F E S T I N A L E N T E
«… И ворвался Дин Ди, сын Леоллы, на Изнанку, и встретила его Хозяйка с распростёртыми объятиями, и стала угождать и соблазнять выгодами, удовольствиями и новизной чувствований…»
Когда Дин перешёл в Мир Изнанки, Тера терпеливо дожидалась его в своём обиталище. Нет, обычно единоличная владелица Изнанки Иномирья не восседала на троне в окружении подобострастных подданных и униженных рабов, советников, вечно дрожащих от страха дать неправильный совет, и важных глупых сановников. Она носилась в Пространстве, разметывая тени, взрывая серые туманы, примеряя облики вновь захваченных иномирцев, отбрасывая их души в самые мрачные и убогие закоулки, нанося ещё непривычным новичкам невыносимые мучения и боль. Она делала вылазки в Живые Миры в этих обличьях и, не в состоянии нанести живым серьёзного урона и страданий, с наслаждением делала мелкие гадости, острые точечные уколы, ссорила, мутила воду, вносила смуту, дезорганизацию и дезинформацию.
Но Дина она встретила торжественно, восседая величественно и непоколебимо на троне из светящегося лунного света – привилегия, которую она присвоила себе, обесцветив Мир вокруг себя. Тера решила принять для такого случая облик милой простушки с Ромашки, но в электрическом сиянии, в клубке извивающихся молний, в окружении музыки из стонов и мрачных, низких, гудящих звуков. Селянка со скромного Мира превратилась в существо таинственное и зловещее.
Вокруг Теры реял многослойный радужный ореол, сотканный из миллионов звуковых фантомов. Отзвуки страданий тех душ, что ещё сохранили способность жаловаться и рыдать. Они атаковали Дина все разом, толкаясь и перебивая друг друга. Оглушённый Дин едва удержался на ногах. В его сознании взвихрился калейдоскоп образов, с головокружительной скоростью закружилось колесо видений – с непривычки требовалось колоссальное напряжение, чтобы утихомирить их, успокоить, пообещать поддержку.
- Ты пользуешься успехом у этих убогих калек! – ревниво заметила Тера.
- Если бы не эти убогие калеки, Тера, тебе не над кем было бы устанавливать власть.
- Ты прав. Но я всё равно их разгоню, чтобы они не смели жаловаться. Пошли прочь!
И вихрь разметал, рассеял в Пространстве бесплотные фантомы, брызнули фейерверки горестных, печальных, тёмных фуг и многоголосых хоров.
- Знаешь, когда живёшь столько столетий, эта тоскливая музыка остаётся единственным развлечением, - пожаловалась Тера.
- Охотно верю, но ты слишком жестока с ними. Они и так потеряли всё, и им уже не начать жизнь сначала.
- Ничего, они настырны, соберутся вновь. Хочешь, я покажу тебе кое-что покруче? Тебе понравится!
Тера поднялась, скользнула по ступенькам вниз, встала рядом с Дином и слегка притопнула - каменные плиты зашевелились, камень стал текучим и понёс их, словно транспортёр, сквозь стены и залы куда-то в самый дальний конец Дворцового пространства. Скоро они оказались в небольшой и пустой, ярко освещённой комнате без мебели, дверей и окон. Посредине, прикованный цепями за руки и за ноги к двум кольцам в стенах, так искусно, что можно было шевелиться, но сдвинуться не было возможности, обмяк немолодой веганец.
Ноги веганца покоились на колодках, подключённых к жаровне. Над его головой висел венец, ощетинившийся иглами. Веганец поднял невидящие глаза, и Дин понял, что веганец безумен, давно и безнадёжно. Он с ужасом узнал в веганце танма Коррга, пропавшего без вести много лет назад, во время переговоров между Центром и краевыми Мирами. Танм Коррг безучастно смотрел мимо вошедших, не узнавая Дина. Да, нужно было сильно постараться, чтобы сотворить такое с мудрым, сильным, миролюбивым и тонко чувствующим веганцем.
Дин попытался послать ему мысленное приветствие и просьбу крепиться, потерпеть ещё чуть-чуть, ибо он пришёл сюда как спаситель, но веганец лишь слабо пошевелил губами – его чуткие щупальца-антенны были истощены и больны.
- Тера, ты его выкрала из делегации! Зачем?
- Сейчас увидишь! - Тера самодовольно усмехнулась. – Смотри, что я придумала. Он умеет не только улавливать чувства, он умеет транслировать их на довольно большие расстояния!
Тера вытянула руку вперёд и воспламенила жаровню. Она начала раскаляться, медленно, очень медленно. Затем сделала знак – и венец начал приближаться к голове Коррга. Веганец сжался, щупальца взметнулись над головой – и волна безумного отчаяния и панического страха захлестнула Дина; острая, дёргающая, уничтожающая и унижающая боль прошлась по нервным окончаниям сверху вниз. Тера с любопытством следила за его реакцией и бурей чувств.
- Совершенное оружие, не правда ли?
- Ты хочешь сказать, что направляешь поток его ощущений в Миры?
Представитель расы посредников в качестве оружия? Какая жестокая насмешка!
- Именно так. Но отсюда он недалеко уходит. Поэтому я собираюсь вживить в него чип дистанционного управления со всевозможными болевыми импульсами и пустить гулять по Мирам. Не просто гулять – я буду гнать его сквозь Миры, от одного к другому безостановочно. Это будет славное представление! Тебе нравится моя фантазия?
- У тебя богатая фантазия, Тера. Но пока что лучше поберечь его. Не стоит разбивать сосуд раньше, чем ты выпьешь из него вино.
- У него завидная живучесть. Ведь он – всего лишь животное. Насекомое!
- Прекрати, Тера. Мне неприятно это зрелище! – И Дин одним взглядом, создав новые потоки, перекрыл пламя и отодвинул висящий в воздухе венец в дальний угол залы.
- Хорошо, иду на уступку. На первый раз.
Тера сдвинула воздушные пласты, по Дворцу пронёсся ветер, и они снова перенеслись в центральную Залу. Тера жестом пригласила Дина присаживаться рядом с ней, но Дин проигнорировал приглашение и остановился поодаль.
- Тера, если ты хочешь, чтобы мы пришли к какому-нибудь соглашению, тебе придётся оказать мне кое-какие услуги, - сказал Дин.
- Торгуешься, хитрый леоллец?
- Всего лишь учусь у тебя расчётливости.
Тера рассмеялась.
- И что же ты хочешь, любовь моя?
- Выдай мне Воронова.
- Не успел явиться, как уже успел всё разнюхать. Понятия не имею, кто такой Воронов.
- Знаешь, Тера. Ведь он – твой ближайший подданный.
- У меня нет ближайших подданных среди душ. Они мне не ровня. Я в них не нуждаюсь.
- Тогда зачем тебе Воронов?
- Воронов мне нужен для подготовки вторжения на Землю. Он выполнит свою роль – и я его уничтожу. А зачем он тебе?
- Воронов терроризирует мою земную родственницу. Я хочу, чтобы он прекратил домогательства.
- Гм. Но мы дружны – пока. Его влечёт к этой женщине, и ему необходимо давать иногда… поразвлечься. Для поддержания духа. Эти зрелища так возбуждают меня!
- Уж не решила ли ты изменить клятве и приблизить к себе землянина, недостойного тебя, моя владычица?
- Неужто ты ревнуешь? – Тера расхохоталась. – Андрей слишком похож на меня – игрок. Беспринципный, хитрый, жёсткий, ловкий шулер. Но я не хочу становиться исчадием ада, поверь. Меня влечёт свет – с тех пор, как я тебя учуяла в Мирах!
- Тебе нельзя доверять, лгунья-игрунья. Но твои слова щекочут моё самолюбие. Что же, показывай свои владения.
- Так сразу, Дин? Сначала я хочу подкрепить наш Союз.
- Какое ещё доказательство моего присутствия здесь ты ждёшь?
- Идём за мной!
Тера снова соскользнула с лунного трона и полетела вперёд, по своей бескрайней тронной зале, сотканной из нитей звёздного света. Дин спешил за ней, и вот Тера остановилась у чёрного провала – окна, выходящего вглубь Изнанки.
Дин увидел, как сквозь клубящийся мрак, сквозь бесконечное Пространство движется яркое световое пятно – живой человек, в окружении тесно прильнувшей к нему тени, образующей защитный ореол. И этим живым пятном была его любимая сестра Кира. И Кира несла в себе нечто большее, чем одна человеческая сущность. В ней была исполинская, немыслимая Энергия – и Великое Знание.
- Теперь ты видишь, что на Изнанку пробрались враги!
- Твои враги, Тера. Не мои.
- У нас отныне одни враги. А друзей нет вовсе. Дин, ты уничтожишь их. Для меня. В качестве подарка.
- Что же сама сдрейфила? Почему бы тебе не заняться своими врагами лично?
- Это испытание для тебя.
- Лжёшь, Тера. Здесь кроется нечто большее. Я не двинусь с места, пока ты не откроешь правду.
Тера заскрежетала зубами от ярости, но сдержалась.
- Там не просто твоя сестра, Дин. Эта дрянь несёт в себе Силу и Сущность моего непутёвого братца, которого я выбросила на обочину жизни за ненадобностью. Я ненавижу его. Я хочу его наказать!
- Ты боишься его, Тера. Вот в чём дело. Он представляет для тебя смертельную угрозу, потому что равен тебе.
- Но ведь нас теперь двое, да, Дин? – почти умоляюще прошептала Тера. – Иди ко мне, любовь моя! Я хочу тебя, я измучилась дожидаючись, иди – мы полетим по малому кругу, чтобы ты не испугался и не упал с самых высот в самые низы…
- Тера, и наша любовь станет разрушительной силой?
- Да, Дин! Наши Силы, такие разнополюсные, соединятся подобно взрыву. Мы будем любить друг друга, а по Мирам пронесётся смерч. Ураганы и цунами сметут с лица Иномирья десятки городов, ливни и песчаные бури смоют и засыплют сотни посёлков, землетрясения поглотят целые страны, а лава сожжёт их. Эта стихийная Сила – наша пища, Дин.
- Разрушение и хаос – твои игрушки и твоя пища, Тера.
- Отныне и твоя, Дин. Просто ты пока этого не знаешь. Без моих игрушек ты не сможешь существовать, ибо ты требуешь слишком много энергии для подзарядки. Видишь – я всё рассчитала. И ещё, эти игрушки - прибавление к моей коллекции умерших Миров, я покажу её тебе позже. Иди же ко мне! Познай, наконец, ту, к которой стремился полжизни!
Дин шагнул вперёд – Тера отшатнулась, отступила назад. Дин сделал к ней два шага – Тера вновь отступила. Она снова заманивала его – куда?
Дин шёл к ней, не останавливаясь, а она пятилась, пятилась, сквозь стены своего Дворца, сквозь страны и Миры – вспыхивали пожары и сполохи, обрушивались старые горы и взлетали молодые, разлетались в прах воспоминания. Они шли сквозь толпы потерянных, неприкаянных душ, попирая ногами континенты и моря, леса и болота, и те разлетались сухими листами – обманные, высосанные до дна оболочки. Хотя нет – Дин видел в глубине этих обездоленных сущностей, на самом донышке, человеческие чувства – надежды, боли, мольбы. И Дин не мог их обмануть.
- Ты, никак, боишься меня, Тера? – усмехнулся Дин. – Что же ты не желаешь стать самой собой и взять меня за руку?
- Ты тороплив, - прошептала Тера, плотоядно облизываясь, и её лицо вновь замерцало, меняясь – не оттого, что она этого хотела, а оттого, что она волновалась – Дин ощущал это. Ощущал он и то, что на дне мертвых душ тлели крохотные, невидимые простому глазу сосуды, тщательно сбережённые – сосуды с Запасным Огнём. Тем самым, что в опасный момент становится обжигающим. Сосуды, готовые разлететься по знаку и выплеснуть наружу Человеческий Огонь, способный спалить ледяной, нечеловеческий Мрак чужой Вселенной.
Тера остановилась высоко над Иномирьем, вблизи того места, где, в поту и пыли, изнурённая бесконечной дорогой, полуживая от усталости, двигалась к Дворцу Теры сестра Дина, упрямая Кира Башмачникова с ВолТором в глубине существа и Максом в глубине души.
- Я хочу, чтобы ты уничтожил их, а затем…
- Затем не будет, – перебил Дин. – Я не хочу иметь дело с трусихой. Ты, Тера, словно маленькая девочка, которая боится темноты и ложится спать при свечах. Докажи, что ты не боишься меня. Иди сюда, любовь моя, иди!
Теперь Дин манил Теру, как она манила его на лестнице, и потихоньку приближался, пока их лица не оказались напротив друг друга.
- Поцелуй же меня!
Глаза Теры вспыхнули чёрными провалами, в которых мерцали и кружились незнакомые созвездия. Тера потеряла самообладание. Страсть толкнула её вперёд, и уста Многоликой протянулись к губам земного мужчины. Дин заключил Теру в объятия и крепко объял Теру своим полем. И когда их губы соприкоснулись, взлетели огненные фейерверки и низринулись огненные водопады.
И Дин познал Теру – единственный, первый и последний раз. Познал, чтобы завершить круг и поставить точку. А затем начать обратный отсчёт.
«… И отправился Дин Ди в нескончаемый полёт по Вселенным.
И стал Дин Ди вампиром, сконцентрировал над любовницей свою власть, и вместо того, чтобы сеять разгром и хаос, он пил Мощь Теры, ослабляя её. А потом пригвоздил ослеплённую, изнемогающую от страсти Теру к самому низу, и пока она в ярости рвалась и собиралась воедино, вбирая в себя Силы бессловесных, беззащитных теней, ещё не полностью выпитых и утративших себя, Дин пронзил Пространство Изнанки и соединился с Кирой, своей утерянной сестрой.
И состоялась схватка между Дином Ди, Кирой Башмачниковой, подкреплёнными тенями Дианы, Джонатана и Макса, а также свободной частью сущности ВолТора, оскорблённого брата Теры, и - самой самозваной захватчицей и владетельницей Изнанки, Терой…»
Дин ощущал на себе полные надежд и любви взгляды всех, кто сталкивался с ним в Иномирье, в прошлом и настоящем. Чувствовал, как от них вливается в него Новая Великая Творческая Сила – сила Отца и Матери, Эльвиры и Миссоль, сила Магдалины и Кулы, сила Риальты и Левик, сила Златы и Даари, Саэры и Улияли, Киры и Макса, Виктора и далаянских Мудрецов... И ещё многих, которых Дин не сумел или не хотел забыть. И эта Сила захлестнула его яростной волной, накатила сияющей стеной – и Стена обрушилась на Стену.
Но не физическая мощь способна была подмять и сокрушить стихийную мощь Теры. Знание, искусство Творца, хитрость и гнев ВолТора, совокупное видение и прозрение всех живущих в Иномирье и на его Изнанке – всё это собралось воедино, снизошло на краткий миг к Дину.
И Пространство вокруг Теры начало сминаться, свёртываться спиралью, и временные импульсы пошли по этой Спирали вспять. Время обернулось против неё.
Тера стала видоизменяться с невероятной, катастрофической скоростью. Перед глазами Дина и Киры было ослепительное вращающееся веретено, в котором непрерывно меняющийся облик Теры походил на бабочку, бьющуюся в силке. Десятки столетий беспримерного властвования Теры промелькнули в течение нескольких минут, и ещё несколько минут ушло на столетия, предшествовавшие её проникновению в Земное Иномирье.
Дину даже стало не по себе – он обеспокоился, не нанесёт ли урона этой удивительной сущности, и сможет ли она восстановить своё душевное равновесие после столь жестокой трансформации, и вознёс мольбу к своим Питателям быть самую чуточку снисходительней к поверженному противнику, и не доводить дело до нулевой точки отсчёта.
И тогда процесс стал замедляться. А когда завершился, и кокон свёрнутого Пространства-Времени распался, Дин и Кира бросились к маленькой, отчаянно рыдающей девочке в центре медленно остывающего круга. Эта девочка так нуждалась в утешении и поддержке…