Честно говоря, многие из нас думали, что Денис пошутил, когда установил время подъема в 2:00. Не тут-то было! Ровно в два часа ночи прозвучала команда «подъём». Продрав глаза и бормоча ругательства, народ стал подниматься и при свете фонариков собирать вещи. В горах слово командира – закон. Не нравится – сиди дома или набирайся опыта и сам води группы.
С грехом пополам упаковали рюкзаки и отправились в путь. После затяжного ужина завтракать ночью никто не хотел. Для экономии батареек (поход только начинался) фонарики горели только у первого и замыкающего, поэтому группа шла по тропе, не растягиваясь, буквально держась друг за друга, как слепые за поводыря. В темноте силуэт человека с рюкзаком представлял собой единое целое и напоминал горбуна из Нотр-Дама. Цепочка горбатых фигур в полном мраке медленно ползла вверх по травянистому склону.
Как и следовало ожидать, блуждание в потёмках было недолгим. Вскоре тропа стала ветвиться, и мы потеряли основную тропу. В результате пришлось-таки всем устраиваться поудобнее на горном склоне и ждать рассвета. Кое-кто шутил, что Денис вывел нас, чтобы полюбоваться, как рождается утренняя заря. Но всем хотелось спать, поэтому, не тратя времени даром, многие тихо закемарили в позе сидя. Благо, склон был не очень крутой, и падать было не страшно. По-моему, и командиру стало ясно, что затея с ночным выходом была, мягко говоря, не очень удачной.
Сэкономить время не получилось. На первый взгляд, бредовая идея ночного выхода имела свое логическое объяснение. Два дня, потерянных на старте, висели над группой Дамокловым мечом. Даже за счет отмены запланированной днёвки можно было сэкономить только один день. Ещё один день нужно было как-то выкраивать, чтобы завершить поход в назначенный срок. А если случится ещё какая-нибудь задержка в пути, то в КСС нас точно потеряют и начнут искать. Кроме того, количество продуктов, оставленных на акклиматизационное кольцо, не было рассчитано на потерянные дни, и нам маячила перспектива жёсткой экономии до выхода к заброске. Денис, как руководитель, всё это прекрасно понимал и искал возможность наверстать упущенное время.
Первый перевал нашего маршрута, перевал Шаркрама (1Б, 3780), находится от Тандыкуля, откуда мы стартовали, сравнительно недалеко. Но разница высот составляет около полутора тысяч метров. Если во время радиального выхода для заброски мы шли по ущелью вдоль реки, где перепады высот небольшие, то теперь нужно было переть в гору и набирать высоту.
Как только взошло солнце, мы стали искать потерянную в темноте тропу. В светлое время это было сделать несложно, правда, пришлось немного вернуться назад. Выйдя на нужную тропу, группа стала медленно подниматься по довольно крутому горному склону. Давала знать о себе акклиматизация. В такое время с благодарностью вспоминаешь заброску. Кабы не она, родная, пришлось бы тащить тяжеленные рюкзаки с грузом на весь поход, а многим и без того было дурно от набора высоты. Горняжка (горная болезнь) искала и находила свои жертвы.
Через каждые сорок минут делали короткие привалы. Вместо завтрака в этот день был перекус из сухого пайка. Перекус – это целый ритуал. Достанешь на привале заветный мешочек, в котором хранится сухпай, выданный накануне завхозом, и хрустишь сухарями или сушками, закусывая курагой и орехами, а потом запьешь водой из фляги и сидишь, сосешь карамельку, наслаждаясь отсутствием давления лямок рюкзака на усталые плечи.
На обед остановились у ручья. Первым делом все освободили натруженные ноги от тяжёлых ботинок. Большой даже сунул голые ноги в ручей, но тут же выдернул: ледяная вода ломила кости.
У многих на ступнях появились первые мозоли. Люба достала из аптечки лейкопластырь, и пострадавшие стали заклеивать им свои натёртости.
Было жарко, но солнце то и дело затягивали кучевые облака, и сразу становилось прохладно. Погода менялась не в лучшую сторону.
После обеда продолжили подъем. Обогнули вершину Шаркрама слева и на ночевку остановились в цирке под перевалом. Согласно заявленному маршруту, мы должны преодолеть хребет Кутарубка через перевал Шаркрама и спуститься к реке Птовкул, пройти вверх по ущелью этой реки, далее, снова набрав высоту, подняться к перевалу Тюяджайляу и пересечь хребет в том месте. Но группе нужно наверстывать упущенное время, чтобы снова войти в график движения по маршруту, и Денис решил немножко «схимичить». Всё время, пока мы с Егором суетились у примусов, а остальные обустраивали лагерь, командир нависал над картой и что-то прикидывал в уме. За ужином он изложил нам свой план, который в случае успеха позволял сэкономить целый день. Спать улеглись пораньше, чтобы лучше восстановиться после тяжкого набора высоты.
Ночью налетел шквалистый ветер, и по тенту яростно ударила барабанная дробь. Крупные капли дождя проверяли полиэтилен на прочность, будто зная, что под ним их ждет легкая добыча. Где-то в отдалении сотрясали землю раскаты грома. Стойки палаток натужно скрипели, сдерживая мощные порывы ветра. Казалось, что только тяжесть наших тел не позволяет палаткам отправиться в свободный полет. Стихия бушевала всю ночь и затихла лишь под утро. Никто толком не выспался.
***
Полшестого звенит будильник, а я, кажется, только-только заснул. Хочется пристукнуть его чем-то тяжёлым, но Большой опережает меня и накрывает будильник своей лапой. Пора вставать!
Вчера ребята поставили палатки тандемом, благо, выбранная для лагеря узкая площадка это позволяла. Между палатками получился довольно просторный тамбур, укрытый тентом. Снаружи было мерзко и сыро, и мы стали готовить завтрак прямо в тамбуре. Воду в котлы набрали ещё с вечера. Я вспоминаю, как ворочал камни, добираясь до проточной воды, и долго наполнял котлы черпаком.
Завтракаем прямо в «Корове». Нехотя ковыряемся ложками в мисках. Аппетита нет. Почти все в той или иной степени, страдают горняжкой, особенно достаётся Большому, он вообще отказывается есть. А вот Денис смотрится бодрячком и, пользуясь моментом, берёт добавку каши. Для поднятия тонуса пьём растворимый кофе и начинаем сворачивать лагерь.
Похоже, что в небесной канцелярии сжалились над нами. Дождь кончился, а значит, мы не такие уж вредные.
Через пару часов после выхода со стоянки наша группа поднялась на перевал Шаркрама, который особой технической сложности не представлял, как положено, сняла записку и, оставив в туре свою, отправилась к перевалу Тюяджайляу. Хитрость Дениса была в том, чтобы пройти к нему траверсом по хребту, то есть, по возможности, не сбрасывая высоты.
Плотная облачность скрывала солнце, и это нам было только на руку. Жара обычно изматывает, а пасмурная погода, сопровождаемая свежим ветром, напротив, бодрит и сохраняет силы. К тому же, дефицит воды на хребте в жару заставил бы нас спуститься, а потом пришлось бы набирать высоту. А по холодку мы проскочили хребет траверсом и обошлись без обеда, довольствуясь сухим пайком.
В течение дня несколько раз шёл дождь. Мы вынуждены были делать короткие остановки и надевать защитные накидки. В качестве дождевика у каждого из нас был кусок плотного полиэтилена прямоугольной формы. Мы помогали друг другу накинуть его поверх рюкзака. Верхние концы накидки повязывали, как платок на голове, а нижние концы просовывали под лямками рюкзака и завязывали узлом на поясе. Мутный полиэтилен полностью закрывал голову и рюкзак и неплохо защищал от дождя, но уродовал наши фигуры до неузнаваемости. Со стороны казалось, что под дождём идут братья и сёстры Квазимодо.
Маневр Дениса удался, и это сэкономило нам целый день. К вечеру мы были уже под перевалом, где и заночевали.
***
Утром после завтрака группа не стала сворачивать лагерь и налегке поднялась на перевал Тюяджайляу (1Б, 4060). Здесь мы впервые в этом походе вышли на снег, от которого сразу повеяло холодом. Скинув изрядно похудевшие рюкзаки, надели тёплые вещи. На широкой заснеженной седловине обнаружили невысокий тур из камней, в котором лежала плитка шоколада (мелочь, а приятно) и записка от группы туристов из Новосибирска с пожеланиями удачи.
По заведённой традиции туристы из нашего клуба на каждом перевале съедают плитку шоколада (хороший стимул, как для осла морковка), а здесь нас ждал неожиданный презент от собратьев из Сибири. Не сговариваясь, мы единодушно постановили оставить нашу шоколадку в туре (пусть это станет традицией перевала Тюяджайляу), а сами съели шоколадку сибиряков.
- Кто хочет мороженое? – вдруг спрашивает Антон, с видом исследователя уставившись себе под ноги.
- Ты нашёл мороженое? – ехидничает Любаша, выражая всеобщее удивление.
- Нет, но могу сделать! У меня в рюкзаке есть сгущёнка, а снега здесь завались!
- А кто тебе позволит тратить сгущёнку? – откровенно изумляется Вера такой наглости родного брата и вопросительно смотрит на командира. – У нас осталась последняя банка.
Денис хитро улыбается. Учитывая сэкономленный день, можно смело рассчитывать, что к вечеру группа выйдет к заброске. Выдержав для солидности небольшую паузу, Сафонов даёт «добро» на мороженое, срывая овацию в свой адрес. Народ ликует и рукоплещет!
Антон тут же приступает к реализации своего предложения, а Люба ему охотно помогает. Остальные с любопытством наблюдают за процессом. Виктор достаёт фотоаппарат и делает эпохальный снимок на долгую память. Будет потом показывать своим потомкам, как туристы делают мороженое в горах. Наполнив чистейшим снегом свою лоханку, Антон вскрывает банку сгущёнки и выливает её содержимое в собранный снег, тщательно всё перемешивая. Конечно, назвать это месиво мороженным можно лишь с большой натяжкой, но на высоте свыше 4000 метров блюдо выглядит очень оригинально и весьма аппетитно. По крайней мере, никто отказываться от дегустации не стал. Через пару минут о мороженом напоминает лишь пустая миска, измазанная сгущёнкой.
Для большей убедительности нашей химии несколько человек спустились на сотню метров по ту сторону хребта и сделали фотоснимки перевала для будущего отчета, якобы на подъёме из ущелья реки Птовкул. После завершения этих манипуляций группа вернулась в лагерь, свернула палатки и начала спуск по ущелью реки Тюяджайляу.
Облегчённые рюкзаки и радужная перспектива скорого выхода к заброске нас окрыляли, и мы, дав волю ногам, буквально бежали вниз по склону. Спуск был стремительный, и вскоре вся группа вышла к реке Янгидаван.
Заброску мы оставили на другом берегу ниже по течению. Река в этом месте была неширокой и, казалось, не очень глубокой, вполне доступной для переправы вброд. По времени уже пора было обедать, но решили сначала переправиться, так как уровень воды в реке днём увеличивается с каждым часом.
Река Янгидаван берет свое начало на одноименном леднике. И в силу малой протяженности реки талая вода не успевает прогреться. В жаркий день лишь увеличивается объем воды за счет интенсивного таяния ледника, а температура воды практически не меняется. Ледяная вода является дополнительным фактором риска переправы вброд. Холод сковывает мышцы и может привести к судорогам.
Я уже упоминал, что поход на Высокий Алай стал вторым в моей карьере горного туриста. Из всех участников у меня было опыта меньше всех. Хотя и другие, за исключением Дениса Сафонова, не могли похвастаться богатым опытом. В прошлом году в Приэльбрусье подобных переправ вброд не было, и мне было трудно оценить всю опасность нашей затеи. Самоуверенные ослы, мы даже веревки из рюкзаков не достали. Как говорил кто-то из великих: «Полнейшее невежество - лучшее средство для того, чтобы быть застигнутым врасплох».
***
Первыми переправляться вброд пошли, как самые крупные из нас, Антон и Большой. Крепко обнявшись, они решительно вошли в речку, держа в руках ледорубы. Поначалу всё шло нормально. Но приближаясь к середине реки, они погрузились в воду уже по пояс, и на наших глазах их стало заваливать напором воды. Не успели мы опомниться, как ребят сбило с ног и понесло течением реки.
Все произошло так быстро, что времени на раздумья уже не оставалось, тем более на то, чтобы вытащить веревки из рюкзаков. Денис сбросил рюкзак и побежал по берегу вниз по течению. Мы с Витей последовали его примеру. Что в это время делали девчонки – не видел, но представляю, как перепугалась за брата Вера Игнатьева. А между тем Антон с Егором расцепились, и первый, как более легкий, уже набирал скорость. Ситуация складывалась – хуже не придумаешь. Теперь ребят нужно было спасать по одному.
Бегом по берегу мы обогнали Антона, но что делать дальше, было неясно. Помочь ребятам с берега не было никакой возможности, а нужно было срочно что-то предпринять для их спасения. Вещи в рюкзаках и одежда намокали и с каждой секундой становились тяжелее. Ещё немного, и может быть уже поздно.
Я видел, как Антон плывет на спине, пытаясь сбросить рюкзак, и рванулся к нему на помощь. В несколько прыжков я оказался рядом и схватил его за плечи. Антон остановился, но на меня навалилась такая тяжесть, что я едва устоял на ногах. Я напрягал все силы, упираясь ногами в каменистое дно, чтобы удержаться на месте. Ледяная вода захлестывала лицо. Я вдруг почувствовал, как мои очки медленно сползают с переносицы, а я не в силах их поправить. Все мышцы напряжены до предела. Если оторву одну руку, то нас точно завалит. Очки медленно-медленно (как мне казалось) сползли с носа и, подхваченные течением, уплыли.
Антон попытался встать, навалившись на меня всем телом, и я понял, что не удержу такую тяжесть, если не отступлю на полшага назад. Но только я попятился, мне как будто кто-то подсечку сделал. На запястье левой руки у Антона на темляке болтался ледоруб, похоже, именно это не позволило ему сбросить рюкзак. Каким-то непостижимым образом темляк обернулся вокруг моей левой ноги и при попытке отступить буквально схватил меня за ногу. Я рухнул, как подкошенный, и нас подхватило течение. Самое скверное было то, что я, как и Антон, потерял мобильность. Моя левая нога где-то под водой была связана с левой рукой Антона, а ледоруб служил якорем, цепляясь за каменистое дно.
Пока мы с Антоном только начинали набирать скорость, нас догнал Большой. В какой-то момент, приближаясь к нам, Егор, неловко барахтаясь в воде, повернул лицо в нашу сторону, и я прочитал ужас в его глазах. Достать его сам я не мог и заорал Антону: «Держи Егора!» Когда Большой поравнялся с нами, Антон ухватил его правой рукой. Далее мы уже плыли вместе. За счёт разницы скоростей нашу цепочку развернуло поперек реки, и это обстоятельство, в конечном итоге, нас всех и спасло. Очень скоро Егор оказался близко к берегу, и Денису Сафонову удалось его поймать. А следом и вся наша цепочка прибилась к берегу.
Только здесь я смог освободиться от петли на ноге. Мы выбрались на берег и упали без сил. Странно, но мы не сильно замёрзли от купания в речке. Видимо, адреналин в крови просто зашкаливал.
Немного отдышавшись, вернулись к брошенным рюкзакам и стали оценивать понесенный ущерб. Я потерял очки. У Антона расстегнулся браслет на руке и уплыли часы. А Егор утопил ледоруб. В моём рюкзаке лежали запасные очки, поэтому я не сильно переживал о пропаже, но учитывая горький опыт, решил сцепить дужки очков резинкой. Часы, конечно, было жалко, но потеря часов не могла отразиться на безопасности владельца. А вот потеря ледоруба была чревата непредсказуемыми последствиями.
Надо понимать, что ледоруб в горах является важнейшим элементом личного снаряжения. Это не просто третья точка опоры на сложных участках маршрута. Ледоруб – это незаменимый инструмент на крутых снежно-ледовых склонах. В умелых руках ледоруб может спасти жизнь хозяину при срыве на таком склоне, от чего никто не застрахован. Недаром в зимнее время наш турклуб проводил обязательные занятия для новичков по технике «зарубания». Выезжали за город и на подходящем снежно-ледовом склоне до автоматизма отрабатывали эту технику. Суть её заключается в том, чтобы при падении как можно быстрее перевернуться на живот и, работая клювом ледоруба как плугом, давить всем телом на древко ледоруба. При этом ни в коем случае нельзя разгибать руки в локтях, поскольку эффективность торможения от этого резко падает. Есть ещё одна особенность «зарубания» на голом льду, когда на ногах надеты кошки. В этом случае рекомендуется сгибать ноги в коленях. Конечно, передние зубцы кошек помогают тормозить, но при этом резко повышается вероятность опрокидывания назад через голову, если зубцы кошек зацепятся за выступающий камень. Учитывая всё выше изложенное, Егору не повезло больше всех, и все ему искренне сочувствовали.
Выручила Вера. Она любезно предложила Большому свой ледоруб, которым ещё ни разу не пользовалась. Вера привыкла ходить с лыжными палками, а ледоруб у неё всегда был приторочен к рюкзаку. Большой сразу заметно повеселел.
***
После пережитого шока группе требовался отдых, и мы остановились на большой привал. Стали готовить обед и сушить на камнях промокшие вещи. «Корова», лежавшая в рюкзаке Антона, тоже промокла. Пришлось установить её для просушки.
Когда Егор снял мокрые штаны, то обнаружил на правой ноге ссадину чуть ниже колена. Только теперь он почувствовал боль и сам этому удивился. Люба тут же вытащила из-под клапана рюкзака аптечку и обработала ранку йодом.
Денис с Виктором ушли на разведку в поисках оптимального места для переправы. Продукты заканчивались, а заброска была на другом берегу. Хочешь, не хочешь, а переправляться придётся. Обед уже был готов, но ребят всё не было. Мы пообедали, оставив разведчикам их порции, и залезли в просохшую «Корову».
Всё хорошо, что хорошо кончается! Шок сменился возбуждением, и все наперебой стали рассказывать о своих переживаниях, выискивая в пережитом ужасе комические моменты.
- Юра, а ведь это ты меня вытащил, - вдруг серьёзно сказал Антон.
Возникла неловкая пауза.
- Всех троих нас вытащил Денис, - возразил я ему.
- Вытащил Денис, но спас меня ты! – не унимался Антон.
Такого оборота я не ожидал, да и другие, видимо, тоже. Все притихли, глядя на нас с Антоном. Я смутился от такого признания моих скромных заслуг и не нашёл ничего лучше, как ответить банальной фразой: «Ты бы на моём месте сделал то же самое».
Пусть банально, но по существу! Все мы хотим, чтобы в критической ситуации, связанной с риском для жизни, к нам пришли на помощь верные друзья.
Вернулись разведчики и сообщили, что нашли брод. Они быстро перекусили остывшим супом, и Денис дал команду на сборы.
Перед выходом Люба потребовала от Егора закатать штанину. Она наложила Большому на ссадину марлевый тампон и приклеила его лейкопластырем. Растроганный такой заботой, Егор галантно упал на здоровое колено и поцеловал Любину руку, за что был вознаграждён её чарующей улыбкой.
Группа двинулась по тропе вниз по течению. Ближе к устью река Янгидаван имеет широкий разлив, глубина здесь всегда меньше, чем в других местах и даже во второй половине дня была не выше колена. Мы подошли к броду уже в сумерках, медлить было нельзя.
На этот раз командир провёл инструктаж, и мы выполняли переправу как положено в данных условиях. Все выстроились в одну шеренгу. Девчонок поставили между парнями и, крепко сцепившись, дружно двинулись в воду, строго держа строй. Вскоре наши усилия были вознаграждены: все оказались на противоположном берегу.
Заброску нашли довольно быстро. Разбили лагерь и переоделись в сухие тёплые вещи. Денис с Алёной заступили на дежурство и стали готовить на ужин макароны с тушёнкой.
За стол садились уже в темноте при свете звёзд. За обильной трапезой Денис достал фляжку со спиртом, чтобы прогреть нас изнутри после купания в ледяной воде. Никто и не думал отказываться от такой медицинской процедуры. Выпили «за успех нашего безнадёжного дела» («безнадёжного» - чтобы не сглазить удачу) и сразу после ужина отправились спать. Запланированная днёвка у заброски по известным причинам отменялась, и утром нам предстояло продолжить маршрут.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ: http://www.proza.ru/2019/10/06/1641