В 2016 юбилейном году (60 лет ОИЯИ!) Институт провел более восьмидесяти международных конференций, совещаний, симпозиумов. Самые значительные из них, посвященные 60-летию Института, освещались на страницах. Для читателей нашей газеты стала уже привычной рубрика "Отчет о командировке". Это самые свежие новости с "научных полей", комментарии и личные мнения ведущих ученых из многих научных центров мира о главном, что происходит в современной науке. Многие из этих конференций проводятся традиционно и имеют давнюю историю, носят собственные имена, известные в научном мире бренды. А вот название "New Trend in High-Energy Physics" ("Новые тенденции в физике высоких энергий") вернулось в научный календарь лишь в 2016 году, возродив к жизни серию конф еренций, которые проводил киевский Институт теоретической физики имени Н. Н.Боголюбова. В начале октября ОИЯИ и Лаборатория ядерных проблем организовали эту конференцию на побережье Адриатики в Черногории, в Будве, где в 2015 году успешно прошла традиционная конференция по ядерной электронике и комптьютингу NEC-2015. Об этом наш сегодняшний рассказ.
Все началось в Феофании...
Профессор Ласло Енковский (Институт теоретической физики имени Н.Н.Боголюбова):
- Примерно в начале 80-х мы почувствовали, что киевский Институт теорфизики в Феофании прекрасно подходит для того, чтобы собирать коллег для генерации, обсуждения новых идей, и первые конференции были всесоюзными. Они назывались адронными, то есть в центре обсуждений были эти сильно взаимодействующие частицы. Уровень конференции, состав ее участников все время росли. Желающих участвовать в ее работе становилось все больше. Приезжали экспериментаторы в основном из всех ведущих западных коллабораций. Звезды российской теоретической физики: Л.Г.Фаддеев - номер один, его коллеги А.А.Славнов, Л.Н.Липатов, Б.Л.Фейгин и другие. Это обеспечивало абсолютно безошибочное ориентирование участников в проблемах, которые составляют программу конференции. И такой сплав приносил успех. Люди знакомились, привлекали каждый раз новых участников.
Д.В.Ширков и А.Н.Тавхелидзе тоже участвовали в адронных конференциях. Эта серия конференций стала с самого начала примером плодотворного эффективного сотрудничества Дубны и Киева. Да и сам Институт теоретической физики имени Н.Н.Боголюбова не случайно носит имя своего создателя. Николай Николаевич был его основателем и первым директором. Традиция сотрудничества продолжалась: и прежняя и нынешняя дирекция ОИЯИ - В.Г.Кадышевский, А.Н.Сисакян, В.А.Матвеев и ИТФ - А.Г.Ситенко и А.Г.Загородний поддерживали всячески и полностью, и мы им благодарны. И еще один человек сыграл огромную роль - это Павел Николаевич Боголюбов, который деликатно, умно, интеллигентно направлял, подправлял, помогал.
Где-то на третьей-четвертой конференции после Киева, Ужгорода, Сухуми, в начале 90-х, когда железный занавес был окончательно снят, мы перебрались в Крым. Пожалуй, с тех пор конференция становилась все более популярной, вышла на серьезный международный уровень. Появился бренд. Он оказался настолько успешным, что предыдущую конференцию, между Крымом и Черногорией, два-три года назад приняли бразильцы.
Сейчас, когда возникла Черногория как место продолжения традиционных конференций, место, которое объединяет участников в работе и отдыхе, уже кажется, что все прошлые трудности позади. И нам очень приятно, что дирекция ЛЯП ОИЯИ - основные организаторы постарались сохранить все хорошее - и традиции и организацию.
По порядку. Первым был NEC
Профессор Владимир Кореньков, директор ЛИТ ОИЯИ, сопредседатель оргкомитета NEC-2015:
Мы рады, что наш пример получил достойное продолжение, и та конференция, которую мы впервые провели в этом прекрасном месте, после подписания соглашения между директором нашего Института Виктором Матвеевым и компанией "Монтенегро Стар" дала начало последующим контактам... Вторую конференцию в этом году достойно организовали Лаборатория ядерных проблем ОИЯИ при участии Института теоретической физики имени Н.Н.Боголюбова.
О научной программе мне трудно судить, но и имена докладчиков, и темы докладов, представленные на конференции, говорят о ее высоком уровне. Среди докладчиков много представителей Дубны и стран-участниц. Очень много интересных результатов и идей из очень популярной сегодня области исследований на границе между физикой частиц и астрофизикой, нейтринной физикой, физикой вне Стандартной модели, эти направления сейчас в мире очень активно обсуждаются. Ну а за нами остается некоторый должок... Мы не организовали на этой конференции секцию компьютинга, хотя изначально это предполагалось. Надеемся, что к следующей конференции специалисты в области компьютинга в физике высоких энергий обратят внимание на эту конференцию, и такая секция состоится.
Сегодня мы должны подписать соглашение о проведении следующей конференции на этих гостеприимных берегах. В апреле предполагается отметить таким образом 25-летие участия ОИЯИ в коллаборации ATLAS. Думаю, это привлечет большое внимание общественности. Ну и, конечно, следующей будет наша конференция NEC-2017, которой исполнится 55 лет. Надеюсь, что она тоже, как и нынешние "Новые тенденции..." вслед за крымскими "адронными конференциями", последует традициям предыдущих встреч в Варне. Мы уже серьезно готовимся к этой конференции и надеемся, что она тоже пройдет на хорошем уровне.
"Нейтрино, можно сказать, подарила нам сама Природа"
Доклад профессора Cамоила Биленького открыл научную программу конференции (на снимке). Вскоре после доклада Самоил Михелевич поделился своими размышлениями и о научной программе, и о том, какое место занимает изучение нейтрино в физике частиц.
- Здесь рассматривается много разных аспектов физики высоких энергий, ядерной физики высоких энергий, а я в основном интересуюсь нейтрино, и вижу много интересных докладов. К сожалению, все эти эксперименты требуют много времени, много усилий. И несомненно, что основные проблемы, которые в физике сегодня существуют, во-первых, здесь обсуждаются, во-вторых, благодаря таким усилиям, которые тратятся и будут затрачены, все эти проблемы не могут оставаться нерешенными. Я имею в виду одну из основных проблем нейтрино, проблему иерархий нейтрино, которая будет, по-видимому, решена в ближайшие пять лет...
- Какие доклады на этой конференции вам показались особенно интересными? Я обратил внимание, вы что-то писали в своем рабочем блокноте. Вели конспект или какие-то выкладки делали?
- Да нет, это было что-то свое. Но слушаю, очень интересно. Мне как-то трудно что-то выделить, но основные проблемы, которые есть в физике нейтрино, на этой конференции обсуждались. Это несомненно. И еще есть проблема так называемых стерильных нейтрино. Название это придумал Бруно Максимович, не все об этом знают. Помню, когда мы с ним начали работать, это название напоминало скорее медицинский термин, и я ему возражал. Но сейчас оно прочно утвердилось в физике, и весь вопрос в том, существуют ли эти частицы в природе. Эксперимент LSND, который проводился в Лос-Аламосе, указывал на их существование. Утверждения, что такие частицы есть, публикуются по сей день. Возникла новая коллаборация, которая называется MiniBooNE, уже в Фермилабе. Там собралось большинство людей из Лос-Аламоса, очень заинтересованных в том, чтобы подтвердить полученные в LSND результаты. Это было бы большим открытием. И наряду с этим появились еще и другие эксперименты. Новые эксперименты, включая Daya Bay, о результатах которых очень хорошо рассказал Дима Наумов, не видят стерильных нейтрино и довольно сильно закрывают то, что было раньше. Есть еще один эксперимент, в котором не участвует Дубна, это IceCubе, он тоже не видит... Я бы сказал так. Все главные темы, которые сейчас изучаются в нейтринной физике, здесь обсуждаются. Если даже человек интересуется только нейтрино, для него эта конференция была очень полезна.
Вот что, Евгений. Поскольку вы здесь представляете газету, хотел бы вам сказать. У нас раз в два года проходит школа имени Бруно Понтекорво, посвященная только нейтрино. И как-то я просил Сашу Ольшевского больше внимания уделять ее популяризации. Вот в 2017 году в августе будет школа в Праге, это обязательно надо сделать.
- Конечно, Самоил Михелевич! Спасибо за подсказку, обязательно обратим внимание.
- Эту школу организует Дубна, и идеи идут из Дубны. Это действительно наше достижение. Ведь благодаря и этой школе у нас в последние годы появилось много молодых физиков, которые активно участвуют в нейтринной программе ОИЯИ. А результаты, получаемые в нейтринных экспериментах, в исследованиях осцилляций нейтрино, скорее всего ведут к открытиям в новой физике. Я думаю, что такого рода открытия можно сделать только с нейтрино. И это может быть только нейтрино Майораны. И это говорит о том, что есть очень и очень тяжелые майорановские частицы, которые обеспечивают малую массу нейтрино. К сожалению, прямым путем этого не увидишь.
Нейтрино, можно сказать, подарила нам Природа. И нам очень повезло. Потому что осцилляции говорят о том, что разности квадратов масс очень малы. И нужно ставить эксперименты, в которых расстояние от источника до детектора измеряется тысячами километров. Но этого мало. Вот если бы углы смешивания оказались маленькими, мы бы ничего не увидели. Повезло: Природа подарила большие углы смешивания. В самом начале этих исследований многие думали, что в нейтрино все будет, как в кварках, где все примерно то же самое, но там углы смешивания оказались маленькими. Мы с Бруно Максимовичем никогда так не думали и писали, что это не так. Слава богу, повезло, что это действительно не так. Повезло, что увидели. Но настоящей теории, которая что-то сможет предсказать, у нас нет. Сейчас нужно, чтобы опять повезло. Эффекты в тех исследованиях, которые сейчас обсуждаются, заведомо малы. В случае с дираковскими или майорановскими нейтрино это могут быть не проценты, а гораздо меньше. И наступает решающий момент. Если не повезет, то… как быть? Если повезет, все так и будет.
- Я думаю, мало кто из ныне живущих поймет, что же произойдет или в первом, или во втором случае. Понятно, что наука не остановится, но...
- Я думаю, что наука не остановится. Но нейтринный эксперимент, который делают в Фермилабе, и о нем я рассказывал в своем докладе, это DUNE, по стоимости равен годовому бюджету ЦЕРН. Это миллиард долларов. Если на эксперименты надо будет тратить миллиарды, то боюсь, что остановится. Вы же знаете, как закрыли SSC в Америке. Сенат закрыл. Что такое Хиггс-бозон для нашей экономики, спросили сенаторы. И не услышали убедительного ответа...
P.S. Пользуясь тем, что начало этой публикации совпало с рождественской неделей, автор выражает искреннюю благодарность всем, кто помог осуществлению этой поездки, и сердечно поздравляет с Рождеством и Новым годом всех ученых, специалистов, увлеченных магией науки, смело и талантливо отвечающих на ее вызовы! Удач и ярких свершений в новом году!
От Чили до Флориды
На таких конференциях всегда приятно встречать старинных знакомых, выходцев из Дубны - узнавать, как сложились их судьбы, что их волнует, занимает в данный момент. В конце первого дня конференции рядом со мной за столом на "вэлкам пати" оказались профессор Борис Копелиович (Гейдельберг и Чили) и заместитель директора ЛТФ профессор Михал Гнатич (Словакия). Их диалог остался у меня на диктофоне.
Борис: Последний раз был в Дубне в 2008 году. Уже 12 лет мы с Ириной (супруга Бориса, была с ним и в Будве - Е.М.) живем постоянно в лете. Сейчас в Чили весна, все зацветает. С августа по июнь ни одного дождя. Всегда голубое небо. Климат калифорнийский. Океан прямо перед домом. Каждый день километр проплываю. Местные купаются только в январе-феврале, когда вода подогревается, а я купаюсь круглый год, мне любая вода годится. А солнце выжигает все, даже кактусы без полива дохнут. В записных книжках Ильфа написано - это неправда, что собаки любят кости, собаки любят мясо, а кактусы любят воду...
Михал: А как ты общаешься со своими молодыми коллегами, постдоками?
Борис: С кем-то непосредственно, с кем-то больше по е-мэйлу, один в Праге сидит, но у меня есть еще французский постдок, очень активный, все время драфты мне шлет, чтобы я их читал, по скайпу мы беседуем.
Михал: Но есть и такие, которые прямо у тебя сидят?
Борис: Ну конечно. Есть и такие. Но в основном уже защищенные. Марат Сидиков, ученик моего друга из Сухума, сейчас занимает постоянную позицию. Иранец Амир Ризаян, которого я из Гейдельберга привез, вообще факультетскую позицию получил. Мы, естественно, продолжаем сотрудничать и после защиты. Особенно интенсивно с Маратом работаем. У меня в Гейдельберге тоже есть коллаборанты. Один пенсионер, другой молодой Клаус Рейгас из коллаборации ALICE.
Михал: В общем место, в котором ты находишься, важной роли не играет. Но все же где ты чувствуешь себя наиболее комфортно?
Борис: Самое главное, когда я в Гейдельберге, то могу чаще ездить на конференции. Эта конференция, например, уже пятая в этом году. Был сначала Брукхейвен, потом в Петербург я съездил, в Гатчину, потом на Крите был, в Сицилии, и вот эта пятая. Но в прошлом году было раза в два больше. Мы вообще беспрерывно ездим. Что хорошо в Чили, там очень много денег дают на поездки, гранты большие. И на инфраструктуру тоже. Еще не успел мой компьютер состариться, до сих пор самый крутой из тех, что "Эппл" выпускает, а уже новый грант, опять менять надо... Там очень о науке заботятся. Грант для нашей группы - 20 млн долларов на пять лет.
Михал: Простой вопрос, а чем это объясняется? Там у вас хороший министр науки? Откуда такая система?
Борис: В этой маленькой стране сильно озабочены развитием науки и технологий. И не только в этом отношении. За чилийские деньги в Штаты, в Европу студентов посылают PhD делать, и даже с семьями.
Михал: Но почему они этим озабочены? Не из-за того же, чтобы строить высокотехнологичную оборону?
Борис: Они считают, что будущее страны не в развитии военных сил, а в развитии науки.
Михал: Тогда почему же этого не делают в Восточной Европе, бывших странах СЭВ? Это я, наверное, себе такой риторический вопрос задаю...
Борис: И нам тоже в этом смысле Чили нравится. Кстати, у нас начальник экспериментальной группы Вил Брукс, которого я тоже в Чили перетащил, был раньше большим боссом в Лаборатории Джефферсона, и, на удивление, ему так здесь понравилось, что он бросил Джилаб и перешел к нам. Тогда ему было 49, сейчас уже 55. Он объяснял разницу так. Вокруг Джилаба довольно слабые университеты, а у физиков-экспериментаторов студенты - это основная рабочая сила. Вот, рядом с Брукхейвеном Коламбия Университет - там совсем другой уровень студентов, а в этих ближних университетах ничего хорошего. А в Чили, говорит, нет такого разделения, как в Штатах. Здесь поровну и хороших и плохих. И он выбирает из студентов действительно "жемчужины" и жутко этим доволен. Когда я туда приехал, в Чили вообще экспериментальной физики не было, а в этой группе было всего три теоретика. Сейчас работает мощная экспериментальная группа, отлично оснащенные лаборатории и теоретиков много.
Михал: И я так понимаю, что в этом огромная заслуга и твоя? Ты это начал формировать?
Борис: Ну, я Вила Брукса притащил, Сергея Кулешова из ИТФ. Они создали и лаборатории...
Профессор Университета Флорида США Генах Мицельмахер был приглашен в 1991 году на работу в лабораторию суперколлайдера, который проектировался в штате Техас. Мы встретились в холле перед конференц-залом незадолго до завершения конференции, и у него оставалось около часа до отъезда.
- Я недавно посчитал, сколько, нет, не конференций, а стран посетил в этом году и еще должен посетить. Тринадцать. То есть, как ни странно, с возрастом надо бы активность поумерить, на пенсию пора...
Здесь очень приятное место и конференция очень хорошая. С широким взглядом на физику. К сожалению, я должен немного раньше уезжать - намечена встреча с коллаборантами по CMS. У меня один постдок из этой компании в Белграде. Это вообще очень широкая коллаборация, откуда только людей в ней нет. И с коллаборацией RDMS (напомню, что эта аббревиатура обозначает сотрудничество Дубны, России и других стран-участниц внутри CMS - Е.М.) мы тесно сотрудничаем с самого начала.
- Какие новые встречи, знакомства здесь у вас состоялись?
- Вот, только что с Ольгой Игонькиной разговаривали, она профессор в Голландии. Работает в NIKHEF в Амстердаме. Мне было интересно установить контакт с человеком, который докладывал здесь о работах на ATLAS. Кстати, эта программа напоминает мне о том, чем я занимался в Дубне в отделе Бруно Максимовича Понтекорво, когда только туда попал, а моя кандидатская диссертация была посвящена поискам несохранения лептонного заряда, когда мю-мезон распадается на три электрона. А сейчас мы начали искать распад тау-лептона на три мю-мезона с той же целью, но просто с другими частицами. Короче, жизнь в некотором смысле мало меняется. Но на самом деле это совсем другие процессы, которые были недоступны в то время, на новом уровне чувствительности, на новых ускорителях. Но физика одна, и старые знания помогают.
- И здесь на конференции собрались не только теоретики, но и специалисты, которые создают детекторы, разрабатывают методы поиска новых явлений...
- Совершенно верно. Здесь мне встретилось множество очень интересных людей. Например, я познакомился с Димой Наумовым. Конечно, слышал о нем раньше, но личное знакомство произошло именно здесь. И еще около десятка интересных встреч, бесед здесь было. Хорошо, что Дима и его коллеги продолжают традиции нейтринной физики в Дубне, это тоже то, с чего я начинал, правда, сейчас несколько отклонился в сторону физики высоких энергий, активно участвовал в поисках и открытии Хиггса. Система, которую мы с дубненцами создали на CMS, оказалась одной из центральных при открытии Хиггса. И вместе со своими аспирантами занимался анализом информации, это был очень интересный этап. А сейчас возвращаюсь к той тематике, которая как бы ближе к старой.
25 процентов моего рабочего времени уходит на другую тему, поиски гравитационных волн, которые в 2016 году, наконец, открыли. Вы, наверное, слышали. Точнее, в 2015 году было обнаружено одно событие, использовав, кстати, алгоритм, который на самом деле разработали два человека - Сергей Клименко, которого когда-то я привел в Университет Флориды, и я. Преимущество этого метода анализа данных состоит в том, что он очень универсален и очень быстро распознает любые, даже самой неожиданной формы сигналы. И наш алгоритм первым увидел этот сигнал...
- И при этом ваше участие было замечено?
- Да, ссылки соответствующие есть. Именно так было найдено самое первое событие. Ну а мы в этом эксперименте с самого начала, уже 20 лет. Так что в последние три года мне повезло участвовать в двух очень крупных работах - открытии Хиггса и открытии гравитационных волн.
- Как вы отметили для себя 60-летие ОИЯИ, как, на ваш взгляд, Институт себя позиционирует на международном уровне?
- Разумеется, я знаю об этом юбилее. ОИЯИ очень заметная в международном обществе организация, участвует очень широко во многих международных экспериментах. Мне всегда очень приятно приезжать в Дубну, я очень многих людей знаю, конечно, в основном старшее поколение. А те, кто были молодыми, сильно подросли с тех пор. Приятно, что все развивается именно так.
Ищут давно, но не могут найти..."
Это было уже не первое наше общение с Алексеем Гладышевым (Лаборатория теоретической физики ОИЯИ), мы с ним соседствовали пару лет назад в одной комнате на школе по нейтринной физике в Больших Котах, и каждый раз меня поражало в его рассказах умение удивляться и удивлять, которое так привлекало к нему студентов. Но здесь слушатели были посолидней:
- Мой доклад на конференции был посвящен суперсимметрии. Это то, что в течение многих лет ищут на ускорителях. Начинали с LEP в ЦЕРН, в Фермилабе на Тэватроне искали, теперь уже ищут на LHC, но, к сожалению, пока ни одного свидетельства, что есть серьезные отклонения от Стандартной модели, которые можно было бы интерпретировать как распад суперсимметричной частицы, мы не видим. Но еще не вышли по энергиям за тот предел, когда мотивация суперсимметрии в физике частиц разрушится. То есть пока мы более-менее в безопасности. Более того, ненаблюдение суперчастиц не означает отсутствия суперсимметрии. Потому что всегда можно надеяться, что они чуть тяжелее, чем мы предполагали раньше. Мы можем посчитать сечения рождения, распады, предсказать что-то... Для этого, конечно, нужно знать параметры модели, а их на самом деле очень много, делаются упрощения модели и, по большому счету, анализируются эти очень упрощенные модели. Какие-то такие упрощенные модели могут быть исключены, но не исключена сама идея. И сейчас как раз стараются перейти к рассмотрению чуть более сложных вариантов. Самый общий вариант рассмотреть трудно, поскольку, как я уже говорил, надо учитывать очень большое количество параметров. И конечно, набирать больше статистики, повышать светимость, что постоянно и происходит.
Сейчас два больших эксперимента - ATLAS и CMS на LHC набирают данные, обрабатываются они практически сразу же благодаря подключению мощных компьютерных сил. Работа идет. Но, к сожалению, результата пока нет. Надеемся, что все-таки со временем, в ближайшие годы сможем сказать, есть ли суперсимметрия при тех энергиях, где мы рассчитывали ее увидеть, либо придется строить новые ускорители, развивать новую технику и надеяться… Даже ненаблюдение на LHC еще не означает, что суперсимметрии нет. Это все-таки очень красивая с математической точки зрения модель. И даже если она не реализована в физике частиц напрямую с ее предсказаниями, что существуют суперпартнеры с определенными предсказуемыми массами, - все равно какие-то математические идеи уже в физику вошли и прекрасно работают.
Что касается самой конференции, организована она, конечно, на самом высоком уровне. Она имеет долгую историю, свои большие традиции, в этот раз проводится впервые в Черногории. Комфортные условия, очень интересный состав участников - как экспериментаторов, так и теоретиков. Нам не всегда просто найти общий язык, но любая такая встреча неизбежно приводит к тому, что мы все-таки начинаем друг друга понимать. Первые дни, можно сказать, с погодой нам повезло. Кроме всего прочего, замечательное место, замечательное море. И конференция - это же не только сухая научная часть, это и общение с коллегами, со старыми друзьями, и какой-то отдых, в конце концов.
Профессор Николай Громов работает в Коми научном центре Уральского отделения Российской академии наук. Заведует отделом математики. Издал монографию "Констракция классических и квантовых групп" по теме своих основных исследований. Констракция - это предельные переходы групп. Когда монографию написал, стал думать, к каким же физическим теориям, моделям возможно приложить этот метод. И увидел, что Стандартная модель лучше всего для этого подходит, потому что обе ее части основаны на калибровочных группах…
- У меня возник естественный вопрос, а что если устроить предельный переход в этих калибровочных группах и посмотреть, что произойдет со Стандартной моделью, с ее предсказаниями. Последние пять лет я этим и занимаюсь, а в конференции по такой тематике участвую впервые. До этого участвовал в конференциях "Теоретико-групповые методы в физике". А от физики высоких энергий, от проблем Стандартной модели был далек. Когда же этими проблемами занялся и узнал об этой конференции, то очень заинтересовался. И впервые приехал на NTIHEP в 2011 году, в Крым - послушать представленные там доклады, рассказать о своих задачах. И с тех пор не пропускал эти конференции за исключением Бразильской, потому что просто о ней не знал.
Когда совсем недавно увидел, что эти конференции продолжаются, то немедленно зарегистрировался, вот, видите, приехал сюда, доложил о своих работах. Кстати, встретил большой интерес со стороны некоторых молодых коллег. У меня был последний доклад в понедельник, и после этого мы еще минут сорок обсуждали разные аспекты.
Так что мое отношение к этим конференциям самое положительное. Мне понравилось место. Сто метров между двумя отелями это не проблема. Ожидал, что здесь будет прохладно, октябрь все-таки, но, оказывается, что еще лето, бархатный сезон. Море и горы вокруг - все это создает соответствующее настроение, как-то возвышает, наводит на размышления, рождает новые идеи. Вот что я могу сказать про эту конференцию. Дай бог, чтобы она продолжалась, и уже хочется принять участие в следующей.
В дополнение к сказанному. Участвую в конференциях "Квантовая теория симметрии" (QTS), по суперсимметричным квантовым теориям, которые Женя Иванов организует. В Дубне в Лаборатории теоретической физики бываю если не каждый год, то через год обязательно. А здесь люди для меня абсолютно новые, из других лабораторий, из разных научных центров мира, и мне очень интересно с ними общаться. Так что спасибо Дубне за конференцию!
Здесь была прекрасная атмосфера!
Профессор Университета имени Я.А.Коменского (Братислава, Словакия) Анна Дубничкова призналась мне в перерыве между заседаниями конференции:
- Я сейчас чувствую себя как в молодости, как дома. Очень хороший уровень, мне очень нравятся люди, которые меня окружают, Очень сильные доклады. И я бы сказала, что наши доклады лучше иностранных.
- Вы имеете в виду прежде всего ваших коллег теоретиков из Дубны?
- Да-да! Это профессора Самоил Биленький, Дмитрий Казаков и другие, с которыми мы много работали вместе... А сейчас я читаю много лекций и общаюсь со студентами. Среди них есть хорошие, есть отличные, все они не похожи друг на друга. И точно так же стараюсь одну и ту же тему раскрывать в лекциях по-разному.
- Я вас хорошо понимаю, потому что уже довольно давно вел спецкурс по научной журналистике для студентов нашего УНЦ, и каждый раз искал какие-то новые повороты тем… Просто самому было скучно повторяться.
- И не только скучно, вы же всё по их глазам читаете. И понимаете, когда "берут", а когда не "берут", потому что у них глаза стеклянные. И здесь я смотрела в глаза и видела, что откликаются...
...За кофейным столиком во время перерыва вместе с Анной сидели ее молодые коллеги из Словакии, до моего подхода обсуждали какие-то общие темы, спорили, вопросительно поднимали на нее глаза, ждали ее ответов, и даже за это короткое время можно было понять, как много значит для них мнение профессора Дубничковой... Но и для нее такое общение с молодежью значит очень много:
- Знаете, с ними выросла, переживаешь за каждого, так что сейчас собираюсь пойти на их доклады. Так же и с дочерью, которая занимается какой-то мало понятной мне областью химии. Но я все равно хочу ей помочь с очередным докладом, читаю и повторяю, а где здесь логика? Логика, логика... Кажется, ей помогало мое участие.
Профессор Джанлука Интроцци участвует в коллаборации ATLAS, в группе, которая занимается мюонным детектором. Этот детектор будет работать в составе спектрометра в будущих сеансах через несколько лет при максимальных проектных энергиях на LHC.
- Это прекрасное место, которое как нельзя лучше располагает к свободному общению с коллегами из разных стран и ведущих научных центров. Здесь прекрасная атмосфера для плодотворного обмена мнениями и продуктивной работы. Я здесь чувствую себя почти как дома, потому что это море, эта бухта и даже средиземноморское меню в ресторане напоминают мне Италию. На Капри тоже проводилась конференция, близкая по тематике этой конференции в Будве.
- Как вы оцениваете организацию конференции?
- Этот отель очень хорошо подходит для таких встреч. Он располагает оборудованными залами, где могут проходить как пленарные заседания для больших аудиторий, так и локальные сессии для обсуждения более специальных вопросов. И для этого есть вся необходимая инфраструктура, хорошая связь.
Информация о новых направлениях - из первых рук
Ольга Игонькина - профессор Университета Наймехен и сотрудник Национального института ядерной физики и высоких энергий (NIKHEF) в Амстердаме:
- Ольга, вы сюда приехали с докладом. С каким?
- Я приехала сюда с докладом от коллаборации ATLAS по поводу экзотических состояний и поиску очень тяжелых резонансов. В нашей коллаборации очень много поисков различных происходит, и в том числе темной материи, новых бозонов и других частиц.
- Как ваш доклад восприняли? Какие были вопросы?
- Поскольку ATLAS покрывает большое количество новых теорий, которые могли бы что-то все еще непонятное объяснить… В частности, был вопрос по поводу новых кварков, которые ведут себя как векторные, в отличие от других, "нормальных" кварков. Поскольку в этом эксперименте можно очень тяжелые частицы искать, ищем везде.
- Говорят, что между двумя крупными экспериментами на LHC есть некоторое соперничество. Вы это ощущаете? Ведь здесь на конференции были и доклады ваших партнеров-соперников.
- Конечно. И нам хочется быть первыми, кто откроет эти частицы, и нашим коллегам в эксперименте CMS тоже хочется. На самом деле это очень хорошо, когда есть такая конкуренция. И новые идеи рождаются, можно обсуждать разницу в результатах и разные методики. Мне кажется, это положительный фактор.
- Как вы начали работать в науке?
- Я защищалась у Миши Данилова, работала в то время в коллаборации HERA-B, мы пытались понять, как рождаются джи-пси и другие странные мезоны. Там рождалось очень много частиц. HERA-B был новым и очень трудным экспериментом, он преподнес много всего неожиданного...
- Вы и в сменах с экспериментаторами работали, или только анализом, моделированием или объяснением полученных результатов занимались?
- Как я уже сказала, это был тяжелый эксперимент, и студентам, аспирантам приходилось делать все. Людей было еще мало, не так как сейчас в современных экспериментах. Но, собственно, и в ATLAS я тоже занимаюсь поиском нарушения лептонного числа (распад тау на три мюона), распад Хиггс-бозона с нарушением закона сохранения лептонного числа. В основном в этой области.
- Как вам эта конференция? Что думаете о ее будущем?
- Очень интересно! Хорошая конференция, потому что покрывает многие области. Я конечно больше фокусируюсь в тех областях, где пересекаются ATLAS и CMS, это я знаю довольно хорошо, но полезно из первых рук познакомиться и с другими экспериментами, послушать их результаты, оценить развитие новых направлений.
Программа выполнена - продолжение в Будве будет!
Басар Сабиров, представлявший Лабораторию ядерных проблем ОИЯИ, прокомментировал по моей просьбе свое участие в конференции и поделился впечатлениями как физик-экспериментатор:
- По понятным причинам, вас, наверное, интересовала именно эта - экспериментальная часть конференции?
- И не только - в общем очень хорошее впечатление от всех докладов, особенно обзор С.М.Биленького, посвященный самым свежим результатам нейтринных экспериментов, и Д.И.Казакова - по основной тематике конференции.
- Чем вы последнее время занимаетесь?
- Я вовлечен в три эксперимента. Первый по астрофизике вместе с Леней Ткачевым. Мы создали аппаратуру детекторов НУКЛОН и ТУС. Первый уже несколько месяцев на околоземной орбите. Информацию принимают в МГУ и передают нам для анализа. Два молодых человека в нашей группе занимаются обработкой информации. Каждая из этих установок имеет свою методику измерений высокоэнергичных частиц космических излучений - калориметрию и по ионизации радиационного следа.
Второе, чем я занимаюсь, - это подготовка международного линейного электрон-позитронного ускорителя (ILC). Здесь ожидается много "новой физики", которая обсуждалась на этой конференции. В международный комитет по этому проекту входили вместе с американскими и японскими коллегами и российские физики А.Н.Скринский и М.В.Данилов. О планах участия Дубны в этом проекте ваша газета подробно рассказывала. В конце концов все идет к тому, что проект будет реализовываться в Японии. Аналогичный проект, но на большие энергии, разрабатывается в Китае. ОИЯИ подключился к проекту ILC в 2006 году в коллаборации с Италией, INFN, Фермилаб. Наша задача в этом проекте заключалась в том, чтобы удешевить процесс изготовления криогенных модулей ускорительной системы. О том, как мы решали эту задачу, газета тоже рассказывала.
Третье направление - это участие в эксперименте COMET, поиск безнейтринной конверсии мюонов в электроны на ядрах. Задача - обнаружение физики за рамками Стандартной модели, ожидаемая граница вероятности этого процесса 10-17. Одно событие в год поймать уже большая удача.
- Горошина лежит на футбольном поле...
- Примерно так... Тем не менее существует два проекта: m2e и COMET. Методики примерно одинаковые. В американском эксперименте m2e группа Владимира Глаголева в основном занимается системами калориметрии, а мы в COMET - созданием строу-трубок, которые применялись в эксперименте NA-62. На участке, специально оснащенном в ЛФВЭ для изготовления этих приборов, мы уже создали первые 2600 трубок для эксперимента COMET. В Японии они скоро будет поставлены на пучок. Общее впечатление о конференции таково, что "образовательная программа" выполнена.
Профессор Румен Ценов, заместитель директора Лаборатории физики высоких энергий ОИЯИ, внес на этой конференции очередной вклад в продвижение проекта NICA на международной научной арене:
- Как ваш доклад, посвященный комплексу NICA, восприняли?
- По-моему, нормально. Идея создания комплекса NICA постепенно продвигается в физическом сообществе. И это уже не только идея. Финансирование есть, стройка идет. Есть такое убеждение, что мы начнем делать физику, как обещали, через пять лет.
- Ваши общие впечатления о конференции?
- Очень интересная конференция. Собрались специалисты со всей Европы и даже со всего мира. Выбрано отличное место. И особенно важно, что конференция мультидисциплинарная, здесь нашли отражение все области физики высоких энергий. Что делает ее особенно успешной? Люди, работающие на коллайдерах, могут представить, что делают их коллеги, которые ищут редкие распады или изучают дифракционные процессы. Так что присутствие на такой конференции обогащает.
Владимира Глаголева, заместителя директора Лаборатории ядерных проблем, директор лаборатории Вадим Бедняков в своем комментарии-анонсе конференции в нашей газете представил как главного организатора этой и последующих конференций данной серии.
- Владимир, вообще трудно было организовать такую конференцию?
- Довольно трудно, потому что наша команда занималась этим впервые. Здесь надо отметить хорошую работу разных людей: заместитель директора ЛЯП Андрей Кульков, наш ученый секретарь Ирина Титкова, Алеся Сазонова занималась обширной перепиской, регистрацией участников, организовала и поддерживает сайт конференции. За основу был взят сайт NEC - первой конференции ОИЯИ, проведенной в 2015 году в Будве. Финансовыми вопросами занимались Галина Усова и Ирина Кузьменкова, Елена Русакович с ее богатым опытом организации конференций очень удачно включилась в этот коллектив. В результате их слаженной работы, мне кажется, конференция удалась. Она охватила широкий круг физических проблем - от исследований на коллайдерах до нейтринной физики. Ну и, собственно, эта конференция стала как бы реинкарнацией серии адронных конференций, которые проводил Ласло Енковский и основной состав участников которых составляли теоретики.
- Я записал его интервью, и вам, наверное, будет особенно приятно, что он очень рад тому, что Дубна подхватила эстафету Киевской Феофании ...
- Ласло предлагал провести конференцию в Крыму, однако по известным политическим мотивам мы не смогли бы собрать там такой широкий состав участников из Западной Европы и Америки, а следующим местом проведения мог быть Минск, но там возникло пересечение с конференцией по радиационному материаловедению. И Вадим Бедняков, который год назад побывал здесь на NEC, решил, что лучше места не найти.
И место действительно оказалось как нельзя лучше - с прекрасным конференц-залом, всей необходимой инфраструктурой, прекрасными возможностями для общения участников между собой. Многим участникам для посещения Черногории не требуются визы. Более того, предпринимаются некоторые шаги для включения Черногории в число ассоциированных членов ОИЯИ. Министр образования Черногории очень в этом заинтересован… Продолжение будет - конференции проводятся раз в два года.
Будва – Дубна, октябрь 2016.