«Нет такого народа, которого нельзя обмануть еще раз!"
Этот лозунг в годы перестройки то ли издевательски, то ли предостерегающе, долго висел на стенах вагонов московского метро. Народ доверчив, как ребенок. Пообещав «землю – крестьянам», «фабрики – рабочим», или «колбасно - тряпичный рай, как за бугром», - можно оболванить население целой страны.
Молодежь формирует свое мнение о событиях прошлого по информации, почерпнутой из источников различного происхождения, и по рассказам старшего поколения. Поэтому об одних и тех же исторических событиях можно встретить диаметрально противоположные мнения, разобраться в некоторых совсем непросто.
А порой можно встретить образчики того, как
...В иных устах
До пошлой сказки
Низводят сказочную быль.
После смерти Сталина и недолгого партийного междусобойчика за престол, победил Хрущев. Говорят, что «птичку узнаешь по полету». Вскоре так и произошло…
Если во время правления Сталина, ныне усердно очерняемого пятой колонной, народ получал к каждому празднику очередное снижение цен, (и это в трудные послевоенные годы, в условиях разрушенного войной народного хозяйства), то с приходом Хрущева стало обыденным «временные повышения цен по настоятельной просьбе трудящихся».
До Хрущева, рубль был целым состоянием. На 1 рубль, спонсируемый детворе взрослыми, можно было купить мороженое, пирожок, сходить в кино, попить сладкой газировки. После проведённой денежной реформы 1961 года рубль обесценили в десять раз! Хрущев хвастался, что заставил народ кланяться, поднимая каждую оброненную копейку.
Хлеб в буфетах и столовых лежал в тарелках бесплатно. Но вождь однажды возмутился наблюдаемым им безобразием, когда голодные студенты забегают в столовые, берут хлеб, намазывают его горчицей, посыпают солью и весело «уминают за обе щеки»… Шару в столовых немедленно прекратили, и за каждый кусочек хлеба стали требовать копейку.
Полки магазинов быстро опустели. С прилавков пропали не только разные вкусности, вскоре дефицитом стал самый обычный хлеб, за которым приходилось сутками стоять в очередях. Старшее поколение, наверно, хорошо помнит, как это было.
А радиоточки в домах неустанно трубили, как «в дар братским народам» нами строятся заводы и фабрики, комбинаты и гидроэлектростанции. Под видом излишков продуктов, вывозятся за границу дефицитные продукты питания.
По-царски, единовластно, Украина одаривается Крымом!
Кое - где народ осмелился выражать свое недовольство…
В Новочеркасске расстреляли мирную демонстрацию …
В ту пору во всех организациях проводились обязательные надоедливые политбеседы, где партийные функционеры тужились объяснить причины наших "временных трудностей". Всё сводили к отсутствию у нас современные материалов, нужных лекал и технологий, заодно берутся на заметку «несознательные обыватели», осмеливающиеся не соглашаться с предлагаемыми демагогическими трактовками. Людям было тяжело верить, как страна с передовой наукой и техникой, только что разгромившая фашистские орды, оказалась неспособной достойно одеть и накормить себя.
Разве не преступлением было вынудить народ-победитель стоять в очередях за товарами, производимыми побежденным врагом?
Народ, не отвлекаясь на быт, должен строить коммунизм! Девизом строительства «светлого будущего» был лозунг « с каждого по способностям, каждому – по труду».
А к восьмидесятому году обещали всё построить, и тогда будет «каждому - по потребностям». Сама же власть всегда жила «по потребностям», порой даже не заслуживая этого ни своими делами, ни способностями.
В стране пышно расцвела «полиповщина», гениально описанная Анатолием Ивановым в его романе «Вечный зов» и снятому по этому роману одноименному кинофильму. Наступило время демагогов и приспособленцев.
Стояние в очередях за тем, что на сегодня изволили «выбросить» в продажу, стало народной традицией. Зато партократы не знали очередей. Для них всегда были сети торговых распределителей и столов заказов, с разными уровнями доступности.
Так «слуги народа», как они себя называли, приноровились воровать с народно-хозяйского стола отборные кусочки. Кормушки «для своих» были обязательной привилегией на всех уровнях властных структур. Вот только кушать добытую курочку и сырокопченую колбаску полагалось при плотно занавешенных окнах, а пыль выбивать из дефицитных ковров полагалось по ночам. Не поэтому ли партийной верхушке потребовалась «перестройка», чтобы не прятать от народа нажитое «тяжким трудом», а демонстративно этим владеть.
Но вернемся во времена, называемые сегодня «хрущевской оттепелью».
Помнится, как легионы газетных «борзописцев» наперебой славили «верного сына трудового народа», «продолжателя дела Ленина и ……..», «последовательного строителя коммунизма», по любому поводу громогласно заявляли ему свой холуйский «одобрямс». Это сейчас они обрядились в тоги непримиримых судей и разоблачителей культа личности, делятся воспоминаниями…
Чрезмерно расплодившаяся и вконец обнаглевшая «пятая колонна» ностальгирует по тем временам. Она привыкла всегда быть с «нужными людьми», способными одаривать своих подпевал разными благами, и с презрением относиться к жизни простых людей.
Особенно не любила власть частную инициативу. Запрещалось иметь личное хозяйство, скотину, сады и теплицы, большие огороды. Запрещалось продавать «излишки», выращенные на приусадебных клочках земли, называя их «нетрудовыми доходами».
Все должны были отдавать все силы и помыслы государству, а жить на копеечную зарплату при пустующих полках магазинов.
Народ шутил:
«Нам Солнца не надо – нам партия светит.
Нам хлеба не надо – РАБОТУ ДАВАЙ!»
После трудовой вахты, не имея домашних забот, рабочий люд коротал свободное время «забиванию козла», «соображению на троих», спорам о футболе и хоккее...
В планах «очередных пятилеток» отсутствовали даже попытки развития легкой промышленности. Приоритетными объявлялись химизация, мелиорация, поворот северных рек, освоение целины. Главенствовала задача «догнать и перегнать Америку по выплавке чугуна и стали». Для таких грандиозных планов требовалась масса дешевой рабочей силы. А где её взять, если не в многострадальной деревне?
Под прикрытием укрупнений, деревни и села объявлялись «неперспективными». Жителей сгоняли с насиженных веками мест, затопляли села и целые города, соблазняли молодежь «стройками века».
Связь поколений разрывалась. Старики остались на земле без помощи детей, отправившихся « за туманом и за запахом тайги» на «комсомольские стройки века», в надежде поймать своего «журавля в небе»… Деревня старилась и вымирала.
Что изменилось с тех пор?
Народ как был в нужде, так и остался. Наступивший «колбасный» и «тряпичный» рай оказался дешевой обманкой на пальмовом масле и китайском ширпотребе.
Мы теперь не производим для себя даже то, что делали раньше.
Нас кормит, «одевает и обувает» заграница, в прямом и в переносном смысле.
ДУМА, которую нас приучили «избирать», якобы для представления своих интересов, все никак не додумается принять законы, для улучшения жизни народа-избирателя, не забывая одаривать себя все новыми и новыми благами и привилегиями.
В богатейшей стране мира, обладающей тремя четвертями планетарных богатств, народ выживает на крошечные зарплаты и нищенские пенсии, отказывая себе в самых простых «радостях жизни», чтобы оплачивать множественные налоги и тарифы ЖКХ. Чиновники почти поголовно болеют «синдромом властных полномочий», а бомонд всячески кочевряжится, презрительно обзывая народ «нищебродами».
Долларовые миллионеры, безнаказанно обокравшие народ, тоже зароптали, что у них пошел «жемчуг мелкий», поругивают власть и пугают её очередной смутой, пытаясь увлечь в неё и простой народ, подсовывают ему грабли, на которые он уже не единожды наступал…