Золотая гора

Геннадий Федотов
По возвращении домой после семилетнего обучения в одном из монастырей Тибета и финальной фееричной игры с Учителем в даосский теннис «квадратным шариком», минуло два года. Все это время я присматривался к себе. Ведь Учитель меня одного удостоил партнерству в этой странной игре, то есть выделил таким образом среди других учеников. Появились ли во мне какие-то новые особые качества, способности? Но ничего этакого  не заметил, разве что пофигизма обнаруживается все  больше, причем граничащего с убежденностью,  и радостней стало жить.
Одно время пытался читать книги, чтобы найти описание чего-то похожего на мое состояние, но почувствовал, что информация из них проходит сквозь меня, как вода через решето, почти не задерживаясь. Нет, конечно же, самое ценное я не пропустил, но скучновато стало. Долгие раздумья привели меня к выводу, что череда событий – вот подлинный текст, поэтому книгу собственной жизни, наверное, должен написать все же я сам, а не другие, пусть и талантливые.
Стал  пристальней всматриваться в окружающих. - Вижу ли я их, как говорят «насквозь», читаю ли я их мысли, предсказываю ли их поступки? Ведь утверждают и много об этом пишут, что великие учителя на востоке делают это без особого труда. Но я ведь и раньше это умел, как все обычные люди, ибо человечество создано по одному образцу и подобию, если поразмыслить. Поэтому в таких прогнозах трудно ошибиться, однако промахи случались. Но сейчас, после саньясы в тибетском монастыре, возрос ли уровень моего мастерства, как проверить?
В общем, сплошные вопросы, которые если покопаться, являются и ответами. Оказалось, что они  существуют как-то параллельно и зачастую независимо друг от друга – вот в чем отличие меня прежнего и меня сегодняшнего! Можно взять вопрос или ответ – достаточно чего-то одного из этой пары. Как интересно! Кажется, Мартин Хайдеггер описывал подобное состояние. Мол, становление бытия сущего реализуется через способность вопрошать. Или что-то в этом роде. Получается, что бытийствовать – это ежесекундно, ежечасно, ежедневно теребить бытие за хвост, спрашивая «ты здесь?». - «А, где же мне ещё быть, если ты не отпускаешь мой хвост?» - отвечает оно. Услышав это ты и становишься человеком, а чтобы дальше расти и Человеком стать с большой буквы, многое чего еще надо... Без бытия бывает пусто, а дружить с пустотой неохота. Хотя в принципе многие сегодня так живут, - ходят с оловянными глазами, пьют-едят, плодятся…
Вы спросите, почему у бытия обязательно должен быть хвост? – Отвечу: это метафора, но что-то в ней есть, как символ приземленности, близости к природе. Ведь биологическая сущность человека мало чем отличается от животной. Но и фортуну-то, фортуну… тоже «ловят за хвост». А удачный момент, те кто изловчится, – хватают за длинный чуприн на голове озорного мальчишки Кайроса. Древние греки различали повседневное плавное тягучее время (Хронос) и дискретные время - удачный момент (Кайрос). Последнего надо еще уметь изловить за длинный чуб, ведь мальчишка Кайрос очень юркий и подвижный. 
Мои размышления привели меня к выводу, что надо все же попытаться добраться до самых корней древа мудрости, произрастающего только лишь в садах посвященных. Но где их искать эти сады? Во всяком случае, буддизм зародился в Индии. Туда-то я и отправился. Один сведущий человек поведал, что именно там проживает ученик выдающегося Миларепы – просветленного, достигшего такого совершенства и могущества, что мог без труда вдавливать кисти рук в каменные стены своей отшельнической пещеры. Оставленные им отпечатки растопыренных пятерней до сих пор можно видеть, как свидетельства свершившегося чуда.
Не могу сказать, что подлетая в авиалайнере к Дели, я почувствовал себя всеми жителями города одновременно или  даже целым народом Индии, как вспоминают некоторые западные гуру-неофиты. Напротив, когда я приступил к поискам, меня несколько покоробили худые голые люди в чалмах по берегам Ганга, чадящие погребальные костры, красные глаза ритуальных поедателей трупов или жестокие лица наемных убийц  ассасинов…
В поисках человека, который мог бы мне помочь встретиться с учеником Миларепы, мне довелось побывать и в богатых кварталах, и в бедных.   Хромированные лимузины и шикарные виллы конечно же резко контрастируют с мопедами и бедняцкими лачугами, но я заметил и еще одну деталь: бедняки предпочитают яркую и пеструю одежду, а богатые одеваются в белое и черное. Черный цвет предпочитают женщины. Это удивляет, ибо в многочисленных лентах «болливуда» лучшая половина человечества выглядит иначе. Или я был невнимателен при просмотрах. Во всяком случае, реальность выглядела другой, чем та, что я построил в собственной голове. Не знаю, может быть, богатые дородные матроны скрывают таким образом свои впечатляющие формы, однако не очень-то это им удается, ибо уровень достатка  предательски вздыбливает черную ткань необъятных балахонов на груди, бедрах и животе.
Нужного человека я обнаружил в квартале неприкасаемых. Правительство Индии отменило кастовые сословия, но укоренившиеся за тысячелетия традиции наверняка долго еще сохранятся. Род занятий жителей квартала сам говорил за себя сладковатым запахом гниющей кожуры бананов. Неприкасаемые всегда занимались сбором и сортировкой мусора. Однако  мистер Мондо жил в довольно-таки приличном двухэтажном беловато-сером домике, облепленном со всех сторон жилищами поскромнее. В них обитали многочисленные крикливые соседи.
 Я поднялся по скрипучим ступеням, предварительно сняв сандалии в тесной прихожей.
Потолки были низкими, мне пришлось как-то даже сгорбиться, но зато открытый второй этаж позволял слегка приподняться над чадящим потоком транспорта, издающего тарахтение и гудки,   над сточными канавами и глотнуть свежего воздуха.
Мистер Мондо - хозяин дома, смуглый черноглазый индус, одетый в белую чалму и просторный хлопчатобумажный костюм такого же цвета, встретил меня приветливо. В правой руке он держал длинный чубук кальяна, а левой - оперся на подлокотник кресла, накрытого пушистым ковром.
Плавным жестом он указал на плетеное кресло напротив. Я присел. Тут же откуда-то появилась молодая женщина, одетая в зеленое сари, расшитое золотом и шаровары такого же цвета. Она поставила на низкий резной столик пиалу и налила в нее из фарфорового чайника ароматную дымящуюся жидкость янтарного цвета.
Мистер Мондо затянулся из кальяна, издавшего характерное бульканье, и спросил:
-Что привело Вас ко мне?
-Мне сказали, что Вы знаете, как найти ученика великого Миларепы. Вы поможете мне? Я небогат, но готов на некоторые расходы,  - ответил я и полез в карман за бумажником.
Хозяин дома жестом остановил меня.
-Я действительно знаю, где живет этот человек, но КАК его найти, не имею ни малейшего понятия.
-А разве  мой вопрос «как найти?» и Ваше «ГДЕ найти» не одно и то же?
Индус кротко улыбнулся, в очередной раз затянулся из кальяна и ответил:
-Очень большая разница, дорогой друг. Я знаю, где он живет  - на золотой горе, но как туда попасть, мне неведомо. Ведь не всем это дано.
Мне показалось, что мистер Мондо чего-то не договаривает, но не подал виду и постарался хотя бы как-то исподволь приблизиться все же к сути дела:
-Когда Вы упоминаете «золотую гору», мистер Мондо, Вы говорите об этом образно, не так ли? Допусти есть какая-то гора, сложенная породами желтого цвета и поэтично настроенные люди - а таких в Индии живет очень много - назвали ее  золотой, когда любовались восходом или закатом. Ведь смена красок в такое время бывает очень причудливой.
-Нет, дорогой друг, гора действительно золотая! – мягко произнес индус и сочувственно глянул на меня, ожидая реакции, - Где тогда еще жить великому последователю Миларепы, если не там? Говорят же, что когда он передвигается ночью по ущелью возле золотой горы, то за ним тянется и заполняет все ущелье искрящийся розовый шлейф.  Даже из космоса это явление можно увидеть, настолько оно грандиозно.
-Про шлейф не стану спорить, но золотых гор не бывает, это известно всем, даже младенцам.
-Ну, отчего же не бывает? Бывает! – Мистер Мондо явно подсмеивался надо мной, - Золото ведь в природе существует, не правда ли? Держали же Вы в руках хотя бы раз золотые кольца, цепочки, браслеты, монеты.
-Это правда, - нехотя согласился я.
-Вот видите! И гор кругом полно. Отчего же тогда не быть золотой горе?
-Но это нонсенс, абсурд! – я начинал горячиться, - Если бы она даже и существовала, то набегут со всей округи, и пока не распилят на мелкие кусочки, не успокоятся, это ведь золото! И тю-тю Ваша золотая гора.
-Ага! Все же Вы допускаете такую возможность.
-Может быть, и допускаю, но она мизерная - одна на миллиард или на триллион. Ученика Миларепы мне не найти. Наверное, именно это Вы хотите мне сказать.
-Почему-то мне кажется, что Вам стоило бы попытаться, - сказал мистер Мондо с улыбкой, - Вы ведь все равно проделали длинный путь, так пройдите же еще какую-то его часть, неужто Вам не любопытно? А вдруг повезет?
Настойчивость смуглого собеседника немного меня приободрила. Коли так уговаривает, значит, у меня все же есть какой-то шанс.
-И с чего Вы предлагаете мне начать?
-Горы всегда бывают за городом, наверное их там и следует искать.
-Но не золотые же горы. А как я узнаю, что это именно та, нужная мне гора? И гора ли она вообще? – я стал уже во всем сомневаться.
-Горы имеют определенные признаки, мой друг, и вы о них прекрасно знаете, не мне Вас учить: высокая, большая, конусовидная или пирамидальная.
-Но Вы говорите об обычных горах, мистер Мондо, а золотая гора вполне может выглядеть совсем  иначе. Хотелось бы уточнить. – Я пристал к нему, как гаишник к водителю, требующий предъявить светоотражающий жилет, который напрочь отсутствует, следов от него даже никаких, намека   даже. «А ведь был…».
-Ну, хорошо, - сказал индус, - скажите мне, сколько камней понадобится, чтобы сложить гору?
-Не знаю, - ответил я, - наверное, много.
-Тогда подойдем с другого конца. Скажите мне, а куча из какого числа камней состоит?
-Этого я тоже не знаю, но наверняка камней будет меньше…
Тогда хозяин дома достал из кармана и выложил на столик три золотистых шарика, сложив их в  треугольник.
- Это куча?
- Нет.
Мой собеседник молча достал еще один золотистый шарик и бережно разместил его на основание из трех шариков, появившихся из его кармана ранее. Получилась маленькая пирамидка.
-А теперь, куча?
-Д-да, - сказал я.
-Вот видите. А ведь если разобраться, гора – это большая куча или фрактал,  состоящий из множества таких пирамидок.  Начинать надо с малого, а за ним всегда кроется нечто большее.
Ищите что-то похожее, - индус кивнул на пирамидку.   
-Это золото? – Я осторожно потрогал шарик кончиком пальца.
-Нет, это сталь с напылением из нитрида титана, которое дает золотистый цвет и превосходную защиту от коррозии. В Вашей стране нитридом титана сегодня покрывают купола храмов, а  у нас тоже где-то используют…
Слова про купола храмов мне очень понравились… очень. Я отправился на поиски.
За городской чертой, «там, где обитают горы» по словам индуса, я обнаружил хлопковые поля, разбитые сетью оросительных канавок, канав и каналов. Они сплелись в хитрый лабиринт, по которому я проблуждал полдня. Мои ноги проваливались в рыхлый грунт, а порой в жижу. Я их вытаскивал с большим трудом, но упорно продолжал путь. Редкие земледельцы таращили на меня удивленные глаза, будто бы ожидая, что я как белый обезьяний царь Хануман из «Рамаяны» выдавлю своей тяжестью змей из нор, и от них придется убегать сломя голову.
Раздосадованный и усталый я вернулся в отель, в котором разместился накануне,  и заснул мертвецким сном.
Утром я навестил мистера Мондо и сказал ему, что ничего у меня не получается с поисками. «Ну-ну» - последовал «глубокомысленный» ответ. Он предложил мне затянуться из кальяна, тогда, мол, полегчает и может быть, даже откроется «третий глаз», но я наотрез оказался и пошел искать золотую гору.
В этот раз мне удалось пересечь поле, кузнечиком перескакивая по горкам мусора, разбросанных тут и там. Очевидно, мусор местные жители утилизировали таким нехитрым способом.
 Выйдя на ровное место я остановился и стал высматривать дорогу или тропу. Но внезапно невесть откуда набежала целая галдящая толпа людей. Они пели, кружились, кричали, махали руками в каком-то танце и звенели бубенцами на браслетах. Потом облепили меня со всех сторон так, что невозможно было отбиться. К моему правому уху прижали орущий радиоприемник, в левое – непрерывным потоком лились какие-то заклинания и сутры худого человека с безумными глазами, одетого в одну лишь набедренную повязку. Мне намылили подбородок холодной липкой кисточкой и стали брить, и все это на полном ходу. Мне тыкали в нос и трясли пёстрыми тряпками и бусами, предлагая их купить, и при этом обшаривали мои карманы и кошелек, очевидно проверяя , хватит ли у меня денег и есть ли они у маня вообще? Мой паспорт оказался в руках у юркого кудрявого малыша. Он с интересом перелистывал его и разглядывал мою фотографию, периодически сверяясь с оригиналом, то есть мной. Другие дети устроили игру, перекидываясь моими банковскими картами. Одна женщина расчесывала меня гребешком, а другая массажировала мою спину и плечи.
Первое время я еще как-то пытался сопротивляться, но затем внимание рассеялось на многочисленные раздражители и сознание «поплыло»… И тут я увидел… Увидел! Там, вдали, почти у самого горизонта  золотистый луч солнца, отраженный вершиной далекой горы. 
Это она, она!
Я как сомнамбула направился к цели, ничего не замечая вокруг. Золотая гора манила меня, я попал в поле мощных эманаций! К концу дня ноги привели к ее подножью.  Не такая уж она и большая, а сверху установлена тренога, похожая на триангуляционную вышку. Такие устанавливают геодезисты, чтобы зафиксировать точку на земле, координаты которой они определили с высокой точностью. А золотистый цвет дает покрытие, возможно распространенное в Индии для защиты подобных изделий от  дождей и ветров.
У подножья горы я заметил домик. Его хозяин приветливо кивал мне и жестами приглашал войти. Домик был украшен гирляндами цветов, на крыльце стояли вазы полные фруктов. А на площадке неподалеку стоял крутой «лэндкрузер» белого цвета. «Непростое это место» - подумалось мне.
В уютной прохладе, созданной кондиционером, я огляделся. Повсюду стояли огромные фарфоровые вазы,  золотые и раскрашенные деревянные статуэтки Будды, висели старинные картины  с изображениями драконов. Огромных и страшных, большеголовых и тонких, драконов с крыльями и без, чешуйчатых или гладких, фиолетовых, черных, зеленых…
Хозяин домика был маленького роста и толстенький. Внешним обликом он напоминал веселого Хотея, однако в отличие от него носил черные усики и явно был не беден. На шее висела толстая золотая цепь, а левое запястье  украшали дорогущие массивные часы «ролекс»,  которые перемещались по предплечью туда-сюда, когда человечек энергично взмахивал ручками.
Он проследил мой взгляд, снял часы и протянул со словами: «На, дарю!».
-Нет-нет, что Вы! – я энергично вытянул вперед руки и отрицательно помахал головой. Это очень дорогой подарок, а мне даже нечем Вас отблагодарить.
-Бери, тебе говорят! – приказал приветливый незнакомец, - всего полно, видишь ведь. Он обвел глазами помещение, - несут и несут, несут и несут. А отблагодарить меня есть чем, пойдем! Он подхватил меня под руку.
Мы оказались в помещении с голыми побеленными стенами. На одной из них виднелись пять или шесть отпечатков от кистей рук, вдавленных вероятно в свежую штукатурку.
-Оставь мне на память отпечаток твоей руки, - сказал хозяин дома.
Я был удивлен странной просьбой, но надо же было как-то отблагодарить теплый прием.
Плотно прижал к стене ладонь с растопыренными пальцами и попытался вдавить, чтобы остался отпечаток рядом с другими. Но ничего не получилось, стена была твердая!
-Да, не так же! Не бойся, я только утром стену оштукатурил, она ещё очень мягкая, - нетерпеливо сказал маленький толстячок и надавил своей рукой сверху на мою растопыренную кисть. И мои пальцы тут же почувствовали, как материал вязко продавливается между ними в ответ на совместное усилие. В стене остался вдавленный отпечаток.
-Ну, вот же! - обрадовался «Хотей».
За ужином я попытался расспросить моего нового знакомого о том, как надо правильно жить и куда дальше двигаться, но он ответил, что всё, что мне надо знать, я уже получил по пути к нему.
Водитель доставил меня в отель. Через некоторое время меня  навестил мистер Мондо и вернул бумажник, паспорт и другие похищенные толпой мелкие вещи из моих карманов, со словами: «Нам пришлось освободить Вас на время от этого всего, чтобы облегчить поиски золотой горы».
Я рассказал о маленьком толстом человеке, о его подарке и отпечатке моей пятерни на штукатурке в домике.
-Чудит Учитель, обманывает легковерных, - задумчиво сказал на это мистер Мондо, -  ведь штукатурке в доме лет пятьдесят, не меньше и она давным-давно затвердела! К тому же одну стену в домике заменяет скала.
- Но там слишком мало оттисков для полувеквого срока, - удивился я.
- А я ведь и говорил, что далеко не всем желающим дано найти золотую гору, - улыбнулся индус,  - ладони же вдавливаются еще реже, но  право на попытку есть у каждого.
Расстались мы с ним очень тепло…



© Снимок выполнен автором