41
Костя Леонов прискакал в Соль–Илецк на рассвете. Он во всех подробностях рассказал о гибели отряда Петра Персиянова своим однополчанам. Кроме него, спаслись ещё двое красноармейцев, которые обмороженными утром пришли в Соль–Илецк. Они сумели спрятаться у сарая за кучами навоза и в темноте уйти из Ветлянской. Спустя пару дней из Оренбурга в Соль–Илецк прибыл карательный отряд в количестве 700 красноармейцев, усиленный батареей 76–мм пушек. Этим отрядом командовал председателя губисполкома С.М. Цвиллинг. Отряд Маслова присоединился к ним. Константин, ещё не оправившийся от полученных побоев, решил пойти вместе со своим отрядом, чтобы отомстить казакам за погибших товарищей.
Самуил Моисеевич Цвиллинг, сын простого омского парикмахера, являлся фигурой неоднозначной. В РСДРП(б) он вступил в 1905 году, после чего ограбил аптеку, а аптекаря – своего дальнего родственника, убил, за что был приговорён к смертной казни, которая позднее была заменена 5–летним тюремным сроком. Революция сделала 27–летнего налётчика одним из большевистских лидеров, и затем утвердила комиссаром Советской Республики в Оренбурге, а позже и председателем оренбургского губисполкома. Как талантливый организатор и авантюрист, Цвиллинг сумел сформировать против атамана Дутова 8–тысячный воинский отряд с двумя бронепоездами, экипажи которых состояли из балтийских матросов.
Полковник Донецков, получив известие о прибытии в Соль–Илецк карательного отряда Цвиллинга, решил отвести своих казаков из Изобильной к станицам Илек и Линевской. Но казаки, боясь жестокой расправы над ними красных, уговорили его вернуться. При этом в станице Изобильной и соседних с ней, Буранной и Ветлянской, казаки сформировали повстанческие полки. В опустевших поселениях, через которые двигался отряд Цвиллинга, красноармейцы заставали только стариков, женщин и ребятишек.
Это было для них плохим предзнаменованием. Костя, проходя по очередной пустой станице, почему–то вспомнил о своём последнем разговоре с братом Павлом, который предупреждал его о том, что казаки умеют воевать и надерут им задницу. Теперь какое–то, глубоко сидящее, внутреннее ощущение ему подсказывало, что Павел предупреждал его не просто так, а с очень большим знанием дела. С этого момента чувство сомнения и тревоги уже не покидало Костю на протяжении всего пути.
Михаил со своей сотней стоял в станице Изобильной. Приобретя на фронте опыт командования пехотным батальоном, которого не имели командиры кавалерийских частей, Михаил разработал хитроумный план сражения с превосходящим по численности противником. Он подробно изложил его на совещании командиров полков. В лесу на окраине станицы Изобильной они разместили в засаде конный полк подъесаула Ершова. За церковной оградой укрылась сотня капитана Каличева, а за заборами домов, окружавших церковную площадь, укрылись небольшие группы казаков. Сигналом к началу атаки должен был послужить выстрел из бомбомёта, установленного во дворе дома местного священника.
Утром 2 апреля колонна красноармейцев Самуила Цвиллинга с пушками и пулемётами вступила в станицу Изобильную. Большевики настолько были уверены в беззащитности и повиновении казаков, что от Соль–Илецка двигались в колонне походным порядком, пренебрегая мерами предосторожности. Они даже не удосужились выслать вперёд разведчиков. Красноармейцы очень сильно недооценили казаков, большинство из которых приобрело боевой опыт на фронтах 1–й мировой войны.
Казаки при появлении их колонны создали видимость панического отступления. Как только цепи красногвардейцев втянулись в станицу и начали преследовать малочисленный отряд казаков, убегающих в смятении, неожиданно раздался выстрел бомбомёта, а следом за ним прозвучал ружейный залп. Обходя с флангов растерянных красногвардейцев, из–за церкви вдруг неожиданно выскочила казачья конница капитана Каличева. Михаил впереди своего отряда с шашкой наголо ворвался в ряды перепуганного противника. Орудийные и пулемётные расчёты красных пали под жестокими ударами шашек и пик казаков. Самого Цвиллинга зарубил шашкой хорунжий Павел Орлов. Казацкий клинок полного георгиевского кавалера со всего размаху развалил голову комиссара пополам.
Многие красноармейцы, осознав безвыходность своего положения, побросали своё оружие и стали сдаваться в плен, но Донецков приказал пленных не брать, и казаки жестоко расправились с ними. Только небольшой группе красногвардейцев, в которой по счастливой случайности оказались Костя Леонов и Матвей Маслов, удалось спастись из станицы бегством. В результате ожесточённого боя большая часть отряда (около 600 человек) была уничтожена. Потери среди казаков составили всего 18 человек. Их трофеями оказались 4 пушки, 12 пулемётов, 700 винтовок, патроны и снаряды. Эти события позже получили название «Изобильненского дела», ещё более подняв боевой дух оренбургского казачества.
После окончания боя Михаил построил свою сотню и поблагодарил казаков за их умелые действия и за проявленную ими в бою храбрость. Затем он распустил сотню на отдых и пошёл вместе с Медведевым и Красновым в сторону их временного жилища. Хорунжий Орлов, после того, как они ушли, сказал казакам сотни: «Повезло нам братцы с нашим командиром! Не шутейный, а настоящий, боевой!».
По дороге Михаил со своими спутниками встретили на церковной площади полковника Донецкова, который с двумя офицерами стоял возле входа в храм. Полковник подозвал его к себе. Михаил подошёл и отдал честь Донецкову и офицерам, стоявшим рядом с ним. «Да бросьте вы все эти формальности, капитан, здесь вам не царская армия, а войско свободного казачества, поэтому честь отдавать совсем не обязательно. Я хочу поздравить вас с блестяще проведённой операцией. Ваш оперативный план отлично сработал сегодня. Сразу виден опыт штабного офицера» – с явной иронией заметил Донецков и протянул Михаилу руку для рукопожатия.
Михаил заметил его ироничный тон и резко ответил: «Свой опыт, господин полковник, я получил не в штабах, а в боях на фронте, где имел честь командовать пехотным батальоном в «Железной дивизии» генерала Деникина, если, конечно, это вам о чём–то говорит. А царская армия была не хуже нашей, по крайней мере, слово офицера в ней что–то значило. И скажите, зачем вы приказали сегодня убить пленных? Они ведь тоже русские люди. Поэтому извините, господин полковник, но руки я вам не подам. Честь имею!». Михаил козырнул Донецкову и, чётко развернувшись кругом, направился к Медведеву и Краснову, ожидавшим его поодаль на дороге. Полковник побагровел от злости, но промолчал в ответ.
«Круто ты с ним командир. Он запомнит и мстить будет. Какой ни на есть, а начальник всё–таки» – заметил Сергей, обращаясь к подошедшему Михаилу. «Видал я начальников и повыше этого рангом, но только и им всегда говорил правду в глаза. А вообще–то, у меня, наверное, просто настроение хреновое в последнее время. Сегодня в бою скачу на красноармейца с шашкой наголо, а он перепугался, парнишка совсем, винтовку бросил и мамку зовёт. У меня на него рука не поднялась, пожалел, а казак рядом рубанул его, только голова по дороге покатилась. А мамка его где–то ждёт, да теперь уж видно не дождётся» – с грустью в голосе сказал Михаил. «Война командир, что поделаешь? Может быть, и нас с вами не дождутся, тут такое дело» – заметил Егор.
Ответом большевиков на трагическую гибель отряда Цвиллинга стал ультиматум, который потребовал немедленного разоружения казаков и выдачи всех «вредных» лиц. Они угрожали уничтожением станиц артиллерийским огнём и применением снарядов с отравляющими газами. В ультиматуме в частности говорилось: «…Убийства красноармейцев и нападения будут караться расстрелом всей станицы…, за одного убитого будет убито сто человек». Но нарастающее народное движение уже не могли остановить угрозы большевиков.
На следующий день после разгрома отряда Цвиллинга, в станице Нижне–Озёрной казаки собрались съезд делегатов 15 низовых станиц, объявивший себя единственной властью на территории 1–го округа Оренбургского Казачьего Войска. Он объединил разрозненные партизанские отряды в четыре фронта и объявил о мобилизации казаков. Интересно то, что среди делегатов не было офицеров. На этой стадии движения казачьего сопротивления Советской власти его инициаторами и основными участниками были рядовые казаки, которые на командные должности приглашали офицеров.
Общее командование казачьими отрядами поручили войсковому старшине Д.М. Красноярцеву. Михаила Каличева, о котором быстро разошлась молва среди казаков после боя в Изобильной, пригласили командовать полком, образованным из казаков нескольких станиц. Численность полка была около 400 сабель, а на его вооружении – два артиллерийских орудия, два миномёта и десять пулемётов «максим».
Михаил ответил представителям казаков, присланным за ним, что он согласится принять командование их полком только на следующих условиях: 1) командиров всех сотен он назначает лично. 2) дисциплина в полку будет, как в прежней царской армии. За отказ от выполнения приказов командиров, пьянство, мародёрство и насилие будут следовать наказания от плетей до расстрела. 3) рядовых красноармейцев, сдавшихся добровольно в плен, нельзя убивать без решения полкового суда. Казаки, посовещавшись, согласились на все требования нового командира.
Ранним апрельским утром Михаил, взяв с собой Егора Медведева и Сергея Краснова, направился в станицу Нижне–Озёрную, принимать свой полк. Там его встретил старшина Красноярцев, который построил полк и представил казакам их нового командира. Михаил перед строем ещё раз огласил требования, на которых он согласился принять новый полк, и предупредил тех, кто с ними не согласен, что они могут сразу покинуть строй. Желающих тогда не нашлось. На следующий день Михаил назначил командиров частей. Егора Медведева и Сергея Краснова он назначил командирами сотен в своём полку.
Спустя несколько дней к полку капитана Каличева ещё присоединилась сотня полковника Донецкого, которой ранее командовал Михаил. Её привёл в станицу Нижне–Озёрную хорунжий Павел Орлов. Казаки сотни провели собрание, на котором единогласно приняли решение присоединиться к полку своего бывшего командира. Командиром прибывшей сотни Михаил назначил Павла Орлова.
Сразу после этих событий офицеры, укрывавшиеся по станицам и хуторам, подняли восстание в верхних станицах 1–го округа, расположенного по рекам Уралу и Самаре, выше Оренбурга. Командовал всеми восставшими отрядами войсковой старшина Лукин. Он организовал поход казаков на Оренбург. Поначалу дела у них шли хорошо, комиссары были изгнаны из станиц, а Советы уничтожены. 4 апреля после жаркого боя был взят повстанцами Оренбург, но плохо вооружённые и слабо организованные станичные дружины не смогли удержать его в своих руках и отступили.
Белоказакам атамана Дутова был нанесён мощный удар в районе города Троицка, у Чёрной речки. В середине апреля 1918 года Дутов, попав в окружение, и под угрозой полного поражения распустил свои войска. С отборным отрядом в несколько сотен офицеров и белоказаков он прорвался в южном направлении к городу Орску. Передовой отряд конной екатеринбургской дружины Блюхера настиг Дутова в посёлке Бриенском. В завязавшемся неравном бою его отряд был разбит. Дутов с горсткой верных ему людей бежал в Тургайские степи.
http://proza.ru/2019/10/05/364