ИЗ МАТЕРИАЛОВ ВАЛЕРИЯ КОЙФМАНА
Среди "посылок" Энгра мы найдем и другие его известные работы: «Большая купальщица" (1808), "Юпитер и Фетида" (1811).
Наиболее значительной из картин, посланных тогда же Энгром в Париж, была "БОЛЬШАЯ КУПАЛЬЩИЦА", ИЛИ «КУПАЛЬЩИЦА ВАЛЬПИНСОНА» (1808, ПАРИЖ, ЛУВР). Перед нами - первая из знаменитых ню художника, поражающая удивительным балансом классической формы и реалистических подробностей. В картине художник окончательно обрел один из ведущих мотивов своего искусства - тему обнаженного женского тела ("ню"), который пройдет через все его творчество.
Гладкая, похожая на мрамор, спина купальщицы образует центральную ось композиции. Голову героиня отвернула от зрителя, скрыв свое лицо. Тело купальщицы изумительно вписано в "декорации". Складки темных занавесок слева и глубокие складки на покрывале подчеркивают вертикальное направление спины купальщицы, а складки тюрбана "перекликаются" с линиями ее уха и локонов. Если не считать красных "пятен" на тюрбане, все краски на картине приглушены.
Свою композицию Энгр освещает ярким светом (что-то похожее до него делал Вермеер), отчего общая атмосфера становится необыкновенно интимной.
Главным в работе над "Большой купальщицей" было осуществление одной из его идей о создании "скульптурной живописи", то есть получении средствами живописи материально ощутимой объемности форм.
Если в "Эдипе" Энгр достигал эффекта объемности преимущественно различной силой светотени, то здесь он передает нежную округлость форм главным образом градациями золотисто-розовых телесных тонов и мягкими бликами света.
По прозрачности и цельности колорита, теплого и гармоничного, "Большая купальщица" - одно из лучших произведений мастера.
Работой, которой завершились обязательные для пенсионеров Академии посылки в Париж, явилось у Энгра большая мифологическая картина "ЮПИТЕР И ФЕТИДА", ЗАКОНЧЕННАЯ В 1811 г. и выставленная в Салоне 1812 год. Точнее ее было бы назвать - "Зевс и Фетида", потому что основывается она на древнегреческих мифах.
При всем внешнем академизме в ней можно обнаружить и некоторые предромантические веяния (прежде всего, это касается странного нарушения пропорций человеческого тела).
Фетида · дочь Нерея и Дориды, наиболее известная из нереид. От браков нимф с богами (Зевс и Фетида, Зевс и Эгина) рождаются герои. Сын Фетиды – Ахилл.
В 1810 году закончилась учеба Энгра, но во Францию он возвращаться не спешил.
Зарабатывал он по-прежнему портретами, которые заказывали ему, по преимуществу, представители французских властей.
Таким явился в этот период портрет г-на Кордье (1811). По свидетельству дочери изображенного, графини Мортье, пейзаж портрета - вид Тиволи около Рима - был написан Франсуа Мариусом Гране. Единство фигуры и окружения здесь глубоко органично. Красивое лицо Кордье - одно из лучших по тонкости объемной лепки в живописи художника.
Энгр находит удачные решения и в тех случаях, когда перед ним оказывались внешне менее благодарные модели. Таков, например, портрет Жозефа-Антуана Мольтедо (1811; Нью-Йорк, Музей Метрополитен) - человека несколько неуклюжего на вид, но в действительности тонкого ценителя античности и собирателя произведений древнего искусства.
Мольтедо был начальником почты в Риме и главным представителем французского духовенства при папском дворе. Изображение фигуры тучного человека с простоватым лицом занимает почти весь холст. Только за его плечами в отдалении виден холмистый римский пейзаж с руинами Колизея и темное облачное небо.
Все в этом портрете массивно, громоздко, все кажется внушительным и устойчивым. Трактованная широкими плоскостями одежда и круглое лицо усиливают это впечатление. Огромная черная треуголка, как-то неловко прижатая к поясу, неуклюжесть, которая, видимо, была свойственна этому человеку. Однако в выражении взгляда и легкой улыбке художник уловил добродушие и открытость характера, и весь образ приобрел привлекательность.
Трудно найти в портретном творчестве художника другой пример такого полного выявления в психологической характеристике профессии изображенного, как в портрете барона Жака Марке де Норвена (Между 1811-1812, Лондон, Национальная галерея)- генерального комиссара римской полиции, будущего автора четырехтомной "Истории Наполеона". Глаза, проницательно устремленные на зрителя, тонкие, крепко сжатые губы выражают подозрительность и недоверие, коварство и неумолимость.
На одной из своих лучших портретных работ художник изобразил 60-летнюю мать префекта Рима графиню де Турнон (1812, Филадельфия, частное собрание) с некрасивым носом, с бородавкой на переносице, в нелепом парике. Но за этими малосимпатичными деталями проступала личность яркая и незаурядная, какой эта дама, несомненно, была. Интересно, что графиня не обиделась на художника, хотя многих этот портрет шокировал.
Энгр как-то сказал: «В каждой голове первое, что надо сделать, - это заставить говорить глаза».
И действительно, трудно представить себе выражение глаз более "говорящим", чем то, каким обладает графиня де Турнон на энгровском полотне.
Ум и насмешливость, энергию и живость темперамента можно прочесть в остром и выразительном взгляде графини.
В 1813 году Энгр влюбился в жену одного из служивших в Риме французских чиновников.
Эта дама, спасаясь от пламени страсти, разгоревшегося в сердце художника, познакомила его со своей кузиной, МАДЛЕН ШАПЕЛЬ.
Молодые люди начали переписываться, потом Энгр послал Мадлен свой портрет, потом - сделал предложение, которое было принято.
Обвенчались они в Риме 4 декабря 1813 года.
Мадлен оказалась идеальной женой для Энгра - буквально во всем. Мадлен была запечатлена Энгром на его рисунках.
В Музее Монтобана хранится ее карандашный портрет, слегка тронутый лависом.
Этот образ полон безыскусности, добродушия и привлекательности.
Другой портрет (1815, Цюрих, частное собрание) исполнен маслом в свободной эскизной манере, и только голова промоделирована более тщательно. Миловидное лицо Мадлен передано с редкой у Энгра душевностью; глаза смотрят нежно и ласково; в каждом мазке картины чувствуется, с какой любовью писал художник дорогие для него черты.