Жили да были давным-давно старик со старухой. Жили они хоть и бедно, но душа в душу. Держали небольшое хозяйство, за скотиной и огородом усердно ухаживали, а вечера за пением да рукоделием проводили: старуха пряла, а старик из дерева игрушки стругал.
Жили они неплохо, и только одна печаль их снедала: мечтали они о внуках, да только откуда они возьмутся, если даже детьми боги их не наградили.
Однажды в зиму постучался к ним путник, огромный и грязный. Волосы его, усы и борода были длинными, спутанными, сальными. Глаза блестели красным. Одеждой ему были старые лохмотья, а смрад от него шёл - аж глаза слезились. Но старики, даже испугавшись, на холод гостя выгонять не стали бы, особенно если мороз так суров, как был в ту ночь.
Старик со старухой пригласили его в дом, баньку ему затопили, мыться отправили, а сами хлопотать по дому стали. Старик постелил гостю на печи, где потеплее было, простыни свежие достал, одеяло самое лучшее и подушку мягкую пожаловал. Старуха же на стол накрыла: скатерть вышитую своими руками постелила, хлеб самый свежий с сыром нарезала, кашу в печь греться поставила и масла в кашу не пожалела.
Вышел из бани гость, старик со старухой его и не признали сразу: без бороды да волос спутанных, в рубахе свежей и с лицом чистым оказался он статным мужчиной, разве что глаза его сильнее стали красным сиять, а в улыбке гордой клыки звериные, острые показались.
Пригласили старики гостя к столу, горячим чаем угостили, сытным ужином накормили, с собой в дорогу еды собрали. Гость всё ел, ни слова не проронил, улыбался всё шире с каждым куском проглоченным, и видели старики, как зубы у него во рту все клыками становятся, а глаза сильнее прежнего красным загораются, что те угли в печи. Совсем перепугались старики, да выгонять не стали. Знали, старые, что по лицу людей не судят, а гость им пока ни слова дурного не сказал, ни жеста грубого не сделал.
Стали спать ложиться: гость на печи, а старики на кровати. Помолились старик со старухой перед сном, да и уснули, думая, что уже и не проснутся вовсе.
Наступило утро, петух горло продрал, и старики проснулись. Глядь - а постояльца нет как не было. Котомка с едой на столе лежала, а рядом - шкатулка чёрная резная, а по краю крышки - узор дикий, ярко-красный, словно острые зубы гостя. Открыли старики шкатулку - а там шарик серебристый да письмо:
"Благодарю за ночлег, старые. Не каждый у себя в доме колдуна лесного приютить согласится, да так радушно. За добро ваше и смелость дарю вам звезду с неба. Как весна придёт - откопайте в саду ямку, туда звезду положите, желание своё сокровенное ей шепните - и закапывайте. Через шесть ночей на седьмую исполнится ваше желание".
Никогда прежде старики так весны не ждали, как в ту зиму, даже Рождество было не в радость, а как снега сошли и земля стала влажной и чёрной, взял старик лопатку садовую, старуха - шкатулку со звездою, и отправились в сад, желание своё со звездой закапывать.
Шесть дней в ожидании томились-изводились старик со старухой, кусок им в горло от волнения не лез, уснуть было невмоготу, места себе не находили, всё в сад бегали и на клумбу, где звезду закопали, смотрели.
На седьмую ночь сидели старик со старухой в саду, в тридцать три пледа закутавшись, и глаз не сводили с заветного места, куда звезду закопали. Как полночь настала, из-под земли росток проклюнулся, стал расти с каждой секундой и вырос в цветок, да такой огромный, что размером был с целую лошадь. Лепестки его были молочно-белыми с серебристой каймой по краям и ярко-голубыми в центре цветка. Залюбовались им старики, но только цвёл он недолго. Меньше чем за минуту опали его лепестки и растворились, земли коснувшись, а на стебельке ягода стала расти, ярко-синяя с серебристым сиянием, и настолько большая, что стебель под её весом согнулся. Стоило только ягоде земли коснуться, как исчез дивный плод, а на его месте соткалась из ласкового ночного воздуха девушка, чья кожа была луны белее, глаза сияли подобно сапфирам, а волосы струились серебристым водопадом.
- Бабушка, дедушка,- лучезарно улыбнулась она, и голос её оказался подобен нежной весенней капели,- шесть ночей ждала, дождаться не могла обнять вас!
- А уж мы тебя как долго ждали!- дружно ахнули старик со старухой и заключили в объятия свою волшебную внучку.
С той ночи стало в их доме ещё больше радости и любви. Внучка-звезда оказалась не только красавицей, но и большой мастерицей. Руками своими нежными вышивала узоры бесподобные, голосом благозвучным пела вечерами песни дивные, и пироги фруктовые без всякого сахара пекла сладкие, как мечта. С хозяйством она тоже помогала: домашние животные все как один её слушались, к её рукам ластились, коровы и козы молоко давали жирное и сладкое, а растения в саду и огороде росли от её заботы как никогда прежде. Когда же у стариков хвори какие случались или боли старческие, так одним словом добрым и прикосновением ласковым прогоняла она любой недуг.
Старик со старухой полюбили её так, что нарадоваться не могли, а вскоре и вся деревня ей друзьями добрыми стала. На каждый праздник, на каждую ярмарку она приходила, пением своим чарующим да красотой неземной людей радовала. Шли дни, проходили недели, месяцы минули, и разошлась на весь свет молва о луноликой красавице с волосами словно серебро.
На ярмарку по случаю летнего солнцестояния съехались к той деревне принцы, султаны, короли и князья со всех соседних стран и далёких пределов, чтобы покорить сердце красавицы и жениться на ней.
Одни демонстрировали боевую удаль, в честном бою побеждая за раз десяток соперников, каждый из которых был раза в два больше претендента. Другие же пытались покорить её сердце изысканным искусством: слагали в её честь поэмы, сочиняли дивные истории, писали завораживающе-прекрасные картины и исполняли чарующую музыку. Третьи манили дорогими подарками, самыми прекрасными платьями, украшениями с драгоценными камнями и филигранными узорами. Но никто из претендентов не тронул сердца красавицы, пока не вышел перед ней скромно одетый мужчина с белой как снег бородой и голубыми как небо глазами. С первого взгляда на него сердце девы-звезды забилось, задрожало трепетно, словно голубка в предвкушении полёта. Не был тот претендент ни красивее всех, не одержал побед в ярмарочных состязаниях, не перещеголял других дарами и в искусствах не превзошёл, но было в нём нечто особенное, благородное и статное, отчего красавица-звезда не могла отвести глаз от этого скромно одетого незнакомца..
- Благодарю вас всех, правители, наследники и благородные представители земель дальних и ближних,- молвила дева-звезда, и ярмарочный шум вокруг мигом стих, даже зазывали замолчали на время,- прошу вас ответить на загадку: как зовут меня?
- Бэлль, что значит "красота"!,- выкрикнул кто-то.
- Госпожа Луна,- подхватил другой.
- Виктория!
- Хельга!
- Дарья!
- Летиция!
- Королева Белых Роз!
- Елена Прекрасная!
- Афродита!
- Звёздная Императрица!
Титулы, имена и комплименты сыпались градом со всех сторон, и каждый пытался польстить красавице, угадать её имя или позабавить гуляк, а белобородый незнакомец негромко, но отчётливо сказал, других перекричать не пытаясь:
- Истинно, что имя твоё - Душа моя. Без тебя отсюда не уеду, ибо нет мне жизни без моей Души. Ей всегда я верен и дороже она мне всех сокровищ и чудес земных.
Тотчас же подбежала она к мудрому избраннику своему и в объятия ему бросилась. Стоило их рукам соединиться, как невыразимая, бесконечная любовь заполнила её сердце, расцвела белоснежной розой, и слёзы счастья покатились по её щекам. Слёзы те обращались жемчугом и падали наземь, но влюблённые даже не смотрели на них, потеряв всякий интерес ко всему на свете, кроме друг друга.
В тот же день жених и невеста сели на корабль и отправились к северу, в страну, где правил избранник девушки-звезды, оказавшийся королём. Старик со старухой вместе с ними отправились.
В пути жених и невеста, не дожидаясь свадьбы, дали друг другу клятвы верности, отреклись от прежних имён и подарили друг другу новые имена, потому как их встреча подарила обоим новую жизнь и новое счастье. Он нарёк её Анна, а она нарекла его Аннен, и в королевство они прибыли уже с новыми именами, ещё до свадьбы связав свои судьбы.
Страна у Аннена была холодной, с севера её омывало стылое море, где плавали киты, касатки, пингвины и огромные ледяные айсберги. Большую часть года землю укутывали сугробы, а леса стояли в серебристом убранстве. Король Аннен рассказывал, как в пути к ней корабль нередко застревал во льдах широких рек, и он вместе с командой матросов спускался на лёд и прокладывал путь кораблю топорами-ледоколами. На обратном же пути, к радостному удивлению матросов, на реках почти не было льда, а тот, что был, звонко ломался под напором киля корабля, словно тёплое южное лето вместе с Анной пришло.
Когда король и его будущая королева прибыли в столицу, город встречал их яркими лентами на деревьях, нарядными жителями и их радостными песнями во славу короля и его невесты. Они были счастливы, что у них будет самая прекрасная королева на свете.
Свадьба была пышная, весёлая и долгая, и многие бывшие претенденты на руку и сердце Анны прибыли, чтобы засвидетельствовать своё почтение и восхищение её красотой. Старик со старухой всё празднование проплакали, и коли бы их слёзы тоже жемчугом обращались, так к концу пиршества и гуляний всю столицу бы жемчужинами по самые крыши словно снегом занесло. Все дорогие подарки и угощения, что привозили гости, король и королева пожаловали своим подданным. Король Аннен был очень мудрым и благородным правителем. На свадьбе он произнёс такой тост:
- Нет у меня ничего дороже, чем мой народ. Ваши сыновья и дочери в войну сражаются за меня. Вы и ваши соседи возделываете землю, охотитесь и рыбачите, чтобы в дом мой не приходил голод. Ваши сестры, матери и подруги шьют, ткут и вяжут, чтобы меня не одолел холод. Без своего народа я погибну, ведь король умирает не тогда, когда к нему приходит Смерть, а когда от него отворачивается его народ. В благодарность за вашу верность и преданность я могу предложить только мудрое правление, справедливый суд, честные законы и всё, что в моих силах, дабы война не пришла на наши земли. За наш народ!
Восторженный рёв гостей свадьбы сотряс стены дворца, и даже облака на небе вздрогнули. Ещё дюжину дней во дворце шло празднество, и каждый житель королевства мог войти в праздничную залу, потанцевать, посмотреть выступления артистов, посидеть за одним столом с королём и королевой и, если повезёт, даже сказать свой тост и выпить за долгие годы их правления.
Но вот завершилось празднество, и королевство понемногу стало возвращаться к привычной жизни. Рыбаки выходили в море, земледельцы возделывали поля, ремесленники принимались за работу в своих мастерских, а купцы снаряжали торговые караваны. Королева же привыкала к жизни во дворце. Ей было странно не просыпаться с зарёй, не кормить домашних животных и не помогать готовить завтрак, но зато теперь у неё был любимый муж и множество подданых, помогать которым для неё было любимым делом. Если приходила весть, что в каком-то городе или деревне случилась болезнь или ранение, королева тотчас же снаряжала обоз и отправлялась туда, чтобы всеми силами помочь людям в беде, касанием своим целительным избавить своих верных подданых от боли, и с каждым исцелённым Анна сияла всё ярче. Нравилось ей и иностранных гостей принимать, об их странах слушать, песней и танцем их развлекать. Очарованные Анной послы охотно заключали мирные и торговые соглашения с королём, а по возвращении домой рассказывали о её невероятной красоте, таланте и доброте. Так стала Анна известна по всему миру под титулом Королева-Звезда.
В благости прожили Анна, Аннен и их королевство щедрое на тёплые дни лето, яркую жёлтыми и оранжевыми красками осень, и вновь на северное королевство пришла зима, заявив свои права метелями, морозцем и сугробами. Вместе с зимою пришла и беда. Царь соседней страны пошёл на их королевство войной, требуя отдать ему королеву Анну, но ни король Аннен, ни её подданые и слышать об этом не хотели, настолько сильно любили они свою сиятельную правительницу.
Бравые сыновья и отважные дочери королевства взяли в руки оружие и отправились встречать вражью армию, а сама королева осталась томиться во дворце, изнемогая от волнения за возлюбленного своего и за каждого подданного, что готовы были за неё и кровь пролить, и головы сложить. Ни глаз сомкнуть королева не могла, ни крошки съесть, и очень скоро начала чахнуть. Прислуга дворцовая сразу отправила гонцов созвать во дворец лекарей и целителей.
Явились те, кто на войну не отправился, и отварами пытались гаснущую королеву-звезду спасти: и микстурами, и мазями, и настойками, и даже пиявками, но ничто не помогало. Совсем уж было придворные отчаялись, как зашёл в опочивальню к обессиленной королеве страшный незнакомец. Такой огромный, что плечами еле в дверь проходил. Сальные волосы, борода и усы свисали до пола грязными, скомканными патлами. Одет он был в лохмотья столь рваные и запачканные, что походили скорее на комок грязи, нежели на одежду. Смрад от него исходил такой, что дамы послабее характером в обморок падали, а кто посильнее - нос и рот платками душистыми тут же накрепко закрывали, да и то глаза их слезились от запаха крепкого да мерзкого. Из-под нависших на лицо волос поблёскивали два ярко-красных глаза.
С первого же взгляда королева узнала этого человека. Старики от неё ничего не таили и поведали ещё в первый день её жизни о том, как приходил к ним колдун, как встретили они его, словно желанного гостя приветили, а наутро подарок получили. Хоть и слаба она была и еле на ногах держалась, но тут же поспешила к гостю, сама ему баню королевскую растопила, своими руками ужин приготовила, лучшие рубашку и штаны пожаловала и кровать самую мягкую и богатую застелила свежими шёлковыми простынями. Слугам запретила даже близко к нему подходить и беспокоить. Как только гость уснул, добрела Анна из последних сил до ближайшего кресла, рухнула в него, да и уснула в тот же миг. Спать бы ей до утра в кресле, но служанки аккуратно её в кровать перенесли, беспокоясь о том, как бы не слегла совсем.
Проснувшись утром в своей опочивальне, Анна сразу же увидела перед собой на кровати чёрную шкатулку с алым как кровь узором, напоминающим зубы острые. Внутри лежал изящный острый нож с лунными камнями, письмо красными буквами на чёрной бумаге и кусок льда, что блестел, источал холод, но не таял в тёплой комнате.
"Благодарю за ночлег, Королева-звезда. Знаю я, кто ты, и что старики обо мне рассказали, но всё честь по чести. За радушие твоё, усердие и надежду дарю тебе награду. Желание твоё мне ведомо, и нож с куском льда волшебного тебе помогут остановить вражескую армию, да чтобы ни капли крови твоего короля или подданных не пролилось.
В полночь возьми нож и вырежи себе сердце. Не бойся, жить будешь. Вытащи сердце своё, спрячь в шкатулку, а на его место в грудь свою лёд волшебный положи. Шкатулку на подоконник выставь и ложись спать. Поторопись, к следующему утру первое сражение начнётся, и муж твой, благородный король Аннен, во главе войска поедет и сгинет в той битве".
Вздрогнула королева от радости и страха. Последние слова письма испугали её так, что сердце сжалось бы и биться перестало, да радость от надежды на спасение любимого заставила сердце расправиться и трепетать. Весь день места себе королева найти не могла, всё на башню самую высокую выходила и смотрела в сторону, куда муж с войском своим ушёл. Как начала вечерняя заря заниматься, Анна осталась одна в своей спальне, дверь накрепко заперла и подарок жуткий от лесного колдуна достала. Лишь на миг замер нож над белым телом. С отчаянной смелостью воткнула королева клинок себе в грудь, и тот вошёл легко, точно в масло. Кровь брызнула алым бисером на белоснежные простыни, но боли Анна не ощутила, лишь холод по телу прошёл. Достала она своё рубиново-красное сердце с серебряными прожилками, в шкатулку положила, а вместо него кусок волшебного льда себе в грудь поместила. Стоило только льду оказаться внутри, как страшная рана в груди затянулась, будто её и не было.
Как и было велено, Анна занавески тяжёлые на окне раздвинула, шкатулку на подоконник под лунный свет поставила, а сверху нож положила. Сама же под одеяло забралась и постаралась уснуть, вспоминая имена бесчисленных сестёр своих, что зажигались сейчас на небосводе, мысленно умоляя их присмотреть за её возлюбленным и подданными.
Несмотря на растопленный в комнате камин, Анна куталась в одеяло, но всё никак не могла согреться. Пальцы рук и ног окоченели, а изо рта при выдохе вылетали облачка холодного пара. Чем дольше лежала она, тем холоднее ей становилось. Она уж стала думать, что совсем не сможет уснуть, как сон, незаметно подкравшись, холодным поцелуем ей глаза сомкнул.
Снилось ей, будто поднялась она, в самую прекрасное своё белое платье нарядилась, да так босая, в платье и короне, на улицу и вышла. Метель вокруг поднялась, вьюгой лютой обернулась и вместе с ворохом снега подняла королеву в воздух.
Снилось, будто летит она верхом на суровом и беспощадном северном ветре Борее, и касания жгучего мороза ей были приятнее всех ласк летнего солнца.
Снилось, будто летела она так быстро, что поселения, реки и леса под ногами проскакивали серыми мышками, а затем внезапно вынырнуло ей под ноги подобное белому морю огромное заснеженное поле, на котором справа от летящей королевы раскинулся лагерь войска под флагом её королевства и стягом возлюбленного супруга, а на другом конце поля стоял вражий лагерь.
Снилось, будто по её приказу взвыли ветра, к сугробам метнулись и подняли клубы снега, которые принялись складываться в фигуры огромных волков, что неслись всё нарастающей стаей вровень с самой королевой, похожие на лавину.
Снилось ей, будто налетела эта волчья стая на стан вражеской армии, все факелы и костры вмиг потухли под ударами ледяных ветров, а волки кидалась на вражеских воинов и их командиров, разбиваясь на хлопья снега.
Снилось, будто люди, осыпанные снежным вихрем-волком, в тот же миг замерзали насмерть и оставались стоять ледяной статуей с лицом, перекошенным от страха.
Снилось, что быстро закончилась расправа, ни одного снежного волка не осталось, как не осталось и ни одного выжившего врага.
Проснулась наутро Анна и поняла, что то не сон был. Окна в её опочивальне были открыты настежь, вся комната была покрыта толстым слоем снега, а мороз стоял такой, что занавески замёрзли и покрылись ледяной коркой инея. Сама же королева чувствовала себя свежей, бодрой и на удивление спокойной. Покинув свои покои, она отправилась завтракать, и слуги сообщили ей радостную весть: неведомое колдовство сгубило врагов, что войной на их королевство пошли, и король со всеми поддаными обратно возвращаются и со дня на день уже будут дома, с родными и любимыми.
Народ ликовал, но королева лишь разумом понимала, что должна радоваться, ледяное же сердце её оставалось спокойным подобно вечным снегам на горных вершинах. Вернувшегося супруга встретила лаской, но сколь бы ни целовала его и не тонула в объятиях возлюбленного, оставалась внутренне холодной и безразличной.
Ничто, казалось, больше не приносит ей радости. Ни одно яство более не имело для неё никакого вкуса, самые прекрасные вина казались не слаще стоялой воды. Песни и музыка для неё отныне были равны звуку, с которым метла полы подметает. Король и придворные заметили перемену в королеве, и Аннен напрямую спросил её, отчего она так безразлична и равнодушна ко всему стала. Анна могла бы придумать что-нибудь, дабы поберечь сердце любимого от тревоги, но даже чужие чувства были для неё не важнее упавшей на сугроб снежинки. Рассказала она ему правду: про колдуна, про нож и лёд, про колдовство ночное да про душу остывшую свою.
Король выслушал её и решил растопить холод в сердце своей возлюбленной. Стал приглашать во дворец подданных, которым она помогала прежде, жён солдат, жизни которых она в ту ночь уберегла от смерти, и свою бесконечную любовь к ней стал проявлять сильнее. Королева же на троне сидела, но несмотря на поток любви и благодарностей королева оставалась холодна. Трон её день ото дня покрывался инеем, пока не стал совсем ледяным. Тогда король Аннен решил найти того лесного колдуна и вернуть живое, доброе и чистое сердце своей жены, которое колдун забрал вместе со шкатулкой. Он отправился в путь, оставив Анне править королевством в его отсутствие.
Уехал король, а старики, что воспитали её, стали от тревоги за неё больны. Прислуга позвала королеву, чтобы та коснулась их как раньше и принесла исцеление, надеясь, что это и сердце Анны избавит от ледяного плена. Но сердце её было далеко-далеко, в руках лесного колдуна, как и добрые чудеса, которые королева-звезда сердцем своим живым,трепетным творила. Ныне же волшебство её было ледяным и безжалостным. От касания королевы старики, что любили её больше жизни, обратились в ледяные статуи. Служанки, видевшие это, зарыдали, но Анна даже не удивилась, лишь взглянула на красоту безупречных ледяных изваяний и ушла.
Стали слуги её бояться, а советники короля замыслили упрятать королеву-колдунью в темницу, пока король Аннен не вернётся. Всё спланировали, в вино сонного зелья подмешали, а королева, не чувствуя вкуса, этого не заметила. Даже если бы они ей горькой полыни налили - и то не ощутила бы. Уснула королева, а проснулась уже в темнице. Другая бы на её месте разозлилась и рассвирепела, но ледяное сердце Анны не было способно ни на какие чувства, даже на ненависть. Оставаться в темнице она, впрочем, не пожелала. Коснулась королева стальной решётки, и вмиг от её пальцев по металлическим прутьям побежал иней, вгрызаясь в прочный сплав, замораживая его и делая хрупким словно карамель. Разбила она решётку своей темницы и направилась в покои свои. Стражников, что пытались остановить её, в ледяные истуканы обратила, даже бровью не повела. С того дня все решения королевского суда под её главенством стали так суровы и жестоки, что поток просителей быстро иссяк, зато темницы успели пополниться да палачу работы прибавилось.
День за днём королеве всё больше докучало то, что раньше приносило радость. Велела она все картины снять, вместе с коврами и гобеленами в подвал снести. Стены голые, пол и потолок покрыла она слоем льда и узорами инея. Витражи яркие таким лютым морозом сковала, что лопнули они в одночасье и осколками мелкими вниз осыпались. Осколки те вьюга подхватила и выбросила далеко-далеко в тёмные воды северного моря, чтобы больше ни один луч солнца этих пёстрых стекляшек не коснулся. Вместо витражей королева затянула оконные проёмы прозрачным льдом. Затем она запретила любую музыку, и с той поры лишь ветер выл в стенах дворца. Стражников всех превратила в ледяные статуи и оживляла только при необходимости, и служили ей теперь ледяные люди, так же как она ко всему равнодушные. Снежные волки стали её армией, а народ, некогда всей душой королеве преданный, стал по соседним королевствам разбегаться. Молва о жестокой холодной колдунье на троне разошлась повсюду и дошла до самой Анны. Вспомнив о том, как ей в ту первую ночь понравилось летать верхом на северном ветре и сокрушать армии, объявила она войну всем соседям.
Выйдя в чистое заснеженное поле, соткала она себе из самого пушистого снега роскошную шубу, корону острую из самого синего льда сковала, а затем из серебряного наста сани сотворила. В сани запрягла четвёрку скакунов, созданную северным ветром Бореем из самых быстрых ветров.
Белая пурга, снег колючий и мороз трескучий стали ей геральдами, возвещая о приближении Королевы Анны, что правит морозом, снегами повелевает и ветрам северным приказывает. Одна за другой деревни на верность ей присягали, устрашённые снежными волками, что повсюду за своей королевой следовали, не зная ни усталости, ни милосердия.
Вернулась Анна в свой ледяной дворец в сиянии славы завоевательницы, покорившей все соседние королевства, собрала придворных, оставшихся верными своему королевству, и объявила, что отныне не будет в их стране ни весны, ни лета, ни осени, лишь зима, вечная и безупречная. Лишь рядом со своими слугами ледяными и среди белизны снегов ощущала она хотя бы нечто, отдалённо напоминающее эхо радости.
Прошёл год, и страна в ледяной хватке зимы изменилась до неузнаваемости. Лишь редкие смельчаки или беглые мерзавцы оставались здесь жить, а остальные или сбежали подальше от королевы снега или умерли от холода и голода.
Тем временем, в долгом и опасном странствии, добыл король Аннен чёрную шкатулку и сердце любимой супруги у колдуна лесного, отдав за них свою молодость и силу. Возвращался он в родной край седым старцем, слабым телом, но крепкий духом и верный сердцем. Нашёл он свою жену в тронном зале, на ледяном троне восседающую, бесстрастную, прекрасную и величественную.
- Вот, родная, вот сердце твоё! Возьми его, и вернётся к тебе радость жизни, душа твоя вновь запоёт, и любовью твоей земля отогреется. Пусть не быть нам вместе, но позволь мне перед смертью жизнь тебе вернуть и подарить подданным их Королеву-Звезду.
- Нет,- ответила она, словно ледяным осколком сердце любимого проткнула,- зачем мне твоя радость жизни, любовь душная и песни надоедливые, если у меня теперь есть... вечность?
Ничего не ответил король, ни слезы не проронил. Ушёл он к морю, сел в лодку и отплыл подальше. Среди стылых волн мечом верным дно пробил и ушёл на дно вместе со шкатулкой и сердцем любимой, поскольку жить без неё всё равно бы уже не смог, так хоть смерть встретил с сердем её в руках.
Прошло много-много лет, и решила однажды королева, что желает компании живого человека. Вспомнила стариков своих, и решила сына себе взять, да такого, чтобы смог полюбить безупречный ледяной дворец и спокойствие холодной зимы. Стала она по городам разным в своих снежных санях разъезжать и высматривать подходящих детей. Не один десяток она унесла в свои палаты морозные, но все дети оказывались капризными, хнычущими и трусливыми, пока не нашла она мальчика Кая, который был смел, до жестокости честен и ценил дары, что преподносила ему королева, которую прозвали Снежной. Но и этот мальчишка в конце концов покинул её.
Шли годы, и стали к ней в чертоги зимние приходить герои. Кто искал мести за детей похищенных, кто славы желал, а кто и за сокровищами заявлялся, пока однажды не сумел один из них копьё, выкованное из солнечного света, в сердце ей вонзить. Вмиг умерла-истаяла Снежная Королева, обратившись звёздной пылью и мириадами колючих ледяных осколков. За чертой жизни ждал её король Аннен, все эти годы ждавший, чтобы вернуть возлюбленной сердце и вместе отправиться дальше, куда бы то ни было, потому как не могло быть для них ни жизни, ни смерти друг без друга и без их вечной любви.