0.Пролог.
Бывает – ты один остался на стене,
Окутанной дымами Цитадели.
Все полегли, иль бросили тебя,
Не выдержав убийственной дуэли.
Но флаг не спущен и полощет на ветру,
А старый друг твой арбалет - исправен,
И вновь, и вновь ты стрелы шлешь врагу,
Живой, хотя и в область сердца ими ранен.
А враг расположился у цветных шатров,
Шампанское Клико и музыка звучит сейчас в их стане.
За линией тобой потрепанных полков -
Забавы, клоун с собачкой, шлюхи с веерами.
Всё в зрительные трубы смотрят на тебя,
Глазёнки спрятали от грязного солдата.
И между делом обсуждают гомоня,
Учение грека и философа Сократа.
Победу празднуют, пока не победив.
Защитник цел и замок не разрушен!
Ты знаешь это все лишь рецидив,
Что жизни ход не прерван, а нарушен.
И вскоре вновь вернется твой Дракон,
Фрегаты боевые строем поплывут в тумане!
Тот кто поставил всё последний раз на кон
Не даст закончить путь себе играя в драме!
Бывает, братья, ты один вдруг на стене,
Подмоги нет, резерва нет и помощи не будет!
И лишь в душе горит все тот же самый Свет.
Держи рубеж, а Бог сам все потом рассудит!
1.Шалопай.
-Ага! Вернулся, шалопай?
Так где же, черт, тебя носило?
А ну-ка меч мне свой подай.
Ого, как сталь-то затупило!
Хромаешь, друг. Коня загнал.
Кольчуга в дырах, панцирь мятый!
Зачем его ты вновь сымал?
Ну да! Ну да! Не виноватый!
Мне сколько раз предупреждать?
Учиться будешь хоть немного?
Нет бы в сторонке обождать,
Пока проедет Недотрога.
Ага! Конечно, не свезло!
И разойтись не получилось!
Конечно! Это всем назло!
Ну, доказал? Оно разбилось?
Нет, я и сам когда-то был…
Причем успешно отбивался,
Я помню все, я не забыл!
Но я-то все же не сломался!
Опять ты, неуч и дурак,
Им показал свою натуру!
Не так тебя я воспитал!
Готов любить любую дурр-р-ру!
Ты не ошибся! Я рычу!
Доколь со мной ты станешь спорить?
Сегодня, как и встарь, спасу.
Не стану тут тебя неволить!
Но! Если ты рискнешь всем вновь,
Попробуешь поверить в эту…
Как там её, солдат, ...Любовь?
Я отпущу тебя по свету.
Бойцов тут хватит без тебя,
Кому я раны зашивая,
Оберегаю их любя,
За них своей Душой страдая.
А ты… пойдешь давиться смрадом,
Быть пойманным на просто «ах»,
Стать бабьим глупым верным стадом!
Получишь должность в кобелях!
Ну что? Ты понял хоть немного,
Как развели? Что за позор!
Ну то-то! Марш молится Богу!
И ночью на стену в дозор!
-Ушёл. Ещё одно спасенье,
Как я устал их вразумлять!
-Ну, а меня? Ты не в сомнении?
-А,Похоть, блт! Пошла в кровать!
2.Шпион.
Под башнями замка шныряет шпион,
Все знают, что ищет. Все знают кто он.
Со стен шут огрызки швыряет в филёра,
Солдаты хохочут во время дозора,
Уж больно смешно это все наблюдать:
Старается тот свою мину держать.
Тут вот, кашевар (весельчак-балагур)
В него дохлой крысой с размаху метнул!
Тот ахнул и сгинул на целых три дня!
Скучала тогда на постах ребятня.
Да что ребятня! Даже наш командор
Сам повара вызвал и сделал укор -
«Пусть лазит и шляется там, где он хочет!
Не трогать его даже если он дрочит!
Не стыдно вам всем? Человек ведь при деле!
Вы все тут со скуки совсем обалдели!
Всему есть предел! И всему примененье!
Приказ вам всем мой и моё повеленье –
Не трогать таких! Хоть кого бы ни слали!
Лишь только б солдаты на стенах не спали!»
Приказ нам понятен, отец-командор!
Плевать что шпион, и плевать что он вор!
Мы помним устав и мы дали зарок,
Но сунется внутрь – стрелою в висок!
3.Ребенок.
Ребенка тут подкинули к воротам!
Солдаты взяли на руки его,
Но не понять к каким таким заботам?
И чей? Из наших рыцарей кого?
Нам нечем накормить его слепого.
И из одежд у нас повсюду только сталь.
Как быть? Кто он, возможно, для кого-то?
Листали все мы старый календарь.
Сомнения и страх даже иных утюжил -
А вдруг он мой, хоть и слепец, но сын!
Когда и где крестьяночку я так-то всуе сдюжил,
Оставив ей на память лишь алтын?
И долго гомонили, кто не в службе,
Закончив так – пусть жребий все решит!
Того и сын! Все наши уж по дружбе,
И денег, и забот! Пусть будет этот малый сыт.
На шум и спор тут Командор наш вышел
И покрутив, сказал, на воздухе мечом:
-Чей это выползок, я что-то не расслышал!
Молчали все. Что ж нам играть с огнем?
-Так мне решать? Судьба его такая!
Никто из вас ни в чем не виноват!
Но, яму ему, рыцари, копая,
Подумай каждый девку взяв сто крат!
4.Исповедь Командора.
-Ребенком сам попал сюда,
За эти стены Цитадели!
Родня подбросила меня,
Поскольку вырастить не смели.
Тот Командор, что правил Замком,
Велел меня тут воспитать
И научить всем их уставам,
А ночью взял меня в кровать!
Тянулись дни в походах-битвах,
Я убирал за ними грязь,
За день лишь полчаса в молитвах,
И рядом уж другая мразь!
Я рос, зверел от их привычек,
Учился незаметным быть.
Собрал коллекцию отмычек,
Что бы любую дверь открыть.
Меня ловили, били вместе,
Хотели что бы я скулил,
Я выл! И думал лишь о мести,
И я ее осуществил.
Когда мне стукнуло пятнадцать,
Однажды ночью я прозрел,
Какой-то черт меня помацать,
Опять у стойла захотел.
Я перерезал ему горло,
Спокойно так, как кабану
И двинулся по замку гордо
С мечом, без жалости к врагу.
Последним убивал я крысу,
Что командором их звалась,
Скользнул к нему подобно лису,
Рубил, пока она тряслась.
День или два я пил из бочки,
Упился так, что не поднять!
Потом очнулся среди ночи,
И принялся их кровь смывать.
Они и ныне ко мне ходят,
Ночами в полной тишине.
По замку призраки их бродят
И руки тянутся ко мне.
Но спят они давно уж в яме
Все эти тьмы поганой птицы.
И Замок сберегают ныне -
Дети от Матери-Волчицы.
-Тебе лишь тайну я доверю,
Ты Цитадели капеллан!
О том ребенке сожалею...
Таким я был когда-то сам...
5.Две петли.
-Простите, Командор, я отвлекаю?
-Входи, Жерар… Что там стряслось у нас?
-Пока что ничего, как я все это знаю!
Еще все хорошо, но нужен Ваш приказ.
-Так говори, сынок! Чего ты тут за яйца…
-Один из братьев-рыцарей грешон!
-И в чем? Что там, солдат? Откушал зайца…
В наш постный день? Тогда, конечно, он…
-Кабы все так, я б вас не беспокоил!
Он девку приютил у нас в хлеву.
Замечен был не раз - кормил ее и холил,
Сам видел это, оставаясь на посту.
-Да уж, сюрприз! Вот молодость лихая!
Скажи-ка мне – а брат наш удалой?
Ты с ним ходил в атаки, черных убивая?
Оставил спину бы ему на свой покой?
-Ходил в атаки с ним. Тут он безгрешен!
Что вам, милорд, ещё могу сказать?
Он не заносчив, он уравновешен…
-Молчать, блт! Как такого потерять?!
Ты почему сопел об этом долго?
-Да я…не мог, не знал я до поры…
-Пока ты сам к ней не залез под юбку?
Залез, но получил отказ ее пды?
И лишь потом Жерар у нас очнулся,
И мстить обоим голубям решил?!
-Я, командор… – Да лучше б ты заткнулся!
Конечно, он грешил. И ты, сука, грешил!
Обои грех в себя впустили вы!...
Молчать! Не сметь, тут пастью своей клацать!
Ну!… Треугольник! Пока вон иди.
Да, и не вздумай там… распространяться.
-О, Господи, прости меня, как дети!
Да что б вас! Каждый мне из них родной!
Мне с ними в бой, мне с ними жить на этом свете,
Они меня потом отправят на покой…
Решать теперь между двумя сынами, Боже!
Да… девка ведь еще была...Она уже не в счет!
Сержант! – Да монсеньор? Готовить ложе?
Петлю готовить! Две! На дубе у ворот!...
…
-Позвольте, Командор? – Входи, сынок, смелее!
-А-а, это ты опять, наш взбалмошный юнец!
Я знаю, Генрих, станешь ты взрослее!
Твой грех – он мой! Я всем тут как отец.
...
-Молчи! Совет дам - позабудь девчонку эту,
Того подонка… тоже! Им пзц.
Мечи точи, устав учи, там…альфу,гамму… бету…
Ну и побрейся что ли, наконец!
6.Дочь Командора.
К нам вдруг в Цитадель заявился посол!
Соседнее графство прислали.
Стоял на мосту с флагом родины он,
И наши уж стрелы достали.
Сержант вскинул руку, готовя приказ,
Но тут Командор появился,
-Что надо! – так рявкнул, что каждый из нас
Во рву бы сейчас утопился.
-Я к вам с поручением, сир Командор!
И срочно ответ нужен делу!
-Пустите его! Посмотрю что за вздор?
Приставить двоих к его телу.
Открыли ворота, вошел человек,
Закован в доспех по макушку.
Меча, как его, не видали вовек,
Он видом напомнил игрушку.
-Простите мой шум у ворот, господа,
Но срочное дело, не скрою!
-Ах, вот как? Ну что же, прошу вас сюда!
В столовую залу со мною.
Что было там, после сержант рассказал:
Уселись напротив друг дружки,
Посол Командору бумажку отдал
И ждал, теребя ручку кружки.
Наш Старший бумагу прочтя, отложил.
Задумался, глядя на стену,
Сержантам, себе и послу он налил:
-За Дружбу?! Продолжим беседу?
И глядя, как тот стушевался от слов,
И руку на меч опускает, добавил:
-Не мало, конечно, срубил я голов!
Вот только одной не хватает!
-Сержанты, а ну помогите ему!
Хочу посмотреть, что за птица!
В глазенки его, раз он тут, загляну!
-А…ээ… Командор, он – девица!
И, правда, когда они сдернули шлем,
На плечи ей косы упали!
Сержанты отпрянули, но не совсем,
Как смерть свою в ней увидали.
-Так-так! – усмехнулся тогда Командор,
-Решила тебя мне подкинуть?
Напомнить – вот, рыцарь, твой вечный позор!
Как смел же меня ты покинуть?!
Смешно! Уже столько прошло от начал,
И раны на сердце уснули!
Кого же я только за жизнь не встречал?
Людишки, эльфийки, гаргульи…
Девчонка молчала, смотря на него,
Сержанты держали за плечи.
-Отец! Ты ведь помнишь же маму ещё...
-Заткнись! Дай решить, человече!
И наш командир очень долго сидел,
По кружками им всем разливая.
Гийом, вот любитель, и тот разомлел
В казарме лишь сон предвкушая.
-Так! – брякнув по лавке мечом,
Сказал Командор подымаясь, -
Её задержать! Мне солдата с конем!
На Генриха я полагаюсь!
Что было там дальше неведомо нам,
На башне они говорили.
Но вечером, верю своим я глазам,
Двоим мы ворота открыли.
Она – уж без лат, за конем поплелась,
Лишь Генрих ей дернул веревку.
Назад обернулась, упала вдруг в грязь,
Бессильно склонивши головку.
…
-Что смотрите? – мрачно спросил Командор,
-Иль ведьм вы вообще не видали?
Не в службе кто, марш все рубиться во двор!
Сержант, чтоб вспотели и ссали!
…
-Пусть Генрих решает! – промолвил он нам.
-Как сын мне он был тут доселе.
Одну я послал от него к Небесам...
Посмотрим каков он на деле!
7. «Кобель».
В соседнем городке на праздник Упованья,
Большая ярмарка раскинута была,
Всё как положено – турнир, народные гуляния,
Мадам Виржини девок привезла.
Сержанты тут же бросились к начальству!
-Сир Командор! Позвольте, как обычно посетить?
Ответить на турнире ихнем ихнему нахальству,
Отведать каплунов, пить, ну и... с девками блудить!
-Вперед, конечно! Где же и когда мы отступали?
Собрать всех рыцарей свободных от постов!
Открыть кладовки! Что б вас наряжали
И в пух и в перья! Всем раздать обнов!
Сам осмотрю отряд перед уходом!
Чтобы никто из вас не подкачал,
Не осрамил меня и Цитадель перед народом! -
Так Командор сержантам отвечал.
Довольно быстро рыцари собрались,
Лихих оруженосцев прихватив с собой,
На лошадях по замку красовались,
По звуку горна плотно сбили строй.
И сразу Командор на смотр вышел озабочен,
Прошелся вдоль и поперек сквозь все ряды,
Нашел! То меч не так как надо приторочен,
То лошадь пляшет и не слушает узды.
Да это не беда! Все тотчас же исправим,
Но он Гийома в строе нашем усмотрел!
-Так-так! И ус свой, покрутив, добавил –
Сынок, а ты ведь откровенно оборзел!
Я что-то позабыл про на год епитимью,
Ее с тебя уж снял наш капеллан?
Где он «не преданный насилью»?
Где «преподобие»? Тут на лицо обман!
Монах же сразу появился перед строем!
И строго на Гийома из-под каски посмотрел,
-Я запретил вино! Бил по субботам его смертным боем…
-Ну да, ну да! Смотрю вот, как он сильно поумнел!
А может, отче, вы там с ним договорились?
А может семь монет на церковь он вам внес?
-Да что вы, Командор! Вы тут уж не глумитесь…
-Но били мало? Член его не выставляли на мороз?
-Ну… –Тьфу-гну! Нашелся мне учитель!
Накой мне хрен держать такого здесь?
А, знаешь ли ты кто его Родитель?
А, знаешь, ли, монах, как он разит за честь?
Но я не буду портить настроение и праздник!
Эй, рыцари! Друзья! Весь городок сегодня ваш!
Езжайте, господа! А ты, такой-сякой проказник,
Слезай с коня и на конюшню прибираться марш!
…
-Ну что нам делать с ним теперь, монах?
Как ты, конечно, после и отметил,
Он прошлым разом, не изведав страх!
Такого там в пылу наколовертил!
Что чуть не рухнул, как от огненного пала,
Наш с графством этим очень шаткий мир!
Мадам Виржини мне в слезах шептала-
Угомоните ж, право юношу вы, сир!
Да ладно если б только возмущались шлюхи!
Шериф просил, его родня, жена,
Священник и монашки, девы и старухи…
Графиня что-то вдруг!... Да… и ее сестра!
Три дня бездельник где-то ошивался!
Приехал пьян и поперек седла,
Ну, нечего в тот раз он не боялся,
Кричал вам, помните? – Ответишь за козла!
-Да! Тут, мессир, прискорбный случай!
И может надобно сто раз макнуть в купель?
Однако кто же краской синей несползучей
Над бровью ему выписал - «Кобель»?
8.Повесить в неглиже!
Однажды уж под вечер, когда сгорал закат
К мосту подъехал кто-то, не знатен – не богат.
Пароль не знал, конечно! Сержант и не пустил.
Тогда легко в рожок свой приезжий протрубил.
Сигнал такой не ведом стоящим у ворот,
Лишь луки растянулись от незнакомых нот.
К тому из тьмы подъехал еще один в плаще,
Трубач с коня свалился, усевшись на песке.
-Открыть ворота, братья! Тащите их во двор!
На звук и шум средь ночи явился Командор.
Шесть стражи, все в железе, исполнили приказ
Подняли, лошадь взяли. Второй уж сам на раз.
-Бертран?- спросил сощурясь в потемках Командор,
-Один? Без флага? Свиты? Как полуночный вор?
Гость снял шелом избитый под факелом в стене,
И кровью глаз залитый блеснул его во тьме.
-Эй, живо братья, живо! Обоих их в тепло!
Зовите костоправа! Плачу за ремесло!
В большом приемном зале уж с кубками в руках,
Они уселись рядом, толкуя о делах:
-Привет тебе и просьбу передает мессир:
Укройте в Цитадели его любовь – Катрин.
Наш замок обложили поповские войска,
Деревни разорили, теперь там смерть-тоска.
Про графа объявили, что с ведьмою живет,
И кто за них полезет, издохнет в свой черед.
Попов ясна забота – земли большой кусок,
Всегда вкуснее что-то соседский пирожок.
-Возьми отряд с собою! Десятков пять иль шесть!
Но деву как я скрою? Ведь разнесется весть.
Бертран, ты сам когда-то, зарок как мы давал,
И в эту же Твердыню ты баб не пропускал!
Да сам подумай, Боже! Сто двадцать мужиков!
Лишь только вдруг почуют, лови потом хорьков.
-Обдумал я все это, - Бертран хлебнул вина,
Мы никому не скажем! Но воин ведь она.
Оденем под мальчишку, приставим лишь к тебе,
Оруженосцем, служкой. Хоть мойщиком биде.
-Такого мы не держим! Ты как всегда упрям.
И сколько же продлится для Цитадели срам?
-Не думаю что долго! На помощь к нам спешат,
Катрин тебе оставлю, но не беру отряд.
Сегодня же с рассветом вернусь в пожар войны!
-С тобой бы я помчался! Да не возьмешь ведь ты.
-О, нет! Конечно, нет же, мой прежний командир!
Каб не твоё ученьё, давно б покинул мир!
Теперь вас познакомлю и кончен мой визит,
Катрин, приблизьтесь право! Она в углу стоит.
Все сделано как надо и все уж решено,
Вас в замке я оставлю под это вот крыло.
Уже закончим скоро войны ненужной вздор!
Обнимемся на счастье, мой старый Командор?
-И чем же он тут старый? – вдруг голос подала,
Та, что со слов Бертрана Катриною была.
Два рыцаря безмолвно смотрели друг на друга,-
-Так-так!... Она не ведьма, а герцога подруга?
-Да что я вам сказала такого право слово!
-Бертран!!! – Поверьте, сир! — Тут ничего смешного!
Мы в Цитадели нашей не жалуем разврата!
-А если я влюбилась? То я что ль виновата?
Повесить захотите? Так вешайте ж уже!
Давайте на воротах?! Хотите в неглиже?!
-Чего я и боялся! Бертран! Да где ты плут?
-Он тоже испугался! А что мне тут нальют?
И скинув плащ дорожный и подбоченясь вдруг
Изящною походкой вступила в света круг.
-Сир, вы конечно в праве и тут вы – Командор,
Но лёд я ваш растаю, сказать вам не в укор.
-Идите переоденьтесь и кончим балаган!
Идите, не кобеньтесь! Ну, удружил Бертран!
В огонь камина долго смотрел он в тишине,
И мысли приходили все больше о пде.
Когда ж она вернулась одетая пажом,
В нем что-то шевельнулось, заползало ужом.
Катрин с улыбкой скромной так близко подошла,
Что Командор вдруг вздрогнул от женского тепла.
-Прикажете что делать теперь мне как слуге?
Спросила и погладила себя вдруг по ноге.
Но Командор очнулся, сидел как грач в меже!
-Еще раз и повешу! Хотите в неглиже?!
9.Фуражир.
Как-то раз после обедни,
Отстояв и отслужив,
Командор поехал в город
Лишь Гийома прихватив.
Цитадели нужно было
Фуража, вина, хлебов.
В общем дело-то простое,
Для того кто в нем не нов.
Есть у замка и угодья,
Нивы есть, и есть поля,
Да весною половодье
Все пожрало будто тля!
А зима шутить не станет,
Это каждый знает тут!
Вы без дров – она заглянет,
Нет пожрать – с сестрой зайдут!
Вот и вышло так! Намедни
Посчитали закрома.
Командор наполнил медью
Аж четыре кошелька!
И отправился с Гийомом.
(постоянно упражнял)
И за сеном, и за кормом,
Что собакам он давал.
В цитадели, кто не в деле
За работы принялись,
За починку сети сели.
Только рыбка уловись!
-Так, Гийом! Тебе налево.
Я ж по главной поскачу.
На тебе, мой мальчик, сено!
Мясо сам я захвачу.
И встречаемся на тракте,
Есть полдня ещё у нас.
Да смотри там, будь в решпекте!
Помнишь же еще про глаз?
(надпись, что была над бровью,
Сжечь велел наш командир,
Парня четверо держали,
Так орал, что вздрогнул мир.)
И разъехались без спеха,
Каждый по делам своим.
Коль была им там помеха,
Так ломил ее алтын.
Уж под вечер, у заставы,
На границе городка,
Увидать друг друга рады.
Каждый был без кошелька.
С Командором восемь пони,
Все гружены как баржа
У Гийома три подводы
Коням в замке фуража.
-Молодец!- хвалил Гийома,
Наш усталый Командор,
-Вот что значит моя школа!
Что за сено? Что за корм?
-Мне сказали – чистый клевер?
Торговался я ей-ей!
Но такие мне попались!
Весь наш торг возле дверей.
-Плюнь ты, право! Ай да сено!
Командир вокруг ходил,
И в какое-то мгновенье
Руку внутрь запустил…
Рассмотрел и усмехнулся,
Тут же бросил, словно мышь
И к Гийому повернулся:
-Клевер чистый, говоришь?
Помнишь, где его продали?
Едем тотчас же туда!
И коней своих погнали,
Вслед летела им вода.
Проискали очень долго,
Хоть Гийом и не был пьян,
Но знакомого подворья,
В городке не отыскал!
-Командор, я уверяю!
-Ладно, братец, понял я.
И тебя не упрекаю!
Виноват лишь только я.
Но запомни, рыцарь Божий,
Не все золото блестит!
Разные ты встретишь рожи,
От них сразу не смердит!
Никогда спешить не надо!
Подожди и посмотри!
Вот пример тебе наглядный-
Клевер сверху! А внутри?
-Командор, я…–Ладно, ладно!
Всю солому что купил,
На твоем бы месте мудрый,
Под копыта бы стелил.
Всё в конюшню отвезешь ты!
Братьям скажешь – я велел.
Но еще раз купишь «клевер»,
Станешь ты мне «не у дел»!
10.Станешь ты моей женой?
А нам, братья, вышло дело…
Мы не ждали средь Зимы,
У соседей загорелось!
Всё проклятые попы!
От барона прискакали,
С просьбой им помочь скорей!
Что же, рыцари, раз звали,
Мы не бросим уж друзей!
Следом ксёндз приехал к стенам
Нам анафемой грозил,
Если мы пойдем к соседу,
И поможем что есть сил.
Кто-то может, испугался,
Только виду не подал.
Все смотрели, как спускался
Командор со стен к попам.
Постояли, но недолго.
Ксёндз бубнил себе под нос,
Перхая в платок из шёлка,
А в ответ услышал – Пёс!
-Всех, кто будет перед нами,
Через пять моих минут,
Накормить велю болтами!
Арбалеты к бою, люд!!!
-Эй, сержант, займись-ка псами!
Да куда там! След простыл.
-Собирайтесь, братья, сами.
Нам барон всегда служил!
Оставляем лишь охрану –
Двадцать! Этих хватит сил…
Эй, Гийом, вернись от склада!
…Потому!... Так я решил!
И пошла у нас потеха!
В сотне каждый был в бою!
На рассвете им прореху
Мы устроили в строю!
Нас барон с Твердыни стенки
Поддержал стрелой своей!
Все смешалось в этой свалке,
Крик людей и храп коней!
Мы прошли как волк по псарне!
Огрызаясь и разя!
И попы укрылись в стане.
От бессилия скуля.
Вечером с возком по полю -
Наших много там легло.
А поповских добивали –
Так давно заведено.
День закончили мы замке,
Залил нас Барон вином.
Пели мы, звенели чаркой,
Но грустил наш Командор.
На рассвете возвращались
К Цитадели будто в новь,
Стяги наши развевались,
По следам за нами кровь.
Но… как въехали на взгорок,
Дым увидели вдали!
Сразу первые же сорок
В шпоры! И вперед пошли…
…
-Сир! Как только вы сокрылись,
Говорил хромой сержант,
-Замок тут же обложили
Нам один лишь вариант!
Мы ворота удержали,
Но они пошли в пролом!
Рыцари уж не гадали,
Знали все, что здесь умрем.
И вот тут явилось чудо!
С нею двадцать удальцов,
Кто они или откуда…
Но храни Бог их отцов!
-Так! И где же Чудо света?
-Перевязана была,
А сейчас с Гийомом где-то.
Помогает. – Да-а… Дела!
Командор пошел по замку,
Что тут было, видел сам.
Перепрыгнул через балку,
И… - Не верю я глазам!
Двое в сумраке сидели,
Наш Гийом и дева с ним.
Встать с камней они хотели,
Да махнул им командир.
-Нет нужды! Слово солдата!
Отдыхайте, голубки.
Цитадель спасли, ребята!
Ну, боец,... не подведи!
Посмотрел на них недолго -
Защипало вдруг в глазах.
И пошел свой дорогой,
Проверяя на постах.
Рыцарь к деве обернулся,
Хочешь падай, хочешь стой.
Сразу! Даже не запнулся:
-Станешь ты моей женой?
-Стану, – девушка кивнула,-
Были вместе мы в бою!
И прильнув к нему шепнула:
Буду верной «Кобелю».
11.Ангел Цитадели.
Дождь прошел над Цитаделью,
Стены серые умыл.
Скоро! Скоро уж метелью,
Будет дуть зима нам в тыл.
На полях лишь только кочки -
Всё собрали до зерна,
Целы стены, полны бочки
Золотистого вина.
Свадьбу сладили Гийому
И Этель, его жена,
Повинуясь Командору,
Его в Мюнхен увезла.
Там живут теперь два чада,
Уж беременна она...
Замок их и город рядом,
Под рукою доктора.
Все когда-то вылетают
Из гнезда, покинув клан.
Но своих не забывают
Генрих, Жак, Гийом, Бертран.
Сколько было тут до селе,
Сколько их ещё придет!
В будни вместе, вместе в деле,
Командор всегда ведёт.
Но бывает что-то вспомнит,
Смотрит в даль через года,
Там, где лошадь его носит,
Где он счастлив был тогда.
Снова дождь закапал с неба,
Командор стоял под ним
На стене он мок нелепо,
Рядом плыл какой-то дым.
Обвивал его, струился
Между складками плаща.
Нам казалось, он молился,
На него иль для себя?
-Сир? Мессир?! – спросил констебль,
Лишь спустился тот со стен,
-Морок там? Быль или небыль?
-Ангел. Больше нету тем?!!
И ушел не оглянувшись,
Через пелену дождя.
Мы ж на стену обернулись,
Тень там Ангела была!
Плакал он или смеялся?
Не смогли мы различить!
Девой он нам всем казался,
Продолжая там парить.
Капеллан склонил колени,
Все мы встали вместе с ним!
-В Цитадели знак Господний!
Значит, в зиму устоим!
12.Баллада шута.
Зимой, когда вьюги седые,
Терзают наш Северный край,
С постов прибегая в казарму,
Кричим мы шуту – Наливай!
И спой про девчонок, Смехуля!
Мы мерзнем на стенах одни!
Эй, братья, к камину все стулья!
Смехунчо, гитару бери!
…
И старец горбатый и юный
Мечтатель с гитарой в руке
Ее обходили. И руны
Чертили на светлом песке.
Боялись красавицу Еву,
Спешили крестом осенить:
Да можно ль такую красотку
Простым козопасам родить?
Не дьявола ль это посланка,
Смущенье на люд наводить?
Чертами и станом, нахалка,
Заставит глаза отводить
Любого, что встретит в дороге,
На рынок с цветами спеша.
Монахи крестились в испуге.
Настолько была хороша!
Иные ее не любили,
Другие боялись смотреть,
А третьи, на подлость решились –
Задумали ей овладеть!
В час ночи, что самый глубокий,
Когда тишь и темень кругом,
Вломились ничуть не смущаясь,
В ее скромный маленький дом.
Ворвалися в девичью спальню,
Четыре здоровых быка.
Схватили ее и пытали,
Ладонью зажав ей уста.
Как птаха в силке птицелова,
Забилась она в их руках.
Глава опустилась покорно:
В глазах Евы ужас и страх.
А тем только этого надо!
Бросают ее на постель,
И главный берет как награду
Девицу, похотливый зверь!
Но правду вам скажут в округе,
И бог покарает лжеца!
Вдруг рыцарь возник на пороге,
И вызвал на бой подлеца.
Один с четверыми сразился!
И тела четыре легли,
К ногам той прекрасной девицы,
В чей дом они ночью пришли!
Закованный в железа воин,
Не сняв даже шлема с плащом,
Махнул на прощание Еве
И вышел на двор. Где с конем
Оставил дорожные вещи
Пред тем, как на помощь прийти.
Где осень, и ветер где свищет,
Туда поспешил он уйти.
Она за ним сойкой метнулась,
Постой, говорит, человек!
Я разве тебе не глянулась?
Твоею я стану на век!
Послушной рабой и женою!
Возьми меня в рыцарский дом.
Клянусь своей чистой душою,
Не будешь жалеть ты о том!
Тут рыцарь в седле обернулся,
И шлем свой иссеченный снял,
А свет, что из дома струился,
Улыбку его озарял.
Трепал ветер кудри в цвет злаков,
Что осенью режет виллан,
И губы краснее тех маков,
Шепнули в ночи --- ах, мадам…
Я тоже девицей на свете
Жила до семнадцати лет,
Пока наш король не приметил
Меня. Чем принес кучу бед.
Тогда, чтоб избегнуть вниманья,
Отец мне и брату сказал:
Бегите, родные созданья!
От яда отец умирал.
Нас с братом нагнали вассалы
И брата убили они,
Меня точно зверя сковали,
Покуда в столицу везли.
Но ночью, заколку согнувши,
Сумела открыть я замок,
И сталь зазвенела им в уши,
Их кровь потекла как поток!
С тех пор, я скитаюсь по свету!
Нет слаще награды по мне,
Чем месть королю иль клеврету
Чьи смерти я вижу во сне.
И девушка вдруг замолчала
Свой взгляд устремив на восток.
Что вспомнила? Что увидала?
Сквозь время и петли дорог.
А Ева застыла в смущеньи,
Но вскоре решилась на то,
Чтоб вместе идти им по свету,
Ведь тут все равно не житье.
Постой, подожди-ка сестренка!
Так стану тебя называть.
Я видом слабее ребенка,
Но рядом хочу я стоять
С тобою. И быть тебе другом.
И вместе с тобой умереть.
Владею неплохо я луком,
А здесь нету мочи терпеть,
Их взгляды косые и злые,
Плевки, что несутся мне вслед.
Укоры, пускай и немые,
Тычки и немыслимый бред.
Кивнула тут молча другая
И руку с коня подала.
Взлетела ей за спину Ева,
В чем только одета была.
С дороги на дом обернулась,
Прощаясь на веки с жильем.
И крепко к подруге прижалась,
Решив не жалеть ни о чем…
…
-Поешь всё, Смехун-самородок?
У двери стоял Командор.
-Да вот, сир, ребятам подарок,
Давно где-то слышал, пардон.
-Ну что же, занятное пенье!
И, кстати, хочу всем сказать –
Что Доблесть не попросит прощенья,
Нам не в чем ее упрекать!
И если всё было как в песне –
Девицам Награда и Честь!
Таких бы вам всем тут в невесты!
Но это, ребятки, уж лесть!
13.Рождество.
Как-то раз, под Рождество,
Так Зима взыграла!
Принесла снегов и льдов,
Все перемешала!
И сугробов намела
Под стенами стужей,
Что не видно даже рва -
Мост врагу не нужен.
И вот в эту вот пургу,
У ворот стояли
Пара легоньких возков,
Люди замерзали.
-Пропускай! – сержант велел,
Цепи заскрипели,
Ветер в уши нам запел,
Псы, как очумели!
Тут же лай подняли свой,
И бесилась свора.
Пришлых взяли под конвой!
Может, чуют вора?
Вроде нет таких средь них:
Женщины и дети,
Старичок и слуги их,
Девушка в берете.
-Всех в гостиную вести
К Командору вместе!
Лошадей распрячь, возки
Под навес из жести!
В зале десять человек
У камина сели,
Всем им подали вина,
Дети присмирели.
Командор вошел спеша,
Призванный слугою.
-Так! Кто станет, господа,
Говорить со мною?
Старичок вставал кряхтя,
Кланялся мессиру.
-Вот извольте – мы семья,
Странствуем по миру.
Были мы почти везде,
В обозримых странах!
От недуга ищем где,
Мы избавим Жанну.
Нас простите, Командор, -
Мы вас беспокоим.
Да зима пришла на двор,
Правду не сокроем:
Мы б замерзли навсегда
Не добравшись к цели,
Да узрели сквозь буран
Башни Цитадели…
Командор смотрел в окно,
Там кружила вьюга,
Тут же терпкое вино
И тепло досуга.
Выбор сделав, он сказал,
Повернувшись снова:
-В замке выделю вам зал
До Рождества Христова.
Но условие, старик,
И без исключенья!
Женщин, слышишь, ни на миг
Из-под заключенья!
А как станет потеплей,
Снарядим повозки,
Соберете малышей
И простимся все-таки.
К вам двоих приставлю я,
Всем вам тут в подмогу –
Один жизнь живет шутя,
Другой служит Богу!
Да! И что же за недуг,
С вашей бедной Жанной?
Не зараза ль это вдруг?
Не придет отравой?
-Вам спасибо, Командор!
Бог вас не накажет.
С детства девочки позор -
Слышит, но не скажет.
Мной обучена письму!
Матерью рисунку!
Тетей кухни ремеслу –
Может выпечь булку!
Рассмеялся Командор:
-Ты привез невесту?!
Женихов тут полон двор,
Будет от них тесно!
Веселишь меня, старик,
Но напомню все же!
Женщине тут мой вердикт –
Выходить не может!
Жанна! Девушка, молись
С нашим капелланом.
В силе Бога убедись -
Сам он был с изъяном.
К нам убогим он приполз,
Год за ним ходили,
Но молитва, Бог и пост
Силы возвратили!
Да... Вот... кхм!
…
Она ангельски взглянула,
В его серые глаза,
И по залу полыхнуло
Меж двумя сердцами «Да»!
Шут Смехуччо явно в теме!
Знает что-то, но молчит,
Воду часто носит деве,
Командир его хвалит!
Ночью шастает по замку,
То он к залу, то в сарай,
То мессиру вдруг рубаху
Ему свежую давай!
-Эй, Смехрюн, что происходит?
Позабыл ты ремесло?
-Ремесло?!!! Меня заботит
Командора Рождество!
Лучник Жан поклялся Флагом!
Ночью слышал со стены,
Как под тихим снегопадом,
Женский голос пел псалмы.
Волки воют под стеною,
Мы привыкли. Экий вздор!
Елку в зале нарядили!
Рождество ведь, Командор!
Нам мессир махнул рукою,
Мол, ну ладно, раз-то в год.
И смотрел как вместе с Жанной
Дети водят хоровод.
14.Девушка в берете.
Вот и Праздник отлетел,
Вместе с песней звонкой.
Ел и пил кто что хотел,
В Рождество под елкой.
Да не может вечным быть,
Под луной веселье!
Нам опять к делам спешить,
Тут уж без сомненья.
По команде гарнизон,
В строй собрался лихо.
На гостей уж не сезон,
Проводим их тихо.
Два возка, старик, жена,
Слуги их и дети.
Подарили мы коня,
Девушке в берете.
Только дайте нам приказ,
Ворота откроем,
В поле выпустим тот час,
Стрелами прикроем.
Командор велел пяти,
Самым храбрым нашим,
В городок их отвести,
Под защиту башен.
И теперь стоим, и ждем
Жанну с Командором,
Кто с мечам, а кто с копьем,
Длинным коридором.
Он подвел ее к коню
И помог взобраться.
Дева свесилась к нему:
-Я хочу остаться.
Командор ладошку взял,
Теплую, живую
Запах Жанны он вдыхал,
Руку ей целуя.
-Обсуждали мы с тобой.
Это невозможно.
-Ну, а ты тогда со мной?
Это же не сложно?
Капеллан шагнул тут к ним
Осенил крестами.
-Командор, наш Бог один!
Вы уже не в праве!
Он Вас слышал и помог,
Жанне излечиться.
Вы должны исполнить Долг,
И за Веру биться!
В Цитадели ваш удел,
Жить и управляться!
-Хватит ныть! Всему предел!
Нечего стараться!
-Отворяй!!! – команда нам,
Кони аж присели!
И опять, в какой уж раз,
Цепи заскрипели.
Тронулся вперед отряд,
Жанна обернулась,
Послала прощальный взгляд,
И метель сомкнулась.
Командор кивнул легко,
Всем нам – расходитесь.
Подбежал к нему Шарло,
-Сир, вы поразитесь!
День, как в замке ждет гонец,
Прибыл он к мессиру!
-Нас зовут опять, храбрец,
В ад иль в Палестину?!
Все равно, куда мне плыть,
Уж на этом свете!
Поскорее бы забыть,
Девушку в берете…
15.Тунис.
Как знали мы - нас ждали снова долгие сраженья!
В Тунис безжалостный отправился Луи, король Святой,
И Орден, скован клятвой, к ним примкнул без промедленья,
Как строем ровным конным, так и пешею толпой!
Приказ иерархов орденских был нам доставлен ночью,
А утром, только-только солнце зимнее макушки припекло,
Мы уж собрали рьяных воинов ополчение досрочно,
И наши рыцари в броне, спеша, запрыгнули в седло!
Тунис теперь! Песок, жара, болезни, сарацинов стрелы.
Конечно, взяли с ходу мы убогий, беззащитный городок!
Но после… Кто там так у короля Святого воевал умело?
Нам повелели встать под городом на очень долгий срок.
Что ж толку было им и нам, убогим, в маленькой победе?
Земли от моря лишь на сотен пять у лошади шагов!
Бог нам помог! Мы покорили, отимели и теперь владели!
Но Франции родной не видим мы с проклятых берегов!
-Простите, Командор, опять сержантов вам дневная сводка!
-Давай, Этьен! Что там? Да знаю я - всё снова, как всегда!
И сколько же ещё за день мы потеряли этот? Как все просто!
Копейщиков, стрелков, коней и рыцарей Великого Креста?
-Болезни, командир, увы! В боях, пардон, вообще нисколько!
Нас косит очень быстро Старая Пда своей кривой косой!
От сотни Цитадели нашей, нас осталась только полусотня.
-Да что б их мать! Куда завел всех нас Луи - король Святой?
Меня послушай! И приказ мой нашим братьям Цитадели!
Гнилой воды не пить! Лишь крепкое вино от разных бед!
Чеснок всем! С ним, что б пили, воевали, спали, ели!
И может меньше нанесет нам тут Старуха тяжкий вред!
-А о Победе легкой, призрачной тут позабыть всем надо!
Попали сами мы в никчемную, нелепую ловушку короля!
Корабль снаряжай! Бросаем, на хер, мы тупое это стадо!
Господь наш лишь своих ребят спасти мне поручает, бля!
...
Тунис, Тунис.… Прощай на веки, право!
Мы уплываем к дому, живы, от тебя!
Пусть тут подохнут греки, немцы, финны!
Домой! Домой плывем мы, Францию любя!
Новый брат. 16
Как же все-таки приятно,
Возвращаться в дом родной!
Отстрадав, отвоевавшись
Знать, что здесь ты просто свой.
С нас Тунис собрал оброки,
Потеряли мы друзей!
Нет, не всех, но очень многих.
Дом не примет их костей.
Цитадель стоит как прежде,
На холме среди полей.
Цепи на мосту все те же!
Дуб заветный зеленей!
Командор увел всех лучших,
Клятву Ордена свершив,
Капеллану и Смехуччо,
Замком править поручив.
Беспокойства много было,
А потом решил он так:
Если суждена могила,
Бог поможет – даст им Знак.
-Ну, рассказывайте, братья,
Как и что тут? Без обиды?
Да! И вот – меж нас объятья,
После общей панихиды.
-Командор, все наши живы!
Было, правда, пару раз:
Граф тут лез, и Гуго Лживый.
Да Гийом с Этелью спас!
Ну, скажу, они и пара!
Как друг другу же под стать!
Прискакала «Божья кара» -
Так дружину у них звать!
Стадо графа разогнали,
Я им стрелами помог!
Вас с тоскою вспоминали,
Назван вами их сынок.
Золота хотел им было…
Да Гийом рукой махнул,
А Этель лишь попросила.
Ну, и я… в ответ кивнул.
-Так! Как знал я! Вот же случай!
Помню в прошлый еще раз –
Как увидел их за кучей-
Понял – Бог их свел сейчас!
-Ладно! Рыцари и братья!
Мы вернулись из даля!
Отдыхать и спать, молиться,
В Цитадели всем три дня.
А потом мы с графа спросим,
Лживому подпалим хвост!
Капеллан, а что за просьбы,
У Этель? Жаркое в пост?
-Как бы мне вам тут открыться?
Вот, Этель… а Клер - сестра…
-Ну, женись! Что ж тут глумиться?
Разрешаю, брат! Пора!
У них славное семейство,
И не прогадал Гийом!
ЗнАтны! Да не чародейством,
А простым своим мечом.
-Можно уже мне продолжить?
Командор, а Клер ведь тут!
В Цитадели она служит.
Принял я её в наш люд…
-Кхм! Все верно я расслышал?
Она здесь средь вас живет?
А, скажи-ка мне, дружище,
Дуб наш крепок у ворот?
-Сами с нею говорите!
Я Этель пообещал!
Как тут быть? Она - спаситель!
А я долг лишь исполнял!
Командор кивнул монаху,
Мол, я понял твой порыв.
-Позовите мне деваху,
И готовьте вороных.
-Рвать конями это страшно!!!
Так и Церковь не велит!
-Я сказал, зовите в башню!
А там Бог уж как решит.
…
-Ну? И как же мне вас звать,
Братом иль своей сестрою?
-Командор, к чему скрывать?
Я людских забот не стою.
Отличаюсь там от всех,
В обществе чужом и важном.
Пастор видит во мне грех,
И осудит ведь однажды!
-Все грешны своею жизнью,
На себя б он посмотрел!
И поставь его пред казнью:
Выдал бы - её хотел!
Девушка улыбку спрятав,
Покачала головой.
-Вас обманывать не стану,
Быть хочу сама собой.
Если в корень же смотреть,
К женщинам я больше как-то!
Целовать, ласкать, хотеть…
-Только корнем небогата.
-Да, мессир! Тут не поспоришь.
Но поверьте, Командор…
Когда женщину ты тронешь…
-Так! Окончен разговор!
Бог сказал мне, что отныне,
Будешь ты нам тут, как брат!
Подстригись, как все в Твердыне.
Я беру тебя в отряд,
Раз Этель обязан дважды,
И Гийом - тебе родня,
Но,.. я думаю, однажды,
Ты изменишься, сестра.
Все же бабье назначение -
Дом держать, детей рожать...
Будет Бога повеление,
И проснется в тебе мать!
В Цитадель тебя пускаю,
Встанешь с воинами в ряды!
Присягать не заставляю!
Знаю – Женщина ведь ты...
17.Письма Командору.
-Сир Командор, позвольте вас отвлечь на час?
Я к вам с делами нашей Цитадели.
-Давай, Этьен! Делам мы тоже предоставим шанс -
Нельзя что бы копились и смердели!
-Тут письма в основном. И ждут они ответа.
-Прости? А сам ты не способен ни на что?
-Но, командир! Я? И без вашего совета?
К тому же личное тут попадается… «бельё».
-Бельё? Ну, нахватался ты, смотрю, у Клер!
А как твой подбородок? Заживает?
Я слышал, ты повздорил с нею, кавалер?
-Ошибся в женщине! Ну, с кем, скажите, не бывает?
-Этьен, Этьен! Ну как бы мне тут это объяснить?
Не все они бывают на мужчину падки.
Иной, как Клер, в атаку только б конную ходить,
Да начищать свои кольчужные перчатки!
Не зря же за нее Этель меня тогда просила!
И приняли её мы братом! Не сестрой!
-Да, Командор! Ещё бы в бане она голой не ходила,
И был бы в замке, как в самом раю покой.
-Я с ней поговорю! А ты бы присмотрелся,
Не лез, как жеребенок сразу сиськи-то сосать!
Глядишь, так понемногу б с ней и спелся…
Такую девку, братец, дружбой надо брать!
Ну, ладно, нам! Ты мне сейчас не веришь,
И в лоб, поэтому, еще разок получишь от нее.
Этьен, все членом в этом мире не измеришь!
Теперь читай, что нам там пишут про «бельё»…
-От графа чиркают! Теперь он слезно просит,
Что б отозвали мы всех наших егерей.
Мол, он доспехи ныне даже в спальне носит,
И нос не высунет дале своих дверей.
-Ответь ему, готовы мы, наверное, мириться!
И даже больше – мы окажем ему честь!
Пусть сына шлет сюда. Места там есть в темнице?
Нам нужен откупных ещё сундук и позабудем месть.
-Привет из Англии далекой шлет вам юный Генрих!
-Вот это, в самом деле, радость для меня!
-С Анеттой, вашей дочерью, они теперь женаты.
Он рыцарь Алой розы и любимец Короля.
-Ещё доносят нам сержанты с юга нашего предела:
Был пойман на дороге старый нищий-идиот,
Хотели накормить и отпустить солдаты это тело,
Да тот раскрыл при них свой уж беззубый рот.
Повел между людей совсем бредовые рассказы,
И больше всё про чуждые нам страны, города…
-Кто там сержантом? – Ольгерд по приказу!
-Гуманно с нищим? – Сир! Осина и петля.
-Надеюсь так всё! Ольгерд службу свою знает.
Конечно бравый рыцарь он, спаси его Господь.
Но иногда, Этьен, он, между нами, забывает –
Как сделаешь, так станут тебя после и пороть!
Ещё там что-то? Ну, давай, братец, не мешкать,
На воздух мы с тобою к рыцарям пойдем!
Бумагу и чернила оставляем всяким пешкам,
Помашем лучше на морозе боевым мечом!
-Еще всего лишь два, мессир, простых посланья,
И я давно готов кольчугою и латами звенеть.
Бертран вас просит приютить плод своего желанья,
Родился карлик у любовников. Куда бы его деть?
-Ах, черт! Бертран – слюнтяй, кобель хромой, иуда!
Зачем же мы тебя из Цитадели нашей отпустили?!
Вот и итог! В том есть и герцога поганого заслуга!
И он, подлец, и двор его Бертрана развратили!
-Что делать, сир, теперь? Ведь он из наших братьев!
-Заткни своё хайло, Этьен! Нашелся адвокат!
-Простите, сир. – Так! Все вы есть Рабы чужой кровати!
Зови мне Клер! Её отправлю я к Бертрану в его ад!
И там где вы пасуете пред женщин подлых лаской,
Я выставлю теперь вперед троянского коня!
Ребенка заберет! Бертрана приведет! Всё избежит огласки.
Да и докажет, что тем разом спас ее не зря!
-Еще записка, Командор, от неизвестной дамы!
-Что пишет? – Я её, простите, не читал.
-Ну что ж… тогда и я читать белиберды не стану!
К тому же почерк этой дамы я узнал.
18.Клер
-А, Клер! Входи, входи, достойный воин!
Садись сюда к огню. Вина тебе налить?
-Спасибо, сир! Вина? Нет, думаю, не стоит.
Хотели вы со мною что-то обсудить?
-Есть в Цитадели на сегодня две проблемы.
Во-первых, эскапады твои в бане голышом!
Дам я тебе приказ, и мы закончим с темой.
Ты брат нам, да! Но кой-кому ты, как ножом…
Поэтому давай поступим мудро, справедливо -
Твой час с семи и до восьми будет всегда,
В другое время, что б туда не приходила!
-Да, сир! И пусть Этьен тогда не лезет уж туда!
Боюсь, когда-нибудь его я сильно покалечу
И синяками уж, мессир, не обойдется он!
-Уже я вразумил его! На это так отвечу:
Полезет - вздуй его! Будь проклят Купидон!
Но это пустяки совсем с другой задачей,
Коей, хочу я, что б скорей ты занялась!
Сейчас я тебе кратко суть всю обозначу –
Вернешься в свет или точнее снова в грязь.
Поедешь с поручением одним в берлогу волка!
Мне нужен тут Бертран, пока он не сошел с ума!
Ну, бабой нарядись для большего, что ль, толка?
Тебе решать! Но рыцаря и карлика его вези сюда!
…
-Позвольте, командир! И все же вы меня определите!
Иль баба я, иль воин, в сталью рыцарей закованных ряду!
То я мечом машу, а то вы говорите – грешники… блудите…
Сама запуталась уже я в этой жизни! Правду говорю.
-Не слышу! Громче, Клер! Ну что такое - воин плачет!
Ну, вот тебе и раз! О, нерушимое господне мирозданье!
Ребенки вы! И ты, и твой Этьен, что всё по баням скачет.
Возьми платок. Утрись. И удели заданию вниманье.
Пойдешь когда, бери по закромам, что пригодится в деле!
Да не стесняйся! Выбирай там все, что нравится твоей душе.
-Опять мне в платье и чулки? – Нет! В панцирь Цитадели!
Смешишь меня! Не в бой же едешь! Там сподручней неглиже.
Но не верхами поезжай, а в герцогской карете чинно, важно.
И все-таки бери с собой, не будь горда, кого-нибудь из нас!
-Вас! Вас я, Командор, в эту поездку выбираю сразу эпатажно.
-Брысь с глаз готовиться! Ох, Клер! Не зря ль тебя я спас?
19.Письмо с дороги.
Сир Командор, пишу почти уже с дороги!
Спешу домой. Вновь в Цитадель. С поклоном, к Вам!
И герцог, и Бертран, увидев, извините, мои ноги,
Готовы были грешниками пасть к таким ногам.
Однако памятуя, Командор, о нашем договоре,
Бертану, брату нашему, пообещала я себя отдать,
Лишь только раз! И лишь когда нас будет двое,
И если карлика, дитя его, сумеем мы забрать.
Все вышло так, как вы, мессир, предполагали –
Я чинно въехала в их жалкий городок Леон.
И было на мне то же, уж простите, платье,
Что с вырезом и кружевами на груди кругом!
А впрочем, на меня вы при отъезде не смотрели,
И лошадей подковы больше занимали вас тогда…
Сир, но скажите? Как узнать вы это всё сумели?
Вы знали, что!.. Вы знали кто и где!.. Когда...
Когда вернусь, то вас мне попрошу ответить!
Ужель так просто, сир, вы смотрите сквозь жизнь?
Судьба дала мне вас и Орден Цитадели встретить,
Мою семью теперь! И знать я не хочу других!
А наш Бертран, конечно, сразу ничего не понял,
И руки распускал тут дурачком, как юный паж.
Но он себя, однако, сударь, быстро успокоил,
Когда в бесстыжие глаза ему прочла я ваш приказ.
Теперь мы покидаем этот скучный городишко,
Бертран в седле и от меня ждет только лишь кивок!
Ребенок на руках. Мессир, она красивая малышка!
Глаза огромные зеленые и волосы как темный шелк.
Кто карликом ее назвать решился, лгав спокойно?
Дитя греха иль все-таки любви большой она дитя?
Но ни Бертран, ни пассия его ребенка не достойны!
Помеха для всего. Избавилась они, отдав её шутя.
Теперь прощаюсь. Два лишь дня пути нас разделяет!
Я голубя домой с посланьем этим шлю!
P.S.
Этьену прикажите, пусть пеленки покупает.
И, сир, отгладит к послезавтешнему дню.
20.Карл.
-- Этьен, есть новости? – Командор в который раз задавал один и тоже вопрос своему оруженосцу.
-- Нет, сир. – Отвечал молодой человек, перебирая и аккуратно складывая свитки на дубовом столе.
-- Тебе, не кажется ли, брат мой, это странным? Её записку с голубем мы получили два дня назад. Клер писала, что будет в Цитадели к пятнице, и вот… третий день нет ни слуху, ни духу.
-- Мессир, с нею же Бертран и трое лучников. Может ребенок заболел, и они нашли приют в каком-то монастыре… или постоялом дворе? Ждут, когда ему полегчает.
-- Не ищи для меня утешения, Этьен? Хорошо!?
-- Да, сир! Позвольте мне идти? Я закончил с архивом.
-- Да, сынок! Но ты не пойдешь, а поедешь. Навстречу нашим братьям. Позови мне Карла Смирного.
Спустя два часа после полудня Цитадель выпустила на дорогу небольшой конный отряд. Двенадцать рыцарей и оруженосцев налегке, все при заводных лошадях, без копей, но при мечах и боевых арбалетах сразу резво взяли в галоп. Командор и капеллан, смотря на них со стены, тяжело перекрестились.
-- И все-таки лучше бы я поехал с ними, -- вздохнул монах.
-- Ты нужен мне здесь! – буркнул Командор, теребя бородку. – У нас есть важное дело. Может оно будет даже важнее всего того что мы сделали до сих пор.
-- Сир!? Важнее чем Крестовый поход?
-- Думаю, что отнимать жизнь или давать её во имя Господа, это разные вещи. Пойдем, преподобие, обсудим нашу тайну в часовне.
…
-- Эй, трактирщик! Скажи-ка мне, не проезжала ли тут карета и трое-четверо конных с нею? – Карл, прозванный в Цитадели Смирным за свой всегда спокойный внешний вид, подошел к держателю заведения. Отряд остановился в этой убогой деревушке, чтобы напоить и сменить коней, и узнать хоть что-то.
-- Увы, господин! – потупившись в землю ответил тот. И вытирая глаза грязным платком, добавил. -- Никто не проезжал!
Карл усмехнулся и покрутил ус.
-- Этьен, брат мой, подойди к нам. Хочу, чтобы ты посмотрел и послушал.
Молодой человек приблизился и встал рядом с рыцарем.
-- Так карета не проезжала, значит? – Карл повторил свой вопрос.
-- Нее... Люди проходят, телеги едут, конные бывают. А вот кареты, сударь, не припомню.
-- Сколько до Леона от деревушки?
-- Полдня верхом.
-- Речка у вас красивая. И мост хороший.
-- Да, господин, это правда. Река глубокая и быстрая. А уж рыбы в ней…
-- Что же и брода нет нигде?
-- Откуда там? – махнул рукой трактирщик, - До самого Ди Брильяка ни мостика, ни брода.
-- Я знаю эти места, крестьянин. Мои люди вместе с каретой проехали этой дорогой неделю назад, потому что она самая короткая. И два дня как они должны были ею же и вернуться. А ты мне рассказываешь, что никого и ничего не видел…
-- Но я же не могу помнить всех, господин!
Этьен, взявшись за рукоять меча, сделал два шага в сторону от трактирщика, что бы то не вздумал улизнуть.
-- Уж этих бы ты запомнил, несомненно!
-- Да, господин… скорее бы всего запомнил.
-- Ну так, давай, напрягай свою память, если не хочешь что бы я сжег твой притон вместе с тобою!
Трактирщик растерянно оглянулся по сторонам, как бы ища поддержки, и он не ошибся. Из трактира вышли трое в черных латах и при оружии.
-- Эй! Не знаю, как к вам обращаться, но разве можно вот так запросто угрожать честным подданным короля и своего господина?
-- А вы сами кто такие!? – воскликнул Этьен, вытаскивая меч.
-- Сейчас узнаешь! – воскликнул было один, двинувшись вперед, но Карл Смирный его опередил:
-- Позвольте! Мы мирные путники, бывшие рыцари Храма и расспрашиваем дорогу к Леону. Ищем наших товарищей проехавших тут раньше. А горячность моего юного спутника вызвана лишь усталостью и трудностями нашего пути.
-- Орден?
-- Да. Ранее мы служили ему, а теперь свободны как ветер. Как говорится «suis quaeque temporibus»!
Услышав эти слова, солдаты отряда Цитадели, не подавая при этом виду, стали готовиться к бою. Продолжая неспешно седлать и поить своих лошадей, они выставили их таким образом, что оказались внутри их круга. Кто-то, поднимая поклажу с земли, умудрился зарядить и арбалет, другие же проверили мечи и надели глухие шлемы.
-- Этьен, брат мой, я прошу тебя, остынь и вернись к лошадям. Скоро мы продолжим наш путь и попрощаемся с этими господами.
Воины в черном переглянулись и сделали вперед несколько шагов.
-- Мы не намерены с вами так просто прощаться! Трактирщик, проваливай в дом и позови господина Гуго.
-- Что же вам угодно? -- усмехнулся Карл, спокойно рассматривая их.
-- Ну, во-первых, это дорожный сбор, во-вторых, это ваши лошади…
-- А в-третьих, -- воскликнул, выходя из трактира человек небольшого роста и в золоченых доспехах, -- твоя голова!
-- У тебя своей нет, Гуго Лживый, что ты разрешаешь своему сброду грабить на большой дороге?
Тот, кого назвали Гуго, рассмеялся и стал одевать шлем:
-- Если бы ее не было, то не было бы и меня! А так, как видишь, мы себя очень хорошо чувствуем вместе. И мои ребята, это не сброд, а люди, привыкшие свободно жить и брать то, что им нужно от жизни. Они не как вы… в своей Цитадели!
Рыцарь Храма покачал головой и спокойно скрестил руки на груди.
-- Все никак не забудешь, что тебя не приняли в братство за предательство и обман?
-- Что мне ваше братство! – крикнул Гуго. – У меня самого сорок человек!
-- Да что ты? Интересно, как они называют тебя – брат или господин?
-- Не твоё дело!
-- Да знаю я, и они тоже знают. Ты им никакой не брат! И не господин! Ты просто ублюдочный выродок, которому нет места на этом свете, способный лишь кусать руку кормившую тебя и предавать тех, кто тебе поверил! Когда я с вами закончу, то выстрою всех живых шеренгой, а ты пойдешь мимо этого строя и будешь указывать пальцем на тех, кого бы ты сам первый и повесил!
Последнее что они будут помнить это твои лживые глазенки!
-- Бей! – закричал Гуго, больше не слушая, и ринулся вперед, вытаскивая меч.
Трое в черных доспехах ринулись вслед за ним и со всех сторон тут же засвистели стрелы невидимых лучников. Карл резко выдернул из ножен меч и встретился лицом к лицу с одним из латников. Лошади отряда, прикрывая собой бойцов, но получая стрелы, храпели и срывались с узды, разбегаясь по сторонам. Кто-то из отряда свалил болтом арбалета второго черного воина.
-- В трактир, братья, в трактир! – крикнул Карл, уходя от удара противника и отвечая выпадом в горло. Обернувшись, он увидел, что у троих уже торчали из тел стрелы, но они были на ногах. Двое лежали на мокрой земле без движения, а Этьен… Этьен бился с Гуго. Они кружили друг подле друга, обмениваясь свирепыми ударами и ругаясь на чем свет стоит. Стрелы летели в обоих, но Гуго был в полной броне и ему это было нипочем, а вот брата Цитадели могло спасти только его проворство и непредсказуемость передвижений. Чем, как с удовольствием отметил Карл, он и пользовался.
-- Жан! Андрэ! Живо тащите сюда трактирщика! Живо! – стоя на ступенях дома Смирный зорко посматривал по сторонам и отбивал стрелы взмахами меча. С десяток их валялось подле его ног и еще с десяток злобно дрожали в земле и в стенах вокруг. Названные братья ринулись в здание и одного, все же, настигла юркая стрела. Но второй через секунду вывел на свет Божий крестьянина и стрельба сразу прекратилась.
-- Подождем? – спросил Карл трактирщика, приставив меч к его горлу. – Этьен скоро закончит.
И взаправду, отсутствие стрел дало молодому воину явное преимущество. Теперь он гибкий и сильный, как леопард, стремительно атаковал Гуго со всех сторон. Тот уже только отбивался, задыхаясь в своих полных латах, и пятился назад к стене трактира.
-- А это тебе напоследок! – крикнул Этьен и вонзил клинок в смотровую щель шлема. Кровь брызнула оттуда, и его соперник стал медленно опускаться на колени, а потом он и совсем уже мертво повалился на бок.
-- Что ты теперь мне скажешь, Гуго Лживый? – спросил Карл у трактирщика, -- Или ты думал, что я поверю вот тому ублюдку? Кто же это бедный идиот, что поверил тебе и выдавал себя за тебя? Сын?
-- Кузен. Это был мой единственный кузен.
-- Ну, слава Господу! Твоя порода закончилась. Теперь поступим так – зови сюда своих сержантов или кто они там у тебя, будем с ними договариваться.
-- А я?
-- Ты – особа важная. С тобой так просто не решишь как с ними.
Трактирщик, или теперь уже настоящий Гуго резко свистнул и крикнул:
-- Бриен, Пьер и Камек идите сюда. Переговоры!
И пока вызванные медленно выходили из засад и с опаской приближались, Этьен и братья наскоро перевязывали друг друга.
-- Скажи мне, Гуго, ты, пока у них языки не развязались, где мои люди? Женщина в карете, ребенок и четыре брата Цитадели!
-- Это зачтется?
Карл Смирный усмехнулся своей всегдашней манерой и придвинул меч еще ближе к горлу Гуго.
-- Конечно, Лживый, конечно.
-- Они здесь. Женщина и ребенок в крайнем доме, под надзором одной вредной старухи, а твои братья, прости, у реки под обрывом. Я не мог рисковать.
Рыцарь мрачно кивнул.
-- Этьен, Андре и Жан, ступайте в тот дом, что назвал, наш «друг» и заберите Клер! Но если ее там не окажется, Лживый, я вот этими вот руками оторву тебе яйца и запихну их в твою поганую пасть!
-- Стойте! Стойте!!!! – Гуго дрогнул – Они здесь в подвале!
-- Этьен, проверь!
Молодой воин бросился в трактир, как в огонь, круша все на своем пути от посуды до столов и бочек. Прошла еще минута или может две и Карл, наконец, услышал его радостный вопль «Нашел! Живы!»
-- Хорошо! Ну, а теперь решим с вами – с ворами и убийцами невинных людей…
…
-- Скажи мне, Карл, -- Командор и рыцарь сидели в Главной зале Цитадели напротив друг друга, и пили вино из кубков, -- Ты нашел всех наших братьев и Бертрана?
-- Да, сир. Лживый не соврал. Четыре голых тела под обрывом. Стрелами в затылки. Классическая засада. Всех павших братьев, командир… мы упокоили по нашим обычаям.
-- Царствие им Господа нашего на Небе. А как ты решил с Гуго?
Карл Смирный надолго припал к кубку и осушил его почти до дна.
-- Просто сдержал свое обещание. Девушки же, как он нам объявил в первый раз, в том доме со старухой… не оказалось. Вправе ли я был играть с ним таким образом и, может, нарушить какие-то человеческие законы? Я решил, что вправе! Бешеный зверь это уже не человек! Долго с ним я не возился. Возле дома потом и вздернули его, пса лживого, повыше. Что бы всей округе было напоминание о законе!
-- Так-так. Остальная свора?
-- Три их сержанта больше никогда не смогут стрелять из луков, мессир. Как же стрелять им без пальцев на правой руке? С десяток мы успели переловить. Пороли их изрядно, но отпустили живыми с наказом. Остальные разбежались, наверное.
-- Карл, я вижу - тебя гложет что-то! Скажи мне что?
-- Сир! Этьен… Он показал себя в этом деле и я считаю, что его нужно посвятить в рыцари! Простите, если я…
Командор взял сосуд с вином и снова наполнил оба кубка .
-- Твоё мнение для меня всегда было важным. И раз ты говоришь об этом, значит, так тому и быть!
Но, одним только кислым «спасибо» тебе за нового рыцаря и спасение Клер вместе с невинным дитя, я не ограничусь! Знаю! Знаю, что тебе лично ничего не нужно! Однако у тебя же есть в Провансе родня. Подумай и скажи, чем им нужно помочь, что бы они гордились родством с тобой и помнили тебя долго? Не торопись, но и не медли, ладно?
Карл посмотрел на Командора и глаза его предательски блеснули. Он глотнул вина и задумчиво посмотрел на огонь в камине, будто припоминая что-то.
-- Хорошо!— наблюдая за рыцарем, сказал его командир.
-- Хорошо, когда есть о чем жалеть и что, вспоминая, любить, Карл! Не стесняйся тут своих чувств и мыслей, ибо нам, связанным клятвой Ордена, очень редко выпадает быть самими собой. Это не минуты слабости, Карл! Это секунды откровения твоей Души.… Пей ещё, брат мой! Пей, потому что есть у меня одно очень важное дело, в котором я опять надеюсь на твою помощь и Душу.
Карл Смирный озадаченно посмотрел на своего Командора и притянул ближе меч, как бы показывая готовность исполнить любой приказ.
-- Э, нет, мой брат, – рассмеялся Командор, снимая напряжение беседы, -- вот именно этого уже хватит! Лучше скажи мне, как ты относишься к детям? Я имею в виду не сорванцов, что кормят в городке яблоками твоего коня и снуют через нашу дорогу, блистая голыми пятками. Ясно, что мы все радуемся, глядя на их шалости и забавы. А к своим детям? Или скажем еще проще -- детям, которых поручил тебе Бог.
Рыцарь пожал плечами и почесал кончик носа, виновато посмотрев на Командора.
-- Прости, Карл, мои загадки. Откроюсь тебе в своих планах. И капеллан Цитадели, и я, долго все обдумывали и решили – мы должны и крестим дочь Бертрана тут в часовне Замка. Это надо сделать как можно скорее во имя Господа Нашего и во Славу Его. Крестная мать, как ты уже и догадался…
-- Клер!
-- Верно. Расчет мы делаем на то, что она, как бы мы ее не воспринимали тут, женщина. Она уже держала ее на руках и у своей груди. Сейчас ухаживает и кормит дитя, без всякого приказа, ибо понимает, что больше некому. Считает это просто долгом, от которого никуда не деться. Но я же думаю, что в ней просыпается или уже проснулась Мать. Дело лишь за крестным отцом! Ты готов им стать?
-- Сир!
-- Я не приказываю, Карл. Я просто спрашиваю…
Командор замолчал и задумчиво посмотрел на своего огромного даже без доспехов воина. Тот тоже смотрел на собеседника и заметно краснел лицом.
-- Позвольте?
-- Давай.
-- На мой взгляд, сир, крестные родители заменяют ребенку настоящих. То есть становятся его новой семьей, где все всегда вместе…
-- Ну?
-- Ну, так… вы же понимаете?…
-- А! Вон ты про что…
-- Поверьте, Командор! Лучше бы ребенок рос и воспитывался настоящей семье. В полном, я имею в виду, смысле. А я для такого уже слишком стар и груб! Клянусь вам! Я готов их всех защищать, убить любого и сам умереть за малышку, но…
-- Ах, Карл! – Командор расхохотался от всей души, несмотря на серьезность момента, -- Ты не так смел, как кажешься! Но не обязательно же вам с Клер…
-- Сир?!!!
-- Да шучу, шучу! И понимаю тебя. Налей-ка еще нам и не обижайся на меня. Но кто тогда? Кого ты предложишь?
-- Есть только один! – протягивая командиру кубок, усмехнулся Карл Смирный, -- Отличный боец, молодой и красивый человек, умен, образован…
-- Ты сейчас про нашего шута говоришь? Про Смехуччо?
Теперь расхохотался Карл. Да так громко, что свечи, горевшие на колесе под потолком, испуганно замигали. И раскаты его смеха еще носились по залу, а в кубке не перестало плескаться и пениться вино, когда он поспешил добавить:
-- Этьен, мессир. Это тот, кто вас не подведет.
-- Думаешь, они с Клер не поубивают друг друга в бане?
-- Думаю, она даст ему!
-- Карл! Как ты можешь!
-- Я про тумаки, сир! А вы про что подумали?...
-- Грешно так-то...
-- Верно! Вы сами первым и начали...
-- Карл, не забывайся!
-- Сир, имейте же совесть! Валите теперь всё на меня...
Беседа рыцарей уже совсем перестала быть серьезной, и они теперь напоминали бы постороннему скорее безусых оруженосцев без присмотра командиров, чем старых и суровых воинов Цитадели, решающих судьбы трех нечужих им людей. Впрочем, все уже было понятно. И осталось лишь претворить это в жизнь.
21.Крестная.
…Клер! Девочка, прости меня за беспокойство.
Могу ли я с тобою тет-а-тет сейчас поговорить?
Не в комнате малышки нашей, если можно?
Нам надобно тут срочно одно дело обсудить.
-Конечно, Командор! Но что это за… слово?
Я нашей Цитадели воин, а не девочка давно!
-Потише, Клер. Укачивать дитя ты хочешь снова?
Прикрой дверь тихо, выйди и не разбуди ее.
-Мессир? – Клер, уж поверь дружок, такое сложно
С одним из моих воинов суровых обсуждать!
И если не поймем друг друга, что возможно,
Я не хотел бы тебе просто взять и приказать.
Но дело не в приказах! Много их дают нам свыше,
Не каждый по душе бывает рыцарям Креста,
Однако связанные клятвой, если мы их слышим,
Мы Долг свой исполняем то, ликуя то хрипя.
-Простите, Командор! Но я на все давно готова!
И замка гордый флаг, он мой, как ты его не поверни!
-Так-так! Я рад услышать, как на клятве, это снова,
Тогда малышку собирай и в монастырь Беаты отвези…
Что ты так смотришь? Не понятно распоряжение?
-Сир?! Нет и да! Но как же всё внезапно это. Вдруг!
-Что ж тут неясного? Ей надобно принять крещение!
Монашкой славной станет, а не сгинет с нами тут.
Ей сколько уж, прости, шестой иль пятый месяц?
Уже, наверное, лепечет что-то нежно для тебя?
За волосы тебя хватает, иль царапает за плечи…
Нет, Клер, пора нам избавляться, как Бертрану, от дитя!
-Так это ваше, командир, уже последнее решение?
-Не вижу больше смысла здесь ее в стенах держать!
Хотя наш капеллан меня, прости, ввергал в сомнения
В часовне окрестить! А где нам чаду крестных брать?…
Нет, что касается отцов, то тут их целых полтораста…
-Сир, Командор, позвольте, я найду малышке мать!
Что бы Марго со мною здесь осталась – я согласна!
-Так-так! Уже и имя ей, смотрю, успела подобрать?
Подумать нужно мне, прости уж! Не могу наскоком.
Кого-то же и в крестные отцы мне нужно записать…
Да не простого, а что б с чувством, с тактом, с толком!
Чуть не забыл! Этьена в рыцари я буду посвящать!
-Этьена, сир? – Да! Парень уж давно не мальчик юный,
Его отметил Карл, и слово рыцаря своё отдал нам за него!
Смел и силен, не прост, как кажется! Он грамотный и умный.
Готов! Имеешь что-то против, Клер? – Сир, верьте – ничего!
22.Подкова.
Тут, братья, Командор собрался в городок,
Понятно, что б купить к Крещению обновы.
Оруженосцев взял и Клер с собой увлек.
И вот по мостовой зацокали подковы.
Однако же почти у башен городка,
У брата одного вдруг захромала лошадь.
Поднялась на дыбы и сбросив седока,
Чуть не слетела было в речки пропасть!
Отряд остановился, спешились бойцы,
И командир сам осмотрел эту лошадку.
-Так-так! Возьмите её, братья, под уздцы!
Подкову утеряла – не беда. Но в целом это гадко.
-Шарло, сюда! И расскажи всем честно нам!
Копыта ты проверил или нет перед дорогой?
-Я, Командор… -Заткнись! Позор тебе и срам!
А если б в бой? А если тебе ехать за подмогой?
Кого ты тут решился, прости Клер, всуе на***ть?
Меня? Или её? Их всех? А может даже Бога?!
Тебе бы вот теперь, как этой лошади страдать!
Веди её неспешно в кузню. Тут уже недолго.
…
Но в кузне случай - у них тяжко заболел кузнец,
А подмастерья дули своё пиво и играли в кости.
Наш Командор сказал – Вам будет всем п***ец!
Если на этой лошади от вас я не уеду в гости!
Забегали тут лодыри тщедушные, как гномы!
Давай скорее пламя в своей печке раздувать.
И кочегаря угли и куски уж красного железа,
Все продолжали, приседая, за мессиром наблюдать.
-Ну что? Кто, черти, может выковать из вас подкову?
Копыто обработать и поставить лошадь снова в строй!
-Простите, господин… - Понятно. Просьба позабыта!
Давайте молот, фартук, спильник! Шарль! Иди сюда, герой.
-Но, Командор!- сказала Клер упрямая, волнуясь.
-Ты тут ещё? Займись-ка делом общим нашим, брат!
Ступай и покупай, что ты решила, не считая, не торгуясь,
Хочу, что б был великолепным на крестинах твой наряд!
…
Когда ж вернулась Клер, объехав там все лавки,
И с ней оруженосцы с кучею купленных обнов,
То Командор, стирая пот со лба и сажи краски,
Им усмехнулся – Вот работа настоящих мужиков!
Отряд бойцов вернулся в Цитадель под самый вечер.
Подкованная лошадь лучшая средь лошадей была!
-Всем отдыхать! – промолвил Командор, ссутулив плечи.
-Что с вами, сир? – Все хорошо, вот только лишь спина…
-А я что говорила!- Клер метнулась к командиру львицей,
-Шарло, щенок! Сейчас тебя, подонка, точно удавлю!
-Оставь его, прошу! Клер ты, как не смотри,… у нас девица,
И вам с Этьеном, связанным малышкой, завтра к алтарю…
-Но, сир! – Да перестань уже и помоги мне из седла спуститься.
Шарль, брат мой, расседлай и оботри всех досуха коней.
Клер, девочка, ну что ж теперь над парнем нам глумиться?
Урок он понял и запомнил! Что спины любой важней…
23.Рецепт капеллана.
-Эх, Командор! Зря вы позавчера за молот, право, взялись!
-Ага, явился! Думал всё, когда же Серж придет меня учить?
Уж высказались Этьен и Карл, и с ними ещё Клер в придачу!
Псы в клетях лают так, что мне там лучше мимо не ходить!
-Мессир! Вы упрекаете сейчас с вершины власти и без страха,
Но не простого служку. Капеллана! Своего духовного отца…
-Отца?! А я вот знаю лишь былого недотепу - вертопраха!
Что сморщился? Возможно, кто-то нет, но я-то помню хитреца.
Ну, хорошо, Серж! Понимая, чем ты, брат мой, озабочен,
Прошу немногого себе - лишь пару или может тройку дней!
Ну не могу же на крестинах я быть хмур и как-то скособочен?
-Не можете, мессир! – А я про что? Вина себе и мне налей!
-Вам надобно спине… - Да знаю я! Бальзамы, мази, травы!
-Нет, не совсем… Хорошее из южных виноградников вино!
-Темнишь, монах? Чего ты там ещё придумал, Боже правый?
-Вам дамой бы согреться на постели,… - Тьфу ты! Е-маё!
И этот вот монах, да уж простят меня Великие святые,
Что спутал землю с раем, он теперь - отец моей Души?!
Серж, я, конечно, понимаю – ты не в нашем скотском мире…
Но так хотелось бы обратно, да? Вернись! И сам греши!
-Да-да! Конечно же, наш А… - Давай тут без имен меж нами!
-Простите, Командор, не можем мы теперь с крестинами тянуть,
Я знаю, шлёшь ты с голубями письма неизвестной в Цитадели Даме,
Так может,... пригласишь ее на скромный праздник заглянуть?
…
-Та-ак! Прочь ступай, монах, теперь отсюда!
Ты перешел запретную мной и тобой черту!
Серж, ты же был бретер, а вовсе не паскуда!
-Мессир! Ещё одну минуту! И я сам уйду!
-Да и совет или рецепт! Как ты там обозначишь?
Не в глаз он мне, а просто мимо! В бровь!
-Сир! Знаешь сам, что перед Господом ты значишь!
А он нас учит - лечит и спасает лишь Любовь!
…
-Иди!
-Ушел уже!
Напишешь Даме этой?
-Тебе-то что за дело не пойму?
-Поймешь потом…
-Потом?
-Когда у алтаря руку подашь невесте …
-Иуда! Серж…
Как вылечусь – убью!
24.Крестины.
А у нас сегодня праздник!
Ждет его уже с утра,
Каждый рыцарь, каждый латник!
В Цитадели суета!
Гости едут на крестины,
Пригласил их Командор.
В Главном зале уж накрытый
К торжеству богатый стол.
И часовня вся сияет,
Свежей краской золотой,
Капеллан нас уверяет,
Что спокоен он душой.
Только видим мы волненья,
Что он там не говори,
Первый раз обряд крещенья,
Ему надобно вести.
Клер с рассвета уж хлопочет,
Над малышкою своей.
И Этьен теперь не ропщет,
Помогает только ей.
Плеч его вчера коснулся
Командора верный меч,
Утром рыцарь наш проснулся,
И поклялся Клер беречь.
(Шут их вечером приметил -
Целовались у ворот.
Командир вдвоем их встретил,
Улыбнулся только вот.)
Да мы все за них же рады!
Им теперь лишь жить да жить!
Что весной, что в листопады,
В жар и в холод вместе быть…
Гости съехались к обедне,
Граф с женой, барон, купцы.
Были приглашены намедни
Городка ещё отцы.
-Что ты скажешь, преподобный,
Не пора ли начинать?
-Нет ещё Этель с Гийомом.
Может стоит обождать?
-Ну, уж нет!!! Тянуть не будем.
Начинай святой обряд!
Все в часовню потянулись,
Караул сомкнулся в ряд.
Обернувшись на ступенях,
И окинув взглядом двор,
Под монахов песнопенья,
Замер вдруг наш Командор!
Два сержанта внешней стражи
Деву от ворот вели!
-Жанна! – дрогнули плюмажи,
К небу вскинулись мечи!
-Ты? – спросил мессир, не веря.
-Я! – ответила она.
-Как же это? – Для спасенья!
Капеллан моргнул слегка.
И шепнул, как про себя -
Боже, чудо есть на свете!
Помогли найти друзья
Его «Девушку в берете».
-И пойдем все! Час уж пробил!
-Серж, ну я тебе потом…
Да монах уже не слушал,
И в часовенку вошёл.
Как крестили Маргариту,
Я вам точно не скажу,
Но святой водой умыта,
И посвящена Кресту.
Вынесли ее на воздух
Клер с Этьеном на руках!
Цитадель возликовала!
Бог свидетель в небесах!
Сквозь лязг стали и восторга,
Сотен брошенных цветов,
Вдруг труба запела скорбно
За стеною у мостков.
-Опоздавшим только пиво!-
Рассмеялся командир.
-Эй, Бриан, что с башни видно?
-Инквизиция, мессир…
Инквизитор.25.
...Наш Командор усмехнулся в усы:
-Кто? Инквизиция? Папские псы?
Что ж пообщаемся, как говорится.
Клер, в зал гостей. Угощай всех, сестрица.
Карл и Этьен, попрошу вас со мной,
И капеллан со Святою водой…
Гости неспешно ушли со двора,
Что ещё ждать, раз накрыто с утра?
Младшие братья за ними вошли,
Лишь ветераны остались в тиши.
Ни разговоров, ни лязга мечей,
Ждали мы все Командора речей.
-Так! – со стены командир посмотрел,
-Что ж привело вас в наш бедный предел?
Сотню иль две? Всех не сможем впустить!
Иль вы стучались водички попить?
А под стеною черно от людей,
В рясах, колетах и шкурах зверей.
Четверо прямо стоят у ворот.
-Вы онемели?! Ну что за народ!
-Я, монсеньор Пьетро де Лагурзак!
Эдиктом из Рима ваш Орден - нам враг!
Виновны! Вы все колдуны и убийцы…
-Прости, перебью! Может лучше водицы?
Плеснуть на тонзуру, что б чушь не молол?
-Не допустим тут такой произвол!
-М-да! Трудно с ним говорить. Всё убого.
Серж - ты монах. Может с помощью Бога?
Наш капеллан покрестился сначала
И обратился к толпе что молчала:
-Братья мои, по земле и по Вере!
Кто-то из ваших вождей лицемерит!
Помнит вся Франция наши заслуги,
Праведность, щедрость, какие мы люди!
Орден в Крестовых походах бывал!
Сколько за Веру людей потерял…
Мы убивали! И нас убивали…
Но нет свидетелей, что колдовали!
- Это решит Инквизиции суд!
Если докажут, то всех вас сожгут!
Так говорю я – отец Лагурзак!
-Боже! – сказал Командор, - он мудак.
С ними нам думаю, хватит трезвонить,
К бою теперь Орден нужно готовить…
Крыса испортила праздник слегка,
Но что за веселье и без огонька?
Клер поднялась по ступеням на стену,
И встала, молча, прижавшись к Этьену.
-С кем там малышка? – спросил ее парень,
-Все хорошо. Я доверилась Жанне.
-Клер? – обернулся к ней тотчас мессир…
-Ведьма!!! – внизу уже поп голосил.
-Вот же баран, - всем сказал Командор,-
Хает любой недоступный подол.
26.Псы.
-Ну что, - сказал мессир, смеясь, -
За мной, кто не боится в грязь!
Этьен и Клер к гостям ступайте!
И всё! Сказал уж вам! «Гуляйте»!
Карл на ворота встанешь ты!
Жак и Тристан на башнях - вы!
Стрелкам всем стрелы с ИЦТ*!
Сейчас посмотрим кто… и где…
Эй, как тебя там? Лагурзак!
Ты слышал про моих собак?
Надеюсь бегать ты ловкач,
А если нет, молись и плач!
-Я не уйду! – кричали снизу, -
Покуда трупов не увижу!
-Ох, и настырный у нас гость!
Как там жаркое? Удалось?
-Да, Командор! Отменный вкус.
Карл сунул ему мяса кус.
-Нет! Только лишь пустой живот,
В бою никак не подведет!
А ты, Карл, угождаешь чреву!
-Да это ж не мешает делу…
-Готовь стрелков из арбалета,
Прямой бой! Нету сейчас ветра.
Как только двинутся вперед,
Кормить их досыта, народ!
-Последний раз вам говорю!
Без ваших трупов не уйду!
И ведьм пока мы не сожжем,
Клянусь – отсюда не сойдем!
Что б избежать кровопролитья,
Ворота вам для нас открыть ба... бу...бы
Мы выпустим лишь тех от вас,
Кто поцелует… крест… у нас!
-Ну, нет! Нельзя так претворяться,
И идиотом не казаться!
Сержант! Лук мне и стрелу!
Я сам его сейчас заткну!
-Постойте, сир! Я слышу горн!
-Где? – обернулся Командор.
Из-за холма, что ближе всех,
Сверкнул на солнце вдруг доспех,
Потом ещё! Ещё! И вот,
На взгорке уже целый взвод!
За первыми пошли другие,
Масть у коней – все вороные.
Над ними черно-белый стяг!
-Да что б меня! Это не враг!
Трубу, сержант, да поскорей!
Гийом «Кобель» и с ним Этель!
-Господь услышал нас с тобой!
-Да, Серж! И не кривлю душой.
Смотри-ка, с ними сотня мчится!
Эй, Лагурзак, пора молиться!
От стен вдруг схлынула толпа,
Бежали все там кто куда,
Теряя копья, цепи, флаги,
Мечи и с водкою баклаги.
-Без крови нынче обошлось,
Пускай бегут! Баранья кость.
Но этот поп меня достал…
Спускайте псов. Как обещал!
* (измененный центр тяжести)
27.Эпилог.
Командор прошелся по главной зале, оглядывая стены и потолок. Стяги и гобелены шевелились будто живые, наблюдая за ним. Большая люстра, а именно громадное колесо телеги со свечами, вдруг начало раскачиваться в такт его передвижений. Люди, сидевшие вокруг камина и остальные, расположившиеся по всему периметру старых стен залы, и ожидавшие его слов, стали креститься.
-Налейте всем! – приказал Командор, - сегодня уже нет причин для беспокойства. Псы сбежали. Карл, сними, Бога ради, стражу со стен! Я хочу, что бы все братья… о да, Клер, и сестры Ордена, были здесь и послушали, что я всем вам скажу.
Оруженосцы прошлись с кувшинами вина вдоль рядов молчавших и как-то сразу помрачневших рыцарей. Кто-то брякнул оловянной кружкой о щит и попросил простой воды. Командор лишь одобрительно кивнул в ответ на просьбу.
Наконец, вернулся Карл. Он пропустил внутрь тридцать лучников и рыцарей и, прикрыв тяжелую дубовую дверь, уселся прямо на ступенях с кубком вина в руке.
-Итак! Все тут? Все с кем мы вместе делили счастье и горе эти десять лет. Ваше преподобие! Серж! Прочтите нашу клятву - молитву.
Маленький священник встал со своего места и, выйдя на середину зала, раскинул руки в коричневой рясе:
-Господь наш, Всемогущий и Всевидящий!
Обетом, данным Тебе, рыцарями и оруженосцами Креста,
Мечниками, лучниками и солдатами Бога нашего Иисуса Христа!
Клянемся!
Обличены мы указом и доверием Твоим!
Стать Оком твоим и быть мыслью твоей на этой Земле!
Исполняя наш Долг по Желаниям твоим!
И сообразно с Верою нашей…
Клянемся служить Тебе и Ангелам твоим,
По силам нашим и по указанию Твоему!
До тех пор пока ты не призовешь нас к себе,
И не воздашь нам, грешным, по делам нашим и заслугам перед Тобою!
Аминь!
- Аминь! – все поднялись как один, стукнув себя кулаками в грудь, и снова опускаясь на место.
-Благодарю тебя, брат наш! – кивнул капеллану Командор и окинул взглядом весь зал. Все замерли в ожидании.
-Хлебните из кубков! – приказал командир и искренне рассмеялся - А то выглядите как никчемные шуты на моих похоронах!
Это несколько сняло тяжкое напряжение и многие позволили себе выдохнуть.
-Братья, мои! Никогда у нас не был тайн между собой, кроме Главных тайн Ордена Тамплиеров! Увы, не все из вас успели достигнуть должной для посвящения в них, душевной стойкости и озарения, но.… Но у вас есть ваши командиры и наставники, кто со временем откроется вам в этих секретах нашего Ордена, если будете исправно соблюдать наши обычаи и помнить клятву. Посему слушайте меня все! Это последний приказ именем Ордена всем вам!
Бойцы зароптали и заволновались, выражая свои сомнения и чувствуя что-то неприятное.
-Тихо! Тихо, братья, мои. Уже неделю назад как, я был извещен иерархами Ордена. По всей стране начались гонения и притеснения тамплиеров. Папские псы у наших ворот, это лишь только начало! Они не остановятся и не успокоятся, пока не разрушат Цитадель и наше Братство…
-Тихо! – шум в зале заглушил его последние слова.
-Да заткнетесь вы или нет?- рявкнул Командор, как когда-то в бою. – Слушайте меня! Вы меня знаете, вы мне верите! Вы помните, что я никогда не тратился вами понапрасну и сейчас этого делать не хочу и не стану… Тихо!... Сержанты, наведите порядок тут! Кто-то может, слишком много выпил из вас? Так у меня хватит еще сил и власти что бы подвесить таких на воротах!... Так-то лучше.
Сержанты встали со своих мест и теперь пристально оглядывали сидящих бойцов. Полная тишина наступила в зале, лишь было слышно, как потрескивают свечи на люстре и как сонно причмокивает малышка Марго на руках у Клер.
-Нас не так много, что бы удержатся на этой Земле. Поэтому! И это не моё решение, но… я с ним соглашусь! Мы уходим. Да, уходим… что бы вы не думали. Небольшими отрядами, забрав с собою наследие и секреты Ордена, вы пойдете в мир. Кто-то на север к Тевтонцам, кто-то на юг к Мальтийцам… они наши братья и примут нас, без всякого сомнения. Есть у меня в мыслях и те, кто уедет в Англию…или еще дальше, через океан. На сегодняшний день Орден не хочет ваших смертей понапрасну! Он хочет ваших жизней во имя Господа и во имя того во что мы верим!
Люди уже не роптали, а подавлено сидели, теребя своё оружие, и поглядывая друг на друга. Командор покачал головой, видя настроений бойцов.
-Посмотрите на меня! Посмотрите! – призвал он. – Если тут сейчас найдутся горячие головы, кому такой план не нравится… с теми, я клянусь, мы сядем на лошадей и отправимся биться против всей Франции и Инквизиции! Сколько это продлится, я, увы, знаю. И если вы скажете мне – веди нас! Я поведу. Но…жду того что вы все же примете обдуманное решение, братья мои. Итак?...
У Клер на руках вдруг расплакалась дочь. Она виновато посмотрела на Командора и принялась ее утешать.
-Знак! – промолвил капеллан и осенил себя крестом, - она плачет по нам.
-Неправда! – воскликнул Этьен, - она плачет от радости, что жива!
-Всё, братья! Я решил, вам только исполнять во имя Господа и Ордена нашего! Сержанты берите списки, распределяйте людей! Забирайте из погребов золото и ученые свитки, согласно назначению. Выходить отрядами будете ночью… так безопаснее. За дело!
…
В зале камина у огня молча сидели лишь несколько человек. Через слюдяные оконца было слышно, как Карл Смирный во дворе командовал сборами и давал наставления уходящим отрядам.
-Так это всё, Командор? – спросил Гийом.
-Наверное да, братец. Как, кстати, ваши дела Этель?
-Спасибо, сир! У нас все хорошо. Алекса только не взяли с собою, что бы вам представить.
-Он бойкий малыш, мессир, - добавил за женой Гийом.
-Отменно. Передай ему мой меч и научи владеть, хорошо?
-Но, командир…
-Делай, боец, и не возражай! Этель, он, смотрю, совсем от рук отбился….
-Нет, мессир… Гийом наш щит и меч! Мы все под ним ходим.
-Тогда хорошо. Ну а вы что носы повесили? Этьен! Клер!
-Сир!- вновь обратился Гийом к Командору, - С вашего позволения. Заберем их в Мюнхен. Замок большой. Всем хватит места.
-Хорошая идея, а Клер?
-Сир…
-Только Этьена в баню городскую не отпускай одного.
-Вы шутите всё…
-А вы все ноете? Ну что случилось такого, что нужно черным окна завешивать?
-Ну как же…Цитадель, братья…
Рыцарь плеснул в кубки вина всем.
-Как? Да так…все живы покуда и здоровы! Ох, дети вы все тут. Ведь главное не эти камни, что вокруг нас! И главное не в том, рядом мы с вами стоим на стенах или за тысячи лиг друг от друга… Все равно мы все вместе, поймите же вы, наконец! Да, Жанна?
-Да! – сказала скромная девушка в берете, - но…
-Я знаю! – Командор посмотрел ей в глаза, - ты особенно мне дорога, потому что именно из-за тебя меня услышал Господь и дал мне возможность уверовать в силу простой молитвы…
-Когда молишься вместе…
-Вместе… Однако на тебе, Жанна, печать Бога и ты еще много что сделаешь для Франции! Серж?
Капеллан до этого смотревший на огонь, очнулся от своих раздумий.
-Без всякого сомнения. Я смотрел сейчас на пламя, и мне виделось… Жанна иди, не оборачиваясь назад. А мы с Алексом всегда окажемся в нужный момент рядом, что бы поддержать тебя!
-И мы! Да?- пробормотала Клер, баюкая Маргариту.
-Да и мы тоже, - добавил Гийом, обнимая свою Этель.
Неделю спустя к Цитадели снова собралось большое войско. Опять Лагурзак безумствовал под стенами и грозил всем карой Небесной. Командор и Карл стояли на стене меж каменными зубцами и перешучивались.
-Смотри-ка как его распирает! Того гляди лопнет.
-Жаль, сир, что собак всех барону подарили! Вот бы сейчас пустить свору на него…
-Карл, ну будь ты милосерден к животным! В тот раз псы его покусали, так неделю болели. Ну что?
-Пригласим их в гости! – усмехнулся Карл и перерубил веревку подъемного моста…
Рухнул мост на первых двадцать,
Под собой их схоронив!
Лагурзак лишь бесновался
В стену замка молотив!
И в открытые ворота,
С криком бросилась толпа,
Отыскать они хотели
Хоть кого-то для суда!
Только двор пустой их встретил,
И грошами устлан пол!
Грабить и набить карманы,
Каждый был из них «должон».
Дрались псы, в грязи валялись,
Отнимая, злясь, хрипя!
Там они все и остались,
Когда вздрогнула земля!
В казематах Цитадели
Порох и селитры воз,
Подпалил кто-то от свечки,
Превратив их всех в навоз.
...
Серж стоял на косогоре,
Видел огненный финал,
И молившись о народе,
За узду коней держал.
Появились рядом двое:
-Узок наш подземный ход!
Обнялись все разом трое,
Ждал их новый уж поход.
Не спеша поднялись в седла,
Обернулись на пожар...
Но никто из них не плакал,
Просто дым в глаза попал...
сентябрь-ноябрь. 2019.