И опять эти «листья», и знакомая мелодия. Ее пел, как теперь говорят, «мой молодой человек». Позже я поняла, что «моим» он никогда не был и песню пел той любимой девушке, что пронзительно исполнила ее на школьном вечере.
Они поссорились или разошлись, я не знала. Мне он предложил дружбу, пространно объяснив преимущества своего ухаживания перед другим моим поклонником. Не глядя при этом в глаза.
Юноша, конечно, был видный. В модном тогда коротком осеннем пальто синего цвета. Ленинградец, он уже работал на Кировском заводе, а на выходные приезжал в пригород на станцию Мга к тете. На самом деле к той самой девушке, назовем ее Лена. Я все равно не помню ее имени. Как звали парня, называть не буду, не хочу повторять его имя всуе.
Мга не была моим домом, там жила моя тетя с дочерью, моей двоюродной сестрой и подружкой. Я тогда закончила школу и благополучно провалила вступительные экзамены в институт. Пыталась устроиться на работу, но прописаться в те годы не только в Ленинграде, но в пригороде было делом нереальным. Надо было возвращаться на Север к маме.
Итак, связала нас не любовь, а обстоятельства. Все вечера по выходным мы бродили по улицам, листья витали в воздухе, под ногами желтые ковры и песни, песни, песни. Иногда под гитару, чаще без сопровождения. «Листья желтые» были особо любимы.
Листья желтые медленно падают
В нашем старом забытом саду.
Пусть они тебя больше не радуют:
Все равно я к тебе не приду.
Не приду ни зимой и ни летом,
Не зови меня в сонном бреду,
Если даже попросишь об этом -
Все равно я к тебе не приду.
Из всех разговоров запомнился один. Ему и его друзьям было по 19, впереди у них призыв в армию. Некоторые ушлые его приятели находили способы, как теперь говорят, «откосить от нее». Тогда слов таких в обиходе не было, но идея у коренных ленинградцев существовала. Один из его друзей даже сознательно сломал себе руку.
- А что ты ничего не придумаешь? У тебя старенькая мама, ты единственный сын.
- А я хочу испытать все, что мне отпущено судьбой.
Не гарантирую дословность ответа, но смысл этот. Он был очень честен, справедлив, способен вступиться за себя, за свою девушку, идею против любого. Его не пугало, сколько противников. Будучи по характеру миролюбивым, он мог бросить вызов явно превосходящим силам. Таковы тогда были ценности, и он следовал им до конца.
Мне тянуть было уже некуда, я собралась уезжать. Он простился уважительно, но без печали.
Вскоре он помирился с Леной, женился, поселил молодую жену в ленинградскую квартиру к матери и ушел в армию. Служил в Германии и там погиб через год. Подробностей я не знаю. Так мало оказалось было ему «отпущено судьбой».
Так и остался в моей памяти фраером в синем модном пальто, негромко поющим про «листья желтые» при мне, но не для меня.
https://www.youtube.com/watch?v=QrkClh_Mc6k