Илья, художник домашний, любитель уюта, тепла и комфорта. Это приносила, освоенная им профессия - книжного иллюстратора. Он с упоением отдавался своему ремеслу. Обхватив ногами ножку стула, и низко склонившись над небольшим листочком бумаги, пожевывая кончик кисти, он сочинял композиции иллюстраций, которые рисовал акварелью, тушью и оживлял персонажи, никогда им не видимых, живших в ушедшем столетии или эпохе. Тщательно и с любовью прорисовывал старинные одежды, экипажи, убранство дворцов и архитектуру ушедших времен. Одеваться любил стильно и даже с некоторым пижонством. Носил длинные волосы. Был очень неравнодушен к представительницам прекрасной половины человечества, которые ему охотно позировали для героинь его иллюстраций, где они становились то знатными графинями, то простыми крестьянками, которых он подгонял под сюжет повестей и романов.
Его давнишний приятель Роман был полным антиподом. Высокий сухощавый блондин с фигурой американского ковбоя, был совсем не похож на художников, традиционно бородатых и любителей обращаться к зелёному змию за вдохновением. Не курил и не выпивал. Любил путешествовать и рыбачить. Он объездил все города Золотого кольца России, ночуя в палатках и под открытым небом, Мог жить в спартанских условиях, проводя недели в тайге. С рюкзаком на спине он отправился на Волгу. Плыл пароходами и, пройдя почти весь путь художника Исаака Левитана, много писал акварелью. Листы получались броскими и текучими. Роман владел техникой по сырой бумаге. Это требовало большого навыка и напряжения. На смоченном листе размыто проступали очертания горизонта, небо и облаков. Энергичными мазками сухой кисти он оживлял деревья, дома, чаек над водой, оставляя солнечные блики на воде и в сверкании куполов церквей. Этому искусству завидовали многие и Илья в том числе. И очень ему хотелось попробовать бродячей жизни, но на это все никак не мог решиться.
- Опять высасываешь из пальца свои картинки? – изрек Роман, возникший в дверном проеме мастерской Ильи.
- Следует отметить, коллега, - ответил Илья - что мои картинки образуют книжечку, которую издают тиражом в сотни тысяч экземпляров. Теперь представь себе, сколько читателей, листая её, становятся моими зрителями. А сколько людей посещают выставки, где висят твои пейзажи? Ну, максимум сто человек.
-А пейзажи для твоих иллюстраций, никак, срисовываешь с фотографий? – парировал Роман.
- Рисую с фотографий, но не с чужих, а снятых моим фотоаппаратом. - огрызался Илья - Ты же знаешь, что я стесняюсь писать на пленере. Эти зеваки, сопящие за спиной и дающие советы, лишают меня вдохновения.
- Я повезу тебя в такие места, где даже собаки большая редкость, и на тебя будут посматривать только безобидные овечки. Живая природа. Синие озера. Чистое небо. Ты его видел, когда ни - будь из окна своей душной мастерской?
На небо Илья поглядывал редко. Индустриальный город коптил его, и делал бледно- розовым даже в летние дни. Заводские трубы регулярно выбрасывали какие-то серные соединения, несущие запах прокисших щей.
- Так ты говоришь Карелия? Слышал о ней, Ладно, уговорил. Едем!
Синяя куртка, пуловер в тон и брюки, заправленные в красные ботинки с высокой шнуровкой. Нужно выглядеть прилично даже в среде водоплавающих уток - решил Илья, разглядывая себя в зеркале. Две папки с нежной бумагой « торшон», новые колонковые кисти примостились с двумя коробками акварельных красок. Выходной костюм и туфли нашли место в чемодане.
Когда наши герои высадились на вокзале Медвежьегорска, Илья подогретый вином, принятым в поезде, радостно носился по перрону с возгласом:
-Вперед на свободу, на озера, в тайгу, в пампасы, к чёрту на рога! Над ним, синим куполом сияло небо с кучевыми облаками, а вдали маячила деревня Погост и большое озеро, к которому их должен домчать местный автобус. Энтузиазм Ильи стал заметно улетучиваться, когда они добрались до деревни. Старый бревенчатый дом на пригорке с разбитыми окнами, улыбался щербатыми зубами. Из мебели в нем оставались деревянная кушетка, пару стульев и старая кровать с металлической сеткой.
Деревня была вымершей. Все обитатели давно переместились на другую сторону большого озера в новые многоквартирные дома. Правда, один из домов неподалеку был обитаем. В нем проводила отпуск волоокая блондинка из Ленинграда. Дом был ухожен, занавески на окнах говорили о домашнем тепле и уюте.
Роман спозаранку отправлялся в лодке на рыбалку, а Илья, восхищенный окружающей красотой живой природы принялся с вдохновением ее запечатлевать. Стоило ему начать наносить первые мазки, как внезапно срывался дождь и смывал все изображенное на листе, зонт на штативе уносило ветром, а мокрую бумагу атаковали полчища мошек. Он пробовал писать с лодки, качающейся на воде, прекрасный вид с озера на заброшенную деревянную церквушку, но нагрянувший ветер вырывал папку из рук и переворачивал коробку с красками и палитру. Природа решила поиздеваться над городским пижоном, желая его проучить. Целую неделю он пытался ей противостоять, но терпел поражение. Он с остервенением рвал на куски листы акварельной бумаги. Весь берег озера был покрыт обрывками его творчества.
Зачем я здесь, что я потерял в этой глуши, задавался он вопросом, глядя на соседний двор? Там, на веранде у самовара, расписанного хохломой, сидела белокурая женщина с заплетенной косой, цвета пчелиного воска. Она была в красном ситцевом сарафане. В тарелке лежали пышные, румянобокие оладьи, а в вазочке варенье из собранной земляники. Ей еще бы кокошник на голову, думал Илья, ни дать, ни взять – былинная красавица. Ему казалось, что она подмигивает ему, и влечет в опасное любовное приключение. Он уже направился калитке дома, чтобы представиться и предложить нарисовать ее портрет. Это у Ильи получалось лучше, чем пейзажи. Возможно, он сможет понравиться носительнице такой естественной красоты. Взглянув мельком на свое отображение в оконном стекле, Илья отшатнулся. На него глядела очень отталкивающая физиономия со спутанными волосами, небритым лицом и с запавшими щеками. Нет, как нибудь в другой раз, решил Илья, и понуро поплелся в свой заброшенный дом.
Погода благоволила только Роману. Он забрасывал с лодки спиннинг, и ему удавалось перехитрить очень избалованных щук в камышовых заводях, весьма неохотно глотавших блестящую металлическую рыбешку с крючком на конце. Писал он, походя, продолжая рыбачить. Брызги дождя он превращал в фактуру скал, а под удаленной мошкарой, на листе проступали блики на ряби озера.
На десятый день Илья скис основательно. Два дня, не прекращаясь, лил холодный дождь. Сегодня его очередь идти в сельский магазин, расположенный в пяти километрах от дома. Там, кроме хлеба был очень скупой выбор товаров: мыло, спички, макароны и, слипшиеся от вытекшего повидла, конфеты « подушечки». Илья поддерживал огонь в печи, откуда доносился аромат, варящейся в казанке, пшенной каши, необходимой для подкормки лещей. Роман смешивал ее с постным маслом, скатывал из нее шарики и бросал в воду. Зачем такое богатство выбрасывать, пробуя кашу, думал Илья. Он подъедал ее с краев казанка и незаметно съел половину содержимого. Да тут ее много, Роман недостачи не заметит. Пришедший с пойманной щучкой Роман, заглянув в горшок, сразу все понял.
- Все, мое терпение лопнуло. Я оставляю удочки дома, и завтра мы едем в приграничную деревеньку. Там будет настоящая работа. Ты у меня перестанешь хныкать. Там такая красота, будешь работать, как одержимый. Всего двадцать километров автобусом.
На следующий день у Ильи произошел настоящий прорыв. Он перестал бояться испортить бумагу. Зрителями стали, окружившие его овечки на тонких, как соломинки, ножках. Развесив в стороны уши, они направляли на него темные мордочки с глуповатыми глазками. На листе оживали бревенчатые избы, ярко-зеленая трава, густые ели и, пасущиеся овцы. И главное, рядом было озеро, по противоположным берегам которого сгрудились, покосившиеся избёнки, мокрые крыши и лодки, качающиеся на воде у камышовых стеблей. Над ними проплывали грозовые облака, Работал Илья с упоением. Его больше не смущали дождевые струи, комары и пот, капающий на поверхность листа.
-Молодец Илья, лови состояние. Мелочи прорисуешь потом. - похваливал его Роман, расположившийся рядом. За весь день Илья написал десяток вполне приличных акварелей. Ноги еле несли его до остановки автобуса. Приятели сели на груду бревен, мечтая побыстрее добраться до своего дома и лечь спать под звуки, потрескивающих в печи березовых полений. Внезапно их внимание привлек, остановившийся неподалеку армейский УАЗ. Из него вышли двое военных с карабинами за спиной.
-А что здесь делают эти автоматчики? - удивился Илья.
-Здесь неподалеку колония строгого режима. Вот и ринулись какие - то недоумки в побег и направляются в сторону финской границы. - со знанием дела ответил Роман- Ну, здесь их быстро накроют.
-Да, не повезло беглецам. – с пониманием сказал Илья - Граница у нас на замке.
Пограничники и не думали углубляться в лес на поиск беглецов, а направились к ним.
- Кто такие, что делаете в зоне строгого режима? – задал вопрос офицер.
- Да мы художники, рисуем пейзажи.- ответил Илья - с гордостью показывая свои работы.
- Предъявите документы!
Художники с недоумением переглянулись.
-Мы оставили их дома. Забыли взять.
-Ну, вот и доставим вас по месту жительства.
В машине было тепло и уютно, Сзади в затылок дышала овчарка в наморднике. Какие у нас внимательные пограничники, думал Илья засыпая. Любезно предоставляют свой транспорт.
-Задержанные выдают себя за художников. - докладывал офицер по рации - Приметы совпадают. Один – высокий блондин, другой – лохматый, среднего роста. Во рту золотой зуб. Доставляем по месту проживания для установления личностей.
Берлин. 2019