- Нет – нет – нет, - ужаснулась бедняжка, - не рви окончательно нашего союза, я подчинюсь и уйду. Единственно… Вик-тори всегда остаются верны первому мужу, сколько бы лет не прошло после расставания. Год, десять, или тысячу, стану ждать тебя до самого конца дней. Если бы знала, что так жестоко поступишь, наплевала на все твои законы и верования и добилась своего, а после родила ребёнка.
- Потому и сделал вид, мол, согласен со всем, что навязали, - я пожал плечами, - с женщинами бороться нельзя, слишком ваше племя умно и хитро, лучше притвориться пойманной счастливой жертвой. Но здесь нас двое, драться права не имеешь, сразу Лектины прискачут и в камень превратят, на арену не пойду, словами моего решения не изменить, а больше средств воздействия не имеется. В общем, рад был пообщаться, особенно, все мои десять отбитых пальцев.
- Не простил! – жена покачнулась и прижала ладонь к груди.
- Знаешь, оскорбить и обидеть меня крайне сложно, практически нереально, - я хищно оскалился, - но уж если удалось, до конца дней помнить буду. В общем, доброго пути, передай привет тестю. Как-то так вышло, забыл спросить, как его звать – величать, а теперь уж и не важно, не свидимся, в этой жизни.
В общем, развернулся я и пошёл своей дорогой, весело насвистывая, а обманутая осталась. Даже жалко стало немного, но… есть в нашей религии один пункт – жениться можем лишь на еврейках, а иначе отправимся в ад гарантированно. А так не хочется, знаете ли. Наслаждаться браком смогу, лет двадцать, дальше окончательно состарюсь, и не факт, что понравиться, а накажут навсегда. И второе, арабы моему племени извечные недруги, как это, возлечь с потенциальной шахидкой? «В постели с врагом», как в кино. Ещё и гены детей испортит. Помеси всегда такими мерзкими выходят. Ещё не встретил ни одного нормального человека, у которого отец еврей, а мать – нет. И девице без меня лучше, отнюдь не подарок, мягко говоря.
На следующий день прошёл даже больше, чем прежде, так торопился, добрался до оазиса, присел на травке отдохнуть, подышать свежим воздухом, когда вдали показалось какое-то чёрное пятно. При приближении оказалась животным, похожим ни то на волка, ни то на дикую собаку, рыженькая такая, с висячими ушками. Я вскочил и выставил перед собой посох, перепугался жутко.
- Привет, четвероногий, - произнёс я, нервно сглотнув, - имей в виду, я – совсем невкусный и очень агрессивный, легко не дамся.
- Не волнуйся, я не ем людей, - произнёс вдруг хищник человеческим голосом.
Сумасшедшие чего только не видят, оттого не слишком удивился, лишь ещё одно свидетельство, что крыша съехала.
- А не врёшь? – переспросил я.
- Вообще-то, я – собака, - собеседник села на задние лапы и высунула язык, - послало племя в подарок, кое ты покинул, когда жену вернул, не бросать же одного? Надеюсь, меня не отошлёшь.
- Если поклянёшься не вредить, с радостью оставлю, - я улыбнулся, - всегда любил собак и кошек. А ты не только красива, но ещё и говорящая. И сон охранять будешь, еду и воду находить, врагов отгонять и развлекать беседой. Все триста тридцать три удовольствия.
- Коли пообещаешь кормить, не бить без повода, не прогонять и не продавать, клянусь, что стану служить до самой смерти верой и правдой, - заявила собеседница.
- Чудненько, - я кивнул, - вообще-то, мусульмане считают собак нечистыми, похож дар на оскорбление, ну и ладно. Надеюсь, ты не исповедуешь ислама?
- Где ты слышал, чтобы животные молились, как люди? – хмыкнула новая знакомая, - верю лишь в Единого. Прикажешь, приму твою веру с радостью.
- Я и говорящую псину вижу впервые в жизни, - парировал я, - впрочем, так хочется поверить. Всегда мечтал завести себе четвероногого друга, но вы так мало живёте, болеете, умираете и это разрывает сердце. И, кстати, противник насилия, если ты не начнёшь совсем уж плохо себя вести, пальцем не трону. Можно погладить?
- Я же собака, разумеется, можно, как и почесать за ухом и животик, - закивала новая знакомая, укладываясь на спинку и прижимая передние лапки к груди.
Я говорил абсолютно откровенно, тут такой шанс исполнить мечту. Во-первых, поскольку мы постоянно странствуем, выгуливать животину не придётся, как и мыть ей лапы. Во-вторых, будучи разумной, вещей портить не будет, еду сама себе поймает.
- Моё имя – Азиатский Шершень, - представилась четвероногая, - в честь храброго и воинственного насекомого названа. Обучена сражаться с животными и людьми, не подведу на арене и в жизни.
- А меня в онлайновских играх знают, как «Джентельмена Х», - поклонился я, прижав ладонь к груди, - необычайно приятно познакомиться.
Я с удовольствием погладил рыжую прелесть по голове, почесал её за ухом, потом и живот, долго играли, наслаждаясь общением. Конечно, лучше бы, если попала ко мне щенком, но, зато, обучать не придётся, дури уже в голове нет, а сила есть. Зверь прижалась к моей ноге со счастливым вздохом, расплылась в улыбке.
- Знаешь, арабы и вправду собак не любят, - призналась Шершень, - потому ласки с рождения не знала, лишь пинки и оскорбления, ты первый был добр и нежен со мной. Оставайся таким и дальше, и более верного существа не сыщешь во всей вселенной.
- Надеюсь, что не подведу и не обижу, - я вздохнул, - иногда, могу вести себя, как свинья.
Надёжная дружба скрепляется закуской. Я достал припасы, ел сам и кормил новую спутницу, не жалея. Собак так интересно угощать, приятнее только наблюдать за ним, камеры не хватает! Сотовый телефон давно разрядился и зарядить негде, да и фотоаппарат в нём не очень, чтобы очень. К сожалению, вспомнил о своём долге, поднялся, отряхнулся.
- Пошли, - я махнул головой, - Амбидекстр сам себя не поколотит, хотя, этим, оказал бы нам большую любезность.
И мы пошли, вернее, собирались, сделали пару шагов, когда, из-за пальм оазиса показались шестеро мужчин, оборванцев с очень недобрыми лицами, явно разбойники или иные какие душегубы. Направились к нам неспешно, в руках дубинки и ножи.
- Добрый день, - самый крупный из незнакомцев оскалился недобро, - рады видеть в своих владениях. Единственно, чужакам не рады, разве если оплатите постой, за еду, которую потребите и выпитую воду. Нам подойдёт всё твоё имущество, и даже собака.
- Да нет у меня ничего, - я вздохнул, - сир и убог, а своего четвероного друга не отдам и за все сокровища во вселенной. Тем паче, ничего не сделаете. Убьёте или побьёте и превратитесь в собственные статуи.
Одни из негодяев вытащил из-за пояса фиолетовый кружок, метнул. Немедленно звякнул звонок, вещица начала увеличиваться, пока не превратилась в подобие цирковой арены. Единственно, арабская вязь, нанесённая по периметру, отличалась несколько. Азиатский Шершень, толкнула меня головой, а после подмигнула хитро и оскалилась хищно.
- Предлагаешь поединок? – мои брови поползли вверх, - милый мой, да знаешь, на кого тявкаешь? Против меня – мусор и трёх секунд не протянешь. Таких, как ты, на завтрак кушаю десятками. Небось, и с собачкой-то моей не сладишь, не хватит ни навыков, ни способностей, ни здоровьица, ни храбрости.
- А спорим? – разбойник нахмурился, - сначала с блохастой псины шкуру сдеру, а после и с тебя, хвастунишка.
- У тебя-то блох побольше будет, - я сощурился, - а у моей подруги, разве тараканы в голове (как у всякой настоящей женщины или самки). Давай так – проиграешь, отпустите нас, выиграешь, отдам всё, чем владею и ещё рабом стану, буду прислуживать бесплатно и до конца своей жизни верно. Нарушишь уговор, всю толпу положим благополучно.
Взошли бойцы на арену, и тут же затрубил невидимый рог, а над головами их появились шкалы жизни.
- Я выбираю дубину и кинжал, - громко произнёс грабитель.
Миг и перед ним, на песке, возникли названные предметы. Поднял их и приготовился к схватке, встал в боевую стойку.
- Хатхала (начало)! – послышался чей-то голос.
Шершень сорвалась с места рыжей молнией, прыгнула раньше, чем кто-то и что-то успел понять, и впилась зубами в глотку недруга, что странно, ведь так атакуют кошки, а собаки хватают за ноги. Впрочем, эффективно. Увы, и злодей оказался не лыком шит, вонзил кинжал в бок моей подруги, прежде чем его шкала обнулилась. У собачки уменьшилась почти полностью, чуть-чуть осталось.
Я почувствовал, что расту, и вправду стал крупнее сантиметра на два с половиной, как и собачка, и мускулы увеличились, к счастью, вместе с одеждой. В воздухе возникло свечение, и явилось белое кольцо с головой животного, похожего на скунса.
- Сиюм (конец)! – провозгласил тот же невидимый судья.
- Не-е-ет! – закричал я, кинулся к раненной, позабыв обо всём, подхватил её голову, слёзы брызнули из глаз.
- Вытащи кинжал, - прохрипела Шершень, - мне довольно больно, между прочим.
- Ты же кровью изойдёшь, – ужаснулся я, - всем известно, что так делать нельзя ни в коем случае!
- Я отличаю от других, вытащи, пока не издохла окончательно! – рыкнула несчастную, - живо, недоумок!!!
Мне не оставалось ничего иного, как послушаться, взялся за рукоятку и резко вырвал. Только ни капли крови не вытекло. Рана на боку животного немедленно и затянулась. Жизненная шкала восстановилась.
- Нечестно! – завопили разбойники в один голос.
- Если бы моё тело не могло регенерировать, не отправили в поход, - пояснила соратница, высунула язык, - но плоть не может срастаться, если в ней что-то торчит.
- Предупреждать надо, - я подобрал кольцо и надел на палец, - у меня чуть сердце не разорвалось от боли, думал, что потеряю тебя, а ведь знакомы так недавно. Я кино про собачек не смотрю, если знаю, что они в конце умрут, а ты из всех четвероногих самая замечательная и поразительная!
- Необычайно приятно, - соратница лизнула мою руку, - просто музыка для моих ушей.
Тем временем, преступники полезли на арену всей толпой, позабыв обо всём. Потребовали себе дубинки и ножи, дальше всё, как обычно.
- Какие быстрые, - я ухмыльнулся, - посмотрим, что умеет колечко очаровательное.
Я активировал артефакт и… тело моё начало быстро раздуваться, пока не превратилось в шар, потом изо рта повалило зелёное облако, а живот сдувался обратно. Пакость заволокла всю арену, лишь шкалы жизни сверкали, но и они обнулились быстро. Недруги просто не успели ничего предпринять. Облачко развеялось, оставив лишь трупы. К счастью, на напарницу атака не действовала вовсе. Я почувствовал, что расту, и вправду стал крупнее сантиметра на два с половиной, как и собачка, и мускулы увеличились. Толпа сошла за одного. Вместо волшебного предмета нам достался кошель с несколькими мелкими монетами. Убрал его в кошель.
- Ну, с такими раскладами, всех победим, без труда, - я обнял собаку правой рукой, похлопал её по боку, - чтобы выразить всё, что чувствую к тебе, понадобился бы том со стихами хвалебными, величиной с планету.
- Как жаль, что я не женщина, просто растаяла от таких комплиментов, - Шершень потёрлась о мой бок, - Вик-тори может считать себя несчастнейшей из смертных, ведь познала лишь твою самую тёмную сторону.
- Женщины и собаки во всём противоположны, дочь твоего прежнего хозяина показала себя с самой дурной стороны и продемонстрировала почти всё, что в слабом поле не люблю. Когда речь идёт об общении, совместном труде и просто уважении, здесь я готов дамами восхищаться и любоваться бесконечно, но жена, дело иное. Брак и отношения, это тяжкий каждодневный труд, который так часто заканчивается поражением, не готов к подобному, особенно, учитывая, что я - не слишком умный старый нищий бедняк, - я скривился, - и давай не будем поднимать эту тему, не порть настроения.