Падает ночь и снова оживают мои ночные страхи.
Из самого темного угла белеет парусом страшный череп коня вещего Олега.
Боюсь я его, хотя свою роковую роль он уже сыграл много дней тому назад. Бросаю в него томик Некрасова и книжка проходит сквозь череп как сквозь пену.
Череп исчезает.
"Наваждение" понимаю я.
Тут с другого угла на меня начинает ползти моя нелегкая судьба. Она в струпьях, в язвах и бородавках, широко разевает беззубый рот, похожий на замшелое дупло, и оттуда доносится хрип:
-Пищу, пищу...
-Хрен тебе, а не пищу-храбро говорю я, так как знаю, в действительности никакой судьбы у меня нет, это все мне кажется.
И судьба растекается по моему давно немытому паркету белым пятном.
А может это пятно уже там было, не помню.
С потолка вдруг свешивается нечто похожее на здоровенную летучую мышь размером с птеродактиля.
-А я и есть птеродактиль-радостно говорит летучая мышь-я буду тебя сейчас кусать.
Но я не промах.
На этот случай у меня в углу стоит бутыль со святой водкой. Наливаю себе на ладошку и брызгаю в сторону мышки -птеродактиля.
-Ах, оставьте -шипит мышь-птеродактиль и с шипением растворяется.
-Ну, кто там еще?-бесстрашно кричу я в сторону шкафа-выходи нечистотная сила.
И сила в виде Кусаки выходит.
-Ну вот тебе и пипец-говорит мне Кусака, потирает когтистые трехпалые лапы, распахивает дурнопахнущую пасть и глотает меня целиком, вместе с тапочками.
"Ой, нехорошо это" -успеваю подумать и потом уже начинается вся эта котовасия с тоннелем и с лампочкой в конце тоннеля.
Наутро я просыпаюсь в своей кровати, солнечный зайчик ковыряется в моем носу, рядом стоит стакан с простоквашей, тапочки аккуратно валяются по разным углам, Некрасов стоит на полке, шкаф закрыт на ключ.
-Кусака-кричу я в сторону шкафа -а ведь тебя нет?
Из шкафа мне слышится шорох, похожий на фразу "Увидимся в полночь".
До полуночи еще целая жизнь, я встаю и бегу делать разные гадости.