У человека есть только два инструмента воплощать в жизнь свои помыслы — руки и голова. При этом, обладая и тем и другим, одни из них трудятся преимущественно головой, другие — только руками. Впрочем, встречаются и универсалы. У них и руки растут из нужного места, и голова всегда на плечах.
Феликс в этом смысле был ни Богу свечка, ни чёрту кочерга. Бессмысленный совершенно субъект. В башке только деньги да бабы. Причём, бабы — лишь в роли приложения к деньгам. Десерт после попойки с друзьями.
Вот должность у Феликса зато — ого-го! В покровителях тесть. Кум королю. Позволяет воплотить в жизнь самые дерзкие планы. А другие где взять? Горе же — от ума креативного. Так, чтобы повысить удой масла сливочного в отдельно взятом районе, он как-то переименовал его в Голландию, рекордсменку по этому делу. Масла больше не стало, как, впрочем, и молока, но шум в народе пошёл. На митинге в Амстердаме, бывшей Парнокопытовке, мужик один даже крикнул:
—До-лой!
Мужика посадили. Но и эксперимент пришлось всё же свернуть. Чтоб мировая общественность в Вашингтоне новые санкции не ввела. А к Феликсу прицепили для страховки от них золотой парашют и отправили на борьбу с бедностью.
Да, с бедностью! Оказывается, сохранилось и такое у нас после Великой октябрьской. Боролись, боролись с ней сто лет, народа из-за этого загубили столько. А вот живёт до сих пор, зараза! Опять грозится 17-м годом!
Как он упирался, бедолага! Руки на себя поначалу даже хотел наложить. Такая ответственность! Лучше бы министром здравоохранения назначили или образования. Тоже безнадёга, но там интеллигенция. Эти хоть по роже не настучат. В худшем случае пошлют куда-нибудь На.
Рыдал аж, просился хоть в депутаты Госдумы. Но какой из него депутат без двойного гражданства? Возьмёшь вот такого, а куда ему драпать на ПМЖ, если избиратели, подустав, наконец, возьмутся за вилы?
Феликс, Феликс, — жалел он себя. Все лучшие рестораны города обошёл при этом. Лечился даже от белой горячки. Не помогло. Надо было браться за работу. Выяснить хотя бы для начала — что же такое, эта триклятая бедность? Едят её с чем нищеброды проклятые?
Созвал он экспертов. В команде соратников — не абы кто. Лишь избранные. Друзья и подруги, сполна хлебнувшие лиха кромешной нищеты. Мнения у ребят разные, как и жизнь. Некоторые из них до сих пор прозябают в «Мазерати» и «Астон Мартинах», глядя как их сограждане давно уже обустроили быт на «Бугатти» и «Ламборджини».
Другие уверяют, что бедность не в этом. Настоящая нищета, дескать, не на лимузинах раскатывает, а в инвалидных колясках и на трамваях.
Ещё приходилось слышать, что у трети населения страны денег, мол, не хватает даже на еду. Феликс не верил, что так бывает. Ну, не было так никогда! В его семье, не было. Значит, работают плохо люди или совсем не хотят. А вернее всего — просто разбаловались. Конечно, если будешь постоянно лопать только чёрную икру, пармезан и запивать их «Хенесси», то никакого Резервного фонда на это не хватит. Спросите у Кудрина с Силуановым — они ещё и собаку на этом съели. Мастодонты Минфина! Соврать не дадут.
Да и гадалки из Росстата подтверждают:
—Нет у нас бедных. И бедности нет.
—А куда ж они делись? — напрягся Феликс.
—Извели ещё в прошлом году.
Чем же мне тогда теперь заняться, забеспокоился подвижник.
—А точно всё извели?
—Под корень! Как приказали.
Тяжко на душе у Феликса стало. Камень лёг на неё грузом колким. Деньги бюджетные, выданные отечеством на борьбу с нищетой, ещё не освоены, а проблема уже решена. Это не просто халатность — служебное преступление. Тут даже самый высокий покровитель не погладит по головке!
Тревожно спалось, а проснулся — ещё тревожнее стало. Пришлось коньячку тяпнуть рюмочку для успокоения сердца. Но что рюмочка такому большому человеку? Опрокинул ещё три. Тут помогло. Даже бабы приснились. Но почему-то без денег. В смысле на них не было денег ни копейки.
Это знак, решил он наутро, похмелившись. И самоотверженно сам пошёл на паперть к Храму Христа Спасителя. Надо было повышать статистику бедности! И уже под вечер, взметнув её в разы, стал эффективно бороться с напастью в самом простеньком ресторанчике. Хуже. чем «Прага» на Арбате, найти ему не удалось.