…Никто никогда не знает, что может заинтересовать женщину, в какой момент, насколько, и что может из этого получиться.
Девчачья группа теплотехников являла собой средоточие несбышихся надежд неслучившихся конструкторов одежды, спортсменок, метеорологов, педагогов, и еще бог знает кого. Девки были все красивые, как на подбор. И скромные, потому что провинциальные. Но самая красивая была Мэри. Небольшого роста она была похожа на немецкую куклу с голубыми глазами, пухлыми губами и ямочками на щеках. Немного широкая в бедрах с узкой талией, отчего необыкновенно женственная. Мэри не взяли в стюардессы. И ее трагедия по сравнению со всеми остальными была самой большой. Хотя бы потому, что вместо красиво облегающей формы стюардессы в цвет глаз по окончании энергетического техникума ее ждала бесформенная спецодежда и чернильно-синий ватник. Не говоря уже о задвижках, трубах и гудящих насосах машинного зала. От такой перспективы на первом курсе Мэрька закурила, а в начале второго, чтобы убить тоску после пар, взяла в руки гитару. Споро пожарив на четверых картошку, она сидела у открытого балкона на кухне шестого этажа техникумовского общежития и в тоске трынькала аккорды. Потом перекуривала и опять трынькала. К летним каникулам она вполне сносно исполняла: «А ты опять сегодня не пришла, а я так ждал, надеялся и верил…» Дальше шли слова про перчатки, снятые у дверей и небрежно брошенные на непонятно откуда взявшийся подоконник. К концу песни вокруг Мэрьки обычно собиралась группа подпевающих девчонок в возрасте ожидания любви. На словах «перецелую каждый ноготок..» Мэрькиными стараниями их глаза увлажнялись и, полные надежд девочки, расходились спать..
Пары Мэри либо совсем не посещала, либо посещала их с блуждающей улыбкой, которая очевидно говорила о её непричастности к происходящему. Все изменилось на третьем курсе на предмете с названием «Турбины». На словах «ротор» и «двигатель», в отличие от большинства присутствующих, лицо Мэри неожиданно оживилось и приобрело вполне осознанное выражение. Она отложила гитару и пристегнула ремни. Гул гудящей турбины напомнил ей гул двигателя самолета, идущего на взлет. И Мэри полюбила. Влюбленная женщина способна на чудеса. И можно только удивляться, обнаружив кто или что вызвал в ней такой переполох. Подоспела летняя практика. Мэри похорошела. Еще бы! Теперь она могла ежедневно любоваться на предмет своего обожания. Изучение шарико-подшипниковой системы вызывало стойкое желание потрогать. Отказать голубоглазой Мэри не было никакой возможности. Турбина была остановлена на профилактику. Ротор не ожидал к себе такого внимания. Продолжительно вращаясь с огромной частотой, он почти исчерпал запас масляной пленки, необходимой для отсутствия прямого контакта вала и двух своих подшипников скольжения: радиального и упорного. Дефицит смазки приводит к ослаблению масляного клина и, как следствие, нарушению теплового режима. Сухое трение губительно последующим сильным износом трущихся поверхностей со следами перегрева в виде интенсивных цветов побежалости… Мэри с жаром вникала в суть процесса. Перецеловывание ноготков под струны гитары меркло и казалось детским лепетом. Её взгляд с интересом скользил по ротору, время от времени останавливаясь на подшипниках. Радиальный исключал нагрузку вдоль оси вала, упорный-поперек. Упорный казался более логичным. Но слов из песни не выкинешь. Пришлось постичь оба. Ротор, давно не испытывающий к себе такого пристального интереса, млел от восторга, когда немного картавая Мэрька бережно произносила его название, характерно урча буквой "р". Со стороны могло показаться, что она гладит кота. За довольно продолжительную жизнь он не подозревал, что может быть настолько привлекателен. И даже ветошь в руках Мэри ощущалась куском дорогой материи, которым она любовно протирала что нужно и не нужно. Просто так. На всякий случай. И его железному телу было невыразимо приятно.
В середине августа, собрав остатки мусора под турбиной в виде стекловаты и прочей мелочи, Мэри с достоинством покинула турбинный зал, пообещав вернуться. На пуск она, понятно, не попала - начались занятия. Ротор набирал обороты без нее. Но в какой-то момент, наблюдая за падающими листьями за окном и провожая взглядом косяк улетающих птиц, она вдруг вздрогнула, кожей почувствовав этот взлет, словно эхо от гула турбин самолета, набирающего высоту.