ЧАСТЬ VII: НОВАЯ ЖИЗНЬ АННЫ В ЗАМКЕ.
22.
Между тем наша главная героиня, то бишь я, прочно обосновалась в замке. Визиты ко мне графини Гавел прекратились. И вскоре я узнала, почему. Вот только, легче мне от этого не стало…
Это приключилось спустя неделю. Я тогда ещё нетвёрдо стояла на ногах и девочки частенько забегали ко мне – поиграть и поделится свежими новостями, – чтобы их подружка не чувствовала себя оторванной от мира. Однажды, средь бела дня в комнату влетела раскрасневшаяся Наташа. Волосы взъерошены, бантик развязался, глаза широко распахнуты… Девочка была жутко взволнована.
– Что случилось, Ната?
– Там… там такое!
– Ну?
– Там леди Гавел и принц. Они… они…
– Да не тяни же!! Говори спокойно.
– Лина послала меня принести воды из колодца... Когда я возвращалась, там.. в холле стоял принц Евгений. Он говорил с Яниной Гавел. Меня не заметили, потому что я спряталась за колонной. Они спорили, ругались. Принц, даже, в конце накричал на графиню. Говорил что-то про волью... волипью... во-пи-ю-щую бестактность и неуважение к ней. О! Я стояла далеко и хорошо рассслышала лишь это. Интересно, к кому «к ней»?
История Наты потрясла меня. Я догадалась, что означала фраза, подслушанная маленькой сплетницей. Я живо представила перед глазами сцену: принц Евгений, узнав о походе невесты ко мне и наговорённые ей колкости, отчитывает ту, словно нашкодившего ребёнка. А графиня Гавел, всегда острая на язычок, тоже от него не отстаёт. Ревнуя, девушка бесится от предупредительности жениха к сопернице. И напрасно: просто Евгений добрый и отзывчивый человек. Наши отношения чисто дружеские. Гнев принца, обрушившийся на леди Гавел, вызван не увлечением мною как женщиной, а его статусом хозяина замка. Он хочет создать гостье комфортные условия проживания в своём жилище и готов идти на ссоры с обидчивой невестой. Беспокоясь о слабом здоровье подопечной, Евгений держался куда любезней принятых в аристократическом обществе норм. И только!.. Я недоумевала ревности Янины: может ли замарашка всерьёз угрожать гордой красавице? На сей счёт я не питала иллюзий. Я не дура и знаю, чем заканчивается «разбор полётов» меж любовниками. Примирением. Не менее бурным, чем сама ссора. При мысли, что он сейчас целует и обнимает другую, моё сердце разрывалось на тысячу кусочков. Боль сковала грудь. Я невольно сердилась на девочку. Зачем Ната мне это говорила?
Жестко отсчитанная за не в меру разыгравшееся любопытство и болтовню, Наташа ушла, надув губки. Ведь на днях её сама подруга сказала, что она может беседовать с ней на любую тему! Но потом мы помирились. Я играла с младшими или учила уроки со старшими детьми Вандерфуллов. А когда начала более-менее твёрдо опираться на ноги — и помогать на кухне Лине. Врач запретил мне перенапрягать мышцы и советовал чаще бывать на свежем воздухе. Находясь рядом с искренне любящими и заботящимися людьми, я на удивление шла на поправку: ещё месяц назад еле-еле шевелила пальцами, а сейчас уже – лихо передвигаюсь на своих двоих с помощью трости!.. Доктор Бэрлок разводил руками и в замешательстве почёсывал лоб; он «в жизни своей не видел, чтобы лежачая больная так скоро выздоравливала».
В полной мере насладиться покоем мне мешали покоем две вещи: тревога о родителях и судьбе принца. Я читала в глазах Жени затаённую грусть. Он думал о Каспие и Маргарите, мечтая их вернуть. Мы по-прежнему с ним общались, хоть я и дала зарок этого не делать. Не хотела напрасно бередить душу, но отказаться от Жени могла: страсть слишком глубоко заронилась в сердце, пустив там свои корни.. Человек обойдётся месяц без еды, неделю стерпит без воды, но без воздуха – он не выдержит и пяти минут.
Включившись в жизнь замка, я узнала от слуг главные новости о его обитателях. Например, внезапный отъезд из Сан-Суси графини Гавел. Который, состоялся через два дня после упомянутого выше неприятного диалога. Догадываясь, чем вызвано бегство Янины, всё же решила проверить «гипотезу». В одном из разговоров с Евгением, я осторожно спросила как графиня Гавел. Тот хмуро ответил: она уехала в деревню к матери и он не имеет возможности (ой, ли? А не желания?) писать ей. Принц Златовский быстро перевёл беседу на другую тему. Он старался вести себя естественно, а я чувствовала… вообщем, больше об этом мы не говорили. Прошло две недели. Евгений держался со мной подчёркнуто вежливо и холодно. В лакейской прекратили судачить о графине. Янина, затая злость на жениха, не казала носа из деревни. «Принца утомляют сцены ревности, что устраивает графиня». – я молча чистила на кухне лук. – «Но ради её возврата в Сан-Суси, он всё-таки готов пожертвовать такой малостью, как общение со мной». От этих мыслей я залилась слезами. Благо, горький овощ позволял избежать косых взглядов и ненужных расспросов.
23.
8 декабря 2008 года. Глория, Хэвен. Королевская резиденция Сан-Суси.
Луна то выглядывала из-за облаков, заливая серебром унылый осенний пейзаж, то пряталась в них. Мягкий свет крался по безмолвному дворцу… По пустынным длинным коридорам, по залам и спальням… Тишина. Кружевная вуаль снов убаюкала древние камни… Лишь троим не спалось в этот час.
Во тьме я ковыляла по своей спальне. Туда-сюда, из конца в конец… Задумчивый и грустный, принц Евгений, бродил тенью в парке. Ну, а третьим был Гут. Мы с Евгением не могли уснуть из-за любовного угара, а дворецкий по совершенно иной, прозаической причине. Как и многие люди его возраста, Зеймлих страдал от бессонницы. Он долго ворочался в постели. А потом решил: «Прогуляюсь-ка, на свежем воздухе».
Гут встал. Одел кафтан и брюки, натянул сапоги. Чиркнул спичкой, и зажёг фитиль. Огонёк свечи чуть дрожал в руках старика, когда спускался с парадной лестницы. Холл встретил Зеймлиха пустотой и гулким эхом шагов. Ни души… Вдруг он уловил какие-то шорохи. Звук доносился со стороны парка.
«Должно быть, чудится!..» – решил старик. – «Кому в взбредёт в голову, ходить там?» Гут замер. Тишину ночи опять прервали шаги. «Нет, не показалось: кто-то, действительно, ходит в саду… А если это дракон, или хуже, Морок? Надобно, проверить». Гут накинул поверх кафтана тёплую куртку; оставил в холле свечу, а подсвечник забрал. И отправился в парк.
Зеймлих крался по дорожкам сада. Руки его крепко сжимали тяжёлую штуковину из бронзы. Гут шёл и шёл… Пока увлекший его таинственный звук, не раздался совсем близко. Дворецкий был немолод, но имел отличное зрение: впереди в жухлой, местами присыпанной снегом, кроне деревьев мелькнул чёрный силуэт. Снова шаги. Их разделяли всего пара метров. Тень застыла, окутанная ночной мглой. Стараясь не шуметь, Гуттер двинулся к ЭТОМУ. Оказавшись вплотную, мужчина вцепился в НЕГО. И с криком «Получай, злодей!», занёс над существом подсвечник. Молниеносно ОНО обернулось. На Гуттера взметнулся кулак, готовый нанести сильный удар и… Тут из-за облаков вышла луна. Её насмешливый лик озарил окрестность. Картина получилась чудная! В парке столбом стояли: Гут с подсвечником «наголо» в одной руке, и сорванным с «вора» плащом – в другой; вполоборота от Гута, принц Златовский, ухвативший его за руку правой и левой намеревающийся атаковать.
Секунд десять они непонимающе, широко раскрыв от удивления рты, смотрели друг на друга. И только потом, опомнились:
– Гут?!
– Принц?!..
– До них дошла разом комичность ситуации. Мужчины рассмеялись во весь голос. А когда успокоились, продолжили беседу.
– Гут, что Вы здесь делаете? Зачем Вам этот дурацкий подсвечник?
– У меня бессонница, Ваше Высочество, и я решил прогуляться. Чтобы скорее заснуть. Когда я выходил в холл, то услышал шаги снаружи и решил проверить: кто там бродит под окнами замка. А подсвечник прихватил затем, будто думал: вдруг, в саду дракон или Морок!?.. А Вы, принц?
– Я тоже не могу заснуть. Я надеялся, что прогулка вернёт утраченный покой… Но разве, я похож на Морока, или тем паче, на дракона?
– Прошу великодушно простить меня, Ваше Высочество. Теперь я и сам вижу!..
– Лунный свет обманчив. С кем не бывает. Когда Вы ко мне подкрались, и я принял Вас за герцога. Гуттер, Вам крупно повезло: я забыл шпагу в замке. Иначе проткнул бы ею Вас насквозь. Но что за выражение лица сделалось у Вас!
– А у Вас, принц, оно было не лучше!..
Они вновь засмеялись. Потом, когда фонтан шуточек иссяк, дворецкий серьёзно спросил:
– Почему я не сплю понятно. У стариков часто дрянной сон. Но объясните: почему не спите Вы, молодой и здоровый? Что Вас гложет?.. Уж не государственные заботы, вижу, не они. Откройтесь старому, верному слуге! Не таите кручины.
– Не такой Вы и старый, Гут… Вам так жизненно необходимо это знать?!!..
– Да, очень. Я держал Вас на коленях ещё младенцем, и знаю, даже лучше, чем родные батюшка с матушкой. Вы никогда не вели себя столь, и в самом дурном расположении духа. Не говорите мне, что это из-за пропажи короля с королевой. Да, Вам очень грустно, но Вы крепитесь! Чёрная меланхолия, омрачившая Ваше чело, кроется совсем в другом!!.. Доверьтесь мне: проблема, поделённая надвое, перестаёт быть проблемой!
Он тяжко вздохнул и указал на скамейку слуге:
– Что ж… Давай, присядем.
Юноша и старик сели на скамейку в парке. Гуттер поставил подсвечник на землю возле своих ног, и приготовился слушать исповедь принца. Евгений некоторое время молчал, собираясь с духом. Гут спокойно смотрел на того, не мешая. Затем, наконец, королевич повёл речь:
– Мне так трудно говорить об этом!.. Во мне всё смешалось, и как поступить не знаю!..
– Давайте, я подскажу Вам. Тоска Его Высочества происходит из-за любви. Вы влюблены в НЕЁ.
– Кого Вы имеете ввиду?
– Явно, не графиню Гавел!.. Она была лишь увлечением, лёгкой влюблённостью. Не зря Ваши августейшие родители не одобряли связи с ней: высокомерная, тщеславная девица, хотя и шибко умна. Хорошо, что та из замка… – Гут махнул рукой и скривил лицо. – Да, что о ней?! А вот, наша нежданная гостья подходит Вам как нельзя лучше.
– Что?! Как Вы узнали об этом?!.. Я же никому и словом не обмолвился! – вскричал принц, поражённый осведомлённостью Зеймлиха в его амурных делах.
– А нам, слугам, необязательно всё знать. Мы и так всё видим по глазам, по обрывкам фраз, брошенных господами… Эх, чего тут знать!? У Вас на лбу написано: «Я люблю Анюту». Я заметил Вашу склонность с того самого дня, как Вы привезли девушку в Сан-Суси.
– Что мне делать, Гут?!.. Я стал бы счастливейшим в мире человеком, если б смел назвать Анну женой. Но надо мной висит заклятье и тень Морока. Я не хочу, чтобы она как-либо пострадала, а тем более… – голос принца сорвался. – погибла из-за меня.
Он глубоко вздохнул и продолжил.
– Я старался преодолеть своё чувство к ней и быть Анне только другом. Но чем больше я прикладывал усилий, тем глубже и сильнее влюблялся… Что мне остаётся, Гуттер? Как мне справиться с любовью и обрести себя?! Как мне её забыть?!!.. Она такая… такая нежная, милая, красивая… Божественная!
– Мой добрый совет: не пытайтесь бежать от того, что всё равно настигнет. Нужно принять тяготы, посылаемые судьбой и, не ропща нести. Честно признайтесь Анюте: ежели она Вас любит, то остальное ей безразлично. Не важно, – радость иль горе – уготовят Небеса: она разделит их с Его Высочеством. – философствовал Гуттер. Он обнял и по-дружески хлопнул по плечу Евгения.
– Идите к ней… – улыбнулся ободряюще старик. – А я, пойду-ка, спать. Спокойной ночи, принц!
Евгений кивнул. Дворецкий взял «орудие битвы» и встал, собираясь идти к замку. Тут царевич окликнул его: «Гут!»
– Что?
– Спасибо. Спокойной ночи.
Была глухая полночь. В темноте я шла от стены к стене. Наверное, со стороны это выглядело дико: маленькая девушка с палочкой мечется по комнате, точно Шумахер. Но я не могла нормально спать. Всё время снились кошмары: то, будто я, задыхаясь, бегу по лесной чаще и не могу отыскать дорогу; то, хриплое карканье ворона, незримо преследующего кого-то впереди; то, кинжал с красивой резьбой на металлической рукоятке, в лучах солнца его лезвие играло серебром… и кровь. Много крови. Целое море натекло с его острия. Даже трава кругом поменяла цвет. Внезапно мои мысли нарушили посторонние звуки: чей-то крик, дружный смех, тихий разговор двух голосов, опять смех и беседа… Странно. Шум явно доносился из парка. Осторожно высунувшись из окна, я буравила глазами местность. Но ничего, к величайшему огорчению, не разглядела: говорившие были от меня далеко. Напрягая изо всех сил слух, я гадала: кто и о чём может толковать в саду ночью? И это мне частично удалось. Фраз я разобрала мало, зато узнала самих собеседников. Ими были принц Златовский и Гут.
«Чего они могут обсуждать впотьмах, да ещё так бурно?» — удивлённо вопрошала себя. Голова шла кругом от предположений. До утра я так и не сомкнула глаз.
24.
9 декабря 2008 года. Глория, замок Сан-Суси. Ранее утро.
Зевая, Лина, начала застилать кровать и приводить себя в порядок. Умывшись и одевшись, кое-как она, спросонья, доковыляла до кухни. Достала из ящичка комода чистую, накрахмаленную форму повара. И уж хотела будить своих пострелят, чтобы те пособили ей в хозяйстве: дров накололи для печи, воды принесли, на базар в город сходили Женщина резко вскрикнула. Взору Лины открылась необычная картина. Треща сосновыми шишками, горела большая печь. На ней в котелке стояла только что сваренная, ещё пускающая тонкой струйкой пар, каша. Она была рассыпчата и аппетитна на вид. А какой шёл от неё запах! Ммм… Вблизи котелка примостился кофейник с горячим чёрным кофе. Посреди кухни стоял стол. За ним, спиной к огню и лицом к ней, сидел мистер Зеймлих. Он лениво потягивал кофе со сливками.
– Боже мой, я проспала! Ребята, ребята, скорее сюда!!.. – с порога закричала Лина. – Хорош муженёк, и не удосужился разбудить!
– И тебе, доброе утро, жёнушка. — невозмутимо сказал дворецкий.
– Доброе утро! Хотя, какое оно доброе: я проспала!.. Надо живее будить ребят, не то принц уйдёт из дома голодным.
– Не мельтеши перед глазами, сядь. Ты не проспала. Сейчас шесть утра.
– Каролина от неожиданности плюхнулась на соседний стул: «Как?!»
– Я встал в пять: плохо спал и всё прочее… Разбудил наших молодцов. Мы быстренько накололи дров, разожгли печь, натаскали воды и сготовили завтрак. Евгений уже убежал восвояси в чащу. А я задал пострелятам другой работы: мальчишки помогают конюхам и чистят дорожки в саду, а девчонки пошли на базар за продуктами.
– Гут, спасибо! – миссис Зеймлих обняла мужа и поцеловала в щёку. – Не знаю, чтобы я делала без тебя!?..
Гуттер иронично хмыкнул. Каролина попробовала кашу и кофе. Женщина пришла в неописуемый восторг.
– Ты кудесник, не иначе!.. Как же ты доселе скрывал от меня, что умеешь восхитительно готовить?!
– Много раз я смотрел на тебя, стоящую у печи. Вот и повторил, всего-навсего, те же действия.
– Боюсь, мы скоро поменяемся ролями. – пошутила Лина.
За непринуждённой беседой Зеймлихи ели и пили кофе. Разговоры текли свободно и плавно, как река. Вдруг, сами не зная как, они коснулись будущего своего хозяина.
– Что думаешь, Гут: сколько принц намерен бороться с любовью к Анечке? Да, его ещё удручает слово перед леди Гавел. Как опрометчиво он дал ей обещания!..
Неужели, этой прекрасной паре суждено быть лишь друзьями?!
– А как ты считаешь, Каролина Зеймлих: она любит его?
– Вне всяких сомнений, дорогой Гут.
– Тогда, Лин: разрази меня гром, коли через три дня не объявят о свадьбе!
– Откуда такая осведомлённость, мистер Зеймлих.
– Каро, я должен тебе по секрету кое-что рассказать…
Гуттер принялся описывать минувшую ночь. Разумеется, он умолчал про случай, не красивший ни его, ни принца. В конце он заметил:
– Евгений всерьёз воспринял мой совет. По принцу было видно, он намерен хорошенько поразмыслить.
– Но Гуттер, думать не всегда означает – принять!
– Лина, меня не зря кличут Всезнайкой. Я снискал славу умника и остряка: потому как, вижу людей насквозь и высмеиваю их недостатки. Но сейчас не об этом… Я со стопроцентной гарантией утверждаю: Евгений признается Анне в любви. Они будут счастливы.
– Дай это Бог! Дай это Бог!.. – приговаривала Лина.