За все, чем мы дорожим. Главы 1-5

Екатерина Полякова, Эрика Воронович
ЗА ВСЕ, ЧЕМ МЫ ДОРОЖИМ

Пролог. Голоса

1.
Сейчас

Имя: Дэвид Лайонс
Дата рождения: 29 марта
Возраст: 19 лет
Гражданство: Терранова (Старые Колонии)
Род занятий: Боевик космической группировки «Кошачий Глаз»

Слушай, чувак – как тебя? Фрэнсис? Я Дэвид, будем знакомы. Так вот, чтобы я тебе подробнее рассказал про Сферу, мне сначала нужно представлять, что ты о ней знаешь. Что-то явно знаешь, раз пришел. Такие крутые ребята с пистолетами, которые шарятся по космосу и палят друг в друга? И их все боятся, даже Планета? Ну, в целом, верно. А если мы такие страшные, что ж ты к нам подался? Тоже хочется летать и стрелять? Наш человек. А пиво ты любишь? Точно наш. Тогда открой вон ту дверцу и достань оттуда две банки.
Откуда здесь пиво и все прочее берется, если мы с Планетой не контачим? А все тебе расскажи да покажи, что, думаешь, так тебе с первых дней все и выложат? Шучу. Короче, всякие заводы с шахтами в нашем любимом Треугольнике где? Правильно, по астероидам рассованы, чтобы планеты не засорять. Автоматические колонии и все такое. И добывают там всякое вкусное. А с теми, кто добывает, можно при желании договориться, что они с нами делятся, а мы от них остальных гоняем. А если не делятся, так сами возьмем, а остальных опять же шуганем, ибо нефиг. А чем поделились – можно загнать и добыть уже то, что нужно нам. Я вообще по боевым командам в основном, которые по астероидам не шарятся. Вот отжать у тех, кто шарится – это интереснее. Почему тогда от Планеты по башке не прилетает? А потому что борзеть не надо. Часть астероидов, какие подальше да поскучнее, считай, нам на откуп оставили – там и пасемся, а остальных не трогаем. Надо чего интересного – это уже пускай у снабженцев голова болит, что где загнать и на что махнуть, да нам много и не надо. И вообще, мы делаем вид, что через нас не летают транзиты, Планета делает вид, что нас тут вообще нет. И потом, пока мы здесь, нам по башке поди еще дай, то, что было космическими силами Планеты, в основном сейчас в виде Сферы и существует.
Как оно так вышло? А вот так. Если тебе вообще с самого начала, то это ты лучше к командиру при случае обратись или к кому из старожилов, я, честно говоря, современную историю в школе плохо учил. Ты тоже? Ну да, отличников у нас тут обычно не водится. Точнее, был один Отличник, Дик Стэнли, так всю Сферу на уши поставил, потому что псих он был конченый. Может, тоже как-нибудь расскажу. В общем, если на пальцах, то была у нас Экспансия. Это было очень круто, но недолго, ну сам знаешь. Ты, кстати, откуда будешь? С Террановы? Земляки. Так вот, когда Экспансия свернулась, осталась куча народа, который, кроме как геройствовать на просторах Галактики, ничему не научился. Воевать не с кем, на Планету возвращаться неохота, ну они и остались в космосе. Взяли под контроль некоторое количество автоматических колоний, на добытчиков вот вышли. И, похоже, Планета сочла все это небольшой ценой за то, чтобы те ребята их не беспокоили. Они-то куда круче нас были и вполне могли и сами Планете наподдать. Я вообще про этот период только в самых общих чертах знаю, мне Стив… то есть Снайпер объяснял. О, ты и про него уже наслышан? Да, мы довольно давно знакомы. Только за пределами этого корабля не распространяться, ага? Ладно тебе, я не страшный. Обычно.
В общем, в какой-то момент эти самые неприкаянные ребята, ясное дело, обнаружили, что ресурсы не бесконечные, а кому-то больше понравилось не самому себе запасы обеспечивать, а у соседей отжимать. Ну и заодно повыяснять, кто круче, куда ж без этого. А были они уже не одни, к ним прибились как раз товарищи вроде тебя, которым романтики захотелось. Чего надулся, я сам такой же. Ну и понеслось. Появились команды, стали образовываться союзы, а пространство Треугольника народ объявил сферой влияния космических группировок, ну или попросту Сферой. С Планетой – ну я только что говорил – у нас с тех пор взаимный игнор. Зато и агрессия против Планеты имеет шансы дальше Сферы не пройти. В общем, мы друг другу даже в некотором роде нужны. Ветеранов Экспансии сейчас уже мало кто помнит, про них только пачка мутных баек осталась. Хотя, может, и не совсем баек, но уже не разберешь. Говорю же, не силен в истории. Да и кому она нужна, полезнее знать, что и как у нас сейчас. Так что слушай.
Сфера делится на Синий и Черный сектор, плюс нейтралы вроде нас, которых обычно в расчет не берут, хотя нас много. Нейтралам либо просто мало дела до разборок секторов, либо активно не нравятся ни те ни другие. «Кошачий Глаз» из первых, а вот, скажем, всякие «Корсары» с «Аллигаторами» – из вторых. Ты запоминай-запоминай, у нас лучше ориентироваться, кто против кого дружит, чтобы с порога не пришибли. Шучу, в основном мы все же не такие отморозки. Хотя это на кого попадешь. Так вот, два сектора и нейтралы, ну и есть просто одиночки, это вообще отдельный разговор. Один такой сейчас у нас, но пока в госпитале валяется. Потом, может, познакомитесь, Стафф классный. Так-то он этнический японец вообще, это его какой-то любитель собак в свое время прозвал, так и прилипло. По характеру, говорит, похож – стаффордширец, вроде как, псина не злая, но уж если довели – вцепится и башку откусит. Мне тут вместе с ним повоевать удалось, так что могу подтвердить – так оно и есть. Ладно, это в другой раз. Дай еще пива, а?
Почему Синий и Черный сектор? А так исторически сложилось, еще, говорят, в пору тех самых ветеранов Экспансии. Снайпер мне так объяснял: одни считали, что хоть они и болтаются в космосе сами по себе, нужен порядок и иерархия, нужно быть единым организмом, все дела. И в знак этого оставили за собой синюю космическую форму и вообще привычные порядки. А другие весь этот порядок видали в гробу, даешь свободу и беспредел, «синие» прогнулись под Планету и боятся честной драки, и вообще никто нам не указ. Не то чтобы я был не согласен. Больше скажу, я сам из Черного сектора, именно поэтому. И форма у меня, сам видишь, черная – благо всех устраивает. У нейтралов единого цвета нет, по понятным причинам. Хотя многие, как здесь, предпочитают серый. Чего я из Черного сектора ушел? Да произошла пара неприятных историй, я решил пока залечь на дно, пускай утихнет. Каких-каких историй… оппонента в драке грохнул. В большинстве команд ведь как – морды друг другу бить, при желании, можно, но калечить и тем более убивать – ни-ни. К тому же нашлись желающие вступиться, а мне жизнь пока что дорога. А вообще мне тут нравится, наверное, надолго останусь.
Теперь слушай по секторам. В Синем все понятно, у них есть «Синяя Молния», остальные команды под ее началом. Ну не то чтобы напрямую, но если готовится большая движуха – любой командир считается подчиненным Гордона. Да-да, полностью с тобой согласен, не для того в Сферу уходили. С другой стороны, известно, что если кто сильно обижает Синий сектор – получит по башке непосредственно от «Синей Молнии». Или от ее ближайшего окружения, что тоже не сахар. Почему они тогда еще не всю Сферу к рукам прибрали? Ну, во-первых, Сфера все-таки большая, и что там творится на периферии секторов – никто толком не знает и не рвется вникать. Во-вторых, если Синий сектор сам нарвался, далеко не факт, что Гордон полезет заступаться, он не нанимался всему сектору сопли вытирать. И не спрашивай, откуда я это знаю. Сам расскажу, но попозже.
А сейчас запомни и повтори: Гордон – лучший боец Сферы. Я серьезно. Снайпер, пожалуй, с ним наравне, может, найдется еще пара мастеров, о которых я не знаю, но это все. Ты можешь относиться к Гордону как угодно, фанатеть с него тебя никто не обязывает, но просто запомни. Если на тебя обратила внимание «Синяя Молния» – уноси ноги. Если тебя вынесло на Гордона – пиши завещание. Если успеешь. Не волнуйся, встретишь – не спутаешь. Типичный алхорец, два метра ростом, белобрысый, со шрамом через полголовы и дерется как сто чертей. Говорил же, не спутаешь. Я вживую не сталкивался, потому я с тобой сейчас и разговариваю, но я в курсе. На самом деле, ты не особо рискуешь с ними встретиться – ну, по крайней мере, пока ты здесь. Ну и потом, чего у «Синей Молнии» не отнять – они реально соблюдают все эти принципы честного боя, про которые у нас много говорят, но обычно чихать на них хотели. Так что конкретно ты даже можешь выжить. Я – уже вряд ли. Дальше пугать?
Кроме Гордона, есть Чертова Дюжина. Это типа гвардия «Синей Молнии». Именно, их двенадцать, Гордон тринадцатый. Его идея. Нет, что ты, саму команду собрал не он, «Синяя Молния» чуть не от ветеранов Экспансии идет. Говорят, их эмблема – это от отряда, который вообще всем составом остался в космосе. А Гордон стал командиром четыре года назад. И было ему тогда семнадцать лет. Мне вот, если что, девятнадцать. Проникся? Вот то-то же. Так вот, Гордон вокруг себя и собрал Чертову Дюжину. Это не просто его друзья, это лучшие бойцы команды и, пожалуй, сектора. Элита. Сам понимаешь, состав уже тысячу раз менялся, не знаю, есть ли еще кто из первых, но в любом случае «дюжинник», кто бы он там ни был, немногим уступает самому Гордону. Так что, если не хочешь свести личное знакомство – от ядра Синего сектора лучше держаться подальше.
С Черным сектором еще проще. Хотя это как посмотреть. Единого лидера нет, союзы могут возникать и разваливаться по сто раз на дню, единых порядков тоже нет, все зависит от того, на какую команду попадешь. Вообще, если на то пошло, сектором они называются скорее в пику Синему, а так все сами по себе. В обозримый период времени Черный сектор объединился только один раз, это было, когда Снайпер затеял воевать напрямую с «Синей Молнией». Эх, жалко, меня тогда еще в Сфере не было, я пришел как раз после этого. С другой стороны, там бы меня и грохнули…
Извини, задумался, что ты спрашивал? Чего Снайпер сейчас в «Синюю Молнию» подался, если так? Ты уже и про это успел услышать? Информированные у нас новички пошли. И что тебе сказали? Так, а вот теперь шутки в сторону. Я знаю, почему он это сделал, но рассказать не могу. Не только тебе. Даже командиру. Я обещал. Официальная версия: Снайпер признал превосходство Гордона и решил заключить с ним союз. Точка. И не слушай никого, кто будет рассказывать что-то другое. Особенно – что его заставили. Понял? Молодец, далеко пойдешь.
Как мы познакомились? Да там особо и рассказывать нечего – он как раз вернулся в Сферу после того эпохального сражения, его уже все считали погибшим. Мне, собственно, так и рассказывали – был, мол, такой, да вот сложился. Черта с два, Стива так просто не убьешь. А я совсем новичком был, и как-то мы заобщались. На самом деле, все, что я сейчас умею – это он меня научил, без него мне бы давно мозги вышибли. В самом буквальном смысле – он меня несколько раз на себе из драки вытаскивал. Почему я тогда за ним не пошел? Ну, во-первых, я и не знал, что он такое затеял, от него же, если надо, ни слова не дождешься. Видимо, чтобы раньше времени не всплыло. Да и потом, нельзя у нас привыкать, что за тобой всегда стоит кто-то крутой, так что я давно сам по себе. И вообще Стив не хотел, чтобы нас запомнили рядом – мало ли, кто-нибудь поимеет к нему вопросы, его самого не достанет, а на мне отыграется. Это все было во-первых. Во-вторых, я очень уважаю Снайпера, но как по мне, никакие высокие цели не стоят союза с противником, тем более аж с «Синей Молнией». Тут я его понять не могу, хоть убей. Может, я более принципиальный, не знаю. В любом случае, мы и сейчас видимся, только особо это не светим. И ты не свети.

2.
Сейчас

Имя: Герхард Шварц
Дата рождения: 1 февраля
Возраст: 50 лет
Гражданство: Хунд
Звание: капитан
Должность: командир пограничного патруля
Место службы: патрульный крейсер «Рихард Вагнер»

Мориц! Мориц, имей совесть и верни мой портсигар! Я понимаю, что натуральная кожа вкуснее, чем твой корм, но табак ты вроде как не ешь. А сигары у меня, между прочим, наперечет, когда еще удастся запас пополнить. Вот, молодец, хорошая псина. Держи свиное ухо.
Как обычно, положил мне на колени серо-желтую лобастую голову, заглядывает в глаза. Мой пес, мой боевой напарник и мой лучший друг. Хотя кто тут чей – еще большой вопрос. Мы не хозяева этим собакам, они для этого слишком умны. Они сами выбирают нас, как Мориц когда-то выбрал меня, просто придя на порог. Он рос вместе с моими дочерьми и из толстолапого щенка превратился в рослого сильного пса. Сейчас ему десять лет, он еще молод. Мы состаримся вместе, потому что хундианские собаки живут долго. Это хорошо. Я бы не хотел, чтобы один из нас пережил другого. Да, у меня есть Эльза и девочки, но Мориц – это уже часть меня самого.
Пройдемся, напарник? Конечно, радостно заскакавший по каюте Мориц опять снес хвостом голографию, никак не соберусь переставить ее повыше. Эльза со своими неизменными кудрями и полной тарелкой фирменных плюшек, а рядом – наши Анна и Роза. Что, Мориц, тоже соскучился? Ничего, поедем с тобой в отпуск, девчонки тебя затискают. Еще не будем знать, куда от них деваться.
Здравствуй, Вальтер. Да вот, не спится, видно, старею. Я тебе, между прочим, в отцы гожусь. Что у тебя, все спокойно? Ну да, кому к нам лезть. Хотя желающие случаются, так что расслабляться не стоит. Треугольник, знаешь ли, под боком, да они и не одни в Галактике. Говоришь, мы легко отбили их экспансию, и они со своими допотопными технологиями ничего нам не сделают? Знаешь, Вальтер, я рад, что ты так веришь в наши силы, но запомни, пожалуйста – технологии решают отнюдь не все. У меня на тебя большие планы, и я не хочу, чтобы ты погиб от излишней самоуверенности. А то кто же меня сменит?
Я не вечен, Вальтер. Конечно, я намерен жить еще долго, но я уже немолод. И я, знаешь ли, скучаю по дому. Помнишь, Эльза прилетала на нашу базу с дочерьми? Я до сих пор не знаю, как ей удалось получить разрешение. Хотя если моя Эльза что-то решила, ее не остановишь. Да и Анна вся в нее. Роза – та совсем другая, больше похожа на мою мать. Да, Вальтер, редкая красавица. А ты ведь не женат еще? Может, как-нибудь заглянешь в гости? Ладно, ладно, никто тебя прямо завтра женить не собирается. Хотя породниться с такой семьей, как твоя, я счел бы за честь. Ты стал бы капитаном после меня, а я вернулся бы на Хунд, жил бы мирно в нашем домике и смотрел, как вышивает Эльза… Да, твой суровый капитан Шварц бывает и таким. Впрочем, не обращай внимания. С возрастом я становлюсь сентиментальным.
Так вот, Треугольник. Ты еще учился в своей академии, когда это произошло. Свалились на нас какие-то непонятные типы, форма вроде синей космофлотской, но не наша. Вообразили себя героями экспансии и отправились путешествовать по Галактике. Допутешествовали, конечно, точно до моего «Рихарда Вагнера». Как еще систему слежения обошли… Сообщать, кто такие и зачем, отказались. Понятно, что из Треугольника, больше просто неоткуда взяться, не та техника. Ну, мне дела мало, хотят из себя загадочных незнакомцев строить, пускай строят, не со мной, так с планетными службами будут общаться, там ребята более настойчивые. Но эти герои недоделанные успели послать сигнал бедствия, и то, что мне после этого свалилось на голову, я до конца дней не забуду. Четыре года прошло, Вальтер. А помню, как вчера.
Их и было-то с десяток. Один скоростной катер, еще волновой системы, оружие допотопное, но знаешь, с тех пор я зарекся гордиться техническими преимуществами. Они обошли все наши системы контроля, а ребята на вахте не успели даже выстрелить. Их лидер… совсем мальчишка, я не уверен, что ему восемнадцать-то было. Но я скажу просто – если бы я так стрелял, сейчас я был бы не в пограничной службе, а в личной охране кайзера. Нет, Вальтер, я не прибедняюсь. Я видел его в бою. Говорю тебе, ребята держали на прицеле выход из ангаров, и ни один не успел выстрелить, полегли все. Знаешь, я не боюсь признаться – тогда мне было страшно. Ты стреляешь и видишь, что попал, а этот белобрысый ничего не замечает и продолжает переть на тебя. Ты любишь терранские героические легенды, Вальтер? Так вот, я их не люблю. С тех пор, как одна из них ко мне в гости пожаловала. У нас на Хунде просто нет таких бойцов. И в восемнадцать лет у нас таких точно не бывает.
Да, я дал им уйти. А что мне оставалось? Поднимать планетные силы? Что я им должен был сказать? Что капитан Шварц не может справиться с десятком подростков? Там же не было никого старше тебя, Вальтер. И конец моей службе. А если бы помощь и пришла – еще не факт, что мы бы до нее дожили. Я потерял десятерых, раненых и вовсе не считал. Мне самому этот мальчишка плечо прострелил, впрочем, и я его достал, и даже не раз. Но он дрался, пока вся его команда не оказалась в ангарах. Отходил последним, весь в крови, не знаю уж, как он еще держался на ногах и вообще выжил ли. Но своих прикрыл. Это достойно уважения. Правда, тогда мне уже было не до высоких материй – они были настроены уходить, вот и пусть уходят. Мне жизнь моих людей дороже, чем количество задержанных нарушителей.
Что, Вальтер, впечатлен? Вот поэтому я всегда говорю: никакая технология не сделает тебя неуязвимым. Хочешь жить долго – уважай своих противников. Я в чем-то даже благодарен этому мальчишке. Но тогда я мог только сидеть вот на этом самом месте, курить и чертыхаться, ибо больше мне ничего не оставалось. Да и сейчас, пожалуй, закурю. И когда уже отпуск…

3.
Давно

Имя: Итиро Фудзисита
Дата рождения: 9 сентября
Возраст: 37 лет
Гражданство: Алхор (Старые Колонии)
Род занятий: Нет данных. Наследник клана Фудзисита

Да, Асахиро, я звал тебя. Заходи, располагайся. Чай будешь? Ну да, я мог бы и не спрашивать. Что с рукой, с кем опять сцепился? Коидзуми? Надеюсь, ему досталось сильнее. Трое? Против тебя одного? Этого стоило ожидать. Тебя уже боятся, Асахиро. Это похвально, но и опасно. Нет, что ты, я не собираюсь читать тебе наставления, за кого ты меня принимаешь?
С твоего позволения, я не буду для приличия начинать издалека и болтать на пустопорожние темы, как любит наше семейство. Спрошу прямо: как ты думаешь, для чего я с тобой занимаюсь? Асахиро, ты же умнее, чем хочешь показаться. Уличному бойцу хватит и половины, если не четверти твоих навыков. Прямо скажем, уличному бойцу хватит умения схватить что-нибудь тяжелое и огреть противника по голове, особых тонкостей тут не нужно. Неприятно, но честно: такие бойцы – расходный материал. Коидзуми привел с собой двоих, ты отбился. А будь их десять? Двадцать? А ведь часто бывает именно так. Пока младшие выясняют, кто круче, старшие ведут свои дела и убирают помехи их руками. Не особенно считаясь с потерями. Стоило бы на это тратить силы?
Да, ты не просто мальчишка с улицы, ты сын клана Фудзисита и мой младший брат. Единокровный, сводный… к черту. Мне нет дела до отцовской личной жизни, ты мой брат, этого достаточно. Ты сам захотел учиться у меня. Но, повторюсь, будь все так, как ты говоришь, тебе было бы достаточно заниматься вместе с остальными моими учениками. Все они могут постоять за себя, я за это ручаюсь. А еще я ручаюсь, что ты уже сейчас лучше многих из них. Не благодари, я это говорю не для того, чтобы сделать тебе комплимент. Я еще раз спрашиваю: стал бы я так вкладываться в ученика, пусть и своего брата, если его судьба – через год-два все равно погибнуть от толпы отморозков с цепями вроде приятелей Коидзуми? Ну вот, ты понимаешь.
Я хочу, чтобы ты ушел из клана. Нет, что ты, отец об этом не знает и не узнает, пока я жив. В тебе я уверен, ты умеешь хранить секреты. Да, я знаю, что это означает смертный приговор, но я и не предлагаю тебе оставаться на Алхоре. Ты ведь уже слышал про Сферу, Асахиро? Можешь не отвечать, по глазам вижу, что слышал, и много. Почему-то мне кажется, что там ты добьешься куда большего, чем в нашем террариуме, именуемом Благородным Домом Фудзисита. Я научил тебя драться – так выбирай сам, за кого.
Я? Нет, я уйти не могу. Я принял этот бой и доведу его до конца. Я наследник клана, у меня есть сыновья и ученики, бросить все это было бы трусостью. Ты моложе, и тебя не держат здесь никакие обязательства. А заслуживаешь ты большего. Я сказал, не благодари!
Наверное, это наш последний разговор. Конечно, на публику я разделю всеобщее негодование и буду сыпать проклятиями в твой адрес, но когда ты этого боялся? Когда ты, прямо скажем, вообще чего-то боялся? Но я сделаю вид, что не нашел тебя в переулках Шинедо, а где стоит мой личный катер, ты знаешь. Все коды я тебе дам, управлять им ты умеешь. Ничего не говори, это лишнее. Просто вспоминай иногда своего брата, которому не пришлось выбирать судьбу.
Пусть тебе повезет, Асахиро.

4.
Недавно

Заметка с коммуникатора Дэвида Лайонса
Тема: про Феодала

До сих пор, на самом деле, задаюсь вопросом, на кой я туда полез. В конце концов, где Асахиро, который Стафф, а где я. Но я ж как всегда – увидел, что он собрался в одиночку искать Дестикура, ляпнул «я с тобой», а уже потом стал что-то на эту тему думать. А с другой стороны, чего думать – без меня Стаффа бы точно грохнули. Может, я и не ахти какой боевик, но нельзя же в такое одному соваться. В конце концов, Стафф мне вроде как друг. Заобщались за то время, что он у нас был. И мне Дестикура любить точно так же не за что, я с ним уже встречался и жалею, что промахнулся. А уж когда Стафф рассказал, как все было... Короче, Стафф ведь наемник, и в Синий сектор он тоже иногда заглядывает. И его тогдашней команде довелось оказаться в союзниках у «Лунного Камня». Дестикур в той драке положил чуть не всю свою команду, но сам удрал с добычей. Союзники тоже еле ноги унесли. Стафф возмутился запредельно и сообщил Дестикуру, что таким в Сфере не место. Тот ответил, что про Стаффа думает ровно то же самое, ибо тот из Черного сектора и вообще. Ага, пока в союзниках был, так все устраивало. Договорились решить вопрос один на один. Ну Стафф действительно был один, а Дестикур всю гвардию привел. Феодал и есть Феодал, вечно чужими руками воюет. В итоге Стафф был ранен и смылся к нам, поскольку знал, что Фрэнк тоже Дестикура крайне не любит. А кто его любит, спрашивается.
Вообще я до последнего не был уверен, согласится Фрэнк или нет. Командир ходил мрачный, как десять туч, ворчал, что только Стаффордширца ему не хватало для полного счастья и что лезть на команду Синего сектора, чтобы потом получить в ответ от «Синей Молнии» – чистое самоубийство. А потом появился Стив. Я, понятно, не знаю, о чем они с командиром говорили, но некоторое время командир ходил еще более мрачный, а потом объявил, что по сведениям, источник которых он раскрывать не может (хе-хе), у нас есть шанс начистить репу Дестикуру и не огрести в ответ. А Стафф добавил, что Дестикур в любом случае его добыча, так что дальнейшие вопросы не к команде, а к нему, а его еще поди найди. Наши, понятно, воодушевились, и вот мы радостно поперлись выносить «Лунный Камень».
Ходим, значит, по коридорам, я уже начинаю думать, не смылся ли Феодал по-тихому и не оставил ли команду отбиваться как хотят, и тут Стафф меня натурально отшвыривает себе за спину. Ну и силища у него, надо сказать, я вообще не особо тощий! А из-за угла, куда я хотел сунуться, слышен знакомый голос – ничуть не жалел бы, если бы мне никогда не приходилось его слышать. Черт, тут надо рассказывать художественно, оно того стоит. Чтоб я еще это умел… Но попробую.
Значит, Стафф вжал меня в стену и быстро шепнул: «Рискнем». Я как бы на реакцию не жалуюсь, но я не успел заметить, когда он метнул нож. Только вот то ли Дестикур что-то услышал, то ли просто нам так не повезло – он пригнулся, и свалился кто-то из его гвардии. И тут началось. Такой всеобщей и беспорядочной пальбы я давно не видел. Как никого не зацепило – я не понимаю. Еще меньше я понимаю, как мы оказались сначала на какой-то лестнице, где я чудом не свернул шею, а потом в одном из трюмов, где было мало света, зато много всякого барахла под ногами. С другой стороны, противнику оно тоже мешало.
Вообще, нам просто фантастически повезло. Окажись в этом трюме еще кто-нибудь из дестикуровских – тут бы нас обоих и положили. А так мы вполне удачно засели у стены, кому жить надоело, может попробовать достать. Стафф в темноте видит отлично, я похуже, но тоже что-то могу. Ну и синяя форма заметнее, чем наша с ним черная. Дестикуровцы это понимали и особо не совались. Так по углам и зависли. Я вообще чувство реальности утратил – сижу как за игровой консолью, иногда кто-то мелькает, я по нему шарахаю, рядом так же застыл Стафф. Что характерно, он уже двоих или троих точно достал, я кого-то вроде бы тоже, а мы оба в полном порядке. Красота.
Дестикуру такой расклад, похоже, надоел. Сам он, конечно, вылезать и близко не собирался. Ну так у него народу полно. Вижу краем глаза – кто-то вдоль стены пробирается. Чувак старательно шифровался, но лезвие ножа все-таки блеснуло. Ах ты ж, думаю, диверсант хренов! Стафф его не видел, ну так я тут тоже не для красоты. Раз уж напросился, должен и от меня быть прок. Как там Стив учил? Броска сзади наш гость явно не ожидал, и хорошо – он был явно сильнее меня, вся надежда на внезапность. Но в итоге нож я у того диверсанта отобрал и тем же ножом его и прикончил. Вообще, Стив бы меня раскритиковал в пух и прах – при атаке я стормозил, да и вообще, у меня был пистолет, так и надо было бы стрелять, а не выпендриваться, какой я крутой рукопашник. Ну да главное – все получилось. Я уже прямо радоваться начал. У Дестикура остается все меньше народа, коварный замысел мы ему испортили, всех потерь – я шишку набил, когда неудачно падал за укрытие. Ну не круто ли?
И ведь сто раз говорил себе, что нельзя до конца драки ничего такого даже думать! Вся дрянь случается, когда происходящее начинает нравиться! Вообще-то мы пока что были целы в основном благодаря Стаффу и его меткости. Я, может, стрелок и не из худших, но куда мне до него. И именно он допустил ошибку. Слишком хотел добраться до Дестикура. На долю секунды высунулся из-за укрытия, и этого хватило. Три выстрела, все в цель. Стаффа отбросило к стене, и так он и остался. Да чтоб этого Феодала черти драли! Я, кажется, даже вслух орал, мне уже было все равно. Кому там что нравилось? Я сунулся к Стаффу – медик из меня никакой, но хоть взглянуть… Какой там, сам черт не разберет, куда попало, вся куртка в крови. Смотрю я на это все и понимаю: Стафф если даже не убит, то серьезно ранен, и сколько, спрашивается, я тут один продержусь? Если они сейчас расчухают и на меня полезут – проще самому застрелиться.
И тут Стафф открывает глаза, нашаривает пистолет, который выронил при падении, и пробует приподняться на локте. Ну хотя бы жив… Я хотел с ним заговорить, но увидел его отсутствующий взгляд и решил пока не лезть. А то хрен его знает, соображает он сейчас или нет, пришибет еще, не разобравшись. А Стафф очень медленно оперся на какой-то ящик и снова выглянул наружу. У меня паника – куда его несет, добьют же!.. Но тут Дестикур допустил самую большую ошибку в своей жизни. Настолько, что она же стала и последней. Видимо, Стаффа он считал убитым, а меня и вовсе в расчет не брал, так что теперь он торчал на виду спиной к нам. Не знаю, насколько тяжело был ранен Стафф, но на то, чтобы прицелиться и выстрелить, его еще хватило. И навороченная снаряга Дестикуру уже не помогла. Свалился, где стоял, и физиономия так и осталась озадаченной. Туда и дорога.
Стафф опять сполз на пол. Я к нему, несу какую-то чушь типа «вот только сейчас не помирай, Асахиро, твою налево, не вздумай после всего взять и загнуться, как я тут один буду, в конце концов?». Ага, толку-то. Да еще шаги из бокового прохода. Все, думаю, нам кранты… Но тут я услышал голос Оуэна, нашего медика, и теперь уже конкретно орал на весь трюм от радости. С Оуэном я и в принципе дружу, но никогда еще не был настолько рад его видеть. Как выяснилось, дестикуровская верная гвардия, потеряв командира, благополучно разбежалась. Ага, помирать за такого лидера дурных нет. Ну пусть попробуют через наших прорваться, хе-хе… Вот теперь все стало действительно круто. Стаффу вот не повезло, но все ж таки жив. Отлично.
;
Глава 1. Враг моего врага

1.
25 июня 3048 года (счет дней ведется по сомбрийскому календарю, год начинается 1 марта)
Имя: Стивен Вонг
Прозвище: Снайпер
Дата рождения: 3 марта 3024 года (24 года)
Гражданство: Терранова (Старые Колонии)
Род занятий: боевик космических группировок, наемник

Когда мы вернулись после боя с «Корсарами», Рик не вышел мне навстречу. Я нашел его в каюте – он лег спать на моей койке, как всегда, и уже не проснулся. Годами болтаться в космосе и человеку не идет на пользу, не то что коту, а Рик и так был уже немолод. Однажды это должно было случиться. И все же мне жаль, что он не дождался меня. Я слишком привык, что он всегда рядом.
Вообще, что-то не то творится последнее время. И скорее всего, творится оно прежде всего со мной. Потому что вокруг все как обычно и даже хорошо. Разнесли несколько врагов «Синей Молнии» и пару моих личных, к которым у меня еще в Черном секторе были вопросы. Основные мои недоброжелатели заткнулись, поскольку прикопаться им не к чему – вот он я, сражаюсь на стороне Гордона, сообщил ему много ценной информации. А что я делаю, когда один, и сколько рассказываю из того, что знаю – никого не касается. Гордон, конечно, бесится, когда я исчезаю в разгар боя или отказываюсь отвечать, но сделать мне ничего не может. Попробовал бы. Опять же, несколько очень хороших боев, причем мне сошли с рук очень рискованные выходки – ну, почти сошли, один из «корсаров» меня все-таки зацепил. Несильно, бывало куда хуже, но все равно досадно. А особенно досадно, что я потерял контроль. Можно было обойтись базовым уровнем и не лезть выше. Нет слов, прорыв в занятое противником помещение вышел красивый, но я мог и более серьезных ранений не заметить, боевой режим дело такое.
Вот это мне и не нравится. Слишком легко выхожу из себя. Слишком неосторожно себя веду. А это ничем хорошим не кончится. Помнится, был один отличный боец, у которого вот так сорвало все тормоза, и звали его Дик Стэнли. Такое не забудешь, один из сложнейших боев в моей жизни. Он ведь не потому за мной гонялся, что лично ненавидел – кажется, на тот момент он ни к кому особых чувств не испытывал. И уж точно не потому, что ему золотые горы пообещали – и так не бедствовал. Ему просто некуда было себя девать. Слишком долго пробыл в Сфере, чтобы уйти, а из наших его остановить было некому. То, что валяться в болоте остался он, а не я, на самом деле, исключительное везение. Но меня не покидает мысль, что он затеял эту охоту не без надежды, что хоть я его прикончу.
Я стукнул по койке. Левой рукой, о чем пожалел – все-таки еще чувствуется. Ладно, через пару дней уже и думать забуду. Да и черт с ней с рукой. Полное ощущение, что я на той же дорожке. Чертовски неприятное, должен сказать. Ведь у Стэнли была та же подготовка, что и у меня, только он, похоже, прошел до конца – во всяком случае, дальше, чем я, который удрал в четырнадцать лет. Я знаю, куда смотреть, и такие вещи вижу. Значит, когда-то он был таким же, как я. И что-то мне не хочется скатываться на уровень машины для убийства с поехавшей крышей и ждать, когда очередная добыча окажется не по зубам. Очень не хочется.
А что, спрашивается, с этим делать? Найти какую-нибудь высокую цель? Одну уже нашел, на всю жизнь хватило. Вселенский заговор, Сфера контролируется извне, это хитрый план Планеты, чтобы обезопасить себя... Ну пошел я, как сам думал, против этого заговора. Положил на «Ариэле» массу народа, сам чудом остался жив, утешает только то, что Гордону досталось не меньше. Ну попробовал влезть в систему изнутри, заключил союз с Гордоном, убедив его, что признал его превосходство и вроде как сдаюсь на милость победителя. Теперь половина Синего сектора ломает голову, с какими такими тайными планами я пришел, а половина Черного обзывает меня предателем и грозится стереть в порошок. Нет, образцом принципиальности я никогда не был, но, помнится, три года назад мои координаты Гордону сдал как раз Черный сектор. И Дику Стэнли меня фактически выдали свои же. Так что не я первый начал. Впрочем, что их, что Стэнли уже нет в живых.
Хуже другое. Хорошо, я сменил сторону, я здесь уже полгода. И что я вижу? А ничего. Я вижу действительно сильную группировку с действительно талантливым командиром, которая по праву стала лидером Синего сектора. Да, это говорю я, Снайпер, хотя я десять лет с ними воевал. Впрочем, уважения к ним это никогда не отменяло. Живой боец уважает противника, это аксиома. Так вот, я провел здесь полгода, я, естественно, присматривался ко всему – и не увидел ничего кардинально отличающегося от жизни других крупных команд. Те же вылеты к конвоям с астероидов – «Синяя Молния», при своей численности, может себе позволить очень многое, не удивлюсь, если у нее и на местах свои люди, слышал нечто подобное. Те же разборки с теми, кто пытается мешать, те же вылазки на Планету, чтобы сплавить добычу, то же море радости, если удалось достать ствол чуть получше, чем у соседа. Все как всегда. Да, людей побольше, стволы и техника покруче – но не в разы. И уж точно никаких чудес из тех, что «Синей Молнии» так любят приписывать, в том числе и по поводу меня – сам слышал рассказы чуть ли не про стирание памяти. Да и пусть болтают, я уже с десяток версий собрал, что со мной якобы сделали – умел бы ужасы писать, озолотился бы. Неважно. Важно то, что или никакого хитрого плана нет, или он крайне умело прячется. И я все больше верю в первое. И очень хочу сказать пару слов тем, кто мне в красках расписывал этот план, да где ж их теперь искать...
Ну хорошо, допустим, с высокой целью не получилось. Уходить? Я в Сфере прожил вдвое меньше, чем Стэнли, но на Планете мне и сейчас делать нечего. Я боевик, меня с детства учили только этому, разве что предпочитаю сам выбирать, на чьей стороне драться, а не ждать указаний от мудрых наставников, обо что мне предстоит убиться. Спасибо, наелся, потому и ушел. Не говоря уже о том, что на Планете меня может ждать и кое-кто похуже Стэнли. Оставить все как есть, благо все вполне неплохо? В том-то и дело, что слишком оно ровно и гладко. Я себя знаю, без серьезного противника я начинаю скисать. А действительно серьезных давно не попадается, последним был Кевин Синко, и я уже ловил себя на том, что начинаю откровенно нарываться. Вот как сейчас с «Корсарами». А это значит, что на горизонте снова маячит призрак Дика Стэнли. Такой судьбы я не хочу. Да что там, просто боюсь. Послать все к чертям и снова воевать с «Синей Молнией»? После такого финта я союзников точно не наберу, покажите мне того самоубийцу, который поверит дважды перебежчику. Сколько-то времени я продержусь в стиле того же Дика Стэнли (будь он неладен!), но рано или поздно меня прикончат, и скорее рано, чем поздно. А жить мне пока еще хочется. Так что стреляться – тоже не вариант.
Стив, черт тебя подери, ты о чем думаешь вообще? Какое к чертям «стреляться», какой к чертям Дик Стэнли? Тебе двадцать четыре года, ты почти вдвое моложе Стэнли, не рановато ли крышей съезжать? Чем тебя так подкосило? Вот этим, с позволения сказать, ранением? Самому не смешно? Контроль или его потеря тут вообще ни при чем, там была такая свалка, что кого угодно зацепит. Да и размен, прямо скажем, неплохой – тебе рассадили руку, твой оппонент отправился на тот свет. Зато ты без единой царапины справился с Кевином Синко и вообще без боя решил проблему с Дестикуром, благодаря чему Стафф и Дэвид до сих пор живы. А это немало – если у Асахиро еще был шанс уйти, то Дэвид со своим хроническим геройством точно попал бы под удар. Рика вот жалко, да, но ты же сам все понимаешь. Стив, не дело ты тут думаешь. Тоже мне, кадет Вонг, образец самообладания, пример для школы… Опустим маленькую деталь, что этот образец и пример однажды ночью вылез в окно и сбежал в Сферу. Но научить меня действительно успели многому. И сливать это по варианту Стэнли я не собираюсь.
Стук в дверь. Сначала тихий и вежливый, потом удар, как будто эту дверь высадить собрались. Понятно, Гордон пожаловал, его манеру обращаться с корабельной обстановкой ни с чем не перепутаешь. Я встал с койки и пошел открывать.
- Привет. Как ты? – Гордон кивнул на мою руку.
- Ерунда, почти забыл уже. Было б на что внимание обращать.
- Это хорошо, а то я к тебе с корыстным предложением. Пошли подеремся?
- Тебе больше не с кем? – впрочем, я и так знал ответ.
- Из интересных оппонентов – не с кем. Свен где-то на Планете пропадает, Гая Парацельс к рукам прибрал, старые проблемы всплыли, а самоутверждаться об команду не люблю. Сам понимаешь, где я и где наш рядовой состав. Можно поразмяться в учебных целях, но… не то.
- Резонно. Ладно, я к твоим услугам.
По дороге в тренировочный зал Гордон сообщил:
- Ко мне тут очередной носитель вселенской истины заявился. Типа, я тебе слишком доверяю, ты меня подговорил не вмешиваться, когда выносили Дестикура, все такое. Послал его к чертям. Послушать некоторых наших, так коварный Снайпер втерся в доверие к наивному мне, строит козни и подрывает устои. Прямо вселенское зло.
- А послушать некоторых других, так ты силой заставил меня сотрудничать, причем такими методами, что докосмическая инквизиция зеленеет от зависти. И ведь, наверное, сами в это верят.
- Вот уж точно, – усмехнулся Гордон. – Хотя достаточно пять минут на тебя посмотреть, чтобы понять – силой от тебя ничего не добьешься.
- Спасибо за комплимент.
- Не комплимент, а правда жизни.
Вот этим мне Гордон совершенно искренне симпатичен. Неважно, сколько мы воевали, неважно, что в свое время я его едва не убил – он относится ко мне с уважением и готов доверять мне. Понятно, его еще и несказанно радует, что бывший противник перешел на его сторону. На то я и рассчитывал. Впрочем, толку с тех моих расчетов... Так, Стив, опять зацикливаешься. С каких пор я должен отдельно себе об этом напоминать? Впрочем, Гордон ничего не замечает. Однажды я в приступе откровенности пожаловался ему на проблемы с контролем, Гордон долго смеялся и сказал, что он в таком случае вообще буйнопомешанный. Он этими вопросами вообще не парится, сорвало тормоза так сорвало. Впрочем, он один из немногих, кто действительно может себе это позволить.
В зале, кроме нас, обнаружилась четверка новичков под руководством Андрея из Чертовой Дюжины. Новички уставились на нас во все глаза, и кто-то прошептал: «Сейчас Гордон его...». Видимо, считал, что я не услышу. Проблема в том, что услышал не только я, но и Андрей, и если я реагировать не стал, то Андрей, которому со мной доводилось встречаться в бою, произнес назидательную речь, как опасно судить по первому впечатлению. Ну да, в Синем секторе поддерживается мнение, что Гордон вообще лучший боец если не Галактики, то по меньшей мере нашего Треугольника (и не то чтобы это было неправдой). К тому же он выше меня на голову и, пожалуй, в обычной жизни действительно сильнее, так что тем, кто не в курсе, может показаться, что он меня с одного удара по стенке размажет. Вот сейчас и посмотрим.
Первый раунд я проиграл. Пропустил мощную атаку, потерял равновесие, Гордон воспользовался заминкой, и я очутился на полу с заломленными руками. Но второй раунд остался за мной, и третий тоже. Дальше считать я перестал. Гордон – очень сложный противник, но тем интереснее. Конечно, на тренировке у меня нет многих преимуществ – я не активирую боевой режим, не все мои техники применимы, ну так и Гордон не разворачивается в полную силу. Да, если я пропускал его удар, летел я далеко и красиво, впрочем, обычно сразу же поднимался. Не привыкать. Но если очередная атака проваливалась в пустоту, эту энергию можно было немного перенаправить, и тогда на пол летел уже Гордон. Новички забыли про свою тренировку, уселись полукругом в противоположном конце зала и наблюдали.
Удар отшвырнул меня к стене точно у выключателя. А что бы и не поразвлечься? Я как будто бы случайно задел кнопку, и зал погрузился почти в полную темноту. Аварийное освещение осталось, но света от него... «Снайпер! Урою диверсанта!» – возмутился Гордон. В темноте он видит неплохо, но хуже меня, я в этом уже мог убедиться. А я, как обычно, в черном – форму «Синей Молнии», как бы ни бесился Гордон, я так и не надел. В общем, этот раунд я выиграл. Дальше стало сложнее – Гордон успел адаптироваться, а у меня напомнила о себе левая рука, по которой мне уже не раз попало. В довершение всего кто-то из новичков, случайно или нет, нажал на выключатель в своей части зала, и меня ослепило вспышкой света. И вот опять та же картина: я на полу, руки заломлены за спину, краем глаза вижу довольную усмешку Гордона. Впрочем, я не в обиде, тренировка вышла отличная. За счетом не следил никто, так что признали ничью.

2.
Имя: Гордон Райт
Дата рождения: 10 апреля
Возраст: 21 год
Гражданство: Алхор (Старые Колонии)
Род занятий: командир космической группировки «Синяя Молния»

Я не знаю, что я себе пытаюсь доказать, тренируясь со Снайпером. Наверное, что наши возможности равны, и исход раунда – дело везения. В какой-то степени это действительно так. Сколько раз я сбивал Снайпера с ног – столько же и сам оказывался на полу, а он стоял надо мной, намечая добивающий удар. Я, между прочим, ему только руки блокировал. Понятно, что на тренировке это исключительно вопрос эстетики, но для меня это говорит и о разном опыте. Я, конечно, ушел в Сферу рано, но все равно у меня было множество спортивных и показательных боев, пока я учился, да и со своими люблю поразмяться – а вот Снайпер, похоже, дрался сразу по делу. Дорого бы я дал, чтобы узнать, откуда он такой взялся, но он об этом говорить отказывается.
А вообще, это все игрушки. Понятно, что мы друг другу скидок не делаем, кому другому такая тренировка стоила бы реальных травм, но мы оба знаем, что не задействуем главный калибр. И меня не оставляет мысль, что в бою на пределе наших возможностей Снайпер окажется сильнее. Как уже оказался в тот единственный раз, когда мы по-настоящему схлестнулись один на один. Три года назад, на «Ариэле». Да, в масштабе команд «Синяя Молния» раскатала альянс Снайпера в лепешку. Но наш с ним поединок я проиграл.
Проиграл. Вот что не дает мне успокоиться и порадоваться, что давний противник теперь под моим командованием. Мне плевать на разговоры, не слишком ли я доверяю Снайперу и не много ли предоставляю ему свободы. Хотел бы он меня убить – убил бы, хотя бы попытался. Хотел бы чего нахимичить – опять же, уже давно бы нахимичил. Может, я и не верх проницательности, может, мне и немного лет, о чем так любят напоминать наши старожилы, но я кое-что понимаю не только в стрельбе и пилотаже. И я считаю, что раз уж Снайпер решил играть на моей стороне, этим надо пользоваться. Я не исключаю, что он ведет какие-то дела в обход меня, но пока это не во вред «Синей Молнии» – так и черт бы с ним. Но однажды я уже проиграл ему.
Я не помню этот бой в подробностях – как и все, где я выкладывался по полной. Только общие контуры. Но свои ощущения за секунду до отключки я не забуду, наверное, никогда. Мало что я ненавижу так, как свою беспомощность. Я понимал, что уже не могу подняться, а Снайпер вот так же стоял надо мной, с моим же ножом в руке, и намечал последний удар – реальный. А я был в полной его власти. Сейчас я жив только потому, что Гай успел вмешаться. Почему жив Снайпер – это для меня до сих пор загадка. Может быть, при другом раскладе мне бы повезло больше. Может быть, я чего-то не знал или не сумел воспользоваться. Может быть...
Да пошло оно к черту! Это было три года назад, какой толк бесконечно к этому возвращаться? Сейчас Снайпер – мой союзник и боевик моей команды, его помощь неоценима, и это главное. А еще мы с удовольствием вытираем друг другом тренировочный зал, поскольку у него, как и у меня, мало оппонентов близкого уровня. Все. А о моих воспоминаниях по этому поводу не должен знать никто. Командир я, в конце концов, или хрен собачий? Прославился бесстрашием, так держи марку.

3.
1 июля 3048 года
Имя: Ариэль Враноффски
Дата рождения: 16 апреля 3025 года (23 года)
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: энсин
Должность: офицер-связист
Место службы: скачковый корабль «Сирокко»

Славно вляпались, нечего сказать. Эскорт дипмиссии, дело почти гражданское, ага, верим-верим. Конечно, госпожа посол отправилась на Маринеск заключать союз на гражданском корабле, но эскортировать его отрядили два военных. Опасались терранских атак и провокаций. С них станется. Нет, туда долетели без приключений, да и прошло все лучше некуда. Маринескинцам союз с Сомброй выгоден едва ли не больше, чем Сомбре с ними. Не скажу, чтобы мы совсем уж балду пинали, все же постоянная готовность к какой-нибудь пакости, скажем так, бодрила. Впрочем, я знал, на что шел, когда сдавал экзамены в Академию. Не люблю я терран. Засранцы они. У Люсьена Деверо, навигатора нашего, нашлась пара книжек по терранской истории. Я заглянул, потом долго волосы приглаживал, когда они от прочитанного дыбом встали. Это кем же надо быть, чтоб с родной планетой так… Мать всех наций галактического пространства, колыбель цивилизации… Слышали-слышали. Да при таком образе жизни эта колыбель в могилу обернется, а они и пикнуть не успеют. Впрочем, их проблемы. Лишь бы к Сомбре и ее союзникам свои грязные лапы не тянули. А то свою планету в помойку превратить было мало, еще и на чужие слюни пускают. Правильно мы с Нордикой им навтыкали. И еще навтыкаем. Благо у соседей-имперцев всегда найдется чего воткнуть и огромное желание это сделать, дай им только повод. Честно говоря, не перестаю радоваться, что грозная воинственная Нордиканская империя, которая разрабатывает самое мощное оружие на всю сеть червоточин – наш добрый сосед и надежный союзник.
Так вот, все было тихо, Габриэль даже успела нашим какие-то цацки прикупить – кому, как не им с Деверо, шляться по сувенирным лавкам. Она медик, он навигатор, обоим на планете делать особо нечего. Это вот потом, если что-нибудь таки произойдет, Габи будет обклеивать синтекожей наши подпаленные задницы, Люсьен – рассчитывать маршрут, как быстрее оторваться от погони, а весь экипаж – дружно молиться, кому умеет, чтобы пилотажное мастерство Леонито нашего, то есть лейтенанта Эрнандеса, не подвело. Поскольку только благодаря ему мы и унесем восвояси то, на что Габи будет клеить синтекожу, и вообще у нас останется, на что ее клеить. Так вот, все закончили, полетели обратно – и здрасте-нате. Вылезла какая-то эскадра недоделанная – флагман и пачка всякой мелочи, у нас шаттлы побольше будут. Никто не знал, кто такие, опознавательных знаков нет, назвать себя не просили. Спокойно разошлись, вернее, думали, что разошлись. И тут они по нам врезали. Будь наш флагман военным кораблем, вломили бы дружно в ответ и адью, но мы вдвоем с «Пассатом» против толпы не выстоим, тем более нам гражданский корабль прикрывать. Даже если та толпа – распоследняя шваль на антиквариате, место которому не то в музее, не то на свалке. Казалось бы, смех, да и только – на нас, таких передовых да продвинутых, выскочила мало не телега из тех дремучих веков докосмической эпохи, когда люди в твердь небесную верили. Да вот что-то не смешно ни капельки. Потому что эти красавчики, мать их за ногу, своей оглоблей чуть не расхреначили нам в хлам двигатели и еще пожар в машинном отделении организовали. Счастье, что скачковые системы целые остались. Но каковы гады! Себ, то есть лейтенант Рош, который за вооружение отвечает, чуть не впервые в жизни матерился. Мы же фрегат-разведчик, защитой от всякой дряни обвешаны вдоль и поперек! Да только наша защита на нормальные ракеты рассчитана, а тут, видимо, сочла, что мимо нас просто булыжник летит. Скорость меньше пороговой, хватит пассивных средств. Ага, хватило их, как же. И мы еще лопухи, не среагировали. Вломит нам кэп и прав будет – нечего клювом щелкать. Спасибо еще, пожар потушили быстро, но угорело несколько техников в соседнем отсеке, успели дыма нахвататься, пока перекрывали. На лицо Габриэль, которая их оттуда вытаскивала, лучше было не смотреть – оно пострашнее того пожара было.
Но самое веселое началось потом. Мы же, фактически, вызвали огонь на себя, тем временем флагман с «Пассатом» свалили. Им в перестрелку ввязываться нельзя, им еще посла домой доставлять. А у нас выбор был незавидный. Или красиво сложиться, потому что эти красавчики явно вернутся и еще добавят, или прыгать в нестабильную червоточину, ибо самим серьезный туннель прокладывать – после атаки ни движки, ни корпус не выдержат, это и для исправного-то корабля экстремальная нагрузка. Деверо сказал, что должны пройти. Уж не знаю, нюхом он их чует, что ли. Впрочем, на то он и навигатор, им положено. Капитан с коммандером Нуарэ, старпомом, решили – прыгаем. Коммандер даже ни слова не сказал про интеллектуальные способности Деверо (уж где ему Люсьен дорогу перешел – понятия не имею, но докапывается он постоянно) и вообще поддержал всячески. Я до этого героически держался, но тут аж рот разинул. Ёкарный бабай, вот уж правда наступил конец всего сущего, про который всегда так любили вопить на каждый чих тупые терранские сектанты. Нуарэ не гнобит Деверо, спешите видеть, только сегодня и только для вас.
Из туннеля мы вывалились вообще непонятно на каких ресурсах. Сначала эти гаврики нам наподдали, потом еще пришлось все-таки рискнуть и зигзаги позакладывать, чтобы с хвоста их стряхнуть, это не говоря о том, что даже штатный скачок – нагрузка на двигатели. Повреждения не фатальные, почему мы все и живы, но чиниться надо, и займет это явно не пару часов. Да и ремонта того хватит, подозреваю, только чтоб дотянуть до ближайшей цивилизованной планеты. Ладно, не до жиру, быть бы живу. Теперь нам и правда надо молиться, чтобы червоточина не закрылась, нестабильная все-таки. Вот уж что бодрит похлеще всей возможной шушеры на хвосте. Не вдохновляет, знаете ли, идея вернуться лет через сто. И еще вопрос, куда это мы заскочили. Осмотрев повисшую перед нами баржу, я решил, что беру свои слова насчет антиквариата обратно. На фоне этого великолепия наши приятели еще ничего так, головенку держат. Здесь же все собиралось, как говорится, из дерьма и палок. Впрочем, нам ли сейчас носом крутить, когда то, что мы считали ржавыми корытами, нам чуть секир-башка не устроило.

4.
Имя: Асахиро Фудзисита
Прозвище: Стаффордширец или Стафф
Дата рождения: 7 января 3020 года (27 лет)
Гражданство: Алхор (Старые Колонии)
Род занятий: боевик космических группировок, наемник

Ощущение, что из госпиталя меня отпустили рановато, возникло еще на полпути к «Кашалоту», а после того, как я прошелся по станции, оно практически переросло в уверенность. Ладно, в ближайшее время, я надеюсь, счеты со мной сводить не полезут, успею прийти в норму. Стаффордширец – псина живучая, и меня не зря так прозвали. Не первый раз получил, думаю, что и не последний. Хотя настолько серьезно мне давно не доставалось. Медики «Кошачьего Глаза» сами признались, что не вполне поняли, как меня к ним живым доставили. А в историю о том, что после такого я еще и Дестикура пристрелил, даже не сразу поверили. Ну, я не Снайпер и не Стэнли, но все же кое на что способен. Очень уж не хотелось так вот умирать. Да и Феодал сам подставился. Увидел, как я свалился, счел трупом и отвернулся. Да я бы себя уважать перестал, если бы не воспользовался такой возможностью. Приподняться на локте, прицелиться и выстрелить – на это меня еще хватило.
Я заказал чай и устроился в углу неподалеку от барной стойки – перевести дыхание и оглядеться. «Кашалот» когда-то был просто заправщиком, теперь это всеобщий перевалочный пункт. Тут и заправка, и ремонт, и бар, и переговорная, и жилые отсеки, и много чего еще. Полезное, в общем, место, поэтому даже наши отморозки свято блюдут неписаный закон: на «Кашалоте» никто ни с кем не выясняет отношений. За пределами станции можете друг друга пристрелить хоть сразу, здесь – нельзя. Мне это, понятное дело, только на руку. Не уверен, что за Дестикура кто-нибудь возьмется мстить, но от Синего сектора всего можно ожидать, а боец я сейчас не лучший. Так что на ближайшее время залягу на дно. Сначала здесь, потом уйду на периферию, где меня в жизни никто не найдет. Впрочем, видно будет, я давно отучился загадывать на будущее.
Чай всегда помогал мне восстановить силы, так что вскоре я откинулся на спинку дивана и стал осматриваться. Пока ничего особенно интересного – обычная пестрая смесь Синего и Черного секторов, разбавленная серой формой нейтралов. Почти рядом со мной – невысокий подросток в форме «Синей Молнии», что-то рисует в блокноте, поглядывая по сторонам. Зарисовки с натуры, что ли? Слишком изящный для мальчишки, это что же, у нас девушки в боевики стали подаваться? Занятно. Хотя, если и девушка, от мальчика-подростка почти не отличить – худощавая угловатая фигура, короткие русые волосы, синяя форма чуть великовата, так что никаких деталей не рассмотреть. Меня не узнает или не обращает внимания, и то хорошо. Впрочем, сидит на достаточном расстоянии, чтобы я даже сейчас успел среагировать. Какая-то компания в черном что-то выясняет на повышенных тонах, поминая недавний разгром «Корсаров». Знаю их, опасная была команда, но если, как я понял, они нарвались на «Синюю Молнию» – мир их праху. Монти Хэнн был хорошим бойцом, но я не знаю, кто мог бы выйти против Гордона и Снайпера вместе взятых.
Вот тоже загадка – чего Снайпера туда понесло? Говорят, понятно, всякое, в основном полный бред. Я все же осмелюсь считать, что неплохо его знаю. Переломать его невозможно. Если он не намерен сотрудничать, можно хоть терранскую инквизицию из прошлого вызывать, бесполезно. К тому же, если бы Снайпер реально перешел на сторону «Синей Молнии» – он не стал бы меня прикрывать в истории с Дестикуром. Понятно, истинную причину знает только он сам. Жаль, когда он был на корабле «Кошачьего Глаза», так и не удалось пообщаться лично. В конце концов, я ему жизнью обязан. Да и просто считаю, пожалуй что, другом. Во всяком случае, человеком, против которого я оружия не подниму. Хотя обстоятельства нашего знакомства были, прямо скажем, своеобразны. Я же черт знает что из себя строил, когда пришел в Сферу. Ну еще бы, мне аж целых двадцать лет, я весь из себя боевик родного клана (век бы его не видеть), меня учил лично братец Итиро, к которому половина наших мастеров ходит уроки брать, все дела. А тут какой-то полукровка семнадцати лет от роду и ниже меня ростом. Ну что ж, когда через несколько минут я валялся на полу со сломанной правой рукой и отчетливо понимал, что кого-нибудь менее опытного этот самый полукровка уже убил бы, я на всю жизнь запомнил, что нельзя недооценивать противника. И за это я Снайперу тоже благодарен.
Задумавшись, я не особенно смотрел по сторонам (позорище), и возглас «Асахиро!» застал меня врасплох. Вдвойне позорище, я даже к пистолету потянулся, прежде чем вспомнил, где нахожусь. Что-то я совсем не в лучшей форме. Настоящим именем меня в Сфере зовет человек пять, и со всеми у меня отношения как минимум не враждебные. А уж с Дарти – так и вовсе дружеские. А это был именно он – эту физиономию с перебитым носом и шрамом через скулу ни с кем не перепутаешь. Постарались над ним, нечего сказать.
- Что ж ты орешь на всю станцию, – улыбнулся я, вставая ему навстречу. Дарти только отмахнулся:
- Это ж «Кашалот». Пускай хоть сам Гордон заявится, не люблю шептаться по углам. И вообще, я тебя не видел хрен знает сколько, уже думал, жив ты или нет. Здравствуй, в конце концов!
Я не люблю, когда ко мне лезут обниматься да и вообще прикасаются без спроса, но это Дарти, ему можно. В нормальном состоянии я был бы только рад, но сейчас мне потребовалось некоторое усилие, чтобы удержаться на ногах. И Дарти (втройне позорище!) это заметил.
- Это где ж тебя так?
- Феодал отличился напоследок.
- Так это ты... – подал голос подросток, глядя на меня очень круглыми глазами. Точнее, подала – сейчас уже было понятно, что это девушка. Я коротко ответил:
- Я. Мы на «Кашалоте», ага?
- Да не вопрос. Я, может, вообще из Черного сектора.
Хм, вот это уже интересно...

5.
Имя: Евгения (Женя) Николаева
Дата рождения: 2 августа 3031 года (16 лет)
Гражданство: Терранова (Старые Колонии)
Род занятий: боевик космических группировок

...Я, может, вообще из Черного сектора. И не надо на меня так смотреть. Я что, похожа на секретного агента? По-моему, не очень. И в блокноте у меня просто зарисовки. Да, Асахиро, ты здесь сидишь достаточно давно и достаточно неподвижно, чтобы я успела сделать набросок. Я сюда периодически прилетаю порисовать, много интересных лиц. И пива выпить, чтобы никакой Парацельс – это медик наш – не нудел, что мне рано. Дожили, Черному сектору приходится доказывать, что я не враг. Чтоб вы знали, я в «Синюю Молнию» попала не по своей воле. Так что как надела их форму, так и сниму в любой момент. Вот прямо здесь и сейчас, если надо.
(Я сбросила синюю куртку и демонстративно повесила на соседний стул.)
Так-то я из «Пантеры». Была. Да-да, это их не так давно разнесли. А меня лично Гордон типа как в плен взял. Говорили мне ребята в драку не лезть, но когда я, спрашивается, слушала. Ну и налетела на Гордона практически нос к носу. Даже выстрелить успела – не попала, конечно. А потом я не знаю, что он сделал, но у меня просто рука отнялась и пистолет я выронила. Да, вот примерно то, что ты сейчас показал. А он берет меня за плечо и говорит, мол, я тебе вреда не причиню, пойдем со мной, целее будешь. Ну и чего мне оставалось, я ж даже не вырвусь. Хотя на корабле был у нас разговор. Лично вызвал, все такое. Ты, говорит, мне не противник, не заложник и не этот… информант, так что решай сама. Хочешь – уходи, оружие верну и никаких обязательств не возьму. Хочешь – оставайся, оружие опять же верну и дам свободу передвижения, да она у тебя и так есть. А я что? Моя команда перебита, в мстители я точно не гожусь, курам на смех, так что бы и не остаться? Все ж таки, получается, я Гордону жизнью обязана. И со Снайпером вот познакомилась. Давно хотела, мне Дэнни про него столько рассказывал...
Дэнни Синко. Это он меня в Сферу привел, два года назад. Но вскоре погиб. Вы, наверное, знаете, их было два брата, Дэн и Кевин. Они поссорились, сейчас уже неважно, из-за чего, но Дэнни после этого просто не хотел жить. Ну и вот... А Кевина Снайпер убил. И правильно сделал. Вообще, это я ему про смерть Дэнни рассказала. Они, оказывается, дружили, ну с Дэнни невозможно было не дружить. Он вообще на боевика не очень походил...
(Это еще что такое? Вот только расплакаться при всех не хватало!)
Все нормально, правда. Просто я с тех пор почти ни с кем близко не общалась. Вот Снайпер если только. Хотя какое там «близко», эх... Да и он вечно пропадает где-то. А мне, спрашивается, что делать? Сидеть на базе и мхом порастать? Я, в конце концов, Гордону ничего не обещала, все честно. Возьму вот и останусь тут. А дальше, может, еще что придумаю.

6.
Асахиро
Осмелюсь утверждать, что в людях я немного разбираюсь, и эта девочка говорила правду. Да и историю о братьях Синко у нас только глухой не слышал. Особенно после поединка Кевина и Снайпера. Понятно, свидетелей там особо не было, но просочившейся информации хватает. Как по мне, этот бой – лучшее подтверждение, что Бешеный Кевин окончательно рехнулся, ибо вызывать Снайпера на рукопашный поединок может только полный псих. Или наивный идиот вроде меня семь лет назад. В общем, я выслушал Женю и протянул ей руку. Она ответила сильным для девушки пожатием и благодарно кивнула.
Проклятье, до сих пор трудно дышать. А прошел-то всего ничего. Понятно, что нормальные люди (хотя где вы в Сфере нормальных видели?) после такого отлеживаются гораздо дольше, но у меня такой возможности не было. Фрэнк смотрел очень виновато и очень не хотел говорить прямо, так я сказал за него: да, мое присутствие подвергает команду опасности. Я это понимаю и уйду, как только буду способен держаться на ногах и управлять катером. Если что – Дестикура убил я, а меня искать – такой головной боли сто лет никому не надо. Фрэнк был мне очень признателен. В конце концов, мне не привыкать лезть в следующую драку, едва отойдя от предыдущей, до сих пор справлялся, справлюсь и сейчас. Надеюсь, по мне не слишком заметно, в каком я состоянии. А то «Кашалот» «Кашалотом», но расслабляться не стоит.
Я налил себе еще чаю и повернулся к Дарти:
- Ну что, про мои приключения, похоже, весь Треугольник знает, а у тебя что? Давно не виделись все-таки.
- А я все самое интересное в плену просидел, – Дарти широко улыбнулся.
В этом весь Дарти. Сколько я его знаю, он постоянно умудряется во что-нибудь вляпаться, но всегда выходит живым и даже не очень побитым. Кроме одной истории, когда на него действительно насели всерьез, считая, что ему что-то известно. Это я знаю, что Дарти, как многие наемники, хотя и не страдает твердыми принципами, но не вникает ни во что за пределами конкретной драки и в информационном плане бесполезен, те ребята считали иначе. Я помню, на что Дарти был похож после той задушевной беседы. А был довольно симпатичным парнем. Собственно, это я тогда его нашел. Точнее, его бесчувственное тело в запущенном на автопилоте катере. Развлекаются у нас так некоторые, когда с пленного уже ничего не получишь – дескать, на удачу, выживет – молодец, нет – не наши проблемы. Я за такое убиваю на месте, но меня там, к сожалению, не было. Не знаю, как Дарти остался жив. Избили его тогда страшно. Я в Шинедо всякого навидался, но и то было не по себе. Его лицо – это, можно сказать, мелочи, хотя изуродовали сильно, даже я его тогда с трудом узнал. А в остальном… Медики, которым я его сдал, сказали, что ни за что не ручаются. Но Дарти – парень крепкий, он выкарабкался. Следы, конечно, теперь на всю жизнь, но он остался боевиком. Естественно, я сделал все, чтобы этих недоделанных инквизиторов вынесли в самое ближайшее время. Чуть ли не единственный раз я дрался не за свои интересы, а за Дарти. Кажется, не ушел тогда никто. Жалею только об одном – не узнал вовремя, что с ним случилось, и не смог отбить. Он назвал себя моим учеником, это обязывает. Да и просто я к нему привязался. Один из немногих, кого я могу подпустить близко. И взбесить меня трудно, но можно, особенно такими историями. Хватит, дома насмотрелся. Но даже про этот эпизод Дарти ухитряется шутить – спасибо, мол, что проводили до ангара, а не до шлюза. И сейчас он сидел с улыбкой до ушей. А ведь мне в подобной ситуации оставалось бы только стреляться. Я как раз наемник совершенно нетипичный, и мне известно много такого, чем я делиться не намерен. Понятно, что раз Дарти жив и вроде бы цел, значит, опять обошлось, но я все меньше понимаю, как ему это удается.

7.
Имя: Виктор Дарти
(особые пометки: предпочитает именоваться Дарти)
Дата рождения: 13 сентября 3025 года (22 года)
Гражданство: Терранова (Старые Колонии)
Род занятий: наемник

Если бы в эту историю не попал я сам – ни за что бы не поверил, что такое бывает. В лучших традициях наших баек, но на то они и байки, чтобы сбываться редко или вообще никогда. Ну не страдает наш Черный сектор, в большинстве своем, гуманизмом и благородством. Но, в общем, по порядку.
Началось все стандартно: я прибился к одной команде Синего сектора, там как раз намечалась хорошая драка. Как всегда: я им свое участие, они мне – ремонт катера, а то он начал намекать, что скоро развалится прямо в полете. Ребята покривились, но возражать не стали. Хотя вот сейчас я подозреваю, что они с самого начала подумывали меня слить. Правда, уже ни у кого не спросишь. Драка-то оказалась куда серьезнее, чем мы ожидали – оппоненты притащили с собой союзничков, и не слабых. Ну, думаю, хрен с ним с катером, полетает еще, а мне точно пора уносить ноги. Потому что жизнь за жестянку отдавать я как-то не собираюсь и не настолько полюбил эту тусовку, чтобы с ними вместе складываться. Да и в любом случае ремонтировать этот катер уже почти что некому, кто не лег, тот смылся или собирается смыться. И ведь почти добрался до ангаров, но чертово аварийное освещение – я эту рожу в черном прикиде банально не увидел. Это Асахиро может ориентироваться хоть в полной темноте, у меня с этим куда хуже. Ладно еще, стрелок попался не лучший, да и не стал вникать, жив я или нет. А вот пистолет смародерил. Типа я труп, типа мне не надо.
Картина вторая: я на полу в коридоре, оружия нет, двигаться почти не могу. Прилетело довольно серьезно – в правое плечо и руку, еще бы чуть-чуть, и я бы тут не сидел, да еще потерял много крови, пока был в отключке. Моим, так сказать, нанимателям, если кто из них и был еще жив к тому моменту, до меня дела мало, так что вытаскивать некому. Сам я тем более ни на что не способен – попробовал немного приподняться, так чуть обратно не отъехал. Боевик, тоже мне, болевой порог ни к черту, вырубаюсь, как девчонка. Да иные девчонки и выносливее будут. В общем, валяюсь и размышляю на плодотворную тему, что помирать как-то не хочется, но, кажется, придется. И тут появляются четыре типа во вражеской, что характерно, форме. Тут уже я сам пытаюсь прикинуться трупом, но неудачно. Последнее, что помню – фразу «Эй, народ, погодите, этот вроде живой». Ну, думаю, опять все по новой. Асахиро в курсе, в подробности вдаваться не буду, скажу просто – я ж наемник. И в гробу я видал держать в голове сведения о прошлых командах, о чем всегда и говорю, а мне регулярно не верят. Даже потенциальные союзники. Вон, покойный Монти Хэнн, командир «Корсаров», всю душу из меня вытряс, прежде чем таки поверил, что ничего ценного я не знаю. А уж противники... Нарвался я как-то, было неприятно. С тех пор, собственно, так и выгляжу. Сейчас еще ничего, все ж таки два года прошло. В общем, точно не та ситуация, которую хотелось бы пережить еще раз. А все идет именно к этому.
Картина третья: прихожу в себя на корабле этих самых союзничков. Самочувствие понятно какое, настроение тем более понятно какое. Спасибо, хотя бы не больно, но лежу пластом, слабость такая, что голову не повернуть. Полное ощущение, что все местные запасы анальгетиков извели на одного меня. Что, с одной стороны, радует, потому что хотели бы грохнуть – не стали бы возиться, а с другой, не очень, потому что все может быть очень долго и очень хреново. На попытки выяснить, что происходит вообще, получаю универсальный совет лежать и не рыпаться. Да я и не смог бы, даже если бы захотел. А я себе не враг, так что сливаюсь с койкой и жду, что будет дальше.
Ну, первое время до меня никому, кроме местных медиков, дела не было, а мне и вовсе ни до кого. Не знаю уж, чем меня напичкали, но я спал почти все время. Потом начал понемногу возвращаться в реальность. В медотсеке часто маячил один из тех, кто меня подобрал, Дэйвом его звали. Дружелюбный чувак такой. С порога заявил, что помнит меня, а вот я ему ответить взаимностью не мог. Впрочем, неудивительно – физиономия у меня, к несчастью для наемника, узнаваемая. С той самой истории. Ладно, я и раньше писаным красавцем не был, так что не скажу, что очень много потерял. Когда впервые себя в зеркале увидел, думал, будет куда хуже.
А тем временем этот чувак мне таки рассказал, откуда он меня знает. Тут я вообще за голову схватился. Мысленно, потому что правая рука пока что не действовала. Он меня встречал в составе «Корсаров». Как их в Сфере любят, вы и без меня знаете. При этом сам я к ним приперся добровольно. Не знаю, везет мне на психов вроде Монти Хэнна, чем-то они меня привлекают. Веселый он был. От его веселья, правда, окружающим в основном плохо становилось, но мы вот поладили. Ушел я, когда Монти влип в серьезную драку, где положил полкоманды. Симпатия симпатией, а я вместе с ними ложиться не нанимался. Ну то есть нанимался, но не до такой степени. Короче, я сложил два и два и осознал, что вот эти вот «Кочевники», на корабле которых я валяюсь, обязаны минимум пятью трупами мне лично. Не считая тех, которыми обязаны «Корсарам» в целом. Красота. В прошлый раз хоть личных счетов не было, хотя мне это и не помогло. Я задаю резонный вопрос, что ж они тогда меня подобрали и не проще ли было дать самому подохнуть. Дэйв отвечает, что это не в их правилах, ну и вообще, когда они меня нашли, по мне не было ясно, что я «корсар», ибо куртка нахрен залита кровью, а физиономию мою он уже потом вспомнил. «Ну и дальше что, – спрашиваю, – сразу пришибете или как?». «Выдыхай, – говорит, – никто тебя пришибать не собирается и вообще не тронет». Выдохнуть не получилось, ибо я полностью охренел.
В общем, зацените картину. Подобрали они меня действительно без всяких далеко идущих планов, я для них был просто неким бойцом противника, которого стало жалко. Парадокс, блин – свои бросили, а противник вот подобрал. Но, по-хорошему, после выздоровления мне должны были вежливо (или не очень) показать на ангар, а то и просто выкинуть на том же «Кашалоте». Так этот чувак меня стал к ним звать! Им, видите ли, я как боец ценнее, чем возможные личные счеты, тем более личные счеты, по их мнению – это когда прицельно за кем-то гонялся, а в общей свалке мало ли что случается. В чем-то они, конечно, правы, в большой драке своим бы под пулю не угодить, это мастера могут прицельно кого-то выискивать, я не из их числа. Только вот в командах, где я обычно тусовался, преобладает другое мнение. Так что посмотрел я на все это дело, подумал – и отказался. Спасибо, говорю, за любезное предложение, а также за то, что не дали загнуться, но оставаться я не буду. Ибо хрен его знает, кто там еще что из моей биографии вспомнит. Ну и опять же, где гарантия, что с меня опять не захотят какой-нибудь инфы. Почему-то фразу «нечего рассказывать, ибо ничего ценного не знаю» наши упорно понимают как «знаю, но хрен что вам скажу». Со всеми вытекающими.
Так вот, я, в общем, ожидал, что на меня так или иначе попробуют надавить. Ни-хре-на! Чувак просто развел руками – мол, воля твоя – и ушел. Правда, на следующий день мной заинтересовался лично командир. Ну все, думаю, начинается, и застрелиться-то не из чего. Но он только еще раз повторил предложение остаться и добавил, что это вполне официальная позиция, а не личная инициатива. Я повторно отказался. Хотя, признаюсь, страшно было чертовски. Командир опять же развел руками, показал меня своей гвардии и сказал: «В перемещениях не препятствовать, просьбы в разумных пределах выполнять». Ну, у меня тех просьб было – оружие и транспорт. То и то мне предоставили, причем по высшему разряду, лучше, чем было. И только что чаем на дорожку не напоили. По этому поводу я сейчас гнусно сопру чай у Асахиро.

8.
Асахиро
Дарти рассказывал о своих похождениях, а я не знал, то ли смеяться, то ли держаться за голову. Правда, то и то давалось с трудом. И чай у меня закончился – точнее, остатки выпил Дарти – а бармен, кажется, твердо решил меня игнорировать. Придется, значит, все-таки встать. Дойдя до стойки (несколько шагов, какого черта я так выдохся?), я понял, что его так заинтересовало. Точнее, кто.
Трое. Форма синяя, но гораздо темнее, чем принято в Синем секторе. Эмблема незнакомая – звезда над волнами. Впрочем, я не претендую, что знаю все команды Сферы, тем более что то и дело возникают новые. В конце концов, я Синий сектор обычно десятой дорогой обхожу, последний раз заглянул, так на Дестикура нарвался. Но сколько ни видел их команд – такой формы не встречал. Нашивки в виде четырехлучевых звезд, у одного зеленые, у остальных – голубые, контуром. Явно знаки отличия, и у нас таких нет. Но черт бы с ним с цветом и с эмблемами, мало ли кто в наших краях завестись может. Все трое были в непроницаемых темных очках, хотя на «Кашалоте» не то чтобы такой ослепительный свет. И вот это мне очень не понравилось. Пока я валялся в госпитале, до меня донесло неприятную историю, как некие ребята в никому не знакомой форме, чуть ли не из внешнего космоса, устроили погром среди нейтралов. Причем атаковали ночью по корабельному времени – как еще вычислили! – и вынесли сильную команду подчистую. Может, наши деятели тоже не всегда честно дерутся, Дестикур тому примером, за что я с ним и сцепился, но на моей памяти не было такого, чтобы народ по каютам резать. Выжил один техник, по чистой случайности и фантастическому везению. Удрал с корабля по коммуникациям, собственно, от него все это и стало известно. И он как раз упоминал очки на пол-лица. Наши обычно таким снаряжением развлекаются ровно до первой серьезной драки. Потом снимают к чертям, если успеют, и больше никогда не пользуются, ибо никакой крутой вид не заменит подвижности и обзора. И оружие у этих троих незнакомое. Вот это еще показательнее, чем форма. Символика, действительно, бывает разная, но я хорошо знаю, из чего в Сфере обычно стреляют, и такого у нас нет. Это мне понравилось еще меньше. Поймал себя на том, что сам невольно тянусь к пистолету. Спокойно, мы на «Кашалоте», и боец из меня сейчас известно какой. Но присмотреться стоит.
Впрочем, по первому впечатлению эти трое были расположены мирно и на боевиков не походили. Вон тот, задумчивый темноволосый парень с планшетом, особенно. На вид – почти подросток, невысокий и по-мальчишески худощавый, хотя скорее просто очень юно выглядит, а так, пожалуй, немногим младше меня. Вот второй, шатен вроде Дарти, в случае драки вполне может быть на что-то способен. Повыше и покрепче того с планшетом, двигается уверенно. Будь я в нормальном состоянии, опасаться было бы нечего, но сейчас и он может стать неприятным противником. Впрочем, кажется, драться не намерен и вообще чувствует себя как дома – воротник куртки распахнут, ухмылка до ушей, вертит головой во все стороны. Даже сквозь очки видно, что ему здесь интересно. Третий, с зелеными звездами, единственный из всех сразу же снял очки – точнее, сняла. Вблизи стало понятно, что это девушка, и довольно красивая. Высокая, худощавая, с коротко стриженными каштановыми волосами. Взгляд внимательный и скорее дружелюбный. Левша – наручный комм на правой руке. Хотя неважно, это не боец. Если они только втроем – проблемы нет. Другой вопрос, что вряд ли они втроем. Пока я решал, пообщаться или не привлекать внимание (хотя, кажется, уже привлекли, и в первую очередь лично я), к троице подошла Женя и обратилась к шатенке:
- Простите... вы не против, если я вас нарисую? У вас очень интересный типаж.
Кто о чем! Мы уже чуть ли не драться готовимся (Дарти за столиком тоже заметно подобрался, увидев чужаков), а она типажи коллекционирует. Впрочем, тоже неплохая проверка, какие у них намерения. Шатенка чуть подняла бровь:
- Нарисовать? Да, конечно, я не против.
Женя просияла:
- О, здорово! Кстати, меня Женя зовут, – она протянула руку.
- Габриэль. В мирной жизни доктор Картье, в военной – лейтенант Картье, а поскольку мы не воюем, то просто Габи.
Так, уже знакомимся. Дополнительный плюс к мирному варианту. Дарти, немного поколебавшись, тоже решил назваться, я предпочел пока остаться в стороне, тем более что все равно стоял у бара. Габриэль представила своих спутников. Теперь и они сняли очки. Юноша с планшетом звался Люсьеном Деверо, высокий любознательный парень – Ариэлем Враноффски. На пиджине все трое говорили отлично, но с непривычным мне акцентом. В Сфере я такого не слышал. После обмена рукопожатиями Габриэль продолжала:
- Рады знакомству. Наш корабль принадлежит к Республиканскому космофлоту Сомбры. Мы были атакованы неизвестными и вынужденно ушли в вашу червоточину, хотя и рисковали. Говорят, она нестабильна. Но выбирать не приходилось.
Совсем интересно. Ни про какую Сомбру я раньше не слышал. Впрочем, о космосе за пределами Треугольника у нас мало что знают. Про Терру, конечно, учат в школе, но не более того, да и когда была та школа. А уж червоточины – даже для меня это что-то из непроверенных теорий времен Экспансии, а Дарти и Женя, судя по круглым глазам, вообще не в курсе. И самое интересное – что за «неизвестные». У нас вроде нет идиотов, которые полезут на заведомо чужой корабль, да и не ведем мы бои в космосе, просто нечем. А если на них напали не наши – значит, с хорошей вероятностью у нас общий противник...

9.
Враноффски
М-да, хотел бы я знать, куда мы вообще свалились. Ремонтники тут нашлись и даже согласились нас подлатать, хотя и таращились на «Сирокко» как краб на флаер. Сержант Каррера, в свою очередь, косился на них очень недоверчиво и предложил поставить охрану – а то, дескать, стукнут по башке ради ценной снаряги и поминай как звали. Но кэп сказал – нечего народ пугать, пока вроде никаких поползновений нет, хватит штатных мер безопасности. Кэпу верить можно, он еще не по таким гребеням летал. Хуже было другое. Наши комм-линки здесь превратились в кирпич. Нет связи, и все тут. Называется, вспомним времена, когда я в детстве под ограничение доступа попал за хулиганство в сети. Но тогда хоть урезанный доступ был, а тут и вовсе никакого! Местные вроде между собой общаются, но, похоже, через какой-то другой стандарт, и у меня его в доступных диапазонах нет. А значит, хрен нам, а не нормальный платеж. Оно, конечно, наличность никто не отменял, у нашего Рефора всегда хранится солидная сумма в стелларах – как раз на случай, если придется чиниться где-нибудь в заднице Галактики. Блин, я стеллары сроду в руках не держал, всю жизнь через комм рассчитываюсь. А теперь, можно сказать, прикоснулся к легенде. Их же ввели еще в самом начале экспансии, именно чтобы не зависеть от приколов связи. Вот и пригодилось. Но, свет дневной, куда ж нас все-таки занесло?
Долго ли, коротко ли, сумму ремонта обговорили, по нашим меркам не так уж и дорого вышло – даже Рефор не слишком кривился, хотя его легче убить, чем лишний сантин вытрясти. Да и местные вроде не выглядели так, как будто на них золотые горы свалились. Капитан говорит, хороший признак – предположили бы дурачков с дорогими цацками, содрали бы три шкуры. Так что ремонтники взялись за работу, а мы пока отдыхаем. Пострадавшие наши еще не вполне оклемались, но Габи капитан только что не пинком вытурил из медотсека, заявив, что свалившийся от переутомления старший медик – это не то, что ему на борту надо, тем более что теперь справятся и помощники. Да уж, не повезло ребятам. Есть в Академии такая практика – отправлять кадетов выпускного курса на пару месяцев в настоящий вылет, чтобы смогли применить свои умения в реальной обстановке. Опять же, Габи нужен ассистент из младших медиков, так что попросили прислать к нам парочку ребят поспособнее, посмотреть, кто в итоге останется у нас, а кого порекомендовать корабельным медиком другому экипажу или вовсе в планетный госпиталь. Такими отличниками и оказались наши Джонни и Зои. Габи в рот смотрят и за ее похвалу подраться готовы. В общем, они и остались вкалывать, раз такие старательные, а мы с Деверо взяли Габи под руки – она почти не сопротивлялась – и повели в местный бар есть человеческую еду и пить человеческую выпивку. Вообще нашу доктора Картье, когда она при исполнении, из медотсека не вытащить, но отеческий капитанский рык и уговоры друзей сделали чудо. В конце концов, мы с Деверо и Габи дружны еще с Академии. И когда еще вот так вместе посидеть удастся. В баре кормили на удивление вкусно, поили тоже ничего так, но Габи и Деверо налегли на чай – спиртного оба почти не пьют.
Население на станции, надо сказать, оказалось специфическое. Что на нас опять вылупились – это понятно, это я уже привык. Что манера говорить своеобразная – это тоже ладно, спасибо уже на том, что в этой дыре вообще спейс-пиджин помнят. Но абсолютно все ходят при оружии. И форма у них вроде военная, но странная какая-то. Знаков отличия нет, а нашивки самые разнообразные и ни о чем не говорят, по крайней мере, лично мне. Неужто на чью-то военную базу попали? Во дела. Хотя для военных ребята слишком уж разношерстные. Да еще нашивки эти – через одного волки, тигры, черепа, летучие мыши и прочая нечисть. Ладно, ближайшие к нам индивиды вроде с порога драться не собираются. А персонажи занятные. Особенно вон тот, у барной стойки. Хмурый серьезный парень в черной форме, этнический японец, по взгляду понятно, что шутки шутить не любит и вообще с ним лучше на узкой дорожке не пересекаться. Хотя первым вряд ли полезет – вон, стоит себе, терпеливо ждет, пока бармену надоест на нас пялиться. Лохматый чувак за столиком неподалеку, в сером, на вид попроще, но тоже явный комбатант, во всяком случае, по физиономии его точно били не раз, и определенно чем-то тяжелым. И совсем юная девчушка, одетая в синее, которая и заговорила с нами первой. Юная-то юная, а на поясе кобура с пистолетом, как и у остальных. Кстати, старше тридцати я пока никого не видел. Блин, да что здесь за структура такая? Ребята интересные, но нам бы от этой интересности потом ноги бы унести.

10.
Асахиро
Бармен наконец вышел из транса, я получил свой чай и вернулся за столик. Габриэль проводила меня взглядом, который мог бы поспорить с нашими медицинскими сканерами – казалось, все мои ранения она видит насквозь. Я машинально коснулся шрамов на груди. Габриэль чуть нахмурилась и пробормотала что-то вроде «интересный случай». Деверо мягко улыбнулся, Враноффски подавил смешок. Дальше прикидываться частью обстановки было бессмысленно.
- В госпитале у Фрэнка на меня смотрели точно так же, – я кивнул в сторону Габриэль. – Когда пытались понять, как меня к ним живым дотащили. Да, знакомиться так знакомиться – Асахиро. Фамилиями и званиями не пользуюсь, впрочем, званий и не имею.
- Я бы на вашем месте уже готовил пути к отступлению, – осклабился Враноффски. – У Габи сейчас при себе, конечно, только всякая мелочь… в объеме среднего чемодана. Но по глазам вижу – сейчас она вас сцапает и не отпустит, пока не напишет про ваш случай с десяток статей!
- Перед вами молодой, но весьма талантливый медик, фанатично преданный своему делу и развитию военной медицины, – вставил Деверо.
- Да уж сказал бы прямо – живая легенда, – снова ухмыльнулся Враноффски. – Но если я буду вдаваться в подробности, меня препарируют прямо здесь.
- Ари, не будь скотиной, – поморщилась Габриэль.
Довольный вид Враноффски говорил о том, что перепалка явно ритуальная. Эти ребята начинали мне нравиться. Судя по их манере держаться, намерения у них действительно мирные. Если у нас действительно общий враг, я мог бы и помочь… Полегче, самому бы сначала в норму прийти! Я улыбнулся:
- Ничего, перестрелку с Феодалом пережил, думаю, что и статьи пережил бы. На самом деле, к медикам отношусь с глубочайшим уважением, в конце концов, сколько раз меня с того света доставали.
Габриэль благодарно кивнула с польщенным видом, а Деверо заинтересовался:
- А что за Феодал?
Ладно, кто мог меня узнать – давно узнали.
- Жан Дестикур. Командир одной из группировок Синего сектора. Был.
Враноффски поперхнулся кофе, а Деверо все так же вежливо спросил:
- То есть это вы его... ликвидировали?
- Я. Хотя он сам чуть не ликвидировал меня, и даже дважды, – Деверо смотрел выжидающе и всем видом показывал, что хочет услышать продолжение. Ну что ж, сейчас я уже не один, можно и рассказать. – Собственно, Феодалом его прозвали за характер и общие манеры – всю команду застроил под себя. Как возглавил ее – дело крайне темное. Поговаривали, что пристрелил своего предшественника, охотно верю, это в его стиле. А мы с ним не сошлись, так сказать, в аграрном вопросе – он полагал, что под грунт убрать надо меня, я – что его. Я, как идиот, повелся на его рыцарские речи и сунулся на поединок, он вместо себя подослал десяток гвардейцев. В лучших своих традициях. Тогда мне удалось уйти, хотя тоже попало. Но драться против десятерых – я не самоубийца. Нашел команду, которая тоже сильно не любила Дестикура, предложил свою помощь. Бой был серьезный, как я уже говорил, я сам там чуть не сложился, но Феодала достал. Я вообще ожидал, что придется класть девяносто процентов команды, прежде чем я до него доберусь, но мы удачно зашли в обход. А дальше и вовсе идиотизм вышел – Феодал в меня всадил три пули и счел, что я мертв. Повернулся спиной и забыл о моем существовании. Ну... на пару выстрелов меня еще хватило.
А эти ребята умеют расположить к себе – я сам не заметил, как разговорился. Правда, такой монолог изрядно меня вымотал, и я уткнулся в чашку с чаем, надеясь, что сомбрийцам не очень видно, как я восстанавливаю дыхание. Ну хотя бы не всем. Габриэль и Враноффски переглянулись:
- Габ, неужели это тот самый?
- Чего попроще спроси. И не у меня, а у капитана Да Силвы. Ну или у капитана О’Рэйли. Мы же еще в школу ходили, когда терранские агенты влияния на Сомбре фестивалили.
Это Дестикур у нас, что ли, терранский агент? В принципе, все может быть, хотя где Терра, а где мы. Но лет ему многовато было для боевика. И пистолет у него был непривычной системы, хотя и переделанный под наши боеприпасы... Однако!
Тем временем Деверо снова вооружился планшетом и принялся рассказывать. История началась еще с колонизации Сомбры. Первая экспедиция потерялась (точнее – сначала и правда пропала со связи, а потом и сама не захотела заявлять о себе), ее сочли погибшей. Много лет спустя Терра заново открыла планету благодаря этим их червоточинам и решила загрести ее себе. Ресурсов много, расположена на очень удобном пересечении туннелей – в общем, мечта, а не колония. Но те, кто практически с нуля строил там цивилизацию, не были настроены делиться с пришедшими на готовенькое. Могу их понять. Терра, ясное дело, обиделась. Одно дело наш Треугольник, о котором вскоре попросту забыли, ибо добираться далеко, а ресурсов немного, и совсем другое – перспективная богатая колония с удобным доступом. В общем, Терра объявила Сомбре войну, которая была бы проиграна, если бы не соседи – планета Нордика, примерно в столь же теплых отношениях с Террой, но еще и с неплохими военными технологиями.
- И когда они подобрали побитый сомбрийский катер-разведчик, – рассказывал Деверо, – нордиканский флот рванул в сторону Сомбры с воплем «Если терране расколошматят этих очкариков, мы следующие на очереди!».
Как это знакомо...
- Хм? – Враноффски обернулся ко мне. Я понял, что последнюю фразу сказал вслух. А, будь что будет, мне почему-то казалось, что с ними можно быть откровенным:
- Да так... Наши союзы заключаются примерно так же, я это хорошо знаю, потому что живу по принципу «враг моего врага – мой друг». Хотя из моего рассказа это и так понятно. Да, можете считать, что я вам признался в своем расположении. Вас я врагами не считаю.
- Господа, это честь для нас, – Габриэль говорила очень серьезно, но улыбка была искренней.
Я церемонно раскланялся и, кажется, сделал это зря. Мне даже удалось выпрямиться и сесть обратно, не хватаясь за стену, но во взгляде Габриэль ясно читалось, что место мне, по ее мнению, в госпитале. Я улыбнулся ей:
- У меня ощущение, что тут спят и видят, как бы все-таки совместить меня с медицинским оборудованием. В принципе, я, наверное, даже сопротивляться не буду. Этот бой мне стоил дорого.
Габриэль просияла. Но Деверо тут же снова потребовал внимания и продолжил рассказывать. Понятно, что Терра так просто отступать не собиралась. Не получилось силой, значит, надо внушить сомбрийцам, что стать колонией Терры – это именно то, чего им в жизни не хватает. И одним из ведущих агентов влияния был как раз наш Жан Дестикур. Агентурную сеть накрыли, и Дестикур был вынужден уносить ноги через всю Галактику, чтобы не огрести уже с двух сторон. Вот и унес, точно к нам. Где и сложился.
- А сложился потому, что чересчур возомнил о себе, – прокомментировал я. – И не только в нашей с ним перестрелке. Он же прибился к Синему сектору, который за своих вступается всегда. И считал, что теперь ему вообще все позволено, за ним Гордон. Лидер сектора, в общем. Только самого этого лидера он спросить забыл, так что, когда мы с Феодалом разбирались, Гордон поклялся страшной клятвой, что защищать его не будет.
Сомбрийцы снова переглянулись.
- Ну что, ребята, капитана обрадуем? – спросил Враноффски, выразительно поглядывая в мою сторону. Следовало понимать, что без моего участия не обойдется. Впрочем, я даже возражать не стану, особенно если мне действительно помогут окончательно встать на ноги. Я кивнул, показывая, что намек понял, и ответил в тон:
- Ну, если ваш капитан меня не пришибет за то, что увел добычу из-под носа...
- Какое там! Да Дестикура еще после той погони мертвым сочли. Он же типа взорвался на угнанном патрульном крейсере!
- Как знакомо... Ну что ж, я пойду с вами. И не только чтобы рассказать про Дестикура. Несмотря на страшные клятвы Гордона, я сейчас скорее настроен держаться от основного бардака подальше и не привлекать к себе внимание наших. Дарти и Жене я доверяю, потому все это и рассказываю. Словом, скажу прямо: боец я сейчас, может, и не лучший, но, поскольку мне уже обещали помощь – я не отказался бы к вам присоединиться. Если возьмете, разумеется. Так возможные противники меня точно потеряют, а вам я мог бы быть полезен.

11.
Дарти
Асахиро в своем репертуаре! Не успел оклематься, уже в следующую драку лезет. Впрочем, я его так понимаю! Мне бы, кстати, после разгрома «Корсаров» тоже лучше не светиться, а то второй раз может и не так повезти. А тут вроде ребята клевые.
- Я, пожалуй, тоже примажусь, – высунулся я. – Мы оба умеем и привыкли драться, а взамен нам, в общем, немного надо – физическое, так сказать, благополучие и чтоб не приставали с расспросам о бывших союзниках. А тех союзников у нас практически и нет.
Кажется, доктор Картье была готова кинуться нам на шею.
- Ох, ребята, вы серьезно? А то у нас тут, видите ли, проблема.
Мы дружно навострили уши.
- Более чем серьезно, – коротко ответил Асахиро.
Доктор Картье кивнула Деверо, и тот опять пошел вещать. Я через пять минут уже опух от количества имен, названий и звездных координат (во голова у парня!), но суть вроде уяснил. Было два корабля, «Сирокко» и «Пассат». На Сомбре, оказывается, любят называть корабли по терранским ветрам, как и у нас – я вот, например, теперь счастливый обладатель «Мистраля». В общем, они сопровождали сомбрийскую дипломатическую миссию на некую планету Маринеск. Заключать, типа, союз с этой самой Сомброй и Нордикой. Елки, чувствую себя школьником-оболтусом, ни про что такое не слышал. Хотя я, если честно, по образованию школьник и есть, я ж в семнадцать лет в Сферу ушел. Пастор Томас тогда умер, а без него на Планете до меня вообще никому дела нет. Так вот, союз, значит, заключили, все счастливы, двинулись обратно. Но на обратном пути на них напали какие-то неопознанные уроды. То ли пираты, то ли еще кто, может, вообще терранские наемники, никто не понял. Но лично я выбитый зуб даю, что не наши. В Сфере не так много незыблемых законов, но не трогать транзиты – как раз один из них. Да нам толком и нечем. В общем, «Сирокко» вызвал огонь на себя, чтобы флагман с послом ушел под прикрытием «Пассата», и оказался у... как ее... червоточины, ведущей к нам. Вроде как по ней перемещаться рискованно, но вариантов не оставалось.
Асахиро, слушая эту историю, все больше хмурился, потом сказал:
- По Сфере тоже ходят мутные слухи про нападающих без опознавательных знаков и с крутой снарягой...
Враноффски выругался.
- Если у них тут гнездо, мы покойники.
- Не думаю. Было бы гнездо, от них бы уже давно жизни не было. А пока крупная атака была одна. И, насколько я слышал, они взяли скорее внезапностью. Я сначала вас принял за кого-то из них, теперь вижу, не похожи.
И откуда он все это знает? Иногда даже завидую. Хотя наемнику опасно быть таким информированным.
- Теоретически, конечно, это могут быть какие-нибудь отморозки с нашей периферии, – продолжал Асахиро. – Хотя я слабо представляю, насколько надо потерять берега, чтобы кидаться на транзиты. И где взять нужное вооружение. Или же это действительно те же, что разгромили «Аллигаторов». Второе неприятнее. Но тут пока не встретишь, не узнаешь. А встретить стоило бы... – он демонстративно размял пальцы.
- Корабль поврежден, – мрачно сказала доктор Картье. – Есть пострадавшие. Починиться своими силами мы можем, но только чтобы дотянуть до нормального ремонта, который позволит нам вернуться на родную планету.
- По которой мы, между прочим, страшно скучаем, – вставил Враноффски.
- Ребята, нам нужно прикрытие, – подытожил Деверо. – Если мы будем одни, по нам могут долбануть. Если не одни – есть шанс, что не осмелятся. Я понимаю, что предлагаю очень рискованную вещь…
- Мы с вами, – просто сказал Асахиро. – Я согласие дал и от слова не отступаю. Увести за собой кого надо я смогу и драться умею. К Дарти это тоже относится, – это он, положим, мне польстил, но сейчас отмазываться уже поздно, вписался так вписался.
- А нам только того и надо! – обрадовался Враноффски. – И вообще, вы тут говорили насчет присоединиться... Хотите увидеть Большой Космос, господа? Кэп меня, наверное, прибьет за такие инициативы – а может, и не прибьет. Видите ли, мы не совсем обычное подразделение. Мы – Теневая флотилия, работаем на стыке военной и разведочной деятельности. То есть, нас зовут не только и не столько драться, сколько без лишнего шума защитить сомбрийские интересы или разгрести какую-нибудь экстремальную ситуацию. Наше присутствие было гарантией, что на посольство никто не нападет. Но нашлись же отмороженные, чтоб их.
- С отмороженными разберемся, – кивнул Асахиро. – Предложение, опять же, интересное. Но, я так понимаю, в приоритете сейчас ваш ремонт. Это хорошо, значит, на момент драки я уже точно буду в норме.
- Н-нууу... – протянула доктор Картье, – о норме я бы не говорила, я все же не волшебница, но значительно лучше, чем сейчас.
- Вы, кстати, от ремонтных ангаров «Кашалота» в обморок не падайте, – снова встрял я. – Там народ хороший. А если не годится – так на Терранове вся Сфера чинится, и ремонтируют хорошо, и вопросов лишних не задают. Хотя, если уж в наших краях шляются какие-то левые ребята, возможно, выходить в перелет и правда пока не стоит.
- Скажем так, тут вас точно никто не тронет, – поддержал меня Асахиро. – Если за вами и гнались – искать военный корабль на старом заправщике вряд ли додумаются, из наших нападать здесь некому и не на что. У нас мало законов, но статус этой станции неприкосновенен. Так что, даже если сюда кто-то попытается залезть по вашу душу, получат от всего «Кашалота». Лично от нас в первую очередь.
Хотя Габриэль всю дорогу держала строгий вид, ее облегченное «Ффух!» услышал даже я. Враноффски иронично ухмыльнулся (определенно наш человек!), Асахиро понимающе кивнул. Но все тут же сделали вид, что ничего и не было.
- А можно я... тоже с вами? – несмело проговорила Женя. – Боец я так себе, но, может, еще чем могу быть полезна?
Она с надеждой посмотрела на Габриэль. Деверо с не меньшей надеждой посмотрел на нее:
- А хотите, я вас карты читать научу?
- Хочу! – тут же выпалила Женя.
- А что твоя «Синяя Молния»? – я кивнул на сброшенную куртку. Женя отмахнулась:
- Во-первых, не моя, а своя собственная, я же рассказывала. Во-вторых, очень я там нужна! Тут интереснее.
- Ну что ж, – сказала Габриэль, – пора нам познакомить вас с «Сирокко» и его капитаном. И я, право, не знаю, что будет увлекательнее.
Говорила она серьезно, но глаза горели так, что было понятно: с Асахиро в ближайшее время не слезут, пока не приведут в соответствие с новейшей медицинской наукой Большого космоса. Вообще, оно и к лучшему. Когда наша пестрая компания двинулась в сторону ангаров, выглядел он откровенно неважно. Прихрамывает, лицо бледное, хотя, понятно, старается держаться. Нет, воля ваша, я все понимаю про безопасность команды, но нельзя ж человека выпинывать, едва поставив на ноги. Хотя если Асахиро сам решил уходить, его точно не удержишь.
- Ты как? – тихо спросил я.
- Да ничего, устал немного, – сквозь зубы ответил он. – Все-таки выдыхаюсь пока быстро.
Ну да, это ж Асахиро. Гордый, чтоб его, умрет, а не покажет, что с ним что-то не так. Как еще доктору Картье согласился сдаться... Хотя она кого угодно убедит, есть в ней что-то такое.
- Правильное решение, – шепнул ей Враноффски.
- Вот я-то не знаю. Думаешь, мне так приятно сидеть и смотреть, как человек загибается?
Асахиро, разумеется, услышал:
- Ну, загнуться мне до ближайшей драки точно не грозит. Не первый раз отхватил, думаю, что и не последний.
- Оптимизм – хорошая вещь, – тепло улыбнулась Габриэль.

12.
Имя: Леон Эрнандес
Дата рождения: 10 июня 3021 года (27 лет)
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: лейтенант
Должность: первый скачковый пилот
Место службы: скачковый корабль «Сирокко»

Проклятье, как же болит голова. Красиво ушли, но такой сложной червоточины давно не попадалось. Остается только молиться, чтобы она и дальше оставалась стабильной. Очень уж охота вернуться домой, причем не через сто лет. Впрочем, через сто лет некому уже будет возвращаться. Я знаю об этом риске, но каждый раз мороз по коже. Как-то заговорил про это с Жаном, но он быстро перевел тему, и мы никогда больше об этом не вспоминали. Еще бы. От мыслей о Жане голова стала болеть чуть меньше. Я закинулся таблетками, которые оставила доктор Картье. Боль еще некоторое время пульсировала в районе контактов шлема, а потом отступила. Впрочем, Габриэль говорила, что последствия такой нагрузки мне расхлебывать еще долго. Вечная беда скачковых пилотов – за особо красивые маневры систематически приходится расплачиваться собственной головой. Одно утешение, что дополнительный отпуск. Впрочем, кого я обманываю – ради того ощущения, когда корабль повинуется каждому движению, мне и потерпеть не жалко. Да и таблетки действуют безотказно. Только вот кончаются. Надо бы зайти в медблок и спросить Габриэль, что делать дальше. Мне же еще обратно корабль выводить, и лучше бы делать это в нормальном состоянии.
Доктора в медблоке не оказалось. Ее помощники занимались техниками, пострадавшими при пожаре в машинном отделении, и было им явно не до меня. Зато около дверей медблока обнаружился коммандер Нуарэ. Физиономия старпома была мрачнее тучи. Он объяснил, что Габриэль буквально только что оставила указания помощникам и куда-то ушла с Деверо и Враноффски.
- Чтобы Габриэль ушла, когда на борту пострадавшие? – удивился я.
- Чтобы старший медик экипажа падал с ног от усталости при наличии двух помощников? – в тон мне парировал Нуарэ.
Не поспоришь. Впрочем, он обычно в таком тоне не отвечает. Что это с ним? Мы, конечно, сейчас все на взводе – атака оказалась неслабым испытанием, да еще нас закинуло неизвестно куда и неизвестно на какой срок. Но обычно Рафаэль Нуарэ безупречно вежлив и хладнокровен и вообще способен мыслить трезво, даже когда валяется без сознания.
Следующие несколько часов мы втроем с капитаном обсуждали выход из положения. Наши скачковые двигатели не пострадали, но ремонт своими силами все равно протянет в лучшем случае до ближайшей цивилизованной планеты. А если на нас нападут, легкий корабль против целой эскадры не продержится. К концу обсуждения внятного плана действий так и не появилось, а голова моя опять была готова развалиться на части. Мы уже разошлись по своим делам, когда я услышал голос доктора Картье. Надо же, вернулась, а я и не заметил.
– Коммандер, нам нужно к капитану немедленно. Вам, впрочем, тоже.
– Второй после капитана человек на корабле уже не годится? – голос Нуарэ звучал раздраженно. – И будьте добры объяснить, кто ваши спутники.
Да уж, мне бы тоже хотелось это знать. Парни были одеты в нечто вроде военной формы, но при этом военными они не были – не та манера держаться. Нашивки явно говорили о принадлежности к каким-то группировкам, но знаков отличия или хотя бы чего-то похожего не было и в помине. Тот, что шел рядом с Габриэль, довольно высокий японец с совершенно неуставной, но колоритной копной черных волос почти до плеч, явно держался на ногах только на силе воли – даже дышал с трудом. Второму когда-то перебили нос и вообще разукрасили похлеще, чем Жана в свое время. Впрочем, жизнерадостно ухмыляться ему это не мешало. А ведь эти ребята, кажется, даже младше меня. С ними совсем юный паренек, преданными глазами глядящий на Деверо. Хм, я чего-то не знаю про нашего Люсьена? А, нет, это все-таки девочка. Но одета в том же стиле, что и остальные, и, как и они, с пистолетной кобурой на поясе. Интересно, что делает в военизированной группировке такой ребенок?
– Коммандер, наши спутники – это решение наших проблем, – сухо ответила ему Габриэль. – Думаю, капитан имеет право узнать об этом из первых рук.
Ничего так заявочка на победу. Но когда Габриэль так смотрит, ей лучше не перечить. И Нуарэ это прекрасно знает. Бросив на всю компанию неодобрительный взгляд, он отправился за капитаном.

13.
Женя
Ух ты, вот это корабль! Все, не вернусь я больше ни в какую Сферу. Ну их совсем. Все равно боевик из меня, прямо скажем, очень средний. А вот карты – это здорово. И эти червоточины, вообще про такое не слышала. Смешно даже – я умею управлять катером, но вообще не представляю, как он перемещается. Дэнни мне объяснял про какую-то волну в пространстве, но это другое. Не, я теперь от Деверо не отстану. Он уже по дороге начал мне рассказывать, что и как, я не все понимаю, но так здорово!
Дарти хмыкнул:
- Так, похоже, эти двое окончательно спелись, и «Синяя Молния» бесповоротно теряет бойца.
- Но ты оцени качество вербовки! – отозвался Враноффски.
Оба расхохотались. Да ну их. Правда ведь интересно. А еще Деверо так похож на Дэнни... Я ему так и сказала, он только улыбнулся – совсем как Дэнни. И вообще он мне нравится. И Асахиро нравится, он со мной общается так... по-настоящему. Я для него такой же боевик, как он сам, только младше, и неважно, что девчонка. Хотя где он, а где я. И доктор Картье мне нравится. Асахиро действительно плохо, даже я вижу, и я почему-то уверена, что она ему поможет. И вообще...
А потом нас всех представили капитану. Ага, и меня тоже, хотя я, честно говоря, очень старалась спрятаться за Деверо. Потому что капитан – Жоао Да Силва, во как его зовут! – он такой... Он мне немного Снайпера напомнил. Только он гораздо старше, седой уже, в Сфере до таких лет вообще не доживают. И еще, как бы сказать... Вот бывают такие люди, которые слово скажут – и любой в черную дыру полезет. Вот он такой.
В общем, я старательно пряталась за Деверо, но меня заметили:
- А вам, юноша, сколько лет?
Вот не ожидала! В Сфере меня каждый второй за парня принимал, но уж Да Силва, я думала, меня раскусит сразу. Да я особо и не шифруюсь.
- Я вообще-то девушка.
Капитан впервые искренне удивился. Даже забыл, что про возраст я не ответила. Ну да, Деверо успел мне рассказать про все эти рыцарские принципы, что женщин надо беречь и все такое, да что там, я же с Гордоном знакома, я понимаю. Только бы не сказал, что мне тут не место! Хотя у него же Габриэль... Хочу быть как она! А лучше как Деверо!
- Что ж вас, мадемуазель, в комбатанты-то понесло? – улыбнулся капитан. – Ну и куда вас теперь? Хотя судя по тому, как вы прилипли к планшету Деверо, – все заметил! – я знаю, куда. Ох, проклянут меня за такой подарочек… Но не бросать же вас здесь, тем более что с картами вы, кажется, по доброй воле не расстанетесь. В Академии вам эти карты еще надоесть успеют. Если, конечно, захотите натурализоваться на Сомбре.
- Захочу! – быстро ответила я и собралась еще много чего сказать, но меня оттеснил Асахиро. Он вышел вперед и коротко пересказал все, о чем они разговаривали в баре. Про Дестикура, конечно, в первую очередь. Капитан действительно обрадовался, но тут же спросил:
- А с вами-то что? Так, лейтенант Картье, после нашей беседы сразу же тащите этого парня в медотсек. Впрочем, я вижу, вы уже мысленно разложили его на столе и просветили сканерами со всех сторон.
- Что-что, последствия встречи с тем самым Дестикуром, – усмехнулся Асахиро. – Подлатали меня неплохо, но, кажется, я несколько переоценил свои возможности.
Капитан даже присвистнул:
- Ого. Даже я вижу, что вы прямой кандидат на лечение в сомбрийском военном госпитале… или хотя бы у одного из лучших военных врачей. Благо вот уж что мы можем обеспечить хоть сейчас.
Доктор Картье просияла и исчезла за дверью, по пути успев шепнуть, что я и Дарти тоже от осмотра не отвертимся. Мало мне Парацельса... Интересно, тут тоже будут пиво запрещать?
- Я надеюсь скоро прийти в норму, – ответил Асахиро. – И тогда почту за честь, если смогу быть вам полезен. К вашим подчиненным я успел проникнуться уважением. Мы беремся помочь вам. Мои гарантии некому подтвердить, я одиночка, но за свои обещания отвечаю жизнью.
И после этого мне кто-то будет ругать Черный сектор, там, мол, одни отморозки, ни чести ни совести! Я ж влюблюсь сейчас! Капитан только кивнул:
- Сомбра будет благодарна вам, господа.
Дальше они принялись обсуждать планы. Настоящий военный совет, с картами и всеми делами. Я чуть не умерла от перегрузки мозга, и это еще Деверо успевал многое пояснять. Все равно научусь в этом разбираться! А потом капитан заметил, что Асахиро уже вообще едва держится на ногах, сказал, что не хочет терять союзников еще до начала операции, и выгнал нас в сторону медотсека.

14.
Леон
Военный совет продолжился внеочередным заседанием. Обсуждение стало куда более оживленным, мы наконец выработали стратегию действий против нападавших, если они опять высунутся. Парни, назвавшиеся Асахиро и Дарти, очень быстро нашли общий язык с Да Силвой. Собственно, они взялись отвлечь противника, чтобы дать нам возможность спокойно отойти от выхода из червоточины, самой опасной области. Самоубийство, конечно, но в нашем положении уже выбирать не приходится. Я бы не решился кому-то такое предлагать, но парни вызвались сами. Я мог им только посочувствовать. Даже если все пройдет гладко, они успеют стартовать с корабля и их не подстрелят, такие маневры означают страшные перегрузки. Не знаю, что тут за техника, но явно слабее нашей. Как минимум, у них нет скачковых двигателей, а значит, нет и возможности оторваться, как сделали мы. Так что им и мне придется выжать максимум из нашего пилотажного мастерства, координация нужна идеальная. Ладно, где наша не пропадала, вытащу, выведу, будьте благонадежны. Но как же башка-то болит…
Женя – так звали девочку, которая пришла с ними – в совете не участвовала, ибо не отходила от Люсьена и его планшета. Когда капитан сказал, что карты ей еще надоесть успеют, Деверо посмотрел на него с выражением искреннего изумления. Как маленькие дети не понимают, как можно не хотеть постоянно мороженого и конфет, так и наш навигатор не понимает, как же так может случиться, чтобы карты могли надоесть. Для него навигация всегда была сродни увлекательному приключению. Да что там, я сам такой.
Наконец общий план согласовали. Парней капитан официально объявил контракторами сомбрийского космофлота, как минимум на эту операцию, с возможностью долгосрочного контракта. Габриэль унеслась в медотсек готовить сканеры, и очень вовремя – Асахиро откровенно норовил сползти по стенке. Я поплелся за ней, потому что голова уже всерьез грозила развалиться. Габриэль дала еще таблеток, наказала не пить ничего тонизирующего, даже травяной чай, и вообще отдыхать. «Пользуйтесь случаем, Леон. Очень скоро вы понадобитесь нам в прекрасной форме. Да, я знаю, вы пойдете в кают-компанию резаться в теневой тарот с Деверо, но советую не засиживаться». Ох нет, теневой тарот с Деверо – это соблазнительно, но точно не сегодня.

15.
Асахиро
Пожалуй, драться с Дестикуром было проще, чем держать лицо во время разговора с Да Силвой. Это уже не Сфера, где все решается по принципу «ввяжемся в драку, а там разберемся». Что говорить, я и с Враноффски пошел по этому же принципу. Но теперь все было гораздо серьезнее. Капитан хотел знать, кто на него свалился, и он это выяснил. Очень доброжелательно, с улыбкой, но не упуская ничего. Да еще его помощник, Нуарэ вроде его фамилия – еще более въедливый, чем капитан, если это вообще возможно. Пожалуй, если бы сначала я встретился с ними – закрылся бы наглухо, но трое сомбрийцев успели завоевать мое доверие. А значит, теперь остается принимать правила игры и отвечать. С меня получили всю историю с Дестикуром, все, что я знаю об атаке на нейтралов, характеристики моего катера, да что там, я даже впервые за семь лет рассказал про свою жизнь на Планете. В общем-то, не то чтобы я был против, хотя ситуация, конечно, предельно непривычная. Но мне становилось все труднее следить за ходом разговора и внятно отвечать на вопросы. До конца совета я продержался, но на большее меня уже не хватило. Выйдя от капитана, я прислонился к стене и думал только о том, как бы по этой стене тут же не сползти. Права была Габриэль, в медотсеке мне самое место.
К нам подошел какой-то высокий худой парень, невероятно аккуратного и серьезного вида. Судя по контурам зеленых звезд – тоже медик, как и Габриэль. И сразу же направился ко мне, одновременно снимая с пояса нечто вроде инъектора. Еще чего не хватало. Уж если я сюда добрался, несколько шагов по коридорам пройду и так.
- Больно? – деловито, но в то же время сочувственно спросил он.
- Терпимо, – мне даже удалось отлипнуть от стены. Но парня я не убедил.
- Это поможет на некоторое время. Пожалуйста, дайте руку.
Настойчивый попался. Ладно, тут подвохов, кажется, можно не ждать – я кивнул и протянул руку. Не знаю, что у него там было, но я действительно почувствовал себя резко лучше. Во всяком случае, до медотсека дошел своими ногами и не по стенке. Свежее ощущение – обычно я туда попадал исключительно на носилках.
В медотсеке, помимо Габриэль, лучащейся энтузиазмом и уже сменившей синюю форму на белый халат, обнаружилась невысокая брюнетка, на вид ровесница парня с инъектором, тоже очень серьезного и строгого вида. Во всяком случае, она изо всех сил старалась так выглядеть. Как выяснилось, звали ее Зои Крэнстон, парня – Джон Аллен. Им Габриэль сдала Дарти и Женю, а сама с плохо скрываемым интересом повернулась ко мне. Помощники попытались возразить, но доктор Картье взглянула на них так, что они без единого слова исчезли за перегородкой. Я услышал, как Зои уже совсем другим голосом объясняет Жене, что ничего неприятного над ней творить не будет. Как я и думал, строгий вид тут в первую очередь для «доктора Картье». Потом Зои приглушенно охнула и что-то пробормотала про «в таком юном возрасте уже боевые ранения». Ее бы на любой наш корабль... хотя чего человека пугать?
К Дарти у медиков особых вопросов не оказалось, если не считать вопросом возглас Джона «кто ж тебя так отделал?». Так это когда было, и Дарти сюда добрался без посторонней помощи, в отличие от меня (позорище!). Так что Джон с Зои почти ничего не пропустили, да и было бы на что смотреть. Хотя, судя по тому, как Габриэль присвистнула, а ассистенты округлили глаза, когда я снял футболку, они со мной не согласны и вообще удивляются, как я до сих пор жив. Ну да, мне и до всякого Дестикура попадало неоднократно. Но я бы не назвал себя каким-то исключительным случаем. Снайпера на них нет.
Габриэль осмотрела меня, все больше хмурясь и периодически ругаясь всякими медицинскими терминами, потом отправила на кушетку и принялась колдовать со сканерами и датчиками, так что в итоге двигаться я почти не мог. Ненавижу вот так валяться, но раз обещал – приходится терпеть. Да и, честно говоря, я был только рад принять горизонтальное положение, даже несмотря на стимулятор (или что там у них), который мне вкололи. Не отключиться бы теперь... Я сосредоточился на том, что подглядывал в мониторы и время от времени комментировал результаты. Если, конечно, мог что-то понять. Я много что видел у наших, но такой уровень Сфере и не снился. Эти ребята, пожалуй, мертвого поднимут, если понадобится.
Определенно, теперь Габриэль знала обо мне даже больше, чем Да Силва – я сам не ожидал, что многие следы остаются так надолго. Когда Снайпер при достопамятной первой встрече сломал мне правую руку, меня быстро привели в норму, сейчас я и думать о травме забыл, но Габриэль без проблем смогла сказать, как и когда это было. И что при первой встрече с Дестикуром кто-то из его компании стрелял в меня, но защиту не пробил. Хотя от этого немногим легче – перелом ребра я все равно заработал. Моя «энимка» все-таки была рассчитана на то, чтобы отвести скользящий ножевой удар или смягчить рикошет, не больше. Была – потому что со второй попытки Дестикур от нее мало чего хорошего оставил, заменой я пока не обзавелся. Когда я это рассказал, Зои обозвала меня экстремалом, а Джон – самоубийцей. Экстремалов они не видели.
А вообще изрядная часть моих шрамов – еще с Алхора. Я ведь из младших – четвертый сын, а всего по счету из десяти детей седьмой. Так что никакое серьезное участие в семейных делах мне не светило, кроме как драться с такими же младшими отпрысками враждебных кланов. Я и дрался. Неплохо. Но, понятно, получал часто и сильно, ибо опыта было мало, а гонора много. Были и сотрясения, и сломанные ребра, а шрам на шее остался мне на память от одного психа, которого, по счастью, братец Итиро оттащил за секунду до того, как он бы мне глотку перерезал. И быть бы мне уличным бойцом, пока рано или поздно кто-нибудь не вышиб бы мне мозги, но я послал всех к чертям и ушел в Сферу. Если уж меня научили только драться, я буду сам выбирать, за чьи интересы и что буду с этого иметь. Так что на Алхор, да и вообще на Планету, мне теперь путь закрыт, но не могу сказать, чтобы я об этом жалел.
Тем временем Габриэль закончила осмотр, то и дело в очередной раз проходясь по адресу тех, кто меня отпустил из госпиталя. Я сказал, что ушел сам.
- У меня бы вы так просто не ушли, – в ее глазах блеснула веселая искорка, но общий вид остался деловым. – И сейчас не уйдете. Враноффски может зубоскалить сколько угодно, но вы для меня не только ходячее пособие по экстремальной травматологии – хотя мне весьма интересно, каким образом ходячее! Вы для меня прежде всего человек, которого надо поставить на ноги. Чем и займусь.
Решительно, ничего не скажешь. Впрочем, я сопротивляться и не собирался.

16.
Имя: Габриэль Карин Картье
Дата рождения: 15 июля 3024 года (23 года)
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: лейтенант
Должность: старший медик
Место службы: скачковый корабль «Сирокко»

Отлично, решение наших проблем, похоже, найдено. А теперь дело за мной. Чтобы план сработал, все должны быть в хорошей форме. Как я уже поняла, в этом странном месте представление о ней специфическое. Но если попытки сползти по стенке все еще считаются за хорошую форму, то я дерево. Осматривая Асахиро, я не знала, чего хочу больше: сердечно пожать руки тем медикам, которые его лечили, или придушить их на месте. Если, конечно, найду. Нет, действовали они правильно, хотя тем, кто накладывал швы, я бы все же посоветовала вытащить руки из задницы, но отпустить человека после таких серьезных ранений без реабилитационного периода... чем они вообще думают? Помощники ошалело переглянулись, увидев, какое чудо чудное им придется приводить в норму. В глазах обоих читалось невысказанное «Но как?». Сама бы так смотрела, имей это хоть какой-то практический смысл. Особенно поражена была Зои. Она явно жалела, что мы не в планетарном госпитале. «Дайте мне условия, и я поставлю его на ноги», – говорил ее вид. Хорошая девочка, в клинике на планете ей цены не будет, но не на корабле. Уже знаю, перед кем замолвить за нее словечко.
Помощники, разумеется, рвались поучаствовать, но пришлось охладить их пыл. Я все понимаю, но у нас есть и другие пациенты, и всем троим толкаться у моей аппаратуры, причем не по делу, а из чистого любопытства – непозволительная роскошь. А я настроила сканеры и принялась за работу. Инцидент с Дестикуром был в биографии Асахиро далеко не единственным – я наблюдала целую коллекцию шрамов разной степени роскошности и давности. Чего стоит шрам на шее, оставшийся явно от холодного оружия и красноречиво свидетельствующий о том, что глотку его обладателю не перерезали только чудом, или давний перелом правой руки – удивительно, как удалось сохранить функционал. Сканеры показали недавно сросшийся перелом ребра, опять же недавнее пулевое ранение в бедро и два в грудь. Вот это, похоже, как раз осталось на память от Дестикура. Попыткой сползти по стенке я не удивлена – пули прошли в опасной близости от сердца, пробив легкое. Кажется, я не сдержалась и прорычала не самую цензурную часть комментария в адрес здешних медиков вслух, судя по тому, как Асахиро вопросительно на меня посмотрел.
– Не беспокойтесь, с вами все будет в полном порядке, – поспешила заверить я. – Только на это потребуется некоторое время. И если бы те, кто вас лечил, не отпустили бы вас в таком состоянии, значительной части проблем можно было бы избежать. Впрочем, если бы они вас не отпустили, мы бы не встретились. Так что как член экипажа «Сирокко» я им благодарна, а как медик хочу оторвать руки. Или даже голову.
– Не стоит. Повторюсь, я сам оттуда ушел. Не хотел подвергать команду опасности.
– Я все понимаю, но этим людям были вверены ваша жизнь и здоровье. И ставить выше этого локальные конфликты, наплевав на медицинскую этику... нет, мне не понять.
Больше мы к этой теме не возвращались. Впрочем, нам нашлось, о чем поговорить. Асахиро рассказывал о своих методах восстановления после частых вооруженных стычек, и я понимала, что его состояние на момент нашей встречи – скорее правило, чем исключение. Нет, я очень рада, что он решил присоединиться к нам. Просто потому, что хорошего человека из такого места лучше забрать как можно скорее. А человек он хороший, при всей своей биографии. Как-то незаметно мы разговорились и не только на медицинские темы. Асахиро вспоминал, чему его учил старший брат – как я поняла, известный у себя на родине мастер боевых искусств. Я разоткровенничалась и рассказала о своем внезапном повышении – как вместо учебной тревоги пришлось разбираться с настоящим пожаром, и я тащила на себе того майора и крыла его, наплевав на субординацию, последними словами, чтобы только оставался в сознании. Думала, исключат к чертям терранским за неуважение к командованию, а вышло, что выпустилась не энсином, а уже лейтенантом. Не люблю вспоминать эту историю. Впрочем, сейчас я об откровенности ни минуты не жалела. Чувствовала, что Асахиро меня поймет. А ведь до того я так болтала только с Деверо и Враноффски, да и то разве что в отпуске. На корабле у парней работы невпроворот. Впрочем, судя по их энтузиазму и жизнерадостным «Есть, капитан» и «Так точно, капитан», службой они довольны.
Со всем этим осмотром я изрядно устала. Зато все под контролем, ни о чем беспокоиться не надо. По крайней мере, так я думала, покидая медотсек. Теперь принять душ, потом заглянуть в кают-компанию. Там наверняка Деверо, Враноффски и Эрнандес режутся в карты. С удовольствием сыграла бы с ними пара на пару, заодно и напомнила бы Леону, когда остановиться. Однако на пути из душевой я столкнулась нос к носу с коммандером Нуарэ.
– Габриэль, прошу вас, уделите мне пару минут.
Я стиснула зубы. Не далее как за несколько часов до атаки я стала свидетелем мерзопакостной сцены – коммандер устроил Деверо разнос якобы за нарушение субординации. Вся команда знает, что штурман Деверо и пилот Эрнандес – лучшие друзья. Но старпому надо хоть к чему-то придраться. Хотя к нему самому даже капитан обращался просто по имени, и это слышал не один человек.
О, как мне хотелось с размаху пригвоздить коммандера к стенке, напомнив этому красавчику с агитплаката, что я ему не «Габриэль», а лейтенант Картье, если ему так нравится блюсти субординацию. Впрочем, я не самый удачный вариант. Для медкорпуса в уставе есть хоть и крохотные, но послабления. Да и потом он снова на Деверо отыграется. А все из-за меня. Деверо ко мне со времен нашего кадетства неровно дышит. Впрочем, я с самого начала предупредила, что у него нет шансов, и он все прекрасно понял. С тех пор и дружим. Но сердцу-то не прикажешь. Зайдешь к нему в каюту – а там мои портреты висят. Отличные портреты, надо сказать. Из Деверо вышел бы прекрасный живописец, если бы он сумел закончить Академию художеств. Но судьба распорядилась иначе: флаер его родителей разбился. Нелепая и трагическая случайность. Его отец был прекрасным пилотом, но надо же было, чтобы именно у этой модели случился производственный брак. Скандал был страшный, флаеры мгновенно отозвали, производители чуть не разорились на компенсациях, но погибших не вернешь. Деверо пришлось отказаться от учебы, платить за которую он бы не смог, и перевестись в военную академию, где обучение бесплатно. Уверена, что флот от этого только выиграл, потому что способности к навигации у Деверо просто выдающиеся. Капитан того же мнения. А вот его старший помощник ищет любой повод для выговора или еще чего, потому что претендует на мое внимание сам, и Деверо ему как кость в горле. Честное слово, я думала, такое бывает только в дурацких сериалах, которые сестры готовы смотреть круглосуточно. Жизнь оказалась покруче всякого сериала. И ведь во всем остальном Рафаэль Нуарэ просто прекрасен. Красив, умен, аккуратен, вежлив, хороший тактик и блестящий аналитик, капитан и команда его ценят – в общем, о таком только мечтать с придыханием. И до чего же противно оказаться в ситуации, когда в тебя влюблены двое замечательных парней, а тебе не нужен ни один из них. Да и никто другой, в общем-то, тоже не нужен. Это еще не говоря о том, что мы все в одном экипаже. Ладно дружба Деверо и Враноффски с Эрнандесом или со мной. Никто из нас четверых никогда не забывал об уставе и не перегибал палку, для свободного общения есть отпуск. А если уж Нуарэ начал себе такое позволять, то хоть на другой корабль переводись. Даже знаю, куда возьмут, но я не хочу оставлять эту команду. Они мне уже как семья. А уж что капитан скажет… хотя, если опустить все цветистые обороты, смысл которых только Враноффски и знает, капитан промолчит.
– Да, коммандер, – сухо ответила я, старательно подчеркнув обращение по званию. Кажется, Нуарэ это тоже заметил, и взгляд его на секунду стал растерянным.
– Наедине.
Мне показалось, или у него правда голос дрогнул?
– Как скажете, коммандер.
Мы прошли на правую смотровую палубу, отгороженную от остального жилого отсека. Туда редко кто заходит.
– Итак, чем могу быть полезна, коммандер? – не он один умеет быть ядовитым.
Нуарэ помолчал пару секунд, а потом посмотрел мне в глаза:
– Габриэль… – никогда не слышала, чтобы у него так срывался голос. – Если… когда мы выберемся из этой передряги, вы выйдете за меня замуж?
Мне стоило огромных усилий сохранить каменное лицо. Что еще за докосмические бредни? Еще бы на колени встал или эту, как ее, серенаду спел. Я понимаю, что Великий Дом Нуарэ – консерваторы, каких поискать, но не до такой же степени! Видимо, меня все-таки перекосило, потому что коммандер быстро поправился:
- То есть… вы примете предложение семейного союза?
– Нет.
Нуарэ выглядел подавленным, но глаз не отвел.
– Я не знаю, что у нас впереди, просто хочу, чтобы вы знали. Габриэль... Я люблю вас с самой первой нашей встречи.
– И что?
Нуарэ попытался что-то сказать, но тут я сорвалась.
– Рафаэль, вы с ума сошли? – проклятье, забыла про демонстративное обращение по уставу, да какая к хренам разница. – Вы ослепли или внезапно поглупели? Давайте, расскажите мне еще про субординацию, вы же ее просто обожаете! Если вы меня так якобы любите, не держите меня за идиотку. Я не вчера родилась и вижу все ваши ужимки. Изображаете искренность, а сами ищете любой способ загнобить младшего по званию, зная, что нас с ним связывают годы дружбы. Дружбы, Рафаэль. Расслабьтесь, Люсьен Деверо вам не конкурент. Я не считаю допустимыми романы внутри экипажа, не говоря уже… впрочем, вас это не касается. Прошение о переводе на другой корабль с подробным объяснением всех причин уже составлено и ждет отправки. Суньтесь ко мне еще раз с таким предложением, и вам предстоит интересный разговор с капитаном Да Силвой, который будет очень рад перспективе искать нового корабельного медика в сложившийся экипаж.
Кажется, его таки проняло. Несмотря на все закидоны Рафаэля Нуарэ, идиотом он никогда не был. На какой-то момент он стиснул зубы, но потом его лицо стало спокойнее.
– Прошу меня простить, – произнес он. Взгляда, впрочем, не отвел.
– Рафаэль, будьте мужчиной. Просить прощения вам следует отнюдь не у меня.
На этом я не без удовольствия оставила его думать о своем нехорошем поведении. Хотя настроение все равно было безнадежно испорчено.

17.
Дарти
Судя по горящим глазам доктора Картье, Асахиро застрял в медотсеке надолго. Но это по-своему хорошо. Во-первых, она его точно в норму приведет, а во-вторых, это значит, что на меня ее научный интерес не распространится. А то я ее уже боюсь. Задержался, на свою голову, послушать, что она скажет про Асахиро, и сам угодил ей в лапы. Мне устроили разнос за то, что в моем кофеине крови не обнаружено (по-моему, эти их сканеры даже мой любимый сорт видят!), сообщили, что сердце я не посадил только по счастливой случайности и по молодости, и пообещали следить и регулярно гонять на осмотры. Буду прятаться в шкафу у Враноффски. Вроде он меня в этом плане понимает. Зато кадеты сделали очень большие глаза, когда я им сказал, что особым экстремалом сроду не был и вообще таких, как я, тут полная Сфера. Но похвалили нашу медицину, а Джон сказал, что на их любимой Сомбре, если что, мою физиономию мигом приведут в первозданный вид. Да ну, я уже этот вид и не помню, а медикам стараюсь попадаться пореже.
Враноффски, кстати, ждал за дверью медотсека и тут же утащил меня на экскурсию по кораблю. По пути он громко радовался, что попал наконец в настоящую романтическую заварушку, и удивлялся, как мы тут вообще живем и что за жесть тут творится. Я себя почувствовал прямо-таки прожженным космическим волком, даром что я как бы не младше буду. Тем более что мои байки Враноффски был готов слушать, кажется, бесконечно. В том числе и историю моих недавних похождений – это, понятно, когда мы уже засели в его каюте. Разумеется, с кофе – Враноффски обещал меня медикам не выдавать, особенно если я с ним поделюсь. Вымогатель.
Елки, таких благодарных слушателей я даже среди новичков давно не встречал. Ари (он быстро предложил звать его так, я остался Дарти – не слишком люблю свое имя) хватался за голову, издавал заковыристые непечатные восклицания и вообще переживал за меня, как за героя любимого фильма. Я рассказал ему, с каких пор я такой красивый – Ари пришел в праведное возмущение. Рассказал, как Монти Хэнн долго не хотел верить, что я правда не знаю ничего, что могло бы его интересовать – Ари хмыкнул:
- У вас хоть не в чести любители накачивать наркотой, которая язык развяжет. Капитан как-то рассказывал – когда он был простым наемником, его поймали некие деятели и вкололи ему какую-то хрень, чтоб все выложил как миленький. Ага, щас! «Миленький» Да Силва им эн часов подряд горланил похабные частушки... откуда только понабрался. Их даже я столько не знаю, даром что я-то русский, а кэп чисто от своих наемников нахватался!
- Вот от меня, наверное, что-нибудь в таком духе и получили бы, – рассмеялся я. – Ходят слухи, что кое-где такие хреновины водятся, в частности, в «Синей Молнии», но им приписывают вообще все, до чего основная масса Сферы не дошла. В основном врут.
- Да уж. Но светлый образ Да Силвы, с чувством орущего что-то типа «Полюбила Василя, оказалось, без труля, а на труля мне без труля, если с трулем до труля», мне до сих пор в кошмарах снится!
Вот зачем я, спрашивается, в этот момент кофе отхлебнул? Кажется, доктор Картье в чем-то была права. Загнуться еще до всяких драк мне не дал Ари, от души хлопнув меня по спине.
- А ты представляешь, чего нам стоило сохранять официальные морды, когда капитан на инструктаже стал приводить примеры из своей бурной юности? С цитатами, ага. Я чуть собственный воротник не съел! Но это были еще цветочки. Потому что наша грозная доктор Картье потом подошла ко мне и, ужасно стесняясь своего невежества, спросила, что такое этот самый труль.
- Ари, мать твою! – от хохота я сложился пополам. – Ты смерти моей хочешь?
- Не хочу! Кто нас тогда от пиратов спасать будет?
- Тогда сделай мне еще кофе… пока Габриэль не видит.
- Габи бдит, да. Она всегда такая, это не шоу для чужаков, хотя… куда вы теперь денетесь. Кэп наш любит таких безбашенных ребят. Ну а что до Габриэль, то она сама говорит, что медик комбатанту друг, товарищ, царь и божество. Раз уж ей вверено здоровье экипажа, она будет поддерживать его всеми доступными способами. Да и, надо сказать, я сам удивляюсь, куда в тебя столько лезет.
- Это древнее родовое умение! – я сделал пафосную рожу. – Между прочим, я почти не шучу. Когда я еще совсем мелкий был, мне дед по матери рассказывал про лейтенанта Перри. Вроде как это был мой очень далекий предок. Жил он еще на Терре и настолько любил кофе, что был готов душу за него продать. А время было военное, настоящий кофе на вес золота.
- Почти как у нас, – кивнул Ари.
- Ну вот. Короче, врывается его отряд во вражеский лагерь, а там народ драпал в такой панике, что у них полный кофейник на костре остался. Лейтенант Перри не удержался и его уволок. Так до конца сражения и дрался – в одной руке сабля, в другой кофейник.
Кажется, я отомстил за капитанские частушки – теперь уже Враноффски с подвыванием уполз под стол, отчаянно откашливаясь.
- Дарти, ты злодей! – с трудом проговорил он, когда наконец отдышался. – Я же без понятия, как этот твой Перри выглядел, я же тебя представил! С твоим пистолетом и с кофейником. Подскажу Деверо идею, это будет шедевр.
- Тьфу на тебя. Я вроде не настолько рехнулся на почве кофе, что бы там некоторые ни говорили.
- Если что, переходи на чай, – подмигнул Враноффски. – Нашу грозную Габриэль тут познакомили с прелестями чаепития. А чай – это такая штука, которая почти отсутствует на Сомбре. Ну, аналоги-то есть, но Терра, как ни крути – источник самого лучшего чая. А с Терры его, сам понимаешь, не достать. И что-то я от Габи ни слова не слышал, что чаем не следует злоупотреблять.
- Понимаю. Я больше по кофе, это Асахиро вон знаток. Но у нас с чаем проблем сроду не было, Эним весь Треугольник снабжает. Там тепло, самое оно. Лучший кофе тоже оттуда. Впрочем, нам здесь даже далеко ходить не надо. На то и «Кашалот», что тут есть вообще всё. Думаю, с барменом вполне можно договориться, чтоб он ящик-другой из запасов отсыпал. Ему какая разница, по чайникам все это заварить или скопом отдать?
У Враноффски загорелись глаза:
- Чувак... это надо прямо сейчас сказать Деверо! Он же душу продаст, чтобы Габи порадовать. Толку-то, правда, ну да каждый сходит с ума по-своему. Но я б на это шоу посмотрел!
Я предпочел тактично промолчать и покивать. Кто тут кому нравится – уж точно не мое дело. А про чай в любом случае надо рассказать – не одна ж Габриэль его любит.

18.
4 июля 3048 года
Снайпер
Как любит говорить Иван Сергеевич Сенкевич, главный медик «Синей Молнии», более известный как Парацельс, не было печали – черти накачали. Сунулся я в зал. Пропускать тренировки – последнее дело, так можно до приступов мизантропии не хуже, чем у Гордона, докатиться. Но у него-то хоть причина есть, и я эту причину каждый день в зеркале вижу. А мне срываться просто нельзя. Повезло – в зале обнаружился Свен Торстен. Не скажу, что он очень хороший рукопашник, но при его габаритах это уже не его проблемы, один раз попадет – большинству второго уже не надо. Я-то от него уворачиваюсь, но это задача непростая. Тем интереснее. В общем, встаю я с пола, поскольку Свен меня все-таки достал, и слышу:
- А ты случайно не знаешь, куда Женька подевалась? Третий день ее не вижу…
Оно понятно, что в недрах «Сириуса» можно хоть год никому на глаза не показываться, но за Женей особой любви к шифрованию никогда не водилось. Я вообще не помню, чтобы она с корабля куда-то надолго отлучалась, хотя у нее, как и у меня, полная свобода передвижения.
- Хм, я тоже ее как-то давно не видел.
- Ну уж если ты не знаешь… – Свен махнул рукой и пошел в очередную атаку. Отбивался я от него вполне успешно, но перестать думать о Жене не удавалось. В конце концов, со мной она действительно общается едва ли не больше всех, и если бы она куда-то собралась – скорее всего, я был бы в курсе. А раз нет – возможно, что-то тут не так.
На обратном пути меня поймал Репортер. Вообще он Уорд Стайнер, но его настоящее имя, кажется, помнит еще меньше народа, чем мое, потому что Репортер он и есть. Потрясающая способность всегда оказаться там, где что-то происходит, украсить это собственными подробностями и разнести на всю Сферу. Говорят, его даже в Черном секторе привечают, ибо как рассказчику ему равных нет. Вот и сейчас у Репортера подозрительно блестели глаза, и еще издалека он начал издавать невнятные восклицания. Не отстанет ведь, пока не расскажет.
- Ладно уж, я вижу, что тебя разорвет сейчас, – усмехнулся я. – В каком жанре на этот раз выступаешь?
- В детективном, – в тон мне ответил Репортер. – Смотри, чего нашел.
Он расправил то, что нес перекинутым через руку. Куртка с эмблемой «Синей Молнии» на рукаве, небольшого размера. Я знаю от силы пару человек на этом корабле, кому такой размер подойдет…
- Я тут на «Кашалоте» побывал, – рассказывал тем временем Репортер. – Сижу, значит, никого не трогаю, на народ смотрю, ну и потихоньку уши грею, куда ж без этого. Вижу – наша Женька там. Болтает, между прочим, лично со Стаффордширцем, как ни в чем не бывало! Он, оказывается, живой еще!
Еще бы ему не быть живым… Впрочем, детали Репортеру знать не обязательно.
- Ну это ладно, на то и «Кашалот». Но там же еще народ был, и я таких у нас вообще никогда не встречал! Во-первых, форма. Какие-то нашивки непонятные и цвет темно-синий, никто в Сфере в таком не ходит. Во-вторых, у них у всех очки какие-то на пол-лица, и они еще затемненность меняют! Вообще круто, даже на Планете никогда не видел. Стволы тоже не наши, если я что-то понимаю…
- Сколько их? – перебил его я.
- Трое, – несколько недоуменно ответил Репортер. – Ну то есть я видел троих, может, и еще есть. В общем, я не слышал, о чем они там говорили, но в итоге Женька ушла с ними, вот. А куртка ее осталась.
- Дай сюда, – не дожидаясь ответа, я попросту отобрал у Репортера куртку. Тот чуть подался назад:
- Э, Снайпер, ты чего? Это ж «Кашалот», там никто и никогда…
- Я догадываюсь, кто это может быть. И мне это очень не нравится. А сейчас исчезни.
Вот чем Репортер хорош – никогда не надо повторять дважды. А еще он не обижается, даже если его прямым текстом шлют к чертям. Может, я и слишком резко себя повел, но мне меньше всего на свете хотелось сейчас объяснять, что я про все это думаю. Пускай, если хочет, сочиняет романтическую историю, его дело. Сам с интересом послушаю.
В кармане Жениной куртки что-то зашуршало. Записка, причем адресована лично мне. К вопросу о романтических историях. В этом плане, может, и лучше, что она решила уйти. Я видел, какими глазами она на меня смотрит, но, черт возьми, я старше на восемь лет, а если по ощущениям – так вдвое больше. Я вообще, прямо скажем, неудачный выбор. Ей нужен кто-то вроде Дэнни Синко, но такие в Сфере появляются раз в сто лет. Мне до сих пор жаль, что тогда я не смог ему помочь. Что ж, по крайней мере, смог свернуть шею Кевину. Поделом.
Нет, Жене определенно стоило деться от нас всех подальше. Задатки у нее неплохие, но она все-таки не боевик. В моем понимании, во всяком случае. Она неплохой стрелок для общего уровня, но до сих пор оставалась жива в основном благодаря удаче. А это не то, на что можно долго полагаться. Но вот во что она влезла? «Улетаю на Сомбру учиться навигации». Хотел бы я знать, что за Сомбра такая. Хотя неважно. Главное понятно и так. У нас появились гости из внешнего космоса. И что мне больше всего не нравится – довольно много деталей совпадает с рассказом Эла. Единственного, кто уцелел после разгрома «Аллигаторов».
Вот что за черт? Стоило мне убедить себя, что историями про внешнее влияние мне просто качественно запудрили мозги и ничего такого нет, как неизвестные отморозки со снаряжением гораздо круче нашего выносят одну из сильнейших нейтральных команд. Подозрительно напоминая по стилю старую легенду Сферы про «хозяев Галактики», которые якобы тут все устроили сразу после Экспансии и залегли на дно, иногда возвращаясь дать по башке нарушителям порядков. А теперь то ли они же, то ли еще какие гости (у нас тут Сфера или проходной двор?) шарятся по «Кашалоту». Да еще и наш народ исчезает. Кстати, Репортер упомянул Стаффа – интересно, а он что про этих красавцев думает? Судя по всему, они встретились. Тоже законтачились? Или сцепились? Я же знаю Асахиро. Если происходит что-то против правил – он вмешается и не будет смотреть ни на какие особые статусы. Второй вопрос – он вообще жив еще?
Так, к черту. Я сейчас тут напридумываю не хуже Репортера. Происходящее мне не нравится, но… кажется, это именно то, чего мне не хватало. Я уже полгода считаюсь боевиком «Синей Молнии», но я привык действовать один и еще не забыл, как это делается. Вроде как в ближайшее время тут ничего особенного не предвидится, так что меня не хватятся, а я отправлюсь на «Кашалот» и разберусь сам. Да, это стиль Дика Стэнли. Что ж, раз мне все равно никуда от него не деться – финал не хуже прочих. Не то чтобы я был таким патриотом Сферы, но любителей диктовать свои порядки мне хватило еще в школе. А еще я не люблю, когда хорошие бойцы гибнут от того, что кто-то решил самоутвердиться и не влезать в открытый бой. Не один Асахиро тут принципиальный.
Вещей у меня никогда не было много, так что сборы заняли пару минут. Не уверен, что запасная форма или пакет чая мне еще понадобятся, но уходить так уходить. На какое-то время наши с Гордоном пути совпали, теперь это время кончается. Все равно мои здешние планы завели меня в тупик. Я не вернусь. В любом случае.
Что характерно, стоило мне оказаться одному за штурвалом катера – от мрачного настроения последних дней не осталось и следа. Злость осталась, но это и к лучшему. Оказывается, летать пассажиром, пусть даже и на «Молнии», мне изрядно осточертело. Да и вообще… Может статься, сегодня меня и убьют. Может, нет. Во всяком случае, я эту задачу постараюсь максимально усложнить. Как обычно.
Как же давно я не был на «Кашалоте». Успел, оказывается, соскучиться по этой развалюхе. Все как в старые добрые времена. И, как в те же самые времена, мне повезло. Я еще даже не успел выйти в общий зал, как увидел свою цель. Оптимист, бродить по нашим краям в одиночку... Все как описал Репортер, темно-синяя форма, незнакомое даже мне вооружение, очки на пол-лица. Впрочем, вскоре он как будто спохватился и очки снял. Совсем мальчишка на вид, примерно одного роста со мной, очень мягкие черты лица и манера двигаться. Если бы не темные волосы, был бы копией Дэнни... Стоп, сейчас о нем вспоминать не время. Дэнни был моим другом, этот – скорее всего враг. Как бы то ни было, на боевика он не похож. Тем проще. Меня он не видит и вообще не очень смотрит по сторонам. Тоже мне, погулять вышел. Я бесшумно подошел сзади и рывком за плечо развернул его к себе:
- Отойдем. Есть разговор.
Я ожидал любой реакции. Попытки вырваться, страха, сопротивления – хотя он ничего не успел бы мне сделать. Но только не той безмятежной улыбки, которой меня одарили.
- Кажется, я знаю, какой именно. Эжени Николе… Николаева в полном порядке. По крайней мере, была минут двадцать назад, разбиралась в звездных картах, делала мое задание. Понимаю, это звучит глупо, но... слово офицера.
Эжени – это, получается, и есть наша Женя. Непривычный акцент, у нас я такого не слышал. Я взглянул ему в глаза – похоже, говорит правду. Значит, Женя им уже рассказывала обо мне. В таком случае, или передо мной человек редкого бесстрашия, или я не знаю, что про это думать. Но его это точно не касается.
- Уже неплохо. Впрочем, Женя – человек мне симпатичный, но вполне свободный в своих действиях. Я так понимаю, вам известно, кто я такой. А я хотел бы узнать, кто вы и что за дело у вас в Треугольнике.
Он улыбнулся еще более безмятежно, если это вообще возможно, после чего принял деловой вид и отрапортовал:
- Энсин Люсьен Деверо. Космофлот Независимой Республики Сомбра, – он выдал пачку координат, ничего мне не говоривших. – Наш корабль эскортировал сомбрийско-нордиканское посольство на Маринеск, – еще координаты. – На обратном пути нас атаковали неизвестные. Мы дали отпор, но сами получили значительные повреждения, из-за которых не можем продолжать перелет. Мы удачно обнаружили эту станцию и встали тут на ремонт.
- Похвальная откровенность. Ладно, открою карты. Понимаете ли, энсин Деверо, ваше посольство – точнее, то, что я успел о нем узнать – подозрительно напомнило одну неприятную историю...
Он перебил меня:
- О, кажется, это те парни, про которых упоминал Асахиро. Но мы, если что, не с ними.
- Значит, Асахиро у вас?
- Да. Он был ранен и не вполне реабилитировался. Им сейчас занимается лейтенант Картье, наш старший медик.
Что-то мне это не нравится. Дэвид говорил, что Стаффа ранил Дестикур, но с тех пор он вполне себе встал на ноги. Во всяком случае, сюда он добрался сам. Все-таки сцепился с этими, в очках? Да нет, я его знаю, если бы он что заподозрил – живым бы не дался. Запудрить ему мозги очень сложно, запугать невозможно. Не говоря уже о том, что заварушка, в которой смогли бы свалить Стаффа, переполошила бы весь «Кашалот». Может, и правда он слишком рано ушел от Фрэнка. Мне бы его самого увидеть, тогда многое стало бы ясно. Тем, кому доверяет Асахиро, могу доверять и я.
Деверо чуть поморщился. Я понял, что при упоминании Асахиро стиснул его плечо еще сильнее, и немного ослабил хватку, но совсем убирать руку не стал. Деверо благодарно кивнул и продолжил:
- Я понимаю ваше недоверие, но Асахиро пришел к нам добровольно. Более того, он вызвался нам помочь, поскольку те деятели, которые на нас напали, могут пасти нас у выхода из туннеля. А мы и так воспользовались им на свой страх и риск... он считается нестабильным, хотя мои расчеты дают хороший прогноз. Асахиро присоединился к нам на правах контрактора. Мы щедро оплачиваем помощь и бережем репутацию. Простите за пафос, но за нами в самом деле стоит Республика. Мы... специальное подразделение для особых миссий. Если вам угодно, можете проследовать за мной, увидите и наш корабль, да и всех остальных тоже. Вполне возможно, что мы будем друг другу полезны.
То есть даже так. Все карты на стол и уже чуть ли не меня к ним зазывает. А, собственно, почему нет? Терять мне нечего. С момента упоминания Асахиро назад мне дороги нет, даже если бы я туда и собирался. Репортер тут не один такой глазастый и явно успел разнести свои новости по всему кораблю. Гордон умеет складывать два и два, и если с гостями из внешнего космоса видели его личного врага Стаффордширца, а потом меня, выводы он из этого сделает очевидные. Его доверию все-таки есть пределы. И я вернулся бы – и вообще появился бы в поле его зрения – под однозначный расстрел. Статус «Кашалота» защищает меня, только пока я сижу на станции, желательно не особенно высовываясь. И то, прямо скажем, без гарантий. Так что этот обаятельный Деверо легко и непринужденно загнал меня за точку невозврата, хотя и сам об этом не догадывается. Впрочем, я даже не уверен, что это плохо.
- Повторюсь, вы, конечно, вправе мне не доверять, – продолжал Деверо. – Но, как видите, я один, и, по сути, моя жизнь сейчас в ваших руках. Только позвольте завершить одно дело, впрочем, абсолютно гражданское. Я слышал, у вас тут можно найти чай с Эл… Энима, и он весьма хорош. Хочу порадовать одного человека из нашего экипажа.
Кажется, только врожденная вежливость не позволила Деверо покрутить пальцем у виска, когда я сложился пополам в приступе беззвучного смеха. Да уж, Снайпер, образец невозмутимости... Но я ничего не мог с собой поделать. Пять минут назад я этого Деверо собирался убивать. И еще неизвестно, не передумаю ли в дальнейшем. Если он знает, кто я, то должен знать и про мою репутацию. И тут – подождите, мол, я только за чаем схожу, а дальше делайте что хотите. Если до этого момента я еще подозревал какую-то хитрую ловушку или провокацию – уж очень красиво все сходилось – то теперь я успокоился. Такую незамутненность сыграть невозможно. Переводя дыхание, я махнул рукой в сторону бара – говорить я все еще был не в состоянии.
Через несколько минут Деверо вернулся, гордо неся целый ящик чая. Представляю себе глаза бармена. Хотя те, кто чересчур склонен удивляться, на «Кашалоте» не задерживаются. Я кивком дал понять, что принимаю его предложение, пропустил его вперед, и мы отправились к ангарам.

19.
Дарти
Когда я увидел, кого Деверо притащил на хвосте, мне откровенно поплохело. Говорил же я, что не стоит ходить одному! Мне только лучезарно улыбнулись – мол, мы тут ни с кем не воюем, задача вполне мирная, что может случиться? Боюсь, мы с Асахиро создали у него чересчур хорошее мнение о Сфере. С другой стороны, ну пошел бы с ним я, или Ари, или даже мы оба – что мы можем против Снайпера? А сейчас в полушаге за спиной Деверо стоял именно он, по своей милой привычке держа руку на кобуре пистолета. Лично мы, хвала небесам, раньше не встречались, но эту непроницаемую физиономию и эти повадки в Сфере знает каждый, кто хочет жить. Деверо все так же сиял улыбкой, но он, по-моему, с собственной смертью будет улыбаться и раскланиваться. Ладно, если он все еще жив, значит, со Снайпером они как-то договорились, но как и на каких условиях, хотелось бы мне знать? Я уж не говорю о том, что Снайпер сейчас в «Синей Молнии», и если они узнают про здешние дела – мы покойники. Да нам и одного Снайпера хватит. Тут он заметил меня, и мне стало уже не до размышлений.
- Я смотрю, тут целая делегация Сферы. «Корсар»? – коротко спросил Снайпер, оглядев мою серую форму. Под этим его прищуром я чувствовал себя размеченной мишенью. Я кивнул, проклиная тот день, когда решил сохранить эту символику. До Хэнна я менял эмблемы с каждой новой командой или не носил никаких, а тут взыграла сентиментальность, оставил на память, идиот. И так уже один раз чудом пронесло, когда я попал в плен и во мне узнали «корсара» – видимо, мне мало было. Мне же Монти Хэнн сам рассказывал про свою вражду со Снайпером. Да, а еще на «Кашалоте» я успел узнать, что «Синяя Молния» буквально на днях разнесла «Корсаров» в щепки, и Хэнна убил лично Снайпер. Мне от этого, понятно, не легче.
Снайпер подошел ко мне, оставив Деверо у себя за спиной (вроде все-таки не заложник...), положил руку на плечо. Простой жест, но я понимал – если что, я уже не вырвусь. Даром что он как бы не ниже меня ростом и худой как щепка. Да только знаю я таких. Он точно сильнее и шею свернет как нехрен делать. Спокойно, Дарти, подумай о хорошем, например, о том, что Снайпер бьет только насмерть, так что все будет быстро...
- Парень, что бы про меня ни трепали, я не имею привычки стрелять, не разобравшись, в кого и за что. Мы знакомы вообще?
- Н-нет, – выдавил я.
- Так вот. Вопросы у меня были только к Монти Хэнну, и они решены. Ты не из его ближайшего окружения и не тот, кто стрелял в меня в той драке, – на его левой руке, чуть ниже рукава футболки, красовался свежий шрам. – Тем более что того парня я сам же и пристрелил. Тебя вообще в тот день не было на корабле, значит, ты ушел из команды раньше. Тебя не было и тогда, когда я искал союзников на «Ариэль», а Хэнн мне отказал, – он что, помнит вообще всех, с кем пересекался? – Так что расслабься, с тобой мне счеты сводить не за что. Звать тебя как?
- Дарти.
- Я слышал о тебе, – Снайпер чуть прищурился, вспоминая. Это была одна из худших секунд в моей жизни. – Ты ведь друг Асахиро?
Я кивнул. Голос не слушался.
- Так вот, Дарти, друг моего друга – если и не мой друг, то не враг точно. В любом случае, я здесь не затем, чтобы выискивать недобитых «корсаров». Так что не бойся за свою жизнь и будем знакомы.
Он протянул руку. Я еще сумел ответить на рукопожатие. Тут, по счастью, появился Ари, который офигел немногим меньше меня, поскольку я уже успел его просветить, и тут же вызвал капитана. Я оставил их общаться, кое-как добрался до каюты и налил себе большую кружку кофе. Доктор Картье может говорить что угодно, сегодня я его заслужил. Кажется, тут все сговорились, чтобы до пиратов я не дожил.

20.
Снайпер
Высокий парень, назвавшийся Ари, отсалютовал своему капитану и исчез. А я с трудом сдержался, чтобы не начать тереть глаза. Или не схватиться за пистолет. Потому что передо мной стоял Дик Стэнли. Точнее, Дик Стэнли, каким бы он был, если бы прожил еще десять лет и поставил свою крышу на место. А еще точнее, если бы эту крышу никогда не срывало. И дело даже не во внешности, хотя типажа они были примерно похожего – оба невысокие (ну как сказать – выше меня, во всяком случае), худощавые и жилистые, у обоих коротко стриженные светло-русые волосы с проседью и внимательные серо-зеленые глаза. Но это не главное. А вот выражение этих самых глаз… Что там, я и сам такой же. Мне не раз говорили, что я смотрю так, как будто мой оппонент – просто более или менее трудная мишень. Только вот Да Силва умел улыбаться. Усталости и злобы Стэнли в нем не было. Он из тех, кто умеет идти напролом и рвать на куски всех, кто попадется на пути – но сейчас это не нужно. Хищник спрятался за спокойную доброжелательную улыбку. И все же я видел, что он здесь. И Да Силва знал, что я это вижу. И что предложение Деверо меня, что скрывать, заинтересовало (прямо скажем, у меня не осталось выбора). Так что я не стал тратить время на предисловия.
- Мое имя Стивен Вонг. Здесь известен как Снайпер. Возможно, вам будет полезна информация, которой я располагаю... и я сам как боевик.
- Снайпер, – повторил капитан в знак того, что намерен использовать мое здешнее прозвище. – Встречал я таких, как вы, но вы отличаетесь от... эээ... собратьев по ремеслу. Мне кажется, нам будет о чем поговорить. Энсин Деверо уже рассказал вам, что нас сюда привело?
- В общих чертах.
Да Силва рассказал о нападении пиратов. Под конец я почти не сомневался, что это именно те, кто вынес «Аллигаторов». Так что я начал излагать то, что знаю от Эла, чудом уцелевшего в этой истории. Эл упорно считал, что я к ней если и не причастен, то по крайней мере знаю что-то, что могло ее предотвратить. На том основании, что незадолго до атаки я прилетал к их командиру и рассказывал о возможной угрозе. Ну-ну. Известно мне многое, но отнюдь не все, и далеко не на все это я могу повлиять. До меня донесло рассказы про «хозяев Галактики», хваставшихся техническим превосходством над Сферой и грозившихся повыносить наиболее сильные команды, в числе первых мишеней были названы «Аллигаторы». Белого Дракона я очень уважаю (уважал...) и счел нужным его предупредить. Он не стал залегать на дно, сказав, что предпочитает разобраться в открытом бою. Но эти уроды предпочли другой вариант...
- Асахиро об этом не упоминал, – нахмурился капитан, когда я сказал про планы «хозяев».
- Скорее всего, он об этом не знает. Когда все это происходило, он лежал в госпитале после атаки на Дестикура. Рассказать про «Аллигаторов» ему мог разве что мой друг Дэвид, а он знает только то, что говорил ему я. Это не все. Дэвиду я доверяю, но он очень молод и очень общителен, а у меня есть причины...
- Я понимаю. Продолжайте.
Если бы Гордон слышал то, что я рассказывал Да Силве – точно пристрелил бы меня на месте. Ну что ж, мою репутацию в Сфере давно не спасти, да и было бы что спасать. Здесь я счел нужным открыться. В конце концов, в истории с Дестикуром, с которой все и началось, есть и мое участие, и я не видел смысла об этом умалчивать. Обо мне самом Да Силва не стал расспрашивать – впрочем, похоже, он многое понял и так. Наконец он улыбнулся:
- Что ж, я буду рад принять вас в состав моего экипажа. Такой боец, как вы – редкий шанс. А сейчас скажите, чем мы можем быть для вас полезны. Я вижу, вы недавно были ранены…
- Ерунда. Но я хотел бы повидаться с Асахиро. Энсин Деверо говорил, он здесь на лечении.
- Именно так. Кадет Аллен, проводите.
Откуда этот Аллен успел возникнуть – не заметил даже я. Высокий, худощавый и запредельно аккуратный. Он тоже сразу обратил внимание на мою руку. Далась им эта царапина. Я понимаю, Асахиро – по нему, как Дэвид рассказывал, Феодал крыл чуть ли не в упор, тут действительно все серьезно. Меня зацепило по касательной, я такие эпизоды даже в расчет не беру. Я и тогда сам перевязался, а сейчас и говорить не о чем. Если бы мне Свен по этой руке сегодня не заехал, я бы уже не вспомнил.
Пока я излагал все это порядком озадаченному Аллену, к нам подошла высокая шатенка в здешней темно-синей форме с зелеными, как и у него, звездами. Надо полагать, тоже медик. И, судя по тому, как вытянулся Аллен, главная тут именно она. Впрочем, по ее виду и так можно догадаться. Это не подруга командира вроде Ирмы (при всем уважении к последней), это, я бы сказал, отдельная боевая единица, хотя и не боевик.
- Доктор Габриэль Картье, – представилась она.
- Стивен Вонг. Он же Снайпер.
- Асахиро говорил о вас. Хотите его проведать? Разрешаю, но желательно недолго.
Аллен показал на меня и сделал сложное выражение лица, которое надо было понимать примерно как «вот, не дается в мои заботливые руки». Габриэль мягко улыбнулась, но взгляд остался таким же решительным:
- Возможно, вы не вполне поняли. Это не перестраховка и ни в коем случае не гиперопека. Мы просто не можем позволить себе такую роскошь, как недолеченные раны и заболевания. Я, конечно, вчерашний кадет и серьезно еще пороху не нюхала... – Аллен явственно поперхнулся. – Но я не представляю, что бы было с нашими людьми, полезь они в драку даже с незначительными недолеченными ранениями. Биологическое оружие тех же терран – отвратительная дрянь. А мы еще не до конца знаем, с кем нам предстоит иметь дело.
Да, похоже, так просто от меня не отстанут. Тем более что про мою специфику им знать неоткуда. Хотя судя по тому, как пристально Габриэль следила за моими движениями, что-то она предполагает. Она знает, куда смотреть. Как и капитан. И, что самое интересное – оба как будто не видят в этом ничего особенного.
- Ладно, доктор Картье, если вы, – я подчеркнул «вы», – полагаете, что оно того стоит, готов вам сдаться. Но там действительно ничего серьезного, и мне это не мешает.
- Вот именно, – все так же мягко улыбнулась она. – Тут работы-то на пять минут. Кадет Аллен вами займется.
Не отделаться мне от этого Аллена. Впрочем, он действительно за пару минут налепил мне на руку какой-то хитроумный заживляющий пластырь, выдал краткий инструктаж и попросил дня через два зайти к нему повторно, после чего исчез. А я наконец встретился с Асахиро. Черт возьми, я уже не помню, когда мы виделись в прошлый раз. Тогда, у Фрэнка, не пересеклись – я не хотел задерживаться и отвечать на лишние вопросы. Теперь я услышал его версию всей этой истории, и она полностью совпала с тем, что мне говорили Деверо и Да Силва. Он пошел с сомбрийцами добровольно – для меня это достаточная гарантия, что им можно верить. О «Синей Молнии» мы не говорили. Понятно, что раз я здесь – туда я уже не вернусь. Хотели обсудить планы насчет этих пиратов, но тут пришла грозная доктор Картье и выгнала меня из медотсека, сказав, что Асахиро пока лучше не тратить силы на разговоры. Мне оставалось только подчиниться.

21.
Асахиро
Первую пару дней Габриэль от меня почти не отходила. Не то чтобы мне было настолько плохо – хотя, конечно, вымотался я изрядно. Перелет, все разговоры на «Кашалоте», Да Силва – не хотел бы я быть его противником! Счастье, что я хоть до медотсека продержался, пусть и с помощью Джона Аллена и его инъектора. А то была бы картина… И так-то позорище, но что поделать. В общем, не то чтобы я нуждался в постоянном наблюдении, но мы с Габриэль очень много разговаривали. Насколько она же мне и позволяла. Я узнал, как во время ее учебной практики на борту корабля возник пожар, и она лично спасала своего инструктора. Тащила в медотсек и обзывала всеми словами, какие только знала, чтобы он хотя бы от возмущения пришел в себя. Прямо как Дэвид меня на корабле Дестикура – со мной, правда, не сработало. После этого она еще рассказывает, что пороху не нюхала… А уж ее интересовало все – и медицина в Сфере, и уроки братца Итиро, как сделать немного больше, чем позволяют твои возможности, и при этом остаться в живых. Я пообещал ей кое-что показать, когда приду в норму. Я, конечно, не Итиро, но все-таки могу не так и мало.
А на третий день нам на голову свалился Снайпер. Признаюсь, хотя я ему доверяю и считаю почти другом, сначала я напрягся – все же он сейчас в «Синей Молнии». А я, как ни крути, давно заработал звание личного врага Гордона. Снайпер прикрыл меня в истории с Дестикуром, но все же… К тому же я знаю его методы – он даст уйти тому, чью жизнь считает ценной, а до остальных членов команды ему нет дела. Снайпер, похоже, заметил все эти размышления и с порога сказал, что из «Синей Молнии» ушел. Нет, я вряд ли смогу понять, чем он руководствуется при выборе сторон. Но в любом случае я рад, что он с нами. Правда, я представляю себе реакцию Дарти – он Снайпера боится, как почти любой нормальный человек в Сфере. А они ведь встретились. И вообще, не в последнюю очередь именно Дарти устроил это явление – кто, в конце концов, рассказал Деверо про энимский чай? Да, всю эту историю я тоже услышал. И едва ли не впервые увидел, что Снайпер улыбается.
Похоже, Габриэль решила, что ничего непредсказуемого со мной не произойдет (а может, набрала-таки материала на свой десяток статей, как острил Враноффски), и передала меня на попечение своих помощников. А точнее, Зои – в основном ко мне заходила именно она. Вот и теперь, когда Габриэль выставила Снайпера (удивительное дело – он исчез без единого слова), я увидел ее. Медицинская форма – не самая красивая вещь на свете, но Зои она шла. Темные волосы, как всегда, убраны в гладкий пучок, на лице привычное строгое выражение, в руках очередной инъектор. И, разумеется, Зои долго ворчала, что я слишком трачу силы на разговоры и вообще не соблюдаю режим. Впрочем, в отличие от Габриэль, Зои отнюдь не так грозна, как хочет казаться. Я же слышал, как она разговаривала с Женей. Да и на меня ворчала больше для порядка. А еще я заметил, что она раз за разом возвращается взглядом к моим недавним шрамам – футболки на мне не было. И все больше хмурится. С чего бы, вроде бы уж в этом плане все в норме… Но тут Зои тихо проговорила:
- Все-таки я не смогу работать на корабле. Я никогда не буду такой бесстрашной, как доктор Картье.
- А почему бы вам не быть, как вы? – улыбнулся я в ответ. Зои чуть вздрогнула и резко помрачнела. Видимо, я не должен был этого слышать. Что делать, я привык отслеживать все, что происходит вокруг.
- Я не в этом смысле. Я не боюсь…
- Те, кто боится, вряд ли доходят до реальных вылетов, – перебил я. – Похоже, вы сейчас задаетесь вопросом, как я вообще жив, хотя наша медицина явно ниже по уровню.
- Понимаете, господин Фудзисита…
- Асахиро, – поправил я. – Мне привычнее, когда меня называют просто по имени. В свою очередь, могу я называть вас Зои?
Она кивнула.
- Да, разумеется. Очень приятно… Асахиро, – она мягко улыбнулась, сразу утратив весь свой грозный вид. Так определенно лучше. И… мне показалось, или ее рука действительно чуть задержалась в моей?
Немного помолчав, Зои продолжала:
- Я прекрасно знаю, что делала бы с вами на планете, будь у меня в руках мои инструменты и необходимое оборудование. Даже не в плане реабилитации – даже если бы вас ко мне доставили сразу после того боя. А тут... Я не представляю, как справлялась бы в боевой обстановке. Во мне нет бесстрашия доктора Картье. Она же в некотором роде легенда нашей Академии. Для меня честь ей помогать. Но я бы никогда не смогла удерживать в сознании человека из командования, рыча на него словами, смысл которых знает только энсин Враноффски. И, возможно, капитан.
О да, историю про бурную юность капитана Да Силвы я уже успел выслушать от Дарти практически в лицах. Жаль, смеяться было все еще трудно. Так вот, оказывается, в чем все дело… Я улыбнулся:
- Знаете, Зои, это же просто… разные профили, что ли. Есть ударная группа и есть прикрытие. Я боевик, мне привычнее в таких терминах. Допустим, Фрэнк – командир той группировки, с которой мы выносили Дестикура – уступает мне как боец и не так быстро ориентируется в обстановке. Зато без Фрэнка с его планом общих действий я бы не ушел живым, даже убив Дестикура. А без вашей помощи приходил бы в норму гораздо дольше.
- Да… Спасибо, что говорите мне это. Я вроде и училась всегда хорошо, а здесь как дура набитая, только и могу, что чистоту в медблоке наводить да поддерживать состояние тех, кого доктор уже вытащила.
- Скажу вам, поддержание состояния тоже многого стоит. Вы, наверное, слышали, в сколько этажей Габриэль крыла медиков Фрэнка, которые позволили мне уйти и не понимают разницу между «раны зарубцевались» и «пациент дееспособен». Да что там, я сам об этой разнице склонен забывать, да и разрешения уйти ни у кого не спрашивал. Может быть, вы и не из тех, кто любыми средствами решает проблему посреди боя…
- Я не из трусливых, – снова нахмурилась Зои. Как же эта девушка дорожит своей репутацией… Впрочем, я сам такой же.
- Я в этом и не сомневался, – я успокаивающе коснулся ее руки. Она не отстранилась. – Вы из тех, кого можно оставить за спиной и знать – эти помогут.
- Здесь с этим сложно?
- По-всякому бывает. Я одиночка и не привык полагаться на прикрытие. В этот раз мне повезло и с союзной командой, и с напарником – парнишка девятнадцати лет от роду прикрыл меня от атаки со спины и держал оборону, когда я свалился. А вот Дарти в недавнем бою так называемые союзники бросили, и он раненым попал в плен. Спасло только его патологическое везение – его подобрала команда, для которой уважение к противнику было не пустыми словами. А так – вы видели его лицо, это последствия общения с не столь благородным противником.
- Вот… терране! – судя по вложенному в эту фразу презрению, на планете Сомбра это самое страшное ругательство. Запомню.
- Я про них еще много чего высказал. Так вот, может быть, вы не из тех, кто полезет в самое пекло, но что-то мне подсказывает, что уж если кого вытащили из боя живым, и он попал к вам – вы все сделаете в наилучшем виде.
- Как раз этому-то меня и выучили, – гордо сказала Зои. Было видно, что она заметно приободрилась.
- Ну вот, – улыбнулся я. – Не всем же в ударных группах ходить. Кстати, у вас очень легкая рука, Аллен и тот, пожалуй, менее аккуратно действует.
Чистая правда, между прочим, ее манипуляций я вообще не замечаю. Зои просияла. Кажется, Аллена теперь ко мне на расстояние выстрела не подпустят. Впрочем, я возражать не собираюсь.
- Ой, – сказала вдруг Зои. – Мне пора идти.
- Заходите еще. Даже и просто так.
Она кивнула. И перед тем, как уйти, как будто случайно провела рукой по моему плечу.

22.
6 июля 3048 года
Гордон
Если Гай протискивается ко мне в каюту по стеночке и при этом нехорошо ухмыляется – в общем, можно ожидать, что ничего радостного он не принес, но чтоб настолько? Снайпера нет на корабле. Уже два дня. Это бы еще ничего – в конце концов, он такой же боевик моей команды, как и все, и в мирное время волен приходить и уходить, когда захочет. Хотя обычно он так надолго не исчезал и всегда сообщал мне, что куда-то собрался. Сам, я ничего от него не требовал. Ага, попробовал бы я потребовать. Но тот же Гай – тоже мне детектив-любитель – сунул нос в его каюту и обнаружил, что Снайпер свалил со всем своим барахлом. Не то чтобы того барахла было много, но в каюте вообще не осталось следов его пребывания, свой любимый чай и то уволок. Что наводит на мысль, что возвращаться он не намерен.
Все это Гай изложил мне со все той же ухмылочкой, не забыв помянуть своего ненаглядного Дестикура вместе с еще парой историй и стараясь держаться на безопасном расстоянии. Благо не первый день меня знает. Правда, его это не особо спасло – на упоминании Дестикура, которым он меня задолбал давно и прочно, я сгреб его за куртку, вжал в ближайшую стену, и меня прорвало. За все полгода, что Снайпер был у нас. Сам не воспроизведу, что орал, но цензурного там было очень мало. Досталось и самому Гаю, и Дестикуру (плевать мне, что о покойниках плохо не говорят, никогда его не любил), и, понятно, Снайперу, которому я припомнил, кажется, даже выключенный в спортзале свет. Наконец Гай смог вклиниться:
- Эй, командир, остынь, опять мигрень наживешь!
- Иди ты! – огрызнулся я. Но первая волна действительно схлынула, я разжал пальцы и рухнул в кресло, понимая, что Гай, черт его побери, опять прав. Иногда за эту его хроническую правоту прибить охота, вот как сейчас. При всем уважении.
Да, я доверял Снайперу. Возможно, слишком. А у меня был выбор? Ну да, был – пристрелить его с порога. Правда, не факт, что получилось бы. Но если бы и получилось, я бы перестал себя уважать. Он пришел ко мне один, по собственной воле, он прекрасно понимал, что серьезно рискует. И даже если он врал, что признал мое превосходство – своим переходом ко мне он нажил в Черном секторе столько врагов, что назад ему дороги уже не было. К тому же грош цена была бы мне как командиру, если бы я не воспользовался таким союзником. А его милую манеру общения я в полной мере оценил уже в первые дни. Феноменальная память, информирован обо всем, что где-то рядом промелькнуло – но в какие-то моменты наглухо закрывается. Как меня бесило это его молчание, словами не передать. А он смотрит и чуть усмехается – мол, ничего ты мне не сделаешь. Убить не убьешь, я для тебя слишком ценен. Силу применить – ну попробуй, может, что и получится. А я прекрасно понимал, что не получится. Я же сам такой же, я это вижу – только тренироваться я начал позже. Меня и его учили разные люди, но база одна, я почти уверен. Но вот уж на эту тему от Снайпера невозможно было добиться ни слова. И как я ни бесился, а пришлось принимать его правила игры. Или так, или никак. Черт бы его побрал.
И про мигрень Гай опять был прав. Пока еще не приступ, но, похоже, может накрыть. Снайперов подарочек, чтоб его. Я коснулся шрама на лбу. Нет, я еще легко отделался – Парацельс мне в красках излагал, в каком состоянии меня тогда принесли. Сейчас из последствий только это и осталось, могло быть хуже. Правда, в такие моменты меня это как-то мало утешает.
У меня давно есть подозрение, что Ирма владеет телепатией. Вот и сейчас она появилась из-за перегородки и поставила передо мной кружку с чаем. Я молча обнял ее. Кажется, от одного ее присутствия становится легче. Команда острит, что, если Ирма появится в подходящий момент, даже у моих личных врагов есть шанс выжить. Может, они и правы.
Ирма дождалась, пока я выпью чай, и скрылась со своим обычным видом «мальчики, в войнушку играйте без меня, как наиграетесь – обращайтесь». Она не боевик и никогда даже не смотрела в эту сторону. Стрелять я ее немного учил, но это и все. И то больше дурачились – пока я жив, ей не придется самой защищать себя. Но, черт возьми, я еще больше люблю наш «Сириус» с тех пор, как здесь поселилась она. И я еще более уверен, что вернусь из любой драки. Не могу не вернуться.
- Гордон, ты меня прости, но можно я еще позанудствую? – напомнил о себе Гай.
- Нельзя. На тебя же и сорвусь.
- Слушаюсь и повинуюсь! – он изобразил самое солдафонское выражение лица и исчез за дверью. И правильно. Гай мне друг, но сейчас я общаться не готов. К тому же я и так знаю, что он хочет мне сказать.
Итак, Снайпер свалил. И призрак наших с ним войн начинает очень настойчиво маячить на горизонте. Как у меня, так и у Гая. При этом сейчас Снайпер очень неплохо информирован о возможностях «Синей Молнии». Да что там, ему известно немногим меньше, чем мне самому. А вот обратное я утверждать не возьмусь. Да, практика показала, что Снайпер говорил правду – если уж что-то говорил. Но какая это доля от всей известной ему информации и что он припрятал в рукаве? Не знаю и, видимо, не узнаю никогда. Потому что вот уж чего я не собираюсь делать – это разыскивать его по Треугольнику. И Гай меня не переубедит. Пусть я слишком доверял Снайперу, пусть упустить такого союзника – курам на смех, но я не буду его искать. До чертиков надоели все эти шпионские игры. К тому же – ну найду я его, и что? Союзниками мы уже точно не будем, а значит, ничего я с этого не получу. Кроме возможности все-таки его пристрелить, чего в свете последних событий очень хочется. И все же – нет.
Во-первых, я слишком хорошо помню, чем кончились мои прежние попытки разыскать и грохнуть Снайпера. Даже если не брать ту единственную встречу на «Ариэле» (проклятье, от одной мысли мигрень подбирается!), непобедимый Дик Стэнли в итоге остался лежать в алхорском болоте, и о крутых «Звездных Волках» я давно уже ничего не слышал. А Снайпер тогда пошел против команды один. Я уже не говорю о том, что ловить по Треугольнику одиночку – занятие безнадежное. Тем более Снайпера, за которым кто только ни охотился, включая меня самого. Кто-кто, а он умеет исчезать. Гай, конечно, рвется в бой, у него к Снайперу много вопросов, но командир здесь пока что я, и я не собираюсь распылять силы.
Во-вторых, кто мне вообще сказал, что Снайпер еще в Треугольнике? За два дня можно хоть до Хунда добраться, сам убедился, когда отбивал наших оболтусов у их патруля. И больше я на этот Хунд не полезу, если только не будет решаться судьба всей команды или меня лично. Этот их капитан Шварц (до сих пор помню!) меня так отделал, что обратно вести катер пришлось Свену – я был в ауте, а Гай со мной возился. К черту, к черту. Если Снайпер в те края сунется – может, там его, наконец, и пришибут. Обидно, что не я, ну да ладно, я не гордый. Иногда.
И еще. Я все-таки слабо верю в теорию Гая, что Снайпер накопил информацию и отправился собирать новый альянс. Может, я его и не всегда понимаю, но в чем я абсолютно уверен – он не идиот и не псих. А если псих, то меня тогда вообще изолировать пора. В общем, он не может не понимать, что если переход ко мне сошел ему с рук, то обратный финт уже не пройдет. Он просто не найдет союзников. Или у него в рукаве какая-то неизвестная мне третья сила Сферы, сравнимая с «Синей Молнией» – но это уже отдает паранойей, а штатный параноик у нас Гай, а не я. Или он таки свалил – в одиночное плавание, на Планету, во внешний космос, к черту на рога. В общем, мы так или иначе от него избавились. Хотя и остается вероятность, что все-таки нам надо ждать гостей.
А, к черту. При всем при том я наконец смог выдохнуть. Да, у нас могут быть серьезные проблемы. А могут и не быть. Но я хотя бы не буду каждый день видеть живое напоминание о своем поражении. А придется драться – так я это умею.
А приступом все-таки накрыло. Черт бы побрал этого Снайпера.

23.
10 июля 3048 года
Дарти
Судя по тому, как Зои Крэнстон задерживается в медотсеке, Асахиро к нам вернется нескоро. Сказал ему об этом, он мне только кулак показал. Пришлось заткнуться, я не самоубийца. Ну, в конце концов, все равно нам тут сидеть, пока ремонт корабля не закончится. Вроде наши техники обещали все сделать в лучшем виде. Остается вопрос, куда теперь мне себя девать. А то все как-то разбежались. Ари занят, Асахиро, понятно, в медотсеке (молчу-молчу!), Женька бегает с фанатичным блеском в глазах и через слово поминает Деверо и его карты, Снайпер от капитана не выходит. Это у него, видимо, стратегия такая, сразу же идти дружить с командованием... Но это я точно говорить не буду, я, повторюсь, не самоубийца.
А тут еще этот… коммандер Нуарэ на меня насел. Интересно ему, понимаете ли, что и как у нас тут в Сфере устроено, почему у нас четверых разная форма, что значит эмблема на моей куртке и почему я ее снял. Да, эмблему «Корсаров» я в итоге снял и спустил в утилизатор. Память памятью, а уже два раза я чудом уцелел и не хочу проверять, повезет ли в третий. За этим последовал новый вал вопросов. Ну елки зеленые, на мне что, где-то написано, что я могу знать что-то ценное? Я, в конце концов, рядовой боевик и отродясь ни в какие высокие материи не вникал. Но этот Нуарэ – он же мозг вынет, вытрясет и на место положит. Может быть. Хуже Монти Хэнна, честное слово. Тот быстро остывал и переключался, а Нуарэ с тебя с живого не слезет, пока не узнает все нужное. Отправил его к Снайперу, не ему же одному союзников сдавать. Союзники. Я и Снайпер. Рехнуться можно.
На следующий день Снайпер мне отомстил. Предложил тренировочный поединок. Смерти моей хочет, определенно. Я попробовал послать его к Нуарэ, но второй раз фокус не прошел – они, оказывается, уже успели помериться силами, остались довольны. Снайпер так точно, Нуарэ, видимо, тоже, раз все еще жив. Я начал было отмазываться, но Снайпер это дело пресек: «Только не говори мне, что Асахиро тебя не учил». Учить-то он учил, да ученик из меня... Как стрелок я еще на что-то гожусь (главное, при Снайпере это не ляпнуть), как рукопашник – практически безнадежен. Но разве ж мне кто поверит. В общем, результат немного предсказуем. Мной пересчитали все стенки в зале, и это при том, что ежику понятно – Снайпер на тренировке дерется даже не в половину, а едва ли в четверть силы. Чуть не вывихнул мне правую руку, во всяком случае, запястье я растянул капитально. Да еще на броске неудачно упал, и, конечно, сломанный когда-то нос тут же дал о себе знать. Замечательно мы смотрелись на выходе из зала – Снайпер довольно ухмыляется, я кровь с лица вытираю. Хотел идти сдаваться Джону, Снайпер только махнул рукой и отвел меня в свой закуток в отсеке экипажа.
- Извини, – сказал он, пока я умывался. – Не рассчитал силу. Но вообще ты неплохо дерешься.
- Да ты ж меня просто по стенке размазал!
- Я, понимаешь ли, немного особый случай. Давай сюда руку. Цела, жить будешь. Сейчас замотаю.
- Да ладно тебе, – запротестовал я. – Само пройдет. Или к Джону загляну.
- Вот еще. Моих рук дело, мне и исправлять. Габриэль тут прочла мне целую лекцию о недопустимости недолеченных травм, и я с ней, пожалуй, согласен. Мы, в конце концов, вроде как в одной команде. Ну вот и все, – сказал он, замотав мне запястье эластичным бинтом. – По идее, действительно скоро должно пройти. И... извини еще раз.
Снайпер. Извиняется. Передо мной. При том, что не так давно я был уверен, что он меня при встрече на месте пристрелит. Я чего-то в этой жизни не понимаю.
- Чаю хочешь? – спросил Снайпер. – Кофе я не пью.
Вот откуда он уже про кофе успел узнать? Я только молча кивнул, наблюдая, как он насыпает заварку. Кажется, у меня все-таки есть шансы в этой истории остаться в живых.

24.
Снайпер
Нет, что-то мне это совсем не нравится. Дожили, чуть партнера по тренировке не покалечил. А кто-то еще гордился своим умением соизмерять силы. Ну да, я ориентировался на то, что он ученик Асахиро, переоценил возможности. А мне, спрашивается, больший опыт на что дан? Подстраиваться кто должен? Старший, то есть я. И так этот Дарти от меня шарахается. Хотя, когда я его чаем угостил, вроде успокоился. Вообще не так он прост, как хочет казаться. Послушать его, так ему в Сфере вообще делать нечего. Но против меня он держался вполне неплохо для своего уровня. Это о многом говорит. Да и то, что мне рассказывал Асахиро... Случайный человек просто не прожил бы столько. И сломался бы значительно раньше, чем его бы так отделали.Он, конечно, очень убедительно делает вид, что ничего ни про кого не знает, но, опять же, тогда он не прожил бы пять лет в Сфере. Так что знаю я таких случайных. А тренировку надо бы повторить, когда он в норму придет. Если согласится, конечно.
Ну да, казалось бы, мелочь, у нас народ при куда меньшей разнице в подготовке еще не так друг друга прикладывает. Я уж не стану вспоминать, что десять лет назад я бы оппонента просто убил и не заморачивался. Но что-то много у меня стало таких мелочей. Больше, чем можно допустить. А ведь Стэнли, наверное, так и понесло – тут не стал подстраиваться, там решил не считаться с риском, здесь не счел нужным держать контроль... А что было дальше, мы все прекрасно знаем. Точнее, детали знаю только я, но мне хватает.
Вот опять Стэнли из головы не идет. Впрочем, я даже знаю, почему. Хотя капитан и говорит исключительно про отвлечение противника, я почти уверен, что от возможности поквитаться он не откажется. Я ее обеспечу. В конце концов, я шел разбираться с внешним вторжением в Сферу, и я с ним разберусь. И тогда, разумеется, не буду беречь силы. Если это действительно те, о ком я думаю, мне много что есть им высказать. Лично. Пилотажные чудеса я оставлю Асахиро и Дарти, а сам пойду на их флагман. Манера Стэнли? Пусть будет Стэнли. Не первый раз. Ничего другого мне все равно не остается. Судя по рассказу Эла, технически эти красавчики превосходят нас очень сильно, как в сравнении с сомбрийцами – пока не понял. И их довольно много. Значит, ставим на быстроту и незаметность. И с верхнего уровня обратного хода нет. Только в конце боя и только если остались силы, а на этот счет у меня очень большие сомнения. В конце концов, лучше так, чем вслед за Стэнли проверять на прочность все стенки подряд, пока не убьешься.
Так, к черту Стэнли и к черту философию. Пока что я жив и намерен прожить еще какое-то время. А чтобы продлить это время еще немного, стоит поговорить с местными техниками. У Асахиро и Дарти хорошие катера, но если отвлекать наших будущих оппонентов по-серьезному – это страшнейшие перегрузки. Асахиро справится, Дарти – точно нет. Если у него от неудачного падения такие проблемы, финтов за пределами штатного полета он не выдержит. Да и в целом подстраховаться не мешает.
Мне определенно везет. По крайней мере, иногда. В ремонтных ангарах я наткнулся, ни много ни мало, на Чернокнижника. Гордон его как только ни уговаривал перейти в «Синюю Молнию», но Чернокнижник любимую станцию ни на что не променяет. Он сделал очень большие глаза, увидев меня здесь, но лишних вопросов задавать не стал. Подозреваю, что и так догадался. Впрочем, он принципиально не вникает в то, что выходит за пределы возни с техникой, чем и ценен. Пообещал, что при необходимости наши три катера выдержат то, что аналогичный аппарат без доработки сплющит в лепешку. Прекрасно. Леон Эрнандес, пилот «Сирокко», в очередной раз сказал, что мы все рехнулись, и я в первую очередь, поскольку у меня самый древний аппарат, но его горящие глаза ясно говорили, что со своей стороны он сделает все возможное. Остается, правда, вопрос, поведутся ли на это наши приятели. Если нет – будет сложнее, впрочем, тоже решаемо. Парни уйти смогут, я в них верю, сам я прорваться тем более смогу. Им я пока ни о чем говорить не стал, просто сообщил, что обсуждал защиту от перегрузок, а Чернокнижнику передал, чтобы на мой «Торнадо» он особо сил не тратил. У меня другая задача, и для нее хватит и базовых возможностей. Подстрахуюсь, конечно, но я уже все решил.

25.
14 июля 3048 года
Асахиро
Что бы там ни острили Дарти и Враноффски (они определенно нашли друг друга!), из медотсека меня все-таки выпустили. И даже разрешили возобновить тренировки. На первых порах это было, конечно, полное позорище, но я быстро восстанавливаюсь. Так что вскоре мы со Снайпером гоняли друг друга по залу (хотя, справедливости ради, гонял скорее он меня) под одобрительным взглядом сержанта Алехандро Карреры. Он и сам отличный боец, здешняя ударная группа под его началом. Серьезные ребята, с такой командой, если дойдет до драки, у нас очень неплохие шансы. А мне что-то подсказывает, что до драки дойдет. Очень уж Снайпер и капитан многозначительно переглядываются. Что ж, я не против.
А еще мы устроили Каррере и его ребятам показательное выступление. Сержант долго рассказывал нам про специфический сомбрийский климат, в котором случаются шторма на несколько дней с постоянными сумерками. А еще у них там очень низкий уровень ультрафиолета, поэтому вне родной планеты они все и ходят в очках – защищают глаза. В общем, в их космофлоте очень ценится умение действовать в условиях ограниченной видимости. На этих словах Снайпер начал совсем нехорошо ухмыляться, а потом чуть толкнул меня плечом:
- Развлечемся?
Я увидел, что он сматывает с руки бандану, и понял, к чему он клонит. Видел я такие фокусы в его исполнении, впечатляющее зрелище. Для порядка я спросил:
- На ком показывать будем?
- Смотри сам, ты вроде еще не в лучшей форме.
- Твоя правда, да и ты скидок делать не любишь.
- Значит, на мне, – коротко кивнул Снайпер. – Не жалеть.
Тут, кажется, даже сержант Каррера сделал очень большие глаза, про остальных и не говорю. Да что там, когда я сам впервые увидел, как Снайпер может драться вслепую, чуть не заработал комплекс неполноценности. Я вообще-то передвигаюсь практически бесшумно, но он все равно как-то отслеживал меня. И что тогда, что сейчас я регулярно летел на пол. Снайпер, конечно, тоже пропускал удары, но, пожалуй, мне досталось больше. И свернул шоу тоже я – к сожалению, насчет моего состояния Снайпер был прав, пришлось взять паузу, пока дыхание не восстановится. Каррера пришел в восторг и утащил Снайпера тренироваться дальше, только что не облизываясь. За моей спиной Дарти вздохнул с облегчением – он в качестве оппонента этих двоих явно не интересовал. Рано радовался, я из строя еще не выбыл. Не говоря о Нуарэ и бойцах Карреры.
В конце концов Дарти в очередной раз заявил, что тут все хотят его угробить, и дезертировал. Впрочем, я вскоре последовал за ним. Тем более что я обещал Зои угостить ее зеленым чаем – после приключений Деверо она тоже заинтересовалась, что же это такое. Я, возможно, и не из мастеров, но Зои осталась довольна. И снова наши пальцы соприкасаются, и ее рука лежит у меня на плечах... Что там говорить, чай мы так и не допили. К тому давно шло. Ту же Габриэль я безмерно уважаю, но именно как боевого товарища, пусть она и не боевик. Про нее я и думать в этом смысле не могу. Зои – другое дело. Она именно что девушка, и девушка красивая. Кажется, к решительным действиям перешел именно я, но я понимал – Зои согласна, и даже если она отводит мои руки – то только чтобы перехватить инициативу. И ей я даже могу это позволить. Она высоко ставит себя и меня, это не девчонки из Шинедо, готовые предложить себя любому, кто из кланов. Что даже неплохо, когда тебе восемнадцать лет и ты хочешь всему научиться, да еще и недурен собой. Но сейчас все иначе. Потому я и выбрал время, когда она точно свободна, распорядок медчасти я успел изучить во всех подробностях.
- А ты, похоже, все предусмотрел, – мы уже перешли на «ты».
- Я не хочу по-быстрому между сменами. С тобой так нельзя.
Зои кивнула и теснее прижалась ко мне. Она все для себя решила – я ей нравлюсь. Не скрою, мне это льстит. А Дарти пусть себе говорит что хочет.

26.
15 июля 3048 года
Из разговоров в кают-компании «Сирокко»

- Доктор Картье, у вас найдется минутка?
- Да, сержант Каррера, что-то случилось?
- Да как вам сказать… Пожалуй, случилось, а вот плохое или хорошее – не знаю, что и думать. Вы людей, так сказать, насквозь видите, может, хоть вы мне объясните.
- Попробую. А с щекой у вас что, кто разукрасил?
- Да вот тот, о ком я вас и хочу спросить! В смысле, контрактор Вонг, который Снайпер. То есть, на самом деле, это я скорее сам дурак, не рассчитал, но я как-то не был готов, что меня при всем народе вываляет по залу парень вдвое младше меня!
- Можно было ожидать…
- Доктор Картье, но как? Я вроде не худший боец в нашем секторе сети туннелей, но в его возрасте мне такие боевые качества и не снились! Когда я его вытащил помахаться, меня впервые с учебки посетило чувство, что со мной дерутся... ну так в четверть силы. И этого хватает, чтобы приложить меня мордой об пол. Я даже больше скажу – если бы мне довелось с ним сцепиться по-настоящему... может быть, я бы на пределе сил его и положил, но и за свою жизнь я бы драной подметки не дал. Вы где этот подарочек откопали?
- Пожалуй, отчасти вы правы. Это действительно подарок… при умелом обращении.
- Послушайте, док, если вы хотите, чтобы я тут лопнул от нетерпения, скажите лучше прямо, из уважения к вам обеспечу. Даже особо стараться не придется, я к этому близок.
- Нет, что вы, живым вы нам гораздо полезнее.
- А раз так, пожалейте простого вояку и расскажите, вы же точно что-то знаете! Вы уже в курсе, что они с Асахиро мне тут на тренировке устроили? Точнее, что устроил этот самый Снайпер, помимо того, что вытер мною пол. Он способен драться не то что в темноте, а вообще с завязанными глазами! Понятно, показуха, но все-таки… Это я уже не говорю, что, судя по его шрамам, он половину горячих точек Галактики повидал – но провалиться мне на этом месте, если ему есть двадцать пять!
- Вы правы, нет. Но благодаря тому, что мы его нашли, будет. И даже больше. Вот в здешней Сфере будущее у него было бы незавидным. Драк много, да масштабы не те. Сержант, вам доводилось слышать о терранских боевых программах?
- В общих чертах. Так эту лавочку прикрыли же давно!
- Не до конца и не везде. В свое время я немного изучала эту тему – то, что не засекречено... В лучшем случае это кардинальная перестройка психики и метаболизма, в худшем от человека там уже мало остается. Половина органов заменена имплантами. По доброй, между прочим, воле – можете себе представить такое?
- Бррр! Наше-то чудо света, надеюсь, не из таких?
- Нет, что вы. Здесь нет таких технологий, во всяком случае, не похоже. Это начальная ступень так называемого «программирования». На наше великое счастье, не завершенная. Шансы удержаться от выгорания велики. А вот если бы эти… кхм… завершили начатое – кто знает, познакомились бы мы или нет. Обычно большая часть «запрограммированных» живет очень недолго. Их тело и психика просто не выдерживают бешеной нагрузки.
- Если это начальная, я не хочу знать, на что похожи высшие.
- И правильно не хотите, там все намного хуже. Мерзость это – живые части без веской причины от человека отхватывать и железяками заменять. Капитан мне тут как-то рассказывал, пока я ему зашивала довольно неприятную огнестрельную рану. Говорил обо всем подряд, чтобы отвлечься от ощущений. Так вот, он успел рассказать, как уходил от «высшей ступени». Вычислил их базу, так просто оставить ее не мог. «Высшие» опасны, причем для всех. Личности там уже нет, есть приказ и есть цель, ни с какими потерями они не считаются. В открытом бою им противостоять почти невозможно. Тех киборгов капитан хитростью заблокировал на базе, а базу подорвал. Так что благодаря ему этой дряни в обитаемом космосе стало, пусть и немного, но все же меньше.
- Бррр! Вот уж точно пакость!
- И я о том же. Знаете, сержант, я отнюдь не трепетная девочка и мало чего боюсь, но тут даже меня колотило, когда я эти сведения нашла. Да и здешний вариант, прямо скажем, немногим лучше. Плата за исключительные боевые качества огромна. Я изучала статистику – ее немного, но есть. Конечно, не местная, но аналогии видны, хотя Стивен – достаточно нетипичный случай. Но специфика очень узнаваемая. Так вот, в такой версии подготовки трупов море, огромный риск выгорания. И хорошо, если просто однажды валятся замертво от перегрузки. А ведь могут еще и кучу окружающих на фарш пустить.
- И что-то мне подсказывает, что наш друг Снайпер в свои невеликие годы пустил на фарш уже много кого. Шрамы страшные, да кому я рассказываю, сами, наверное, видели. Я примерно представляю, как и из чего надо было огрести – сам бы я уже три раза загнулся.
- Думаю, он либо защищался, либо выполнял приказ. А при выгорании крошат своих, чужих, всех, кто под руку подвернется. К счастью, нам каким-то образом удалось это выгорание предотвратить. По крайней мере, мне хотелось бы в это верить.
- Ну, в обычном общении вроде даже на человека похож.
- И будет похож при грамотном обращении. Что-то мне говорит, что человек он неплохой.
- Ну да, не из тех, с кем я в отпуске стал бы по пивным ходить, но если он при своих возможностях умеет делать скидки – это многого стоит. Хотя от этого его прищура даже мне порой неуютно. Я понимаю, почему его по имени никто не зовет – Снайпер он и есть.
- Все мы не подарки, у всех свои особенности. И у вас, и у меня, и у нашего командования, и у техников на инженерной палубе. И это не мешает нам работать вместе. Хоть бы эти парни помогли нам домой вернуться. Я не привыкла жаловаться, но уже начала скучать по Сомбре.
- Да не то слово! Спасибо хоть на этой станции человеческая еда водится, а то, не в обиду нашим снабженцам, с корабельного рациона мы скоро плавники отрастим и забулькаем!

27.
21 июля 3048 года
Дарти
Рано я радовался, глядя на эту битву титанов, в смысле, Снайпера и Карреры. Снайпер все-таки опять затащил меня в зал. Говорит, в порядке извинения. Чего-то я не понимаю в извинениях. Хотя, насколько я в курсе его биографии, обычно для него извиниться – это сделать так, чтобы претензии предъявлять было уже некому. Впрочем, справедливости ради, в этот раз Снайпер действительно был гораздо осторожнее. А наша грозная доктор Картье все-таки заметила мою замотанную руку, похвалила работу, а потом намазала мне запястье какой-то гадостью, после чего я про растяжение и думать забыл. Не, ребята, мне здесь нравится. Хотя, конечно, главное еще впереди.
А тем временем как раз настало это «главное». Корабль в порядке, надо вылетать. А значит, наш выход – гонять тех красавцев, что сидят у выхода из червоточины, если они до сих пор там. План я слышал, по мне, форменное самоубийство, ну да когда у нас в Сфере что-то другое происходило. Я, конечно, хорош – полез, называется, за компанию. А толку от меня? Ари может сколько угодно отвешивать комплименты моему бесстрашию (где он только его нашел, спрашивается), а я честно скажу: я обычный рядовой боевик, и я боюсь. Бесстрашный – это вон Асахиро, про Снайпера я даже не говорю, он вообще вне этого всего. С другой стороны, раз уж я влез в такую компанию, глядишь, выживу. В любом случае, назад уже хода нет.
Как и ожидал капитан, наши приятели никуда не делись. Более того, я-то тогда так понял, что они где-то там у выхода из червоточины будут сидеть, а они вовсе даже у входа. В смысле, с нашей стороны. То есть практически внутри Сферы, офигели совсем. Так-то оно, конечно, даже проще, не надо думать, как успеть стартовать и уйти достаточно далеко от «Сирокко», чтобы на нас отвлеклись, но это что получается – они тут, значит, сидят как у себя дома, а мы по углам прячемся? Не пойдет! Вот теперь и я по-хорошему так разозлился. Даже жаль будет, если мы их просто уведем или, там, «Сирокко» по ним долбанет, а напрямую не пообщаемся...
Пока я все это думал, мы втроем уже готовились к вылету. И тут на связь вышел Снайпер. То есть «Торнадо» – типа все серьезно, типа обращаемся по названиям катеров. Я, соответственно, «Мистраль», Асахиро – «Бора». В общем, мы уже собирались стартовать, когда я услышал:
- Итак, капитан, ваше решение?
- Мы хотим знать, кто они такие и каковы их намерения, – ответил Да Силва.
- Я берусь устроить встречу. С преимуществом на вашей... нашей стороне.
- Снайпер, ты что затеял? – вмешался Асахиро, но Снайпер его проигнорировал и снова обратился к Да Силве:
- Но для этого я прошу карт-бланш. Мои действия могут выглядеть нелогичными, самоубийственными или ослабляющими союзников, но вмешиваться не должен никто.
- Даже так? – я был уверен, что капитана невозможно удивить, но Снайперу это, похоже, удалось. – Что ж, мы выбрали довериться вам, но в случае неудачи...
- Знаю, – спокойно ответил Снайпер. – Асахиро, Дарти, вы прикрываете «Сирокко», все по прежнему плану. Меня не учитывать и за мной не лезть.
Вот тебе и на! Он лучший пилот из нас троих, между прочим! Впрочем, когда мы с Асахиро подписались на это дело, никакого Снайпера в планах не было. Придется, значит, без него. Ну что, в свой «Мистраль» я верю, в себя как пилота я верю несколько меньше, но вариантов у меня нет. Раньше думать надо было.

28.
Снайпер
Я немного владею диалектом Шинедо, и что обо мне думает Асахиро – вполне понял. Впрочем, он любезно перевел это на пиджин, уже не в общий эфир, а лично мне.
- Спасибо, я понял. Не трать на меня силы, я знаю, что делаю.
- Ни капли не сомневался. Но подписывался на эту затею я. Может, все-таки вместе?
- Верхний уровень, – коротко сказал я. Асахиро выругался на родном диалекте и прервал связь.
Он знает, о чем речь, хотя в бою на «Ариэле» не участвовал – незадолго до того, как все началось, влез в очередную историю и еще не успел прийти в норму. Пожалуй, я этому даже рад – он бы там не выжил. Но он знает про меня больше, чем остальные. В семнадцать лет я был несколько разговорчивее – прямо скажем, болтливее – а Асахиро хотел узнать, как мне удалось с ним справиться, хотя я и младше, и ниже ростом, и вообще особо сильным не выгляжу. Вечный вопрос моих противников – тех, кто успел им задаться. Асахиро мне внушал уважение, так что я рассказал ему. Конечно, немногое – я сам далеко не все могу объяснить. Но он понял. Своими глазами он этого не видел – и не надо.
Хотя Асахиро зря прибедняется. Я даже не говорю о том, что я в этой истории появился случайно и он изначально был намерен действовать без меня. Он любит повторять, что он, мол, не Снайпер и не Стэнли (и на том спасибо, одного Стэнли было более чем достаточно), но он из кланов Шинедо. Те, кто учил меня, дорого бы дали за эти техники. Что-то они заимствовали, что-то воссоздали на свой лад, но многовековую традицию так просто не скопируешь. И про Итиро Фудзисита я наслышан, один из лучших мастеров. Пожалуй, доведись мне встретиться с ним на узкой дорожке, я не стал бы ручаться за свою победу. Впрочем, вот уж с кем мне делить нечего.
Хорошо. Я даже могу думать о постороннем, а не бешусь по каждому поводу, как недавно на «Сириусе». Все еще владею собой, это радует. Сейчас мне понадобятся все мои возможности. Как на «Ариэле», три года назад. Но тогда у меня была команда, сейчас я один. Впрочем, так даже лучше. Я привык к такому раскладу. Я не первый раз иду в одиночку против команды. До сих пор удавалось остаться в живых. Сейчас… неважно. Если я начну осторожничать, ничего не выйдет.
Где-то внутри словно сжалась пружина – знакомое и привычное чувство. Вот сейчас все правильно. Мир стал ярче, и я почувствовал, что улыбаюсь. Ведь на самом деле я только сейчас живу по-настоящему. Я на своем месте. Пружина сжалась еще немного сильнее. Пока достаточно. Когда я отпущу ее, мне не будет дела ни до чего. Прямо скажем, меня самого здесь не будет. Только бы хватило сил. Впрочем, я в любом случае сделаю то, что собирался.
На мониторах я увидел, как большинство мелких катеров ушло за Асахиро и Дарти. Кажется, сработало. Держитесь, ребята, у вас должно получиться. Меня, кажется, еще не заметили или не придали значения. Что странно – если уж они собрались хозяйничать в Сфере, должны знать, кто я такой. Катер у меня редкий, защита от обнаружения работает, но вряд ли против них ее надолго хватит. Или они мне уже встречу приготовили? Пусть попробуют. Массивный «Сирокко» – это одно, в мой «Торнадо» им просто не прицелиться, да и обходить системы слежения меня не зря учили. К «Синей Молнии» прошел и к ним пройду.
С «Сирокко», кажется, попытались связаться со мной. Я не стал отвечать. Слишком близко от флагмана… да и ни к чему это. Что нужно – я сделаю сам. Сейчас я уже мог рассмотреть оставшиеся катера и сам флагман подробнее. Да, это именно те, о ком говорил Эл. Ну что ж, претензий на хозяев Сферы я вам так не оставлю.
Я коротко стукнул кулаком по пульту, отключая внешнюю связь. Дальнейшее касается меня одного.

29.
Дарти
Мда, хороши «хозяева Галактики», ничего не скажешь. У них под носом крутятся три левых катера, а они ноль внимания. Хотя, возможно, ждут, пока подойдем. Только вот у нас совершенно другие планы…
О, свершилось, кто-то из этих красавцев вылез в эфир. Это ж надо так над пиджином издеваться, из какой они дыры вообще? Я недоучка, и то чище говорю! В Сфере-то родные языки не в чести, слишком пестрая солянка, а пиджин все со школы знают. Ну, начинаем глумиться.
- Теперь понятно, почему вы в открытый бой не вступаете, а отстреливаете народ по каютам. Чтобы никто ваш акцент не слышал! А то вас любой новичок засмеет – такие крутые, а по-человечески говорить не умеете!
Ответом мне была долгая тирада, сводящаяся, если убрать ругательства и перевести на нормальный язык, к вопросу, кто это тут такой борзый. Ладно, развлекаться так развлекаться, все равно не достанут. Надеюсь. Такой пурги мне гнать давно не доводилось. Я отрекомендовался «корсаром», в красках расписал кое-какие их подвиги (благо опровергнуть меня уже некому) и предложил ребятам, если они такие крутые и так любят воевать со Сферой, не гоняться за транзитными кораблями, а помериться силами с нормальной командой, типа даже готов дорогу показать. Это вкратце, подробно я даже под гипнозом не воспроизведу, что я нес. От «Сирокко» доносились сдавленные ругательства – видимо, Ари из последних сил пытался не ржать в эфире и не портить шоу. А тут еще Асахиро подключился. Вот уж ему, в отличие от меня, действительно есть чем похвастаться. Даже если не брать в расчет эти его кланы Шинедо, имя Стаффордширца знает каждый, кто рассчитывает у нас хоть сколько-то прожить. Даже наши незваные гости вроде отреагировали и возбудились. Зашибись, оно работает!
А вот потом все стало чуть менее весело, потому что чуть не вся эскадра ломанулась к нам. Судя по воплям в эфире, на флагмане этим были недовольны, но с организацией у ребят, видать, не лучше, чем в нашем Черном секторе. Это, конечно, здорово и по плану, но теперь вторая задача – как бы самим ноги унести. Потому что в Треугольнике-то на кораблях и катерах оружия нет, спасибо сети противометеоритных систем, которая тут висит еще с колонизации, а у наших приятелей очень даже есть. Долбанут, и пофиг уже, какой ты был пилот. Флагман до нас, если сомбрийцы правильно прикинули, вроде достать не должен, а вот что там у остальных и как они летают – большой вопрос. Не, инструкции Снайпера я помню, дополнения от Леона, здешнего пилота, тоже, хотя он по более тяжелым кораблям, и в техников «Кашалота» я более чем верю. Но вот же подписался на свою голову...
А дальше мне уже и думать стало как-то не с руки, потому что я все-таки на катере привык летать по маршруту, а не акробатикой заниматься. Это Асахиро еще успевал отпускать комментарии – дескать, по чужим каютам шариться всякий может, а попробуйте-ка со мной справиться, или движки слабоваты? А у меня мысль осталась одна: сколько таких финтов выдержит защита и сколько – я. Потому что с самого начала свистопляски я был уверен, что кончусь раньше. Но, как ни странно, пока не кончился, хотя в глазах темнело все чаще. Ладно, вроде жить можно. Чего не сказать об этих «хозяевах» – у кого-то, видать, в системе управления мозги закоротило от таких кувырков (я их понимаю), кого самого прибило перегрузками (их я тоже понимаю лучше, чем хотелось бы), у кого автоматика дала сигнал разворачиваться по широкой траектории, чтобы движки не угробить. В общем, к дискотеке уже не успеют. Значит, разворачиваемся и уходим, пока эти красавчики не оклемались. Легко сказать! Кажется, с «жить можно» я поторопился. Что ж так хреново-то…

30.
Асахиро
- «Мистраль», это «Бора», ты в порядке? «Мистраль», как слышно? «Мистраль»! К черту коды, Дарти, ответь! – я сорвался почти на крик. Катер Дарти резко прекратил ускорение и отвернул в сторону. Я слишком хорошо знаю, что это значит – сейчас им никто не управляет. Попаданий не было, я следил по мониторам. Да мы ни разу и не подпустили их настолько близко. А вот Дарти все-таки не выдержал. В последний момент. И я даже не знаю, жив ли он вообще. Я мог бы отвлечь противника на себя – но мы разошлись слишком далеко, я просто не успею. А Дарти ввязался во все это только из-за меня. И что теперь – смотреть, как его прикончит один из этих уродов? А что мне остается, кроме как сложиться вместе с ним? Проклятье, мне доводилось терять друзей, но в бою, а не из-за каких-то паршивых перегрузок!
Наверное, Дарти не отвечал всего пару секунд, но мне это время показалось бесконечным. И наконец в эфире раздался его голос:
- Ну и чего ты орешь? Жив я, жив. Зато теперь знаю свои пределы, – ухмыльнулся он.
И тут меня понесло. Я высказал много чего и про пиратов, и про перегрузки, и про дурной юмор Дарти, но монолог пропал зря – в запале я перешел на родной язык и очнулся, только услышав голос Враноффски:
- «Бора», я веду запись. Переведи потом, а? Столько интересного пропадает…
- Да иди ты, – уже больше для порядка огрызнулся я. Снова включился Дарти:
- В общем, я все равно не понял, куда ты меня послал, так что сам такой, и давай к делу – уходим? Или еще есть указания?
- Уходим, и быстро, – я уже полностью овладел собой. – «Сирокко», ты тут?
- Куда я денусь. Давайте обратно, пока эти гаврики не очухались!

31.
Дарти
Если я после всего этого останусь жив – я поверю в ангелов-хранителей, про которых рассказывал пастор Томас! Не успел я прийти в себя и понять, на каком я свете, как мы уже вернулись на «Сирокко» и вместе с ним сиганули в этот самый туннель. Мои соболезнования Леону! Мы-то что, долетели и можно падать пластом, хотя бы на какое-то время, а ему по этой хреновине корабль вести! Ари мне еще успел сунуть какую-то таблетку от этой «скачковой болезни», но все равно... Феерическое ощущение, что тебя то ли схлопнуло в точку, то ли размазало на половину Галактики, а если еще вспомнить, что размазать и правда может, становится совсем интересно. Ну и, конечно же, у меня опять хлынула кровь носом, как будто мне мало было, что я в «Мистрале» всю приборку заляпал. Такими темпами мне никакой драки не понадобится, сам загнусь. Габриэль услышала мой бухтеж и только что не за шкирку уволокла в медотсек. Там обнаружилась Женя – ей, как оказалось, перегрузки чуть ли не вообще противопоказаны, поэтому на все время свистопляски ее отправили лежать и не отсвечивать. Вид у нее был и правда бледный, но оптимистичный. Ну да, она-то думает, что Снайпер тоже с нами… Не стал раскрывать военную тайну и по-быстрому удрал, как только Габриэль отпустила.
Очень вовремя – как только я вернулся к нашим, из туннеля вслед за «Сирокко» вывалился наш знакомый флагман. Выглядел и вел себя он как-то странно, точнее, не вел себя никак. «Дрейф», – уверенно сказал Леон. Действительно, ни сближаться, ни атаковать, ни делать что-либо еще наши друзья не пытались, вывалились и повисли. Что происходит? Не может же быть, чтобы один человек такое устроил! Я, конечно, верю в легенды, но все же…
В эфире раздался спокойный голос Снайпера:
- Капитан, забирайте посылку. Рубка под моим контролем, помех для стыковки нет. Конец связи.
Судя по звуку, связь оборвали или ударом рукоятки пистолета, или попросту выстрелом. Челюсть отпала, кажется, даже у капитана, про меня и говорить нечего. Я все понимаю, я знаю и про меткость Снайпера, и вообще про его боевые способности, но этого же просто не может быть! И голос еще такой… Лица его я, понятно, не видел, но готов покляться, что говорил он с этой своей обычной усмешкой, типа ничего особенного тут и не происходит. Пастор Томас, если мы с вами когда-нибудь встретимся, я попрошу у вас прощения за неверие! Отныне я готов верить в любые чудеса.
Да Силва, впрочем, быстро пришел в себя (если вообще выходил) и принялся раздавать команды. Я оглянуться не успел, как мы оказались при полном параде рядом со стыковочным шлюзом, а потом и на флагмане. Решил держаться ребят Карреры – глядишь, выживу.
Оптимизм меня когда-нибудь погубит. Не, сначала все шло хорошо. Пальба, конечно, поднялась еще та, но что я, больших свалок не видел, что ли? Хуже было то, что то ли стараниями Снайпера, то ли еще почему свет в основном повырубало к чертям, ну да в прошлой моей драке не светлее было. Асахиро я потерял из вида почти сразу. Ищи его черную форму в этих потемках, как же. Радует только то, что противнику, по идее, видно не лучше. Только этим я могу объяснить, почему пока что остался цел.
Ага, обрадовался. Я только успел заметить шмыгнувшую из бокового прохода тень – и тут мне в спину прилетело, по ощущениям, что-то не меньше бетонной плиты. При ближайшем рассмотрении это оказался кулак Карреры, а сам сержант тут же бросился на пол рядом со мной. Вдобавок я еще, кажется, в переборку башкой впилился, но на фоне Карреры это уже мелочи. Я набрал было воздуха (не без труда), чтобы сообщить, что с таким прикрытием никаких врагов не надо, но услышал характерный визг металла и заткнулся. Ребята, вы совсем оборзели? Это ж «железный снег», за который Гордон обещал лично отрывать башку без разбора секторов! Крошит в салат любую незащищенную цель, видел я выживших после такого – я еще красавцем покажусь. Так что вместо заготовленной тирады я только выдохнул «спасибо».
- Ушами не хлопай, – буркнул Каррера. – Вряд ли такой подарочек один.
Но следующий подарочек предназначался не нам.

32.
Асахиро
А эти ребята оказались неплохими бойцами. По рассказам я о них составил куда менее лестное представление – и открытого столкновения они избегают любой ценой, и в ближнем бою мало чего стоят… Впрочем, это я немногого стоил бы, если бы делал выводы по пересказам чужого опыта из третьих рук. Манера действий, правда, подозрительно напомнила мне Дестикура. Нет, многовато совпадений, не может между ними быть ничего общего. Гордон бы такое соседство не потерпел. В большинстве своем Синий сектор, что бы я о нем ни думал, дерется честно, этого у них не отнять. И если уж командир вообще в драке есть – он в первых рядах. А не как Феодал… или главари этой компании. Которые вообще непонятно чем заняты. Слишком легко за мной и Дарти погнались мелкие катера. Слишком легко эти ребята ложились в прямом столкновении, хотя дрались отчаянно. Я был почти уверен, что их главных сил мы еще не видели, а вот почему – большой вопрос. Или они что-то задумали, или их отвлек на себя Снайпер, тогда, правда, возникает второй вопрос – а он-то жив вообще?
- На пол, быстро!
Позорище, еще чуть-чуть – и я бы пропустил атаку. Хорошо, коммандер Нуарэ был настороже, а мне два раза повторять не нужно. Я распластался на полу, но все же на долю секунды позже, чем стоило бы – по лицу и правой руке словно хлестнули плетью. Вряд ли что-то серьезнее порезов, но кровь залила мне глаза, и какое-то время я мало что видел. «Железный снег», чтоб их, даже Дестикур такого себе не позволял! «Др-рянь поганая», – прошипел рядом Нуарэ. Его тон стоил десятка куда более забористых ругательств и не сулил противнику ничего хорошего. Он обернулся ко мне:
- Глаза целы? Драться можешь? Давай, приходи в себя, прикрываю. Чтоб их…
И это хладнокровный коммандер Нуарэ, который до сих пор ко мне обращался не иначе, как «контрактор Фудзисита»! Я хотел ответить, но тут он буквально впечатал меня в пол (в зале я уже успел убедиться, что сила у него недюжинная), а сам подался вперед. Видел я все еще плохо, зато услышал, как Нуарэ цедит сквозь зубы:
- Ур-роды… будут еще всякой дрянью кидаться… Вот в своих и кидайтесь!
Если тот, в кого коммандер почти в упор всадил несколько пуль, а потом толкнул его в сторону остальных противников, закрыв нас двоих, и был еще жив, то ненадолго – практически вся начинка второй гранаты досталась ему. Ну да, не самый красивый ход, но если выбирать между некрасивым приемом и превращением в мелкий салат – пожалуй, даже я настаивать не стану. Нуарэ обернулся ко мне (я увидел, что его самого задело по лицу, правда, он-то в визоре…) и развел руками – мол, все понимаю, но выбора не было. А вскоре нам уже стало не до обмена любезностями. Гранаты у наших приятелей, похоже, кончились, зато желающие пообщаться ближе только начались. И в основном лично со мной. То ли осознали, кто увел остальных, то ли в принципе знали, кто я такой, но насели плотно. Ничего, мне не привыкать, ваши приемы я еще с Шинедо знаю. Хуже то, что меня оттеснили от остальных. Проклятье, вот угораздило же под этот «снег» подвернуться! Я умею не обращать внимания на боль, но мне попало по правой руке, и я чувствовал, что реакция уже не та. Самую малость, но мне и того хватило. В последний момент успел увернуться, и удар ножом в бок прошел вскользь – но прошел. Мой противник замахнулся на второй – и внезапно осел на пол. За его спиной стоял Снайпер.

33.
Дарти
Сначала я подумал, что у меня глюки на почве контузии. Еще вопрос, кстати, то ли я так удачно в переборку влетел, то ли Каррера удружил. Хотя он меня вроде по спине отоварил. Короче, когда непосредственно из ближайшей стенки возник Снайпер, я решил, что все-таки приложился башкой сильнее, чем думал. Нет, я верю в легенды, я после сегодняшних событий уже во все верю, но чтобы он был мало того что жив, а еще и полностью боеспособен? И это при том, что досталось ему явно не раз, лицо и одежда в крови, своей или чужой – уже не разобрать. Но что есть, то есть. Всадил нож в того урода, что замахивался на Асахиро, на том же движении снес второго, который подбирался уже к нему самому – и тут его, похоже, зацепили. Ну еще бы, будь ты хоть сто раз Снайпер, от общей пальбы никто не застрахован. Пошатнулся, оперся о стену – но первый, кто сунулся в его сторону, тут же стал не в состоянии соваться куда бы то ни было. По причине дырки в башке. А Снайпер (когда еще успел пистолет выхватить?) уже по-прежнему твердо стоял на ногах. Это, мать вашу, человек или хренов боевой киборг?! А уж когда я случайно встретился с ним взглядом – я возблагодарил все известные мне высшие силы, что мы на одной стороне (хотя от этого факта по-прежнему рехнуться можно). В Сфере очень много шутят про сеточку прицела в глазах – так вот, сейчас я понимал, что ни хрена это не шутка. В отношении Снайпера так точно. Этот самый прицел скользнул по мне, опознал своего – все, я перестал существовать. Черт, я и так-то не из самых смелых, но мне мало от каких врагов было настолько не по себе, как от такого, с позволения сказать, союзника.
- Брать уродов живыми! – а вот и капитан. За главного он оставил Леона и пошел разбираться вместе с остальными. Наш человек. Судя по голосу, кэп тоже видел фокусы наших приятелей. Одна проблема, «уродов» они, похоже, поняли и обиделись. И сразу втроем полезли к кэпу объяснять, насколько. И вот тут я охренел вторично. С абсолютно невозмутимой физиономией кэп сделал своим знак посторониться. Три выстрела, почти не слышных в общем бардаке… а через секунду шарахнуло так, что уши заложило. Троих обиженных раскидало к чертовой бабушке, и одному, если меня не окончательно глючит, почти что нахрен оторвало башку. Нет, все-таки тогда на «Кашалоте» я правильно решил. Лучше я буду на той стороне, где есть такие пушки! Хотя в дальнейшем, насколько я видел, кэп эту хреновину уже не доставал – драка пошла такая, что тут не до выжидания эффекта, даже такого роскошного. Снайпер опять растворился в полумраке, от чего было и стремно – сколько он так еще продержится? – и, к стыду моему, спокойно. Спасибо, посмотрел я на этот его «боевой режим», на всю жизнь теперь хватит. Хорошо, что до нашего знакомства я Снайпера в бою не видел – иначе точно бы при встрече на месте помер. Тут Каррера рявкнул, что не нанимался спасать меня каждые пять минут, и философию пришлось задвинуть. Тем более что голова до сих пор раскалывалась.
А тут еще на меня вырулил какой-то хрен из местных и, прежде чем я успел в него пальнуть (ну да, тормоз, сам знаю), швырнул на пол свой пистолет и заявил, что сдается. Вид у него при этом был совершенно ошалевший, такое ощущение, что меня он просто-таки счастлив был увидеть. Интересный поворот! До сих пор народ отбивался, как черти. Более того, он еще и не один оказался. Видя, что я стрелять не собираюсь, откуда-то вылезли еще двое, ровно с теми же намерениями. И высказались в том смысле, что, дескать, берите с потрохами и делайте что хотите, только чтобы подальше от этого отморозка. Кажется, я догадываюсь, кто их так впечатлил. Ну, насчет «подальше» я ничего обещать не могу, а насчет «берите с потрохами» – это пожалуйста. Сделал по возможности грозную рожу, поотбирал у троицы пистолеты (у меня как раз патроны заканчивались) и сопроводил к ребятам Карреры, пускай разбираются. Разобрались – меня же и отрядили доставить этих красавцев на «Сирокко». Понятно, не в одиночку, тем более что и красавцев, помимо моих, оказалось с десяток, причем все сдались добровольно. Я повторно выслушал тот же монолог, да еще и с подробностями. Насколько я смог понять через их акцент, Снайпер каким-то образом обошел системы контроля, проник на флагман и полез напролом. Наши приятели вроде бы даже отстреливались и вроде бы даже попали, но остановить его все равно не смогли. Прорвался к рубке, хотя уже был ранен и не раз, заставил пилота провести корабль по туннелю вслед за «Сирокко» и отключить все, что могло мешать стыковке, после чего того пилота благополучно пристрелил. И ухитрился продержаться до нас, хотя высказать ему претензии рвался чуть не весь экипаж флагмана. Один против команды. Я отказываюсь понимать, как он еще жив.

34.
Асахиро
Как почти всегда бывает в серьезном бою, я потерял чувство времени. Остались только отдельные моменты. Снайпер нейтрализует моего противника – проклятье, ведь он сам ранен, но еще прикрывает меня! – успевает коротко со мной переглянуться и исчезает где-то в темноте. Я оказываюсь возле рубки, вижу под пультом управления тело парня в таком же шлеме, как у нашего Эрнандеса – похоже, здешний пилот. Каррера рвется высказать все, что он думает про «железный снег» и про тех, кто им кидается, а одного из его бойцов отводят к стыковочному шлюзу – сам он почти не держится на ногах. Нуарэ, разом утративший свое отстраненное спокойствие, резким движением стирает кровь с лица, а в глазах горит такой азартный огонь, что его противникам лучше бы застрелиться самим, быстрее и проще будет. Подозреваю, что я сам выглядел примерно так же. Как-то незаметно эти деятели стали для меня не очередным противником, против которого я выхожу как наемник, а практически личными врагами. Они атаковали тех, кто помог мне и кого я считаю союзниками. Они используют методы боя, за которые в Сфере отрывают голову сразу, и лично я в том числе. Из-за них ранен мой друг – пожалуй, теперь я действительно могу назвать Снайпера этим словом. И если после этого хоть кто-то из них сможет спокойно улететь – я себя уважать не буду.
Впрочем, похоже, спокойно улететь тут никому не грозило. Доступ к ангарам бойцы Карреры перекрыли надежно, да попыток удрать, похоже, и не было. Часть попросту сдалась, часть, наоборот, остервенело отбивалась, но и их постепенно дожимали. И Снайпер активно в этом участвовал. Я то и дело видел его то рядом, то среди противников, что их изрядно деморализовало – они-то, подозреваю, уже десять раз сочли его убитым, потому и переключились на нас, оставив его за спиной. А тут – те же стремительные бесшумные перемещения, то же абсолютно спокойное лицо. Слишком спокойное. Мне доводилось драться рядом со Снайпером, я кое-что про него знаю и знаю, что это означает. И мне это не нравится.
Капитан приказал возвращаться на «Сирокко» – здесь нам делать уже было нечего. Кто полег, кто сдался или был захвачен. Я дал знак, что понял, и обернулся к Снайперу:
- Пойдем, что ли?
Ответом был невидящий взгляд куда-то сквозь меня. Таким я еще никогда его не видел, даже в самых серьезных боях – какой бы там ни был боевой режим, но он хоть как-то реагировал. А сейчас я даже не был уверен, что он меня узнал. Снайпер так и стоял, держа руку на кобуре пистолета, словно готов был в любой момент продолжить бой. Можно подумать, ему мало было…
- Эй, Снайпер, ты меня слышишь? – окликнул я еще раз. – Все, возвращаемся! Сам идти можешь?
Он взглянул на меня уже более осмысленно, но голос остался отрешенным:
- Не знаю… Наверное.
Он наконец отцепился от кобуры, выдохнул – и как подкошенный рухнул на пол. Я стоял в шаге от него, и то не успел подхватить. Только сейчас я понял, что правая рука у него висит плетью – а только что он совершенно нормально ею владел! И кровь на одежде, похоже, в основном его собственная… Проклятье, он ведь когда-то говорил, что боевой режим и сам по себе может убить его, а уж теперь, когда он так изранен… Но все-таки еще дышит. Ну что ж, я на ногах вроде держусь – дотащу. Главное – успеть к Габриэль. Поднять Снайпера с пола и взвалить на плечи оказалось даже проще, чем я думал.
- Не, так дело не пойдет, тебя же самого шатает, – это Дмитрий, из отряда Карреры. Он узнал Снайпера, и даже сквозь визор было заметно, как у него расширились глаза. – Ох ты ж ё! Ничего себе ему досталось… Так, быстро на корабль, я помогу.
Уже от шлюза я услышал голос Габриэль:
- Коммандер, я надеюсь, вы им за такое головы поотрывали!
- Еще как, – ответил вместо Нуарэ Дарти. Ну хоть он в порядке, судя по голосу. Коммандеру из-за повязки говорить было явно проблематично. – Некоторым так и в буквальном смысле, спасибо капитану.
- А, видел его любимую игрушку в действии?
- Да не то слово! Это ж вообще…
Договорить Габриэль ему не дала – увидела нас. Она легко оттеснила Дарти плечом, ее лицо мгновенно застыло:
- Так, подыхать команды не было! Джон, Зои, гравиносилки. Остальные подождут, займетесь сами, не маленькие! – такого командного голоса я у нее еще не слышал. – Джон, если ничего срочного – ко мне ассистировать. У меня тут будет праздник. Отставить загибаться, кому говорят!
Последнее она проговорила уже сквозь зубы, склонившись над носилками, хотя Снайпер никак не мог ее слышать. Я перехватил взгляд Нуарэ – в нем было плохо скрываемое восхищение.
Дарти растерянно смотрел перед собой.
- Слушай, он же только что дрался как…
- Ни о чем не говорит, – мрачно отозвался я. – Это Снайпер, он способен драться, пока не свалится.
- Спокойно, – улыбнулся Дмитрий. – Сюда дотащить успели, значит, все будет хорошо. Доктор Картье с того света достанет и еще отпинает за попытку помереть. Ты сам смотри не свались.
Я действительно почувствовал, что ноги у меня подкашиваются. Адреналин схлынул, да и полоснули меня, кажется, серьезнее, чем я думал. Зои тронула меня за плечо. Я даже попытался улыбнуться:
- Опять тебе со мной возиться.
Она только пожала плечами:
- Сам говоришь, каждому свое. Кому лезть под пули и ножи, кому латать последствия. Джон, брысь к доктору Картье, справлюсь сама.
- Ну да, я понимаю, личный интерес, – ухмыльнулся Джон, направляясь вслед за Габриэль.
- Балбес, – беззлобно напутствовала его Зои. – Так, иди сюда, мы тут временную перевязочную устроили, чтобы не слать всех в медотсек. У тебя, насколько я вижу, не огнестрельные, так что и здесь справимся. Может быть неприятно.
Да уж вряд ли хуже, чем уже получил. Я кое-как стянул с себя куртку, с футболкой уже не совладал. Как бы Зои ни пугала, от ее прикосновений даже стало немного легче.
- Уф, думала, будет хуже. Крови много, но ничего серьезного. Ты очень хорошо делаешь вид, что тебе не больно, но вивитон я тебе все равно дам. Ты с ним уже встречался, когда только попал к нам. Наши его «тоником» зовут и очень охотно используют. А доктор Картье ругается, что он придуман, чтобы раненого живым до врачей дотащить, а не чтобы похмелье снимать, тем более от передозировки там неприятные побочки. И да, тебе сейчас будет заметно лучше, но если в ближайшие сутки я увижу тебя шатающимся по кораблю – запру в медотсеке!
Не знаю, хотела ли Зои отвлечь меня или сама сосредоточиться, но под этот разговор она быстро управилась с перевязкой, поручила Дмитрию проводить меня до отсека экипажа и занялась следующим пострадавшим. Похоже, от того же «железного снега», вот же уроды...
- Я вполне могу дойти сам, – сказал я Дмитрию, но этот добродушный здоровяк был непреклонен:
- Доктор Картье на корабле третий человек после капитана, кадет Крэнстон сейчас ее представитель, а я привык выполнять приказы. Кто тебя знает, на сколько тебе «тоника» хватит, а я, если что, помогу.
- Ясно, сопротивление бесполезно, – улыбнулся я.
- Правильно понимаешь, – совершенно серьезно кивнул Дмитрий.

35.
Женя
О-ой, что ж так плохо-то? Я ведь довольно много летала, и перегрузки там, и все такое, но эти переходы по туннелям – это ж ни в какое сравнение! А ребятам после такого еще драться. Я-то ладно, меня еще заранее предупредили, что несколько часов перед скачком лучше не есть, только пить и побольше, а потом вызвали в медотсек, выдали тазик и отправили лежать. Доктор Картье предупредила, что ощущения с непривычки будут очень гадкие, но я в страшном сне не могла представить, что настолько! Сейчас не очень грело даже обещание, что на Азуре (это у нас дальше по маршруту такая планета должна быть) Деверо нас всех сводит в какое-то замечательное место, где очень вкусно кормят. Какой там, думать о еде противно! Зои сказала, чтобы я, если будет плохо, не стеснялась звать ее или Джона, но мне все равно было стыдно. Там сейчас настоящий бой будет (почти не жалею, что меня не взяли – тут бы меня точно грохнули!), а я уж как-нибудь переживу, от тошноты еще никто не умер. В конце концов я даже задремать ухитрилась.
Разбудил меня голос доктора Картье: «Джон, простите за такой личный вопрос – вы верующий?» – «Э… нет, мэм». – «И я нет. А так можно было бы начинать молиться, чтобы нам хватило препаратов крови». Ох, похоже, что-то серьезное происходит, никогда у нее такого голоса не слышала. Я начала по стенке пробираться к выходу – сейчас всем явно будет не до меня, да мне уже и получше, нечего койку занимать. Валяться я и у себя могу. Доктор Картье даже не обернулась в мою сторону. Прежде чем она скрылась за дверью операционной вместе с гравиносилками, я расслышала ее яростный шепот: «Стив, твою флотилию, не уходи, будь с нами… будь с нами, кому говорю!».
Стив? Не то чтобы я знала по именам весь экипаж, но вроде тезок нет… И черная форма, вся в крови, я успела увидеть… Снайпер! Что ж там у них творилось, если даже он ранен! Да еще так… «Не уходи», – сказала доктор Картье, неужели… нет, даже думать про такое не могу. Я вылетела в коридор и пошла куда глаза глядят. Просто чтобы не сидеть там под дверью. Кажется, я сейчас разревусь.
Разреветься я не успела – наткнулась на Асахиро, при нем не могу, стыдно. К тому же он еще и не один был – его поддерживал под локоть один из местных боевиков, не помню, как его зовут. У Асахиро пол-лица под повязкой, тоже ранен, да что ж это такое! Наверное, надо было про него самого спросить, но у меня в голове было только одно.
- Снайпер…
- Жив, – ответил Асахиро. – Во всяком случае, был жив, когда мы вернулись на корабль.
- И будет, – добавил его спутник. – Доктор Картье так рявкнула, что его смерти я бы советовал собирать манатки и валить подальше. Так, мы пришли, я свое задание выполнил, пойду проведаю Мигеля. Поправляйся!
Теперь я вспомнила, кто это такой – его зовут Дмитрий, а Мигель – это его лучший друг, такой обаятельный испанец. В общем, он ушел, и мы с Асахиро остались вдвоем.
- Слушай, но как же так…
- Я не знаю, – хмуро ответил он. – Ах да, ты же не в курсе… Снайпера не было с нами, когда мы гоняли пиратов. Он пошел на флагман. И в одиночку удерживал контроль, пока не подошли мы. Да еще меня сумел прикрыть.
Он запустил пальцы в волосы и коротко ругнулся на родном языке. Я не смогла удержаться и потянула его за рукав. Он резко отстранился. Ах да, я совсем забыла, он не любит, когда к нему прикасаются.
- Прости. Слушай… все ведь будет хорошо, да?
- Надеюсь. Очень. Ты лучше иди к себе, ладно?
Ну конечно, ему самому плохо, а тут я. Я пробормотала «извини» и ушла. Но не к себе, а опять в сторону медотсека. Не знаю, сколько я там просидела, но в какой-то момент из-за двери выглянула доктор Картье, и вид у нее был совершенно замученный.
- Если будешь здесь бродить, тебя поймают мои кадеты и отправят драить медблок, а то у них самих дел полно. Не советую попадаться, – она даже улыбнулась, но очень криво. – Эжени, ну правда, сюда пока нельзя. Будет можно – я же первая позову.
Я кивнула, но с места не сдвинулась. Ну не могу я взять и уйти, это же Снайпер… Доктор Картье тяжело вздохнула и подвела меня к окошку:
- Ну смотри. Не бойся, он жив, да и не увидишь ты ничего такого, операционный модуль уже отработал. Это все датчики – дыхания, пульса… Светодиоды показывают, что все нормально… ну, насколько сейчас можно говорить про «нормально». Он действительно тяжело ранен. По крайней мере, все под контролем. Состояние мы стабилизировали, об улучшении говорить пока не приходится. Жить будет, не беспокойся, я прослежу, – сказала она даже с какой-то злостью в голосе. – А ты держи витаминку, на тебе лица нет. Азурианская черника, полезная штука. Чувствую, на Сомбре намучаюсь я с вашим иммунитетом, вы же все к жизни на станциях привыкли, а ты еще и очень рано начала… Так, кого еще принесло? Точно полы мыть отправлю!
Я обернулась – у входа в медотсек стоял Дарти.
- Брысь, – коротко сказала доктор Картье. – Отсюда вижу, что за прошедшее время ничего нового с тобой не случилось. Хочешь сделать что-нибудь полезное – сделай кофе. Мне. Да, и такое бывает. Я же знаю, что у тебя запасы на пару лет по меркам нормального человека, хоть раз пользу принесут.
И добавила чуть менее сурово:
- Ребята, ну правда, не маячьте. Нам сейчас нужны все наши силы и внимание. А вы тут скоро дыру в стенке проглядите.
- Пошли кофе пить, – подмигнул мне Дарти. – Раз уж сама доктор Картье теперь на моей стороне. Ну не смотри ты так. Легенды Сферы так просто не умирают, это я тебе точно говорю. Пошли, я тебе про капитанскую пушку расскажу. Там такое было! Ты ж в Сфере пару лет, не больше? А я пять, и я такого и близко не видал!
Дарти говорил без умолку и о чем попало, только бы меня развлечь. Хороший он. И кофе у него вкусный. Еще он угостил заглянувшего к нам Деверо. Тот сказал, что больше любит чай, Дарти фыркнул и понес обещанную кружку кофе доктору Картье. Опять всем не до меня. Хотя Деверо вроде бы никуда не торопится…
- Энсин Деверо, а вы могли бы мне рассказать еще про Азуру?
Он почему-то смутился и сказал:
- Пожалуйста, зови меня Люсьен.

36.
Асахиро
Несмотря на угрозы Зои, бродить по кораблю я пошел гораздо раньше, чем через сутки. Потому что сидеть у себя не было никаких сил. Раны меня почти не беспокоили – во всяком случае, меньше, чем мои собственные мысли. Я слишком долго пробыл в Сфере, чтобы сохранить веру в легенды, но, признаюсь, в глубине души и я привык считать Снайпера неуязвимым. А кто бы не счел, после того боя с «Синей Молнией». Я до сих пор жалею, что не участвовал – но что делать, примерно в то же время я сам чуть на тот свет не отправился. А сейчас… Ведь Снайпер полез в это все, фактически, из-за меня. Он же рассказывал – одно мое имя убедило его пойти с Деверо. И получается, что вот уже второй раз, после истории с Дестикуром, он прикрывает меня. И на этот раз – в самом буквальном смысле. Он ведь сам уже дрался на пределе возможностей. Раненый. После боя в одиночку против целой команды. Едва различая своих и чужих. И вмешался, чтобы помочь мне. А ведь изначально я, а не он, взялся разбираться с этими пиратами. А он принял на себя удар вместо меня.
Я со злостью стукнул кулаком по стене. Правым, и это было зря – повязка сдвинулась, и порезы снова раскрылись. Странно, но боли я вообще не почувствовал – не до того. Я машинально принялся стирать со стены следы крови, когда сзади раздался спокойный голос Нуарэ:
- Контрактор Фудзисита, поберегите себя и имущество космофлота. Я, кстати, как раз искал вас.
- Да? – я обернулся. Нуарэ вновь обрел свой обычный вид бравого космического офицера из фильмов про Экспансию – идеальная осанка, полная невозмутимость, и только пластырь на щеке напоминал о бое на флагмане.
- Не хотите через некоторое время составить мне компанию и пообщаться с нашими противниками, точнее, с тем, что от них осталось? Вы лучше владеете информацией о здешней части их похождений.
- Если только попугать кого, – криво усмехнулся я. – Я, конечно, знаю, как убедить оппонента общаться, если он того не хочет, но боюсь, что с конвенциями просвещенного космоса это имеет мало общего. Я же наемник, родом из криминальных кланов, все дела.
- Мне не кажется, что дело дойдет до крайних мер, – в тон мне ответил он. – И да, вы им еще перед боем неплохо отрекомендовались, я все слышал. Кстати, не ожидал, что у контрактора Дарти столь насыщенная биография.
- Кое-что он преувеличил, но немного, – я невольно улыбнулся, вспоминая, что мы тогда несли в эфире. – Он же вляпывается во все, во что может вляпаться. С другой стороны, при этом он все еще жив и относительно цел, в то время как меня в половине таких историй давно бы пристрелили, а в половине я бы сам застрелился раньше.
- Зачем такие крайности? – Нуарэ поднял бровь. – Этим же разве что терранское дворянство докосмической эры развлекалось. Хотя… знаете, в чем-то я могу понять.
- На моей родине, куда мне путь заказан, подобные жесты и сейчас в ходу. Мои соотечественники поныне полагают себя наследниками самураев, хотя больше в них, пожалуй, от якудзы двадцатого столетия. Но и для меня самого понятия чести – не пустой звук.
Сам не знаю, с чего я так разоткровенничался, но говорить о чем угодно было лучше, чем и дальше сидеть наедине с собственными мыслями. Нуарэ чуть нахмурился:
- Когда слышу о таких вещах, начинаю любить Сомбру еще больше. Уж простите. Наш менталитет подразумевает в первую очередь пользу, которую человек может принести обществу в целом, ну или хотя бы своему окружению. А вопросы чести – это только его личное дело. И отвечает он только перед собственной совестью.
- Вам не за что просить прощения. Моим домом давно стала Сфера. Хотя определенные принципы мне привили слишком прочно. Может, это и старомодно, но что есть, то есть. Впрочем, тут дело даже не в вопросах чести. Со мной слишком много счетов и мне известно слишком много сведений, чтобы в Сфере я мог бы кому-то даться живым. Но, по крайней мере, я сам выбираю, за чьи интересы драться. Я называю себя наемником, но выбор союзников для меня – вопрос не выгоды, а моего самоуважения, если угодно. И я достаточно хороший боец, чтобы вопрос о самоубийстве не встал за семь лет ни разу.
- В последнем я даже ни на миг не сомневаюсь. И очень уважаю вашу позицию. В конце концов, национальную гвардию и Космофлот нередко называют цепными псами, а то и чем похуже. Но кто-то должен защищать наших граждан. Даже если они о нас ничего хорошего не сказали, – в его глазах снова вспыхнул характерный огонек. Похоже, невозмутимый коммандер Нуарэ – это лишь внешняя оболочка. Но не мне за нее лезть. Я лишь коротко кивнул:
- Как писали в старых книгах, делай что должен, и будь что будет. Я давно не принадлежу ни к каким структурам, но у меня свои обязательства. Сейчас мое главное обязательство – перед вами.
Нет, все-таки от этой темы мне никуда не деться. Впрочем, пожалуй, Нуарэ я могу это сказать. После эпизода с «железным снегом» его нельзя считать чужим, он – боевой напарник. Пауза затянулась, Нуарэ смотрел на меня выжидающе, и я проговорил:
- А Снайпер вызвал огонь на себя. Вместо меня. И пришел он сюда за мной.
- О... кажется, я понимаю. Но вы же знаете его методы, ведь правда? Думаете, вы бы смогли его отговорить?
Я не ответил. Нуарэ и сам прекрасно знал ответ. Он шагнул ближе:
- Асахиро, – уже не «контрактор Фудзисита»! – вас успокоит, если я скажу, что, если бы не мсье Вонг, еще неизвестно, чем бы закончилась эта история? Как минимум, у нас не было бы шанса нейтрализовать их флагман. А мы, в свою очередь, дали ему шанс вернуться живым, и Габи... лейтенант Картье обязательно поставит его на ноги, – взгляд коммандера заметно потеплел.
- Я знаю, – вздохнул я. – Снайпер не просто отличный боец, равных ему в Сфере почти нет. Просто меня не отпускает чувство, что я сделал недостаточно. Потому что главный удар принял на себя он. Еще и меня прикрыл, когда я проворонил атаку, хотя сам уже был ранен. В который раз я обязан ему жизнью. В доктора Картье я верю всей душой, но... Простите за эти излияния. Не могу перестать думать, что, если бы…
- Если бы у бабушки был бы антиграв, была бы не бабушка, а звездолет, – неожиданно подмигнул Нуарэ. Я не выдержал и расхохотался – настолько эта фраза не вязалась с Нуарэ и его обычным хладнокровием. Коммандер удовлетворенно кивнул – видимо, на то и рассчитывал. Действительно, меня наконец отпустило. А Нуарэ продолжал:
- Асахиро, не надо этой ложной скромности, я видел вас в бою. Замешкались с той гранатой, но и я здесь тоже не для красоты. На то и команда, чтобы было кому прикрыть. А вы прекрасный боец, и вы сделали все, что могли. И мы. Каждый из нас. Вы же сами только что сказали: делай что должен, и будь что будет. Именно благодаря нам всем мсье Вонг сейчас жив, и теперь ему уже точно ничего не угрожает. Кроме, пожалуй, смертной скуки лежачего периода.
Я коротко поклонился:
- Спасибо, коммандер... Рафаэль. Вы абсолютно правы. Это был хороший бой. Просто Снайпера я считаю своим другом и в некотором роде наставником, так что отчасти привык верить, что с ним ничего не может случиться. И когда он вот так рухнул, меня... выбило из колеи.
Нуарэ добродушно усмехнулся:
- Увы, мы все не безупречны. Я не так давно убедился в этом сам. И, знаете, не раз еще помянул тех терранских дворян… Впрочем, это к делу не относится. А от боевых ранений никто не застрахован. У нас предполагалось мирное сопровождение дипломатической миссии, а получилось... то, что получилось.
- Вы правы. Я, в общем, даже с учетом Снайпера не ожидал, что так легко отделаюсь. Похоже, эти красавцы и правда сильны, только когда нападают на неподготовленного противника и режут народ по каютам, – я сжал кулаки.
- Вот мы это и выясним. А в медотсек я бы на вашем месте заглянул, – Нуарэ показал взглядом на мою руку. – Я вас вызову.
Я отправился сдаваться Зои. От нее я узнал, что Снайпер пришел в себя.
;
Интермедия. Братья

1.
10 июля 3048 года
Разговоры на «Кашалоте»
Запись с коммуникатора Люсьена Деверо

- А я ему и говорю: ты тут Бешеного Кевина из себя не строй, он такой был один, второго не надо.
- Кого-кого не строй?
- Ну ты даешь. Первый день в Сфере, что ли? Ты что, про братцев Синко не слышал?
- Ну слышал, что были такие, и вроде даже с тобой в одной команде, но не сильно более того.
- Куда Сфера катится? Молодежь да таких легенд не знает! Ну, поскольку я с ними и правда был в одной команде, давай расскажу. Только, может, отсядем?
- А что тебе не так?
- Да очкарик этот в синем мне не нравится. Оно, конечно, уже дело прошлое, но я при Синем секторе трепаться не готов.
- Эрни, выдохни. Во-первых, мы на «Кашалоте», а во-вторых, где ты в Синем секторе такую форму и такую расцветку видел? И такие стволы, кстати? Это из тех, которые недавно на ремонт тут встали. Нормальные парни, техникам жирно заплатили, ведут себя прилично, в драку не лезут. А это, кажется, тот парень, который давеча целый ящик чая купил. У бармена глаза были по чайнику!
- Ха, могу представить! Ладно, и правда что-то вскидываться не по делу стал. В бою встречу, тогда и поговорим, а пока и черт бы с ним. Только последний вопрос – много их тут таких?
- Ну я троих или четверых видел. И кстати, за чаем этот парень ходил в компании, ни много ни мало, Снайпера. Хотя, может, и померещилось.
- Да брось ты, откуда он тут возьмется. Все, в «Синей Молнии» он, так они ему и дали свободно шариться. Я вообще думаю, что вряд ли его надолго в живых оставят. Пока он им нужен – одно дело, а там… Жаль парня.
- Тебе-то чего жалеть? Думаешь, не он твою «Пантеру» Гордону сдал?
- Кто там кого сдал – я не знаю и знать не рвусь. А знаю я то, что когда выносили «Пантеру», я нарвался в аккурат на Снайпера. И, как видишь, выжил. Я и выстрелить не успел, как он оказался рядом. Блокировал мою руку – все, думаю, кранты, в ближнем бою ему равных нет – и говорит: «Я тебя не видел. Уходи, если сможешь прорваться». И все, растворился, как не было его. Я, понятно, челюсть отвесил, но жить я хочу больше, чем загадки разгадывать. И тем более чем какие-то там счеты сводить. И я тебе так скажу – он не по своей воле к Гордону перешел. Иначе грохнул бы меня и весь разговор, мы общались, конечно, но друзьями никогда не были. А он не тот человек, чтобы чисто по старой памяти противника щадить. Как оно там было – повторюсь, не знаю и знать не хочу, и вообще, я тебе про Синко хотел рассказать. Возьми мне виски, что ли, будет плата за просвещение.
- Держи, о великий наставник. Внимаю.
- В общем, дело было так. В Сферу Синко пришли шесть лет назад. Новички и новички, Кевину восемнадцать, Дэну шестнадцать. Хотя как раз Кевин, по ходу, новичком не был. Я-то с ними позже познакомился, но по всему было видно, что учился он не только в Сфере. Где – хрен его знает, не распространялся. Но я много народа повидал и таких отличать умею. Вообще, время тогда было тихое. Разве что Отличник о себе иногда заявлял, но Отличник – это стихийное бедствие хуже «Синей Молнии», эти хоть сколько-то предсказуемы, а он был полным психом. Ну да не о нем речь. И, кстати, тогдашний командир «Синей Молнии» был куда спокойнее Гордона. Короче, хорошее было время.
- Да ты прямо ветеран!
- Ну слушай, я десять лет тут торчу и кое-что видел. В общем, раньше Синко тусовались в «Ночной охоте» – слышал про этих ребят, ничего так парни. И командир на них надышаться не мог. Ну а что, бойцы хорошие, особенно Кевин, друг за друга порвут – даром что Дэн, в общем, тихий был. И все бы хорошо, если бы однажды кто-то из гвардии не ляпнул про Дэна, что он типа крут, только пока за спиной брата прячется. А Кевин это услышал.
- И что?
- И все. Того парня Кевин убил. В поединке. Я Дэна как-то расспрашивал – это был не наш обычный махач, когда начистили друг другу морды и вместе пошли пиво пить. Кевин такое вообще не понимал, он если уж дрался – то всерьез и в полную силу, и того парня он именно что сознательно убивал. Их тогда разняли, но поздно, чувак умер в госпитале. Разнимал, кстати, в том числе Дэн – он зла не держал, типа, мало ли кто что треплет. Ну, Кевин хлопнул дверью и ушел вместе с братом.
- Вот точно Бешеный Кевин!
- Ага, вот за эту историю к нему прозвище и прилипло. Правда, в лицо ему это лучше было не говорить, за это тоже убить мог. Проверять, сам понимаешь, не тянуло. Он, когда к нам пришел, прямым текстом сказал: в драке убил оппонента, не стал дожидаться, пока выпрут, ушел сам.
- Очаровательно. Это когда было?
- Чуть больше четырех лет назад.
- А «Ариэль»?
- Три года назад. Ну хоть что-то знаешь.
- Эрни, обижаешь. Я, может, и не такой матерый, как некоторые, но уж такие вещи слышал. Я к чему – вообще, странно, что Синко не сунулись на «Ариэль», да и «Пантера» ваша была очень боевой командой…
- Знаешь, я сам об этом думал. Чтобы Кевин да большую драку пропустил? Но то ли у него еще остатки крыши сохранились, то ли Снайпера над собой командиром не хотел. В том альянсе-то Кевин был бы рядовым боевиком, не более. В общем, они соваться не стали. А нам как команде вообще не до того было, на нас аккурат тогда «Корсары» насели.
- Это Монти Хэнн, что ли?
- Ага, он самый. Снайпер его звал на «Ариэль», он отказался. И пошел в мутной воде рыбку ловить. Он же типа нейтрал, ему пофиг, с кем воевать. Решил вот с нами. Нет, мы его в итоге с базы выкинули, он на этом деле полкоманды положил, впрочем, ему не привыкать. Но и нам досталось. Так что лично я все ариэлевские события провалялся в госпитале, Хэнн мне руку перебил. Ты на меня не смотри, левша я с рождения. Как раз в том и проблема была, что прилетело мне в левую, вообще ничего делать не мог. Ну, бывает хуже, зато могу гордиться, что схлестнулся лично с Хэнном и остался жив. Да к чертям Хэнна, куда его, впрочем, уже и отправили.
- Все тот же Снайпер, что характерно.
- Вот уж в чем я его могу понять. Ну так вот, отделались мы от Хэнна, слушаем, что про «Ариэль» рассказывают, и охреневаем. Снайперовский альянс полег весь, про него самого ни слуху ни духу. Вроде бы погиб, но тела никто не видел, катер его тоже никто не нашел, в общем, сошлись на том, что с корабля выбраться как-то смог, на чем и загнулся. Потому что какое там было мочилово, да если он, как говорили, с Гордоном один на один дрался… ну не было там шансов выжить. Гордон и тот вон чуть там не остался, мне рассказывали очень романтическую историю, как его один из бойцов на себе выволакивал. Но Гордон-то оклемался, чтоб его, а про Снайпера по-прежнему никаких вестей. Ну, думаем, все, боец он был отличный, но бессмертных в Сфере нет. Жаль, конечно, всего-то двадцать один год чуваку был…
- Слушай, я ж с ним как-то пересекался, думал, он старше!
- Все так думают. Он в Сфере с четырнадцати лет, соответственно, сейчас ему двадцать четыре. Если еще жив вообще, в чем я не уверен. Так ты дальше слушай. Прошло, в общем, уже полгода, все в основном поуспокоились, пошел наш обычный бардак, и тут к нам заявляется Снайпер. Лично. Этот его прищур, рука к кобуре как приклеилась – в общем, ни с кем не спутаешь, да ты сам видел. Наши орлы, понятно, вытаращились как на привидение. А он спокойно так – а я, говорит, к вам, ежели пустите. Ну еще б не пустить. Естественно, к нему прилипла вся команда, выяснять, как оно так вышло. А хрен нам. Он ничего не помнит. Ну или говорит, что не помнит, что в его случае одно и то же. Видимо, все-таки подобрал его кто-то. Странно, практически все его союзники были на «Ариэле» и там и полегли, но что уж там. А вдвойне мы охренели, когда увидели, что он дерется как раньше! Я не медик, конечно, но после такого если и выживают, то ни о каких боях уже речи не идет. То есть мало того, что он выжил – эта мясорубка для него прошла бесследно! Тут уже никто ни о чем не спрашивал, это из разряда чудес.
- Ну ладно, это все здорово, а Синко-то тут при чем?
- А ты слушай. Снайпер вскоре закорешился с Дэном. Ну в общем да, если кто и способен даже Снайпера к себе расположить, так это он. Кевин скрипел зубами, но до поры до времени молчал – в конце концов, на его авторитет вроде как никто не покушался. Другой вопрос, что Снайпер объективно круче, и Кевин этого не мог не видеть. Но, повторюсь, до поры до времени сидел тихо.
- Удивительно.
- Ну, слушай, Кевин хоть и псих, но не идиот. Да и Снайпер с ним старался пересекаться по минимуму. В общем, все это могло продолжаться довольно долго, но тут Кевина тяпнула очередная муха. Такие психи, как он, обычно в мирные периоды вообще крышей едут, а у нас как раз затишье настало. Ну были драки, конечно, куда без них, но больше шума, чем толку. Хотя нескольких парней потеряли. Ну Кевина и переклинило. Уже и команда ему нехороша, и командир урод и кладет народ пачками, в общем, завелся и собрался в очередной раз уходить. А Дэн чуть ли не впервые в жизни попытался его отговорить.
- Что-то у меня ощущение, что ничем хорошим это не кончилось.
- Гений интуиции. Я при разговоре не присутствовал, но Кевин разорался на всю базу, так что трудно было не слышать. Типа, он Дэна защищает и все такое, а тот его решил бросить и вообще от брата отказывается, да как он может, да ему этот чертов Снайпер дороже брата…
- Во псих!
- Ну а я тебе о чем. А главное, такой чем больше орет, тем больше заводится. Финал я уже видел сам – решил подойти, если мордобой, так вмешаюсь. Ага, ладно бы мордобой – Кевин за пистолет схватился. И ведь выстрелил бы, ему уже конкретно крышу рвало, и я бы, например, ничего сделать не смог. Но этот бардак слышал не только я, но и Снайпер. А у него реакция не чета моей. Ну… руку он Кевину если не сломал, то вывихнул точно. Кевин еще куда-то рыпнуться пытался, он все-таки тренированнее многих, а Снайпер ему говорит, спокойно так: «Тронешь Дэнни – пристрелю». Он словами не бросается, и Кевин это, видимо, понял. Буркнул, что Дэн ему больше не брат, и свалил с корабля.
- Туда и дорога.
- Да мы тоже так подумали, на тот момент Кевин уже много кого задолбал. А вот Дэн оклематься так и не смог. И прожил от силы полгода.
- Блин, вот за что этого психа было так любить?
- А кто ж его знает. Ну, брат все-таки, все дела.
- А что с Дэном-то вышло? Застрелился, что ли?
- Угу, чужими руками. Как оно обычно и бывает. Сам же, наверное, видел – если чувак в раздрае, он начинает нарываться. Лезет вперед не глядя, все такое. Ну, понятно, если кто так на пулю напрашивается, он ее вскоре получает. А наши, балбесы, все за чистую монету принимали – типа, вышел наконец из тени брата и показал, на что способен. Балбесы, одно слово. А с другой стороны, что тут сделаешь, бесконечно прикрывать не будешь. Снайпер пытался, но сам вскоре ушел.
- А он чего?
- Ну, тогда он особо планами не делился. Видать, опять на него кто-то наехать решил, и он, чтобы не подставлять команду, слился в туман. Типа, он-то разберется, а нам лишние проблемы не нужны. Так что он свалил, а Дэн остался. И одно время казалось, что вроде отпустило его, особенно когда он к нам Женьку привел.
- Это кто такой?
- Не такой, а такая. Дэн познакомился на Терранове с девчонкой и привел ее в Сферу. И нечего ухмыляться, ей всего четырнадцать было. Пятнадцать уже у нас на корабле исполнилось.
- И что, вот прямо девчонка-боевик?
- Угу. Я ее в деле видел, неплохо. Ну нормальный новичок такой, в истерику от реальной драки не впадает, даже сама кого-то грохнула и очень удивилась. Я, говорит, вообще по ногам целилась. Ну все так начинают, я вон себя помню, хотя я и постарше был. В общем, все шло хорошо до той чертовой драки с «Волкодавами».
- А там чего?
- А там единственной жертвой оказался Дэнни. «Волкодавов»-то мы выкинули даже быстрее, чем «Корсаров», будут еще всякие шавки с «Пантерой» тягаться. Да они и сами это поняли и заторопились на выход, да не все успели. И вот иду я, смотрю, не засел ли кто незамеченный, и слышу – рядом кто-то хлюпает. Сунулся в соседний коридор – а там Женька рядом с Дэнни сидит и ревет. Он очередь словил, похоже, чуть не в упор, без шансов вообще. А самое паршивое – я только тогда понял, что он на это и нарывался. Потому и оторвался от остальных, разве что Женька увязалась. И не заметили. Наши балбесы и я балбес. А что уж тут сделаешь. Женьку под руку взял, какой-то фигни наплел и мало не на себе в каюту отволок. Саму ее не зацепили, но ты ж понимаешь.
- Да еще бы. Только вот кто ее драться пустил? Ты ж говорил, ей едва пятнадцать было, я уж молчу, что девчонка…
- Да про то, что девчонка, у нас половина народа не помнила, я сам иногда сбивался. Худющая, стриженая, форма болтается, разберешь тут. А кто пустил – Женька никого особо не спрашивала. Говорит, хочу драться, и все тут. Ну, уговорили хотя бы совсем уж на передний край не лезть, и на том спасибо. А после гибели Дэнни она от нас ушла. Не могу, говорит, все напоминает. Но позже вернулась, через год примерно. Уже вся из себя боевик, даже где-то огрести пару раз успела. Ну что, взяли обратно, какие проблемы. Правда, в итоге вышло, что аккурат под «Синюю Молнию» подвели.
- Ну, не у вас, так еще у кого попала бы. Да и, может, жива еще, слышал же, Гордон мелких не трогает.
- А еще я слышал – да и видел – что у Гордона в бою крышу рвет к чертям, поди там разбери, кто на тебя вырулил. Да и потом, он не тронет, так кто другой вникать не станет. Когда я в ангары пробрался, Женькин катер был на месте. Три месяца никаких вестей, так что, думаю, они таки с Дэнни воссоединились. А я вот тут торчу.
- Что, ни к кому не прибился еще?
- Да вот не сложилось пока. Да, пожалуй, оно и к лучшему, потому что звал меня к себе никто иной, как Кевин Синко.
- Во дела! Да, он-то что все это время делал?
- Он? Жил и жизни радовался. Вообще, кажется, думать забыл, что у него когда-то брат был. Вбил себе в голову, что это все из-за Дэнни, ну и все. Хотя, как по мне, на того же Снайпера больше поводов крыситься было. Но с крышей Кевин таки распрощался. Он ведь что мне предложил? На «Синюю Молнию» идти!
- А ты чего?
- А я, как можно видеть, раз я все еще жив, Кевина послал. Во-первых, нахрен он мне в командирах не сдался, во-вторых, если уж я от «Синей Молнии» чудом ушел, второй раз нарываться не стану. Так ему и сказал. Кевин понес совсем уж пафосный бред про месть и все такое, я его послал вторично. Ребят жаль, но моя жизнь мне дороже, чем всякие высокие мотивы. Один хрен их не вернешь, а к ним на тот свет я не тороплюсь.
- Тоже правильно. Ну и, я так понимаю, Кевин доигрался.
- Угу. Как я слышал, Снайпер как-то узнал про смерть Дэнни, так что Кевину он лично шею свернул. Из команды, насколько мне известно, не уцелел никто. Вот тебе и высокие мотивы, блин. Повелся бы – лежал бы с ним в компании.
- Точно. А тебя что, кроме Кевина, никто к себе не звал?
- Да я и сам особо не напрашивался. Пока подлечился – все-таки краем зацепило – пока выдохнул, сам понимаешь, не каждый день так по краю проходишь. А кстати, ты сам-то где сейчас?
- Да где и был, в «Кобре».
- Чтоб я помнил, где ты когда был! Слушай, раз уж разговор пошел – а если я к тебе на хвост упаду, это как?
- Думаю, нормально, люди нам всегда нужны, а ты еще и из ветеранов. Так что хоть сейчас допивай вискарь и двинем.

2.
24 июля 3048 года
Люсьен Деверо усмехнулся, переслушивая запись – ага, как же, воссоединились… Вон она, та самая «воссоединившаяся», за стенкой задачи решает. А Снайпер, которого Эрни так уверенно записал в покойники, пришел в себя и скоро встанет на ноги. Иначе быть не может, раз уж успели до Габриэль живым донести. Она не позволит.
Он вынул карту памяти и убрал в чехол. Надо бы сделать расшифровку, интересный материал. Хотя появилась эта запись совершенно случайно. И вообще комм пора менять. В момент атаки пиратов Деверо как раз сменился с поста и шел к себе в каюту, и толчком его ощутимо швырнуло об стену. Сам он успел сгруппироваться и не пострадал, а вот комм начал жить своей жизнью, то и дело случайным образом запуская различные программы. То, что сработала кнопка записи, заслушавшийся Деверо обнаружил уже где-то на истории о ссоре братьев. Выключать не стал – когда еще добудешь такую историю из жизни этой их Сферы! К тому же фамилию Синко он уже не раз слышал от Эжени, а этот Эрни оказался весьма неплохим рассказчиком. Да и вообще колоритный персонаж, нарисовать бы его. Деверо пожалел, что не сделал пару снимков – правда, вряд ли удалось бы провернуть это незаметно, а на него и так обратили внимание, ладно еще, второй парень оказался поспокойнее. Ничего, память на лица у него хорошая, не зря в художественную школу ходил. Деверо взял планшет, быстро набросал эскиз и пошел к Эжени.
Эжени встретила его мрачным взглядом и словами:
- Я дура. Одна задача с пятой попытки, вторая вообще никак. Забываю, как цифры пишутся.
Деверо мягко улыбнулся и сел рядом.
- Ты ведь за Снайпера беспокоишься, да?
- Угу… – голос Эжени чуть дрогнул. – Я же видела, когда его принесли... сразу так живо вспомнилось, как погиб Дэнни, я же рядом была... Не знаю, как меня саму там же не положили, я просто сидела и ревела, пока меня Эрнандо не нашел.
- Эрнандо? Эрни?
- Да, его так звали… Ой, а откуда… ты знаешь?
- Когда еще чинились на «Кашалоте», услышал случайно разговор, как раз про Синко. К рассказчику собеседник обращался «Эрни». Высокий такой парень, на вид примерно ровесник Асахиро, и волосы до плеч носит, как он.
- Слушай, это точно наш Эрнандо! Вот здорово, я думала, кроме меня, из «Пантеры» никто не выжил! Ну вот, ты теперь тоже знаешь, как оно все было.
- Может, и не все, но многое.
- Угу… – Эжени снова помрачнела. – Я тогда еще не знала, в чем дело было. Думала, ну, очередная разборка, не заметил засады, так случается. Теперь знаю, что он после ссоры с братом жить не хотел. Я это все потом узнала, уже от Снайпера. Дэнни мне про своего брата ничего не говорил, теперь понимаю, почему. Кевин был очень крутой боец, но совершенно чокнутый, говорили, что долго его выносить мог только Дэнни. Верю.
- Да, я примерно это и слышал, – кивнул Деверо. – А потом что-то, как водится, пошло не так.
- Угу. Меня при этом не было, мне Снайпер рассказывал, – Эжени все еще хмурилась, но, по крайней мере, она разговорилась и отвлеклась. Деверо незаметно отодвинул планшет в сторону – сейчас явно не до задач. – Я так поняла, Кевин ни в одной команде долго не задерживался. Или с командиром не поладит, или еще с кем передерется, за такое выгоняют. Однажды при нем кто-то оскорбил Дэна, так Кевин того парня убил. Но однажды получилось так, что Кевин в очередной раз решил уходить, а Дэн к той команде привязался. Это как раз наша «Пантера» покойная была.
- А дальше начались игры в шантаж «Или я, или эти», – продолжил за нее Деверо. – Свет дневной, какой же урод этот Кевин!
- Да не то слово! – горячо воскликнула Эжени. – Жаль, Снайпер еще тогда его не убил. Но руку вывихнул, когда обезоруживал – этот псих ведь за пистолетом полез! Ну, Кевин психанул окончательно, но со Снайпером связываться не стал и ушел. В смысле, совсем из команды. И вот тогда Дэнни затосковал.
- Ну еще бы! Родной же брат все-таки. Сколько лет было этому Кевину?
- Ох, чтоб я знала... Дэнни, когда он погиб, было двадцать, Кевин был года на два старше.
- Что? Да кто вообще разрешил этому инфантильному... созданию пользоваться оружием?! Младший брат и то повел себя куда более по-взрослому, чем он!
Эжени впервые засмеялась:
- Энсин… то есть Люсьен, мне семнадцать, и оружием я пользуюсь уже два года, в Сфере разрешений не спрашивают. А что Кевин за ствол хватался по поводу и без, это все говорят. Хотя и рукопашником был хорошим.
- Да я не про официальные разрешения, – усмехнулся Деверо. – Что ж я, по-твоему, совсем наивный? Просто у таких надо оружие отбирать и прятать, чтоб этот… неумный человек и себя не покалечил, и трупов вокруг не наделал.
- Да таких, на самом деле, полная Сфера, это скорее Дэнни был редкостью. Просто Кевин еще и хорошим бойцом был – говорили, еще на Планете учился. С ним связываться боялись, кто-то даже Бешеным Кевином прозвал, правда, он терпеть не мог это прозвище.
- Видимо, правда глаза колола, – с недобрым смешком заметил Деверо. Эжени только кивнула:
- Ну и вот. А вскоре после этой ссоры как раз мы с Дэнни и познакомились. Я не знаю, зачем он на Терранову прилетал, но оказался в наших краях. А я школу прогуливала. А тут прямо настоящий боевик из Сферы! Он спросил, где тут масла всякие продают, я не знала, но мы как-то разговорились. Еще несколько раз встречались, а потом я заявила, что улечу с ним. А то дома надоело до смерти. Мои по мне, наверное, и не скучали. Ну есть я, вроде сыта, вроде одета, вроде учусь, ну и ладно. Небось и хватились через неделю, не меньше. Школу я и подавно в гробу видала. Так что быстренько вещи собрала и к Дэнни. Он обрадовался. Вообще он нормально себя вел, ну задумчивый, бывают такие. Кто ж знал...
- Обратно, понятное дело, уже хода не было?
- Ты про Дэна и Кевина? Да какой там, Кевин со всех радаров пропал и вообще, кажется, забыл, что у него брат есть. Во всяком случае, Снайпер с ним потом еще встречался – про Дэна слова не было. Да, Дэна убил не Кевин, если что. Просто, знаешь, я с тех пор много чего видела... – она помолчала и проговорила очень серьезно: – В Сфере почти не бывает самоубийств. Настроения случаются всякие, но так чтоб кто-то сам решился – почти не бывает. А бывает так, что человек в любой драке начинает по-страшному нарываться, вообще по сторонам не смотрит, ну и обычно везения хватает ненадолго. Вот с Дэном так и вышло.
Почти теми же словами, что говорил Эрнандо. Деверо вздохнул:
- Да... Может, формально этот Кевин и не виноват, но я думаю, что все равно он причастен. Как можно быть таким инфантильным и эгоцентричным и не замечать очевидного?
Такого ожесточенного лица Деверо у Эжени еще не видел. Она сжала кулаки:
- Да только Кевин и виноват. Не психанул бы – Дэнни до сих пор, наверное, был бы жив. Знаешь, – она очень недобро и очень по-взрослому усмехнулась, – я даже рада, что это от меня Снайпер узнал о смерти Дэнни. И все-таки свернул Кевину шею. Ради этого, пожалуй, стоило к «Синей Молнии» в плен попасть.
- Поделом, – кивнул Деверо. – Такая гнусность просто не должна была оставаться безнаказанной. Тем более, этот Кевин и дальше бы съезжал с катушек. Раньше, я так понимаю, его хоть брат удерживал, а как перестал, так и не спасти стало. Конченый он человек был. Жаль только, Дэна уже не вернуть.
- Угу. Кевин как в свободное плавание ушел, так у него все тормоза сорвало. В итоге на «Синюю Молнию» полез. Кончилось тем же, чем и всегда. Гордон, правда, был дико зол, что сам до Кевина не добрался, но тут уж Снайпер его опередил.
- Посмотрите, дети, – с сарказмом проговорил Деверо, – что бывает с плохими мальчиками, которые доводят до самоубийства младших братьев, а потом решают, что круче них нет никого на свете, и никогда так не делайте.
Эжени фыркнула, но вскоре снова посерьезнела:
- А вообще, спасибо. Оказывается, очень надо было кому-то всю эту историю рассказать. Я все еще скучаю по Дэнни, хотя сейчас уже понимаю, что он не из тех, кто мог бы у нас долго прожить. Пока они с Кевином ладили, тот во многом его прикрывал. А еще... а еще очень здорово, что «Сирокко» тут появился. Вот.
Деверо лишь мягко улыбнулся. Эжени в задумчивости пододвинула к себе записи и хлопнула себя по лбу:
- Ой я дура! Тут же все так просто! Вот что значит мозги заклинило!
Она быстро принялась писать. Взглянув на решение, Деверо подмигнул:
- Дура, говоришь? А ты знаешь, что это не основное решение этой задачи? То есть, да, оно проще и короче, но настолько неочевидно, что его находят не все. Поздравляю, ты справилась с задачей по программе штормградского математического лицея.
Эжени смотрела на него очень большими глазами.
- Ой! Ну ты правда очень хорошо объясняешь. Не то что наша дурацкая школа, где я так и не доучилась.
- А хочешь, расскажу тебе про наш лицей? Задачи никуда не убегут.
Эжени радостно кивнула. Деверо снял комм и стал показывать фотографии. Лицей, как всегда на Сомбре, находился рядом с небольшим лесопарком. Здание большое и светлое, с огромными окнами, украшено башенками и флагами. В рекреациях – растения в горшках и удобные диванчики. Кабинеты с досками для маркера и для светового пера. Он вспоминал собственные занятия, и как одноклассники возмущались, что записывать все надо вручную, а только потом переводить в электронный вид. «Чтобы мы не полагались только на технологии». Эжени разглядывала фотографии с нескрываемым восхищением:
- Ух ты! А в Академии тоже так будет?
- В Академии чуть построже и попроще. Обстановка почти корабельная. Но спортзал и тир ты оценишь по достоинству. А стадион вообще самый большой из всех, что есть у учебных заведений, дальше только Большая Спортивная Арена, где проводят республиканские чемпионаты. У нас в школах обязательно заниматься каким-нибудь спортом. За это даже отметки не ставят, просто нужно ходить и соблюдать программу, которую разрабатывают инструктор и школьный врач.
- Эх, может, если б у нас так было, у меня бы теперь проблем с перегрузками не было... – грустно вздохнула Эжени.
- Могу показать тебе пару комплексов упражнений, – предложил Деверо. – Тебя все равно надо потренировать на наши нормативы. Я навигатор, а не боец, так что спаррингов не обещаю, больше гимнастика, но тебе хватит.
- Давай! А то наши из меня точно котлету сделают!
Деверо перелистнул несколько неудачных фотографий (вроде удалял же, нет, комм точно пора менять!) и продолжал рассказывать:
- А еще у нас были музыкальные классы. Я не умею играть на инструментах, но в хоре пел. А так я больше художник. Даже год проучился в Академии Художеств. Учился бы и дальше, но… обстоятельства сложились так, что вынужден был перевестись. Знаешь, даже не жаль. В конце концов, учись я на художника, кто знает, встретились бы мы или нет.
Эжени придвинулась чуть ближе:
- Здорово, что встретились. Правда.
- Я тоже так думаю, – улыбнулся Деверо. – Тебя так легко и приятно учить.
Судя по широкой улыбке Эжени, она оценила комплимент.
;
Глава 2. Дорога домой

1.
22 июля 3048 года
Доктор Габриэль Картье чувствовала, что готова биться о стену медотсека головой. Лучше даже не своей, а кого-нибудь из создателей терранских боевых программ, которые, как выяснилось, дошли даже до этого забытого угла Галактики. Лихорадка нордиканская, когда-то она полезла в эту информацию просто из научного любопытства! Ужаснулась, записала себе на память, что подобное в цивилизованном космосе повторяться не должно, и закрыла файлы. А теперь в медотсеке «Сирокко» лежал без сознания боец, подготовленный по одной из таких программ. Габриэль помнила все прочитанное – адреналиновый режим, нечувствительность к боли, способность игнорировать почти любые ранения... Ну вот и практическое подтверждение подоспело, чтоб его. Перебита правая рука – а ведь он после этого еще дрался! – огнестрельные ранения в бедро и в бок, чем-то рассекло лоб и бровь... Хотя вчера, когда Снайпера к ней принесли на руках, в память врезалась только залитая кровью черная форма. А еще округлившиеся глаза Джона Аллена, который только потому удерживался от нецензурного удивления, что не хотел ударить в грязь лицом перед учителем. А этот самый учитель лихорадочно соображал, хватит ли не то что навыков, а просто-напросто необходимых препаратов. Габриэль и сейчас передернуло, когда она вспомнила, как они с Джоном без конца лили эту клятую тромбомассу, возмещая потерю крови, которая для любого нормального человека была бы смертельной. Но Снайпер нормальным человеком не был. Именно поэтому он был все еще жив – но именно поэтому Габриэль мечтала поотрывать головы тем, кто его тренировал. Нет, в плане ранений все могло быть и хуже, хотя кому другому и этого бы за глаза хватило, но кто другой и из боя вышел бы намного раньше. Главная проблема не в этом. Половину стандартных средств применять опасно, половина просто не действует, слишком завышать дозировки тоже рискованно, потому что ресурс организма выжжен под ноль этим треклятым боевым режимом, который в пределе – вообще вариант самоубийства с максимальным ущербом для противника... Габриэль прекрасно понимала ступор своих учеников. В другое время она прочла бы целую лекцию о том, что в реальных полетах придется столкнуться с очень нестандартными случаями, и без пяти минут выпускнику Академии стоило бы быть к этому готовым, но сейчас она сама в глубине души крыла этот «нестандартный случай» последними словами. В медотсек пожаловала смерть, а Габриэль не собиралась отдавать ей никого, будь там хоть какие программы. Но после боя с пиратами прошли почти сутки, а Снайпер все еще не пришел в себя. Умирать вроде бы раздумал («Попробуй только, силком обратно притащу!» – прошипела сквозь зубы Габриэль), но и улучшения добиться не удавалось. Свет дневной, неужели чего-то не учли или упустили время?
В медотсеке Габриэль была одна, Джона и Зои она отпустила – хватит с них, на корабле есть и другие раненые. Хвала небесам, что больше настолько тяжелых нет, кадеты справятся. Габриэль в миллионный раз мрачно вперилась в показания приборов – и в этот момент Снайпер открыл глаза. Затуманенный взгляд скользнул по медотсеку – он явно пытался сориентироваться в обстановке, но получалось не очень. Боли он, похоже, не чувствовал, даже попробовал шевельнуть раненой правой рукой – естественно, безрезультатно. Наконец Снайпер увидел Габриэль и даже каким-то образом нашел в себе силы улыбнуться:
- Габи... доктор Картье... спасибо вам. Вам всем, на самом деле... но пока вижу только вас.
Видно было, что ему стоит изрядного усилия не отключиться обратно, но впервые за их недолгое знакомство Габриэль увидела его живое выражение лица, а не прежнюю ледяную маску. «Хоть на нормального парня похож стал», – усмехнулась она про себя. На самом деле сейчас она была готова заорать от радости и устроить дикарскую пляску в лучших традициях терранских малоразвитых племен докосмической эры, но на подкашивающихся ногах это было бы проблематично. Поэтому она лишь сдержанно улыбнулась:
- Поберегите силы, Стив. Они вам еще пригодятся. Учитывая, в каком состоянии вас ко мне доставили и как я вас вытаскивала…
- Не привыкать. Сильно мне... досталось? Я не помню… почти ничего с момента, как пошел на стыковку с флагманом. Разве что – как на связь с вами вышел.
Он действительно чуть нахмурился, пытаясь что-то восстановить в памяти, но, видимо, безуспешно.
- Ну, если вам так интересно… – Габриэль коротко изложила всю картину. – С рукой, пожалуй, хуже всего. Эти ребятки умудрились едва-едва не перебить сухожилие. Не беспокойтесь, все будет в порядке, но нескоро. Так что не рвитесь ее тут же разрабатывать. Впрочем, сомневаюсь, что у вас это получится.
- Бывало и хуже. В свое время… да что уж там. Ничего, дерусь как раньше.
- Назло врагам, на радость нам.
Во взгляде Снайпера промелькнуло некоторое удивление – а может быть, Габриэль просто показалось, он сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно владеть мимикой. Собравшись с силами, Снайпер заговорил снова:
- Ребята… я действительно чертовски вам благодарен. И не только за то, что не дали загнуться в этой драке. Вообще, если на то пошло, я себя повел изрядно по-идиотски, – его взгляд снова застыл. – Слишком обозлился на этих уродов. Слишком подставился. Но вариантов не оставалось. Хватит, навидался я любителей диктовать порядки. Да и возвращаться не планировал. Но вы меня вытащили. Спасибо.
Вспышка эмоций далась ему тяжело, и он закрыл глаза. Габриэль тревожно всмотрелась в его лицо – нет, в сознании, но совершенно обессилен. Зря она позволяет ему разговаривать – но что тут скажешь, когда на самом деле готова прыгать от радости! Она коснулась его здоровой руки:
- Мы тоже вам благодарны, Стив. Но, если позволите, я бы хотела вас потом расспросить о вашем... эээ... состоянии. Просто, сами понимаете, случай еще тот. Я… немного в курсе вашей специфики, и по всему выходит, что после такого боя мы бы получили труп. А вас принесли израненным, в тяжелом состоянии, но все-таки живым. Нет, пожалуйста, сейчас ничего не отвечайте, – быстро сказала она, видя, что Снайпер собрался что-то сказать. – Все потом, когда встанете на ноги.
Снайпер чуть усмехнулся и даже попытался податься ей навстречу, но смог лишь немного приподнять голову и снова рухнуть на койку. «Зафиксирую намертво!» – проворчала Габриэль. Снайпер уже не отреагировал. На эту попытку подняться ушли последние силы, и теперь он мгновенно заснул. И это было лучшее, что он мог сделать.

2.
23 июля 3048 года
Сигнал от внешнего контура защиты поступил, когда капитан Герхард Шварц задремал в салоне над особенно заковыристой шахматной задачей. «Ну, если меня разбудили не по делу – распылю по подпространству!». Пограничная служба в космосе давно сделала день и ночь очень относительными понятиями, немолодой возраст капитана довершил начатое, и Шварц то воевал с бессонницей, пока остальной экипаж «Рихарда Вагнера» давно храпел по койкам, то находил час-другой, чтобы вздремнуть днем. Он знал, что подчиненные прозвали его «медведем в спячке», но только добродушно посмеивался – те, кто так говорил, еще не видели капитана в деле. В свои пятьдесят лет Герхард Шварц не утратил ни силы, ни меткости, ни остроты зрения и называл себя стариком разве что в шутку – в конце концов, он действительно был старшим на этом крейсере.
Сообщение об инопланетном корабле, прошедшем внешний контур, вызвало неприятный холодок – Шварц слишком хорошо помнил ту атаку из соседнего Треугольника. И особенно – возглавлявшего ее высокого парня в ярко-синей форме. Гордон, так его звали – Шварц слышал, как остальные обращались к командиру по имени. От одной мысли заныло когда-то простреленное плечо. Нет, к черту Гордона и весь Треугольник – эти, по крайней мере, сообщили свои данные. Космофлот Сомбры, надо же! Другой конец Галактики. И что бы им здесь делать? Понятно, что раз вышли на связь, значит, скорее всего не враги, но странно это все.
Быстрым шагом Шварц двинулся в сторону рубки. За спиной, конечно же, тенью возник лейтенант Вальтер Катц. Шварц в который раз не сдержал усмешки, видя, что худощавый юноша успевает за своим капитаном не без труда. Когда Вальтер поступил под командование Шварца, он, по собственному признанию, сначала думал, что досталась непыльная должность – спутники бдят, капитан спит... А потом случилось нарушение границы, и лейтенант Катц воочию пронаблюдал, на что способен вечно сонный «медведь». «Медведь, говорите… Если мои книги не врут, медведи, знаете ли, отлично бегают!». На Хунде медведи не водились – самыми крупными хищниками там так и оставались собаки, давшие планете название. Золотой пес смотрел с герба Хунда, с нашивок на сером мундире Шварца – а живой прототип по имени Мориц бежал с ним рядом. И, конечно, Шварц опять не сумел опередить своего четвероногого напарника и помешать его любимой игре. Мощным прыжком Мориц метнулся от порога рубки к пульту, нажал лапой кнопку выхода на видеосвязь и радостно тявкнул.
- Мориц, имей совесть! – Шварц с добродушной укоризной погрозил пальцем, но тут же вспомнил, что стараниями Морица связь с инопланетниками уже включена, поэтому принял подобающий суровый вид и перешел на пиджин: – Пограничная служба планеты Хунд, на связи капитан Герхард Шварц. Вы пересекли границу охраняемой территории. Чему обязан визитом из внешнего космоса?
Судя по широченной улыбке молодого парня на экране, Морица он прекрасно видел. Шварц с трудом сдержал вздох облегчения, видя, что его собеседник одет в темно-синюю, почти черную, форму с голубыми контурами звезд. Все-таки не эти… Но корабль военный, расслабляться не следует. Это не Треугольник, где из-за оставшейся еще с первых колонизаторов противометеоритной системы нет нужды в оружии на кораблях. Парень тоже постарался сделать деловое выражение лица, но удалось ему это плохо, тем более что Мориц так и остался маячить перед экраном и вилять хвостом.
- Здравия желаю, капитан! На связи энсин Ариэль Враноффски, республиканский космофлот Сомбры, – Шварц кивнул, показывая, что знает о такой планете, и не без удивления отметил, как Враноффски просиял. – Мы мирное дипломатическое посольство, вернее, его сопровождение. Возвращались с Маринеска и были атакованы пиратами. Часть убита, часть захвачена, признались, что местные. Мы хотим передать их в руки местного правосудия и вернуться домой.
- Пираты? – нахмурился Шварц. – Еще и хундианские? Давно я в нашем секторе о таких безобразиях не слышал.
- Факт есть факт, вот, взгляните, – Враноффски переключил камеру на одно из помещений корабля. Шварц хотел проворчать, что население Хунда невелико, но все же не настолько, чтобы он всех знал в лицо, но осекся на полуслове – первая же попавшая в объектив физиономия была ему прекрасно знакома по многочисленным объявлениям о розыске. За кадром снова раздался голос Враноффски: – И да, все протоколы допроса прилагаются.
- Та-а-ак… – протянул Шварц. – Если мои старые глаза меня не обманывают… Вальтер! Я вроде бы ничего смешного не сказал!
- Виноват, капитан, – быстро ответил по-немецки Вальтер, но продолжал ухмыляться. Что с него взять… Шварц сделал знак лейтенанту хотя бы убраться из зоны видимости и продолжал:
- Так вот, если глаза меня не обманывают, то планетные службы этих красавчиков ждут не дождутся – Вальтер, сообщи на планету, что у нас тут остатки банды Крауса, пусть забирают сами! Впрочем, предлагаю обсудить все это лично и без помех. Стыковку разрешаю.
Встречать сомбрийцев Шварц пошел сам, предупредив экипаж, чтобы были наготове. Сопровождали его, разумеется, Вальтер и Мориц. Вальтер очень старался казаться солидным и серьезным, но горящие любопытством карие глаза несколько портили картину. А Мориц просто махал хвостом и предвкушал что-то интересное.
- Говорить буду я, – обернулся Шварц к Вальтеру. – Твой акцент они точно не поймут. Вы с Морицем в этом плане похожи – все понимаете, а сказать не можете.
- Капитан… – смущенно потупился Вальтер.
- Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Что занимаешься, но тебе не дается. Знаю. Это во всех твоих характеристиках записано. Зато если придется стрелять – тебе на этом корабле равных нет. Я не скромничаю, Вальтер. Все, пошли встречать.
Тот, кто вышел из стыковочного шлюза первым, выглядел примерно ровесником Шварца. Невысокий, жилистый, светло-русый с проседью, нашивки на форме в виде голубых звезд о пяти лучах. Характерный прищур внимательных серо-зеленых глаз выдавал отличного стрелка, манера двигаться говорила о недюжинной силе и ловкости, даром что он уступал ростом Шварцу. Его спутник был заметно выше и почти вдвое моложе на вид, темноволосый и сероглазый. Выглядел он так, будто сошел с вербовочного плаката – безупречно правильные черты лица, короткая стрижка, идеально отглаженная форма. Его нашивки-звезды были с четырьмя лучами. Вероятно, это означало, что он младше по званию, хотя с этой «звездной» системой Шварц не был знаком. «Посмотрел бы я на их высшее командование – наверное, целую галактику на себе носят», – усмехнулся он про себя.
«Пятилучевый» отсалютовал Шварцу и представился на хорошем пиджине:
- Я капитан скачкового корабля «Сирокко» Жоао Да Силва. Со мной мой старший помощник Рафаэль Нуарэ, – «офицер с плаката» тоже отсалютовал. – Благодарим за разрешение на стыковку.
- Добро пожаловать, – не столь официально усмехнулся Шварц. – Я уже представился, со мной лейтенант Вальтер Катц и мой напарник Мориц, большой любитель вылезать на видеосвязь, – в качестве приветствия Мориц поставил на грудь Да Силвы передние лапы и обнюхал его. Габаритов они были примерно одинаковых, но капитан приветствие выдержал. Шварц призвал пса к порядку и продолжал: – Ну что же, давайте сюда вашу добычу.
Да Силва показал себе за спину – там четверо крепких ребят в такой же темно-синей форме сопровождали группу тех самых типов, которых Шварцу показали по видеосвязи. Их вид выражал, что, хотя содержали их в полном соответствии со всеми действующими конвенциями, нянчиться с ними никто не собирался. И поделом. Шварц расплылся в хищной улыбке:
- Капитан Да Силва, да вы мне тут готовую посылку привезли! Я хоть много лет на орбите, о планетных делах примерно в курсе. Мы уж думали, эти красавцы давно взорвались на своей барже, которую они угнали из отстойника для списанных кораблей! Это ж известная банда рецидивистов, они нашим планетникам столько крови попортили! А как замаячили реальные сроки – пошли, значит, в космос геройствовать? Капитан, мне прямо-таки любопытно, где вы это сокровище откопали!
Да Силва ответил такой же улыбкой:
- Ох, капитан Шварц, нам чрезвычайно лестно, что информация о сомбрийском качестве доставки долетела и сюда. Эти деятели пасли транзитников аккурат между Хундом и Маринеском, – Шварц коротко кивнул в знак понимания. С Маринеском, как и с прочими соседями, Хунд отношений не поддерживал, но о его существовании, разумеется, знал. – Они польстились на флагман – гражданский корабль «Артемис» с посольством Сомбры и Нордики на борту. Его сопровождали два легких военных корабля – «Пассат» и «Сирокко». «Пассат» прикрывал отход флагмана, наш «Сирокко» принял на себя удар пиратской эскадры. Спасло только бегство в червоточину, которую считали нестабильной. После починки мы взяли курс обратно на Сомбру. Пираты, как выяснилось, никуда не делись, но в этот раз инициатива была на нашей стороне, и мы сумели одержать победу.
- Чтооо? – нахмурился Шварц, разом утратив шутливый настрой. – Дипломатические миссии атаковать? Совсем нюх потеряли? Вальтер, не стой столбом, зови наших, посылку принимать, – Вальтер кивнул и исчез в недрах корабля. – Так, капитан, скажите сразу: помощь, припасы, заправка требуется? Чаем-то я вас в любом случае напою, но если еще что нужно – говорите. Сообщу на нашу станцию «Валькирия». Транзиты принимает именно она, мы-то простой патрульный крейсер. Конечно, если очень нужно, я могу запросить планету, но мы тут мхом порастем, пока все согласуется.
Да Силва жестом показал, что такой необходимости нет. Вперед вышел Нуарэ и протянул карточку для коммуникатора:
- Здесь запись всех допросов и протоколы с расшифровкой. Оформлены по общегалактическим стандартам, остается только приложить к делу. Насколько мне известно, форматы совместимы. Я сам проверял. Капитан одобрил.
Этот парень говорил с такими интонациями, что становилось ясно: если уж он проверил, значит, ни одна душа в Галактике не подкопается. Шварц довольно потер руки:
- Господа, я поражен. Вы за наших планетников всю работу сделали! По-хорошему, вам от кайзера благодарность причитается, потому что вы нас избавили от изрядной головной боли. Это вот все, что от них осталось, или еще где-то летают?
- Ну, флагман мы им разнесли чуть ли не на кусочки, – усмехнулся Да Силва, – а часть мелких катеров улетела. Сначала их отвлекли наши доблестные контракторы, а потом они и сами припустили так, как будто у них на другом конце Галактики молоко убежало. Не думаю, что без своих основных сил и командования – если это можно назвать командованием – они будут представлять сколько-нибудь серьезную угрозу.
«Это» вполне понимало пиджин и время от времени цедило сквозь зубы что-то нелестное. Насколько Шварц помнил, это был сам Краус. Сейчас на грозу космоса он был похож даже меньше, чем когда промышлял угонами на Хунде. Об остальных и говорить нечего. Кто-то из них ворчал себе под нос, что лучше пойдет с одной лопатой шахты копать, чем драться с этими уродами отмороженными, которые с нормальными людьми такое творят. В монологе также поминались мозги по стенам и прочие увлекательные подробности. Уж не договорились ли сомбрийцы со старыми знакомыми Шварца? Впрочем, сейчас это неважно. Шварц подал знак Вальтеру убрать «это» куда подальше и вновь обернулся к Да Силве:
- Я смотрю, хорошую вы им трепку задали. Уважаю. И изумлен красочностью описаний. А теперь, когда эту шваль сплавили с глаз долой, не хотите ли выпить чашку чая? Гости из внешнего космоса у нас большая редкость, мирные – редкость вдвойне, полезные – вы, пожалуй, первые за историю Хунда.
Да Силва и Нуарэ с благодарностью приняли приглашение. Хундианский чай был, собственно говоря, не чаем, а настоем листьев местного растения, который, впрочем, обладал привычным золотисто-коричневым цветом и тонизирующими свойствами, разве что вкус имел кисловатый. Так что еще со времен колонизации название прижилось.
За чаем разговор зашел о последних событиях во внешнем космосе. Снова возбудились терране, пытаются влезть за ценными ресурсами на Аквамарину, необитаемую планету-океан, и наложить лапы на Маринеск. Нуарэ рассказал, во что превратилась терранская колония Деметра, где экосистема была разрушена почти полностью, а ресурсы исчерпаны под ноль. Шварц слушал и понимающе кивал:
- Вот поэтому Хунд сразу после колонизации и закрылся. Мы ни к кому не лезем, но и нам тут никого не надо. Мы не самая богатая планета, но мы умеем и любим работать и добывать свой хлеб. Кстати о хлебе – не желаете ли печенья? Его пекла моя жена Эльза, – при воспоминании о семье Шварц тепло улыбнулся.
- Это не тот соблазн, которому я могу противостоять, – улыбнулся в ответ Да Силва. Около него тут же возник Мориц и попытался стащить печенье. Капитан жестом фокусника увел тарелку из-под песьего носа, и Мориц, обиженно тявкнув, вернулся под кресло к Шварцу. Уместился он там не без труда, но так уж привык.
- Но расскажите же мне, как вам удалось так раскатать Крауса и компанию! У меня полное ощущение, что эти ребята чуть ли не рады были у меня оказаться!
Нуарэ обернулся к своему капитану, получил разрешающий кивок и принялся рассказывать об атаке на их посольство, от которой «Сирокко» ушел по ближайшей червоточине к некоему конгломерату станций. Теперь Шварц был уже полностью уверен, что сомбрийцы связались с теми же ребятами, что и он. Но экипаж Да Силвы даже ухитрился подружиться с местным населением и заполучить кое-кого из них в союзники.
- Кажется, я их знаю, – задумчиво проговорил Шварц. – Оказывается, и от этих отморозков из Треугольника бывает польза. Может, ваши не те же, что мои, тут уж я не в курсе. Мне те ребята так и не представились. Но после драки с ними я сам два дня курил и поминал мозги по стенам и прочие красочные детали. Так Краус на них разогнался? Оптимист! Если что, у меня никаких претензий в ту сторону. Давний инцидент разрешился не в мою пользу, но я не злопамятен.
От Шварца не ускользнуло, как Нуарэ чуть напрягся в начале его реплики и почти явственно выдохнул в конце. Да Силва продолжал обворожительно улыбаться, и что происходило за этой улыбкой – никого не касалось. Больше к обоим инцидентам не возвращались. Пили чай, вспоминали оставшиеся дома семьи, даже Вальтер осмелел и вставил несколько слов. Шварц поморщился было от его акцента, но вроде бы сомбрийцы его понимали. Вальтер даже сумел пошутить насчет своей фамилии – дескать, напрасно говорят, что кошка с собакой не уживаются, иные кошки собак даже защищают. Это была чистая правда – Вальтер Катц был потомком одного из первых колонизаторов Хунда, и не было еще поколения, в котором эта семья не дала бы Хунду хоть одного военного. Словом, расстались практически друзьями.
Шварц допил оставшийся чай и отправился составлять рапорт на планету. Подробно изложив все обстоятельства встречи, он добавил от себя приписку, что планетным службам, пожалуй, стоило бы послать на Сомбру письмо с благодарностями и извинениями за инцидент. Пока оттуда не явились с претензиями о нападении на посольство. Все-таки краусовская банда официально оставалась гражданами Хунда. А улыбки и остроты Да Силвы не скрывали опасного бойца и матерого космического волка. Лучше первыми проявить дружелюбие.

3.
Снайпер давно привык, что не помнит большинство серьезных боев – на верхних уровнях сознание почти отключается, оставляя лишь боевые рефлексы. Впрочем, от этого провалы в памяти раздражали его не меньше – все-таки обычно он досконально помнил все, что с ним происходило. И сейчас он снова и снова пытался хоть как-то восстановить недавние события, хотя и понимал, что это бесполезно. И не только потому, что размышления давались с трудом. Личности Стивена Вонга в этом бою не было. Был тот самый Снайпер, которого боялась Сфера: бесстрастный, не умеющий промахиваться и едва ли не бессмертный. Во всяком случае, три года назад, после боя на «Ариэле», Сфера в это точно поверила. А вот сам Снайпер – не очень. Самое сложное после выхода в боевой режим, тем более на таких уровнях – осознать, что ты все еще жив… «Ах ты ж черт!».
Снайпер даже нашел в себе силы стукнуть кулаком по койке и выругаться сквозь зубы. Рядом тут же появилась Габриэль:
- Что-то не так?
- Больше, чем я думал, – хмуро отозвался Снайпер. И, заметив на ее лице беспокойство, уточнил: – Не по вашей части. Тут как раз все настолько в порядке, что даже удивительно.
Габриэль польщенно улыбнулась и отошла. Снайпер сказал правду. Конечно, он понимал, что восстанавливаться ему придется еще долго, но впервые за долгое время он чувствовал, что ситуация под контролем – не его контролем. Не нужно поднимать все резервы, чтобы поскорее встать на ноги, пока не явился кто-нибудь желающий воспользоваться моментом и не пришлось снова драться. Не нужно снова срываться в космос, едва подлатав себя до боеспособного состояния. То есть, по меркам остальной Сферы – едва придя в сознание. Ощущение странное, но, пожалуй, приятное. И все же Снайпер не мог помешать себе то и дело пытаться проверить свои возможности. Он слишком привык всегда оставаться начеку.
Подходила Габриэль, мягким, но решительным движением клала руку ему на грудь, убеждая лежать спокойно, и снова говорила: «Поберегите силы, Стив». И порой ворчала вполголоса: «Я тебя не для того вытаскивала, чтобы огрести осложнения на ровном месте! Ты нам живым нужен!». Что ж, он выбрал доверять этим людям и лично ей – приходилось подчиняться, тем более что силы действительно еще не вернулись. Оставалось отлеживаться, спать и пытаться думать, хотя сознание слушалось не лучше тела. Снайпер помнил, где находится, узнавал голоса, если кто-то заходил в медотсек (это случалось редко, Габриэль запрещала его беспокоить), но чувство времени отключилось, мысли путались, перемешиваясь со снами или неясными воспоминаниями. Особенно настойчиво в них возникал бой с «Синей Молнией» на «Ариэле». Точнее, не сам этот бой – Снайпер его точно так же не помнил – а то, что было потом. По рассказам он частично восстановил ход событий и понимал, что по любым раскладам он должен был умереть. Если и не на самом корабле – много чести! – то позже его бы неминуемо доконала потеря крови. Даже его. Но он очнулся в частном доме на Терранове. Его вытащили буквально с того света – мастер Гейр говорил, была остановка сердца. И в глубине души Снайперу казалось, что он все же погиб в том бою. Да и в этот раз он не то чтобы шел умирать, но полагал свою жизнь допустимой ценой. Все равно ему суждено рано или поздно сорваться, так почему бы и не сейчас.
«Чистое самоубийство». Почему так настойчиво вспоминается мастер Гейр? Нет, это не его слова. Недавно заходил капитан Да Силва. Это он тогда сказал:
- Чистое самоубийство. Только в команду психов типа этого экипажа вы и могли бы вписаться. И хрен я вас еще кому отдам!
И добавил совсем другим голосом:
- Спасибо вам. Успех этой операции – исключительно ваша заслуга, и я рад, что вы остались живы. Я опасался, что мы не успеем.
Снайпер тогда даже сумел чуть приподняться и переспросить:
- Опасались? За меня?
- Ну да, – чуть удивленно ответил Да Силва. – Не можем же мы бросить того, кому обязаны жизнью.
- Это… это я вам обязан жизнью, – с неожиданным даже для себя порывом ответил Снайпер. – И даже… наверное, больше.
Он пытался еще что-то сформулировать, но Да Силва жестом остановил его:
- Не надо. Я вас понял. Сейчас ваша главная задача – восстанавливать силы. На Сомбре нам будет о чем поговорить.
Капитан ушел, и Снайпер снова остался один. Конечно, не совсем один – Габриэль, Зои или Джон всегда были где-то рядом, но почти не заговаривали с ним. Общаться действительно пока что было трудно. Это злило – Снайпер терпеть не мог такие состояния. Понятно, что сейчас все под контролем, что можно не пытаться выжимать из своих ресурсов все возможное, тем более что выжимать реально нечего, но неспособность даже подняться удручала. Впрочем, из разговоров Снайпер узнал, что лететь до Сомбры примерно три недели. Значит, к прилету он хоть как-то, но встанет на ноги – он знал себя и свои возможности. К тому же здесь в кои-то веки не приходилось полагаться только на собственные силы. И не шла из головы фраза капитана «Я опасался, что мы не успеем».
Снайпер провел в Сфере десять лет. Команды, которую он мог бы назвать своей, у него не было никогда. Он приходил и уходил, обменивая свое участие в бою на материальные ценности, сводя личные счеты или просто ища интересных противников. Он привык действовать в одиночку, с его стилем пришлось смириться даже Гордону, хотя его и приводили в ярость внезапные исчезновения одного из лучших бойцов. Правда, результат обычно того стоил. Снайпер всегда рассчитывал только на себя, что в бою, что после него, почему и в первой помощи разбирался значительно лучше, чем средний боевик Сферы. В конце концов, в Сфере мало кто был в принципе способен его прикрыть – не тот уровень. Так что сложилось мнение, что Снайпер точно со всем разберется сам. Не то чтобы лишенное основания. А сомбрийцы… Они не просто решили свою проблему при его поддержке. Они вытащили его после боя. Лично его.

4.
30 июля 3048 года
Жану Сагредо не спалось. Месяц он воевал с бессонницей. Месяц бессонница с разгромным счетом выигрывала. Когда наконец удавалось заснуть, сновидения его были кошмарными и тоскливыми. Жан перешел на большие дозы снотворного. Оно давало эффект удара мешком по голове, но так хотя бы ничего не снилось. Однако пробуждение по утрам давалось все труднее. Работа – тоже. Долгое отсутствие сна обернулось нарушениями памяти и внимания. У начальства Жан был на хорошем счету, и ему очень не хотелось что-то испортить. Особенно за считанные дни до отпуска. Ему сочувствовали и готовы были пойти навстречу, но это же не повод делать свою работу некачественно! Жан нервничал, допускал новые ошибки, и это выматывало еще больше. Закончилось тем, что во время планового осмотра в клинике компании доктор прямым текстом спросил: «Господин Сагредо, вы задались целью совсем разучиться спать самостоятельно?». Жан не нашелся с ответом. Снотворное доктор запретил, рекомендовал курс психотерапии, но Жану не хотелось рассказывать о своем горе никому. Разве что Флёр можно было излить душу. Она точно поймет. Впрочем, Флёр улетела с планеты в долгий гастрольный тур и вернется еще не скоро.
Тихий летний вечер перешел в такую же тихую ночь. Но не для Жана. Он боялся идти спать. Уже неделю ему снился один и тот же сон: его избивают пятеро, а парень и девушка, вышедшие из бара, проходят мимо и оставляют его лежать на земле в крови.
Это случилось пять лет назад, но Жан до сих пор помнил эту встречу так, как будто она была вчера. Он только-только обосновался в столице. Возвращался с чьего-то дня рождения. Район, по которому он шел, пользовался дурной славой, но Жан был уверен, что нападать на него некому и не за что. Увы, те пятеро громил думали иначе – они решили, что его карточке с деньгами, дизайнерской замшевой куртке и новенькому комм-линку дорогой марки будет лучше у них. Жан даже не успел ответить на дежурный наезд, как его впечатали в стену ударом в солнечное сплетение. Потом с него сорвали куртку и комм. В ответ на попытку как-то защититься ему разбили нос и губы, повалили на землю и начали уже откровенно забивать ногами. И тут до него донесся чей-то недоуменный голос:
- Ты гляди, пятеро на одного!
- Охренели совсем! – отозвался второй голос, женский.
От дальнейшего Жан благоразумно отполз в сторону – встать он не мог, слишком уж было больно. Но громилам теперь приходилось едва ли не хуже – в переулке царило форменное месиво с разбиванием физиономий и отбиванием тех мест, которые мужчинам рекомендуется беречь.
- Все вернуть! Живо! – рявкнула девушка.
Не дожидаясь, пока поверженные громилы вернут отобранные у Жана вещи, она сама вырвала у них куртку и комм.
- А теперь пошли нахрен отсюда, – добавил ее спутник ледяным тоном.
Громилы не заставили себя упрашивать и убрались, хромая и держась за отбитые места. Спасители Жана помогли ему встать. Он только удивился, насколько бережно и аккуратно его поддерживал парень, который пару минут назад лихо расшвыривал отнюдь не хилых противников, как каких-то тряпичных кукол. Девушка достала из кармана влажную салфетку, распечатала и протянула Жану.
- Держите. Эк они вас изукрасили.
Жан благодарно кивнул и вытер кровь с лица.
- Карманы проверьте, – посоветовала она. – Там точно все на месте?
Жан надел куртку и быстро проверил содержимое карманов. Карточка с деньгами была цела и невредима, куртка и комм тоже не пострадали.
- Надеюсь, они вам ребра не переломали. Идти можете? Кстати, как вас зовут?
- Жан. Жан Сагредо. Идти вроде бы могу, – он осторожно сделал пару шагов, – только не быстро.
- Будем знакомы. Селина Хендрикс. А это Леон Эрнандес, мой друг. Мы вас проводим.
- Да я и сам дойду.
- Не дойдете, – отрезала Селина. – Во-первых, свалитесь, во-вторых, на такую красоту вся остальная местная шпана соберется.
- Грош цена тогда нашей помощи, – добавил Леон.
Жан согласился. Интуиция подсказывала ему, что эти двое точно не уличные бандиты, прогнавшие конкурентов. Все трое неспешно двинулись к станции монорельса.
Освещение станции наконец позволило Жану внимательно разглядеть своих спасителей. Леон – высокий и статный, с широкой искренней улыбкой и добрыми темно-карими глазами. Черные волосы Леона были коротко подстрижены, на лице ни малейших признаков щетины – явно пользуется дорогим депиляционным кремом. Одет он был в черные штаны и кожаную куртку, под которой виднелась футболка совершенно безумного алого цвета. Селина уступала ему в росте – но, как только что видел Жан, не в силе. Стройная, но не худая. Ее каштановые волосы немного не доходили до плеч. Миндалевидные светло-карие глаза смотрели с каким-то странным прищуром. Одежда на ней была совершенно простецкая – серые брюки с множеством карманов и удобная матерчатая куртка, в которой можно гулять хоть по городу, хоть по лесу.
- А скажите мне, господа, где вас научили так драться? – полюбопытствовал Жан. – Вы же в том переулке такое устроили…
- Вступайте в доблестные ряды Республиканского Космофлота, – дружелюбно усмехнулся Леон. – Там еще не такому научат.
- Подтверждаю, у нас тренировки круче, чем у нацгвардов, – кивнула Селина.
Теперь все окончательно стало на свои места. Космофлот. Тогда понятно, откуда эта великолепная осанка и разворот плеч.
- В отпуске? – спросил Жан.
- Ага, – ответил Леон. – И как раз мы с Селиной совпали. Мы давно дружим, вот и решили, что не отметить такое дело будет просто преступлением. Зашли в бар выпить, отлично посидели, а как вышли, смотрим – вас эти пятеро лупят, да так, что в одиночку не всякий боец выстоит.
Подошел состав.
- Ты езжай к себе, – сказал Селине Леон. – Чего потом возвращаться. Со мной Жан точно будет в безопасности.
- Верю, верю, – усмехнулась она.
Через пару станций она вышла, пожелав удачи. Жан отчаянно клевал носом. Похоже, он все-таки заснул, потому что следующее, что он услышал – тихий голос Леона:
- Просыпайся. Твоя станция.
Жан не ожидал такого внезапного перехода на «ты», но был не против. Он сказал, что до дома дойдет и сам, но Леон заметил:
- Ты же спишь на ходу.
- А… тебе далеко потом ехать?
- Три станции. Абсолютно не проблема вернуться.
Следующий день был выходным. Жан мазал заживляющей мазью ссадины на лице и радовался, что не придется никому ничего объяснять. Все его мысли были заняты только одним: как найти Леона. Все-таки он спас Жану если не жизнь, то здоровье и имущество. И просто хотелось познакомиться с этим красавцем поближе, но для этого надо было его разыскать. Он ведь даже номер канала попросить не догадался. Зайти в тот бар? Вдруг их там кто-то знает? А с другой стороны – может быть, они там обычно не бывают, случайно заглянули? Но оставалось надеяться только на удачу. Жан понял, что проголодался, а холодильник пуст. Придется все-таки высунуться на улицу и надеяться, что его вид распугает хотя бы не всех. Главное, дойти до магазина – там все автоматизировано, ни с кем общаться не придется. Жан открыл дверь квартиры – на площадке стоял Леон.
- Привет.
- Здравствуй!
Всегда сдержанный Жан не имел обыкновения так кидаться навстречу, тем более случайным знакомым, но тут скрыть радость было невозможно.
- Я просто тут рядом оказался, решил зайти и узнать, как ты, – сказал Леон.
- Со мной все в порядке. Заживаю вот.
- Отлично. Прямо камень с души. А то ты вчера совсем на ногах не держался. Заснул в вагоне прямо у меня на плече.
- Эээ… извини.
Жан уже приготовился объяснять, что ничего такого не имел в виду, и это вышло совершенно случайно, но Леон обезоруживающе улыбнулся:
- Знаешь, вообще-то я совершенно не против.
Жан уже сам не помнил, когда и как Леон к нему переехал. Просто в один прекрасный день они решили жить вместе, и Леон перевез свои немногочисленные пожитки в квартиру Жана. Вскоре оба уже не представляли, как жили друг без друга раньше. У Жана были парни и до Леона, но ни с одним из них ему не было так легко и хорошо. Конечно, у жизни с пилотом скачкового корабля есть свои особенности, но Жан всегда терпеливо ждал своего звездного бродягу из очередного полета и радовался, когда время отпуска у них совпадало.
О службе Леон почти не говорил – многое засекречено. Жан не настаивал. А теперь его не было рядом, и Жан не мог с этим смириться. Раньше он считал дни до возвращения Леона, а теперь считай не считай – толку не будет. Жан никогда не ревновал Леона и не требовал его безраздельного внимания. Даже когда они сидели в разных комнатах и каждый был занят чем-то своим, даже когда они ругались, Жан все равно знал, что они вместе. Он никогда не любил фразу «Не могу без тебя жить», но теперь, не зная, когда Леон вернется и вернется ли вообще, Жан понял, что жить без него сможет, вот только жизнь эта будет тоскливой и безрадостной. Слишком много в ней было связано с Леоном, и почти любое воспоминание резало острой болью. Жан не различал вкуса еды, не замечал, что происходит рядом. Раньше он загружал себя работой, а потом пил снотворное, чтобы провалиться в тяжелый сон без сновидений. Теперь снотворное было под запретом, работу приходилось перепроверять, и каждый раз Жан находил какие-то глупые ошибки, которых никогда бы не сделал в нормальном состоянии. Предстоящий отпуск тоже не радовал. В этот раз они с Леоном совпадали. Планы были грандиозные. Теперь Жану ничего не хотелось. Жизнь покатилась под откос, и он не собирался ничего предпринимать, чтобы это исправить. Да и не мог.
Жан сидел у себя в офисе, готовясь к сдаче очередной части крупного проекта и в миллионный раз просматривая документацию на предмет ошибок. Коллеги ушли на обед, Жан остался – ни есть, ни разговаривать все равно не тянуло. Когда на запястье завибрировал комм-линк, Жан почувствовал раздражение. Только сосредоточился, сейчас опять пропустит какую-нибудь ошибку. Нет, ему ничего не скажут, но он сам себе этой ошибки простить не сможет. Кто там вообще? Жан посмотрел на номер, с которого его вызывали, и сердце его на мгновение остановилось, а потом забухало, как кузнечный молот. Это было видеосообщение с персонального канала Леона. Жан нажал на воспроизведение. Перед ним появилось лицо Леона, живого и здорового.
- Жан, мы все живы и уже скоро будем дома. Могу представить, чего ты наслушался из новостей, так что хочу тебя успокоить. Сейчас мы на Азуре, дозаправка и техосмотр. Вылетаем с утра, скоро увидимся.
- Жду, – произнес Жан, хотя и понимал, что Леон никак не может его слышать. Он никогда не верил в чудеса, но назвать как-то иначе то, что произошло, он не мог. Руки дрожали, сердце стучало, как бешеное. Жан изо всех сил постарался сосредоточиться на работе. Сейчас он ничего так не хотел, как сдать дела и спокойно уйти в отпуск. Ведь теперь можно было снова строить планы.

5.
2 августа 3048 года
Остановка на Азуре немного затянулась. Помимо дозаправки, решили проверить техническое состояние корабля – путь предстоял еще долгий. К удивлению сомбрийцев, работа механиков «Кашалота», хотя делалась с виду на коленке, выдержала все нагрузки и вполне могла дотянуть до Сомбры. А там уже можно ставиться на полноценный ремонт, никуда не торопясь. А кроме того, экипаж отправился просто немного развеяться, поесть нормальной еды, а не корабельных рационов, и связаться с родными – кому было с кем. Разумеется, азурианская пограничная служба, опознав «Сирокко», сразу же послала на Сомбру сообщение, что пропавший корабль сопровождения нашелся в целости и сохранности, но одно дело – официальный рапорт, а совсем другое – сообщение от живого человека. Во всяком случае, Леон после сеанса связи просто светился, а Враноффски с хитрым видом потирал руки. Капитан занял весь предоставленный канал чуть ли не на час, потом объявил, что до завтра все свободны. И особо поздравил Женю с днем рождения.
Женя сначала удивилась – вроде бы семнадцать ей исполнилось два месяца назад. Хотя капитану она об этом так и не сказала. Потом вспомнила, что с момента прихода на «Сирокко» все время путалась в датах – календарь на корабле не совпадал с ее представлениями о том, какой сегодня день. Но, в конце концов, раз они уже летят на Сомбру, значит, и жить стоит по сомбрийскому счету, и вообще, два дня рождения – это даже лучше. Первый она все равно никак не отмечала.
- Люсьен, – Женя все еще немного стеснялась обращаться к Деверо по имени, хотя он сам ее об этом попросил, – а почему только сейчас с Сомброй связались? На «Кашалоте» ведь хорошая связь, на уровне планетной так точно…
Ей ответил проходивший рядом Враноффски:
- Ну, во-первых, если это хорошая, то я ничего не хочу знать про то, какая у вас плохая!
- Плохая – между кораблями. Разным группировкам реально проще гонцов посылать, чем пытаться достучаться. Насколько я поняла, на сообщение между катерами ударной группы хватает, на большее – не очень.
Враноффски картинно закрыл глаза рукой:
- Я не хотел этого знать. Так вот. Если в двух словах, то я долбился на Сомбру с того момента, как мы прыгнули в этот несчастный туннель и стало ясно, что мы застряли на неопределенное время. Потому что медузе понятно, дома с ума сойдут – улетало три корабля, вернулось два. Хрен мне, а не связь. У вас, понимаешь ли, стандарт, которым цивилизованная часть Галактики уже лет двести не пользуется. На Хунде тоже. Кэп говорил, у них вроде есть совместимое оборудование, но не у погранцов точно. А собственные передатчики «Сирокко» на такое расстояние не добьют, они рассчитаны на связь с ближайшим маяком-ретранслятором, а где их тут, спрашивается, взять? Вернемся – я еще выскажу пару ласковых астроэкспедиции, которая зажабила для нас зонды. Вы, мол, идете конвоем, вам и передатчиков хватит, а нам для научных целей надо. Сами бы месяц без связи посидели, я бы на них посмотрел!
- Ладно, Ари, остынь, – примиряюще улыбнулся Деверо. – Мы обещали Эжени праздничный ужин, а не лекцию о стандартах связи.
- Между прочим, полезное знание, – назидательно заметил Враноффски, но тут же сам рассмеялся: – Ладно, я на эту тему и правда могу неделю вещать, в Академии еще успеешь наслушаться. Пошли пировать.
К удивлению Жени, получился самый настоящий день рождения, даже с подарками. Враноффски вручил ей наручный комм, вроде его собственного, Габриэль – корзинку фруктов, подробно объяснив, какие из них чем полезны, Деверо – планшет для рисования. Но это был не единственный его подарок. Под конец ужина – действительно отличного – Деверо скрылся в направлении кухни, потом вернулся с крайне хитрым видом. Заиграла праздничная мелодия, и официант вынес небольшой торт ярко-фиолетового цвета.
- Если что, это не краситель, – шепнул Деверо. – Он с местной черникой, очень вкусный.
Торт был и правда выше всяческих похвал, но Женя, хотя и успела полюбить азурианскую чернику еще по витаминным концентратам, которыми ее щедро снабжала Габриэль, решительно отставила тарелку после первого куска:
- Надо с остальными поделиться. Капитан меня поздравил, и Леон тоже, и вообще… Снайпера, наверное, угостить не получится, а жаль.
- А мы ему черничного морса принесем, – улыбнулся Деверо. – Думаю, Габи позволит. Я тут где-то видел в продаже специальные стаканы, из них ничего не проливается. Упакуйте нам с собой, – кивнул он официанту на остаток торта.
Габриэль не только дала разрешение, но и сама приняла участие в закупке морса. Перед тем, как зайти в медотсек, Женя несмело постучалась к капитану и протянула самый большой кусок торта. Да Силва с благодарностью принял угощение, а потом хитро подмигнул:
- В ближайшие сутки, если что, не пугайся.
Женя непонимающе взглянула на него. Капитан усмехнулся и внезапно показал язык. Он был фиолетовый.
- Ой, – сказала Женя.
- У тебя такой же. И у всех, кто это ел. Азурианская черника красится как черт знает что. Ничего, это не опасно, так что можешь смело оделять остальных.
Жене повезло – когда она раздала торт, Снайпер как раз проснулся, так что ей позволили к нему зайти. Он тоже, как оказалось, сбился со счета времени, впрочем, в его случае это уж точно было немудрено. Странно было видеть его таким. Это же Снайпер, с ним ничего не может случиться! Ну ладно, неуязвимых в Сфере нет, в бою с «Корсарами» Снайпера вон ранили в руку – но он же почти сразу пришел в норму! А сейчас прошла уже неделя, а он даже подняться не в состоянии. Да что там, изголовье койки ему приподнял Джон, сам Снайпер не справился. Женя гнала от себя эти мысли – в конце концов, он жив, тут бы порадоваться, а не расстраиваться – но Снайпер, как всегда, заметил.
- Как видишь, и меня можно вывести из строя, – криво усмехнулся он. – Ладно… бывало хуже. Ты вряд ли застала. Сейчас вдаваться в подробности не буду, не могу пока подолгу разговаривать. Расскажи лучше, как отметили.
Женя охотно согласилась и принялась описывать, как они с Деверо летали на флаере над озером с невероятно голубой водой, как здорово посидели в ресторане и как она угощала тортом экипаж. «А теперь представь себе капитана в виде чау-чау!». Снайпер лишь чуть улыбнулся. Женя продолжала рассказывать про Азуру, но вскоре он жестом остановил ее:
- В другой раз продолжишь, ладно?
- Тебе… плохо? – Женя заглянула ему в лицо, но Снайпер отстранил ее здоровой рукой:
- Просто очень быстро устаю. Ничего… думаю, скоро будет лучше. Заходи еще.
Женя кивнула и выскользнула за дверь. В коридоре ее ждал Деверо:
- Между прочим, праздник праздником, а кто-то мне еще задание не сдал!
- А у меня все готово, бе-бе-бе! – и Женя показала фиолетовый язык.

6.
16 августа 3048 года
Асахиро чувствовал себя странно. Впервые за семь лет ему предстояло не просто высадиться на планету, но и надолго остаться там. И даже, как знать, назвать ее своим домом. Впрочем, его дом уже давно был там, где его команда. Сейчас этой командой стал экипаж «Сирокко» – пожалуй, сейчас, через полтора месяца, Асахиро с уверенностью мог так сказать. А там будь что будет.
Сквозь прозрачный туннель трапа виднелся не только бетон космопорта, но и кое-какие местные пейзажи. Асахиро уже знал, что на Сомбре почти всегда стоит пасмурная погода – потому, собственно, планету так и назвали. Но сейчас среди облаков даже пробивался рыжеватый свет местной звезды. Листва на деревьях была непривычного синеватого оттенка – впрочем, есть же на Терранове голубые ели. После однообразной природы Алхора, а тем более после семи лет в Сфере для Асахиро почти любой инопланетный пейзаж был внове. Впрочем, кажется, синие листья – это меньшее из того, к чему придется привыкать.
Тем временем почти у всех коммы так и разрывались от сообщений. Враноффски уже говорил кому-то: «Да иду я, иду! Ты подождать не можешь? Мы сесть не успели, одной ногой на трапе, тут ты сигналишь!». На лице Нуарэ вместо привычного строгого выражения в кои-то веки отражалась самая настоящая радость, хоть и сдержанная: «Да, я уже здесь, дождись меня в зале отдыха пассажиров. Могу немного задержаться, сам понимаешь. Что? Глупости какие! Вечером встретимся и отпразднуем». Даже капитан, посмеиваясь, говорил кому-то: «Ну не кричи ты так. Я понимаю, что ты очень рада, но тебя же сейчас полкосмопорта слышит. Ах, пускай слышит? Ну тогда я включаю громкую связь. Что, не надо?».
Деверо взял Женю за руку и улыбнулся: «Добро пожаловать на Сомбру». Он был одним из немногих, кто ни с кем не говорил и не проверял сообщений. Вскоре они вдвоем и вовсе затерялись в толпе. Асахиро проводил Женю взглядом не без некоторого сожаления – вроде бы и знакомы недавно, и не то чтобы так близко общались, но он уже привык, что они четверо держатся вместе. Все-таки вместе ушли из Сферы.
К Асахиро, Снайперу и Дарти подошел Враноффски:
- Пошли, ребята. Я уже договорился, пока утрясаются все формальности с вашим обустройством на Сомбре, официальными военными контрактами и всем таким прочим, вы поживете у нас. Сейчас мои приедут и вас отвезут. Все нормально, у нас хватает гостевых комнат, а объесть Дом Враноффски, конечно, можно попытаться, но это будет смахивать на экстремальный способ покончить с собой, лопнув от обжорства.
Габриэль радостно всплеснула руками:
- Ари, я обожаю твою семью! Сама бы к вам удочерилась, но я совершеннолетняя и люблю своего отца. Серьезно, лучшего варианта и придумать будет нельзя.
Асахиро оглянулся на Снайпера, до сих пор в разговоре не участвовавшего:
- Ты как?
- Нормально, – после некоторой паузы ответил Снайпер. – Пока трудно подолгу удерживать внимание, ну и выносливость еще не очень. Но вроде коммуникабелен. Разве что могу достаточно рано покинуть общество и уйти отсыпаться.
- О, это тебе обеспечат, – улыбнулся Враноффски. – Но учти, вечером будет Большая Жратва. В смысле, семейный ужин по поводу благополучного финала этой истории. Так что ты уж продержись, иначе многое потеряешь.
- Так это прекрасно. Из нашего корабельного меню мне, к сожалению, сейчас не все подходит. Только на всякий случай предупреждаю – с алкоголем мне сейчас лучше дела не иметь. Обычно он на меня не действует, но сейчас тот случай, когда может снести под стол с одного глотка.
- Ну, не будем тебе наливать, и все дела. Нам же больше достанется. На ногах стоишь? Тогда идем!
Когда они вышли в «гражданскую» часть космопорта, к Нуарэ подбежал парнишка лет пятнадцати-шестнадцати, такой же высокий, темноволосый и сероглазый, видимо, младший брат. Бурной их встречу было не назвать, но при виде брата лицо коммандера заметно просветлело.
Габриэль направилась к невысокому худому парню в строгом светло-сером костюме. Парень явно очень нервничал, искал кого-то глазами и не находил, от чего ему на глазах становилось еще хуже. «Жан!» – громко позвала его Габриэль. Когда тот обернулся, она подскочила к нему и рявкнула в наручный комм: «Леонито, дуй сюда! Живо!». Тем временем она усадила парня на диванчик для отдыха, достала из кармана какое-то лекарство и заставила принять.
- Жан, ну ты чего? – успокаивал его Враноффски. – Сказали же тебе, что все живы и здоровы.
Когда появился Эрнандес, парень выглядел уже получше. Не говоря ни слова, он крепко обнял Леона. Тот смотрел на него с нежностью. Асахиро дипломатично отвел взгляд. Дарти тихо фыркнул.
- Надеюсь, ты не упадешь в обморок, если я скажу, что на Алхоре ко мне не только девушки подкатывали? – шепнул ему Асахиро.
Дарти буркнул что-то невнятное. Асахиро только усмехнулся. В конце концов, он сказал чистую правду – другой вопрос, что сам он на эти знаки внимания не отвечал.
К Враноффски подбежала длинноногая девчонка с пушистыми золотыми кудряшками и с радостным визгом бросилась ему на шею.
- Алиска, чтоб тебя! – сдавленно хрипел Враноффски. – Задушишь ни за что! Даром мы, что ли, аж из Старых Колоний сквозь полчища пиратов прорывались, чтоб меня тут собственная кузина на радостях угробила?
Голубые глаза девочки широко распахнулись от удивления.
- Ого! Правда из Старых Колоний? Расскажешь? Расскажешь?
Старые Колонии, видимо, считались здесь экзотикой похлеще пиратов. Ответа Ари Асахиро уже не разобрал, потому что перед ним, как из-под земли, возникло все многочисленное семейство Враноффски, которым Ари тут же представил всех троих наемников со словами: «А без этих парней нас бы тут не было». Семейство Враноффски зашумело, что гостей надо немедленно везти домой, кормить и всячески им помогать, потому что где же это видано, чтоб Враноффски не помогли тем, кто спас одного из них. Асахиро лишь сдержанно раскланялся. Это громкое безумное семейство ему скорее нравилось, хотя всеобщих объятий он предпочел бы избежать. Что характерно, Враноффски, как минимум старшие, это поняли. Асахиро запомнил, что у Ари есть два младших брата, а также двоюродная сестра, та самая Алиса, которая его чуть не придушила, и еще одна, которая приедет потом. Остальное воспринять не удалось. Дарти, кажется, тоже ошалел от происходящего, но пути к отступлению были перекрыты.
Наконец вырвавшись от родственников Враноффски, Асахиро отошел к Габриэль. Она беседовала с тремя дамами, две помоложе, одна постарше. Похоже, мать и сестры – некоторое семейное сходство в них угадывалось, но именно что некоторое. Габриэль была высокой худощавой шатенкой, а эти дамы – светловолосые, пониже ростом, мать и особенно младшая из сестер довольно полные, а старшая, кажется, обязана своей худобой не природе или активной жизни, а курению – из кармана торчала пачка сигарет. А главное, все три так и светились лоском и самодовольством. Разнаряжены в пух и прах, надушены (даже на расстоянии Асахиро поморщился – в Сфере он давно отвык от сильных запахов), с идеальными прическами и вообще как будто вышли из светской хроники. Весь их облик не просто говорил о принадлежности к высшим кругам здешнего общества, а кричал об этом на весь космопорт. Габриэль, со своей военной формой и простой прической, выглядела на их фоне гадким утенком. И мать, кажется, только что прошлась именно по этому поводу, потому что до Асахиро долетел ответ Габриэль: «Тоже тебя люблю. Прямо не знаю, по чему больше соскучилась, не то по попрекам куском, не то по задушевным разговорам о цепных шавках Республики».
Лицо матери перекосило от злости, а рука дернулась явно для удара, но она сдержалась в последний момент. «Узнаю благородный дом Фудзисита, век бы его не видеть», – поморщился Асахиро. С ним так разговаривать не рисковали даже в ранней юности, но среди родственников он навидался всякого. Усилием воли заставив себя не прикасаться к кобуре пистолета, он подошел ближе. Тут, конечно, не Сфера и не Шинедо, но так обращаться с человеком, который помог ему и спас жизнь Снайперу, он в любом случае не позволит. Впрочем, до драки вроде бы не дошло. Младшая из сестер Габриэль попыталась разрядить обстановку:
- Габи, ну что ты такое говоришь! Мы ведь так рады тебя видеть! Я плакала весь вечер, когда узнала, что твой корабль пропал.
Асахиро неплохо разбирался в людях, хотя тонким знатоком человеческих душ себя бы не назвал. Впрочем, от этой дамочки веяло фальшью настолько, что учуял бы даже чурбан. И сама Габриэль прекрасно это знала.
- Ах ты бедняжечка! – ответила она медовым голосом, глядя на сестру почти ласково. С такой лаской заключают в объятия, чтобы удобнее было всадить нож в спину.
- И о чем же ты плакала, Виржини? – яда в голосе Габриэль хватило бы на десяток энимских гадюк. – О том, что сестрица Аньес уже успела хапнуть себе большую часть моего наследства и расписала в красках, как ее потратит? Между прочим, это даже не мои средства, а отца. Хоть его не хоронили бы раньше времени, раз уж меня так не терпится. Постыдились бы… хотя о чем это я.
- Ах ты!.. – взвизгнула было старшая сестра, но Габриэль с выражением глубочайшего презрения на лице развернулась и, держа спину безукоризненно прямо, прошла в сторону Асахиро.
- Я удивлен – вы никого не придушили, – с искренним сочувствием произнес он.
Габриэль обернулась. Она не сказала ни слова, но во взгляде ее читалась застарелая боль. Асахиро коротко кивнул в знак понимания.
От грустных мыслей их отвлек Враноффски:
- Габ, ты же к нам вечером приедешь?
Габриэль усмехнулась:
- А то! Когда еще представится возможность насладиться деликатесами твоей чудо-бабушки, долгих ей лет жизни. Да и по деду твоему тоже соскучилась. Давно мы научных диспутов не устраивали.
- Не поверишь, но дед того же мнения. Асахиро, идем?
- Сейчас. Мне нужно поговорить с Зои.
- Давай, жду.
Зои обнаружилась неподалеку в объятиях симпатичных пожилых супругов. Дама отчаянно всхлипывала, и ее чувства, в отличие от семейства Картье, были вполне искренними.
- Доченька наша! Ты жива! Мы себе места не находили!
Отец Зои, кажется, тоже был готов прослезиться. Зои, похоже, привыкла к таким излияниям – она спокойно ответила:
- Мам, пап, ну я же с Азуры с вами связывалась! Уже тогда сказала, что жива и здорова.
- Мало ли что с вами могло случиться за время перелета! Ты вон говорила, что у вас обычный мирный вылет, а что вышло?
Зои тяжело вздохнула:
- За время перелета, даже если бы что и случилось, сто раз можно было или помереть, или выздороветь. Я, как видите, не померла.
Она привычно оглянулась на Снайпера. Еще бы, он начал вставать всего за несколько дней до прилета. Сейчас он вполне твердо держался на ногах, но Дарти стоял рядом, готовый подставить плечо. Асахиро чуть улыбнулся – совсем недавно его друг боялся Снайпера до полусмерти.
Зои увидела Асахиро и жестом подозвала его. Еще одно знакомство не слишком радовало, но старшие Крэнстоны хотя бы выглядели поприличнее, чем родня Габриэль.
- Мама, папа, это Асахиро Фудзисита. Один из наших спасителей из Старых Колоний. Если бы не они, все бы закончилось… не так хорошо.
Отец Зои растерянно кивнул, а мать только сказала:
- Ну, раз твое командование так решило… Мало ли какие у них там нравы. Надеюсь, у них нет привычки палить во все, что движется. Мы все-таки мирная планета.
Повисла неловкая пауза. Зои побледнела от смущения. Ей явно хотелось провалиться сквозь землю.
- Не беспокойтесь, не имею такой привычки, – сухо ответил Асахиро. – И друзья мои тоже. Не верите, можете спросить капитана или его первого помощника.
- А в Академии у тебя проблем не будет? – спросил отец Зои, меняя тему. На Асахиро перестали обращать внимание. Возможно, это и к лучшему.
- Да вообще голову оторвут! – не сдержалась Зои. – Это ведь я приманила пиратов, а потом забросила корабль в Старые Колонии, только чтобы экзамены не сдавать. Па, ну в самом деле…
- Ну все, идем домой, – мать Зои попыталась разрядить обстановку, поскольку разговор явно принимал какой-то не тот оборот. – Я приготовила твой любимый сырный суп с грибами.
Асахиро хмуро наблюдал, как его девушку чуть ли не за руку уводили из космопорта, словно она маленький ребенок. Нет, предложение Ари – это прекрасно, но в самое ближайшее время надо найти отдельное жилье. Он и сам уже не мальчик, чтобы бегать на свидания под бдительным родительским взором.
- Свяжись со мной, как освоишься! – крикнула Зои. Она понимала.
Асахиро кивнул и пошел искать Враноффски. На пути его снова оказалась Габриэль, на сей раз в компании высокого пожилого мужчины, который в молодости явно был редкостным красавцем, да и сейчас не растерял обаяния. Те же каштановые волосы, что и у Габриэль, только с проседью, те же проницательные зеленые глаза, тот же профиль. Его элегантный костюм песочного цвета говорил о статусе владельца красноречивее любых вычурных нарядов. Асахиро внутренне напрягся – он уже видел семейство Картье. Но сейчас Габриэль улыбалась.
- Теперь капитана и Деверо астроэкспедиция замучает расспросами. Они уже крыльями захлопали, как там да чего, а теперь точно с живых не слезут… О, кстати, папа, рада представить тебе нашего третьего спасителя. Хотя на самом деле первого – с него все и началось. Это Асахиро Фудзисита. Нет, он не ракуэнец, его родная планета называется Алхор и похожа, как я понимаю, скорее на Нордику. Асахиро, рада представить вам моего отца, Жюля Картье.
Асахиро протянул руку:
- Спасибо вам за дочь.
Жюль Картье ответил сердечным рукопожатием.
- Это вам спасибо. Если бы не вы, я бы никогда больше не увидел мою Габи.
У Асахиро отлегло от сердца. В змеиной яме, именуемой семейством Картье, все-таки был человек, который искренне любил Габриэль и радовался ее возвращению.
- Ладно, ты торопишься, – сказала отцу Габриэль. – Знаю же, сколько ты этой сделки добивался. Не буду тебя задерживать, поеду к себе.
Асахиро обратил внимание, что она не сказала «домой». Вряд ли она живет под одной крышей с этими милыми дамами. Впрочем, ему в принципе трудно было представить Габриэль где-то еще, кроме ее каюты при медблоке.
- Кстати, вот тебе ключи от дома, – с улыбкой ответил Жюль Картье и протянул Габриэль небольшую плоскую серебристую коробочку.
- Я подумал, что тебе нужен свой собственный дом, – объяснил он в ответ на ее вопросительный взгляд. – Сколько же можно ютиться в общежитии? Так что в подарок на твое возвращение я купил скромную квартирку. Тебе понравится, там зелено и район тихий. Правда, от космопорта ехать через весь город на монорельсе, зато без пересадок. Квартира полностью обставлена. На счета и прочее вполне хватит твоего жалования и твоих доходов от компаний.
Он особенно подчеркнул слово «твоих». Габриэль обняла отца.
- Спасибо, пап. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Свой дом мне пока сложновато осознать, сам понимаешь, но просто за то, что смог приехать. А то тут… такое было.
- Могу представить, – мрачно кивнул Жюль. – Не знаю, зачем вообще им понадобилось являться. Еще когда ты написала с Азуры, я пытался воззвать к их совести, но она, кажется, давно оглохла. Ладно, не будем о грустном, и мне действительно пора. Я, конечно, хозяин положения, но будет некрасиво заставлять ракуэнцев ждать.
- Ты прав. А я, раз такие дела, поеду за вещами.
- Кто-то, помнится, любезно оставил у меня ключ. Я распорядился перевезти все твои вещи в твой новый дом. Иногда хорошо, что у тебя их мало. А то никакого сюрприза не получилось бы.
Габриэль рассмеялась и пожелала ему удачи. Асахиро попрощался с ней и с легким сердцем отправился к Враноффски.

7.
Пообещав Ари непременно приехать, но чуть попозже, Деверо остановил общественный кар и галантно подсадил Эжени. Еще в перелете было решено, что она будет жить у него. Враноффски попытался что-то сострить по этому поводу, но Деверо лишь недоуменно поднял бровь: «Я просто хочу помочь Эжени освоиться на Сомбре. В конце концов, ей всего семнадцать». Эжени услышала разговор и заявила, что ничего такого в ее возрасте нет – нормальный возраст боевика Сферы, в конце концов. Деверо сам ловил себя на том, что воспринимает ее почти как равную. Но ей определенно нужна помощь.Да и просто ему нравилось проводить с ней время. Ей с ним, вроде бы, тоже.
- Вот мы и дома.
Эжени огляделась и хихикнула. Ну да, квартира Деверо если и отличалась от его каюты на «Сирокко», то разве что чуть большим размером и окном. Тот же минимум обстановки, те же рисунки на стенах, а вместо корабельной койки – матрас на полу. Проследив за ее взглядом, Деверо смущенно улыбнулся:
- Слушай, я на корабле провожу больше времени, чем на планете. Уже привык к корабельной обстановке.
- Так я сама такая же. За последние два года – даже больше! – считай, впервые на планету высунулась.
Деверо рассеянно кивнул, разглядывая свой матрас.
- Чую, придется приобрести кровать. Двухэтажную. Или такой же матрас, если не боишься спать на полу.
- А чего бояться-то? – пожала плечами Эжени. – Падать некуда, чудища из-под отсутствующей кровати точно не вылезут, так что против пола ничего не имею.
Она принялась распаковывать свой небольшой рюкзак, где вполне вольготно разместилось все ее имущество, благо оно и состояло-то из пары смен одежды и рисовальных принадлежностей – и вдруг звонко расхохоталась. Из рюкзака выпала банка пива и покатилась по полу.
- Вот дела! Это я еще в баре «Кашалота» заначила, когда с вами уходила! Думала, потом в спокойной обстановке допью. А все так завертелось, что и забыла!
- Будет теперь экзотический сувенир, – рассмеялся в ответ Деверо, поднимая банку и водружая на стол.
В рюкзаке Эжени обнаружилась синяя куртка – двойник оставленной на «Кашалоте», с эмблемой в виде круга звездного неба, расколотого наискосок синей молнией. Вторая куртка была черной, эмблема – пантера в прыжке. Обе явно были рассчитаны на кого-то повыше и пошире в плечах.
- Дэнни подарил, – задумчиво произнесла Эжени, взяв в руки черную куртку. – Только и осталось…
- Так, – решительно произнес Деверо, глядя на этот нехитрый гардероб, – сейчас мы найдем что-нибудь перекусить, а потом пойдем тебе за одеждой. А то это даже не аскеза, а издевательство какое-то. Хотя, – он снова смутился, – в женской одежде я совсем ничего не понимаю.
- Можно подумать, я в ней понимаю! Я уже и не помню, что вообще девчонки носят.
Как и следовало ожидать, в холодильнике у Деверо нельзя было найти даже повесившуюся с голодухи мышь. Так что перекусывали они уже в кафе торгового центра. «Выбирай все, что понравится, – сказал Деверо, невольно опуская глаза. – Уж на первое время мы тебя оденем».
Консультант в магазине оказалась русской, и Деверо вскоре перестал понимать, о чем они с Эжени болтают. Разве что попросил не пугать сходу народ своей биографией. Эжени лишь махнула рукой. Платья и блузки она решительно отвергла, и, когда из кабинки наконец раздалось «Люсьен, как тебе?», Деверо не сдержал улыбки – будь у него младший брат, он выглядел бы именно так. Взъерошенные после множества примерок короткие волосы, клетчатая рубашка, джинсы с большими карманами на бедрах и легкие кроссовки – в ботинках военного образца, которые носила Эжени, оказалось жарковато.
- Ну что, тебе нравится? – настаивала она.
- Очень, – кивнул Деверо.
На выходе Эжени сообщила:
- А я опять есть хочу.
- Вот уж не проблема! До Враноффски здесь недалеко, а уж там бабушка Ари нас так закормит, что из-за стола бы встать!

8.
Альберта О'Рэйли в который раз изучала рапорты, которые Да Силва прислал с Азуры. Пропавший «Сирокко» влип в историю, достойную приключенческого кино. Хотя сними кто и вправду такое – публика ведь плеваться будет, дескать, слишком много совпадений. Единственный туннель в секторе, и тот со славой нестабильного, впрочем, судя по всему, ошибочной, очень удачно подвернувшийся конгломерат станций, у которого оказался зуб на тех же пиратов, три наемника, каждый со своими причинами присоединиться к экипажу... Вот эти-то наемники интересовали Альберту больше всего. Она внимательно читала все присланное и не знала, то ли смеяться, то ли хвататься за голову.
«Так, ну разумеется, наша Габи не могла пройти мимо интересного случая. Хотя я могу ее понять, сама бы заинтересовалась, как он вообще дожил до своих лет, если после пробитого легкого по космосу шарится. Ребята, вы бы хоть посмотрели, с кем тусоваться собрались! Знаю я такие формации, там у каждого на совести трупов больше, чем вас всех на этом корабле! Враноффски, понятно, обаяет кого угодно. На том, кажется, и выехали. Нет, ну ты обалдел – через голову капитана сотрудничество предлагать? Экипаж раздолбаев! Второго такого на Сомбре нет и не надо, космофлот не вынесет!
Ох ты ж! Дестикур! Здрасте, давно не виделись. Вот он куда, оказывается, подался! Ну что ж, туда ему и дорога. Хочу познакомиться с человеком, который его прикончил. Оказал Сомбре большую услугу. Главное, чтоб меня следующей не шлепнули – это ж, получается, я им этот подарочек подогнала.
Ой, я не могу! Люсьен со своим чаем прекрасен! Интересно, он вообще понял, что его тут, на минуточку, чудом не убили? Одно хорошо – на это бедствие нарвался он, а не Нуарэ. Вот наш прекрасный Рафаэль точно устроил бы побоище. Ох, но этот чай... «абсолютно гражданское дело»... пойду попью, я не могу столько ржать!
Что? Что?! Чтооо?! Люди, вы сдурели? Ну ладно Деверо, он милый мальчик, но абсолютный некомбатант, ему знать неоткуда. Жоао, но ты-то куда смотрел? Хотя знаю, куда – в свое наемничье прошлое ты смотрел, судя по тому, как вы спелись. Но люди, вы тащите к себе в экипаж продукт терранских боевых программ! И, похоже, очень высокого уровня подготовки. Габи, умница, увидела, не зря в моих архивах рылась. Хотя насчет «начальной ступени» я бы сильно поспорила. Или там просто уникальные исходные данные. Что не легче. Жоао! Я понимаю, что ты большой оптимист, но ты уверен, что твое пополнение вообще адекватно? Хотя, пожалуй, ваша правда – был бы он неадекватен, Люсьен был бы мертв. Ну, будем надеяться, вам опять повезло.
Что? Один на флагман? Ну да, в лучших традициях. И я не буду спрашивать, кто пустил – в таком состоянии разрешений уже не спрашивают. Но вы понимаете, что это фактически самоубийство с максимальным ущербом для противника? Эти гребаные программы в пределе на это и рассчитаны, ох, поотрывала бы я головы их разработчикам... Ох, черт, нет, если человек столько продержался, нельзя сейчас его терять! Уф, все-таки успели. Поседею я с этим экипажем. Габи, молодец, сообразила! Так, ну теперь только бы сил хватило...
Ребята, я вас обожаю! Вы понимаете, что вы тут за нас с Лизой всю работу сделали? Черт подери, да я не была уверена, что выгорание вообще возможно остановить! А вы, не парясь, взяли и остановили. Раздолбаи! Вселенную случайно перевернут и скажут, что так и было!».
...Дверь резко распахнулась. Альберта спрятала усмешку – вот так, без стука, вломиться к ней в кабинет мог только один человек.
- Жоао! – она встала ему навстречу. – Опять выкрутился, старый головорез? Тебя хоть кто-нибудь в этой Галактике может грохнуть?
- Вот не было печали, от каких-то паршивых пиратов подыхать! А тебя все еще не раскрыли, террористка-перебежчица? Куда только контрразведка смотрит!
Оба расхохотались. Такие пикировки между ними происходили регулярно. Разумеется, ни у кого и в мыслях не было задеть собеседника. Хотя оба говорили чистую правду.
Их дружба зародилась десять лет назад, когда Альберта, терранка по происхождению, как раз послала историческую родину к чертям и сбежала на Сомбру, против которой раньше шпионила. Впрочем, Да Силва сам попал сюда в качестве командира банды наемников, свалившейся на Сомбру из примерно такого же забытого всеми богами угла Галактики, как и Старые Колонии. Казалось бы, Сомбре не было никакого резона их принимать – кто в военное время станет доверять что перебежчице, ушедшей в буквальном смысле по трупам, что наемникам, которым плевать на любые союзы и политику, лишь бы платили? Но Сомбра рискнула дважды и не прогадала. Да Силва явился точно в разгар очередного военного столкновения с Террой, блокировавшей Сомбре связь с союзной Нордикой. «Не мало ли вас, не надо ли нас?» – поинтересовался в эфир молодой Жоао, который лишь недавно стал командиром. Стандартным для наемников путем – пристрелил предшественника. Сомбрийцев и правда было мало, и на план Да Силвы – пустить на терранский заслон несколько списанных кораблей без экипажа, зато с орудиями в автоматическом режиме и начинкой из взрывчатки – согласились, хотя и не без скрипа. Успех был оглушительным, даром что в вакууме взрывы не слышны, да и некому было слушать. Прорыв позволил наконец связаться с Нордикой, и расклад сил изменился уже совсем не в пользу Терры. А Жоао Да Силва, уроженец затерянной в космосе станции «Фаэтон», вместе с частью теперь уже бывших наемников вступил в ряды сомбрийского космофлота. Хотя высшее командование долго делало вид, что нет тут никаких наемников, а для остального космоса их как отдельного подразделения официально и не было – почему их и назвали Теневой флотилией. Сейчас Тени состояли не только из контракторов, но по-прежнему действовали там, где была нужна не столько сила оружия, сколько информация и незаметность.
История Альберты была сложнее и драматичнее. Она любила Терру и добросовестно работала в ее интересах. Но чем больше данных она собирала на Сомбре, тем отчетливее понимала: лидеры Терры идут по тупиковому пути. Упорно пытаясь силой усмирить «непокорную колонию», Терра теряет возможность плодотворного партнерства. И с Сомброй, и с соседней Нордикой, которая изначально была готова именно к партнерским отношениям, а теперь на одно слово «Терра» отвечает залпом из всех орудий. Но голос Альберты оставался гласом вопиющего в пустыне. В ее рапортах командование интересовала только информация, важная с военной точки зрения, а самой Альберте все жестче намекали, что ей следует выполнять поставленную задачу и не лезть выше этого. Альберта попыталась подать прошение о переводе в другое место, подальше от войны – терранские спецслужбы ответили похищением ее дочери. Точнее, как они это сформулировали, «организацией присмотра за ребенком на время вашего отсутствия по важному заданию». Но тут случилось то, чего никто не мог предусмотреть. Из-за стресса у Шэннон обострился порок сердца, никак себя не проявлявший с ее младенчества. Оказать ей помощь просто не успели. Хотя Альберта сильно подозревала, что и не хотели успеть.
Когда разъяренная Альберта, узнавшая о смерти дочери почти случайно, примчалась на Терру, командование опять сообщило, что ей следует заниматься работой, а не посторонними делами. И вот тут Альберта О'Рэйли вспомнила свое бурное прошлое – до начала работы на спецслужбы она отличилась в молодежных экстремистских организациях. На том и поймали – дескать, ради вашей ценности как агента мы все это старательно забудем. Теперь пришлось напоминать самой. Она швырнула на стол прошение об отставке, снабженное несколькими красочными эпитетами в адрес командования, и хлопнула дверью. Не дожидаясь ареста, Альберта стартовала на ближайшую орбитальную станцию, там угнала катер, пристрелив пилота, и вернулась на Сомбру уже навсегда. Разумеется, поначалу на нее смотрели очень косо, но ценность информации о деятельности терранских спецслужб, которую предоставила Альберта, перевесила. Да и ее лояльность новой родине при всех проверках не оставляла повода сомневаться. Но от всех военных дел Альберта устранилась и теперь занималась только психологическими вопросами. Именно она год назад привела к Да Силве и Враноффски, и Деверо, и Габриэль – тех, кто, казалось бы, мало куда мог вписаться из-за непростой биографии и специфического характера, но именно на «Сирокко» их способности расцвели. А с самим капитаном ее связывала прочная дружба, сопровождавшаяся постоянными взаимными подколками.
- Да, кстати, – сказал Да Силва, – я же не успел к твоему дню рождения. Вот, держи.
Он протянул бутылку азурианского вина. Альберта улыбнулась:
- До сих пор помнишь мой любимый сорт!
- Всегда гордился умением выбирать подарки, – приосанился Да Силва.
- Подарок ты мне еще с Азуры прислал, – рассмеялась Альберта, кивнув на рапорты. – Хотя я и опасалась, не окажется ли ваш подарок проклятым сокровищем.
- Не окажется, – уверенно сказал капитан. – Я не психолог, как некоторые, но тоже кое-что понимаю. Парни в экипаже уже как родные. А Николаева... ну что мне оставалось?
- Жоао, ты сделал единственно возможную вещь. Я еще посмотрю, что там у твоих парней в голове творится, но девочку из этого места точно надо было забирать. Нельзя в неполные семнадцать жить с постоянным ожиданием, что тебя убьют.
- Вот и я про то же. Они в эту Сферу приходят в четырнадцать-пятнадцать лет. Элли, я ж ей в отцы гожусь! Парням, правда, тоже, но им хоть за двадцать.
- Кстати об отцах и детях. Как Николаева будет здесь натурализоваться, ты думал?
- Ну, ее Деверо к себе жить забрал...
- Ожидаемо и очень мило с его стороны. Но жить – это еще не все. Она несовершеннолетняя и инопланетница. Родители неизвестно где, без них оформлять статус беженца – страшная волокита. Как думаешь, при ее биографии легко ей будет аж до двадцати одного года существовать на правах малого дитяти? Да и Академия принимает только граждан.
- Опекунство, – сказал Да Силва. – И это должен быть не Деверо.
- Верно мыслишь. Это буду я.
- Но...
- Ну не твоим же раздолбаям ребенка доверять! – Альберта нахмурилась, но глаза смеялись.
- Да Враноффски уже шутил насчет удочерить всем экипажем. Я все понимаю, но...
- Я ее даже не знаю? Во-первых, по твоим рапортам я, считай, со всеми вашими «подарочками» перезнакомилась. Во-вторых, все равно скоро узнаю. Ты же не забыл, я всех жду к себе?
- Не забыл. Но Враноффски успели раньше. Сгребли всех в охапку и уволокли кормить и окружать заботой.
- Так я и не тороплю. Сама догадываюсь, что у всех голова кругом. Минимум через неделю.
- Минимум. И то насчет Снайпера... то есть Вонга я не уверен. Тьфу ты черт, не могу его иначе называть. Увидишь – сама поймешь.
- С ним у меня вообще разговор отдельный будет. Короче, держи в курсе. По состоянию здоровья Вонга в том числе. А Николаеву в ближайшее время шли ко мне, будем знакомиться. В конце концов, вот такая причуда у старой террористки – хочется иногда о ком-то позаботиться.
И Альберта коснулась кольца с гравировкой «Шэннон», которое носила не снимая.

9.
Когда Деверо и Женя появились на пороге дома Враноффски, их встретила та же кудрявая девчонка, что вешалась на шею Ари в космопорту.
- Здравствуйте, энсин, – раскланялась она с Деверо.
- Алиса, – улыбнулся Деверо, – что за церемонии? Я столько раз у вас бывал, могла бы просто по имени звать.
- Тогда привет, Люсьен. Женя, и тебе тоже привет!
- Привет, – чуть смущенно ответила Женя. – А ты откуда уже знаешь, как меня зовут? Наши рассказали?
- Ага, рассказали. Класс! Ни в каком голофильме такого не покажут! Вот как мне теперь последнюю серию смотреть? Преснятина! – она скорчила гримаску и вдруг спохватилась: – Да вы проходите в гостиную! Мы там с бабулей такого наготовили! Я уже напробовалась, а вы-то, наверное, голодные.
- Ой, да! – Женя с энтузиазмом закивала. – Меня тут заставили чуть не весь магазин перемерить. Честное слово, драться проще!
- А ты в следующий раз звони мне! – радостно предложила Алиса. – Нет, ты сейчас очень хорошо одета, но я могу помочь с выбором, и весь магазин примерять не придется. А вообще, тебе знаешь что пойдет? Ты вот Габи в гражданском видела? Ну, увидишь. Ты себе такие же костюмы посмотри, будешь такая же красивая, только как ты.
Из гостиной послышался голос Дарти:
- Женька, хорош нарядами хвастаться! Не буду врать, что мы без вас все сожрем, но самое вкусное повыберем!
Раздался дружный взрыв смеха. Женя показала язык, хотя Дарти видеть ее никак не мог, и вслед за Алисой прошла в гостиную. Посреди комнаты стоял внушительных размеров стол, и в то, что все стоящее на нем приготовлено (пусть и с помощниками) одной милой пожилой женщиной, которая сейчас с улыбкой встречала гостей, верилось с трудом.
- Ура, добрались! – воскликнул Ари. – Бабуля, знакомься, это Женя или, как предпочитает говорить наш Люсьен, – он точно воспроизвел выговор Деверо, – Эжени. Из тех же Старых Колоний. Практически дочь полка, младшая сестренка так точно. Женя, это моя бабушка Луиза, которая все это пиршество и устроила. Она лучший кулинар Сомбры, так что советую поторопиться!
- Ну, захвалил, – улыбнулась бабушка Луиза. Впрочем, было видно, что она прекрасно знает цену своим умениям. Она быстро показала, что где стоит на столе, и с озабоченным видом подошла к Снайперу, который тщательно счищал пряную посыпку с какой-то мясистой рыбины:
- Что-то не так? Ари меня предупредил, что вы на реабилитации, но без особых подробностей. Понятное дело, новая планета, реакции иммунной системы…
- Все хорошо, – Снайпер даже улыбнулся. – У меня нет аллергий, но, видите ли, я еще не совсем в норме, и сильные запахи пока некомфортны. Габриэль говорила, со временем пройдет.
То, что Снайпер «не совсем в норме», видела даже Женя. И не только потому, что правая рука у него до сих пор была в лонгете, и пользоваться ею он почти не мог. То и дело он откидывался в кресле, прикрыв глаза, и не сразу отзывался, когда к нему обращались. Хотя вот Луизе ответил сразу. Та энергично закивала:
- О, конечно, лучше не рисковать. А вы пробовали гребешки? Там никаких приправ, кроме лимонного сока. И очень питательно.
- Ну все, теперь бабуля раненого героя закормит, – усмехнулся Ари. И добавил совершенно серьезно: – Кроме шуток, парни, мы вам обязаны, в общем-то, всем. И лично тебе в первую очередь. А гребешков ты и правда возьми. Что-то быстро они кончаются.
- Так кто, по-твоему, их уже все смел? – поинтересовался Дарти. Снайпер лишь поднял бровь:
- Правда, что ли? Не заметил.
Дарти явно собрался что-то съязвить по этому поводу, но тут в гостиную вошла Габриэль. Семейство Враноффски кинулось ее обнимать, хотя с некоторыми из них она виделась всего несколько часов назад. Впрочем, Габриэль ничуть не была против. Более того, такой широкой улыбки у нее, пожалуй, не было с самого «Кашалота». Откуда-то уже появился мешочек с украшениями из янтаря, которые достались всем женщинам Враноффски, от бабушки Луизы до Алисы. Красивая девушка с каштановыми кудрями, которая сидела рядом с Дарти – как же ее звать? Точно, Амалия! – сразу же повесила на шею свой подарок – кулон в виде дельфина.
- Ну вот, – с комическим разочарованием вздохнул Дарти, завидев Габриэль, – не видать мне сегодня кофе.
Амалия засмеялась. Кажется, еще до приезда Деверо и Жени эти двое успели разговориться.
Асахиро поднялся навстречу Габриэль и коротко поклонился, хотя, опять же, расстались они не так уж давно. Снайпер лишь жестом показал, что Габриэль он видит и видеть рад, но вставать не будет.
- Сиди, конечно, тебе и так сегодня досталось, – сказала Габриэль, устраиваясь на свободном месте между ним и Дарти. Надо же, они уже на «ты». – Признаться, не была уверена, что тебя до вечера хватит. Так, я вижу, ты уже сориентировался, отличный выбор. Моллюсков под соусом лучше не трогай, так-то они вкусные, но в твоем состоянии может быть плохо. А грибов с зеленью можешь хоть всю миску приговорить, тебе белок нужен.
- Не уверен, что мне это сейчас годится, – после некоторой паузы проговорил Снайпер, внимательно оглядев эти самые грибы.
- Разумеется, не настаиваю, смотри по себе. Мне же больше достанется, – улыбнулась Габриэль и придвинула миску к себе.
Женя понимала, что съесть еще хоть что-то уже не в состоянии, и просто озиралась вокруг. Дарти вовсю болтал с Амалией, рассказывая ей свои приключения, и как раз излагал историю, как незадолго до знакомства с сомбрийцами попал в плен. Амалия слушала с большим интересом, иногда замечая: «Ну ты даешь!».
- Да сам бы не поверил, если б не вляпался! Ну реально. У нас много кто заморочен на всей этой рыцарственной пурге, но действительно честно дерутся очень немногие. И уж чтоб боевика из враждебной команды подобрать, выходить и без претензий проводить, чтоб он, ну то есть я, с вероятностью, завтра же против них же и вышел – я, блин, полдороги до «Кашалота» глаза тер, чтоб убедиться, что мне это все в отключке не примерещилось!
- Ну ты даешь! – повторила Амалия. – То есть, вообще все вы. Я же уже кое-что слышала – готовая история для приключенческого сериала, вроде тех, что Алиска пачками смотрит. Да и то не уверена, что сценаристы так лихо закрутили бы сюжет.
Габриэль тем временем беседовала с типичным строгим профессором с картинки, разве что без очков. Насколько Женя поняла, это был Лев Враноффски, дед Ари, известный на Сомбре врач. Он, конечно, сразу же обратил внимание на Снайпера и на его руку:
- Позволь взглянуть? Говоришь, тебя латала эта девчонка Картье? – голос был ироничным, но в глазах читалось уважение. – Бедовая девка, но работу делает качественно. Достойная смена подрастает.
- Габриэль я обязан жизнью, – негромко ответил Снайпер.
- Вижу. Повезло тебе, парень. Оказался в нужное время, в нужном месте с нужными людьми. Помню я эту девочку зеленой кадеткой. Приезжала к Арику в гости. Так вот, кто другой бы тебя не вытащил, а она ничего не боится.
- Профессор, вы меня совсем захвалите, – смутилась Габриэль, но было видно, как она довольна.
- Ты давай не стесняйся, а рассказывай, не каждый день такие случаи подворачиваются!
Габриэль охотно принялась рассказывать, как практически вытащила Снайпера с того света, старший Враноффски кивал и порой вставлял комментарии. Габриэль, похоже, готова была конспектировать.
Ари, в свою очередь, только что не в лицах представлял конфликт стандартов связи, с которым столкнулся в Треугольнике, из-за чего «Сирокко» месяц не мог подать о себе вестей. К удивлению Жени, самым внимательным слушателем была бабушка Луиза, явно разбиравшаяся в вопросе не хуже внука. Впрочем, вскоре она снова перевоплотилась просто в радушную хозяйку. Поворчала на мужа и Габриэль: «Нашли тему за столом!» – и предупредила Ари и Дарти, как раз деливших между собой остатки гуся:
- Молодые люди, оставьте место под десерт!
Дарти закатил глаза:
- Интересно, я после сегодняшнего ужина в дверь вообще пройду?
Асахиро пообещал непременно оценить и десерт тоже. Снайпер не ответил. Он чуть отодвинулся от стола и сидел молча, то ли прислушиваясь к каким-то своим ощущениям, то ли – Женя только сейчас это поняла – попросту засыпая. Наконец он не без усилия встал (Габриэль проводила его напряженным взглядом, но на ногах он стоял твердо) и обратился к Луизе:
- Прошу меня простить, но как гость я уже ни на что не гожусь. Все в порядке, просто за день вымотался. Если не трудно, покажите, где я могу лечь.
- Конечно, конечно! – понимающе закивала Луиза. – Идемте, покажу вам комнату. Мы с девочками уже постелили, отдыхайте.
- Ага, прямо рядом с моей спальней, – подал голос Ари. – Выходить буду на цыпочках, а то ведь пришибешь ненароком. И остальным соваться не рекомендую, если жизнь дорога!
Снайпер лишь кивнул без тени улыбки, а Луиза с напускной строгостью заметила:
- Кто будет мешать моим гостям отдыхать – того я сама пришибу!
Младшие Враноффски расхохотались. Семейство вообще было шумное, но очень дружелюбное. Пожалуй, Жене здесь нравилось. Хотя у Деверо она уже чувствовала себя дома.

10.
Дарти сам не заметил, как получилось, что они с Амалией Враноффски оказались рядом. Вроде бы в начале ужина их разделяло несколько человек. Но разговор как-то завязался сам собой – Дарти удивился, почему Луиза несколько раз назвала его Витей, Амалия пояснила, что это русская форма его имени, и спросила, почему все обращаются к нему по фамилии. Тогда он ответил коротко, Амалии стало интересно что-то еще, она перебралась ближе. Ему понравился ее кулон в виде дельфина, оказалось, что Амалия – биолог, а дельфины – ее специальность и страсть. Вскоре она рассказывала про сомбрийские океаны, а Дарти – про Терранову и Сферу. Но Амалия раз за разом задерживала взгляд на его лице и тут же убирала глаза, явно стесняясь, что так его рассматривает. Дарти улыбнулся:
- Если что, все нормально. Сам знаю, физиономия у меня специфическая. Хотя видал и похуже, у нас каких только морд не встретишь, – он обернулся к сидевшему рядом Снайперу, тот кивнул в знак подтверждения.
- Ну, трудно ожидать, что наемник будет выглядеть как с курорта, – Амалия пожала плечами, но в ее лице читалось явное облегчение. – Но, если не секрет, что же с вами было-то?
Дарти рассказал, как из него пытались выбить сведения о его прежних командах. Амалия слушала с широко раскрытыми глазами, но при этом совсем не была похожа на типичную мирную жительницу, только что не падающую в обморок от одного вида боевика Сферы. Таких Дарти видел в количестве – хоть он и сам прохаживался насчет своей внешности, встречаться с девушками ему доводилось и после этой истории. Амалия была совсем другой. Она действительно сопереживала, а не просто картинно пугалась, и ее «Терране!», брошенное в ответ на рассказ Дарти, было наполнено совершенно искренним негодованием. Рассказ о встрече на «Кашалоте» очень развеселил Амалию, но в то, что Дарти ввязался в эту историю случайно, верить она отказалась наотрез: «Да-да, случайно вынесли пиратскую эскадру, как же!». И все разъяснения Дарти встречали только взрыв смеха. Впрочем, в обиде он не был. Сам бы не поверил.
Тем временем Снайпер объявил, что из дальнейшего празднования выпадает. Было с чего – передвигался он и правда только что не по стенке.
- Все в порядке, – улыбнулась Габи, заметив беспокойство Асахиро. – Сил он потратил много, но проблем быть не должно. В конце концов, не для того я его почти до прилета из медотсека не выпускала. Сейчас все, что ему нужно – есть и спать. А когда достаточно отдохнет, чтобы запустились его восстановительные механизмы, думаю, даже мне будет чему удивиться. Кстати, господа контракторы, если вы не будете сжирать весь торт, я вам буду крайне признательна.
Дарти подчеркнуто широким жестом переслал ей тарелку с тортом и снова повернулся к Амалии:
- Ну вот, теперь я могу рассказать, как мы тех пиратов выносили. А то при главном герое вроде и неловко. Хотя он говорит, что ничего не помнит. Не могу понять, как это вообще – обычно-то он помнит все и всех. Блин, как вспомню наше знакомство, поныне плохеет.
- У вас с ним, смотрю, бурное прошлое, – заметила Амалия. Дарти кивнул:
- Вот от этого «у нас с ним», если честно, до сих пор крыша едет. Два года я жил с уверенностью, что если доведется с ним пересечься, тут мне и кранты придут. А выжил и при знакомстве, и даже в тренировочном махаче, хотя сам не понимаю, как. Знаешь, – он по привычке перешел на «ты», но Амалия как будто не возражала, – я в общем-то из рядовых боевиков, ничем особо не прославился. Я прекрасно понимаю, что если он не свернул мне шею – это только потому, что не захотел. Вот Асахиро – хороший боец. Снайпер – лучший в Сфере. Ну, может, еще пара человек с ним может равняться. Я его в бою видел – благодарил все высшие силы, что мы на одной стороне.
- Расскажи? – переход на «ты» Амалия заметила и поддержала. Дарти придвинулся ближе – она снова не возражала – и принялся рассказывать. Пару раз он обращался к Асахиро за дополнениями, но тот лишь махнул рукой – мол, у тебя самого неплохо выходит – и вернулся к своей чашке с травяным чаем. Кажется, тоже скоро свалит спать. Дарти сна не чувствовал ни в одном глазу, тем более что приближалась кульминация:
- В общем, мы вломились на флагман, местные попытались пустить нас на салат – вон, видишь, у Асахиро еще шрамы на лице остались, попал под осколки. И тут, собственно, высунулся Снайпер. Знаешь… я в общем не самый смелый чувак на свете, но и не то чтобы трус. Тут мне стало страшно. Там... блин, скажу пафосно... там вообще в лице человеческого выражения не было. Не взгляд, а сетка прицела. Больше того – при мне в него попали. Я сам видел. Но его это остановило… ну на пару секунд. И он дрался, пока кэп не дал команду уходить. И вот тогда... я на тот момент уже вернулся на «Сирокко», типа пленных конвоировал, но я видел, как Асахиро его приволок на себе. В глубокой отключке.
Амалия присвистнула:
- Да, Алискины сериалы точно отдыхают. Да что там… Но где ж этого парня так драться-то учили?
- Да большая часть Сферы душу бы продала, чтобы это узнать! Но он молчит наглухо. Габи, когда его откачивала, материлась в три этажа с поминанием каких-то боевых программ спецподготовки, но что это такое – я в душе не представляю. Сам он говорит, что может активировать какой-то там «боевой режим», в котором типа обостренная реакция, болевой порог как класс отсутствует, все такое, я не очень понял. И это не просто, как у наших бывает, крышак снесло и попер, вроде бы он это контролирует.
Амалия чуть помолчала.
- А Стив все же хороший человек. Я так понимаю, что эти самые программы сильно людей меняют, и там мало что остается от человека, но в нем еще осталось достаточно. Хорошо, что он здесь. Хорошо, что вы все здесь.
- Ой да, – Дарти как будто случайно коснулся руки Амалии. – Да про Снайпера я и сам это понял – вот как раз в том тренировочном махаче. Он, конечно, от меня мокрого места не оставил, где он, а где я, даже если он в четверть силы дерется. Сержанта Карреру и то по залу вывалял, а уж я и вовсе пискнуть не успел. Да еще он знает, что я типа учился у Асахиро, так что планку немного завысил. Ну и в итоге я растянул запястье и нос разбил. У меня вообще легко кровь носом идет, с тех пор, как сломали. Так Снайпер мне сам руку забинтовал, да еще чаем угостил.
Амалия кивнула с мягкой усмешкой:
- Все как всегда. Подрался, очнулся, перевязался, снова в бой. Ты только себя не угробь. А то кто еще таких баек расскажет? – она заглянула Дарти в глаза и обвила рукой его плечи.

11.
17 августа 3048 года
Снайпер проспал, по ощущениям, не меньше двенадцати часов. Хоть не сутки напролет, и то хорошо. Мало что так выводило его из себя, как собственная слабость. Все-таки он привык, что восстанавливается гораздо быстрее среднего. Тем более что, если уж говорить о ранениях, бывало много хуже. Правда, и на верхний уровень выходить ему доводилось считанные разы, все-таки это крайняя мера. А уж так надолго – практически верная смерть. Снайпер в который раз обругал себя за этот верхний уровень. С другой стороны, с перебитой почти в начале боя правой рукой – это он еще мог вспомнить – вариантов не оставалось. Или учитывать ранение и заметно ослаблять себя, или идти напролом. Все равно в возможность остаться в живых он тогда не очень верил.
Снайпер чуть усмехнулся – по крайней мере, об этих настроениях он уже думает в прошедшем времени. Он выжил, и в основном именно благодаря экипажу «Сирокко». Этот экипаж принял его. И здесь, на Сомбре, его считают своим. Он вспомнил, как радовалась Габриэль, когда он пришел в себя. Впрочем, чуть позже та же самая Габриэль крыла его на чем свет стоит и грозилась лично придушить за нарушение режима, потому что Снайпер стал пытаться вставать задолго до того, как она это позволила. Чтобы занять его и заставить все-таки лежать, она пересказала ему чуть не всю историю Сомбры от самой колонизации. Дошло даже до местных сказок – Джон Аллен немало повеселился, слушая, как доктор Картье рассказывает раненому наемнику про дочь короля дельфинов, полюбившую рыбака. Кстати, сказка действительно была интересная.
Если верить часам, было далеко за полдень, но в комнате, обставленной в приглушенных зеленых тонах, царил спокойный полумрак. Снайпер отодвинул плотные шторы – за окном было пасмурно, но все же свет показался ему чересчур ярким. Он задернул шторы обратно и вспомнил предупреждение Габи, что малейший избыток впечатлений может быть для него слишком утомителен. Что ж, эту спальню как будто специально обставили под его нужды. Около кровати обнаружилась записка с подробной инструкцией, где находится все необходимое. Луиза правильно предположила – или Ари ее предупредил – что устные объяснения Снайпер сейчас вряд ли воспримет. Впрочем, чувствовал он себя на удивление неплохо. Судя по всему, ресурс организма все-таки восстановился до той стадии, на которой запускаются собственные резервы. Остальное – дело времени.
Среди прочего записка сообщала, где лежит комплект домашней одежды. Черная форма Сферы давно стала Снайперу привычнее всего, справиться с одеванием он мог даже одной рукой, но, пожалуй, можно и воспользоваться предложением. Тем более что мягкие свободные штаны и куртка на молнии оказались все того же черного цвета. Похоже, Ари собрал на него и его предпочтения целое досье.
Сам Ари, как выяснилось, до сих пор отсыпался в соседней комнате. Его взъерошенная физиономия высунулась из двери как раз в тот момент, когда Снайпер проходил мимо. Дверь он распахнул достаточно резко, но увернуться и заслониться здоровой рукой не составило труда. Ари чуть вздрогнул и коротко выругался.
- Тьфу, напугал!
- Смотри, куда дверь открываешь, – пожал плечами Снайпер. – По лбу получить в мои планы не входит, еще с прошлого раза не все зажило, – он коснулся недавнего шрама.
- Ну, знаешь, я у себя дома и еще не до конца проснулся! Ты сам как? Хотя, судя по твоим балетным номерам, неплохо.
- Ну еще бы я от двери не увернулся. Я в целом нормально, но очень хочу чая – ну или что тут есть аналогичного. И чего-нибудь сладкого.
- Со сладким в этом доме никаких проблем. Чая вот нет, увы, – Враноффски усмехнулся, явно припомнив историю с ящиком чая. – Хотя есть штука не хуже, Амалия принесла. Ее подруга – лесной эколог. Сделала травяной сбор, на вкус приятный и бодрит здорово. Там лимонник.
- Лимонник? На Терранове он тоже есть, достаточно сильный стимулятор. Даже для меня.
- Не, наш вроде не такой экстремальный, мы его, собственно, в качестве чая обычно и пьем. А еще, насколько я помню, сливовый пирог схарчили, но шоколадный торт должен был еще остаться. Бабуля и раньше-то пекла громадины, но тут сама себя превзошла. Ну и будем готовы мчаться навстречу подвигам и приключениям. Первого не обещаю, но второго в процессе адаптации на твою долю хватит.
- Норма жизни, иначе не умею, – чуть улыбнулся Снайпер. – Адаптироваться тут есть к чему, твоя правда. Начнем с этого вашего лимонника.
В гостиной, помимо остатков вчерашнего пиршества, обнаружились Дарти и Амалия Враноффски, устроившиеся вдвоем в одном кресле. Точнее, Амалия в нем, а Дарти – на подлокотнике, приобнимая ее за плечи. Ари жестом показал «так держать» и скрылся в кухне. Амалия улыбнулась Снайперу, увидев его на лестнице, а вот Дарти, увлеченно рассказывавший что-то, ничего не замечал. Впрочем, Снайпер всегда передвигался бесшумно, тем более что обуваться он не стал. Только когда он прошел точно у Дарти за спиной, тот от неожиданности чуть не свалился с кресла:
- Снайпер, мать твою! Ты все-таки хочешь меня со свету сжить!
- Хотел бы – давно бы так и сделал, – без тени улыбки парировал Снайпер.
Амалия засмеялась – немного натянуто, не зная, как на это реагировать. Впрочем, когда Дарти слез с кресла и вполне дружески обнялся со Снайпером, стараясь не задеть правую руку, она вздохнула с облегчением, пробормотала «Шуточки у вас…» и пошла заваривать лимонник.
За завтраком (хотя по времени это больше походило на обед) продолжился разговор о Старых Колониях – Снайпер уже понял, что так здесь называют Треугольник и подобные ему планеты, когда-то приглянувшиеся Терре из-за схожих условий, но потом заброшенные из-за слишком больших расстояний. Старых Колоний не было даже на большинстве карт, и вообще они считались если не исчезнувшими, то полностью недоступными.
- Люсьена теперь замучают расспросами про эту вашу червоточину, – со смехом сказал Ари. – Впрочем, мне самому еще предстоит лекция про ваши стандарты связи. А уж капитана с коммандером мне заранее жалко. Да и вы, парни, готовьтесь, капитан О’Рэйли уже небось в засаде сидит.
- Психологическая служба, знаю, – кивнул Снайпер. – Пока я не в лучшей форме для длительных разговоров, но мне уже самому интересно, кем меня пугали с самого «Кашалота».
- О, капитан О’Рэйли – это да… Она в свое время убедила кэпа, что Люсьен, Габи и я – это то, о чем он всю жизнь мечтал. Ну ладно, Деверо правда гениальный навигатор, Габи не менее гениальный медик, а с ее семейством общаться никто не заставляет, но меня вся Академия знала как раздолбая, который постоянно огребает за драки и самоволки, а уж как я в школе зажигал, я лучше промолчу. И все же О’Рэйли сосватала кэпу нас всех.
- Не прогадала.
- Спасибо за комплимент, – Ари картинно раскланялся и тут же издал возмущенный вопль: – Эй, я не понял, где торт?! Я его так и не попробовал!
- Так там вроде много было?
- Было, пока ты не добрался! Ты когда этот кусище схомячить успел?
Из коридора выглянула Луиза:
- Ари, ты чего шумишь? Тебе для гостя торта жалко?
- Бабуля, мне ничего не жалко, но я очень люблю твои торты, а этого мне даже не досталось! – Враноффски сделал несчастный вид, хотя сам чудом удерживался, чтобы не расхохотаться.
- Вот это тебя утешит? – Амалия нашла в холодильнике блюдо с эклерами.
- Если я до них доберусь раньше Снайпера – вполне!
Впрочем, на эклеры Снайпер уже не претендовал. Силы по-прежнему следовало беречь, и он вскоре ушел наверх, захватив с собой термокружку с лимонником. Напиток ему понравился. Да и вообще ему здесь нравилось.

12.
20 августа 3048 года
Женя осторожно приоткрыла дверь в кабинет Альберты О’Рэйли. Ей уже успели объяснить, что еще год Альберта будет считаться ее опекуном. «Понимаешь, – говорил Деверо, – по нашим законам для инопланетника совершеннолетие наступает позже, чем для граждан Сомбры. И натурализация в этом случае очень муторная. Парни-то гражданство получат автоматически, потому что они уже приняты в наш экипаж, это вопрос времени. С тобой сложнее, ты не комбатант и не беженец, а для поступления в Академию и даже на подготовительные курсы тебе нужно гражданство. Поэтому вот так. Тебя это ни к чему не обязывает, живешь у меня – и живи, считай, что у тебя здесь, скажем, троюродная тетя. Хотя мне кажется, что вы подружитесь». Сам Деверо, по его словам, опекуном быть никак не мог, и Женю это почему-то радовало. Хотя спроси кто, кем она его считает, она вряд ли смогла бы ответить. Но вот точно не опекуном.
«Боевик», – вот первое, что подумала Женя. Хотя она прекрасно знала, что к боевым взаимодействиям О’Рэйли давно не имеет никакого отношения. Но приобретенная в Сфере привычка делить всех на «боевиков» и «мирных жителей» была слишком сильна, а эта немолодая рыжеволосая женщина с внимательным взглядом голубых глаз была кем угодно, только не мирным жителем.
- Здравствуй, – улыбнулась Альберта. – Я полагаю, тебе вкратце уже рассказали, кто я такая и зачем тебя вызвала. Это в первую очередь просто официальная процедура, плюс я могу помочь по каким-то административным делам, да и потом – Люсьен, конечно, прекрасен во всех отношениях, но я старше и опытнее. Так что по любым вопросам моя дверь открыта. А пока неплохо бы познакомиться поближе. Как тебе Сомбра?
Сначала Женя смущалась, но Альберта ободряюще улыбалась ей, словно и правда была ее потерянной троюродной тетушкой, и вскоре Женя уже взахлеб рассказывала о своем знакомстве с экипажем «Сирокко» и перелете на Сомбру. Альберта внимательно слушала, почти не задавая вопросов, и изредка дотрагивалась до серебряного кольца на своей руке. Прищурившись, Женя разобрала надпись «Шэннон».
- Шэн-нон, – прочитала она вслух. – Но вы ведь… одна? Если я не то спрашиваю, вы сразу скажите.
- Сейчас – да. А на Терре у меня была семья. Шэннон – это моя дочь.
- Она... не полетела с вами?
- У нее не было такой возможности. Мне дали приказ собирать данные по военному потенциалу Сомбры. Все сведения, которые могли бы пригодиться в войне против нее. Чтобы простимулировать меня работать быстрее, они удерживали мою дочь. У Шэннон был порок сердца. Слишком быстро проявился. Помочь то ли не успели, то ли не захотели.
- Оййй... простите, – Женя опустила глаза, но тут же горячо воскликнула: – Вот же гады!
- Я уже вполне могу говорить об этом, – мягко ответила Альберта. – Так вот, когда я вежливо поинтересовалась, почему мне никто не сообщил и не вызвал с Сомбры, мне ответили, что мое дело – собирать данные, а не играть в наседку. Мол, есть такая вещь – присяга, и она поважнее любой семьи и любой привязанности. Вот тогда я поняла, что воевать ради войны не буду. И если Терра перенаселена и может себе позволить закидывать противника трупами – это ее проблемы. Я слишком уважала сомбрийцев и знала наверняка, что терране сделают из Сомбры вторую Деметру. Ну, семь лет навыков работы на террористическую организацию не пропьешь, – она хищно усмехнулась. – Добралась до транзитной станции, угнала патрульный катер, пристрелила пилота и вернулась на Сомбру. Так что окажись я на Терре, меня казнят за дезертирство, разглашение разведданных врагу и за терроризм.
- Ух! Ну то есть, понятно, что вам это было не так увлекательно, но все-таки. Вы прямо как Асахиро, но он просто от своего клана уходил, а тут такое! Елки, как я только в такой компании оказалась...
Альберта чуть усмехнулась:
- Только не говори, что тебе не нравится. Или что боишься опеки сумасшедшей террористки.
- Да я в том смысле, что все такие крутые, а я практически случайно примазалась. Я вообще мало чего боюсь, на самом деле.
Взгляд Альберты снова стал предельно внимательным, в нем засветился чуть лукавый огонек:
- А чего ты на самом деле боишься? – она подчеркнула «на самом деле».
Женя задумалась. Сказать или нет? С тех пор, как погиб Дэнни, она ни с кем об этом не говорила. Да и о нем самом почти не упоминала. Но Альберта же рассказала о Шэннон, а уж ей точно пришлось гораздо хуже… Помолчав, Женя очень серьезно проговорила:
- Я боюсь терять друзей. Может, поэтому и мотаюсь везде, типа все равно с кем тусоваться, лишь бы интересно. Только все равно не получается. И тогда мне… страшно. Тот, кто привел меня в Сферу, погиб. А он был моим лучшим другом.
Имя Дэнни Женя не назвала, опасаясь не совладать с собой. Хотя последнее время ей стало гораздо проще вспоминать о нем… Альберта кивнула в знак понимания:
- По крайней мере, у тебя осталась память о нем. Это лучше, чем вообще ничего. К тому же ты собираешься поступать в Академию, ведь так? Стать офицером космофлота и посвятить жизнь защите Республики. Громкие слова, но об этом стоит помнить. Так вот, девиз сомбрийского космофлота – «За все, чем мы дорожим». А что защищать тому, кто ничем не дорожит и ни к чему не привязан?
- Да я понимаю, на самом деле. Я бы и не смогла одиночкой быть, не умею. Но… иногда страшно.
- Это пройдет, – Альберта ласково улыбнулась. – Теперь у тебя есть и дом, и, я так понимаю, друзья. Да еще старая террористка в качестве опекунши. Хотя тебя, кажется, устраивает.
Она хитро подмигнула, и Женя рассмеялась. Странное дело, теперь ей казалось, что с Альбертой они знакомы уже давным-давно и можно разговаривать обо всем на свете. Так Женя и сделала. Она рассказала и про Терранову, и про свою жизнь в Сфере, и про Дэнни. Даже про его смерть, и не стеснялась, что на глаза снова навернулись слезы. А Альберта, точно как тетушка, погладила ее по голове. И Женя с трудом верила, что совсем недавно опасалась этой встречи.

13.
23 августа 3048 года
День был выходной, и Дарти внезапно обнаружил, что остался один. Ну, почти – на кухне он встретил Алису, но и она уже собиралась убегать. Хотя на чашку лимонника задержаться согласилась. По словам Алисы, Ари еще с утра уехал со Снайпером в госпиталь доктора Темпла, это надолго. Снайперу нужны процедуры по реабилитации, ездить далеко, и Ари взялся его возить. Куда подевался Асахиро, Алиса не знала, впрочем, тут вариантов немного. Или пошел изучать город – ориентировался он куда лучше, чем Дарти, пока не решавшийся уходить за пределы квартала – или отправился тренироваться к ребятам Карреры. Остальные тоже как-то все разбежались. Дарти со вздохом направился к консоли, поискать какое-нибудь интересное кино, но тут от входа послышался голос Амалии:
- Ну хоть кто-то живой есть! В кои веки решила зайти, а тут никого! Как, Алиса, и ты уже уходишь?
- Дарти тут, – сказала Алиса и хихикнула.
- А вот его-то мне и надо! Дарти, пошли по городу гулять? Или ты занят?
- Не занят, – Дарти вышел в прихожую. – Про героическую ликвидацию терранского шпиона я и потом могу посмотреть.
- Не иначе, от Алиски набрался, – рассмеялась Амалия. – Насколько я помню ваши похождения, про героическую ликвидацию терранского шпиона тебе и от первого лица могут рассказать. Пошли гулять, погода в кои веки отличная.
Дарти скептически посмотрел на сплошные облака за окном. Когда они прилетели, погода была не в пример лучше. И Амалия была одета явно на холод – поверх ярко-синей куртки с китом намотан большой бело-голубой шарф, на ногах мягкие сапожки.
- По крайней мере, не льет и ветер с ног не сшибает. Знал, куда летишь, – назидательно произнесла Амалия. – Да, твоя куртка наш климат не выдержит, вот разве что сегодня. Заодно и подыщем тебе что-нибудь более подходящее.
Дарти сделал несчастный вид, но безропотно последовал за Амалией в магазин. Там он выбрал почти точное подобие своей серой куртки, только чуть длиннее и почти непродуваемую. Амалия фыркнула и пообещала сдать Алисе на стилистические опыты. «При моей морде вряд ли что-то сильно поможет», – хмыкнул в ответ Дарти. Амалия просто сняла с вешалки зеленый шарф и повязала поверх его куртки. Так они и отправились гулять по Штормграду.
Столица Сомбры решила оправдать свое название – налетел ледяной резкий ветер. Вообще, как объясняла Амалия, на Сомбре достаточно тепло, снег на широте основных городов выпадает очень редко и сразу же тает, но ветра и дожди бывают очень неприятными. «Мягко говоря», – добавил про себя Дарти, поплотнее заматываясь новым шарфом и радуясь, что новую куртку ветер действительно не берет. Впрочем, вскоре даже выглянуло солнце (Дарти уже запомнил, что здесь оно зовется Палладой), красиво осветив неизвестные сиреневые кусты и небольшую белую церковь в конце улицы. На фасаде не было украшений, кроме символического изображения рыбы.
- О, это ж мы до третьезаветников дошли! Это…
- Я знаю, – улыбнулся Дарти. – На Терранове они тоже есть. Давай зайдем?
- Ты… верующий? – Амалия спросила об этом, как о чем-то необычном. Дарти махнул рукой:
- Да не то чтобы. Просто в детстве я дружил с одним пастором. Даже не то что дружил… пастор Томас нам был как старший брат. Знаешь, он ничем таким не грузил, типа ведите себя хорошо, а то в ад попадете, он даже не настаивал, чтобы мы в церковь ходили, все такое, – Дарти помолчал. – В Сферу я ушел после его смерти.
- Мне пойти с тобой или подождать?
- Да как хочешь, на самом деле. Я ненадолго.
Похоже, служба только что закончилась, людей в церкви было довольно много. И все же пастор, высокий старик с резкими чертами лица, сразу же заметил Дарти и благосклонно кивнул ему. Дарти подошел, чувствуя себя несколько неловко – он не мог вспомнить, когда последний раз заходил в церковь. Казалось бы, верующим он никогда себя не считал, тут его никто не знает, чего стесняться… Дарти вспомнил, как Женя сказала «Честное слово, драться проще!» – про магазин, что ли… Определенно проще.
Пастор обратился к нему по-испански, Дарти жестом показал, что не понимает. Пастор перешел на пиджин:
- Ты недавно на Сомбре, сын мой?
- Неделю, пастор…
- Серхио.
- Виктор, – впервые за пять лет Дарти представился так. Пастор Серхио мягко улыбнулся:
- Я рад видеть тебя, Виктор. Если тебе нужна помощь – приходи в любое время. И просто так тоже приходи, мы будем рады.
Амалия от входа видела смущенную улыбку Дарти. Сейчас это был не боевик Сферы, много повидавший и навсегда сохранивший следы пережитого. Совсем молодой парень (только сейчас Амалия осознала, что Дарти младше ее, пусть и всего на год), которому очень давно ни с кем не доводилось доверительно общаться.
- Пастор Серхио… – проговорил Дарти. Тот сразу же откликнулся:
- Да, сын мой?
Дарти чуть помолчал и выпалил одним махом:
- Знаете… все-таки не ваш я. Не гожусь я в верующие. Я боевик. Сам не вспомню, сколько народа перестрелял, и не жалею. Я только хочу попросить… если можно… помолитесь за душу пастора Томаса Крейна, с Террановы. Я не умею.
Он коротко склонил голову, повернулся и быстро вышел.
Амалия дождалась его у двери и молча взяла за руку. Дарти кивнул на скамейку перед церковью, предлагая сесть. На его лице читалась глубокая задумчивость.
- Наверное, я правильно сделал, – тихо заговорил он. – Я же тогда даже попрощаться не смог, да и не знаю я, как оно полагается. Знаешь, почему я Дарти? Не люблю, когда меня по имени называют. «Виктор» – это или в школе налажал, или старшие пацаны с разборками пришли. А Виком меня звал пастор Томас. Он сам-то совсем молодой был. Знаешь, такой парень из соседнего района, коренастый, в веснушках, руки в мозолях всегда. Все умел делать и нас учил. В школе чего не понимаешь, родаки запилили, работу найти не можешь – иди к пастору Томасу, он все разъяснит и поможет. Не могу с тех пор, когда еще кто-то меня так называет… Тебе можно, – быстро добавил он с улыбкой, которой Амалия у него раньше не видела.
Он замолчал, но Амалия ничего не говорила – она понимала, что ее слова сейчас вряд ли будут уместны. Действительно, вскоре Дарти продолжил:
- Ему едва сорок было, когда он умер. На ровном месте сердечный приступ. Говорили – всего себя раздал. Наверное, так и есть. За нас всегда горой стоял, чуть не до драки. «Детишками» называл, даже взрослых. И так мне без него все осточертело, что я в тот же вечер дал деру с Планеты. Думал, к черту все, уйду в Сферу, может, и пристрелят к хренам, да все лучше, чем в нашем городишке сторчаться. Все равно никому я там нахрен не нужен был. Родаки, поди, и хватились-то месяца через два в лучшем случае.
Амалия придвинулась ближе и погладила его по руке.
- Теперь тебе есть куда вернуться за передышкой.
Дарти задумчиво кивнул. Но почти сразу же усмехнулся:
- Да уж, передышка от всего этого определенно нужна. Вписался, называется, не подумав! Впрочем, пока мне скорее нравится то, что выходит.
- О, еще бы тебе не нравилось, – хитро улыбнулась Амалия.
- Ну так! Жив, плюс-минус цел, хотя некоторые пираты и сержант Каррера пытались этому помешать, накормлен и даже не вусмерть задушен счастливыми родственниками Ари. Последнее меня особенно удивляет.
- Да у нас вся семья такая, – засмеялась Амалия. – Нас много, но мы очень друг друга любим. Иногда мы ругаемся, но посмей кто сказать плохо про одного из Враноффски, ух что будет! А Арик вообще замечательный брат, хоть он и ворчит иногда как старый дед.
- Особенно когда без торта останется!
Оба расхохотались. Теперь это был все тот же Дарти, которого Амалия знала – но теперь она знала о нем и кое-что еще. Вдруг он снова посерьезнел:
- Я тут думаю... может, и правда, как Джонни говорит, морду в порядок привести? Народ вроде не пугается, но…
- Ой, выдумал тоже, – фыркнула Амалия. – Нет, если хочешь, я тебе и клинику найду, и все, но только если надо именно тебе. Ты мне нравишься с твоим лицом, а не с физиономией из сестренкиных сериалов. Да-да, нравишься. Вот, призналась.
Дарти обнял ее и долго молчал, но ответил уже обычным тоном:
- Да я, в общем, к своей морде привык, уже и не помню, как оно раньше было. Ну и писаным красавцем я, прямо скажем, и не был никогда.
- Ну вот и ради меня не надо из себя ничего такого делать.
- Договорились, не буду, – и Дарти широко ухмыльнулся.

14.
25 августа 3048 года
Селина Хендрикс как раз выходила из тира – сослуживцы давно шутили, что Селину вне службы найти очень просто, в любое время дня и ночи она будет там – когда пришел вызов от капитана О’Рэйли.
- Лейтенант Хендрикс, пока вы в отпуске, у меня к вам дело.
- Кого убить? – привычно отшутилась Селина.
- Пока никого, – рассмеялась О’Рэйли. – Знаю, сейчас скажете, что не по вашей части. Но я, как психолог, полагаю, что разнообразие полезно. Короче, у меня тут девочка из Старых Колоний, будущий кадет. На Сомбре всего неделю, осваивается. Вы порядки Академии забыть еще вряд ли успели, проинструктируйте, что и как, да и вообще возьмите под крыло. Мне кажется, вы поладите.
На самом деле, несмотря на шутки Селины, воспитывать молодое поколение ей было не привыкать. Начиная с приюта, в котором она выросла, и заканчивая тренировочным лагерем на Энкиду, ей регулярно доверяли младших, потому что знали – Хендрикс справится. Присмотрит, разъяснит, пресечет беспорядок. Хотя под взглядом, в котором так и чувствовалась сетка прицела, устраивать беспорядок никого не тянуло.
Впрочем, «девочка из Старых Колоний» не особенно смущалась. Чем-то она походила на саму Селину приютских времен – то же мальчишеское сложение и короткая стрижка. Она протянула руку:
- Привет… то есть здравствуйте. Не знаю, как правильно. Я Женя, или Эжени, как меня тут все зовут.
- Можно и на «ты», я, конечно, старше, но не так уж безнадежно. Я лейтенант Хендрикс. Но пока что я для тебя Селина.
- Отлично! Я как-то привыкла всех по имени звать. На «Сирокко» переучилась, но не совсем.
- О, «Сирокко»! Хотела бы я когда-нибудь получить туда назначение, – вздохнула Селина. – Кстати, там служит мой дружочек времен Академии. Но я туда хочу не из-за него.
- Ух ты, а кто?
- Леон Эрнандес его зовут. Мы были близкими друзьями, потом получили разные назначения, раскидало. Тем более он теперь семейный человек. Его супруга, кстати, я же вместе с Леоном как-то раз от шпаны отбивала, – Селина усмехнулась, вспомнив ту драку. – Ох и отделали же его тогда. Супруга, конечно – Леону еще поди наподдай. И как назло, ни одного патруля нацгвардов не было поблизости. Зато были мы с Леоном, которые от души надрались в честь совпавшего отпуска. Ну чего ты хочешь, вчерашние кадеты, а сегодня два бравых энсина, елки болотные, из первого полета вернулись, форсу полные штаны от парадной формы. А тут видим – пятеро на одного напали. Ну, в общем, мы им показали все прелести тренировок по рукопашному бою.
- А нечего лезть! – с азартом воскликнула Женя. – Ну ты настоящий боевик, прямо как наши!
- Уже немного слышала о твоей, хм, биографии, так что сочту за комплимент. А можно поинтересоваться, как тебя-то угораздило попасть в комбатанты в твоем возрасте?
- Опять мой возраст! – поморщилась Женя. – Я в пятнадцать лет в Сферу попала, ну чуть младше среднего, но ничего такого, нормальный возраст для боевика. Другой вопрос, что девчонок там почти нет.
- Резонно. Но тебе-то зачем в такую мясорубку соваться? Ты вроде не слишком похожа на того, кто жить не хочет. Предположу, что тебе приходилось стрелять, но не по-крупному. Я права?
- Ну да, я в боях не очень много участвовала, тем более что в Сфере правило – самых младших не трогать. Правда, не все соблюдают, я вот огребла пару раз, – она коснулась левого плеча и бедра. «Скорее случайность, – прикинула Селина. – Целились бы нормально, убили бы». – Ну и сама кое-кого пристрелила, сама не поняла, как. Я вообще не очень меткая, ну как – примерно как большинство наших, так что практически случайно все вышло. Хотя Люсьен вот говорит, что я хорошо стреляю.
Селина не взялась за голову разве что из природной сдержанности. Положим, она сама с детства мечтала о космофлоте, учитель физкультуры даже ворчал на нее, что перебарщивает с тренировками, но одно дело – космофлот, а другое – такой вот беспредел, где и в шестнадцать лет в любой момент могут убить. Ладно, повезло, не убили, а дальше-то что?
- А дальше-то что? – повторила Селина вслух. Женя пожала плечами:
- Ну, сейчас я действительно хочу учиться в Академии и все такое. А до того, как с экипажем «Сирокко» познакомилась, особо не задумывалась. На Планете до меня никому особого дела не было, всякие девчачьи интересы мне до фонаря, ну и удрала в Сферу. Меня туда друг привел. Он вскоре погиб, но я осталась. Не возвращаться же. Боевик из меня так себе, но мне нравилось.
- Чувствую, тебе будет чем шокировать однокурсников, – задумчиво проговорила Селина. – Чего там, ты почти провернула это со мной. Но мне интересно, как ваши спецслужбы терпят такое соседство? Я уж не говорю, что у нас три четверти мирного населения с таких раскладов хлопнулось бы в обморок. У нас все же ценят профессиональную армию.
- Ой, насчет спецслужб и прочего – это лучше у Снайпера спрашивать... если он захочет рассказать, конечно. Он мне немного объяснял, я не очень поняла. Вообще армия на Планете есть – Планета, это общее название трех планет нашего Треугольника. Я бы не сказала, что туда очень рвутся. В космосе так точно никого, поэтому там Сфера и образовалась. Это сначала были ветераны Экспансии, которые на Планете оказались не нужны, а дальше пошло-поехало. Я так поняла, что между Сферой и Планетой своего рода договоренность – мы не трогаем гражданские рейсы, они не трогают нас. Я знаю, что есть те, кто общается с добытчиками на астероидах – там есть автоматические колонии, а есть и производства всякие – типа, те им часть добычи, а они не пускают никого другого там хозяйничать. Но мелкие команды туда не суются, им проще драться – конвои, там, с астероидов перехватывать или у других всякое отбивать. И на самом деле, у нас уже почти забыли, с чего все началось. Есть Сфера и есть, кому на Планете мирно не живется – уходят туда.
- Хммм… Ну да, только в изоляции от сети туннелей такое и могло развестись.
- Ну вообще к нам ведет один туннель, – Женя приняла вид отвечающей задание ученицы. – Вроде как он нестабильный, хотя вот «Сирокко» прошел же и туда, и обратно. А на другом конце того туннеля планета Хунд, там как раз космические войска развиты и гостей извне не любят. Впрочем, не настолько, чтобы транзиты гонять, так что мимо них как раз и летают, а к нам не заворачивают. Мы же типа потерянная колония, не нужны никому. Когда-то Треугольник пытался вести собственную экспансию, получил отпор от Хунда – они там вообще очень милитаризованные, как я поняла – и закуклился. Но я говорю, тут Снайпер лучше знает.
Женя уже второй раз упоминала это прозвище, и второй раз ее глаза загорались фанатским блеском. Насколько Селина представляла себе структуры вроде этой их Сферы, такими званиями там не разбрасываются.
- Снайпер, значит? Должно быть, крутой боец, если так прозвали.
- Не то слово! – воскликнула Женя. – Вообще он в Сфере считается лучшим стрелком. Так он Стивен Вонг, для своих Стив, но вообще его все Снайпером зовут. Даже капитан.
- Понятно… – задумчиво протянула Селина, хотя понятно ей пока было только то, что уж если Да Силва перенял такое обращение, значит, у него точно есть все основания. Потом подмигнула Жене: – Слушай, а пошли чего-нибудь выпьем? Тут за углом бар есть. Самое лучшее имбирное пиво в Штормграде. Не беспокойся, закон не нарушим. Эта штука только называется пивом, алкоголя в ней нет. Зато есть имбирная пикантность. Сама люблю. Да и выпить можно сколько угодно, голова потом дурная не будет.
Женя сначала едва заметно скривилась на словах «алкоголя нет», но согласилась:
- А давай! Я вообще-то и обычное пиво люблю – без фанатизма, ну и потом, я понимаю, несовершеннолетняя и все такое. А имбирное я и не пробовала никогда.
- Вот и попробуешь. Безалкогольное пиво у нас обычно редкая дрянь, а вот имбирное тебе должно понравиться.
«И я все-таки довыясню, кого это Да Силва взял себе в экипаж, – добавила про себя Селина. – Надо же знать, с кем однажды, может, летать доведется».

15.
Имбирное пиво и правда оказалось отличным, и болтать под него с Селиной было как-то очень легко и просто. Хотя Женя понимала: это с ней Селина такая, а вообще она из тех, с кем на узкой дорожке точно лучше не встречаться. Вроде Снайпера. Вот да, как ни странно, больше всего Селина напоминала именно его. Тоже ведь – от него и от Гордона вся Сфера шарахалась, а Женя их не боялась. Ну Гордона, пожалуй, побаивалась, в конце концов, он ведь действительно тогда мог ее убить. Так не убил же. Но с ним она все же никогда близко не общалась, кроме того раза, когда он привел ее на корабль. То ли дело Снайпер. Она, конечно, прекрасно знала, что перед ней один из опаснейших бойцов Сферы, но для нее Снайпер был прежде всего другом Дэнни… и, пожалуй, ее другом. Люсьен – это другое. Но про Люсьена сейчас речи не было. Селине хотелось послушать еще про Сферу и про Терранову, и Женя стала рассказывать.
- Мне вот одно интересно, – задумчиво проговорила Селина, выслушав, как Женя под видом уроков целыми днями шаталась по городу. – Вот нафига людям типа твоих родителей позволили иметь детей? Хотя у вас там с этим проще…
- А здесь что, могут позволить или не позволить? – удивилась Женя.
- Уже начинаю забывать, что ты тут всего неделю, – рассмеялась Селина. – А вроде и не напивалась. Короче, смотри. У нас не всегда все было как сейчас. Жить тут легко и приятно, но только из-за хорошей социалки. А она не резиновая и постоянно растущее население не обеспечит. На заре колонизации Сомбра в это уже вляпалась. Беспризорность, нищета, преступность, бардак и разруха. В общем, все шло к скатыванию в терранский сценарий, а вторая Терра тут нахрен никому не сдалась. И новое правительство взялось наводить порядок. Навело. В частности, довольно жесткой демографической политикой. Не бойся, лекцию читать не буду, на курсах тебе это еще разжуют сто раз, скажу просто: рождение детей у нас лицензируется. Хочешь детей – подтверди, что можешь их содержать и воспитывать. Внеси залог, сдай экзамен и вперед. Это только звучит так страшно, на самом деле, это просто отсев полных неадекватов. Даже если кто не сдает – дадут советов, направят на лечение, если надо, и можно еще раз попробовать. Ну и, понятно, если вдруг контрацепция подвела, но в остальном все в порядке – никто, конечно, ребенка не заберет, можно лицензироваться уже по факту. А вот если не в порядке – штрафы слупят ого-го. Чтоб разные хитрые граждане не пытались втихаря плодиться, как кролики, и клянчить потом пособия. Опять же, эта самая контрацепция всегда в свободном доступе, на бедность не спишешь… Чего ты краснеешь-то, как маленькая? Будто не знаешь, откуда дети берутся и как сделать, чтоб не брались.
- Да как-то… непривычно, что ли, все это обсуждать.
Селина недоуменно подняла бровь:
- Нет, правильно ты из своих краев свалила, нельзя в таком каменном веке жить. У нас это все еще в школе на уроках объясняют. Ну и каждый чуть не с пеленок знает, что детей так просто с бухты-барахты не заводят, хочешь развлекаться – предохраняйся. А после совершеннолетия можно вообще имплант поставить, вот как я, например, и не париться. Так что вариантов много, на любой вкус. И, в общем, кто детей реально хочет, у того они и будут, вон хоть на Враноффски посмотри, какая их толпа. Но все равно вой поднялся преизрядный, да и сейчас недовольных хватает. Вроде моей мамаши. Впрочем, будь она законопослушной гражданкой, меня бы тут вообще не было.
Женя недоуменно подняла бровь.
- Я нелицензированный ребенок, – проговорила Селина. – Выросла в приюте, поскольку после моего рождения маменька с крышей попрощалась окончательно. Она там и так плоховато держалась от избытка митингов и демонстраций. Маменька и меня-то родила в знак протеста против системы. Обычно, конечно, нелицензированные дети о своем происхождении не знают. Ну в смысле те, кого забрали, наша опека все-таки не звери. Я уже говорила, бывает всякое, так что, если семья готова уже по факту все оформить – никто забирать не будет, на учет поставят, конечно, но это тоже не приговор. А если как с моей маменькой – тут уже без вариантов. Так вот, приютским ничего не сообщают об их семьях, это просто я любопытная. Никаких сантиментов по этому поводу не испытываю, всего лишь хотела узнать, чего ж такого начудили мои родители, что меня у них забрали. Узнала, живу дальше. Я стащу у тебя сырный шарик, а то я что-то быстро свои прибрала?
- Да конечно! – Женя со смехом передвинула тарелку на середину столика. – Слушай, так непривычно это все. Хотя, наверное, правильно у вас придумали. Снайпер, если я ничего не путаю, сам из приюта, Дарти из очень неблагополучного района, да и я… Что уж говорить, из нормальных семей в Сферу обычно не удирают.
- Ну вот. Впрочем, у нас тут отнюдь не рай на земле, и кое-кто, естественно, недоволен. В основном те, кто хотел бы жить на терранский или леханский манер – урвать себе максимум комфорта и ничего не делать. Короче, толстосумы вроде Картье или Доногью.
- Ой, про семейство Картье мне тут уже нарассказали, и почти ничего цензурного.
- Хотят быть Великим Домом, – скривилась Селина. – Только вот одних денег тут недостаточно, хоть они ими и сорят так, что журналюги светской хроники за ними косяком ходят. Главу семейства вот пару раз видела в новостях. Нормальный такой мужик. Но остальные… Не совсем понимаю, что их младшая дочь делает во флоте, хотя, понятно, не мое это дело. Уж если Да Силва взял ее на корабль, что-то в ней есть, надо думать.
- «Что-то есть»? Да не то слово! – горячо воскликнула Женя. – Габи клевая. Она, по-моему, с того света способна вытащить! Да, в общем, Снайпера вон и вытащила. Мне потом рассказали – он же почти умирал тогда, – от одного воспоминания ее передернуло. – Да что там, я видела, как его принесли. Он один на пиратский флагман пошел. Он может.
- А расскажи? – Селина даже придвинулась ближе. Женя чуть смутилась:
- Ой, я же и не видела ничего, а сам Снайпер, как обычно, ничего не помнит. Но там такое было! Аж жалею, что сама не участвовала. Хотя там бы меня точно прихлопнули и не посмотрели. Уж если там Снайпер чуть не погиб... В общем, пока Асахиро и Дарти отвлекали мелкие катера, он пошел на флагман и захватил контроль над рубкой. Я так поняла, пристрелил пилота, второго заставил провести корабль по червоточине, а потом и его туда же. И держал оборону, пока остальные не подошли. У него правая рука была перебита, но он дрался, пока уже не дали команду возвращаться на корабль. А потом все, свалился. Больше суток без сознания.
Селина явно была впечатлена. Она ничего не сказала, не присвистнула или что-то в этом роде, вообще осталась внешне спокойной, но сверкающие глаза говорили сами за себя.
- Не похоже, чтобы в Старых Колониях всех такому учили. На таком в одиночку сложится даже Тень. А мы лучшие. Ты ведь уже знаешь, что «Сирокко» принадлежит к Теневой флотилии? Вот поэтому мы Тени.
- Знаю, Люсьен объяснял. Мне нравится название. А кого чему учили… Снайпер в Сфере такой один. Ну, может, Гордон еще с ним может равняться. Жаль, он мне очень мало рассказывал, но он действительно свои основные бои не помнит.
Селина надолго замолчала, иногда что-то бормоча себе под нос – что именно, Женя разобрать не могла. Потом рубанула перед собой ладонью:
- Так, это свинство сидеть и залипать при живом собеседнике. Может, прогуляемся? Заодно продолжу курс лекций.

16.
30 августа 3048 года
Расшифровка записи с коммуникатора Альберты О’Рэйли
Файл «Фудзисита А.»

- Что Республика благодарна вам – вы, наверное, уже слышали. А Жоао не прогадал, взяв вас в команду. Вы не похожи на обычного наемника. Собственно, я потому вас и позвала. Я не просто аналитик, я ведаю психопрофилями личного состава и смотрю, кому подходит аналитическая работа, а кому быть полевым агентом и работать в команде. С вами этот вопрос уже решен, меня интересует, в чьей именно команде. О «приобретении» Да Силвы уже по всему штабу пошли разговоры. В целом люди рады, что вы на нашей стороне. Я знаю, Жоао вцепится в вас мертвой хваткой, но мне необходимо убедиться.
- Я готов ответить на ваши вопросы. Большую часть сознательной жизни я боевик и намерен продолжать в том же духе. Экипаж «Сирокко», пожалуй, лучшая команда в моей жизни.
- Тогда я хочу услышать вашу характеристику на некоторых членов экипажа.
- Близко пообщаться я успел не со всеми – половину из этих двух месяцев провел в медотсеке. Но кое-что сказать, думаю, могу.
- Отвечайте то, что думаете, без попыток сгладить острые углы, без умолчаний. Только основные впечатления.
- Иначе не умею.
- Отлично. Габриэль Картье.
- Я обязан ей если не жизнью, то куда более быстрой реабилитацией. И жизнью моего друга. Если именно про личные качества... мы чем-то похожи. Боевой напарник, хотя и не боец. Держит лицо и мало кого пускает за броню.
- Вас, я так понимаю, пустила?
- Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что со мной она более откровенна, чем обычно. Собственно, именно Габриэль обнаружила мое состояние, увидела во мне интересный объект исследования и только что не за шиворот притащила на «Сирокко». Я, впрочем, не сопротивлялся.
- Не удивлена. Это весьма проницательный человек. Завоевать ее доверие очень сложно. Но мы продолжаем. Леон Эрнандес.
- Не очень много общались. Отличный пилот, хотя мне трудно сравнивать, разные категории кораблей, и приятный собеседник, когда иногда высовывается из рубки. Нашу затею по отвлечению пиратов одновременно обозвал самоубийством и одобрил.
- Вообще-то, в руках этого человека жизнь всего экипажа во время полета. Так что в чем-то он был прав. Но вы справились. Несмотря на откровенно самоубийственную задачу.
- Мне к такому не привыкать, Снайперу – тем более. Если говорить о самоубийственных планах, это скорее по его части. Но только он и мог с этим справиться. А я... точнее, мы с Дарти, но Дарти во многом увязался за компанию со мной – так вот, я, не хвастаясь, в Сфере считался одним из лучших пилотов. Плюс доработка наших катеров и знание их специфики. Ну и везение, куда без него – этим ребятам не хватило организованности задавить нас массой или сбить еще с флагмана, они повелись на провокацию и погнались за нами толпой, дальше уже вопрос пилотажа и возможности выдержать перегрузки.
- Отлично. Алехандро Каррера.
- Очень достойный боец, наставник и командир ударной группы. Вдумчивее, чем иногда хочет казаться. Мне понравилось драться рядом с ним.
- Чем именно?
- Он... надежный. Можно идти вперед и не ждать сюрпризов со спины, там прикрыто.
- Он определенно такой. Рафаэль Нуарэ?
- Очень дистанцирован, поначалу даже показался несколько высокомерным. Но именно он изрядно вправил мне мозги, когда мне казалось, что в том бою я сделал недостаточно. И напарником в том же бою оказался хорошим.
- Вправлять мозги – это его работа. Когда капитана нет рядом. Любимый ученик все же. Штабные аналитики его с руками отрывали, но вы его сами видели, какой ему штаб.
- Да уж, в бою от этой дистанцированности и следа не остается, как подменили.
- А могу я узнать подробности «вправления мозгов»?
- О, там все было просто. Скажем так, меня сильно выбило из колеи то, что Снайпер едва не погиб. А ведь он ввязался в это дело почти случайно и только потому, что туда ввязался я. Так что я постоянно задавался вопросом, мог ли я что-то сделать иначе. Видимо, коммандер заметил мою мрачную физиономию, подошел пообщаться. Я ему все эти соображения высказал. На очередное мое «если бы» коммандер сообщил «если бы у бабушки был антиграв, была бы не бабушка, а звездолет». Такого пассажа я от него не ожидал, так что меня действительно несколько отпустило.
- (смех) Это ходячий эффект обманутого ожидания, иного я от него и не ждала. И наконец, Жоао Да Силва.
- Капитан, и этим все сказано. Из лучших командиров на моей памяти, а команд я сменил очень много и абы кому подчиняться не соглашаюсь. Людей видит насквозь и повести за собой способен хоть в черную дыру.
- В чем преимущество перед остальными вашими командирами?
- Да Силва умеет беречь людей, а не переть напролом. Бесстрашен, но не безрассуден. Идет в бой сам, а не прикрывается подчиненными (сказано сквозь зубы). И – по нему виден огромный опыт. Это ценно.
- Есть ли качества, в которых Каррера, Да Силва и Нуарэ уступают прошлым соратникам?
- В моем случае «прошлые соратники» – это настолько пестрое собрание, что трудно говорить о чем-то едином. Мне, конечно, непривычна здешняя субординация и в целом регулировка корабельной жизни – впрочем, я согласился принять правила игры. Да, в Сфере, как правило, более непосредственное общение – с другой стороны, отнюдь не все, кто клялся мне в дружбе и пил со мной виски, могли потом прикрыть меня в бою или дотащить до госпиталя. Ну да, с тем же Нуарэ мы вряд ли станем близкими друзьями... впрочем, у меня таких очень мало. Почти все, собственно, здесь со мной. Я говорю о Дарти и Снайпере. Простите, привычка называть его по прозвищу неистребима.
***
Альберта выключила режим записи и тепло улыбнулась:
- Вы будете летать с этой командой. Знаете... я ждала всякого. От странного инопланетника, простите, дикаря с кодексом чести, до откровенно аморального наемника, прикрывающегося идеалами. Я видела многое и многих. А вижу, как ни странно, сомбрийца, который по воле случая родился где-то в другом месте и не помнит обычаев Сомбры. Но это-то как раз дело наживное. Вы еще удивитесь, как эта планета врастет в вас. Вы еще удивитесь, как в вас отзовется девиз на нашем гербе.
- В какой-то мере это и мой девиз тоже. Я слишком устал драться за чужие интересы. Мои симпатии и мои принципы – ориентир не хуже прочих. Не говоря уже о том, что из-за них я и познакомился с экипажем «Сирокко».
- Тогда добро пожаловать домой, Асахиро, – она протянула руку. Асахиро ответил коротким сильным рукопожатием и улыбнулся ей – впервые за весь разговор. Альберта прищурилась:
- Да, могу я кое-что уточнить? Насчет ваших принципов и знакомства с командой «Сирокко»…
- Конечно, – кивнул Асахиро. – Я не знаю, что вам уже известно, так что расскажу с самого начала. На «Кашалоте» я оказался, потому что нужно было временно залечь на дно и восстановиться после ранений. И как раз в это время там встал на ремонт «Сирокко». Как я уже говорил, Габриэль заинтересовалась моим состоянием, а когда я упомянул, что стрелял в меня Жан Дестикур, Деверо и Враноффски вообще отказались с меня слезать, пока я это не расскажу капитану. Общий знакомый, так сказать, – он усмехнулся.
Историю гибели Дестикура Альберта уже знала в общих чертах по рапортам, но, конечно, выслушать это от первого лица было гораздо ценнее. К чертям терранским Дестикура, он для нее был покойником с момента провала его миссии, а вот об Асахиро эта история говорила много интересного. Он рассказал о столкновении двух группировок, где погиб его тогдашний командир, в то время как Дестикур, который и позвал его в союзники, так и не вступил в бой и ускользнул, ценой жизни почти половины своих людей. Вполне в его стиле, он и на Сомбре не одного и не двоих подставил под огонь нацгвардов, спасая свою драгоценную шкуру. «Так не воюют. Этого в Сфере быть не должно», – жестко сказал Асахиро, сжимая кулаки. Ровно то же самое он тогда высказал и самому Дестикуру. Тот ответил, что у него другое мнение по вопросу, кого именно в Сфере быть не должно, и предложил решить дело поединком. На который, разумеется, притащил с собой гвардию, чтобы в очередной раз ликвидировать противника чужими руками. Асахиро смог уйти и отправился искать союзников. Насколько Альберта поняла, он не был типичным наемником – к той или иной команде он присоединялся не ради материальных благ, а чаще всего ради мести общему врагу. Так было и в этот раз. Второй встречи Дестикур не пережил, хотя ему удалось тяжело ранить Асахиро. «Мне уже ни до чего дела не было. Выстрелить я еще сумел, а там будь что будет». «Вот дела, – подумала Альберта. – Я, конечно, читала про самураев, но не ожидала встретить одного из них!».
- Надеюсь, вы меня следующей не пристрелите за то, что я вам сейчас скажу, – усмехнулась Альберта, когда Асахиро закончил. – А то получается, что это я вам подкинула этот подарочек.
- В каком смысле?
- Вы, кажется, уже в курсе его шпионской деятельности в пользу Терры. Когда-то мы были в некотором роде коллегами, но я, как видите, сменила сторону. На то были причины, которые, если вам интересно, могу изложить.
- Не стоит. Если на то пошло, я сам когда-то ушел из клана, за что на родине мне заочно вынесли смертный приговор. Вы выбрали более достойных союзников.
- Благодарю. Так вот, поскольку на терранские спецслужбы я была зла как сто чертей, а доказывать лояльность новой родине мне еще только предстояло, я слила все данные про Дестикура, которые были у меня на руках. Вот он и рванул на другой конец Галактики.
- Не слишком ему это помогло, – презрительно усмехнулся Асахиро. – А что касается вашей информации… Дестикур мертв, это главное. Откуда он взялся – меня никогда не интересовало. В Сфере не спрашивают о прошлом. У меня нет к вам претензий.
- Я рада, – совершенно искренне сказала Альберта.

17.
Вообще в доме Враноффски считалось, что здесь живут взрослые самостоятельные люди, способные отыскать холодильник, плиту и чайник и обеспечить себе пропитание. Но к ужину, как правило, семейство все-таки собиралось вместе. В том числе, конечно, и контракторы, хотя Дарти уже несколько дней как практически переселился к Амалии. Их прогулка по Штормграду затянулась до позднего вечера, до Амалии добираться было ближе. На следующий день Дарти опять остался у нее, потом еще раз, а после уже сама Амалия со смехом спросила: «Раз ты все равно у меня живешь, может, твои вещи привезем?». Но сегодня пришли и эти двое.
Позже других появился Алек Враноффски, отец Ари. Увидел, что Асахиро здесь, удовлетворенно кивнул и жестом подозвал его:
- Слушай, я помню, что ты… то есть вы интересовались съемным жильем.
- Можно и на «ты», – улыбнулся Асахиро. – Мне это привычнее. Да, интересовался.
- Я случайно наткнулся на вот такое объявление, – Алек пробежал пальцами по проекции клавиатуры на своем столе. – Мне кажется, удобный вариант и по цене, и по транспорту. Я навел справки, ваш статус там никого не смутит. В том смысле, что, если хотите, можете не ждать окончательного оформления всех документов.
- Благодарю, – кивнул Асахиро. – Мне тоже нравится эта квартира.
- Но даже когда устроитесь… устроишься, приходи в любое время.
Асахиро коротко поклонился и отправился за стол. Снайпер обернулся к Ари:
- Ну вот, остался один я. Но я, похоже, надолго, если я правильно понял доктора Темпла.
- Ой, да хоть вообще живи! – махнул рукой Ари. – Бабуля не нарадуется, что появился новый ценитель ее готовки. И техника вон у тебя из рук ест и мурлычет.
- Если ты серьезно и мое присутствие никому не в тягость, то, сам понимаешь, мне так гораздо проще. Мне нравится в этой комнате, а большего мне и не нужно. Делить территорию с кем-то еще мне не привыкать. Разумеется, некоторый вклад я буду вносить…
- Только если вам так удобнее, – вмешалась Луиза. – Вы ничем нас не стесняете.
- Благодарю, – кивнул Снайпер. – Мне действительно так удобнее.
- Я только хотела уточнить – комната-то на верхнем этаже…
- Если вы про то, что я еще хромаю, так это не навсегда. Даже, я бы сказал, ненадолго. Да и сейчас у меня нет с этим проблем. А комната меня действительно всем устраивает. Как специально под меня подготовлена.
- Еще бы! – с довольным видом рассмеялась Луиза. – Ари мне на вас всех целое досье собрал. Про вас особо оговорил: мол, у нас тут боец после тяжелого ранения, правая рука не действует, ничего специального уже не требуется, но нужно беречь силы. Временно не пьет спиртное, спать может почти сутками, сенсорные перегрузки противопоказаны. Любит черный цвет, сладости и чай, – процитировала она с видом то ли студентки на экзамене, то ли завершившего расследование частного детектива.
- Ого! – присвистнул Дарти. – Хотя на меня, я подозреваю, досье не меньшее.
Ари лишь хитро прищурился. Луиза улыбнулась внуку и ушла к себе.
- Да и как она твои рассказы про связь слушала, – продолжал Дарти, – похоже, не хуже тебя самого разбирается!
- Моя бабушка – отставной лейтенант азурианской внешней разведки, – гордо заявил Ари. – Аналитический отдел.
- Вот это поворот! А с виду домашняя такая бабуля... с тортиком... – при упоминании тортика Дарти многозначительно посмотрел на Снайпера, но тот намек проигнорировал и лишь пожал плечами:
- Сразу же видно, что не классический мирный житель. Просто ей так больше нравится.
- Грустная там была история, – вздохнул Ари. – Ее друг, с которым она вместе служила, оказался замешан в темных делишках с леханцами. Подробностей я не знаю, бабушка не рассказывает. Но, в общем, она сумела вывести на этих леханцев флот и в этой операции обелить имя друга. Дескать, смотрите, на чьей он в самом деле стороне. Он погиб, но погиб героем. После этого бабушка подала в отставку. Говорила, что его репутацию спасла, но свою испортила.
- Достойно, – коротко кивнул Асахиро.
- Согласен. Так вот, потом она улетела на Сомбру, работала поначалу где придется, в частности, регистратором в той клинике, где тогда молодой дед практиковал. Ну и встретила его там. Кстати, дед сразу понял, что бабуля не так проста, как кажется, хотя свое прошлое она нигде не светила. Еще тогда людей насквозь видел.
- Если бы я не знал, что вы с Габриэль не родственники, мог бы счесть, что она его внучка, – заметил Снайпер, чуть улыбаясь.
- Габи мне как еще одна сестра. Ее тут как родную любят, потому что замечательная девчонка. А вот ее собственная семья – идиоты полные. Ну, кроме отца. Но он такой занятой, что день по секундам расписан.
- Идиоты – это ты еще мягко выразился, – Асахиро сжал кулаки. – Из последних сил твердил себе не вмешиваться.
- Угу. Обычно у нас, если человек идет служить в космофлот – неважно, военный или гражданский – или в нацгвардию, им в семье гордятся. И на морском флоте служить почетно. А Габи ее родня презирает. Говорят, что она семью позорит... и занимается на корабле чем угодно, только не службой! Гадость какая... Да они хоть раз на военном корабле были?! Впрочем, куда им. Мы же для наших светских львов и львиц... эээ... как они выражаются, цепные шавки Республики.
- Надеюсь с этими... милыми дамами больше не пересечься никак, – сквозь зубы проговорил Асахиро. – А то не уверен, что сдержусь второй раз.
- Вот от таких родственничков у нас порой в Сферу и сбегают, не хуже, чем из районов типа нашего, – поддержал его Дарти. Ари всем видом выразил солидарность.
- Еще во времена нашего кадетства Габи от увольнительных отказывалась. Я еще ходил и думал, вот же несправедливость – одним дают увольнительные, а они отказываются, а мне кукиш с маслом. А потом мы с ней в столовке зацепились языками. Ну она и рассказала, что лучше бы старой зубной щеткой плац подметать пошла, чем в увольнительную. А я придумал ее к нам в гости притащить. Что делать, пришлось учиться!
Парни понимающе рассмеялись. Снайпер лишь негромко проговорил:
- У вас действительно очень гостеприимный дом. Я рад, что могу считать его своим.
- Я тоже. Это меньшее, что мы можем для тебя сделать, – серьезно сказал Ари, но тут же добавил своим обычным тоном: – Хотя я теперь до конца дней буду бояться из собственной комнаты выходить! Что поделать, Враноффски держат слово.

18.
3 сентября 3048 года
Первое, что подумала Альберта, когда в дверь ее кабинета просунулась лохматая голова Виктора Дарти – «Мальчик, да кто ж тебя так?!». По данным рапортов, он был самым юным из трех контракторов, но жизнь его била изрядно. В самом буквальном смысле. Альберта чуть поморщилась – она прекрасно представляла, как и чем должны были приложить, чтобы остались такие следы. Нос сломан и сросся некорректно, зубов явно не хватает, через пол-лица здоровенный шрам, как еще глаза не лишился… А ему нет еще двадцати трех.
На приглашающий жест Альберты Дарти ответил не сразу и вообще откровенно не знал, куда себя девать. На его лице приклеилась широкая ухмылка, но именно что приклеилась, и клея на нее не пожалели. Альберта сказала бы, что парень чего-то опасается. И, пожалуй, это что-то – она сама. «Вроде я не адмирал Андраде и не Жоффрей Нуарэ, с чего бы?». Но тут Дарти, собравшись с духом, выпалил:
- Я честно скажу: я вообще к этому всему почти случайно примазался. Но я с ребятами останусь по-любому.
- Еще скажите, что просто погулять вышли, – хмыкнула Альберта.
- Так если оно так и есть! – воскликнул Дарти. – Не знаю, может, вам уже и так все сообщили, но я просто увязался за Асахиро. Потому что не знал, куда податься.
- Что мне сообщили – это одно. А вот послушать информацию из первоисточника – это совсем другое дело. Но скажите честно, молодой человек, вам ведь просто надоело в Сфере?
- Мне? Надоело? Да не сказал бы. Я все равно ничего другого не умею. Я же ребят воспринял просто как еще одну группировку. Ну не знаю я их форму, так я не претендую, что всю Сферу знаю. Ну то есть они сразу сказали, что из внешнего космоса, но тогда я это как-то даже не осознал. Ну команда, Асахиро решил за них вписаться, а я решил – раз уж мы в кои веки встретились, так что бы с ним не пойти?
- И часто вы «вписываетесь» за того, кого встретите? – улыбнулась Альберта. Дарти пожал плечами:
- А смотря что я с этого могу получить. Обычно. Я же наемник, у меня всегда все просто – я вам участие в драке, вы мне – ну что мне там в данный момент нужно. Приняли – хорошо, послали – других найду. Но Асахиро – это другой вопрос. Мы же пять лет знакомы, почти все время, что я в Сфере. Одно время вместе приключались, потом как-то раскидало. Но он мне, можно сказать, жизнь спас, – он машинально коснулся шрама на скуле.
- А «сувенир на память» так и остался, – задумчиво проговорила Альберта. Дарти криво усмехнулся:
- Ну, я думал, будет гораздо хуже. Хоть на себя отдаленно похож остался. А первое время от зеркал шарахался. Ну, Асахиро мне рассказал, в каком состоянии меня нашел... в общем, моя морда была еще не худшим последствием.
- Так могу я узнать, за какие же деяния вас так... разукрасили?
- Да если бы за деяния, не так обидно было бы! – махнул рукой Дарти. Он все больше расходился, но Альберта понимала – это способ скрыть напряжение. Впрочем, пусть говорит, для того она его и позвала. – Не сошлись, что называется, во мнениях. Те гаврики были в больших контрах сразу с несколькими моими бывшими командами. И решили, что я, во-первых, могу о них знать что-то ценное, а во-вторых, захочу с ними поделиться. И облажались дважды. Я же сегодня в Синем секторе, завтра в Черном, послезавтра у нейтралов – если я при этом буду делиться инфой о бывших командах, через две недели за мной будет гоняться вся Сфера. Да я ту инфу и не знаю. Сколько народа, какие пушки, какие катера – надо оно мне? Нахрен не надо, дерусь и дерусь. Мне не поверили, – он замолчал и чуть нахмурился. Альберта не стала задерживаться на этой теме:
- А почему меняли команды?
- Да с самого начала так сложилось. Мне как-то проще оказалось вот так наемником шляться – вписался, свое получил, ушел. Только раза два или три надолго задержался, когда народ уж очень нравился.
- Это стиль наших корсаров, – заметила Альберта. Дарти хмыкнул, но говорить ничего не стал. – Это такое подразделение... вроде наемников, но не совсем обычных. Формально они не под юрисдикцией Республики, и задействуются, когда надо подраться или еще что-то устроить, вообще не оставляя зацепок. Вот у них состав постоянно меняется. Но вы прибились к Теням. Тоже специфическое подразделение, но здесь так уже не выйдет.
Дарти взглянул на нее исподлобья и ответил неожиданно резко:
- А я и сам не хочу уходить.
И добавил другим тоном, которого до сих пор в его голосе не было:
- Да, если подумать, мне и некуда. Я не знаю, чем я могу быть полезен – я боевик более чем средний, но... я хочу остаться в этой команде.
Теперь Альберта поняла, что тревожило Дарти. Она улыбнулась:
- Вам удалось, как вы говорите, «вписаться» за Теневую флотилию. И выйти из всего этого живым. Тени не стали бы брать к себе кого попало.
- Ох... – на лице Дарти отражалась смесь радости и скепсиса. – На самом деле, я сам не очень понимаю, как во всем этом бардаке уцелел. Ну то есть в одном случае спасибо сержанту Каррере, а так...
- Поймите правильно, Вик, – Дарти чуть нахмурился. Альберта понимающе кивнула: – Знаю, знаю, в досье написано «предпочитает обращение по фамилии». Не думала, что настолько. Так вот, этот экипаж Теней попал в бедственное положение, все-таки фрегат-разведчик – это не тяжелый крейсер и приспособлен не для сражений, но все же они не стали бы полагаться на помощь человека просто потому, что он хороший. То есть, да, и по этой причине тоже, но если бы они не были в вас уверены, вас не взяли бы на корабль.
- Да уж... чтоб я сам в себе был так уверен! Сфера – это понятно, это знакомое, там я, в общем, примерно как все. А тут, елки, в одной команде мало того что с Асахиро, так еще со Снайпером. Хотя думал, он меня на месте пришибет, как увидит, я же, как идиот, форму «корсаров» оставил...
- Я так скажу – в этой истории с пиратами вы держались отлично. И если бы вас действительно считали посредственностью, не пустили бы под такие перегрузки. Хотя если бы не сержант Каррера, с вами было бы как в том анекдоте про парня, который выжил, наевшись мухоморов, но отравился медовой коврижкой.
- Ну так, елки, я про «снег» этот долбаный только в байках про Экспансию слышал! Ну и в истории, как Гордон обещал лично расстреливать любого, кто это применит, и пару раз слово сдержал. А реакция у меня и правда не ахти.
- Плох тот солдат, что не мечтает стать адмиралом, – философски заметила Альберта. – Думаю, полгода тренировок, и вы приятно удивитесь своей реакции. Раз уж вы летаете с Тенями, вам будет открыт доступ к лучшим тренировочным программам.
- Да мне тут уже успели устроить... – усмехнулся Дарти. – То Каррера, то вообще Снайпер помахаться вытащил, как шею не свернул, не знаю! – он осекся. – То есть... выходит, я таки гожусь? Уф!
Кажется, наконец расслабился. Альберта успокаивающе кивнула:
- Если б не годились, то не выжили бы в драке с пиратами. А так я уверена, что вы еще сможете приятно удивить союзников и неприятно – врагов.
- Надеюсь, – Дарти придвинулся ближе и доверительно проговорил: – Знаете, я чертовски боялся этого разговора. Именно потому, что тут уже не Сфера и не те порядки. Все думал – ну, понятно, Асахиро и Снайпер, они действительно офигенные бойцы, а я куда полез? Но полез, – он рассмеялся.
- Бойцами ведь не рождаются. Ими становятся. Если, конечно, захотят.
- Да знаю я, – Дарти нетерпеливо мотнул головой. – Но данные-то у всех разные. Про Снайпера я вообще не говорю, Асахиро тоже еще на Алхоре дофига чему научился, а я чего – мелкий гопник... был, пока с пастором Томасом не познакомился.
- А кто такой пастор Томас? – спросила Альберта и поспешно поправилась: – Если что-то личное, вы не обязаны отвечать.
- Да ладно. Это у нас, на Терранове, был священник Церкви Третьего Завета. У вас она тоже есть, я уже видел. Сам я, пожалуй, не верующий, но… как он умер, я в Сферу ушел, потому что никому на планете до меня дела больше не было. Я еще почему не очень люблю, когда меня Виком называют – это он меня так звал. Ну... Амалии еще можно. Амалии Враноффски, – и он неожиданно улыбнулся совершенно по-мальчишечьи.
- Поняла, не буду. Я смотрю, у вас адаптация идет полным ходом. Ладно, не буду больше задерживать. Просто пожелаю удачи.
- Спасибо, – искренне сказал Дарти. – И... за Женьку еще спасибо, я уже знаю.
- Ну не бросать же хорошего человека. А если Люсьен и Жоао уверены, что из Жени выйдет толк, то я им верю. Лучше уж в Академии учить звездные карты и маршруты, чем ждать, что завтра или послезавтра тебя убьют.
- Женька клевая. Боевик из нее, наверное, вышел бы максимум вроде меня – да, собственно, уже есть, она неплохо стреляет. Но, понятно, у нас дело такое, кому везет, кому не очень, мне вот скорее везло. Так что пускай и правда учится. Вот тоже – я ее и не знал до того, как со всеми встретился, а за перелет так и подружились. Я ее кофе отпаивал, чтобы за Снайпера не переживала.
- А говорите, пользы от вас нет, – улыбнулась Альберта. – Найдете вы еще свое место. Хотя, по-моему, уже нашли, только сами не догадываетесь.
- Поживем – увидим, – теперь это был тот же беззаботный Дарти, которого описывали все рапорты. Уже в дверях он обернулся и тихо сказал: – И... если уж звать по имени, то лучше Виктор.
Альберта кивнула и сделала пометку в досье.

19.
7 сентября 3048 года
- Спасибо, ма, ничего не надо. А надо будет, так я сама приду.
Зои закрыла дверь своей комнаты и рухнула на кровать. Меньше месяца прошло с возвращения на Сомбру, но ей уже опять хотелось оказаться где-нибудь на другом конце Галактики. Ладно, положим, доктор Картье уже давно решила, что Зои лучше в планетном госпитале, и Зои была с ней полностью согласна. Ну так в смене, на дежурстве, да где угодно, лишь бы не дома! Нет, она очень любила родителей, а они – ее. Ей были рады, ее ждала комната, где все было, как ей нравится, и гора любимых кушаний. Но Зои чувствовала, что скоро заработает мозоль на языке, постоянно объясняя, что она не голодна, не хочет спать, не мерзнет, не устала и вообще с ней все в порядке. Да что вообще может быть не в порядке дома? Если кто-то не заметил, ей уже двадцать два года. Все лето она пролетала на военном корабле, жила в каюте, питалась космофлотскими рационами и ничуть от них не умерла. Не говоря уже о том, что помогала выхаживать человека со смертельной потерей крови. Подробности Зои, понятно, не рассказывала, чтобы не пугать семейство. Но право слово, неужели они всерьез думают, что она не может разобраться, что хочет на ужин? «Скоро соску и плюшевого мишку предлагать начнут!» – ворчала Зои.
Нет, говоря по справедливости, жаловаться ей было и правда не на что. Откажись она ужинать (как сейчас) или уйди в гости до завтра – никто ничего не скажет. И родителей можно понять, они соскучились и, конечно, перепугались, когда «Сирокко» пропал. И чудом вернувшуюся любимую дочь они окружили всей возможной заботой, которую выражали так, как привыкли. И даже про «головореза из Старых Колоний» разговоров больше не было, после того, как Зои еще по дороге из космопорта довольно жестко разъяснила, что не желает про это слушать. Мать еще только раз жалобно вздохнула про разницу культур, Зои закатила глаза и напомнила, что Сомбра вроде как прогрессивная планета, и вопрос был закрыт. Но ее не меньше двадцати раз в день пытались накормить, одеть потеплее или попрохладнее, отправить спать или смотреть кино. И Зои чувствовала, что надолго ее вежливости не хватит.
Она не без грусти вспомнила недавний визит в гости к Джону Аллену. Тоже ведь единственный любимый ребенок, тоже, как она, пропал и вернулся, тоже живет с родителями. Но за ним никто не бегал с чашками и шарфами и не опекал его, как маленького! Миссис Аллен напекла сырного печенья, дурашливый лопоухий пес немедленно стащил пару штук, и вся семья хохотала до слез, а пес залез под стол, улегся на ноги всем сразу, благо длина позволяла, и принялся выпрашивать добавку. После ужина Джон сам убрал со стола и проводил Зои на монорельс. Уезжать, откровенно говоря, не хотелось. Дома все было хорошо, но родительская забота начинала откровенно тяготить.
На столе завибрировал комм. Зои улыбнулась, увидев на экране лицо Асахиро.
- Я переехал, – без предисловий сказал он. – Хочешь посмотреть на мое обиталище?
- И не только посмотреть. Завтра же буду у тебя, если не возражаешь.
- Почему-то я так и думал, – рассмеялся Асахиро. – Помощь нужна?
- Мое семейство тебя до сих пор боится. Сама управлюсь, вещей у меня мало.
На следующий день она появилась на его пороге. Рядом парил гравиконтейнер. Асахиро присвистнул, оценив это достижение сомбрийской техники, и озабоченно взглянул на Зои:
- Ты вроде из дома, а выглядишь, как с дежурства.
Зои тяжело вздохнула:
- Я их очень люблю. Нет, правда. Но я им не девочка-подросток, а офицер космофлота.
- За эту миссию ты стала старше, – понимающе кивнул Асахиро. – Но они, кажется, не в курсе.
Зои ответила лишь еще одним усталым вздохом. Асахиро обнял ее за плечи:
- Ты правильно сделала, что уехала. Будешь чай? Мои энимские запасы, не лимонник.
- Буду. Лимонника я уже на год вперед напилась.
- Верю. Вещь хорошая, но явно не когда за тобой с ним бегают. Ты располагайся. Места немного, но у меня вещей и того меньше. В Шинедо я, помнится, вообще больше в тренерской у Итиро жил, чем дома.
Действительно, имущество Асахиро по-прежнему ограничивалось тем, что было у него на «Сирокко». Все та же черная униформа и высокие ботинки, все тот же минимум вещей. Зато на видном месте стоял небольшой чайничек и банка с чаем. Пока Асахиро возился с заваркой, Зои с удовлетворением отметила, что шрамы от «железного снега» сошли практически бесследно. «А кто все это заклеивал и по рукам давал, чтобы лицо не трогал?» – с гордостью подумала она.
- А мне нравится, – сказала Зои вслух. – У родителей все завалено разными памятными вещичками, чувствую себя в большущей детской.
Асахиро улыбнулся.
- Предлагаю оставить послушную девочку Зои в родительских воспоминаниях. В конце концов, я вам с Габриэль обязан моим здоровьем и жизнью друга. Так что, доктор Крэнстон, прошу! – он приглашающим жестом обвел территорию.
Зои с довольным видом плюхнулась на диван. Асахиро принес две чашки зеленого чая и сел рядом с ней.
- Будь как дома. Впрочем, даже не «как», ты и есть дома. По крайней мере, я на это надеюсь.
Вместо ответа Зои выдернула шпильку из прически, распустив волосы по плечам. На учебе, в госпитале и у родителей она всегда носила свой обычный тугой пучок, но сейчас пришло время расслабиться. Асахиро потянулся к ней – она перехватила и отвела его руки. Конечно, высвободиться ему не составило бы ни малейшего труда, но он со смехом подчинился.
- Для начала я все-таки хочу просто выпить чаю, – заявила Зои.

20
10 сентября 3048 года
Алиса Враноффски пробралась на кухню, нашла поднос и тарелку с пирожками и потянулась было за лимонником, но тут ей на глаза попалась пачка чая. Ух ты, неужели настоящий? И откуда бы он тут взялся, если тетя Камилла и бабушка чай не очень любят? Дедушка и дядя Алек – тем без разницы, но они и за покупками редко ходят. Ребята – тем более. Алиса повертела упаковку – планетой-изготовителем значился Эним. Значит, Стив оставил. Ну и отлично, она же как раз для него все это и затеяла. Алиса нахмурилась, вспоминая, как заваривать. Стив, кажется, пьет довольно крепкий, можно еще ложку добавить. Ну вот и готово, теперь главное – аккуратно дотащить все это наверх. А то что он лишний раз спускаться будет, все-таки трудно, наверное.
Дверь в комнату Стива была открыта. Алиса заглянула внутрь – он спал поверх одеяла, закинув за голову здоровую левую руку. «Оставлю и уйду, вот он удивится!». Но стоило Алисе сделать шаг через порог, Стив проснулся. Взглянул настороженно, узнал Алису и улыбнулся ей.
- Ой, извини, я тебя разбудила? Я вроде старалась тихо.
- Неплохая попытка. Но незаметно пройти мимо меня еще никому не удавалось, потому и жив до сих пор. И сплю я обычно очень чутко. Впрочем, если я не закрываю дверь, значит, входить можно. Я спать, собственно, и не собирался, выключило.
- А я тебе чаю с пирожками принесла. В твои запасы влезла, ничего?
- Так для того и оставил. В смысле, не для того, чтобы именно ты туда влезла, – он усмехнулся, – а просто для всех желающих.
- Тут желающих, по-моему, двое, и оба тут, – Алиса смутилась: – Только я очень редко чай пью, не уверена, правильно ли заварила.
- Асахиро, может, и придрался бы, – сказал Стив, попробовав чай, – но я – не он. Спасибо, отличный чай.
Алиса просияла. Стив жестом пригласил ее сесть:
- У меня есть еще одна кружка, могу поделиться. Пирожки с чем?
- Есть с мясом, есть с рыбой, есть сладкие, с ягодами.
- Покажи, которые с мясом. Слушай, да я и сам себе положу, не стоит, – он остановил ее руку. – Да и спуститься мог бы сам. Спасибо, конечно, но я уже в норме.
- Ну как же, ты…
- Ну да, был ранен, так когда это было. Не первый и не последний раз. Мне гораздо лучше, и уж ваша лестница мне точно не проблема, – он встал и прошелся по комнате. И правда, если в первые дни здесь он откровенно приволакивал ногу, сейчас Алиса не заметила ничего особенного. – Да, рука еще не совсем слушается, но это вопрос времени, я скоро вернусь на тренировки. Налить тебе еще чаю?
- Ой, спасибо! Только слушай, я тебе все-таки спать помешала… – Алиса опять смутилась.
- Да сколько ж можно, – усмехнулся Стив. – И так месяц проспал почти непрерывно.
- Здорово, что ты уже в порядке, – очень искренне сказала Алиса. – И вообще здорово, что так все вышло. Что вы все живы. Я так скучала по Ари!
- Он ведь не родной твой брат, я правильно помню?
- Двоюродный, – кивнула Алиса. – Так мы вообще в Тандервилле живем, но я хочу на модельера учиться, а там по этой специальности нет ничего, это же наукоград. Мой папа инженер, а мама биолог. Дядя Алек предложил, чтобы я перевелась в штормградский лицей – так лучше подготовлюсь – а жила бы тут. А на каникулах я домой езжу. И Ари со мной иногда, если отпуск совпадает. Хочешь, тебя тоже возьмем.
- Посмотрим, я сам пока не знаю, что тут с отпусками и прочим. А пирожки тем временем, кстати, кончились. Только не бегай за добавкой, я сам спущусь.
- А раз так, может, возьмем еще пирожков и пойдем кино смотреть? Ты как вообще?
- Насчет кино? Смотрю иногда. Почему бы и нет, – Стив чуть пожал плечами.
- Ага! Есть такой дурацкий сериал «Капитан Макдугал спасает Галактику». Оно тупое-претупое, но мозги разгрузить сойдет. Как раз у меня новый сезон есть.
Новый сезон, как, впрочем, и предыдущие, был изрядной ахинеей, но Стив смотрел с абсолютно серьезным лицом. Еще и комментировал, да так, что Алиса рыдала от смеха, хотя говорил он совершенно спокойно.
- Так, оружие мне незнакомо, поэтому, допустим, я могу поверить, что с одного выстрела можно устроить такой погром. Хотя в таком случае это будет покруче капитанского «Аспида». Жаль, сам я в действии его не видел, по рассказам, впечатляюще… Новичок справился с катером такой сложности? Нет, я готов поверить в самородка-стрелка, с некоторым трудом – в самородка-рукопашника, но в самородка-пилота я не поверю никогда. Даже при хороших задатках. Надо же, даже относительно реалистичный бой, а не акробатика. Вполне реалистичный. Хм, я бы после этого даже встал, но за возможность сразу же продолжать бой не поручусь. А вот это, извините, добивающий, сам применяю. Опять же, Кевин Синко даже смог встать, но прожил после этого минуты две. Правда, не без моего содействия.
- Стив, я не могу-у-у! – Алиса уткнулась в его плечо. И тут же подумала, что, наверное, не надо так. Хотя почему не надо? Сам он как будто бы не против. Нет, Алиса прекрасно помнила рассказы Ари, что Стив проходил какую-то особую подготовку, где с ним делали какие-то опасные штуки, чуть ли не психику поменяли. Но она не могла его так воспринимать. Понятно, конечно, что он прекрасный боец и настоящий герой – такой опыт, и его раны, и вообще, это же он помог Ари живым вернуться! И шутка ли – целый корабль в одиночку захватить! Но в то же время ей было с ним интересно и спокойно. Это не Асахиро, по которому сразу было видно, что к себе он не подпускает. Стив обернулся к Алисе и чуть улыбнулся:
- Порчу тебе просмотр?
- Наоборот! Я же и так понимаю, что оно чушь для девочек, но теперь я это буду смотреть как комедию! – Алиса снова прыснула и зарылась в футболку Стива.
- Не говори мне, что это кто-то воспринимает всерьез. Комедия и есть. Точнее, цирк. В главной роли так точно клоун.
- Ой, ну ты как скажешь! Вообще все девчонки это смотрят ради Энди Чаруэлла, вот который главного героя играет. Какие уж там бои, дерется за него вообще дублер. Энди для съемок ведь из штанов выпрыгивал, товарный вид поддерживал. Да вот только цена его мускулам... любой офицер Космофлота мизинчиком двинет, и он улетит. Вон, помощник капитана на «Сирокко» вроде красивый как сериальный актер, но как посмотрит, тут-то и поймешь, что все актеры – ряженые.
- Не завидую тому, кто решит, что у Нуарэ за внешностью бравого офицера ничего нет. Асахиро мне рассказывал, как они вдвоем от пиратов отбивались – коммандер весьма хорош.
- Ну так! Нет, кстати, у нас есть умные сериалы про космофлот, Эжен Валери сценарии пишет. А это… У нас в школе половина девчонок от актеров с ума сходит. Кто-то даже приключения их персонажей дописывает. Примерно в духе самого сериала. Я только ради костюмов смотрю, интересно сделано, и музыка местами неплохая. Особенно заставка. Остальное же... ну ты сам видел!
- Видел-видел, – усмехнулся Стив. – И не только здесь. Про Сферу ведь тоже фильмы есть. Этакие приличные мальчики, которые старательно изображают из себя плохих парней. А потом у нас ходят анекдоты про мирных жителей, которые от одного упоминания группировок в обморок падают, потому что в кино ужасов насмотрелись. Впрочем, не то чтобы это было неправдой. Другой вопрос, что к нам после этого приходят за романтикой, а потом сбегают в слезах и соплях, когда обнаруживают, что драться и правда больно, а иногда и правда убивают.
Алиса перестала смеяться и очень серьезно спросила:
- Ты говоришь «у нас». Все еще считаешь Сферу своим настоящим домом?
- Да как тебе сказать... Все-таки десять лет моей жизни прошли там, и там я стал тем, кто я есть сейчас. Да, подготовку я прошел еще до того, но учился обращаться со своими навыками уже в Сфере. Я не возьмусь сказать, что будет через еще десять лет – пока не привык к мысли, что могу их прожить – но пока я, конечно, в большей степени боевик Сферы, а «Сирокко» – еще одна моя группировка. В которой у меня все причины остаться надолго, – он улыбнулся. У Алисы возникло странное ощущение, что он не считает ее младше себя. Во всяком случае, сейчас он говорил с ней как с равной.
- Хорошо, что ты оказался здесь, – сказала Алиса. Ничего более умного ей в голову не пришло, но Стив понимающе улыбнулся:
- Я тоже так думаю. Здесь у меня перспектив определенно больше.
Он покосился на экран, где шло очередное эпическое сражение, и ровным голосом констатировал:
- Труп. Минимум дважды. Даже по моим предельным возможностям. Я не понял, у нас тут про спасение Галактики или про ходячих покойников?
Алиса снова заливисто расхохоталась.

21.
15 сентября 3048 года
На подготовительных курсах Академии семнадцатилетняя Женя оказалась самой старшей. Соученики были младше ее на год, а некоторые и на два. Женя, которая в Сфере привыкла общаться со старшими, чувствовала себя странно. Словно она опять новичок, но все вокруг еще младше. Что делать, придется привыкать.
Разумеется, ее стали расспрашивать, откуда она и как попала на Сомбру. Русский был на Сомбре одним из государственных языков, как и на Терранове, но манера говорить отличалась, и в ней сразу опознали инопланетницу. Имя Да Силвы было встречено недоверчивым уважением – капитана тут знали, похоже, все, но было непонятно, чем так отличилась девочка-подросток, что он взял ее с собой. Впрочем, кто-то особо продвинутый вспомнил пару историй, где сомбрийский космофлот привозил из дальнего вылета не только победу или ценные сведения, но и несколько новых граждан Республики. И совсем не обязательно они были серьезной боевой или дипломатической единицей. Беженцы, перебежчики, просто случайно прибившиеся к экипажу люди… Гораздо больше скепсиса вызвали рассказы про Сферу. Мол, никак такого не может быть, чтобы под носом у планетных служб сидела милитаризованная структура. А даже если и сидит – мало ли что в тех Старых Колониях творится! – то Женя ну никак не могла участвовать в боях и выжить. Один парень даже посоветовал «не строить из себя Да Силву». Женя рассмеялась:
- Я? Да Силву? Да мне до такой крутизны сто лет тренироваться, и то не факт, что получится! Да, если кто не понял, я из себя вообще не собираюсь никого строить, боевик я очень так себе. Но в боях я участвовала. И стреляю, как мне говорили, неплохо.
Парень сдаваться не желал и буркнул что-то про «врунишек тут не любят». Женю вообще разозлить было непросто, но этому, кажется, удалось. Жаль, пистолета при себе нет, а то кое-кто сейчас увидел бы, что физическая сила не все решает. Впрочем, ладно, тут не Сфера. Женя поманила «разоблачителя» пальцем:
- Иди сюда, покажу кое-чего.
Парень недоуменно поднял бровь, но подошел. Не особо стесняясь остальных, Женя наполовину распахнула рубашку и скинула ее с левого плеча. Следы любых травм у нее оставались очень надолго, эти шрамы, скорее всего, навсегда, но ее это никогда особо не волновало. А сейчас вот даже пригодилось.
- Огнестрельные ранения отличать умеешь? – поинтересовалась Женя, глядя на «разоблачителя» в упор. Он ошалело кивнул. – Не буду заливать, что лично убила того, кто в меня стрелял. Я позорнейше вырубилась, спасибо ребятам, прикрыли. На бедре такое же, но тут уж придется обойтись без демонстрации, – она пародийно расшаркалась.
Парень явно не знал, куда девать глаза. Фигура у Жени была почти мальчишеской, но именно что «почти» – все-таки ей было семнадцать, и под майкой на узких бретелях вырисовывались все положенные формы. А тут, получается, и наехал зря, и чуть ли не вынудил перед собой раздеваться. Неизвестно, сколько еще он бы так простоял, хлопая глазами, но в этот момент к ним подошел высокий юноша, безумно похожий на коммандера Нуарэ, только значительно младше. Немного покровительственным движением он накинул рубашку Жени обратно.
- Не унижайся. Без всяких доказательств понятно, что ты не врешь. Во-первых, я вижу, как ты двигаешься. Во-вторых, не все планеты охвачены сетью туннелей, и что там, мы действительно не знаем. А в-третьих, нужно совсем не знать моего брата, чтобы придумывать небылицы о полетах с ним. А я вас видел рядом, так что у меня неопровержимые факты.
- Ты… брат Нуарэ? – можно было бы и не спрашивать, слишком похожи.
- Да, – в голосе звучала гордость. – А зовут меня Эрик.
- Женя, – она протянула руку. – Хотя здесь меня чаще называют Эжени.
- Ты не похожа на этническую француженку, – задумчиво проговорил Эрик.
- Я русская. Полностью меня зовут Евгения Николаева, но я сто лет так не представляюсь. Просто Женя. Ранее член космической группировки «Синяя Молния», еще ранее член космической группировки «Пантера», – Женя не могла не скорчить рожу «разоблачителю».
- О, мне похвастаться пока нечем. Но рад знакомству.
- Взаимно. И вообще, спасибо за поддержку. Ну что такое, в Сфере регулярно глаза таращили, как это девчонка и боевик, теперь тут глаза таращат. А ты сразу все по полочкам, я бы сама так не смогла.
Эрик лишь неопределенно дернул плечом – мол, а как иначе? – и продолжал размышлять вслух:
- Русский, точно. Я все думал, что у тебя за акцент. Кстати, ты очень хорошо говоришь на пиджине.
- Вся Сфера так. У нас же народ с трех планет, этнически вообще мешанина полная, так что родные языки не в чести. Поэтому я акценты не различаю. Люсьен… в смысле, энсин Деверо как-то извинялся, что у него акцент, а я и не слышу. Понятно, что говорит, ну и что еще надо?
- «Люсьен», ну надо же, – фыркнул «разоблачитель». – Еще не поступила, а уже неуставняк.
- Не спеши выпендриться, не облажаешься, – ехидно заметил Эрик. – Ничего, что Эжени еще и гражданкой-то не была и общалась с экипажем как частное лицо?
- Уж извините, – подхватила Женя, снова подчеркнуто церемониально расшаркиваясь, – мы дикари из задницы Галактики, порядков не знаем. Надеюсь, научат. В Сфере с субординацией нестрого, даже к командованию обычно по именам, ну или прозвищам, кто как известен. И вообще считалось, что я этот... некомбатант, вот!
И она показала язык. Хотя к концу ее речи парень уже где-то затерялся. Они с Эриком переглянулись и довольно расхохотались. Эрик определенно начинал ей нравиться.
- Как его только сюда занесло? – хмыкнул Эрик. – У него же комплексы размером с дом! В общем, не обращай внимания. Лучше расскажи еще что-нибудь. Мы-то здесь ничего пока не видели, ну… такого…
Женя рассмеялась:
- «Такого» и я не то чтобы видела, не считая того, что меня типа взял в плен лично командир сильнейшей группировки Сферы. На меня потом месяц «почетной военнопленной» обзывались. По глупости налетела, на самом деле. Выстрелить успела, правда, не попала, ну и все.
- Ну ничего себе! – Эрик смотрел большими глазами. – Кто другой со страху бы помер, да я и за себя-то не поручусь! Думаю, ты по боевой подготовке много кого одной левой уделаешь.
- Нууу… глядя даже на Дарти, не говоря уже об Асахиро, я бы промолчала. Вот разве что бегаю хорошо, ну стрелять вот умею. Хотя, знаешь, я почти уже не помню, как оно на планетах бывает. Ты у нас был бы уже боевиком, и не из самых младших.
- Дела-а… – протянул Эрик. – Ну слушай, это точно не на один и не на два разговора. Когда еще нагрянут из таких дальних уголков космоса! Пошли территорию смотреть, я тут все знаю еще с тех пор, как Раф тут учился. Покажу, где будем жить во время учебы, все дела. Если ты не торопишься, конечно, – поспешно добавил он.
- Да нет, куда мне торопиться!
Эрик действительно ориентировался в Академии как у себя дома. Он рассказывал про коммандера Нуарэ, Женя – про Сферу. Ее не покидало ощущение, что Эрик младше не на год, а намного больше, но общаться с ним было интересно. Главное, он ни слова не сказал про ее возраст! Да, мол, есть такой угол Галактики, где шестнадцатилетние уже могут быть боевиками, так что с того? Жене это нравилось.
- Но расскажи, как с теми пиратами получилось! Раф говорил, что если бы не какие-то героические парни, им бы там плохо пришлось. Вроде эта часть операции не засекречена.
- В секретах я очень плохо разбираюсь, ну и в самой операции не участвовала. Собственно, насколько я поняла, Асахиро и Дарти – если ты был в космопорту, ты их видел, высокий японец и такой коренастый парень со сломанным носом – взялись отвлечь на себя пиратов, которые напали на «Сирокко». Ну и отвлекли. Причем уже после того, как об этом договорились, к нам свалился Снайпер. Это вообще лучший боец Сферы, но про него можно до завтра рассказывать. Короче, он один прорвался на пиратский флагман. Его самого там чуть не убили, но доктор Картье его спасла. А подробности я сама плохо знаю. Коммандер тебе, наверное, гораздо больше может рассказать.
- Он не особо разговорчив, – вздохнул Эрик. – Доктора Картье я знаю, она пару раз приходила к брату во время отпуска, ну и на службу я к нему прихожу, тоже встречал. В последний раз, когда я ее видел, они, кажется, что-то не поделили, она ушла сердитая, Раф расстроился.
- Коммандер? Расстроился? Он это умеет?
- Ну он все-таки живой человек, хотя некоторые сомневаются.
- Он крут. Хотя я его даже боюсь немного.
Эрик просиял от гордости.
- Надеюсь однажды с ним сравняться. Кстати, если у тебя по учебе какие проблемы, ты говори, я постараюсь помочь. Программы-то, наверное, не совпадают.
- Ой да! Я же даже в школе не доучилась. Люсьен… энсин Деверо, – преувеличенно официально поправилась Женя, – весь полет со мной занимался, но, думаю, еще много дыр осталось.
- Всегда к твоим услугам, – Эрик чуть поклонился.

22.
20 сентября 3048 года
- На, это тебе, – Женя протянула Селине банку пива.
- Только не говори, что притащила это из Старых Колоний, – хмыкнула Селина, рассматривая незнакомую упаковку. Хотя, похоже, так оно и было – надписи, помимо пиджина, на шведском, но логотип не похож ни на одного из известных ей нордиканских производителей. Женя рассмеялась:
- Оттуда и притащила. Не специально – я же с «Кашалота» ушла в чем была, с одним рюкзаком. А банку прихватила, типа потом выпью, да так и забыла. Только после прилета нашла. А теперь вот решила тебе подарить.
- Спасибо, – серьезно кивнула Селина. – Банку сохраню и подпишу, что пила пиво из Старых Колоний. Коллекционный экземпляр!
- А ты собираешь?
- Да как сказать… Собирать всякое случается, но серьезно коллекционирую я только модели кораблей. Еще в приюте повелось, я их рассматривала и мечтала, на чем хотела бы летать. Ну и пошло-поехало, из комнаты скоро меня выживут, – Селина усмехнулась. – Покажу как-нибудь, но сегодня я бы предпочла по городу погулять, ты как на это смотришь?
- С удовольствием! А куда?
- А хоть к нашему приюту, тут не так далеко. Да, если ты себе уже представила какой-нибудь казенный ужас, то это не так. По мне, одно из самых красивых мест в городе. Огромный парк, весной розы цветут. Внутрь нас не пустят, но, может, встретим кого, ребята очень часто и на экскурсии ходят, и на соревнования, кто спортом занимается. Нас же воспитывали не чтобы мы на всем готовом сидели, а чтобы сами потом жить могли. Ну и чтобы делом занимались, а не друг друга мутузили. Спектакли, кружки, дежурства по хозяйству, ну и уроки, конечно. Ты в жизни по взрослому человеку не скажешь, что он приютский, у всех нормальное образование и профессии. Я вот в космофлоте, одна моя псевдосестра – журналист, другая – бармен…
- Псевдосестра? – удивленно переспросила Женя.
- Ох, все время забываю, что про наши заморочки даже не все сомбрийцы в курсе. Короче, смотри – я по рождению не Хендрикс. Эту фамилию мне в приюте дали. И так со всеми. Просто компьютер случайным образом выбирает. Родных братьев-сестер, конечно, разделять не будут. Но бывает еще и так, что кто-то подружится и решит быть братьями и сестрами. Как это в старых книжках писали… назваными, во. Меня вот Джонатан и Крис к себе позвали. Мы, говорят, теперь братья, давай ты будешь нашей сестрой. Ну а я и не против, парни они классные. Сначала как будто игра такая была, а там втянулась. Мальчишки в итоге фамилию сменили, Хендриксами быть им больше понравилось. Директриса поворчала, мол, запарили туда-сюда переименовываться, но такие решения обычно уважают. Потом к нам еще Дайан присоединилась – это вот она журналист. А Люси мы нашли, ее в приют подкинули. Чего-то нам всем коллективно не спалось, один воды попить пошел, другой в туалет, и слышим – под окнами ревет кто-то. Высунулись, а там мелкая рыжая девчонка, одна, сидит и ревет, что ее бросили. Ну мы ее затащили внутрь и старших позвали, а как стали ее оформлять – потребовали записать нашей младшей сестричкой. Такая красотка теперь выросла… Ну что, пойдем?
- Ага! Погоди только минуту, куртку скину – жарко.
Если бы Селина была романтиком, она сказала бы, что Сомбра решила показаться новым гражданам с лучшей стороны – погода стояла просто ненормально хорошая. Впрочем, по твердому убеждению Селины, не лучших сторон у Сомбры не было. Почему она и мечтала о космофлоте с детства. Защищать родную планету – чего еще можно хотеть от жизни? Отчасти Селина даже завидовала тем, кто застал времена открытой войны с Террой. Впрочем, эта война и сейчас могла вспыхнуть в любой момент, так что Селина не сомневалась – ей тоже найдется дело. И когда ее одноклассники писали эссе о людях, с которых хотели бы брать пример, она выбрала не популярного актера или политика, а героя прорыва терранской блокады – Жиля Нуарэ.
- А вот нашего Нуарэ я боюсь немного, – задумчиво сказала Женя, когда Селина рассказала ей об этом. – Ну то есть не то что прямо боюсь, но он такой весь правильный, что куда деваться.
- Станешь тут правильным, когда твой родной дедушка на главной площади в полный рост стоит. Видела уже, наверное, а нет, так покажу, если дойдем. У него же вся родня по мужской линии – военные, да и по женской тоже много кого. В общем, если твоя фамилия Нуарэ, репутация семьи входит в комнату вперед тебя. Великий Дом все-таки.
- Это типа как на Терре эта… аристократия была? – наверное, Селина скривилась очень явно, потому что Женя поспешила добавить: – Нет, я помню, что вы с Террой в контрах, просто больше сравнить было не с чем.
- Как бы тебе сказать... Так да не так. Ты не подумай, я тебя дурочкой не считаю, ты, наоборот, смышленая девчонка. Карты вон, слышала, читаешь уже как первокурсница. Просто для нас, ну, тех, кто тут родился, это вещи элементарные. А их труднее всего объяснять, потому что привыкаешь их каждый день видеть.
- Понимаю, – со смехом ответила Женя. – Мне вон про ту же Сферу трудно рассказывать, потому что уже очевидно все. Дарти вон тоже не понимал, чего Нуарэ никак себе уяснить не может, как у нас все устроено.
- Ну вот. Терранские аристократы – это кто? Это просто-напросто лица, приближенные к заднице императора или кто там у них еще был. А у нас ни императоров, ни империй отродясь не водилось, кроме Нордиканской, но они не в счет, они хорошие ребята. А Великие Дома – это потомки первых колонистов, которые вгрохали кучу сил и средств, чтобы поднять колонию от деревни, в которой все сделано из дерьма и дыма и держится на соплях, потому что больше не на чем, до того, что есть сейчас. Ну и обычно потомки хотят не ударить в грязь лицом перед предками. Тем более что про этих предков во всех учебниках истории написано.
- Фиу! – присвистнула Женя. – У нас уже и не помнят, как Треугольник заселяли. Как будто он всегда был. А еще кто Великие Дома? Ари говорил, его семья тоже...
- Да у него половина родственников – авторы университетских учебников. Кстати, толстенный учебник по высшей математике авторства Евгения Враноффски ты на первом курсе получишь.
- Вау! Вот так сидишь, рыбу лопаешь, а не просто так, а в Великом Доме! – Женя рассмеялась. – И облопались мы, надо сказать, знатно.
- Еще бы! Видела я по головидению программы тетушки Луизы. Переключила канал, а то чуть рукав жевать не начала. Думала, мне едой из проектора запахнет!
- Ой да! Парни наши и то объелись! Ну, это правильно, Габи вон говорила, Снайперу сейчас усиленное питание нужно.
Опять Снайпер. Он еще с первого разговора с Женей не шел у Селины из головы. Понятно, что услышала она немного, да и то немногое было изложено с точки зрения восторженной фанатки, но Селина привыкла слушать очень внимательно и из немногого извлекать многое. «И если это нормальный комбатант, даже и опытный, то я камбала!».
- А еще, – сказала Селина, – есть у нас такое ругательство – «лихорадка нордиканская». Слышала наверняка.
Женя кивнула:
- Габи, когда Снайпера откачивала, очень энергично ею ругалась.
- Представляю. Так вот, это на самом деле страшная болезнь, которая в свое время выкосила треть населения Бергштадта. Это столица Империи. Нордиканцы отчаялись и позвали на помощь сомбрийских врачей. А сомбрийцы нордиканцам обязаны еще с тех времен, когда Жиль Нуарэ кидался на терранскую блокаду. Нордиканцы помогли отбить атаку и нагнать на терран страху. Так вот, в благодарность за союз Сомбра отослала на Нордику делегацию врачей, в том числе и представителей дома Темпл. Сейчас, кстати, полковник медкорпуса Темпл – один из крутейших военных хирургов. А его предки лечили еще первых колонистов, которые только познакомились с местными болячками, а они, скажу я тебе, тоже не сахар! А еще в той делегации был Лев Враноффски.
- Темпл? Слышала! К нему Снайпер на реабилитацию ездит, точнее, Ари его возит. И Льва Враноффски видела, он Снайпером очень заинтересовался.
«Еще бы не заинтересовался», – подумала Селина. Нет, удавите ее на месте, но что-то тут не то. Если Женя и преувеличивает от восторга, то самую малость. Да Селина и сама уже успела кое-что изучить по этой истории с пиратами. И понять, что на Сомбре и Нордике попросту нет бойцов, способных вот так в одиночку пойти на флагман и остаться в живых. Неужто до этой задницы Галактики добрались боевые программы? Да нет, опять же не похоже. Лично Селина с этими ребятами пока не встречалась, и слава солнцу, но, насколько доводилось слышать, эти хреновы киборги к нормальному человеческому общению почти не способны. Личности нет, одни боевые навыки. А из рассказов Жени вырисовывался парень специфический, но вполне вменяемый. «Но, свет дневной, где ж его тогда так драться учили?!».

23.
1 октября 3048 года
- Слушай, Ари, я тут подумала – мы же мое новоселье толком и не отметили!
- Да не то слово! Кстати, кто-то еще и бессовестно зажал свой день рождения!
Вообще-то день рождения у Габриэль был еще пятнадцатого июля. Но тогда они прочно засели на «Кашалоте» и думали не о праздниках, а об окончании ремонта, прорыве через пиратов и возвращении домой. В перелете Габриэль было и подавно не до того, да и на Сомбре не стало проще – то разъяснить снабженцам, что огромный расход медикаментов был более чем оправдан, ничего не провалилось в черную дыру и не было съедено вместо завтрака, то написать отзывы про Зои и Джонни, а в случае Зои – еще и пачку писем в госпиталь полковника Темпла, то дополнить собственные исследования и показать их капитану О‘Рэйли, а это значило долгую и горячую дискуссию… В общем, в свою новую квартиру Габриэль приходила только ночевать. Хотя через месяц она поймала себя на том, что, кажется, делает так вполне сознательно. «Скромная квартирка» с точки зрения Жюля Картье была по меркам Габриэль огромной, и она натурально не знала, куда себя девать. Она давно привыкла к маленьким помещениям – еще с тех пор, как после грандиозной ссоры с матерью пятнадцатилетняя Габи демонстративно переселилась из своей комнаты в крыло прислуги: «Ах, тут нет ничего моего? Ну и не будет!». Сестры тогда активно язвили про «новую горничную», но их жестко приструнил отец. Впрочем, Габи к себе так и не вернулась, соседство с пожилой экономкой Рамоной ей нравилось куда больше. Дальше были казармы Академии и комната в офицерском общежитии после выпуска, а на «Сирокко» – маленькая каюта при медблоке. Габриэль привыкла именно к таким условиям. А тут в ее распоряжении оказалась спальня с кроватью таких размеров, что в ней можно было потеряться, гостиная, смежный с ней кабинет, две гостевых комнаты и кухня размером с иную столовую. Эта кухня и кабинет оставались пока единственными по-настоящему обжитыми помещениями. Но вечно так продолжаться не могло, и Габриэль это понимала. Так что у нее возникла мысль – может быть, если позвать гостей, освоиться будет проще?
Ари эту мысль поддержал, хотя и не знал всей подоплеки. Тем более что поводов для праздника действительно накопилось – и новоселье, и прошедший день рождения Габриэль, и, кстати, вроде бы и у Дарти недавно был, но Дарти его точно так же «бессовестно зажал». Впрочем, тут уж его дело. А вот что парни буквально на днях официально получили сомбрийское гражданство – это уже так просто не зажмешь, надо отметить. Теперь они были не так себе просто наемниками из отдаленного угла Галактики, а постоянными членами экипажа «Сирокко» в сержантском звании. Непривычно было видеть их на службе в темно-синей сомбрийской форме, особенно Снайпера, который, казалось, вообще не признавал иных цветов, кроме черного. Впрочем, к Габриэль эти трое явились в своем обычном виде, разве что у Дарти поверх неизменной серой куртки красовался зеленый шарф.
- Ого! – присвистнул Деверо, оглядев квартиру. В этот момент Габриэль захотелось куда-нибудь провалиться.
- Вот… так и живу, – проговорила она, невразумительно дернув рукой вместо приглашающего жеста. «И выгляжу сейчас как богатенькая наследница, которая со скуки поперлась в космофлот за новыми ощущениями», – добавил внутренний голос.
- Здорово, правда, – Деверо улыбался совершенно искренне, но Габи поняла, что у нее дрожат руки. И зачем она вообще это затеяла? С первых дней службы на «Сирокко» она хотела доказать, что не имеет и не собирается иметь отношения к репутации и богатству своей семьи, что она просто корабельный медик, любящий свое дело. И вроде бы доказала. Уж на что капитан поначалу относился скептически – и то, когда Габриэль латала его после мелкой, но неприятной заварушки, проникся и стал звать ее «Габи» и «девочка моя». Но как прикажете совмещать «просто медика» и такие вот хоромы?
- Я… сейчас… проверю кое-что, – пробормотала Габи и только что не бегом кинулась на кухню. Даже почти не соврала, горячие бутерброды и правда надо было вынимать, пока не пригорели. И соус на слишком сильном огне, того гляди через край пойдет. Габи завозилась с приготовлениями, поминая добрым словом уроки тетушки Лу, которая объяснила, как наготовить закуски хоть на целый полк и не застрять у плиты на весь день. К тому же хотя бы так можно было некоторое время не краснеть за всю эту роскошь. Нет, конечно, отец хотел как лучше, но как же это все неудобно…
- Габ, ты балда, – без предисловий заявил Враноффски, материализовавшись у нее за спиной. – Ну что ты – убила кого-то ради этой квартиры? Или украла деньги на нее? Ну не совпадают у вас с батей понятия о скромности, ну и дальше что? Мы и так прекрасно знаем, кто ты и что ты.
- Тут все такое огромное… – беспомощно вздохнула Габриэль. – Прямо неловко.
- Габ, – Ари ухмыльнулся еще шире, хотя, казалось бы, некуда, – ну вот чего ты стесняешься, а? Того, что отец тебя любит? Тут половина и так в курсе, а остальным пофигу, они тебя в деле видели. Вот честное слово, ты для нас ничуть не изменилась, живи хоть во дворце. Я, чай, тоже не в чулане обитаю. Давай я по этому поводу вместе с тобой постесняюсь, если тебе это поможет!
Габриэль наконец рассмеялась:
- Арька, если ты застесняешься, у нас погода до весны испортится, а это не есть хорошо. Лучше полезай в холодильник, доставай оттуда мясо и вино и тащи это в гостиную. Фрукты и сыр притащу сама.
- Вооо, другое дело! Только покажи сначала, где в твоих владениях холодильник, а то я заблудиться боюсь!
- Враноффски, ты скотина! – беззлобно отозвалась Габи, махнув рукой в угол. Довольная физиономия Ари исчезла в недрах холодильника. Габи подхватила противень с горячими бутербродами и отправилась в гостиную.
Вернулась она очень вовремя – как раз подошли Леон и Жан. Физиономии у обоих были крайне таинственные, но, обменявшись приветствиями, они старательно завели разговор на повседневные темы. Жан похвалил рубашку Жени и шарф Амалии, к Леону, как нарочно, пристал Снайпер с вопросами о флаерах… Правда, когда мимо них проходила Габи, Леон и Жан принимались явственно переглядываться, а один раз она услышала шепот: «Ну что, скажем уже? – Не, давай еще помаринуем!».
- Так, заговорщики, – с напускной суровостью объявила Габриэль, – если я лопну от любопытства, оттирать это придется вам!
- Нууу… – нарочито медленно начал Леон.
- Мы тут… – продолжил Жан.
- Не просто так пришли, – снова подхватил Леон. Договаривать друг за другом было у них давней привычкой, благо мыслили оба и правда схоже, при всем различии характеров.
- В смысле, с хорошими новостями.
- И не только, – Леон жестом фокусника извлек откуда-то из-за спины бутылку коллекционного вина.
- Тааак! По какому поводу пьем? – прищурилась Габи.
- Да так… – Леон поковырял ботинком пол. Габриэль смотрела на него дырявящим взглядом, и Леон наконец признался: – Вчера мы с Жаном были в Ратуше.
- Аспиды! – воскликнула Габриэль. – Молчали до последнего!
- Сюрприз хотели сделать, – застенчиво улыбнулся Жан.
Видимо, Женя или кто-то из парней поинтересовались смыслом происходящего, потому что до Габи долетел полушепот Деверо: «В городской ратуше официально заключаются семейные союзы. Леон и Жан вместе уже довольно давно…». Дальше она не слушала, потому что делать сердитое лицо ей надоело, и с возгласом «Мальчики, как я за вас рада!» она обняла друзей. Из кухни послышался голос Враноффски:
- Так, Габ, я правильно понял, что тащить надо всю выпивку, какую найду?
- Да! И азурианское игристое не забудь! – крикнула в ответ совершенно счастливая Габи.

24.
6 октября 3048 года
Расшифровка записи с коммуникатора Альберты О’Рэйли
Файл «Вонг С.»

- Я понял вас.
- Первое, что придет в голову. В любом порядке.
- Капитан. Типаж, которого в Сфере просто не существует, у нас не доживают до таких лет. Разве что Стэнли, если бы не съехал крышей, мог бы стать таким. Или Гордон – если сумеет прожить еще тридцать лет и опять же сохранить крышу на месте. Пожалуй, один из немногих, кого я могу воспринимать именно как своего командира, а не просто как лидера команды, к которой я примкнул. Хотя по моему выходу с «карт-бланшем» могло показаться иначе.
- Если у капитана Да Силвы будет свободное время и соответствующее настроение, его можно будет расспросить о начале его... хм... карьеры. Расскажет много интересного. Сам ведь начинал в наемниках.
- Это заметно. Таких, как я сам – не только в плане подготовки – я вижу. Да и он меня... опознал.
- Меж тем его старший помощник совсем на него не похож.
- Пожалуй. Я мало общался с Нуарэ, но я знаю, что о нем высокого мнения Асахиро, а ему я склонен доверять. Почему и оказался на «Сирокко», впрочем, это немного другая история. С Нуарэ мы успели неплохо помериться силами в спортзале, жаль, мало, а потом я уже был не в состоянии. Хороший боец, себя и других не жалеет, всегда хочет быть на высоте. Капитан уже всем все давно доказал, Нуарэ, похоже, еще нет.
- Он докажет, будьте благонадежны. Они все доказывают, так уж повелось. С тех пор, как один из них вылетел на раздолбанном катере аккурат перед носом у нордиканского разведчика. Да вы его видели, этого смельчака. На главной столичной площади стоит. Так что у Рафаэля просто нет выбора.
- Не знаю, я, как и большинство в Сфере, с семейными заморочками не знаком, да и нет у меня той семьи. Но тут воистину каждому свое.
- Что думаете о третьем по авторитету офицере?
- Это о докторе Картье? Человек, который спас мне жизнь и даже больше, чем жизнь. Когда я увидел, как она радуется, что я пришел в себя – я как-то очень четко осознал, что вытаскивали не просто наемника, под чьим прикрытием удалось прорваться, а лично меня. Свежее, признаться, ощущение. Да и при первой встрече она нашла идеально точную формулировку, чтобы все-таки загнать меня на перевязку.
- Она может. Натерпелась много разного. В день ее выпускного экзамена на тренировочной базе случился пожар. Не учебный, настоящий. Габриэль в одиночку спасла жизнь своему инструктору и помогла тем, кто пострадал при пожаре.
- Да, я слышал эту историю. Чтобы уговорить меня лежать спокойно, она рассказала мне чуть ли не всю свою биографию и краткий курс сомбрийской истории и фольклора (смешок).
- Единственный выпускник Академии с лейтенантскими погонами на выходе. И отдельно спасибо ей за то, что она вас вытащила. Поверьте, пройти через боевые программы и сохранить рассудок и волю может далеко не каждый.
- Я видел Дика Стэнли. Так что я знаю, к чему это ведет. До недавнего времени был уверен, что это необратимый процесс.
- Не поверите, я тоже. Следующий, о ком спрошу, Леон Эрнандес.
- Пилот, и этим все сказано. Меня самого готовили не только как боевика, но и как пилота, нам было что обсудить. Наша безумная идея была в очень большой степени завязана на него, нужна была высокая слаженность действий.
- А как вам, кстати, Алехандро Каррера и его бойцы?
- Каррера... Прекрасный партнер в тренировочном бою, прекрасная поддержка в реальном. Хотя насчет реального пока могу судить только по рассказам, я своих-то действий не помню, что говорить о чужих. Асахиро мне рассказал, что тащить меня на «Сирокко» ему помог как раз Дмитрий из отряда Карреры. Хороший парень, общались с ним потом. Таких я в Сфере встречал немало.
- О, у вас еще будет немало шансов увидеть их всех в действии. Что думаете о том, кто привел вас на корабль?
- (смех) Деверо изумителен. Если у нашей встречи были свидетели, теперь Сфера знает, что нейтрализовать меня можно не только из дробовика в упор. Парой реплик не только переубедить меня его убивать, но еще и сагитировать на свою сторону – за десять лет такое не удавалось никому, я вообще-то достаточно недоверчив и разборчив в знакомствах. Хотя на тот момент мне по большому счету было все равно, куда идти. Но этот поход за чаем меня развеселил. Лучшего способа показать, что я могу доверять этому экипажу, пожалуй, не было. (Пауза) А еще я рад, что он расположил к себе Женю. Я ценю ее симпатию ко мне, но я все-таки не лучшая кандидатура.
- Хорошо, что вам попался человек самой «мирной» специальности. Насколько это возможно на фрегате-разведчике.
- Да, пожалуй. В том состоянии, в котором я пошел разбираться, кто к нам пожаловал – любое движение в сторону не то что оружия, а хоть какой-то агрессии я бы встретил пулей в лоб. Даже несмотря на статус «Кашалота».
- Понимаю. А что скажете об Ариэле Враноффски?
- В основном мы стали общаться совсем недавно, начиная с праздника у его многоуважаемой бабушки. Сейчас, как вы, вероятно, знаете, я живу у них. На «Сирокко» пересекались меньше – до боя с пиратами я пропадал в тренировочном зале, после – в госпитале. Опять же, напомнил мне многих хороших ребят из Сферы. Выглядит бесшабашнее, чем на самом деле. С ним очень спелся Дарти, они и правда чем-то похожи. По крайней мере, склонностью прикидываться полной посредственностью.
- Быстро же вы его раскусили. Сам ни за что не признается. Впрочем, раз уж вы упомянули его бабушку, то замечу, есть в кого. Госпожа Враноффски совсем не то, чем кажется на первый взгляд.
- Именно так. При знакомстве я был не в лучшей форме, но уже тогда у меня возникло ощущение, что ей просто нравится играть роль радушной хозяйки. Именно роль.
***
Альберта слушала и наблюдала. Кто бы ей сказал, что выходец из боевой программы, тем более при уже начавшемся выгорании, вообще может быть коммуникабелен – сама бы не поверила. Экипаж «Сирокко» и конкретно Габи действительно сотворили чудо. Альберта улыбнулась про себя, вспомнив, как убеждала Жоао не смотреть на фамилию Картье и все-таки взять эту девочку в команду. Помогла азартность новоиспеченного капитана – они поспорили на бутылку азурианского, что Габи впишется в экипаж. После первого же вылета Жоао, еще прихрамывая – схлопотал пулю в бедро – молча ввалился в кабинет к Альберте и плюхнул на стол целый ящик. Впрочем, сейчас Альберта сама была готова проставиться за такой подарочек.
- Ладно, к черту формальности, с вашими отношениями с экипажем мне и так все понятно. Я видела рапорт Нуарэ. Знаете, вы могли бы стать легендой своей планеты, но ваши наставники вас, прошу прощения, бездарно просрали.
Вонг чуть усмехнулся:
- В четырнадцать лет я сбежал. Найти и ликвидировать меня то ли не смогли, то ли не слишком стремились. Возможно, полагали, что в Сфере я и так долго не проживу.
- На самом деле, риск был велик, – проговорила Альберта, скорее размышляя вслух, чем обращаясь к собеседнику. – В программе вам могла светить вполне долгая и комфортная жизнь, другой вопрос, что о свободе действий тут говорить не приходится…
- Похоже, вы знаете об этом больше, чем я сам, – заметил Вонг. – Нам не слишком трудились объяснять наши перспективы. Собственно, почему я и ушел.
- Не удивлена, – хмыкнула Альберта. – Я действительно много занималась этой темой. Более того, лично приложила руку к тому, что на Терре эту лавочку все-таки прикрыли. Хотя отдельные ответвления много где остались, и вы тому примером. Правда, ваш вариант еще не из самых запущенных. Да, в деле я вас не видела, но рапорты достаточно красочны, к тому же сама ваша манера двигаться мне говорит о многом.
- Я заметил. Поэтому и говорю открыто.
- Благодарю за доверие, от человека вроде вас это редкость. Так вот, Терра лавочку прикрыла, и в кои веки я очень признательна моей бывшей родине. Хотя, понятно, руководствовались они отнюдь не гуманистическими соображениями. Просто такие программы – это широчайшее поле для злоупотреблений. Методики секретные, структура закрытая, на выходе получаем невероятные боевые качества – понятно, что на такой лакомый кусочек положили глаз вербовщики разнообразных частных армий. Да и в принципе разные темные личности, которым для реализации своих целей такие вот «идеальные солдаты» очень не помешали бы. Я не знаю, конечно, какая специфика была именно в ваших краях, но при желании «запрограммированному» можно протолкнуть сверхидею почти любой цветистости. И он поверит. Я сейчас не о вас, вы случай нетипичный, но, как правило, у таких бойцов внушаемость довольно высокая…
Альберта осеклась. Лицо Вонга оставалось бесстрастным, но в темных глазах на долю секунды полыхнула такая запредельная ярость, что она с трудом сдержалась, чтобы не шарахнуться в сторону. «Ах ты ж чтоб тебя…» – очень тихо и медленно проговорил он сквозь зубы, и в эти слова вложено было столько, что его невидимому собеседнику Альберта не завидовала. «Если этот его боевой режим выглядит примерно так, я понимаю, почему пиратам плохело с одного его имени!».
- Простите, это не в ваш адрес, – Вонг действительно был человеком уникального самообладания. – Но вы, кажется, польстили мне, назвав нетипичным случаем. Я влетел ровно в то, чего старался избежать.
Альберта лишь чуть подалась вперед, показывая готовность слушать. С ее стороны любые слова сейчас будут лишними, у него явно накопилось очень многое, прорвет и так.
- Я не знаю, насколько в ваших документах отражено то, что я рассказывал капитану, – заговорил Вонг после некоторой паузы, обращаясь как будто бы к Альберте, но глядя сквозь нее, – но я не просто так переметнулся к давнему противнику. Понятно, наши говорят разное. То ли я признал его превосходство, то ли меня заставили силой – хотя это надо вообще меня не знать.
- А что, попытки были?
- Были. Нет, в плен попадать не доводилось, если вы об этом – еще бы я кому дался. Но добиться от меня чего-то своего много кто пытался и мало кто преуспел. За единственным исключением, и я сейчас не о Деверо. Хотя я, разумеется, был уверен, что действую сам и никому не позволяю на меня влиять, – он саркастически усмехнулся. – Чертов Гейр настолько качественно заморочил мне голову, что я сам поверил в его теории.
- Что за теории? – осторожно спросила Альберта, но, встретив взгляд Вонга, поспешно добавила: – Если вам неприятно об этом говорить, вы не обязаны.
- Что уж там. Неприятно было осознать, что три года моей жизни были посвящены исполнению чужой воли, что я делать зарекся, а говорить об этом я вполне могу. Более того, мне самому, пожалуй, это нужно. Но это может затянуться надолго.
- Нам некуда спешить. Разве что, пожалуй, я закажу что-нибудь поесть. Лично я не прочь перекусить, да и вам, наверное, стоило бы. Какие-то предпочтения будут?
- Я практически всеяден. Не откажусь от сладкого.
Альберта кивнула, вызвала проекцию клавиатуры и пробежала по ней пальцами. Вонг заинтересованно наблюдал за пока еще непривычной техникой. «Альенде, – писала она адъютанту, – дуй за жратвой. И про себя не забудь, с утра носишься. Закупайся по списку и тащи сюда». Шустрый адъютант, как обычно, примчался чуть ли не раньше, чем Альберта успела убрать проекцию. Вонг соорудил себе бутерброд из хрустящего хлебца с мягким сыром, затем утащил конфету из чернослива и начал рассказывать.
Удивительно, но после побега из программы его не искали. То ли не смогли найти одиночку, постоянно меняющего команды, то ли решили, что в этой их Сфере подросток, который хотя и овладел боевыми навыками, но еще не вполне умеет управляться со своими возможностями, долго не проживет. Но эти красавцы действительно проморгали неординарного ученика. В отличие от большинства «запрограммированных», Стивен умел думать и анализировать. До многого дошел сам, в остальном, конечно, повезло – достаточно драк, чтобы не заскучать, достаточно передышек, чтобы не выгореть. Альберта очень внимательно слушала про то, как он приходил в норму после тяжелых боев, и удовлетворенно кивала – интуитивно он действовал совершенно правильно. «А где неправильно, так мы уже знаем, как компенсировать».
- А вообще меня очень интересовало, как устроена Сфера. Даже не как устроена – тут все довольно просто – а на чем держится нейтралитет между ней и Планетой. Мы так называем все три планеты Треугольника вместе. Изнутри, конечно, все очень красиво. Есть крутые плохие парни, есть трусливые мирные жители. Только вот меня самого тренировали на Планете, и я сильно сомневался, что я в Сфере такой один. Как минимум есть еще Гордон, был Стэнли, еще двое-трое под вопросом, но скорее всего тоже что-то подобное, я умею таких узнавать. А еще был некий Кен Стивенс. Про которого рассказывали, что он ни много ни мало пошел воевать с Планетой. Погиб, но и Планете изрядно крови попортил. А что, как, почему – никто не знает.
- А устройство Сферы здесь при чем? – поинтересовалась Альберта. – Если что, в общих чертах я в курсе, коммандер Нуарэ тщательно записал все услышанное.
- Тогда вы в курсе и про «Синюю Молнию» и ее роль в Синем секторе. А я с самого начала выбрал Черный, хотя в дальнейшем… по-всякому складывалось. И если Стивенс меня интересовал скорее как недавняя история, то вопрос, почему одна группировка так долго и так прочно держит лидерство, мне серьезно не давал жить. Я решил что-то с этим сделать. И вот, пока я собирал союзников, краем уха я услышал, что нужной мне информацией по обеим темам может располагать некий мастер Гейр, относящийся к неким «Детям Пламени».
Тут уже Альберта не совладала с собой и затейливо выругалась. Не бывает таких совпадений. «Дети Пламени», по ситуации представлявшиеся то школой боевых искусств, то неоязыческим объединением, то центром подготовки телохранителей, наделали на Терре много дел. Но в определенный момент потеряли осторожность и перешли дорогу чересчур влиятельным фигурам, причем в неположенном месте. Сама Альберта застала уже ликвидацию остатков. Впрочем, даже эти остатки дрались бешено и жизнь свою продавали дорого. А теперь они, оказывается, свили гнездо в Старых Колониях! То-то ей такой знакомой показалась терминология, которую использовал Вонг. Контролируемый выход в боевой режим, поуровневое отключение сознания, само понятие «верхнего уровня», где от личности почти ничего не остается – это все их специфика. Другие параллельно с усвоением боевых техник к чертям расшатывали самообладание и взвинчивали уровень агрессии, так что крышу бойцам рвало легко и надолго, а эти, наоборот, поднимали самоконтроль до небес. Чему Альберта и была свидетелем. Странно, что сам Вонг ничего не знал о тех, кто его учил. То ли они и с памятью химичить научились, то ли просто слишком рано ушел и не успел вникнуть, а может, отдельные ветви просто не хотели светить названием верхушки. Это более вероятно – память у Вонга фотографическая, не считая боевых эпизодов, но тут провалы объяснимы. Как бы то ни было, о «Детях Пламени» он узнал только от этого самого Гейра.
- Я совершенно не уверен, что это его настоящее имя, но никакого другого не знаю. Благообразный такой старичок, гладиолусы разводит. Долго ворчал, что я ему эти гладиолусы, видите ли, своей посадкой попортил. Только вот я уже говорил, что умею отличать таких, как я – и я четко понимал, что если бы нам довелось встретиться в бою, свои шансы я бы оценил невысоко. А жаль.
Вонг говорил все так же спокойно, но Альберта понимала, что мысленно этого Гейра только что пару раз стерли в порошок с особой жестокостью. Она бы и сама не отказалась.
- В общем, Гейр долго ворчал и упирался, но в итоге разговорился. Тогда я думал, что сумел расположить его к себе, теперь понимаю, что это все было спланировано и он чуть ли не ждал меня. Может, не меня лично, просто кого-то вроде меня. Хотя, как оказалось, ему было знакомо мое имя. Точнее, прозвище, я представился Снайпером, как привык. Про Стэнли он тоже был в курсе. И про Стивенса. Рассказал про его ликвидацию с такими подробностями, как будто сам там был. Впрочем, не удивлюсь, если так. Меня-то он как-то вычислил…
- Вы же говорили, что сами искали его?
- При первой встрече – да. Но была и вторая, – Вонг на пару секунд прикрыл глаза, потом не без некоторой досады тряхнул головой: – Ведь знаю, что не могу помнить подробности, но все равно пытаюсь. Так вот, вы спрашивали, какая связь между Стивенсом и устройством Сферы. На самом деле, возможно, ее и нет. Но Гейр очень подробно и аргументированно доказывал мне, что есть. По его теории, Сферу поддерживает Планета. Причем не просто закрывает глаза на то, что мы сели на несколько каналов ресурсов, а совершенно сознательно эти каналы подпитывает. В частности, помогая «Синей Молнии» сохранять превосходство. А также обучает таких бойцов, как Гордон, Стэнли или я сам, чтобы поддерживать нужный уровень активности. Потому что наши разборки друг с другом – прекрасный клапан для сброса пара. Любой, кому не живется спокойно на Планете, пойдет к нам, а не будет беспредельничать где-то еще.
- В принципе, не лишено логики, – задумчиво сказала Альберта. Вонг кивнул:
- Не лишено. А Гейр может быть очень убедителен. Так вот, Стивенс, по его словам, докопался до сути этой системы, взбеленился и пошел ее ломать. С известным результатом. Что говорить, я сам взбеленился не меньше. Не для того из школы через окно сбегал, чтобы быть инструментом для внешнего влияния. Хотя то самое влияние Гейр, похоже, и норовил установить. В свою, естественно, пользу. А уж моими ли руками или, если меня убьют, руками следующего любопытного – без разницы, – он на мгновение сжал кулаки. – Проклятье, я ведь действительно только сейчас это вижу! Это в какой же штопор меня должно было сорвать... А я еще боялся пути Дика Стэнли. Да я давно на третьей космической по нему пер! Черт, ребята, вы случились очень вовремя. По крайней мере, я опять чувствую себя живым.
Он улыбнулся – впервые с начала разговора. И видеть эту улыбку Альберта была несказанно рада. Она уже успела понять, что Стивен, вопреки всему, сумел сохранить адекватность, но с его биографией и с той степенью выгорания, на которой его перехватили… «Счастье, что машина, которую из него пытались сделать, еще помнит, что она человек, и помнит неплохо».
- Да уж, нашелся спаситель Галактики, – продолжал Вонг с мрачной иронией. – Я же и в вашу сторону рванул по тем же причинам – выяснить, кто это тут в Сфере хозяйничает. В конце концов, это мой дом. Хотя половина той самой Сферы сейчас меня кроме как предателем не называет, а вторая половина в раздумьях, какие новые коварные планы я вынашиваю. Правда, думаю, теперь настала полная солидарность, и прикопать меня мечтают практически все. Нормальная ситуация, я привык. По крайней мере, в одном я Гейру попортил планы – следующий, кто решит выяснить, чем закончилась моя война с «Синей Молнией», узнает, что я сдался на милость Гордона, а потом исчез в неизвестном направлении, а может, меня попросту пристрелили. Авось не захочет повторять.
Он машинально протянул руку туда, где были конфеты из чернослива. Увы, именно что были. Альберта понимающе усмехнулась и вытащила из ящика стола еще коробку. «А то Габи меня уроет и не посмотрит на субординацию!». Параллельно она набрала на комме сообщение капитану Темницки: «Лиза, загляни ко мне, тут для тебя подарок!». Вонг благодарно кивнул, взял сразу две конфеты и после некоторой паузы продолжил:
- Так вот, расстались мы с Гейром в полной уверенности, что наша встреча последняя. По крайней мере, я точно был в этом уверен. А Гейр активно убеждал меня, что я иду на верную смерть и не лучше ли попробовать другие пути. Предполагаю, что это он себя так ненавязчиво в союзники подсовывал. Но тогда я этого не увидел – пожалуй, к счастью. Гейр выразил сожаление, что я убьюсь ни за что, и я и думать о нем забыл. Но после «Ариэля» я пришел в себя в его доме.
- Хоть что-то хорошее он сделал.
- Пожалуй, – Вонг чуть нахмурился, видимо, снова безуспешно пытаясь вспомнить. – Я не знаю, как я выбрался с корабля, и не помню сам бой. Что-то восстановил по рассказам и по… косвенным признакам, – он коснулся своего правого плеча и груди, – но это крохи. Я знаю только одно – когда Гейр меня нашел, я почти умирал. Пожалуй, даже не «почти». Тяжелые ранения, выход на верхний уровень… думаю, нет необходимости пояснять.
- А идеологическую обработку он, поди, продолжил, – мрачно проговорила Альберта. Вонг только кивнул. Да уж, хотелось бы посмотреть на этого Гейра… прежде чем оторвать ему голову и поиграть ей в мячик. Нарочно не рассчитаешь – критичность у тяжелораненого, да еще с такими затратами ресурса, будет не то что на нуле, а в глубоком минусе, что ни расскажи, поверит. Но Вонг и тут удержался – что само по себе чудо, не меньшее, чем его выживание.
- Он спросил – мол, убедился, что силой против «Синей Молнии» ничего не сделать? Убедился, что за ней явно кто-то стоит? Я мог только согласиться. Но Гейр, кажется, не ожидал, что я вернусь в Сферу. И тем более не ожидал, что я пойду на союз с Гордоном – по идее, после того нашего поединка он должен был меня пристрелить с порога. Только вот Гордон благороднее, а я безбашеннее, чем Гейр мог предположить. Я решил так: во-первых, мой дом – это Сфера, на Планете мне делать нечего. Держусь на ногах – пора возвращаться. А во-вторых, если силой систему не взять, надо посмотреть, как она устроена изнутри. Вот я и посмотрел… – он помолчал. – Только вот нет там никакой системы. Да, вроде бы все говорило в пользу теорий Гейра – но это действительно просто очень сильная команда с очень одаренным лидером.
- Бывает и так. Реальность иногда причудливее всех теорий.
- И вот это меня подкосило. Хорошо еще, про планы Гейра до меня дошло только недавно, иначе я бы точно сорвался. И так к тому шло, но тут случился один любитель чая.
Альберта добродушно рассмеялась. В этот момент за дверью послышался женский голос: «Элли, можно к тебе?».
- Входи! – разрешила Альберта и, повернувшись к Вонгу, пояснила: – Это капитан медкорпуса Елизавета Темницки, психиатр. Она очень заинтересовалась вашим появлением.
- Такие люди, как вы, никогда не были на нашей стороне, – проговорила Темницки, внимательно глядя на Вонга. – Вы для нас настоящий подарок судьбы. Если вы не против, я хотела бы с вами побеседовать.
- Я готов ответить на интересующие вас вопросы, – отозвался Вонг.
Дальше счет времени потеряла даже Альберта. Неудивительно – она хорошо знала Темницки, которая, вцепившись в интересную тему, не остановится, пока не раскопает все. Да и Вонга действительно прорвало – он упоминал, что все десять лет в Сфере предпочитал не распространяться о своей специфике, а Темницки могла рассказать ему о нем самом явно больше, чем знал он сам. Но именно Темницки первой заметила:
- А сейчас я все-таки сделаю над собой усилие и не буду пытаться выяснить все за раз. Не хватало еще довести вас до голодного обморока.
- Малореально, – пожал плечами Вонг.
- Не стану пробовать. Тем более что видимся мы точно не последний раз. Я вас буду наблюдать. Не потому, что считаю неблагонадежным, своей атакой на пиратский флагман вы доказали свою лояльность Республике на много лет вперед. Просто вы уникум. Подарки судьбы, знаете ли, берегут. А это мы умеем, – она улыбнулась со своим обычным видом усталого демиурга.
Вонг улыбнулся в ответ:
- Ваш медкорпус в лице Габриэль вытащил меня с того света, и это все, что я могу сказать на эту тему. Разумеется, остаюсь в вашем распоряжении, тем более что хочу проверить кое-какие свои догадки.
- К вашим услугам, – Темницки коротко склонила голову. – Но не сейчас.

25.
20 октября 3048 года
Как всегда бывало после долгого перелета, да еще по такой хитрой траектории, первое время после возвращения на Сомбру Леон Эрнандес не хотел ничего. Только спать, есть и чтобы в голове не мелькали звездные координаты и параметры туннелей. Ну и, конечно, чтобы Жан был рядом. Благо Жана совместными усилиями врачей и руководства все-таки выпихнули в отпуск, отдыхать и отсыпаться. Но уже через неделю Жан со смехом рассказывал по утрам, что Леон во сне что-то активно ему излагал про скачковый режим двигателей, курс, маяки и продолжительность перехода. И даже просыпаясь, еще продолжал крутить воображаемый штурвал.
- Ага, а знаешь, что мне снилось? Что ты второй навигатор на «Сирокко»! И вполне по делу мне отвечаешь.
- Так я пять лет тебя слушаю! Ты же каждый раз, как вернешься, пару дней спишь как бревно, а потом летать начинаешь.
- Тогда меня удивляет, что ты оказался навигатором, а не бортинженером! Хотя наш Коул своим ворчанием кого хочешь из машинного отделения выживет. Даже в моем сне.
Жан понимающе засмеялся. С Юджином Коулом, бортинженером «Сирокко», знаком он не был, но по рассказам Леона прекрасно представлял этот типаж – помешанный на технике зануда и брюзга, мимо которого точно не проскочит ни одна неполадка. Леон только что не в лицах изображал, как Коул общался с механиками «Кашалота» – впрочем, в конце концов они даже нашли общий язык. «Когда наш Юджин от первого шока отошел». Парня по прозвищу Чернокнижник (настоящее его имя осталось тайной) Коул даже звал на Сомбру, говорил, инженерный корпус его с руками оторвет. Тот отказался – во-первых, любил родную станцию, во-вторых, не переносил перегрузки, и переход по туннелю с ненулевой вероятностью мог его убить. Прощались тепло, к большому удивлению экипажа, давно привыкшего, что лейтенанта Коула долго выносить могут только машины. А он своим обычным ворчливым тоном говорил: «Тут хоть видно, что парни руками работают, а не то что тестером поводил – и гадай, правда порядок или на следующем скачке опять откажет!». Сам он, впрочем, безо всяких тестеров находил проблемы еще до того, как они возникали. И случись что – зубами был готов держать поврежденный узел, лишь бы хватило до конечной точки.
- Опять летаешь, – улыбался Жан, слушая рассказ Леона.
- Знал, с кем связался, – парировал Леон. – А вообще, мне бежать пора.
Жан проводил взглядом ослепительно-алый флаер. Леон обожал красный цвет и в одежде, и в технике. И носился он на этом флаере, словно на пожар спешил. Единственный раз Жан покатался с ним пассажиром и зарекся это делать на веки вечные. Делить увлечения с любимым – это здорово, но после той поездки он полчаса просто сидел, уговаривая небо и землю вернуться на место. Лучше уж он внизу подождет. Леон понимал и не обижался.
Шутки шутками, а без вылетов Леон скучал. Флаер – это прекрасно, но как же не хватало физического ощущения слияния с кораблем, прошивающим пространство! Но «Сирокко» стоял на техобслуживании, экипаж занимался разными текущими делами, и Леону оставался только симулятор. Хоть что-то. Он задавал самые безумные комбинации условий – и для интереса, и чтобы быть уверенным, что в реальности сможет среагировать. Наконец даже от смоделированных скачков начала пухнуть голова, и Леон выбрался на воздух, продышаться перед обедом.
По дороге в столовую, которая находилась в другом здании, Леон встретил сержанта Карреру и Снайпера. Судя по разгоряченным лицам, оба только что вышли с тренировки. Каррера ухмылялся в усы, как будто только что придумал редкостно коварную засаду для противника, Снайпер чуть улыбался в ответ – надо же, Леон полагал, что он на это не способен в принципе. И вообще переглядывались эти двое как заправские заговорщики.
- Вы чего задумали? – поинтересовался Леон.
Каррера толкнул Снайпера в бок. Тот чуть пожал плечами и ответил Леону:
- Сержант Каррера взял реванш.
- Вот, – сказал Каррера с сияющим видом. Ну да, до Леона дошли рассказы, как сержант, проиграв Снайперу в тренировочном поединке, с возмущенными воплями носился по всему «Сирокко». Реванш, по понятным причинам, пришлось отложить надолго.
- И вообще, я от тебя так просто не отстану, – сказал Каррера, напуская на себя обычный грозный вид, но широченная ухмылка все портила. – Стиль у тебя очень нетипичный, будешь мне помогать парней гонять. Чтоб неповадно было мною пол вытирать перед всем отрядом!
Тут он сам не выдержал и фыркнул. Снайпер лишь спокойно кивнул:
- К вашим услугам.
Они снова переглянулись, и по их лицам Леон понял – в этом поединке было что-то такое, чему суждено остаться только между ними. Снайпер обернулся к нему:
- Леон, у меня к тебе дело.
- Слушаю тебя. Только, если не возражаешь, слушать буду по пути к еде.
- Согласен. Так вот, ты упоминал, что у тебя инструкторский допуск и ты можешь учить управлять флаером. Меня в ученики возьмешь?
- А ты… – начал было Леон, но осекся. Он хотел спросить «А ты разве не умеешь?» – он еще с пиратской истории помнил, что Снайпер – отличный пилот малых катеров. Но, действительно, откуда же ему уметь обращаться с сомбрийской техникой. Снайпер выжидающе смотрел на него, и Леон нашелся: – А тебе, в смысле, можно уже?
- Раз могу драться, могу и пилотировать. Мне просто нельзя подолгу на месте сидеть, – о, в этом Леон его прекрасно понимал. – Тем более катера я лишился, когда пиратский флагман с орбиты сбрасывали. Я не в обиде, понимаю, что было не до него. Тем более что от нашей техники здесь все равно мало толку.
- Понял тебя. С удовольствием с тобой позанимаюсь, ибо у меня те же проблемы – засиделся на земле. По-моему, симулятор скоро пощады запросит. Так что давай сейчас что-нибудь съедим и будем договариваться.
Через несколько занятий просить пощады, кажется, был готов уже учебный флаер. В механике управления Снайпер разобрался быстро – оказалось, сомбрийские флаеры не так уж далеко ушли от знакомых ему катеров, разве что рассчитаны были на передвижение только в атмосфере. С одной стороны, Леон в кресле инструктора мог отдыхать, вмешиваясь только в самых сложных моментах, которых становилось все меньше. С другой – он начинал понимать Жана. Внешне невозмутимый Снайпер пилотировал очень агрессивно, исследуя любые возможности техники – да, пожалуй, и свои. Основные нагрузки при управлении ложились на правую руку – ту самую, которую ему перебили – и при многих маневрах рычаг нужно было удерживать очень жестко. Понятно, что Снайпер ничем не выдаст свои ощущения, но, в конце концов, задача не в том, чтобы сохранить лицо, а чтобы не грохнуть флаер. Так что после особо хитрого виража Леон спросил:
- Ты уверен, что рука не откажет? Если что, лучше скажи, прервемся.
Вместо ответа Снайпер чуть развернулся к Леону и взялся за рычаг левой рукой. Что за дела, он вроде бы правша! С тем же непроницаемым выражением лица он поднял флаер в воздух, провел по кругу и посадил – и все это одной рукой. Леон мысленно подобрал отпавшую челюсть.
- Лихорадка нордиканская! Да тебя хоть сейчас на воздушные шоу, после отставки озолотишься!
- Жизнь, знаешь ли, заставила, – пожал плечами Снайпер. – С «Ариэля» я уходил не то что с перебитой рукой, а с раздробленным к чертям правым плечом. Ушел, как видишь.
- Да уж, вижу. И благодарю судьбу за твою удачливость.
- Да, пожалуй, это можно назвать и так, – задумчиво произнес Снайпер. – Не то, что ушел, а то, что вовремя подобрали. От пиратов мне меньше досталось, чем тогда.
Леон попытался представить масштаб той мясорубки, и его передернуло. Словно в ответ его мыслям, Снайпер добавил:
- Я сцепился врукопашную с бойцом своего уровня. Его я свалил, но его команда пыталась меня добить.
- Твою ж флотилию! Да уж, хорошо, что ты остался жив. А то как бы мы с теми пиратами справились.
Снайпер промолчал – лишь снова положил руку на рычаг. Леон со смехом остановил его:
- Слушай, хватит уже эту развалюху гонять. Тебе пора на реальные машины пересаживаться, попробуешь мой флаер поводить?
- С удовольствием.
Алый «Лайтнинг» Леона, конечно, видал и не такое, но Леон не раз и не два разражался возгласом «Полегче, тут тебе не открытый космос!». Снайпер извинялся и сбавлял скорость, но хватало его ненадолго. Конечно, занимались они далеко за городом, но всему же есть пределы! Удивительно, но ни одного штрафа так и не пришло.
В конце ноября Леон объявил:
- Так, все, тебя учить – только портить. Дам тебе контакты, сдашь экстерном, проблем быть не должно. Только, очень тебя прошу, не надо в городе так лихачить. Я верю, что ты справишься с управлением, но на штрафах ведь разоришься даже с твоим контракторским жалованием. Вне города и пригорода можно гонять сколько хочешь на непопулярных направлениях, карту скину. Ну и скоростные воздушные трассы все твои.
- Отлично, – кивнул Снайпер. – Я еще к тебе с выбором аппарата пристану. В идеале хотелось бы вроде твоего, мне нравится динамика. Деньги вроде образовались, хотя в здешних ценах я пока плохо ориентируюсь.
- Знаешь, «Лайтнинг» не самая пафосная марка, – при упоминании названия Снайпер беззвучно фыркнул. – Крутой бренд – это «Драго», но ты вроде не собираешься всем своим видом кричать «Смотрите, сколько у меня деньжищ!».
- Вот уж что меня интересует в последнюю очередь. Мне важны скоростные характеристики и хорошая управляемость, а уж что там будет написано – дело десятое.
- Ну и поехали тогда ко мне, посмотришь каталоги. А заодно скажешь Жану, что за него отомстил!
- А что не так с Жаном? – поинтересовался Снайпер, перебираясь на пассажирское сиденье.
- Видишь ли, – улыбнулся Леон, – мой супруг совершенно не переносит скоростных поездок на флаере, но героически решил сделать мне приятное и покататься. Собственно, о том, что он их не переносит, я узнал в процессе. Ох и перепугался же я тогда! Я ж расстарался ради него, сам понимаешь, а он зеленый весь.
Ответом был еще один беззвучный смешок:
- Понял. Вроде я ничего такого не вытворял. Впрочем, каталоги действительно посмотрю с удовольствием.
- Вот и полетели! Покажу, что есть, а как надумаешь, пойдем в салон да и выберем тебе птичку.
Прежде чем взлетать, Леон набрал Жана:
- Мы скоро будем. Мы – это я и Снайпер, в смысле, Стивен, я тебе рассказывал. Налетались и оба чертовски хотим жрать!
- Это вы кстати, – засмеялся Жан. – Я как раз решил блинчиков напечь, но, кажется, немного увлекся. Вот думал, куда эту гору теперь девать.
- Как бы мало не оказалось! Все, уже летим.
Жан встретил их в самом домашнем виде – в фартуке и со сковородой, на которой только что дожарилась очередная порция. В центре кухонного стола уже возвышалась целая башня из блинчиков, окруженная плошками с вареньем.
- Жан, это Стивен. Снайпер, это Жан. Вы, в принципе, уже друг друга видели…
- Но оба, кажется, были не в лучшем состоянии, – закончил за него Снайпер. Жан смутился и просто протянул руку, явно не зная, куда себя девать. Ну да, это в экипаже к тяжелому изучающему взгляду Снайпера уже привыкли, а Жан человек гражданский и видит его второй раз в жизни. Хотя, пожалуй, первый – в космопорту он видел только Леона.
За обедом почти не разговаривали – очень уж вкусные получились блинчики, и башня исчезала на глазах. Снайпер пару раз поинтересовался, из чего варенье, которое он не смог опознать, Леон рассказал про его «месть» за Жана, и все. Потом Леон позвал Снайпера в гостиную, смотреть каталоги. Тот почти сразу же ткнул в черный «Лайтнинг» на обложке одного из них. Модель была не из последних, зато компактная, со стремительными обводами и не слишком прожорливая.
- У тебя все в порядке с чувством вкуса, дружище, – усмехнулся Леон. – Умные флаеристы поддержали бы тебя почти хором.
- Спасибо за комплимент. В общем, если это не какая-нибудь особая редкость, то я бы выбрал именно такое.
- Что ты, какая редкость. Проверенная временем и опытом полетов модель. Конечно, тебе попытаются втюхать что-то поновее да понавороченнее, ну и, конечно, подороже. Будут примазываться, мол, видно крутого парня, ну да уж за тебя у меня голова не болит. Скорее уж этих втюхивателей заранее жалко.
Снайпер лишь многозначительно усмехнулся.
- Сдам на права – пойдем в салон. Еще и Асахиро позову. Он, кстати, тоже флаерами очень интересовался, так что если ты со мной еще не проклял все на свете – будет тебе еще ученик.
- Да он поди как ты! Учить – только портить!
Снайпер кивнул:
- Пилотские данные у нас примерно близкие, опыт сопоставимый. Дарти летал меньше и, насколько я понял, без особых приключений, тем более что ему и нельзя. Асахиро рассказывал – когда уводили пиратов, Дарти чуть не попал под обстрел, именно что не выдержал перегрузок.
- Ну хоть кто-то не рванет лихачить, если дорвется до флаера, – хмыкнул Леон. – Насчет Асахиро – без проблем с ним позанимаюсь, а ты можешь хоть завтра на экзамен идти.
Когда Снайпер ушел, Жан явственно выдохнул.
- Что, не понравился тебе Стивен? – спросил Леон. Жан замялся:
- А, да нет, нормальный парень. Вот только как посмотрит, охота руки поднять и сказать: «Я сдаюсь и ничего не знаю».
Леон прекрасно понимал супруга, потому что и сам первое время думал о Снайпере почти в тех же выражениях. Со временем ощущение притупилось, но окончательно так и не исчезло, такой уж человек. Впрочем, Леон не сдержал улыбки, вспоминая, как забрел в медотсек на очередной профилактический осмотр и услышал, как Габриэль с интонациями старой няни рассказывает этому самому Снайперу сомбрийскую сказку. Он поделился этой историей с Жаном, чем очень его повеселил.
Асахиро оказался не худшим учеником, чем Снайпер, и не менее увлеченным гонщиком. В салон они отправились вместе, взяв с собой Леона в качестве консультанта, и, не сговариваясь, выбрали одну и ту же модель – тот самый «Лайтнинг», что Снайпер присмотрел по каталогу. Одинакового черного цвета.
- Вы других цветов идейно не признаете? – поинтересовался Леон.
- Ну не синий же! – одновременно ответили Снайпер и Асахиро, хлопнули друг друга по плечу и рассмеялись.

26.
15 декабря 3048 года
Алиса только что вернулась из школы. Дан придет нескоро, у него сегодня бассейн. Она хихикнула, вспомнив, как утром поднимала кузена с помощью пульверизатора с водой, стащенного у тети Камиллы. Дан, конечно, сразу же вскочил и погнался за ней с подушкой. Зато в школу успел вовремя, мог бы и спасибо сказать. Ник, понятно, в своем университете до вечера, у медиков все сурово. Ари тоже куда-то запропастился. У него, конечно, официально отпуск еще только через две недели, но вообще он сейчас часто дома. А Стив флаерами увлекся, теперь вот права получает. Надо будет попроситься покататься. А какие у Ари были глаза, когда он однажды вошел в гостиную и обнаружил Алису, от души хохочущую над очередной космической мутью в компании Стива! А что, собственно, такого?
Алиса поставила велосипед к стенке гаража и хотела уже отправиться к себе, но вдруг ее окликнули из-за ограды:
- Алиса! Тебя-то мне и надо!
Она обернулась – на улице стояла Женя. То есть Эжени. То есть… ладно, она вроде и так и так отзывается, Алисе русский вариант был привычнее.
- Ой, привет, какими судьбами? Заходи давай! Чаю хочешь?
- Это в смысле лимонника?
- Это в смысле чаю! Стив поделился, – Алиса хитро подмигнула.
За чаем Женя спросила:
- Слушай, а ты, наверное, знаешь, где бы волосы покрасить? Что-то надоел мне этот мышиный цвет…
- А ты в какой хочешь? – с энтузиазмом отозвалась Алиса, оглядывая ее. С ее точки зрения, у Жени и родной темно-русый цвет был вполне нормальный, хотя, в общем, если поярче, то будет совсем здорово… Женя почему-то смутилась:
- В рыжий. Только не яркий, такой, потемнее немного, вот, смотри, – она открыла на комме фотографию немолодой худощавой женщины с короткой стрижкой. Чем-то это жесткое и чуть ироничное лицо было Алисе знакомо…
- О, такой тебе пойдет, как родной! Кстати, такая стрижка тебе тоже пойдет, у тебя и сейчас похожая. И хорошо, что волосы короткие, сможешь сама подновлять, я научу. Да, собственно, не надо тебе ни в какой салон, я сама тебя могу покрасить. Хочешь?
Женя ответила не сразу, и Алиса поспешно добавила:
- Ты не смотри, что я младше, я умею! Девчонкам в классе на летний карнавал прически делала. И Ари сама стригла!
- Да я верю, – улыбнулась Женя. – Я так… задумалась. Насчет старше-младше я вообще не парюсь, тем более что я и не знаю, что в каком возрасте нормальные люди умеют. Вон на курсах я старше всех, а иногда такой мелочью себя ощущаю… А Снайпер меня старше на восемь лет, а мы нормально общаемся. Так что готова тебе сдаться хоть сейчас.
- А и давай! – Алиса даже подпрыгнула на стуле. – Пошли в магазин, выберем краску и будем химичить. Только это, – строго спросила она, – у тебя аллергии нет?
- Да вроде никогда не случалось. Но я и не красилась никогда.
- Ладно, в любом случае я знаю гипоаллергенные марки, у них хороший выбор. Будешь в отпуске красивая.
- Это я… не к отпуску, – совсем смущенно проговорила Женя. Алиса вопросительно посмотрела на нее. – Ты, может, знаешь, я теперь официально О’Рэйли.
Так вот кто был на снимке! Ари как-то рассказывал, что именно Альберта О‘Рэйли рекомендовала его на «Сирокко», и показал ее фотографию. А память на лица у Алисы была очень неплохая.
- Ну и вот, – продолжала Женя после паузы. – Понятно, что мы не родственники и не претендуем, это вообще для простоты затеяли… но я хочу походить на нее.
- Сделаем! – улыбнулась Алиса.
Поход за краской затянулся несколько дольше, чем предполагалось. По дороге Женя рассказала, что Деверо нашел хорошее предложение отдыха на курорте Клэр-Фонтэн. Алиса прекрасно знала это место, половина Сомбры ездила в Клэр-Фонтэн ради минеральной воды и горячих источников, позволяющих плескаться в бассейне под открытым небом даже в холодную погоду. И вот туда Деверо собирался отвезти Женю и ребят, ходивших вместе с ней на курсы – Эрика Нуарэ и еще пару-тройку их друзей. Алиса сказала «Здорово!» и потащила Женю выбирать купальники. Ей особенно понравилась нежно-голубая спортивная модель с дельфином. Естественно, бродя по магазинам, девушки успели проголодаться и зашли перекусить.
Дома Алиса заварила еще чайник чая (побольше, скоро должны прийти остальные) и взялась за краску и ножницы. С короткими волосами работать было одно удовольствие, и она ничего не замечала вокруг, пока не услышала за спиной ровный голос:
- Красиво получается.
Алиса подпрыгнула и чуть не выронила расческу.
- Тьфу, Стив, зачем так пугать!
- Между прочим, я уже полчаса здесь.
- Тьфу на тебя! – Алиса скорчила гримаску. – Так, Женя, а теперь сиди ровно, я челку буду стричь. Будешь совсем О’Рэйли.

27.
«Стив», значит. Женя с удивлением поняла, что больше чем за полгода знакомства у нее так ни разу язык и не повернулся назвать Снайпера по имени. Да она и узнала-то это имя только на «Сирокко». Хотя Алиса – типичный мирный житель, что ей до прозвищ Сферы. В этом доме Снайпер представился настоящим именем, так его здесь и зовут.
- Ари! Эй, есть кто дома?
- Доктор Картье! – Алиса понеслась встречать, хотя у Габриэль, похоже, был свой ключ. – Ари еще не вернулся, тут только я, Женя и Стив.
- Это просто прекрасно, – Габриэль появилась в дверях гостиной, отряхивая капли с волос. – Эжени… ой! Тебе идет.
- Спасибо, – улыбнулась Женя и отрапортовала: – Витамины принимаю, от прививок последствий не было!
- Замечательно. И про крем не забывай, у тебя опять сухая кожа, а зимой ветрено, – да уж, с этим взглядом не всякий сканер сравнится! – Кстати, о зиме. Стив, я как раз очень надеялась застать тебя, разговор есть.
- Слушаю, – Снайпер подошел ближе.
- До отпуска совсем немного осталось. Мы и сейчас, прямо скажем, не то чтобы по уши в делах, но официальный отпуск – это такая штука, которую надо брать, пока дают. Иначе потом не втиснешься, у всей флотилии график. В общем, Ари носится с идеей полететь на его любимую Нордику и взять с собой тебя, Асахиро и Дарти. К этим двоим у меня вопросов нет, а вот к тебе есть. После ранений ты полностью восстановился, но я бы не советовала на недавнее выздоровление громоздить еще и новую акклиматизацию, у вас и так после жизни на станциях адаптация просела. Успеешь еще попутешествовать, тем более кто его знает, в какой климат придется после отпуска нестись – а нестись придется, не сомневайся, такое затишье, как сейчас, раз в сто лет выпадает. Так что я бы рекомендовала пока что оставаться на Сомбре.
- Почти с этими же словами ко мне вчера подошел Деверо, – Снайпер чуть улыбнулся. – Он успел раньше, чем Ари, и позвал меня в Клэр-Фонтэн.
- Урааа, ты с нами! – Женя подпрыгнула на месте. Снайпер прищурился:
- Я еще не говорил, согласился я или нет. Хотя на самом деле согласился. Деверо приводил точно такие же аргументы. Я, говорит, понимаю, что, раз ты уже флаер водишь, значит, в норме, но перед дальнейшей свистопляской хорошо бы набраться сил, а там для этого все условия.
Габриэль тихо засмеялась:
- В Люсьене пропал агент влияния. Но он прав, лучшего варианта для тебя я сама бы не придумала. Теперь я спокойна.
- Эх, а у меня школа в полный рост, – вздохнула Алиса. – Да еще к конкурсу готовиться. А то напросилась бы с вами. Но вы отдохните там и за меня тоже!
- Обязательно! – со смехом пообещала Женя. – Ой, пора мне идти, Альберта просила заглянуть.
«Альберта» вместо «капитана О’Рэйли» давно уже получалось само собой, как будто всегда так было. «Скоро и правда начну тетей звать».
- Ты предупреждай, что ли, – усмехнулась Альберта, когда Женя вошла в ее кабинет. – Я уж думала, меня начали посещать призраки моей бунтарской юности. Интересно, к чему видят призраков самого себя?
- А что, правда похоже? – живо поинтересовалась Женя.
- Не то слово! Только булыжника не хватает – малышка Элли очень любила ими кидаться в полицию.
Женя представила и расхохоталась. Но тут же посерьезнела:
- На самом деле, я так и хотела. Вы мне нравитесь, и я хочу быть на вас похожей. Раз уж и фамилия у меня теперь ваша.
- Надеюсь, ты не будешь перенимать у меня вообще все, – теперь усмешка Альберты была скорее задумчивой. – Плохому я уже много кого научила, теперь вот хотелось бы хорошему. Новый опыт, знаешь ли, хотелось бы, чтобы удалось.
- Я постараюсь, – тихо ответила Женя.

28.
3 января 3048 года
Кроме Снайпера, Эжени и Эрика, Деверо позвал в Клэр-Фонтэн еще четверых – Костю Иванова, с которым Эрик дружил еще со школы, и трех приятельниц Эжени, часто бывавших у них дома – Марину Соколову, Соню Эркхарт и Изабель Ковен. Вдумчивая тихая Соня, как и Эжени, собиралась в навигаторы, Марина, красавица с кудряшками, не хуже Коула могла часами говорить о скачковых двигателях и энергоустановках, а черноглазая Изабель, чаще откликавшаяся на Изо, уже сейчас годилась в медики для школьного похода. А может, и не только школьного. И в Клэр-Фонтэн она взяла солидную аптечку, хотя где-где, а уж там точно было все необходимое, все-таки санаторий. «Зато я точно буду знать, что у меня где», – серьезно сказала она.
Враноффски, узнав про Клэр-Фонтэн, обозвал Снайпера перебежчиком (тот лишь пожал плечами: «А я предупреждал, кто я такой, спроси у капитана») и улетел на Нордику вместе с Асахиро и Дарти. Капитан пожелал экипажу «как следует отдохнуть от моей физиономии, пока я отдохну от ваших!» и уехал во Вьентос, где жила его дочь, оставшаяся с бывшей супругой. А вот Габриэль удивила всех – она решила отправиться путешествовать, ни много ни мало, в Старые Колонии. Как оказалось, туда существует туристический маршрут, хотя и с пересадками и в целом весьма кривой. Разумеется, ей пришлось написать целую пачку заявлений и пояснений, но в конце концов командование дало добро – военным запрещены полеты только на Терру и к ее союзникам, про нейтральные планеты ни в каких законах и уставах ничего не говорится. На вопрос «а поближе ничего не нашлось?» она ответила: «В конце концов, мы в тех краях проторчали три недели, а видели кусок одной ржавой станции! И вообще, хочу побыть одна и развеяться». Леон планы на отпуск не выдал, но явно рассчитывал хорошо провести время.
Словом, экипаж разбрелся кто куда, а Деверо занялся последними приготовлениями. Все-таки он получался официальным сопровождающим шести несовершеннолетних, хотя это и была чистая формальность. Капитан О’Рэйли вошла было в роль строгой тетушки и принялась давать Эжени подробные наставления, но дело кончилось тем, что обе от души расхохотались. «Дуэнья из меня всегда была не очень, – фыркнула Альберта, – а уж как себя вспомню, так и вообще никакая. Удачно съездить!». Родители остальных ребят охотно приняли предложение Деверо вывезти всю компанию на отдых, тем более что вариант и правда подвернулся очень выгодный. Клэр-Фонтэн считался довольно дорогим курортом, и возможность отдохнуть две недели по цене одной никак нельзя было упустить. Поступление в Академию не за горами, экзамены серьезные, впереди большие нагрузки по учебе, так что нужно расслабляться, пока дают. Да еще и коммандер Нуарэ как будто бы забыл свое вечно ироничное отношение к штурману и, прежде чем самому отправиться на Азуру, лично подтвердил: энсин Деверо дурного не посоветует, и вообще с такими сопровождающими, как он и сержант Вонг, точно никому ничего не грозит.
С этого самого «сержанта Вонга» Эрик не сводил глаз с самого отъезда. Похоже, он все хотел о чем-то спросить и никак не решался. И это Эрик Нуарэ, который, насколько Деверо успел его узнать, был способен найти общий язык с кем угодно! Впрочем, понятно – Снайпер дрался бок о бок с его обожаемым старшим братом и вообще, фактически, спас этому самому брату жизнь. «С живой легендой в один бассейн нырнул», – улыбнулся про себя Деверо. Собственно, в этом бассейне они втроем сейчас и расположились, откинувшись на удобный край круглой чаши. В соседнем, прямоугольном, Марина и Соня учили Эжени плавать – она, как оказалось, не умела. Деверо это было странно – хотя сомбрийские природные водоемы пригодны для купания только в особо теплые годы, да и то для самых закаленных, плавать на Сомбре учатся с раннего детства. Косте плескаться надоело, и он ушел в спортзал, а Изо пробовала травяные чаи в баре.
Снайпер, казалось, дремал в теплой воде, но Деверо видел, что он продолжает наблюдать за происходящим из-под полуприкрытых век. «Ты хоть когда-нибудь можешь просто отдыхать, если не валяешься без сознания?». Впрочем, Деверо сам знал ответ. Образ жизни Снайпера был в буквальном смысле на нем написан – Эрик, впервые увидев эти шрамы, явственно поежился. Не надо быть медиком, чтобы задаться вопросом, как этот парень вообще еще жив. Эрик очень старался не слишком показывать свое изумление, но получалось плохо.
- Сержант Вонг… – наконец решился он.
- Зови меня Снайпером. Стивом тоже можно.
- Э… Снайпер, я хотел узнать про тот бой с пиратами. Брат совсем мало рассказывал, Эжени тоже, ее ведь там не было. Я только знаю, что это благодаря вам удалось с ними справиться…
- Если можно, на «ты», – снова поправил Снайпер, привычно прищуриваясь. – Не настолько я старше. Я был бы не против тебе рассказать, если бы сам хоть что-то помнил. Но, к сожалению, я знаю о собственных действиях только с чужих слов… ну и, косвенно, по результатам, – он показал взглядом на свою правую руку.
- Но как так? Провести такую операцию в одиночку – и вообще ничего не помнить?
- Что делать, издержки боевого режима. Рафаэль, вероятно, упоминал, кто я такой?
- Ну… говорил, что у тебя какая-то особая подготовка и что ты сильно отличаешься от остальных… Без подробностей, разумеется, я понимаю…
- Подробности тебе даже я не расскажу. И не из соображений секретности – я просто не сформулирую. Так вот, в пределе к чертям летит все, кроме собственно боевых навыков. Цена моей подготовки – такие вот провалы в памяти и тяжелое восстановление после боя. Люсьен или Женя могут рассказать, как меня вытаскивали, хотя не то чтобы я был очень серьезно ранен.
Деверо чуть поежился:
- Хотел бы я знать, какие ранения ты называешь серьезными… хотя нет, лучше не надо.
Снайпер развернулся к нему и коснулся своего правого плеча и груди:
- А ты и так это видишь. Дело было три года назад. Собственно, как я потом восстановил ход событий, в финале поединка к моему противнику подоспела помощь. Меня, прямо скажем, конкретно добивали. Я не знаю, на каких ресурсах я тогда смог выжить.
Деверо не сдержался и задумчиво присвистнул. Эрик просто смотрел во все глаза. Снайпер продолжал, обращаясь уже скорее к самому себе, чем к ним:
- Мне тогда фантастически повезло. Во-первых, свалился я недалеко от ангаров и сумел добраться до катера. Стартовать я могу даже при одной действующей руке и в какой угодно кондиции. Проверено неоднократно. Дальше... это уже почти из разряда чудес, но факт – меня подобрали. Чуть раньше, чем я бы загнулся от потери крови. А там уже дело техники.
- Действительно огромная удача, – кивнул Деверо. Снайпер как будто не слышал его:
- Мне порой казалось, что вернулся в Сферу после этого боя не совсем тот человек, что раньше. Что в какой-то степени меня там действительно убили… – он помолчал и закончил с совершенно искренней улыбкой: – Некоторым любителям энимского чая удалось меня переубедить.
Деверо рассмеялся:
- Между прочим, чай действительно весьма и весьма неплох! А тут он, увы, не растет нормально.
- Ну не может же здесь быть вообще идеальный мир, – парировал Снайпер.
- Так тебе здесь нравится?
Снайпер прищурился:
- Вполне. Стал бы я соглашаться на долгосрочный контракт, если бы не нравилось. Как я меняю союзников – Асахиро или Дарти при случае в красках расскажут. Я полностью боеспособен уже месяца три, так что, если я все еще здесь – значит, меня все устраивает.
Эрик смотрел на все это явно с некоторым замешательством. Деверо усмехнулся про себя – он понимал, что Снайпер немного подыгрывает собственному образу отмороженного наемника без всяких моральных принципов. Хотя, впрочем, говорил он чистую правду. Снайпер обернулся к Эрику:
- И, между прочим, я мог бы тебя кое-чему поучить. Задатки у тебя неплохие.
Эрик просиял, но тут же осторожно спросил:
- А… можно?
Снайпер пожал плечами:
- А почему нельзя-то. Не беспокойся, таким, как я, тебе стать не грозит. Да, некоторые врожденные склонности, пожалуй, совпадают – не делай такие глаза. Но основная часть моих навыков завязана на очень специфическую подготовку, начатую в очень раннем возрасте. Сколько тебе, семнадцать?
- Шестнадцать.
- Без разницы. Я в этом возрасте уже в Сфере развлекался, и мое настоящее имя прочно забыли. Так вот, специфические вещи я просто не объясню, на слишком глубинном уровне прошито, а из остальных техник я тайны не делаю.
Эрик ничего не ответил, но горящие глаза говорили сами за себя. В бассейн спустилась Эжени:
- Они меня замучили! – она со смехом показала в сторону Марины и Сони. – Вы тут еще жабры не отрастили? Может, травяного чая?

29.
6 января 3048 года
В первую очередь Клэр-Фонтэн был санаторием, так что большинство отдыхающих проводило день, неспешно передвигаясь между фонтанчиком с минеральной водой, кабинетами массажа и ваннами с полезными солями и травами, не забывая, конечно, и про бассейны и спортзал. Деверо и его «детский сад», как обозвал группу Враноффски, еще не зная об участии Снайпера, в оздоровительных процедурах особо не нуждались. Разве что Эжени врач отправил на травяные ванны, полезные при ее частых головокружениях. Понятно, что со временем все и само пройдет, это всего лишь проблемы роста, но почему бы и не помочь организму, тем более перед серьезными учебными нагрузками. Габриэль по комму одобрила назначение, и теперь Эжени старательно поправляла здоровье. Остальные же занимались чем хотели. Деверо много плавал в бассейне, время от времени заглядывал на тренажеры, а еще он часто рисовал. Пейзажи Клэр-Фонтэн так и просились, чтобы их занесли в планшет, и Деверо подолгу просиживал перед домиком или у красивого фонтана в центре парка.
Сделав несколько набросков с натуры, Деверо открыл новую электронную страницу и стал рисовать просто что в голову придет. На экране появился чайник, тарелка с печеньем, а потом рядом возник профиль Эжени. Уже не в первый раз. Деверо подумал, что еще никогда не рисовал ее с натуры, а стоило бы. Он перелистал архив рисунков – там был почти весь экипаж, но чаще всего возникала Габриэль. Деверо выделил ее портреты и сложил в отдельную папку. «А бумажные варианты я ей подарю. Она сейчас квартиру обставляет, может быть, захочет что-нибудь повесить на стену, она говорила, что ей нравится. Эх, я балда, не сообразил на день рождения вручить. Хотя нам всем не до того было. Ладно, значит, подарю летом, а может, еще какой случай будет».
На следующей странице Деверо набросал силуэт Снайпера, замершего в боевой стойке. Остался не очень доволен – эта манера двигаться пока что от него ускользала. Надо будет попросить попозировать, может, согласится. В конце концов, от него это больших усилий не потребует – он и так способен подолгу сидеть без движения. С этой мыслью Деверо направился к домику.
Снайпера он в комнате не застал, зато обнаружил собравшихся у окна девушек, причем Изо бормотала вслух: «Интересно, куда я засунула эластичный бинт, точно ведь брала!». Кажется, Деверо знал, что происходит снаружи… Догадку подтвердил возглас Кости:
- Уй, Снайпер, полегче, шею свернешь!
Да, с первой же тренировки Эрик и Костя прочно перешли со Снайпером на «ты» и обращались к нему исключительно по прозвищу.
- Я – не сверну, – спокойно ответил Снайпер. – Ты сам себе ее свернешь, если будешь так падать. Я кого группироваться учил? Эрик, иди сюда, покажи, как надо.
Деверо устроился у окна как раз в тот момент, когда Эрик после броска изящно перекатился через плечо и снова встал на ноги. Костя насупился:
- Не все же такие акробаты.
- Научишься. У меня в Сфере был ученик, Дэвидом звали. Очень на тебя похож, даже, наверное, в плечах пошире будет. Тоже поначалу вопил про свернутую шею, зато сейчас очень неплохой рукопашник.
- Он там остался? – поинтересовался Эрик.
- Да. Думаю, жив и поныне, если только по собственной дури ни на что не нарвался, хотя он может. Но он, в конце концов, парень взрослый, мы давно с ним каждый сам по себе. И вообще, все разговоры потом. Костя, еще раз.
Деверо сел на подоконник и снова взялся за планшет. Благо с учениками Снайпер двигался гораздо медленнее обычного, чтобы они могли отследить его действия. Впрочем, вскоре опять раздался вопль, на сей раз от Эрика: «Да по тебе вообще не попадешь!» – за которым последовало спокойное: «Косте вчера удалось. Я подстраиваюсь под ваш уровень, но не поддаюсь». И Деверо увидел, как Снайпер улыбается.
Когда Эрик и Костя, на ходу стягивая насквозь мокрые футболки, поднялись к Изо замазывать синяки и ссадины, Деверо перелез через подоконник наружу и подошел к Снайперу:
- Не знал, что тебе так нравится с учениками заниматься! Вроде бы твой… образ жизни не располагает.
- Знаешь, – тихо проговорил Снайпер, – я и не должен был этого уметь. Ты, наверное, не хуже меня понимаешь, что все эти танцы из кино про боевые искусства к реальности не относятся. Вышел драться – убей. Хотя бы выведи из строя. Меня учили именно так. В Сфере дерутся жестко, но могут и просто для удовольствия размяться. Я не умел. Меня из нескольких команд выгнали за убийство оппонента. Асахиро был первым, с кем я сумел себя остановить.
- Но вы же друзья? – Деверо недоуменно моргнул.
- Теперь – да. А при первой встрече мы сцепились. Ему повезло, что он и сам очень хороший боец, но руку я ему тогда сломал. В последний момент удержался от добивающего. Просто он мне понравился как противник. Собственно, после того случая я и задумался, что бывают оппоненты, которые ценнее живыми. И, может быть, не каждый, кто выходит драться со мной – мой враг. И бывают, в конце концов, поединки просто ради интересной техники. Я специально учился не убивать, – он усмехнулся. – Мне это по-прежнему внове. Интересный опыт. А еще интересно, какую часть моих навыков я сам могу сформулировать и передать кому-то другому.
Деверо почесал в затылке. Теперь он, пожалуй, в полной мере понимал, насколько Снайпер отличается от других. Если это вообще можно понять в полной мере. Габриэль, наверное, может. Или капитан О’Рэйли. Да уж, хорош он был тогда, отправляясь гулять по «Кашалоту»! С другой стороны, наткнись на Снайпера тот же Нуарэ или задиристый Ари… Деверо чуть вздрогнул – точно как тогда, ему на плечо легла рука Снайпера.
- А вообще, есть разговор, – проговорил он почти с той же интонацией, но тут же усмехнулся с таким видом, что Деверо понял – это он нарочно. И взгляд был совсем другим. «Если я к этому причастен – я очень рад».
- Слушаю тебя?
- Я благодарен тебе за эту поездку. Хорошее место, здесь и правда отдыхаешь. Учеников вот нашел, – он кивнул на окно второго этажа. – Да и Жене на пользу. Только, знаешь, чем больше времени она проводит с тобой, а не со мной, тем лучше. Я хорошо к ней отношусь, поэтому и говорю так. Я не гожусь в объекты… интереса. В отличие от тебя.
Снайпер развернулся и направился в сторону бассейна. Деверо снова поскреб в затылке. Нет, конечно, ему нравилось проводить время с Эжени и хотелось бы, чтобы этого времени было больше. Но, в конце концов, он первый сомбриец, кого она мало-мальски хорошо знает, в Академии вокруг нее будут ровесники, взять хоть того же Эрика… «Ох уж эти Нуарэ!» – с неожиданной досадой подумал Деверо. И вообще, Эжени несовершеннолетняя. «А ее портрет я обязательно напишу».
На следующий день Деверо подошел к Снайперу с просьбой попозировать. Тот согласился, и Деверо радостно схватился за планшет. Редкий для Сомбры тип внешности, да еще эта манера двигаться, когда из самой расслабленной позы ждешь выхода в боевую стойку… Сам Деверо от рукопашного боя был далек, но все же участвовал в тренировках для поддержания формы, так что умел это видеть. Пока он делал наброски, Снайпер поинтересовался:
- Слушай, Люсьен, а у тебя случайно нет контактов кошачьих питомников?
- Нет, – немного растерянно ответил Деверо. – А ты что, кошку хочешь завести?
- Да. В Сфере у меня был кот. Умер незадолго до того, как я пришел к вам. Девять лет со мной прожил. Сразу после этого мне было ни до чего, а сейчас понимаю – нужен кот. Луиза вроде бы не против.
- Так ты с Алеком Враноффски поговори! Сам-то я собак больше люблю, правда, завести не могу – куда мне, с вылетами. Да и потом… у моих родителей был пес. После него не могу. Так что про кошек я не знаю. А через Алека можно любые контакты найти. По-моему, он, если надо, на дельфиньего короля и то выведет!
- Без дельфиньего короля я, пожалуй, обойдусь, – усмехнулся Снайпер. – Судя по сказке Габриэль, редкостно неприятный тип. А про питомники спрошу.
В комнату заглянула Эжени.
- Ой, не помешала? – она увидела планшет. – Здорово получается! Люсьен, а меня как-нибудь нарисуешь?
- С огромным удовольствием, – ответил Деверо.

30.
18 января 3048 года
Николай Васильев устроился на стуле поудобнее и не без зависти взглянул на своего кота, спящего рядом в выставочной клетке. Коту хорошо, покрасовался перед экспертом и спи себе, пока в финал не позовут, если только посетители докучать не будут. А они и не будут – отдуваться придется хозяину. Впрочем, на самом деле Николай очень любил выставки и внимание, неизменно достававшееся его кошкам, просто под конец дня иногда тянуло поворчать. Но через несколько минут он уже с улыбкой рассказывал очередному интересующемуся историю породы, восходящей еще к терранским сибирским кошкам, а теперь называвшейся «сомбрийская дымчатая». В основном такие кошки были серыми, но питомник Николая прославился редким окрасом «черный дым» – черная кошка со светлым подшерстком. Кошки были крупные и флегматичные – друзья смеялись, что они явно пошли в своего заводчика. А его особняк с внутренним двориком, обустроенным специально для кошачьих прогулок, давно прозвали «кошкиным домом».
Рассказывать о своих кошках Николай мог часами, но в этот раз что-то его отвлекало. Что-то не то было в обычной обстановке кошачьей выставки. Точнее, не что, а кто. Мероприятие, конечно, открыто для всех желающих, купивших билет, но этот парень изрядно отличался от типичных посетителей. Ну что мог забыть на выставке кошек нацгвард или космофлотский? В том, что это явно кто-то из них, хоть и в штатском, Николай был уверен. Да и «штатская» его одежда скорее походила на полевую форму без знаков отличия – черная куртка и штаны со множеством карманов, тяжелые армейские ботинки. Невысокого роста, очень худощавый, движения быстрые и точные – вот только что был в противоположном углу зала, а сейчас проскользнул сквозь толпу и материализовался рядом. Черные как смоль волосы, в чертах лица заметно что-то азиатское, но на ракуэнца не похож, полукровка, что ли? Впрочем, внешность – дело такое, каждый волен выглядеть и одеваться как угодно. Николаю не давал покоя внимательный изучающий взгляд, заставлявший его, полностью и безнадежно гражданского человека, ощущать себя под прицелом. Посетитель еще и характерно щурился на левый глаз – или это из-за рассекшего бровь шрама? «Спецподразделения, однозначно», – решил Николай. Но все-таки, при чем тут кошки?
- Какой прекрасный кот, – произнес посетитель по-русски с сильным акцентом. – Я бы хотел завести такого же.
- Вы… говорите по-русски? – Николай чувствовал себя идиотом, переспрашивая очевидное, но ничего другого в голову не пришло – слишком неожиданно было услышать родной язык от человека такой внешности.
- Немного. Практики почти нет. На пиджине – лучше.
- Ну так давайте на пиджине, я им вполне нормально владею.
Посетитель коротко кивнул.
- У меня девять лет жил кот, – сказал он уже на пиджине. – Тоже черный, правда, беспородный. Полгода назад он умер. Я бы хотел опять завести котенка.
Тем временем кот проснулся и буквально прилип к стенке клетки, требуя, чтобы его погладили. Улыбнувшись, Николай вынул кота. Тот моментально перебрался на посетителя, и впервые на непроницаемом лице мелькнуло что-то живое. Кот громко замурчал.
- Я вижу, вы знаете подход к кошкам, – с улыбкой сказал Николай.
- Они меня любят. С породистыми дела не имел, но готов учиться.
- У меня сейчас есть котята на продажу. И выставочный класс…
- Я похож на профессионального заводчика? – усмехнулся посетитель. «На профессионального убийцу ты похож, если честно», – подумал Николай. – Я просто ищу себе питомца.
- Думаю, найдете. Вот все мои координаты, приезжайте и выбирайте.
Через день у «кошкиного дома» приземлился черный флаер марки «Лайтнинг». Николай одобрительно присвистнул – такие были популярны у очень умелых пилотов, начинающий рискует просто не справиться с мощной машиной. Из кабины спрыгнул позавчерашний визитер.
- Господин Васильев, здравствуйте. Мы разговаривали на выставке.
- Я вас помню. Не самый, знаете ли, типичный посетитель кошачьей выставки… Да, простите, мое-то имя было на стенде, а вас как звать?
Ему показалось, или гость на долю секунды замешкался с ответом?
- Стивен Вонг, можно Стив.
- А я Ник.
Короткое жесткое рукопожатие. При внешней худобе Стивен, похоже, был человеком недюжинной силы. Николай жестом пригласил его в дом и вошел следом.
Николай уже понял, что с кошками у его гостя давняя и взаимная любовь, но все же не мог сдержать улыбки, глядя, как на присевшего на пол Стивена залезло сразу четверо котят – очень уж забавный вышел контраст. Но эти руки действительно умели обращаться не только с оружием. Несколько минут Стивен просто сидел и гладил котят, а те радостно карабкались по нему, как по дереву. Один, темнее остальных, и вовсе устроился на плече и лапой взъерошил гостю волосы – Стивен только улыбался. Наконец он обернулся к Николаю, снимая с плеча котенка:
- Я возьму этого.
- Да, я вижу, вы ему понравились. Он, правда, не совсем отвечает стандартам…
- Я уже говорил – стандарты, выставки и прочее меня не волнуют. Мне нужен домашний питомец. Если угодно, компаньон. Этот мелкий нахал в качестве компаньона меня устраивает.
«Мелкий нахал» тем временем снова забрался к Стивену на плечо и был намерен там и оставаться. Николай провел краткий инструктаж с названиями кормов и контактами ветеринаров – Стивен тщательно занес все в комм. Уже на пороге Николай задал давно крутившийся в голове вопрос:
- Простите, а вы… чем занимаетесь?
- Боевик. В смысле, контрактор сомбрийского космофлота. Если вас беспокоит вопрос присмотра за котом в мое отсутствие – я живу у Враноффски, дома всегда кто-то есть. Один точно не останется.
И, обращаясь уже к котенку, Стивен улыбнулся:
- Поехали домой, Грей.
;
Глава 3. Нордиканская «контрафакция»

1.
26 декабря 3048 года

Имя: Ариэль Враноффски.
Дата рождения: 16 апреля 3025 года (23 года)
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: энсин
Должность: офицер-связист
Место службы: скачковый корабль «Сирокко»

Так, парни, возражений я даже слушать не буду. Летим на Нордику. Вы должны это увидеть. Горные лыжи, грог и жареная кабанятина. Что значит «не умеете»? Научим! Асахиро, ты же сам с холодной планеты, неужели не умеешь? Гор нет? Ну и правильно ты оттуда свалил. Ладно, с твоей координацией ты точно быстро научишься. В конце концов, никто вас на межпланетные соревнования не тащит, не понравится – можно по городу гулять и в барах сидеть, отпуск у нас или где? Жалко, Деверо решил на воды свинтить, ну да он на той Нордике был миллион раз, а вы нет. Снайпер, я не понял, как это ты не с нами? Кого я у себя пригрел, вообще! Тебя опять Деверо перевербовал? Блин, куда наша разведка смотрит, такой агент влияния в навигаторах прозябает! А, Габи запретила? Так ты ж вроде в норме уже! Говорит, не надо рисковать со сменой климата? Ну, с Габи я спорить не возьмусь, я еще жить хочу. Ладно уж, удачно вам там отмокнуть, привет Деверо.
Ну что, мы остались втроем. Зато в бунгало можно вольготно расположиться. Я как раз забронировал маленький, три спальни да гостиная. Хотите каждый в своей, хотите вместе, тут уж дело ваше. Станция совсем недалеко от города, так что надоест кататься или с погодой не повезет – пойдем на императорский дворец смотреть. Там красиво.
Да, Нордика – монархия, вы что, не знали? Парни, вы чем тут полгода занимаетесь? Я еще понимаю, Снайперу не до того, реабилитация и все дела, а вы-то! Ладно, просвещаю, слушайте и записывайте. Нордика – это такая интересная планета, которая всякими полезными ископаемыми набита под завязку, но климат там адский. Ледниковый период в полный рост. Сейчас еще куда ни шло, но все равно дубак. Так что, когда туда прилетели терранские колонизаторы и оценили масштаб бедствия, они так Терре и заявили: работы непочатый край, мы убьемся это приводить в человеческий вид, так что давайте договоримся – мы вам обустроенную планету, вы нам самоуправление. Нет, что вы, мы ваши с потрохами, просто вам же меньше геморроя нами напрямую управлять! И то правда, сказала Терра. И получила себе провинцию, о которой вспоминала раз в сто лет. А провинция росла себе и развивалась и доросла до провозглашения монархии и отделения от Терры. Ну примерно как ваш Хунд. Знаю, что не ваш, а свой собственный. Так вот, Терра возопила «как нахер?!», но на Нордике уже выросла нефиговая такая оборонка с шансами той Терре надрать задницу. Собственно, и надрали уже пару раз, за себя и за того парня в визоре. Кстати о визорах, вам тоже обзавестись советую. Здесь-то вам нормально, а на Нордике снег, глаза защищать надо. Покажу, где брать.
В общем, пришлось, скрипя зубами, мириться и признавать независимость. Понятно, что Терра продолжает мечтать о реванше, ну да мечтать не вредно. А с Сомброй у Нордики дружба давняя и теплая. В свое время случилась у них там эпидемия – та самая «лихорадка нордиканская», которой Габи через слово ругается. Чуть полпланеты нахер не вымерло, если не вся. Но вмешались наши медики. В частности, мой родной дедушка, ну вы его знаете. Вот так.
Ага, глаза загорелись. Значит, летим. Тем более тут близко совсем. А пока есть предложение двинуть по магазинам. Что-то мне подсказывает, что от холодов вы в вашей Сфере отвыкли напрочь, так что помогу вам собраться. И да, на всякий случай: арсенал ваш просьба оставить дома! Это здесь вы республиканские контракторы, а там частные лица! В конце концов, мы просто летим отдыхать и жрать кабанятину.

2.
6 января 3048 года

Имя: Виктор Дарти
(особые пометки: предпочитает именоваться Дарти)
Дата рождения: 13 сентября 3025 года (23 года)
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: сержант
Место службы: скачковый корабль «Сирокко»

И все-таки Ари смерти моей хочет. Или я лопну от здешних порций (хотя по сравнению с обжираловкой у его бабушки еще ничего), или сверну себе шею на трассе. Дайте мне того хрена, который сказал, что на доске легче научиться кататься, чем на лыжах! Посмотрю в его бесстыжие голубые глаза и провезу мордой по всем ухабам, которые я пересчитал задницей! Хотя хрен я с ним справлюсь, даже если встречу. Местные все-таки редкостные лоси, прям узнаю наш Алхор. Правда, если честно, я там был-то тыщу лет назад. Как бы не еще до Сферы. Но на уроженцев Алхора насмотрелся более чем достаточно. А некоторых и вовсе предпочту никогда не видеть, впрочем, теперь мне это и так вряд ли светит.
Асахиро, понятно, счастлив. Хлебом не корми, дай что-нибудь новое освоить. Ему уже не верят, что он всего неделю назад на лыжи встал, так гоняет. Ну еще бы, он же первые дни с трассы не вылезал. Не успокоился, пока не понял технику. Ари – тот вообще мастер, летает так, что смотреть страшно. Собственно, Асахиро учил он, я инструктора брал.
А недавно замело, подъемники закрыты, так что пошли гулять по окрестностям. Оно, конечно, красиво, но я думал, сосульками покроюсь. Права была доктор Картье, мы в Сфере к стабильным температурам привыкли, да я и раньше холодов не любил. А вот Асахиро, похоже, адаптировался. По совету Ари завел себе какую-то крутейшую куртку с мембраной и говорит, что тепло. Завидую.
Впрочем, вот за что я этой морозилке готов простить все – это за здешнюю еду. Хотя я правда скоро умру от обжорства. Или как минимум превращусь в шар с глазами. Но эту их кабанятину под клюквенным соусом просто невозможно перестать жрать! А еще же картофельные лепешки, хваленый нордиканский грог и еще море всякой вкуснятины. Правда, Ари ходит с хитрым видом и говорит, что на станции-то все весьма обычное, а вот в городе есть много интересных мест. А тут как раз у Асахиро вроде как день рождения, если я еще не окончательно в календарях запутался. Вот и отметим.

3.
7 января 3048 года

Имя: Асахиро Фудзисита
Прозвище: Стаффордширец или Стафф
Дата рождения: 7 января 3020 года (28 лет)
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: сержант
Место службы: скачковый корабль «Сирокко»

Я уже и не вспомню, когда последний раз отмечал день рождения. Кажется, было мне тогда лет пятнадцать. Ну что ж, дожил до двадцати восьми и надеюсь прожить еще. Пожалуй, здесь у меня на это даже больше шансов. Да и поводов.
С утра я обнаружил у себя в комнате бутылку нордиканского виски, а на первом этаже – довольных Ари и Дарти. Вот же диверсанты – я сплю достаточно чутко, но они ухитрились ко мне прокрасться! Или это я здесь расслабился. Если так, то мне это не нравится. Отпуск отпуском, но я привык контролировать ситуацию.
Дарти я отомстил, вытащив его во двор размяться и вываляв в сугробе. Ари заявил, что пробирался ко мне в комнату как раз он, и отправился в тот же сугроб. Оба сделали вид, что страшно оскорблены, и полезли на меня уже вдвоем. Я позволил им несколько раз сбить меня с ног, и мы вернулись греться подаренным виски. Кстати, ничуть не хуже, чем делают в Шинедо.
- Эх, погоды нет, – Ари с досадой кивнул на облака за окном. – Хрен нам сегодня, а не трасса. Слушайте, а поехали в город? Погуляем, грога выпьем, да и вообще развеемся, чего мы тут неделю сидим, как сычи? Тем более и повод есть.
- Ну грог и тут ничего так, – заметил Дарти.
- Слаще морковки не ел! – парировал Ари. – Понятно, когда ты после трассы сосульками оброс, любая бурда сойдет. А в Бергштадте я знаю пару мест, после которых вы на здешний грог и смотреть не захотите! А еще там классный каток, и мы там еще не были. На коньках вы, поди, тоже кататься не умеете?
- Я умею, – сказал я. – Хотя лет десять не практиковался.
- В тебя я верю. Короче, поехали. Хоть не зря машину арендовал.
Я еще на Сомбре видел, что Ари отлично водит машину, и со здешними горными дорогами он справлялся, как у себя дома. Сам я дорожный транспорт так и не освоил, флаеры мне больше по душе. Хотя, по-хорошему, тут как с оружием – можешь иметь предпочтения, но уметь обращаться надо со всем. Все-таки я в первую очередь боевик.
По дороге Ари рассказывал, что, хотя Нордика и монархия, аристократическими заморочками докосмических времен она отнюдь не страдает. Дворцовый парк и даже часть самого дворца открыты для посещения, правда, ограниченно, дети императорской семьи ходят в обычную школу. Был как-то случай, когда принцесса, когда ее пытались распекать за плохие оценки, буквально взревела: «Сами же говорите, что я обычный ребенок, вот я и буду делать то же, что и все!». Оказалось, что специально не подготовилась, чтобы быть, так сказать, ближе к народу. И честно сидела после уроков, переписывая задания заново. И во всяких официальных делах дети до поры до времени не участвуют и в прессе не мелькают. Это они хорошо придумали. Вроде бы к правящему семейству здесь хорошо относятся, но чем меньше известно о твоем окружении, тем лучше. Итиро предпочитал, чтобы я не светился рядом с ним – мало ли кто захочет отыграться на мне, не сумев добраться до него самого. Не всегда помогало. Снайпер, насколько мне известно, придерживается тех же принципов.
На катке Дарти в очередной раз заявил, что кто-то тут определенно хочет его смерти, и он даже знает, кто. Впрочем, через час он уже стоял на коньках довольно уверенно и даже сделал круг без нашей поддержки. А через два часа у меня возникло сильное подозрение, что в половине случаев падает он нарочно. Ари уже мило болтал с какой-то местной девушкой, не переставая выписывать узоры по льду, и периодически кивал в нашу сторону – не иначе, решил впечатлить свою спутницу героической историей экипажа «Сирокко». Я обнаружил, что не так уж плохо понимаю разговоры вокруг, хотя на пиджине вещал только Ари. Как бы Шинедо ни кичился своей обособленностью, язык основного населения Алхора там знает любой взрослый. Диалект Нордики несколько отличался, но в целом я мог его понять. Как, наверное, понял бы население этого их Ракуэна, хотя сам, скорее всего, говорю иначе, чем они. Еще бы вспомнить, когда я последний раз говорил на родном языке, не считая срыва в истории с пиратами...
- Так, господа отмороженные, я не знаю, как вы, а я скоро превращусь в элемент декора этого катка, потому как примерзну тут нахрен! – объявил Дарти, вполне изящно затормозив рядом со мной. – Кто-то что-то говорил про грог?
- Говорил, – Ари материализовался рядом и послал воздушный поцелуй уходящей девушке. – Если ты согласен остаться в живых еще полчаса, я отвезу вас в лучшее место во всем Бергштадте.
- Пожалуй, я даже час проживу.
- Это хорошо, а то вплотную там не подъехать, пешеходная зона. Ну, в машине оттаешь немного.
Дарти, пожалуй, был прав – уже стемнело, и холодало на глазах. Так что и теплая машина, и обещанный грог были очень кстати.
Мы шли вслед за Ари, который сверялся с картой в комме и ворчал про перебои со связью. Вдруг я услышал из соседнего переулка явные звуки борьбы, а потом детский голос с недетской твердостью произнес по-шведски:
- Я никуда с вами не поеду.
- А я сказал, поедешь! – приглушенно, но зло ответил взрослый.
Рука сама скользнула к потайным ножнам. Пистолет я честно оставил на Сомбре, но нож всегда при мне, даже пограничный контроль не придрался. Считайте меня кем угодно, мне так спокойнее. А этот разговор мне категорически не нравился. Переулок не освещен, говорящий явно старается не шуметь – на семейное разбирательство, прямо скажем, не похоже. Ари тоже услышал происходящее и навострил уши. Я сделал ему знак подождать и осторожно шагнул за угол.
Там стояла машина – стоп, Ари же говорил, что здесь пешеходная зона! А рядом трое крепких парней в красной форме и при оружии обступили мальчишку, от силы лет двенадцати. Таких даже в Шинедо в уличные банды не брали! Я не представляю, что может натворить подросток, чтобы понадобились такие меры. Прямо скажем, дело тут точно не в нем. Мальчик попытался еще что-то сказать, но один из парней запустил руку ему в волосы, заставив запрокинуть голову, и прошипел:
- Еще слово – выпущу кишки и отправлю папе в посылке!
Я стиснул зубы. В Шинедо, конечно, случались похищения, я сам в них участвовал и не всегда был корректен, но угрожать смертью ребенку – до такого даже наши отморозки не опускались. С детьми не воюют, это правило соблюдает даже Сфера. К черту опасность, к черту статус частного лица, к черту все, я не пройду мимо, даже если на этом сложусь. Драться против нескольких противников я умею. Меня они не видят. Мальчишку я отобью, а там посмотрим. Надеюсь, парни сумеют уйти.
Нож привычно лег в руку. Тот самый, которым один из приятелей Дестикура пытался прирезать меня. Дэвид отдал его мне на память. По-своему символично. И тогда, и сейчас я чувствовал одно: таких, как Дестикур и как эти уроды, в Галактике быть не должно. И не будет.
Тот, кто держал мальчика и угрожал ему, не успел ничего понять – я бью наверняка, в Шинедо и в Сфере не стоит привлекать лишнего внимания. Он рухнул с перерезанной глоткой, я быстро толкнул мальчика в сторону Дарти и развернулся к остальным. Но ударить второй раз я уже не успел – сверкнул луч плазмы.

4.
Дарти
- М-мать, – выдохнул Враноффски. У меня слов не было вообще. Я видел, как Асахиро упал, и понимал одну простую и ясную вещь: без него нам с этим пацаном осталось жить хорошо если пару минут. А я ничего не могу сделать. У Асахиро хотя бы есть нож (не хочу думать, что не «есть», а «был»). Я безоружен, сильно уступаю ему как боец, к тому же у меня на руках пацан. На руках в буквальном смысле – ноги его почти не держали. Ари рванулся вперед, но и я, и он сам понимал, что уже не успеет. Куда нам до Асахиро с его реакцией. Один из тех мордоворотов в форме что-то рыкнул стрелявшему, показав на его плазморужье и на дома вокруг – видимо, в том смысле, что вспышка могла их выдать – шагнул к лежащему на снегу Асахиро и коротко ударил ножом. А я мог только стоять и смотреть. Врагу не пожелаю.
Тут произошло сразу много всего. Тип с ножом внезапно потерял равновесие и откатился в сторону. На второго налетел разъяренный Враноффски и так приложил его затылком об дверь машины, что тот, если и был еще жив, уже ничего от этой жизни не хотел. Только вот Ари оставил у себя за спиной еще одного противника – тот хрен с ножом уже успел подняться. И я опять не успел ничего сделать, да и не мог – куда я этого мелкого дену? Снова блеснул нож и, судя по сдавленному шипению, удар попал в цель. Твою мать, я что, один?! Но Ари вроде бы падать не собирался, чего нельзя сказать о его оппоненте – тот осел в снег и, судя по тому, что этот самый снег стал стремительно темнеть, на этот раз подняться ему не светило. Я перевел дыхание – рядом с машиной стоял Асахиро.
Нет, ребята, вы как хотите, а я после такого буду верить в любые легенды. Его же откровенно добивали, но он как-то сумел увернуться, отшвырнуть противника и встать. Куртка на левом плече превратилась в оплавленные ошметки, на груди расползается темное пятно, но на ногах он держался твердо. Понятно, что в его случае это ни о чем не говорит, он в этом плане вроде Снайпера – может быть очень серьезно ранен, но продолжать драться, пока не свалится. Но, по крайней мере, он жив. А значит, у нас есть шансы.
- Спасибо, – хрипло проговорил Враноффски. Асахиро лишь нахмурился:
- Он все-таки тебя достал. Прости.
- Ну, знаешь, если бы ты его не толкнул, я бы валялся тут вместо него.
- Этот жив? – Асахиро кивнул на приложенного об машину.
- Во всяком случае, недееспо... – Враноффски не успел договорить. Асахиро отстранил его и нанес добивающий удар.
- Предпочитаю быть уверенным. А сейчас надо оказаться отсюда подальше.
Желательно на другом конце Галактики или хотя бы на Сомбре. Но это, боюсь, недостижимая мечта.
- Едем на станцию, – сказал Ари. – Руку мне хорошо проткнули, но машину вести могу. Мои номера там знают, стекла зеркальные, лишних вопросов не будет. А вся аптечка там. И с мальчиком надо что-то делать.
Пацан до сих пор был в полном ступоре – не могу сказать, чтобы у него не было повода. Как Асахиро его оттолкнул, так он и повис на мне, таращась вот такенными глазами на все происходящее. Но при упоминании себя он вдруг шмыгнул носом и разревелся, бормоча что-то бессвязное. Черт, да у него же ни куртки, ни шапки! Я снял свою куртку – авось не замерзну, мне все равно уже некуда – кое-как завернул его и стал нести какую-то успокаивающую чушь:
- Спокойно, парень, мы друзья. Мы ничего тебе не сделаем. Прости, я не понимаю твой язык, ты говоришь на пиджине?
- Да, – всхлипнул пацан из глубины капюшона. – Вы меня им не отдадите?
- Никому не отдадим, – прямо скажем, отдавать и некому, если только здесь еще кто-нибудь не шляется. – Мы уедем в безопасное место, и все будет хорошо. По крайней мере, лично я очень на это надеюсь. Ты сам не ранен? Можешь идти?
Он кивнул, но от меня не отцепился. Ладно, не такая уж ноша, до машины точно дотащу. Я подхватил его на руки и почувствовал, что он дрожит. Щеки малиновые, кажется, не только от холода... парень, да ты вдрызг больной, ко всему прочему! Вот уж не было печали...
В машине пацана немного отпустило, он перестал всхлипывать и шмыгать носом и очень церемонно сказал:
- Благодарю вас, господа. Вы спасли мне жизнь. Могу я узнать, как вас зовут?
- Асахиро Фудзисита, – не менее церемонно ответил Асахиро.
- Ариэль Враноффски, для своих Ари.
- Виктор Дарти, лучше просто Дарти.
- Эйнар Берггрен, – он даже попытался поклониться, но вместо этого оглушительно чихнул и очень смутился.
Враноффски поперхнулся и чуть не вылетел с дороги. Асахиро тут же обернулся к нему:
- Что случилось?
- Да так... фамилия красивая.
- Мне тоже нравится, – гордо ответил пацан.
- А скажи мне, мой юный друг, – неожиданно вкрадчиво заговорил Ари, – она очень распространена на Нордике?
- Не очень. Все Берггрены – наши родственники в той или иной степени.
- Прекрасно, просто прекрасно... – Ари начал еще что-то бормотать вполголоса, потом махнул рукой (зря он это сделал – как раз правой, по которой ему попали) и сосредоточился на управлении.
До нашего бунгало на станции Асахиро уже дошел на одной силе воли. Кое-как преодолел лестницу, рухнул на диван в общей комнате и закрыл глаза, проговорив сквозь зубы «помогите с перевязкой». Ох ты ж черт… Но вроде он в сознании. Ари сунулся в свою комнату и притащил аптечку, которой нас снабдила Габи – размером с небольшой чемодан и с подробными инструкциями на основные случаи. Первым пунктом стояло: «Не строить из себя героев – очень продлевает жизнь». Ох, доктор Картье, как вас тут не хватает... Согласен даже выслушивать любые нравоучения! Но, похоже, со всеми возиться мне одному.
- Так, как тебя там, Эйнар, брысь в соседнюю комнату и лезь под одеяло. Я сначала займусь Асахиро, потом сделаю тебе жаропонижающее. А то об тебя уже обжечься можно.
- Я могу сам, эрр Дарти, – перестав реветь, пацан стал неимоверно официален. – Только скажите, где кипяток.
Уже легче. Я выдал пакетик и кружку, махнул рукой в сторону чайника, и Эйнар угнездился на кровати Ари, периодически поглядывая на нас в открытую дверь.
- Я тоже разберусь сам, – заверил меня Враноффски, стаскивая с себя куртку. – Габи нас с Деверо натаскала на совесть. Ну и если я с этой дыркой машину вел, жить точно буду. Разве что минимальной помощи попрошу типа повязку закрепить. Асахиро, ты там как?
- Терпимо, – ну что он еще скажет! – Но если кто-нибудь найдет «тоник», было бы неплохо. Дарти, помоги раздеться, рука почти не работает.
- Сильно тебе досталось-то? – по счастью, инъектор с «тоником» лежал ближе всего. – Я уж думал, все, кранты...
- Как видишь, нет. Из плазмы зацепили по плечу, ну и по груди полоснули, впрочем, могло быть хуже. Хорошо, успел прийти в себя, в последний момент вывернулся... С правого рукава начинай снимать, балда! Футболку лучше и вовсе срежь, все равно там мало чего хорошего осталось. Ты в первой помощи вообще что-нибудь понимаешь?
- Откуда? У меня при ранении одна схема действий – отрубиться и лежать, пока не унесут. Желательно свои.
Асахиро криво усмехнулся, здоровой рукой отобрал у меня инъектор и сам ввел себе «тоник». Враноффски тем временем занимался своим плечом, шипя сквозь зубы и стараясь не очень забористо выражаться, и инструктировал меня. Под его руководством я смог даже вполне адекватно обработать и перевязать раны Асахиро, но чувствовал себя при этом полным идиотом. Асахиро молча выдержал все издевательства и даже ничего не сказал про мои кривые лапы, но, подозреваю, исключительно из вежливости. Вернемся живыми – пойду к доктору Картье учиться, что ли.

5.
Враноффски
Дааа, нечего сказать, вляпались так вляпались. Когда Асахиро свалился, я уж думал – все, тут и сказочке конец, и нам заодно. Будем реалистами, из нас троих он лучший боец. Я так жестко драться точно не умею. Ну ничего, раз все живы, еще побрыкаемся. Блин, рука болит, самому бы «тоником» ширнуться, но Асахиро нужнее, нечего ценный препарат тратить. Переживу, в конце концов, я в космофлоте или в девчачьем пансионе? Знать бы только, во что мы влезли. Говорили мне, балбесу, учи государственное устройство окружающих планет! Оно последней медузе понятно, что парнишка непростой, но вот насколько? В русской диаспоре вон до сих пор Романовых толпы, а когда та династия была. Так, нафиг, я тут надумаю сейчас. Мне сеть на что дана? Сейчас все и проверим.
…Так, я не понял, что за дела? Какого хрена ни один внешний ресурс не открывается? Ох, ребята, не нравится мне это все. Категорически. Ну ладно, зайдем простым путем, я пока ничего сверхсекретного не ищу… Эй, железяка, ты оборзела? На официальные справочники не пускать? Ладно, не хочешь по-хорошему, будем по-плохому, я за неделю отпуска обходные пути не успел забыть. Вот, так бы сразу. И не таких вскрывали.
Ага… Провозглашение независимости, бла-бла-бла, союз с Сомброй, куда ж без нас, национальная гвардия, она же служба безопасности… занятно… так, не понял, тут говорят, кокарды у тех и тех бело-синие, да и я по прошлым поездкам такие помню, а это что за желтая фигня была? Ладно, это второй вопрос, мне про императорское семейство что-нибудь будет? Вот, давно пора. Его Величество, понимаешь, Густав Берггрен… представительный дядька, как он только эту шубу таскает… Императрица-консорт Хельга-Каролина Берггрен, ух ты, красивая какая!.. Деверо точно захотел бы написать с нее портрет... Ага, вот – наследники: принцесса Астрид, семь лет, принц Эйнар, одиннадцать лет... Почему у меня нехорошие предчувствия? Эйнар... Эйнар Берггрен, запросить фото... ГРЕБАНЫЙ МАТРАС!!!
Тьфу блин, пацана разбудил. Сам не отследил, насколько громко рявкнул. Ладно, парень, я тебе очень сочувствую, но спать нам вряд ли светит. Нет, но надо ж было так встрять!
- Простите, эрр Ари, – безумно вежливо поинтересовалось императорское высочество, перебираясь обратно в нашу комнату, – а что не так с вашим матрасом? Может быть, его заменить?
Тут я уже мог только ржать мордой в клавиатуру. Асахиро и Дарти посмотрели на меня, как на психа – совершенно справедливо, надо сказать. Разговаривать я пока что был не в состоянии, так что просто развернул к ним монитор. Асахиро сравнил изображение на нем и отчаянно кашляющий оригинал и мрачно сказал:
- Черт бы побрал того урода, что меня полоснул... хотя уже побрал. И кого теперь ждать в гости?
- Как любит говорить свет наш Люсьенчик, «всю королевскую конницу, всю королевскую рать». Императорскую, вернее. Если очень повезет, то с правильными знаками отличия.
Тут вмешался Дарти:
- Так, народ, объясните тупому наемнику, что тут происходит. Только не говорите мне, что мы случайно влезли в государственный переворот… – видимо, меня капитально перекосило, потому что Дарти с невинным видом спросил: – Эээ, я что-то не то сказал?
Теперь грохнули мы все. Хотя это уже сильно отдавало истерикой. Не знаю, что думало о наших умственных способностях высочество, но подозреваю, что ничего хорошего. Я, впрочем, тоже. С другой стороны, ржать точно лучше, чем носиться по стенам в панике. Даром что сильно подмывало.
- Ну хорошо, – я говорил скорее в пространство, просто чтобы собственную башку в порядок привести, – если Эйнар и правда наследный принц, то у кого, ураган их забери, мы его отбили, почему эти кто-то в гвардейской форме и куда смотрит местная полиция или кто тут за порядком следит? По идее, мы не должны были успеть даже уехать, центр обвешан камерами… лихорадка нордиканская! Ребята, похоже, мы в полной заднице.
- Умеешь ты обрадовать, – криво ухмыльнулся Дарти.
- Сам в экстазе.
- Ты уж определись, в заднице ты или в экстазе, – отозвался Асахиро. Я хренею – он же только что пластом лежал! Сейчас и не скажешь – сосредоточен, двигается быстро, голос спокойный. Понятно, что под «тоником», но все равно… Нет, нам определенно повезло, что этот парень на нашей стороне. После сегодняшнего я в этом абсолютно уверен. Я не то чтобы нежный цветочек, но от его методов мне не по себе.
Асахиро тем временем развернулся к Эйнару:
- Ваше Высочество, простите, я не знал, как полагается к вам обращаться. Вам что-нибудь известно про все это?
- Я ничего не понимаю, – шмыгнул носом Эйнар. – Папа с мамой уехали с визитом на деклама… дипломатический саммит, он проходит на Стеллариуме-5. Астрид с ними. Там так красиво… Меня не взяли, потому что я заболел. Ну вообще я уже почти выздоровел, даже в школу уже хожу, вот и пошел после уроков не сразу домой, а на каток. И от охраны сбежал, дурак. Ну а чего они все ходят и нудят. Я тоже живой человек из мяса и костей, я не могу все время под надзором. Ну и вот. Я думал, они тоже из СБ, а меня схватили и запихали в машину. То есть попытались запихать, вы им помешали, – он всхлипнул. – Вы меня правда убивать не станете?
- Мы не причиним вам вреда, – Асахиро, похоже, мог быть не менее церемонен, чем это мелкое высочество. – Мы здесь как частные лица, но пройти мимо такого не могли.
Он сжал кулаки и чуть поморщился – побеспокоил раненое плечо. Эйнар смотрел все еще с опаской, и я решил подключиться:
- Эйнар... Ваше Высочество... за кого вы нас принимаете? Неужели вы забыли, как при поддержке нордиканского флота Сомбре удалось разгромить наголову терран? Неужели вы не помните, как сомбрийские медики локализовали и полностью уничтожили нордиканский вирус, грозивший выкосить половину планеты? – я тоже умею церемонно выражаться, если надо.
- Вот я так и думал, что вы сомбрийцы! – обрадовался Эйнар. Я хренею, как у него настроение меняется.
- Так, господа, – снова заговорил Асахиро, – когда кончите экскурс в историю, давайте подумаем, на кого на сей прекрасной планете можно положиться и как нам самим не оказаться похитителями и заговорщиками. А то все к этому идет.
- Мне приходит на ум только имперская СБ и Гвардия, – я почесал в затылке. – Но, судя по последним событиям…
- Не отдавайте меня им! – снова взвизгнул Эйнар. Я думал, он опять разревется, но высочество совладало с собой и продолжило уже почти спокойно: – Я же говорю, те трое были в форме СБ. Там что-то очень плохое происходит! Иначе зачем было запихивать меня в машину и угрожать мне? Это же терра… тер-ро-ризм, вот!
- А ведь про переворот я просто по-дурацки пошутил… – мрачно проговорил Дарти.

6.
8 января 3048 года
Асахиро
Да уж, шуточки. Невовремя меня ранили, совсем невовремя. Ладно, «тоник» действует быстро, запас есть, так что у меня все шансы продержаться, сколько надо. А судя по тому, как Ари схватился за голову, надо долго. Впрочем, ему скоро надоело обмениваться трагическими взглядами с Дарти:
- Ваше Высочество… может быть, мы для простоты будем обращаться к вам по-прежнему, то есть на «ты» и по имени? Если вы позволите…
- Конечно, – кивнул Эйнар. – Какое я уж тут высочество.
Это хорошо. Все-таки от титулов и званий я давно отвык и не рвусь привыкать обратно.
- Благодарю. Эйнар, что они тебе говорили? Кроме того, что мы слышали и что я здесь предпочту не повторять?
- Всякое… Вроде как я должен ехать с ними, выполнять все их распоряжения и не сопротивляться, от этого зависит благо империи.
- Классика жанра… – проговорил я. – Остается вопрос, что теперь с этим делать. Пока не узнаем, чего эти сволочи хотели, нам лучше не высовываться. Иначе тремя отморозками с плазмой мы уже не отделаемся.
Эйнар отчаянно закивал, а потом осторожно подергал Дарти за рукав:
- Эрр Дарти, а у вас есть что-нибудь поесть? Я очень голоден.
Враноффски только хрюкнул от внезапной смены темы. Зато Дарти не только соорудил несколько бутербродов и какую-то кашу, но и сам охотно присоединился к Эйнару. Мне было не до еды. Я подождал, пока Эйнар доест, и спросил:
- Скажи, пожалуйста, – да, так мне определенно проще, – ты знаешь в ваших… службах кого-нибудь гарантированно надежного?
- Нууу… среди папиных министров встречаются разные люди. Некоторые из них очень приличные. Но с некоторыми у папы жесткая... эта... ну эта... контрафакция!
- Ты, наверное, хотел сказать «конфронтация»? – чудом удержавшись от смеха, переспросил Ари.
- Ну да, а я что сказал? – удивился Эйнар.
- Кажется, результаты этой «контрафакции» мы тут и наблюдаем, – буркнул Дарти.
Полностью с ним согласен. Я снова обратился к Эйнару:
- Скажем так, есть ли кто-то, кто, узнав об этой истории, сможет под присягой подтвердить, что ты – это ты, а не двойник, что тебя не подучили и не обкололи чем-нибудь, и при этом не станет орать об этом на всю планету, а аккуратно уведомит твоего отца, и он бы этому кому-то поверил?
- Эрр Ангстрём, главный дворцовый медик, – быстро ответил Эйнар. – Он отвечает за здоровье всей нашей семьи. И уж он-то точно сможет определить, что я – это я, а не кто-то другой.
- Значит, надо выйти с ним на связь. Желательно так, чтобы ни его, ни нас не ставить при этом под удар.
- Никто не знает, что творится во дворце, – хмуро проговорил Враноффски. – И если эти трое уродов были из СБ, то что-то мне говорит о том, что если мы сунемся во дворец, то Эйнара точно будут удерживать в заложниках, а нам крышка.
Повисло мрачное молчание, которое нарушил Эйнар:
- Эрр Ари, эрр Асахиро... а вы знаете, что такое «политика экс-пан-си-о-низ-ма»? Папа говорил – «пока я жив, никакого экспансионизма не будет!».
Нашел время просвещаться. Впрочем, что бы и не ответить?
- Если в двух словах – это желание завоевывать окрестные территории, чтобы доказать, что ты круче всех.
- Эээ, ребят… – Ари почесал в затылке, – тут окрестных территорий – это мы и две наши планеты – источники ресурсов, да еще Стеллариум-5, который сам по себе независимая республика. И чего-то я давно не слышал, чтобы в этом секторе что-нибудь новое открывали. От нас есть стабильный туннель с выходом на пять планет, включая Аквамарину, шестая Терра, но шла бы она в задницу. От Стеллариума туннель с выходом на еще три звездные системы. От Нордики автономных туннелей нет, все или через нас, или через Стеллариум. Но Нордика – наш добрый сосед и союзник! Какой к хренам экспансионизм?!
Ухмылка Дарти стала еще кривее, если это вообще возможно:
- Уж не по этому ли поводу и «контрафакция»?
- Да ты ж… чтоб… твою… – Враноффски наконец овладел собой и спросил почти спокойно: – Эйнар, с кем конкретно и по какому поводу у твоего папы конфронтация?
- Дарти, твое патологическое везение заразно, – вздохнул я. – То оказывается, что я пришиб терранского агента, то мы вляпались в государственный переворот!
- Вы убили терранского агента? – Эйнар начисто проигнорировал Ари и с сияющими глазами развернулся ко мне. – Вот это да! Я тоже хочу уметь так драться!
- Я был не в курсе, кто он такой, – я невольно улыбнулся. – Для меня Жан Дестикур был просто неприятным субъектом, который дважды пытался убить меня. Кстати, вот терране как раз экспансией и занимались.
Эйнар весь сморщился, как будто съел лимон:
- Это что, кто-то из папиных министров хочет быть как терране? Фууууу!!!
- Это не просто «фу», это я даже не знаю, как и назвать, чтобы цензурно, – проговорил Враноффски. – Хотя то, что у нас происходит, я тоже не знаю, как назвать. Асахиро серьезно ранен…
- Бывало хуже. Переживу.
- Безнадежен, – махнул рукой Ари. – Ладно, с тобой мне давно все понятно. Да и стоит тебе появиться в любом госпитале – такое начнется... Вот как нам, спрашивается, вообще высунуться отсюда и не получить по башке? Может, Эйнара пока в девочку переодеть? Симпатичная получится…
- Я же МУЖЧИНА! – возмущенно завопил Эйнар и даже отодвинулся подальше.
- Кто бы спорил, – хмыкнул Дарти. – Ну это типа игра такая. В секретных агентов. Только не терранских, а гораздо лучше.
- Не буду девчонкой! Девчонок в Гвардию служить не берут! И в Космофлот тоже.
- Смотря в какой, – назидательно заметил Ари.
- А что, на Сомбре берут? – Эйнар покосился явно недоверчиво. Мы втроем кивнули, а я добавил:
- И одной из них я и мой друг обязаны жизнью. Я был ранен в бою с тем самым терранским агентом. Наша медицина может многое, но не все. Габриэль буквально с одного взгляда поняла, что со мной, и сумела поставить меня на ноги. К ней прислушивается даже капитан.
- Вот это да! – выдохнул Эйнар. Он собирался сказать что-то еще, но я жестом остановил его – за дверью послышался звук мотора.

7.
Дарти
Черт, я идиот! Сижу тут, называется, мелкое высочество обихаживаю. Хотя высочество и само прекрасно справляется. А вообще-то я единственный уцелевший, и это мне стоило бы за периметром следить! Но я даже ничего не услышал, пока Асахиро не метнулся к двери. Черт, я все понимаю про «тоник», но меня, пожалуй, в его ситуации даже этот чудо-препарат бы не поднял. А он – вот он, наизготовку, нет, прав был тот, кто его когда-то Стаффордширцем обозвал. Как есть бойцовый пес, сейчас прыгнет и глотку перегрызет. Вот еще отдельно интересно, кто к нам пожаловал – друзья той троицы или все же нет? Асахиро встал рядом с дверью, положив руку на нож, и быстро шепнул мне «защищай Эйнара». Легко сказать! Честно говоря, единственное, что мне приходило в голову – сгрести его в охапку и вместе забиться под кровать. Без пистолета я ни на что большее не способен. Хотя стул вот тяжелый, можно огреть кого-нибудь. Если успею.
Щас, успел один такой. Пока я думал эту мысль, в дверь долбанули так, что задвижка отлетела к чертям, да и сама дверь чудом не выпала вместе с косяком. А в проеме уже стояли пять мордоворотов с плазморужьями – трое в той же самой красной форме (что там Ари говорил про кокарды? Нет, я и информация несовместимы!), двое в штатском. Сзади осторожно выглядывал совершенно мирного вида дедуля. Что он тут забыл, спрашивается… Хотя когда тебя держат на прицеле, это явно не главный вопрос.
- Руки вверх, стоять на месте! – рявкнул первый вломившийся мордоворот. – Отпустить мальчика немедленно!
Не успел я, собственно, подчиниться (а что мне еще оставалось), как Эйнар чуть ли не еще громче завопил:
- НЕ СТРЕЛЯЙТЕ!!! Они меня спасли!!!
Мордовороты остановились, но стволы убирать не спешили. Особенно их интересовал Асахиро – ну еще бы, только он услышал их заранее и только он был при оружии. Поднять руки он физически не мог, поэтому лишь показал открытые ладони. Кажется, не убедил – изменилось только то, что все стволы были нацелены на него.
- Вот где вы, спрашивается, были пару часов назад? – проворчал Ари. – Когда мы практически голыми руками отбивали этого юношу от похитителей, вас весьма не хватало!
По-моему, кто-то давно по морде не получал. Хотя, если он с ними таким тоном говорит, значит, эти из нормальных…
- Господа, не стреляйте! – уже спокойнее повторил Эйнар. – Доктор Ангстрём, скажите им… – тут он опять закашлялся.
- Доктор? Очень кстати, – сказал Ари. – Пожалуйста, позаботьтесь о мальчике, он простужен. И, позвольте, мы расскажем, как все было.
Стволы наконец убрались. Вот это другое дело, а то общаться, когда тебя в любой момент могут зажарить к чертям, как-то не очень прет. Но народ, видимо, осознал, что мы стульями драться не собираемся. Ари вышел на середину комнаты.
- Я Ариэль Враноффски, энсин республиканского Космофлота Сомбры. Здесь как частное лицо. Мои спутники – сержант Асахиро Фудзисита и сержант Виктор Дарти, республиканские контракторы, здесь опять же как частные лица. Короче говоря, в отпуск сюда приехали. Вы же позволите показать наши удостоверения? – все тот же мордоворот кивнул, и Ари полез за документами, благо все хранились у него.
- Еще и сомбрийский космофлот! – подал голос один из тех, что в штатском. – Ну здравствуйте, соотечественники. Я капитан Дуглас Хэстон, это капитан Анатоль Шапникофф. Служба безопасности сомбрийской дипломатической миссии.
- Неожиданная встреча, – усмехнулся Враноффски. – Но я очень рад. В частности, тому, что вы явились раньше единомышленников тех троих, что остались валяться в одной маленькой улочке.
- Рассказывайте, энсин, – приказал Шапникофф. – В ваших интересах не скрывать ничего.
До сих пор молчавший Асахиро вышел вперед:
- Дрался с ними преимущественно я, так что я и расскажу.
Он дождался разрешающего жеста Хэстона и продолжил:
- Мы поехали прогуляться в городе и выпить грога. Я услышал шум из переулка и обнаружил, что какие-то типы в форме как у них, – он кивнул на нордиканцев, – пытаются затолкать в машину вот этого юношу, – он показал на Эйнара. – От политики я крайне далек и не знал, с кем имею дело, но когда я услышал, что эти типы угрожают его убить, я взбесился. Полез в драку, меня поддержал энсин Враноффски, Дарти прикрывал мальчика. К уличным боям мне не привыкать, но у них были плазморужья, так что размениваться по мелочам не приходилось, я сам едва там не остался. После чего мы поняли, что сначала надо унести ноги, поскольку двое из нас ранены, а потом решать, как дать о себе знать. Вы успели раньше, за что я вам весьма признателен.
- Все именно так и было, эрр капитан! – вставил Эйнар. – Эрр Асахиро не врет.
Асахиро чуть улыбнулся и продолжил:
- Если вы осматривали место происшествия, вы можете убедиться, что положили тех троих именно тем ножом, который сейчас при мне. Моя работа, не отрицаю.
- У нас, в конце концов, особых вариантов не было, – несколько нервно проговорил Ари. – Три вооруженных амбала за волосы пытаются затащить в машину ребенка.
Его проигнорировали. Один из нордиканцев шагнул к Асахиро:
- Нож ваш я пока что заберу.
Он жестом подозвал второго, и Асахиро обыскали. Понятно, ничего не обнаружили, кроме того самого ножа. Асахиро молчал, но это его застывшее выражение лица я очень хорошо знаю. Вообще-то он на дух не выносит чужие прикосновения. На этой почве я от него еще на заре знакомства по морде получил. Сам я как раз чувак очень контактный, мне нормально и обняться, и по плечу хлопнуть, и за руку схватить. Ну и решил приколоться, подобрался сзади и руки на плечи ему положил. Летел я после этого далеко. А Асахиро с таким же каменным лицом сказал «Больше так не делай». Ладно, я понятливый, особенно когда такие доводы применяют. С тех пор и дружим. Самое смешное – сейчас я как раз из тех немногих, кого он к себе подпустит.
- Подробности выяснять будем уже не здесь, – сказал до сих пор стоявший в дверях нордиканец. Судя по тому, что на нем всяких орнаментов было навешано побольше – старший по званию. – У нас нет времени, если мы нашли след, то и другим ничто не мешает это сделать. Его Высочество надо перевезти в безопасное место. Сомбрийцев – тоже. Простите, господа, – это он уже нам, – видимо, ехать придется в кузове. Впрочем, там скамейки, возможно, некоторым из вас это будет даже лучше, – он многозначительно посмотрел на Асахиро. – Вещи не берите, только самое необходимое.
- Дарти, я твою вторую куртку возьму? – спросил Асахиро, накидывая рубашку. – Моя сам видишь во что превратилась, запасной нет. Да и теплее будет.
Я только кивнул, пытаясь попасть в рукав собственной куртки – Эйнар стащил с кровати плед и заверил, что ему хватит. Что-то мне все это не нравится. Вроде и свои, но как-то мне от таких своих стремно. Когда я совладал с рукавом, Асахиро снова окликнул меня:
- Помоги, а? Рука не работает, – и, когда я подошел, он вполголоса приказал: – «Тоник» дай.
- Эээ… а можно через такой короткий интервал?
- Нужно, – отрезал Асахиро. – Я должен продержаться, сколько понадобится. Дай сюда, сам сделаю.
Командир нордиканцев смотрел на все это весьма косо. Асахиро лишь коротко сказал: «Анальгетик». Один из тех, кто его обыскивал, подошел, явно собираясь взять под локоть – то ли поддержать, то ли чтобы никуда не делся. Асахиро отстранился:
- Я в состоянии идти сам.

8.
Враноффски
Ну, Фудзисита-сан, ну, самурыло принципиальное! Тебя ж шатает даже под «тоником»! Ну и наши приятели тоже хороши, могли бы и повежливее себя вести. Понятно, что они шли брать похитителей принца, ну так вроде ясно, что мы не они. А вот если им до сих пор не ясно… нет, нахрен, в кактус, про этот расклад я даже думать не хочу. Убраться отсюда, а там посмотрим. Мне такой силы воли, как некоторым, не завозили, так что я совершенно непафосно повис на любезно подставленном плече капитана Хэстона. Еще и аптечку ему вручил. Тем более что с учетом Эйнара капитан Хэстон в салоне уже не помещался и полез к нам в кузов.
Осматривать окрестности не особенно получалось, да и не тянуло. Я все-таки потратил одну дозу «тоника» на себя, ибо что-то совсем уже начинало вести, и попробовал прислушаться, о чем говорят в салоне. Говорили мне, балбесу – учи языки, пиджин пиджином, а связист должен уметь хотя бы с ближайшими соседями объясняться! Нет, я знаю все четыре официальных языка Сомбры, но толку мне с них сейчас. Здешний шведский я понимаю, но совсем немного. И точно не когда говорят вполголоса и так, чтобы не слышали. А вот Асахиро явно разбирал куда больше. Придвинувшись вплотную к салону, он проговорил:
- Я понимаю ваш диалект. Не очень хорошо, но все же. Так вот, мое состояние можете не учитывать. Поскольку дрался именно я, я же и владею наиболее полной информацией. Если вы намерены применить… специфические средства – поступайте как сочтете нужным. Впрочем, я и так готов вам ответить.
Вот тут мне сплохело. Ровно то, чего я боялся. Если эти красавчики нам не поверят и возьмутся за химию – у меня все шансы откинуть копыта. И Асахиро это знает, потому и вмешался. Черт возьми, мало было драки, в которой мы бы без него не выжили, он же конкретно лезет прикрывать меня! А мне, выходит, остается молчать в тряпочку и не нарываться. Самое паршивое, что это так и есть. Нет, я умом понимаю, что вряд ли рискнут, мы сомбрийские граждане, нарываться на дипломатический скандал никто не станет, но что-то меня это мало успокаивает. Если меня хлопнет аллергией, никто ничего понять не успеет, мне это в свое время достаточно доходчиво расписали. И уж точно меня мало утешит, что за мой хладный труп родная планета очень обиделась.
Так, все, нахер. Додумаюсь тут сейчас. Мы им, вообще-то, наследника престола спасли и выдали в целости и сохранности, что там у них в верхах за «контрафакции» (вот блин, прицепилось словечко!), не совсем ясно, но отношения с Нордикой у нас всегда были теплейшие, так что ждем развития событий и не параноим. Ну, по крайней мере, стараемся.
Ждать, собственно, особо долго и не пришлось – машина остановилась перед заснеженным холмом, в котором после пары манипуляций с пультом открылся въезд. Хотя минуту назад даже я был уверен, что там просто кусты. Может, под нашей горнолыжной трассой тоже пара бункеров прячется? Нас попросили наружу (Асахиро опять отказался от помощи), и мы пошли еще куда-то вниз. Елки-ежики, они тут от терранских орбитальных бомбардировок прятаться собрались? По-моему, эта хрень выдержит! Я покосился на комм – все, остатки сети умерли. Говорите мне что угодно про зависимость от информационных технологий, но без рабочего инструмента мне как-то кисло.
Асахиро и Дарти о чем-то негромко переговаривались. Я расслышал только вопрос Дарти: «Ты уверен?» – и ответ Асахиро: «Да. Кроме меня некому».
- Предположим, меня еще рано списывать, – встрял я. Тьфу, ну и голос. Асахиро обернулся и так же тихо проговорил:
- Ты про свою специфику предупреждал. Я ни в чем подобном не замечен.
Уел. Тут мне действительно остается только заткнуться. Хотя и тошнит от мысли, что за меня отдувается человек, которому куда хуже, чем мне. Нордиканцы, конечно, прекрасно это видели. Как и то, кто тут действительно основная боевая единица, а кто рядом случился. Потому и смотрели на меня как на пустое место, что, конечно, обидно, но справедливо. Их капитан (Грюнвальд его фамилия, я услышал по дороге) вежливо сказал:
- Сержант Фудзисита, у нас, разумеется, есть к вам вопросы, но ваше состояние…
- Повторяю, можете его не учитывать, – ответил Асахиро. – Бывало хуже. И я отнюдь не пытаюсь изображать из себя героя. Во-первых, как я уже говорил, я располагаю наиболее полной информацией. Во-вторых, пока я с вами разговариваю, я точно не отключусь, а терять контроль над ситуацией мне бы крайне не хотелось.
Дальше пошел стандартный допрос – кто такие, откуда, зачем. Можно подумать, я им час назад то же самое не говорил. Ладно, черт с вами, все должно быть по правилам, а после Нуарэ мне ничье занудство не страшно, но это мне. Я хоть нормально на ногах держусь, чего не сказать об Асахиро. Хотя стоп… как-то он слишком уверенно шел за Грюнвальдом. Опять, что ли, «тоник»? Когда успел? Он рехнулся – такие дозировки? А эти орлы что, ничего не замечают? Его лечить надо, а не докапываться, что тут забыл сомбрийский космофлот!
- Мы здесь как частные лица, – уже не первый раз повторил Асахиро. Голос по-прежнему ровный, но говорил он с некоторым трудом. – В драку мы ввязались, ничего не зная об участниках, и опять же по своей частной инициативе. Прямо скажем, по моей.
- То есть вы утверждаете, что это совпадение? – этого зовут, кажется, Нильсен. И он мне не нравится. Так что я все-таки влез:
- Я понимаю, что это совпадение класса «один шанс из миллиона», но это действительно так. В конце концов, вы бы сами что сделали, когда трое бугаев запихивают в машину ребенка? Не преступника какого-нибудь там, а перепуганного мальчишку. Я, конечно, понимаю, дети всякое творят, но уж поверьте моему опыту, я могу отличить настоящий страх от «игры на публику». Тем более что место к той публике не располагало. А что мальчик – именно принц, я не знал, потому что видел Его Высочество ровно один раз по новостному каналу в течение пары секунд. А сержант Дарти и сержант Фудзисита вообще знать не могли, у них сомбрийское гражданство без году неделя.
Нильсен, кажется, не впечатлился. Хотел бы я знать, что он там себе думает, но по этой непроницаемой роже не читалось почти ничего. Асахиро продолжал:
- А дальше уже выбирать методы не приходилось – у них оказались плазморужья. Определенно крутовато для сопровождения племянника, не желающего ехать за город, – он криво усмехнулся. – Эйнара я успел оттолкнуть, после чего сам получил по касательной. На долю секунды отключился, очнулся, когда на меня уже замахивались ножом. Ну что ж, отбился.
- Не просто отбились, а оставили за собой три трупа, – а это Олафсен. Наконец я их запомнил. – Даже с учетом внезапности – исключительные боевые навыки.
- Благодарю, – все так же ровно ответил Асахиро. Нильсен нахмурился:
- Мы здесь не для обмена комплиментами. Для самообороны нет необходимости бить на поражение, да еще добивать обездвиженного противника. Вы ведь сейчас не на задании… – напрашивалось продолжение «или все-таки нет?».
Асахиро впервые помедлил с ответом. Физиономия Нильсена не сулила ничего хорошего.
- Я боевик, – наконец проговорил Асахиро. – Я не умею действовать иначе.
И тут я понял, что мы встряли.

9.
Асахиро
Я все-таки допустил ошибку. С другой стороны, а что еще я мог им ответить? А главное, что они хотят от меня услышать? Я боевик, я называл и буду называть себя так. И я никогда не различал, на задании я или нет, я готов к тому, что придется драться в любой момент. И не выбирать способы. Но теперь нордиканцам понадобилось узнать, кто и где меня такому учил. Мой ответ им не понравился. Ну да, моя биография далека от законопослушной. На Алхоре, да и вообще в Треугольнике, я не сказал бы о себе ни слова. Но здесь не Треугольник, и я не в ответе за то, что было там. Хотя, будь моя воля, эти двое (капитан Грюнвальд куда-то исчез, оставив разбираться Олафсена и Нильсена) тоже ничего бы от меня не услышали. Но сейчас не та ситуация, когда можно отказаться отвечать.
- Что делает бывший уличный боец из криминального клана в пространстве, контролируемом Теневым Союзом – вопрос отдельный, – нахмурившись, проговорил Олафсен.
- Эрр Асахиро спас меня! – возмущенно завопил Эйнар, возникнув в дверях. – И вообще со мной очень хорошо обращались, сразу спросили, не ранен ли я, а эрр Дарти мне свою куртку отдал!
- Ваше Высочество, – мягко, но непреклонно сказал Нильсен, – я понимаю ваше эмоциональное отношение к ситуации, но мне нужны факты. Вас, кстати, очень ждет доктор Ангстрём. Итак? – он снова обернулся ко мне.
- Это связано с инцидентом с фрегатом «Сирокко», – ответил за меня Ари. – Уверен, инцидент проходил по каналам вашей разведки. Данные не засекречены, но я не понимаю, как это относится к делу. Рассказывать долго, а Асахи... эээ... сержант Фудзисита не в лучшем состоянии...
Я жестом остановил его:
- Ари, благодарю за поддержку, но в ней нет необходимости. Я отвечу за себя сам.
Ари скрипнул зубами, но продолжать не стал, тем более что нордиканцы в который раз оставили его реплику без внимания и потребовали ответа от меня. Тем лучше. Я рассказал и об инциденте, и о своем в нем участии, но каждая моя фраза вызывала новые вопросы. Что за пираты, как я познакомился с экипажем «Сирокко», что я не поделил с Дестикуром (вторая ошибка – я упомянул его связь с Террой, но мне, кажется, поверили, что про те его дела я знать не мог), что такое вообще Сфера, опять вернулись к моему прошлому в Шинедо... Чем дальше, тем яснее я понимал, что меня пытаются поймать на несоответствии – проще говоря, на лжи. Проклятье, да если бы мне было что от них скрывать – я попросту не стал бы ничего говорить! Я и так открылся им даже больше, чем Да Силве – но ему я сообщал конкретную информацию, нужную для оценки сил в бою, и Да Силва ни в чем меня не подозревал. Хотя в чем-то Нильсена и Олафсена можно понять – я наемник, взялся неизвестно откуда, проверить мои слова практически невозможно. Дарти мог бы подтвердить – он знает меня пять лет, а не полгода, как Ари, но сам я точно не стану его в это впутывать. А нордиканцы о нем как будто и вовсе забыли. И правильно, хватит с него.
Не знаю, сколько все это длилось, я потерял счет времени. Действие «тоника» заканчивалось, плечо и грудь снова напомнили о себе, но мне пока что удавалось держать лицо. Эти двое не должны ничего видеть. Хуже то, что самообладание начинало мне изменять, и с нарастающим бешенством справиться было сложнее, чем с болью. Я понимаю, что они со мной не знакомы и по долгу службы настроены на худшее. Но за то время, что они допрашивают меня, уже можно было бы понять, что я говорю правду! Да черт бы с ней с информацией, многое действительно никак не проверить. Я не оказал им сопротивления. Я позволил забрать у меня оружие. Я добровольно пошел с ними сюда, на подконтрольную им территорию. Какие еще подтверждения моей лояльности им нужны?
И я не выдержал. Я чувствовал, что моей силы воли уже не хватает, сознание начинало уплывать. Только не свалиться! И на очередное «верно ли я понял, что вы...» я перебил Нильсена:
- Послушайте, лейтенант Нильсен, – проклятье, голос уже слушается с трудом, – я помню, что вопросы здесь задаете вы, но все же я тоже хочу кое о чем спросить.
- Да, сержант Фудзисита?
- Вы не задумывались, что, будь я не тем, за кого себя выдаю – а вы, кажется, пытаетесь добиться от меня чего-то в этом роде – так вот, вы не задумывались, что тогда вы просто не смогли бы привести меня сюда? Я ранен, но не беспомощен. Я дрался против троих. И как минимум убить себя, чтобы не даться вам в руки, я бы точно смог. А может, и прихватить кого-то из вас с собой. Об этом вы не думали?
Вспышка эмоций отняла у меня почти все силы, но я видел, что мои слова попали в цель. Нильсен задохнулся от возмущения, разом растеряв свое непробиваемое спокойствие:
- Да вы... да как... это что, угроза?
Я молчал. Нильсен все-таки овладел собой и, похоже, собирался выяснить у меня еще что-то, но тут дверь у него за спиной с грохотом распахнулась, и на пороге возник капитан Грюнвальд.
- Господа, мы идиоты!

10
Имя: Хулиано Андраде
Дата рождения: 3 января 2988 года (60 лет)
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: адмирал
Должность: командующий Теневой флотилией

Кого еще нелегкая принесла? Ночь на дворе! Со свету меня хотят сжить, определенно. Я, конечно, говорил, что в отставку уйду только вперед ногами, так это же не повод меня туда усиленно отправлять! В Тенях вроде все спокойно, насколько у нас может быть спокойно.
Что? Нордиканская служба безопасности? Работает только спецсвязь? А вот это уже не шуточки. Мало мне новостей со Стеллариума, теперь-то у них что творится? На Стеллариуме вроде сработали четко... Что-о-о? Попытка похищения Его Высочества? Ох, ребята, кто-то у вас там очень серьезно мутит воду... Второй вопрос, при чем тут мы, а главное, лично я? Попытка похищения пресечена... документы граждан Сомбрийской Республики... просим подтвердить личности... Так, ну и кто это у нас с ножом на плазму кидается? Враноффски, Дарти, Фудзисита... Не так давно фамилия попадалась, еще обратил внимание, откуда это у нас японцы во флотилии. Так, база, просыпайся, меня разбудили и тебе пора!
Ага, это ж подарочки Да Силвы! Ну правильно, в чьем еще экипаже такое будет твориться. Нате вам, господа нордиканцы, официальный ответ: личности всех троих подтверждаю, так что не обижайте их там. Хотя эти сами кого хочешь обидят. С нордиканской стороны три трупа, Фудзисита некритично ранен. При том, что атака изначально самоубийственная. Умеет наш капитан Пират людей выбирать, ничего не скажешь.
Алло, Жоао! Не трудись подыскивать почтительные эквиваленты, я сам знаю, кто я и куда мне пойти, но я туда не пойду. Пойдешь ты, причем ко мне. В утешение могу сказать, что я тоже во Вьентосе и меня тоже пять минут назад разбудили наши нордиканские приятели. Повторяю, я знаю, кто я. Но мне почему-то кажется, что тебе будет интересно, как трое твоих орлов поставили на уши половину Нордики. Я угадал? Все, жду, охлаждаю виски – отпуск все-таки.

11
Дарти
- Доперло, – довольно громко вздохнул Ари. Капитан сделал вид, что не слышал, и продолжал:
- Пока мы занимаемся поисками черной кошки в темной комнате, в которой никаких кошек отродясь не было, у нас под носом происходит государственная измена. И да, я буду говорить на пиджине, потому что человек, благодаря которому наш государственный строй еще стоит, имеет право это знать. И уж точно имеет право не тратить силы на подробности своей биографии, которые выясняются одним запросом! И запрос, если я не ошибаюсь, отправлен.
- Но там непроверяемые данные… – попытался возразить Нильсен.
- Молчать! – рявкнул Грюнвальд. – Достаньте свой профессионализм оттуда, куда вы его засунули, и засуньте туда вашу паранойю!
Ари тихо изобразил аплодисменты. Но Нильсен сдаваться не собирался:
- Капитан, что все-таки происходит?
- Происходит то, – сквозь зубы проговорил Грюнвальд, – что мне пришло срочное сообщение со Стеллариума. Предотвращена попытка покушения на Его Императорское Величество. Желтые кокарды засветились и там.
Он выдержал паузу и с сарказмом спросил:
- Вы намерены и дальше подозревать наших союзников невесть в чем или все-таки будете делать свою работу, которую пока что за вас выполнили два наемника и один связист? Галактике на смех, очкарики Нордиканскую империю спасают!
Он повернулся к Асахиро и совсем другим голосом сказал:
- Сержант Фудзисита, приношу извинения за действия моих подчиненных. Я рассчитывал, что они помогут мне свести воедино уже полученные данные, а не примутся играть в великих сыщиков!
Ну хоть один нормальный человек нашелся в этой их СБ.
- Все в порядке, капитан Грюнвальд, – ответил Асахиро. Ага, знаю я его «порядок». – Моя биография действительно способна вызвать подозрения, но я рад, что все разрешилось благополучно.
И он попытался встать. Это было явно лишним. Нет, он даже сумел не упасть, но на ногах он держался, только опираясь о стену. И цветом лица от той стены не отличался. Ну естественно, никакого «тоника» на такое время не хватит, да еще моя криволапая перевязка… Я хотел помочь, но меня опередил все тот же Грюнвальд:
- Прошу вас, не надо, сядьте, – Асахиро лишь отрицательно качнул головой. – Я вызову доктора Ангстрёма.
Доктор Ангстрём, впрочем, уже стоял в дверях собственной персоной. Он взглянул на Асахиро, оценивая ситуацию, и повернулся к Нильсену и Олафсену:
- В перевязочную. Сам он не дойдет. Хоть так пользу принесете.
И с уничтожающей интонацией добавил:
- Терране!
Я уже усвоил, что хуже обругать в здешних краях трудно. Нильсен ошарашенно хватал ртом воздух, и я, в общем, его понимаю – от интеллигентного доктора Ангстрёма вряд ли кто мог такого ожидать.
- Выполнять, – коротко приказал Грюнвальд. – Как вы называетесь, потом разберемся.
Своевременно. Еще немного, и Асахиро уже точно не устоял бы на ногах. Идти он не мог, Нильсен натурально волок его на себе. Доктор Ангстрём обратился к Ари:
- Энсин Враноффски, простите, но я попрошу вас немного подождать. Ваш случай, похоже, более легкий.
- Да не то слово, – буркнул Ари. И уже вежливее добавил: – Разумеется, подожду. Но желательно в горизонтальном положении.
Доктор Ангстрём сделал ему знак идти с ним. Ари несколько пошатывало, но он хоть был в состоянии передвигаться. Я остался сидеть и тупо смотреть перед собой. Трус я хренов, на самом деле. Все это время думал только про то, как бы на меня внимание не обратили. Я действительно этого боюсь. И не сказал бы, что мне не с чего. Одного раза на всю жизнь хватило, спасибо. С другой стороны, ну вылез бы я – только еще больше бы все запутал, я ж объяснять ни черта не умею. Или вообще психанул бы, еще хуже. А про этот их Шинедо я вообще не в курсе, Асахиро мне никогда не рассказывал. Но все равно паршиво.
Мне на плечи опустилась лапища капитана Грюнвальда.
- Сержант Дарти, вы в порядке?
- Нет, – совершенно честно ответил я. Грюнвальд сунул мне под нос кружку с какой-то зеленой субстанцией:
- Выпейте. Травяной отвар, мягкое успокоительное.
Я благодарно кивнул и взял кружку. И понял, что сейчас я ее расплещу к чертям собачьим. Потому что руки у меня конкретно тряслись. Грюнвальд все понял, сел рядом и аккуратно придержал кружку, пока я пил. Не знаю уж, что там было, но вкусно. А главное, горячее – я только сейчас осознал, что еще и замерз чертовски, пока без куртки носился.
- Мне нужно будет с вами переговорить, – произнес Грюнвальд. О черт… Видимо, желание забиться под лавку было на мне написано крупными буквами, потому что он тут же успокаивающе повел рукой: – Конечно, не сейчас, позже, спешки нет. Чистая формальность, на этот раз я дело на самотек не пущу. Тем более что ответ с Сомбры пришел. А пока вам нужно отдохнуть.
Да не то слово! Меня, прямо скажем, откровенно вырубало. То ли выдохнул наконец, то ли Грюнвальд в свое пойло все-таки что-то намешал. Впрочем, мне уже стало похрен. Я добрался до ближайшей горизонтальной поверхности и отключился.

12.
Имя: Маттеас Грюнвальд
Дата рождения: 20 декабря
Возраст: 45 лет
Подданство: Нордиканская империя
Звание: капитан
Место службы: Служба безопасности Нордиканской империи

Лейтенант Нильсен, зайдите ко мне. Лейтенант Олафсен, и вы тоже. Во-первых, вы двое остаетесь охранять убежище. Я сказал, остаетесь, это приказ. Я в ночь еду в столицу разбираться, сообщения идут одно другого веселее. Шапникофф с Хэстоном уже унеслись, и я не собираюсь второй раз отдавать очкарикам инициативу, при всем уважении. А пока мне надо будет пообщаться с сержантом Дарти. Вас я к нему не пущу, не надейтесь.
Так вот. Лейтенант Нильсен, тьфу, Ларс! К черту формальности, не на параде. Скажи мне, гений сыскного дела, ты чем думал и куда смотрел? Логика у тебя блестящая, спорить не буду, за то тебя к нам и взяли. А вот знание психологии и физиологии – позор тундре! Чем и куда надо смотреть, чтобы не видеть, что твой подозреваемый под огромной дозой анальгетиков, просто чтобы не терять сознание? Действие сомбрийского вивитона, который у тебя самого в личной аптечке, напомнить или сам знаешь? В больших дозах не сильно отличается от твоей любимой химии. Да, кстати, за то, что в этот раз ты за ней не полез – хвалю. Полный набор противопоказаний. Так вот, ты всерьез полагаешь, что в таком состоянии можно излагать последовательную легенду? Я уже не говорю о том, что сержант Фудзисита сам настаивал на вашем общении, хотя по твоей логике ему первому стоило бы всячески его избегать. Уж если берешься за самодеятельность, так смотри вокруг и слушай, что тебе говорят!
Кнут, ты тоже хорош. Ты паранойю еще не нажил и мог бы Ларса и притормозить. В конце концов, в который раз призываю – подумайте вы головой, она у вас не только для фуражки! Не спорю, факты действительно складываются очень красиво. Но, простите, вы не забыли, что сержант Фудзисита в этой истории не один? И если вы хоть где-то, кроме дурацких рассказиков, которые школьницы на уроках от нечего делать пишут пачками, увидите союз сомбрийского кадрового офицера и леханского боевика, позовите меня, хоть посмотрю на это диво! Вот уж с энсином Враноффски, которого вы так старательно игнорировали, все кристально ясно. У меня тут ответ адмирала Андраде, вот, почитайте. Я вас уверяю, во флоте у Аспида случайных людей не водится. Я понимаю, что вас еще на свете не было, когда он уже терран гонял, но историю все-таки учить надо. И читать учебники, а не девичьи романчики!
Ларс, нечего оглядываться на дверь. Мне без разницы, где меня слышно, хоть на поверхности. Потому что от вас, сыщиков, отвернуться нельзя, уже самодеятельность! И ладно бы еще по делу. Вы потратили уйму времени на проверку своих предположений и не добились ничего, потому что вцепились в понравившуюся версию и забыли обо всем на свете. А вот Фудзисита своего добился. И не делайте такие глаза. Я еще раз напоминаю, что о существовании Дарти и Враноффски вы забыли напрочь, что для них, по имеющимся у меня данным, только к лучшему. У одного сильнейшая аллергия на спецсредства, у второго травматический опыт, в общем, с вашими методами были бы трупы. Или сомбрийцев, или ваши. Да-да, Ларс, и не надо мне тут про угрозы в твой адрес – если бы кто тебя и пришиб, то, скорее всего, не Фудзисита. Он как раз все прекрасно понимал и сознательно вызвал огонь на себя. Хоть кто-нибудь обратил внимание, как он держался? Он не просто настоял, что отвечать будет сам, он физически заслонял собой этих двоих. Не заметили? И я о том же. Господа сыщики, вас переиграл человек под препаратами и не стоящий на ногах. Так что сидите-ка вы оба в убежище и охраняйте Его Высочество, всем спокойнее будет.
А вообще я говорил и повторю – идиоты здесь мы все. И я главный, поскольку старший по званию. И это я проморгал похищение. То, что мы трое вообще здесь сидим и все еще при наших званиях и головах – редкостно счастливая случайность. Мы не просто идиоты, мы везучие идиоты, только на этом и выехали. И на том, что в дело вмешался сержант Фудзисита. Так что вместо поисков двойного дна вам бы его поблагодарить следовало. Когда в себя придет.

13.
Дарти
Времена суток в этой норе сам черт не разберет, но, кажется, когда я отрубился, дело было к утру, значит, продрых я часов восемь. И первое, что увидел, когда открыл глаза – любезную улыбку капитана Грюнвальда. Такое ощущение, что он тут так и сидел все это время. Ни Асахиро, ни Ари видно не было. Грюнвальд заметил, что я озираюсь по сторонам, и улыбнулся еще любезнее, насколько вообще мог. Любезного медведя кто-нибудь видел? Я вот да.
- Сержант Фудзисита пока еще спит, – сообщил Грюнвальд. – Доктор Ангстрём сделал перевязку и велел лежать. Энсин Враноффски, кажется, тоже еще не вставал. Как ваше самочувствие?
- Мне-то что будет… Вполне нормально, а если здесь найдется кофе, так будет вообще прекрасно. Хотя я слабо в это верю.
- Кофе действительно нет, – Грюнвальд с искренним сожалением развел руками. – Мы пьем травяные чаи, и то большая часть сырья привозная. Впрочем, вам надо восстанавливать силы, поделюсь с вами запасами какао.
Ого! Насколько я успел понять, какао и шоколад что на Сомбре, что здесь большая редкость и деликатес. Амалия объясняла про климатические условия, не то чтобы я все запомнил, но что с кофе придется поужаться – уяснил. Пока я придумывал вежливый ответ, Грюнвальд уже приволок откуда-то банку какао и две кружки.
- В ночь я уеду, – пояснил он, – так что нужно подзарядиться.
А мы, значит, в обществе этого Нильсена останемся? Хотя что-то он тихий ходит, не иначе, капитан с ним уже поговорил по душам. Но все равно, Грюнвальд мне пока симпатичнее. Я благодарно кивнул, принимая от него кружку горячего какао, и спросил:
- Капитан, вы-то хоть не вторую ночь подряд без сна носиться собираетесь?
- А когда мне спать? – пожал плечами Грюнвальд. – Нет уж, пока порядок не наведу, про отдых я и думать не стану. В конце концов, это моя работа. Вам вот не повезло, в отпуске на такое нарваться…
- Да не то слово! И ладно б еще я на что годился…
- Ну, положим, вы вели себя вполне достойно, – улыбнулся капитан.
И тут меня понесло. Видимо, отсутствие Асахиро сказалось – при нем я бы, наверное, постеснялся жаловаться на жизнь, да еще кому-то чужому. Но мне реально надо было высказаться, задолбало сидеть в углу и чувствовать себя лишним. Я и высказался. И про то, что влез я в это все совершенно случайно, и про мои кривые руки, и про трусость, и вообще… Когда я опомнился, оказалось, что я уже давно и во всех подробностях излагаю Грюнвальду свою версию событий, причем сам он меня ни разу ни о чем не спросил, только кивал и комментировал по ходу. И вот этого я настолько боялся?
Наверное, морда у меня стала совсем ошарашенная, потому что Грюнвальд добродушно рассмеялся:
- И это, сержант Дарти, тоже моя работа.
Да уж, не бывать мне заговорщиком, это точно. Я же реально не заметил, когда пошел трепаться! Впрочем, вроде бы ничего лишнего не ляпнул, хотя кто его знает. Грюнвальд хитро прищурился, многозначительно посмотрел на Нильсена и ушел. Банку с какао он при этом любезно оставил мне.

14.
Враноффски
Ну что, с первым боевым ранением меня. Можно задирать нос и хвастаться перед девушками. Хотя, если по-честному, отхватил я за собственную дурость, и если бы не Асахиро, валяться бы мне в обществе тех троих уродов с ножом в спине. Бррр, как подумаю… Да уж, это вам не однокурсников в Академии мутузить – там-то я, понятно, был герой и звезда. А здесь уже не шуточки, а реальная поножовщина, и по сравнению с Асахиро я, понятно, все равно что вчера из-под мамкиной юбки вылез.
Вообще, был бы я верующим – возблагодарил бы небеса, что Асахиро с нами. Я же пиратскую заварушку только по мату в эфире отслеживал, в бою никого из них сам не видел. Оно, конечно, очень увлекательно, когда Дарти байки травит, но самому это наблюдать, прямо скажем, стремно. Я, в общем, понимаю, почему наших нордиканских друзей на измену высадило. Асахиро – уличный боец, он же чуть не с детства умеет убивать. Собственные ранения его не останавливают, и на полумеры он не разменивается, бьет наверняка. Три удара – три трупа, и ни один даже вякнуть ничего не успел. И спокойно так добил того контуженного… Тьфу, самого передергивает. А с другой стороны, только поэтому мы и живы. Так что нечего тут кисейную барышню строить.
Мне вообще, если на то пошло, жаловаться нечего. Ну да, дырка приличная, много крови потерял, до сих пор вон еле ползаю. Но, в общем, ничего фатального, нервы целы, сухожилия целы, руку разработаю. Асахиро, блин, еще передо мной извинялся, что поздно оттолкнул этого хрена. Да я и так ему по гроб жизни обязан! Ему вот не повезло, конечно. По груди глубоко полоснули, я не понимаю, как он вообще из-под такого удара сумел вывернуться – метили-то в сердце. Но самое паршивое, конечно, плазменный ожог. Доктор Ангстрём говорил – нам повезло, что на Нордике такой дубак, холод немного смягчил последствия. И прошло вскользь. Но все равно само не заживет, нужна операция где-то через неделю. В общем, попал наш Асахиро.
Выбравшись на местную кухню, я застал Дарти, ошарашенно хлопающего глазами над кружкой какао. Кроме него, там был Нильсен, но при моем появлении он старательно прикинулся деталью интерьера. Я подсел к Дарти:
- Я понимаю, что ты ошалел от такого богатства, но если ты дальше будешь тормозить, все остальное выпью я!
- Да иди ты! – слабо махнул рукой Дарти. – Я тут поимел милую беседу с капитаном Грюнвальдом.
- Свет дневной, от тебя-то ему чего надо? Рецепт каши, которую ты Эйнару скормил?
- Типа того, – он криво ухмыльнулся и стал рассказывать. Под конец я самым свинским образом заржал. Купили прожженного космического волка за банку какао! На самом деле, такие приемы даже я знаю, классика из всех учебников. Так что меня, например, Грюнвальд бы на это не взял. А вот с Дарти – попадание стопроцентное.
- Это вот так ты мне сочувствуешь? – возмутился Дарти, впрочем, уже весьма наигранно. – А если бы от меня добыли какие-нибудь секретные сведения? Я был о себе лучшего мнения!
Я успокаивающе положил ему руку на плечо:
- Ты того капитана Грюнвальда видел? Уверяю тебя, это человек, который к любому найдет, как подобраться. Меня, скажем, на какао не возьмешь – хотя насчет сгущенки я не уверен. Но я не дам гарантии, что он и ко мне не нашел бы лазейку. Даже несмотря на то, что по моей специальности положено все это просчитывать и знать способы защититься.
- Н-ну ладно, – неуверенно протянул Дарти. – Но вот реально, я сам не понимаю, зачем еще и я понадобился.
Я огляделся – Нильсен с кухни ушел. Значит, можно.
- Сейчас твое мнение о себе, возможно, еще упадет, но у меня ощущение, что ты послужил учебным пособием.
- Не понял?
- Пока ты дрых, со мной как раз возился доктор Ангстрём. Ощущения, сам понимаешь, феерические, надо было на что-нибудь отвлечься. Благо оно само подоспело, слышно было аж на орбите. Капитан устроил разнос подчиненным за Асахиро. Полностью с ним солидарен. Это ж надо – замордовать человека до потери сознания, при том, что только благодаря ему Эйнар уцелел! В общем, капитан все это высказал, а теперь, видимо, решил на тебе показать, как надо работать.
- Тьфу! – Дарти еще пару секунд держал на лице выражение крайнего возмущения, потом не выдержал и тоже заржал. – Ладно, раз уж меня купили с потрохами за банку какао, давай ее разопьем, что ли.
- Вот это правильный подход!
Мы выпили по кружке какао, объели нордиканцев на пачку печенья и пошли проведать Асахиро. Как такового медблока здесь, понятно, не было, просто комнатушка, в которой хранилась аптечка и стояла кушетка. Асахиро отключился, как только Нильсен его туда сгрузил, если даже не раньше, так что я перевязывался в кресле, а спать ушел на ближайший найденный диванчик. Благо недостатка в них не было. Вообще, капитальное у них тут убежище, десяток человек точно может спокойно жить. Правда, не то чтобы я мечтал о таком способе провести отпуск.
Дверь в перевязочную была открыта. Асахиро полулежал на кушетке, опираясь на здоровую руку. Вид имел бледный, но вполне живой. На краю той же кушетки сидел Эйнар, все еще шмыгающий носом, но, судя по сияющим глазам, не особо этим расстроенный.
- Эрр Асахиро, а я ведь все видел! Знаете, мне тогда уже даже не за себя страшно было, а за вас. Вас ведь чуть не убили!
- Не убили же, – Асахиро неисправим. – Тебя я бы в любом случае прикрыл.
- Хочу так драться! И вообще, жалко, что я пока не император. Я бы вас к себе в гвардию взял.
Я засунулся в дверь:
- Но-но, нечего тут республиканских контракторов переманивать!
Асахиро лишь мягко улыбнулся:
- При других обстоятельствах счел бы за честь. Но у меня уже есть обязательства перед Сомброй и экипажем «Сирокко».
Эти двое друг друга стоят, определенно. Не знаю, сколько еще они были бы способны обмениваться любезностями, но тут появился доктор Ангстрём и нахмурился:
- Эйнар, я кому говорил не носиться по всему убежищу?
- Ну доктор Ангстрём… – совершенно по-детски заканючил Эйнар. – Ну я хотел проведать эрра Асахиро!
- Проведал? Вот и иди к себе, не забудь выпить микстуру. Эрр Асахиро потерял много крови и нуждается в отдыхе, не утомляй его разговорами.
- Эйнар нисколько меня не утомил, – вступился Асахиро. Ага, то-то он практически сполз на кушетку, когда Эйнар с надутым видом ушел. Доктор Ангстрём был непреклонен:
- Вам лучше не тратить силы. Позвольте, я сменю повязку, – он заметил нас и успокаивающе улыбнулся: – Все хорошо. Но ближайшие день-два я бы не рекомендовал его беспокоить.
Попал наш Асахиро, говорю же.

15.
10 января 3048 года
Его Императорское Высочество Эйнар Берггрен
Дата рождения: 1 марта
Возраст: 11 лет
Подданство: Нордиканская империя
Статус: наследник престола

Мороженого бы сейчас. Горло совсем уже не болит, и вообще, я в любые морозы могу на улице мороженое есть, никогда от него не простужался, нордиканец я, в конце концов, или кто? Только не видать мне теперь мороженого, пока все это не кончится. Эрр лейтенант, а можно мне сгущенки? Ух ты, а травяной чай тут даже лучше, чем у нас во дворце! Вернусь – скажу, чтобы мне такой же делали. Хотя чего «скажу», можно подумать, я сам себе чая не куплю. Правда, после таких дел нас с Астрид точно перестанут из дворца выпускать, э-эх.
Вот интересно, что папе уже известно? Что меня похитили и отбили, он точно знает. А про то, что я сбежал от охраны, ему лучше бы не знать. А ведь расскажут. Хотя кому рассказывать? Гуннар и Йохан, наверное, погибли, иначе они бы вмешались. Вообще, дурак я, что сбежал. Они бы с теми тремя справились. А кроме них, знает только эрр Асахиро, а он вряд ли кому-нибудь станет рассказывать. Он вообще такой… ничего лишнего не говорит. А наши еще ему не верили. Я, конечно, под дверью слушал, но немного. Понял только, что лейтенант Нильсен его в чем-то подозревает. Ничего он не понимает, вот! Эрр Асахиро – настоящий герой. Как он дрался! Жалко, что доктор Ангстрём меня к нему не пускает, я бы много о чем спросил. И про того терранского агента, и вообще. Я все понимаю, эрр Асахиро ранен, но он же сам согласился со мной поговорить! Ну ладно, вот поправится – обязательно про все спрошу.
Скучно. Я уже совсем здоров, а доктор Ангстрём меня все отдыхать отправляет. Хорошо, что есть еще эрр Ари и эрр Дарти, с ними интереснее. Эрр Дарти меня даже учил пистолет разбирать! Только у меня пока плохо получается. Но я всему научусь. И стрелять, и на ножах драться. Ну почему эрр Асахиро сомбрийский контрактор! Обязательно скажу, чтобы еще прилетал. Или сам на Сомбру слетаю. Инкогнито. Чтобы за мной охрана не ходила. С эрром Асахиро мне точно ничего не страшно, пусть только кто попробует подобраться!
Эх, какое уж теперь «инкогнито». Сиди во дворце, и весь разговор. Это еще когда все закончится. Надеюсь, скоро. Капитан Грюнвальд там точно порядок наведет. А меня еще и новости смотреть не пускают, как будто я маленький! А я и так все видел, похищали-то меня, а не кого другого. И как эрр Асахиро меня отбил, тоже видел. И что мне такого в новостях покажут? А мне говорят – не надо мне такое смотреть, вот еще. Но я все равно смотрю. Хотя там не понятно ничего. Бои между гвардейцами, весь центр перекрыт, а где кто – не поймешь. Дядя Уве с заявлением выступал, опять гадостей про папу наговорил. Он всегда так, они все время ссорятся. И все про этот экспо… экспе… экс-пан-си-о-низм. Вот вернусь в школу, буду как следует историю учить. А то ничего не понятно.
Эрр лейтенант, ну пустите посмотреть! И ничего не страшно, и вообще папа же выступает! Ну наконец-то, надоел уже этот дядя Уве! Ой… это что получается, дядя Уве хотел нас поссорить с Сомброй? И со Стеллариумом? Фу, как терране какие-то! И ничего я не ругаюсь, вот, сами послушайте, папа сам так сказал! В смысле, это он про настоящих терран? Фууу! Мы их уже победили и еще победим, вот! И нечего к нам лезть! Ну почему я еще не взрослый, я бы им сейчас… Ну ничего, капитан Грюнвальд им там покажет, раз уж я не могу.
Скучно. И мороженого хочу. И к эрру Асахиро не пускают. Эрр Дарти, а расскажите еще про пиратов!

16.
11 января 3048 года
Асахиро
Я почти не помню первый день в этом убежище. Единственное, что осталось в памяти – как доктор Ангстрём извинялся передо мной, что перевязку придется делать со слабой местной анестезией: «При такой передозировке вивитона я просто боюсь применять что-то еще!». Впрочем, я все равно ничего не почувствовал – видимо, опять отключился. Ари говорит, Нильсен отнес меня в перевязочную на себе, я этого уже не могу вспомнить. Позорище, тут было-то два шага. Но допрос меня вымотал больше, чем я думал. Ненавижу что-то кому-то доказывать, тем более когда меня явно подозревают черт знает в чем. Я так и не понял, куда клонил Нильсен.
Хотя он тут недавно приходил извиняться. Принес плитку местного несладкого шоколада. Извинения я принял, шоколад поделили. На наш не похож, но силы восстанавливает хорошо. Это ценно, потому что валяться пластом мне уже надоело. Правда, если верить доктору Ангстрёму, мне светит операция, но в госпитале обещали долго не держать, если проблем не возникнет. А что им возникать, стаффордширец – псина живучая. И хуже получал, хотя с плазмой, понятно, не встречался. А главное, я к тому времени смогу нормально передвигаться. Тьфу, как подумаю – чтоб меня, как мешок, тащили… Позорище. Хорошо, что сам я этого не помню. И что смотреть было особо некому.
Ари, чтобы меня повеселить, рассказал про Дарти и капитана Грюнвальда. Да, капитан может быть очень серьезным оппонентом. Кажется, у него по моему поводу подозрений не было, и это хорошо – я сомневаюсь, что смог бы от него закрыться. Черт возьми, о чем я думаю? Мы не враги. Никакими уловками он не узнал бы больше, чем я уже сказал. Но с Дарти он сработал очень изящно. Что бы Дарти ни говорил, силе он противостоять умеет – ведь те уроды от него не получили ни слова. Потому и избили до полусмерти, что злость срывали. Как не убили, не знаю – видимо, его странное везение сработало. И понятно, что Нильсена к нему нельзя было подпускать ни на минуту. И это мне удалось.
Эйнар (не могу после всего называть его «высочеством») заглядывает при каждом удобном случае, хотя доктор Ангстрём его и гоняет. По-моему, зря. Мы все тут озвереваем от скуки, а я в целом неплохо себя чувствую. Да, пока устаю от долгих разговоров, но это скоро пройдет. Потом, я же вижу, какими глазами он на меня смотрит. Про Дестикура я ему рассказал уже только что не в лицах, про пиратов – тоже, впрочем, у меня еще много чего в запасе. Я не лучший рассказчик, тут Дарти мне даст сто очков вперед, но за семь лет в Сфере историй накопилось. Про Шинедо я предпочитаю без необходимости не упоминать. Незачем ребенку сказку портить.
Плохо, что информации почти нет. Понятно, что Грюнвальд сюда залетает только опрокинуть в себя какао, вздремнуть пару часов и унестись обратно, делиться сведениями он и не обязан, и вряд ли вправе, но хотелось бы представлять, что там происходит. Ари тоже страдает и скрипит зубами без доступа к сети. Его комм здесь бесполезен, во внутреннюю сеть его никто не пустит, а общая нордиканская работает из рук вон плохо. Новости посмотреть можно, но я все же не так хорошо знаю шведский, многое забыл, а перевод на пиджин явно идет с сокращениями. Да и внятного ничего не показывают. Масса перестрелок между гвардейцами, заявления разных высокопоставленных лиц, как правило, сводящиеся к объяснениям, что заявляющее лицо хорошее, а его оппоненты плохие. Впрочем, Эйнар не только расспрашивает меня и Дарти, но и объясняет, что происходит. Теперь я узнаю в лицо императора Нордики и его брата Уве, которого Эйнар, кажется, не очень-то любит. Впрочем, мне самому этот тип не нравится. Понять бы еще, что эти двое не поделили, но тут мне не хватает знания шведского, а Эйнару – пиджина. Говорит он очень хорошо для своего возраста, но в сложных терминах безнадежно путается. Дарти теперь всю эту заварушку кроме как «контрафакцией» не называет, да и нас заразил.
Нож мне не вернули, вот что досадно. Я спрашивал у Нильсена – говорит, для дальнейшего официального расследования нужно будет. Жаль, если пропадет – очень удобный. К тому же, можно сказать, дорог как память обо всей дестикуровской истории. Впрочем, я никогда не привязывался к конкретному оружию, в Сфере это непозволительная роскошь. Выберусь отсюда – добуду другой. Знать бы только, когда выберусь.

17.
Грюнвальд
Нет, если говорить откровенно, я изрядно устал строчить отчеты и патрулировать окраины. Понятно, что кто-то должен этим заниматься, понятно, что всему свое время, но я, прямо скажем, не за этим шел в гвардию, а тем более в СБ. Пафосно, но я всегда мечтал защищать спокойствие Нордики собственными руками. Только вот не от моих же сограждан!
И ладно бы еще от сограждан. Здесь не рай третьезаветный, хватало и хватает всякого. Но не с сослуживцами же воевать, медведь их задери! Под шлемами лиц не видно, и все-таки я сильно подозреваю, что знаю многих, кто понацеплял желтые кокарды. Тех троих, что прирезал Фудзисита, я знал очень неплохо. Нормальные парни, охота же была в это лезть! Уж не знаю, кто и чем им запудрил мозги, но покушаться на ребенка – за такое и перерезанной глотки мало. Легко отделались. Поймаю организаторов – лично кишки выпущу!
Со Стеллариума опять пишут. Схватили одного из террористов, но показаний он не дал – покончил с собой. Не умеют работать. Впрочем, и так информации хватает, и складывается она очень интересно. Желтые кокарды, почти синхронные действия – если тут не один заказчик, то я лемминг. Принц Уве очень энергично вещает, что он не при делах. Чересчур уж энергично, знаю я эту манеру. И слишком рано начал орать, его пока никто ни в чем не обвинял. А еще, кстати, и на Стеллариуме и у нас были обнаружены стволы терранского образца. Не знаю, кем надо быть и что иметь вместо мозгов (хотя это и непочтительно), чтобы связываться с Террой. В общем, пахнет все это очень плохо…
Паленым все это пахнет, прямо скажем! Я нырнул в снег, и луч плазмы оставил росчерк на стене точно над моей головой. Дожили, служба безопасности от своих же в уличных боях огребает. Хотя какие это к чертям терранским свои. Ну-ка, кто это у нас такой смелый, что в спину бьет, да еще и косо? Ага, вот он, примеривается, как бы меня со второго раза достать. Только вот реакция у меня не хуже, чем у молодых.
Даже стрелять не понадобилось – я сбил его с ног, и плазморужье он выронил. Позор тундре, молодое поколение вообще драться разучилось? И на какой свалке он снаряжение подобрал? Шлем никудышный, забрало я кулаком пробью, не то что прикладом. Заряды на такое тратить жалко. Я уже замахнулся, когда горе-стрелок сдавленно просипел:
- Я сдаюсь.
Ага, вот как мы заговорили. Ну ладно, может, пригодится. Я обыскал его, забрал легкий пистолет и нож и приказал снять шлем. Он повиновался не сразу – руки дрожали. Боец, тоже мне.
Увидев, что за физиономия вылезла из-под шлема, я схватился за голову. Говорю же, я среди этих желтых много кого знаю. А этот диверсант недоделанный вообще под моим командованием когда-то числился, правда, быстро перевели в другое место. Но мне сейчас от этого не легче.
- Лайонел, мне казалось, что я неплохо научил тебя стрелять.
Я поднял забрало шлема. Кажется, если бы я все-таки врезал Лайонелу прикладом, эффект был бы меньше.
- К-капитан Тундра?
Ну надо же, мое старое прозвище вспомнил. Это мне еще в кадетском корпусе приклеили за фразочку «позор тундре», когда мне до капитана-то было как до края Галактики.
- Для тебя я капитан Грюнвальд! И я оставил тебя в живых отнюдь не из-за знакомства, которое предпочел бы забыть, – я взял его за плечо – он сжался, как будто ждал удара. Не то чтобы необоснованно. – Значит так. Либо сейчас ты идешь со мной и рассказываешь мне, на кой хрен тебя сюда понесло и что тебе известно, либо я из остатков уважения к нашему знакомству пристрелю тебя сам. Хотя, признаться, с удовольствием бы посмотрел на это со стороны.
Физиономия Лайонела мало отличалась от окружающего снега.
- Я все расскажу.
- Все-таки кое-что соображаешь, – удовлетворенно кивнул я. – Идем.
Лайонел говорил много и сбивчиво, не видел бы я, что он меня боится до смерти, решил бы, что хочет заболтать. Только это и двадцать лет назад никому не удавалось. Я слушал, изо всех сил стараясь не хвататься ни за оружие, ни за голову. А очень хотелось.
Что и требовалось доказать, главный над этим бардаком – принц Уве. Которому уже давно интересно, не слишком ли на Нордике спокойно и не попробовать ли поиграть во вторую Терру, приобретя лидерство в секторе. Судя по используемым при этом стволам – с подачи первой Терры. Про Стеллариум Лайонел не в курсе, про похищение Его Высочества сказал, что был такой план, и назвал как раз тех троих, которых мы нашли в переулке. Сейчас местонахождение Его Высочества неизвестно, и у желтых изрядная паника. Еще бы. Потому и носятся по городу и палят во все, что в красной форме. Про далеко идущие планы Лайонел опять же не знает. Понятно, что он здесь мелкая сошка, ему не может быть многое известно. Даже если он о чем-то и умалчивает, давить на него – это себя не уважать. И так с перепугу чуть не помер, а живым он сейчас нужнее. А до устройства этой системы я и сам докопаюсь.
- Его Высочество принц Уве обеспокоен судьбой Его Высочества Эйнара…
- Лайонел, – перебил я, – я тебе уже говорил, что ты кретин?
Лайонел ошалело моргнул. Говорил я ему это множество раз, еще когда он со мной служил.
- Так вот, – продолжал я, – ты кретин. Принц Уве очень хорошо умеет вещать с трибуны, но, медведь тебя задери, ты же по происхождению сомбриец! А сейчас идешь не только против законной власти Нордики, но и против Сомбры!
- П-при чем тут Сомбра?
Я улыбнулся почти ласково:
- При том, дорогой мой Лайонел, что красивые речи о господстве в секторе, если ты этого не уловил, направлены на то, чтобы поссорить Нордику и Сомбру, потому что больше в этом секторе толком никого и нет, Стеллариум нейтрален. А теперь подключи мозги, которые я тебе все-таки не вышиб, хотя до сих пор хочется, и ответь мне – кому в обозримом космосе выгоден развал Теневого союза?
Лайонел молчал, но выражение лица было красноречивым. Все он понимает, только вслух сказать стыдно. Но придется. Я взял в руки его плазморужье:
- Даю подсказку. Ты вроде неплохо разбирался в оружии. Понимаю, лишний раз вникать неохота, а стоило бы. С плазмой много вариантов не придумать, но у Нордики и у Терры на вооружении разные модели. Сомбра плазменное оружие не производит. И то, из чего ты безуспешно пытался меня грохнуть, сделано не на Нордике. А теперь скажи мне, пожалуйста, – моя улыбка растянулась до ушей, – что делает нордиканский гвардеец сомбрийского происхождения в засаде против нордиканцев с терранским стволом? И от кого, а главное, с какой целью он собрался оберегать наследника?
Лайонел поднял голову и впервые посмотрел мне в лицо. Куда только что подевалось.
- Вы меня убьете, – даже не спросил, а констатировал он. Совершенно спокойно, как будто речь шла о чем-то давно решенном.
- Нет. Во-первых, ты мне сдался. Во-вторых, смотрю я на тебя и думаю, что твоя башка, пожалуй, больше пригодится на твоих плечах, а не размазанной по стенке. Понятно, ты волен в любой момент это изменить, но если ты согласишься сотрудничать, я обеспечу твою безопасность и постараюсь обеспечить амнистию. В конце концов, влез ты в это явно сдуру. И я хочу, чтобы ты об этом сказал в эфире прямым текстом. И про Терру тоже. Опозориться больше, чем уже есть, тебе не грозит, зато, может, еще кого убедишь. Повторюсь, у тебя всегда остается вариант быть пристреленным при попытке побега. Решение за тобой.
Похоже, Лайонел уже успел проститься с жизнью, и не один раз. Так что мои слова о вариантах застали его врасплох. Он долго молчал и наконец твердо произнес:
- Я готов сотрудничать с вами, капитан Грюнвальд.
Все-таки не безнадежен.

18.
13 января 3048 года
Враноффски
Как же я задолбался сидеть в этой норе! Делать нечего, связи нет, да еще с моей рукой умыться-одеться – уже целое дело. Блин, я теперь очень понимаю Снайпера. И очень ему сочувствую, не представляю, как он столько времени справлялся. У меня-то просто дырка, а у него же перелом был. И он правша, как и я. Хотя, конечно, по сравнению со Снайпером, да и с Асахиро, мне бы вообще не выступать. Но, свет дневной, как же скучно!
Комм мой, разумеется, как показал кукиш с маслом с первого дня в убежище, так и продолжает демонстрировать все ту же фигуру. К здешней сети попробовал подобраться, она меня послала далеко и надолго. Только и остается, что новости смотреть. А там тоже как покажут… Вчера пошел специальный репортаж, так я чуть монитор не расхреначил. Наш доблестный капитан Грюнвальд лично отловил одного из тех уродов с желтыми кокардами. Так это, мать его, сомбриец! Некий Лайонел Дюруа. То есть мало того, что ему дома не сиделось и он в нордиканскую гвардию подался, как будто сомбрийская чем-то хуже, так теперь еще и под Нордику копать? Да с терранской подачи? Увижу – рожу разобью. Хотя, блин, разбил один такой, мне руку еще разрабатывать и разрабатывать. Но уж плюну точно. Нет, ну какова мразь? Как только капитан его сразу не пришиб!
Но, по крайней мере, хоть какая-то польза от этого Дюруа была. После его заявления много кто из желтых сдался, да и вообще, кажется, начали включать мозги и понимать, во что влезли. А влезли, прямо скажем, в полное дерьмо. Как я понял из грюнвальдовских рассказов, картинка у нас следующая. Есть, значит, император Густав Берггрен, и есть принц Уве, приходящийся ему родным братом. Уве престол не светит, а очень хочется. А еще хочется помериться с окружающим космосом, у кого стволы длиннее и толще. Тот самый экс-пан-си-о-низм, про который нас расспрашивал Эйнар. Густав такого не одобряет – значит, надо Густава спихнуть и самому развлекаться. А тут рядом сидит наша дорогая Терра, чтоб ей провалиться, которой, естественно, такие тенденции только на руку. А тут, какая удача, величество летит на Стеллариум. Мало ли, метеорит некстати пролетел, в двигателе сбой, да мало ли чего бывает! А долетит, так на месте встретят. Только вот стеллариумские ребята тоже не пальцем деланы, да еще, как я понял, им с Сомбры инфы подкинули, в общем, обломались с величеством по полной программе. Грюнвальд ходит и хмыкает, что на Стеллариуме работать не умеют – не хочу знать, что он называет умением. Хотя догадываюсь, что он бы тех террористов вывернул и высушил.
Так вот. Принц Уве у нас хоть и урод, но не дурак. И, естественно, у него в кармане был запасной план. Если грохнуть величество не получается, так можно устроить похищение наследника. А дальше, скажем, заявить: давай-ка, братец любимый, отрекайся от престола по-хорошему, а то рискуешь чадушко больше не увидеть. А там уж прирезать по-тихому или опять же аварию устроить – считай, дело плевое. И весь радостный Уве, возомнивший себя повелителем Вселенной, несет Нордику в клювике терранам. И ладно б только Нордику, а то и вместе с Сомброй… с-сволочь великодержавная! Ему ж первому терране весь его крутой арсенал в задницу засунут! Это ж надо дальше собственного носа не видеть, чтобы таких вещей не понимать!
Но пока что дело идет к тому, что навтыкают Уве отнюдь не терране. Похищение, слов нет, было продумано качественно – про чехарду с кокардами еще никто не был в курсе, видеосвязь в районе эти красавцы предусмотрительно отключили, да и в целом понасажали в сеть помех – все ж таки не полные долдоны. Но затея сорвалась, и мы прекрасно знаем, почему. Хотя некоторых и пришлось долго и муторно убеждать…
Твою ж флотилию через черную дыру! А я сам долдон не хуже прочих. Я-то, понятно, знаю, как все было, а если прикинуть, на что это было похоже с нордиканской стороны? Что называется, следим за руками. Уве такой красивый явно не на пустом месте возник, всяко должны быть на Нордике настроения, не слишком ли крепко они дружат с Сомброй и не стоит ли немного пострелять и позавоевывать. Вон сколько народа за ним пошло. Безопасники не могут об этом не знать, просто до поры до времени к делу никто не переходил, а уж что Уве влепит сразу по двум фронтам – вряд ли кто-то ожидал. Продолжаем следить за руками. Едет, значит, наш доблестный капитан Грюнвальд патрулировать улицы. Причем явно уже все на ушах по поводу исчезновения высочества. Отсутствие сигнала с камер из целого района не заметить невозможно. Они туда и направились. И что они там видят? Следы боя и три трупа. Двое убиты с одного удара ножом, третий обездвижен и добит. То есть действовал профессионал, которому нужно не просто нейтрализовать противника и смыться, а именно убить. На след выйти проблем не составило – вот следы покрышек, вот база и запись об аренде на мое имя. Тьфу, блин, я до сих пор охреневаю, до какой степени нам повезло, что нас нашли Грюнвальд со товарищи, а не желтые. В общем, нашли. И картинка вырисовывается красоты неописуемой, потому что приличными словами ее не опишешь. Наемник, то есть потенциальная разменная монета, родом из Старых Колоний, про которые никто ничего не знает, так что прикрыться ими может кто угодно. Вон, наша горячо любимая Лехана, чтоб на нее уже астероид грохнулся, очень любит своим боевикам подобные легенды выдавать. Да, Асахиро же еще и прямым текстом называет себя боевиком. Внимание, вопрос: какие шансы, что его вмешательство – чисто жест благородства, а какие – что его подослали со стороны? Блин, я начинаю понимать Нильсена, тут у кого угодно паранойя взыграет! А что согласился сотрудничать – ну, типа, перед лицом превосходящей силы… Им же неоткуда знать, что за человек перед ними. Но все равно они с Асахиро обошлись как последние терране.
Я уволок на кухне очередную банку сгущенки, вернулся к себе и в сотый раз стал возиться с коммом. Сам не знаю, что я от него хотел получить – медузе понятно, что в этой норе открытых каналов связи быть не может, иначе это проходной двор, а не убежище. Но внезапно комм ожил. Я только что не заорал от счастья и схватил наушники. Точно, есть чей-то канал! Помехи, правда, дикие… ага, знаю я эти помехи, сам наводить умею… эх, где ты, моя любимая рубка? Впрочем, хорош бы я был, если бы наличными средствами не мог обойтись. Так, сюда, еще немного, отлично… ух ты, да еще и говорят по-русски! Причем на сомбрийском диалекте, или я пень!
- У нас есть проблема, и зовут ее сержант Фудзисита.
Что-о-о? Кто там опять на Асахиро наезжает? Да если бы не он, нас бы всех уже в вечную мерзлоту закатали!
- Я думал об этом, – ответил более молодой голос. – Я сейчас в убежище и хочу с ним переговорить.
Я сам с тобой сейчас переговорю, блин! С левой, говорят, у меня удар тоже неплохой… Старший ответил:
- Удачи, Дуглас.
А, да это ж наш старый знакомый Хэстон! Говорит он, видимо, с Шапниковым. Странно, что почти открыто… ну да, на Нордике и на Сомбре разные зарезервированные диапазоны частот, а вероятность меня с коммом не учитывается. Ну, эти вроде нормальные. Я вылез в коридор:
- Здравия желаю, капитан!
- Добрый день, энсин, как ваше самочувствие?
- Жить буду. Какими судьбами? Если не государственная тайна, конечно.
Хэстон подозрительно на меня покосился (комм я благоразумно оставил в комнате) и ответил:
- Да нет, не тайна. Где сейчас сержант Фудзисита?
- Что вам всем от него нужно? – нельзя так со старшим по званию, но, блин, Асахиро и так досталось. Хэстон успокаивающе улыбнулся:
- Ничего противозаконного. Вас это, кстати, тоже касается.
У двери перевязочной нам преградил дорогу доктор Ангстрём, выпрямившись во весь свой невысокий рост:
- Что опять? Сержант Фудзисита ничем не заслужил…
- Полностью согласен, – кивнул Хэстон. – Меня, кстати, при этом не было, о чем я жалею. Все-таки моя работа – защищать соотечественников. Поверьте, мне не нужна ни дополнительная информация, ни что бы то ни было еще. И вообще у меня для вас хорошие новости. Порядок восстановлен, скоро можно будет отсюда выбираться. В частности, перевести сержанта Фудзиситу в госпиталь. А сейчас могу я пройти к нему?
Это было произнесено уже менее любезно, но доктор Ангстрём, ворча вполголоса, посторонился. Все-таки классный он дядька. И про моего дедулю очень лестно отзывался.
У Асахиро, как выяснилось, сидел Дарти. Видя Хэстона, он явственно напрягся. Блин, а ведь Асахиро прикрывал не только меня, но и его… Хэстон улыбнулся еще шире, если это было возможно:
- Отлично, вы все трое здесь. Я не займу много времени. Не волнуйтесь, я пришел не с очередными расспросами, а с просьбой.
Даже так? Интересно. Хэстон изложил подробнее, что творится наверху. Ну наконец-то! Уве загнали в угол, его теперь собственные бывшие сторонники порвать готовы после того, как получили доказательства терранского следа во всем этом. Нет, ну а раньше подумать головой совсем не судьба? Но лучше поздно, чем никогда. Асахиро завтра переводят в госпиталь, доктор Ангстрём поедет с ним и лично все проконтролирует. Мы, соответственно, можем возвращаться на станцию и вообще делать, что хотим. Правда, думаю я, заберем мы вещи и снимем номер где-нибудь в городе, не до катания уже. А еще, похоже, нам надо готовиться к общению с прессой.
- То, что вы сделали, тянет на государственную награду, – сказал Хэстон. Дарти явно хотел завести свое любимое «да я тут вообще случайно», но Хэстон жестом остановил его. – А это значит, что будет официальная церемония и будет пресса. Вы же понимаете, как будут выглядеть нордиканцы, если станет известно, что принц спасен только благодаря случайности?
Я непочтительно фыркнул.
- Совершенно с вами согласен, – неожиданно подмигнул Хэстон. – Так вот, мы с капитаном Шапниковым много думали, как все это подать, чтобы и не врать особо, и пощадить самолюбие нашего друга Грюнвальда.
Асахиро нахмурился. Врать он не умеет и не любит, сам многократно говорил. Хэстон развернулся к нему:
- И поэтому я обращаюсь в первую очередь к вам. Я уже мог убедиться в вашей прямолинейности, но могу я все же попросить вас не упоминать, что вы в этом районе оказались случайно? Пусть думают, что это мы вас поставили в известность, вашей роли это не умаляет. И так у нордиканских безопасников теперь комплекс неполноценности, не добивайте уж окончательно.
- Я уважаю капитана Грюнвальда и не стану действовать ему во вред, – медленно проговорил Асахиро. – Но я предпочту просто воздержаться от любых комментариев.
- Тоже хорошо, – радостно кивнул Хэстон. – В таком случае я возвращаюсь, Сомбра нас бомбардирует письмами, и одного Шапникова точно завалят с головой. Спасибо вам, сержант Фудзисита.
Асахиро только молча кивнул. Я выскользнул в дверь за Хэстоном:
- Капитан… вы меня простите, если наговорил чего не того. Здесь или на станции…
- Все в порядке. Когда такие дела творятся, соблюдение субординации лично меня волнует в последнюю очередь. Выздоравливайте, энсин.
Вот это наш человек.

19.
15 января 3048 года
Дарти
Ну наконец-то мы выбрались! Оно понятно, что в таком бункере лучше всего пересиживать бардак, но лично я уже опух. Вот в точности те же ощущения, как когда я у «Кочевников» торчал. Вроде никто с тобой ничего такого делать не собирается, вроде ты и не пленный, а деться все равно никуда не можешь. И от этого, хочешь не хочешь, стремно. Тем более в случае с «Кочевниками» я ранен был, ясное дело, сколько-то времени пришлось отлеживаться, я не умею, как некоторые, только придя в себя, уматывать на другой конец Галактики. А тут как-то совсем уныло. Все понимаю, они не враги, все такое, но я буду очень рад, если остаток времени на Нордике обойдусь без их общества. Ну ладно, капитан пускай будет.
Асахиро увезли в госпиталь. Выглядел он не в пример лучше, чем неделю назад, так что доктор Ангстрём говорит – надолго не задержат. Еще и мою криволапую перевязку похвалил, вот уж чего я не ожидал. Я ж сам видел – когда мы приехали сюда, на рубашке была кровь. Доктор Ангстрём меня успокоил, сказал, что это от перенапряжения, а я все сделал правильно. Для неспециалиста так точно. И то утешает.
Олафсен любезно подвез нас до станции, чтобы мы могли забрать машину, и десять раз переспросил, сможет ли Ари сам вести. Ари те же десять раз его заверил, что все в порядке, так что на парковке Олафсен откланялся и унесся. А мы пошли осматриваться.
Ари уже был готов объясняться с администрацией за вынесенную задвижку на двери, уделанный кровью диван и общий погром, но оказалось, что безопасники им уже возместили ущерб и даже извинились. Могут же прилично себя вести, когда хотят.
В домике все осталось так, как было неделю назад. Шмот, лыжная снаряга, даже чей-то недогрызенный бутерброд, естественно, уже окаменевший. И что-то так уныло от всего этого стало – то ли потому, что Асахиро с нами нет, то ли хрен его знает. Ари тоже ходил с кислой миной. Потыкал консоль, та показала ему фотографию Эйнара. Все как неделю назад. Мы переглянулись и одновременно сказали:
- Не прет.
- Синхронно, – хмыкнул Ари. – Дарти, можешь пока барахло упаковать, а я гляну, что есть дельного по гостиницам?
Да без проблем. Великая вещь эти их гравиконтейнеры, пихай что хочешь и не думай, как это тащить. Тем более у нас с Асахиро и вещей-то всего ничего. Только я захлопнул крышку, Ари позвал меня к консоли:
- Смотри сюда. Симпатичная гостиница, недорого, и, кстати, до дворцового госпиталя недалеко, можно будет Асахиро проведать. Во, есть трехместный номер, самое то. Бронирую на неделю, там посмотрим. Я подозреваю, ты не особо настроен сидеть тут до последнего.
- Да ты телепат!
- Стараюсь, – Ари раскланялся. – Думаю, как Асахиро лететь разрешат, так и свалим. А пока пройдемся по магазинам.
Я тупо уставился на него. Ари тронул себя за плечо и сделал вид, что что-то на себя накидывает. Тьфу, я тормоз. Асахиро же просил, если будет возможность, новую куртку ему подыскать. Та, что была на нем, понятно, превратилась черт знает во что. Моя ему коротковата – он все-таки выше меня. На крайняк, конечно, и ее хватит, но лучше найти замену.
- Ту куртку уволокли как вещественное доказательство, – сказал Ари, еще раз проверив шкаф. – Ладно, все равно ее видом только мирное население пугать. Мерить будем на меня, мы по комплекции похожи, рука уже вроде нормально действует... Дарти, я не понял, чего ты скис, как будто бутыль витаминного концентрата выпил?
Ой да, пробовал я уже этот концентрат, с пары капель морду набок сворачивает, хотя в моем случае, казалось бы, куда дальше. А скис я, потому что все эти магазины и примерки на меня тоску наводят. Чем хороша Сфера – вопрос шмота вообще не стоит. Со здешней формой тоже все просто. Но есть еще Амалия и Алиса, которым мой вид стабильно не дает покоя. Типа, на Сомбре и так серо почти круглый год, и нечего все время в сером шастать. Не, я даже не спорю, что в клетчатых рубашках я почти что на человека похож, но можно оно как-нибудь без меня, благо все размеры известны? Ари я все это излагать не стал, а коротко сказал:
- Амалия.
Ари глумливо заржал:
- О, тогда понятно! А еще, я так понимаю, Алиса. А я с ней, между прочим, в одном доме живу, почувствуй мои страдания!
- Ладно, – я обнял его за плечи, постаравшись не задеть правую руку, – пойдем страдать вместе.
На самом деле, особо долго шариться не пришлось. Когда сеть работает нормально, Ари черта лысого найдет, да и Бергштадт он знает, по ходу, не сильно хуже своего родного Штормграда, так что сразу вырулил на нужный магазин, а там нашлась почти такая же куртка, как была у Асахиро. Ну не чисто черная, а черная с бордовым, но это, я думаю, он нам простит. Одно плохо, от примерок у Ари опять разболелась рука, а машину водить умеет только он. Но до гостиницы оказалось близко. Так, все, вернемся на Сомбру – иду учиться двум вещам, первой помощи и вождению. Флаер я осилил, думаю, и наземный транспорт осилю.

20.
17 января 3048 года
Асахиро
Ну что ж, я думал, будет хуже. Но доктор Ангстрём говорит, что уже завтра-послезавтра меня могут выписать. За операцией он следил лично, чем, кажется, немало удивил остальной персонал – не такой уж уникальный случай. Но у меня ощущение, что он поставил себе целью, чтобы со мной точно ничего не произошло. Его ли стараниями или нет, но пока все более чем спокойно. Если бы не слабость от введенных препаратов, я даже из операционной мог бы добраться сам, но все же пришлось покататься на гравиносилках. Все лучше, чем на закорках у Нильсена.
Вчера, почти сразу же после того, как я оказался в палате, заглянули Ари и Дарти. Доктор Ангстрём поворчал, конечно, насчет того, что не могут пациента оставить в покое, потом добавил: «Хотя их попробуй не пусти, в окно влезут». Ари вручил мне новую куртку взамен безвременно скончавшейся моей и рассказал, что со станции они решили съехать. Жаль, конечно, я только начал поглядывать в сторону «черной» трассы. Хотя какие мне сейчас лыжи. До полного выздоровления мне, как говорят здешние медики, месяца три. Это они, положим, через край хватили, после встречи с Дестикуром я и то быстрее в норму пришел, но на этот раз я свое откатал. Надеюсь, еще вернусь в более спокойной обстановке. Эйнар, опять же, звал в гости.
Стоило вспомнить об Эйнаре, за дверью послышался знакомый голос:
- Я ненадолго, честное слово!
Дверь палаты отъехала в сторону, и на пороге возник Эйнар. Очень официально поклонился мне – я ответил тем же – и кинулся обниматься. Точнее, попытался – я аккуратно отстранил его и протянул руку.
- Ой да, простите, эрр Асахиро, – смущенно пробормотал Эйнар. – Вы же еще…
- В целом неплохо. Но здороваться предпочитаю так.
- Хорошо, – Эйнар наконец ответил на мое рукопожатие. А он силен для своих лет. – Эрр Асахиро, а я вам тут принес…
Он метнулся к своей сумке, оставленной у двери, и вынул оттуда небольшой контейнер. Внутри оказались две порции мороженого на палочке. Одно Эйнар протянул мне, во второе вгрызся сам. Я невольно улыбнулся, вспомнив, как он всю прошлую неделю мечтал о мороженом. Эйнар уже уничтожил почти половину своей порции и вдруг спохватился:
- Эрр Асахиро, а вам… можно?
- Мне не говорили ни о каких ограничениях, и я не простужался. Спасибо, Эйнар, очень вкусно.
Он просиял. Я сказал правду – мороженое в чуть кисловатой ягодной глазури было выше всяческих похвал. А от консервов в убежище мы все изрядно устали, хотя нам с Дарти к такому рациону не привыкать.
Эйнар подсел ко мне и стал показывать фотографии дворца. Все они были датированы вчерашним или позавчерашним днем.
- Специально для меня наснимал? – я спросил наполовину в шутку, но Эйнар кивнул с совершенно серьезным видом:
- Конечно! Я же не мог к вам не прийти. Вы спасли мне жизнь, я должен убедиться, что с вами все в порядке. Меня не хотели выпускать из дворца, хотя тут совсем близко. Но в конце концов папа решил, что проще дать мне охрану и отпустить. Теперь-то я не буду сбегать!
Так вот чьи силуэты я успел увидеть за дверью! Впрочем, один из них и сам заглянул в палату:
- Ваше Высочество…
- Знаю, знаю, сейчас иду! – досадливо отмахнулся Эйнар. Он повернулся ко мне и пожаловался: – Мы с Астрид теперь без охраны шагу не ступим! Если и выходим куда, все по времени. Нет, я понимаю, так правильно, но… – он выразительно вздохнул.
- Ты все-таки наследник престола. Твое благополучие…
- Знаю, – снова вздохнул Эйнар. – Тем более, вы за меня рисковали жизнью, я не могу позволить, чтобы что-то подобное повторилось. А сейчас мне действительно пора. Я слышал, вас скоро выпишут, так что увидимся на церемонии!
Он умчался. Я откинулся на койку и прикрыл глаза. Дарти сравнил неделю в убежище со своим попаданием в плен к «Кочевникам» – я его очень понимаю, хотя ничего подобного со мной не случалось и не могло случиться. Надеюсь, выпишут действительно скоро.

21.
20 января 3048 года
Враноффски
Ну ладно, раз Асахиро предпочитает роль молчаливого героя, трепать языком придется мне. Ничего, не привыкать, работа такая. Да и с напарником повезло, это я об Эйнаре. Точнее, для прессы, конечно же, о Его Императорском Высочестве Эйнаре Берггрене, мать моя женщина, титул больше пацана. Вот уж кого два раза просить не надо, во всех красках изложил прессе свое похищение и героическое спасение, через слово поминая своего ненаглядного эрра Асахиро. Эрр Асахиро стоял с каменной мордой и за все время подал голос ровно два раза – когда благодарил императора за награду (да-да, мы теперь все трое при медалях, умереть не встать) и когда Эйнар произнес особо пламенную хвалебную речь в его адрес. А то у журналистов уже некоторый скепсис начал проявляться, дескать, не преувеличивает ли мелкое высочество. И тут Асахиро такой: «Его Высочество говорит правду». Я-то знаю, что он ни капли не рисуется и по жизни такой сдержанный, но картинка получилась – просто заглядение. Суровый раненый герой, слов зря не тратит, прямо бери и кино снимай. Тут кто-то таки поинтересовался причинами появления в этой истории сомбрийского космофлота, Асахиро немедленно прикинулся чайником, а вещать пошел я. Да-да, мы без пяти минут спецагенты, доблестные Шапникофф и Хэстон уведомили о неподобающих настроениях, сами вот, к сожалению, были очень загружены службой и делегировали разбирательство нам… Хэстон, по-моему, сам был готов заржать, пока я все это нес. Ну вроде съели, зря меня, что ли, учили лапшу на уши собеседникам развешивать. Дарти прикинулся чайником еще раньше, чем Асахиро, но от него особо ничего и не хотели. К его великому счастью.
- Спасибо за помощь в решении проблем Нордики, – сказал репортер, стоявший ближе всего ко мне. Я махнул рукой:
- Пф, вы наши проблемы еще раньше порешали. Отдаем долг, так сказать.
- Это ты про что? – поинтересовался Дарти, когда пресса разбрелась. Не, я не понял, что надо делать полгода на Сомбре, чтобы основные вехи истории не знать?
- Того отчаянного парня, который прорвался сквозь блокаду терранских кораблей и прилетел на раздолбанном в хлам патрульном катере на Нордику, приведя союзный флот, – я выдержал паузу, – звали Жиль Нуарэ.
Дарти присвистнул.
- Так вот в кого наш безупречный коммандер пошел!
- Ага. Только ему об этом не напоминай. Я бы спятил видеть своего предка на главной площади столицы.
- И в мыслях не было! Я еще жить хочу. Но если в самое ближайшее время я что-нибудь не сожру, загнусь прямо тут!
- Поддерживаю, – подключился Асахиро. – Кстати, мы сейчас случайно не в том районе, где так неудачно пытались выпить грога?
Я с него хренею! Уж на что я на Нордике часто бываю, но без карты шариться по Бергштадту не рискну, заплутаю нафиг. Он здесь первый раз и уже ориентируется! Хотя если у них на всех станциях такие лабиринты, как на том «Кашалоте», я не удивлен.
- Угу, именно там. Предлагаешь все-таки туда дойти?
- Главное, опять ни во что не встрять! – криво ухмыльнулся Дарти. Асахиро, впрочем, ответил абсолютно серьезно:
- Да уж. В этот раз ножа у меня нет.
Ну да. Заиграли, с-сыщики. Все понимаю, но обидно даже мне, а уж про самого Асахиро и говорить не приходится, вон как помрачнел. Так… в конце концов, мы на Нордике или где? Здешняя сталь на всю Галактику славится! Но про свою идею я пока говорить ничего не стал, а сказал только:
- Парни, у вас, конечно, исключительный талант встревать во все, во что надо и не надо, но до соседней улицы, думаю, даже вы способны дойти без инцидентов. А об этом гроге я мечтаю с самого прилета!
Мы действительно без приключений добрались до бара «Сугроб» – моей любимой забегаловки в Бергштадте. Когда нам вынесли огромное блюдо с кабаньей ногой, Дарти наконец признал, что на станции готовили, в общем, так себе. В «Сугробе» с их приправами я, по-моему, ботинок съем. Особенно после недели на консервах.
Когда я наконец оторвался от блюда (а скорее отвалился, потому что порции здесь гигантские), за соседним столиком обнаружились все те же Шапникофф и Хэстон. Последний, видя, что я на него смотрю, отсалютовал кружкой с грогом.
- Капитан, – я решил окончательно обнаглеть, – мы с вами мыслим настолько синхронно или вы так печетесь о нашей безопасности?
Хэстон поперхнулся грогом, и вместо него ответил Шапникофф:
- Энсин, мы работаем здесь не первый год и регулярно заглядываем в «Сугроб» в свободные вечера. Слежка за сомбрийскими гражданами не входит в наши обязанности. Хотя, если говорить откровенно, после всего случившегося мне гораздо спокойнее, если я знаю, где вы и что с вами происходит. А совсем спокоен я буду, когда буду знать, что вы благополучно вернулись на Сомбру. Кстати, сержант Фудзисита, как ваше самочувствие?
- Неплохо, – ну что еще Асахиро ответит. – Завтра я должен прийти на осмотр, и если все будет в норме, мне разрешат перелеты.
- Очень рад за вас, – проворчал Шапникофф в свою кружку. – Пожалуй, приду проводить.
Хэстон наконец прокашлялся:
- Да мы оба придем. В конце концов, было действительно приятно познакомиться.
- Взаимно, – и я зарылся в кружку с грогом. А то неприлично открыто ржать при двух старших по званию.

22.
24 января 3048 года
Дарти
Ну, как говорится, спасибо этому дому, пойдем к другому. Асахиро разрешили лететь уже три дня как, но с этим бардаком куча рейсов застряла в космопорту, только на сегодня и нашлись места, и то, Ари говорит, большая удача. Ладно, зато успели погулять по городу и затариться кабанятиной. Ари не стал мелочиться и ухватил целый вяленый окорок, а мы с Асахиро – по бутылке виски. Все равно что-то мне подсказывает, что употреблять все это мы будем вместе. Но уже на Сомбре. А то здесь, конечно, неплохо, но на шастающих повсюду ребят в красной форме у меня уже аллергия. И холодно к тому же. Так что время до отлета коротаем в гостинице. Вчера вечером неожиданно принесся Грюнвальд. Поздравил Асахиро с выздоровлением, пожелал удачно добраться домой и умчался. А я обнаружил в своих вещах банку какао. Когда только успел подсунуть, язва? Банку я по-быстрому спрятал, пока Ари не увидел, а то он надо мной еще год ржать будет.
Шапникофф любезно предложил подвезти до космопорта. Говорит, что только так может быть уверен, что мы свалили без приключений. Блин, меня эти их патрульные машины уже задолбали! Но Ари предложение принял, а меня никто особо не спрашивал. Спасибо хоть не в кузове, а в салоне – Хэстон за рулем, Шапникофф с ним впереди, мы втроем сзади. По пути я, похоже, задремал, потому что голос Ари застал меня врасплох:
- Капитан, я бы попросил сделать небольшой крюк. Вот сюда.
Хэстон что-то невнятно пробурчал – подозреваю, о том, что он не нанимался всяких энсинов Враноффски по городу катать – но повернул, куда показывал Ари. Не успела машина остановиться, Ари выскочил и поманил за собой Асахиро:
- Идем. Время у нас есть, но не то чтобы очень много.
- Что такое? – спросил Асахиро. Враноффски – удивительное дело – замялся:
- Короче… Я еще в убежище подумал… Я не могу позволить, чтобы человек, благодаря которому мы все еще живы, так и вернулся ни с чем. Тебе же вся эта заварушка день рождения изгадила. Вискарь – это так, импровизация была. А вот что ты без ножа остался – это, не в обиду нашим нордиканским друзьям, свинство.
- Я не привык привязываться к оружию.
- Слушай, Фудзисита-сан, оставь свою непробиваемость кому-нибудь еще. Вопрос не в привязанности, вопрос в принципе. Я хочу тебя хоть как-то отблагодарить, хотя за спасенную жизнь фиг отблагодаришь адекватно. Поэтому мы сейчас идем вон в ту дверь, и ты выбираешь любой нож, который придется тебе по руке. Это будет мой подарок.
Асахиро ничего не ответил, только коротко склонил голову и пошел за Ари. Я не мог пропустить зрелище и увязался за ними. Хэстон остался в машине и даже продолжил что-то бухтеть, но показал в сторону Ари одобрительный жест.
Я в холодном оружии очень мало что понимаю и обращаться почти не умею, но при виде такого роскошества даже у меня слюнки потекли. Асахиро внешне был спокоен как степь, но я-то знаю, как он это дело любит. Ари кратко описал продавцу ситуацию и отошел в сторонку. Продавец начал было делать широкие жесты в сторону каких-то сувенирных красивостей, но его смерили таким взглядом, что он резко умолк, убрал с лица дежурную улыбочку и дальше высказывался только по делу. Более того, они с Асахиро еще и полезли обсуждать боевые техники, но тут Ари заявил, что, если мы не успеем на рейс, нас точно депортируют нафиг и въезд закроют, и дискуссию пришлось сворачивать. Кажется, обоим было жаль.
- Спасибо, Ари, – тихо сказал Асахиро на выходе. Враноффски пожал плечами:
- Тебе спасибо. И – еще раз с прошедшим.
По пути в космопорт я еще успел написать Амалии, что мы возвращаемся раньше, чем планировали. Интересно, знает она про здешние безобразия или нет? И вообще я внезапно обнаружил, что соскучился. Да и в целом на Сомбре оно как-то спокойнее.

23.
Имя: Зои Крэнстон
Дата рождения: 3 сентября 3025 года (23 года)
Гражданство: Независимая планетарная республика Сомбра
Звание: энсин
Должность: интерн Штормградского военного госпиталя

Почему я раньше не знала, что юката – такая удобная штука? Совсем не ощущается, как и не одевалась, и в то же время хожу по дому полностью одетая! Это мы еще перед отлетом Асахиро смотрели в сети картинки про Ракуэн и наткнулись на фотографию девушки в этом самом юката. Асахиро сказал, что мне могло бы пойти. У той девушки даже прическа была такая же, как я обычно ношу. Вообще я последнее время много читаю и про Ракуэн, и про Японию. Про Алхор у нас, что ожидаемо, ничего нет, а Асахиро рассказывает очень мало. Все данные с комма он стер, когда уходил из клана, это понятно. И вообще, кажется, сознательно отказался почти от всего японского – кроме разве что зеленого чая. Смеется, что я становлюсь большей японкой, чем он сам. Но мне правда интересно.
А тут еще меня позвали в гости на Ракуэн. Кира и Юки год назад прилетали на Сомбру на конференцию, выступали с докладами в той же секции, что и я и доктор Картье – травматология, я как теоретик, доктор Картье уже с практическим опытом. Мы стали переписываться, они меня звали к себе, как будет отпуск. Но пока последний семестр, пока экзамены, а тут мое назначение на «Сирокко» и вся эта история – кстати, Кира каким-то образом узнал, очень беспокоился. Потом доктор Темпл, тоже не расслабишься. Суровый такой. Настоящий военный хирург. Любимое ругательство – «бездельник», оно же самое страшное. Хотя меня он ни разу еще так не называл. Требует много, но справедливый. Скажешь что-нибудь, думаешь, ляпнула не по делу, а он: «Ты давай это в статью запиши». В общем, отпуск получился только в середине января и только на месяц. Ну я и решила – слетаю на Ракуэн на недельку, благо, если не делать такие зигзаги, как мы летели на «Сирокко», не так он и далеко, потом до возвращения Асахиро спокойно наведу порядок здесь, а там вместе с ним куда-нибудь съездим. Раз уж совпали хотя бы частично, надо пользоваться.
Кира, к сожалению, в основном работал, а вот Юки взяла меня под крыло и всю неделю выгуливала по Ракуэну. Там очень красиво, и теплее, чем на Сомбре. А еще ракуэнцы очень дорожат японскими традициями, у них сохранилось много старых ремесел. На картины по шелку я только повздыхала – жалование у меня неплохое, но я все-таки не миллионер. Но чайный набор для Асахиро я все равно привезла. Дорогущий, конечно, но Кира сказал, что в этом магазине лучшая чайная утварь. Он же и помог выбрать. Небольшой плоский чайник и маленькие пиалы, цвета глубокой зеленой воды. Кира объяснил, что в японской культуре очень ценятся вещи, которые выглядят старыми, как будто с налетом времени. Я доверяю его вкусу, но все равно волнуюсь, понравится ли Асахиро мой подарок. Вот смешно – как завязывать отношения с «головорезом из Старых Колоний» (мать этого больше не говорила, но очень громко думала), так все нормально, я ничего не стесняюсь. Да и чего, спрашивается, стесняться, когда первый раз видишь возлюбленного практически без одежды и сама же ухаживаешь за ним, поскольку его шатает от недолеченных ранений. Какая уж тут романтика и постепенное сближение. Как этого же «головореза» перевязывать после очередной рукопашной – так это вообще моя работа. А как подарок выбрать – так я нервничаю, как школьница на первом свидании. Смешно, право слово.
Не успела я домой войти, как на комм пришло сообщение от Асахиро: «Возвращаемся раньше, буду завтра, доберусь сам». Не сомневалась – город он уже знает очень неплохо. С одной стороны, конечно, хорошо, что мы больше времени проведем вместе, но с чего бы они все втроем сорвались? Насколько я успела узнать энсина Враноффски, от горнолыжных трасс его за уши не оттащить. Может, случилось что? На Ракуэне я совсем выпала из информационного пространства. Хотела вчера новости посмотреть, но так и не собралась. Все-таки у меня отпуск, и я расслабляюсь.
Только я закончила завтракать – услышала, как открывается дверь. На пороге стоял Асахиро. Без шапки, волосы за время поездки еще отросли – знаю, что совершенно не по уставу и с шансами придется стричься, особенно если выпадет вылет на жаркую планету, но ему очень идет. Куртка какая-то новая, черная с бордовым – надо же, в кои веки изменил любимому цвету. Увидев меня в юката, Асахиро удивленно поднял бровь.
- Ты же сам говорил, что мне пойдет.
- И от своих слов не отказываюсь.
Он стал снимать куртку. Что-то в его движениях было не так. Да, явно бережет левую руку. Свет дневной, теперь-то с ним что? Понятно, горные лыжи – штука опасная, но вряд ли Враноффски их пустил бы сразу на серьезные трассы… Я сделала строгий вид:
- Что, опять?
- Опять, – Асахиро опустил голову. – На самом деле, почти прошло уже, потому я и здесь, а то бы еще на Нордике сидели.
Ох, знаю я его «почти прошло». Ладно, по крайней мере, прилетел обычным рейсом, сам добрался сюда и нормально стоит на ногах, уже что-то.
- Ну-ка, покажи.
Когда он снял рубашку, я не присвистнула только потому, что не умею. Длинный шрам на груди слева, еще один – на левом плече, причем если это не пересадка кожи после ожога, то я камбала. Рука цела, но теперь понятно, что функции еще восстанавливать и восстанавливать. Да что ж у них там произошло? Пожар на станции, что ли? Нордиканцы помешаны на безопасности не меньше нас… Но вслух я сказала только:
- Хорошо заштопали, достойно ведущих клиник столицы. Чья работа?
Асахиро усмехнулся:
- Личного медика императорской семьи. Звать Юнатан, если не путаю, Ангстрём. Ну и его коллег по госпиталю. В общем, шифроваться от тебя нет смысла, смотри, – он прошел к консоли и открыл статью с нордиканского новостного портала.
- «Сомбрийцы предотвратили похищение наследника престола», – прочитала я. – Во дела! Я-то сначала подумала, вы на пожаре отличились или что-то вроде того. Остальные-то как? Дарти? Ари? Не поверю, что ты без них такое провернул.
– Дарти в порядке. Дрался с теми уродами я, при некоторой поддержке Ари. Ему нож в плечо всадили – мой просчет, поздно вмешался, смог только оттолкнуть. Но он уже давно в норме, это я вот под операцию угодил – из плазмы зацепили.
– Хорошо в отпуск слетал, ничего не скажешь! Не болит хоть? Вижу, латали тебя не за страх, а за совесть…
- Сейчас уже все в норме, – улыбнулся Асахиро. – Разве что рука еще не полностью работает, но это дело поправимое. В первый день было всяко хуже, спасибо, Габриэль нам «тоника» с запасом отсыпала. Хотя доктор Ангстрём мне потом много чего высказал за передозировку. А что делать, я полночи безопасникам доказывал, что мы не очередные похитители и не еще что в этом роде, надо было продержаться.
Тут я уже откровенно взялась за голову.
- Представляю себе тот бардак и свинство. Шутка ли, наследника похитили. Но ты расскажи, что было-то?
- Вот именно это и было, что ты говоришь. Да, в довершение всего, дело было в мой день рождения. Поехали, как культурные, в город, на коньках покататься и грога выпить. Покататься даже удалось. А вот на пути к грогу обнаружили интересную картину: три амбала в форме тамошней СБ пытаются затащить в машину мелкого пацана. Причем все трое вооружены и угрожают его убить.
- У, терране! Да если у нас офицер такое себе позволит, тут вся Республика на уши поднимется, гвалт на весь обитаемый космос будет слышно! Нападать на гражданского, да еще несовершеннолетнего… терране, одно слово!
Асахиро только кивнул:
- Знаешь, меня мало чем можно взбесить, но вот таким – можно, – он сжал кулаки и продолжил с хищной усмешкой: – Честно, я уже ни о чем особо не думал, только о том, что пацана в любом случае отобью, а там посмотрим. Не первый раз за нож берусь. Одного свалил, второй успел выстрелить. На пару секунд отключился, эти красавцы обрадовались и полезли добивать. Очнулся, когда на меня уже замахивались, увернулся, но не вполне, – он коснулся шрама на груди. – Ну, это ладно, с этим жить можно. Того типа я отшвырнул, третьего Ари приложил башкой об машину. Вот тогда ему и прилетело, правда, оппонент прожил недолго. Контуженного я добил. Пацана в охапку – натурально, Дарти его на руках тащил – и на станцию.
- Ничего себе… Вы герои!
- Ну уж, герои. Я боевик, иначе просто не умею. Проще драться самому, чем разбираться, кого и как тут на помощь звать и придут ли. Так вот, на станции как раз и выяснилось, кого это мы отбили. Не успели проникнуться важностью момента, вламывается уже пять амбалов. Но, по счастью, из лояльных. Сгребают уже нас всех и в убежище. Ну и, естественно, их повышенно заинтересовала моя личность и моя биография, а то наемник, отбивший наследника у похитителей, подозрительно похож на происки какой-нибудь третьей силы. В общем, пока убедил их, что все-таки говорю правду, в перевязочную меня натурально унесли.
- Ну, дела… Тут помощь бы оказать, а не допрашивать!
- Ари то же самое говорил.
- В любом случае, правильно сделали, что за мальчика заступились. Хоть он принц, хоть маргинал из доков, ни с кем так поступать нельзя.
– Вот и я о чем, – кивнул Асахиро. – В Сфере и то против мелких никто оружие не поднимет, разве что полные отморозки. На их политические игры мне с высокой орбиты плевать, хотя СБ в это поверила с большим скрипом. И то после того, как на них командование рявкнуло да с Сомбры пришло подтверждение наших личностей.
- Дела-а… – повторила я. – А у меня ведь для тебя есть подарок! Не знаю, понравится ли тебе, если честно, немного трясусь.
- Мне уже интересно.
Я достала коробку с чайным набором.
- Вот. Ракуэнская керамика, ручная работа. Кира и Юки, это мои друзья в Сейятё, выбирать помогали.
Асахиро вскрыл упаковку, вынул первую чашку и тихо улыбнулся:
- Спасибо тебе. Вот на что я от всего, связанного с Шинедо, отказался, а перед красивой чайной посудой устоять не могу, – он отложил чашку и нашел в коробке чайник. – Какая классика. Давай опробуем?
- А давай! Кира и Юки мне заваривали чай, но у них выходит совсем по-другому. Звали нас вместе прилетать, предлагали устроить чайную церемонию. Вот только у них не такое разнообразие сортов чая, как на Терре. Да и ну ее совсем.
- Согласен, – улыбнулся Асахиро.
Левая рука у него и правда пока действовала еще не очень хорошо, но от моей помощи с чаем он отказался. Так что я сидела на диване и прикидывала, что можно сделать, чтобы скорее привести его в норму. Доктор Картье очень хвалила Клэр-Фонтэн, может быть, в остаток моего отпуска попробуем туда попасть, космофлотским есть льготы. И у доктора Темпла еще спрошу, что он посоветует…
- Зои, ты так смотришь, что я себя чувствую опять в госпитале. Во всяком случае, под сканером, – засмеялся Асахиро, вернувшись с чаем.
- Ты же понимаешь, профессиональное. Знал, с кем связался.
За чаем он продолжал рассказывать про похищение принца, а я мысленно хваталась за голову. Он выжил чудом. И я только сейчас начала понимать, что это и есть его образ жизни. Это с нашей точки зрения его поединок с Дестикуром – подвиг, а он действительно не видит здесь ничего особенного. Ни в том, что ввязался в эту историю, ни в том, что чуть не погиб, ни в том, что ушел из госпиталя, едва встав на ноги. На «Сирокко» он не пытался произвести на нас впечатление – он такой всегда. И он всегда будет вот так кидаться в бой, не оглядываясь ни на что и ни на кого. И я поняла, что невероятно боюсь потерять его. А ведь с его безрассудством это более чем возможно... Но об этом я ему точно говорить не буду. Я тоже умею держать лицо.

24.
26 января 3048 года
Дарти
Похоже, Ари успел переполошить все свое многочисленное семейство. Когда я добрался домой, Амалия кинулась мне на шею и отпускать отказалась наотрез.
- Полегче же ты, придушишь! – я кое-как вывернулся, но не без труда. – На Нордике не прибили, так ты угробишь!
- Я уже знаю. Ты хоть цел? Хотя судя по тому, что сам добрался…
- Что мне будет… Я вообще, можно сказать, не при делах.
- Да как это не при делах? Ты вообще герой, ребенка спас!
- Я? Все, что я сделал – оттащил этого ребенка подальше и сам отполз, чтоб не задело, пока Асахиро там разбирался. И потом еще этого самого Асахиро и перевязывал.
- Он тут еще скромничать будет! – Амалия взъерошила мне волосы. – Вик, не прибедняйся. Ты защитил слабого и помог другу, это дорогого стоит.
Восхваление моего героизма заняло еще полчаса. Я отмазывался как мог, хотя, скрывать не буду, приятно слышать. Но тут Амалия, помогая мне разобрать вещи, нашла эту несчастную банку какао.
- Ого! Насколько я слышала, эта марка в свободную продажу не идет, снабжает только нордиканскую имперскую гвардию! Ари как-то страдал, что самое вкусное нордиканцы берегут для себя.
Пришлось рассказывать, при каких обстоятельствах она мне досталась. Амалия хохотала до слез. Вот все Враноффски такие, сочувствия не дождешься! Отсмеявшись, она сказала:
- Так, все. После такого, с позволения сказать, отпуска нужен еще один. Похищения, драки, допросы – бррр! Тебе надо отвлечься, и я знаю, как. Поехали во Вьентос. Там здорово. Можем хоть завтра выдвигаться, я знаю, где остановиться. Пару деньков ничего не делать, только кататься на аттракционах и есть рыбную похлебку – как тебе план?
Не, я за наше недолгое общение привык, что Амалия может быть внезапной как я не знаю что, да я, в общем, и сам того же пошиба, но тут сказал только «эээ». Расценив это как согласие, Амалия утащила меня к консоли и стала показывать, что в этом их Вьентосе есть интересного. А заодно выбирать время рейса.
Я что-то говорил про то, что в Штормграде жуткие ветра? Так вот, я соврал! В Штормграде погода еще нормальная, а жуткие ветра – как раз в этом самом Вьентосе. Точнее, Сьюдад-де-лос-Вьентос, блин, язык сломаешь, я понимаю, почему название сократили. Город ветров, типа. Амалия объяснила, что на Сомбре почти все названия связаны с ветром, штормами или грозами – видимо, первых колонизаторов тоже здешняя погодка впечатлила. Я много раз помянул добрым словом свою зимнюю куртку. Покупал для Нордики, но там она меня от превращения в сосульку не спасла, а вот здесь от выдувания последних мозгов – очень даже. Тем более что добрая Амалия сразу же после прилета уволокла меня на самое побережье, показывать квартал «Корабль». Не, я даже не спорю, место очень красивое – скалистый мыс, выступающий в море, и на нем таким единым массивом жилой квартал, причем все дома разноцветные. Но я бы на месте обитателей этого «Корабля» вообще из дома не выходил, там же ветер с ног сшибает! Сказал это Амалии, она долго смеялась, а потом ответила, что так оно и есть – внутри «Корабля» есть почти все необходимое, ну и во внутренние дворы, понятно, не задувает.
Наконец от ветра перестала защищать даже моя куртка, и мы пошли прятаться в ближайшее кафе. Да-а… я думал, после нордиканской обжираловки меня трудно удивить, но здешняя рыбная похлебка – это что-то! Правда, на том наша культурная программа и закончилась, потому что я превратился в шарик с глазами. Во всяком случае, чувствовал себя именно так. А Амалия еще пояснила, что рецептов этой похлебки множество, и любимая тема споров на кухнях – у кого правильнее. Да это перепробовать жизни не хватит!
А назавтра мы пошли гулять в центр города. Там хоть не так сдувает. Покатались на аттракционах, съели по какой-то вкусной жареной рыбине с лимоном, а потом нашли тир, где в качестве одного из призов висела огромная плюшевая косатка. Во дела – я, кажется, уже в них во всех начинаю разбираться. Это заразно.
- Хочешь, добуду? – подмигнул я Амалии. Она скептически прищурилась:
- А сможешь? Тут чем больше приз, тем сложнее мишень!
- Ну я боевик или кто? – Снайпера здесь нет, можно повыпендриваться. – И вообще, может, мне просто пострелять охота.
- Ну раз так, то вперед!
Тир, конечно, оказался сущей халявой. Я не ахти какой стрелок, да и стволы тут кривые как моя жизнь, но я выбил кучу всякой фигни, а под конец вообще смешно вышло. Я целился в довольно легкую мишень, за которую мне полагалась какая-то полная чепуховина типа пакета орешков, но по ней я промахнулся, зато вынес крошечный красный кружок рядом – целься я в него, в жизни бы не попал. И выиграл ту самую косатку. Амалия зааплодировала, а хозяин тира проворчал:
- Парень, ты мне весь тир вынесешь!
- Нужен мне твой тир! – фыркнул я. – Не волнуйся, с такими кривыми стволами не вынесу.
- Это у меня стволы кривые? – взревел он. Ясно, что в шутку, но эффектно.
- Кривые! – я скорчил ему рожу и дал деру, поскольку чувак перескочил через свой прилавок и погнался за мной. Бегаю я неплохо (жизнь заставила), так что мы навернули не один круг под радостный хохот Амалии. Говорю ж, никакого сочувствия от этих Враноффски. Меня тут, можно сказать, убить норовят, а она только веселится. В конце концов хозяин тира меня все-таки догнал, повалил и надавал по башке все той же косаткой. В процессе, правда, уже сам заржал.
- Ты откуда такой взялся на мою голову? – поинтересовался он, переводя дыхание.
- Боевик, – я осекся, вспомнив, как нордиканцы вскинулись на это слово. – То есть этот… контрактор космофлота, во.
- О, считай, собрат! Я в нацгвардии служил, вышел в отставку по ранению. Эндрю, – он протянул руку.
- Дарти, – представился я. – А стволы у тебя все-таки кривые!
- Да сам ты! Держи свою косатку и кончай мне тир разорять!
Тут уже вмешалась Амалия, сказав, что не может так смеяться, и предложила всем втроем выпить пива. Когда я, спрашивается, отказывался.

25.
30 января 3048 года
Враноффски
Первые дни после прилета я дома бывал довольно эпизодически – то на осмотр, ибо рука еще не совсем зажила, то народ из Академии меня увидел в новостях и резко захотел встретиться, в общем, беготни хватало. Наконец, от всех вроде отделался, иду, значит, предвкушаю спокойный вечер, и первое, что вижу дома – разлегшийся поперек кресла Снайпер в обнимку с черным кошаком. Нет, ну как это называется? Мы тут, значит, замерзаем и рискуем жизнью, а он в тепле и уюте котиков гладит! Кого я пригрел?
- Ренегат и перебежчик! – объявил я с порога. Снайпер только пожал плечами:
- Не говори мне, что ты не в курсе.
- Мя, – подтвердил кошак, слез с хозяина и пошел тереться об меня. По итогам примерно половина кошака осталась на моих штанах.
- Еще и диверсант к тому же, – добавил я, отчищаясь от кошачьей любви.
- Опять же, не думаю, что это для тебя новость. И да, если вы еще не встречались, это Грей.
Услышав свое имя, кошак снова расположился на хозяйской груди и принялся оглушительно мурчать. Я хренею. Люди от нашего сержанта Вонга в основном шарахаются, если успевают, зато котики из него, похоже, могут веревки вить.
Тут пришла бабуля и позвала нас есть чесночную похлебку. Это не тот соблазн, перед которым можно устоять, как любит говорить кэп. Бабуля это прекрасно знает и всегда предупреждает: «Главное, не съедайте миску раньше супа!». А это вполне реально, она хлебная. На Нордике чесночная похлебка тоже в чести, как иначе от их холодрыги спасаться, но куда им до бабули.
Только успел я ложку до рта донести, как ожил комм. Говорила мне мама – не тащить технику с собой за стол! Но комм ожил не просто так, а с видеовызовом от капитана, так что пришлось быстро проглатывать похлебку и отвечать, желательно нормальным голосом, а не как человек, только что хватанувший жидкой лавы.
- Здравия желаю, капитан! – тут я увидел, что вызов групповой, на меня, Дарти и Асахиро. – Парни, привет!
- Господа, – без лишних церемоний заявил кэп, – вы хреновы самоубийцы. Марш ко мне пить по этому поводу, я в Штормграде. Адрес Враноффски знает. Снайпер, и ты тут? Уже вынырнул? Приезжай тоже, думаю, тебе будет интересно. Конец связи.
Эх, чует мое сердце, не сохранить нам нордиканский виски на особый случай. Впрочем, если кэп приглашает пить – какие еще особые случаи нужны? Я быстро доел похлебку (то, что мне любезно оставил Снайпер) и пошел собираться. Снайпер, такое ощущение, готов срываться с места в любой момент, так что он уже ждал меня у двери.
- У тебя, похоже, рука еще не в порядке. Можно лететь на моем флаере.
- Зная кэпа и его коллекцию экзотической выпивки, я бы предложил никому из нас ни за руль, ни за штурвал не лезть.
- Я невосприимчив к алкоголю. Кстати, Асахиро и Дарти мы тоже могли бы забрать, насколько я помню, здесь недалеко.
- Ладно, с нацгвардами, если что, сам будешь объясняться.
Хотя, по правде говоря, мне реально было интересно покататься – надо же посмотреть, чего Леон на Снайпера чокнутым экстремалом обзывается! По дороге сначала к парням, а потом к кэпу я успел об этом сильно пожалеть и понять, что в истории с пиратским флагманом Снайпер не ставил рекордов пилотажа, он всегда так летает. Дарти традиционно заявил, что тут его смерти хотят, Снайпер столь же традиционно парировал «хотел бы – ты бы тут не сидел» и заложил особо лихой вираж. По счастью, последний.
Кэп молча сграбастал нас троих – Асахиро, против обыкновения, не отстранился, а может, не успел – на том же движении изъял у меня виски и половину нордиканского окорока, устроился в кресле нога на ногу и сказал:
- Ну, рассказывайте.
На этот раз я успел прикинуться чайником раньше – хватит, я уже перед нордиканской прессой позорился! Так что рассказывал Асахиро. В конце концов, кто всю эту кашу заварил? На упоминании плазморужей капитан проникновенно посмотрел на него и коротко спросил:
- Ты рехнулся? А если б тебя поджарили?
Асахиро кивнул на свое плечо:
- Попытались вот, не вышло. Когда я уже влез в свалку, они бы скорее друг друга перестреляли, чем попали бы в меня. К тому же они не хотели привлекать внимание, потому за ножи и схватились. А это уже моя стихия.
- Только это тебя и спасло, – буркнул кэп. Асахиро улыбнулся:
- Я понимал, что рискую, но обычно я знаю свои возможности. Хотя драка была тяжелая.
- Мягко сказано! – включился Дарти. – Когда ты свалился, я думал, поседею нахрен, вдвоем с Ари мы бы точно не отмахались, не говоря уже о том, чтобы Эйнара вытащить!
- Поэтому дать вам возможность уйти я бы смог в любом случае, – вот самурыло! –На мое счастье, с холодным оружием они обращались очень так себе. Хотя я меряю по моим соотечественникам, а у нас очень давняя и хорошая школа. Как бы то ни было, они изрядно взбесились, а это точности и слаженности действий не способствует.
Снайпер понимающе усмехнулся.
- Да уж, свалились им на башку, как лавина в горах, – вставил я. – Счастье, что они не успели сориентироваться и вообще ничего не поняли.
- В общем-то, на это я и рассчитывал, – кивнул Асахиро.
- Он еще что-то рассчитать успел! – проворчал Дарти. – Особенно когда на него уже ножом замахивались.
- Я уже понимал, что в сердце он не попадет и я успею увернуться. Братец Итиро меня все-таки не зря учил.
Дарти картинно схватился за голову:
- И вот после этого мне еще на гордое звание боевика претендовать?
- Не прибедняйся, – подал голос Снайпер. Дарти с несчастным видом обернулся к нему:
- Вот ты будешь…
- Буду. Ты, знаешь ли, неплохо против меня держался – это мне много говорит о человеке. Да и в этой истории сделал все возможное. Я не думаю, что справился бы лучше вас. Может быть, из боя вышел бы с меньшим уроном, но не могу ручаться, что сдержался бы при общении с безопасниками. Точнее, могу ручаться в обратном.
Дарти скорбно вздохнул, но тут кэп положил ему руку на плечо:
- Кстати, насчет твоих страданий о якобы ненужности. Ко мне тут заходил Сьерра и говорил, что имеет на тебя виды.
- Эрнесто Сьерра? Который второй пилот?
- Он самый. Сказал, что у него голова пухнет и Леона замещать, и шаттлами заниматься, так что ему нужен зам. Пристал к Леону с вопросом, как ему наше пополнение. Леон сказал, цитирую: «Два чокнутых гонщика-экстремала, один спокойный пилот без закидонов. Возьмешься – будет тебе напарник». Так вот, спокойный – это ты. Я не возражаю, доктор Картье тебя вон еще до отпуска осматривала и дала добро. С марта пойдешь к Сьерре учиться.
Дарти просиял, как тот самый шаттл. А кэп, резко посерьезнев, обернулся к Асахиро:
- Знаешь, парень, ты молодец. Но на будущее учти, пожалуйста, что у меня тут все-таки не команда смертников и живым ты мне гораздо симпатичнее.
- Постараюсь, – Асахиро, как обычно, образец сдержанности. А кэп внезапно подмигнул:
- Хотя, пожалуй, в твои годы я бы сам поступил так же.
Я навострил уши. Кэп травит байки о своей боевой юности очень редко, но уж как возьмется – так хоть записывай. Если сумеешь световое перо в руках удержать.
- Я знаю, что вы из наемников, но не более того, – вежливо сказал Асахиро. В глазах кэпа появился характерный огонек – ага, мол, новая публика пожаловала, можно вещать. Он жестом показал Снайперу, что вискарем неплохо бы и поделиться, от души отхлебнул и начал:
- Все так и есть. Более того, я на свою команду свалился примерно как вы на мою. Правда, меня обнаружили уже через некоторое время после отлета и сначала чуть не выкинули в шлюз, но я их убедил, что это плохая идея. Дарти, не надо так выразительно ухмыляться – стрелять я тогда в целом умел, но отнюдь не на нынешнем уровне. А вот трепаться у меня еще тогда неплохо получалось…
Вообще я и сам про славный жизненный путь Да Силвы не так много и знаю, и сейчас многое слышал в первый раз. Родом наш кэп с некой станции «Фаэтон», затерянной в примерно такой же заднице Галактики, как Старые Колонии, хотя еще одну такую мне трудно представить. Но Галактика большая, задниц у нее много. В общем, родители Да Силвы давно и прочно продолбались в неизвестном направлении, так что воспитывала его тетушка, дама верующая и ханжа, похоже, редкостная. «Когда я был ребенком, она говорила мне, что с каждым бранным словом твой ангел-хранитель отходит от тебя и плачет. Так вот, мой, наверное, сбежал на сверхсветовой скорости и в жуткой депрессии». Ничего удивительного, что, когда на станции объявилась веселая команда наемников, племяш удрал от этого воспитания куда подальше, не хуже того ангела.
Наемники оказались ребятами действительно веселыми, особенно когда передумали выкидывать нежданное пополнение в шлюз, но вскоре начались проблемы. Точнее, одна проблема. По имени Алан Моран, который на нашего кэпа, то есть тогда еще вовсе не кэпа, конкретно запал. Вот эту часть истории я раньше не слышал и кэпу искренне сочувствую. Я однажды по юности и по большой пьяни решил поэкспериментировать с одним приятелем, который уже некоторое время на меня поглядывал. Оба согласились, что вышла полная хрень, дружим до сих пор и про эксперимент не вспоминаем. Но одно дело баловство, пока сам еще не решил, чего тебе от жизни надо, а этот Алан запал всерьез. Даром что был старше лет на двадцать и красив неимоверно, кто другой еще сам его внимания добивался бы. А тут – хрен. Но силой брать свое Алан не хотел, хотя с моральными принципами там все было очень плохо, а вечно ждать благосклонности тоже не улыбалось. И они заключили типа пари. Дескать, если Да Силва обставит его в стрельбе – а Алан был чуть не лучшим в той команде – все поползновения прекращаются, не обставит – ну не обессудь. Да Силва был азартен и пари принял. Только вот помериться им так и не удалось – случилась большая драка, и Алан уцелел только потому, что вмешался этот самый Да Силва. И тут он задумался: «Ты меня, значит, в бою прикрывал – ну и кем я буду, если ты после этого будешь бояться ко мне спиной повернуться?». И все. Больше он о своих симпатиях слова не сказал. Но более верного соратника в той команде у кэпа не было. Собственно, Алан его в командиры и провел, очень аккуратно и ненавязчиво. Стрелять научил, разбираться в делах команды научил, а тут здрасте-нате, мятеж на борту, прежнего лидера пристрелили, а с новым схлестнулся уже Да Силва и благополучно вышиб ему мозги. Все, по тамошним правилам корабль теперь его, кто не согласен, может попробовать подраться. Несогласных чудесным образом не нашлось.
- Пожалуй, могу назвать себя единственным человеком, кому Алан полностью доверял, – задумчиво проговорил капитан. – Насколько на том корабле в принципе можно было говорить о доверии.
- Давно хотел спросить, – снова проявился Снайпер. – Почему вы все-таки решили доверять мне? Я ведь не скрывал своей репутации, да и пришел к вам в несколько специфических обстоятельствах… Прямо скажем, едва не убил вашего штурмана.
- Именно поэтому, – кэп улыбнулся, а я тихо подобрал с пола челюсть – видеть Снайпера, утратившего дар речи, мне еще не доводилось. – Я как-то с подозрением отношусь к тем, кто с порога набивается в лучшие друзья, а тут все было честно: да, наемник, меняет союзников как перчатки, но раз уж прибило сюда, может, что-нибудь вместе да замутим. Почему нет. Ты пользуешься нами, чтобы подраться, мы – тобой, чтобы прорваться через пиратов. Мне не нужна была твоя биография, чтобы понять, кто ты такой. В любом случае бойца такого уровня лучше не терять из вида, а то кто его знает, чем все обернется. Да и потом, у нас был простой выбор – рискнуть и попасть домой или осторожничать и все профукать.
- Я сам рассуждал примерно так же, – кивнул Снайпер. Капитан как будто его не слышал. Помолчав немного, он добавил:
- Не говоря уже о том, что когда-то Сомбра точно так же поверила мне. Хотя на первый взгляд на то не было никаких оснований.
О, вот эту историю я как раз прекрасно знаю, она во всех учебниках есть. Тем более что в ней участвовал родной дед нашего безупречного коммандера. А мы вообще в школе в прорыв терранской блокады играли. Парни, естественно, знали только то, что им еще при первой встрече Деверо рассказывал, нет, ну чем надо было полгода заниматься?
Понятно, блокадой это назвали очень громко, планету блокировать – это даже у Терры штанов не хватит. Но они сели на вход в туннель, связывающий нас с Нордикой, и к свиньям загадили связь. С других сторон серьезного подкрепления ждать не приходилось, а Нордике таким финтом вообще выход во внешний мир прикрыли, потому что только что выпавший из туннеля корабль – идеальная мишень. И тут, собственно, со стороны ракуэнского туннеля явился Да Силва со товарищи. Они как раз в недавней большой драке набрали трофеев и искали, кому бы это сбыть. А тут махач еще больше. И в нем участвует Сомбра, которая, медузе известно, за помощь платит хорошо. Явно лучше, чем за всякий железный хлам. Ну кэп и предложил от души напихать в этот хлам взрывчатки и пустить его на терранский заслон. Я так и представляю картину: сидят, значит, терране, караулят вход в туннель. И тут на них прут какие-то вяло постреливающие развалюхи. Ага, обрадовались терране, у очкариков совсем ничего приличного не осталось. Шарахнули по тем развалюхам и получили грандиозный фейерверк. А за ним вторая линия, поприличнее и взрываться не спешит. Терране совсем обрадовались, типа разгадали хитрый план – под прикрытием брандеров флот провести. Ну, думают, ща мы этот флот… Но как только туда сунулась абордажная команда – собирали ее до самой сомбрийской стратосферы. И, понятное дело, в такой каше с мясом, забившей к хренам все оставшиеся каналы связи, никто не заметил, как в туннель шмыгнул маленький катер. Самоубийственная, конечно, была затея, но это был единственный шанс прорваться к Нордике. А за штурвалом катера был как раз-таки Жиль Нуарэ. Вообще изначально на эту операцию рвался его сын Жоффрей, благо помоложе и пошустрее, но Жиль грохнул кулаком по столу и рявкнул, что у Жоффрея у самого малолетний сын, а его пока рано со счетов списывать. Жоффрей, который в ту пору еще не был Стальным Полковником, увял, а Жиль пошел на прорыв. Пилотом он был и правда отличным, но даже он пробился чудом. Дальнейшее известно – пока терране подсчитывали потери от капитанского фейерверка, с тыла зашел нордиканский флот и вежливо спросил, не здесь ли интересовались новейшими нордиканскими технологиями? Так они привезли и прямо сейчас покажут! В общем, терран порубали в капусту, все счастливы, хотя никто не танцует, а команда Да Силвы заявила, что на Сомбре им нравится и они тут остаются. Ну не все, понятно, кто-то предпочел и дальше наемничать, но довольно многие. Собственно, так наша Теневая флотилия и возникла – командование решило, что в обычные подразделения эти раздолбаи не впишутся, а в корсары отправлять жалко, уж очень бойцы хорошие. Впрочем, из тех же корсаров в будущую флотилию тоже народу понабрали, а теперь уже давно контракторы в меньшинстве, среди сомбрийцев и своих безбашенных хватает.
- А командовать этим безобразием поставили Хулиано Андраде, – закончил кэп. – Видимо, Аспид уже тогда всех достал. Слышали бы вы, кстати, в каких выражениях он мне расписывал ваши похождения! «Нет, Жоао, только ты и мог такое притащить во флотилию!». «Адмирал, – говорю, – я не понял, вам что-то не нравится?». «Мне все нравится, но это ж хреновы смертники!». «Адмирал, то же самое вы говорили, когда мы привели в действие старые развалюхи со взрывчаткой». «Вот и я о чем – только у тебя в экипаже и могли прижиться такие отморозки! Спасибо, что этот ваш Вонг на Нордику не полез, разгребали бы сейчас!».
Кэп настолько похоже изобразил адмирала Андраде, что я непочтительно заржал. А кэп сразу же посерьезнел:
- Жаль, что Жиль Нуарэ так недолго прожил. Лет через десять после того прорыва его не стало. Сгорел на службе. Я был на открытии памятника.
- Я тоже, – вставил я. – Правда, мне было-то восемь лет от роду. А нашему коммандеру, получается, двенадцать.
- И именно он произнес речь. А ленточку дал перерезать своему младшему брату, который деда уже не застал.
- Красиво, – одобрил Асахиро.
- Кстати, а сейчас-то коммандер где? – поинтересовался Дарти. – Вроде уже многие наши из отпусков вернулись… И доктора Картье нет.
- Габриэль в Старых Колониях, – ответил капитан, – так что это надолго. Да, представьте себе, ваши края ее впечатлили. А вот о коммандере Нуарэ у меня самого нет сведений. Он, конечно, не обязан делиться планами на отпуск, но обычно о них сообщает. Отписался с Азуры и ушел в радиомолчание.
Чтоб коммандер не отчитался о своих планах с точностью до последней закусочной? Где-то кит сдох, однозначно. Хотя, понятно, это его личное дело. Коммандера, в смысле, а не кита. Глядишь, лишнюю пару недель поживем спокойно.
;
Глава 4. Хоть на край света!

1.
16 января 3048 года
Лусиано Мартинес, хозяин маленького энимского отеля «Краб», отодвинул чашку кофе и потянулся за сигарой. Отель почти пустовал – не сезон. Вода в море холодная, а что делать на маленьком островке без возможности купаться? Вот Лусиано и скучал за стойкой администрации. Андрес в баре, надо полагать, скучал не меньше. А может, отдыхал душой – в кои веки к нему не липли нетрезвые дамочки, решившие, что красавец Андрес – любовь всей их жизни и недаром именно им смешал такой красивый и вкусный коктейль. Хотя Андрес просто любил свою работу. Сам, кстати, пил очень мало. Лусиано, наоборот, очень ценил виски из Шинедо, хотя, конечно, никогда не позволял себе излишеств. В конце концов, он в буквальном смысле слова жил на работе, какие тут излишества. Даже если работы порой и нет.
Не успел Лусиано подумать эту мысль, как работа появилась. В отель вошла высокая шатенка с короткой стрижкой, в темных очках-полумаске. Странно, солнце-то совсем неяркое… Впрочем, судя по мраморно-бледной коже, девушка была не местной. Алхорка? Лусиано широко улыбнулся и поздоровался на пиджине.
- Добрый день, – девушка что-то проделала со своими очками, и они стали лишь слегка дымчатыми. Высунувшийся откуда-то Бенито, сын жены Лусиано от первого брака и незаменимый помощник в отеле, разинул рот. Лусиано был при исполнении, поэтому не мог проделать то же самое, хотя и очень хотелось. – Две недели назад в вашем отеле бронировали номер на имя Габриэль Карин Картье. Вот код заказа.
Судя по произношению, она точно не с Алхора. Хотя Лусиано помнил эту бронь, там было вообще незнакомое ему название планеты… Однако! Из внешнего космоса на его памяти гостей не появлялось. Тут, в конце концов, заброшенная колония.
- Все так и есть, – Лусиано широко улыбнулся. – Номер с балконом, прекрасный вид на море. Жаль, что вы застали Эним зимой.
- Вы это называете зимой? – девушка рассмеялась. – Да тут же жара!
Действительно, она была в шортах и легкой рубашке. Ноги, надо заметить, стоили того, чтобы их открыть. Лусиано улыбнулся еще лучезарнее:
- Тогда надеюсь, что вам здесь понравится. Вы позволите ваши документы, сеньора?
Девушка кивнула и протянула удостоверение. Ага, Лусиано сразу заподозрил, что военная – жетоны уж очень характерные. Хотя такой символики он не знал – звезда, надпись «Всегда на страже»… Ну да мало ли какие подразделения на свете бывают. Руки, правда, для военной необычно ухоженные… может, медик? Во всяком случае, взгляд, который она бросила на сигару Лусиано, был точно как у его врача.
- Космофлот? Сеньора, да с вами шутки плохи! Бенито, не стой столбом, проводи сеньору в номер 212!
Бенито подхватил сумку девушки (небольшой чемоданчик она ему в руки не дала) и унесся. Лусиано проводил гостью взглядом. Красивая. Хотя, пожалуй, не на всякий вкус – немногим нравится, когда девушка выше их. Вот на Алхоре точно бы за свою сошла. А еще Лусиано почему-то чувствовал, что привычный стиль любезностей, кажется, стоит придержать при себе. Очень уж серьезная эта Габриэль Карин Картье. А Андресу надо сказать, чтобы соков закупил. Девушка спортивная, оценит.
***
Бенито в пять минут провел настоящую экскурсию, объяснив, где что находится, и особо обратил внимание на календарь приливов, висящий на самом видном месте: «Сеньора, у нас тут две луны, приливы бывают очень мощные, это нужно помнить!». На пиджине он шпарил как на родном языке, даже удивительно для такого юного возраста. Сгреб оставленные чаевые, восхитился щедростью гостьи и сбежал.
Габриэль принялась раскладывать вещи. Все нужное было при ней, но по этой «зиме» лосьон от солнца жизненно необходим, и он должен быть местным. В магазинчике при отеле Габриэль решительно отвергла все «масла для изумительного загара» и попросила крем с самым высоким защитным фактором. Кожа станет максимум чуть золотистой, но большего и не надо. Намазавшись кремом с ног до головы, Габриэль отправилась бродить по берегу. Почти сразу же ей попалась громадная шипастая раковина какого-то моллюска. Пустая.
Неизвестно откуда опять выпрыгнул Бенито. Кажется, это был его фирменный стиль – выскакивать как чертик из коробки и так же внезапно исчезать. Парнишка ухитрялся быть одновременно на всей территории отеля.
- Тут можно взять лодку и доплыть вон до тех скал, там всяких раковин столько! А вообще сегодня на ужин как раз вот такие моллюски с сыром, обязательно попробуйте, очень вкусно!
Он по-мальчишески облизнулся. Только сейчас Габриэль заметила, что Бенито старше, чем кажется – ему было лет семнадцать, хотя по маленькому росту и повадкам она бы дала четырнадцать, не больше. Но забавный. Она улыбнулась ему:
- А вы не подскажете, где можно было бы вот эту штуку покрыть лаком? Один мой знакомый профессор будет в восторге от такого пресс-папье.
Бенито почесал в затылке:
- А, наверное, в сувенирной лавке на том конце острова сделают! А не там, так в городе, это на катере где-то час надо ехать, да вы же знаете, это почти как до космопорта, только выйти раньше, тут все знают.
Все это он выпалил одним махом и снова потерялся в пейзаже. Габриэль улыбнулась вслед парнишке. Эним ей уже нравился.

2.
20 января 3048 года
Может быть, по меркам Энима это и была зима, но на Сомбре таким выдавалось не всякое лето – насколько на широте Штормграда вообще можно говорить о зиме и лете. В общем, такими температурами Сомбра баловала разве что в особо теплые годы. Даже странно, что местным вода казалась холодной, и купаться не рисковал почти никто. Габриэль устроилась в шезлонге поудобнее, подставляя солнцу длинные ноги. Вот уже три дня она бегала по пляжу, моталась по бесчисленным сувенирным лавчонкам, купалась в теплой как молоко воде – местные только пялили глаза и разве что пальцем у виска не крутили – а после принимала солнечные ванны. Ей было хорошо. Уютный отель «Краб» располагался в пяти минутах ходьбы от пляжа. Персонал вежливый, сервис на уровне, хозяин – милейший человек, а симпатяга-бармен от души хохочет над ее анекдотами и шутками о жителях Большого космоса. Шуткам тем хоть и лет триста, и это совсем не фигура речи, но местные-то их не знают. Никаких тебе флотских дел, никаких тебе забот, а главное, никакого тебе коммандера Нуарэ со своей любовью. Уже ради этого стоило удрать на край света. Нет, с прошлого раза он больше не предлагал семейного союза, но запретить ему смотреть в ее сторону Габриэль не могла. А во взгляде коммандера читалась такая тоска и такое желание, что, право слово, тошно становилось. Впрочем, при последней встрече Нуарэ лишь с предельно официальным видом завизировал ее уведомление об отпуске за пределами Теневого союза – капитан уже успел уехать – и вот он где-то на другом конце Галактики, а она здесь.
Нет, определенно, спокойный отпуск стоил двухнедельного пути – оказалось, тогда, после боя с пиратами, Деверо проложил более длинный маршрут, чтобы потрепанному «Сирокко» не пришлось делать затяжных скачков. А на самом деле Старые Колонии были даже чуть ближе, чем казалось по тому перелету. Эта новость так обрадовала Габриэль, что она в самый первый день отпуска засела за домашний компьютер и начала рыться в межпланетной сети, вызнавая, как попасть на хундианскую станцию «Валькирия», с которой уже можно было добраться до Старых Колоний, и что там делать для успешного взаимодействия с местными платежными и прочими системами. Через агента она сделала себе туристическое удостоверение личности и карту местного банка. Хундианские стандарты совпадали с теми, что действовали в Старых Колониях. Через того же агента Габриэль забронировала и оплатила номер в отеле. Все бумаги были оформлены и подписаны. Теперь ничто не могло омрачить ей отдых.
От берега послышались неразборчивые крики. Испанского Габриэль почти не знала, тем более что здешняя версия сильно отличалась от сомбрийской, но и так было понятно, что что-то случилось, и случилось в воде. Сделав затемнение визора менее интенсивным, она увидела нескольких человек у кромки прибоя и кого-то отчаянно барахтающегося не то чтобы вдали, но на изрядном расстоянии от берега. Габриэль подскочила с шезлонга и решительными шагами двинулась к берегу. Слышались голоса про холодную погоду. «Утонет же, пока вы тут ахаете, мать вашу!» – подумала она и бросилась в воду. В несколько гребков она добралась до незадачливого пловца, который в самый последний момент решил пойти на дно, подхватила его и выволокла на песок. Счастье, что парень был довольно худощавым, иначе спина бы спасибо не сказала. Вокруг, конечно, тут же собрались любопытные.
- В сторону! – рявкнула Габриэль на пиджине.
- Врача бы, – нерешительно вякнул высокий парнишка в допотопных очках.
- Я медик. Отойди и не мешай, – сказала Габриэль уже спокойнее.
Вмешалась она вовремя, но парень успел изрядно наглотаться воды. Впрочем, искусственное дыхание все же не понадобилось. Он закашлялся и ошарашенно огляделся.
- Тихо, тихо, – как можно более дружелюбно сказала Габриэль. Парня ощутимо затрясло, он перестал кашлять, но съежился и застучал зубами. Габриэль показала пальцем в сторону шезлонга: – Народ! Вот там большое полотенце. Тащите его сюда.
Парень в очках метнулся за полотенцем, растолкав зевак.
- Чего встали? – снова рыкнула Габриэль. – Как глазеть, так все, а как спасать, так никого.
Все пристыженно расступились, остались только двое.
- Так вода же холодная, сеньора, – проговорил очкастый, протягивая полотенце.
Габриэль заботливо укутала в него спасенного. Тот все еще ошалело таращился на нее красивыми карими глазищами, но вроде начинал отходить.
- Ну, во-первых, для меня она еще какая теплая, – усмехнулась Габриэль, – а во-вторых, какая я вам сеньора, мне всего двадцать четыре. А зовут меня Габриэль. Можно просто Габи.
- Я Альваро, – назвался спасенный, наконец обретя дар речи.
- С днем рождения, Альваро, – добродушно усмехнулась Габриэль.
- Рамиро, – представился очкастый парнишка, кажется, самый младший в этой компании. Двое оставшихся парней назвались Рамоном и Хорхе.
Оказалось, что смельчак и хвастунишка Альваро решил произвести на друзей впечатление и поплавать в холодной воде. Впрочем, это для энимцев она холодная, а сомбриец то, что у них теплая, назовет супом. Так вот, начал Альваро хорошо, но решил прихвастнуть и заплыл подальше. И тут ему свело ногу, и он бы утонул, если бы не Габриэль. Плыть за ним никто из компании не рискнул, понимая, что утонет еще быстрее. Так что Габриэль была права насчет второго дня рождения.
- К холоду, говоришь, привычная, – сказал изящный Хорхе. – Ты с Алхора?
- На Алхоре никто так чудно не говорит, – возразил наблюдательный Рамиро, который, похоже, услышал легкий французский акцент Габриэль. – Сами же слышали, как приезжие алхорцы разговаривают. Ничего похожего даже близко.
- Нет, я не с Алхора, – улыбнулась Габриэль. – Хотя друг мой оттуда. А как мы познакомились – ох и долго рассказывать.
Габриэль поведала историю битвы с хундианскими пиратами, сокращенную и на ходу подвергнутую некоторой цензуре. Нет, история, конечно, не засекреченная, но флотские дела лучше выдавать по минимуму. Зато она даже привела отдельные цитаты из воплей бандитов про мозги по стенам и про то, что лучше копать рудники одной лопатой, лишь бы «этим отморозкам, которые с честными людьми такое творят», не отдавали. На «честных людях» компания грохнула хохотом. Отсмеявшись, парни посмотрели на Габриэль с уважением.
- Расскажи кто другой, подумал бы, что враки, – сказал Альваро. – А тебе вот верю.
- Альваро, ну ты что! – снова вскинулся умник Рамиро. Кажется, он был в этой компании за ходячую энциклопедию. – Столько терминологии просто невозможно из головы придумать. К тому же взгляд и движения совсем не такие. Я читал, как выяснить, что человек сочиняет.
А когда Габи показала свой наручный комм, последние сомнения рассеялись. Таких, по словам Рамиро, ни на одной планете Треугольника не делают.
- Точно не Алхор, – сказал Альваро, разглядывая фотографии сомбрийских пейзажей на голографическом дисплее.
- И на Терранову не похоже, – сказал Рамон. – Мой отец туда пару раз по делам летал. Это точно не их города.
- Это Штормград, – сказала Габриэль. – Мой родной и любимый город. И наша столица.
В конце концов Габриэль сказала, что ей пора бы вернуться в номер. Ребята замечательные – вежливые, веселые, воспитанные, с приставаниями не лезут. Но скоростной заплыв ее все же утомил. Нужно отдохнуть.
- Чего и вам, парни, желаю, – добавила она. – Особенно тебе, Альваро. Отлежись в тепле и не лезь больше в воду.
- Обязательно, – кивнул он. – Слушай, а давай завтра встретимся? Мы сюда же придем. Ты так здорово про Большой Космос рассказываешь! А мы тебе заодно покажем, где тут интереснее всего.
- Договорились, – улыбнулась Габриэль.

3.
Вечером того же дня Габриэль сидела в баре отеля и неспешно попивала из высокого стакана какой-то разноцветный безалкогольный коктейль. Что туда намешал Андрес – она даже спрашивать не стала, поскольку все равно не ориентировалась в местных фруктах. Главное, вкусно.
- Сегодня в округе только и разговоров было, что о твоих подвигах, – сказал Андрес. – Мол, отчаянная девушка прыгнула в холодную воду и спасла утопающего.
- Ну не бросать же парня было, пока все руками разводили, – парировала Габриэль. – А вода… Хотела бы я знать, какая вода у вас теплая.
- Ну, градусов тридцать, – ответил Андрес, немного подумав.
- Да это же суп! – выпалила Габриэль.
Оба расхохотались.
Андрес любил, когда гостья из Большого Космоса заходила к нему в бар. Всегда в хорошем настроении, заказывает только безалкогольные коктейли, вроде состоятельная и явно из таких краев, что будут побогаче даже Террановы, но деньгами сорить не стремится, всегда вежлива и учтива. Не то что некоторые дамочки, которые примут на грудь и лезут приставать, а у Андреса, между прочим, невеста есть. А еще Габриэль остроумная. От ее анекдотов Андрес чуть не покатывался со смеху. Эним ей явно нравится. Интересно, как они там живут на той планете, откуда она родом, без солнца-то? Тут в сезон дождей на два месяца и то тоска берет, а у них так почти всегда! И ветра такие, что люди даже летом в куртках ходят. Нет, Андрес бы точно так не смог.
Его размышления прервало появление новых посетителей. Вернее, посетительниц. Их было три. Длинноногая стройная красотка лет двадцати с выразительными карими глазами и роскошной гривой черных волос и две девушки помладше. Одна сероглазая, с пышными формами и толстой темной косой до лопаток, вторая – худенькая, глаза зеленые, как у кошки, каштановые локоны до плеч. Компания огляделась и решительно направилась к Габриэль.
- Извините, это вы Габи? – спросила длинноногая.
- Да, это я.
Лицо девушки просияло.
- Ура! Девочки! Мы ее нашли!
Габриэль с недоумением посмотрела на всех троих.
- Это же вы сегодня моего братика спасли! – пояснила длинноногая.
- А, так вы сестра Альваро! То-то мне ваше лицо показалось знакомым.
- Меня зовут Исабель. Это Мария, – она показала на подружку с косой. – А это Режининья, – она показала на зеленоглазую.
- Очень приятно. Хотите, садитесь, выпьем чего-нибудь, если не торопитесь. Правда, я сама алкоголь не пью.
Девочки заказали себе по легкому коктейлю, и вся компания устроилась за свободным столиком в углу. Вскоре они перешли на «ты».
- Как дела у Альваро? – спросила Габриэль.
- С ним все хорошо. Но я взяла с него страшную клятву, что больше он в холоднючую воду не полезет, – ответила Исабель. – Отругала его как следует. Ишь чего придумал! И кстати, он просил передать, что завтра мы могли бы все вместе покататься на папиной яхте. Посмотреть на кораллы и все такое, ты же, наверное, в море еще не выходила?
Теперь глаза сияли уже у Габриэль.
- Только между ближайшими островами. Буду очень рада. У нас на Сомбре это развлечение для сильных духом. А парусный спорт с нашими-то ветрами и вовсе становится экстремальным.
- Ого! – сказала Исабель. – С удовольствием бы послушала подробнее, но уже идти пора. Завтра поговорим, надеюсь. Мы с Альваро будем ждать тебя у входа в отель.
За время прогулки Габриэль не то чтобы сдружилась с Альваро, Исабель и их друзьями, но добрыми приятелями они точно стали. Вместе жарили на решетке больших креветок, фотографировались на фоне моря, а Габи лихо нырнула прямо с борта, сорвав аплодисменты. Считать эту воду холодной она категорически отказывалась. Уже под вечер Исабель посетила идея:
- Слушай, а ведь скоро на Радужном классный фестиваль! Вообще мы и так на Радужном архипелаге, – пояснила она, – но самый большой остров тоже так называется. И в январе там фестиваль этнической музыки, приуроченный к двойному полнолунию. Музыка, танцы и две большущие луны – красота, правда? Мы все туда собираемся, давай с нами?

4.
27 января 3048 года
Фестиваль состоялся через неделю. Габриэль не танцевала, зато с удовольствием смотрела на танцоров (сюда, кажется, собрался весь Треугольник) и слушала музыку. Пару композиций даже засняла на комм. Многое напоминало то, что слушал Леон, и Габи уже решила, что привезет ему в подарок что-нибудь из здешних записей, благо приобрести можно было прямо здесь. Гитара, маракасы, кастаньеты, иногда скрипка – Леон говорил, что такое играли на родине его далеких предков еще на Терре. Габриэль была довольна. Кажется, никто не останется без подарков. Люсьену – снимок двойного суперлуния в красивой рамке, Ари – парусник в бутылке, Амалии Враноффски – небольшой рюкзачок-торбу с изображением дельфина, Алисе – бусы из ароматной древесины, Камилле и Луизе – нарядные шейные платки, профессору Враноффски – громадную шипастую раковину, найденную на берегу в первый же день. По просьбе Габриэль раковину покрыли лаком и написали на ней дату и название острова. Для Асахиро и Зои она припасла большущую банку зеленого чая, а для Снайпера – черного. И чайник с нарисованной на нем смешной электрической белкой. Хотя при личной встрече, если верить тому же Снайперу, она куда менее смешная. Он на них как-то нарвался. Убить человека, конечно, не убьет, разве что сердце совсем слабое, но ощущения обеспечит феерические. Для Эжени – набор местной лечебной косметики, весьма неплохой, и электронную рамку со снимками морских пейзажей. Дарти – огромный пакет с кофе (кажется, даже его гигантские запасы уже подходили к концу) и бутылку кофейного ликера. Ну и местный абрикосовый бренди. По паре бутылок для отца и Алека Враноффски: одну выпить самому, одну – произвести впечатление на важного клиента. Бутылку для капитана О’Рэйли, ей понравится, бутылку для капитана Да Силвы – его любовь к экзотической выпивке была известна на корабле даже последнему технику. Ну и еще пару – себе, на случай гостей. Жану – булавку для галстука с настоящей жемчужиной, на Сомбре для жемчужниц слишком холодные моря, а Жан обожает разные редкости. А еще много чая и местных сладостей. И большую коробку шоколадных конфет в виде морских обитателей для Джона Аллена – парень жить не может без сладкого, а уж такому деликатесу, как шоколад, обрадуется вдвойне. Мысль о подарках приятно грела. На сердце стало совсем легко, и Габриэль даже станцевала пару несложных танцев с Хорхе, хотя обычно считала, что танцует не лучше бревна. Но здесь все было совсем просто.
- А где же Режининья? – спросила Исабель, не обнаружив подругу рядом.
- К лотку с записями отошла, – сказала Мария. – Только что-то ее уже долго нет.
Габриэль взяла себе еще мороженого. Сорбет со вкусом каких-то местных ягод, напоминающих малину, очень ей понравился. Она сидела на скамеечке, наслаждаясь освежающим кисло-сладким вкусом, когда рядом плюхнулась раскрасневшаяся Режининья с улыбкой во все лицо и восторженным взглядом. Даже не восторженным, а каким-то ошалевшим.
- Что, ты наконец вырвалась потанцевать? – улыбнулась Исабель.
- Да не то слово!
Исабель вопросительно посмотрела на подругу. Режининья наконец выдохнула.
- Ой, девочки! Он такой… такой кла-аассный! Он так танцует!
- Он – это кто? – уточнила Мария.
- Забыла имя! – с досадой воскликнула Режининья. – Но еще увижу – ни с кем не спутаю. Красивый как… ох, даже не знаю. Как бог! Светлокожий такой, точно не из наших. И при этом брюнет. И глаза серые, вот все как я люблю. И все время, что мы танцевали, смотрел прямо на меня и улыбался. Такой вежливый, обходительный. А какие у него руки! А как он ведет!
- Да ты влюбилась! – беззлобно подколола Исабель.
- Ты бы тоже влюбилась! Я его звала сюда, но он сказал, что ему пора, и ушел. А жаль. Я вообще думала, такие только в кино бывают. Не мужчина, а сказка. Как же его зовут… Рауль, кажется… Точно на «Р»…
- Габи, солнышко, тебе плохо? – тревожно спросила Исабель. Похоже, она и правда изменилась в лице. Габриэль судорожно сглотнула, едва не подавившись мороженым, и по возможности спокойно ответила:
- Э… нет.
Нет. Ну неоткуда здесь взяться Нуарэ. Но как похоже, лихорадка нордиканская! Они ведь как-то раз танцевали – по случаю пятидесятилетия капитана, которое отмечали в офицерском клубе. И за вычетом девчачьих восторгов Габриэль могла бы сказать о Нуарэ все то же самое, что сейчас изложила Режина. Свет дневной...
«А это, дорогая, называется паранойя, – ядовито сказала она сама себе. – И если тебе под каждым кустом коммандеры мерещатся, то сдавайся-ка ты после отпуска доктору Темницки. То-то она рада будет. Или немедленно выброси дурь из головы!».
- Девушки, а что бы тут выпить некрепкого?
- А ты крюшон уже пробовала? Отличная вещь, почти безалкогольная, как раз и освежиться и расслабиться, – Исабель уже успела разжиться большим бокалом, который и протянула Габриэль.
Крюшон был действительно выше всяческих похвал, и остаток вечера Габриэль провела в отличном настроении. Как и всю следующую неделю.

5.
3 февраля 3048 года
Свен Торстен смял в кулаке пластиковый стакан из-под пива и отправился к стойке пляжного кафе за добавкой. И куда это Мартин провалился? Их синяя форма вообще-то весьма приметная. Ладно, сам найдется, не маленький, да и куда он с острова денется. Свен заказал еще пива, не без удовольствия отметив, как на него посмотрел бармен. Ну конечно, сюда пожаловали плохие ребята из Сферы, которых на Планете было принято старательно бояться. Они же только и умеют, что устраивать пальбу и беспредел. Хотя Свен был готов поспорить, что многие боящиеся втайне только и мечтали на этот беспредел посмотреть, а если говорить о девушках – так и стать его жертвой. Кстати о жертвах – а вот и Мартин, уже кого-то охмуряет. Ну и пускай его. Свен сбросил куртку – жарко тут все-таки, а он привык к прохладному климату «Сириуса». Довольно ухмыльнулся, заметив пару встревоженных взглядов – пистолет, разумеется, был при нем, заморачиваться скрытым ношением Свен считал ниже своего достоинства. Откинулся на шезлонг, отхлебнул пива и прикрыл глаза. Пускай Мартин хвост распускает, а он пока просто отдохнет.
Как Свен и Мартин за годы приятельства не поубивали друг друга – было загадкой для всей Сферы и, пожалуй, даже для них самих. Во всяком случае, Свен не раз и не два обещал свернуть Мартину шею за болтливость и неуместные шуточки, а Мартин смеялся и заявлял, что такой медведь, как Свен, попросту его не догонит. Хотя медлительность Свена была очень обманчива. Да, Большой Свен, как его прозвали еще на Алхоре, выглядел тяжеловесным и неповоротливым, но те, кто поверил этому впечатлению, вскоре сильно об этом жалели. Если вообще успевали. Может, в ближнем бою он и уступал кому-то легкому и верткому типа Снайпера (вот куда он все-таки делся?!), но и тот признавал, что Свен весьма неплохой рукопашник, и не раз и не два летел на пол в тренировочных поединках. Впрочем, лезть в мордобой Свен не очень любил, предпочитая крыть издалека из чего-нибудь потяжелее и помощнее. Кулаками он намахался еще дома. Свен был не из самых задиристых, но вписаться за своих считал делом чести, а благодаря недюжинной силе вписываться его звали постоянно. Разумеется, позвали и тогда, когда кого-то посетила шальная идея «вломить отморозкам из Шинедо». Нет, якудзоиды, как остальное население Алхора прозвало японские криминальные кланы, много кого достали, но идти с ними драться было не лучшей мыслью. Один из приятелей Свена получил нож в горло, еще один позже умер в больнице, в общем, сам Свен, которого вырубили одним из первых, банально задавив количеством, еще относительно легко отделался парой сломанных ребер и свороченной челюстью. Что счастливо избавило его от каких-либо объяснений по поводу инцидента – говорить, дескать, не могу, да и увидеть ничего не успел. За следующие недели Свен на всю жизнь возненавидел протертую пищу, а после выздоровления практически поселился в спортзале. Тогда, собственно, он и стал Большим Свеном (хотя и раньше был немаленьким) и тогда же услышал про Сферу.
Свен довольно быстро сориентировался в раскладе сил и отправился прямиком в «Синюю Молнию». Тогда группировкой командовал Мэтт Джарви. Хороший боец и хороший лидер. Но в первой же серьезной драке Свена впечатлил не он, а высокий светловолосый подросток, распоряжавшийся наравне с командиром. Ему было от силы семнадцать лет (самому Свену уже исполнилось двадцать), но дрался он как черт, стрелял без промаха, и в серых глазах полыхал такой азарт, что даже Свену стало не по себе. На вопрос после боя «Парень, ты где такому научился?» он лишь усмехнулся: «Где научился, там такого уже не дают». Подростка звали Гордон Райт, и он был одним из приближенных командира. Вплоть до того, что получил право сам набирать ударную группу. Ту самую Чертову Дюжину – хотя из того ее состава, пожалуй, в живых сейчас остался только сам Гордон да Гай Флеминг. И Свен, вместе со своим другом Мартином, которого сам же и затащил в Сферу, попросился туда. Со словами: «Ты не подумай чего, я никаких фракций внутри команды не хочу. Только вот какое дело. Мэтт отличный парень, все такое, но я слушаюсь именно тебя». «Ты мне на Мэтта не гони», – нахмурился Гордон, но Свена и Мартина принял.
Это было четыре года назад. Всего через несколько месяцев после того разговора Мэтт погиб. Чертов «Кошачий Глаз». Вот за что Свен не любил нейтралов – болото болотом, но время от времени там заводились крайне опасные противники. Команда Фрэнка-Охотника пошла ни много ни мало на штурм «Сириуса», и вышвырнуть их удалось только ценой больших потерь. Как вышло, что Чертова Дюжина разделилась, никто так и не понял, но те, кто остался с командиром, полегли все. Гордон прорвался в последний момент, сам раненый, вытащил Мэтта в буквальном смысле на руках, но оказалось слишком поздно. Смертельная потеря крови, до госпиталя Мэтт не дотянул. И когда встал вопрос, кому теперь возглавлять команду, Чертова Дюжина высказалась за Гордона. Ветераны, прозванные «советом старейшин», были резко против – Гордон, по их мнению, был слишком юн и слишком не похож на сдержанного рассудительного Мэтта. Скорее уж они симпатизировали Гаю, старому другу Гордона, но тот, к их большому удивлению, отказался сам. И вообще Чертова Дюжина, устав препираться, дружно заявила, что подчиняется только Гордону, а что там «старейшины» решат – им плевать. И Свен с Мартином орали чуть ли не громче всех. «Старейшины» раскола группировки опасались еще больше, чем безбашенного командира, и сдались, предсказав, что через пару месяцев выборы лидера повторятся. Но они ошиблись. А через год, после атаки на «Ариэль», ветераны и сами уже молились всем известным им богам, чтобы Гордон выжил…
- Эй, Свен, заснул? Я не понял, тебе на «Сириусе» плохо дрыхлось?
Свен открыл глаза. Возможно, он и правда задремал. Смял второй пустой стакан и запустил им в рыжую башку Мартина, тот изящно увернулся.
- Я прилетел отдыхать, я и отдыхаю. Куда свою даму уже дел, соблазнитель?
- Ой, да ну ее! – Мартин махнул рукой. – Как услышала про Сферу, чуть прямо по воде на соседний остров не припустила. Я с такими не вожусь, пойду искать кого посмелее. Да и тебе советую. А то, я подозреваю, это из-за тебя ходят слухи, что алхорцы все отмороженные. Повсеместно.
- Мартин, иди в пень. Я тебе не мешаю, и ты меня не доставай.
- Безнадежен, – заключил Мартин и исчез. Впрочем, ненадолго – буквально через пару минут Свен услышал его предельно любезный голос:
- Простите, а вы случайно не с Алхора ли будете? Если это так, мое мнение о родной планете сильно улучшится!
«Что тут, спрашивается, алхорцам делать, кроме наших?» – хмыкнул про себя Свен. Он скосил глаза – Мартин подсел к высокой светлокожей девушке в голубом купальнике и темных очках, и правда похожей на их соотечественницу. Девушка, надо сказать, была весьма хороша собой – спортивная фигура, аккуратная стрижка, красивый рыжевато-каштановый цвет волос, чуть мальчишечьи черты лица. Она приветливо улыбнулась Мартину:
- Алхор? Ах, нет, простите, я из куда более далеких краев, – нет, акцент определенно не алхорский. Девушка коснулась своих очков, и из темных они стали полупрозрачными. Мартин присвистнул, Свен чуть нахмурился. Это не просто мирный житель. Если бы подобные технологии были в Треугольнике, Сфера бы о них знала. Да и о женщинах в службе безопасности (а откуда еще, с такими жетонами на шее?) Свену слышать не приходилось. Ладно, пока пообщаемся, там видно будет. Девушка продолжала:
- Впрочем... один мой друг как раз оттуда. И знаете, благодаря ему, я крайне высокого мнения о вашей планете.
- Ух ты, так вы что, из внешнего космоса? – Мартину, похоже, длинные ноги затмили все на свете. – А…
- Ты бы хоть представился, ухажер хренов! – вмешался Свен.
- Зануда! – отчеканил Мартин, повернулся к девушке и, паясничая, расшаркался: – Позвольте представиться, Мартин Гриндберг. А это Свен Торстен, который опять возомнил себя моим старшим братом.
- Габриэль Картье, – на перепалку Свена и Мартина она смотрела только что не с умилением. – Я с Сомбры.
Ни название, ни последовавшие за ним координаты Свену ничего не говорили. Значит, Мартин был прав – внешний космос. Два случая за полгода. Вряд ли это просто совпадение. Впрочем, пока что Свен улыбнулся и протянул руку. Да, эта Габриэль явно держала в руках что-то потяжелее светового пера.
- Рады знакомству, хотя о вашей родине и не в курсе, – Свен решил перехватить инициативу. В конце концов, он тоже умеет быть галантным. – Удивлен, что вы при этом знаете наши края. Вы бывали и на Алхоре?
- Было бы что там делать! – снова встрял Мартин. – Лучшее, что Алхор может дать миру, уже в Сфере. Например, мы.
Габриэль рассмеялась.
- Нет, на самом Алхоре не была. Но… хм… в Треугольнике бывать уже доводилось. Долгая история. Тот парень тогда еще не был моим другом. В общем, я спасла ему жизнь, а он и еще двое парней спасли жизни экипажу сомбрийского корабля, на котором я служу старшим медиком.
- Вы медик? Уважаю, – кивнул Свен.
- Лейтенант медслужбы. Республиканский космический флот Сомбры. Мы летели эскортом дипмиссии, когда на нас напали пираты.
- Пираты? В наших краях? Почему не знаю, почему еще морду не набили? – вклинился Мартин. Свен шикнул на него, хотя и сам непроизвольно потянулся к кобуре, и сделал Габриэль знак продолжать.
- Целая эскадра атаковала три корабля, один из которых гражданский. Мы приняли удар на себя, пока второй корабль уводил из-под обстрела гражданский звездолет. А потом у нас не было иного выхода: или рискнуть и прыгнуть в нестабильную червоточину, или красиво полечь в неравном бою. Штурман наш сказал – прыгаем. И его даже никто не стал обзывать самоубийцей, потому что, конечно, скачок в нестабильную червоточину – это огромный риск, но тут... двум смертям не бывать, а одной не миновать.
Свен понимающе хмыкнул, хотя вся эта тема с червоточинами ни о чем ему не говорила. По Треугольнику корабли и катера перемещались на гребне волны, которую они создавали в пространстве, впрочем, Свен и тут не слишком вникал в подробности – он пилот, а не механик, да и то, за штурвал «Молнии» он последний раз садился в той истории с хундианским патрулем, а на Планету они выбирались в основном на катере Мартина. Габриэль тем временем рассказывала, как после прыжка по этой самой червоточине их корабль оказался у какой-то станции, где смог встать на ремонт (Мартин многозначительно посмотрел на Свена, тот ответил коротким кивком – прямо скажем, вариантов особо не было). Там сомбрийцы познакомились кое с кем из местных – имена она называть избегала, и Свен это отметил. Понятно, что их новыми союзниками могли быть только боевики Сферы – кто еще в такое ввяжется. Самое интересное – кто именно, но эту тему Габриэль старательно обходила. Очень старательно. Даже Мартин наконец отвлекся от ее фигуры, хотя купальник подчеркивал ее очень эффектно, и стал внимательно слушать, тем более что Габриэль дошла до главного – боя с этими самыми пиратами. Она, разумеется, не участвовала, зато лично откачивала одного из союзников.
- Я на него три четверти запаса препаратов крови извела. Хорошо, что настолько серьезно раненных больше не было. А уж какими глазами на меня потом снабженцы смотрели... на их лицах так и читалось: «Лейтенант, вы их там ели, что ли?». А что бы они хотели, если человек в одиночку удерживал контроль над флагманом…
Дальше слушать было уже не обязательно. Что с того, что Габриэль так никого и не назвала по имени, главное Свен услышал. Он снова переглянулся с Мартином.
- Я знаю только двух человек, способных действовать в таком стиле и выжить, – проговорил Свен как будто в пространство. – Один из них – мой командир. А за информацию о втором он многое даст.
Он чуть шагнул в сторону, то же сделал Мартин. Едва заметное со стороны движение, но теперь они оба стояли между Габриэль и остальным пляжем.
- Я ни в коем случае не хотел бы на вас давить, – Свен впервые посмотрел прямо в глаза Габриэль, – но у меня складывается впечатление, что командиру будет о чем с вами пообщаться.

6.
Габриэль мысленно прокляла себя последними словами. И ведь старалась быть максимально осторожной! Но этот белобрысый Свен явно соображал куда быстрее, чем можно было предположить по его виду. Настоящий нордиканский медведь – тяжеловесный внешне, но на самом деле быстрый и опасный. И Мартин, с его улыбочками и шуточками, другу не уступал. Ну что ж, влипла так влипла, стой прямо и говори правду, как ей когда-то советовал отец еще в пору школьных конфликтов. С тех пор там, где другие плакали или оправдывались, Габи выпрямлялась во весь свой немаленький рост и спокойно начинала раскладывать ситуацию по полочкам. Обычно работало.
- Сразу скажу: мы не враги, – произнесла Габриэль. – Собственно, враждуем мы только с терранами, это история давняя и к здешним краям не относится. Но, господа, Стивен не предатель, – Мартин недоуменно взглянул на Свена, тот одними губами произнес «Снайпер, видимо». Ах да, здесь же мало кто знает его настоящее имя… – Если я могу судить – хотя я не то чтобы крутой военный психолог – вы рисковали его потерять. Я не знаю, чем и как его тренировали эти... терранские подражатели, на Терре такие вещи запрещены, а на Сомбре и Нордике и вовсе вне закона, но я бы посмотрела им в глаза.
Свен уважительно кивнул:
- Я бы тоже посмотрел, кто и как учил того, кто чуть не убил моего командира. Но за все время, что Снайпер был у нас, от него невозможно было добиться ни слова на эту тему.
- Еще бы, – фыркнула Габриэль, скорее сама себе. – Так вот, сейчас эти парни проходят натурализацию на Сомбре, уже в качестве наших контракторов. Там у них больше шансов. Ваш командир может быть спокоен: мы не планируем нападать. Наша военная стратегия почти исключительно оборонительная. Официальная политика Республики. И, к слову, если вы потеряли Эжени, девочку, что была с ними, то она под надежным присмотром. Готовится поступать в Военную Академию.
- Вы сказали «эти парни»? – поднял бровь Свен. – Снайпер к вам не один подался? Еще интереснее...
Габриэль в очередной раз обругала себя бестолочью. С этим Свеном нужно следить за каждым словом.
- Тебе ж сказали, никто ничего не планирует! – вмешался Мартин.
- Мартин, я тебя тут где-нибудь прикопаю! – огрызнулся Свен. – Дипломат из тебя такой же, как и кавалер!
Он снова повернулся к Габриэль:
- За Женю рад, честно. Думаю, там ей точно будет лучше, чем в Сфере. Поймите меня правильно, я не хочу вам ничего плохого, но тут речь идет о делах, важных для всей Сферы. Да, раз уж пошел разговор – мы оба из «Синей Молнии», лидера Синего сектора. Хотя, если вы в курсе наших дел, вы уже могли догадаться. Вы понимаете, что командиру нужны любые сведения по этой истории. И я был бы вам глубоко признателен, если бы вы согласились совершить небольшой визит к нам на корабль. Заставлять вас мне бы не хотелось.
Он шагнул чуть ближе. Держался он по-прежнему спокойно и любезно, но во взгляде и голосе появился металл. Это уже был боевик, пусть и дружественно расположенный.
- А правда, давайте вы это все командиру и расскажете! – поддержал Мартин. – Потому что пока мне кажется, что это скорее хорошие новости.
- Или хорошие, или очень плохие, – буркнул Свен. Мартин отмахнулся и продолжил гнуть свое:
- Гарантирую, ничего вам не сделаем, пообщаемся и вернем откуда взяли. Полетели, а?
И он протянул руку – не столько намереваясь увести силой, сколько просто предлагая следовать за ним. Габриэль чуть отстранилась, но в следующее мгновение сама готова была ухватиться за Мартина, чтобы не упасть. Возникшую из ближайших кустов фигуру, даже в гражданском, она не перепутала бы ни с кем. Перед ней стоял коммандер Нуарэ.
Свен и Мартин среагировали мгновенно, выхватив пистолеты и прицелившись. Габриэль встала между ними и Нуарэ, вскинув руку в останавливающем жесте. «Идиот, ты же без оружия! Только не нарывайся, твою флотилию, я тебя сама потом убью, только сейчас не нарывайся!».
- Господа, не стреляйте, – Габриэль не без труда совладала с голосом. – Это уже упомянутый мною коммандер Нуарэ, второе лицо на корабле после капитана.
«А как он здесь оказался – я не знаю и знать не хочу». Если бы взглядом можно было убивать, стрелять Свену и Мартину уже было бы незачем.
- Приятно познакомиться, – проговорил Мартин. Впрочем, убирать оружие он и не думал, лишь чуть опустил руку. А Свен даже придвинулся ближе к Габриэль, бдительно следя за Нуарэ.
- Если речь идет об объяснении ситуации вашему лидеру, – наконец подал голос Нуарэ, – от меня будет больше пользы в этом деле, чем от лейтенанта Картье... впрочем, сейчас мы в отпуске и не воюем, так что могу называть лейтенанта Габриэль, – Габриэль скрипнула зубами, но промолчала. – Я Рафаэль. Габриэль больше времени провела в медотсеке, я же командовал операцией по нейтрализации хундианских пиратов и сам лично их допрашивал.
- Хундианских? – переспросил Свен.
- Этот собачий питомник на Сферу наехал? – подхватил Мартин.
- Получается, наши противники нас же и спасают?
- Гордон офигеет, – подытожил Мартин. Свен лишь сдержанно кивнул:
- Будем знакомы. Свен, Мартин. В таком случае моя просьба, – он выделил это слово, – адресуется и вам тоже.
- Думаю, рассказ Рафаэля будет красочнее моего, – усмехнулась Габриэль. – Медики обычно могут порассказать не столько о самой операции, сколько о ее последствиях.
- Зато без вашего описания последствий мы бы Снайпера не опознали, – заметил Мартин. – Свен прав, тех, кто после такого может остаться в живых, в Сфере только двое. Второй – Гордон. Наш командир, короче.
- Что ж, это повод познакомиться, – сдержанно улыбнулась Габриэль. Хотя она и продолжала крыть себя на все корки за неосторожность, приходилось признать – ей действительно было интересно увидеть еще одну легенду этой их Сферы. «И понять, на каком запасном аккумуляторе им тут удается выживать!». Главное, еще и самим выжить.
- Предлагаю воспользоваться нашим катером, – продолжал Мартин. – Места там не очень много, но тут и недалеко. Треугольник вообще штука небольшая.
- Я только зайду в номер переодеться и захватить малую аптечку. Согласитесь, господа, перелет в таком... эээ... виде – все-таки не самый полезный вид экзотики.
Мартин явно собирался что-то сказать, но Свен от души заехал ему локтем в бок и ответил вместо него:
- Разумеется, никаких проблем.
Впрочем, встал он так, чтобы по-прежнему держать под контролем Нуарэ. Потирая бок, Мартин пожаловался:
- Я, может, комплимент хотел сделать!
- Знаю я твои комплименты, – буркнул Свен. – Потом еще тебя из межпланетной передряги вытаскивать!
Мартин только ухмыльнулся с довольным видом. Габриэль после короткого раздумья сняла с шеи жетоны и отдала ему со словами «А вот гарантия, что я вернусь». В сторону Нуарэ она старалась даже не смотреть. Быстро переодевшись во что ближе лежало и схватив аптечку, она снова вернулась на берег. Поймав недоуменный взгляд Мартина, она пояснила:
- Это моя малая аптечка. Предпочитаю иметь ее под рукой.
Мартин присвистнул:
- Оу, вам точно надо познакомиться с нашим Парацельсом. Ну это его прозвали так. Наш главный медик. Мертвого поднимет, хотя сам и отнекивается.
- Я специализируюсь по травматологии в экстремальных ситуациях. Думаю, обмен опытом пойдет нам обоим на пользу, – кивнула Габи, забирая свои жетоны. – Куда идти?
Мартин показал на небольшую моторную лодку у берега.
- Мы сели на соседний остров, он необитаем. Сейчас переправимся туда и полетим.

7.
По корабельному времени давно настал день, но Гордон только что проснулся. Это было не в его привычках – он старался придерживаться какого-никакого режима. Впрочем, что еще делать, если царит полное затишье? И очередной приступ мигрени наконец отстал, так что самое время отсыпаться. Парацельс говорил, что такие приступы будут всю жизнь, сделать с этим ничего нельзя, только пережидать. Ясное дело, когда твоей головой чуть не проломили корабельную переборку, хорошо этой голове не будет. Впрочем, Гордон искренне считал, что легко отделался – имел все шансы не выжить или остаться калекой, Снайпер чудом не успел его добить. Гордон машинально коснулся пряди волос, закрывающей шрам на лбу, хотя сам прекрасно знал, что замаскировать такое украшение нереально, и с досадой подумал: «Да провались этот Снайпер!». В конце концов, за полгода он ни разу так и не заявил о себе. Может, все-таки его наконец пристрелили, хотя половина Сферы была убеждена, что это сделал сам Гордон. Лестно, но незаслуженно. В общем, нечего портить утро, даже если оно уже не утро.
Ирма все еще спала, чему-то улыбаясь во сне. Гордон улыбнулся в ответ и обнял ее – она прижалась к его боку, не открывая глаз. «Ага», – тихо рассмеялся Гордон. Конечно, Ирма уже проснулась и теперь притворяется спящей, чтобы он ее как будто бы разбудил. Дважды намекать ей не пришлось. И только когда Гордон снова откинулся на подушку перевести дыхание, Ирма открыла глаза и улыбнулась.
- И давно ты меня караулишь? – поинтересовался Гордон.
- Я сплю! – Ирма демонстративно уткнулась в подушку, но тут же расхохоталась. Эта игра не надоедала им никогда.
- Ну, раз ты спишь, то я пошел пить чай, – Гордон привстал, но Ирма поймала его за локоть и снова потянула к себе. Понятно, что стряхнуть ее руку ему не составило бы ни малейшего труда, но не то чтобы он этого хотел. Чаепитие подождет.
Чем приглянулся отличнице и красавице Ирме Срезневской белобрысый гроза района, не знал никто в Витхольме. Они были ровесниками и учились вместе – точнее, Ирма училась, а Гордон изводил учителей и дрался с местными подростковыми авторитетами. Потом он нашел тот самый клуб боевых искусств (во всяком случае, так эти ребята представлялись официально) и почти перестал появляться в школе, отдавая все время тренировкам и просто дракам. Хотя в большинстве таких секций мальчишки, наоборот, находили отдушину, чтобы выпустить пар, Гордон стал еще задиристее, если это вообще возможно. Ему пригрозили исключением – он сказал «да и пожалуйста» и исчез совсем. Только Ирма да еще пара друзей знали, что он ушел в Сферу.
Гордон звал Ирму с собой, но она не пошла. Спокойно доучилась в школе, определяться с институтом не спешила, да никто и не торопил – дело серьезное, надо все обдумать. На самом деле Ирма постепенно начинала понимать, что без Гордона ей на Алхоре скучно. Он прилетал к ней время от времени, но это все, конечно, не то. И три года назад, когда Гордон едва не погиб в поединке со Снайпером, Ирма решилась. Ни о чем не предупредив, она просто возникла в ангаре «Сириуса» и сказала: «Не могу больше сидеть и гадать, жив ты или нет. Так что никуда я отсюда не уйду». И осталась.
Девушки в Сфере всегда были редкостью, и на «Сириусе» не обошлось без шуточек на тему подруги командира. Но пресекались такие шуточки быстро и жестко. Одного из бойцов, попытавшегося пристать к Ирме, Гордон пристрелил лично и пообещал, что так будет с каждым, без разбора его заслуг в команде. Желающих повторить попытку не нашлось, а со временем команда сдружилась с Ирмой. Она со многими могла найти общий язык, хотя сама боевиком не была ни на грош. И, в конце концов, только она могла успокоить Гордона, как бы он ни был взбешен. Так что неудивительно, что вскоре в Синем секторе стали говорить: «На борту «Сириуса» простейший способ покончить с собой – отойти в сторонку и сказать что-нибудь грубое об Ирме. Остальное сделает Гордон». А многие бойцы «Синей Молнии» добавляли: «Или я».
Гордон потянулся налить себе вторую чашку чая, когда внезапно ожила внешняя связь. Он раздосадованно поморщился и нажал кнопку ответа. На экране возник Мартин.
- Вы чего так рано, все тихо же? – удивился Гордон.
Из-за спины Мартина отозвался Свен:
- У нас тут двое из внешнего космоса. Они знают, куда делся Снайпер.
Гордон ответил не сразу. Когда он наконец заговорил, его голос звучал совсем иначе.
- Понял вас. Встречаю.
От сонного благодушия не осталось и следа. Гордон мгновенно облачился в свою синюю форму, водворил на место кобуру с пистолетом и быстрым шагом направился в сторону ангаров. Ирма проводила его взглядом. Эти преображения до сих пор немного пугали ее. Хотя стоило признать – таким он ей и нравился.
Гай обладал талантом всегда оказываться в нужное время в нужном месте. Вот и сейчас его даже вызывать не понадобилось, материализовался сам. Услышав про Снайпера, он пробурчал: «Говорил же я, что это все так просто не кончится!». Гордон только огрызнулся – Гай был, конечно, его лучшим другом, но его занудство порой переходило все пределы. Впрочем, у Гая было не меньше причин не любить Снайпера и опасаться подвоха с его стороны, чем у самого Гордона. В конце концов, это Гай вмешался в тот поединок, чем и спас Гордону жизнь. Почему в итоге выжил Снайпер – не знал никто. По-хорошему, Гай должен был числиться в его личных врагах, но за полгода на это не было и намека. То ли Снайпер действительно, как сам утверждал, ничего не помнил, то ли до поры до времени держал это при себе. В общем, после его исчезновения Гай отчасти вздохнул с облегчением, отчасти наоборот – ведь теперь ожидать можно было воистину чего угодно.
Уже у ангаров Гордон краем глаза заметил Парацельса. Ему тут, скорее всего, делать нечего, ну да пусть будет, ничего секретного, в общем-то, не происходит. Поймав вопросительный взгляд, Гордон повторил сообщение Свена. «Любопытно», – хмыкнул Парацельс и занял наблюдательную позицию. Вовремя – автоматика доложила, что гости прибыли.
Двое – темноволосый мужчина, старше Гордона лет на пять, довольно высокий, хотя и уступавший ему в росте, и девушка, очень похожая на уроженку Алхора, с короткой стрижкой, на вид примерно ровесница Гордона. Взволнована, но держится без страха, по лицу мужчины какие-либо эмоции понять сложно. Оба в этих странных очках, про которые все твердили полгода назад. Без оружия, нет признаков сопротивления – значит, не захват, пришли добровольно. Уже неплохо.
- Добро пожаловать в наши края, – проговорил Гордон с улыбкой. – Вы не из Сферы, так что представлюсь. Гордон Райт, командир «Синей Молнии». Со мной Гай Флеминг, мой друг и заместитель, а это любопытствует Парацельс, то есть, простите, Иван Сергеевич Сенкевич.
Мужчина протянул руку:
– Рафаэль Нуарэ. Республиканский космофлот Сомбры. В военной жизни коммандер Нуарэ, – Гордон нахмурился, – но, поскольку мы не воюем и, более того, в отпуске, то можно просто Рафаэль. Моя спутница – лейтенант медслужбы Габриэль Картье.
- Достаточно Габриэль или Габи, – быстро добавила девушка.
- Команда архангелов! – рассмеялся Парацельс. Гай хмыкнул, гости не отреагировали. – А я, между прочим, не так просто любопытствую. Гости к нам, знаете ли, разные заглядывают, а я здесь вроде как главный медик. И рад видеть коллегу, – он галантно поклонился Габи, державшей в руках аптечку размером с небольшой чемодан.

8.
Габриэль ответила на поклон Парацельса рассеянным кивком – ее вниманием полностью завладел Гордон. И было отчего, поскольку командир сильнейшей группировки Сферы оказался весьма колоритным персонажем. Очень высокого роста, не такой широкоплечий, как Свен, но вполне себе атлетического сложения, в нордиканской имперской гвардии с руками бы оторвали. Светлые волосы небрежно зачесаны на косой пробор, серые глаза смотрят дружелюбно, но изучающе. Так вот он какой, лидер сектора и живая легенда. Очень интересно, кстати, каким образом живая – через полголовы шел старый шрам, явно после очень серьезной травмы. Заметив или почувствовав взгляд Габриэль, Гордон чуть поправил волосы, как будто пытаясь скрыть этот шрам – хотя, конечно, это было бесполезно. «Молодой человек, у вас череп запасной? Нет? Жалость-то какая, пригодится». Шутки шутками, а ведь он младше даже Габриэль, не говоря о Нуарэ. «И нас это не спасет, – мрачно подумала Габи. – Будем рыпаться – мы покойники. Улыбайтесь, коммандер. Говорят, идиотов не убивают».
- Свен и Мартин уже посвятили нас в курс дела, – сказал Нуарэ. – Вы обеспокоены пропажей Стивена Вонга, здесь известного как Снайпер. Поверьте, вам не о чем волноваться. Мы не вынуждали его лететь на Сомбру. Мы также не вынуждали его выдавать какую-либо секретную информацию.
- Слова «Снайпер» и «вынудить» не сочетаются, тут у меня как раз ни малейших сомнений, – криво усмехнулся Гордон. Но Нуарэ было непросто сбить с толку, и он продолжал:
- Скажу даже больше, мы вообще имели лишь общее представление о здешних порядках. А Стивену и еще паре местных бойцов мы обязаны жизнью и возвращением домой. Когда мы возвращались назад с дипломатической миссии, подробности которой я не могу разгласить в интересах Республики, на нас напала эскадра пиратов с Хунда.
- А вот это вопрос очень интересный, – голос Гордона стал жестче. – И эти хундианские ребята, и кто на этот раз глянулся Снайперу в качестве союзника и зачем. Но это явно не на пять минут, поэтому предлагаю переместиться ко мне в каюту. Свен, Мартин, свободны. Гай, если хочешь, присоединяйся.
Гай молча кивнул и занял место за спиной Габи и Нуарэ, положив руку на кобуру пистолета. «Вот еще конвоя не хватало. Ладно, раз уж вляпались, остается подчиняться местным порядкам». Гай был полной противоположностью своего командира. Значительно ниже ростом (впрочем, похоже, Гордон в команде был чуть ли не самым высоким), ярко-синяя форма сидит не хуже военного мундира, мягкие темно-русые волосы аккуратно подстрижены, причем не по-армейски коротко, а так, чтобы элегантно обрамлять лицо. Да и весь он был аккуратный и правильный, даже непонятно, что он здесь забыл. Одеть его в гражданское да убрать с лица подозрительный прищур – будет мечта многих женщин. Но лично Габриэль, если о чем и мечтала в отношении Гая, то только о том, чтобы не чувствовать спиной его взгляд.

9.
Нуарэ придал лицу самое непроницаемое выражение, на которое только был способен. Он здесь почти что официальный представитель Сомбры и должен вести себя достойно. Жаль, конечно, что он в гражданском и без оружия – с другой стороны, кто знает, как здесь отреагировали бы на космофлотскую форму. Он помнил слова Деверо и Враноффски, что на «Кашалоте» их вид привлекал внимание, и не всегда доброжелательное. А оружие – что от него проку при таком численном перевесе? Нуарэ был хорошим стрелком, но свои шансы оценивал вполне трезво. Свен – мордоворот ростом с самого Нуарэ и с полтора Нуарэ в плечах, Мартин несильно ему уступает, эти и без оружия отделают так, что мало не покажется. И, несмотря на слова командира, никуда деваться они не собирались, а последовали за Гаем. Этот самый Гай, при всем своем облике некомбатанта, имеет очень характерную манеру двигаться, его не стоит недооценивать. Что такое этот их Гордон – Нуарэ представлял довольно смутно, в основном по рассказам Вонга. Уникальный боец, склонен к рыцарственным жестам, но отличается крайне переменчивым настроением, и что ему взбредет в голову именно сегодня – неизвестно. Остается просчитывать все варианты, включая худшие.
Этим Нуарэ и занимался, шагая по запутанным коридорам «Сириуса» вслед за Гордоном. Тот молчал, лишь жестом указывал направление очередного поворота. Вообще, хотя встреча была скорее дружелюбной, Нуарэ не покидало ощущение, что юный командир «Синей Молнии» не в лучшем расположении духа. Да, Гордон младше даже Габриэль, но никакая широкая улыбка не могла скрыть от Нуарэ жесткого пристального взгляда, выдававшего крайне опасного оппонента. Недаром даже такие бойцы, как Вонг и Фудзисита, отзывались о нем с уважением. Значит, разговор предстоит тяжелый, понадобится тщательно выстраивать аргументы. Размышления не самые радостные, но все лучше, чем заново переживать отвратительное ощущение собственной беспомощности под прицелом двух пистолетов. О том, как Габриэль шарахнулась в сторону при его появлении, Нуарэ запретил себе думать. У него еще будет время все разъяснить, когда они выберутся отсюда. Сейчас его задача – сделать так, чтобы точно выбрались. Потому что кто еще может с этим справиться, если не он.
В следующие полчаса Нуарэ убедился, что был прав. Может быть, после всего Габриэль оторвет ему голову за вмешательство, но сейчас он нужен. Гордона интересовала скорее Габриэль, но у нее неполная информация об этой истории, к тому же она уже не раз сбивалась или поправляла сама себя, и каждая такая оговорка явственно накаляла обстановку. Нуарэ, по крайней мере, сложнее передавить. Хотя и он допустил ошибку, упомянув капитана Шварца из хундианского пограничного патруля – Гордон холодно усмехнулся:
- Боюсь, я от Шварца получу разве что залп из всех стволов, а не подтверждение ваших сведений. Старые счеты, знаете ли. История давняя, но меня он, подозреваю, запомнил.

10.
Габриэль скрипнула зубами. Может, коммандер и привычен к психологическим дуэлям, а она – точно нет. И чувствовала она себя сейчас, как оболтус у доски, пытающийся угадать нужный ответ. Хотя, ураган их забери, ей не в чем оправдываться! «Хорошо, что Стив ушел от них. Нет, парни что надо, но рано или поздно вышло бы побоище похлеще того, что уже было».
- Мне казалось, что мы сейчас не о Хунде, – сказала она. «Свет дневной, что за блеяние!». Впрочем, Гай вполне ее услышал.
- Именно, – кивнул он. – Потому что тут гораздо больше вещей, которые у меня лично в голове не укладываются. Я, конечно, простой боевик, – Нуарэ едва заметно хмыкнул, – но я не понимаю. Чтоб Снайпер, видя вас первый раз в жизни, бросил все и рванул на другой конец Галактики? Да еще вписался за вас, рискуя собственной жизнью? Это он-то, который свою шкуру бережет в любых обстоятельствах и ценой любого количества чужих шкур? Или тут кто-то определенно съехал крышей, или тут что-то не то.
Габи тяжело вздохнула. Ей встречались непробиваемые собеседники, но эти двое шли на рекорд. Впрочем, сейчас игра шла на ее поле, и она принялась было рассказывать про выгорание и про его возможные последствия. Но вскоре Гай перебил ее:
- Что такое слетевший с катушек Снайпер – мне можно не объяснять, командиру тоже. И да, прошлый слет с катушек как раз и был единственным случаем, когда у него появились какие-либо союзники. У нас он оставался одиночкой, хотя с командиром они немедленно заделались друзьями до гроба, – Гордон сделал жест, весьма убедительно изображающий сворачивание шеи, хотя неясно, в чей адрес – то ли Гая, то ли отсутствующего Снайпера. – Что должно было произойти, чтобы его озаботило что-то кроме собственного выживания?
- Выгорание, – повторила Габриэль. – Полное эмоциональное выгорание, как следствие – необратимые изменения психики. Выгоревшие не умирают просто так. Они даже не просто ищут драку, в которой можно сложиться, они ее сами себе организуют. И на фарш пойдут свои, чужие, все, кто под руку подвернулся. Стиву подвернулись хундианские пираты. В очень подходящий момент. Выгорание только началось, и нейтрализация пиратской банды его остановила. У Стива появилась цель. Последствия я сумела снять... правда, это стоило мне седых волос.
Гай собирался еще что-то сказать, но Гордон жестом остановил его:
- Я понимаю, о чем речь. Хотя признаков и не видел, но... ладно, положим, медику виднее.
- Это все прекрасно, – все-таки вклинился Гай, – но вы сами говорите – все, кто под руку подвернулся. Если я правильно понял, первыми ему подвернулись вы. В смысле не лично вы, а ваша команда. Но вы с ним сумели договориться?
Последнее слово он произнес с крайне нехорошей интонацией. Габи мысленно взялась за голову, но тут подключился Нуарэ:
- Наш навигатор при этом рисковал жизнью. Его чуть не убили. Вернее, убили бы, если бы не чистая случайность в виде вовремя сказанных слов и предпринятых действий. Потому что сначала нас приняли за тех, кто на нас напал. Убедить господина Вонга было еще можно... если знать, как.
- Всего-то и надо было действовать по-человечески, – подхватила Габи. – Говорить только абсолютную правду, ничего не скрывая, и даже не пытаться демонстрировать силу. Стив был еще в том состоянии, когда мирно настроенных людей он бы не тронул, но был явно на взводе.
- Снайпера? Убедить? – усмехнулся Гордон как будто бы в пространство. Гай немедленно набрал обороты:
- Вот поэтому мне очень интересно, что из этого выйдет! Одного снайперовского альянса нам на всю жизнь хватило, и там верховодил он. И ладно бы он просто свалил на другой конец Галактики – но его новые союзники опять здесь!
«Сомбра замучается нас вызволять», – мрачно подумала Габриэль, но тут, к ее удивлению, Гордон резко осадил своего заместителя:
- Гай, остынь. Эти люди пришли к нам сами.
Почувствовав удачный момент, Нуарэ перехватил инициативу:
- Господа, тех «новых союзников» здесь только двое. Причем один из них – явный некомбатант. Мы прибыли добровольно, без оружия и ничего не пытаемся вызнать о вашей организации и деятельности, зато рассказали немало о своей собственной. Вы нам чудовищно льстите, господа, но вдвоем мы ничего тут не захватим. хотя бы потому, что у нас просто нет таких намерений.
- Не говоря уже о том, что мы спокойно отдыхали на планете, – добавила Габи. – Хороши захватчики.
Гай не собирался так просто сдаваться:
- Снайпер к нам тоже в свое время заявился один и добровольно…
Голос Гордона стал ледяным:
- Я еще раз повторяю: эти люди пришли ко мне по собственной воле. Это повод им доверять. И уйдут они отсюда без помех. И не надо припоминать мне Снайпера. Я по-прежнему считаю, что выиграл от союза с ним больше, чем проиграл.
Габриэль была готова аплодировать. Нет, этот парень по праву на своем месте. А Гордон, снова развернувшись к сомбрийцам, продолжил уже спокойнее:
- Я вас понимаю и я вам верю. Да, меня весьма удивляет, что Снайпер так легко согласился вам помочь – он известен на всю Сферу как человек крайне недоверчивый. И, признаться, это внушает мне уважение к вашей команде. Так все-таки, Снайпер к вам присоединился ради одной операции или ушел окончательно?
- Окончательно, – твердо ответила Габриэль. – Помощь Стива была неоценима, Республика такое не забывает. Ну и подумайте сами, господа, вы хоть об одном военном корабле из внешнего космоса в этих краях слышали с тех пор? Мы сами-то сюда добирались очень замысловато.
«Во всяком случае, я, а как сюда принесло коммандера, я по-прежнему не хочу знать».
- Не сочтите унизительным, господа, – подхватил Нуарэ, – но у нас сейчас отнюдь не те проблемы, чтобы прибирать к рукам небольшой конгломерат станций, тем более таких отдаленных. У нас своя война за независимость, и сейчас нам еле удается сдерживать аппетиты терран.
- Оч-чень утешает, – саркастически хмыкнул Гай.
- Слушай, кончай уже играться в хорошего и плохого полицейского, а? – раздраженно бросил Гордон. Не без усилия совладав с собой, он продолжал уже в адрес Нуарэ: – Знаете, я как-то и сам догадываюсь, что внешнему космосу мы не особенно нужны с тех пор, как свернулась Экспансия. Но, не знаю, что и как вам рассказывал Снайпер, до нашего союза война у нас с ним была долгая. И меньше, чем трупом оппонента, ни один из нас удовлетворяться не собирался. Это чуть не стоило жизни мне, – он коснулся шрама, – с каким дьяволом договорился Снайпер, что он сам все еще жив – не знаю и знать не рвусь. Так что, если совместно с вами он нашел себе занятие где-то в другой части Галактики – мне такой расклад вполне по душе. Лишь бы здесь на расстоянии выстрела не появлялся.
- Он не появится, – сказала Габи. – Уж в чем, в чем, а в отсутствии мозгов Стива точно упрекнуть нельзя, впрочем, это вы не хуже моего знаете. Да и нет никакого «дьявола». Есть просто условия, в которых рассудок Стива точно останется на месте. Как только он понял, что эти условия ему предоставят, он примкнул к нам. Это весь секрет. Никаких подводных камней и подковерных интриг. А Республике нечего делить с теми, кто спас жизнь ее защитникам.

11.
Нуарэ заметил, как меняется тон разговора, и осторожно выдохнул. Гая они, похоже, все еще не убедили («Парень, ты не боевик, ты долбаный СБ-шник!» – думал коммандер едва ли не при каждой его реплике), но Гордона скорее расположили к себе, это ценно. Во всяком случае, говорил он куда спокойнее и держался куда расслабленнее. До сих пор вся его поза – подался вперед, руки сцеплены перед собой, взгляд исподлобья – выражала готовность как минимум к обороне, а скорее к нападению.
- Ну что ж, уже неплохо, – кивнул Гордон. – Кстати о спасении жизни: я пока не все понял насчет этих пиратов. Что они на вас напали и вы укрывались у нас – понятно. Но по вашему описанию боя у меня ощущение, что Снайпер на них взъелся лично. Я все-таки неплохо его знаю, он не станет так нарываться, если не идет сводить какие-то личные счеты. Таким танком он в свое время пер на меня. Примерно сопоставимым образом он пер на Кевина Синко, который его тоже в свое время лично уел. Что за дело Сфере до пиратов, а пиратам до Сферы? Откуда их вообще черти принесли, что они про наши места знают?
Нуарэ мысленно потер руки. Вот теперь настало его время.
- Объясню как непосредственный участник событий и второй после капитана человек на «Сирокко». Эти... хм... деятели родом с планеты Хунд. Ранее подвизались на почве угонов. Потом осмелели и решили трясти транзитников между Хундом и Маринеском. Да что я рассказываю, у меня в комм-линке сохранились файлы записи допросов. Сразу должен предупредить, мерзкое зрелище.
- Экий вы запасливый, коммандер, – хмыкнула Габриэль.
- Только сейчас вспомнил, что не удалил. На всякий случай продублировал к себе, потом навалились новые дела, да так все и осталось.
Нуарэ положил свой комм на стол и включил режим проектора. Правда, начало записи смазалось – комм попытался подключиться к местной сети, разумеется, безуспешно. Так что первая реплика оказалась оборванной, но то, что Краус презрительно фыркнул «петушок», было вполне понятно.
«Он не петушок, он курочка, – произнес за кадром голос Да Силвы. Лицо Крауса выразило некоторое замешательство. А капитан после небольшой паузы пояснил: – Будешь много выступать – яйца тебе снесет».
Громовой хохот из-за двери показал, что Свен и Мартин не только никуда не ушли, но, похоже, еще и позвали товарищей. Гордон высунулся в коридор:
- Я кому говорил – свободны! Комедия окончена, брысь отсюда!
- Но командир… – этот голос Нуарэ не узнал. Впрочем, он и так видел, что за дверью стоит с десяток боевиков.
- Защищать меня ни от кого не требуется. Что из происходящего касается команды – я сообщу. Еще что-то непонятно?
Он захлопнул дверь и снова повернулся к стене, на которой голографический Краус вещал с сильным немецким акцентом:
«Ну и ваш караванчик против нас бы не выстоял, да больно шустрые вы оказались. Повезло вам. Случайно. А Сферу эту мы хотели нагнуть, потому что нам нужно было логово, чтоб затаиться после рейда да починиться. Технологии у них, конечно, дерьмо, но надо же нам где-то прятаться между делами, а дикарей можно построить, чтоб чинили нас на халяву и на халяву нам наливали. Они ж и правда тупые, наслушались этих баек про Хозяев, уши развесили. А без наших технологий они голенькие, хоть бери да…»
Конца фразы никто не услышал – Гордон взвился с места и с перекошенным от ярости лицом грохнул кулаком по столу. Счастье, что реакция у Нуарэ была прекрасная – он успел убрать комм. Стол явственно затрещал.
- Рука в порядке? – участливо спросила Габриэль.
- Что ей будет… – проговорил Гордон сквозь зубы. – Хозяева, значит. Баек наслушались, значит. Да, пожалуй, я Снайпера понимаю. Так, теперь скажите – это еще где-то шарится или всех положили?
Его интонации резко изменились, теперь происходящее напоминало уже не допрос, а военный совет. Наконец-то…
- Как я уже говорила, Стив в одиночку захватил их флагман, – ответила Габриэль. – Чего ему это стоило – я расписывать не буду, скажу только, мы втроем с моими помощниками его еле откачали. Повторюсь, это стоило мне седых волос. В двадцать три года.
Только сейчас Нуарэ заметил, что в каштановых волосах Габи действительно появились серебристые нити. Впрочем, нельзя сказать, чтобы ее это портило… Нет, сейчас не время.
- А нам оставалось добивать остальную банду, – добавил он. – Дрались они как бешеные, им было что терять, но и наших солдат так просто не возьмешь. У них просто не было шансов. Разбили мы их наголову. Выжившие сдались на милость победителей и были переданы вместе с главарем в руки хундианских властей. Если кто-то и сбежал, то сидят теперь в какой-нибудь глухомани и зализывают раны.
- Не ожидал от Снайпера столь теплых чувств к Сфере, – фыркнул Гай с еще большим сарказмом. Гордон огрызнулся:
- Уймись. Вы меня за эти полгода своими взаимными теплыми чувствами оба достали. Снайпер хоть их не показывает. Мне, знаешь ли, что Черный сектор, что иных нейтралов любить совершенно не за что, но если речь пойдет о существовании всей Сферы – это будет уже другой разговор.
Он помолчал, затем обернулся к сомбрийцам:
- Так, значит, в одиночку на флагман? Ну да, это на него похоже. Если очень припрет, он способен пойти один против команды и, черт возьми, выжить. Чего не скажешь об этой команде.
- Да, – кивнул Нуарэ. – Понимаю, у вас есть общее прошлое, но факт есть факт. Если бы флагман не был захвачен, исход боя мог бы стать другим. Хотя не спорю, понятия господина Вонга о чести могут выглядеть... своеобразно.
- Прямо скажем, – снова встрял Гай, – сдал бывших союзников минимум единожды, да и теперь...
- Да уймись ты, параноик! – рявкнул Гордон. – Тебе уже пять раз сказали: наши дела внешний космос не волнуют. Волновали бы – не факт, что нам было бы что противопоставить. А еще... Что бы ни говорили наши старожилы, в людях я немного понимаю. Эти двое говорят правду. И я могу только поблагодарить за избавление Сферы от этих уродов. Простите за резкость, – улыбнулся он Габи, – прошлый снайперовский альянс моей команде и лично моему заместителю поныне в кошмарах снится.
Его взгляд был уже чуть менее стальным, да и Гай, похоже, скорее не хотел сразу сдавать позиции, чем продолжал не верить. Тут не выдержала Габриэль. Глядя на Гая в упор, она холодно проговорила:
- Стив вам в верности не клялся. В отличие от Республики.
Гордон присвистнул.
- Даже так? Вот это уже серьезно.
- Да. Теперь Стивен Вонг – полноправный гражданин Сомбрийской Республики. И его это положение вещей устраивает в полной мере. Говорит, сохранение рассудка того стоило.
- Меня оно, пожалуй, тоже устраивает, – усмехнулся Гордон.
- Ну что ж… – сказал Гай. – Если все действительно так – кажется, если я еще раз произнесу эту фразу, меня пристрелят, но все же – если все действительно так, то это вполне неплохой расклад, и мы, похоже, избавились от двух проблем сразу. Ну разве что эти собачники все-таки еще наберут силу...
- А с этим мы уже знаем, что делать, – закончил за него Гордон. И впервые за разговор Гай улыбнулся.

12.
«Ну наконец-то, – прокомментировала про себя Габриэль. – Парень, ты же не похож на идиота, тут последней заклепке на этом корабле должно быть понятно, что мы не врем!». Но вообще она чувствовала глубокое облегчение. Она еще по первому знакомству прекрасно помнила, что в этих краях шутить не любят, и весь разговор ее не покидало ощущение: одно неверное слово, и им обеспечены как минимум крупные неприятности.
- И кстати, – сказал Гордон, – буду признателен за копию данных про наших четвероногих друзей, на случай, если опять проявятся. Разумеется, если это открытая информация.
- Я могу предоставить вам копию, – кивнул Нуарэ. – Правда, не прямо сейчас – у нас разные стандарты техники, мою карту ваш комм просто не распознает. Но на Сомбре в распоряжении космофлота есть совместимые терминалы, и при первой возможности я перешлю вам данные.
Гордон жестом попросил комм Нуарэ, чуть нахмурился, вникая в незнакомый интерфейс, и стал вносить свои координаты. Потом оглянулся через плечо на Гая, все еще сохранявшего скептическое выражение лица:
- Гай, кончай кривиться. Это не враги. Во всяком случае, один противник у нас точно общий. А еще ты прекрасно знаешь, как я ненавижу все эти шпионские игры. Придется драться – значит, придется драться. Но на жесты доброй воли по отношению ко мне я всегда отвечаю тем же.
Из-за стены раздался мягкий женский голос: «Гордон, ты там народ еще не насмерть заговорил?». Только сейчас Габриэль обнаружила, что помещение, в котором они сидели, состоит из двух частей. Ближняя ко входу, видимо, служила переговорной и вообще рабочим местом командира, а за ней пряталась, собственно говоря, его каюта. В стене бесшумно открылась дверь, и на пороге появилась стройная светловолосая девушка, державшая в руках поднос с чаем. Габриэль даже протерла глаза – обнаружить здесь женщину было уж очень неожиданно. Эжени все-таки была и остается изрядной пацанкой, а вошедшая девушка оказалась ее полной противоположностью. Льняные вьющиеся волосы распущены по плечам, пряди у лица красиво подхвачены заколками, и даже здешняя форма, хотя и явно велика, каким-то образом не прячет, а подчеркивает изящную фигуру. О статусе девушки в команде говорило моментально просветлевшее лицо Гордона. Он улыбнулся:
- Ирма… Что бы я без тебя делал?
- Как минимум, пил бы пакетированную фигню, – улыбнулась в ответ Ирма, ставя свой поднос на чудом уцелевший стол. При этом она едва заметно прижалась к Гордону.
- Позвольте представить, – сказал он. – Ирма Срезневская. Моя подруга.
Габи и Нуарэ представились в ответ. Ирма захлопала в ладоши:
- Ну хоть еще одна женщина в этом мужском царстве! Нет, я уже привыкла, но хочется же и разнообразия. Я услышала, вы медик, это так здорово! Безмерно уважаю эту профессию. В конце концов, сколько раз уже Гордона вытаскивали…
Тем временем она успела раздать чашки с чаем. Габи вдохнула аромат:
- Ох, да неужто с жасмином? Королевское угощение! – Ирма взглянула слегка удивленно, и Габи пояснила: – На нашей родной планете чай не растет, холодно. Ну, то есть что-то выращивают, но он золотым выходит.
- Ой, какая жалость! Наш Алхор тоже холодный, но хоть Эним близко. А вы только жасминовый любите?
Через минуту Габи уже болтала с Ирмой о сортах чая, перейдя на «ты», и воспринимала ее почти как хорошую приятельницу. И даже достала свой комм и принялась показывать фотографии с Сомбры. Гордон, разумеется, тут же подобрался ближе. На снимках были сомбрийские пейзажи, виды космопорта и Штормграда – и, конечно, экипаж «Сирокко» вместе с пополнением. Да Силва и Нуарэ в форме, смеющаяся Эжени и застенчиво улыбающийся Деверо, Дарти и Враноффски в обнимку, совместно над чем-то ржущие, и, наконец, сама Габриэль, разговаривающая с Асахиро.
В этот момент к ним успел присоединиться Гай. Он увидел этот снимок, где на заднем плане в кадр попал Снайпер, и его лицо снова застыло:
- Гордон, ты вот это видишь? Я же тебе говорил, что Снайпер тебя не просто так отговаривал помогать Дестикуру! Они же со Стаффордширцем давние приятели!
Габи похолодела. Неужели опять все по новой? Повезло еще, что она не упомянула имя Асахиро в разговоре с Мартином… Да, насколько она помнила, этнических японцев в Сфере практически не водилось, а уж Асахиро, с его высоким ростом и неуставной прической, очень узнаваем. «Да тут слова сказать нельзя, чтобы на чьи-нибудь старые счеты не нарваться! Будет нам сейчас вместо чая…». Но Гордон не терпящим возражений голосом отчеканил:
- А я тебе говорил, что не желаю ничего слышать про Феодала и не нанимался вытирать сопли каждому недобитому нейтралу! К тому же ты сам вечно жалуешься, что меня невозможно ни в чем убедить. Уж если ты, мой друг детства, этого не можешь, как бы это удалось Снайперу?
- Ладно, – буркнул Гай, – в любом случае оба для нас недосягаемы. Но если я буду развивать эту тему, Гордон меня точно пришибет.
- Как бы то ни было, – сказала Габи, стараясь, чтобы голос не дрожал, – теперь все они в союзе только с Республикой. В который раз: мы вам не враги. Рафаэль, расскажите об истории с Дестикуром. Все-таки вы в то время были хотя бы кадетом, а я и вовсе в школе училась.
Нуарэ бесстрастным голосом изложил биографию Дестикура до его появления в Сфере. Гордон с нескрываемым торжеством взглянул на Гая:
- Видал? Ты мне предлагал вот это вот поддерживать? Честно скажу, мне плевать на тайные интересы Снайпера, но без Дестикура и его команды в Синем секторе стало почище. И да, – добавил он уже в сторону сомбрийцев, – Сфера отнюдь не едина, и Дестикура прикончили вовсе даже наши враги. Впрочем, лично я считаю, что по отношению к внешнему космосу наши внутренние разборки вторичны. И еще раз спасибо вам за этих хундианских отморозков. Хотя с капитаном Шварцем я по-прежнему надеюсь больше не встречаться.
Гай улыбнулся и поднял руки, показывая, что признает свое поражение:
- Ладно, командир, убедил.
- Вот то-то же, – хмыкнул Гордон.
- Тогда, я полагаю, инцидент можно считать исчерпанным, – все тем же ровным голосом произнес Нуарэ. Гордон и Гай кивнули.

13.
Ирма налила еще чаю, и Гордон жестом предложил Габриэль показывать фотографии дальше. В конце концов, он никогда не видел внешнего космоса, как и любой другой житель Треугольника. А эта их Сомбра была довольно красивой планетой, даже несмотря на вечные облака. Гордону понравились морские пейзажи, а еще виды города и местные флаеры, чем-то похожие на катера Сферы. Ради такого можно даже на Стаффордширца не обращать внимания, хотя он и маячил на каждой второй фотографии.
Но тут Габриэль долистала до снимка, на который при всем желании невозможно было не обратить внимание. На нем были изображены Снайпер, Стаффордширец и незнакомый Гордону лохматый парень с перебитым носом – определенно, тоже из Сферы. И все трое были одеты в темно-синюю форму с гербом Сомбры – поднимающаяся из моря звезда на фоне черного неба.
- Вот теперь я точно верю, что Снайпер ушел к вам с концами, – тихо произнес Гордон. – В «Синей Молнии» он провел полгода, но все это время носил только свою черную форму.
- Да и вообще, прямо скажем, творил что хотел, – вставил Гай.
- Гай, ты задрал! – Гордон резко развернулся, но Гай прекрасно знал повадки своего командира и быстро отодвинулся подальше:
- Молчу-молчу!
- Вот и молчи дальше, – буркнул Гордон. Он чуть покрутил головой, изучая проекцию под разными углами. Ну да, темно-синий цвет на расстоянии казался почти черным, но знаки различия нельзя было перепутать ни с чем. Тем более что Гордон прекрасно помнил: Снайпер никогда не носил эмблем ни одной из своих многочисленных группировок.
- Я еще раз прошу у вас прощения за то, что мы тут устроили, – проговорил Гордон с искренним сожалением. – Если бы я увидел это раньше, другие доказательства мне бы уже не понадобились.
Он даже привычным жестом чуть приобнял Габриэль за плечи – просто в знак симпатии. Она едва заметно напряглась, но отстраниться не решилась. «Понял, не дурак», – Гордон тут же убрал руку, и Габриэль благодарно кивнула.
- У «Синей Молнии» к вам больше никаких вопросов нет, – сказал Гордон. – Я рад, что все это не оказалось новым снайперовским альянсом. А еще – уже не как командир – я хотел бы немного исправить ваше впечатление о нас. Не хотите ли поближе взглянуть на наш корабль? А вас, Рафаэль, я бы лично пригласил в наш тренировочный зал, вы мне кажетесь интересным оппонентом.
- Почту за честь, – сдержанно кивнул Нуарэ.
Гордон шагнул в сторону двери и прислушался. Ну разумеется, группа поддержки как торчала там, так до сих пор и торчит. Ладно, сами напросились. Сделав знак Гаю не выдавать его, он бесшумно подошел к самой двери и в тот же момент, когда открывал ее, резко ударил на уровне своей груди. Мартин не увернулся.
- Командир, за что? – запротестовал он, потирая плечо.
- За невыполнение приказа, – отрезал Гордон. – А раз торчишь под дверью, так тренируй реакцию.
- Нас тут много, а огребаю я!
- Могу остальным тоже выдать, – усмехнулся Гордон. – Но не здесь, а в зале, поскольку мы с Рафаэлем именно туда.
- Я с вами, не могу пропустить зрелище, – подал голос Гай. – И вообще, я, может, тоже подраться хочу.
- Со мной или с ним? – Гордон показал взглядом на Нуарэ.
- Да как пойдет. Хотя ты меня опять ровным слоем по стенке размажешь.
- Судьба твоя такая.
В зале Гордон стянул с себя футболку – куртку он еще раньше оставил в каюте – и чуть усмехнулся, услышав, как Габриэль пробормотала вполголоса: «Нет, парень, тебе точно пару запасных жизней выдали!». Практически теми же словами после каждого серьезного боя выражается Парацельс. Что делать – Гордон перестал бы уважать себя, если бы прятался за команду, да и просто не умел беречь себя и свои силы.
Как и рассчитывал Гордон, его первая атака отправила Рафаэля в эффектный полет. Но сомбриец грамотно сгруппировался и моментально вскочил на ноги. В глазах появился азартный блеск. «Ага», – улыбнулся про себя Гордон. Этого он и ждал. С самого начала было понятно, что Нуарэ закрывается. Ну что ж, словами и выражением лица можно управлять – но не движениями в поединке, пусть и тренировочном. Этот коммандер Нуарэ куда эмоциональнее, чем хочет выглядеть. Вот он пропустил удар, досадливо закусил губу и с удвоенной энергией полез контратаковать. И даже небезуспешно. Конечно, Гордон никогда не дрался на тренировках в полную силу, но и не поддавался. Тем приятнее встретить сильного оппонента. И интересного собеседника.
Да, тренировки были для Гордона не только способом поддержать себя в форме, но и общением. Гай совершенно зря скептически ухмылялся, когда Гордон говорил, что неплохо знает Снайпера. Да, наверное, по-настоящему его не знал никто, но Гордон и не собирался докапываться до тайн и скрытых сущностей. Тем более что их и не было. В зале Гордон быстро понял, что сдержанность Снайпера – не маска, а истинное лицо. Ему незнаком боевой азарт, он не разменивается на красивую показуху, да и вообще крайне редко атакует сам, предпочитая вымотать противника постоянными уходами и уклонениями. С Гордоном, правда, этот номер не очень-то проходил. Но факт есть факт: в зале, как и за его пределами, Снайпер не показывал свои истинные возможности до последнего момента. И просто сбить оппонента с ног ему было недостаточно. У них двоих различалась не просто техника – различалось то, что каждый из них говорил оппоненту, пусть за тренировку они не обменивались ни словом вслух. «Ты в моей власти», – говорил Гордон, припечатывая Снайпера к полу и фиксируя руки. «Я могу убить тебя», – сообщал Снайпер, намечая обязательный добивающий удар. Гордон прекрасно понимал этот язык.
Вот и сейчас за несколько минут он узнал о Рафаэле больше, чем за весь предыдущий разговор. Отточенные, очень рациональные движения, мгновенно ориентируется, очень трудно сбить с толку. Впрочем, драться умеет, но не то чтобы любит. И категорически не любит проигрывать. Даже не то что проигрывать – быть не на высоте. «Я должен выглядеть достойно», – говорили его движения. Если Нуарэ случалось пропустить простую атаку или неудачно приземлиться в падении, на долю секунды его лицо искажалось гримасой ярости. Но почти сразу же он брал себя в руки и абсолютно спокойным голосом комментировал, где была допущена ошибка. «Не жалею ни оппонента, ни себя», – Нуарэ не произносил этого вслух, но на нем это было буквально написано. Зато при особо удачном приеме он просто сиял. Звездный час Рафаэля настал, когда Гордон, вспомнив поединки со Снайпером, предложил продолжить при выключенном свете. В темноте сомбриец ориентировался не сильно хуже того самого Снайпера. Когда Гордон сказал ему об этом, он лишь пожал плечами:
- На Сомбре специфический климат и сильная облачность. Иногда небо заволакивает свинцовыми тучами на несколько дней, и у нас сплошной вечер. Собственно, из-за этой темноты мы стали учиться к ней адаптироваться.
- Однако! На моем родном Алхоре климат тоже не подарок, но хоть таких приколов нет. Да и в любом случае дело полезное. Нечасто встречаю новых достойных оппонентов.
«Будь ты моим врагом – я бы легко победил, – Гордон без проблем отбил пробную атаку. – Но ты не враг, и я уважаю тебя».
- Благодарю, – кивнул Рафаэль. – От вас это лестно слышать. С такими, как вы, лучше быть на одной стороне.
- Солидарен. Продолжим?

14.
Пока Гордон и Нуарэ, вместе с присоединившимся Гаем, увлеченно вытирали друг другом пол в зале, Габи отозвал в сторону Парацельс, которому было очень интересно, как на далекой Сомбре обстоят дела с медициной. Сначала Габриэль было неловко, что на нее смотрит как на медицинское светило человек, который с виду старше чуть ли не вдвое, но мягкая улыбка и абсолютно мирный вид Парацельса располагали к себе, и она разговорилась. Сначала она обращалась к нему по фамилии, но он сам настоял, чтобы его называли по прозвищу: «Привык уже, знаете ли». Вскоре Габи уже рассказывала ему историю своего лейтенантства:
- А потом меня хотели исключить из Академии за нарушение субординации. Ибо где ж такое видано, чтоб зеленая кадетка рычала на майора такими словами, истинное значение которых помнит только наша русская диаспора.
Парацельс только тихо фыркнул.
- Я сам русский, так что примерно представляю. Самому порой приходится выражаться… красочно.
- А те слова мне потом наш Ари… то есть, энсин Враноффски объяснял. Оказалось, все так прозаично, – тут Габи и сама рассмеялась.
В этот момент Гай, который попытался одновременно с Нуарэ атаковать Гордона, отлетел в сторону и приземлился явно неудачно. Парацельс проводил его озабоченным взглядом, но вроде бы Гай не пострадал.
- Простите за любопытство, – спросила Габи, – а вы-то как сюда попали? Вы намного старше здешнего, эээ, населения…
- А я просто старый псих, – неожиданно подмигнул Парацельс. – Сами видите, на боевика я не похож. Я даже стрелять не умею. Был обычным травматологом на Терранове, но однажды понял, что застаиваюсь и деградирую как специалист, и на пятом десятке подался в Сферу, латать местных героев. Это, конечно, тот еще вызов, условия работы несопоставимы, зато я вижу, что это делаю я, а не типовая программа, которой мог бы рулить любой хорошо выдрессированный стажер. И ребята меня чуть не богом считают, а это греет мои стариковские амбиции, – он усмехнулся.
- Богом не богом, а волшебником и я бы вас сочла, – задумчиво проговорила Габи. – Практически в полевых условиях постоянно иметь дело с серьезными травмами… Положим, я сама так работаю, но я именно на это училась, а вот так, от практики на планете… Вы точно волшебник.
Парацельс благодарно улыбнулся и кивнул на Гордона, который как раз поднимался с пола:
- Наш несравненный командир – это и правда мое личное чудо. Я сам не вполне понимаю, как мне все-таки удается его откачивать при таком презрении к собственной безопасности и к режиму реабилитации. Потому что задержать его в госпитале можно, только намертво примотав к койке, и то ведь вырвется!
- Ох, я вас так понимаю! – воскликнула Габи. – Представляете, как я со Снайпером мучилась, лишь бы лежал. Снабженцы потом смотрели квадратными глазами на меня, на отчет по потраченным медикаментам, потом снова на меня, потом снова на тот отчет... и не верили, что я те препараты не употребляла вместо завтрака, обеда и ужина! Так вот, в ход шли даже... вы не поверите, сомбрийские сказки. Представляете: заходит в медотсек Джонни Аллен, теперь уже энсин Аллен, мой помощник, а я сказку рассказываю!
- Отлично представляю! – Парацельс даже положил руку Габи на плечо, и она не стала отстраняться. – Снайпер мне так и не дался, хотя пару раз ему досталось, но у меня сложилось впечатление, что с ним хоть договориться можно. А сказки да... когда я три года назад Гордона в чувство приводил после встречи с этим самым Снайпером, я готов был и сказки рассказывать, и песни петь, и на голове стоять, лишь бы он собственную пробитую голову поберег еще хоть немного. Тяжелейшее сотрясение, переломы, вообще непонятно, как жив остался, а он чуть глаза открыл, уже командовать рвется!
Все это Парацельс говорил тоном доброго дедушки, жалующегося на неуправляемых, но любимых внуков. Габи понимающе кивнула:
- Да-да. У Снайпера-то особого выбора не было – натурально сгребли с пола и на гравиплатформу. Кровищи было... Не отличишь уже, где его собственная, а где пиратская.
- Ох да, – подхватил Парацельс, – наши герои в медотсек своими ногами не приходят, их только на носилках приносят. Но Гордон и тут всех превзошел. Пока в сознании, будет всех убеждать, что с ним все в порядке, даже если потеря крови близка к смертельной. Но самое удивительное – он действительно может драться в таком состоянии и выжить. Хотя после того поединка со Снайпером у меня в этом совсем не было уверенности...
Габи покосилась на Гордона, на котором вся биография была написана не менее отчетливо, чем на Снайпере, и явственно поежилась. Парацельс проследил за ее взглядом и продолжал:
- Когда мне его принесли после того боя, я сразу сказал: ребята, я знаю, что вы в меня верите, но меня зовут не Иисус и воскрешать я не умею. Сделаю что могу, сам командира люблю и уважаю, но надеяться остается только на чудо. Хотите – стреляйте, я не всесилен. Ребята поняли и прониклись. Там шансов на выживание был мизер, и еще меньше – на дееспособность. А вот же, встал. Кроме периодической мигрени, никаких последствий, и это настоящее чудо, хотя я как медик и не должен бы пользоваться такими понятиями.
- Я буду вспоминать вас в самые отчаянные минуты, – серьезно сказала Габриэль. – А мне что-то говорит, что их будет… много. Впрочем, знала, на что шла.
Парацельс улыбнулся:
- Меня будет греть мысль, что отважной девочке на другом конце Галактики поможет опыт старого доктора, который однажды рехнулся и подался к космическим отморозкам.
Габи просто взяла его руку в свои и некоторое время не отпускала. Потом сказала с улыбкой:
- Зато среди этих, с позволения сказать, отморозков у вас невиданный авторитет.
- Еще бы командир меня не слал к чертям по двести раз на дню… – усмехнулся Парацельс. Но продолжил он совершенно серьезно: – А вообще, я действительно здесь нашел вторую молодость. Ребята зовут меня на «ты» и по прозвищу, но уважают искренне. Иногда мне кажется, что половина моих успехов – от того, что они правда верят: я подниму любого, кого успели ко мне доставить.
- А что, это не так? – внезапно вклинился Гордон, услышавший их разговор. Парацельс церемонно поклонился:
- Командир, для тебя – именно так и никак иначе.

15.
Гордон жестом объявил передышку. Сам он даже близко не устал, но, в конце концов, хорошенького понемножку. Самоутверждаться за счет размазывания оппонента по стенке он считал ниже своего достоинства, да и самолюбие Рафаэля стоило пощадить. Сам он ничего не скажет даже на последнем издыхании, это видно. Гай к неравенству сил относился проще, так что еще несколько раундов назад сказал «все, командир, с меня хватит» и теперь с полным правом отсиживался в углу. Сомбриец пока держался вполне неплохо, но было видно – скоро начнет сдавать. И судя по едва заметному вздоху облегчения, Гордон удачно выбрал момент.
- Мне вот что интересно, – проговорил Рафаэль. – Капитан Шварц, действительно, упоминал о столкновении с кем-то из ваших краев, хотя детально рассказывать не стал. Так это были вы?
- Я, – кивнул Гордон. – Тогда я только-только возглавил команду. И тут трое наших парней вообразили себя героями Экспансии и за каким-то чертом поперлись на Хунд. А Хунд, это каждый школьник знает, гостей извне не любит. Про Сферу они там наслышаны и не любят ее вдвойне. Ну и попались эти герои точно в лапы патрулю капитана Шварца. Хорошо, успели нам сигнал послать. Естественно, я вместе с Чертовой Дюжиной полетел разбираться. Хунд превосходит нас по технике и оружию, так что был единственный шанс – рвать все тормоза и идти напролом самому. Я до сих пор удивляюсь, что обошлось без потерь с нашей стороны.
- Зато тебе досталось по полной, – вставил Гай.
- Ну уж не хуже, чем от Снайпера, – Гордон коснулся шрама на виске. – Зато наших отбили. Правда, когда я из госпиталя вышел, я им все высказал, что думаю о таких приключениях...
- Я им еще в полете тоже много чего высказал. Но ты был в отключке и не слышал.
- В тебя я верю, так что примерно могу предположить, – усмехнулся Гордон. – Думаю, парни морально готовились минимум к расстрелу.
- Это как Рафаэль с теми хундианскими пиратами общался, – вставила Габриэль. – Упоминание Снайпера сработало лучше всяких спецсредств. Рафаэль им честно предлагал рассказать все и сотрудничать как цивилизованные люди или продолжить общение уже со Снайпером. Камбале понятно, Снайпер в то время лежал в полуотключке в медотсеке, а я сидела над ним и следила, чтобы он не шевелил рукой, которую ему повредили... но зачем это было говорить пиратикам? А потом Рафаэлю пришлось усмирять кого-то из них, который орал, что лучше пойдет добывать уран в рудники, чем будет один на один с «этим уродом» беседовать.
- Могу представить, – фыркнул Гордон.
- На самом деле, господа, – продолжала Габриэль, – действительно лучше, что мсье Вонг теперь наш контрактор. Я подозреваю, где именно он проходил подготовку. Увы, не могу сказать многое, это засекреченная информация, но на Сомбре и Нордике такие методы объявлены вне закона. Эти программы свернуты даже на Терре, хотя, казалось бы, что остановит терран.
На лице Гая крупными буквами было написано очередное «а я тебе говорил!», но он предпочел промолчать, за что Гордон был ему весьма благодарен. Он кивнул:
- Я бы сам многое дал, чтобы узнать, где и кто его учил, но Снайпер на эту тему закрывается наглухо. Хотя я не удивлюсь, если мои, так сказать, наставники тоже связаны с этой лавочкой. Но я до многого доходил сам и уже здесь, а Снайпер... ощущение, что он тренировался с раннего детства.
- Не исключено, – медленно проговорил Рафаэль. От Гордона не ускользнуло, что он опять очень тщательно выбирает формулировки. Впрочем, сейчас Гордон точно не собирался выискивать подвох. Он и сам бы на эту тему высказывался аккуратно и сейчас поддержал разговор только потому, что уже считал Рафаэля своим. – Собственно, одна из моих наставников – терранка по происхождению. Она неоднократно говорила, что это варварство, которое должно преследоваться и караться. Собственно, она была связана с лобби против этих программ на Терре.
- Ну, у меня все было просто. Мне было тринадцать лет, я хотел в Сферу и я хотел драться. Я нашел ребят, которые взялись меня учить и сказали, что у меня хорошие данные, вот только лет мне многовато. Хотя в паре других секций меня, наоборот, развернули, потому что мелкий еще. Да и черт бы с ним, я не вникал. Три года я с ними тусил, потом пошли какие-то мутные разговоры про особую программу обучения, я всех послал и дальше уже тренировался сам. А то долетало до меня… управление сознанием, химия всякая, вот еще.
- Да, капитан О’Рэйли говорила примерно о том же. Кончается, как правило, одним – искалеченная психика и гибель в молодом возрасте.
- Н-ну, – с сомнением протянул Гордон, – у Снайпера-то крыша на месте. Я по сравнению с ним за буйнопомешанного сойду.
- Как я уже говорила, редкая удача, – снова подала голос Габриэль. – Рано или поздно психика безнадежно выходит из строя. Стивен рассказывал про некоего Кевина Синко. Вот так обычно выглядит эффект от тех тренировочек. Может быть отсрочен на годы, зависит от устойчивости психики.
- Кевин по жизни был психом, – ответил Гордон. – Пока был жив его брат, это его хоть как-то сдерживало, потом Кевин пошел вразнос. В итоге полез на «Синюю Молнию» и лично на Снайпера. Врукопашную. Тело Кевина я видел, мне самому нехорошо было.
Габриэль выразительно зажмурилась. Гордон понимающе хмыкнул:
- Ну да, вы ж тоже имели сомнительное счастье наблюдать снайперовский стиль.
В этот момент в дверь зала заглянула Ирма:
- Гордон, ты Рафаэлем уже весь зал вытер или только половину?
- Кажется, мы сумели поделить зал поровну, – усмехнулся Рафаэль. Гордон промолчал.
- Передохнули бы, герои! Габи, а хочешь, я тебе мою чайную покажу?
- Буду очень рада, – улыбнулась Габриэль. – Это же все равно что посетить пещеру с сокровищами! Кстати, Снайпера ведь к нам привел тоже чай. Точнее, тот, кто за ним пошел.
- Моих бойцов не сманивать! – с напускной суровостью произнес Гордон. Гай тут же поинтересовался:
- А это как? Если не секрет, конечно.
- Ну, в общих чертах Рафаэль уже рассказывал. Наш навигатор, энсин Деверо, умница редкостный, хотя комбатант, прямо скажем, никакой, – мой друг еще с Академии. Он знает, что я люблю чай, и хотел... эээ... сделать мне приятное. На «Кашалоте» того чая в баре огого сколько – да кому я рассказываю – вот Деверо и решил прикупить мне аж целый ящик. На наши деньги у вас это не просто дешево, а невозможно дешево. В общем, идет себе Деверо до бара, а его хвать за плечо. Снайпер же сначала нас принял за тех, кто на нас напал, ну и пошел разбираться. Как Люсьен его переубедил – честно говоря, сама удивляюсь. В общем, когда эти двое пришли с чаем, у Снайпера был вид, как будто только что Галактика перевернулась. Мол, это что ж такое творится-деется, человек явно из какой-то боевой команды, а топает себе по нашим краям и НЕ БОИТСЯ!!! А Деверо что... «Не боюсь аквамаринских гигантских акул, потому что никогда их не видел». И ведь правда не видел же! А чай из того ящика мы потом в честь победы над пиратами впервые распили. Отличная штука оказалась!

16.
Тут рассмеялся даже Гай, о Гордоне и говорить не приходится – он хлопнул Нуарэ по плечу (тот слегка пошатнулся) и натурально сложился пополам от хохота. Вот теперь Габи выдохнула полностью – если Гордон при упоминании Снайпера смеется, значит, остатки льда взломаны.
- Ваш Деверо – уникального везения человек, – проговорил Гордон, переводя дыхание. – Да еще и дипломатический талант. Налететь на разъяренного Снайпера, выжить и заманить его на свою сторону – это уметь надо!
- Ну тебе это, положим, тоже удалось, – вставил Гай.
- Я боевик, – парировал Гордон. – И ты сам твердил, что это не я Снайпера перевербовал, а он меня.
- А ведь и правда повезло, – задумчиво проговорил Нуарэ. – Я долго думал над этой ситуацией. Это действительно то самое время, то самое место и тот самый человек. На любого из нас реакция была бы совсем другая.
«Много вы над чем думаете, коммандер. Только не когда надо».
- Ага, это как с Женей, которую я заметил на ваших снимках, – подхватил Гай. – Команда на нее месяц обзывалась «почетной военнопленной». Не знаю, рассказывала ли она вам, но она из враждебной нам команды, мир их праху. Во время боя налетела лично на Гордона. Так вот, она была единственным членом той группировки, у кого были шансы выжить. С настолько более слабым противником командир просто не станет связываться.
- С женщинами и детьми не воюю, – проговорил Гордон, выразительно взглянув на Габриэль.
- И я о чем. Так что Женьку он просто привел к нам, чтобы кто другой не пришиб. А в итоге, кстати, именно она косвенно вывела нас на Кевина Синко.
- А расскажите? – поинтересовалась Габи.
- Тут все получилось хитро. Женька моментально законтачилась со Снайпером, не знаю уж, что они друг в друге нашли. Рыбак рыбака... молчу! Оказалось, что у них есть общие знакомые. Женю притащил в Сферу Дэнни Синко, младший братец Бешеного Кевина. В отличие от старшего, был, по рассказам, совершенно вменяемым парнем. Со Снайпером они, как оказалось, приятельствовали, но давно потерялись. От Жени Снайпер узнал, что Дэн Синко мертв. А сам он был в курсе, что в свое время Синко, жившие не разлей вода, капитально поругались. Судя по всему, Дэн после этого задепрессовал, а такие в Сфере долго не живут. А виноват кто? Кевин. А тут этот Кевин замаячил в наших окрестностях, что никому не понравилось. Снайпер когда-то был на его базе и, со своей феноменальной памятью, на голубом глазу предоставил нам все координаты и прочие данные. Покойся с миром, Кевин Синко. Прикончил его, понятно, тот же Снайпер.
- Поучительно, – вздохнул Нуарэ. – Буду рассказывать тем, кто возомнит себя не в меру крутым.
Тем временем Ирма остановилась у одной из дверей (Габи уже давно оставила надежду сориентироваться в этих лабиринтах) и широким жестом отодвинула ее. Там оказался импровизированный чайный домик с коллекцией чайной утвари и фантастическим, по мнению Габриэль, собранием разных чаев. Габи опять протерла глаза – вот уж что она в последнюю очередь ожидала увидеть на базе космической группировки! Но Ирма, кажется, способна была создать уют где угодно.
- А это тебе, – Ирма сняла с полки один из ящичков. – На память. Здесь восемь сортов зеленого чая, и жасминовый тоже есть.
Габи бережно приняла ящичек и тепло поблагодарила Ирму. Та просияла и принялась колдовать с водой и заваркой. Тем временем Нуарэ, видимо, в продолжение темы о не в меру крутых, рассказывал Гордону о противостоянии Сомбры с Террой и о терранской блокаде. Истории о прорвавшемся на Нордику катере Гордон готов был аплодировать. Имя пилота Нуарэ, как обычно, предпочел не упоминать. Но сейчас его чувства были последним, что Габи собиралась щадить.
- А пилота того катера, который привел нордиканский флот, звали… – она выдержала паузу, – Жиль Нуарэ.
Коммандер тяжело вздохнул, не очень удачно сделав вид, что дует на слишком горячий чай.
- Представляете, каково было учиться в Академии? – буркнул он как будто бы сам себе. – Хорошо хоть на службе никто этого не вспоминает каждый раз.
Гордон положил ему руку на плечо:
- Знаете, у нас здесь не оглядываются на предков, да и не знают, кто откуда взялся. Мы смотрим на конкретного человека. Вы – человек достойный.

17.
Габриэль пила необыкновенно вкусный зеленый чай и болтала с Ирмой. Удивительно все-таки было встретить здесь настолько гражданского человека. Есть еще, конечно, Парацельс (Габи поймала себя на том, что уже и в мыслях называет его по прозвищу), но он медик, это другое. Ирма была абсолютным некомбатантом – и все же сумела устроиться здесь как дома. Впрочем, пожалуй, и без «как» – здесь и был ее дом.
- Гордон меня с самого начала звал с собой, – рассказывала она. – Конечно, без него было скучно, но я думала – что мне тут делать? Я ж не боевик все-таки. А потом он пропал. И слухи долетали понятно какие. Сфера все-таки не изолирована от Планеты, если кому надо, информацию достать можно. Ну да ты сама видела, наши нередко там бывают.
- Да уж, – вздохнула Габи. Только сейчас подумалось – ведь на берегу, кроме них четверых, вполне себе были другие люди. Но, видимо, Свена и Мартина, а тем более их пистолеты, местные предпочли не замечать. Ирма не обратила внимания на ее интонации и продолжала:
- Ну вот. Так что я знала, что тут была настоящая война и что Гордон едва не погиб – а вообще говорили всякое, никто наверняка не знал. Я уже готова была все бросить и сорваться, но не представляла, куда и как. И тут он явился сам. Вот ты медик, ты оценишь – он же едва встал на ноги, а туда же, катером управлять!
- Причем моим, – вставил Гай.
- Да вообще. Он, конечно, отличный пилот и справляется с любой техникой, но есть же пределы. И ведь до последнего делал вид, что с ним все в порядке! Ага, с этаким-то шрамом. То, что сейчас – это ерунда, зажило, а тогда представляешь, на что он был похож? Нет, он меня даже почти убедил. Но у моей квартирной хозяйки был сенбернар. Очень дружелюбный. И Гордона он хорошо знал и пришел здороваться. А здоровался он понятно как – лапы на грудь и обнюхиваться. Гордон его манеру обычно выдерживал, хотя в песике весу было, по-моему, как в нем самом. А тут не устоял на ногах. И встал не сразу, хотя пса я тут же отозвала. Пришлось все рассказывать как есть. Тем более что ладно бы пес, он при определенном настроении и здорового снесет, но Гордон же, как выяснилось, в принципе мог стоять только с опорой на стену! А ведь он сам вел катер.
Негодование Ирмы было совершенно искренним, хотя эту историю она явно рассказывала не в первый раз. Габи чуть улыбнулась – Ирма и Гордон были примерно ровесниками (Ирма уже говорила, что они учились вместе), но сейчас она выглядела старшей сестрой, распекающей брата. Гордон, впрочем, только рассмеялся и обнял Ирму. Зато снова подключился Гай:
- Я ему, между прочим, ровно теми же словами говорил то же самое! Передвигается по стенке, головокружения, правая рука не действует, нет, лезет за штурвал. А толку? Меня в очередной раз пообещали пристрелить за неуважение к командиру, только и всего. Зато по возвращении я кое-кого натурально на себе волок до каюты! Как он добрался – я не понимаю. Только Гордону такое и могло взбрести в голову! – Гай помолчал и добавил очень серьезно: – С другой стороны, только Гордон и мог с этим справиться.
- Ну и чего ты тогда выступаешь? – усмехнулся Гордон.
- Потому что я тебя не для того из боя вытаскивал, чтобы ты своими выходками осложнения нажил! Мне и так Парацельс тогда чуть башку не оторвал, что я тебя отпустил. А тебя попробуй не отпусти.
- Нет, с одной стороны ты, конечно, прав, – задумчиво проговорил Гордон. – С другой стороны, за эту твою правоту я тебя когда-нибудь придушу.
- Знаю.
Габи смотрела на этих двоих и удивлялась перемене. Сейчас это были просто двое парней, привычно подкалывающие друг друга, но при этом готовые друг за друга рвать глотки. Гай перестал озабоченно хмуриться, Гордон и вовсе улыбался до ушей совершенно мальчишеской улыбкой. Но все же перед ней был командир сильнейшей группировки в этой структуре. И она слишком хорошо помнила тяжелый изучающий взгляд этих серых глаз, да и сейчас старалась лишний раз не смотреть Гордону в лицо.
- Дальше заваривать нельзя, будет вода водой, – сказала Ирма, вытряхивая заварку из чайника. – Да и вам, наверное, надо возвращаться.
- Именно, – подтвердил Гордон. – В конце концов, наши орлы вас сорвали с отдыха, и я не буду вас больше задерживать. Сейчас вызову Мартина.
Он потянулся к комму, но Гай остановил его руку:
- Не стоит, командир. Я сам их отвезу.
- Ты-то чего подорвался?
- В конце концов, это я тут устроил допрос с пристрастием. И хочу извиниться. Тем более что мой катер более скоростной, чем у Мартина.
На прощание Габи подарила Парацельсу запас синтекожи из своей аптечки: «На Сомбре это стоит… не то чтобы совсем гроши, но более чем доступно, а здесь не найти. Лучшее средство при серьезных ожогах. Плазмы у вас нет, но мало ли». Парацельс растроганно прижал подарок к груди. Ирма тепло обняла Габи и просила прилетать еще. Гордон пожал руку Нуарэ, еще раз поблагодарил за интересный поединок и сказал:
- У Синего сектора к вам нет претензий. Но Снайперу и Стаффордширцу я бы в этой части космоса появляться не советовал, – на мгновение в голосе снова зазвучала сталь.
- Не беспокойтесь, не появятся, – ответила Габи с чуть натянутой улыбкой. Но Гордон уже снова рассмеялся и коротко пожал ей руку.
Нуарэ явно хотел помочь Габи сесть в катер, но тут его отвлек Гордон, который решил еще раз напомнить про копию записей, и за это Габи была ему крайне признательна. Гай, подсадивший ее, по крайней мере, не смотрел с немым обожанием и вообще был занят подготовкой к вылету. Габи вздохнула с облегчением, видя, что пассажирские кресла установлены на некотором расстоянии, а значит, сидеть бок о бок с коммандером не придется.

18.
- Я действительно хочу перед вами извиниться, – сказал Гай, когда катер взял курс на Эним. – Сам знаю, что могу вести себя излишне жестко. Но Гордон не только мой командир, но и мой друг. Я пошел в Сферу из-за него.
- Вы тоже простите нас, если мы вели себя не вполне корректно, – улыбнулась Габриэль. – Просто мы очень любим свой дом. А без Стива мы бы туда не попали.
- По меркам Сферы вы оба просто идеал корректности, – отозвался Гай. – А что до Снайпера… могу только повториться: я рад, что все оказалось именно так. Мне так спокойнее. С самого начала мне этот союз не нравился. К тому же… – он помолчал, как будто решаясь на что-то. – Я могу попросить вас не говорить Снайперу о том, что я сейчас скажу? Понимаю, что мы вряд ли когда-нибудь встретимся, но все же…
- Если это не касается наших дел – обещаю, – сказал Нуарэ. Гай глубоко вдохнул, собираясь с силами. Так признаются в том, о чем долго молчали. Наконец он произнес:
- Это я стрелял в него тогда, – и Нуарэ, и Габриэль поняли, о каком «тогда» идет речь. – Снайпер говорит, что ничего не помнит, но… вы понимаете, каково мне было эти полгода.
- Стив знает, что его пытались добить. И только, – сказала Габриэль. – Он действительно не помнит серьезных боев.
- Как и Гордон, – вздохнул Гай. – Поэтому я с ним. Впрочем, ни о чем не жалею.
- Вы напомнили мне скорее офицера службы безопасности, чем комбатанта, – осторожно сказал Нуарэ. Гай рассмеялся:
- Вот это проницательность! Вы почти угадали. Я должен был стать безопасником, вполне неплохо учился в нашей академии. Я же старше Гордона, мне сейчас двадцать шесть. Но… мы дружим с детства, и я привык за ним присматривать. Он прекрасный боец, но тормозов у него нет, так что он еще дома постоянно влипал в неприятности. А я этого не хочу – он мне дорог. Несмотря на то, что мы регулярно друг друга придушить хотим. И когда я узнал, что он всерьез собрался в Сферу… да еще этот его клуб боевых искусств, мутные все-таки ребята… в общем, я особо не раздумывал. Бросил все и ушел вместе с ним. В конце концов, стреляю я не намного хуже.
Он улыбнулся. Да, Нуарэ прекрасно знал такой тип людей. Гражданский облик Гая был только видимостью. Уже сам факт, что он вышел против Вонга – конечно, он защищал командира, но все же… Вот с этой спокойной улыбкой он возьмется и за чашку с чаем, и за рычаг шаттла, и за пистолет, чтобы выстрелить на поражение. Полная противоположность Гордону, у которого все эмоции написаны на лице. Вместе этот тандем должен быть невероятно опасен. И Нуарэ был горд, что сумел вести себя достойно. И помочь Габриэль. Он взглянул на нее – она выглядела усталой. «Я останусь с ней. Мне больше не нужно скрываться. Нельзя, чтобы после сегодняшнего она была одна».
Гай посадил катер на тот же необитаемый остров, с которого они стартовали со Свеном и Мартином. Моторная лодка все так же покачивалась у берега, словно прошло всего несколько минут. Гай помог обоим сесть и направил лодку к пляжу отеля «Краб».
- Приехали. Удачи вам… и простите еще раз.
Габриэль с улыбкой помахала на прощание Гаю. Потом перевела взгляд на Нуарэ – и улыбка стала постепенно исчезать с ее лица. Нуарэ сделал шаг по направлению к ней и открыл рот для объяснений, но она его опередила. И от ее металлического голоса Нуарэ стало не по себе.
- Отойдите от меня.
Нуарэ неловко попятился, чего не делал, кажется, никогда в своей жизни.
- Дальше.
Одно-единственное спокойное слово хлестнуло как кнутом.
- Или я вас убью.
Нуарэ понимал, что он боевой офицер и в реальном бою против него шансы есть у немногих, но он поверил. И сделал еще шаг назад.
- А теперь объясните мне, чем я провинилась перед Республикой, что за мной в мой собственный отпуск в самую задницу дальнего космоса, которой и на картах-то нет, тащится аж целая Тень?
Ее лицо оставалось спокойным, но Нуарэ видел, как судорожно поднимается ее грудь. Так дышат люди, еле сдерживающие ярость. Еще секунда, и она вцепится ему в глотку. Нуарэ молчал, чувствуя себя идиотом. Его приперли к стенке.
Габриэль смерила его испепеляющим взглядом.
- Что, от любви голову потеряли? Понадеялись на магию романтической обстановки теплых краев и морского побережья? Думали, если вести себя со мной так, как будто я уже упала в ваши объятия, то я в самом деле в них брошусь? Так вот, это так не работает. Я в одни ворота не играю. Это ж на какой помойке себя найти надо было... Рафаэль, какой головой вы вообще думаете? Значит так. Еще одно движение в мою сторону, и на «Сирокко» останется один медик. Что вы скажете капитану, мне безразлично. Объясняйтесь с ним сами. Меня от вас уже блевать тянет.
Нуарэ видел, что она на пределе. Сейчас она или разрыдается, или ударит. Ни к селу ни к городу он произнес:
- Габриэль... дышите.
 Она посмотрела на него в недоумении. Потом горько произнесла:
- Да идите вы в задницу, Рафаэль. Можете наложить на меня санкции за нарушение устава, мне уже не страшно.
Не дожидаясь ответа, она развернулась и с безупречно прямой осанкой направилась в сторону отеля. Нуарэ мрачно смотрел ей вслед.

19.
Был уже поздний вечер, но сна Габи не чувствовала ни в одном глазу. Она была зла как сто терранских чертей, которых так любит поминать капитан О’Рэйли. Нуарэ ей просто хотелось вкатать в бетон причала, но на саму себя она злилась немногим меньше. «Вот скажи мне, Картье, кой хрен тебе моча в голову ударила корчить из себя бывалую космическую волчицу? Ты же сопля зеленая! Полтора раза пороху нюхнула, решила, что тебе теперь можно гнуть из себя невесть что? Хрен там было, дорогуша!». Совершенно по-глупому проболталась Свену, тушевалась перед Гордоном, как школьница… И на Нуарэ вызверилась похлеще, чем на того инструктора. Может, выражения она выбирала и поаккуратнее, но все же командование… Габи вспоминала каждую свою реплику и чувствовала, что щеки заливает жгучий стыд. Нет, так дальше нельзя. Она рехнется, если будет вот так сидеть в номере и прокручивать в голове эту историю. Надо переключиться. Габи направилась в бар.
- Габриэль! Амига! – просиял Андрес. – Целый день тебя не видно! Сока или мятного чаю?
- Абрикосовый бренди, – сказала Габи. – Двойной.
- Хм, как скажешь, – Андрес убрал с лица улыбку, быстро подал Габи ее заказ и старательно принялся наводить порядок в своем хозяйстве. Хотя все бокалы у него и так стояли по росту и ранжиру и сияли как солнце.
Бренди уходил как вода, но опьянение так и не наступало. Габриэль поймала недоуменный и обеспокоенный взгляд Андреса.
- Что случилось, амига? – спросил бармен. – Выглядишь так, как будто тебя в лагуну с акулами макали.
- Да лучше б макали, – мрачно ответила Габриэль. – Акула хотя бы предсказуема и понятна. Это просто здоровая дурацкая рыба, которая вечно хочет жрать. Идиоты куда опаснее. Предсказать, что им взбрендит в голову, почти невозможно.
- Обидел кто? – участливо спросил Андрес. – Только скажи. У Элены папаша – комиссар полиции, он их из-под земли достанет.
Эленой звали невесту Андреса, миниатюрную и заводную девушку, которая любила потанцевать и от души посмеяться. С ней Габриэль тоже успела познакомиться.
- Нет, не обидели. Прости, не хочу рассказывать. Налей еще бренди, пожалуйста.
- Слушай, амига, я понимаю, ты все оплатила, да и я тебе не мамочка… извини, если сморозил глупость, – тут же поправился он – видимо, Габи перекосило окончательно. – Просто ты же обычно ничего крепче сока не пьешь. А тут уже больше полбутылки бренди приговорила в одно лицо, и даже без закуски. Этот бренди – подлая штука. Пьется как водица, а потом как накроет! И утром проснешься – башка дурная.
- У меня в аптечке вивитон есть, – невесело усмехнулась Габи. – Поможет. Я не просто врач, я действующий офицер военной медслужбы. Но спасибо за заботу. Кажется, мне правда лучше остановиться.
- Смотри, тебе виднее. Если утром все-таки будет плохо – я специально для тебя зеленый чай оставлю, подарок от заведения. Приходи.
Габриэль поблагодарила его и пошла к себе в номер. Ноги вроде слушались, но лучше бы запереться – мало ли кого принесет, так чтоб не позориться. Габриэль повесила на ручку двери табличку «Не беспокоить» и рухнула на кровать. Голова кружилась. А еще хотелось найти Рафаэля Нуарэ и от души набить ему морду. Интересно, станет ли он хлопать крыльями и применять свои любимые санкции? После такого она ждала от Нуарэ уже любой степени тупости. Впрочем, пусть себе налагает. Учитывая, сколько и чего он ей успел наложить в душу. Или даже накласть.
От мыслей о Нуарэ замутило хуже, чем от выпитого бренди. Андрес был прав, Габи капитально перебрала. Чтобы отвлечься, она стала бездумно листать фотографии на комме. Даже яркие энимские пейзажи сейчас выглядели какими-то плоскими и тусклыми. Но видео с музыкального фестиваля получилось хорошо, что и говорить. Вдруг Габи вздрогнула, поставила запись на паузу и увеличила размер изображения. «Нет, чуть раньше… сюда… так… еще… Ах ты ж задница рогатая!». Высокую фигуру в белой рубашке невозможно было не узнать. Она вспомнила радостный щебет Режининьи: «Не мужчина, а сказка. Как же его зовут… Рауль, кажется…». Рафаэль его зовут, девочка. Рафаэль. И он туда не с тобой танцевать пришел.
Нет, но каков же все-таки моральный урод. Ежу морскому ведь понятно, что в Старые Колонии он поперся за ней. То есть, на корабле он мог видеть ее каждый день, а в отпуске такой возможности лишился и не придумал ничего лучше, как потащиться отдыхать туда же, куда и она. Благо она тайны из направления своего отдыха не делала, более того, он же сам ее бумаги визировал. И, выходит, так и шлялся за ней хвостом все это время. Вот же погань какая! Ты себе тут лежишь на солнышке в чем мать родила, думаешь, мол, хорошо-то как без его взглядов, а он, оказывается, рядом притаился. И ведь как хорошо спрятался, сволочь! Тень все-таки, не кто-нибудь. Две недели ведь себя не выдавал, не считая перелета! Сидел себе, значит, в кустиках. Кино смотрел. Хорошее такое, собственной режиссуры. С тобой в главной роли. Честнее было бы уже зажать в углу и... «Ох, чтоб у тебя все отсохло, онанист проклятый!». Габриэль из последних сил сжала зубы и метнулась в уборную. Вернее, кое-как поползла. Едва успела. Так ее не выворачивало даже после того, как она надышалась всякой ядовитой дрянью на том пожаре, который оказался вместо учебного настоящим.
На негнущихся ногах она встала, держась за стену, и спустила воду. С отвращением сбросила одежду и швырнула в стиральный блок, а сама залезла под душ и принялась остервенело оттираться, пытаясь смыть с себя почти физическое ощущение от взгляда коммандера. Вроде и держался он почтительно, и маслеными глазами не смотрел, но почему до сих пор кажется, что она перед ним все равно что голая? А потом еще вся эта история с «Синей Молнией». И это мерзкое чувство беззащитности, хотя единственным, кто к ней хоть как-то прикоснулся на «Сириусе», был Гордон. Габи передернуло при воспоминании, как он обнял ее за плечи, даром что жест был совершенно невинный. Спасибо, что он все правильно понял и убрал руки. Он очень контактен, но и реакцию на свои прикосновения считывает моментально. Но все равно. Габи прекрасно отдавала себе отчет, что все эти парни видели в ней не просто лейтенанта медслужбы, а еще и красивую девушку. И от этого хотелось взвыть в голос. Парни-то отличные, даже коммандер со своими идиотскими романтическими жестами. Только вот саму Габи никто из них не интересовал.
Она вспомнила Люка де Фон-Рэо, своего одноклассника. Тогда он еще, конечно, не был сыном госпожи президента, Изабель де Фон-Рэо победила на выборах всего три года назад. Просто хороший парень, которому от матери досталась яркая красота и врожденное чувство стиля. К Габи он был неравнодушен, а сама она еще только начинала разбираться в своих предпочтениях, поэтому согласилась на свидание. И когда дело уже шло к финалу, Габи вдруг разревелась от осознания, что ничего не получится. И дело не в Люке, он по-прежнему был ей очень симпатичен и не позволил себе ничего неподобающего. Дело просто в том, что он парень. Как же Люк тогда перепугался! Но когда Габи сквозь всхлипывания все объяснила, он успокоенно вздохнул: «Ффух, я уж думал, тебе плохо стало. Ну, всякое бывает, не повезло, но я от этого точно не умру». Отвел заплаканную Габи в душ, заварил чаю, отвез домой на вызванном флаере. С тех пор они стали хорошими друзьями, жаль только, после окончания школы почти перестали видеться, только созванивались по праздникам. И за этот эпизод Габи очень уважала Люка – совсем мальчишка, он понял и принял отказ. «Не то что некоторые».
Габриэль с нажимом провела намыленной губкой по мокрой коже, рука сорвалась, и ногти оставили на чувствительном месте царапину с кровью. Габриэль отбросила губку, врубила ледяную воду, всхлипнула и закусила губу. Она стояла под холодными струями, пока зубы не начали стучать. Потом закуталась в пушистый халат так, словно пыталась спастись от лютого мороза на Нордике. Слезы рвались наружу. Габриэль кое-как добралась до кровати и позорно разрыдалась лицом в подушку.

20.
4 февраля 3048 года
Лусиано Мартинес искренне считал Эним лучшим местом во Вселенной. Хотя на Терранове и Алхоре побывал всего по паре раз, а в последние годы и за пределы Радужного архипелага почти не выезжал. Да и чего он не видел за теми пределами? На Алхоре все моря подо льдом и несусветный холод, это ж разве жизнь? Терранова – планета богатая, но уж очень шумная. И неспокойно там. То ли дело Эним – тепло, хорошо, море шумит почти за порогом, и никаких сомнительных элементов. Кроме Сферы, понятное дело, ну так Сфера везде есть. Тем более что их боевики на Эниме вели себя, как правило, вполне прилично и исправно платили за пиво. Черт их знает, откуда они деньги берут, но пока эти деньги поступали Лусиано – его это мало заботило. Говорят, они какие-то из добывающих колоний крышуют… да черт бы с ними. Уж если полиции на них плевать, то ему и подавно. Словом, даже без всяких коммерческих соображений Лусиано любил Эним и особенно Радужный архипелаг, где он утешился после неудачного первого брака, встретив Ортенсию, и открыл свое дело. Теперь у него есть любимая жена, неоценимый помощник Бенито, которому Лусиано стал, может быть, и не отцом, но старшим другом и наставником, и «Краб». В общем, Лусиано был счастлив и полагал, что на Радужном архипелаге иначе и быть не может.
И тем более он был поражен, когда утром к нему спустилась сеньора Картье. Она ведь тоже влюбилась в Эним с первого взгляда, Лусиано сразу это понял. И видеть ее сейчас на грани слез – а это было именно так, несмотря на улыбку на лице – было просто категорически неправильно. Лусиано начал было подбирать слова, чтобы выяснить, не обидел ли кто его гостью – хотя кому, черт возьми, тут обижать? Но Габриэль заговорила сама:
- Господин Мартинес…
- Сеньора, ну право же, просто Лусиано!
- Лусиано… простите… форс-мажорные обстоятельства. Мне надо возвращаться. Дома… без меня точно не разберутся.
Это было так непохоже на ее обычную манеру говорить, что Лусиано на всякий случай уточнил:
- Я надеюсь, это не из-за кого-то из местных? А то ведь найду и…
Габриэль грустно улыбнулась:
- Нет, как вы могли такое подумать! Наоборот, буду вспоминать Эним только с добром и благодарностью. Любые неустойки…
- Сеньора, какие неустойки? Еще не хватало! Средства за неиспользованное время вернутся на счет в течение пары дней, наши банки, к сожалению, ужасно медленная штука.
- Да пусть так и останется, мне не жаль ни сантина, потраченного на отель, все было просто здорово, – теперь ее улыбка была чуть менее грустной, и Лусиано это несказанно радовало. Он улыбнулся в ответ:
- Не волнуйтесь, сеньора, у меня ничего не пропадет, будет ждать вашего возвращения! Если надумаете еще к нам прилететь – все оставшиеся дни ваши! В конце концов, вы первая туристка из внешнего космоса на моей памяти, надеюсь, что мы вас еще увидим! А это вам в подарок, – он решительно направился к витрине с сувенирной продукцией, извлек оттуда бокал для коктейлей с изображением краба и вручил Габриэль.
- Спасибо! – вот теперь это была почти прежняя сеньора Картье. – Буду вспоминать вас каждый раз, как буду из него пить.
***
Когда Габриэль, сверившись с расписанием катеров до космопорта, вышла пройтись перед отъездом, ее догнал Бенито.
- Дядя Лусиано сказал, вы уезжаете?
- Да, Бенито, – Габриэль вздохнула. – Поверь мне, никто из твоих соотечественников в этом не виноват.
- Это хорошо, а то я бы ему… – он сжал кулаки. Габриэль рассмеялась. Бенито стало чуточку обидно – что с того, что он маленького роста, он, между прочим, сильный! И ему уже скоро восемнадцать! Но, по крайней мере, она развеселилась. После некоторой паузы Бенито сказал:
- И вообще. Я не хочу, чтобы Эним вам запомнился на такой грустной ноте. Вот.
Он протянул Габриэль огромную шоколадную конфету, которую купил в прошлую поездку на Радужный. Это был его любимый сорт, но, в конце концов, он-то в любой момент поедет и купит еще, а сеньора Картье неизвестно, когда вернется и вернется ли.
- Я слышал, у вас шоколад редкость, а он настроение поднимает. И вообще очень вкусно. Ну и… просто хочу сделать для вас что-то хорошее.
- Уже сделал, Бенито, – улыбнулась Габриэль, принимая подарок.
На прощание они вдоволь надурачились, фотографируясь на фоне моря и отеля и строя рожи в камеру. Габриэль пообещала прислать снимки, как только доберется до совместимой техники, и отправилась на катер. Бенито грустно побрел в бар.
- Эй, Бенито, что с тобой такое? – поинтересовался Андрес.
- Сеньора Картье уехала. Такая грустная…
Андрес только кивнул.
- Хорошо хоть, не из-за нас, – продолжал Бенито. – А то я бы не знаю, что сделал. Вот бы она еще вернулась!
- Эге, да наш Бенито влюбился! – подмигнул Андрес.
- Да ну тебя! – разозлился Бенито. – Она же взрослая совсем! И вообще… и вообще не такая, вот! Просто добрая очень, и всегда улыбается, а тут вдруг так расстроилась…
- Да ладно, не скромничай! Самое время.
- Да ну тебя! – повторил Бенито, стащил у Андреса шоколадку и ушел на берег. Ничего Андрес не понимает, хоть и взрослый. Интересно, а эта Сомбра очень далеко?

21.
6 февраля 3048 года
Рафаэль Нуарэ сидел на берегу моря и швырял в воду мелкие камешки. Со стороны его задумчивый вид мог показаться весьма романтичным – если не знать, что творилось у него в душе. Рафаэля впервые в жизни тошнило от себя самого. Не покидало ощущение себя полным моральным уродом, а еще идиотом, которым командовало собственное влечение. Помнится, он как-то случайно уловил фразу Эрнандеса – мол, наш коммандер сохраняет холодную голову и способность трезво анализировать ситуацию, даже когда в обмороке валяется. Ну и где сейчас были тот анализ и та холодная голова? Слова Габриэль «Это на какой же помойке надо было себя найти?» жгли его мучительным стыдом. Нуарэ вспомнил свои ощущения, когда их взгляды встретились. Он не был трусом, но тогда его основательно пробрало морозом по коже. С такой злобой на него смотрели только враги. Снова всплыла картина, о которой Нуарэ до сих пор старался не думать: как Габриэль шарахнулась от него в сторону. Она не боялась Свена и Мартина, от которых он так героически собирался ее защищать – она готова была искать у них, боевиков военизированной группировки, защиты от него. И теперь, когда любовная горячка поугасла и розовые очки упали – а точнее, были сорваны – коммандер смотрел в глаза неприглядной правде. И даже озвучить ее не мог, потому что у него перехватывало дыхание при попытке сказать «я совершил насилие».
А ведь никак иначе назвать происходящее было нельзя. Да, пока перед глазами плясали дурацкие розовые сердечки и радужные видения идиллического романа, аргумент «Я слежу за безопасностью одного из офицеров нашего экипажа» был логичным и правильным. Да-да, разумеется, Габриэль можно доверять в выборе места отдыха, почему бы не полететь туда же… он отвечает за экипаж, мало ли, вдруг что случится… «Рафочка, кому врем?» – говорила когда-то его русская одноклассница, редкостно вредная девчонка. Сейчас, говорят, тоже в космофлоте, в навигаторах служит. Да свет бы с ней. Правда действительно была такова, что он отчаянно врал самому себе. За безопасностью члена экипажа он следит, ага! Еще бы всем до последнего техника каждый день звонил наподобие любящей мамочки, если уж так волнует их безопасность. Интересно, что бы сказал Коул? Этот поток яда коммандер бы просто не пережил. А если бы пережил, еще капитан в запасе есть. Предлог настолько надуманный, что это последней здешней медузе понятно. На самом деле Нуарэ осознал, что попросту не сможет два месяца не видеть Габриэль. «Дай мне еще дозу себя, иначе я не могу», – твердило его существо. Как большинство сомбрийцев, он презирал наркозависимых, но теперь сам вел себя именно так. От этого было вдвойне мерзко, но коммандер ничего не мог с собой поделать. Пусть так, украдкой, но все же быть рядом. Это единственное, что им двигало. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, он так и не раскрыл бы себя. Хорошее самоутешение, нечего сказать. А вообще-то картина со стороны получалась такая, что хоть иди к нацгвардам и пиши сам на себя заявление по обвинению в домогательствах. Или сразу стреляйся.
Особо увесистый булыжник срикошетил от опоры сломанного причала и плюхнулся у самого берега, обдав Нуарэ брызгами. Коммандер вздрогнул и выругался. Кстати, насчет «стреляйся» – ведь еще чуть-чуть, и за него это прекрасно сделали бы Свен и Мартин. Хорош герой, без оружия выскочить на двух мордоворотов. Они не пристрелили его только чудом. И это чудо зовут Габриэль Картье. Это она остановила их. Иначе валяться бы ему в море с простреленной головой. Или где-нибудь на «Сириусе» с переломанными ребрами, что немногим лучше. Гордон и так-то был на взводе, а если бы он увидел признаки сопротивления – так просто они бы ни за что не отделались.
«Защитник, тоже мне», – Нуарэ уже прицельно метнул камень в опору причала. Да, несомненно, его информация сыграла важную роль. Но если бы не Габриэль, которую он якобы защищал, он физически не смог бы эту информацию предоставить. Потому что был бы изувечен или мертв. Он бы этих двоих не остановил. Она – сумела. Фактически закрыв его собой. И после этого он будет считать, что она нуждается в какой бы то ни было защите? Тем более с его стороны? «Рафаэль, какой головой вы вообще думаете?».
- Рафаэль Нуарэ, – произнес коммандер вслух, – ты контужен хреном по лбу!

22.
По пути на Эним стыковка рейсов была очень короткой, так что все, что Габриэль успела увидеть на станции «Валькирия» – транзитный коридор и терминал, через который она проверила бронь отеля. А теперь выходило, что ей предстоит провести здесь несколько часов. Ладно, по крайней мере, здесь уж точно нет никакого Нуарэ! Хотя Габи уже не раз нервно оборачивалась, заметив краем глаза какого-нибудь высокого брюнета. Наконец она обругала себя истеричкой и отправилась к терминалу – во-первых, отвлечет, во-вторых, она кое-что обещала.
Первым делом она послала Бенито фотографии, сделанные перед отъездом, а также поблагодарила его за конфету, которая действительно оказалась фантастически вкусной. Потом написала Альваро, извинилась за свое внезапное исчезновение и передала привет всей компании. Задумалась, писать ли на Сомбру. Хотелось побыть одной и никого не видеть. Но лететь и так две недели, и потом еще сидеть дома – нет, это точно не вариант. Тем более у нее с собой целая гора подарков. Так что она написала Ари и попросила предупредить парней. «А отмечать мой приезд я нахально напрашиваюсь к тебе».
Времени по-прежнему оставалось много, и Габи отправилась в кафе. Хундианский чай оказался, строго говоря, не чаем, но на вкус был очень приятен. К тому же Габи как медик не могла не отметить, что этот напиток должен быть неплох при простуде. «А с холодным душем я все-таки перестаралась». Подумав, Габи купила пару пачек про запас, заодно и сувенир будет. Потом устроилась за столиком, сделала большой глоток и волевым решением запретила себе нервно оглядываться по сторонам. «Или иди пиши четвертое письмо, доктору Темницки». Чай всегда улучшал ей настроение, и Габи наконец почувствовала, что начинает выдыхать. Что бы ни вытворял коммандер, он все-таки не полный идиот. Уж на этот раз он должен понять и соблюдать дистанцию. Сложнее было отвлечься от контингента станции – их ярко-синяя форма один в один совпадала по оттенку с той, что носили в «Синей Молнии». Все-таки Габи до сих пор потряхивало от этой истории, пусть Гордон и его гвардия и вели себя более чем корректно, а расстались они и вовсе друзьями. Шутить в Сфере не любят, она убедилась в этом многократно. Одно неверное слово, да что там, неверное движение – и они с Нуарэ уже не информанты, а попросту пленные. Да, наверное, не убили бы. Но точно изрядно потрепали бы нервы.
От размышлений ее отвлекла желтая собачья морда, внезапно возникшая у самого плеча. Вот так песик, раза в полтора больше сомбрийских овчарок! Но с виду дружелюбный. Габриэль осторожно протянула руку – он обнюхал ее и лизнул.
- Фриц! – укоризненно произнес молодой голос за спиной Габриэль. Она обернулась и в который раз невольно напряглась, видя ярко-синюю униформу. Но на шевроне был не круг звездного неба, разбитый молнией, а золотой пес, точная копия того, что сейчас подбирался к блюдцу с печеньем.
Хундианец, веснушчатый парень примерно одних лет с Габриэль, что-то скомандовал по-немецки, потом перешел на пиджин:
- Фриц, как не стыдно приставать! Прошу прощения за моего напарника, он еще совсем щенок.
«Ого! Хорош щеночек! – изумилась про себя Габриэль. – Свет дневной, ну и громадина вымахает!».
Хундианец заметил ее удивление и пояснил:
- Я хотел сказать, что он еще молод. Намного больше он не станет. Простите, возможно, я не очень точно выразился. Да, мы не представились – это Фриц, а меня зовут Генрих. Мы следим за порядком на станции. Только что сменились с дежурства.
Говорил он с заметным акцентом, но понять его не составляло труда. Габриэль отметила, что сначала он представил пса, а потом себя. Да, капитан ведь рассказывал, что собаки здесь играют совершенно особую роль… Она протянула руку:
- Габи. Старший офицер сомбрийского космофлота. Медкорпус. Летала в отпуск в Старые Колонии. Обожаю путешествовать.
- Вот здорово! – не без зависти воскликнул Генрих. – Про Сомбру нам немного читали в академии, но сам я дальше «Валькирии» не был. Мы же закрытая планета. Сюда попасть – уже большая удача. Может быть, потом, когда выйду в отставку…
- Зато не придется ее бояться, – улыбнулась Габи. Генрих рассмеялся. Он и сам чем-то напоминал пса-подростка, такой же веселый и любознательный. Что, конечно, не значило, что в случае тревоги они с Фрицем не порвут нарушителя в клочья – под формой Генриха угадывались неплохие мускулы, а Фриц, от души зевнув, предъявил мощные белоснежные зубы.
Вскоре они уже перешли на «ты» и болтали совершенно по-приятельски, а Фриц стучал хвостом и требовал его погладить. Габи узнала, что Генрих недавно женился, и это, вкупе с блестящими рекомендациями, помогло ему получить назначение на «Валькирию» – туда старались посылать людей семейных, которые точно не пойдут искать себе счастья во внешнем космосе. Конечно, он скучал по дому, но вахты щедро оплачивались, отпуска были больше, чем у планетников, к тому же служить на этой станции было почетно. Но и требования предъявлялись соответствующие, в частности, отличное знание пиджина. Генрих еще несколько раз извинился за свой акцент, но Габи заверила его, что прекрасно все понимает, и он расслабился. Почти. Потому что, стоило ему в своих рассказах хотя бы приблизиться к информации не для всех – и в мальчишечьих голубых глазах словно вырастал стальной заслон. Даже Фриц как будто становился серьезнее.
Зато о несекретных вопросах Генрих был готов говорить бесконечно. Очень заинтересовался коммом Габи, посетовал, что Хунд не закупает инопланетную технику – впрочем, его собственный комм был вполне неплох, а что грубоват на вид – зато прочный. Впрочем, по словам Генриха, хотя он и рад был бы посмотреть внешний космос, Хунд он не променял бы ни на что. Он всей душой любил свою планету и говорил о ней взахлеб. Габи узнала, что хундианские собаки – это местный вид, господствовавший на планете до появления колонизаторов. Они очень умны, слова «хозяин» и «питомец» к отношениям с ними неприменимы, поэтому хундианцы предпочитают говорить «напарники». А в правящей семье – вскоре после объявления об изоляции Хунд провозгласил себя монархией – есть целый ритуал знакомства наследника и щенка. При дворце кайзера есть парк, там живут на воле несколько собачьих семей. И в период, когда у них подрастают щенки, наследник престола отправляется туда выбирать того, кто станет его напарником – срок жизни хундианских собак сопоставим с человеческим. Возвращается облизанным с головы до ног и вывалянным в листьях, торжественно неся на руках того щенка, который ему приглянулся – или, точнее, которому приглянулся он.
- При поступлении на службу все примерно так же, но не настолько… церемониально, – сказал Генрих и смущенно улыбнулся. – Конечно, если у кого-то уже есть напарник, то служат вместе. У меня не было. Фриц уронил меня в лужу, а я только впервые надел парадную форму. Вот скажи, Фриц, тебе не стыдно?
Фриц негромко тявкнул, что, видимо, означало «нет». Габи расхохоталась, но, видя смущение Генриха, не без труда приняла серьезный вид. Он предпочел сменить тему:
- Так ты, говоришь, с Сомбры? А у нас ведь были сомбрийцы с полгода назад! Правда, не у нас, а у пограничников, но нам вся информация от них идет. Представляешь, нашу же банду рецидивистов отловили и сдали практически в подарочной упаковке! Не знаешь, кто такие?
- Как не знать! Это ж наши и были. Фрегат «Сирокко». Эскортировали дипмиссию, а эти придурки возьми да и напади. Я на фрегате старший корабельный врач. Так что про саму эту свалку я мало что порассказать могу, разве что про ее последствия. При допросе была наготове, на случай, если этим деятелям пришлось бы химию колоть, но обошлось. И слава солнцу, а то потом еще медотсек бы после них драить пришлось – загадили бы весь. Наш старпом и без всякой химии так допросит, что эти пиратики минут пять кочевряжились, а потом сами рассказывали про свой рост, вес и размер ботинок, какого числа они родились, какого года... и какого хрена.
Генрих хрюкнул. Габи и сама невольно усмехнулась, вспомнив ту истерику, которую устроил один из пиратов при упоминании Снайпера. Другой подручный Крауса оказался морально покрепче и прикрикнул: «Подбери сопли! Он давно мертв, я сам видел, как он свалился!». На что присутствовавший там же Асахиро с убийственным спокойствием произнес: «Не дождетесь». Теперь в истерику впали уже двое.
- Ох, да. У меня же друзья в планетных службах. Тоже в лицах представили, как эти герои недоделанные им плакались про страшных-ужасных сомбрийцев, которые понабрали себе в экипаж диверсантов и обижают несчастных уголовников, – его окончательно разобрал смех, и он зарылся лицом в ладони.
- Они поначалу перли напролом, орали всякие гадости, – продолжала Габи. – Главарь на старпома решил наехать. Мол, чего раскукарекался, петушок, соблюдай давай свои конвенции, а дальше непечатно. А рядом кэп наш стоит, стенку подпирает, мол, я чего, я ничего, время на вас тратить, помощник справится. И так невзначай: «Он не петушок, он курочка», – сам понимаешь, такого поворота пират не ждал, а потому заткнулся. А кэп продолжает: «Будешь выступать – яйца тебе снесет».
- Ты меня уморить решила? – простонал Генрих. – Я, между прочим, представляю элитные части гвардии Хунда! Практически неприкосновенная персона!
Тут он уже не выдержал и расхохотался в голос. Габи, впрочем, и сама смеялась от души. Здесь хоть не приходилось следить за каждым словом, чтобы ни в чем не заподозрили.
- В общем, недолго они в крутых парней играли. А уж как им «железный снег» припомнили, так и вовсе сидели как крыса под метлой.
- Еще и «железный снег»? – возмутился Генрих. – Ну, красавцы! Он вообще-то запрещен как антигуманный! Где только запасы раскопали, такую бы энергию да на мирные цели. Ну ничего, ближайшую пару десятков лет им точно будет куда ее девать.
Помолчав, он продолжал:
- А вообще, я порой завидую космофлоту. На «Валькирии», конечно, почетно и круто, сюда направляют после кучи проверок, но зато и сидишь тут как сыч.
- Знаешь, Генрих, – очень серьезно сказала Габи, – это я вам в некотором роде завидую. У нас то терране возбудятся, лезут к нам доказывать, что мы им много всего должны, а они имеют право из нас делать вторую Деметру. То Лехана свои делишки мутит, потому что интереснее, конечно, не самим технику разрабатывать и специалистов обучать, а тырить у нас. Жить на одном из самых оживленных узлов сети туннелей – это всегда сидеть на здоровом таком ящике со взрывчаткой.
Генрих только понимающе кивнул. Тут наконец объявили посадку на рейс Габи.
- Ох, ничего себе мы заговорились! А я еще думала, как время буду коротать! Мне пора идти. И… спасибо тебе. Вам обоим, – поправилась она.
- Да я что… – смущенно проговорил Генрих. – Удачной дороги! И… если хочешь, вот мой здешний адрес. Переписываться нам можно.
- Обязательно напишу! – крикнула Габи, направляясь к выходу на посадку.
Как бы Генрих ни скромничал, им с Фрицем удалось почти невозможное – улетая с «Валькирии», Габи улыбалась, уже не думая ни про какую Сферу и ни про какого Нуарэ.

23.
18 февраля 3048 года
В космопорту Габи встретил Алек Враноффски. На ее смущение он лишь улыбнулся: «У меня выходной, и я люблю ездить на машине. Не запихиваться же тебе в монорельс с этим монстром!». Что правда, то правда, к той компактной сумке, с которой Габи улетала, теперь прибавился немаленький гравиконтейнер с подарками. Даже пришлось раскошелиться за перевес. Правда, странно, что не приехал сам Ари, кататься он любит не меньше отца…
- Ари решил помочь бабушке с обедом, – словно прочитав ее мысли, сказал Алек. – Остальные тоже уже должны приехать, так что будет тебе встреча по первому разряду.
- Вернуться к вам – уже праздник, – совершенно искренне ответила Габи.
Действительно, у Враноффски уже собрались почти все, кто смог приехать. Капитана, понятно, уже поглотили дела, значит, будет одарен после отпуска, как и Альберта. Леон и Жан, наоборот, исчезли на вьентосских прибрежных курортах и собирались наслаждаться отпуском до последнего. Деверо приехал один и передал тысячу извинений от Эжени, которая сдавала промежуточные экзамены на курсах. Асахиро тоже оказался один.
- Зои уже вышла из отпуска, и вчера у нее было сложное дежурство.
Он развел руками. Габи проследила за его жестом и нахмурилась:
- Так-так, вы руку-то не прячьте, дорогой друг. Я все равно увижу. Во что вы в отпуске-то ухитрились вляпаться?
- О, так ты еще не в курсе? – ухмыльнулся подошедший Ари. – У нас тут на Нордике вышла история в лучших традициях Алискиных сериалов! Собственно, почему я сам за тобой не поехал – что уж скрывать, мне там тоже досталось, – он коснулся правого плеча.
- Так! – Габи смотрела по-прежнему сурово, но про себя подумала: «Парни, во что бы вы там ни влезли, как же хорошо, что вы живы!». – Хватит кругами ходить, рассказывайте уже! На месяц нельзя без присмотра оставить!
Ари, Дарти и Асахиро, перебивая друг друга, принялись рассказывать, чем обернулся их отпуск на Нордике. Оказалось, эти трое ни много ни мало вмешались в попытку государственного переворота, отбив наследника престола у похитителей. И, разумеется, Асахиро рванулся в бой, не глядя на численное соотношение. Габи не знала, то ли восхищаться, то ли хвататься за голову, потому что выжил он, откровенно говоря, чудом. И ведь мало было схватки с похитителями и полученных ранений – дальше был длительный допрос.
- И тут этот самоубийца отодвигает меня, как тумбочку, и лезет общаться с доблестной гвардией, – рассказывал Дарти. – Можно подумать, это не он пять минут назад пластом валялся! И такой, типа, вот он я, моих рук дело, все объясню. А держится-то на одном «тонике»!
Асахиро лишь пожал плечами:
- Дарти, ты преувеличиваешь. Между прочим, с твоей перевязкой хоть дальше в драку можно было. К тому же эта самая гвардия упомянула применение химии. Я в курсе про специфику Ариэля, а про себя я ничего такого не знаю. Ну и, в конце концов, положил тех деятелей именно я. При некотором содействии Ари, – он поклонился.
- Угробленного Враноффски им бы точно не простили, – заметила Габи.
- Только мне от этого было бы не легче, – хмыкнул Ари.
- Во-во, – Дарти говорил, как всегда, иронично, но Габи прекрасно понимала, что за привычной манерой он прячет серьезную тревогу. – И вообще, спасибо за комплимент, но я уже не знал, каким богам молиться, чтобы моя поделка выдержала. У меня, знаешь ли, опыта никакого, это вы, герои, подлатались и дальше в бой, а я, если уж огребу – сразу в отключку. Так что научиться негде было.
- Я могу научить, – сказала Габи. Дарти резко посерьезнел:
- Кроме шуток, я бы с удовольствием. Ненавижу, когда ничего не могу сделать. Тут-то ладно, меня Ари инструктировал, а вот чуть раньше... – его передернуло. – Асахиро может сколько угодно говорить, что все нормально, а вообще он же чуть не погиб тогда. А я видел, как он упал, а сделать не мог ничего. Полезь я в драку – сложился бы вместе с ним и Эйнара не вытащил. Но черт, как же мне паршиво тогда было, пока Асахиро того урода не отшвырнул.
Габи лишь понимающе кивнула. Асахиро положил руку на плечо Дарти:
- Стаффордширец – псина живучая. Меня так просто не грохнешь. Я же учился в первую очередь драться против нескольких противников, а уж с чем они там – вопрос десятый.
- Ни хрена себе «просто», три плазмы да ножи! – фыркнул Дарти уже с прежней интонацией. Габи засмеялась:
- Кого другого уже заставила бы не выпендриваться, но это же вы!
- Стараемся, – Ари пародийно раскланялся. – Ты лучше расскажи, как сама отдохнула! Хочется же знать, что хоть у кого-то был нормальный отпуск.
Габи удалось совладать с лицом, но не без труда. Все-таки она не готова рассказывать эту историю при всех… а некоторые детали вообще никто не должен знать.
- Вообще, на Эниме мне очень даже понравилось, – сказала она, стараясь говорить предельно непринужденно. – Прекрасная курортная планета, теплое море и вкусные фрукты. Вот только медузы, говорят, лютуют, но был не сезон.
- Ну так не зря там вся Сфера то и дело отдыхает, – подал голос до сих пор молчавший Снайпер. – Я не исключение.
Тут Габи, видимо, все-таки не справилась с собой. Хорошо еще, Ари окликнула Луиза и попросила сходить за вином. А вот Снайпер никуда не делся. Даже подошел ближе и вопросительно взглянул на Габи. Она жестом отозвала его в сторону и, понизив голос, проговорила:
- А вот тебе теперь это место лучше десятой дорогой облетать. Гордон Райт и Гай Флеминг шлют приветы. Даже не знаю, чьи теплее.
Снайпер чуть задержал взгляд на лице Габи. Да уж… при желании он даст сто очков вперед всей «Синей Молнии». Нет, она, наверное, все расскажет, ему можно доверять… но не сейчас, не при всех. Впрочем, Снайпер явно понял, что вдаваться в подробности Габи не намерена.
- Я в курсе, что в личные враги меня теперь записала вся Сфера, – тихо сказал он. – Сейчас моя команда здесь. А там пусть думают что хотят.
Габи благодарно улыбнулась ему. Он коротко кивнул и отошел. Тут, на счастье Габи, Враноффски принес бутылку вина, и она, к его большому удивлению, попросила себе бокал. И даже потом еще один. «Полегче, дорогая, не надо устраивать вторую серию попойки». Но, по крайней мере, вино помогло расслабиться и рассказать про обворожительного Лусиано Мартинеса, неосторожный заплыв Альваро и музыкальный фестиваль. В конце концов, она действительно неплохо провела время. В основном.
Тем временем Деверо собрался уезжать, Луиза уже отправилась спать, и в целом вечер подходил к концу. Враноффски пошел проводить Деверо, а рядом с Габи тут же возник Асахиро:
- Вы не захотели рассказывать при всех, – не спросил, а просто констатировал он. – «Синяя Молния» – очень опасные оппоненты. Я надеюсь, с вами ничего не случилось?
Он чуть сжал кулаки – обычный его жест, говорящий, что если все-таки случилось – он лично готов свернуть оппоненту шею.
– Нет, что вы. Все целы. Да, в этой истории я оказалась не одна. Слушайте… может быть, поедем к вам? Тем более, я давно не видела Зои. Вы простите, что я так напрашиваюсь, но…
- Все в порядке, – Асахиро жестом показал, что объяснять ничего не нужно. – Зои будет рада, просто куда-то ехать сегодня уже была не в состоянии. Сейчас я ее предупрежу.
- Уже уходишь? – поинтересовался Ари.
- Угу, решила все-таки Зои проведать. В конце концов, у меня подарки.
- Ну ладно, передавай привет!

24.
Во флаере Габи с облегчением убрала с лица дежурную улыбку. Пожалуй, Асахиро можно рассказать все.
- Вы можете мне пообещать, что все останется только между нами? – спросила она, хотя и сама знала ответ.
- Никому ни слова. Иначе не умею.
Габи вздохнула с облегчением:
- Я в вас не сомневалась. Просто… тут действительно не та история, которой я готова делиться со всеми.
- Я ценю ваше доверие, – Асахиро коротко склонил голову.
Габи принялась рассказывать. Асахиро слушал молча, но с явным интересом. Когда она дошла до появления Нуарэ, он чуть усмехнулся:
- Не могу, конечно, не оценить храбрость коммандера. Полезть с голыми руками на бойцов Чертовой Дюжины – это чистое самоубийство. Но я вас прекрасно понимаю. Сам за непрошеную поддержку обычно как минимум посылаю очень далеко и очень надолго.
- И если бы еще в поддержке дело! – тут Габи прорвало. Она высказала все, что думала о выходках Нуарэ, не особенно стесняясь в выражениях. И даже процитировала сказанное на причале.
- Говорить такое... вышестоящему офицеру. Как я ему в глаза смотреть теперь буду? Повела себя как истеричный подросток.
- Вас можно понять, – Асахиро как будто бы так же невозмутимо вел флаер, но в его голосе была тревога. – Но… как вы теперь на «Сирокко»?
- Как-как… как все добрые люди летают. Выполняя свою работу и не разводя неуставных отношений. Я вот умею. Коммандер, надеюсь, тоже.
- Я уверен, коммандер сумеет принять верное решение, – после некоторой паузы проговорил Асахиро. – Я чувствую себя в некотором роде в ответе за эту историю – мне надо было вас предупредить. Хотя вероятность такой встречи была почти нулевая. Правда, мне ли говорить о вероятностях, после недавнего. У вас, похоже, тоже своеобразное везение. Ладно еще, мое имя не всплыло… или всплыло? – быстро спросил он, услышав страдальческий вздох Габи.
- В том и проблема. Имен я не называла, но я же рассказала, с чего началось наше знакомство. Этого хватило, чтобы опознали Снайпера. А дальше у меня было несколько неприятных часов. Я вспомнила, как работают наши почти коллеги из сомбрийской контрразведки. Так вот, эти ребята приняли бы Гая Флеминга как родного. Я чего-то блеяла, как будто стою у доски и урок не выучила. Сроду себя такой дурой не чувствовала. И ведь говорю же правду, а никто не верит. Ладно еще, Нуарэ куда крепче меня и знает, что и как отвечать. Но свет дневной, как же стыдно…
- Мне, по счастью, личное знакомство с «Синей Молнией» свести не довелось, – произнес Асахиро как будто в пространство, – потому я до сих пор и жив. Но я более чем наслышан и о самом Гордоне, и о его помощнике. Опаснейшие противники не только в бою. Про Гордона говорят, что он запредельно импульсивен и вспыльчив, но просто безбашенный подросток не удержал бы сильнейшую команду Сферы. Гай – его, так сказать, здравый смысл, дотошен и подозрителен, как десять ищеек. То, что вы смогли в разговоре с ними провести свою линию – уже достижение.
- Спасибо на добром слове, – снова вздохнула Габи. – Но чего мне это стоило… Впрочем, Гордон в конце концов все же поверил, что мы не новый альянс Снайпера.
- В здравомыслии ему иногда не откажешь, – криво усмехнулся Асахиро. – Впрочем, не тянет проверять – я в поле зрения любого из «Синей Молнии» не проживу и минуты.
- Вот и не надо вам туда попадать. Что вы, что Стив нам тут нужны живыми и невредимыми. И не только как контракторы Республики, но и как наши друзья.
- Я и сам не рвусь, – ответил Асахиро, и Габи заметила, как блеснули его глаза на слове «друзья». – На родной планете мне семь лет как объявлен смертный приговор, так что здесь мне точно спокойнее. Кстати, мы почти приехали.
Зои выглядела усталой после дежурства, но видеть Габи была искренне рада. А Габи, в свою очередь, была рада наблюдать спокойную домашнюю обстановку, которая царила у них дома. Она хихикнула про себя, вспомнив, как незадолго до отпуска случайно встретила миссис Крэнстон. Та все никак не могла успокоиться после переезда Зои. «Да-да, приличная девочка связалась не пойми с кем». «Не пойми кто» притворно ужаснулся, что сейчас его задавят медицинской терминологией, и демонстративно зарылся в свою коллекцию чаев. Пожалуй, не зря – вскоре Габи и Зои завели разговор именно о нем. Было видно, что рука у Асахиро еще не пришла в норму, а ведь до конца отпуска осталось совсем немного, кто знает, когда придется срываться и нестись на другой край Галактики… Понятно, сам он никогда не подаст виду, что с ним что-то не так, но Габи нужно было твердо знать, что в ее экипаже все будет в порядке, поэтому к Зои она пристала, как на экзамене. Но та и рада была поделиться.
- Думаю, эта схема оптимальна, – сказала Зои, изложив свои соображения. – Совещалась с реабилитологом, он одобрил.
- Еще бы не одобрил! – буркнул Асахиро, колдуя с чайником. – Я в медицине мало что понимаю, но меня прибрал к рукам личный врач императорского семейства. Еще и в лучшем стиле доктора Картье в три этажа разъяснил, что я совершенно неправ, что полез общаться с безопасниками в таком состоянии. А что делать, время дорого, наиболее полные показания дать мог только я.
- Неисправим, – подытожила Габриэль и впервые за вечер безмятежно рассмеялась.
;
Интермедия. Союзники.

1.
- Командир, ты в порядке?
- В полнейшем. Даже скучно.
- Да ну тебя! Между прочим, я говорил, что и без тебя справимся.
Гордон лишь досадливо отмахнулся. С одной стороны, Гай, как обычно, прав, его личное присутствие совершенно не требовалось. С другой – а что еще делать, безвылазно на корабле сидеть? И так затишье. Но и интересных боев что-то давно не было. Измельчал Черный сектор, точно измельчал. Так, а это еще кто?
Невысокий подросток в серой форме, совсем мальчишка, осторожно пробирался вдоль стены. Увидев и узнав Гордона, он замер и опустил руку с пистолетом. Гордон усмехнулся про себя – вот так же в свое время на него вылетела Женя, «почетная военнопленная». Но она, что характерно, без особых раздумий в него выстрелила (другой вопрос, что не попала), этот – даже не пытался. Гордон шагнул к мальчишке – тот выронил оружие и вжался в стену, заслоняясь рукой, как от удара. Судя по его лицу, он сейчас вспоминал все байки о «Синей Молнии», которыми Сфера любит пугать новичков, и не сомневался, что все это произойдет прямо сейчас и именно с ним.
- Уж если ты меня знаешь, должен бы знать, что мелких я не трогаю, – проговорил Гордон. – Тебя как сюда принесло вообще? Ты ж нейтрал, что ты в Черном секторе забыл?
Мальчишка не отвечал, только смотрел очень большими глазами. Гордон чуть тряхнул его за плечо:
- Эй, никто тебя прямо сейчас убивать не собирается. Звать-то тебя как?
- Фрэнсис, – наконец выговорил мальчишка. – Я не из этой команды. И я… ничего не знаю… о том, что тебе нужно.
Гордон, уже собиравшийся отпустить мальчишку, снова сжал пальцы:
- А с этого места поподробнее. И что же, по-твоему, мне от тебя нужно?

2.
Запись с коммуникатора Гордона Райта, командира «Синей Молнии»

- Я полагаю, мне представляться незачем. Дэвид Лайонс, группировка «Кошачий Глаз», ранее Черный сектор?
- Ну и чего спрашивать, если сам все знаешь? Все равно больше ничего не скажу.
- Выдохни, парень. Это не допрос, и ты не пленный.
- Мда? По твоим мордоворотам что-то не похоже.
- Сам виноват, кто тебя просил в драку лезть? А дерешься ты неплохо, вот ребята и перестарались.
- Да уж, перестарались! Это так нынче переговоры ведутся? Руки чуть не переломали, пистолет отняли...
- Повторяю, нечего было в драку лезть с порога. Кстати, если ты заметил, я тоже без оружия.
- Офигенное утешение.
- Короче, верну я тебе твой трофей, не волнуйся. Я понимаю, дорог как память.
- Эй, ты это к чему?
- Дэвид, я немного в курсе, что творится в моем секторе. Жана Дестикура я никогда особо не любил, но это не значит, что я не помню его эмблему.
- Так, Гордон, я не знаю, куда ты клонишь и чего надеешься от меня добиться, но я ничего тебе не скажу, делай что хочешь.
- Нарываешься, парень.
- Я не боюсь. Можешь меня убить, но сотрудничать я не буду.
- Вот еще герой на мою голову! Так, объясняю на пальцах: было бы мне нужно тебя убить – я бы весь этот треп не разводил. Ты, в общем-то, прав, оружие мне для этого ни к чему.
- Особенно при твоей своре.
- Сказал бы «не хами старшим», да старший я, пожалуй, разве что по рангу. В общем, живым ты мне сейчас нужнее.
- Я ничего...
- Это я уже слышал. Бортовой информатор заело?
- Да иди ты...
- Так, ты меня достал.
- Уй... Ё... Чтоб тебя...
- Спокойно, жить будешь, стрелять тоже. Так что ты там говорил про «делай что хочешь»?
- Ничего... Все равно...
- Дэвид, если я всерьез решу применить силу, надолго тебя не хватит. Это не угроза, это факт. Ты очень старательно косишь под Снайпера, но возможности у тебя с ним, уж извини, разные.
- С чего ты... Он не мог тебе сказать!
- Не мог. И не говорил. Вот уж от кого действительно ничего не добьешься, и пытаться не стоит. Что бы в Черном секторе ни рассказывали. Впрочем, ты и так знаешь, как это было.
- Гордон, я не знаю, где сейчас Снайпер. И знал бы – не стал бы говорить, но я действительно не знаю.
- Верю. Зато это знаю я.
- Как?!
- И после этого он еще будет делать вид, что его ничего со Снайпером не связывает. Извини еще раз, но до его самообладания тебе пока далеко.
- Да уж... Так что же, ты все время знал? Или...
- Нет. Про вашу дружбу я узнал недавно и не от Снайпера.
- Тогда как...
- Дэвид, ты сначала определись – ты намерен дальше изображать несгибаемого героя или все-таки поговорим по-человечески?
- Черт с тобой, ты действительно уже десять раз мог меня убить или заставить отвечать. Так откуда ты про меня знаешь и зачем я тебе?
- Начну с конца: ты мне нужен для того, чтобы передать Фрэнку кое-какую важную информацию. Сам понимаешь, любого моего представителя на вашей базе пристрелят с порога. Как, впрочем, и представителя Фрэнка у нас.
- Меня-то ты не пристрелил.
- А мы и не на нашей базе. И не надо на меня так смотреть, перевербовывать тебя никто не собирается.
- Я и не дамся.
- Это мы, кажется, уже пробовали выяснять. Так вот. Ты принадлежишь к враждебной мне команде, но сейчас дело касается всех секторов, поэтому я с тобой и общаюсь. И я обещаю тебе: даже если в нашем разговоре всплывет что-то про «Кошачий Глаз», я не воспользуюсь этой информацией. Ничего неположенного я от тебя не слышал. Слово командира.
- Даже так? Ну ладно. Слово ты держишь, это все знают. Так что ж за дело-то такое?
- Ну вот, наконец-то с тобой можно нормально разговаривать. Знаешь ли, даже если я могу переломать оппонента, не то чтобы я этим гордился. Вот тебе, кстати, ответ на первый вопрос.
- Не понял?
- Тебе хватает смелости со мной препираться. Даже после того, как от меня огреб. Чего нельзя сказать об одном вашем юном боевике. Впрочем, в пятнадцать лет это простительно.
- Фрэнсис? Урою гада!
- Вряд ли он тебе в ближайшее время попадется.
- Ты что с ним сделал?
- Веришь, нет, пальцем не тронул. Ни я, ни мои бойцы. Попался он мне вообще случайно – сунулся, видите ли, в гости в Черный сектор и не успел сделать ноги до драки той команды с нами. При виде меня он мысленно простился с жизнью раз десять, в итоге сразу же выпалил, что ничего интересного для меня не знает, а знаешь ты. Информированные, кстати, у вас новички пошли – он оказался в курсе и про старые войны Фрэнка с «Синей Молнией», и про исчезновение Снайпера.
- Урою!!!
- Найди сначала. Думаю, мальчик свалил если не обратно на Планету, то на самую глубокую периферию. Поскольку именно такую твою реакцию и предполагал.
- Да уж, если я отсюда уйду живым, пусть лучше не попадается. А я-то, идиот, разболтался – свой же...
- Знаешь, когда Снайпер ушел, я примерно так же говорил.
- Так все-таки тебе нужно...
- Тьфу, опять за свое. Я вроде на пиджине понятно изъясняюсь. На данный момент меня не интересует ни твой драгоценный Снайпер, ни твой не менее драгоценный Стаффордширец... да сядь ты обратно! Да, эта история мне известна. Может быть, и не во всех деталях, но мне достаточно. От тебя на эту тему мне ничего не нужно. Я обещал. И все равно сейчас их обоих в Сфере нет.
- Как? Или...
- Живы они, не беспокойся, и тот и другой. Во всяком случае, были живы некоторое время назад, а если во что и влезли, я тут уже ни при чем. Мне, знаешь ли, подчиняется Синий сектор, а не весь обитаемый космос. Я все тебе расскажу, если ты перестанешь взвиваться на каждое слово. А то мое терпение не бесконечно, я и так сам себя превзошел.
- Да черт с тобой. Даже если это такая подстава, сдаюсь, поймал. Я действительно хочу узнать.
- Тогда смотри сюда. Не шарахайся, не трону. Вот это мне с месяц назад пришло с планеты Сомбра. Ты такую, скорее всего, не знаешь, я тоже не знал. Пока Свен и Мартин, которых ты предпочитаешь именовать моими мордоворотами, не повстречали на Эниме вот этих двоих и не предъявили на «Сириус» с воплями, что вот они знают, куда подевался Снайпер.
- С ними-то, поди, повежливее были.
- Тебе официальное извинение от «Синей Молнии» нужно? Перебьешься. Сомбрийцы были не вооружены, даже не пытались лезть в драку и вообще изначально были настроены общаться. Найди десять отличий.
- Да ну тебя. Так какая связь между ними, Снайпером и, кстати, этим твоим важным делом?
- Самая прямая. Собственно говоря, за полгода до того их корабль случайно попал в Треугольник, когда уходил от преследования. В итоге их угораздило встретиться со Снайпером, Стаффордширцем и вот этим парнем, которого я не знаю. Похоже, из нейтралов. Выдохни, меня не интересует, кто он такой и можешь ли ты его знать. Потому что эта троица взялась помочь сомбрийцам отмахаться и благополучно свалила с ними на эту самую Сомбру. Вот, полюбуйся. Как видишь, это не форма группировок, и пейзажей таких в Треугольнике нет. Я на Планете бываю редко, но синей травы как-то не припоминаю.
- О, Стив... Снайпер, в смысле. Где ж это его так?
- Полагаю, в той самой драке, на которую эти трое подписались. Снайпер полез наводить порядок в своем фирменном стиле, сам чуть не сложился, но все же выжил. А полез он туда потому, что деятели, напавшие на сомбрийцев, в Сфере тоже успели поразвлечься. Тебе название «Аллигаторы» и имя Белый Дракон что-нибудь говорит?
- Э...
- Понятно. Ты в курсе, но мне об этом говорить не хочешь. Я знаю, что «Аллигаторов» уже нет. И теперь я знаю, что вынесли их те же, кто напал на сомбрийский корабль. Сомбрийцы, при содействии Снайпера, ответным ударом их все-таки разнесли, но часть ушла. И нет гарантии, что они оставят Сферу в покое.
- А я... мы тут при чем?
- При том, что «Кошачий Глаз» может стать одной из следующих мишеней, если они вернутся. В одиночку вам не справиться. «Аллигаторы» были очень сильной командой, их взяли внезапностью. На стороне сомбрийцев был Снайпер, который ломанулся на пределе своих возможностей, не мне тебе объяснять, что это значит.
- Ну хорошо, спасибо за предупреждение, но тебе в этом какой интерес? Вы же с Фрэнком вроде как давние враги...
- Есть такое. Но когда дело касается дальнейшего существования всей Сферы, я готов временно об этом забыть. В конце концов, я разделяю мнение, что наша задача – в том числе противостоять внешней агрессии.
- Пф. Служить Планете, что ли?
- Да к черту Планету. Эта часть Галактики – наш дом, и я не собираюсь позволять кому попало диктовать здесь порядки. Если от этого выиграет Планета – рад за них, но не более того.
- Но почему диктовать порядки? Кто это вообще, что ты аж своих врагов предупреждать взялся? Мало, что ли, дурных нейтралов? Хэнн вон тот же...
- Или Фрэнк в юности, ага. Я сам так решил, когда узнал про разгром «Аллигаторов». Но сомбрийцы мне показали вот такую интересную запись...
(переход в режим воспроизведения, затем запись возобновляется)
- Так, Гордон, если это к нам сунется – гасить без разговоров!
- Вот и я о том же. А конкретно ты мне нужен, потому что ты лучше других знаешь эту историю и все, что с ней связано. Хотя и не говоришь. Но я обещал не настаивать. К тому же у тебя хорошие отношения с Фрэнком, а значит, тебя он выслушает. Держи карту, у меня есть копия. Нужно будет – сам выйду на связь и заверю, что никто тебя не перевербовывал. Хотя такие, как ты, мне нравятся.
- Иди ты к черту!
- Ладно тебе. Шучу. Мне одного Снайпера хватило. И да – то, что сейчас я предлагаю помощь, не значит, что я готов помириться с Фрэнком. В его же интересах будет не попадаться мне на глаза после того, как разберемся с этими красавцами. В твоих, кстати, тоже. Сейчас я не буду вспоминать, где и чем ты мог отличиться, но это не навсегда.
- И на том спасибо. А то у меня уже крыша ехать начала – чтоб Гордон выходца из Черного сектора, а теперь еще и состоящего под началом его личного врага, не то что на месте не убил, а еще и союз стал предлагать? Все, последние времена настали, мир перевернулся!
- Постоит еще. Собственно, вот все, о чем я хотел с тобой переговорить. Забирай свой трофей, пригодится. А чтобы твоя крыша на место вернулась – даю тебе час, чтобы убраться из зоны видимости. А то сшибу вместе с черепушкой.
- Да меня тут через пять минут не будет, если уйти дадите!
- Проваливай уже, герой.

3.
Сообщение, пришедшее на терминал в архивах Теневой флотилии
Дата: 25 марта 3049 года по сомбрийскому календарю
Кому: Рафаэлю Нуарэ
Отправитель: Гордон Райт
Тема: Ответ на: Протоколы

Коммандер, от имени Синего сектора я хочу выразить вам благодарность. Впрочем, к черту официоз. Рафаэль, огромное вам спасибо за информацию. Надеюсь, мы с Гаем не слишком вас задолбали, пока ее получили. У нас ведь вскоре после вашего отлета веселье началось. Наши собачьи приятели зашли с другого конца, сил вырезать крупные группировки по одной у них не осталось, в итоге они затеяли мутить воду внутри Синего сектора. Пару команд и правда то ли запугали, то ли заманили обещаниями и пошли развлекаться дальше. Типа, а не слишком ли много «Синяя Молния» о себе думает, тут пришли крутые мы, по подпространству раскатаем, и следов никто не найдет. Ну, чем заканчиваются попытки раскатать «Синюю Молнию» по подпространству – вон у Снайпера спросите, он как раз автор последней известной. Хотя в этот раз, пожалуй, угроза была близкого масштаба. Только вот не они одни умеют союзников заманивать.
Это история отдельная, и я вам ее расскажу. По чистой случайности я вышел на одного парнишку из нейтралов, который оказался мало того что выходцем из Черного сектора, так еще и другом Снайпера. Как и сколько я его убеждал, что мне нахрен не сдались сведения, которые у него могут быть, и вообще я про его ненаглядного Снайпера сейчас знаю даже больше, чем он сам – это вообще песня. Парнишка твердо решил поиграть со мной в пленного героя, который умрет, но не расколется, из образа пришлось вышибать в буквальном смысле. Не люблю такие методы, но иногда приходится. Когда он сумел встать, понял, что бодаться со мной, если я реально надавлю, не потянет, и стал по крайней мере слушать, что ему говорят. Ситуацией проникся, возмутился и понес ее своему командованию. Это отдельный анекдот, на самом деле, с тем командованием у меня тоже давние счеты, но когда речь идет о дальнейшем существовании Сферы, внутренние вопросы можно и подвинуть. На той стороне, что характерно, согласились. Тем временем наш юный друг донес мои сведения еще и до Черного сектора, там, понятное дело, в основном сказали, что так «Синей Молнии» и надо, но нашлись ребята, умеющие видеть чуть дальше своего носа.
В общем, Рафаэль, вы понимаете – по нашим четвероногим друзьям ударили оба сектора плюс нейтралы. Их новообретенные союзники разбежались сразу же, как только поняли, что драться придется со мной и всерьез. Дальше дело техники. Подробностей не будет – крышу у меня в этой драке сорвало качественно, давно такого не было. Так что я даже рад, что эти ребята проявились, хотя для меня дело кончилось госпиталем. Оттуда, собственно, и пишу, а Парацельс возмущается…
(зеленым шрифтом)
Еще бы я не возмущался, если наш несравненный командир, заработав очередное сотрясение, плевать хотел на режим! Сейчас, пожалуй, я все еще жив только потому, что до полного выздоровления ему далеко. Пользуясь случаем, передаю мои наилучшие пожелания доктору Картье. Надеюсь, ее пациенты более уважительны к врачебным требованиям.
И.С. Сенкевич
(сиреневым шрифтом)
Передайте привет Габи! Я уже соскучилась! Надеюсь, еще увидимся!
Ирма
(черным шрифтом, как и основное сообщение)
Так, я все-таки отбил обратно свой комм. Охренели совсем, никакого уважения к командованию! Приписки оставляю для истории, может, этот бардак вас хоть развлечет.
Искренне ваш,
Гордон
;
Глава 5. Девушка, которой не было

Сейчас
Габриэль Картье с довольным видом вычеркивала из списка законченные дела. Сегодня она была в ударе. Сделать удалось даже больше, чем хотела. Сам по себе список состоял всего из четырех пунктов: «Прибраться дома, разобраться со счетами, пнуть Рефора, отослать статью». Но каждый пункт был не так прост, как казался. Ну разве что со счетами все просто – по всем услугам настроены автоматические платежи, знай только проверяй, не произошло ли где сбоя. А в остальном… То, что Габриэль считала плановой уборкой, средняя штормградская хозяйка назвала бы подготовкой операционной. В этом плане, может, и хорошо, что вещей у нее по-прежнему был минимум – можно поддерживать чистоту без чрезмерных усилий. Статья, разумеется, была тщательно просмотрена и не переписана наполовину только потому, что редактор уже пообещал оторвать доктору Картье голову, если она наконец не отдаст готовый вариант. «Да, я понимаю, что у вас постоянно новые данные, но сдайте нам уже хоть что-нибудь, остальное пойдет в следующую статью!». Что до лейтенанта Рефора, отвечающего за вопросы снабжения на «Сирокко», его имя давно стало в Теневой флотилии нарицательным. Когда речь шла о закупках чего бы то ни было, Армана Рефора проще было убить, чем уговорить на лишние расходы. И на Габриэль он первое время смотрел зверем и обзывался «ходячей рекламой «Картье Фармаси». А что делать, если у Картье-старшего действительно были оптимальные расценки? Со временем это дошло даже до Рефора. А после истории с пиратами и подробнейшего отчета по расходу препаратов он и вовсе умолк, хотя на очередные траты соглашался со страшным скрипом. Но отпуск закончился, предстоят новые вылеты, кто знает, что там может случиться. Вон, на Маринеск тоже летели с абсолютно мирной задачей, и слава солнцу, что Габриэль тогда все же убедила прижимистого снабженца перестраховаться – ведь хватило едва-едва, и окажись на корабле второй тяжелораненый... Все это она и изложила в заявке, в меру ядовитым тоном. И усмехнулась про себя, вспомнив, с какими горящими глазами Рефор закупал шоколад во время стоянки на «Кашалоте» – такой ценный продукт и за такие смешные деньги! «Главное, чтобы Аллен ему свою коробку конфет не показал. А то реквизирует на нужды флота и будет выдавать по штучке в неделю». Представив картину, Габриэль сама рассмеялась. И съела конфету из собственных запасов, еще оставшихся после отпуска.
И все бы хорошо, но оказалось, что делать решительно нечего. И вот это Габриэль страшно не нравилось. Она не привыкла сидеть без дела. На корабле всегда находилась работа, после прилета тоже хватало дел, да и отпуск получился даже более насыщенным, чем хотелось бы, а сейчас она остро чувствовала, что ей чего-то не хватает. Габриэль вспомнила, как Зои завидовала ее храбрости, а сейчас настала ее собственная очередь завидовать. Зои вне работы умела превращаться в обычного человека – сходить в салон красоты, с подружками в кафе поболтать, пробежаться по магазинам, посмотреть по головидению новый дамский сериальчик. Это если Асахиро не было дома, а если был – они проводили время вдвоем или брали флаер Асахиро и гоняли как сумасшедшие. Габриэль так не умела. Дамские сериалы еще со времен жизни в родительском доме были ей поперек горла. Над приключенческими фильмами она лишь посмеивалась. Одно дело следить за похождениями очередных героев Галактики, выходящих с победой из любой передряги, когда ты простой обыватель и из жизни Космофлота наблюдал только парады на главной площади в День Независимости Республики, а другое – служить самому и видеть тех героев в крови и на носилках.
Кстати, о героях и об Асахиро. Последний осмотр показал, что плечо у него полностью зажило, хоть сейчас в любой вылет. На тренировки он, понятное дело, вернулся уже давно. А пока пропадает у мистера Аллена – отец Джонни взялся учить Асахиро английскому языку. А то статус республиканского контрактора, конечно, дело хорошее, но хотя бы один государственный язык гражданину Сомбры хорошо бы знать. Дарти и Снайперу проще, у них английский родной, а Снайпер и вовсе полиглот, где только нахватался – немного русского, немного японского… У Эжени, опять же, родной русский, а еще она берет уроки французского у того же Аллена-старшего. И вообще в преддверии поступления в Академию даже ест и спит за учебниками. Сейчас Габриэль готова была завидовать и ей тоже.
Поболтать бы с кем-нибудь. Пустопорожний треп Габриэль не любила, но даже ей иногда хотелось общества близких людей. Только у нее всех близких – вечно занятый отец да экипаж «Сирокко», который она и так видит почти каждый день. Ну, еще Зои, которая сама сгорает на работе, Жан, который без Эрнандеса никуда, да Эжени, которую за учебниками не видно. Есть еще пара приятелей со времен учебы, но они сами служат на кораблях, попробуй их застань на планете, а с ребятами из школьной команды по тактическим играм пути разошлись окончательно. Ну Люк де Фон-Рэо звонит иногда. Он отличный парень, но, опять же, вечно занят. Словом, все при деле, а куда податься неприкаянному медику?
Сигнал комма застал Габриэль врасплох. Флёр Андриотти, оперная певица, подруга Леона и Жана. Знакомство в штормградской опере вышло довольно милым, и Флёр звала «госпожу офицера» в гости, но у Габриэль все никак не находилось свободного времени. Да и как-то неловко было, что ли – все-таки едва знакомы.
На экране появилось улыбающееся лицо Флёр.
- Габи, привет!
- Здравствуй, Флёр.
- Звонила Жану. Они с Леоном дома, это значит, что ты тоже на планете. Между прочим, мое приглашение в гости так и остается в силе.
- Ох, прости, совсем заработалась. Когда тебе удобно?
- Да хоть сейчас. Я только вчера с гастролей и свободна как вольный ветер.

Недавно
Несмотря на теплую встречу у Враноффски, Габи никак не удавалось выбросить из головы свои приключения в отпуске. Чтобы не сказать – злоключения. Разговор с Асахиро во флаере и чаепитие у них с Зои помогли хоть немного успокоиться. По крайней мере, Асахиро можно было высказать накипевшее и быть уверенной – дальше него не пойдет ни слова. Как бы ни была Габриэль зла на Нуарэ, она прекрасно понимала, что огласка этой истории означает конец его военной карьеры. А может, и жизни – с него же станется в лучших традициях докосмической аристократии пустить себе пулю в лоб. Габриэль была зла, но смерти старшему помощнику капитана все-таки не желала. Уходить на другой корабль тоже не хотелось, все-таки она действительно привыкла к этому экипажу, и расставаться с друзьями из-за одного влюбленного идиота – крайняя мера. Поэтому в глубине души она надеялась, что Нуарэ хватит благоразумия сделать нужные выводы и держаться от нее подальше. Пока она собиралась молчать об этой истории. Но если до коммандера так и не дошло – она за себя не ручается.
В таком настроении ее и застали Леон и Жан, наконец вынырнувшие из вьентосских развлечений. Аттракционы, гонки на гидроциклах по заливу, шоу флаеров – неудивительно, что они вернулись всего за пару дней до окончания отпуска. И теперь, сидя в гостиной у Габи, взахлеб рассказывали, как Леон слетел с гидроцикла в воду (тут Габриэль грозно нахмурилась, но Леон заверил ее, что даже не успел замерзнуть), а Жан получил приз на фестивале рыбной похлебки.
- Рада за вас, ребята, – совершенно искренне сказала Габриэль.
- Ты-то как? – наконец спросил Леон. – А то мы тут разливаемся, а у тебя вид, как будто не из отпуска, а с задания.
«Они сговорились?».
- Да так, проблемы возникли. Надеюсь, что уже разрешились.
За что Габриэль любила Леона и Жана – они всегда были готовы ее выслушать, но сами никогда в душу не лезли. Вот и сейчас они не стали задавать вопросов, и за это она была им крайне признательна.
- И вообще, у меня для вас подарки. Леон, знаешь, как включить колонки?
При первых звуках энимской музыки Леон только что светиться не начал.
- Габи, ты чудо! Это же… так и на Терре уже лет триста не играют, это же еще докосмическая стилистика! Ну, насколько я представляю.
- И он будет говорить, что не знаток, – фыркнул Жан.
- Знаток тут ты, – парировал Леон. – Я так, кое в чем разбираюсь.
- Кстати, для знатоков, – Габи многозначительно подмигнула Жану, – помнится мне, кто-то любит театр и ходит туда при всем параде. Держи.
Увидев булавку с жемчужиной, Жан натурально потерял дар речи и только крепко обнял Габи. Его глаза сияли.
- А между прочим, – сказал он через некоторое время, – не пойти ли нам всем вместе в оперу? У меня как раз пара лишних контрамарок.
Теперь настала очередь Габриэль утратить дар речи.
- В оперу? Парни, вы с ума сошли? Я же там буду как рыбацкий сапог на трюмо! Только позориться.
- Да полноте, Габриэль! Тебе просто не доводилось видеть настоящую классическую оперу. Это же прекрасно. И вовсе не только для высоколобых эстетов. Музыка, пение и актерская игра, никаких секретных ингредиентов.
Габриэль взглянула на него скептически:
- Ох, сколько ни слышала той оперы, одно сплошное завывание. Даже слов не разобрать. И корпулентные дамы постарше капитана О'Рэйли, изображающие семнадцатилетних резвушек.
Парни от души расхохотались. Леон положил Габриэль руку на плечо:
- Габи, дружище, это не опера. Это фигня какая-то!
- Если уж говорить о корпулентных дамах, – подхватил Жан, – то, понятно, не все исполнительницы молоды и миловидны, но при действительно хорошем исполнении ты через три минуты не вспомнишь, как выглядит певица, а будешь видеть только ее персонажа. Впрочем, в том спектакле, на который мы хотим тебя позвать, тебе не придется напрягать воображение.
- Там же Флёр! – продолжал Леон. – Если я правильно помню, поет Розину.
- Аттракцион «Почувствуй себя дурой», – хмыкнула Габи.
- Если кратко, то в главной женской роли будет выступать молодая прима, которая ничуть не менее очаровательна, чем ее героиня, – сообщил Жан. – Вообще, это большое упущение с моей стороны, что я вас с Флёр до сих пор не познакомил. Хотя ее сейчас на планете застать сложнее, чем тебя и Леона. Так вот… Название «Севильский цирюльник» тебе о чем-то говорит?
- Что-то связанное с местностью, откуда родом далекие предки Леона? – Габи все так же чувствовала себя полной дурой. – Я после школы в терранскую историю и культуру как-то не очень вникала. Я же не историк, а там, я так понимаю, докосмическая эпоха. Это же для меня темный лес.
Жан улыбнулся:
- Так искусство, как правило, тем и отличается от истории, что рассказывает о вечном. И делает это, как правило, красиво. Уверяю, особых знаний по докосмической эпохе тут не потребуется.
- Н-ну… – протянула Габи, – раз вы говорите... Самый глупый вопрос: в костюме, я надеюсь, я буду смотреться нормально?
Она открыла шкаф, где висели ее брючные костюмы. От космофлотской формы они отличались, пожалуй, только расцветкой. Жан и Леон переглянулись:
- Знаешь… – начал Жан.
- Ты, конечно, будешь выглядеть даже не то что нормально, а очень здорово… – Леон охотно включился в игру.
- И вообще мы не терране какие с их предрассудками…
- Но раз уж речь зашла о том, чтобы развеяться и переключиться на что-то другое, кроме службы и всего вокруг…
- А тебе это явно очень надо…
- То пойди ты хоть в оперу не так, как одеваешься каждый день! – закончил Леон.
- Леон, ну вот честно, ты меня часто в гражданском видишь?
- Честно? Твои костюмы от формы не отличить. Я понимаю, что ты привыкла и готова всегда так ходить, но смени волну хоть раз.
- Раз уж делаешь то, чего никогда раньше не делала – почему бы и не одеться так, как обычно не одеваешься? – заговорщическим тоном предложил Жан.
- Раз уж переключаться, то на полную катушку, – поддакнул Леон.
- Может получиться интересно, – подмигнул Жан и нанес последний удар: – Я готов помочь выбрать платье.
Оставалось только сдаться.

Давно
Жан Сагредо был знаком с Флёр уже четыре года, но тот вечер помнил, как будто это было вчера. Он просто гулял по Штормграду, радуясь, что наконец освоился в столице и уже считает этот город своим. Возможно, дело было в удачном расположении его квартиры, возможно – в заключении бессрочного контракта на работе, а может быть, просто потому, что Леон со дня на день собирался перебраться к нему. А инцидент, с которого началось их знакомство, забылся раньше, чем зажили ушибы и ссадины. Да, может быть, Штормград поначалу обошелся с Жаном довольно жестко, но Жан не был на него в обиде. Тем более в такой прекрасный весенний вечер.
А вечер был действительно из тех, какими сомбрийский климат балует нечасто. Тепло, тихо, в воздухе разлит аромат цветущих слив… Жан остановился и даже ущипнул себя за руку, проверяя, не снится ли ему все это. Из открытого окна на первом этаже доносилось нежное сопрано. Жан узнал старинный романс:
- «Не бойся, сердце, не грусти! Туда, где мрак сомкнется, вслед солнцу смело нисходи, из мрака день вернется…».
Такие голоса Жану не в каждой опере доводилось слышать. Он замедлил шаг, потом и вовсе остановился – уйти отсюда, не дослушав, было выше его сил. Голос смолк, и из окна выглянула миловидная девушка примерно одних лет с Жаном – черные локоны до плеч, смеющиеся карие глаза, слишком смуглая для сомбрийки кожа. Вероятно, уроженка Азуры или далекого Маринеска, кто знает. Жан понял, что она смотрит на него, и поаплодировал.
- Браво! Жаль, цветов нет, так бы подарил с удовольствием.
- Ой, что вы! – девушка чуть смутилась. – Очень мило с вашей стороны, но это же просто упражнения, я даже еще не распелась толком.
И добавила с не слишком скрываемой гордостью:
- Я и не так могу.
- А как еще можете? – тут же спросил Жан. Мелькнула мысль, не примут ли его за навязчивого ухажера, но сейчас это волновало его меньше всего на свете. Впрочем, кажется, девушка поняла его правильно.
- Ну, например... Послушайте, а может, вы зайдете? А то становится сыровато, и всерьез петь на таком воздухе не очень полезно. Мне, правда, угостить особо нечем, хотя вроде еще оставался ромашковый чай и печенье.
- С удовольствием, – кивнул Жан. – Спасибо за приглашение. Я как раз шел с работы, торопиться особо некуда, живу пока один. Да, меня зовут Жан. Жан Сагредо. А как вас зовут, чудесная?
- Флёр Андриотти, – судя по всему, девушка присела в реверансе. – Можно просто Флёр. Тоже живу одна, учу детей музыке, но собираюсь пробоваться в оперу, это моя, так сказать, специальность. Да вы заходите, моя дверь прямо рядом с вами, с лестницы направо.
Расположившись в маленькой комнате, похожей на шкатулку с драгоценностями – тем более что, когда Флёр закрыла окна, на стенах заиграли блики от цветных вставок в стеклах – Жан спросил:
- Где же вас так петь научили? Я такое пение слышал только у местных корифеев, а вы так молоды.
Флёр ответила не сразу. Ее голос звучал смущенно.
- Дома. На Терре. Я беженец.
Жан опустил глаза:
- Ох, простите, если расстроил. Давно на Сомбре живете?
- Ничего страшного, – улыбнулась Флёр, – я уже осваиваюсь. Я здесь всего полгода. Вот только-только жилье нашла, а то у третьезаветников обитала. Они меня приютили и уроки нашли, а теперь вот дали контакты здешней оперы, пойду на прослушивание. И вообще, я вам оперу обещала, а не историю моих бедствий.
Она засмеялась, и Жан вздохнул с облегчением. Конечно, нелегко признаться в своем происхождении, когда на Сомбре еще свежа память о прорыве терранской блокады. Но Жан был абсолютно гражданским человеком, и он был рад, что с ним Флёр, кажется, чувствует себя свободно.
А потом Флёр запела, и стало понятно, что услышанное из окна и вправду было всего лишь упражнением. Жан признался, что очень любит докосмическую оперу, особенно Моцарта.
- Очень рада, что вижу ценителя, – сказала Флёр. – А хотите послушать конкурс вокалистов, где я буду выступать?
- О, с удовольствием! – воскликнул Жан. – А можно мне с собой парня привести? Он тоже меломан, но оперы почти не знает, я его просвещаю.
На лице Флёр легкое удивление сменилось выражением «ага, теперь понятно», и она с улыбкой ответила:
- Конечно, никаких проблем! Я спрошу, можно ли записать на меня двух гостей, если нет, запишем на Николь. Это мать моей ученицы, тоже поет, но сама учить не взялась – говорит, собственных детей обучать сложнее всего.
Второе приглашение дали без проблем, и через несколько дней Жан привел Леона в концертный зал. Леон в костюме чувствовал себя неловко и ворчал, что выглядит как драный сапог на трюмо – кажется, это была любимая присказка космофлота. Это услышала Флёр, уже собиравшаяся выходить на сцену, и шепнула:
- Если и сапог, то очень элегантный и явно военного образца!
И убежала, прежде чем Леон нашелся с ответом.
Конкурс Флёр выиграла. Насколько понял Жан, теперь ей причиталась солидная денежная премия, а еще эта победа давала ей хорошие шансы попасть в труппу штормградской оперы. Николь, про которую упоминала Флёр, заняла четвертое место. Она оказалась обладательницей очаровательного колоратурного сопрано. После объявления результатов она со смехом сказала Флёр:
- Видишь, я знала, кому доверить Алину!
Та самая Алина, вертлявая темноволосая девочка, невероятно похожая на мать, сидела в зале и громко хлопала всем участникам. Услышав про победу Флёр, она погрустнела:
- Вы, наверное, теперь не сможете заниматься с учениками?
Флёр погладила ее по голове:
- Конечно, если с оперой все сложится, мне придется сокращать число уроков. Твоя мама тоже отличный преподаватель, передам кого-нибудь ей. Но самых любимых учеников я никуда не отпущу!
Алина гордо задрала нос.
- Но все-таки, как ты узнала, что сапог именно военный? – поинтересовался Леон, когда они с Жаном повели Флёр отмечать победу в «Лунную дорожку».
- Так видно же, – улыбнулась Флер. – И осанка, и походка, ну и потом – военных я, что ли, не видела? Даже больше, чем хотелось бы.
Леон настороженно поднял бровь.
- Офицерская семья?
Жан деликатно дал ему знак не развивать тему.
- Эээ... извини, если я что-то не то сейчас спросил.
- Да нет, ничего, – вздохнула Флёр. – Не знаю, говорил тебе Жан или нет, но я родилась на Терре. Моя семья... попала в очень большие неприятности, мне удалось бежать. Я уже могу вспоминать об этом, но детали... давайте не в этот раз. Жан, налей еще вина, пожалуйста.
Жан подлил вина всем.
- Правда, извини, не хотел расстроить, – сказал Леон. – Я слышал про такое, наши корсары подбирают на транзитных станциях людей, которым удалось сбежать с Терры. Так что тебе очень повезло, что тебя не догнали. И Сомбре тоже. Теперь вся Сомбра узнала про твой голос. Вот, кстати, и тост – за твой дальнейший успех!
Флёр радостно поддержала тост и выпила разом полбокала.
- Гулять так гулять, у меня уроков в ближайшие дни нет.
И задумчиво проговорила, обращаясь то ли к Жану и Леону, то ли к самой себе:
- На самом деле, я тогда как в трансе была, ничего не соображала. Иллюстрация к поговорке «дуракам везет». Наивная девочка из консерватории, кроме музыки ни во что не вникала никогда, и тут вдруг такие дела. Друг родителей меня буквально под мышку ухватил после концерта – и в космопорт, смену одежды и ту по дороге покупали. Он и договорился обо всем, я только и могла, что глазами хлопать. А здесь пастор Томмазо с женой приютили.
Леон еле удержался, чтобы не присвистнуть.
- Ничего себе. Но ты не рассказывай, если тебя это ранит. Вот еще не хватало – портить хорошему человеку праздник воспоминаниями о том, как пришлось из родного дома бежать.
- Вот именно, – подхватил Жан. – Давай лучше о будущем. У тебя теперь есть дом, друзья, ученики, а теперь вот еще и интересная работа появится. Будешь петь в театре, как всегда хотела. А мы будем приходить на спектакли. Ты какие цветы любишь?
- Вообще розы, – сказала Флёр. – У Лидии, жены пастора Томмазо, целый розарий. В хорошую погоду мы с детьми из общины занимались пением под розовыми кустами. Но большие букеты не люблю, стоят и вянут. Очень правильно, что здесь цветы берегут. Можно даже и не цветы, а мармелад, мне очень нравятся здешние сладости.
- Заметано! – подмигнул Леон.

Недавно
Темно-синее с серебром платье, которое помог выбрать Жан, было действительно великолепным. Открытые плечи, мягкие струящиеся складки, длина как раз такая, чтобы даже без каблуков не подметать пол. Жан смотрел на Габи, как художник смотрит на законченное произведение. Леон и вовсе, кажется, с трудом верил, что это и есть их старший медик. Но Габи продолжала озабоченно оглядывать себя в зеркало.
- Тебе что-то не нравится? – растерянно спросил Жан. Габи улыбнулась в ответ:
- Да нет, я просто сама себя в зеркале узнать не могу. И пытаюсь вспомнить, когда последний раз надевала платье. По-моему, это было еще в школе. А, нет, еще же был юбилей капитана, – Габи помрачнела. Жан поспешил ее отвлечь:
- А еще, мне кажется, сюда подойдет вот такой палантин. У тебя прекрасная линия плеч, но все-таки еще не очень тепло, и в здании театра бывают сквозняки.
- Вот это то, чего мне не хватало! – радостно воскликнула Габриэль. – У меня и всегда горло было слабым местом, тот пожар еще добавил. И вообще…
«И вообще с открытыми плечами я себя голой чувствую, – добавила она про себя. – Хотя красиво, ничего не скажешь». Сразу после возвращения на Сомбру Габи поймала себя на том, что носит даже еще более закрытую одежду, чем обычно. Хотя чего-чего, а своей фигуры стесняться ей не приходилось. Но сейчас за лишний заинтересованный взгляд в свою сторону хотелось убивать.
Впрочем, в театре Габи вскоре расслабилась. К ее удивлению, даже не пришлось подглядывать в либретто, чтобы понять происходящее. Музыка просто захватила и понесла с собой, и никакие докосмические заморочки не мешали следить за историей двух влюбленных, соединившихся, несмотря на все помехи. В антракте Габи выпила бокал азурианского игристого, а на удивленный взгляд Леона, знавшего, что старший медик практически никогда не пьет спиртного, вернула ему его же слова: «Раз уж переключаться, то на полную катушку!». И наконец перестала пытаться завернуться в палантин полностью, оставив его лишь слегка накинутым на плечи.
- Пойдем поздороваемся с Флёр, – сказал Жан после спектакля.
- А… это удобно будет? – замялась Габи. – Все-таки сразу после выступления…
- Я уже спросил, – с хитрой улыбкой ответил Жан. – Через некоторое время она выйдет на галерею. В конце концов, надо же подарок вручить!
Жан уже успел рассказать Габи, что Флёр обожает духи. Габи знала, что отец – постоянный клиент в роскошном парфюмерном магазине. Сама она парфюмерией пользовалась от силы пару раз в год, и это были самые нейтральные травянистые запахи, поэтому озадачила отца. Они как раз собрались поужинать в городе. Габи вручила отцу абрикосовый бренди, а потом сказала: «Слушай, мне тут хочется сделать подарок одной женщине, но не хочется дарить что попало. Она любит хорошие ароматы... но я как посмотрела цены на хорошее... нет, простому офицеру такое не по карману!». Жюль Картье традиционно возвел глаза к небу при упоминании «простого офицера», но очень обрадовался, что может чем-то помочь дочери. Так что на следующий день он прислал с курьером набор крошечных флакончиков, похожих скорее на цветные хрустальные подвески. Жан, который отлично разбирался не только в моде, но и в парфюмерии, пришел в восторг. И теперь он торжественно нес коробочку с набором, а Габи и Леон изображали при нем почетный караул.
- Вы с ума сошли! – всплеснула руками Флёр, но сияющие глаза ясно говорили, что подарок попал в самую точку. – Жан, ты все-таки псих! Это же целое состояние!
- Послушай, Флёр, если твой день рождения совпал со спектаклем – это же не повод его не отмечать! Я бы даже сказал, наоборот. И вообще, это подарок от нас троих. Кстати, позволь тебе представить – Габриэль Картье.
- Друг и товарищ по экипажу, – добавил Леон.
Габриэль привычно протянула руку для приветствия. Рукопожатие Флёр было нежным и легким.
- Рада познакомиться, – сказала Флёр. – Но, право, вы меня смущаете.
Тут она заметила булавку с жемчужиной на галстуке Жана.
- Ох, да откуда же такое роскошество?
- И за это снова спасибо Габриэль, – улыбнулся Жан.
- Тогда понятно, космофлот где только ни бывает. Хотя я даже представить не могу, где бы такое могло водиться, азурианский жемчуг гораздо мельче, ракуэнский обычно неправильной формы...
- Вы не поверите, но в Старых Колониях, – ответила Габриэль. Удивительно, но при улыбающейся Флёр упоминать их было совсем просто.
- Ого! – Флёр изумленно распахнула глаза. – Но разве с ними не потеряна всякая связь? Я еще... дома слышала, что они вне сети туннелей и нет никаких контактов...
- Как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. Эээ... вы сказали «дома»? Так вы не сомбрийка? А Жан говорил...
Флёр пару секунд помедлила с ответом.
- Я сомбрийка, – наконец твердо произнесла она. – Родилась я на Терре, но с ней меня уже ничего не связывает. Я живу здесь пять лет, и теперь мой дом здесь.
«И думайте про меня что хотите», – говорило ее лицо. Габи подошла ближе:
- Простите невольную бестактность. Но как же... удивительно иногда повторяются истории. Я думала, капитан О'Рэйли – единственная, кого мне довелось знать лично. Она терранка. Причем не просто терранка, а бывшая террористка и шпионка. Что не мешает капитану О’Рэйли быть отличным офицером и прекрасным человеком. Военная история знает терранских солдат, щадивших побежденного противника, и сомбрийских офицеров, с которых перед строем срывали награды и лишали звания за жестокое обращение с пленными. Что до меня, мне без разницы, где человек родился и вырос. Хоть на Терре, хоть на Лехане, хоть вообще воспитан змеюками на Энкиду, – Леон фыркнул, – лишь бы вел себя как человек. И вообще, я офицер Космофлота, а не бездушная машина для убийства терран. Да и офицер-то не боевой.
- На машину для убийства вы определенно не похожи! – рассмеялась Флёр, сразу же расслабившись. – Но… кто вы тогда? По рукам я бы сказала, что врач… Если это, конечно, не военная тайна!
- Совершенно не тайна, – улыбнулась в ответ Габриэль. Флёр умела заражать своим настроением не только на сцене. – Я лейтенант медкорпуса, и, кстати, вы можете меня звать просто Габи. Или даже «ты можешь». Друг Леона и Жана – мой друг.
- С удовольствием буду на «ты»! – воскликнула Флёр. – Но давайте, может быть, отойдем в сторону? Я бы очень хотела послушать про Старые Колонии, но не на самом же проходе!
Насчет «прохода» Флёр, пожалуй, преувеличила. Галерея проходила вдоль стен фойе, и из-за низко висящих люстр там царил полумрак, так что большинство желающих побродить по зданию театра предпочитали другие места, да и многие уже разъехались. Скорее уж она заметила, как Габи кутается в палантин, вот и предлагает перебраться в более комфортное место. А, собственно, кто сказал, что надо оставаться в театре?
- У меня есть мысль лучше, – сказала Габи. – Может, выберем место, где можно приятно посидеть и отпраздновать твой день рождения? Я же правильно поняла, что он сегодня?
Флёр совсем по-детски захлопала в ладоши:
- Вот это подарок! Так, если я не совсем выпала из реальности... – она задумалась на несколько секунд, – завтра у меня день свободен, так что можно и гульнуть.
- Решено! – кивнула Габи, набирая в комме адрес. – Ага. Бронирую столик в «Морской королеве». Заведение приличнейшее и в то же время демократичнейшее.
- О, кажется, помню это место! Это же у них отличные королевские креветки?
- И не только они. Хотя с креветками они и правда творят шедевры. Помнится, на день рождения Люсьена, нашего навигатора, мы там заказали креветочное суфле. Вроде и мало его было, и такое оно было воздушное, а мы всей компанией объелись! Десерт потом с собой забирали. Леон, помнишь?
Леон радостно кивнул, а Флёр воскликнула с наигранным возмущением:
- Так, господа, прекращайте издеваться! Если вы так будете все это обсуждать, я умру от голода, не дойдя до места!
Все трое расхохотались. Габриэль поняла, что этот вечер ей не испортит даже непривычное платье.

Сейчас
Флёр встретила Габриэль на пороге небольшой квартирки недалеко от центра. Дома у неё было светло и уютно. Простая, но удобная мебель, незатейливый декор, не считая многочисленных светильников и ярких вставок в оконных стеклах – впрочем, такое любили многие сомбрийцы. Сама Флёр в простецком клетчатом платье и с распущенными по плечам черными локонами выглядела совсем иначе, чем при первой встрече. Впрочем, и Габриэль пришла отнюдь не в платье, а в одном из тех самых костюмов, которые Леон считал неотличимыми от мундира.
- Проходи, садись, – она широко улыбнулась. – Травяной чай готов. Печенье будешь? Тут поблизости недавно кондитерскую открыли, у них такое рассыпчатое печенье в виде ракушек – не заметишь, как съешь целый мешок.
Габриэль села на диван в гостиной. Флёр предпочитала морской стиль – комната в белых и голубых тонах, чехлы для мебели под старинную грубую парусину, диванные подушки с корабликами и ракушками, на стене картина – морской пейзаж с маяком. Все детали простые, милые и подобраны тщательно и с любовью. Габриэль почувствовала небольшой укол зависти. Ее собственная квартира, несмотря на огромные размеры, до сих пор выглядела необжитой. Как будто не подарили, а пустили переночевать, а она так и осталась. Отец тут, конечно, ни при чем, просто сама Габриэль чаще бывает на корабле, чем дома, а маленькая комнатка в казармах Академии, а затем крохотная каюта при медблоке – не те места, где заведешь много вещей. И изменять своим привычкам она не собиралась.
- Ты чего сидишь как сиротка на благотворительном обеде? – рассмеялась Флёр. Габриэль не заметила, как она пришла из кухни, прикатив столик на колесах. На столике стояли чашки, чайник и вазочка с печеньем, всё в красивых цветных узорах. – Честное слово, я сейчас начну думать, что ты меня боишься.
- Да нет, что ты такое говоришь, – Габриэль наконец улыбнулась. – Я просто не привыкла, что человек, которого я вижу второй раз в жизни, зовет меня в гости.
- Знаешь, я обычно тоже не зову в гости после первого знакомства, но ты – другое дело.
- Даже так?
- Ага. Леон и Жан в тебе души не чают – и не делай вид, что слышишь об этом первый раз, – подмигнула Флёр. – Вот я и решила узнать, кто же тот человек, которого они так любят. Видишь ли, эти парни – не просто мои лучшие друзья. Они – самые первые. На всей Сомбре.
- Кажется, я могу понять, – задумчиво произнесла Габриэль. – Сама я родилась на Сомбре, но не так давно к нашему экипажу присоединились несколько инопланетников, и я наблюдала, как они осваиваются. Конечно, первые контакты – самые прочные. Да что там… у меня самой до Академии друзей почти что и не было.
- Надо же! – удивилась Флёр. – Ты мне не показалась необщительной. Да и потом…
Она смутилась и замолкла. Габриэль испытующе взглянула на нее:
- Что «потом»?
- Да я сначала сказала, потом подумала. Это со мной бывает, так что извини заранее. Ты ведь совсем не выглядишь как… как представитель своей семьи. Да, я немного покопалась в сети, ну и вообще фамилия на слуху.
Габриэль поморщилась:
- И очень надеюсь никогда так не выглядеть.
- Ну вот, я что-то такое и заподозрила. Если честно, когда ты предложила отметить мой день рождения, я немного испугалась – все-таки я совсем не миллионер, и многие заведения в Штормграде мне просто не по карману. Но ты предложила совсем демократичный вариант, и одеваешься ты, оказывается, очень просто… В общем, ты совсем не Картье, и это здорово. Правда.
- Если бы не мой отец, – мрачно сказала Габриэль, – я бы давно сменила фамилию.
- Прости, если я в неприятные темы лезу… – виновато сказала Флёр. – Действительно, совсем недавно ведь познакомились…
- Да нет, все нормально. Можешь считать, что отомстила мне за расспросы о твоей биографии, – усмехнулась Габриэль. – Да и вообще…
Теперь уже она не договорила, но Флёр не стала переспрашивать. Хотя Габриэль и сама вряд ли могла бы это сформулировать. Просто она ощущала, что здесь ее поймут.

Совсем давно
Жизненные принципы Ирэн Феррар были крайне просты. У нее должно быть все лучшее. В конце концов, кто же еще этого достоин, если не она. Родом из небогатой семьи, она все же получила отличное образование, начала развивать собственный бизнес, была хороша собой и прекрасно воспитана. И то, что на нее обратил внимание преуспевающий делец Жюль Картье, приняла как должное. Она заслужила богатство, как же иначе? Заслужила роскошный дом, дорогие наряды, прислугу и не меньше двух детей. А лучше трех – чем они хуже каких-нибудь Враноффски? Конечно, этот дурацкий экзамен на родительство… Но, в конце концов, сдавать его только один раз. Ирэн еще в школе была отличницей, так что подготовиться ей не составило труда. Деньги же перестали быть для Ирэн проблемой с тех пор, как она вышла замуж за Жюля. А после получения наследства она и вовсе вспоминала времена, когда приходилось в чем-то себе отказывать, как давний дурной сон. Хотя бедной она не была никогда. Но Ирэн полагала, что приличный человек вообще не должен задумываться о деньгах, и не раз заявляла, что сомбрийские принципы экономии придуманы для нищих. Она не такая и не будет такой.
Здоровье у Ирэн было крепкое, да и Жюль не скупился на врачей, так что она без проблем родила Аньес, а через три года – Виржини. Правда, Ирэн не очень представляла, что ей делать с дочерьми, кроме как наряжать и баловать, зато тому и другому предавалась с удовольствием. А для готовки обедов, вытирания носов и постройки башен из кубиков есть специально обученные люди.
Жюль считал, что двух детей в семье вполне достаточно, но Ирэн настояла на третьем. Трое детей – это привилегия Великих Домов и наиболее состоятельных семей. К тому же она знала, что Жюль мечтает о сыне – может быть, в третий раз, наконец, родится мальчик? И Жюль уступил. Он всегда уступал жене в том, что касалось домашних дел.
Габриэль родилась через три года после Виржини. Ирэн не могла скрыть разочарования. Ведь все обследования обещали мальчика, как могла ошибиться «лучшая медицина Галактики»? Ну, по крайней мере, теперь она может гордиться тремя детьми. Для воспитания есть няни. Но Габриэль росла, и Ирэн все чаще ощущала, что младшая дочь ее раздражает. Она была не такой, как старшие. Не такой, как Ирэн представляла себе своих детей. Вообще какой-то не такой. Высокая и худая, вся в отца, совершенно равнодушная к нарядам и развлечениям, редко улыбается, не желает правильно вести себя в обществе… Впрочем, на тот момент изображать нежную мать Ирэн давно надоело, так что ее дети могли быть какими угодно, лишь бы не мешали ей. Не раз и не два она срывалась на нянь, приводивших к ней расхныкавшихся дочерей. За что им только деньги платят, неужели не могут справиться сами?
***
Жюль видел, что характер жены со временем сильно портится. Видел, что старшие дочери избалованы и не желают слушаться ни его, ни нянь – а их сменилось несколько, поладить с Ирэн и дочерьми, особенно старшими, могла далеко не каждая. Видел, что между сестрами множатся конфликты. Но до поры до времени не вмешивался. Он с головой ушел в работу, отнимавшую почти все время. Все как обычно – он зарабатывает деньги, Ирэн распоряжается домом. Братья и сестры конфликтуют почти всегда – Жюль помнил, как дрался в детстве с сестрой. А ведь выросли лучшими друзьями и прекрасно ладили, пока Карин не умерла от последствий сомбрийской болотной лихорадки. Смерть сестры глубоко потрясла Жюля, и он решил стать врачом и изобрести вакцину. Но врачом он оказался посредственным, и руководство клиники предложило ему не мучиться и получить финансовое образование. Жюль действительно чувствовал в себе гораздо большую склонность к финансам, чем к медицине. Значит, если он сам не может придумать вакцину, он найдет тех, кто сможет, и оплатит их работу. Лабораторию он строил почти что собственными руками, нашел энтузиастов – и проект выстрелил. Через несколько лет компания «Картье Фармаси» стала лидером рынка, а о болотной лихорадке уже почти не вспоминали. А ведь совсем недавно она была бичом континента.
Тогда Жюль и встретил Ирэн. И полюбил ее. За красоту, за образованность, за яркий характер. Сейчас он все больше понимал, что Ирэн лишь позволяла себя любить, самой ей от Жюля был нужен в первую очередь статус и, конечно, деньги. Но Жюль был не из тех, кто способен взять и все бросить. От своих обязательств он не отказывался никогда. Хотя бы в память о начале их отношений. И раз Ирэн сильнее привязана к старшим дочерям – он отдал свое внимание и заботу младшей. Тем более что она была так похожа на него и на Карин. В честь сестры он дал дочери второе имя – Габриэль Карин Картье. Ирэн никогда его не употребляла, зато он звал дочь «Карин» в знак того, что сейчас будет говорить о чем-то важном. Например, рассказывать ей о своей работе – старших сестер не интересовало, чем занимается отец, были бы новые платья, игрушки и развлечения. Габриэль слушала внимательно и никогда ничего не просила для себя, разве что самое необходимое. Жюль радовался, что хотя бы она его понимает, но непритязательность дочери порой огорчала его – он ведь так хотел сделать ей приятное.
Гроза разразилась, когда Габриэль было пятнадцать лет. Не желая просить у отца денег, она нашла подработку на каникулах и купила себе новый комм взамен вышедшего из строя. Простой, недорогой, но функциональный. По мнению Жюля – вполне достойный поступок. Но Ирэн пришла в бешенство. Она кричала, что такая дешевая модель позорит семью, что подрабатывать на каникулах – удел нищих, а потом просто вырвала у дочери комм и швырнула об стену. Еще и заявила в ответ на возмущение Габриэль, что ей здесь ничего не принадлежит. Габриэль взбесилась не меньше и перебралась жить на половину прислуги. Ирэн, похоже, все устраивало, лишь бы младшая дочь поменьше попадалась ей на глаза. Зато старшие принялись развлекаться кто во что горазд, называя Габриэль новой горничной и требуя прибраться в их комнатах. Разбитый нос Аньес и истерика Виржини, принимавшейся рыдать каждый раз, как с ней не соглашались, повлекли новую вспышку ярости Ирэн. В тот день Жюль впервые повысил голос на дочерей и применил санкции, заблокировав их счета. Вряд ли, конечно, они поняли суть его претензий – они, как и мать, считали работу чем-то почти постыдным. Но, по крайней мере, испугались и отстали от сестры. С Ирэн разговор был долгим и неприятным. Жюль напомнил ей, что такое поведение с собственной дочерью может привлечь к их семье внимание органов опеки. А к самой Ирэн – интерес психиатра. Жюль уже видел, что то, что в юности было ярким темпераментом, с годами оборачивается психической нестабильностью. Но до поры до времени щадил Ирэн, понимая, что, случись с ней госпитализация в клинику неврозов или, хуже того, пересдача экзамена на родительство, который она в своем нынешнем состоянии завалит – вся светская хроника будет пережевывать это до конца ее дней. А сплетен о себе и дочерях Ирэн боялась как огня. И они с Жюлем заключили договор – Ирэн ведет себя корректно, Жюль не позволяет их семейным проблемам выйти на свет. В доме воцарилось шаткое, но все же равновесие.
Габриэль в свою комнату больше не вернулась. Сказала, что в маленькой каморке рядом с экономкой Рамоной ей уютнее. А через два года поступила в Военную Академию и уехала в казармы. Ей предлагали именную стипендию в Штормградском университете и в Академии гражданской медицины, но Габриэль отказалась. Как подозревал Жюль, не в последнюю очередь потому, что те и другие давали общежитие только иногородним. Военная Академия, увидев золотую медаль и кипу грамот, оторвала девушку с руками. К ярости Ирэн, не слишком любившей сомбрийскую власть и считавшей зазорным служить ей, и к большой радости самой Габриэль.

Сейчас
Флёр проводила взглядом уходящую Габриэль. Улыбнулась, вспомнив, как увидела ее на улице. «Что это за милый юноша? Ах да, это же наша госпожа офицер!». Флёр забавляло называть ее про себя именно так. Хотя вначале, что говорить, она слегка испугалась – от спецподразделений она привыкла не ждать ничего хорошего. Полковник Альенде был сама галантность, но что такое один человек против многолетних установок? Родители ничего с ней не обсуждали, но общая атмосфера в доме не могла от нее ускользнуть. И все же Габи действительно была чем угодно, только не «машиной для убийства терран». А еще она красивая. Тот самый тип красоты, который Флёр оценила бы в любом мужчине – но Габриэль, в довершение всего, была еще и девушкой. А к своим тридцати годам Флёр убедилась, что девушки нравятся ей больше. «Притормози, дорогая! Вы виделись-то всего два раза!». Но стоило признать – Габриэль и правда ей понравилась. Аккуратная стрижка, ухоженные руки – может, на чей-то вкус и крупноваты для девушки, но, по мнению Флёр, Габриэль была очень пропорционально сложена. И очень жаль, что такую шею она вечно прячет в воротники, и вообще, даже в гражданской одежде выглядит, как в мундире. А ведь ее не назвать солдафоном, зацикленным на службе. Но тут Флёр вспомнила, как сама куталась в шали первые месяцы после прилета, хотя всегда любила открытую одежду. И не только потому, что на Сомбре холоднее, чем на родине. «Защита». Она вспомнила, как ожесточилось лицо Габриэль при упоминании ее фамилии. «Как же тебя достали», – подумала она с неожиданным сочувствием. И очень захотелось сразу же позвать Габриэль в гости еще раз.
Почему-то Флёр была абсолютно уверена, что именно ей надо позвать Габриэль, а не ждать ответного приглашения. Хотя пока что даже не знала, где Габриэль живет. Точно не с семьей, это понятно. Но что-то говорило Флёр, что, где бы она ни жила, домой она скорее всего приходит только ночевать. Такой уж человек. Ну что ж, видеть Габриэль у себя она всегда будет рада. «А ты уверена, что ей будет интересно? Медик и оперная певица – вы все-таки очень разные». Но Флёр прогнала эту мысль. Разные-то разные, а, когда прошло первое смущение, они болтали, как будто знали друг друга не первый год. А еще Габриэль мельком упомянула школьный кружок по тактическим играм. «Ага!» – подмигнула Флёр самой себе. Вот и повод.
Как и думала Флёр, приглашение разыграть партию-другую в ракуэнские трехмерные шахматы немало удивило Габриэль. Естественно, от оперной певицы мало кто ждал интереса к тактическим играм. Но еще на Терре родители и дядя Чезаре объяснили ей, что нельзя замыкаться в одной сфере деятельности. Музыка – это прекрасно, но в жизни должны быть и другие интересы. Так что Флёр определенно не была стереотипной дивой, у которой в голове одни цветы и поклонники. А вот разделить увлечение ей пока что было практически не с кем. Тот ракуэнский математик давно вернулся на Ракуэн, Имельда в сложные игры играть не может… И наконец попался достойный оппонент.
Достойный – это было мягко сказано. Габриэль, как оказалось, сама в юности была чемпионкой школы. Партия затянулась на полвечера, обе сражались на пределе возможностей. В конце концов Флёр проиграла, но сияла от радости.
- Мне наконец удалось достойно проиграть! Спасибо за партию!
В порыве чувств она кинулась Габриэль на шею. Запоздало задумалась, не переборщила ли – но Флёр всегда была очень контактной. Габриэль, во всяком случае, не отстранилась. Хотя ответное объятие было исчезающе легким. И Флёр поймала себя на том, что готова сама перехватить и задержать ее руку. «Наконец в моем доме появился правильный человек».
К себе Габриэль все так же не приглашала. Флёр, впрочем, ничего не имела против – в конце концов, весь арсенал игр был у нее, а куда заказывать доставку сэндвичей и пирожных – не все ли равно? Правда, сэндвичи и пирожные то и дело оставались забытыми в углу, а воздух в комнате явственно накалялся от азарта партии. А может, и не только. «Мне кажется, или кто-то влюбился?» – поддразнивала Флёр саму себя. Но выходные без очередной схватки с Габриэль и правда были какие-то не такие. И если она была занята – Флёр все чаще предпочитала провести вечер одна. Озадачивало то, что Габриэль откликалась на приглашения охотно и явно была рада увидеться, но не делала в ответ никаких шагов. Кто другой уже давно попытался бы хотя бы поцеловать Флёр, да просто задержать руку в руке, но Габриэль как будто чего-то опасалась. Впрочем, вроде бы поведение Флёр ее не отпугивало, и то хорошо. В конце концов, торопиться им некуда. В жизни Флёр бывали краткосрочные интрижки, но это явно не тот человек. Важнее то, что ей не кидались с порога признаваться в неземной любви – таких Флёр сразу отправляла рассказывать свои сказки докосмическим институтам благородных девиц. А видеть признаки ответной симпатии она умела. Даже когда они так тщательно скрыты под мундиром. «Зайдем более длинным путем».
Когда Габриэль впервые проиграла, она лишь устало заметила, что такому достойному противнику, как Флёр, проиграть совсем не стыдно. Флёр в ответ выдохнула и растеклась в кресле, потому что эта партия оставила ее совершенно без сил.
- Хочешь лимонника? – заботливо спросила Габриэль. – Я заварю.
- Что бы я без тебя делала, – улыбнулась Флёр из недр кресла. Совершенно невинная фраза, но Габриэль смутилась:
- Да ладно… Мне нравится играть с тобой, но я, если честно, не особо интересный собеседник. Я же простой корабельный врач, как рот раскрою – одни медицинские термины сыплются.
Флёр мысленно взялась за голову. А вслух сказала:
- Я была бы рада видеть тебя, даже если бы ты совсем не умела играть.
И едва не запрыгала от счастья, несмотря на усталость, когда Габриэль все же ответила:
- Взаимно.

Давно
Жюль Картье всегда знал, что младшая дочь с ним откровенна. В важных вещах так точно. А что до неважных – все имеют право на свои секреты. И когда Габи сказала, что увольнительную ей не дали из-за плохих результатов в учебе, Жюль поверил. Хотя и удивился – уж кто-кто, а Габи всегда налегала на занятия с завидным рвением, не то что старшие. Но Академия была известна строгостью порядков и сложностью программы, а Габи поступила совсем недавно. Может быть, действительно еще не втянулась. К тому же Жюль с горечью сознавал, что в Академии Габи определенно спокойнее. Он слишком ушел в работу и упустил момент, когда ситуацию, возможно, еще было реально исправить, и теперь все, что ему оставалось – по возможности ограждать младшую дочь от матери и сестер. Хорошо, что Габи не держит на него зла. Хотя вроде бы в последнее время они пришли к более-менее мирному сосуществованию…
С Алеком Враноффски Жюль договорился о консультации по поводу сделки с потенциальными партнерами. Это были большие любители отыскивать дыры и выторговывать себе преимущества в одностороннем порядке, поэтому договор должен был выглядеть так, чтобы не подкопался даже леханец. В то же время случай не настолько сложный, чтобы обращаться к Эмилио Агилере, который сам родом с той Леханы и способен переиграть практически кого угодно. В конце концов, расценки у Агилеры под стать его умениям. А Враноффски в юридических кругах считается вторым после Агилеры, да еще и давно знает Жюля. Словом, консультация прошла во вполне дружеской обстановке, в договор теперь не проскользнула бы даже мышь, и Жюль уже предвкушал успех. Но в дверях кабинета он внезапно остановился и схватился за косяк, словно ему резко стало нехорошо. На лестнице стояла Габриэль.
Дочь побледнела и вскинула голову, явно готовясь защищаться. Из гостиной обеспокоенно выглянул старший сын Алека… как же его? Ариэль, точно. Габи упоминала, что они подружились. Удивительно – от Ариэля в детстве в голос выли все одноклассники и учителя, он ухитрился попасть под ограничение доступа в сеть за хакерство, а в старших классах и вовсе влип в неприятности с нацгвардами и был переведен в реморализационную школу. И вот там вечный разгильдяй внезапно показал себя увлеченным специалистом в информационной технике – ему наконец дали нагрузку по его неуемной энергии, и беспредельничать стало некогда и незачем. Правда, в Академии, как говорил Алек, он уже тоже пару раз успел подраться, но с его подростковыми эскападами это не шло ни в какое сравнение. Жюль сделал успокаивающий жест, показывая, что Габриэль точно ничего не грозит, и аккуратно отвел ее в сторону.
- Карин. Я тебя знаю, и просто так ты мне врать не станешь. Что случилось?
Дочь смотрела на него с болью во взгляде и не отвечала, лишь крепче сжимала зубы. Наконец через несколько секунд она сумела произнести:
- Я не хочу туда приезжать.
Жюль отметил, что она не сказала «домой».
- Я знаю, что вы с Ирэн не ладите… – он тоже не стал говорить «с мамой».
- Это не публичный разговор, – Габриэль дернула плечом в сторону кабинета.
- Конечно, – кивнул Жюль. – Смотри, я уже освободился, хочешь, посидим где-нибудь. Когда тебе возвращаться в Академию? Могу отвезти.
- Увольнительная только началась. У меня есть пять дней. Дали продленную. Как и в прошлый раз. Так что я не просто врала тебе, а врала с особым цинизмом, – у нее прорвался нервный смешок. – Говорил ты мне, шила в мешке не утаишь... Давай поедем туда, где никого нет, и поговорим. Раз так получилось, нам надо. А потом я приеду обратно. Ари, ты не в обиде?
- Да нет проблем, подруга, – спокойно ответил Ариэль. – Ты это... посигналь на комм, я возьму папин кар и приеду тебя забрать, когда вы поговорите. А то чего мы будем гонять месье Картье туда-сюда – нерационально!
Надо же, как заговорил юный разгильдяй! Академия на него определенно хорошо влияет. А может, Габриэль.
- Мне не трудно, – улыбнулся Жюль. – Впрочем, если вы так сделаете, это и правда будет удобно, вечером у меня встреча совсем в другом конце города. Карин, – обратился он уже к Габи, – здесь неподалеку одна симпатичная кофейня, где мне всегда оставляют отдельный кабинет. Там нам никто не помешает.
Габи наконец улыбнулась – она поняла, что на нее не злятся.
- Самое то. Если честно, я бы сейчас не отказалась от куска торта или чего-то такого... не слишком полезного.
Жюль увидел, что Ари быстро что-то записал в комм, но различил только крупный шрифт «сказать бабуле». Да парень готовый разведчик!
- Мне тоже надо бы подзарядиться, – кивнул он. – А то Алек Враноффски, конечно, гениальный юрист, но от долгих разговоров с ним у меня мозг закипает!
Кофейня «Звездная ночь» была маленькой и уютной. Конечно, не из дешевых – настоящий кофе не может стоить дешево. И обставлена она была со вкусом. Мягкие диванчики, подушки, потолок, стилизованный под звездное небо – словом, атмосфера расслабляла и располагала к доверительной беседе. В столики, как почти везде, встроены разъемы для подзарядки коммов и портативных дата-планшетов. А в отдельном кабинете была мини-станция для подзарядки с терминалом для защищенного доступа к галактик-нету. Персонал был безукоризненно вежлив, но улыбался вполне искренне.
Оглядевшись, Габи нахмурилась, явно что-то подсчитывая в уме. «Дочка, дочка…» – вздохнул про себя Жюль. С самого поступления Габи не попросила у него ни сантина и постоянно именовала себя «простым кадетом». Да что там – еще лет в четырнадцать она не по годам резко осадила кого-то из гостей, когда тот назвал ее «наследницей громадного состояния»: «Наследник – это тот, кто получил деньги от умершего. А мой папа жив и будет жить еще долго!». Нет, Жюль был очень рад, что Габи не выросла избалованной принцессочкой, но нельзя же так! В конце концов, она дочь одного из самых состоятельных людей на Сомбре.
- На цены даже не смотри, – сказал он. – Я выбрал место, значит, платить мне. Поверь мне, угостить тебя кофе с тортом для меня совершенно не проблема.
Дочь наконец выдохнула, потом сняла комм-линк с запястья и, сдвинув защитную силиконовую крышку, приложила контактами к станции.
- Разрядился. Хороша бы я была, реши прямо так позвонить Ари. Ты... прости меня. Пожалуйста. Я повела себя как сволочь, но я так хотела спокойствия.
Жюль только вздохнул:
- Я понимаю, что спокойствие – это не то, что у нас можно найти. Но ты же раньше все-таки приезжала домой.
Габриэль долго молчала, потом произнесла сквозь зубы:
- Пап... я не хочу называть домом то место, где меня бьют. И не буду. Я могу приезжать к тебе лично. Но только когда их нет дома.
- Что?! – Жюль прошептал это почти беззвучно, но любой, кто хоть немного знал его, понял бы, что такой тихий голос означает предельную ярость. – Нет, я уже давно от них ничего хорошего не жду, но...
- Да ничего... – она накрыла его руку своей. – Ты не думай, меня не отделали как... о, моя подруга-третьезаветница говорит в таких случаях «как бог черепаху». Слово за слово, я просто высказала все, что думаю о том, как в этом доме воспитывают детей. Аньес и Виржини не было дома, а я вещи собирала в общежитие. В очередной раз услышала, что у меня мышление нищебродки. Ну я и сказала, что в школе училась хорошо, в отличие от любимых дочек, и что такое сомбрийские ценности, и как, а главное, откуда они возникли, помню хорошо, и собираюсь их защищать как могу, а кому не нравится – чемодан, космопорт, Терра, там всех троих примут с распростертыми объятиями. Ну, потом разговор перешел на повышенные тона, меня тоже понесло, а потом мне нос разбили. Наши меня потом при заселении осматривали – как же, практика сама пришла. Я им всем сказала, что на меня шпана напала. В общем, перелома не было, да и в медблоке врач подтвердила. А синяк на скуле помазала чем надо, он за три дня сам сошел.
Так вот почему Ирэн ходила с повязкой… Тогда из ее истеричного монолога Жюль не понял ни слова и заподозрил, что она опять разозлилась на кого-то из прислуги или подчиненных и, как это с ней случалось, от души стукнула кулаком по чему попало, а подвернулась стена или косяк. Ведь Габриэль, как бы ни конфликтовала с матерью, все-таки раньше вроде бы с ней не дралась.
- Понятно, – медленно произнес Жюль. Судя по встревоженному взгляду Габриэль, выражение его лица было мрачнее сплошной облачности в самый затяжной шторм. – Тебе больше незачем искать оправдания, чтобы не приезжать. Я с удовольствием встречусь с тобой где угодно, когда у тебя будет время.
Габриэль набрала в грудь воздуха, словно собралась прыгнуть во Вьентосский залив с отвесной скалы.
- И, пап… это я ей пальцы на правой руке сломала. Тогда же. Ну, ты же помнишь, я на школьной физкультуре продвинутый курс самообороны выбрала. Она сказала, что если я подойду к дому ближе, чем на полмили, она вызовет нацгвардов и отправит меня в тюрьму. Психует, конечно, но меня как-то не тянет проверять.
- Силенка у ребенка… – с горькой иронией вздохнул Жюль. – Это, конечно, перебор, но ты защищалась. Так что я тебя ни в чем не виню. Боюсь, моя супруга начинает терять берега. Не стану обещать, что смогу ее в чем-то переубедить, да и ты явно не станешь мириться, но поговорю я с ней обязательно.
- Я... правда не хотела, – Габи опустила голову. – Вообще не хотела, чтобы так вышло. Хотела вещи собрать да и уйти по-тихому, а через шесть лет тебе диплом показать. Уже почти собралась, а тут она. Надо было вообще молчать, а меня как сорвет... Ты ее не трогай лучше. Зачем тебе все это – скандалить еще… У тебя и так партнеры – не угадаешь, какой нормальный, а какой душу вынет. Не хватало еще дома собачиться.
- Скандалить я не собираюсь, – Жюль улыбнулся своей особой улыбкой, которую приберегал для самых неприятных собеседников. – Но это и мой дом тоже, и я считаю нужным немного напомнить правила игры. Хотя, не скрою, я даже рад, что ты из нее выходишь. И что тебя так полюбили Враноффски.
Он немного помолчал и горько добавил:
- Должен же быть хоть один дом, где тебя любят.
- Это взаимно, – впервые за разговор Габи улыбнулась по-настоящему тепло. – Но ты посмотри на это семейство, как их можно не любить. Ничего, когда-нибудь и у меня будет лучшая семья в мире. Своих детей мне, положим, не светит, я помню, что врач тогда говорил, но семья же разная бывает. Некровная, например, как у первых колонистов. Хоть ты парень, хоть девушка, хоть передумавший до рождения мальчик, типа меня, всегда найдутся свои. Да и чем экипаж не такая семья?
- Согласен, – Жюль улыбался, но улыбка его была грустной. Да, результаты того обследования тоже были тайной, оставшейся между ним и Габриэль – Ирэн точно не должна была знать, что нелюбимая дочь еще и «неправильная». – Ладно, мне уже скоро ехать на встречу. Давай, звони Ари.
Габи жестом показала, что не закончила.
- И вообще, – добавила она, –у меня еще есть ты, и другого отца я бы не выбрала, даже если бы могла выбирать при рождении. Как только будет новая увольнительная – я тебе позвоню, и мы снова сюда придем. Или еще куда-нибудь, ты лучше меня ориентируешься. Удачи тебе с твоими партнерами.
Она набрала номер, и через некоторое время у входа затормозил кар Алека. В дверях возник Ари с редкостно загадочным лицом.
- А у нас для тебя сюрприз! Бабуля, оказывается, как раз собиралась накормить весь клан сладеньким, так что дома ждет вот такой тазик эклеров. Габ, помогай! Все равно на тренировках сгоним, а так хоть праздник живота устроим!
Габи кинулась ему на шею. Кажется, даже изрядный кусок торта, который она только что съела, не помешает участвовать в уничтожении эклеров. Да Жюль и сам бы присоединился, не будь он занят.
Со встречи с неимоверно дотошным ракуэнским бизнесменом, причем дотошным даже для ракуэнца, Жюль поехал домой. Там ждала все та же обстановочка. Виржини, окончательно превратившаяся из полноватой девушки в откровенную толстуху, валялась на диване с тарелкой пирожных, обсыпав все вокруг себя крошками. Аньес сидела на балконе и курила, чего Жюль вообще не переносил. Супруга у себя в комнате сделала питательную маску на лицо и листала с дата-планшета модный журнал. На пороге его встретила экономка Рамона, которая сообщила, что все хорошо и тихо, дома в основном прибрано (она неодобрительно покосилась в сторону дивана), никаких происшествий не было, отчет по расходам она уже переслала Жюлю.
- Месье Жюль, вам ужин погреть? Я сама или Энни скажу. Мы тут сами поужинать собираемся. А вы выглядите, как будто вас, простите, кирпичами били. Если надо чего принести, вы скажите. На вас правда лица нет.
- Спасибо, я поужинал в городе, – с каменным лицом ответил Жюль.
- Тогда спокойной ночи. Я скажу, чтоб никто не беспокоил.
Она посмотрела на него сочувственно и направилась на вторую кухню, где слышался приглушенный смех помощниц по хозяйству Энни и Лили. Жюль поблагодарил добрую женщину и пошел к Ирэн. Та хотела было начать один из традиционных монологов про «эту твою дочь», но он жестом остановил ее.
- Мне нет дела, что там произошло между тобой и Габриэль, – проговорил он очень тихо, но даже у Ирэн от этого полушепота обычно пропадала всякая охота возражать. – Я просто хочу напомнить, что несколько лет назад мы кое о чем договаривались. Или ты начинаешь вести себя прилично, или завтра здесь будет опека и независимый психиатр. Их здесь до сих пор нет только в память о том, что когда-то я сам выбрал тебя. Глянцевой прессе очень понравится обмусоливать скандал с участием знаменитой светской львицы.
Он повернулся и вышел, не дав супруге вставить ни слова. Все равно ничего нового он от нее не услышит. Заодно сделал замечание Аньес за курение и Виржини за крошки. Конечно, вряд ли кто-то тут что-то поймет, но не сделать совсем ничего было невыносимо. Вспоминалось окаменевшее лицо Габриэль и ее слова «я не хочу называть домом то место, где меня бьют». «Я не хочу называть домом то место, где могут поднять руку на мою дочь», – подумал Жюль.
На следующий день он сказал, что ему предстоят долгие переговоры за городом, так что остановится он в отеле. Жена и дочери почти не отреагировали, Рамона понимающе кивнула. Даже если она и была в курсе, что это значит – она не выдаст. И Жюль отправился к Джоанне.

Совсем давно
Джоанна Вудворт была младше Жюля Картье на двадцать лет, но более надежного соратника у него, пожалуй, не было во всей огромной компании. «Чудо-ассистента» пытались переманить, когда фирма переживала непростые времена, но Джоанна не поддалась. Она умела держать в голове огромное количество информации и с ловкостью жонглера выстраивать самые сложные планы и маршруты для своего шефа. И, хотя зрелая красота Жюля Картье много кого заставляла с сожалением вздыхать, что он женат, Джоанна вела себя так, словно ее это ни капли не интересует. Она носила строгие мужские костюмы и простые прически, да и вообще любила повторять, что на работе мужчин и женщин нет. И все же именно она стала любовницей Жюля.
Да, наверное, ее статус назывался так. Хотя их отношения были предельно далеки от шалостей пресыщенного бизнесмена с юной помощницей. К тому же тридцатилетняя Джоанна – или Джо, как она предпочитала именоваться – была юна разве что по сравнению с Жюлем. Она не питала никаких типовых иллюзий вроде «однажды он уйдет из семьи и выберет меня», и вообще семейный союз в ее планы не входил. Тем более что пока их общение было вполне невинным, хотя уже явно выходило за рамки чисто делового. Время от времени Жюль приглашал Джоанну в кафе или просто просил задержаться – и вовсе не для того, чтобы, как показывают в дурацких сериалах, слиться с ней в объятиях на переговорном столе. Он и за руку-то ее брал нечасто. Но ему нужно было поговорить. А Джоанна умела слушать.
Семья Жюля трещала по швам, хотя перед охочими до слухов журналистами и не в меру любопытными партнерами он тщательно держал лицо. Но Джоанна видела и его супругу, заигравшуюся в родоначальницу Великого Дома, и его старших дочерей. Аньес как-то заскочила в офис, на ходу бросила Джоанне «чаю, покрепче, три ложки сахара», словно та была ее домашней прислугой, и, по счастью, очень быстро унеслась дальше, получив от отца нужные данные. Виржини, по крайней мере, хотя бы знала слова «здравствуйте» и «спасибо», но вела себя так, как будто она тут центр мира. Собственно, как раз после большой семейной ссоры Жюль впервые попросил Джоанну остаться. Взял ее за руку и рассказал, как Аньес напилась и разбила новый кар, чудом уцелев сама и никого не покалечив, и как стыдно ему было, когда он договаривался с нацгвардами, чтобы ее выпустили под залог. А Джоанна молча выслушала его, а потом таким же невинным движением размяла ему окаменевшие плечи. Он благодарно обнял ее. Ничего говорить не понадобилось.
Джоанна понимала, что даже с сомбрийской точки зрения ее положение крайне сомнительно. Считалось, что в семейный союз никого силком не тянут, так что если ты не готов быть именно с этим человеком – уходи, никто тебя не осудит. Свободные союзы тоже встречались, но нечасто. А вот так, не расторгая развалившегося по сути брака, искать кого-то на стороне… Но и Жюля она могла понять. Развод человека его статуса и известности поднимет очень много шума, который не нужен ни ему, ни его компании. И к Джоанне он приходил не за сексом, а за покоем и пониманием. Того и другого она могла ему дать в любом количестве. Что скрывать, Жюль нравился ей. Она обнаружила, что ждет тех моментов, когда становится не «Джоанна, посмотрите расписание флаеров до Тандервилля, пожалуйста», а просто «Джо, ты не торопишься?». И радовалась, как девочка, когда Жюль впервые поцеловал ее.
И надо же было так случиться, что именно в этот момент в офисе появилась младшая дочь Жюля! Джоанна знала, что она должна зайти – Жюль обещал ей экскурсию на производство. Габриэль бредила военной медициной, и он хотел показать ей, как делается то, чем она будет лечить людей. Но оказалось, что у нее в школе отменился последний урок, и она приехала раньше. Жюль стоял к двери спиной и ничего не видел. Зато Джоанна увидела высокую девочку-подростка, которая на секунду замерла в дверях, потом приложила палец к губам и молча исчезла. Снова появилась она минут через сорок, с таким видом, как будто ничего и не произошло.
На экскурсию они поехали все втроем. Девочка настолько увлеклась рассматриванием всего и вся, что было понятно: никакого неприятного разговора она не затеет, во всяком случае, сейчас. Она тепло попрощалась с Джо и вместе с отцом уехала домой. Джо надеялась, что на этом история и закончится, но через несколько дней на ее комм-линк пришло сообщение с незнакомого канала. Это была Габриэль, и она предлагала встретиться. Местом встречи она назначила очень скромное кафе. Джоанна даже удивилась – уж дочь Жюля Картье не должна бы экономить. Но вспомнила, что рассказывал Жюль о своей младшей. Интереснее другое – зачем ей эта встреча? Джо опасалась, что ее попробуют шантажировать или рассказывать что-то про разрушение семьи, хотя она прекрасно знала, что разрушать там уже нечего. Так что она заранее готовила уничтожающий ответ.
Но тем сильнее было ее удивление, когда Габриэль с порога сказала:
- Я никому ничего не скажу об этой встрече. Пусть хоть пытают. И вас хочу попросить ничего не говорить папе.
- Хорошо, – почти машинально кивнула Джоанна. – Но все-таки, зачем… ты меня позвала?
Говорить «ты» этой серьезной девочке было почти неловко, хотя Джоанна и была вдвое старше. Она даже устыдилась своих мыслей про шантаж – это совершенно точно не тот человек. Габриэль посмотрела ей прямо в глаза и проговорила:
- Пожалуйста… берегите моего папу. А то в семье его так все достали. А вы его любите, я вижу. Спасибо вам за это.
Джоанна не нашлась с ответом – просто крепко пожала руку Габриэль. И сдержала слово – Жюль ничего не узнал об этом «заговоре», как для себя Джо называла эту встречу. А Габриэль – своей «сообщницей». Виделись они крайне редко, но не упускали случая понимающе переглянуться, когда Жюль смотрел в другую сторону. У них была общая тайна.

Сейчас
- Тебя действительно совсем не смущает, что я терранка? – спросила Флёр, когда они с Габриэль пили травяной чай после очередного сражения в го.
- Ни капли. Я же говорила – мне без разницы, где человек родился, хоть на Энкиду змеюками воспитан.
- Помню. Но ты же сама понимаешь – когда у твоей родной, так сказать, планеты репутация, как у Терры здесь, уже сразу готовишься объяснять, что ты не такая и вообще… – Флёр помолчала и продолжила уже другим тоном: – А что, на Энкиду такие особенные змеюки?
- А ты не знаешь? Ах да, я все время забываю, что не все в курсе наших космофлотских дел. К вопросу о том, смущает ли меня твое происхождение, – Габриэль подмигнула. – Так вот, Энкиду – это такая планета, куда наших новобранцев отправляют тренироваться. Не всех, конечно, я там не была. В основном ударные группы и тому подобное. Потому что после климата Энкиду уже ничем не напугаешь. Жара, болота и змеи. Их там жуткое количество. Большинство, понятное дело, ядовитые. Хотя вот на одной базе, говорят, старший медик прикормила здоровенную кобру, звала ее Мистер Злюка. От осмотров, сама понимаешь, контингент там бегал как от огня.
Флёр рассмеялась. Габриэль рассказала еще пару несекретных космофлотских баек – она встретила их таким же заливистым смехом. Непривычно было видеть человека, которому все это искренне внове… Габи задумалась – а давно ли она последний раз вообще общалась с гражданскими, не считая отца и семьи Ари? Ну, еще Жан. И ребята на Эниме, правда, это и было-то пару раз. И, пожалуй, все. А Флёр была просто-таки воплощением гражданского человека. И с ней было спокойно и уютно. Пожалуй, за этим Габи и приходила сюда.
Отсмеявшись, Флёр налила травяного чая. Ее лицо вновь стало задумчивым.
- Знаешь… я тебе хочу показать одну вещь. Я еще толком не доставала ее… с самого прилета. Здесь почти никто про эту игру не знает, да и… я не хочу играть со случайным человеком. Точно не на этой доске. Ты – другое дело.
Габриэль зачарованно смотрела, как откуда-то из дальнего угла – где только поместилась, у Флёр не так много мебели! – появляется старинная прямоугольная доска, немного похожая на шахматную, но клетки не различались по цвету и не были никак отмечены. Фигурами служили пятиугольные фишки с иероглифами.
- Это сёги, – сказала Флёр. – Знаешь такую игру?
- Сейчас я окончательно почувствую себя бревном, но нет.
- Это ничего, я тебя научу. В принципе, это вроде шахмат. Но сначала дай мне конфету.
Флёр объясняла правила, но Габи слушала рассеянно – ее вниманием завладела доска. Габи ничего не понимала в антиквариате, тем более терранском, но эта вещь, похоже, была чуть ли не старше колонизации Сомбры. Это было видно по потемневшему от времени дереву и по слою пластификатора, которым была покрыта и сама доска, и фишки – без него они рассыпались бы от первого прикосновения.
- Слушай… это же очень старинная вещь?
- Докосмическая, – коротко ответила Флёр. Габи присвистнула.
- Конец девятнадцатого века, – пояснила Флёр. – Принадлежало императору… позор мне, уже не помню, какому. Ракуэнцы предлагали такие деньги, что я, наверное, могла бы жить во дворце до конца дней.
- Еще бы! Она же пол-Штормграда, наверное, стоит.
- Наверное, – вздохнула Флёр. – Никогда не интересовалась. Хотя выкрасть у меня ее пытались еще в космопорту. Напали, выхватили… – ее передернуло. – Те, кто… меня сопровождал, успели вмешаться. Так что я сразу же познакомилась с сомбрийской национальной гвардией. Боялась страшно.
Габи хотела было спросить, почему, но увидела глаза Флёр и не стала. Захочет – сама скажет.
- Но в результате они же меня и успокоили. Как раз тот человек, что меня допрашивал по этому делу. Я уже плохо помню… немолодой, но очень красивый. И еще помню, его фамилия была Альенде. Да, Эрик Альенде... Габи, почему у тебя такие глаза? Мы... правда довольно хорошо поговорили.
- Сомбра имеет форму чемодана, – фыркнула Габриэль. – А в нем сидит десяток мышей и делает вид, что их в разы больше. Я знаю его сына, он адъютант капитана О’Рэйли. А сам полковник Альенде славится как один из самых страшных людей на Сомбре. Вместе с адмиралом Андраде и Жоффреем Нуарэ.
- Ну не знаю, – рассмеялась в ответ Флёр. – Мне так не показалось, хотя я правда боялась до полусмерти. Потом уже ко мне домой воры пытались влезть, но там уже охранная сигнализация сработала. Капитан нацгвардов, усатый такой, говорил: «Девочка, да загони ты ее! Пришибут же ни за что! Мне что, у твоего дома специальный пост ставить?». Но я с ней никогда не расстанусь. Это единственное, что у меня осталось в память о родителях.

Сейчас/Совсем давно
- Знаешь, – задумчиво произнесла Флёр, – тебе в чем-то повезло. Твое семейство, конечно, ужас тот еще, но ты, по крайней мере, всегда знала, кто есть кто.
Габриэль недоуменно подняла бровь. Флёр помолчала, набираясь решимости – так было каждый раз, когда она собиралась что-то рассказать о своем прошлом. В такие моменты Габриэль все сильнее хотелось сказать: «Да чего ж ты каждый раз боишься, ведь я точно не обижу!». Но она только подалась навстречу, показывая, что готова слушать. Наконец Флёр заговорила:
- На самом деле меня зовут не так. Хотя как сказать… тут уже не разобрать, что такое «на самом деле». Андриотти – моя настоящая фамилия, но я начала ей пользоваться только на Сомбре. Точнее, так – это фамилия моего настоящего отца.
- Брррр! – Габриэль замотала головой. – Теперь еще раз и медленно. А то до тупого солдафона плохо доходит.
***
Для всей Терры Данте Андриотти и Ориана Росси были чужими друг другу людьми. Самое большее – деловыми партнерами, хотя никто не взялся бы точно сказать, какими именно делами они занимаются. И занимаются ли вообще. Глядя на блистательную Ориану, вряд ли кто-то мог бы подумать, что она хоть когда-нибудь решает вопросы сложнее выбора украшений на вечер. Ведь для всего остального есть ее супруг Чезаре. Сказочно богатый, столь же сказочно элегантный – настоящий светский лев. Вдвоем они воспитывали дочь Эмилию, которая, впрочем, почти не покидала стен частной школы-пансиона. И какое дело могло быть Ориане до сдержанного, скромно одетого Данте, вечно копающегося в дата-планшете?
А между тем мужем Орианы был именно Данте. По-хорошему, этим двоим не стоило создавать семью. Но получилось так, что пути двух информационных брокеров, разыскивавших нужные и дорогостоящие сведения, пересеклись. И оказалось, что вместе работать эффективнее, чем друг против друга. Данте был способен выудить информацию хоть из черной дыры, не говоря уже о каких-то там защищенных ресурсах, Ориана знала чуть ли не всю Терру и могла свести кого угодно с кем угодно. Но оба они за годы работы, разумеется, обзавелись множеством влиятельных врагов. И начался спектакль, за которым скрывалась их настоящая жизнь.
Чезаре Росси был старым другом Орианы. Когда-то она помогла найти убийц его жены и дочери, и он торжественно поклялся помогать ей во всем. А раз она связала свою жизнь с Данте Андриотти – то и ему. По всем документам Ориана была замужем за Чезаре, именно с ним она появлялась на всех светских вечерах, и именно он значился отцом Эмилии.
***
- Уф, – выдохнула Габи. – Я такого даже в сериалах у сестер не видела. Это ж с ума сойдешь так жить!
- Я же не знала, чем на самом деле занимаются мои родители, – мягко сказала Флёр. – Мне объяснили, что они очень часто ездят в командировки, поэтому лучше, чтобы по документам моим отцом считался дядя Чезаре – он все время здесь, так что если меня надо вести к врачу или решать что-то в школе, так будет проще. У нас в школе были девочки, которых воспитывали бабушки или дядья, так что я даже не очень удивлялась.
- Уф, – повторила Габи. – Ты права, у меня все еще ничего так. Уж какое ни есть у меня семейство, я хотя бы знаю, кто мои родители. А когда вокруг тебя с рождения такой балаган – это полная задница.
- Знаешь… все-таки они все любили меня. И я сейчас понимаю… этот «балаган», как ты говоришь – не извиняйся, это и правда иначе не назовешь – так вот, я понимаю, что они не только ради себя путали следы. Надо было, чтобы я ничего не знала. Тогда мной вряд ли кто-то заинтересуется. Официально я ведь, считай, не имела к ним отношения.
Лицо Флёр ожесточилось.
- Потому что, если бы мной заинтересовались – я бы сейчас с тобой не разговаривала. Выжали бы все возможное и невозможное, а потом попросту разобрали бы на органы. Если бы еще оставалось, что разбирать. Теперь я могу сказать – у вас про Терру говорят правду. Даже не всю. Я только надеюсь, что моим родителям повезло и все кончилось быстро.
***
Странная жизнь этого тройного союза не могла продолжаться вечно. Данте и Ориана уже не раз думали о том, что пора уходить из бизнеса. Денег нажито достаточно, обоим хотелось жить как нормальная семья и спокойно воспитывать дочь. Но информационный бизнес – не та область, откуда можно уйти своими ногами. Когда правительство решает закрутить гайки, его не слишком волнует, кто еще работает, а кто давно ушел из дела.
Первой жертвой стал Чезаре Росси. Он кинулся спасать их с Данте старого друга, обвиненного в шпионаже в пользу Сомбры. На самом деле Кодзи Макэда был невиновен, но кого, кроме Чезаре, волновало, что там на самом деле? Обелить репутацию Макэды удалось, но это дело стоило Чезаре жизни. Раз уж пошла охота на ведьм – жертвы неизбежны. В память о Чезаре и в благодарность за свое спасение Макэда подарил Данте бесценную реликвию – антикварную доску для сёги. Она стояла в доме на почетном месте.
Эмилия в то время уже закончила школу и жила дома. Данте и Ориана рассказали ей правду о ее семье, не назвали только свою профессию. Впрочем, Эмилия не слишком вникала в дела родителей – она была полностью поглощена музыкой и книгами. Это тоже входило в планы ее родителей – девочка должна была расти среди искусства, никак не соприкасаясь с политикой, торговлей информацией и всем, что составляло когда-то жизнь Данте и Орианы. Теперь, как они надеялись, с этим было покончено. Они оплакали без вести пропавшего дядю Чезаре и теперь жили втроем. Как любая нормальная семья. Эмилия занималась музыкой и выступала на концертах, в свободные вечера они с Данте играли в сёги… Обычная жизнь обычных людей.
Увы, самопожертвования Чезаре было недостаточно. Официально Макэда был оправдан, но нападки на него продолжались до самой его смерти от сердечного приступа, три года спустя. Данте был вынужден вернуться к работе, чтобы помочь другу – и теперь уже они с Орианой попали в поле зрения спецслужб. Флёр была на гастролях, когда ее родителей арестовали по обвинению в шпионаже и казнили.
***
Габи обняла Флёр:
- Перестань, не надо. Я вижу, что тебе очень больно. Не мучай себя.
Флёр глубоко вздохнула:
- Знаешь... больно было пять лет назад.
- Чтобы такое зажило, пяти лет мало. Но теперь у тебя есть Жан с Леоном и я. И твои друзья из общины. И ученики. И пусть сюда летит хоть весь терранский флот, мы тебя этим палачам точно не отдадим.
Флёр прижалась к Габи. Кажется, впервые за их знакомство.
- Я это еще в космопорту поняла. Я же тем корсарам была никто, просто еще одна беженка, так – оплаченный груз. Но они так накинулись на того, кто пытался отнять доску... Тогда я, понятно, ничего не соображала, а уже потом вспомнила. И полковник Альенде, и община... меня здесь защищали с первого дня.
Габи осторожно гладила подругу по волосам.
- Ты искала защиты, и ты ее нашла. Не рискну говорить за других, но я тебя не брошу.

Давно
Томохиро Макэда часто повторял, что если у судьбы и есть чувство юмора, то этот юмор чернее черного. Когда отец негодовал, как это его, может быть, не всегда законопослушного, но уж точно лояльного Терре гражданина, могли заподозрить в шпионаже в пользу мятежной колонии, Томохиро делал самое непроницаемое выражение лица, на которое только был способен, и почтительно кивал. А внутренне горько усмехался. Для отца он всегда был не менее лояльным гражданином и вообще мирным аналитиком, для знакомых – просто богатым бездельником. Так полагали и спецслужбы, бросавшиеся обвинениями в шпионаже направо и налево, но не заметившие свою истинную цель. Потому что именно Томохиро не раз и не два сливал Сомбре ценную информацию. Конечно, не бесплатно, но, что уж тут скрывать, он симпатизировал колонии, которая сумела сказать Терре твердое «нет». Точнее, бывшей колонии – что бы там ни вещали государственные ресурсы, последнему терранскому ежу было понятно, что подчинить Сомбру можно, разве что заново ее завоевав. А этому мешал в том числе и Томохиро.
Он винил себя, что не смог помочь Чезаре. Но предоставить доказательства его невиновности значило обменять его жизнь на свою. А скорее всего – просто скормить спецслужбам не одну жертву, а две. Эта махина очень неохотно выпускала тех, кто попал в ее шестеренки, отец был редчайшим счастливым исключением. Да и то... До этой истории у него было прекрасное здоровье, он должен был прожить много дольше тех трех лет. Что ж, по крайней мере, он умер в своей постели, и сын и друзья смогли проститься с ним. Уже за это Томохиро был бесконечно благодарен Данте и Ориане. Но когда махина перемолола уже их – он попросту не успел вмешаться.
В определенных кругах информация разлетается быстрее скорости света, и Томохиро понял: это конец. Но если Данте и Ориана, скорее всего, уже мертвы, остается еще Эмилия. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы погибла и она. Томохиро знал, что родители сознательно ничего ей не рассказывали – но он точно так же знал, что объяснить это спецслужбам будет невозможно. Значит, надо бежать. Куда – он не раздумывал и минуты. Он уже не раз помогал Сомбре – так пусть она единственный раз поможет ему.
Эмилия вместе с еще несколькими молодыми певицами была в гастрольном туре. Как раз сегодня у них должен был пройти последний концерт. И Томохиро понимал, что после этого концерта Эмилию почти гарантированно встретят дома. Надо опередить. Ну что ж, не в первый раз. Сделав пару нужных звонков, Томохиро направился к театру.
Проникнуть в гримерку в антракте не составило труда. Томохиро давно привык жонглировать всевозможными удостоверениями, но обаятельного японца с букетом хризантем, вероятно, сочли восторженным, но вменяемым поклонником и пропустили без лишних вопросов. Отозвав Эмилию в сторону, Томохиро быстро проговорил:
- Объяснять некогда. Все очень плохо. Верь мне и слушай меня. Родителей ты уже не увидишь. Сейчас мы быстро едем к тебе домой, ты берешь самое необходимое, и мы улетаем. Навсегда.
Эмилия только ошарашенно кивнула. По широко распахнутым глазам было видно, что она все поняла правильно, но слишком потрясена, чтобы ответить. Томохиро вывел ее через служебный вход, шепнув тому охраннику, который впустил его, что госпожа Росси плохо себя чувствует и в финале концерта не выйдет, и погнал машину переулками к ее дому. Надо сказать, охраннику он почти не соврал – Эмилия едва переставляла ноги и была бледнее мела, ее явно пошатывало. Томохиро дал ей пакетик витаминного коктейля – она молча выпила, не задумываясь, что это такое. Но вроде бы немного собралась с силами.
- Пять минут. Только самое необходимое. Я жду здесь и не глушу двигатель.
Когда Эмилия снова появилась в дверях, Томохиро схватился за голову. На ней было все то же концертное платье и туфли на каблуках, разве что волосы она распустила. А кофр в ее руках был ему прекрасно знаком – там лежала доска для сёги, которую отец когда-то подарил Данте. И что-то ему подсказывало, что вряд ли среди фишек запрятана зубная щетка. Ладно, главное – убраться отсюда, остальное решаемо.
На выезде из города Томохиро заехал в гипермаркет. Велел Эмилии сидеть в машине, поднял затемнение стекол до предела и понесся в отдел одежды. Глаз у него был наметанный, так что нужный размер он уже успел определить. Заодно прихватил небольшую дорожную косметичку – хватит, чтобы приводить себя в порядок в перелете. Вернувшись, он бросил на заднее сиденье пакет:
- Переодевайся. А то в этом платье ты пройдешь ровно до первого умного безопасника, а умных там много. Должно подойти. Я не смотрю.
Он действительно демонстративно уткнулся в комм, тем более что надо было прикинуть маршрут и договориться с нужными людьми о нужных действиях. Но Эмилия, похоже, не заметила бы, даже если бы он пялился на нее в упор. Она молча изучила содержимое пакета и молча принялась переодеваться. Проявляя, надо сказать, чудеса гибкости – машина была не из просторных.
- Готово, – это было первое слово, которое она произнесла с момента их встречи.
Томохиро обернулся. В простых джинсах, белой футболке и кроссовках, с распущенными волосами и без макияжа Эмилия больше походила на студентку, собравшуюся на каникулы со своим парнем (Томохиро сам выглядел значительно младше своих тридцати семи), чем на оперную диву. Что и требовалось.
Уже в шаттле, прежде чем стартовать на транзитную станцию, где поменьше спрашивают о прибывших и побольше любят деньги, Томохиро позвонил еще одному «богатому бездельнику», официально просто не вылезавшему из публичных домов, а реально, конечно, делавшему там свои дела. И не только свои. Услышав новость, что вот буквально сейчас возникла пьяная драка, в которой погибла проститутка с Леханы, Томохиро недобро усмехнулся. Он знал своего друга и знал, что драка точно возникла не сама собой. Пока все шло как надо. Эмилия должна исчезнуть, и исчезнуть убедительно. Хотя бы на первое время, потом – уже неважно.

Сейчас
- Я сейчас задам очень глупый вопрос, – сказала Габи. – Все-таки, как мне тебя называть? Если что, мне не проблема переучиться. Я хочу, чтобы тебе было удобно.
Флёр не колебалась и секунды. Непривычно твердым голосом она отчеканила:
- Эмилия Росси умерла. Меня зовут Флёр Андриотти. И я сомбрийка.
Габи уже готовила слова извинения, но Флёр мягко тронула ее за руку:
- Я понимаю, почему ты спрашиваешь. Но знаешь… мне постоянно кажется, что Эмилия и Флёр – это два разных человека. Та девочка, которая тогда убегала с концерта, не могла выжить на другой планете. А я не должна была выжить на Терре. Ведь теперь у меня моя настоящая фамилия.
Глотнув из чашки, она продолжала:
- А Эмилия Росси и правда умерла. Тогда Томохиро не стал слишком вдаваться в подробности, я и так была перепугана дальше некуда. Но потом я узнала… Убили девушку, примерно моего возраста и сложения, труп сожгли. Туда же подбросили мои волосы – это сейчас я привыкла носить их до плеч, тогда были длинные. По ним можно было решить, что это правда я. Ну, по крайней мере, на первое время, а пока разобрались бы – меня бы и след простыл. Еще и записку написали, что-то вроде «получи за свою красоту». Ну, как будто сумасшедший поклонник, знаешь, бывают такие. Хотя у вас вроде спокойные.
- Да уж, я такое видела только в паре дешевых газетенок, которым только дай ужасы посмаковать, иначе их никто читать не будет.
- В общем, сработало, во всяком случае, до транзитной станции мной никто не интересовался. Иногда я вообще думаю – а была она, эта Эмилия Росси? Ее ведь выдумали, чтобы обезопасить настоящую меня. Девочка с ненастоящей семьей, живущая вне всех жизненных проблем… Прямо принц Гаутама женского рода.
- Я бревно, – ровным голосом сказала Габриэль. Флёр засмеялась:
- Да ладно тебе! Если на то пошло, это я бревно, все время забываю, что на Терре и здесь разные вещи в школьную программу входят. Буддистов у вас, насколько я успела понять, нет, ну или такие единицы, что просто неоткуда знать. В общем, в одной из терранских религий есть легенда о принце, который жил в прекрасном дворце и никогда из него не выходил, поэтому не знал ни о болезнях, ни о старости, вообще ни о каких людских несчастьях. А однажды вышел и был в шоке.
- Еще бы, – фыркнула Габриэль.
- Так вот, я сама росла как такой вот принц. Что говорить, один этот побег чего стоит. Я же реально выскочила из дома в чем была, ни смены белья, ни зубной щетки, ничего. Схватила эту грешную доску, потому что в голове сидела ровно одна мысль: моих родителей больше нет, я должна взять что-то, что напомнит мне о них. Нормальные люди, если уж на то пошло, фотографии хватают, архивы там всякие семейные – да откуда им у нас было взяться? И тащила я эту доску до самой Сомбры, только что не спала с ней в обнимку.
- С другой стороны, – рассудительно заметила Габи, – тряпки нажить можно, была бы ты сама жива. А память – это память. Тем более что с семьей тебе все-таки повезло. Даже если они тебя и выдумали – то только чтобы спасти. А что выдумывали и выдумывают про меня драгоценные сестрицы – я лучше повторять не буду. Настоящую меня они в упор не видят, да я и сама не покажу.
- Значит, мы две выдумки! – развеселилась Флёр. – Предлагаю за это выпить выдуманного вина!
И она подняла руку с воображаемым бокалом.
- За себя не скажу, а тебя точно стоило придумать, – со смехом сказала Габи, отвечая на ее жест.

Давно
В перелете на станцию, когда они остались вдвоем, Томохиро наконец подробно рассказал Эмилии, что произошло. Она слушала его, время от времени всхлипывая, но слез не было. Они словно застыли где-то глубоко внутри. Наверное, это и к лучшему – сейчас она хотя бы могла говорить и действовать. Правда, ее до полусмерти перепугало упоминание о Сомбре. На Терре о мятежной колонии говорили много, но хорошего – ничего. Говорили, что свобода нравов дошла там до невиданной распущенности, узаконены все возможные извращения, и развитая медицина там нужна, чтобы не вымереть от их последствий. Говорили, что сомбрийцы чуть ли не поголовно мутанты и пытаются затормозить этот процесс, ставя эксперименты на людях. А на ком, как не на терранах? Но Томохиро решительно посоветовал меньше слушать всякую ерунду.
- А чтобы тебя от нее отвлечь, давай придумывать тебе новое имя. Ты же понимаешь, что Эмилия Росси осталась на Терре.
Эмилия задумалась. Перед глазами почему-то стоял букет хризантем, с которым Томохиро пришел за ней.
- Флёр. Да, пусть будет Флёр.
- Отлично, тебе идет, – кивнул Томохиро. – А фамилия?
- Андриотти. Это папина, – Эмилия, точнее, уже Флёр, всхлипнула, но расплакаться снова не смогла.
- Хмммм... Хорошо. С точки зрения спецслужб у Данте Андриотти отродясь никакой семьи не было, да и фамилия не уникальная. К тому же... – он помолчал и резко махнул рукой: – А, ладно, этим тебе точно не надо забивать голову. Здесь мы тебе сделаем документы и карточку, в таких местах это быстро. Не беспокойся, никто не придерется, а на Сомбре уже нормальное удостоверение личности будет. Средств подкину, и даже не спорь – я в некотором роде пытаюсь вернуть долг твоим родителям. Кстати, а вот и решение нашей проблемы.
Они стояли в баре станционного космопорта. За столиком в углу пил виски симпатичный мужчина лет тридцати пяти или старше в каких-то непонятных очках. С ним была коротко стриженная рыжая женщина чуть помоложе, в таких же очках. Томохиро быстро объяснил, что это капитан сомбрийских корсаров и его помощница, а корсары – это владельцы частных кораблей, которых Сомбра нанимает, когда надо сделать что-то полезное и не афишировать сомбрийское присутствие. Флёр сжалась: «А вдруг на мне эксперименты ставить будут? Или просто изнасилуют и продадут как рабыню?». Произнести это вслух она не решилась, но Томохиро, кажется, понял.
- Так. Терра кончилась, и ее пропаганда тоже. Поверь мне, я знаю, к кому обратиться, чтобы ты точно долетела. Можешь сама пообщаться и убедиться, что они совершенно нормальные люди. Я с ними уже работал.
Флёр несмело представилась, привыкая к новому имени. Имен сомбрийцев она не запомнила, какие-то мудреные русские фамилии, так что они так и остались для нее «капитаном» и «рыжей». Ее очень интересовали их очки, и рыжая объяснила, что у сомбрийцев есть врожденная особенность – их глаза не переносят нормальный для большинства планет уровень ультрафиолета. Флёр обернулась к Томохиро:
- Так все-таки мутация! Так все-таки это правда!
- Мадемуазель, – с грубоватой галантностью проговорил капитан, – тогда уж и леханцы с их смуглой кожей – мутанты. И нордиканцы со своей устойчивостью к холоду. Да что далеко ходить, ваш спутник обязан своей внешностью целому ряду мутаций. Как, впрочем, и вы. И вообще, если честно, предпочитаю жить на Сомбре и ходить в очках за ее пределами, чем без очков и на Терре. Да и вам там как-то не очень, раз вы здесь.
Флёр хотела что-то сказать, но получилось только всхлипнуть. Капитан налил ей стакан воды и демонстративно отвернулся. Весь его вид говорил: «Я понимаю, что здесь все очень плохо, но лезть в душу не считаю допустимым». Словно бы в пространство он сказал:
- Я так понимаю, что эту юную леди надо увозить отсюда, и чем скорее, тем лучше.
Томохиро кивнул, подсел к капитану и заговорил о деньгах. Тем временем рыжая дала Флёр примерить свой визор – так она называла эти очки. Обычные дымчатые очки-полумаска, ничего особенного. Хотя рыжая объяснила, что там куча режимов – и ночное видение, и приближение, и повышенная четкость… «Впрочем, вы уже взрослая, поэтому ваши глаза вряд ли так перестроятся. Скорее всего, вам визор совсем не понадобится».
- Ну вот, все в порядке, – сказал Томохиро, вставая. – Теперь пора прощаться. Если мы пропадем одновременно – любой поймет, в чем дело. Так что я полетел тебя убивать.
На его лице появилась очень кривая и очень недобрая усмешка. Флёр испуганно взглянула на него:
- Т-то есть?
- Не беспокойся, настоящая ты, – он подчеркнул слово «настоящая», – в полной безопасности. Но чтобы к тебе больше по этому делу не полез никто и никогда, на Терре тебя должны считать мертвой. Позволь, я слегка испорчу тебе прическу?
Флёр испуганно прижалась к высокой рыжей женщине-корсару. Подумать только, недавно она ее боялась.
- Спокуха, – сказала рыжая, осторожно обняв ее за плечи. – Тебе нужны хоть какие-то намеки на ее ДНК, так? – спросила она уже Томохиро. Тот кивнул и снова обернулся к Флёр:
- Волосы, говорят, не зубы. Постараюсь аккуратно, на Сомбре поправишь. В общем, разъясняю: вскоре после твоего отлета спецслужбы найдут неопознаваемый труп с парой твоих прядей волос. Скорее всего, копаться не станут, спишут на неадекватного поклонника и забудут, поскольку ты все-таки не главный предмет их интереса. А Флёр Андриотти начнет новую жизнь.
- Х-хорошо, – проговорила Флёр. – Наверное… это... надо неаккуратно резать. Ну... чтоб было похоже.
- Как скажешь, – Томохиро пародийно раскланялся и достал нож. Одним движением он обрезал ее длинные волосы по плечи. Конечно, получилось неровно, но кудри Флёр скрыли рваные края.
- Труп-то на примете уже есть? – спросила рыжая.
- Сделаем, – хмыкнул Томохиро. – Точнее, если мои сведения не врут, уже сделали. Да, капитан, могу я вас попросить доставить на Сомбру еще и вот это?
Он передал капитану корсаров комм-карту. Тот тщательно убрал ее в карман.
- Кому передать – разберетесь сами. Удачи, Флёр!
В перелете рыжая взяла Флёр под крыло и объясняла, куда идти и что делать в первые дни. В том числе посоветовала обратиться за помощью в Церковь Третьего Завета. Неверующая Флёр смутилась, но рыжая сказала, что третьезаветники прежде всего помогают тем, кому трудно, а уж потом смотрят на их вероисповедание, если вообще смотрят. И, точно как Томохиро, посоветовала меньше слушать разную ерунду, которую рассказывали и про третьезаветников тоже. Флёр внимательно слушала и делала пометки в новом комме, который Томохиро купил ей на станции. Тот, что был у нее, он уничтожил, сказав: «Твоя память – самое верное хранилище. Туда никто не влезет грязными руками». Но чаще она просто лежала у себя в каюте. Думать не получалось. Плакать – тоже.
Потом был прилет на Сомбру и нападение в космопорту. И тот самый полковник Альенде, который оказался совершенно не страшным. Правда, услышав фамилию Флёр, взвился чуть не на метр.
- Они охренели? – спросил он адъютанта. Потом быстро пробежал глазами сообщение: – Уф, попытка кражи… это легче. Мадемуазель, простите, если я вас напугал… Позвольте предложить травяного чаю. Не бойтесь, ничего особенного, мягкое успокоительное.
Больше о фамилии Флёр он не говорил ничего. Как и вообще о ее прошлом. Расспросил про доску для сёги, выяснил, можно ли будет обратиться за дополнительными показаниями. Зато в комм-карту, которую принес капитан, он вцепился, как кот в любимое лакомство.
- Да, не лучшим образом начинается ваш первый день на Сомбре, – усмехнулся полковник Альенде, когда они с Флёр вышли на улицу.
- Начинается? – бесцветным голосом переспросила Флёр, озираясь вокруг. Стояли плотные сумерки, небо было закрыто тучами. По всему выходило, что скоро ночь.
- Ну да, – пожал плечами полковник. – Ах да, вы же только что прилетели… По местному времени сейчас одиннадцать часов утра.
Только тогда Флёр разрыдалась.

Сейчас
- На самом деле, я первые дни очень плохо помню. Как в тумане была. Та женщина-корсар – черт, так стыдно, что я не запомнила ее имени! – меня натурально за ручку водила. А что делать, я только что на стены не натыкалась. Куда ведут, туда иду, никуда не ведут – сижу и плачу. Как прорвало тогда у полковника Альенде – и все, я рыдала целыми днями, за все время, что молча смотрела в потолок. И ведь знаешь, о чем я больше всего плакала? Сейчас даже немного смешно об этом вспоминать, но меня просто убивали здешние синие листья. То вроде знакомая растительность, а потом наткнешься на такое вот синее и понимаешь, что здесь все по-другому. И все, рыдаю в три ручья. Вот, казалось бы, у меня куда страшнее события произошли, а я над синими листьями реву. А еще мне не хватало солнца и запахов. Знаешь, я вообще не транжира, но на освещение и на ароматы я спускаю бешеные деньги. Иначе не могу.
- Конечно, – мягко улыбнулась Габриэль, – ты ведь привыкла к совсем другому климату. Кстати, у тебя замечательные духи, хотя я в них мало что понимаю.
- Сейчас на мне вообще нет духов, – хихикнула Флёр. – Это шампунь такой пахучий попался.
- Я безнадежна, – вздохнула Габи.
- Ты замечательна, – решительно заявила Флёр. – Вообще, все эти пять лет я в основном встречаю замечательных людей. Вот взять хоть полковника Альенде… и нечего тут смеяться! Нет, я прекрасно понимаю, что он при желании может всю душу вытрясти, но меня он только успокаивал и очень вежливо и осторожно расспрашивал. А еще… я тоже узнала гораздо позже, но на той карте, что Томохиро дал капитану, а тот – полковнику, были документы, подтверждающие, что мои родители и дядя Чезаре невиновны. Полковник взялся их обнародовать, и на Терре всех троих посмертно реабилитировали. Конечно, никого уже не вернуть…
- Но Сомбра сделала для них хотя бы что-то, – закончила за нее Габриэль. – И для тебя.
- Для меня здесь сделали все. Я ведь в общину третьезаветников до сих пор хожу в гости, они мне как родные. Хотя сначала очень смущалась – как же так, я неверующая, наверное, им мое присутствие в тягость… Даже пошла объяснять, что, мол, я никого не стесню, в самое ближайшее время постараюсь съехать… А Лидия – так зовут жену пастора, которая как раз руководит приютом – просто обняла меня и сказала: «Оставайся сколько нужно». Потому что куда мне было жилье и работу искать, я в таком состоянии в саду приюта могла заблудиться. Сад там, кстати, роскошный, я здесь больше нигде таких пышных роз не видела. В теплые дни даже не скучала по запахам, такой у них аромат.
- О да, – кивнула Габриэль, – я там бывала. Не в самом приюте, конечно, а рядом. Но слушай, я не знала, что они берут к себе не только… единоверцев.
- Лидия сказала, что, по их учению, лучше хороший человек другой веры или совсем неверующий, чем христианин только для вида. И что моя вера будет иметь значение, только если я решу насовсем остаться в общине и участвовать в церковных делах. А если нет – то мне помогут освоиться и снять жилье, а о религии вообще больше ни слова не скажут. Так и вышло.
- Вот молодцы, – искренне сказала Габриэль. – Я вообще очень мало о них знаю, как-то не вникала никогда. Дарти – это у нас в экипаже один парень есть, может, познакомлю однажды – так вот, Дарти вроде им симпатизирует, но тоже особо не распространяется. Здорово, если они так помогают адаптироваться.
- Наверное, все-таки не всем, – улыбнулась Флёр. – Капитан и его помощница сами, как я поняла, третьезаветники, вот и привели меня туда. Но если уж к ним попал – они действительно сделают все возможное. Меня спросили, что я умею делать. А что я умею? Только петь и играть немного – ну, себе аккомпанировать могу. Пастор Томмазо – он и есть муж Лидии, а еще он механик, все в приюте чинит – обрадовался и предложил заниматься музыкой с детьми общины. Сначала это, конечно, было одно баловство – у меня ни нот, ничего, просто пела с ними песенки. Но им понравилось. За уроки я получала немного денег, смогла купить ноты, потом стали приходить ученики со стороны, с некоторыми я до сих пор занимаюсь. И знаешь – чем больше людей называло меня Флёр, тем больше я ею становилась. Не знаю, как объяснить.
- Я понимаю тебя, – кивнула Габи. – Ты пустила здесь корни.
- Точно. Потом у меня уже стало достаточно средств, чтобы снять жилье, мне помогли найти хороший вариант. Провожали всей общиной, Лидия даже заплакала. А на новоселье подарили мне мои клавиши, – Флёр показала на инструмент в углу. – А как я выиграла конкурс вокалистов и получила место в театре, ты уже знаешь.
- Знаю, – улыбнулась Габи. – Здорово, что Жан тебя нашел.
- Здорово, что он тебя привел, – в тон ей ответила Флёр.

Сейчас
Хотя Флёр всегда была общительной, не считая, конечно, первых дней на Сомбре, по-настоящему близких друзей у нее было немного. В театре – больше деловые отношения, с третьезаветниками, кроме Николь и еще двоих-троих, она теперь виделась редко. Конечно, были Жан с Леоном. Конечно, была Габриэль, хотя Флёр уже совершенно не была уверена, что происходящее между ними называется дружбой. А точнее, была совершенно уверена, что это называется иначе. И еще была Имельда.
С Имельдой Браун Флёр познакомилась после своего сольного концерта, где пела оперные арии. К ней подошла подарить цветы хрупкая, очень бледная брюнетка в непроницаемо темном визоре. Флёр удивилась – она уже знала, что визоры сомбрийцам нужны в основном вне планеты. Когда девушка, извинившись, едва заметно коснулась рукой ее лица, Флёр все поняла. Ее собеседница была незрячей.
- Я не вижу с рождения, – прошелестел тихий мягкий голос. – Поэтому знакомлюсь вот так. Но знаете – мне кажется, что вы очень красивая. С таким голосом не может быть иначе.
Они разговорились. Имельда очень любила музыку и невероятно тонко ее чувствовала. Сама она петь не умела, а играть было слишком сложно, но она часто ходила на концерты. Флёр пригласила ее на свое следующее выступление, и Имельда с радостью приняла приглашение. Потом они договорились просто выпить какао и стали встречаться довольно часто, если только Флёр была на планете.
Отец Имельды был известным инженером, а сама она занималась тестированием голосовых интерфейсов и записывала голосовые меню для визоров вроде ее собственного. Она увлеченно рассказывала, как эти визоры помогают незрячим ориентироваться в пространстве – тем, у кого сохранилось хоть какое-то зрение, ярко проецируют контуры предметов, полностью слепым подсказывают маршрут и оповещают о препятствиях. Флёр, в свою очередь, рассказывала о репетициях, о сложных партиях, о разнице между операми разных эпох. Но чем дальше, тем чаще девушки просто болтали обо всем на свете. Созваниваясь, они так и говорили – «ну что, пойдем потрещать?».
Конечно, Имельда обратила внимание, что Флёр стала появляться реже. И Флёр, конечно, рассказала ей о Габи.
- Но такая девушка, Имельда, ты себе просто не представляешь! Как она слушает!
- Мне кажется, или кто-то влюбился? – повторила Имельда мысли самой же Флёр.
- Да ладно тебе… – тогда Флёр смутилась. – Мы все-таки очень разные, я певица, она офицер космофлота… Но знаешь, я действительно дни считаю, когда опять встретимся. Ты не думай, я всегда рада с тобой повидаться…
- Но тут происходит что-то особенное, – закончила за нее Имельда. Флёр смутилась окончательно и перевела разговор на фруктовое желе, которое им только что принесли.
Теперь Имельда то и дело спрашивала: «Ну как там твоя женщина-загадка?». Флёр хваталась за голову:
- Ох, Имельда, я не знаю, что делать. Габи прекрасна, но намеков не понимает вообще. Такое ощущение, что ее воспитывали на Терре в институте благородных девиц.
- Где?
- Да были в докосмическую эру такие закрытые учреждения для женщин. Танцы, манеры, все такое. Ну и, понятно, девушки оттуда выходили очень утонченные, но о реальной жизни не знающие ровным счетом ничего.
- Кошмар какой!
- Ну, предположим, моя школа была почти того же разлива. Но я как-то научилась понимать, что делать с человеком, который тебе нравится! А тут… Вот вчера мы договорились встретиться, сыграть в го. Или в сёги, на что настроение будет. Ты не представляешь, какой Габриэль отличный игрок, у нас целые баталии разворачиваются каждую встречу. Так вот, я уже доску приготовила, и тут моя голова мне устроила... Три репетиции подряд, ритм бешеный, да еще дирижеру что-то в голову взбрендило в очередной раз, полрепетиции на всех орал. Я думала, упаду. А она на меня смотрит и говорит, мол, раздевайся.
- Ооо! Вот тебе и благородные девицы.
- Да какое там... Кто другой бы уже десять раз попытался завалить меня на диван, а Габи сделала мне чудесный массаж, после которого я спала как убитая. Укрыла меня, посидела рядом, пока я не уснула, а потом ушла. Я в полусне видела – она наклонилась надо мной, явно хотела поцеловать, но не решилась. И это действующий офицер медслужбы! Имельда, ну вот кого я люблю!
- Любишь? – тихо повторила Имельда.
- Да. Очень. Вот сейчас я это, наверное, до конца поняла.
Эта история с массажем долго не давала Флёр покоя. И она снова и снова жаловалась Имельде:
- Да что ж ты делать-то будешь?! Я ведь ей ну как минимум нравлюсь. Она так нежно со мной обращалась… Это было больше, чем забота врача о пациенте. Даже больше, чем просто забота о друге.
- Ну Флёр, – успокаивала ее Имельда, – сама же тут вспоминала институты благородных девиц. Подозреваю, что эта самая Академия в смысле контактов с внешним миром не лучше. Да и... если честно, если бы меня попросили сделать массаж, я бы именно что сделала массаж, – она хихикнула.
Флёр картинно закрыла глаза рукой, хотя и знала, что Имельда не видит ее жеста. Впрочем, трагический вздох она точно слышала.
- Понятно, будем заходить окольными путями и вести осаду.
- Ну и вообще, – рассудительно заметила Имельда, – если у человека болит голова, ему обычно ничего не хочется.
- Да нет, я понимаю, что приставать ко мне было бы очень плохой идеей, но, там, поцеловать, согреть собой, ну что я рассказываю... А она бережно-бережно сделала мне этот массаж и ушла. Как будто я сломаюсь от лишнего прикосновения!
- Свет дневной, Флёр, по-моему, она тебя боится!
- Да, конечно, страшнее меня точно нет никого на Сомбре, – Флёр прыснула и зарылась в свою чашку какао. – Она не меня боится, она раскрываться боится. Ладно-ладно... я нашу прекрасную госпожу офицера еще из мундира вытащу.
- Не порви, – снова хихикнула Имельда. – Мундир – вещь казенная.
- Я очень аккуратно, – заверила ее Флёр. И девушки дружно расхохотались.