Новогодняя ночь на работе проходила относительно спокойно, что бывает крайне редко. Две девушки с подозрением на аппендицит, одну из которых благополучно спровадил в гинекологию, выслушав немало «любезностей» от дежурившего коллеги. Как будто я виноват, что безголовые девицы щеголяют в тонких колготочках при таком морозе! Праздник, ясное дело. А вот нормальные мужики здоровье берегут, у нормальных мужиков в сильный мороз под штанами всегда что-то ещё надето. Хотя не им беременеть и рожать, а для этого здоровья потребуется очень много. Почему-то об этом не хочет помнить прекрасная половина человечества.
Чувствуя, что у меня слипаются глаза, приплёлся в ординаторскую, тоскующую в одиночестве. Любители повеселиться ушли на первый этаж, в урологию. Я смотрел списки дежурных врачей и предвидел заранее такой ход событий. Как правило, к большим праздникам в отделениях стараются выписать большинство больных, но полностью это сделать не удаётся. Да ещё экстренные показания...
- Вадим Алексеевич, чайку свеженького? Или отдохнуть хотите?
- Спасибо, Мария Васильевна, не откажусь, - улыбнулся я. Дежурная медсестра была одной из лучших в отделении, а по мне - так самая лучшая во всей больнице. Аккуратная, ответственная, исполнительная, с большим стажем и, самое главное, профессионал. Настоящий, такое встречается не так часто даже у нас.
- Вадим Алексеевич, это просто безобразие, что творится? А если «скорая»? Экстренная операция, а они в разгул отправились! Анестезиолог сегодня - хуже не мог нам попасться. А вы поменялись дежурством с бездельником Глуховым!
- Он очень просил, - соврал я, - не волнуйтесь, не позволяю на работе ничего такого.
- Да с вас картины писать маслом, - неловко пошутила Мария Васильевна, - лучший хирург областной больницы.
Веселой улыбкой ответил дежурной медсестре. Недавно меня сфотографировали на доску Почёта больницы, и сейчас вспомнилось, как отнеслась Наташа к моей новости:
- Отлично, Вадим! Ты продолжаешь пользоваться папиными связями. Все твои успехи - только благодаря этому. Не понимаю, чем ты гордишься!
Предотвращая очередную ссору, я подхватил дочку на руки и ушёл гулять в парк, несмотря на то, что только вернулся с дежурства, а завтра мне снова на работу - врачей у нас не хватало по-прежнему. Наташа была сейчас не права, но ударить меня побольней ей хотелось.
- Вадим Алексеевич, как у вас дома дела, как дочка? Первый Новый год у ребёнка, а вы на работе.
- Так получилось, - пробормотал я, избегая взгляда Марии Васильевны, слишком уж проницательной она была, да и знала всегда про всех всё.
- Не переживайте, лучше отдохните подите, присмотрю везде, - этот совет был более чем кстати, и я с радостью улёгся на топчан в маленькой смежной комнатке, плотно закрыв двери в ординаторскую. Пронесло, подумалось мне, никаких операций сегодня...
Я не проспал и часа - экстренная операция, больную доставили к нам, потому что в первой клинической отключился свет, во второй карантин, а...
- Всё понятно, какая операционная? - перебил я Марию Васильевну. Её последующий рапорт меня удовлетворил полностью.
Полостная операция по удалению желчного пузыря длилась максимальное время. Старенькая бабушка, наверное, долго не соглашалась ложиться в больницу, но у неё была отличная медицинская карта, и подготовка заняла минимальное время. От прибежавшего с первого этажа анестезиолога слегка пахло спиртным, и ничего с этим нельзя поделать. Приходилось рисковать, потому что всезнающая Мария Васильевна успела выяснить - свободного анестезиолога нет.
- С Богом, - перекрестила она нас и операционную.
Часть операции прошла хорошо, но радоваться было преждевременно. Я недовольно посмотрел в сторону суетившегося анестезиолога:
- Осторожнее, ты отравишь её наркозом. Помедленнее!
- Тахикардия! Давление падает! - воскликнул ординатор.
- Лидокаин и адреналин, быстро! - крикнул я и краем глаза заметил, как испугался анестезиолог и как профессионально действуют мои помощники. Сердцебиение пациентки стало хаотичным.
- Дефибриллятор! - потребовал я. Операционная сестра вскрыла стерильную упаковку двух электродов, вставила в прибор, включила его и подала мне. Тело старушки подскочило и упало на стол, и я повторил своё действие. Мне очень хотелось спасти пожилую пациентку!
- Вадим Алексеевич, вы просто чародей, вы сделали невозможное! - восклицала Мария Васильевна, а я постепенно приходил в себя и чувствовал, как сильно устал за последнее время. Ещё раз осмотрев пациентку, повторил свои распоряжения и вышел из реанимации с единственным желанием - отдохнуть. Едва голова коснулась подушки, как я заснул мертвецким сном.
- Вадим Алексеевич, извините, пожалуйста. Вадим Алексеевич, - голос дежурной медсестры прервал мой сон на самом интересном месте. Но мгновенно забыл, что мне снилось, но на душе было очень хорошо. Кажется, видел птицу, большую и белую. - Она не уходит, родственница этой пациентки, которая в реанимации. Врача требует. Долго с ней боролась, но она настаивает, говорит, не уйдёт никуда. На лестнице стоит битый час и плачет.
Я уселся на топчане, приходя в себя окончательно. Да, такие особи среди родственников наших больных случаются нередко. От них спасения нет просто никакого! Ладно уж, тем более всё равно пора вставать.
- Вам жена звонила, - сказала Мария Васильевна безо всякого выражения, - два раза. Ответила, что вы сами перезвоните, как только освободитесь.
- Спасибо, - ответил я, доставая из холодильника бутылку минеральной воды, - скажите там, скоро выйду.
- Она на лестнице, у входа в реанимацию, - уточнила женщина и закрыла за собой дверь. Рукой пригладив наверняка взлохмаченные волосы, залпом выпил стакан холодной минералки и неторопливо пошёл к реанимации с «чёрного» входа, представляя, что меня ждёт какая-нибудь пожилая женщина, дочка старушки. Ох, как не любил вот такие ситуации. Начнутся бестолковые вопросы, по сто раз одно и то же, уточнения, возможно, возмущения и попытки «отблагодарить». Чуть не пинком отворил дверь и оказался на холодной лестнице.
- Не надо здесь стоять, - сказал ровным голосом, всматриваясь в невысокую стройную фигурку в расстёгнутом пальто.
- Я хочу увидеть свою бабушку. Пожалуйста, очень вас прошу! На одну секундочку только, посмотрю и сразу выйду, обещаю! Плакать не буду.
Я растерялся и не мог ответить ни слова, чего со мной давно уже не случалось. Передо мной стояла девушка, милая и приятная до такой степени, что у меня зашлось сердце. В её глазах, очень светлых, виднелись слёзы - было понятно, что она сильно расстроена. Милая, почему ты такая милая, успел подумать я, милая... и любимая. Кем-то любимая, ведь у такого очаровательного создания не может не быть поклонников. Я не мог вымолвить ни слова, проще говоря, у меня язык то ли отсох, то ли к гортани прилип. Родственница старушки, приняв моё молчание за отрицательный ответ, продолжила:
- Пожалуйста, умоляю вас! Не успокоюсь, пока не увижу бабушку, мне сказали, что её оперировали вы и что нам несказанно повезло; хотела поблагодарить вас.
Девушка воровато оглянулась и торопливо вытащила из сумочки небольшой конверт. Я быстро прикоснулся к пальчикам девушки, которые оказались холодны, и произнёс, наконец, невнятно:
- Что вы делаете! Уберите это немедленно.
- Извините. Пожалуйста, извините. Я очень испугалась, волнуюсь...
- Операция прошла хорошо, ваша бабушка скоро поправится, - быстро соврал я, - как вас зовут?
Меня смущало непонятное состояние и слова, слетавшие с языка.
- Валерия. Валерия Левашова. Мне позвонили соседи бабушки, и я прямо из-за праздничного стола... не переоделась даже; хорошо, что случайно в город машина отправлялась, правда, грузовая. Мы ехали почти два часа, - девушка смутилась непонятно почему. - В машине не работало отопление.
- Замёрзли, наверное, в машине? - улыбнулся я, осторожно прикасаясь к тонким холодным пальчикам девушки и чувствуя внутри себя непонятное, волнующее тепло, которое быстро опустилось куда-то вниз живота и двинулось дальше, заставив меня испытать неожиданно острые ощущения.
- Немного, - улыбнулась в ответ Валерия, и на её щеках заиграли такие милые ямочки, что я чуть не задохнулся от восторга.
- Идёмте в отделение, всё вам расскажу, хотя и часы сейчас не приёмные; как же вы решились ехать ночью, в праздник, на грузовой машине, непонятно с кем? - я спрашивал больше, чем требовала врачебная этика.
- Это сосед, на машине. А какой праздник, если бабушка тяжело больна? У неё больше никого нет. И у меня тоже никого, - извиняющимся тоном произнесла девушка, - бабушка одна живёт, не хочет в район ко мне ехать.
- Бабушка в городе, а внучка в деревне? - рассмеялся я, поддерживая Валерию под локоть и чувствуя через рукав пальто тепло, исходящее от девушки. Наверное, это мне всё же показалось.
- В райцентре работаю, - Валерия повернулась ко мне вполоборота, и я с удовольствием рассмотрел ещё раз её маленький, чуть вздёрнутый носик, пухлые губы и эти милые ямочки на щеках. - Институт «Микроб», слышали, наверное?
- Бывал, во время учёбы. Вот мы и пришли. Располагайтесь, пожалуйста. Надеюсь, дежурная медсестра не будет против. Мария Васильевна! - повысил я голос, - всё хорошо в отделении? У нас гостья. Это родственница больной Левашовой. Мы же не можем выставить девушку на улицу, да ещё в Новогоднюю ночь?
- Ну, скоро Новогоднее утро, - мирно отозвалась моя дорогая медсестра, добродушно улыбаясь. - Пойду чайник поставлю, девочки принесли тортик и конфеты для вас, Вадим Алексеевич, так что угощение будет!
Мария Васильевна посеменила в ординаторскую, а я повернулся к Валерии и встретил её улыбку:
- Вот и познакомились, Вадим Алексеевич; вы расскажете, как прошла операция, как себя чувствует бабушка сейчас и что нам делать дальше?
Посмотрел на Валерию и подумал, что отвечу не только на все вопросы девушки, но и выполню любое её желание прямо сейчас, каким бы абсурдным или странным оно не показалось.
(продолжение следует
http://www.proza.ru/2019/11/10/956