Монахиня Елена захлопнула клиросные книги, скинула рясу и заперла на ключ двери в ризницу. Тут инокиня Александра, свешиваясь с перил, прошептала мать Елене:
- Смотри, что Наташка творит!
Монахиня заглянула вниз. Прямо под хорами стояла на коленях послушница Наташа, и просила прощения у прихожанина.
- Простите меня, я вас мысленно осудила – донёсся голос Наташи до ушей сестёр.
- Ну, что вы, сестра, это вы меня простите, - ответил мужчина, сконфуженно поклонился Наташе и вышел.
- Вот видите, мать Елена, она наш монастырь позорит!
- Да, что с неё взять, простушка она, и, вообще, немножечко того.
- Немножечко чего? – не поняла инокиня.
- Дурочка, - сказала мать Елена, покаянно вздохнула и перекрестилась.
Наташка сняла курточку с крючка под лестницей храма на клирос, достала из рукава её серый пуховый платок, и, замотавшись им по уши, вышла на монастырский двор. Мёл снег. Послушница пошарила в карманах, и не найдя свои единственные варежки, вспомнила, что они сушатся на батарее в келье. Руки сразу замёрзли.
Наташа подошла к монашескому корпусу. Приложила ключ-магнит, и тут увидела, что на двери сидит коричневая пушистая гусеничка.
- Ты откуда взялась? – спросила Наташка, но гусеничка ничего не ответила, а только поёжилась от холода.
- И что мне с тобой теперь делать? Не оставлять же тебя замерзать? – спросила у гусеницы послушница.
Наташа почесала голову, аккуратно взяла гусеницу и отправилась в административный корпус. Миновав трапезную и канцелярию, она вошла в библиотеку и посадила гусеницу на цветок в горшке.
- Живи здесь, видишь, как много здесь растений, и очень тепло, - сказала гусенице послушница Наталья.
Шла назад она, напевая свою любимую молитву Иисусову, и чувствовала утешение в душе. Войдя в монашеский корпус, Наташа столкнулась с Игуменьей.
- Матушка, я такую красивую гусеничку нашла, она прямо на двери сидела в метель, представляете? – сказала радостно послушница.
- Ну, и что ты с ней сделала? Выкинула, надеюсь?
Наташа побледнела и сказала, запинаясь:
- Н-нет, я её отнесла в библиотеку административного корпуса и посадила на цветок.
- Ты что, с ума сошла?! Сейчас же иди туда, и выкини её, - Нервно сказала Игумения.
Наташа пошла, роняя слёзы, и всю дорогу молилась, чтобы гусеница не нашлась. Крупные хлопья снега, как большие белые бабочки садились на её лицо, но тут же таяли и стекали со слезами с подбородка. Наташа вошла в ободранную дверь, вынула ноги из утеплённых калош, и пошла босяком наверх.
- Боженька, помоги, чтоб эта гусеничка спряталась! И чтоб мне и выполнить послушание, и гусеничку не убить! – шептала она.
Пошарив на совесть во всех цветах, Наташа гусеничку не нашла, только несколько листиков чайной розы выглядели так, как будто их кто-то покушал.
- Слава Богу! – прошептала Наташа, перекрестила стены библиотеки, приложилась к старинной иконе Господа, лежащей на аналое, и радостно напевая молитву, вернулась в монашеский дом.
- Ну, что, выкинула гусеницу? – спросила матушка уже спокойней.
- Нет, я её не нашла. Там только было два поеденных листочка.
- Если ещё раз так сделаешь – я тебе гусеницу в твою келью поселю.
- Правда, матушка?! Спаси Господи!!! – радостно сказала Наташа и встала перед матушкой на колени.
Игумения отмахнулась от послушницы, но улыбку не смогла сдержать. Ведь она очень любила глупую Наташку, как и все сёстры.
02.09.2019г.