Азиатский Шершень. Глава 6

Александр Михельман
- Какое яркое зрелище, - Азиатский Шершень усмехнулась, - это ты так себя в радужных мечтах видишь?


- Ничего ты не понимаешь, - я улыбнулся, - чем чаще будем повторять эту сказку, в разных местах, тем быстрее подхватят люди. А значит, агенты тирана искать станут именно кавалькаду, армию, а не одинокого бойца с милейшей собакой. Я ещё не поблагодарил тебя за то, что сундук добыла, очень больно было, когда поджарили?


- Невероятно, - кивнуло домашнее животное, - к счастью, я почти не чувствую боли. И не вздумай меня трогать, всё ещё обижена. Если и дальше будешь любезничать с каждой встреченной дамой, уйду и не вернусь никогда!


- Ты бы не путала боевую тактику и попытку клеиться, - я передёрнул плечами, - ничто так не размягчает сердце женщины, как комплименты. (Если она не феминистка, и не лесбиянка, конечно, для которых восхищение мужчин страшнее кислоты). Начнёт испытывать к тебе добрые чувства, не сможет так яростно драться, как вариант, и поддастся такому любезному мужчину. А силу получишь и ты, и я. Вот коли начну приставать к дамам, от которых нам ничего не надо, без пользы для дела, тогда обижайся и кусай, а так не дури и не мешай работать. Я не собираюсь изменять жене по доброй воле. Это просто непорядочно. Вот когда разведёмся, другое дело. С другой стороны, ты могла бы и догадаться, что если мужчина, к сорок первому году, ещё не женат, статус холостяка его вполне устраивает и компания женщин не слишком привлекает. Отвлекают от духовного развития. Как говорится, или любимой оказывать внимание, или читать Тору и другие книги, дарующие знания. Нельзя быть хорошим мужем, отцом и учёным одновременно, не добьёшься результата ни там, ни там.


- Хочешь сказать, что являешься отшельником? – не поверила Шершень.


- Почти, - я смутился, - не то, чтобы не чурался удовольствий, виновен, обжираюсь, люблю покритиковать других, гневлив, но в остальном… людское общество не терплю, сижу дома, ну, когда не работаю и не посещаю магазинов, и читаю – читаю - читаю, в перерывах смотрю кино и мультики. Думаешь откуда, будучи галахированным иудеем, столько знаю о мусульманах?


Беседуя, я не забыл и о деле, вытащил лампу с джинном, потёр. Когда тот выплыл, указал на сундук. Дух кинулся к добыче, открыл его, схватил золотой свисток, поцеловал его.


- Добрый день, - я откашлялся, - можем мы получить то, чего обещали?


- Вот, - торгаш вытащил из-за пояса небольшой прозрачный кристалл и бросил мне, - приложи его к кольцу и получишь артефакт первого уровня. Теперь яд станет сильнее.


Я так и сделал, камешек немедленно втянулся, волшебный предмет засветился. Остаётся только проверить, как работает. Меж тем, джинн свистнул в свисток, миг и перед ним появилась огненная джинири – стражница.


- Опять ты, – воскликнула воительница, - разве я, в прошлый раз, не достаточно чётко объяснила, что не собираюсь встречаться с подобным ничтожеством?


- Прости, милая, - торгаш ухмыльнулся, - но теперь свисток, в котором обитаешь, принадлежит мне и придётся забыть о гордыни. Исполнишь три моих желания. И первое – желаю, чтобы влюбилась в меня больше жизни, навсегда!


- Так, стоп-стоп-стоп, - я загородил собой джинири, - ты не слышал, что к женщинам нельзя применять насилие? Как такое, возможно, заставлять любить себя, просто немыслимо. Не допущу такого!


- Ты же сам мне свисток принёс, - возразил дух, - и получил за это плату, напоминаю.


- Я не знал, в чём участвую и какая ужасная судьба ждёт эту воительницу, а то плюнул тебе в лицо, - рыкнул я, - ты – негодяй, мерзавец и плут, вызываю на бой. Ставка - свисток. Выиграю, пожелаешь, чтобы красавица стала свободной навсегда. Проиграю, получишь все мои артефакты.


- И собаку, - добавил торгаш.


- Шершня не дам, - я покачал головой, - она не может быть объектом сделки ни в каком случае! Живых существ  не продают и не ставят на кон, тем паче, друга.


- Тогда и я не стану драться, - начал джинн, но я размахнулся и отвесил ему жёсткую пощёчину. Хоть и дух, а голова дёрнулась.


- На скидки и задания можешь не рассчитывать, - прошипел злодей.


- Я и сам с тобой никаких дел иметь не буду, - я хмыкнул, - на арену, или хочешь, чтобы эта джинири убедилась, что не зря отказывала и презирала?


- Ифриты считаются не только самыми злыми и могущественными из нас, но и редкостными гордецами, - торгаш скривился, - и вся нелюбовь оттого, что я – презренный Сила, не воин, зарабатываю тем, что продаю вещи. Теперь эта воительница больше не сможет издеваться и обливать презрением.


- Я скорей бы пошла на свидание с этим смертным, чем с тобой, - подтвердила стражница, - ничтожнейший из рабов, вор и обманщик!


- Тем паче, выйдя на бой, сможешь показать себя, - решил я снизить накал скандала (сам много раз слышал оскорбления от женщин, мол, и ростом мал, и беден, и умом обделён), - я одолел достопочтенную джинири, справишься и покажешь, что сильнее нас обоих.


Вытащил я чёрный кружок, метнул, превратился он в арену, дальше, как обычно. Заказал себе дубину из чёрного дерева, а противник потребовал нагинату цельнометаллическую.


Надо сказать, что если бы торгаш не был Силой, шансов одолеть его не имелось вовсе, но этот вид джиннов, единственный, уязвим и именно для дерева. Казалось бы, боец со стальным длинным оружием имеет все преимущества, но я решил применить хитрость. Активировал кольцо и… тело моё начало быстро раздуваться, пока не превратилось в шар, потом изо рта повалило зелёное облако, а живот сдулся обратно. Однако, в этот раз, травить было некого, использовал для прикрытия. Опустился на четвереньки, зажав палку в зубы, и обогнул духа, который, без толку размахивал нагинатой. Я поднялся на колени и приложил негодяя дубиной по спине. Только и такого тычка оказалось достаточно, упал замертво. Испарился. Появилось свечение, на песок упал кошель с монетами, довольно увесистый. Мне оставалось подобрать и покинуть поле боя под аплодисменты стражницы и радостный лай Шершня. Я подкинул лампу и передал джинири.


- Теперь уже обидчик оказался в плену, - улыбнулся я, - делайте с ним всё, что захотите.


Стражница потёрла лампу и проигравший, весьма смущённый, выбрался наружу.


- Свисток, - потребовала ифрит.


Торгаш отдал артефакт с самым мрачным видом. Дух протянула мне.


- Имеешь право на три желания, - джинири подмигнула, - смотри, не ошибись с выбором.


- Первое, хочу, чтобы этот джинн позабыл о тебе навсегда, а так же обо всём случившемся, - я прищурил правый глаз, - мол, не было никакой обиды, задания и ссоры. Пригодится ещё и не раз этот плут.


- Странное желание, но воля хозяина – закон, - собеседница пожала плечами и хлопнула в ладони.


Глаза торгаша закатились, и он втянулся в лампу, которая перекочевала в мою сумку.


- Второе, - я облизал губы, - хочу, чтобы у моей собаки был самый красивый и удобный ошейник, который только можно создать.


- Понимаю, подлизываешься, - джинири ухмыльнулась, хлопнула в ладоши.
Миг и на шее домашнего животного появился зелёный кожаный ошейник, украшенный оранжевыми полосками и пятнышками. И вправду, выглядел великолепно. Хорошо, что не золотой, а то конец всей маскировке.


- И третье, - я откашлялся, - хочу, чтобы вы стали свободной, раз и навсегда, делали, что хотите, единственно, никому не причиняли вреда, особенно, невинным. И чтобы никакие ловчие артефакты или заклинания не могли причинить вреда. Не зависела от свистка и капризных хозяев.


- Вправду хотите этого? – голос исполнительницы желаний стал хриплым.


- А что, разве такими вещами шутят? – я пожал плечами, - тем более, виноват немного, чуть не отдал свисток недостойному.


- О, благодарю – благодарю – благодарю! – стражница поклонилась до самой земли, - не забуду подобного благодеяния. Вот вам особая палочка, стоит её поджечь, и явлюсь немедленно на выручку.


- Обязательно пригодиться, - я поклонился в ответ и принял волшебную вещь, - воистину, сегодняшний день - счастливый для меня, такого друга встретил.
Джинири испарилась, оставив нас одних. В воздухе возникло свечение, и явился кошель, в этот раз, довольно увесистый, упал ко мне в ладони.


- Судя по всему, задание считается выполненным до конца только сейчас, - я развернулся карту и убедился, что точка, показывающая, где расположен разбойничий схорон, исчезла, - надо решить ещё один важный принципиальный вопросик.


Я потёр лампу с торгашом и тот немедленно явился, предстал перед нами, выглядел довольно сердитым и даже злым.


- Не знаю, что случилось, но вы, двое, меня, отчего-то дико раздражаете, - заявил джинн, - не рассчитывайте на скидки и снисхождение сегодня.


- Думаю, небольшая выгодная сделка быстро исправит настроение, - я улыбнулся, - скажите, вы занимаетесь банковской деятельностью? Наверняка ведь имеете возможность связаться с кем угодно, скажем, с кочевниками, которые меня в путь снарядили.


- Конечно, могу, а что надо? – не слишком любезно поинтересовался торгаш.


- Хочу расплатиться, - пояснил я, - вот, во сколько оцените всё моё имущество и потреблённые продукты, кроме полученных артефактов и собаки?


- Сто двадцать серебряных монет, - сразу определил джинн, - а твоё домашнее животное вовсе бесценно, сам говорил.


- Сейчас на неё и не хватит, - я поморщился, принялся считать монетки в кошеле, - как раз двести штук, возьмите свой процент, остальное отошлите. И спросите, сколько не хватает, а так же, в какую сумму оценивают Шершень?
Торгаш кивнул, втянулся в лампу, отсутствовал минут двадцать, вернулся, казалось, разгневан ещё больше, чем прежде, не будь духом, наверняка, раскраснелся.


- Шейх Абдулла Бен Мухаммед искренне не понял, с какой стати его зять платит за подарки, но монеты принял, - пояснил посланец, - сказал, что даже больше, чем он потратил, учитывая, что овцы его, в отаре рождаются и растут, а остальное поставляют мужья других дочерей. Насчёт собаки же заявил, раз желаешь показать себя неблагодарным гордым негодяем, то и плати, как все – десять караванов верблюдов, гружённых золотом!


- Значит, буду потихоньку расплачиваться, - я вздохнул, - терпеть не могу быть кому-то должен. Особенно, природным врагам. Зато теперь моя душенька довольна.


- Устанешь платить, - джинн хмыкнул, - придётся драться со всеми подрят, продавать все добытые артефакты, вместо того, чтобы использовать самому, и не факт, что сможешь собрать столь огромный ка… в смысле, огромную плату.   


- Расценки же у вас на собачек, даже разумных и малоуязвимых, - я покачал головой, - нет, за Шершень не грех и больше отдать, однако.


- Никто не заставлял, - рыкнула моя спутница, - хоть представляешь, как сильно обидел людей, вырастивших меня? Они к тебе со всей душой, готовы были отдать всю свою кровь, до последней крови, а ты им в лицо свои монеты швырнул. Расплатился, как с какими-то трактирщиками и поставщиками.


- Хоть ты не неси чуши, - я поморщился, - эти люди хотели лишь одного – дорваться до власти и богатства с моей помощи. Для той же цели и дочку подложили. Но, немножко просчитались. И теперь почти ничего им не должен и не обязан, не передам этот мир в руки расчетливых кочевников, которые ещё неизвестно что натворят. Не для того сверг одного тирана, что заменить его на другого, возможно, худшего.


- Как ты можешь так думать о людях, которых вообще не знаешь? – взвилась Азиатский Шершень.


- Потому что все люди, во всех мирах, одинаковые, - отрезал я.