Ты впервые берёшь меня за руки.
После мне открылось: это был жест прощания, тогда же, порывисто дыша, весь фокус сосредоточился на тебе, дополнительным модулем размывая реальность и сейчас, вытаскивая кадр за кадром, не могу разобрать ни желтеющего блочного здания метро, ни многоголосия пустующих улиц. Только шум лесного ветра, изящно перебирающего темные волосы.
Сегодня был там.
Фонари вынули из тьмы кусок города с затвердевшей плиткой. Звуками обозначилась жизнь, а спины привычно исчезали, прикладывая ладонь для идентификации.
Неужели никто не заметил пропажи?
Будучи подростком, не противишься притяжению, но обветрив кожу до состояния хитина – во всём видишь подвох.
Второй день знакомства запустил цепную реакцию и в голове эхом отразился звонкий смех. Заметив нарастающую иллюзорность, я пытался перевести ощущения в заметки, отследить и удержать под контролем ускользающую действительность, но фактами не усмирить эмоций.
Каждый шаг, из десятков тысяч, целился в финал.
Каждая нелепая шутка, работая спусковым механизмом для твоих эндорфинов, запускала резонанс лёгких и отчаянно держала перекрестья мишени в неподвижном состоянии.
Отыскал ли я твоё физическое проявление, чтобы просто закоротить систему ценностей или всё куда значительнее?
Ведь, самым искренним, оказался момент прощания.
Книги пестрят рисованными чувствами, поэт читает о любви, задыхаясь, а я просто смотрел, по-прежнему держа тебя за руки.
Химия растворится, память фрагментируется в битые кластеры и оставшееся на пальцах, это не отпечатки или запах, а легкий осадок эмоций, что со временем станет отдавать горечью и однажды вовсе потеряет вкус.