Не обращайте внимания, люди,
Я просто стою, окружённая тьмой.
Усталость моя меня скоро погубит,
Ведь я в этом мире являюсь чужой.
В груди меня душат горючие слёзы;
Наружу не выйдут: их гордость глушит.
Увяли давно моей радости розы,
Пожар в моём сердце сильнее горит.
Однажды я буду стоять над обрывом
И помощи ждать от… не знаю кого;
А чувства мои под нежданным порывом
Заставят не видеть вокруг ничего.
Но страх улетучился, он не помеха;
Три шага осталась до вечного сна.
И слёзы пробились от громкого эха,
Когда я кричала, поняв, что одна.
Мой крик раздавался уже на закате,
Вокруг ни души: только я и обрыв.
Кто будет грустить об этой утрате?
Кто слёзы прольёт, мой поступок простив?
Меня не волнуют все эти вопросы:
Ответы на них я знаю давно.
Я гордо стою, распустив свои косы,
Уже представляя, как лягу на дно.
Шаг первый. И сердце словно упало,
Но я от цели не отступлюсь!
Давно я в любовном романе пропала,
Но скоро совсем я освобожусь…
Уверенно делаю следущий шаг
И чувствую: кровь в моём теле остыла.
Я, несомненно, играю ва-банк,
Но чувство спокойствия больше манило.
Остановившись над пропастью снова,
Я оглянулась назад: ни души…
Губы шепнули: «Ну, всё, я готова»,
А разум твердит: «Нет, ты только дыши!
Я знаю, мы сможем с тем ядом расстаться,
Что душу и радость твои отравил!
Для этого нужно тебе лишь остаться,
Чуть гордость свою поумерив и пыл!»
Но дело не в гордости и не в печали…
Я просто устала бороться с судьбой:
Куда б ни пошла, всё шипы там торчали;
Так больно средь них пробираться одной!
Возвысив эмоции над интеллектом,
Я сделала третий, решающий шаг.
Вся жизнь была лишь никчёмным проектом,
И этот проект погрузился во мрак.
Меня поглотили шипящие волны;
Никто не пришёл мне на помощь, увы.
Но сердце с душой, что страдания полны
Давно вас простили, простите и вы.
Простите, что рано сдалась: я пыталась
Препятствия в жизни своей проходить,
Но что-то фортуна мне не улыбалась:
Возможно, боялась ко мне подходить.
Возможно, была я всего лишь песчинкой
«Бездонного моря» людских всех проблем.
Теперь же лежу я под водной перинкой,
Нарушив порядок всех жизни систем.
Отныне никто обо мне и не вспомнит:
Была и была; но меня не вернуть.
А может, хоть чьё-нибудь сердце затронет
Короткой, таинственной жизни мой путь?
Неумолимо лишь кровь расплывалась,
Окрасив все волны в цвет алой зари.
Страдания больше не возвращались,
А боли оковы упали с души.