О ЧЁМ ХОЧУ - О ТОМ ПИШУ

Алла Слонимерова
            
     Думала написать о любви… РаЗ думала, два думала. На третий раЗдумала. Что поделаешь – удел пессимистки. Столько преодолений, столько ошибок, столько трудностей и разочарования. Обо всём бы об этом рассказать. И всё же… Неожиданный поворот мысли: люблю дороги. За долгую жизнь стали они неотъемлемой частью существования. Большие и малые. Шоссе, ведущие далеко за горизонт, и, словно ниточки, малые лесные тропинки. Забитые пробками, полные звуков, гудящие нетерпеливыми клаксонами и стуком колёс железнодорожного полотна. Жестоким воем взлетающих стальных птиц и прощальным взмахом людских рук на палубах уходящих в долгое плавание океанских судов. В каждой из них – новое открытие, познание мира, встреча с друзьями и недругами. В каждой из  них - часть моей жизни. Так было. Что есть?

    Люблю дорогу. Одну. Корявенькую, сложенную из бетонных плит, чуть-чуть приглаженную битумом. Соседи-автомобилисты, как и я совсем ещё недавно, бранят её самыми суровыми словами, но она истинно наша, и в этом её превосходство перед любыми совершенными произведениями автодорожного искусства.

    Раз в неделю она становится настоящим  Млечным путём. Не тем, конечно, который перед праздником помыл и потёр снегом незабвенный Гоголь. Наш путь более прозаичен, точнее, сытный. По субботам кваканье клаксона сообщает, что на нашей дороге появляется вполне достойная иномарка, заполненная  ёмкостями с молоком, сметаной, творогом, маслом и многой другой необходимостью для нормального дачного отдыха. Чем не Млечный путь?

    Уверена, что ни с одной звезды истинного Млечного пути нашу дорогу увидеть невозможно, но в инете она просматривается достаточно чётко. И рассказ мой не о Млечном, а о добром пути ожидания и встречи. Встречи с теми, кого люблю.

    Итак, я стою у калитки  (может быть, это тоже видно в инете?), а прямо ко мне по единственно ныне любимой дороге приближается замечательная, долгожданная машина, заполненная до краёв всем и всеми, кого и что жду с нетерпением. Вот они – мои хорошие. Стоп, колёса.

    Едва приоткрылась задняя дверь, как из неё птицей вылетает некто, кого не знаю, с кем не знакома, кого не видела ни разу. Некто откровенным образом нацелилось упасть  мне на грудь. Что дальше? Обнимашки-целовашки? Но я ведь даже не знаю, как его зовут!

    - Это Эльза, Эльза! – раздаются два милых сердцу голоска. Она хорошая.
Я это понимаю сразу. Ведь Эльза, почувствовав тётину растерянность, приземляется возле моих ног и трётся о них так ласково, так трогательно! Она мала ростом, одета в короткошёрстную шубку – белую в тёмных пятнышках. Ножки похожи на кривенькие веточки, нос вытянут вперёд, как у маленького нильского крокодильчика.  А глаза! Клянусь, никогда не видела таких глаз: абсолютно желтые и безмерно преданные.

    - Ах ты умняшечка-дворняжечка! – говорю я нежным голосом. Но каяться приходится сразу же. В собачьих породах разбираюсь плохо.

    - Зачем ты так?! Она у нас голубых кровей! Она из породы охотничьих.
Джек Рассел терьер  называется.

    - Но как бы ни называлась, лишь бы (с) человеком была хорошим. И всё же: «Каюсь, каюсь, каюсь». Делаю это совершенно искренне. Эльза мне явно нравится. Я ей, судя по всему, тоже. Но почему именно Эльза? Не собачье совсем имя.

    - А это из мультика. Нам такое имя понравилось. И ей тоже. Скажи: «Эльза».
Говорю.  Собачушка, от радости, прыгать начинает. Короче, с первого взгляда мы подружились. А из машины уже вылезли владелицы милых сердцу голосков. До чего же обе хороши! Не пышечки, не худышечки, а такие стройные, словно кто-то специально идеальное рисовал. И похожи друг на друга, а ведь не перепутаешь. Не потому вовсе, что одна старше другой ровно вдвое: Катюше 10, а Сашеньке 5. В каждой некая изюминка запрятана. Кто прятал? Мама Аня или папа Илья? Да разве в этом дело, в конце-то концов? Они обе хороши. Русые волосы на этот раз распущены. Красиво! Глазки весёлые. Им нравится  домик Аллы, а мне нравится просто встречать и видеть их. Обнимашки, целовашки, беготня взапуски. Катюня достала из сумочки маленькое зеркальце и пускает по траве газона солнечных зайчиков. Эльза, стараясь доказать мне свою охотничью принадлежность, тщетно пытается догнать прыгунов. Визг, хохот. Как нравится мне всё это, но сейчас я в ступоре. Гляжу на то, как неторопливо, чуть стесняясь, вылезает из машины настоящий мишка-медведь. Большой, огромный просто, чуть лохматый. Узнаёшь?

    - Гриня, ты ли это?!
    - Ну, я.

    Тщетно пытаюсь вспомнить, как давно мы не виделись. Другое помнится – видимся редко. То ребёнок в детском саду, то в школе, то на экскурсии, то в каких-то кружках. Да и встретились впервые, когда пацанёнку уже три года было. Вместе пытались из песка замок построить. Песок сухой, строение рассыпалось. Какой-то дядька мимо проходил. Совет дал Грише: ты, мол, сначала плюнь в песок, а потом туда же пописай. Песок и склеится. Мальчонка хоть и кроха, но понял, что дядька дурак. Так и сказал ему открытым текстом (в детском-то саду чему не научишься). Ещё и кулачком пригрозил.

    Вторая наша встреча – года три спустя. Гришаня долго смотрел на меня, потом изрёк: «Я знаю, что я тебя знаю, только я забыл». Фраза, которую я никогда не забуду. Так сказать мог только искренний и мудрый ребёнок.

    Третья встреча уже с повзрослевшим человечком – второклассником.. Получив в подарок вожделенный планшет, построив в нём большой город, озаботился Гриша важной проблемой: как накормить всех жителей пончиками?

    - Гриш, почему именно пончиками? Может, лучше сосисками?
    - Нет, сосиски мамы в магазине купят. А пончики вкуснее.

    И ещё. Цитата из недавнего телефонного разговора:
    - Гриш, привет!
    - Привет!
    - Как дела?
    - Нормально.
    - Чем занят?
    - Посуду мою.
    - Чего вдруг?
    - А ты разве забыла, какой день сегодня у мамы? С утра лекции, потом заседание кафедры, а вечером ученики. Я Ромку-Ромашку (см. «На больную голову») из садика забрал, обед разогрел, вместе поели, теперь посуду мою.

    И ничего в этом не было бы удивительного, если забыть, что шестикласснику Гришане только недавно исполнилось 12 лет. Думаю, что ещё сам понять не может -  взрослый он или ребятёнок. То, словно забывшись, носится вместе с двоюродными сестрёнками и Эльзой по травке-муравке, то остановится и смотрит со вниманием – всё ли везде в порядке.
 
    Как-то его мама – моя любимая Женька – решила записать сына в баскетбольную секцию. Рост соответствует, в корзину мяч забрасывать умеет. А тренер отказался. Чем обосновал? Агрессии у парня не хватает.

    - Какой агрессии? Это же не борьба без правил? И секция ваша – не школа Олимпийского резерва…

    Ладно, без агрессивного баскетбола плавает наш Гришка в бассейне, ходит в кружок программистов. А тут ещё по собственной воле записался в мастерскую резчиков по дереву. Вдруг вторым Конёнковым станет? Страну прославит. Он такой, он сможет.

    Но в машине ещё Оля – самая главная «водила». Машину она водит прекрасно, но жизнь всей своей многочисленной семейки ведёт ещё лучше. Кстати, если кто-то из детишек назовёт её бабушкой, незнакомый человек посмеётся только. Выглядит - классно, впрочем, и лет-то ей не так уж много. Всегда улыбчива, быстра, всё может, всё успевает. Диву даюсь – как умудряется быть одновременно везде, где нужна. А нужна, действительно, везде. По собственному опыту знаю.

    Рассказывает как-то: «По случаю праздника сели в ресторанчике за большой стол. Я смотрю на всех и такая гордость одолевает! Ведь все мои! Мои мама и папа. Мои трое детей - две дочки и сын, мои четверо внуков и, к сожалению, только один зять. Но ведь десять моих человек! Жаль лишь тебя не было, тоже моей».

    Мне тоже жаль. Была бы одиннадцатой. А уж сколько лет связывают меня с этой замечательной семьёй,  не сосчитать.

    - Оля, кто тебе Алла?
    - Главная подружка.
    - Алла, кто тебе Оля?
    - Верная подружка.

    Клянусь, не знаю, как её хватает на всех. Как столько сил сумела сохранить. Ведь жизнь нещадно била. Неудачный первый брак по школьной любви. Безвременная  смерть горячо любимого второго мужа. Страшная болезнь и трудная операция у самой, вынудившая раньше срока уйти с классной должности на работе. А она не сломалась. Как смогла? Смогла ведь. Сама объясняет одним: пережив столько бед, обрела себя в вере в Бога. Посещает церкви, знает молитвы, соблюдает все церковные правила.
Не знаю, но, думаю,  что она выбрала для себя правильный путь.

    А рассказ у меня получился вот таким. Хотела о любви… Раз хотела, два хотела. На третий не расхотела, а написала. Кстати, разбирая свёртки, пакеты и кульки, привезённые мне ребятами, обнаружила среди них листок бумаги. На нём вот такое трогательное  послание: «I  love you». Не очень уверенной рукой нарисовано сердечко и подпись КАТЯ.

    Катюня, я ведь тоже очень и очень люблю всех вас. И с радостью стою у калитки рядом с той единственной корявенькой  дорогой, которая приводит вас ко мне. Пусть она останется в памяти радостным, праздничным «Млечным путём». А почему бы и нет?