Валерий Акимов.
Чук.
Как он попал на соседскую конюшню, никто уже не помнил. На ипподром часто подбрасывали щенков, многие из них приживались. Вот так появился и Чук. Он был хитрец, но симпатяга.
Конюхи редко прогоняли брошенных собак, люди, работающие с животными, любят и жалеют их. Чук прижился у наших соседей. Конюшня Козлова - одна из лучших конюшен того времени. Практически все главные призы были тогда за Козловым.
В те года у него были отличные лошади! А конюхи с его конюшни считались самыми высокооплачиваемыми! Чук - хитрец и здесь не промахнулся! Обасновавшись окончательно на ипподроме,он облазив его вдоль и поперёк, Чук стал коренным его обитателем. Его любили, Чук был хорош! Он подрос, отъелся и стал просто красавцем. Со стоячими ушами, удлиненной чёрной мордой и чуть приподнятым хвостом, он смахивал немного на овчарку, только рыжей масти.
Чука знали уже все. Он, не стесняясь, подкармливался и на других конюшнях. Другие собаки, как ни странно, его признавали и не трогали. Чук не наглел, и вражды между ними не было. Он всегда вместе с другими собаками принимал участие в местном собачьем развлечении. В «собачьих бегах» - как мы это называли. Это когда трактор обслуги ипподрома, проезжал вдоль старой, длинной конюшни (кишки), и тогда из других тренотделений выскакивал свой «представитель», и начиналась погоня за трактором. Чук часто приходил вторым. Первой всегда лидировала Ксюнька. Да и понятно, она была из породы юпидов, почти борзая.
Чук был любопытен, и скоро он стал делать вылазки за территорию ипподрома. Насколько далеко пролегали маршруты его путешествий, я не знаю, но я его часто видел вблизи Белорусского вокзала. Чук по натуре был не просто хитрец, он был ещё и артист! И этим своим артистизмом он зарабатывал себе на дополнительное питание.
Возвращаясь как–то с работы, я вышел из троллейбуса и направился к станции метро Белорусская. Там, где было особенно многолюдно, стояла палатка с беляшами. Народ охотно покупал их и тут же, не отходя, ел. Рядом пристроился и Чук.
О! Это был действительно Артист! Его же никто не учил этому! Он сам додумался! А вы говорите инстинкты!
Он сидел с понурой мордой, опустив глаза и подняв свою правую, якобы повреждённую лапу, показывая людям, как он «страдает». Перед ним уже лежала довольно приличная куча недоеденных беляшей. Чук уже явно не мог их видеть, потому как остатки мяса он уже извлёк из них. Но он ожидал последнюю порцию и продолжал играть свою роль «инвалида».
Его походы к вокзалу стали частыми. Но он почти в одно и то же время возвращался на ипподром, как раз к обеду.
Летом ворота на конюшнях всегда открыты настежь, чтобы помещения лучше проветривались. Да и лошадям не так душно было. И поэтому можно было беспрепятственно пройти из одной конюшни в другую.
Чук всегда забегал с нашей половины. Он не обращал ни на кого внимания, в среднем темпе, тихим тротом, не имея никаких травм, пробегал на свою территорию.
Я называл этот его проход «Проездом из Монте-Карло в Монако»…)))
Много уже прошло лет с тех пор… На ипподроме теперь я появляюсь только как зритель, а точнее, как фотограф. Чука конечно уже нет на этом свете. Хитрый, талантливый и добрый Чук. Но в памяти моей он остался, как и многие другие собаки, которые были в моей жизни…
2017 г.