Чуть свет Антон будит всех обитателей «Коровы»: «Подъём, лежебоки! Завтрак готов!»
До чего же не хочется вставать. Всю прошлую ночь я замерзал в двухместной палатке, а сегодня спал как убитый, хотя и лежал с краю. Тот же Егор, согревавший мне бок, этой ночью был значительно теплее. Нет, всё-таки «Корова» со всеми её причиндалами – это великое достижение человеческой мысли, честь и хвала её создателю!
- Юра, вставай, не задерживай! – командует Денис. Я нехотя подчиняюсь. Беру пуховку, служившую мне подушкой, и вываливаюсь из палатки.
Лёгкий морозец освежает и бодрит. Я пытаюсь надеть свои вибрамы, но они закоченели и совсем не гнутся. Нужно было засунуть их на ночь под край палатки, тогда бы они так не задубели. А теперь придётся их полностью расшнуровывать. Как говорится, умная мысля приходит опосля…
- Юрик, ты чего там возишься! - прерывает Большой мои размышления.
- Я на тебя посмотрю, когда ботинки надевать станешь! Твои вибрамы тоже инеем покрылись. – Я бросаю «пендаль» под ноги и освобождаю проход.
- Ё-моё! – Егор высовывается из палатки и стучит костяшками пальцев по своим ботинкам, как по керамическим горшкам. – Как же я их надену?
- Вот-вот! Снимай шнурки!
- Мальчики, вы о чём? – доносится из палатки заинтересованный голос Веры.
- Да так, хорошая погода. А где твои ботинки? Я почему-то их не вижу! – отвечаю я.
- Они у меня в полиэтиленовом мешке. Я их в палатке у себя в ногах держала.
- Верочка, из нас, дураков, ты самая умная! – бросаю я сомнительный комплимент.
- Можно и без всяких дураков! – смеётся Вера. И куда девалась её природная скромность.
Я с большим трудом надел ботинки, но на этом мучения только начинались. Ноги, зажатые в мороженой обуви, даже в тройных носках (х/б, шерстяные, х/б) сразу замёрзли. Пришлось делать пробежку, и это было весьма кстати. Я уже давно заметил, что лучшее мочегонное средство – это замёрзшие ноги.
За завтраком мне не терпелось выступить в поход. Я то и дело вскакивал и совершал круговые пробежки, высоко поднимая колени, чем вызывал язвительные замечания членов команды в свой адрес. Денис даже поинтересовался у дежурных, чего мне подсыпали в миску. А Виктор ласково посоветовал положить мне в рюкзак камень, чтобы я не ускакал далеко.
С началом подъёма на перевал я позабыл про холодную обувь, ибо ботинки очень скоро оттаяли и размякли от тепла работающих ног. Восхождение было просто изнурительным. Это можно сравнить лишь с подъёмом на гору щебенки или гравия. Делаешь шаг и съезжаешь вместе с камнями. Если стоишь на месте, то постепенно сползаешь вниз. При этом, если обувь сверху ничем не закрыта – в нее обязательно попадут мелкие камни. На этот случай туристы надевают на ноги «фонарики», такие рукава из плотной ткани с продетыми резинками по краям, которые крепятся к ботинкам и превращают их в некое подобие сапог с затянутым под коленом голенищем. Преодолевать осыпной склон очень трудно. Тут важно придерживаться определённой тактики. Останавливаться можно только в тех местах, где склон под ногами не ползёт. Это могут быть крупные камни, а лучше скальные выступы. Необходимо разбить весь путь визуально на короткие участки и преодолевать их как можно быстрее, делая частые остановки для отдыха. Подъем по протяжённому осыпному склону требует хорошей физической подготовки и выносливости. А вот спускаться по осыпному склону – одно удовольствие. Делаешь шаг, а съезжаешь на два! Нужно только держать равновесие, чтобы не упасть. Но нам не повезло: маршрут предписывает нам переться вверх.
Я иду замыкающим группы сразу за Верой Игнатьевой. Подъём по сыпухе ей дается очень тяжело. Лыжные палки, которые она несёт в одной руке, по-моему, здесь только мешают. С ледорубом идти намного проще. Возможно, сейчас она сожалеет, что отдала свой ледоруб Большому. Постепенно мы отстаём от основной группы.
Мы остановились перевести дыхание под массивным скальным выступом, где оказалась ровная твёрдая площадка, и вдруг услышали испуганный вопль Большого: «Камень!» Он наступил на крупный камень, который едва держался на скальном грунте, и сорвал его с места. Тот не увяз в других камнях, а покатился по склону в нашу сторону, набирая скорость.
- Вы что там, охренели! – вырвалось из моей глотки. Судя по звуку, приближающийся камень был размером с приличный комод. Если мы окажемся на его пути – размажет по склону и даже не затормозит. Интуиция подсказывала мне, что лучше не суетиться, камень может пролететь мимо, а если вылетит прямо на нас, то здесь есть хотя бы возможность сильно оттолкнуться от твёрдой поверхности и отскочить в сторону. В любом другом месте сразу увязнем в сыпухе, и такой маневр станет невозможен. Я бросил взгляд на Веру и увидел страх в её глазах. Быстро притянул её к себе и крепко сжал руками за плечи.
- Спокойно! Главное – не дёргайся! – сказал я негромким командным голосом. Моя уверенность её слегка успокоила, и она доверилась мне полностью.
Мы стояли в полном напряжении, затаив дыхание, и смотрели вверх. Всё происходило, как в замедленной съёмке. Я слышал, что камень уже совсем близко, и слегка присел, сжимаясь, как пружина, готовый резко отпрыгнуть в сторону вместе с Верой.
Камень с грохотом ударился о скальный выступ, разбрасывая осколки горной породы, и пролетел чуть левее. Похороны откладываются. Я облегчённо вздохнул и хотел было выпустить Веру из своих цепких лап, но вдруг почувствовал, как она обмякла в моих руках. Дыхание её стало неровным, по телу пробежала мелкая дрожь, и, по-моему, это уже не страх, а нечто совсем другое. Только сейчас я заметил, как крепко я прижимал к себе Веру. Мы буквально слились друг с другом. Я внезапно ощутил жар и трепет женского тела. Не скрою, мне нравилось это ощущение полной власти над хрупкой девушкой. По моему телу прокатилась волна возбуждения.
Стоп! Это уже слишком… Вера хорошая девушка, не стоит ей пудрить мозги!
- Пронесло… – полушёпотом говорю я на ухо Вере, - успокойся, всё позади.
Я отпускаю её. Вера поворачивается ко мне раскрасневшимся лицом и как-то слабо улыбается, медленно приходя в себя. Она тяжело дышит и, по-моему, плохо соображает. Смотрит на меня удивлённо широко открытыми глазами. Потом как будто спохватывается, опускает глаза, молча поднимает упавшие лыжные палки и продолжает движение вверх по склону. Я иду следом, отгоняя от себя так внезапно нахлынувшие чувства.
На перевале я подхожу к Большому, мечтая взять у него интервью. На него жалко смотреть. Он вжимает голову в плечи и виновато прячет глаза.
- Егор! Ты, мягко говоря, не прав! - Выражаюсь я дипломатично литературным языком, косясь на присутствующих дам и сдерживая свои эмоции, хотя на уме вертятся совсем другие слова из «великого и могучего». - Будь так любезен, смотри себе под ноги, дорогой, и не трогай живые камни!
- Ты же нас чуть не угробил, идиот! - В конце своей поучительной речи я всё-таки срываюсь.
- Юра, случайно, честное слово! – лепечет Егор.
- Ещё б не случайно! Балбес… - Продолжаю я воспитывать Большого. – Антон тебе башку оторвёт за Веру, если что!
Антон утвердительно кивает головой и добавляет: «И скажу, что так и было!». Он уже успел высказать Егору всё, что о нём думает, и, в отличие от меня, в выражениях не стеснялся.
Денис смотрит на нас, прищурив глаз. Он не вмешивается в воспитательную работу. Егору наука, и другим неповадно будет. Его сейчас заботит совершенно другое: перевал, на котором мы сидим, явно не тот. Тура на седловине нет, но это не главное. По другую сторону хребта с перевала виден не вытянутый ледник Джили-Суу, заявленный в маршрутной книжке, а классический горный цирк в виде подковы. Денис достаёт из-под клапана рюкзака карту и пытается определить наше местоположение. Похоже, что мы выбрали не ту дырку в хребте и на подъеме взяли левее, чем следовало. Понижение в горном хребте, на котором мы находимся, на карте никак не обозначено. И цирк, который мы видим, как на ладони, на карте отражён совершенно неправильно, а если точнее – его вообще на карте нет. Командир делится с нами своими соображениями.
Его признание прозвучало как гром среди ясного неба. Все мы измотали силы на подъёме по сыпухе, кое-кто даже рисковал жизнью, и, оказывается, всё зря! Неужели придётся возвращаться? Но Денис не торопится с принятием решения. За счёт удачного манёвра мы вчера выиграли целый день, поэтому можно не спешить.
Командир даёт команду Виктору заснять на фотокамеру панораму цирка, а сам берётся за отрисовку крока горного узла. Мы сидим в ожидании своей участи, с любопытством взирая на безымянный ледник по ту сторону хребта, охваченный со всех сторон заснеженными вершинами. Отсюда едва виден выход из этой причудливой горной чаши. Заманчиво было бы спуститься именно здесь (вероятнее всего, тут вообще не ступала нога человека), тем более, что река, текущая с безымянного ледника, так и так впадает в Джили-Суу, берущую начало на одноимённом леднике. Правда, есть одно «НО»: при таком раскладе мы не попадём на ледник Джили-Суу, а это будет существенным отступлением от заявленного маршрута. Есть ещё один нюанс: выход из цирка напоминает узкое горлышко бутылки, и там вполне может оказаться ледопад, а это уже совсем другая категория сложности.
Когда набросок готов, Денис довольно улыбается и делится своими мыслями вслух: «Сюда нужно вести «четвёрку» и делать первопрохождение!». Командир решает произвести разведку и берёт меня и Антона с собой. Оставив рюкзаки и захватив с собой на всякий случай верёвки, мы втроём поднимаемся по хребту на узловую вершину. Приятно ходить налегке. Я начинаю понимать прелести альпинизма.
И вот мы стоим на вершине, продуваемые всеми ветрами, оглядывая свысока орлиным оком всю окрестность. Отсюда прекрасно видны ледник Джили-Суу и перевал Илликсу Северный и хорошо просматривается спуск по гребню к искомому перевалу. Он не выглядит технически сложным. Можно вполне обойтись без верёвок. Подальше выстроились цепью, словно грозные часовые, седые вершины Алайского хребта. Приятно осознавать, что нам удалось вчера проскочить между ними. Насладившись первобытной красотой открывшейся панорамы, мы возвращаемся назад.
Виктор, Большой и девчонки с волнением ждут вердикта командира.
- По хребту не пройти, придётся спускаться, - говорит скорбным голосом Денис, но не выдерживает и заразительно смеётся.
Пятёрка облегчённо вздыхает.
- Денис, ну кто так пугает! У всех и так нервы на взводе! – обижается Люба, - ты нас до инфаркта доведёшь!
- Ну, Дениска, жук навозный! – смеётся Алёнка, - а я уже почти поверила!
Так фамильярничать с командиром позволяет себе только Алёна, и, по всей вероятности, имеет на то основания.
- Под рюкзак! – командует Денис. – Идём на перевал через вершину!
С рюкзаками тот же путь до вершины занимает в два раза больше времени. На вершине делаем остановку. Любуемся красотами ландшафта. Виктор щёлкает своим аппаратом. Здесь самая удачная точка для фотосъёмки. Выше мы уже не поднимемся. Теперь вниз!
Спускаться проще. Группа буквально скатывается на перевал. Быстро находим тур и снимаем прошлогоднюю записку москвичей. Перевал, как видно, не пользуется большой популярностью у туристов. Однако уже хочется есть, и плитка шоколада ушла в одно мгновение. Подкрепились орехами, курагой и конфетами и допили утренний чай. Воды больше нет. Нужно спускаться!
- Денис, у меня проблема! – жалуется Люба командиру, демонстрируя свою обувь. На ранте правого ботинка полопались швы, и подошва стала просить кашу. Левый ботинок выглядел немногим лучше. Швы здесь тоже протёрлись в нескольких местах, но подошва ещё держалась на клее. Хотя и ежу понятно, что жить ей осталось недолго. По-хорошему, ботинки следовало списать в утиль, но заменить их было нечем.
- Что ж ты раньше молчала?! – Упрекает Любу Денис и поворачивается ко мне. - Юра, подлатай правый ботинок, чтобы не развалился на спуске. Капитально чинить сейчас некогда. Только в темпе, пожалуйста!
- Понял, - тяжело вздыхаю я.
Я достаю из рюкзака жестяную коробку с ремнабором и, как заправский хирург, готовлюсь к операции. Опять предчувствие меня не обмануло: этим ботинкам я поставил диагноз ещё в Джиргитале.
Люба сняла правый ботинок и протягивает мне.
- Не сердись, Юра! – просит Люба, глядя на мою хмурую физиономию. – С кем не бывает?!
- Да ладно уж… - я беру ботинок и придирчиво осматриваю его со всех сторон, - клиент скорее мёртв, чем жив. Будем его реанимировать!
Там, где подошва отошла, я делаю шилом четыре сквозных отверстия, протыкая кожаный рант вместе с резиновой подошвой. Потом беру тонкую стальную проволоку и использую её в качестве хирургической нити. Накладываю два шва. Концы проволоки стягиваю на ранте, скручивая пассатижами. Прижимаю их к ранту и откусываю лишнее бокорезами.
- Держи, Люба!
- Юрочка, ты мастер! Большое спасибо! – Откровенно льстит мне Любаша.
- Не стоит благодарности, Маргарита! – Великодушно отвечаю я на мелкий подхалимаж. Слово «мастер» у меня прочно ассоциируется с великим литературным произведением Михаила Афанасьевича Булгакова.
Группа начинает спуск. Сразу за перевалом зона оледенения. Ледник открытый, и трещин почти нет. Мы надеваем кошки, идём цепочкой.
Вниз идти значительно легче и, соответственно, быстрее, но на тягучих спусках прямые мышцы бедра находятся в постоянном напряжении и постепенно наливаются свинцом. Я вспоминаю, как в моём первом походе на Кавказе в конце продолжительного спуска у меня подкашивались ноги из-за перетруженных бедренных мышц. За истёкший год я неплохо накачал эти мышцы, и теперь они под нагрузкой выступают приличным рельефом.
Группа спускается по леднику практически без остановок. Нужно быстрее добраться до воды. На левой береговой морене снимаем кошки и продолжаем движение. По камням обходим язык ледника и спускаемся к реке.
- Привал! – командует Денис, сбрасывая рюкзак. – Будем обедать!
Многие падают от изнеможения.
- Может быть, сразу ужинать? Скоро стемнеет. – Ощерился Витя. Он выглядит не очень уставшим.
- Нет, тут ночевать неудобно, сейчас перекусим и пойдём дальше. Дежурные, готовьте чай!
Антон и Люба нехотя поднимаются, им отдыхать некогда: такова незавидная участь дежурных. Мне, кстати, тоже нельзя расслабляться.
- Люба, будь ласка, сними ботинки! – устало прошу я.
- Караул! Раздевают! – дурачится Люба. И откуда только силы берутся?
- Пока только разувают, - уточняю я, - причём, в твоих же интересах!
- А когда раздевать будут? – встрепенулся Виктор.
- Как только, так сразу! – бросаю я Вите и снова обращаюсь к Любе. – Тебе ещё ботинки нужны, или предпочитаешь ходить босиком?
- Нужны, нужны!
- Тогда снимай, буду ремонтировать!
Люба переобувается в кроссовки и отдаёт мне ботинки. Я устраиваюсь на камне, раскладываю инструменты и продолжаю прерванную операцию на правом ботинке, накладывая швы из тонкой стальной проволоки по периметру подошвы до самого каблука. Впереди «беговуха», будем наматывать километры, поэтому обувь нужно привести в порядок, пока она совсем не развалилась.
До левого ботинка дело не дошло. Дежурные позвали обедать. Как и вчера, обедали всухомятку, обильно запивая сухую пищу чаем.
- А вы знаете, как переводится с тюркского языка Джили-Суу? – спрашивает за чаем Денис с важным видом и, не дожидаясь ответа, сам же отвечает. – Тёплая вода! В долине реки Джили-Суу есть горячие источники, и мы должны к ним выйти. Я хотел к ним выйти сегодня, да, видно, не получится. На перевал много времени потратили.
- Ну, ты и тихушник! – округлила глаза Алёна. – Скрывал от народа такую информацию!
- Хотел сделать сюрприз, да смотрю, вы совсем раскисли! – осклабился Денис.
Приятная новость прибавила сил. Всем уже давно хотелось помыться горячей водой, и близость горячих источников подействовала на нас, как морковка на осла. После перекуса мы буквально бежали за командиром, пока не сгустились сумерки.
Ущелье стало заметно шире. Появилась первая зелень, а с ней и признаки жизни: резкий свист сурков, обеспокоенных появлением на их территории непрошеных гостей. Прощай, высокогорье!
Палатки поставили на зелёной травке и после ужина сразу завалились спать.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ: http://www.proza.ru/2019/10/09/1415