Я всегда хотел себе найти спутницу жизни, с которой можно пройти с нуля и до последнего вздоха жизни. Но где же найти такую хозяйку? И чтобы понять, что такое хозяйка. Что такое хозяин можно понять. Но что такое хозяйка, понятие растяжимое. Чтобы умела вести хозяйство, растить детей, умела все и вся. Чтобы мудрая и добрая, желанная была. Где же ее найдешь? Я так думал когда-то.
Где же такую хозяйку найдешь? Молодой был, дурной, кровь бурная кипела. Остепениться, наверное, хотелось, но цепляться за первую попавшуюся юбку не хотелось, их так много было. А выбрать было некого и нечего. Один раз сделал ошибку и четырех месяцев не прожили вместе, еще должен остался. Видно сам не нагулялся или от такой хозяйки сбежал. Скорее от хозяюшек, где юбка за юбку держалась. А у меня кровь дурная была. Хотелось, чтобы я был хозяином и хозяюшка понимала меня. И шла за мной как нитка за иголкой. И чтобы рука об руку свою жизнь строили.
После того, как разбежался с первой женой, не долго холостым оставался. Жизнь буран, как горный поток реки. Бросало меня из стороны в сторону. Как говорится било меня о камни и о деревья. Были взлеты и падения. Но подымался и шел вперед. Настырный был характер и пробивной. И вот в один момент встретил. Извините, «****ь» - блудливую женщину. Я ее знал давно, решил воспользоваться моментом, снять зуд с мужских чресел. Схватил ее за шею как паршивую собаку и потащил ее туда, где она жила. Ну как сказать потащил, шли бесились. Она строила великие планы, в магазине купил вина и прочее, что полагается к этому. Приперлись к ней домой и у меня сразу упало настроение, потому что в этой берлоге только медведя трахать, а не бабу. Но я не зоофил. В берлоге, где бардак и давно немытая посуда, по которой лазают тараканы с большой палец. Она при этом легла на грязное лежбище и улыбается. Меня чуть не вырвало, да это *****, настоящая *****, а не блудливая баба. Я сказал: «Секундочку, я выйду в туалет». Выскочил в дверь, как ошпаренный, чтобы не заразиться.
Споткнулся в торопях и случайно вломился по инерции в другую дверь напротив. Со всего маху туда «бабах», дверь тоже грохнула. Оказался на полу, на лбу шишка. Поднимаю голову: ноги, тапочки, халат, руки, сковородка и недоуменный взгляд.
- Картошку будете?
- Чё?
Сковородка переместилась на стол.
- Вы не ушиблись? Картошку будете? - спросило создание в халате и тапочках.
Я еще ошарашенный и не понявший, стоя на четырех мослах, гляжу на этот халат, тапочки и сковороду.
- Что это?
- Это жареная картошка. Только пожарила. А это моя комната, в которую вы вломились, открыв своим лбом. У вас голова не болит?
Я опять на нее дико уставился. Глаза мои, наверное, были на лбу. В ней роста было нехера. И так спокойно разговаривает. Визгу должно было быть дохрена. А она спокойно разговаривает. Я был ошарашен. Уселся на пятую точку по-исламски. Чуть огляделся. Чистота, порядок, все блестит. Или у меня от шишки все искрится.
- Может вы на стул сядете? Это неприлично, - сказала она. - Если можно, дверь прикройте.
Я поднялся, закрыл дверь, сел на стул. И не мог понять: в одной комнате берлога, где можно срать, а в другой — чистота как в аптеке. Это же просто охренеть! И ничего лишнего. Просто простота, никаких изысков. Как говорится в армии — трусы, тапочки, папаха. Просто до безумия. У меня чуть челюсть не упала.
- Вы кушать будете? Видно картошка уже остыла, ее нужно подогреть.
Если честно признаться, мне было не до еды. Я посмотрел на нее, жале не знал как ее зовут. Но почувствовал, что это хозяйка. Чисто, скромно, уютно, родное, моё. Это она. Первые слова, которые я произнес, были четыре слова.
- Выходи за меня замуж.
Вот так я нашел свою хозяйку, с которой живем до сих пор. Это и есть моя нитка, которая следует за иглой всю жизнь.