Глубоко в старом болотистом лесу за тесно переплетенными илистыми ветками под тяжелым бурым смрадом затхлого воздуха, скрытый от звездных глаз неба и теплого лика Луны, стоял алтарь, где была похоронена Королева леса. Ее тело, крылья и волосы пылью хранились в хрустальном сосуде, стоявшем на красном пьедестале над поверхностью маленького бассейна, по которому безмятежно плавали останки засохших лесных цветов. В его грязной воде отражалась уходившая вверх над пьедесталом высокая деревянная скульптура, на которой грубо были вырезаны волшебные тела и лица Королевы и ее младенца-сына. Алтарь был заброшен и неблагодарно забыт и Принцем, и подданными, и он в своей жгучей материнской обиде сковался в древесный непроходимый кокон, лелея и бережно сохраняя былую жизнь, окутанную бестелесными витающими вокруг воспоминаниями, которая за его пределами давно рассеялась по ветру.
За много километров от этого грустного места у кромки леса под толстым слоем туч стоял большой и старый дом, в котором жили люди, случайно забредавшие так далеко в лесную и болотистую местность от остального мира. Никак не связанные между собой родственными узами, они жили большой и дружной семьей, скрываясь под надежной крышей от злой непогоды.
Три девушки, только справившись с высокой горой посуды, выросшей накануне с ужина, смеясь и шикая друг на друга пальцем, спрятались под широкой деревянной лестницей, в их постоянном секретном месте, где они, как ни странно, рассказывали друг другу так называемые секреты - последние сплетни, которые они успели собрать по закоулкам большого дома.
- Дама, живущая под чердаком, снова миловалась со своим слугой!
- Шшш!!!
- А дама, живущая вместе с дочкой на третьем этаже, пытается ее сосватать с джентльменом с высокой шляпой со второго этажа!!!
- Шшш!!!
- А сын дамы со второго этажа прятался в уголке со служанкой дамы в розовом платье!
- Шшш!!!
- Девочки-девочки! Послушайте! Тсс! Черный Принц похитил очередную девушку!
- Нет!
- Уже какая по счету?…
Девушки были так увлечены, что не заметили, как маленькая женская фигурка в белом проскользнула мимо их укрытия, скрылась бесшумной тенью в большом холле, и за ней мягко стукнула входная дверь.
Как только порог леса переступила маленькая ножка в бирюзовом башмачке, скрытом под белым платьем, дождь послушно прекратился.
- Вирджиния! Ты должна была прийти раньше, - черная тень выплыла из лесного мрака и взяла девушку за руку.
На белом личике девушки застыла маска страха, но она позволила ее спутнику себя повести вглубь враждебной чащи, поминутно из слабости оглядываясь через плечо, где плотной стеной древесных крючьев был отрезан путь назад.
Тесно растущие многовековые уроды-деревья будто едва заметно расступались перед плывущей вперед пары черного и белого. Ни одна веточка не посмела зацепить ни одного золотого волоска с головы Вирджинии, ни один корень, вырвавшийся из-под земли, не посмел подставить себя ей под ноги. Вежливое и аккуратное прикосновение к ней руки ее спутника вызывало у нее череду предательски бегущих мурашек, и ее чистые глаза цвета свежей весенней листвы неотступно следили за его профилем, едва выделявшемся на фоне темного леса.
- Твои страхи бесплодны. Никто тебя здесь не обидит, пока ты со мной, - Принц обратил свой взгляд на девушку и послал ей ласковую улыбку, сложенную красивым изгибом теплых губ. Однако его глаза, сравнимые с двумя черными бездонными сферами, поглощающими жадными глотками в себя весь свет, излучаемый девушкой, не улыбались и оставались холодными и пустыми. Заметив это, она также понимала, что с того момента, как она увидела в первый раз его силуэт в пелене дождя за дрожащим от ветра стеклом своего окна и поспешила его открыть, уже ничего нельзя обратить вспять. Оставалось лишь сильнее и доверчивее вцепиться в рукава его черного одеяния.
- Если я уйду с тобой…
- Ты помнишь наш уговор? – их местом свидания стало дерево с черным морщинистым стволом, чьи ветви-крючья неохотно и жадно пропускали сквозь себя слабый лунный свет и лик одной лишь звездочки, вырванной с необъятного пространства ночного звездного неба. Милое лицо Вирджинии было залито чистым потоком жизни вне леса, а фигура Принца оставалась в тени. Лишь глаза сверкали искрами синего огня, полыхающего где-то глубоко внутри его такой же мрачной, как лес, души. - Дважды ты можешь выходить в лес, и дважды мы можем видеться. На третий раз ты должна дать мне свой ответ. До этого времени нет смысла говорить «что будет, если…». Ты должна мне верить.
- Я должна тебя полюбить…
Принц приблизился к ней, и его руки, одетые в черные перчатки, мерзкими пауками обвили лицо девушки. Однако ничего в ее груди, кроме бешеного стука страха, не проснулось.
- О любви не просят. Ее дарят. Я дарю тебе свою.
Свершившийся поцелуй поменял местами небо и землю, белое и черное, и на головку Вирджинии стали падать о чем-то скорбевшие капли ночного дождя.
Когда Вирджинии пора было возвращаться, Принц поднес ее руку к своим губам, и лес вокруг вырвался из мертвого оцепенения и окружил пару звуками своего рыка, шороха, шелеста, топота, скрежета.
- Я не могу тебя проводить. Вернуться ты должна сама. Но бояться тебе нечего, касайся рукой каждого третьего дерева на твоем пути, и я буду знать, где ты. Никто тебя не тронет.
Голос Принца осадил изрыгающиеся лесные вопли, отчего они поутихли, и путь домой для Вирджинии засиял светлячками, свечение от которых было не привычное ярко-желтое, а грязно-оранжевое. Она оглянулась, что в прощальный раз взглянуть на Принца, но его фигура уже рассыпалась загалдевшими воронами и унеслась ими в сырое далекое небо.
Обратный путь для Вирджинии оказался более мучительным, ветки цеплялись за волосы, за полы ее платья, царапали ей белые оголенные руки, шею и плечи, пачкали своим соком и грязью нежную ткань, а за спиной ее преследовали рокот чьих-то глоток, шорох чьих-то тел и топот чьих-то ног. Она не сдержала крика, когда мимо нее пронеслось расплывчатой стрелой темное существо, у которого вместо лица была маска, корчащая ей злобную гримасу.
Так прошло ее первое свидание с Принцем.
Вернувшись домой, промокшая под дождем Вирджиния рассказала сестрам, куда она ходила ночью, и те в ужасе стали уговаривать ее больше не видеться с Принцем.
- Сколько девушек уже ушло в лес и не вернулось! – сказала первая сестра.
- И никто не знает, что с ними! – сказала вторая сестра.
И обе они схватили Вирджинию за руки и наперебой твердили одно и то же – нельзя видеться с Принцем!
Вирджиния же печально смотрела в окно, на медленно зарождающееся пасмурное и злое утро, вспоминая, как тепло и защищенно она чувствовала себя подле Принца, как он был вежлив с ней, как прекрасно и благородно его лицо и что его сердце принадлежит ей! Как красив и дружелюбен был лес, как чудесна и благодатна ночь! И Вирджиния невольно прикоснулась к груди, где под ладонью беззащитно билось ее сердечко.
Ночью, когда все уснули и дневная буря улеглась, на стекло окна Вирджинии легла черная рука. Она тут же проснулась, как от шума, но в спальне царила тишина, и подошла к окну, бесшумно распахнувшемуся ей навстречу, за которым Принц протянул ей черную руку.
Вирджиния послушно протянула свою, но не удержалась и оглянулась на дверь, за которой были спальни сестер, и подумала, что в любой момент она может отказаться, и Принц исчезнет с отвергнутым сердцем.
- Я прошу лишь только веры, - будто напомнил он ей с ласковой улыбкой, от которой у Вирджинии закружилась голова, и она шагнула на улицу через окно, где под ногами у нее не было ничего, кроме воздуха высотой в три этажа.
Принц потянул ее к себе, и они гуляли в ночи по колючим верхушкам недовольных деревьев. Вирджиния смотрела вниз на далекие пятна топких болот, где маленькими муравьями копошились лесные чудища, тщетно пытающиеся допрыгнуть до ее лодыжек, и не понимала, как прежде боялась дружелюбных лесных объятий. Принц глядел вверх, собирая руками сверкающие звезды и протягивая их Вирджинии.
- Это мои владения. Когда ты станешь моей женой, они будут принадлежать и тебе. Под нами сейчас болота. Вступишь на их территорию и живой никогда не выберешься. Справа от нас – мой дворец. Вступишь на его территорию, и я окажусь рядом с тобой. А слева – кладбище лесных придворных. Вступишь на их территорию и отравишься гнилью их душ.
- Как волшебно и прекрасно твое королевство! Как красивы эти места! Немыслимо, что я не видела этого раньше!
Когда Вирджинии пора было возвращаться домой, они расстались под тем же деревом. Принц взметнулся ввысь десятками ворон, и девушка последовала светящейся дорогой к дому. Только на этот раз лес ревел все громче, кромсал кожу и одежды Вирджинии все яростей, и она несколько раз сбивалась со счета и не касалась положенных деревьев.
Затхлый, сырой и грязно-зеленый мрак осязаемой стеной наступал ей на пятки, и девушка ускоряла свой шаг. Она должна была уже вернуться домой, но вокруг были все те же искорёженные гнилые деревья, угрожающе облупившие ее со всех сторон.
Своим спасением она увидела перед собой Принца и со счастливой улыбкой ринулась к нему, протягивая руки. Он стоял к ней спиной, не слышал ее шагов и не помышлял о ее присутствии, обнимая рукой уродливое существо, склонившись вместе с ним над грязной поверхностью болотистой жижи.
- Посмотри, моя Белла, какой ты стала. Ты – чудовище. Ты больше не человек. Ты веришь мне?
- Да, муж мой, - существо жалобно хныкало, в руках оно держало знакомую Вирджинии маску и не сводило взгляда со своего отражения.
- Ты больше не должна выходить из леса. Здесь твой дом. Ты веришь мне?
- Да, муж мой.
- В том доме давно о тебе забыли, они больше не любят тебя, может, и никогда не любили. Они там тебя не ждут. Ты веришь мне?
- Да, муж мой, - существо уронило маску и спрятало лицо в ладошках, похожих на медвежьи лапы. Вирджиния увидела страшные гнойные рубцы, обезображивающие его кожу.
- Белла, - Принц обнял чудовище. – Ты знаешь, мое сердце принадлежит тебе. Разве тебе нужно что-то еще? Ты – моя единственная… Ты веришь мне?..
Принц в этот миг как будто что-то почувствовал, поэтому обернулся и увидел Вирджинию, у которой лицо исказилось от ужаса и в чудесных зеленых глазах стояли слезы. Черные брови Принца сдвинулись к переносице, и за его спиной вверх взвились черной бесформенной тучей крылатые чудовища, у которых вместо лиц были маски. Вирджиния не видела их злобного оскала, но знала, что они готовы вгрызться в ее тело по первому приказу, который только сошел с уст Принца и разнесся громом и ударной волной по воздуху.
Принц рассыпался птицами, и вороны полетели за ней, а вместе с ними ринулись чудовища страшной, свирепой, живой, кишащей колонной. Вирджиния бежала так быстро, как могла, вороны рвали ей волосы и клевали лицо и ноги, деревянные столбы-уродцы вытаскивали из-под земли свои корни и били ей по ногам, отчего девушке приходилось вставать и бежать снова и снова. Она ничего не видела вокруг себя, ничего не слышала, слезы кровавыми потоками катились из глазниц и орошали дорожкой сырую растревоженную землю. Полчища чудовищ преследовала ее, вороны кружили над кронами, но девушка исчезла.
- Она мертва, хоть тела мы и не нашли, - провозгласил Принц, убедившись, что дом на кромке леса одет в траур по ней уже второй месяц. – Уходите все! Сегодня у меня первое свидание!
И порог леса переступила маленькая ножка в сиреневом башмачке.
- Алиса! Ты должна была прийти раньше.
Тело несчастной Вирджинии Принц нашел спустя много лет. Ее останки приютил Красный Алтарь, в чьих водах она пролежала с той страшной ночи. Она бежала и упала в маленький бассейн, яд проник в легкие с первым вдохом, и тело послушно ушло под воду. Ее светлую душу баюкала, лелеяла и утешала хозяйка лесного склепа. Ее призрачные слезы капали на когда-то прекрасное личико, заживляли ранки, сохраняли красоту.
Когда Принц очутился в склепе, он упал на колени под гнетом увиденного – Красный алтарь зацвел алыми розами, грациозные стволы молоденьких сочных ив прятали под своей сенью деревянную скульптуру – бегущую сквозь лес девушку в белом платье и с золотыми волосами, - хрусталь разбился и рассеял по земле плоды для новой жизни, трава окрасилась в свежий зеленый цвет – цвет глаз девушки, чье тело, молодое и красивое, покоилось под слоем живительных материнских слез.
Своим появлением Вирджиния прорвала кокон, и жизнь маленькой неуверенной струйкой вырвалась наружу, чтобы разнестись весенним порывом по мертвой земле.