Снилась мне непокорная Троя.
И оружьем и злостью звеня,
греки двигались маршевым строем,
вместе с ними ты шла на меня.
Разбудили сражения стоны,
конь троянский сработал уже:
ты как будто царица на троне
восседала на нем в неглиже.
Побежденному что оставалось?
Ведь тобой было всё решено:
ты, как голубем, мной миловалась,
на язык подставляя пшено.
Не встречая ни в чём возражений,
в пекло самое гнала коня…
И победно закончив сраженье,
прошептала: «Родной, не в меня»!
И свалилась в постель, улыбаясь,
только краше в соленом поту.
Я как загнанный конь, нагибаясь,
по мурашкам лизал наготу.
Плеть познав и когтей красных шпоры,
думал я после этих страстей:
не войною решаются споры,
их решает любовь и постель.
Спорить громко об этом не стоит,
и Москва ведь сгорола в огне,
сдал Кутузов, была бы лишь только
не война, а Любовь на коне.