Впервые в жизни мне страшно писать... Потому что я пишу ПРО НЕЕ. Ее зовут Gaia. Месяца два назад я узнала, что есть Теория Гайи. Так вот, моя Gaia не имеет к ней отношения. Никакого. Но совпадение забавное, не правда ли?
В отличие от меня у Gaia отличное чувство юмора и она всегда уверена в себе. Нет, не так. Она не уверена в себе. Она просто знает, кто она. А я не знаю, кто я. И мне страшно. Страшно жить... Однажды я стояла возле зеркала и плакала. Я плакала и смотрела в зеркало на себя же, потому что мне не от кого больше было получить поддержку. Знаете, что сделала Gaia? Она подошла ко мне и спросила довольно резко, несправедливо резко, почти грубо: “Ну, где кончается та ты, что всего боится, и начинается та ты, что сама же все создает?” Я дар речи потеряла... Откуда она это знает? Она как до этого додумалась?! И я стала плакать меньше... Все меньше и меньше. Сейчас я вообще не плачу.
Теперь я хотя бы знаю, как она выглядит на самом деле. Gaia перестала прятаться под масками. Но что она вытворяла раньше, трудно описать. То приходила в образе Богородицы, святой великомученицы Анастасии или блаженной Ксении Петербуржской. Потом внезапно превратилась в скандинавскую богиню Хель и, надо сказать, довольно успешно меня утешала. Она являлась и в мужских одеждах. Представлялась Шивой, Семарглом или Тором. Иисусом она тоже бывала. Но меня не проведешь, я слишком хорошо помню свое детство. И рано или поздно ей пришлось признаться, что мы с ней похожи как две капли воды. Только ее капля сияет на солнышке, а моя мрачно поблескивает в тени.
Когда я теряюсь и впадаю в уныние (что за ерунда происходит?), она приходит, берет меня за плечи, встряхивает... у нее такие яркие глаза... Я боюсь ее глаз, ведь они все знают. Она и снисходительно, и насмешливо говорит мне: “Это не ерунда, это твоя жизнь. Вспомни все, что ты делала одно за другим. Не вспоминай препятствий, не вспоминай боль. Вспоминай шаги – один за другим. А теперь посмотри сверху на бессмысленные кусочки, из которых, как тебе кажется, состоит твоя жизнь. Взлети вместе со мной, ведь у нас есть крылья, и давай посмотрим сверху на эти кусочки твоей жизни и кусочки тебя самой: твои достоинства, недостатки, твои цели и средства, как ты это называешь. На абсурдные обрывки жизни, состоящие из встреч с людьми, которые, как тебе теперь кажется, были лишними. На твои упорные стремления, никуда не приводящие, как – опять же – тебе кажется. На твои бездумные слова и действия, сказанные и сделанные “сгоряча", на твое “никуда не приводящее упорство". На твои глупости и искания, что стоили тебе денег и здоровья, потраченных понапрасну, как ты теперь уверена”.
“Ну... – продолжает она, – допустим, ты косячила. Так ты хочешь быть кем? Белым принципом? Чистым белым принципом?” И вдруг так горько усмехается, что я вздрагиваю. “Беспощадные белые принципы... Поверь, они ничуть не лучше демонов. Белые принципы, черные демоны, какая разница! И в чем их смысл, в чем их ценность, если и те, и другие убивают! И только в человеке есть все мыслимые и немыслимые цвета и оттенки! Только человек способен удержать тот идеальный баланс света и тени, создающий истину и красоту, на которых зиждится мир!”
И мы с ней взлетаем, мы смотрим, мы видим... Как разрозненные моменты моей абсурдной жизни срастаются в картину, исполненную уникальной гармонии. В ней есть все. Я вижу сверху, как вся история наполняется иным смыслом, не имеющим отношения к суете и кажущейся бессмыслице повседневной жизни... как восстанавливается баланс, как складывается пазл. Я с искренним радостным изумлением отрываю взгляд от картины жизни, распростершейся подо мной, и оглядываюсь на Gaia. Но ее нет. Я стала ею. Вернее, мы, наконец, стали одним целым.
Это лучшие моменты жизни. Моменты, когда я вспоминаю, что я – Gaia.