Одетый в белоснежную рубашку с галстуком – бабочкой молодой официант, угодливо извлек из ведерка необычной формы бутылку и продемонстрировал ее, почтительно наклонившись.
- 1984 год. Хороший год, сэр. Прикажете открыть?
Получив утвердительный ответ, он поместил бутылку на свой столик каталку, извлек причудливого вида прибор, вероятно, служивший штопором, и принялся прилаживать его к горлышку. Вокруг другие посетители ресторана, сидя за столами, неторопливо орудовали позолоченными столовыми приборами, что-то говорили торжественно разодетым дамам, неспешно потягивали из широких бокалов напитки. Дамы смеялись. Неподалеку, на организованной в углу небольшой сцене, квартет из чернокожих музыкантов исполнял «Бессаме муччо». Музыканты улыбались, демонстрируя белоснежные зубы. Иногда откуда-то доносился шум морского прибоя и крики чаек.
- Сигару, сэр?
Милая девушка в белом платье, держащая в руке поднос с сигарами и сигаретами с улыбкой продемонстрировала широкое разнообразие табачных изделий на подносе. Внезапно музыка и женский смех начали отдаляться, фигура улыбающейся девушки растворилась в воздухе. В действительность вклинился чей-то противный прокуренный голос. Голос настойчиво спрашивал:
- Шнур… Слышь, Шнур… курить есть?
Степан Шнуров по кличке Шнур или, как иногда ласково называл его подельник - Шнурик, открыл глаза и недоуменно уставился на товарища. Тот, присев рядом с кроватью, одной рукой тормошил его за плечо, а другой почесывал основательно покрытую синими татуировками грудь.
- Курево, говорю, есть?
Шнур сел на кровати и с отвращением посмотрел на лысый череп товарища, на котором явственно выделялся старый шрам от удара, когда-то давно нанесенного весьма тупым и очень тяжелым предметом.
- Откуда ж ты, Круглый, взялся …
Он достал из кармана сигареты, протянул товарищу. Круглый, он же недавно откинувшийся из не столь отдаленных мест Петр Кругленко, ловко достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, выпустил в воздух кольцо дыма и улыбнулся, победоносно глядя на Шнура. Стало видно, что передние зубы у Круглого отсутствовали.
- Чего… баба снилась, кончить не успел?
Он противно захихикал, чем вызвал у Шнура еще большее отвращение.
- Зубов меньше станет, жрать совсем нечем будет...
Круглый не обижался, он все так же улыбался, глядя на Шнура, и выпускал в воздух кольца табачного дыма. Тот уже окончательно проснулся, тоже достал сигарету и подкурил ее от сигареты Круглого.
- Ладно, слушай, Круглый сюда. Мне вчера одна добрая женщина рассказала, что ее сосед на дачу каждую субботу ездит, цветочки поливать. А в хате ягодки без присмотра остаются. Только там проходняк, народу всегда много. По наглому надо делать, днем, у всех на виду...
На самом деле про богатую квартиру Шнуру рассказал старый знакомый по кличке Бурый. Сам он уже на дело пойти не мог, так как еле-еле ходил с палочкой. Но рассказывал он много интересного и, конечно, Бурый рассчитывал на то, что с ним будут делиться наваром. Интерес заключался в том, что объект занимался ювелирными изделиями, соответственно в квартире у него было золото и серебро, там же где-то были припрятаны деньги. Клиент к вопросам безопасности относился почему-то халатно. На это было несколько причин. Во-первых, он работал с уважаемыми людьми, с которыми ссориться никому не хотелось. Занимался дорогим антиквариатом, помогал многим коллекционерам приобрести дорогие картины и т.п. Во-вторых, он считал, что живет в людном месте и кража ему не грозит. Дом, действительно был новый, с камерами, охранниками и консъержами. Ну, и в-третьих из дома он практически не выходил, был большим домоседом, а клиенты, в основном, приходили к нему домой. Вот только по субботам, бывало, он ездил ненадолго на дачу, где проживала постоянно его супруга. Отсутствовал не больше чем полдня. Бурый долго уговаривал Шнура, прикидывая примерно сколько навара можно было поиметь с богатой квартиры. Шнур сперва отказывался так как терпила был не простой и могли быть неприятности. Наконец, Бурый выдал последний аргумент:
- В Сочи свалишь… шампанское с красной рыбой жрать будешь! На всю жизнь хватит!
В Сочи Шнур еще никогда не был и, в конце концов, согласился.
Круглый выслушал короткий рассказ, выпустил очередное кольцо дыма, посмотрел серьезно на Шнура, который к тому моменту извлек из-под матраса пачку папирос «Беломор» и пакет с травой. Он высыпал табак из папиросы и неторопливо начал забивать туда траву, ловко орудуя пальцами с вытатуированными на них перстнями. Круглый, мечтательно наблюдая за этой процедурой, прокомментировал:
- Люблю я ягодки…
***
Одетый в пурпурную ливрею портье, со странного вида шапкой на голове, подхватил тяжелые чемоданы и направился к лифту. Приятная девушка, стоящая за сверкающий полированной стойкой с надписью «Radisson National», приветливо улыбалась.
- Надеюсь, перелет был не слишком утомителен?
Подошел чернокожий официант с подносом, на котором был установлен причудливого вида бокал. На краю бокала были экзотические фрукты.
- Не желаете ли коктейль, сэр?
Улыбка на лице чернокожего официанта вдруг сменилась выражением недоумения, черты его смазались… Яркие цвета гостиничного вестибюля начали меркнуть, сливаясь в темно-синий цвет, которым обычно красились стены типовых лестничных клеток. Круглый, оторвавшись от дверного замка, толкнул задумавшегося Шнура.
- Дрыхнешь? Давай арматуру.
Тот удивленно оглянулся, достал сумку, подал инструмент. Круглый, напевая себе под нос «миллион, миллион, миллион, алых роз…», начал активно колдовать нам импортным замком с гравировкой «top security» на бронированной вставке замочной скважины. В подъезде было шумно, по лестнице то и дело спускались-поднимались какие-то люди. Шнур, как ни в чем не бывало, вышел на лестничную площадку, радостно улыбаясь, поздоровался с народом. В ответ услышал «здрасьте», люди потопали дальше, а он вернулся к двери, над которой колдовал Круглый. Точно так же оба товарища нахально прошли и мимо охраны и мимо бдительной консьержки. На плечах они тащили свернутый ковер, основательно перемотанный стретч-пленкой. Первым шел Круглый, в руке у него был лист бумаги. Как только кто то спрашивал, куда они тащат ковер, Круглый озабочено всматривался в бумагу.
- Почаевская десять… седьмой этаж… ковер самолёт по спец заказу…
По опыту и Круглый и Шнур знали, что никто из этих людей едва ли сможет потом что-то вспомнить. Наконец, раздался громкий щелчок, и дверь открылась. Круглый, многозначительно глядя на товарища, тихонько проскользнул внутрь. За ним в квартиру вошел Шнур и аккуратно прикрыл дверь.
Уже в коридоре бросилась в глаза неприличная роскошь, царящая в помещении. Массивные позолоченные ручки, громоздкая, антикварная мебель, пуфики на гнутых ножках с шелковой обивкой. Круглый удовлетворенно оглядывался.
- Жирно живет барыга, есть чем с хорошими людьми поделиться…
Шнур в это время уже прошел в комнату, оглянулся, сразу направился к массивному антикварному шкафу. Вслед за ним в комнату прошел Круглый, удивленно рассматривая висящие на стенах картины.
- Слушь, Шнур… тут бабы голые кругом… и обои как в борделе! Глянь, цацки рыжие…
Круглый, держа в руке позолоченные часы на цепочке, подошел к шифоньеру, вынул нижний ящичек, извлек оттуда серебряное блюдо.
- Белья полный ящик…
Шнур глянул, махнул рукой.
- Он антиквариатом барыгует, белое ему оставь, ржавое собирай. Где-то у этого жмудика нычка должна быть!
Некоторое время еще поискали по квартире, Шнур опытным взглядом осмотрел помещения, наконец, нашел потайное место. Отодвинул антикварное массивное зеркало, пошарил рукой, достал увесистый чемодан. Там же обнаружилась маленькая шкатулка. Шнур аккуратно взял шкатулку, повертел в руке, попытался рассмотреть тонкий рисунок на крышке. Было в ней что-то необъяснимо привлекательное, почему-то не хотелось показывать ее подельнику. Шнур незаметно от товарища опустил ее в карман. Открыл чемодан, с удовольствием рассматривая содержимое. Круглый подошел, выглянул из-за спины, увидев содержимое чемодана, присвистнул.
- Твою мать...
Круглый тоже время не терял, продемонстрировал мешок с вещами. Шнур удовлетворенно кивнул, пора было валить из квартиры, лишние цацки, с которыми возни было больше чем прибыли, их не интересовали. Пока Круглый, роняя радостно слюни, паковал в мешок добро, Шнур нащупал в кармане шкатулку, покрутил в руках. Сам удивлялся тому, насколько приятно было ощущать ее в кармане. Это была обычная шкатулка, похожая на все шкатулки, в которых женщины хранят бижутерию, но она почему-то была приятной на ощупь, хотелось подержать ее в руках, открыть… Было ему очень интересно, что в ней находится. Из коридора послышался нетерпеливый голос Круглого:
- Шнур… опять дрыхнешь?
Он сжал в руке шкатулку, не вынимая ее из кармана и вышел из комнаты.
***
- Простите сэр, президентский номер, к сожалению, занят, там разместился наш постоянный гость из Саудовской Аравии… Но, мы можем предложить вам пентхаус с террасой. Также, как всегда, ваш автомобиль с шофером находится на стоянке круглосуточно, если что-нибудь понадобится… Благодарю Вас сэр, вы очень щедры…
К сверкающий полированной стойкой с надписью «Radisson National» медленно подошел одетый в балахон бородатый мужчина с арабским платком на голове. Рядом с ним, подобострастно глядя на хозяина, шла целая толпа обслуги. Мужчина слегка наклонил голову.
- Ас-салям алейкум …
- Ва-алейкум ассалям…
Вдруг черты лица бородатого араба исказились, белый платок стал сползать с головы, из-под него показалась лысая голова Круглого с уродливым шрамом на макушке.
- Нормально сработали… Ну что, Шнурик… я за ампулой сгоняю!
Подельники сидели за столом, на котором были навалены награбленные вещи и стопкой сложены деньги. Круглый радостно брал со стола рыжие цацки, с удовольствием их разглядывал. Шнур тряхнул головой, сбрасывая остатки видения, и заглянул в холодильник. Там из еды были только старый кусок сала и почти пустой пакет майонеза.
- Слышь, Круглый, и хавки возьми нормальной…
Круглый собрался и вышел, направился в ближайший гастроном. Шнур посмотрел на часы, было уже семь часов вечера. Пошел в коридор, порылся в карманах куртки в поисках сигарет, вынул из кармана шкатулку и принялся ее рассматривать. На крышке был вырезан сложный узор, некоторое время Шнур разглядывал его удивляясь, насколько тонко удалось кому-то работать резцом. Закурив, он вернулся в комнату, положил шкатулку на стол. Некоторое время просто смотрел на нее, затем аккуратно открыл. Шкатулка оказалась музыкальной, послышалась мелодия. Там был большой, ярко красный камень. Он засверкал в свете лампы, низко висящей над столом, по всей комнате распространились отраженные от его граней красные блики. Шнур заворожено глядел на камень, почему-то боясь пошевелиться. Как ему показалось, камень вдруг начал увеличиваться в размерах, постепенно темнея, пока не стал совершенно черным и большим. Волшебным образом приподнявшись над шкатулкой, он начал медленно вращаться в воздухе. В комнате сразу же стало темнее и, как показалось, холоднее. Шнуру вдруг почудилось, что кто-то нежно прикоснулся к его плечам так, словно этот кто-то стоял прямо за ним. Он вкрадчиво шептал на ухо:
- Он теперь твой… теперь ты можешь делать с ним все, что захочешь. Зачем с кем-то делиться?
Шнур резким движением закрыл шкатулку. Видение исчезло, в комнате стало светлее, осталось лишь ощущение холода на затылке. Он обернулся, на пороге комнаты стоял Круглый, в руках у него была авоська с едой. Он удивленно смотрел на Шнура.
- Случилось чего?
Шнур аккуратно передвинул шкатулку на столе так, чтобы Круглый ее не увидел.
- Да нет… Ничего не случилось…
Круглый, не мигая, смотрел на товарища, словно в чем-то его подозревал.
- Ты на рожу свою глянь… ты, Шнур, это… ты с куревом, завязывай!
Круглый повернулся, пошел на кухню. Там начал греметь посудой. Шнур глянул на часы, они показывали восемь часов. Он вдруг осознал, что с того момента, как он взял в руки шкатулку, прошло чуть меньше часа, и удивленно посмотрел на свою правую руку. Между указательными и средним пальцами был ожог от сигареты. Шнур прислушался. Круглый перестал греметь посудой, на кухне была тишина.
«Заметил, сука! - подумал Шнур, тихо встал, рука сама взяла со стола длинную отвертку. Он подошел к двери, остановился, прислушиваясь. В проеме двери вдруг показался Круглый с бутылкой в одной руке, и стаканами в другой.
- Слышь, Шнур…
Отвертка вонзилась ему между ребер, он издал всхлипывающий звук и сделал несколько шагов назад, уперся спиной в стенку, удивленно глядя на торчащую из груди рукоятку. На его майке образовалось быстро увеличивающееся кровавое пятно. Круглый стал медленно сползать по стене, все еще держа в руках стаканы и бутылку.
***
- Вы читали последние новости? - полный лысый мужчина в роскошном белом костюме протянул газету Financial Times. На первой странице был изображен сложный график с ломанной кривой, ползущей по вертикальной оси вниз.
- Про нефть? Да это все вранье! Нефть никогда не будет дешеветь! Возможны лишь кратковременные спекуляции, да и то, только чтобы утопить крупных конкурентов или, разве что, из-за политической целесообразности.
Мужик протянул руку, взял со стола открытую бутылку вина плеснул немного себе в стакан и залпом выпил. Рожа его скривилась, как будто он выпил водку. Он удивленно принялся рассматривать этикетку.
- Шеваль бланк шато… 1984. Редкая дрянь… Скажите, а вас не заинтересует возможность вложений в восточные металлургические предприятия? Могу для вас выгодно приобрести акции. Спрос на металлопрокат растет, а уж на фоне последних событий…
Подошедший официант принял бутылку у него из рук. Угодливо осведомился:
- Не желаете ли заказать другие напитки, господа?
Его лицо вдруг расплылось красным пятном, шум ресторана постепенно удалился, осталось лишь позвякивание столовых приборов, которое постепенно перешло в серию коротких звонков.
В дверь звонили. Шнур пришел в себя и сфокусировал взгляд на макушке Круглого, который сидел, прислонившись к стене и свесив голову. Из груди у него торчала рукоятка отвертки. В его руке все еще была бутылка водки. На полу расплывалось темное кровавое пятно. Переступив через ноги Круглого, Шнур подошел к двери и аккуратно посмотрел в глазок. Там была искаженная линзой рожа Бурого. Он постоял перед дверью, опираясь на палку, через некоторое время, еще раз позвонил серией коротких звонков. Подождал немного, повернулся и хромая, медленно пошел вниз по лестнице. Шнур прислонился к двери спиной, стоял, прислушиваясь, как Бурый стучит палкой. Рукой нащупал пачку папирос в кармане, вытащил одну, начал мять пальцами, вытряхивая из нее табак, поглядывая в комнату, где на столе лежала шкатулка с камнем. Ему вдруг показалось, что шкатулка приоткрылась, оттуда распространилось сияние. Над ухом опять кто-то вкрадчиво говорил:
- Он знает про камень… хочет, сука забрать… Камень твой…
Шнур медленно прошел в комнату, достал пакет с травой, спокойно начал забивать траву в папиросу, поглядывая на шкатулку.
***
- Вы ничего не хотите добавить? – опер вопросительно уставился на антиквара. Под глазами у него были сизые круги, видимо он уже сутки не спал. Хозяин квартиры некоторое время помолчал, разглядывая узоры на обоях, затем отрицательно покачал головой. Опер устало вздохнул, что-то еще записал в протоколе и передал его на подпись.
- Вот тут и тут, распишитесь…
Он молча подписал, затем еще некоторое время постоял на лестничной клетке, глядя в спины уходящей группе ментов, закрыл дверь. Взял телефон и набрал чей-то номер.
- Алло… Федор Геннадиевич. Да, я знаю… извините, у меня чрезвычайное происшествие. Меня ограбили. Нашли… сам не знаю, как… так получилось… Я понимаю… Я знаю… Да, вызывал, да, уехали… понял, жду…
Примерно через час в квартиру позвонили. За дверью был худой высокий человек. Он без приглашения прошел в квартиру, разместился в кресле, достал сигарету и размял ее пальцами. Подкурив, вопросительно посмотрел на хозяина. Тот, молча, подал пепельницу.
- Рассказывай.
***
Бурый уже почти дошел до своего дома, но завернул в киоск, чтобы купить пачку сигарет. Перешел через дорогу и пошел во дворы. В проходе между домами увидел темный силуэт.
- Шнур ты, что ли? Я ж к тебе только что ходил…
Шнур подошел к нему вплотную, оглянулся, достал что-то из кармана. Бурый вопросительно на него уставился.
- Ты это… ты чего, гонишь?
Через некоторое время послышался женский крик, в проходе застыла женщина с авоськами, полными базарных харчей. Она стояла и с ужасом разглядывая лежащее посреди дороги тело, под которым медленно расплывалось пятно крови. Шнур в это время быстрым шагом удалялся от прохода.
***
Следователю Ивану Даниловичу Иншукову не провезло с фамилией. Еще в школе к нему прочно приклеилась кличка «Ишак», которая казалась пионерам созвучной с его фамилией. Затем обидное прозвище одноклассники превратили в короткое, но не менее обидное имя ослика из сказки про Винни Пуха. Самое удивительное было то, что он действительно внешне был чем-то похож на знаменитого сказочного персонажа. Чем старше становился Иван Данилович, тем больше он становился похожим на ослика Иа. Внешнее сходство окончательно закрепило обидную кличку, так его называли и в училище, и в армии… также его до сих пор за глаза иногда называли сослуживцы.
Сидя за столом в кабинете, в аккурат под вымпелом «лучшему оперативнику месяца», висящим на забитом в стену гвозде, он внимательно рассматривал перечень украденных ценностей, иногда удивленно произнося вслух названия предметов и их ориентировочную стоимость в иностранной валюте. Из-за спины в список так же удивленно заглядывал молодой лейтенант.
- Слышь, Данилович… а что такое «жазеран»?
Иван Данилович удивленно пожал плечами.
- Мне, Вася, другое интересно. Это же каким надо быть жадным, чтобы все это добро хранить в квартире и не позаботится о копеечной сигнализации! Он что, на консьержа понадеялся?
В дверь заглянул опер из соседнего отдела.
- Здорово мужики! Данилыч… выйди на минутку, кое-чего расскажу…
Следователь положил бумаги в папку, вышел в коридор, прошел по нему в торец здания, где на лестничной площадке была организована курилка. Оба достали сигареты и закурили.
- Тут такое дело… сегодня в подворотне одного клиента заточкой приголубили, хотели на тот свет отправить, а он живучий оказался... Правда, состояние у него хреновое - говорить толком с ним не получается, сплошной бред несет, доктор говорит, что долго не протянет…
Иншуков удивленно посмотрел на коллегу.
- Ну а мы тут при чем?
- Да он, понимаешь, в бреду все про антиквариат рассказывает. Мол, квартира богатая, вещей много, хозяин антиквариатом барыгует… и так далее по кругу… но все бессвязно. Я слышал, что вроде как у тебя такое дело на руках?
***
- Степанов… вы слышите меня? Бурый открыл глаза, уставился в больничный потолок, попытался двинуть руками, но руки оказались привязанными бинтами к койке. Рядом, в голубом одноразовом халате, сидел Иван Данилович Иншуков, за его спиной был доктор. С другой стороны больничной койки медсестра меняла флакон капельницы.
Доктор наклонился, объясняя:
- Он вряд ли что-то толковое скажет… так, бред один...
Иван Данилович кивнул, затем наклонился к уху Бурого, еще раз спросил:
- Вы меня слышите? Можете рассказать, что произошло?
Бурый кивнул.
- Шнур … Шнур меня порезал... Они с Круглым… хату богатую… взяли. Делиться не хотят… гниды!
- Где найти Шнура? Слышите, Степанов… фамилия Шнура? Где живет?
Бурый бессвязно что-то бормотал. Иншуков вопросительно посмотрел на доктора.
- Он сказал шестой, или седьмой дом?
Доктор развел руками.
- Вроде шестой… А перед вами ваш коллега приходил, он его тоже расспрашивал, но ничего толком не расслышал, он вообще без сознания еще был... бормотал бессвязно.
Иван Данилович внимательно посмотрел на доктора.
- Какой коллега? Удостоверение показывал? Фамилию запомнили?
Доктор пожал плечами.
- Удостоверение спрашивал… фамилию не помню. Высокий такой мужик… худой очень.
Иншуков молча встал и вышел из палаты. Доктор и медсестра проводили его удивленным взглядом. Медсестра вдруг заулыбалась:
- А я поняла, кого мне этот милиционер напоминает… ослика Иа из мультика!
***
- Сэр, прошу прощения, это какое-то недоразумение… вы не могли бы предоставить другую карточку для оплаты, данный счет заблокирован. Нет, к сожалению, мы не принимаем чеки. Конечно… я запишу на ваш счет. Простите сэр… это явное недоразумение...
Одетый в черный костюм управляющий, почтительно, поклонился.
- Свежая пресса, сэр…
Чернокожий парень, держащий стопку газет, протянул свежую газету, поблагодарил за чаевые и побежал дальше, разносить прессу другим постояльцам гостиницы. На первой полосе газеты большой заголовок: Обвал фондового рынка… крупнейшая рецессия за последние несколько десятилетий. Под заголовком была фотография, на которой толпа людей штурмует двери какого-то здания с колоннами. Газета стала расплываться, строки превратились в полоски на совдэповских обоях…
Шнур стоял в коридоре и смотрел на Круглого, который так и сидел в луже крови, прислонившись к стене и свесив голову. Он аккуратно переступил через его ноги, прошел в комнату, достал из кармана шкатулку и поставил ее на стол. Некоторое время постоял, разглядывая ее, затем открыл крышку и заворожено уставился на камень. Как и прежде зазвучала мелодия. Звук начал искажаться, видимо кончался завод пружины механизма. Камень, как и прежде, засиял гранями, распространяя по комнате ярко красные блики. Шнуру показалось, что он начал темнеть и увеличиваться в размерах. Снова кто-то вкрадчиво зашептал над ухом:
- Вот видишь… теперь он только твой…
Внезапно что-то тяжелое обрушилось ему на макушку, видение исчезло, комната начала вращаться вокруг него. Шнур повернулся и увидел незнакомого мужика в форме капитана милиции. Рожа незнакомца казалась почему-то знакомой.
- Где-то я его уже видел… подумал Шнур и потерял сознание.
***
- Простите сэр… мы не можем принять ваш чек. Также мы просим немедленно покинуть этот номер!
Лицо гостиничного управляющего было серьезно. За его спиной переминались с ноги на ногу два охранника-вышибалы, похожие на горилл из зоопарка. Из-за их необъятных спин выглядывали перепуганные горничные. Управляющий перевел дух, и снова принялся за свою речь:
- Вы, сэр, мошенник! Я прошу вас спуститься в холл без скандала… полиция уже едет.
Один из горилл – охранников хрустнул пальцами и стал приближаться. Его небритая рожа вдруг начала расплываться, постепенно превратившись в серую морду осла из мультика про Винни Пуха. Осел сидел за столом и рассматривал большой красный камень. Шнур удивленно уставился на него, затем аккуратно ощупал макушку и сделал попытку встать. Привидение превратилось в мужика в ментовской форме, действительно отдаленно напоминающего сказочного персонажа.
- Сука мусорская… это мой камень!
Мент повернулся, быстро опустил драгоценность в карман и встал из-за стола. В руке у него был увесистый молоток.
- Дурак ты Шнур... даже дверь закрыть не додумался. Тебе уже цацки не понадобятся. Ты сегодня с подельником наворованное добро не поделил, и ткнул своего товарища отверткой в туловище. А он тебя молотком по голове… дело обычное…
Он стал медленно приближаться к Шнурику, примеряясь, как бы получше приложить его молотком. Но вдруг он обмяк и завалился набок, молоток выпал у него из руки. За его спиной показался высокий худой мужик. Он аккуратно подхватил падающее тело и привалил его к стене. Затем спокойно обыскал обмякшего капитана, пошарил у него под кителем, извлек из-под кителя табельный ПМ и некоторое время его рассматривал.
- Ишь ты… товарищ капитан вооружен и очень опасен…
Худой мужик ловко вставил в пистолет обойму, щелкнул предохранителем и повернулся к Шнурику, который все это время шарил руками по полу, безуспешно пытаясь встать.
- Такая вот суровая мусорская доля. Погиб товарищ капитан при исполнении обязанностей, преследуя особо опасного крадуна Шнурика с корешами… Где цацки, Шнур?
Шнур обреченно вздохнул.
- В кармане у мусора…
Высокий мужик спокойно засунул руку в карман ментовского кителя и достал камень. Некоторое время он рассматривал его, затем зачем-то перебросил Шнуру.
- Лови на память. Это туфта. Фуфел. Стекло это. Шкатулка где?
Шнур удивленно уставился на камень, затем перевел взгляд на мужика. Но тот уже сам нашел шкатулку, бережно завернул ее в пакет и сунул в карман. Затем снова повернулся к Шнуру, направил в его сторону ствол. Глаза Шнура сфокусировались на стволе.
- Хорошо хоть не выбросил шкатулку, она в пять раз дороже всего барахла, которое вы на хате взяли. А ты, глупый, за стекло голимое корешей порешил. И мента при исполнении табуреткой по макушке приголубил. Эх ты, сявка...
***
- Какое вино предпочитаете в данное время суток? Могу предложить Шато Шевальбланк, урожая 1984 года. Очень хороший год, сэр…
Официант угодливо наклонился, демонстрируя причудливую бутылку. Вокруг другие посетители ресторана, сидя за столами, неторопливо орудовали позолоченными столовыми приборами, что-то говорили разодетым дамам, неспешно потягивали из широких бокалов напитки. Дамы смеялись.
- Послушайте… не надо этот ваш Шевальбланк… принесите водки. У вас есть просто дешевая водка?
Лицо официанта презрительно скривилось. Он выпрямился, поставил бутылку на свою каталку, извлек из кармана блокнот и ручку.
- Чем желаете закусывать?
- А ничем. Просто водки принеси…
На организованной в углу небольшой сцене, квартет из чернокожих музыкантов исполнял какую-то приятную мелодию, при этом они улыбались, демонстрируя белоснежные зубы. Мелодия стала постепенно отдаляться, сливаясь с шумом прибоя и криками чаек.