В жаркой, жаркой Африке жил-был Жираф. Самый настоящий африканский жираф с длинной красивой шеей, с рожками, обтянутыми шёрсткой, и хвостом с кисточкой на конце.
Cтройные, изящные ноги с копытцами легко носили Жирафа по саванне. А когда надо было убегать от хищного зверя, они мчались с бешеной скоростью.
Жираф знал, что он самое высокое животное в мире, и очень гордился этим. Ему нравилось, что часто приезжали люди специально полюбоваться им и его друзьями. Тогда он горделиво вытягивал шею, чтобы казаться ещё выше, и, позируя, лениво срывал пару листиков с деревьев.
Однажды он даже услышал, как мужчина сказал девушке: «Послушай: далёко, далёко на озере Чад изысканный бродит жираф» и указал на него. Мужчина хвалил его грациозную стройность, плавный бег и волшебный узор его шкуры.
Тут Жираф взглянул на свою веснушчатую шкуру в крупные и мелкие пятна шоколадного цвета и вздохнул.
Знаете, почему? Смешно сказать, но он позавидовал мужчине. На том была куртка очень красивой черновато-желтовато-зелёной расцветки, хаки.
«Ах, если бы у меня была такая куртка или такая накидка, я бы стоял среди деревьев, и никто бы меня не видел», с завистью подумал Жираф.
И с этой самой минуты он стал мечтать, где бы раздобыть такую куртку. Он понимал, что для этого надо попасть в город, а ближайший город был за озером, вокруг которого простиралось болото, густо поросшее травой.
Жираф не любил болотистую местность: по твёрдой земле легче и приятнее было бежать.
«А что, если бы я и сапоги достал, высокие, как у рыболовов», подумал вдруг Жираф.
И так велико было желание накинуть на спину плащ цвета хаки, надеть на рожки берет такого же цвета и обуть высокие сапоги, что он решил отправиться в город прямо с раннего утра.
Жираф представил себе, как ахнут все жирафы, увидев его в этой необычной одежде, как пройдётся он, красуясь, перед ними.
Он так размечтался, что покорит всех своим видом, что не заметил за кустами львицу. Ночью во время охоты лев убил буйвола, а теперь он спал, а львица защищала растерзанную тушу буйвола от гиен, пытавшихся отнять добычу.
При виде этой страшной сцены Жираф так испугался, что изо всех сил помчался к своему стаду. Он бежал, высоко подбрасывая ноги и вытянув шею вперёд, как золотистый луч солнца по бурой выгоревшей траве.
Приблизившись к своим, он высунул свой длинный язык и облизал им усталую красивую морду.
«А если бы я был в накидке? - вдруг с ужасом подумал Жираф. - Я бы точно зацепился бы за куст, да и берет потерял бы».
Тут он вспомнил и про сапоги.
«А уж в сапогах я бы точно далеко не убежал!», решил он.
И вдруг Жираф засмеялся, да так громко, что несколько длинных шей удивлённо высунулись из-за веток деревьев.
- Что это с ним? - переглянулись жирафы.
- Перегрелся! - поставили они диагноз.
И Жираф согласился с ними.
«Размечтался, позавидовал, - подумал он, срывая листик с макушки дерева, - а моя родная золотисто-коричневая шкура спасла меня от львицы и гиен. Не заметили меня, а то лежать бы мне на траве, рядом с тем несчастным буйволом».
«От добра добра не ищут!», по-философски размышлял он, медленно пережёвывая листик и приходя в себя.
Рисунок автора.