Глава 2. Дитя ночи
Maybe I'll wake up one day to notice
That all my life was just a dream...
And maybe I'll be better of without you
You left me here with all my thoughts
Diary of dreams - She and her darkness
- Я так боюсь остаться одна... Не бросай меня, ладно?
- Я с тобой. Ты больше никогда не будешь одна.
***
- Констанция! - радостно крикнул юноша, завидев чуть поотдаль прекрасную девушку в чёрном бархатном платье. Пышные тёмные волосы её водопадом рассыпались по хрупким плечам. Осиная талия стянута тугим корсетом. Констанция резко вскинула голову и улыбнулась уголками тонких губ. Голубые глаза сияли робкой радостью. Это чувство боязливое, оно неуверенно начинало цвести в душе девушки, словно страшась быть затоптанным.
Влюблённые подбежали друг к другу и скрылись под сводом заброшенной церкви. Ланкастер не выпускал тонкие, изящные запястья любимой. Только рядом с ней он чувствовал себя таким живым и свободным от рамок и условностей.
- Ричард, - томно шептала Констанция, зарываясь пальцами в его волнистые волосы цвета тёмного шоколада, а потом страстно, без всякого стеснения, касалась столь желанных тёплых губ своими, прикрыв от наслаждения глаза.
Ночь была ясной, по небу серебром рассыпались звёзды. Полная луна освещала влюблённых своим холодным, бледным светом. От этого их лица казались ещё белее.
- Как же люблю я тебя, - сказала Констанция, умиротворённо улыбаясь. - До смерти...
- Я тоже тебя люблю, - еле слышно шептал Ричард. Он боялся выпустить девушку из объятий, словно она в любой момент может раствориться подобно утреннему туману.
Тихий шелест листьев, завывающий где-то вдали ветер и мечущиеся, никогда не спокойные тени... Они все пели печальную симфонию о любви и о смерти. О Ричарде и Констанции...
Начинал моросить дождь. Констанция поежилась, и Ричард набросил ей на плечи свой пиджак. Впрочем, она не боялась замерзнуть, нет.
- А...если я умру, ты пойдешь со мной? - дрожащими от холода губами шептала девушка. В её голове роились мрачные мысли, одна за другой. Тени ходили за ней по пятам, сводили с ума... Звали к себе. Ричард же был лучом света. Он спасал её от них.
- Хватит, Констанция... Не говори об этом. Ты знаешь.
- Давай поклянёмся... Что умрём в один день. Я просто... Хочу привязать себя к тебе, понимаешь? Боюсь остаться одна.
Ричард был сбит с толку. Он не понимал порой Констанцию, не понимал, откуда эти тёмные мысли в её голове. Она вечно была словно на грани...жизни и смерти, разума и сумасшествия, на краю пропасти.
Как же он хотел её спасти. Но разве это было возможно?..
- Я клянусь, Констанция.
- И я клянусь. Никогда тебя не оставлю...
Они приносили друг другу клятвы безоговорочной верности и вечной любви. Каждое слово как будто бы могло скрепить их связь ещё сильнее.
Вряд ли бы им позволили быть вместе. Родители Ричарда хотели женить его на наследнице огромного состояния, а не на сироте без будущего и с постоянными мыслями о смерти. Но самому Ланкастеру не было до этого дела. Он любил Констанцию. Так трепетно и нежно, как никого и никогда. Ричард, неисправимый романтик, нашёл в печальной девушке свой призрачный идеал.
И они наслаждались каждой своей встречей. Туман и ночь скрывали влюблённых под своим крылом каждый раз...
И казалось, так будет всегда. Но за мгновения счастья мы платим годами страданий.
Десятилетиями, веками...
***
Дождь в этот день лил, словно из ведра. Он стучал в окна, стекая каплями по стеклу и оставляя на нём дорожки, которые тут же смывались, сменялись другими...
По телевизору что-то говорили о пропаже молодой девушки.
Показали её фотографию. На ней девушка наивно и робко улыбалась. Теперь эта улыбка селила в душе неприятное чувство холода. И лучезарные глаза на фото - глаза мертвеца. Смотреть в них спокойно невозможно: это всё равно, что смотреть куда-то в бездну, за грань. Поневоле задумываешься о смысле жизни и...смысле смерти.
В ней есть смысл вообще?
Девушка-журналист монотонным безразличным голосом просила всех, кто знает что-либо, позвонить по указанному номеру.
Ричард знает. Он её бросил на улице истекать кровью, даже глазом не моргнул... Он с наслаждением выпивал из неё всю жизнь. Убивал. Он делал это абсолютно сознательно. Но Ричард не позвонит.
Ричард, ты у-бий-ца.
Сколько невинных жизней на твоей совести? Сколько ещё душ ты загубишь?..
А Ричард резко схватил пульт, выключил телевизор, так и не дослушав до конца, и принялся читать первую попавшуюся книгу, стараясь отвлечься от шёпота теней, его извечных спутников.
Вот только погрузиться в чтение, листая пожелтевшие страницы, не удавалось. Мысли всё ускользали от красочных описаний в книге. Мысли рисовали в голове совсем другие картины. Приходилось перечитывать строки раз за разом, и в конце концов, Ричард резко отбросил книгу от себя и схватился за голову, безуспешно пытаясь прогнать навязчивые образы.
Чёртов Найт-Фоллс. Чертов дождь...
***
В тот день тоже шёл дождь. Ричард ждал её у их готической церкви, чувствуя, как холодные капли бьют по лицу, и замерзал от ледяных порывов ветра. Но Констанция не пришла. А всегда приходила. Раньше положенного часа. А теперь её нет здесь, хотя достаточно много прошло времени.
И само место тогда показалось невыносимо пустым и чужим.
Позже Ричард узнал, что Констанция больна и умирает.
Врачи не могли ничего сделать. Девушка увядала на глазах, слабела с каждой секундой. Кожа её стало нездорового желтовато-бледного оттенка. Щёки впали, и лицо напоминало лишь череп, обтянутый тонкой кожей, словно тканью. Констанция напоминала привидение.
А Ричард не слушал никого. Сутками он изучал научные труды по медицине в поисках лекарства для Констанции. Но не находил ничего, что бы хоть на шаг приблизило бы его к цели. В отчаянии и бешенстве он громил всё, что попадалось под руку. Рвал на куски и сжигал книги или просто бросал их в стену, а потом даже пытался рвать волосы на своей голове.
- Я спасу тебя, - говорил Ричард Констанции, но убеждал в этом даже не её. Себя. Цеплялся за призрачную надежду, которая ещё не умерла, но уже билась в предсмертной агонии.
- К чему это? - слабым голосом шептала девушка. - Всё равно нам суждено умереть. Всем. И мне, и тебе... Просто не оставляй меня одну...
- Я спасу тебя, - настойчиво, с фанатизмом повторял Ричард. - Мне плевать, что для этого придётся сделать... Там, куда ты так стремишься, нет ничего. Я не позволю тебе превратиться в ничего. Я не позволю, я не отпущу тебя...
***
Ты позволил, Ричард. Ты отпустил.
И теперь её слабый голос постоянно звучит в голове, эхом разлетаясь о черепную коробку. И теперь её холодные костлявые пальцы по-прежнему ощущаются на запястье.
Сказка о любви стала трагедией. Отнюдь не романтичной.
И призраки... Их голос удавалось заглушить только порцией крови. И Ричард пил кровь, часто выезжая для этого за город. Вскрывал чужие вены, не замечая отчаянных криков. Сначала молодые девушки, а затем хулиганы, бездомные, сомнительные личности, одинокие, которых никто бы не стал искать... Ричард смотрел в их глаза перед смертью и читал немой вопрос: "За что?".
За что, Ричард?
Никто из них не хотел умирать. Никто из них и не думал, что умрёт так скоро. Люди вообще стараются не думать о смерти, о том, что она может забрать их в любой момент. Хотя и знают это. Смерть рядом всегда. Она неслышно идёт за человеком по пятам и дышит прямо в спину. У неё много имён. Она многолика.
И лицо Ричарда - тоже лик смерти.
На холодном асфальте очередное бездыханное тело. Закатившиеся глаза, побелевшие губы, разорванная шея... Одежда, залитая кровью. На стенах в переулке брызги крови. Лужа крови на асфальте.
Мертвая девушка напомнила Ричарду Томпсон. Бледная, с глазами, обведёнными чёрным, одетая в платье цвета ночи...
Почему-то внутри что-то замерло.
Но Ричард совсем себя не винил. Он же просто болен. И ему нужно лекарство. Ему нужен его личный морфий.
Эйфория внутри. Никаких мыслей. В голове пус-то-та, лёгкость и покой.
Наконец-то.
И дождь прекратился на какое-то время...
***
- Ричард... Ричард...
Услышав странный голос, Ланкастер распахнул сонные слипшиеся глаза и поднял голову, осознавая, что вновь уснул над старой книгой в библиотеке.
- Кто вы? Что вам нужно?.. - испуганно спросил Ричард, оглядываясь по сторонам.
В помещении царил полумрак. Только тусклая лампа накаливания светила, покачиваясь.
- Не мне. Тебе. Я - Сантьяго. Я знаю, что ты ищешь и могу предложить тебе это.
Обернувшись, Ричард увидел перед собой высокого бледного мужчину средних лет в длинном чёрном плаще. Тот говорил мягким, бархатным, но в то же время зловещим, подобным шипению змеи, голосом.
- То, что я ищу? - недоверчиво переспросил Ричард, встал из-за стола и нерешительно сделал несколько шагов в сторону Сантьяго.
- Лекарство. Для Констанции. Я дам ей новую жизнь... - вкрадчиво говорил Сантьяго полушёпотом, словно посвящал Ричарда в какую-то тайну, - Вечную. Представь, она никогда не состарится, никогда не умрёт и всегда-всегда будет с тобой, Ричард Ланкастер, - мужчина ухмыльнулся и сложил руки на груди.
- Невозможно... - Ричард истерически засмеялся. - Я не верю вам. Вы...смеетесь надо мной. Вечная жизнь, да?! Решили посмеяться над глупцом... Вечная жизнь! Это невозможно!
- В этом мире не всё так просто, как кажется, - Сантьяго снисходительно улыбался. - И многого люди не способны понять и увидеть.
Сантьяго приблизился к Ричарду вплотную, нашептывая эти слова на ухо. Ланкастера обдало могильным холодом, по коже поползли мурашки.
Беги.
- Вы сумасшедший, - Ричард, попятился назад, а потом быстрыми шагами направился к выходу из библиотеки. Сантьяго проигнорировал его фразу.
- Если всё же передумаешь, - услышав нового знакомого вновь, Ланкастер обернулся. - Приходи сюда в пятницу в полночь. Я помогу тебе.
***
В пятницу Констанция уже была мертва. Ричард долго ненавидел себя за то, что так и не спас её. Он умирал. Медленно. Часами лежал на полу своей комнаты, смотрел в одну точку на потолке, чувствуя как дыра в его груди всё разрастается. Всё внутри заполнялось чёрной, липкой тьмой.
Он смотрел, как её тело, покрытое саваном, лежало в гробу, который после зарыли в землю на кладбище. Он смотрел невидящим, безжизненным взором, а в голове звучал лишь один вопрос...
Ты обрела покой, Констанция? Обрела то, чего не дала нам жизнь?..
Но когда настало положенное время, Ричард пришел к зданию старой библиотеки. На удивление, дверь оказалась открытой, даже распахнутой настежь.
Сильный ветер завывал вдали. От скрипа деревянных половиц в полумраке холодок пробегал по спине.
Ричард оглядывал ряды пыльных старых книг с пожелтевшими страницами, ожидая прихода Сантьяго.
Терять всё равно было нечего. Всё и так потеряно. Ричард слишком мёртв, чтобы ещё что-то терять.
И Сантьяго пришёл. Появился незаметно, прокрался словно призрачная тень. Ричард даже не услышал шагов.
- Её больше нет, - прошептал Ланкастер еле слышно, словно пребывал в трансе,- Я должен быть с ней... Я ей обещал. А её нет.
- Но ведь не просто так ты пришёл сюда. Ты ищешь чего-то...
- Смысла... Я как будто ослеп и больше не вижу света. Только кромешную темноту. Она окружает меня. Она поглощает меня. Я не знаю, зачем я пришёл. Я должен уйти.
- И всё же...
- Я умираю.
- Тогда мне придётся вернуть тебя к жизни, Ричард.
В следующую секунду Сантьяго оказался рядом с Ричардом, толкнул его к стене и впился в шею, разрывая вены острыми, как бритва, клыками. Ланкастер взвыл от боли, попытался оттолкнуть от себя вампира. Жизнь покидала его с каждой секундой, с каждой каплей крови. Голова кружилась, перед глазами уже плясали чёрные точки. Взгляд заволокло туманом.
- Ричард, вернись ко мне. Я жду тебя...- голос Констанции откуда-то издалека... Игра воспаленного воображения или же зов с той стороны?..
Не бойся смерти.
- Ты же искал смерти, - язвительно усмехнулся Сантьяго. - Теперь страшно, не так ли? Всё ещё уверен, что хочешь умереть?
Сантьяго прокусил себе запястье и поднёс к губам Ричарда. Ланкастер с жадностью глотал вязкую жидкость, не отдавая себе отчёта в собственных действиях. Перед глазами вновь возникал нечеткий, расплывчатый образ Констанции, недовольно качающей головой. Мыслей не осталось. Кровь вампира текла по венам, наполняя тело неведомой силой и заставляя желать больше и больше с каждой каплей. Какое-то время, каких-то несколько мгновений не было даже боли. А потом она вернулась и пронзила тело сотнями лезвий. Ричард закричал.
- Живи... Дитя ночи, - прошептал Сантьяго, довольными глазами смотря на Ричарда. - Живи...
***
Эти слова до сих пор звучали где-то на задворках подсознания.
Живи... Дитя ночи.
Почему именно Ричард? Почему Сантьяго не выбрал кого-то другого, не нашёл кого-то сильного, кого-то с неутолимой жаждой к жизни? Зачем вместо этого он выбрал Ланкастера, мечтающего о забвении?..
Возвращаясь в недавно купленный дом перед рассветом, Ричард любил выходить на балкон со стаканом красного вина и задумчиво смотреть на догорающие в небе звёзды. Что-то было в этом особенное. Тьма медленно отступала, рассеивалась и уступала место дневному свету. Небо становилось сначала фиолетовым, затем розоватым... А затем по нему расплывалась кровавая полоса рассвета, как будто кто-то рассек небо острым ножом. Ричард, словно заколдованный, не мог отвести глаз до тех пор, пока жестокие лучи солнца не начинали оставлять на его лице ожоги. Боль отрезвляла, и вампир со вздохом уходил обратно в комнату, занавешивая окна, и ложился спать в тёмном подвале, где свет не мог добраться до него.
***
Рэйвен, проснувшись однажды раньше обычного, подошла по старой привычке к окну. На балконе дома по соседству она заметила того самого странного незнакомца из бара. Тонкими бледными пальцами он держал хрустальный бокал с красным, как кровь, вино. На его глазах были круглые чёрные очки, идеально дополнявшие его образ.
Но кто носит тёмные очки осенью? Ночью?..
Рэйвен не задумывалась над этим. Потому что в этой небольшой детали образа Ричарда она нашла что-то эстетичное.
- Кто же ты такой? - тихо вопросила Рэйвен, зная, что её не слышат. - Откуда ты взялся?
Ричард выглядел, как персонаж готических романов. Что-то в нём было меланхоличное, трагическое и одновременно загадочное, опасное.
А потом Рэйвен показалось, что Ричард бросил взгляд в её сторону. Она моментально отшатнулась от окна и задернула его шторами.
Если бы только Рэйвен могла видеть его взгляд в этот момент. Он был уничтожающим, злобным. Так смотрят на тех, кого ненавидят и мечтают убить...
А в этот день Ричард мечтал убить всех. Потому что именно сегодня воспоминания, давно казалось бы похороненные, вновь вернулись к нему...