Противоположные, равноудалённые, противоборствующие друг другу ипостаси, предназначенные для равновесия, делают из человека побоище. Бог противостоит зверю, но по своей природе любые методы борьбы противоречат его статусу, положению и месту, и по сему, в войне он не участвует. Можно даже подумать, что он не противостоит, а наблюдает со стороны, не являясь, таким образом, частью системы равновесия сил. Суждение является ошибочным уже потому, что есть возможность таковым его посчитать. Так и сделаем. Зверю же, и вовсе, бога видеть не представляется возможным, и о совершающейся битве он не знает (причём это фактор, не исключающий участия в этой войне, а лишь обстоятельство непреднамеренности его первоначального положения перед началом войны), — не знает и борется, как бы с самим собой, при этом, очевидно, находясь в системе равновесия, противостоит богу.
Таким образом: зверю отдана на откуп борьба с самим собой; богу тягость наблюдения и невозможность вмешательства; а человеку то истязание его противоборствующими друг другу силами, то распределение вины, то прощения, то — слабость.