Письменность убила язык. Тот самый, изначальный, разговорный. Который дал имя самому понятию речи. Которым мы выталкиваем звуки изо рта, придавая форму своим мыслям. Живой язык. Язык общения.
Не зная языка, можно сколько угодно вглядываться в текст, написанное не станет понятнее. Однако, с живым общением всё совсем не так. Чем больше я езжу по миру, тем отчетливее понимаю, что иностранные языки — это фантом. Их нет, не существуют. Нет преград для общения, если люди хотят понять друг друга. Нет пресловутого языкового барьера. Барьер этот только у нас в голове.
Не секрет, что восемьдесят процентов информации о мире мы получаем посредством зрения. Остальные двадцать процентов - это слух, обоняние, осязание и вкус. Какова же итоговая доля восприятия нами именно произносимых слов, за исключением интонации и тона разговора, который тоже вносит свою лепту в восприятие? Пять процентов? Десять? И в них заключается барьер? Смешно!
Иду по базару в Алании, беру в руки понравившуюся вещь и спрашиваю у подошедшего продавца на чистом русском языке:
- Сколько стоит?
- Беш, - отвечает он мне на чистом турецком и показывает раскрытую ладонь.
Я делаю удивлённое лицо, и он тут же уточняет:
- Беш лира!
Разве можем мы с ним в такой ситуации не понять друг друга? Разве нам требуется переводчик?
Я немного знаю турецкий. Мне не трудно спросить и на турецком. Из уважения к стране, к её гостеприимному народу.
- Кач пара? – спрашиваю я.
- Пять, - отвечает продавец. На русском. Из уважения ко мне, к гостю, который тратит здесь свои деньги и даёт ему заработать.
- Тамам, - киваю я, и он упаковывает для меня свой товар, - тешекюр эдерим.
- Риджа эдерим. Вам спасибо!
И вновь мы поняли друг друга!
Слишком простая ситуация? Слишком очевидный диалог? Не показательно?
Вёл беседу с таджиком-гастарбайтером о сходствах и различиях авраамических религий. С молодым парнем, рожденным уже после распада СССР, вследствие чего с русским языком знакомым на уровне «плитка класть пол, краска класть стена». А я на фарси вообще не знаю ни слова. И прекрасно поговорили. Установили тождественность христианских архангелов и святых и мусульманских пророков. Я ему «Гавриил», он мне «Джабраил», я ему «Исус», он мне «Иса». Сошлись на том, что в исламе и христианстве больше сходства, чем различий, и что это «хуб», хорошо.
Письменный язык – не живой. Язык летописей, язык фактов, язык истории. Сколько веков на Руси основным средством передачи информации было «из уст в уста»?! Сейчас мы уже почти забыли, что наш язык – тональный. Что большую долю информации несёт не само слово, а то, как оно произнесено. Но в разговорном, живом языке – всё осталось. «Да, конечно» - согласие, «Да-а-а! Коне-е-ечно!» - насмешливое отрицание. Примеров можно приводить сколько угодно. Мы пользуемся тональной природой нашего языка ежедневно, сами того не замечая. Чтобы заметить, надо вникнуть в любой другой тональный язык.
Выучил по-вьетнамски «спасибо», а они не понимают! У них язык тональный, каждый звук произносится множеством способов и меняет значение в зависимости от способа произнесения. Говорю на разные лады: «камын», «кам-ын», «комин» - улыбаются растерянно, но не понимают. Надо «ы» выдыхать энергично, в нос, как будто поднимаешь что-то тяжёлое, «кам-ЫХн»! И вот тут понимают, кивают энергично и радостно! Сложно! Лучше я приложу руку к груди в области сердца, слегка кивну и скажу на русском «спасибо» - понимают не хуже.
Барьеры, границы, таможни… Для прямого общения, глаза в глаза – нет границ. Выдумки это всё. Попробуйте сами!