Оказывается, не только я замечала жадные взгляды, бросаемые на меня Мелешей.
Они не остались незамеченными и для Луки.
У них произошел серьезный разговор, в ходе которого Мелеша и посоветовал Луке наше венчание.
Пояснив, что венчание – это серьезность намерений, укрепление семьи, безграничное доверие друг другу.
Сказав, что после этого обряда, если я сама добровольно на него соглашусь, я навсегда Богом буду отдана Луке и, он, Мелеша, на меня, как на желанную женщину более не сможет ни смотреть, ни претендовать.
Митя попросил Луку обвенчаться, чтобы раз и навсегда, как он выразился – разрубить этот « гордиев узел», чтобы у него не возникало соблазнов в отношении меня, он не хочет доставлять неприятности другу, в семье которого растут его дети.
Ребята на экзаменах, дети в садике, накормив и уложив Лушу, я пошла на кухню. Кроме Дарьи, там никого не было.
-Как настроение перед венчанием? – спросила она.
Я задумалась:
- Знаешь, у меня такое волнение, словно я впервые выхожу замуж.
Ведь венчание – это навсегда, на всю жизнь.
- А ты думала, так и будешь бабочкой порхать от одного к другому? Пора уже и определиться, - сказала Даша,- а то твое появление в этой квартире внесло в нее такую сумятицу – не приведи, Господь.
- Даша, не говори глупости,- вспылила я, - С чего ты это взяла?
-Это ты ничего не знаешь. Учеба да страдания.
А я все вижу. Ты ночами – то, как появилась здесь, словно волчица раненая выла.
Лука тебя успокаивал.
А Андрей Филиппович от воя твоего на кухне прятался, в комнате находиться боялся.
Прибежит среди ночи на кухню белый весь, трясется, на стул бухнется, уши руками закроет и качается из стороны в сторону.
Не знаю, какие воспоминания, твой плач ему навевал, но очень тяжело ему было.
Надежда Фотеевна вслед за ним на кухне по полночи торчала, его успокаивала. Он ночами спать не мог, днем потом отсыпался, пока ты на занятиях была.
Ужас, что было.
Павел днями по моргам бегает, на опознаниях, ты ночами воешь.
Ольга зеленая вся ходит от неизвестности. Тебя увидит, как от приведения шарахается. Виновницей всех бед тебя считала.
Павел – то ей и разговаривать с тобой запретил, чтоб душу не тревожить – ни ей, ни тебе.
Ты думаешь, как он документы вам с Лукой для регистрации сделал? – я пожала плечами.
– Парня безродного, утопленника, как Мелешу опознал.
Потом полгода его родственников разыскивал. Нашел на Алтае. Теперь могилка не безымянная. И они изредка приезжают и сам он, раза два в год, на могилку на ту наведывается.
Я смотрела на Дашу широко раскрытыми глазами. Для меня все, сказанное ею, было новостью.
Меня никто ни во что не посвящал. Я вообще ничего не знала.
- Тебя никто не тревожил, оберегали, - продолжила Даша, - Да и беременная ты была. Хорошо, хоть так все обошлось.
Лука помог тебе из депрессии выйти, и ребеночка ты здоровенького родила. За Луку замуж вышла, успокоилась, и ему ребеночка родила.
Все хорошо у вас было.
Но, тут Мелеша объявился. Ты, как с цепи сорвалась, и про супружеский долг забыла, и дети – по – боку, совсем голову потеряла. Всю коммуналку « на уши» поставила. Из дому беременная убежала.
Ты, хоть о чем – нибудь тогда думала? – я, вздохнув, опустила голову, - Случись с тобой что – Лука с Митькой друг друга поубивали бы.
Думать надо.
Ты женщина. Мать троих детей. Что ж ты их, как двух кобелей стравливаешь? Совсем совесть потеряла.
Надо было тебя тогда по голове сковородкой звездануть, может, поумнела бы хоть немного.
Они – мужики и оба тебя, дуру, любят. Тебе решить надо раз и навсегда – с кем останешься.
Оба хотят с тобой быть. Дети у вас общие. Может, хоть венчание тебя остановит.
Рыжий – то твой, все себя винил, что не успел после звонка Алевтины, домой до тебя поспеть. Успела ты с Мелешкой встретиться.
Потом подуспокоился, что, может и лучше, что так вышло. Не пусти он тебя тогда к Мелешке, так на всю жизнь его могла бы возненавидеть, а, так, сама все решила. Некого тебе винить.
Тут еще мать, мальчишек этих, которых Мелешка спас, жару в огонь поддала.
Как только Мелешка первый раз в деревню приехал, она в дом к ним пришла, это уже потом Ольга рассказывала, да с порога на колени – то и бухнулась. Так до Мелешки, а он на диване сидел, и доползла. Все просила его за загубленную жизнь простить.
Он – то говорит, что и еще бы ни раз, не задумываясь, за детьми в воду полез бы, тем более сам теперь отец и знает, что это такое.
А она возьми, да ляпни, что тебя в магазине видела бледную, как покойницу, да глаза неживые словно стеклянные.
Только про тебя она сказала. Вот тут он не выдержал – во внутренний двор сорвался и до двух ночи, пока все дрова не переколол, подойти к нему никто не мог.
Домой пришел, простынь твою взял, Ольга ее отдельно убрала, в спальню прошел, на кровать лег, на лицо ее положил и все, - я вытерла, появившиеся на глазах слезы, а Даша продолжила,-
А пока ты Лушку, свою, два дня рожала, здесь никому покоя не было. Глафира приезжала их успокаивать, - я удивленно посмотрела на нее,- И тебе было плохо и с тобой было плохо.
Лука на Мелешку - «если с ней, что случится – убью, гада».
Тот –«если, что случится – сам себя порешу; столько пережить, вновь обрести и потом потерять – я этого не переживу».
Пашка на нервах, Ольга вся в слезах.
Глафира на ребят рычит –« нечего хоронить раньше времени». Не квартира, а ад кромешный. Слава, Богу, все обошлось.
- Я думала, что умру, - прошептала я.
-Знаю,- сказала Дашка, - А дочку – то ты Лукией в честь Луки назвала.
Ольга за голову схватилась от такого имечка.
Мелешка пригрозил, что, если что тебе скажет, он из дома уйдет.
Так, что, девонька моя, венчайся, чтоб все распри прекратились, и спокойствие в доме было.
Хлопнула входная дверь, на кухню вошли улыбающиеся ребята:
-Все. Можете поздравить. Экзамены сданы. Теперь до осени мы абсолютно свободны.
- Вроде в разных институтах учитесь, а пришли вместе, - сказала Дашка.
-Договорились встретиться – дела у нас общие, - ответил Мелеша.
-Ребята, я еще ничего приготовить не успела, - огорчилась я.
-Ничего. У меня борщ есть и котлеты горячие, - сказала Даша, - С голоду не умрете.
-Мы шампанское купили. Сессию отметить. Пирожные ребятишкам. Шоколадку большую. Даш, доставай фужеры, - радостно сказал Лука.
- Я не буду, - сказала я.
-Чего так?- доставая фужеры, обернулась Дашка.
-Я в консультации была… - смутилась я, - Будут у нас еще погодки. Старшие и младшие.
- У меня будет сын! - завопил Лука, подхватив меня на руки и кружась со мной по кухне.
-Приятная новость, - промолвил Мелеша, - Вот за нее и выпьем. Чтоб все у вас было хорошо.
Усевшись за стол, ребята с Дашей пригубили шампанское.
- Надо о венчании поговорить. Времени совсем не осталось,- сказал Мелеша, - Чтоб потом никаких накладок не вышло.
Это обряд со своими порядками, - и, глядя на меня, продолжил
- Венчальными перстнями придется трижды обмениваться, подтверждая серьезность своих намерений.
-Я, наверное, должна тебе обручальное колечко вернуть? – тихо прошептала я, снимая с безымянного пальца правой руки сначала печатку Луки, затем Мелешино колечко.
-Запомни раз и навсегда – ты ничего мне не должна. Это я тебе должен.
Это ты мне детей родила. Ты сделала меня счастливым.
Колечко это твое. Навсегда.
Носить ты его не обязана. Просто в шкатулочку к своим брошкам положи.
У тебя дочки растут. Не забывай, - и, обращаясь к Луке, продолжил,
- Порадуй свою женушку.
Лука, смущаясь, как мальчишка, достал из заднего кармана брюк красную бархатную коробочку и, протягивая ее мне, сказал:
- При регистрации, ты сказала, что не снимешь Мелешино колечко.
Сейчас, при венчании, это необходимость. Мы должны обмениваться СВОИМИ кольцами. Согласна?
В коробочке лежало широкое обручальное кольцо.
-Можно, я его сейчас примерю? - спросила я.
-Конечно, - сказал Лука, - Но ты не ответила на мой вопрос – Ты будешь его носить?
-Я – твоя жена и стану носить это кольцо, - примеряя кольцо, ответила я.
-Наконец – то ты начинаешь соображать, - влезла Даша.
- Тебе еще туфли надо примерить, - сказал Митя, - в церкви долго стоять придется.
Так мы с Лукой тебе на школьном каблучке лодочки купили, чтоб ножкам удобно было.
Даша, пожалуйста, принеси коробку с полки для обуви. Мы ее там поставили, - попросил Мелеша.
Из прихожей Даша вернулась с коробкой, которую протянула мне.
Надев бежевые лодочки из мягкой кожи, я несколько раз прошлась по кухне:
-Очень удобно. А, как вы угадали?
-Сашенька, эти лодочки тебе выбирали два мужа,- усмехаясь, сказал Мелеша, - Должны же мы знать свою жену?
Я покраснела.
-Не смущайся. Два – это бывший, и настоящий, - пояснил Мелеша, - Я еще и свидетелем твоего рыжего на венчании буду.
Венчальный венец над его головой держать, - на мой вопросительный взгляд, ответил,
- Можешь не смотреть на меня так. Я уже не кандидат в члены партии.
После того, что пережил, побывал между жизнью и смертью, поверил в сверхестественное, я никогда не смогу вернуться к прошлому мировоззрению, у меня в голове, словно что – то прояснилось, не могу быть прежним.
Я верю, если не в Бога, то, в какое – то провидение.
А коммунист должен быть атеистом. Верующих коммунистов нет.
Обманывать себя я не хочу.
Так, что все нормально, посещение церкви мне никто не может запретить.
У тебя свидетель Зина.
Они с семьей к пятнице приедут.
Вообще на свадьбе наша коммуналка, вся деревня будут.
Ребята, которые у тебя в лагере были – Сеня, Гриша с женой, Сергей с Алисой – они недавно поженились – приедут.
Марина с мужем обещала быть. Но она на последнем месяце, так, что все зависит от обстоятельств.
Женя, возможно приедет.
Девчонки, которые с тобой в общежитии жили – все будут.
Мы с Лукой всем пригласительные разослали.
-А, если бы я не согласилась? - решилась на вопрос я.
-Где моя сковорода? - прогремел Дашкин голос.