Философ из Йельского университета Ник Быстром в 2005 году задал очень незатейливый вопрос: «А не живём ли мы в Матрице?». По его мнению, все что нас окружает – это просто компьютерная симуляция. Принцип двоичного кода универсален. Возникает вопрос:
– Может он является основой первоосновы? Возможно, на нем написана программа Мироздания? Знать бы как к ней обратится!
В моей жизни был момент соприкосновения с невероятными событиями, которые такими не покажутся, если мир считать Матрицей, которую можно корректировать, находясь в изменённом сознании.
Время описываемых событий (начало 70-ых годов прошлого столетия) можно рассматривать, как точку бифуркации в моей жизни. Точка бифуркации – это когда вся система становится неустойчивой, и ты стоишь перед выбором в каком направлении дальше двигаться. Надо сказать, это не самое приятное положение, потому что любое несущественное событие может предопределить всю дальнейшую жизнь.
Лето между 9 и 10 классами для многих школьников является организующим временем. Необходимо определится относительно будущего и готовится в течение года к поступлению в ВУЗ после окончания школы. Приходит время, чтобы сделать выбор будущей профессии и определить место учёбы. Важно найти приложение своих способностей в будущем нашей страны.
После восьмого класса я перешёл в другую школу. Она была ближе к дому, а преподавательский состав значительно сильнее. В новой школе я проучился год, но с друзьями из старой школы продолжал встречаться. Однажды, я случайно встретил на улице одного из них – Игоря. Мы, несмотря на разные школы, продолжали общаться. Игорь был человеком плановым и аккуратным, с чем я конечно мерился, хотя ощущал дискомфорт при длительном общении из-за его занудства. Ему нравилось обыгрывать меня в шахматы, а я его уничтожал в стоклеточные шашки. Общение у нас было исключительно интеллектуального свойства. Мы подтрунивали друг над другом и спорили по любому поводу. И вот, он мне однажды предложил пойти в туристический поход на Кузнецкий Алатау.
В предыдущей моей школе, где продолжал учится Игорь, работал учитель, который увлекался туризмом. Он, обычно, собирал группу из 9-класников и каждый год уходил с ними в поход. Игорь записался в туристическую группу и предложил мне присоединится к их компании.
Пока набиралось только девять человек в группу (четыре девушки и пять парней), нужен был десятый. Почему именно такое количество людей требовалось в поход я не знаю, но думаю, что Учитель исходил из предыдущего опыта. Чем больше людей, тем проще переносить груз и готовить пищу, но тем труднее их контролировать при движении и на отдыхе, поэтому должна быть золотая середина. Учитель считал, что это 10 человек.
По поводу предложения Игоря мне больше нравится простое объяснение. У Игоря не было девушки, тогда как остальные пары уже сложились, поэтому он предложил мне идти в поход с ним. Он полагал, что, когда все разойдутся по палаткам, то хоть с кем-то можно будет поговорить вечером около костра.
Я приехал в прежнюю школу, нашёл учителя туриста, он был не против того, что я присоединюсь к формируемой туристической группе. У меня учебный год ещё не закончился, и в школе надо было отрабатывать практические задания, сдавать долги по некоторым предметам. Короче говоря, я крутился как мог, но наконец, все уладилось, все задолжности сданы в последний день перед отъездом, т.е. успел сделать все вовремя. Родители мои были не против моего туристического похода при условии сдачи всех школьных долгов. Я все долги сдал, следовательно, пришло время заняться другими делами.
По совету Учителя-туриста я отправился в прокат туристического оборудования, и взял там на месяц рюкзак Абалак, ватный спальник, куртку из жёсткой брезентовой ткани – штормовку и ботинки трикони. Абалак – это рюкзак с прочными широкими лямками. В прокате были старые Абалаки 50 годов выпуска, выцветшие от времени, но ещё крепкие на вид. Эти рюкзаки называли «ухо» из-за огромного верхнего клапана, покрывающего весь рюкзак сверху. Трикони – это ботинки с многослойной кожаной подошвой с вклёпанными в подошву ботинок зубчатыми набойками из дюраля с тремя головками, которые использовались альпинистами для движения по скалам, осыпям и ледникам. Трикони – совершенная обувь! Я прыгал на скалу с двухметровой высоты и даже не чувствовал удара в ступню.
Экипировка была, как у альпинистов, но Учитель уверял, что по скалам лазить мы не будем, а горы, куда мы собираемся идти, доступны обычному неподготовленному человеку. Ещё он попросил приготовить сухари, потому что таким способом можно нести с собой много хлеба, при этом остаются его питательные качества. Сухари укладывали в посылочные ящики, чтобы они не крошились. Закупили дэту от комаров, от мошки использовали дёготь, также взяли одеколон Гвоздика, который якобы также отгонял гнус.
Собрались мы в школе перед выходом, распределили продукты. Учитель рассказал нам теорию по сборке рюкзаков. Дело все в том, что Абалак ухо набивался в бока, а не снизу-вверх, как это происходит в рюкзаках более позднего покроя. В силу этих обстоятельств очень важным оказывалось положение центра тяжести рюкзака, что определяло специфику укладки в него вещей. Учитель говорил, что правильная укладка рюкзака – это очень важная часть дела, предопределяющее успех всего мероприятия. Конечно, мы это поймём, когда начнём пешее движение по маршруту.
Кое-как мы собрали рюкзаки, потому что в них не влезал наш груз. Добрались на автобусе до речного вокзала, и на пассажирском катере поплыли вниз по течению реки Томи до села Салтымаково. Катер шёл по реке целый день. Так началось наше путешествие.
В Салтымаково, Учитель быстро нашёл знакомого, который увёз нас в п. Медвежка, где мы заночевали в школе. Утром, на берегу р. Тайдон сделали коптильню из досок и полиэтилена. Необходимо было полукопчёную колбасу докоптить до копчёной, иначе за месяц она испортится. Этим мы занялись в ожидании машины, которая добросит нас до посёлка Пезас. Наконец приехал ожидаемый транспорт. Как могли быстро сгребли ещё горячую колбасу в бумажные мешки и загрузились в железный кузов самосвала ЗИЛ. Ехали вдоль Салтымаковского хребта, но до посёлка водитель нас не довёз, ему надо было сворачивать в другую сторону. Километров десять мы шли пешком с рюкзаками.
Тут то и отрабатывали на практике укладку рюкзака. Рюкзак расстилался на траве. Спальник в рюкзаке ложился под спину. Тяжёлые вещи и банки с консервами укладывались на дно по центру. Затем, укладывалась коробка с сухарями в центр, а по бокам и сверху распихивалась одежда, а в конце по бокам – обувь. Учитель говорил, что лямки на плечах нельзя смещать при ходьбе. Терпи до привала. Если рюкзак сильно тянет назад, то пережимаются кровеносные сосуды на плечах, и это может вызвать даже обморок. Вес наших рюкзаков у пацанов приближался к 25 кг.
Шли интервалами по полчаса, затем короткий отдых. Полноценный привал каждые 2 часа. Во время коротких остановок нагибались вперёд, чтобы рюкзак лёг на спину и плечи отдохнули от давления лямок. Комары одолевали, несмотря на дэту. Воздух просто гудел от гнуса. У некоторых лица вспухли от укусов мошки. Ещё есть такая гадость как энцефалитные клещи. Одного мы сняли у девчонки со штормовки. За эти десять километров многие пожалели, что пошли в этот поход.
С непривычки от долгой ходьбы в посёлок входили на последнем издыхании. Пезас – поселок геологов, золотоискателей, расположенный на впадении р. Пезас в р. Нижняя Терсь. Вдоль течения р. Пезас высились груды гравия, как результат работы драги. Учитель сказал, что благодаря посёлку Пезас, добывающему золото, наша страна выиграла Великую Отечественную Войну.
Поставили палатки на берегу реки в очень уютном месте невдалеке от посёлка. Река Нижняя Терсь относительно крупная для данной местности. На ней шумят перекаты, на которых ловится хариус и таймень. Кругом высятся горы, покрытые девственными лесами нетронутыми лесозаготовками. Начинается река со склонов Тыдына.
В посёлке ещё действовала геологическая партия. Заселённых домов было пять, остальные дома, примерно с десяток, смотрели на мир пустыми глазницами черных окон. Вечером геологи играли с нами в волейбол, и мы им проиграли. Ужинать нас пригласил местный охотник к себе домой, расположенный немного в стороне от посёлка геологов. На ужине кормили совершенно замечательной ухой из тайменя. У дома охотника бегала целая свора черных лаек. Они нас встретили лаем. Когда, уходили по темноте, то лайки нас провожали тоже лаем, но их не видно, слышно только, что около твоего зада за спиной тявкает темнота. Пришли в лагерь без приключений.
Конечно, на следующий день пробовали мыть золото в тазике. За час работы отмыли маленькую невзрачную бурую крупинку. В реке на перекате ловили хариуса. Рыбу нанизывали на выструганную палку слегка подсаливали и жарили на костре. Хариус – нежная рыба и готовится почти мгновенно.
Вечером, конечно, разожгли большой пионерский костёр. Пришли к костру парни геологи. Пели песни под гитару. Наши девушки были просто нарасхват среди геологов, но все обошлось без инцидентов.
Утром разливался вдоль реки белый непроглядный туман. Собрали палатки и ушли в тайгу вдоль р. Пезас к его верховью. Нашли тропу, о которой учителю рассказал охотник. Тропа на земле малозаметна, поэтому ориентировались по зарубкам на деревьях. Чем дальше шли, тем горы становились круче. Иногда в логах ещё встречались снежники. Если в посёлке было лето (июнь), то в горах только разворачивалась весна.
Я не рассматриваю наше общение друг с другом и тяготы, которые мы с удовольствием преодолевали, иначе пришлось бы писать целую повесть. Всем было весело, несмотря на то, что к концу дня мы падали от усталости. Девушки были распределены между парнями ещё до начала похода. Мне не нравилось, как они ведут себя друг с другом. Шутки были примитивные, ниже пояса. Я в основном общался с Игорем и Учителем, от остальных держался особняком.
Пока мы шли, Учитель показывал, как ориентироваться на местности с использованием компаса и карты. Это время считается удачным для любования красотами Кузнецкого Алатау. Предгорья покрыты девственной тайгой, а поляны – разнообразными цветами. Один склон горы видится сиреневым, другой алым в огоньках, а следующий – пятнами разных цветов и оттенков. Вариаций цветов наблюдается множество, и каждый склон предгорий окрашен по-своему. Кузнецкий Алатау называют сибирской Швейцарией за его красоту.
Вспоминается случай из этого маршрута. С запада на нас шла чёрная грозовая туча, грозно ворча и огрызаясь молниями. Учитель срочно начал искать место для лагеря. Вышли на более ли менее ровную полянку. Решили ставить палатки, пока не начался дождь. Успели только-только. Залезли в палатки и началась гроза. Дождь лил стеной как из ведра. Ужинали в палатке при фонарях. Легли спать рано, потому что делать было нечего. Дождь стучал по крыше.
Внутри палатки стоял странный аромат, оказалось, что мы лагерь поставили на поляне густо поросшей черемшой. Черемша, колба – разновидность лука. На равнине уже давно закончился её сезон, в горах – целая поляна молодой и страшно вонючей луком растительности. Ночь была тяжёлой. Палатка подмокла снизу. Было очень душно, и всё пропахло колбой, дышать было невозможно. Хорошо, что и невозможное кончается. Наконец-то пришло туманное и прохладное утро. Туман застилал распадки, а по горам ходили тучи, цепляясь за вершины елей.
Периодически находили подёры коры на деревьях – это медведи метили территорию. Медведи всегда где-то были рядом. Учитель говорил, что медведь – умное и осторожное животное, и уходит в сторону, заслышав наш топот. Так оно и было, свежие следы видели, но ни одного медведя не встретили за весь поход. Учитель нёс на ремне двустволку – ружьё 12 калибра. Он говорил, что ружьё на всякий случай, для самозащиты.
Во время похода разбились на группы по предпочтению. Кто-то шёл хуже, кто-то лучше. Впереди шёл Учитель, в конце физически сильный парень – замыкающий. Учитель объяснил, что со зверем сталкивается либо идущий впереди, либо зверь нападает на последнего. Этим от сильно «обрадовал» замыкающего. По очереди парами дежурили для приготовления еды у костра. Если дежурила девушка, то в помощь ей назначался парень, если дежурил парень, то ему помогала девушка.
Сказывалась усталость. Учитель понимал это, но останавливаться было нельзя, пока не достигнем цели. Между группами нарастало раздражение. Кто-то что-то иногда делал не так, как от него ожидали, поэтому мы иногда переругивались. Конфликт у меня случился с одним парнем, который изображал из себя бывалого туриста, таёжного знатока. Он был не доволен моей помощью его девушке при дежурстве. Девушка просто ничего не делала, а я не собирался выполнять за неё работу. Игорь встал на мою сторону, и это разрешило конфликт. В последующем я дежурил без помощницы, так как готовить простую пищу сам умел.
Продукты были разделены на те, которые сразу используются и неприкосновенный запас (НЗ). У девушек рюкзаки постепенно пустели, потому что часть продуктов использовалась для приготовления пищи, в моем рюкзаке в основном находились продукты НЗ, и его вес оставался неизменным. Я уже привык к своему рюкзаку за неделю похода не роптал, что вес его не меняется. Ведь кто-то должен нести продукты на обратный путь. Я отличался от остальных членов отряда большей выносливостью, и когда все уже падали от усталости, у мня ещё было много сил идти дальше.
Тропа с зарубками на деревьях через неделю пути привела нас к охотничьей заимке. Охотники добывали зимой здесь соболя. Место было совершенно удивительное. Это была нижняя часть склона горы, с которой стекал шумный ручей. Он около избушки разделялся на множество ручейков, как дельта Нила перед впадением в море. На заимке стояла избушка и сарай. Избушка стояла на шести толстенных ногах, часть из которых была пнями. Крыша избы сделана из брёвен в два наката, покрыта грунтом. На ней росли трава и кусты. С воздуха избушку отличить от зелёного склона было невозможно. В ней было уютно, около печки лежали сухие дрова. В ящиках, прибитых к стене, хранились крупы, сахар, соль, спички. Учитель сказал, что все надо оставить в целостности и сохранности, потому что от этого зависит человеческая жизнь. На заимке был назначен день отдыха.
Хребет Тыдын возвышался перед нами громадиной, как настоящие горы. В одну сторону посмотришь – маленькие пупыри-предгорья, а в другую – хребет, перекрывающий все небо с востока. С него начиналось высокогорье Кузнецкого Алатау. Хребет представлял собой обычную гору, только с перепадом высот в 500 м.
В день восхождения на хребет Учитель разбудил нас рано. Тыдын возвышался чёрной стеной на фоне разгоравшегося рассвета. Наскоро попили чай. Собрали палатки, рюкзаки и отправились в предрассветный туман.
Как показывал на карте Учитель, мы траверсом проходим склон холма, на котором располагается заимка, выходим на седловину и с неё поднимаемся на гребень хребта. Мы прошли так как было запланировано. Рюкзаки сгрузили недалеко от геодезической вышки.
Справа на восточном склоне располагался ледниковый цирк, в котором присутствовали остатки того ледника, который был когда-то большой белой шапкой и своим движением его образовал. День был жаркий, пока поднимались на хребет здорово вспотели. Учитель предложил сходить на ледник. Все радостно согласно загалдели. Он сказал, что мы там устроим пикник с газировкой и мороженным, чем всех удивил. Учитель прихватил в рюкзак лимонную кислоту, соду, воду и банки сгущённого молока, и сказал, чтобы все взяли солнечные очки.
На ледник вышли к обеду. Солнце яростно слепило глаза. Тут то и пригодились очки. Разделись до плавок. Здесь не было гнуса. Наконец тело могло безопасно подышать воздухом и загаром, не будучи обгрызенным полчищами комаров, мошки, оводов и слепней или облито дэтой. Садились на штормовку и с гиканьем на огромной скорости съезжали вниз по снежному склону на дно цирка. Чтобы подняться обратно, надо было идти до края снежника и только по краю можно было подняться вверх.
Мороженное делается очень просто. В котелок нагребаешь чистый горный снег, размешиваешь его со сгущёнкой вот и все – замечательное мороженное готово. Рецепт газировки тоже не замысловат. Снег растапливаешь, поливая водой, растворяя в воде лимонную кислоту. Затем, бросаешь в кружку с этой смесью соду и получаешь замечательную газировку. Так, мы весело отпраздновали покорение Тыдына.
Солнце сдвинулось за хребет. Пора возвращаться к рюкзакам. Оделись, перевалили через Тыдын и начали спускаться вниз, к ожидающим нас комарам и мошке. Учитель объяснил, что при спуске устаёшь сильнее, чем при подъёме. Работает такая группа мышц, которая менее развита у человека.
Склон был усеян курумником. Курумник – это хаотично наваленные на склоне остроугольные крупные камни со средним размером 1-2 метра. Под камнями журчала вода. Иногда между камнями наблюдались колодцы в виде расселены.
Спускаться вниз по курумнику очень тяжело. Ноги быстро устают. Рюкзак у меня был тяжёлый, и я чувствовал, что теряю силы. В один момент ботинок правой ноги застрял в камнях, поэтому левой ногой я промазал мимо опоры и попал в расселину между камнями. Рюкзак по инерции понесло вперёд. Каким-то чудом в последний момент я вывернул и освободил правую ногу. Затем, последовал цирковой номер – сделал кувырок вперёд через голову и удачно упал на рюкзак. Меня слегка потряхивало, ведь совершенно случайно я избежал растяжения или перелома ноги. Лечится здесь было негде, а до ближайшего посёлка минимум неделя пешего хода. Учитель сделал привал.
Наконец спустились вниз и перешли бурную реку, гремящую камнями, стекавшую с ледника, на котором мы отдыхали днём. Потом, ещё долго шли. Наконец, уже по темноте пришли в брошенный геологический посёлок. Посреди тайги стояли покосившиеся деревянные срубы с проваленными крышами, черными проёмами окон и дверей. Лагерь поставили на поляне ближе к середине посёлка. Дров было много, поэтому разожгли большой костёр. Учитель рассказывал страшные и смешные истории из его туристических похождений. Упоминались черные альпинисты, и разные другие страсти. Огонь костра выхватывал, освещая алыми всполохами части покосившихся деревянных срубов. Срубы уже заросли кустами, так что казалось из темноты леса на нас смотрит пронзительным взглядом необузданная дикая природа. Я почувствовал, что даже уже страшно отойти от костра по малой нужде, хотя до этих россказней я никакого страха не испытывал. Тихонько разбрелись по палаткам.
Утром проснулись отдохнувшими. После завтрака весело собирали лагерь, посмеивались друг над другом относительно вчерашних страхов. Наконец, мы пошли в обратный путь, назад в цивилизацию.
Поднялись на Тыдын достаточно быстро и легко ещё до обеда. Перекусили недалеко от геодезического знака. Я решил подняться к самому знаку и осмотреть его. Знак как знак. На нем установлен металлический цилиндр с указанием высоты. Ничего интересного. На столике для установки геодезического прибора лежали 20 копеек 1961 года изготовления. Наверно, кто-то оставил, чтобы вернуться сюда ещё раз. Я их взял на память.
Когда спустился вниз к нашей группе, все уже стояли при рюкзаках. Учитель имел суровый вид. Наверно, он спрашивал в какую сторону необходимо идти, чтобы вернуться в охотничью заимку. Полагаю, что правильного ответа он не получил.
Тогда, он вручил компас и карту парню, который пред девками строил из себя лидера и знатока тайги.
– Посоревнуемся, – сказал он – Давай пари, кто первый придёт к охотничьей заимке. Он развернулся и ушёл в тайгу быстрым шагом.
Я одел рюкзак и пошёл за ним. Остальные молча стояли и глядели на карту. Учителя мне догнать не удалось, возвращаться тоже было бессмысленно, так как вряд ли меня стали бы ждать, поэтому я пошёл своим путём. С этого момента группа разделилась на три части: Учитель, я, и все остальные.
Конечно, мне было далеко по скорости ходьбы с рюкзаком относительно Учителя, но все равно я ходил достаточно быстро. Я знал, что надо найти седловину, чтобы перейти на склон, где располагалась избушка. Но, никакой седловины я не нашёл. Она просто исчезла. Наверно, проскочил мимо. Вместо этого я на склоне хребта попал в моховое болото с кочкарником.
И тут, я представил себе человека, который заблудился в этой бескрайней тайге, где на сотни километров в горах нет ни одного жилого посёлка. Я запаниковал. И помчался вперёд почти бегом. Прошёл все болото, проскочил перелесок молодого после пожарного осинника и выскочил на прогалину, где лежали одни камни. И тут мне пришло в голову:
– А куда я так спешу? Может быть остановится, присесть и подумать? Вдруг вспомнится нужный маршрут?
Я остановился и огляделся вокруг. Передо мной лежал желтоватый плоский камень эллипсовидной формы. Он отличался своей окатанностью от всех камней, которые я видел на Тыдыне, но конечно, внимание на это не обратил сразу, а вспомнил об этом потом. Я сел на этот камень и откинулся на рюкзак. Огляделся вокруг. Напротив меня располагался склон совершенно незнакомой мне горы, покрытый лесом. Я закрыл глаза и начал представлять свой маршрут.
Я оглядывал внутренним взором Тыдын и окружающие предгорья, постепенно приближаясь к своей цели – охотничьей избушке. Наконец, я мысленно увидел на склоне горы эту избушку и открыл глаза. Мир вокруг меня принял фиолетовый цвет, а потом начал постепенно проясняться, как на экранах старых маломощных компьютеров. Полосой за полосой проявлялась картинка лежащего на против меня склона. И когда вся картина раскрылась, о чудо, буквально чуть ниже по высоте относительно моего положения на противоположном склоне ясно виделась охотничья заимка во всех своих деталях с крышей, заросшей растениями и кустами.
Я вскочил и кинулся вниз по склону. Река у подножья Тыдына промыла крутые берега. Я постепенно спускался по скалам. Перешёл через реку и поднялся на противоположном берегу в том месте, где ручей, стекающий мимо избушки, впадал в реку небольшим водопадом.
Ура! – закричал я. – Эге-гей! – Никто не ответил мне. Я понял, что пришёл к заимке первым. Походил по поляне около избушки, распаковал рюкзак и оглядел своё НЗ. В рюкзаке лежали свиная и говяжья тушёнка, рыбные консервы и галеты. Заварки чая не было. Я разжёг костёр, нашёл в избушке жестяную трёхлитровую банку-котелок, и поставил кипятить воду. Походив вдоль ручья, обнаружил лабазник, смородину и нарвал их вместо заварки. Заварив травяной чай, вскрыл банку с говяжий тушёнкой и разогрел её, поставив на камень среди огня. Пообедал тушёнкой с галетами, запил чаем.
Наверно прошло часа два, вдруг из леса вышел Учитель и от удивления раскрыл рот. Он сразу спросил:
– А где остальные ребята?
Я объяснил, что потерял их сразу ещё на вершине горы и шёл один, показав на склоне Тыдына свой маршрут. Я спросил его как он шёл. Он объяснил, что двигался обычным путём через седловину и траверсом по склону. Учитель достал сахар, чего не было в моем рюкзаке. Мы пили заваренный мной травяной чай. Я сказал, что уже сижу на поляне более двух часов, но он не поверил мне. Очевидно, что за 5 минут разжечь костёр и закипятить чай конечно не получится. Но то, что я его обогнал более чем на 2 часа выглядело как сказка.
Однако, я не стал его убеждать, а пошёл в лес и начал собирать хворост на вечер для приготовления ужина. Время шло, но более из леса никто не приходил. Когда поняли, что оставшаяся часть группы заблудилась. Начали кричать, бить в котелок. Наступила темнота. Я разжёг огромный костёр. Учитель выстрелил из ружья три раза через интервалы в 15 минут. Звук гулко разносился по тайге. Она молчаливо и удивлённо смотрела на нас. Учитель был белый как смерть. Видимо, он представил все то, что последует, если ученики не вернуться из похода.
Наконец, в свете костра появились горе-туристы. Впереди с картой и компасом шёл наш знаток тайги. Фу! Отлегло. – сказал учитель и ушёл в избушку. Больше за весь вечер он не проронил ни слова.
Оказывается, они вышли на седловину, но свернули в другой распадок. Потом поняли, что идут не туда и вернулись к исходной позиции. И только потом пошли в нужном направлении. Выстрелы услышали, когда были в 30 минутах ходьбы от лагеря и сильно обрадовались им, потому что было уже совсем темно и ничего не видно.
Мы с Учителем по внутреннему согласию никому не сказали, что я пришёл первым. Путь думают, что мы шли вместе. Даже Игорю я никогда не рассказывал эту историю.
Возможно, этот поход подтолкнул Игоря стать геофизикам. Я же поступил на биофак и студентом работал в полевых экспедициях с ботаниками и почвоведами, ходил в маршруты с лопатой и бинокулярным микроскопом.
Мне кажется, что когда я находился в глубоком трансе, сидя на эллипсовидном камне, представая окружающий мир, то изменился двоичный код реальности мироздания, что сдвинуло её передо мной. А может все это выдумки? Ведь часов у меня не было, чтобы зафиксировать разрыв времени, как и не было с собой кинокамеры, чтобы отснять момент волшебного перемещения. Но, я знаю, что не все так просто в этом Мире.