Глава 4. В новом качестве
Сразу скажу, что мне очень повезло по всем статьям.
Моя подопечная оказалась очень спокойным, послушным, веселым ребенком с хорошим аппетитом и уравновешенной психикой. Видимо, я уже созрела для внуков, поэтому заниматься с ней мне очень нравилось. Впервые в жизни я летела на работу с таким удовольствием.
Позже, познакомившись с другими нянями, я еще раз порадовалась: многие работали в семьях, где было двое и трое детей, мама была дома, но все дети были на няне, плюс уборка, стирка и глажка детского белья и готовка. И работали они до конца рабочего дня. Кошмар!
А детки бывали такие оторвы — мало не покажется! Не успеют девочки убраться, как эти невоспитанные детки опять все перевернут вверх дном, а проснувшаяся к обеду мамаша выговаривает няне, что она до сих пор не убралась. А дети еще и нажалуются из вредности, что их еще не кормили и отшлепали.
Семьи у работников посольства очень часто смешанные — где работал, там и женился. Вот Мелани в Италии своего Пино нашла.
Были негритянки, японки, арабки, польки, испанки - кого только не было, и отношение к прислуге тоже разное. Уборщицу эти так называемые леди ценили ниже, чем бэби ситтер, и платили им многие меньше. Но, в общем все зависело от воспитания этих членов семьи, их положения в посольстве и дохода, а также, как и везде, от того, какие взаимоотношения сложатся в процессе работы.
Конечно, люди в то время брались за любую работу, а прижимисгые немцы старались сэкономить и нагружали их так, что за день не присядешь. А оплата у всех одинаковая — 4 марки в час. А у меня всего полдня рабочих, из них часа полтора Эмма спит., а я смотрю телевизор, а потом мы 2 часа гуляем, а тут и мама приходит. Просто курорт, а не работа!
Утром покормлю ее тем, что мама приготовила, памперс поменяю, поиграем немного — и спать. А перед маминым приходом даже памперс менять не давали: Мелани так скучала по дочке, что не могла лишить себя удовольствия самой вымыть грязную попку своей красавице!
Как ни странно, языковой барьер был моментально преодолен. Мелани учила русский с преподавателем и знала уже какие-то азы, у меня в голове, как оказалось, нашелся вполне приличный запас английских слов, и мы прекрасно понимали друг друга не только в кухонно-детских вопросах, но и просто болтали обо всем.
В моем представлении тяжелее всего должно было быть Эмме: каждый из нас говорил с ней на своем языке, но как ни странно - она все понимала, но говорила еще мало — видимо., накапливала словарный запас.
Однажды Мелани рассказала мне смешную сцену.
Утром, как обычно, Эмма встречала меня у входной двери, а я задержалась на несколько минут.
Мелани спрашивает: - Ну что, нет Светланы?
Эмма вздыхает, разводит руками и говорит: - Пока найн!
Мы так смеялись! До чего же сообразительный ребенок — из двух языков выбрала подходящие слова и правильно их соединила! А ей всего полтора года было!
К сожалению, я проработала у них чуть больше года и они заменились в Германию — там жила мама Мелани и должна была помочь ей с ребенком.
Мама Мелани, Рената, приезжала к ним в гости. Мы, имея для общения лишь школьный английский, говорили обо всем и смеялись до упаду, когда она рассказывала о своих любовниках. Все понятно, и никаких переводчиков не понадобилось!
Отношения Пино и Мелани всегда вызывали у меня интерес — настолько эти люди были разные по характеру, темпераменту, образованию, что я удивлялась, как они уживаются? Приходит Мелани на обед, они о чем-то говорят по-итальянски. Сначала спокойно, потом все быстрее и резче, потом Мелани свирепеет и тоже начинает повышать голос. Ну, думаю, сейчас или подерутся или разведутся. Нет, они снижают обороты, он ее целует , и она уходит на работу! Да, чужая душа — потемки !
Но потом я узнала, что они все-таки развелись, но поддерживают дружеские отношения ради дочери, которая с возрастом, к сожалению, стала точной копией отца: черноволосая итальянка с густыми, черными, сросшимися на переносице бровями — она совсем не походила на ту белокурую куклу, которую я помнила!\ Я не знаю, какой характер у Эммы, но внешность точно папина. Но для мужчины он достаточно симпатичный, а вот девочка получилась грубоватая. Я видела ее фото, когда ей было 14 лет — Мелани показала мне ее по скайпу. Может, до 18 лет она опять изменится и станет вполне симпатичной.
В последний день перед их отъездом в Германию, я погуляла с Эммой, решили все вопросы с Мелани, а уйти не могу — у меня слезы рекой: так жалко расставаться! И я попросила разрешения последний раз уложить Эмму спать. Девочка чувствовала наше напряжение и бегала от меня к маме, потом опять ко мне. Я взяла ее на руки и понесла в детскую, объясняя ей, что завтра Эмма уедет к бабушке, а Светлана останется здесь и будет скучать без Эммы. Говорю, а у самой слезы текут. Я достала большую куклу, которую приготовила ей в подарок и объясняю, что ее , как и меня, зовут Светлана. И если тебе будет грустно — возьми эту куклу и вспомни обо мне.
Эмма внимательно слушала мою речь — она уже хорошо понимала русские слова, а потом обняла меня за шею, прижалась как котенок, и сказала:
- Светлана не плакать, Эмма не плакать! Вот Светлана! - и стала гладить куклу по голове и пальчиками вытирать ей глаза.
В общем, наревелась я, уложила Эмму спать и ушла.
Со следующей недели я должна была выйти на работу в другую семью. Попав однажды в это место работать, и если твоей работой были довольны, то тебя рекомендуют вновь приезжающим семьям, чтобы ты не осталась без работы.
.
Первое время мы переписывались с Мелани , она присылала фото Эммы, но потом, как это часто бывает, время, расстояние и отсутствие общих интересов сделали свое дело, и общение постепенно прекратилось. Но потому, что Эмма была моей первой подопечной, и очень хорошей, воспоминания о ней и ее семье оказались самыми теплыми.
http://www.proza.ru/2019/10/06/1067