Посвящается замечательному человеку Ванечке Волкову.
Ёжик торопился, не будет преувеличением сказать — даже очень торопился!
— Куда может спешить ёжик? — спросит самый нетерпеливый читатель.
— Туда! — будет ему не менее нетерпеливый ответ.
Вообще-то, ёжики стараются не спешить, но сегодня получился совершенно особый случай, Витатий спешил по одной простой причине — ведь он был влюблён! А влюблённый ёжик и просто ёжик это два совершенно разных ёжика. Ёжики они такие — если влюбятся, то пиши пропало! Хотя, в нашем случае это было не совсем так. Ведь наш ёжик был ещё не слишком взрослый, поэтому писать он толком не умел, и у него оставался шанс вовсе не написать это самое "пропало".
Но куда же спешил Витатий в столь ранний час? Причём, совершенно один, без мамы, папы? А вот это был огромный секрет! Ёжик спешил на свидание! А навстречу к нему спешила та, в кого он был влюблён — Ёжинька. Да, да, Ёжинька! А кто же ещё? Не бурундучиха же! Ёжики обычно влюбляются в ёжинок! Так уж повелось, и с этим ничего поделать нельзя. Да и не нужно.
Хотя — тсссс! В самый-пресамый первый раз Витатий малость оплошал, влюбился не в ёжинку, а... в бабочку! Представьте себе. Тогда он был ещё совсем маленьким несмышлёнышем, ему ОНА казалась такой красивой и ласковой, когда весело порхала вокруг Витатия, и он счастливо смеялся, совершенно очарованный, бабочка наверное тоже смеялась, только неслышно, тихо-тихо, как и положено приличной бабочке.
А потом она потерялась! Была, была, — раз! — и исчезла. Витатий искал её везде, даже на чердаке и в чулане, но найти не смог. Чтобы сильно не грустить по этому поводу, Витатий решил нарисовать её портрет. За этим занятием его и застал Четырепять.
— Ухт... это кто у тебя? — спросил заинтересованно заяц.
— Бабочка. — печально вздохнув, ответил Витатий.
— А где неё усы? — поинтересовался дотошный заяц.
— Усы? У неё нет никаких усов. — опешил Витатий. Он, как все влюблённые, не замечал ничего такого особенного, что отвлекало бы внимание от предмета его любви.
— Нет усов? — Четырепять сделал огромные глаза. — Так давай, я ей сейчас приделаю!
— Рисуй себе свою бабочку, хочешь, с усами, хочешь, без усов, а мою не трогай!
— Не-е-е... — протянул разочарованно заяц. — Я тогда не стану рисовать, два шедевра это уже перебор.
Витатий не понял, про что говорит Четырепять, ведь он был ещё маленький ёжик и некоторые значения взрослых слов не знал. Поэтому решил на всякий случай промолчать. Как говорил дед Йожка: "молчание есть факт осознания глубин". Он иногда тоже изъяснялся непонятно, но Витатий запоминал всё, что изрекал дедушка, просто на всякий случай.
На этом бы уже и закончилась история о первой любви. Если бы Четырепять вдруг не сказал напоследок:
— Бабочка без усов это как ёжик без иголок.
И тут Витатий до жути зримо представил свою бабочку, но не только без усов, а вдобавок ещё и без крыльев, а себя — без иголок, то-есть, абсолютно голым! И ему стало страшно. Всё-таки, он был ещё совсем маленьким ёжиком. И не знал, что иногда у Любви действительно пропадают крылья.
Именно поэтому сегодня он сильно спешил к Ёжиньке. Витатий на этот раз не хотел, чтобы любовь оказалась, как тогда, мимолётной. Уж теперь-то он имел какой-никакой опыт!