Анна прикрыла глаза от солнца ладонью как козырьком: лес был на той стороне балки, рукою подать. Так странно - ведь когда-то казался ей таким далеким! Зато луг все такой же: пестреющий июньским разнотравьем, как тогда, когда они за руку с дедом…
***
- Я не Нюта, деда! Я – Анна!
- Да что ты! - дед присел на корточки и заглянул в глаза.- Ну тогда скажи, Анна: что это за цветы?
У тропинки пестрели мелкими белыми соцветиями высокие растения.
- А ты мне не…
- Не хитри, не хитри – рассказывал! Ну, вспоминай!
Засопев, склонилась, присматриваясь к резным листикам.
- Много.. многоцветик? – глянула вопросительно.
- Тысячелистник! – засмеялся дед и взъерошил стриженные ее волосы.
***
Тысячелистник и ныне царил повсюду. А еще щедро рассыпаны розовые и белые цветы клевера. Не хватало только тогдашних бирюзовых колокольчиков… Да! Тут еще старая дорожка была, кирпичная. Не найти теперь.
***
- А вот заметь, Нюта: по какой дорожке мы идем? – под зеленой травой едва угадывалась полурассыпавшаяся кладка.
- Севые кивпичики. А там их не будет уже, - махнула ручкой в сторону пруда.
- Так вот – это не просто кирпичики! Это старая-престарая дорога, построенная когда-то гномами…
- А гномов не бывает! Это в книжках только! – хитро прищурила правый глаз.
- Я тоже так думал, Нюта. Но погляди: дорога-то есть! И ее не люди строили – зачем? К пруду можно и по тропинке спуститься.
- А гномам зачем?
- А давай спустимся к пруду, посмотрим.
***
На крутом берегу пруда нагретая солнцем большая выбеленная коряга. Хорошо сидеть на ней, прижавшись к деду, и смотреть на выводок уток в ближнем камыше. Ватная тишина в мире. Небо голубое и вода зеркальная. Дед рассказывает, почему не тонут водомерки, когда по центру пруда вдруг начинают возникать и расходиться по воде круги.
- Посмотви! Что это? – дергает деда за рукав.
- Вот, Нюта! Это то, о чем я тебе говорил. Смотри сама: когда на том берегу рыбак забрасывает удочку, от поплавка расходятся круги – так?
- Но тут же нету выбака?
- Верно, тут нет, - у деда веселые глаза. – Но гномы-то живут под землей. И они тоже любят рыбу. Значит?
Анна смотрит снизу вверх и часто моргает.
-…значит, они закидывают удочку оттуда, из-под земли . А мы только круги на воде видим.
Несколько минут глаза у Анны круглые, затем сощуриваются:
- А! Ты смешун, деда!
***
Пруд высох почти, заросшая густым камышом лужа. И коряги той нет в помине. А лес - вот он, только на горку подняться.
***
У просеки большущий пень, на нем можно сидеть и еще использовать как стол. Дед выложил бутерброды и сок, в лесу они оказались вкуснее…
Ели, слушали кукушку и считали – сколько лет на двоих напророчит? Пахло перегретой хвоей и земляникой, дед все оглядывался в поисках ягод… и вдруг схватил Анну за плечо:
- Вон там, под елкой, Нюта! Трава шевелится – видишь? Это гномы пришли на нас посмотреть!
Анна инстинктивно подтянула ноги и прищурилась на шевеление в траве.
- Нет, деда! Не гномы… это такая… такой, с хвостом… ящев!
- Ящерица – потом, Нюта, вначале были гномы! А ты – Фома Неверная!
Дед засмеялся, схватил визжащую внучку под мышки и подбросил вверх, к солнцу.
***
Лес сильно поредел, но пень все так же серел среди травы. Анна села на него, прислушиваясь, но кукушка молчала. Зато раздвинулась трава под елкой… Анна задохнулась… там в колпаке и полосатых носочках, с пальцем во рту на нее не мигая смотрел гном.