Горбатая, гладкая, легковая, институтская машина - по прозвищу "Лошадь" взбесилась. Три заключённых в неё внутренних пассажира, какой-то мелкий проказник прицепился сзади, катались со смеху. Вокруг, другие, усталые, катились на белом изрезанном санками поле, катили повозки, расплёскивая вёдра с водой, и ещё ослабевших, и начинающих распадаться, завёрнутых в материю фигур, вышедших из игры.
13 декабря Ленинград походил на ледовое шахматное поле. Водитель, Николай, машину остановил:
- Глоточек? - двум пассажиркам стаканчики предложил.
- А я ему, следователю, значит отвечаю, зовут меня Килликки - женщина значит, он не верит - троица заливалась смехом. А то, стресс какой! Несколько часов Килли допрашивали на предмет людоедства. А именно из-за чего горели её глаза и щёки. Наверно, советских людей еcт. - А я отвечаю, финка я, не ножик, а в революционном Петрограде человек рождённый! Каайф! - Киллликки мигом выпила спирт, занюхала шёлковым шейным платочком.
- Неправильно. Плат Ки красивее мира.- Профессор ботаники Мария Николаевна Леонтьева убедила следователей:
- Вы думаете она стальная? Или вы из стали? Вот, это он Сталин. - Сталин, в картине на стене, сверкнул носом.
Прицепившейся к лошади безбилетник стукнул её в бок:
- Надолго остановили телегу? - внутренность заурчала, а то, ведь алкоголь переваривала! Мальчик повертел у виска одетой в рабочую брезентовую рукавицу рукой, пешкой пошёл вперёд.
- Это же кайя. Кайя. Правильно. - спохватилась Мария.
- Мальчишка хорош, на Кая похож, к Герде его бы подвезти, не ровен час Снежная Королева утащит.
- Не сотрудников института не разрешено впускать - вспомнил обязанности Николай.
- Подожди. Та цветная доска как забытый деревенский желток; от дерева кайя, для игры Го - Иди. Я просто хочу дотронуться.
- К тому гробу?
Начинается кайя с семячка. Учим японскую пословицу : "Мой дед пилил дерево, отец сушил, а я сделал гобан - столик для игры Го". - учил переводчик, когда Мария Николаевна в составе делегации СССР, готовилась к отъезду в Киото.
- Семь веков роста и естественная смерть дерева, чтобы жёлтую древесину разлиновали ровные покойные полосы на столешнице, они же на торцах горбы. Десятилетиями длятся некоторые партии. Сама игра - солнечная система с чёрными, белыми камнями - планетами в клетках: природных линий и порезанных поперёк расчётливым человеком. Плотная, упругая фактура дерева кайя, как тело самурая. При ударе камня, образует ямку, что скоро выправляется. - Переводчик давил подушкой пальца руки Марии. - Не вздумайте столик го звать шахматной доской. Японцы посчитают нас дикарями. Правильный стол страшно дорогой, на таких только великие мастера и толстосумы играют. Да, о звуке. Гобан отвечает камню, тот отражает. Гул возникает.
- Холодно. - Мария вышла из машины, присела, дотронулась до гроба, до крышки мира с дырой. Рядом слышно дышали, стоя отдыхали, две тощих женщины. Третья сидела в санках куском тела - сутуло, вытянув просящие руки к ногам. Маша узнала Рину, жену художника, спасшего её во время наводнения в новорождённом Ленинграде. Тогда мастер отказался от 17 летней Марии, как когда-то отец от Машиной мамы, в пользу немолодой женщины, обменяв любовь на возможность горбатиться над предназначением. Филонов - филони - полки под потолком, как и его отец, очевидно не держал толстую суму. Как и для отца-извозчика, не нашёлся транспорт для сына-художника. В последний путь Павла Филонова везли руки. Крышка - кайя на слёзы Марии отвечала.
- Подцепи гроб к машине, Николай.
- Шахматный конь повезёт поле для игры Го. А, пусть.
- Горб Солнца разрежет замёрзший город.
Осенью, 1924-го, во время наводнения, Филонов Паша назвал Леонтьеву Машу Королевой Снежной. Теперь, в блокадную зиму 1941-го, семена слов уснули последним сном. 1942-ой жители выживут горбом, посадив в блокадном Ленинграде огород. Хладнокровная, сильная Мария смогла много, и выполнить желание пророка, изменившего её и свою судьбу. Не кайф, радость. Горбатиться над предназначением.