В этом произведении можно почувствовать и ницшевского «Заратустру», и кафкианскую "Нору» — если вы обратите внимание!… Здесь слог Ницше, а проблематика Кафки. Рассказчик говорит о Демоне, который поведал ему некую историю. История Демона звучит весьма необычно (и она, кстати, недалека от истории демона лермонтовского) — он травит некоего благородного человека с ликом божества, насылая на него штормы и диких зверей, но ничего не получается - человек по прежнему стоит на утесе (опять лермонтовская тематика) недвижим, непоколеблен…
Что же предпримет Демон?
Что же он сделает?…
Почитаем.
...
«И я посмотрел наверх, и на краю утеса стоял человек; и я укрылся в водяных лилиях, дабы узнать его поступки. И человек был высок и величав и завернут от плеч до ступней в тогу Древнего Рима. И очертания его фигуры были неясны — но лик его был ликом божества; и ризы ночи, тумана, луны и росы не скрыли черт его лица. И чело его было высоко от многих дум, и взор его был безумен от многих забот; и в немногих бороздах его ланит я прочел повествование о скорби, усталости, отвращении к роду людскому и жажде уединения.
И человек сел на скалу и склонил голову на руку и смотрел на запустение. Он смотрел на низкий непокойный кустарник, и на высокие первобытные деревья, и на полные гула небеса, и на багровую луну. И я затаился в сени водяных лилий и следил за человеком. И человек дрожал в уединении; но убывала ночь, а он сидел на утесе.
Тогда я проклял стихии проклятием буйства; и страшная буря разразилась на небесах, где до того не было ветра. И небо потемнело от ярости бури — и дождь бил по голове человека — и река вышла из берегов — и воды ее вспенились от мучений — и водяные лилии пронзительно кричали — и деревья рушились под натиском ветра — и перекатывался гром — и низвергалась молния — и утес был сотрясен до основания. И я притаился в моем укрытии и следил за человеком. И человек дрожал в уединении; но убывала ночь, а он сидел на утесе.
Тогда я разгневался и проклял проклятием тишины реку и лилии, ветер и лес, небо и гром и вздохи водяных лилий. И они стали прокляты и затихли. И луна перестала карабкаться ввысь по небесной тропе, и гром заглох, и молния не сверкала, и тучи недвижно повисли, и воды вернулись в берега и застыли, и деревья более не качались, и водяные лилии не кивали друг другу и не вздыхали, и меж ними не слышался ропот, не слышалось и тени звука в огромной, бескрайней пустыне.
И взор мой упал на лицо человека, и лицо его было бледно от ужаса. И он поспешно поднял голову и встал на утесе во весь рост и слушал. Но не было ни звука в огромной бескрайней пустыне, и письмена на утесе были: тишина. И человек затрепетал и отвернулся и кинулся прочь, так что я его более не видел».
...
Этот рассказ, эта притча не всегда понятна с первого прочтения — но если видеть все с очень определенного угла, то становится понятно совершенно все: рассказ идет о том, что Жизнь для человека это всегда некое действие, даже пусть ужасное, даже в буре, даже в страдании, даже когда на тебя ревут разъяренные бегемоты, ибо и «в бурях есть покой» — «он счастия не ищет и не от счастия бежит», как писал тот же Лермонтов в «Парусе»…
Проклятие лежит не в событиях — проклятие дьявола лежит в другом. И «тишина», конечно, олицетворяет здесь не совсем физическую тишину, когда нет звуков как таковых — нет… это «болото жизни», это "остановка сердца существования», это столкновение с умиранием не кого-то конкретно, а умиранием активной жизни в человеке, в его душе.
"И, завершив свой рассказ, Демон снова упал в разверстую могилу и засмеялся.
И я не мог смеяться с Демоном, и он проклял меня, потому что я не мог смеяться…"
Так же перестал смеяться и сам Эдгар По, потеряв любимую жену - он не улыбался более, и «тучи недвижно повисли, и воды вернулись в берега и застыли, и деревья более не качались, и водяные лилии не кивали друг другу и не вздыхали» — когда в его жизни воцарилась «мерзость запустения», дух писателя покинул бренное тело.
Это — только начало изучения творчества великого Эдгара По. Впереди еще много тайн и сокрытых притч, имеющих глубокий смысл — и мы постараемся их изучить.