Люди толкались, ругались, запихивали в спешке чемоданы в свистящий и норовивший в любой момент тронуться поезд. Они лезли в открытые форточки и засовывали туда своих детей, чтобы те успели занять места целому семейству. Никто не слышал гудков кондуктора или свистков работников вокзала. Толпа до такой степени была в панике, настолько увязла в своей тревоге, как попасть в этот поезд, что сотрудники железнодорожной компании даже уже побаивались приближаться к пассажирам. Казалось, последние успели потерять чувство своей идентичности и слились воедино, образовав некий простенький, но достаточно опасный организм, обеспокоенный лишь процессом выживания.
Поезд назывался «Синяя птица» и обещал отвезти своих пассажиров в легендарное «Светлое будущее». Он не ходил по расписанию каждые полчаса, как другие поезда из Кэмбриджа в Лондон. Он был настолько редким, что люди годами ждали возможности не просто запрыгнуть в него, а хотя бы увидеть. Они прилежно учились в школе, корпели над курсовыми работами, не досыпая, не читая любимые художественные книги, не гуляя с друзьями и не ходя в кино, только ради одной этой возможности не пропустить его появления на перроне. И теперь, когда он стоял здесь с открытыми дверями и форточками, нельзя было медлить, нельзя было кому-то позволить занять на его сидении место, по праву принадлежащее им. Нужно было ругаться и толкаться, отталкивая локтями выскочек, нужно было наступать и отдавливать им ноги, чтобы они даже дернуться не могли, а тем более составить серьезную конкуренцию в битве за путешествие в легендарном поезде.
Они все жили мечтами, что вот сейчас отвоюют себе место на мягких удобных сидениях, потом познакомятся и дружно поедут в некое светлое будущее, которое просто обязано теперь полностью принадлежать им. Нужно только поднажать сейчас, чтобы те, кто послабее, не успели влезть в двери, чтобы те, кто потяжеловесней, не смогли проскользнуть в форточки. Так и произойдет отбор самых сильных, с кем потом можно будет разделить то самое светлое, комфортное, полное радости, любви и взаимного доверия, будущее. А сейчас нужно драться, расчищая чемоданами, как таранами, дорогу в вагоны поезда, нужно кусаться и метелить сумками по головам тех, кто поближе, чтобы отбить у них охоту лезть вперед.
Но она была такая маленькая, что чисто физически не могла составить конкуренцию никому на перроне. Слишком быстро оттеснили ее назад к самым последним рядам, за спины самых неудачливых из пассажиров, еще дальше тех, кто уже точно отчаялся попасть в поезд, но все равно на зло толпе продолжал толкаться и пихать ряды впереди себя.
Одиноко стояла она на перроне позади всех со скромным черным саквояжем. Она была готова к пути и не собиралась уходить с вокзала. Просто решила дождаться другого поезда, чтобы отправиться на нем в свое будущее. Ведь и она готовилась к путешествию годами, годами училась, обкладываясь книгами, оттачивая мастерство рук и остроту ума в лабораториях самых разных университетов мира. Как и те, кто впереди нее, она была уверена, что достойна места в этом поезде. Но… ее кое-что ее смущало.
Неужели те люди, которые попадут в него, потом действительно просто рассядутся по своим местам, познакомятся, подружатся и все вместе сплотившись одной компанией, разделяя мечты и надежды, планы и опасения, радостно поедут в будущее? А что будет с их воспоминаниями, которые они создают сейчас? Просто ли это неприятные инциденты, о которых, как о вчерашних газетных выпусках, забудут? Или это нечто большее? Или это и есть тот истинный багаж, который люди берут с собой на борт этого поезда? Или эта давка, желание пробиться вперед, убрав конкурентов любой ценой и станет основным грузом поезда, его атмосферой, его топливом на многие годы вперед? Может, именно оно и будет толкать локомотив в будущее, определяя его направление, переводя стрелки, чтобы поезд мог свернуть туда, куда ведет его общее настроение всех его пассажиров, успевших уже слиться и создать единый организм?
Ей стало не по себе от этих мыслей, но она совершенно не исключала возможности того, что он все же поедет туда, куда и было заявлено. Ведь все же это легендарная «Синяя птица».
Только ей было уже поздно беспокоиться по поводу места в нем – слишком маленькая она, чтобы пробить себе дорогу среди этих гигантов. И дело даже не в росте или весе – а в том, что не хочется создавать для себя такие воспоминания, где бьешь кого-то по голове сумкой или расчищаешь себе дорогу тяжелым чемоданом, видя, как люди по сторонам от него поскальзываются и падают на перрон. Ей не хотелось пролазить в форточку, вальсируя на плечах тех, кто покрепче, не хотелось, пригибаясь как кошка, прокрадываться в поезд на уровне колен других пассажиров. Ей не хотелось уже потом, когда она заняла бы место у окна и расстегнула пальто, начать улыбаться и жать руки своим, таким же как она счастливчикам, которые удачно пережили эту давку.
Ну и пусть она не поедет вместе с ними в «Светлое будущее». Она поедет в другое место сразу после того, как этот поезд пройдет. И оно станет ее будущим. Пусть в нем не будет этих людей, которые годами жертвовали абсолютно всем ради наград, первых мест, дипломов, сертификатов, степеней и почетных членств в очень важных сообществах. Пусть не будет. Пусть не будет тех, кто и сейчас готов пожертвовать всем и продолжает жертвовать.
И пока она думала о том, как часто судьба может перепутать карты в первоначальных планах и изменить весь ход истории любого пассажира, поезд наконец, заполнившись, тронулся в путь. Перрон очень быстро опустел, как будто «Синяя птица» и не появлялась.
И тут же на освобожденное место прибыл другой поезд. Его место назначения не было указано. Но раз она была уже собрана и дала себе слово отправиться в будущее на первом попавшемся поезде, она твердо и уверенно вошла в вагон. Других пассажиров не было. Еще чего садиться на непонятный поезд, когда пустое табло не обещает ничего примечательного?
Войдя в вагон и выбрав себе место за столиком у окна, она увидела вмонтированный в него монитор, как в самолете, повернутый пластиковой спинкой наружу для защиты экрана. Стоило его развернуть, как он сразу же включился, предоставив ей сделать выбор места назначения. Выбор был небольшим – всего лишь четыре пункта:
- Светлое будущее
- Светлое будущее
- Светлое будущее
- Светлое будущее