СЧ о духовном единении. – Не даёт мне покоя твоя идея духовного единения людей – ЛОРДОВ в СРДС – стране разумной духовности и справедливости в НООТ. С одной стороны я рад, что появился свет в конце мировоззренческого тоннеля, с другой стороны я, не верю в эту затею.
- Всё новое проходит через ступень - стадию неверия. – Я так считаю: духовное единение людей есть, и всегда было, не надо ничего нового придумывать. Оно возможно, только не среди разных по менталитету людей. Слово «менталитет» мне не нравится, но оно современное и часто употребляется. Короче, альтруисты могут быть духовно едины, и то не всегда, а в военной остановке, при строительстве общего дома, в походе к вершинам, как, например, альпинисты. У эгоистов с этим делом хуже, но в ростовщическом деле, например, они могут создать организацию не хуже альпинистов – альтруистов. Паразиты, по мировоззрению, вообще дружны как никто. Мне так кажется. Хотя я понимаю, что они сильны тем, что интенсивно размножаются. Если соединить этих разных людей, то кроме её величества КОНКУРЕНЦИИ, причём, не до первой крови, ничего не получится. Духовное единение людей может произойти только в раю. Да как туда попасть грешному человеку.
- Слушай что расскажу! Один СЧ – смешной человек, не советский человек, при странных обстоятельствах, как бы во сне, или после самоубийства, попал на другую планету, где рай земной в наличии. Достоевский об этом фантазирует. Фантазировал. Всё было точно так же, как у нас, но, казалось, всюду сияло каким – то праздником и великим святым и достигнутым, наконец, торжеством. Ласковое изумрудное море тихо плескало о берега и лобызало их с любовью, явной, видимой, почти сознательной. Всё вокруг как бы выговаривало слова любви. Люди там были счастливыми! Они пришли ко мне сами, они окружили меня, целовали меня. Как они были прекрасны! Лица их сияли разумом, но были веселы. В словах и голосах этих людей звучала детская радость. Это была земля, не осквернённая грехопадением. – Рыночными отношениями, что ли?! – Об этом речь не шла. Эти люди ни о чём меня не расспрашивали, - они всё обо мне знали, им хотелось прогнать страдания с моего лица. – Интересно, что потом было!? – Этот СЧ развратил людей этой планеты. Как скверная трихина, как атом чумы, заражающий целые государства, так и я заразил собой всю счастливую, безгрешную до меня землю. Они научились лгать и полюбили ложь и познали красоту лжи. О, это, может быть, началось невинно, с шутки, с кокетства, с любовной игры. Атом лжи проник в их сердца. Затем быстро родилось сладострастие, оно породило ревность, ревность – жестокость. Процесс пошел, появились союзы, но уже друг против друга. Начались упрёки, укоры. Короче, всё то, что мы на себе испытываем ныне. Каждый возлюбил себя больше всех, каждый стал столь ревнив к своей личности, что изо всех сил старался лишь унизить и умалить её в других, и в том жизнь свою видел, полагал. Явилось рабство, явилось даже добровольное рабство, когда слабые подчиняются сильным, с тем только, чтобы эти сильные помогали им давить тех, кто слабее, чем они сами. Явились праведники, которые говорили людям об их гордости, о потере меры и гармонии, об утрате ими стыда. Над праведниками смеялись, побивали их камнями. Стали появляться люди, которые начали придумывать: как бы вновь так соединиться, чтобы каждому, не переставая любить себя больше всех, в то же время не мешать никому другому, и жить, таким образом, всем вместе как бы в согласном обществе. Целые войны поднимались из-за этой идеи. Явились религии с культом небытия. – Кончай рассказывать про этот сон смешного человека. Достоевский не знал закона пятипалой руки рынка и потому так фантазировал. Так скажу тебе. В. Лоб.