Я , как Арина Родионовна с бородой, поведал сюжеты Олесе Александровне. А Олеся, как Пушкин без бакебардов, написала гениальную повесть, включив и повесвтвования "Аришы"
По этой гениальной повести обязательно будет поставлен фильм, как были экранизированы почти все повести Чехова.
Аз не нашёл в интернете текста, и захотел воссоздать его с Божией помощью. Пока получилось сделать только первые главы. Оказывается это даже пьеса.
Смех, умиление, восхищение тончайшим анализом, влюбленность переполняет сердце переписчика ( и прообраза).
Прошу молитвенной поддержки на завершение сего труда копииста.
ОЛЕСЯ НИКОЛАЕВА "СЕКРЕТ ОБОЛЬЩЕНИЯ" http://www.proza.ru/2019/09/29/1499
Маленькая повесть
l
Мария Алексеевна Романова, Муся, и себе самой не могла объяснить, как и почему с ней могло случиться такое... И собственно, каким образом этот совершенно незнакомый и чужой человек сумел подобраться к ней так близко, настолько втянуть, спутать и завязать узлом ... Она стояла и плакала, не вытирая слез.
Да и можно ли сказать, что подкрался он настолько уж "близко", коль скоро и виделись-то они всего один раз, не считая, конечно, этого последнего позорища... И познакомились-то всего каких-то полтора месяца назад ...
А между тем - Муся с трудом, но честно признавалась себе в этом - она с тех пор и нескольких часов не могла прожить без того,чтобы не полезть в компьютер, не получить весточку, какое-нибудь милое или забавное сообщение , и черкнуть нечто в ответ. А потом ожидать, когда внизу появится крошечный портретик адресата, - ну слава Богу, значит, прочитал! Сейчас ответит!
Порой ответы его были молниеносные, порой - длинные и обстоятельные: какое - нибудь пришедшееся к слову воспоминание, история, рассуждение. Снились ему и счастливые сны про Мусю, было и видение - белая горлица, за которой гнались две вороны, но так и не догнали. А лицо у горлицы было Мусино! А однажды, с утра пораньше он написал, что всю ночь у него катились по щекам неверные горючие беспричинные слёзы и он испугался, не случилось ли что-то с Милой Марией Алексеевной, его Ангелом, его Мусей, даже спросил : " Вы живы?"
Ну слава Богу, вздохнул тогда он, должно быть, это были слёзы очищения.
Да, бывали и ночные письма: они очень скрашивают бессоницу. Тогда договаривались поставить "Кончерто гроссо" Вивальди и слушать вместе, находясь друг от друга вдали.
Все это перемежались признаниями Михаила Андреевича в любви, которые, конечно же, Мусю ни к чему не обязывали, даже к мимолетней встрече, даже чтобы получить букет роз, а вовсе наоборот: договорились, в конце концов, никогда больше не видеться... К чему это? Ведь со стороны Михаила Андреевича это ни в коем случае не плотская, не земная любовь. "Променяем наши земные свидания на Встречу Небесную" - так изящно выразился Михаил Андреевич.
Но слова его становились все более пылкими, все больше проникали в сознание и сердце возлюбленной, пока не прижились, не вошли в состав её крови и не сделались органичной частью её самой.
Словом, совершенно неожиданно на пятьдесят седьмом году жизни появился у Муси пылкий поклонник -пусть даже и виртуальный, но какой утончённый и изысканный! И разве можно было предположить, что этот лёгкий свежий ветерок окажется предвестником такого ненастья, такой бури! Это что же должно было произойти, чтобы Муся, интеллигентная и деликатная Муся, дочь академика, жена дипломата, жившая в своей семье как за каменной стеной, могла написать такое письмо этой ужасной женщине, которая с непристойной наглостью посягала на то, что вовсе ей не предназначалось!
"Милостивая государыня! - писала Муся. - Мы с Вами незнакомы, и все же я вынужденна выразить Вам своё возмущение: Вы совсем затерроризировали бедного Михаила Андреевича, а ведь ему нельзя так волноваться! Он совсем слабый, еле держится на ногах, у него сильнейшая гипертония, инсульт, правая рука почти не действует..."
[( Три инсульта - примечание переписчика.)]
По счастью, это письмо ей совсем не понравилось, она его стерла и села писать новое, где упрекала эту страшную женщину в похищении человека, намекала на доведение его до самоубийства, грозила даже и уголовной статьёй... Но и это послание забраковала, так и не закончив ...
Муся вглядывалась в снежную ночь за окном, в небеса, с трудом рождавшие утро, и перечитывала рассказики и такие трогательные послания к ней Михаила Андреевича, который нуждался теперь не только в её сочувствии, но и в защите.
2 ГЛАВА
Ещё за несколько дней до Нового года Михаил Андреевич писал Мусе, что собирается в гости к своей знакомой по имени Медея - тбилисской армянке, которая лет двадцать переехала в Москву и которую когда-то, примерно в те же годы, он невольно спас от смерти. Бандиты убили её мужа-предпринимателя, и она собиралась выброситься из окна, когда Михаил Андреевич позвонил - он просто ошибся номером, но она словно уцепилась за этот звонок и попросила его поговорить с ней :" У вас такой голос, он располагает к доверию, умоляю вас, не кладите трубку! Вы только что избавились меня от страшного поступка. Вы дали мне знак! Пожалуйста, побудьте со мной, я так нуждаюсь сейчас в поддержке!"
Голос у Михаила Андреевича действительно был мягкий и утешительный, бархатный. А если подобрать ему цвет, то подошёл бы синий. Сине- бархатный голос, баритон. Чуть темнее - был бы уже бас. Недаром Михаил Андреевич певал в своё время на клиросе в праздничных и воскресных профессиональных хорах. Муся вполне могла понять, как эта женщина сразу поверила такому тембру, этому звуку.
" Никогда я не соглашался встречать с ней Новый год, - писал Михаил Андреевич Мусе, - а моя матушка и вовсе гнала её от себя, побаивалась." Она такая чёрная, - говорила, - и имя у неё Медея... Ты помнишь, что сделала эта Медея со своими детьми - сожгла! Какая жестокость! И если уж она собственных детей не пожелала, то что же она может сделать с чужими!"
" Но сейчас матушка моя уже в могиле, - продолжал Михаил Андреевич, - а Медея так давно меня приглашала разделить трапезу с ней и её многочисленными гостями... Наверное, придётся на этот раз согласиться"
Около десяти вечера в новогоднюю ночь Муся получила от него фотографию праздничного стола, уставленного грузинскими блюдами и бутылками вина... В одиннадцать пришло изображение жгучей восточной женщины, впрочем уже не молодой, в лиловом обтягивающем платье с блестками. А на голове у неё, на ржаво- рыжих волосах, украшенных хной, красовалась усыпанная блестками то ли диадема, то ли вообще корона. Она стояла на фоне этого накрытого стола, растопырив пальцы с перстнями и кольцами, словно что-то пытаясь на руках показать тому, кто на неё смотрит.
А уже в половину второго Мусе пришло от Михаила Андреевича ( от кого же ещё?) отчаянное послание:" Я оказался у Медеи единственным гостем! Сижу, забравшись с ногами в кресло и отгородивши лицо подушкой... Я собрался было уходить, но она спрятала моё пальто и ботинки, чтобы я не сбежал!"
Около четырёх утра он написал: "Боюсь, скоро телефон совсем сдохнет и я окажусь отрезанным от мира! Да ладно бы от мира - от Вас! Я - пленник! Она сидит передо мной на корточках, заглядывает в глаза и грызет семечки! Грызет и грызет, запивая вином!"
В половину седьмого сообщение от него вообще оборволось на полуслове.: " Мне удалось запереться от неё в ванной! Вы - Англ..." А потом и вовсе связь прекратилась.
Вот тогда-то Муся и залезла к Михаилу Андреевичу в фейсбук, переворошила его френдов и, найдя среди них Медею Тбилисскую, в отчаянии принялась писать ей обличительные письма... А что ещё она могла сделать? Потом, не сдержав любопытства, стала разглядывать вывешенные там фотографии.
Женщина была немолодая и некрасивая, но главное - не интеллигентная, из другой среды.
[( Вообще-то в реальности - генеральша. - примечание переписчика)]
И что у подобного рода особы могло быть общего с Михаилом Андреевичем - таким изысканным в обращении, тонким ценителем музыки, живописи, поэзии, к тому же духовидцем, но при этом не только не богатым и не престижным, а - как бы это выразиться, чтобы не обидеть его, - социально ничтожным, да к тому же ещё и больным? ...
Целый день от пленного Михаила Андреевича не приходило никаких известий. Лишь к полуночи компьютер пискнул, и Муся рванулась к нему :" Ангел мой! С трудом, но вырвался наконец на волю! Как это было страшно! Неожиданно! Представьте, Медея стала укладывать меня в свою постель: "глазки-то слипаются"! Обещала, что мы ляжем спать под разными одеялами " если уж я так её боюсь"! Я - в дверь. Она мне: куда? И правда: куда без пальто, ботинок и денег? Я забился от неё в кресло, свернулся в комочек, а она так страшно смотрела на меня всю ночь, сверкая глазами...Лишь Ваш образ, который запечатлен у меня в глубине сердца, не давал мне окончательно отчаяться и просто, простите, прибить мою похитительницу! Но чувствую, что давление у меня просто зашкаливает!"
" Я рада, что Вы наконец на свободе! Но Вы слишком доверчивы! - писала Муся. Вас так легко обмануть! А такие приключения могут пагубно сказаться на Вашем здоровье. Берегите себя! Будьте осторожнее! Я понимаю, что Вы - замечательный утешитель, но нельзя же при этом жертвовать собой"?
"Благодарю Вас за Ваше беспокойство обо мне, грешном! Вы - Ангел, посланный мне небом, залог вечной жизни! Это не я, это Вы - утешительница и радость. Жизнь моя освещена Вашим светом. И сейчас, когда все тело у меня ломит после ночи, проведенной в кресле, и дня, прошедшего взаперти в чужой ванной, я счастлив как никогда. Стоило так страдать, чтобы получить от Вас слова сочувствия"
" Мне кажется, не стоит Вам больше с ней встречаться" - осторожно заметила Муся.
"Я ещё не все Вам рассказал, оберегая Вас. Она грозила убить меня, а потом и себя, если я перестану с ней разговаривать! Ножом размахивала передо мной!"
О таких страстях Муся читала только в книжках.
"Немедленно порвите с ней все отношения! Это очень опасно! - пискнуло её письмецо.
" Вы правы, тысячу раз правы! Но я чувствую себя перед ней должником. Когда мы с ней встретились впервые и я ее утешал после гибели мужа, то малодушно проговорился и о своих скорбях: матушка у меня умирала от рака, а денег на операцию и лечение у нас не было. И Медея все устроила. Заплатила за больницу, за операцию, насила матушке фрукты. И матушка прожила после этого пятнадцать лет. А потом она узнала наш адрес и притаскивала к нашей двери всякие подарки - телевизор, видеомагнитофон, скороварку, даже стиральную машину нам от неё приволокли... Звонила в квартиру и уходила. А сама потом стояла под окном и просто смотрела на него...
А матушка моя ее даже на порог не пускала."Зачем, говорила, она нам нужна? У тебя же есть я!" Потом, уже когда смерть подошла совсем близко, она все же Медее позволила войти. " Смотри, сынка моего Мишу не обижай! Не прощу!"
А матушка моя, дорогая Муся, была ведунья! Говорила:" Кто моего сынка Мишу обидит, тому не поздоровится!" Так и было"
"Что Вы имеете в виду? - пугалась Муся.
" Все, кто причинял мне какое-то зло бывали наказаны. Иногда - чересчур. Когда я понял, что так и не смогу жениться, поскольку нет на это воли моей матушки, я решил удалиться в монастырь. И стал там подвизаться простым трудником, хотя до этого учился в Гнесинке, пел несколько лет на клиросе, недурно рисовал картины, писал иконы и готов был принести пользу на более сложных работах. Да и молитвенный опыт у меня был, когда во время горячей молитвы как бы приотворялись небеса и я получал оттуда известия в виде образов. И вот как-то раз, когда я подметал монастырскую площадь перед собором, смотрю я, как вышагивает по ней наместник и ряса его его развевается на ходу, а за ним вьется клубами нечисть. Бесы семенят. Я и крикнул ему:"Отец архимандрит, за вами бесы!" И кинулся их разгонять своей метлой. " Кыш, - кричал, - кыш! Кыш!" Но наместник, который их не замечал, решил, что я в прелести, и он меня за такое тайнозрение выгнал из монастыря. Матушка очень была расстроена, и вскоре архимандрит выпал из окна своей кельи и разбился. То ли сам ,то ли его кто выкинул.
[( Сам, спасаясь от бандитов в рясах. И выгнал, и матушка огорчилась, и выбрасывался. - примечание переписчика)]
Простите, что я Вам, Светлому Ангелу, рассказываю такие мрачные истории!"
" И сколько времени это продолжалось? - неожиданно для себя спросила Муся. - Я имею в виду стояние этой женщины, у Вас под окном?"
"Да не помню уже лет пятнадцать. Да какое это имеет значение? " - написал Михаил Андреевич уже в половину четвёртого утра.
[( Два года чистого стояния.)]
3 глава
Честно говоря, Муся именно тогда впервые за сомневалась. Ну, мягко говоря, не тянул милейший Михаил Андреевич на героя-любовника, у которого годами и сутками напролет стоят под окнами богатые крашенные хной тбилисское армянки в коронах и перстнях! Муся вспоминала, как она в первый и единственный раз увидела Михаила Андреевича: возраста он пожилого, росточка он невысокого, телосложения никакого, лица не выразительного, и если бы не горящие глубоко посаженные и какие-то вострые , цепляющие собеседника глаза из под густых бровей, его вообще трудно было бы различить в общей толпе. На голове растрепанные чёрные кудряшки, смешная спутанная бородка и нос такой большой, несуразный ... Возможно, конечно, что лет двадцать назад он выглядел поновее да поавантажнее, чем теперь, после инсульта...
И в то же время одно дело - рассказ о каких-то прошедших событиях и неизвестных людях, а другое - наблюдение за ними в режиме онлайн: вот Медея зовёт Михаила Андреевича встречать Новый год в числе прочих гостей. Вот он сообщает Мусе, что гладит себе рубашку, а рука, едва восстановившаяся после инсульта, его не слушается, вот он приходит и фотографирует накрытый стол. А потом уже и хозяйку, украшенную короной... То есть нападение ещё не началось. Ещё Михаил Андреевич ждёт честных гостей, потом, так и не дождавшись, откупоривает шампанское, они чокаются, поздравляют друг друга, закусывают, пьют вино. И дальше, дальше события развиваются, и по мере продвижения сюжета все это тут же становится известным Мусе... В чем тут сомневаться? Да и вообще что Муся знает о жизни? О её страстях и вывихах, искушениях и безднах? В свои пятьдесят шесть с половиной лет она, по сути, чиста как ребёнок. Никогда не было у неё никаких непредвиденных сбоев, провалов или резких зигзагов судьбы. Может быть, поэтомуи лицо у неё такое милое и моложавое?
***
4 глава
Наутро она получила от Михаила Андреевича пространное рассуждение о "небесных душах" - он называл их "селестины". Пребывая на земле, они продолжают следовать своей небесной, царственной природе. Посылаются они Богом в мир лишь изредка, чтобы напомнить человеку о его призвании " преодолеть в себе человеческое ради ангельского" и " рабское ради царского" . Такими "селестинами" были пророчицы, духовидцы и великие поэтессы. "Кстати, - спросил Михаил Андреевич, - Ваша фамилия Романова. А отчество - Алексеевна. Сейчас ходят туманные свидетельства о том, что якобы царевич Алексий был спасен из рук чекистов и надёжно спрятан, так что прожил прожил свою жизнь в полной безвестности. Мне вдруг пришла в голову догадка: Вы не чувствует себя ,,той" Романовой? Нет ли у Вас родственного чувства к царской семье? Внешне Вы вполне бы вписались в их групповой портрет".
"Это фамилия моего мужа" - написала она, сразу оборвав этот конспирологический сюжет. Романовы её совершенно не интересовали, и уж тем менее в качестве гипотетических родственников. Но она почувствовала в груди теплую волну радости, даже и улыбнулась, прочитав о "селестинах", словно это отчасти объясняло ту безмятежность, в какой протекала её жизнь.
" Я думала о Вас всю ночь и поняла, что все-таки пора Вам пересмотреть Ваши отношения с Медеей, несмотря на её добрые дела. Возможно, помыслы её вряд ли столь невинны. К тому же похоже на то, что у неё к Вам чувство, а Вы каким-то образом подаете ей надежду... Может быть, даже это мечты о браке. Ей кажется, ещё один шаг и Вы исполните её желания. Не стоит попадаться на такую удочку: ни ей подавать повод, ни самому ловиться"
"Вы - Ангел! Ни от кого в жизни не получал я такого понимания! Я все сделаю, как Вы скажете. Но как же быть? Только сейчас позвонила Медея и сказала, что едет ко мне с полной сумкой еды. Я отказался, но она и слушать не хочет. Очень боюсь, что она вот-вот появится у меня на пороге"
" А Вы заприте дверь по надёжнее, выключите свет и притворитесь, что Вас нет дома", - посоветовала Муся.
"А вообще, - добавила она через несколько минут тоном строгой учительницы, - зачем было доводить до того, чтобы вот так потом скрываться? Я уже пеняла Вам на Вашу доверчивость!"
И она плотно уселась за компьютером, чтобы тут же узнавать, как там развиваются события...
[( Маршал, - примечание переписчика.)]
***
5 глава
А откуда вдруг взялся в жизни Муси этот Михаил Андреевич, за которого она теперь так переживала, словно и сама сидела с ним в засаде, желая отвести от него эту темную силу? Муся и сама не понимала, как у неё вдруг возникла эта подробная, ежедневная душевная переписка, в то время как самого корреспондента она видела лишь раз в жизни, и то, можно сказать, на ходу , мельком.
Она стояла в книжном магазине, листая книгу Сергея Дурылина, когда мужской голос из-за ее плеча произнёс:
- Хорошая книга! Замечательный человек, писатель, священник. Вы знаете, а я сейчас живу в доме, где он неоднократно бывал... По преданию хозяев дома - я его называю Имением, - там бывал и Михаил Пришвин, и Михаил Булгаков. Правда, хозяйка - старушка, за которой я сейчас ухаживаю после того, как она сломала ногу, уверяет, что Михаил Афанасьевич, в отличие от Михаила Михайловича, бывал в этом доме лишь на чердаке. "Да как так? - с прашиваю её. - Что значит:" только на чердаке"? Что, пришёл Михаил Афанасьевич и, ни слова не говоря, сразу шмыг на чердак? Что он там забыл? -
[(Копался в книгах. - примечание переписчика.)]
Незнакомец рассмеялся.
Улыбнулась и Муся, обернувшись к нему.
Перед ней стоял невысокий человек неопределенного возраста, но явно не молодой, он приветливо смотрел на неё и увлечённо продолжал:
- Но старушка стоит на своём:"Да говорит, прямо на чердак и прошёл и долго там рылся" "И что, - спрашиваю, - в вашем интеллигентнейшем хлебосольном доме никто его не поприветствовал, не пригласил к столу, чаем не напоил? " Нет , - отвечает,- так он и просидел там на чердаке"
[( В 1926 году Булгаков с женой жил в соседней деревне, у родственников хозяев Имения. - Переписчик.)]
Муся снова улыбнулась.
Ой, - сказал он, - а вы случайно не из рода Лопухиных? Очень уж вы мне напомнили портрет Марии Лопухиной, кисти великого Боровиковского...
Муся смутилась,вспоминая этот портрет: там юной Лопухиной было лет восемнадцать, а Мусе-то ... пятьдесят шесть...
- Вы - такая дворяночка, это сразу видно. Так что, может быть, это сходство аристократических черт...И потом, в России все дворянство состояло между собой в родстве.
- Ну да, нерешительно ответила Муся, - были у меня какие-то дворянские предки... Но не столь родовитые.
- Э-э-э, родовитость - это дело тёмное. Бывали роды, которые вдруг возвышались буквально в одночасье, а иные, напротив, делались захудалыми, уходили в песок. Как сказано, "Бог того смиряется, а того - возносит". Да, позвольте представиться, - словно спохватился он, - Михаил Андреевич Таганцев, родственник того самого Таганцева, который заговор ..." Дело Таганцева". Тайное монархическое общество. Расстрел Николая Гумилева.
Муся кивнула.
- Муся - рассеянно протянула она и тут же поправилась: - Мария Алексеевна Романова.
Казалось, Михаил Андреевич пришёл в полный восторг:
- Муся! Какое очарование, какая прелесть, Мария Алексеевна!Позвольте, уж я буду называть вас так. Первое слово дороже второго!
Она пожала плечами: мол, какая разница, вовсе она не собирается продолжать это магазинное знакомство... Она слегка поклонилась Михаилу Андреевичу, как бы давая понять, что разговор окончен, и направилась с книгой Дурылина к кассе. Он, однако, шёл на пошага позади.
- А можно я вам свои сочинения пришлю? - спросил он, пытаясь заглянуть ей в глаза, когда они вышли на улицу. - Мне было бы очень важно знать ваше мнение.
- Пришлите, - снисходительно кивнула Муся. - Но только чтобы это меня ни к чему не обязывало!
- Конечно! Если вам придётся по вкусу, то вы дочитаете до конца, а нет - что ж, бросьте. Только можно ваш адрес. Куда посылать?
На улице было холодно. Шёл мокрый снег с дождём, и Михаил Андреевич заметно ежился,щурился: видно было,что он замёрз. Он вынул телефон, и Муся заметила, что рука у него дрожит.
- Плохо работает после инсульта, - перехватив ее взгляд, сказал он.
- Давайте, - вздохнула Муся и сама написала ему все: и адрес, и своё имя в фейсбуке.
[( С этого момента начинается обольщение беспомощностью. - Переписчик)]
***
6 глава
Вечером того же дня Мусе пришло первое письмецо.
"Дорогая Мария Алексеевна! Милый дружочек Муся ( да не покажется Вам это амикошонством )! Просто сладко выговаривать это нежное имя. Вот нечаянная радость для меня встретить Вас, да ещё и получить возможность и позволение Вам писать! Конечно, мне будет больно, если мои писания покажутся Вам скучными, но тогда не гневайтесь, а просто бросьте это занятие! Но как Вы добрались до дома? Вы стояли на этом ветру такая нежная, хрупкая, беззащитная, вся не из этого мира, не из этого климата, ноября, века ...
Да благословит Вас Господь Бог".
Муся открыла прикрепленный файл, но текст был слишком длинным, совсем неудобным для чтения, и Муся попросила дочку распечатать его. Аккуратно сложила листочки и пристроила их в бархатную папочку. Потом устроилась на диване под желтоватым торшером, сама в изящном зеленом платье в мелкий красный цветочек и с беленьким воротником. В в нем она казалась совсем молодой, с этой копной каштановых волнистых волос, чуть подкрашенных у корней и мягко схваченных на затылке тяжёлым гребнем. Чуть за полночь она получила ещё одну весточку: " Спокойной ночи, Ангел!" - и продолжала читать, уже лёжа в постели.
[(Второй шаг обольщения. - Переписчик)]
7
Михаил Андреевич Таганцев, шестидесяти двух лет от роду, был необычный человек. Он писал прозу, пробовал себя в иконописи, рисовал картины, пел в праздничных хорах на клиросе, и, судя по всему, все ему удавалось, но ни в чем он особенно не преуспел: так и остался вольным художником, ценителем искусств и дилетантом. Единственный родной человек, которого он упоминал в своих рассказах, была его мать, молодая фотография которой украшала текст: те же, что у Михаила Андреевича, пронзительные, "пытающие" и пылающие, узкие, глубоко посаженные глаза, тёмные вьющиеся волосы; черты лица, в которых чувствуется страстность и какая-то властность, но, как показалось Мусе, не передавшаяся сыну. На обоих - очевидная печать тайного трагизма. И - притягательность. От такого лица не так просто отвести взор.
Отца у Михаила Андреевича не было. То есть он конечно же, был, но мать не позволяла сыну с ним видеться, ревниво оберегая его в границах своего влияния.
[( * Матушка хотела свести счеты с жизнью. Ей явилась Богородица и сказала - "Не делай этого" . )]
Кое-где автор намекает, что мать состояла в сговоре с некиими мистическими силами. И всякий раз, когда он пытался вырваться из под её опеки, она пускала их в ход. Так, сердце его несколько раз воспламенялось страстью к какой-нибудь барышне или прекрасной даме, но все вдруг рушились самым непредсказуемым и нелепым, а то и унизительным для него образом.
Однажды, когда он после Пасхи решился наконец открыть своё сердце розовощекой Дунечке и пригласил её в кафе, у него то ли от волнения, то ли оттого, что строгий пост Страстной Недели закончился и Михаил Андреевич после сорока семи дневного воздержания вкусил скоромной пищи в недолжном сочетании белков и жиров, у него начался такой бурный и громкий разговор в животе, что он буквально чревовещал на все кафе и не мог перекричать этот внутриутробной голос. Щеки Дунечки полыхнули пунцовым цветом, и вся она как-то погасла...
Другой раз, когда он пытался мистическим путём завоевать сердце очаровательной голубоглазой Сонечки, молясь перед иконой " Утоли моя печали", и в конце концов привлек её внимание и даже получил позволение проводить её до дома через весенний парк, и так они побрели вместе, она в легкой белой шубке и вязаной шали, он так за смотрелся на её тонкий локон прямо у своего лица, что не заметил, как споткнулся и пролетел полтора метра, словно кто-то с силой толкнул его в спину. Но то ли локон, на который он любовался, каким-то образом закрутился вокруг пуговицы его куртки, то ли пряжка от пояса его куртки попала между нитями шали, но, когда он упал, возле него, в луже, в самой жирной весенней грязи, оказалась Сонечка, которую он своим падением увлёк за собой. И ничего тогда не получилось ... Хотя , надо сказать, когда он так молился перед иконой, его пыл был замечен печальным человеком, который попросил его заодно помянуть и его умирающую мать. И он заодно с именем Софии всем сердцем просил и за эту старушку. И что? Вскоре она восстала с одра болезни. Но это был, так сказать побочный эффект его молитвы.
И тем не менее то, что для одних женщин показалось бы просто нелепым, а то и смешным эпизодом, для таких особенно изящно устроенных и чувствительных Дунечки и Сонечки явилось крахом. И вскоре одна ушла в монастырь, а другая попала в сумасшедший дом. Да и сам Михаил Андреевич увидел в этом про мыслительный знак.
"Никому, никому из прекрасных дев не принёс я счастья!" - так закончил он свой рассказ.
[ (* Третий шаг обольщения. Все недалеко от жизни, и сумасшедший дом, и молитва за старушку, и её исцеление.)]
***
8
" Я попытался все сделать так, как Вы мне повелели, Светлый Ангел мой! Но Медея стоит у моих дверей, звонит, стучит и не уходит. В доме у меня темно. А я опять закрылся в ванной, где хоть можно безбоязненно зажечь лампочку, и вот взываю к Вам. Хочу Вам покаяться. Когда я позавчера сидел у неё в кресле, накрывшись диванной подушкой, я все же не удержался и рассказал ей про Вас. Ваше имя казалось мне защитой и покровом от нападения тёмных сил, которые вдруг сосредоточились в ней. Я заговорил о "селестинах", которые являются вмир, чтобы удержать его от зла... И невольно упомянул Вас. Но это вызвало в ней лишь ярость, животную безумную ярость.
Вот и сейчас она то звонит мне из-за дверей по телефону, то шлёт сообщения, в которых допытывается: не с Вами ли я сейчас? Не у Вас ли? О мелкое женское сознание, копающееся в земной пыли! Она и представить не может ни высоты, ни глубины наших с Вами бесплотных отношений и незримых связей. Но - ревность! Женская ревность обиженного самолюбия ... Можно ли ревновать к Ангелу? Это то же самое как ревновать меня к Пушкину, или к Моцарту, или к лучу солнца, или к белой сирени. Бедная, бедная Медея!"
Муся испугалась не на шутку. Она даже хотела посоветовать Михаилу Андреевичу вызвать полицию, принялась было писать ему об этом, но стерла ... В конце концов, Михаил Андреевич мог бы и сам догадаться. Ну, и потом, он все же не совсем простой человек. Если он пишет правду, то о нем и после смерти заботится его матушка, да и сам он принимает гостей из духовного мира. В одном из его рассказов есть о том, как он вдруг начинал видеть то, что незримо для для физического глаза: священника, служащего в алтаре и вдруг поднимающегося и стоящего на воздусях, а то святого, который пришёл к нему в тонком сне и задержал его своим появлением на пять минут. А когда Михаил Андреевич вышел из подъезда, он увидел, что огромная глыба льда сорвалась с крыши и рассыпалась прямо перед ним.
[(* Священника, выходящего духом в метафизику.)]
Но видел он порой и тёмных духов, чувствовал присутствие злой силы. И всякий раз это, по его словам, подтверждалось. Да, выяснилось, что там, где это ощущалось им со всей очевидностью, в этой самой квартире, был когда-то закрытый клуб, где собирались спириты.
[(Арбат 13 Дом Гофмана)]
***
9
После того как Михаил Андреевич был изгнан из монастыря, а наместник выпал из окна, матушка посоветовала ему устроиться на работу при ближайшем храме. И священник, выслушав его исповедь, дал ему послушание ухаживать за немощной парализованной старухой, у которой не было ни родственников, ни друзей - никого: " Это будет твоя помощь храму" В его обязанности входило старуху кормить ( батюшка дал ему на это деньги), четырежды в день её переворачивать, и подкладывать под неё судно, когда попросит. " Ну и поговорить с ней, конечно, почитать что- нибудь... А то совсем одичает, бедная!" А за это он обещал ему вознаграждение - как небесное, так и земное: " Я же понимаю, тебе и самому питаться надо..."
И пошёл тогда молодой Миша в эту странную квартиру на Арбате, к парализованной старухе. Квартира оказалась большой и запущенной: по углам висела паутина, поверхности покрывал толстый слой пыли, а старинный паркет почернел от стершегося лака и был замызган грязью, которая аж хрустела под ногой. Но мебель была старинная, по стенам висели картины, в углу стояли антикварные часы с боем, на этажерках виднелись бронзовые канделябры и старинные статуэтки, и Миша с интересом рассматривал убранство, пока приглядевшись, не заметил на обоях клопов! Их были сотни, они выползали отовсюду - из кресел, диванов, подушек ... И посреди этого запустения стояла высокая кровать красного дерева, на которой восседала тучная и грозная старуха. " Пиковая Дама! Графиня!" - мысленно назвал её Миша.
- Ну, проходит, раз пришёл, - кормить меня не надо, руки у меня работают, а вот испражняться, сама не могу! Тут как хочешь... Я смотрю, да ты силён ли? Справишься ли? Посадить сможешь?
И стал Миша ухаживать за своей Пиковой Дамой. То принесёт ей еды, то приготовит, то подметет, то помоет, то перевернет, то на судно усадит, то почитает ей вслух, а то просто ходит по этой квартире, книги листает, картины рассматривает. В основном там были старинные портреты: царских адмирал, дама в чёрном платье, юноша в берете с бездонными глазами. Как они уцелели в революционных бурях? Если даже это были копии, то великолепные. А одна картина так просто завораживала, сила исходила от неё, называлась она " За разгадкой тайны красоты" : на ней была изображена лежащая на столе прекрасная голая женщина, золотые волосы струятся вниз, одна рука безвольно свесилась... А вокруг неё и над ней столпились монстры с птичьими и звериными головами. И они тыкают в неё какими-то скальпелями, трубками, стучат молоточками ... И морды у них жестокие, прелюбодейные...
Оглянулся Миша по сторонам и понял, что и сама -то эта квартира - дурная! Тени по ней пробегают, по углам шушукаются, хихикают. Крыльями темными по воздуху бьют. Ужаснулся Миша. Стал каноны читать, акафисты, Псалтырь. А тьма вокруг него все сгущается ...
- Кто здесь жил? - спросил он Графиню.
- Кто - кто- кто, - ворчливо откликнулась она. - Мы братом и жили. Ни у него, ни у меня не осталось потомства. Он помер уже шесть лет как, а я вот - все тут.
- А кем он был?
- Академиком он был. Институт мозга - слышал? Сталина знал. Берию, вот как я тебя видел. Эксперименты всякие ставил.
- На мозге? - испугался Миша
- И на мозге, и на душе.
- Это как?
- По - разному. Бывало, что и мёртвых вызывали, чтобы измерить их высокочувствительными приборами. Так что не трогай здесь ничего. Не прикасайся. А то, хуже будет.
Не послушал её Миша - напротив, решил он всю эту дурную квартиру очистить, как физически, так и духовно, настолько стало ему там невыносимо с этой капризной и грозной Пиковой Дамой. Священник ему обещал способствовать в этом добром деле и договорился с двумя одинокими и безропотными старушками, что они на месяц другой приютят у себя парализованную сестру по вере. Послал на помощь Мише нескольких дюжих алтарников, которые взвалили на себя сопротивлявшуюся и орущую Графиню, весившую не менее полутора центнеров, усадили её в инвалидное кресло, кресло перетащили в машину и, наконец вывалили её на чистенькую постелькку в бедной, но опрятной комнатке сестер-старушек. Но не успели они , испив по чашке чая, уйти, как Миша с ужасом увидел, как на беленький подушке да на беленьком крахмальном пододеяльничке появились зловещие чёрные движущиеся точки, которые принялись осваивать новое жилище.
Ни слова не говоря, он вернулся в квартиру, вызвал туда людей из санэпидемстанции и провёл полную дезинфекцию. Потом целый месяц мыл, чистил, драил окна, полы, стены, мебель, отволакивал в прачечную бельё, выкидывал драные подушки, кресла, диваны, одеяла, застилал, гладит вешал ... Священник освятил дом, поставил кресты по четырем сторонам света. А в это время девушки из прихода вымыли и вычесали Графиню, переодели в чистое и свежее. Пора было возвращать её домой. Снова под ее дикую ругань подняли, погрузили, спустили, перевезли, подняли, переложили.
Как только она оказалась в собственной постели и огляделась, она разразилась самой грубой бранью, и в основном обрушила её на бедную Мишину голову. Когда все покинули их, он досидел с Пиковой Дамой до ночи, стараясь её успокоить чтением, но она буквально взбесилась.
- Да что вас так возмущается? - наконец спросил он.
- Душу , душу мою вы аытрясли из этой квартиры. Родных мне мертвецов изгнали! Где мне теперь искать их?
И Миша снова увидел, как с её шеи падает на подушку жирный клоп.
И вот тут он не выдержал. Встал со стула и крикнул ей дерзко:
- Вы- капризная не благодарная старуха. Валяйтесь тут на своём гноище, я больше сюда не приду.
И ушёл. И решил больше не возвращаться. Но батюшка уж очень попросил. Уговорил: ноет старуха, просит Мишу.. И он, посуровев лицом, вернулся. И она ему сказала:
- Ладно, ишь расхныкался тут, взбунтовался! А ты не хнычь! У меня для тебя подарок есть. Пойди - вон там, в соседней комнате слева на стене картина. "За разгадкой тайны красоты". Сними её и возьми её себе. Это, - сказала Пиковая Дама, - картина непростая. Это - про меня.
И унес Миша картину к себе, а в ту же ночь его Пиковая Дама умерла.
***
10
" Жизнь моя преобразилась с Вашим появлением! Она просияла новым светом и смыслом, - писал Мусе Михаил Андреевич на третий день после их знакомства. - Я хожу, и сердце моё поёт "аллилуйя"! Не это ли и есть любовь?"
"Добрый вечер, - отвечала ему Муся. - Хочу Вас поблагодарить за то, что посоветовали мне книгу Сергея Дурылина. Я никогда не читала этого автора, а вчера открыла и - зачиталась!
Но и Ваши рассказы совсем не плохи. Прочитала сейчас про Вашу подопечную старушку - Пикову Даму - с клопами. Невероятно! Интересно, а как была её фамилия? И что это был за академик такой - её брат? Наверняка его мог знать мой покойный отец. А картину эту я, кажется видела когда-то давно. В музее. Кажется, фамилия художника Гудиашвили".
" Милый мой Ангел, Мария Алексеевна! - писал Михаил Андреевич на четвёртый день. - Вы воскресили меня к новой жизни! Сердце моё полно вдохновения и той радости, которую никто не может отнять! Так и хочется сказать Вам "Муся", но не смею... Однако душа от Вашего домашнего имени трепещет, как струны под смычком, и пронизывает пространство какой-то неземной музыкой. Не хочу это анализировать, а то боюсь уподобиться тем упырям, которые на картине препарируют прекрасное женское тело, пытаясь разгадать тайну красоты.Да, Вы правы. Художник Ладо Гудиашвили. Но, оказывается, он написал две картины с одинаковыми названиями. И одна из них живёт у меня. Разгадывает эту тайну, разгадывает, но все равно никак не могут разгадать!"
" А у меня звучит музыка Баха. Сижу блаженствую - обложилась книгами и страницами Вашей рукописи. К сожалению, это скоро кончится: вернётся из командировки мой муж, и я уже не смогу позволить себе так бездельничать".
" Как у Вас , у Ангела, есть муж? Неужели Вы действительно существуете, а не только в моей фантазии?"
" Не смешите меня! Ваши письма меня забавляют, не скрою. Но Вы явно преувеличиваете".
" Вам это ничего не грозит, ведь мы больше никогда не увидимся ... Или - увидимся?
" Нет, да и зачем? Ведь это так таинственно - писатьВам, незнакомцу, словно конфиденту, словно провиденциальному собеседнику, так, словно мы были знакомы множество лет".
" И ходили по одним и тем же дорогам.
И никогда не встречались.
Хотя были духовно связаны.
Видите, я уже начал писать стихи".
***
11
- Ну вот, Миша, - удовлетворенно вздохнула матушка, когда он поставил перед ней картину, подаренную ему Пиковой Дамой. - Кто-то вот так пытается, как патологоанатом, разъять и уничтожить красоту, а кто-то добывает и выносит её из клоповника. Повесь ее у себя над столом и никогда не пробуй испытывать тайны.
По словам Михаила Андреевича, матушка его была связана с таинственным мистическим миром, и он был уверен что она этим пользовалась: как обидчики подвергались показательном остракизму, так и те, кто благотворил ей и её Мишеньке, получали неожиданную награду.
[( На самом деле матушка очень добро относилась к людям.И перекрыла все каналы с мистикой, чтобы не повредить им. Но люди, серьезно обидевшие нас, через год умирали. Это заметила моя кузина, тоже обладавшая такими способностями. Матушка очень огорчилась за архимандрита выгнавшего меня из монастыря. "Он выгнал Божьего человека! " Через месяц архимандрит выбрасывался из окна покоев митрополита, сломал позвоночник и через год умер. Я насчитал четыре смерти обижающих, иногда угрожавших убить -( за квартиру))]
У неё бывали истории, связанные с явлениями иного порядка. Так, например, к ней, когда она работала в Доме-музее Чехова на Садово-Куринской, [(Мы там жили.)] явился сам Антон Павлович. Это было, когда она припозднилась после литературного вечера, который проходил в этих стенах, и осталась одна, убирая после чаепития чашки. И вдруг прямо на лестнице появился он, Доктор. Он был сумрачен и явно чем-то недоволен.
-Может быть, вам не нравится, что до сих пор у меня дома хранится ваш саквояж? - спросила его матушка?
[(Кофр, с которым Чехов ездил на Сахалин. Один из трёх. Потом матушка передала его в Мелихово, где находились два других.)]
Он махнул рукой так, словно не стоит даже и говорить о таких пустяках.
- Что же тогда?- набравшись духу, спросила она.
Он тяжело вздохнул и произнёс:
- Не держись за тень уклоняющуюся...
И добавил пред тем как исчезнуть:
- Здесь все серьезнее.
По совпадению ли, по высшему ли замыслу, но весьма скоро у матушки вышел конфликт с директором, который на неё накричал, стоя наверху той самой лестницы, на которой было явление Антона Павловича И вдруг он покачнулся и, не успев договориться фразу, явно обидную по самому тону, покатился вниз, боясь головой о ступеньки, пока не растянулся у самых ног матушки. Оказалось, его хватил удар, отягченный эти травматических падением.
Но матушка не стала праздновать победу. Вскоре она уволилась. Не стала держаться за эту " уклоняющуюся тень". Хотя, возможно, Чехов имел в виду совсем, совсем другое.
***
[( * Сноска
Явление Алексея Максимовича Горького во время застолья после концерта цыганской песни, проходившего в музее на Малой Никитской 19 декабря 2002 года.
Из файла "Воспоминания в деревенской глуши Угличского уезда"
После выхода на пенсию, матушка стала работать смотрительницей в музее Горького на Малой Никитской, это бывший особняк Рябушинского построенный Шехтелем. Первое время ей было очень трудно, поскольку она принадлежит к стихии огня, а интерьеры Шехтеля это подводное Царство. Тем более она располагалась в комнате секретаря Горького Крючкова агента НКВД. В своем доме, который Алексей Максимович не любил. Горький оказался как в золотой клетке. Кажется, Набуюки Накомото побывал в музее Горького на концерте японского пианиста, и они встретились вновь.
Незадолго до прихода матушки в музей там работала уборщицей некая татарочка Фатима. Предание повествует, что как-то утром перед открытием музея, Фатима с ведром и шваброй поднялась по знаменитой мраморной лестнице и на площадке второго этажа увидела перед собой даму в дореволюционном наряде, она смотрела прямо на Фатиму. Фатима, поняв, что видит перед собой призрак хозяйки дома*, страшно перепугалась. Заикающимся голосом она обратилась к ней: «Я-я тебя не трогаю, и Ты меня не трогай», - и бросилась бежать вниз, бросив ведро и швабру. Призрак исчез. Когда наверх поднялись сотрудники музея, там уже никого не было. Но перепуганная Фатима не захотела больше работать в музее, и скоро уволилась.
(*Хозяйка дома - Рябушинская)
Когда в музее состоялся вечер цыганской песни, то во время последующего за концертом застолья в молельной башне Рябушинского произошло явление Горького. Он был выше входной двери в зал, и из потусторонности с удовлетворением взирал на гостей, попивающих вино и ведущих душевные разговоры о цыганской жизни. Среди нас был некий писатель Адольф, который ушел за женой в цыганский табор, и пробыл там пять лет. После чего составил цыганскую энциклопедию. Я сказал матушке, что вижу Алексея Максимовича взирающего на нас, матушка ответила, что Горький очень любил, когда в его доме собирались гости и происходило застолье. ... ... и тд.. )]
***
12
"Михаил Андреевич, - писала Муся, - Вы продолжаете потрясать меня своими историями. Я никогда в жизни с таким не сталкивалась. Вы открываете мне какой-то новый для меня мир. Я пугаюсь, дивлюсь и испытываю волнение, ведь я никогда не встречалась с такой реальностью: все у меня в жизни происходило при ясном дневном свете. Во всем была своя логика и стройность. Я никогда не бедствовала, вовремя и хорошо вышла замуж, закончила с отличными оценками институт, работала в издательстве, у меня две дочери, две внучки, все живы-здоровы, и все у меня благополучно. Но Ваши письма не просто свидельствуют о существовании иного мира - я об этом уже слышала и читала, - а о том, что он - вот тут, рядом. И я - в нем, но отчего-то его не чувствую, не замечаю. Берегите себя!"
"Ангел мой! Вы не замечаете этого, как Вы говорите, " другого" мира, потому что Вы всецело в нем! Помните, я писал Вам о "селестинах"? Все "селестины" такие! Как я сразу это угадал!"
" Мне жаль, что Вы - не священник. Вот к кому мне хотелось бы пойти на исповедь!"
"А я и так исповедуюсь Вам! Немощный, неловкий, многогрешный! Сказано ведь: " Исповедуйтесь друг другу". Вот и мне хочется изливать Вам свое сердце. Но если так, называйте меня, пожалуйста, просто Михаил - без отчества. Среди церковных людей так принято".
И все это продолжалось и продолжалось все полтора месяца. И Муся, милая Муся привыкла, просыпаясь, первым делом смотреть, что там пришло от Михаила Андреевича, просто Михаила, а перед самым сном заглядывать, чтобы прочитать его ночное благословение и ответить своим "Спокойной ночи!" Но ведь и днём, и днём приходили от него весточки!
"Все никак не могу свыкнуться с мыслью, что у Вас есть муж. Понимает ли он, каким сокровищем он владеет? Мне почему-то кажется, что он недостаточно ценит Вас. Я это понял, когда во время молитвы мне явился Старец в столпе света и строго сказал: " Дорожки тем, что у тебя есть!" А у меня ничего и нет, кроме Вас. Призываю на Вас благословение Божие!"
[( Преподобный Павел Троицкий написал в письме "Береги, что имеешь" относительно духовника, благословением, которого я стал соблазняться из-за работы дворником в Союзе писателей.)]
***
13
Уже в новые времена, когда по России стали открываться монастыри, Михаил решил отвезти матушку в какую-нибудь женскую обитель и оставить её там дня на три, а если ей понравится, то и на неделю. Добрая слава шла о Свято-Успенской Девичей пустыни неподалёку от Москвы, куда паломники и отправились. Ехали долго, с несколькими пересадками: метро, электричка, автобус, а там ещё километра два по пересечённой местности, да ещё под дождичком, который начал накрапывать, напоминая о том, что хмурая унылая осень уже наступила. Так что добрались лишь к вечеру, в сумерки. Вошли в обитель и сразу попали на вечернее богослужение.
Михаил пристроил матушку на стульчике, а сам встал у солеи, стараясь войти в поток соборной молитвы. В храме, собственно говоря , было всего несколько монахинь и послушниц да две-три бабульки, видимо из местного села. После службы Михаил подошёл к одной из монахинь и попросил оставить их с матушкой на ночлег.Но монахиня, едва взглянув на него, отрицательно покачала головой:
- Мы паломников не принимаем. А уж мужчин тем более. Настоятельница у нас очень строга.
- Ну, приютите хотя бы мою старушку...
- Все равно без благословения игуменьи я ничего вам обещать не могу. Наша игуменья Манефа дорожит монастырской тишиной.
Меж тем с клироса сошла солидная инокиня в высоком клобуке и с крестом на груди.
- Матушка игуменья, - окликнула её монахиня ,- тут на ночлег паломники просятся.
- Не принимаем, - не поварачивая головы, сухо ответила игуменья. И мельком взглянула на Михаила.
- Миша? - спросила она, меняясь в лице. -Ты к нам? Это тебе нужно пристанище? Ну, пойдём! Кто там с тобой ещё? Пожалуйте к нам на трапезу...
Михаил стоял пораженный... Это была...Это была... Дунечка! Дунечка, за которой он когда-то ухаживал и при этом так оконфузился, что после того разговления в весеннем кафе больше к ней и не подошёл, даже и не позвонил... Игуменья Манефа!
[( * История с моим другом. Мы приехали в Девичий монастырь, где нас не хотели оставлять. Увидев Александра, настоятельница , красавица, " царица" изменилась в лице, узнав в нем свою безответную любовь. Он приехал с молодой женой. Нас очень любезно разместили в восстанавлимаемых покоях обители. Потом и Александр узнал ту, которая из-за него ушла с сестрой в монастырь.)]
- Миша- Миша, - вздохнула она, когда они вышли после трапезы и устроили Матушку в гостевую келью, - ладно уж, дело давно прошедших дней, выплаканное, замоленное, пережитое и почти забытое... Но как ты меня тогда уязвил, когда бросил... Такая у меня обида была на тебя! Ничего от этой боли и тоски не помогало. Ну, и старец мне тогда сказал: " Иди -ка ты, девонька в монастырь" И видишь, дело как обернулось! Игуменья! Ну, а ты-то как? Женат? Детки есть?
- Нет у меня ни жены, ни деток, ни дела своего настоящего, ни крепкой молитвы, ни настоящей любви. Болтаюсь туда-сюда, как не знаю что в проруби. Одна у меня лишь матушка престарелая. Бесплодная смоковница я, наверное? Ведь так?
- Получается,что так, - ответила игуменья.
И Михаилу показалось, что она смахнула слезу чётками, намотанными на запястье. А, может быть, ему просто захотелось, чтобы появилась у неё эта слеза.
***
14
"Мне почему-то жаль Вашу Дунечку! Хотя, может быть, в этом её призвание. И потом, это так красиво - уйти в монастырь из-за несчастной любви! - писала Муся растроганно. - Но Вы себя явно недооцениваете, мой милый друг! Какая же Вы бесплодная смоковница? А Ваши прелестные рассказики ( их лишь немного надо отредактировать и все, можно издавать!) а Ваши певческие дарования? А Ваш иконописный дар - я имею в виду ту икону, фотографию которой Вы мне прислали? И наконец, Ваш талант утешителя! Вот истинное призвание Ваше!"
"А Ваше - дарить блаженство и рождать в душе ближнего музыку, музыку, музыку!" - тут же откликнулся Михаил Андреевич.
[( Все так и былО! Дарования.)]
***
15
Он не объясняет, каким образом они с матушкой оказались в Имении, с краткого рассказа о котором он начал в книжном магазине знакомство с Мусей и где в своё время побывали Сергей Дурылин, Михаил Пришвин, и неизвестно зачем полез на чердак Михаил Булгаков. Должно быть, это были какие-то матушкины знакомства, подкреплённые галантностью и интеллигентной просвещенностью её сына.
Как бы то ни было, но им предложили поселиться в одном из флигелей и стать профессиональными компаньонами и собеседниками Старушки, хозяйки этого участка, просторного дома и пристроек. Семейные дела её сына пришли в полное расстройство: обремененный разводом и алиментами, он с головой нырнул в своё коммерческое предприятие, а Старушка скучала. Очень кстати появились здесь новые люди: матушка развлекала хозяйку разговорами, а Михаил Андреевич ей читал вслух, время от времени включаясь в хозяйственную жизнь и подметая участок от осенних листьев или убирая снег. Для всего прочего у Старушки имелась домработница, ходившая на рынок за продуктами, готовившая еду и убиравшая дом. Помимо этого здесь обитало пятнадцать кошек, с которыми Старушка ни за что не хотела расстаться, поскольку все они вели свою родословную от той кошечки, которая знавала её покойного мужа и радовала его глаз.
В каком-то смысле она была противоположностью Пиковой Дамы, поскольку не верила ни в какие тайные силы, любила общество и всегда ждала новостей.
Михаил Андреевич одним ему ведомым способом обзавёлся там самыми приятными знакомствами с местными художниками, поэтами и бардами, и дом с его переездом сюда ожил, наполнился гостями, чему и хозяин, Старушкин сын, был очень рад и часто приходил ближе к ночи из своего флигеля в гостиную, чтобы провести остаток вечера за приятной беседой. Воспряла и Старушка, особенно любившая, когда некоторые из приходящих сюда лысых кавалеров прикладывались к её ручке.
Потом, когда матушка сломала шейку бедра и в три месяца сгорела от вспыхнувших вдруг метастазов, а Михаила Андреевича поразил инсульт, в Имении сделалось так тоскливо и мертво, что сын Старушки сам, бросив дела, ездил в Москву и просил дорогого Мишу Таганцева вернуться к ним - на сей раз просто как члена семьи, как друга. И он вернулся.
Теперь он львиную часть времени проводил именно здесь, в Имении, а уж когда Старушка сломала ногу и захандрила, так хозяин, её сын решил, что неплохо было бы Мише ещё и немного приплачивать - ведь у него есть и свои какие-то нужды... Так и потекла их жизнь.
Время от времени Михаил Андреевич наведывался в Москву - то в храм, то в поликлинику, то в сберкассу, чтобы получить пенсию и оплатить свою трехкомнатную пустующую квартиру, то чтобы просто отвлечься от старушечьего общества, которое начинало его томить: Старушка пристрастилась к телевизору, и он постоянно жил с этим фоном - и "Давай поженимся!", и " Пусть говорят". В одну из таких вылазок в Москву, накануне возвращения в Имение, он и зашёл в книжный магазин, где увидел Мусю. Она рассеянно бродила между стелажами, беря с полки то одну, то другую книгу. Листала её и ставила на место - что-то там приходилось ей не по душе. И вот наконец она взяла Дурылина ...
[(Судьба! Фатум!)]
***
16
На следующий день после этой встречи Михаил Андреевич отбыл в Имение, к Старушке с кошками, и писал Марии Алексеевне уже оттуда, иногда украшая письма иллюстрациями - это были фотографии его житья-бытья: вот он чистит снег, вот он любуется зимним рассветом, а тут синие сумерки, заливающие большой двухэтажный домс мезонином и два флигеля.
Мария Алексеевна уже въяве представляла всю обстановку его жизни, всех персонажей в ней участвовавших, и была вовлечена как во все детали внутренних отношений между насельниками, так и в особенности быта: вырубили свет на всей улице, потек котел, автомобиль врезался в забор и повалил его... Разумеется это был лишь фон, на котором звучали признания Михаила Андреевича в любви к Марии Алексеевне, - не надо даже и говорить лишний раз, что любви чистой, духовной- окаймлённые любопытными философскими и богословскими рассуждениями.
Странно, но она ничего не писала ему ни о своей жизни, ни о себе, словно это было совсем не интересно не только ему, но и ей самой, но живо реагировала на его рассказы, порой давала советы, урезонивала, успокаивала, предостерегала, даже наставляла. А на видеоролики, на которых зашедший в Имение местночтимый поэт читал стихи и приехавший из Москвы бард пел свои песни, так даже и посылала свои отклики: поэта она раскритикована, а барда не то чтобы похвалила, а просто признала, что это, возможно, и недурно, но она сама не очень любит этот жанр.
Словом, она и не заметила, как вошла в жизнь Имения, где её восторженными возгласами встречал, сопровождал и провожал ко сну преданный обожатель. " Крепка, как смерть, любовь моя!"
Ближе к Новому году Михаил Андреевич снова сделал робкую попытку узнать, не согласилась бы она с ним встретиться, - о, лишь для того, чтобы он мог подарить ей букет роз! Но она попросила его никуда из Имения не выезжать - холодно, скользко, она слышала, что люди ломают на улицах руки и ноги, так что не стоит рисковать...Но он ответил, что - увы! - он в любом случае должен будет приехать в Москву - кое-какие бытовые дела, а кроме того, на новогодние праздники приезжают взрослые дети хозяина, Старушкины внуки, да ещё с друзьями, и лучше ему освободить для них флигель на несколько дней.
Тогда же возник этот сюжет с Медеей, который и заставил Михаила Андреевича, по совету Муси, запереться в собственном доме в ванной, дабы горячая восточная женщина, убедившись, что в доме темно, убралась восвояси.
***
17
Муся уже целый час не получала никаких вестей. Как он там? Может, не выдержал осады, отворил дверь, хотел по-хорошему, а эта женщина... Она же угрожала ножом! Нет, все-таки надо было обращаться в полицию. А она, Муся, даже не знает его адреса, а то бы сделала это сама. А вдруг у него приступ? Второй инсульт! Не выдержав такой долгой неизвестности, она написала сама: " Михаил, не молчите! Что с Вами? Я очень волнуюсь!" Через полчаса мучительного ожидания она наконец прочитала: "Любовь моя Небесная! Простите меня! Случилось непоправимое: Медея пригрозила мне, что, если я ей не открою, она убьет Вас! По наивной восторженности я ей назвал Ваше имя, и она по своим каналам уже узнала, где Вы живёте. Страшная женщина! Я всегда подозревал, что она связана с тайной полицией. " Остра, как преисподняя, ревность" [( Жена генерала КГБ. Но имя не назвал.)]
Я впустил её в дом, чтобы она убедилась, что Вас со мной нет. Я чуть ли не наколенях её умолял её оставить Вас в покое, клялся, что мы с Вами никогда не увидимся. [("Даже когда ты орешь на меня, для меня это праздник!" - говорила генеральша.)] Она немного остыла и ушла. Боже, Боже, как я виноват перед Вами! Простите ли Вы меня за то, что я навлек на Вашу голову такие угрозы!"
"О, - написала Муся, - в таком случае она ещё и ужасно глупа! Мой муж - крупный чиновник международного уровня, у нас есть охрана, в подъезде висят камеры и сидит консьерж! Её тут же схватят и посадят в тюрьму. Но я беспокоюсь о Вас. Умоляю, как можно скорее отправляйтесь в Имение, ведь новогодние праздники уже практически кончились.Когда доберетесь туда, дайте мне знать!"
" Никогда, никогда себе не прощу, что назвал постороннему человеку Ваше святое имя! [( Не назвал.)] Больше - никогда, никому! Только Господу Богу! Уеду завтра же, раз Вы так настаиваете: Ваше слово для меня закон. Даже если бы Вы повелели мне тотчас умереть, я бы сделал это, не задумываясь"
" Не умирайте! Прошу Вас!"
***
18
Уже в полдень Михаил Андреевич сообщил: "Милость Божья - я в Имении. Все завалено снегом, который сияет на солнце и потому напоминает мне Вас. Гости разъезжаются уже сегодня вечером, Старушка в претензии, что долго меня не видела ( четыре дня!), хозяин завёл новую домработницу ( старая терпеть меня не могла) - вот и все новости. Ну, ещё все тут интересуются, не встречался ли я со своей любовью ... Они все знают, что я сохну по Вам, но имени Вашего я им не открывал. Называют Вас попросту Прекрасной Дамой. А я говорю " селестина".
" Одна только мысль о Вас отгоняет все нечистое и дурное. Свою поездку в Москву вспоминаю как страшный сон"
"Милый Михаил! Я рада,что Вы в безопасности. Отдыхайте от роковых страстей!"
И все. Больше в этот день писем от Михаила Андреевича не было. Никто не пожелал ей такой особенной, как него, " доброй ночи!"
На следующий день, ближе к вечеру, она с волнением открыла почту: " Милая Муся! Как прекрасно жить! Я Вам уже писал, что у нас новая домработница. Она с Украины. Лариса. Там ведь теперь безработица, и она приехала на заработки. Я спросил ее замужем ли она и где в таком случае её муж. Муж - воюет. Вчера, пока она мыла посуду, мы с ней разговорились, и я снова не удержался и рассказал ей о своей "селестине" " А она что?- спросила.- ,, А она - замужем. У неё двое детей. Чувство моё безнадёжно и безответно" Она меня пожалела. Вот странно! А мне себя самого не жаль. Я блаженствую, потому что на свете есть Вы!"
" Ну, Михаил, опять Вы про меня рассказываете! Зачем?"
" От избытка сердца".
Потом вдруг настала пауза в целых два дня.
***
19
Странное дело - Муся не могла найти себе места. Необьяснимое томление и пустота навалились на неё. Что могло произойти? Может быть испортился интернет? Или Михаил заболел? Слег? Но как глупо - так и не узнать номер его телефона...
Сейчас позвонила бы и лишь спросила: " У вас все в порядке?" А так - человек может просто пропасть в безвестности, и не узнаешь, что с ним... Да жив ли он вообще? Она посылала ему уже не одно сообщение, а в ответ - немота. Да ещё эти скучные гости, которых надо было принять у себя. Пустые разговоры, от которых только одна досада и мысль: "Поскорее бы они уже ушли!" Муся даже против обыкновения выпила несколько бокалов вина и опьянела. Пошатываясь, с облегчением проводила их до дверей и сразу за компьютер. Ни-че -но!
На третий день, ближе к полуночи, наконец пришло: "Ангел мой! Только и есть у меня утешение, как воспоминание о Вас. Опять не сдержал слово и излил свою душу, полную любви, первому встречному ( разумеется, не называя имени) Эта добрая девушка с Украины так внимательно и сочувственно меня слушала и, о наивная, по чистоте своей, вдруг сказала: " У вас есть шанс, дорогой Михаил Андреевич! У меня чуйка. Ваша Прекрасная Дама вовсе к вам не равнодушна". ,,Чуйкой" она называет интуицию. Простая девушка с Украины. Мы засиделись до глубокой ночи. Я посмотрел на неё, а она - перламутровая! Переливается со всех сторон. Я ей говорю: " Лариса, в Вас живет жемчужина!" Так я был благодарен ей".
***
20
Мусе это письмо не очень понравилось. Настолько не очень, что она подошла к бару, где у мужа стояли крепкие напитки, нашла бутылку коньяка и налила себе полную рюмку. "Перламутровая" - вот что её неприятно резануло: слишком чувственно. " Чуйка" украинской домработницы ей тоже пришлась не по вкусу.
"Перламутровая Лариса теперь тоже обожает Вас, - писал восторженный Михаил Андреевич. - Я нашёл в интернете и покзал ей портрет Марии Лопухиной, и она вздохнула понимающе: ,,Да от такой красоты может снести " башку!" И прибавила: ,,Голубая кровь!" И так на меня посмотрела! Глаза у неё с проволокой. Но она - дитя, сущее дитя!"
" Я вижу, Вы там не скучаете", - ответила Муся. И прибавила язвительно: "Что ж, рада за Вас"
Михаил Андреевич не понял иронии и прислал ей к " доброй ночи ещё и "спасибо".
А на следующий день от него: " У меня теперь есть два Ангела!"
И опять исчез куда-то на три дня.
Муся даже тихонько плакала. Ей было больно, но назвать причину этой боли было уж совсем невозможно, невыносимо. О-о,о! Свет как будто померк... Да за что он так мучает её, а? Приручил к своим глупым письмам, а сам... Она решила, что больше не будет писать Михаилу Андреевичу.
И тут он возник.
"Душа моя драгоценная, милая Муся! Ангел Светозарный, Звезда Невечерняя! Отчего я ликую? Я ликую, оттого что Бог даровал мне возможность писать Вам! Может быть, все же Вы позволите увидеть Вас, хотя бы на минуту? Мне бы хотелось подарить Вам розы, но не только... Мне показалось, что Вы интересовались картиной, доставшейся мне от Пиковой Дамы, - ,,За разгадкой тайны красоты"... Поскольку это самое дорогое, что у меня есть, я хотел бы подарить её Вам. Потому что вся красота - Ваша, но разгадывать я её не хочу. Это было бы святотатством. Не согласились бы Вы принять эту картину от меня - в дар? Старушка моя меня отпускает в Москву: перламутровая Лариса попросила зарегистрироваться у меня в квартире, а то без регистрации её могут выслать обратно. Хозяин, который её нанял, сын Старушки, не возражает. Так что мы с ней завтра отправляется ко мне домой и пробудем там дня три, не меньше. Хотя я немного побаиваюсь: кажется, перламутровая Лариса ко мне неравнодушна. Когда я ей рассказываю о своих страданиях и любви к Вам, она берет меня за руку и гладит, успокаивая. Но она очень простодушная - может быть, это для неё ничего не значит? Как Вы думаете? И ещё: скажите, пожалуйста, куда можно Вам привезти картину и розы?
- Чёрт, чёрт, чёрт! - вдруг сказала Муся. Села и настрочила : " Ни в коем случае не регистрируйте эту особу с Украины в своей квартире! А то получится как у зайца с лисой: у зайца была избушка лубяная, у лисы - ледяная. И дальше по тексту. Вы сказку-то эту читали? И не покупайтесь на её ласковость - с её стороны просто хохляцкие шашни. А я Вам уже писала: Вы слишком, чересчур, непростительно доверчивы. Если Вы приедете в Москву, я готова сама приехатьк Вам за картиной. Буду Вам очень за нее благодарна. Ваши слова подтвердились: я прочитала, что у художника Гудиашвили было несколько копий, сделанных его рукой. Должно быть, у Вас - одна из них. Буду Ваша должница. Пока не приходит в голову, что можно Вам подарить в знак благодарности. Но ... куда ехать? У меня нет ни Вашего телефона, ни адреса. Да и о времени лучше бы договориться заранее".
Конечно, ничего она про копии картины, сделанной рукой её автора, не читала, но ей хотелось, может быть, себя саму убедить в том, какую объективную ценность представляет этот дар, и лучше уж он попадёт к ней в руки, чем окажется у прохвостки с Украины. А в том,что та - хитрая прохвостка, Муся нимало не сомневалась: что она, украинских работниц не знает, что ли? Весомый повод все-таки сломать традицию вечной невстречи.
"А что если мы с Вами, коль скоро уж я к Вам приеду, подумаем, как составить книгу Ваших рассказов? Мы могли бы проиллюстрировать её Вашими картинами. А я готова нанести на неё последний лоск, подредактировав.Я до недавнего времени много лет работала в издательстве", - написала она скорее, чем подумала. Сама удивилась. И приписала: " Мы могли бы её издать в хорошем издательстве - у меня большие связи".
И наконец - отдельным сообщением: "Если не получится бесплатно, я готова спонсировать"
А ещё через несколько минут : " Только - умоляю! - никого не регистрируйте у себя. Даже не приглашайте! Считайте, что это приказ Вы ведь обещали во всем подчиняться мне, не так ли?"
" Я онемел! - получила она через несколько минут. - Мои недостойные писания! Мои несовершенные картинки! И Вы, Вы согласны в них копаться? Сердце моё сейчас разорвался от радости и любви!"
***
21
Договорились увидеться через четыре дня - тут уж Михаил Андреевич человек подневольный, Старушка диктует. Имя Ларисы больше в переписке не возникало, но и вся она приобрела деловитое русло: в сообщениях приходили в основном картинки и фотографии Михаила Таганцева, какие-то отрывки, черновики - о них автор спрашивал, стоит ли продолжать их или лучше сразу выкинуть на помойку. В суете он совсем позабыл про адрес и прислал его лишь в самый день назначенной встречи.
Муся пребывала в каком-то несвойственном ей ожесточенном возбуждении, делала резкие жесты, смахнула с этажерки вазу, пребольно стукнулась головой об открытую дверцу кухонного шкафа и отдавила ногу приходящей домработницы.
Накануне встречи она пошла в парикмахерскую ( в любом случае собиралась чуть-чуть подсветить волосы, заодно - маникюр- педикюр, косметичка: подтягивающая маска на лицо). Все утро простояла в гардеробной, перебирая вещи и не понимая, как именно она должна быть одета. В какую цветовую гамму? Взглянула даже на картину Боровиковского: Лопухина там в невесомом бело-голубом, явно не по январской погоде, и наконец, замороченная, - так и быть! - надела надела похожее платье, накинув на плечи шаль.
Надушенная, в лёгкой дымчатой шубке, тоненьких сапожках и лайковых перчатках до локтя, выскочила к машине, но - увы! - по закону подлости ли, из-за лютых ли морозов сел аккумулятор, и тогда засеменила по улице, голосуя и обещая останавливающимся водителям хорошо заплатить. Наконец её подхватил ледяной " каблучок".
Дурман, дурман гулял у неё в голове. В груди летали ласточки, трепеща тонкими крыльями. А ведь такой мороз! Никогда ещё в жизни Муси не было такого. Невидящими глазами она смотрела вперед, а внутренним зрением видела залитый солнцем чертог. Сидела, телом одеревенев от холода, сжавшись в комок, а внутри горел костерок.
Хорошо, ехать было недалеко. Вылезла, сунула водителю тысячу, махнув рукой на его " сдачи нет, побежала, задыхаясь, к подъезду... Вот вошла , взлетела на второй этаж. Сердце бешенно колотилось, кружилась голова. Она вспомнила, что с утра ничего не ела. Наконец, отдышавшись, нажата звонок.Послышались покашливание, и Михаил Андреевич распахнул дверь.
- Вы? - словно бы удивился он, отступая назад.
Она смутилась:
- На, вот и увиделись!
Сняла шубку, стянула перчатки. Сапожки не стала снимать. Он стоял, словно онемев.
- Так ведите меня в комнаты, угощайте, что ли!
Она сама шагнула в открытую дверь.
Комната казалась полупустой и необжитой: ну да, ведь хозяин здесь практически не жил.Ремонта не было давно.У стены стоял обеденный стол, а за ним в углу, так что не сразу было её и заметно, сидела молодая женщина - какая-то бесцветная, сивая, как показалось Мусе, у которой вдруг закипела кровь. Вот она - "перламутровая"
- Садитесь, - робко предложил Михаил Андреевич.
- Присоединяйтесь к нам, - кивнула сивая.
Муся машинально села и шмыгнула носом: после мороза у неё начался насморк. Она достала из сумочки салфетку и прикрыта нижнюю часть лица.
- Гриппуете? - спросила Лариса.
- Да, в общем, нет.
- Чайку, может? Или коньячку? - спосил Михаил Андреевич и засеменил, шаркая, на кухню.Просидели пару минут в молчании, наконец Муся вышла за ним.
Он все никак не мог открыть бутылку - правая рука не слушалась.
- Откроете? - спросил он и улыбнулся.
Она открыла, налила себе в чайную чашку и сделала два больших глотка.
- Муся, как я счастлив! - залепетал он. - Ну вот она ко мне привязалась как банный лист, что я мог сделать! Да и Старушка попросила: зарегистрируйте её, Миша, Христа ради!
- Как вы так можете? - всхлипнула Муся. - Нельзя быть таким ... мямликом!
- Э, нет, позвольте! - на кухне появилась Лариса. - Что вы тут ему нашептываете, а?- обратилась она к Мусе. - Хватит, вы его уже достали! Миша, а что ты говорил, будто она царских кровей? Я смотрю - она и не молодая совсем! На тот портрет, что ты мне показывал, не похожа. Правильно у нас на Украине говорят: " пока не помацаэ, нэ повир" Так я и знала, Миша, что у неё к тебе козни. Неспроста она к тебе привязалась...
И , обращаясь к остолбеневшей Мусе, домработница произнесла:
- Картина тебе нужна? Наивного человека обдурить хочешь? Да ты знаешь, сколько она стоит, картина эта?
Муся не могла поверить своим ушам... Кажется, и Михаил Андреевич был сильно смущен. Наконец она пришла в себя.
- Какое право вы имеете говорить мне "ты"! - только и смогла выдохнуть она. - Вы - искательница приключений, авантюристка!
И, сверкнув глазами, она вышла из кухни. Михаил Андреевич засеменил за ней:
- Плохо воспитана, простите, она - сущее дитя! - он тронул Мусю за локоть, но она оттолкнула его, ища свою шубку. - Зачем-то я ей про картину проболтался... Ну, она-то совсем в этом не понимает!
Муся кинула на него испепеляющий взгляд, и надо сказать, что в гневе она стала ещё величественнее.
И тут раздался звонок в дверь, Михаил Андреевич машинально отпер, и на пороге показалась внушительная восточная дама в песцовой шапке. Мусе не надо было долго гадать, кто это. Конечно, Медея!
- Здрасьте вам! Да тут гости! Ну-ка, дай-ка я эту красаву рассмотрю, с разных сторон её рассмотрю, вот так, вот так, - прямо так, в шубе, она протянула цепкие руки к Мусе, схватила её и принялась крутить в разные стороны.
- Оставьте меня! - взвигнула та.
Михаил Андреевич застонал и закрыл ладонями лицо.
- Это ты нас оставь! Ишь, прицепилась, повадилась! Миша день и ночь , день и ночь, как нанятый ей строчит, а она не отстает. Прилипла, как смола к жопе. Он уж и стонет. "Медея,- говорит, - что мне делать! Не могу я её вот так взять и оттолкнуть! Хрупкая она, - говорит, - сломается. Руки на себя наложить может. Я готов ей даже картину отдать, лишь бы она успокоилась" А я так думаю: а ничего, пусть ломается, пусть! И не таких отшивали! Ишь, охотница! За картиной приехала? Деньгами заманиваешь? А ну ноги в руки и бегом отсюда, не оглядываясь! А ты, - не выпуская из цепких пальцев Мусю, она переключилась на Михаила Андреевича, - стоит тебя без присмотра оставить, тут же искательниц приваживаешь? Что у тебя за секрет такой, что бабы слетаются на тебя как мухи на мёд?
- Не трогайте меня, мерзкая женщина! Грызите себе тут свои семечки! Вон и эту шлюха с Украины угостить не забудьте, - Муся ткнула пальцем в сторону кухни, из которой вышла Лариса.
- Я не могу этого выносить! Простите меня, простите, милая Муся! - крикнул Михаил Андреевич, прыгнув за дверь ванной и щелкнув задвижкой.
- А это что еще за краля тут объявилась? - спросила Медея, выпуская из рук Мусю и нацеливаясь на Ларису. - Что ты тут забыла? На что губу раскатала?
- Вот с ней и разбирайтесь! - зло хохотнула Муся, вдевая руки в рукава шиншилловой шубы. Она взяла в руку свои длинные белые перчатки и хлестнула ими по воздуху, как хлыстиком. - Она тут прописывается, перламутровая!
И выбежала, хлопнув дверью, за которой раздался грохот.
На улице было темно, морозно и скользко, особенно на на тонких подошвах щегольских сапожков на каблуке. Маленькими шашками Муся прошла вдоль дома, пытаясь поймать машину, но все они мчались мимо. По логике событий, она должна была бы непременно упасть, и не просто в снег, но в грязный снег, в чёрную жижу, запачкать свою шиншилу, шаль, сломать каблук, может быть даже ободрать лицо. Ей подсознательно и хотелось бы этого, но судьба не принесла и этого облегчения.
На другой стороне улицы был храм, из которого выходили люди, и Муся решила зайти туда, чтобы чуть-чуть согреться. Она купила большую свечу и поставила её перед большой иконой Матери Божьей. Постепенно что-то оттаяло у неё внутри, и вдруг разом по лицу потекли и слёзы, и сопли - сначала медленно- медленно, и она вытирала их осторожно, боясь, что они размоют тушь и она попадёт в глаза, а потом обильно, мощно, и она уже не вытирала их. Они бились по лицу и горячо капали с подбородка на открытую шею.
- Что с вами? Вам плохо? У вас какое-то горе? - спросил спускающийся с солеи священник.
Она замотала головой.
- Нет, - наконец выговорила она. - Я просто разгадала секрет обольщения...
- Что? - удивился батюшка.У него было свежее молодое лицо и живые хорошие глаза. - Как вы сказали?
- Ну, рагадала тайну красоты, - ответила она.
И,все ещё продолжая плакать, вдруг улыбнулась.
***
Секрет обольщения http://www.proza.ru/2019/09/29/1499
Стихи.руАвторы Произведения Рецензии Поиск О портале Ваша страница Кабинет автора 5 сообщений
Штрихи к Секрету Обольщения Олеси Николаевой
Штрихи к Секрету Обольщения Олеси Николаевой
Федоров Мистик
Штрихи о" СЕКРЕТЕ ОБОЛЬЩНИЯ" Олеси Николаевой
Сергей Федоров Проза.ру http://www.proza.ru/2019/04/26/825
В повести дважды фигурирует ванная и в квартире Медеи, и в квартире Михаила Андреевича. Фигурирует как место его убежища. Причём по совету самой Муси Романовой. Первый раз она подсказывает Михаилу Андревичу спрятаться в ванной от Медеи (тбилисской армянки,), пришедшей с целой сумкой деликатесов, и собирающейся "штурмовать" его. Второй раз Михаил Андреевич спасается в ванной на квартире самой Медеи, во время встречи Нового года, когда Медея пытается затащить его в постель, " успокаивая Михаила Андреевича, что они будут спать под разными одеялами, а ему надо отдохнуть после бессонной ночи. И Михаил Андреевич, помня совет Муси, спасается от Медеи в её же ванной. В финале повести Михаил Андреевич спасается в своей ванной и от Медеи, и от самой Муси, и от " Перламутрового Ангела" Ларисы, приводя всех, нежданно встретившихся героинь у него на квартире, в полное недоумение. Концовка комедии Буфф, а'lya " Свадьба Фигаро". Медея и Лариса делят Михаила Андреевича и его квартиру, и Мусю, дочь академика и жену дипломата, обеспеченную даму, почти неожиданно пришедшую в эту квартиру, воспринимают как конкурентку, женщину по которой сохнет Михаил Андреевич. А он, как большой серый заяц ,бежит от них в ванную, и захлопывает дверь. Женщины готовы вцепиться в волосы друг другу, Муся бежит. Бежит в церковь. У Михаила Андреевича спасение в ванной, у Муси - в Церкви.
Ванная это и "келья" , отделенная от мира, и купель, омовение тела. Недаром Михаил Андреевич ездит по монастырям с мамой, и в одном их них встречает настоятельницу, одну из трёх его девушек, в которых влюбился, или пытался завести роман, одновременно. После неудачного романа девушка стала настоятельницей монастыря. ( Прообразом сему послужила реальная девушка, реальная строгая настоятельница , встретившая в монастыре своего любимого с молодой красавицей женой, и, давшая им приют. Но поначалу, Любимый, не узнал её.)
***
Так же в реальной жизни Медея хотела убить, спящего в кресле, Михаила Андреевича, а потом и себя. Два часа грызла семечки, глядя на спящего, обдумывая убийство, будучи во власти обиды. - Михаил Андреевич не принял ее шестнадцатилетнее "стояние под окном", и заботу о нем и его матушке. Не ответил пламенной любовью, которой горела она сама. ( Это уже продолжается восемнадцать лет, с 2001 года.)
2)
Надо сказать, что в реальной жизни Михаила Андреевича одна из его " страстных любовей" попала в сумасшедший дом после общения с ним. Автор, Олеся Николаева, не погрешает против истины. Звали её Наденька, она была свободным художником, имела сына 9 лет. " Влюбленные" изощрённо изводили друг друга, пока не расстались. Михаил Андреевич встретившись в Преображенской Пустыни с архим. Таврионом Батозским, пришёл к Церкви. С Наденькой пришлось прекратить отношения. Надя была художницей, настоящей махой. А Михаил Андреевич, совсем не Гойей, как сказала ему его матушка, познакомившись с ней.
В " Секрете обольщения" Сонечка попадает в сумасшедший дом, после ухаживаний Михаила Андреевича.
Я упоминаю то, что явилось прообразом гениального произведения Олеси, результатом нашей переписки. Как прообразом сказок Пушкина были сказки Арины Родионовны. Но мы восхищается сказками Пушкина, а не сказками Арины Родионовны. Это совсем не ситуация с "Тхим Доном" Шолохова и дневниками Крюкова. Никому в голову не придёт упрекнуть Пушкина в плагиате.
3)
Прочитав о себе, Михаил Андреевич так и не мог понять, в чем же секрет его обольщения, и даже спросил об этом Мусю. Муся промолчала. Он сделал вывод, что секрет не в нем, а в самой Мусе. Муся обольщала саму себя. Она полюбила его как больного, облезлого котёнка, которого спасла от верной гибели. Привязалась к нему. И чем задрипаннее и облезлее он был, тем большее сочувствие и участие к себе вызывал, отличаясь от благополучных и ухоженных котят и "надушенных" и причесанных кошек с розовыми бантиками. Он же был беззаветно предан ей. После смерти матушки, Муся, действительно, спасла его. Он напрашивался ей в сыночки, хотя они были одногодками. Муся приняла его, но больше трёх дней это сыновство не продлилось. При всей "задрипанности" Михаил Андреевич не был кисельной размазней. Его душу отягощало роковое прошлое, смерть однокурсницы по театральному училищу, с которой они пьянствовали и крутили романы. После своего обращения, Михаил Андреевич стал фанатично штурмовать небо, исполняя церковные предписания. Не знающий его жизни священник, на исповеди потребовал оставить Юлю, Юля спилась и погибла. Погибла под калесами грузовика, и как-то не случайно. Мать как оса жалила Мишу - Ты раздавил чужое сердце! Миша защищался " исполнением воли Божией", но на сердце было тоскливо. Одна девушка погибла, другая попала в сумасшедший дом, позже он способствовал развалу семьи другой девушки. А потом влюбился в трёх " девушек" одновременно. Послушницу храма , в который он ходил, своего педагога по живописи и " польскую" красавицу искусствоведа Третьяковки, с которой они друзья уже сорок лет. При встрече Муся сразу отметила завораживающий своей тайной, трагизм в облике Михаила Андреевича.
4
Однако она увидела и Рублевскую лазурь в нем. За ним было небо, Бог. Много позже Михаил Андреевич услышав такую оценку себе, был удивлён. Его тайные усилия, духовная практика обоженья души, принесла слишком явные и видимые результаты . Он светился, и Муся пленилась им. К этому времени от былого фанатизма Миши ничего не осталось. Он был гурман, сибарит, и ленив к подвигам, но сохранялось опытное знание духовной практики. И, готовясь к встрече с Мусей, он три дня возжигал в душе благодать Божию. И возжег! Встреча произошла в Институте Литературы, где преподавала Муся. Михаил Андреевич был ошеломлен её красотой, в волнении преподнес Мусе роскошный букет кремовых роз.Бывшая студентка, тоже пришедшая на встречу, букетик синих цветов. Они пили кофе на кафедре, и беседовали как давнишние и закадычные друзья. Михаил Андреевич принёс ещё и свои книжки. Среди них была книга " Арбатская старушка", об инвалиде Ольге Александровне Булгаковой , жившей почти в самом Арбатском ломбарде. Лежачая больная, она столкнулась с сатанинскими силами. Оказалось, что в тридцатые годы в этом доме проходили собрания сатанистов, поклонящихся скульптуре Мефистофеля Антокольского. О чем поведала другая старушка, жившая после Соловецкого лагеря в квартире у Лосевых на Арбате. Её друзья, артисты МХАТа, постоянно посещали эти собрания, пока для поклонения не была выставлена скульптура Мефистофеля. Увидев, с кем они на самом деле имеют дело, артисты , муж с женой, сбежали.
***
5)
Михаил Андреевич начал сходить с ума, посещая Арбатскую старушку, не спавшую по ночам от ужаса перед темными силами. У Олеси хорошо передана духовная обстановка квартиры "Пиковой дамы". Её, действительно ,по благословению священника вывозили на квартиры знакомых старушек, трижды проводили дезинфекцию, выбрасывали старую рухлядь, вместе с ящиком полным амулетов темной символики. Но клопов так и не победили. Они приехали обратно вместе с Ольгой Александровной, "Пиковой дамой". У неё были атрофированы ножки, и Олеся очень точно воспроизводит её портрет, облик. А вот картину Михаилу Андреевичу подарила другая старушка, знакомая " Пиковой дамы". Подарила целый ворох картин умершей самодеятельной художницы, среди них был один ,профессионально сделанный ,пейзаж в раме. "Самоделки" Михаил Андреевич выбросил, а пейзаж повесил в длинном тёмном коридоре коммунальной квартиры, где они жили вместе с мамой. Соседи делали всякие пакости им, стараясь вытурить их из квартиры. И даже на свою голову сильно задели матушку Михаила Андреевича. В итоге их самих как ветром сдуло из квартиры, а обидчица быстро умерла. Матушка знала за собою такую способность, и старалась никогда ни на кого не обижаться, не включать мистические силы души, но соседка Екатерина Сергеевна уж очень постаралась. " Матросы так не ругаются, как Катя ругается!" - говорила матушка. После выставки Джуны в Доме Композиторов, она стала договариваться о встрече с ней, как с родственной натурой. Джуна согласилась. Духовник Михаила Андреевича сумел в последний момент предотвратить эту встречу, рассказав из собственного опыта, какие страшные явления происходят с людьми , обращающимися к Джуне, как пострадали его духовные чада, женщины. ( Одна вызвала Джуну к умирающему сыну. " Мама у неё рога!!!" - кричал умирающий ребёнок.).
Как-то матушка очень сильно переживала, что не может попасть на концерт в Дом Композиторов. Что-то обрушилось на балконе в зале, и концерт не состоялся. Не смог завестись экскурсионный автобус в Пушкинских горах, когда матушка опаздывала, и не пришла. На следующее утро, когда она появилась в автобусе, экскурсовод воскликнула - " Так вот, из-за кого вчера не состоялась поездка!" Кавказец сосед пытавшийся захватить бывшую коммуналку, в которой мы остались одни, и вместе с племянниками, угрожавший проломить мне голову, если мы не пустим их в освободившиеся комнаты, через несколько месяцев умер от сердечного приступа. Ему было мало целого этажа над нами. Олеся в водевильных тонах описывает Матушку Михаила Андреевича, но это равносильно в водевильных тонах описывать Джуну. Кстати матушка говорила, что когда после рассказов духовника испугалась встречаться Джуной, Джуна сама выходила в потусторонний космос, и долго смотрела на Матушку, почему он не захотела встречаться с нею.
А рассказ Олеси о явлении доктора Чехова в его доме-музее, это явление духа Горького на вечере Цыганского романса во время застолья в его доме музее ( 19 января 2002 года) Горький очень любил дружеские застолья, и ,будучи невидим почти для всех, с удовлетворением смотрел на гостей интеллектуалов и артистов, попивающих вино, и ведущих душевные разговоры ( о цыганской жизни. Среди них заводилой был создатель цыганской энциклопедии Адольф ....?)
Кстати Матушка 15 лет проработала в музее Чехова, Танеева, Левитана под Звенигородом, и у нас в доме действительно был кофр, с которым Чехов путешествовал на Сахалин. Путешествовала на Сахалин и матушка на международный Конгресс посвященный девяностолетию путешествия Чехова на Сахалин. Она хотела привести с собой кофр, но прежний директор Мироманов энтузиаст умер, а новый, его сын оказался только менеджером. Матушке предлагали продать кофр Чехова, но она отвечала - " Продать, это предать!" И передала кофр за символическую сумму в музей Чехова в Мелихово.
В освободившихся комнатах Михаил Андреевич повесил картину из коридора над диваном. И почти вплотную, лёжа, рассматривая её, поражался тонкости и импрессионистичности письма. Если бы не знал, что картина принадлежала старушке, посчитал бы ,что её писал Сислей, или кто-то из импрессионистов. И оказался прав! Автором картины был Карпатти Иено, венгерский импрессионист Парижской школы. Потом картина была продана за несколько тысяч долларов, ( по тем временам деньги очень большие) через Третьяковскую галерею, усилиями " польской, платонической любви" Михаила Андреевича. И на эти деньги была издана первая книга "Встреча", и ещё на жизнь осталось. Кстати, ранее, Михаил Андреевич на могиле Пушкина обратился к нему, как духовный столп, умным прозрачным силуэтом возвышающимся над землёй, - " Пушкин! Помоги издать книгу!
- " Помогу!" - ответил Пушкин с пятидесятиметровой высоты. После продажи картины с приключениями, через три месяца Михаил Андреевич забирал из типографии тысячу экземпляров книги.
Михаил Анлревич ,посещая " Пиковую даму", и начиная сходить с ума от бесовского присутствия, взбунтовался против послушания духовнику работать дворником в Союзе писателей СССР, на участке Андрея Платонова, и решил рвать с духовником. Но обратился к старцу затворнику за триста километров от Москвы. И ничего не объясняя, попросил помолиться о нем. Старец запретил посещать старушек, кроме двух, и назвал их имена. Арбатскую старушку не оставили, она прожила ещё больше года. У Олеси " Пиковая дама" умирает в ночь, когда подарила Михаилу Андреевичу картину.
6)
В повести Олеся упоминает, что Михаил Андреевич жил в имении под Москвой, которое посещал Михаил Афанасьевич Булгаков. Это действительно так и было. Булгаков со второй женой Любовью Белозерской летом 1926 года жили в соседней деревне Кутузово в доме Понсовых, которые были родственниками хозяев имения. Наиболее религиозная и мистическая литература, после революции была собранная на чердаке, почему Михаил Афанасьевич и к копался там в книгах Якова Беме, Елены Блаватской, Анни Безант, и других мистических авторов. Возможно эта литература в Крюково и поспособствовала написанию романа "Мастер и Маргарита". В имении так же жил и Сергей Соловьёв, племянник Владимира Соловьева, впоследствии ставший священником. Он был дружен со священником Сергеем Дурылиным секретарем Московского общества Владимира Соловьева, и Дурылин мог посещать имение в Крюково. Олеся упоминает книгу Сергея Дурылина, об имении, и это упоминание основанно на исторической реальности. Это все придаёт весомость " водевильной" повести Олеси.
7)
В повести упоминается архимандрит, выпавший из окна. " То ли сам выпал, то ли ему помогли." Это архимандрит Иннокентий Просвирин, заместитель митрополита Питирима, по благословению Владыки возглавляющий Иосифо-Волоцкий монастырь, где было только три монаха и один дьякон. Остальные, человек тридцать, женщины, некоторые послушницы, своя матушка игуменья. Этот монашеский женский рой прибыл из Украины. То есть сначала прибыло человек шесть матушек, потом добавились местные. Из-за строительства в селе Теряво экуменического центра, монастырь пользовался дурной репутацией. Истово православные искушались и не хотели туда приходить. Передавали, что о. Иоанн Крестьянкин тогда не благословлял в него поступать, сказав, что это не монастырь, а музей. Действительно на территории шли археологические раскопки. Было найдено много фрагментов посуды, штофов, изразцов, кованных гвоздей, скоб, оружия. Археологи мечтали найти могилу Малюты Скуратова. Одна из башен монастыря была местом многолетнего заточения Преподобного Максима Грека. На территории хоздвора стояло много военных машин, требующих ремонта. Шёл 1993 год, советские войска выводили из Германии, и списанные машины дарили монастырю. Народу ,восстанавливающего монастырь, было много , и самого разнообразного. Постоянно приезжали иностранные бизнесмены. О. Иннокентий постоянно их " отшивал". " Отшивал" он и местное население, работающее в монастыре в столярной мастерской, в котельных, на трапезной, в музее библии. Строителей, уборщиц, электриков, женщин ,ухаживающих за коровами. О. Иннокентий был книжным охранителем Православия, как Иосиф Волоцкий, и не прощалось и малейшей слабости, поэтому увольнения были поставленны на поток. Особенно винопитие в день зарплаты. " Если так пойдёт и дальше, местные жители пойдут на монастырь с вилами" - говорил иеромонах о. Сергий Данков, глядя на обиженных людей. Из-за защиты Православия принципиально не отмечался Новый год, и демонстративно никого не поздравляли, хотя в это время в монастырь приехал семинар Гармаева, человек сорок. Народ отмечал тайно , по келиям. Безжалостными увольнениями о. Иннокентий подписал себе смертный приговор. Потому что, когда ночью на монастырь произошло нападение бандитов, монахов оборотней, никого из людей не оказалось рядом. Бандиты через не закрытый на задвижки ход для собак, пролезли под воротами, связали молодого монаха привратника, взяв ключи отправились в корпус митрополита. Было два часа ночи, и о.Иннокентий работая с документами, задремал в кресле. Его избили монахи оборотни ( он их знал, и их выгонял ранее), привязали к креслу и сказали -" Сиди здесь. Вернёмся будем тебя кончать!" И отправились в залу, где находились дары митрополиту со всего света. Исполняя послушание, я дважды бывал в этой зале. Это пещера с сокровищами из арабских сказок. Там был и телескоп, и гигантские резные шахматы, драгоценные сосуды, книги и древние иконы, бутылки евхаристического вина. Посохи, облачения, митры усыпанные драгоценными камнями. И сокровищница, и кабинет митрополита находились на втором этаже, но очень высоко. Пока разбойники хозяйничали в сокровищнице, о. Иннокентий как-то сумел подползти к окну, спрятаться за шторой, и развязаться. И, отворив высокое окно, прыгнул. Разбил голову и сломал позвоночник. Бандиты , вернувшись в кабинет митрополита, и , не найдя там о. Иннокентия, бежали. О. Иннокентий заполз в котельную, которая располагалась под домом, но истопника там не нашёл. Истопник был в другой котельной, на другом конце монастыря. Он обслуживал две котельные, поскольку " дальний" истопник был уволен за винопитие. О. Иннокентий не мог подняться и долго полз к келарьскому корпусу, где была его келия, и жили кандидаты в монахи и почетные гости. Все проснулись на его зов о помощи. Отец Иннокентий сообщил, что на монастырь совершено нападение, распорядился группе людей зайти в столярную мастерскую, ( столяр тоже накануне был уволен, и тоже за винопитие), взять там лопаты, ломы, скребки, и совершить обход монастыря. Позвонил митрополиту Питириму в Москву и сказал - " Владыка, смените охрану!" Описал, что произошло. Наутро вся площадь перед монастырскими воротами была забита машинами, приехавших следователей, духовенства, работниками издательства, администрации. О. Иннокентия перевезли в Москву. Проболев год он умер в Ново -Спасском монастыре.
А накануне беды о. Иннокентий не разрешил мне находиться в монастыре. Мы спорили с "Ленинским" дьяконом, лет пятидесяти, о преподавании трудов Ленина в семинарии, я был очень раздражен на почитание дьяконом Ленина, и скептически отозвался о митрополитах. Моментально это было донесено о. Иннокентию, и он попросил меня уехать. ( Он уже давно
стал подозревать во мне церковного диссидента). В то врем у меня были трудные обстоятельства. Матушка моя искренне огорчилась за о. Иннокентия. -"Он выгнал Божьего человека!" Прошёл месяц, и в начале апреля случилась эта беда, и смерть.
Меня как громом поразили слова кузины - " Я заметила, что люди, которые нас обижают, через год умирают" Это была четвёртая смерть!
Олесю впечатлил этот рассказ, и в водевильной форме, она вориспроизвела его. Как юродивые шутовским образом говорили о самой Истине.
Михал Андреевич в повести говорит:
" А матушка моя, дорогая Муся, была ведунья! Говорила:" Кто моего сынка Мишу обидит, тому не поздоровится!" Так и было".
***
8)
Олеся пишет, что Медея устроила операцию матушке , больной раком желудка, у академика. А до этого мать Миши не пускала её на порог квартиры.
Сам Миша не желал с Медеей общаться, поскольку она под чужим именем вкралась в доверие Матушке (Медея была женой генерала КГБ, имела звание капитана). Миша бросал трубку телефона, когда Медея звонила. В конце 2007 года был поставлен страшный диагноз матушке. Смертельный. Друзья помогали Мише деньгами на операцию.
Однажды Миша не мог выйти из дома, словно невидимая упругая стена преграждала путь. Миша, наученный ангельским и явлениями, подчинился и не лез напролом. Минут через двадцать невидимая стена рухнула, прозвучал голос, как голос совести, только извне - " Все! Можешь идти!" Выйдя из дверей, на улице Миша нос к носу столкнулся с Медеей, "дежуришей под окнами" Вид у неё был несчастный. Миша сказал о грядущей операции, и попросил попробовать продавать его книжки. Медея просияла, и была счастлива. И продала немало экземпляров "Арбатской старушки " Однажды из-за проверки в магазине, стала продавать под Крымским мостом, с которого собиралась прыгать. Михаил Андреевич по ошибке позвонил ей на квартиру. Этот звонок спас её. Но она и влюбилась в Мишу спасителя. У Медеи оказалась подруга хирург, которая консультировала на том же этаже хирургической академии, где лежала матушка. Изучив медицинское заключение, она посоветовала обратиться к академику Черноусову, с просьбой , чтобы он делал операцию. Академик согласился. Операция длилась четыре часа. Матушка прожила ещё четыре года, а потом от перелома шейки бедра сгорела за два месяца.
Перед операцией академик спросил Матушку, крещения ли она? Матушка ответила утвердительно. Её повезли на операцию. Было долгое ожидание. Наступил вечер, стемнело. " Ночью что-ли будут делать операцию?" - думала матушка. Спросила дежурную сестру. " А вам уже сделали!" - ответила сестра.
Практически все, что описывает Олеся в "Секрете обольщения" основанно на реальных событиях. Кроме эпизодов с ванной. Это уже заливистый смех автора!
***
После " Секрета обольщения" " перламутровая" станет иронично нарицательным. И " чуйка," тоже. Вот две перламутровые жемчужины. Думаю, что повесть достойна перевода. И интересно как её воспримут в других странах? В Испании Михаил Андреевич может восприниматься как родственник Дон Кихоту. Такое поклонение и обожание Муси сродни поклонению Дульсинеи Тобосской. Тот же флер и миражи! Михаил Андреевич Таганцев становится самодостаточной для литературного бытия знаковой фигурой. А ванны, в которых он прячется, ветряными мельницами. Только масштаб " покланяемых" разный. И это вызывает улыбку и удивление, гротескность. Михаил Андреевич как будто не понимает, что Муся светская мировая львица, так занят своим личностным поклонением ей, и беседует с ней на равных. И Муся тоже видит творческие таланты своего Дон Кихота и тоже, беседует с ним на равных.
***
Девятая часть " Штрихи к "Секрету обольщения" Олеси Николаевой.
9)
Французы могут увидеть в Михаиле Андреевиче черты Паганеля. Даже возникает зарисовка воображения - Дон Кихот с копьем. Паганель с подзорной трубой. Михаил Андреевич с метлой от Союза писателей СССР.
Олеся пишет о молении Михаила перед чудотворной иконой Божией Матери, когда " попутно" его просит помолиться об умирающей матери печальный прихожанин. Михаил молится о Сонечке, о ней вся его молитва. ( И потом она сходит с ума!) Но поминает болящую старушку. "И что? Скоро она восстала с одра болезни"
Это был действительный случай. Когда после страстных связей, после своего обращения, Михаил Андреевич влюбился платонической любовью одновременно в трёх жён. Послушница Николо-Кузнецкого храма особенно волновала его сердце. Своими переживаниями он делился со второй " любовью", которой даже делал предложение, но был отвергнут, но на всю жизнь они стали друзьями. Именно Наташа попросила его помолиться за умирающую бабушку. И бабушка прожила ещё полтора года. Созерцание во время молитвы в храме " Послушницы" придавало особую силу и дерзновение молитве за бабушку второй любви. Тогда, после нескольких акафистов Михаил Андреевич пережил чудо явления светоносной благодати, когда " случайно" помазал сердце святой водой. Это описано в рассказе " Утоли моя печали". О чем я поведал Олесе во время ночных " запойных" разговоров до половины четвёртого утра по Мессенджеру, так что я из-за высокого давления, и после инсульта, стал загибаться. ( Олеся упоминает, что у Михаила Андреевича плохо работала рука после инсульта.) И вынужден был просить прощения, что не смогу дальше разделять с нею её бессонницу. Посоветовал очень эффективное средство, которое отвергнул митрополит Климент, председатель издательского отдела и друг Олеси. Я советовал выпивать рюмку или две коньяка, и заесть их десертной ложкой мака. Владыка заявил, что это приведёт к наркомании. Олеся согласилась с ним, предпочтя бессонницу и беседы по компьютеру ( но с другими людьми).
Вот этот рассказик.
УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ
Вскоре после своего обращения я стал посещать Николо-Кузнецкий храм, где находится чудотворная икона Божией Матери “УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ”. Это был 80-й год. В то время настоятелем храма был протоиерей Всеволод Шпиллер, чьи замечательные проповеди привлекали в храм большое количество интеллигенции.
Как все новоначальные, я штурмовал небо. Это было время юности и романтических чувств. А восхищение моих приятельниц только усиливало мою аскетическую ревность. Одна из них попросила меня помолиться за свою бабушку, находящуюся при смерти. Я согласился, поскольку у меня была причина часто посещать Николо-Кузнецкий храм. То была романтическая страсть, которая побуждала меня посещать каждый акафист, читаемый иконе “УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ”. (Некая особа постоянно присутствовала на этих акафистах.) Я стал молиться. Это было долгое стояние на коленях перед иконой. Я переживал разные состояния. Иногда в разгоряченности казалось, что Богоматерь с иконы взирает на меня. Иногда нападало уныние, и молитва не шла. Но бабушке становилось лучше. Так продолжалось полтора месяца. Как-то я пришел в храм в очень мрачном и подавленном состоянии. Шел акафист. Как всегда совершалось освящение воды. Народ стал разбирать воду. Чтобы не было суеты и давки перед иконой, баки с водой перенесли на середину храма и воду раздавали уже там. Народ толпился вокруг баков. Другие продолжали петь перед иконой.
После освящения воды напротив иконы оставался стоять пустой стол, покрытый клеенкой, по которой растекались лужицы святой воды. Обмакнув руку в воде, я отер лицо, и еще раз зачерпнув воды с клеенки, расстегнув ворот рубашки, отер водою сердце. И вскоре об этом забыл. Однако минут через пятнадцать сердце стало напоминать о себе. Я стал чувствовать в себе его жизнь. Тонкая прохлада проникла в сердце (это было неудивительно). Я стал видеть сердце изнутри неким духовным зрением. Оно было темно. Как бы темная кисея наполняла его, нечто вроде похоронного крепа, сплошная “черная вуаль” заполняла все сердце. И в этом мраке горел свет. Тихий, белый и не рассеивающий мрак (мрак грехов).Я вспомнил слова Евангелия: “И свет во тьме светит, и тьма не объяла его”.
Я еще находился в храме, еще кругом был народ. Уныние исчезло. Свет стал источаться из сердца, охватывать всю душу. Легкость была необыкновенная. Свет проникал во все капилляры, до кончиков ногтей. Все кругом преобразилось, ожило. “Невероятно, невероятно!” говорил я, идя по улице и прижимая руку к сердцу: “Господи помилуй!”. Все это продолжалось часа два. Постепенно этот свет как бы растворился во мне и стал невидим.
Потом я рассказал об этом своему духовнику. Он ласково смотрел на меня и сказал: “Только не ищите таких состояний”.
Сколько я потом ни тер сердце святой водой, ничего не выходило.
А бабушку врачи вытащили с того света. Она прожила еще года полтора.
Март 1998 года.
***
10)
В девяностые годы мы с друзьями бывали в женском Б...ом монастыре. Там и произошла встреча настоятельницы с её бывшей любовью и мои другом. Олеся ужаснулась переживаниям девушки, настоятельницы, увидевшей своего Любимого с красавицей женой. Эта сцена нашла отражение в "Секрете обольщения". Правда Олеся приписала её Михаилу Андреевичу, и без красавицы жены, а с мамой Михаила Андреевича. Прочитав повестьОлеси, я захотел записать повествование о реальном событии, назвав рассказ " ВСТРЕЧА. НАСТОЯТЕЛЬНИЦА И ЕЕ ЛЮБОВЬ " ( Проза.ру http://www.proza.ru/2017/04/04/2144) Вот фрагменты из этого рассказа.
"В монастыре были строгие порядки. Большинство послушниц составляли девушки из сиротских домов, и молодая игуменья, только недавно ставшая настоятельницей, предприняла повышенные охранительные меры. Паломников не принимали, несмотря на то, что монастырь нуждался в рабочей силе, и был совсем не богат.
Она [( игуменья)] была красива, статна, молода, казалась царицей.
И вот опять, после встречи Нового года, мы в монастыре. Мы были готовы к тому, что нас развернут обратно. Я пошёл на переговоры с матушкой, а друзья остались стоять на улице недалеко от сестринского корпуса. Мать ''София'' вышла ко мне на лесничную площадку. Я начал с очень просительных ноток, рассказывая какие замечательные, духовные мои друзья, стоявшие недалеко, так что их было видно из окон лестницы.
Настоятельница твёрдо сказала мне, что они не принимают паломников, и нам надо будет искать пристанища в соседних селах. Но потом ее твердость явно поколебалась. К моему удивлению, после заметных борений и смятений, она согласилась оставить нас в монастыре. Сказала, что нам вскоре все приготовят для ночлега, еду будут приносить в залу. Когда мы все обговорили, и я готов был с радостной вестью идти к друзьям, я вдруг услышал стон женщины. Едва слышно, на вздохе, она произнесла - Вы с Сашей приехали?
Я замер, не поняв, что произошло. Передо мной на короткие мгновения явилась любящая женщина, увидевшая своего любимого. Мне пришлось обьяснять ей, что Саша приехал в монастырь с молодой женой, а другая ( красивая) женщина - ее сестра. Наступила короткая пауза, вздох и сдавленное молчание. Потом настоятельница собралась с силами и любезно простилась со мной.
Когда я, ошеломленный, сообщил друзьям, что настоятельница нас оставляет пожить в монастыре, спросил Сашу откуда его знает настоятельница? Саша затряс головой в ответ, словно избавляясь от наваждения, не мог понять о чем я говорю. Напряглись женщины, сестра Татьяна со жгучим любопытством, жена с тревожным недоумением. Саша ничего не понимал, и было видно, что он ''безгрешен'' Мы долго стояли на морозе, дожидаясь пока нам все приготовят. Марина допытывалась, кто же эта настоятельница, и как-то по женски сникла. Я поддразнивал ее, говоря, что может быть настоятельница лежит на каменных плитах в храме, и стонет - ''Саша приехал! Саша приехал!"
Марине было не до смеха.
Вечером пришли в храм на службу. Саша всматривался в лицо настоятельницы и ... не узнал ее!
Напряжение и недоумение усилилось. Какие только предположения не высказывались о настоятельнице и Саше, одни фантазии сменяли другие. Супруги нервничали. Марина готова была простить мужу тайную связь, но сожалела, что Саша ничего не говорил ей. Я знал Сашу почти как монаха, и для меня происшедшее было неожиданностью. Он не оправдывался, ничего не понимая. И только на следующий день в храме, увидев глаза сестры настоятельницы все вспомнил.
Его духовник отправлял группы молодых людей, своих духовных чад, в паломничество по святым местам. Цель таких путешествий была создание новых супружеских пар. Саша с ''Софией'' и ''Натальей'' путешествовали поездом. Саша был красив и благороден как бог. София без памяти влюбилась в него. Но Сашино сердце не откликнулось на ее чувства. Они расстались после поездки, и больше не виделись. Саша ничего не знал о сестрах. И вот через несколько лет встретились в монастыре. Она с посохом настоятельницы, он с молодой женой."
***
11 часть " Штрихи на " Секрет обольщения" Олеси Николаевой.
После смерти матушки для Михаила Андреевич погасла Вселенная, которую она согревала своею любовью. Холод и мрак царили в душе Михаила Андреевича, он даже слегка завидовал умирающим знакомым. - "Отмучились!" Сам пребывая в мертвом состоянии, оцепенения и тоски, вошёл в интернет, и стал обращать внимание на удачные обороты в стихах некоей ,"Девушки с клироса". Так сам он определил положение незнакомой поэтессы, нисколько не сомневаясь, что эта девушка энтузиаст, у неё романтические героические порывы, и она готова принести себя в жертву ради святого искусства. Но, конечно , она любитель! Михаил Андреевич ещё не знал как обращаться с планшетом, чтобы посмотреть, кто такая эта Поэтесса энтузиаст, которой он иногда делал замечания, иногда снисходительно хвалил. Очень удивился, когда с её слов узнал, что она матушка. Михаил хорошо знал жизнь матушек, и как Пушкин считал, что матушка и хорошие стихи, две вещи не соместные. А стихи матушки, все больше походили на Пушкинские по своей образности, и были профессионально сделаны, Михаил Андреевич не мог не признавать руку мастера. Но планшет для него, возможности планшета, как для ноавоначального был закрыт.
Как-то в имение, в Крюково, где обитал Михаил Андреевич с другой Старушкой, и тринадцатью кошками, сам ставший четырнадцатым котом, вторым в иерархии после старого рыжего кота, пришёл местный поэт Гейне, и принёс книгу стихов с портретом Муси. Муси, с которой они уже месяц переписывались, обменивались мнениями о стихах, иногда даже сильно спорили." Девушки с клироса" Открыв книгу, Михаил Андреевич был ослеплен блеском орденов и наград литературных премий. Его "Девушка с клироса оказалась ИМПЕРАТРИЦЕЙ! Михаил Андреевич понял состояние Маши Мироновой в пожилой, благожелательно даме, узнавшей Императрицу Екатерину ll. Принёс свои извинения, Муся ответила,что он не так уж был и не прав, принимая ее за" Девушку с клироса", она пела и читала на клиросе в Переделкино. Переписка оживилась ещё больше, и вскоре Михаил Андреевич понял, что он влюблен в Мусю по уши. Его матушка, по которой он безумно тосковал, словно передала его в руки Муси, у которой самой было трое взрослых детей. Михаил Андреевич начал потихонечку оживать. Иногда они, находясь далеко друг от друга, вместе слушали "Кончерто гроссе " Вивальди, и влюбленному в Мусю Михаилу Андреевичу открывалась тайна музыки, как тайна любви. Муся просто жалела Михаила Андреевича, и хотела,чтобы он ожил. Однажды она повела Михаила Андреевича в итальянский ресторан, праздновать обретение пропавших денег. Михаил Андреевич на век стал её Дон Кихотом. Но своею бестактностью вывел Мусю из себя. Она решительно рвала с ним все отношения. Михал Андреевич испрашивл прощения у повелительница своего сердца. Они ссорились пять раз.
***
12)
Когда в реальности Муся выразила свою ревность к Перламутровой Ларисе, Наташе, домработницы с Украины, Михаил Андреевич был огорошен, и изумлен." Разве божество может ревновать? И кого? Его!" Хотя слова Муси звучали сухо и хлеско. " Меня не интересуют Ваши шашни домработницей! " - ответила она на восхищения Михаила Андреевича Ларисой, ещё и как сотаинницей его любви к Мусе. Михаил Андреевич умудрился оправдывать своё восхищение, приводя в пример Данте, который всю жизнь поклонялся Беатриче как божеству, но имел на чужбине жену и детей, но лишь как что-то попутное. Действительно Михаил Андреевич написал Мусе, что у него теперь два Ангела, ( но Муся главный Ангел), и приводил слова Ларисы, что её чуйка подсказывает ей, что Муся любит его. И непосредственный Михаил Андреевич захотел поделиться радостью с самой Мусей.Много позже, когда в интернете Михаил Андреевич сравнил коллегу Муси по литературному институту с огурцом в очках, Муся ответила - " Ваша детская непосредственность когда-нибудь меня под монастырь подведет! Это хороший писатель N, заведующий отделом прозы в "Новом мире" Принимал меня на работу, несколько лет был моим начальником. А тут он прочитает Ваши сравнения ( с огурцом в очках) и подумает - " Вот у неё какие френды!",- и затаил обиду".
В храме, где работал Михаил Андреевич, у него был друг Евгений Аналитик и экзистенциалист, биолог, и механик, которому были совершенно чужды восхищения женщиной Блока и Данте. Он определял женщину, как автономную детородную установку. И не считал женщину за человека. Дескать и Евангелие не считает за человека. Был неудачно женат, устроил для себя жёсткий и аскетический образ жизни монаха подвижника. Не имел духовника (" У святителя Николая и преподобного Сергия не было ведь духовника!") Но эти самоназначенные подвиги привели к обратному результату. Из-за бесплодности усилий Евгений усомнился в бытии Божием, и стал ниспровергателем Православия. Не хотел задерживаться на Земле. Его вернули две внучки. " Если бы раньше мне сказали, что существует мистическая любовь, я бы не поверил. Сейчас мир захлестнула секс. Но это не любовь. А любовь к этим младенцем не имеет объяснения! Она мистическая!"
***
13
Олеся в повести пишет, что Михаил Андреевич с мамой попали в Имение благодаря более ранним связям мамы. Истинно так! Мама Михаила Андреевича почти двадцать лет проработала в музее Чехова, Танеева, Левитана под Звенигородом, в деревне Дютьково, где до 1915 года, до смерти жил композитор Сергей Иванович Танеев, любимый ученик Чайковского, директор Московской консерватории.Через музей она познакомилась с учеником Танеева Пантелемоном Ивановичем Васильевым, который приезжал в Дютьково, и жил в доме Танеева, пока сам Танеев находился в Швейцарии. Охранял дом и следил за рыжим котом Танеева, сообщая в Швейцарию о состоянии его здоровья . (В нашем домашнем архиве сохраняется одна из таких открыток) Оказалось, что Пантелеймон Иванович жил в двухстах метрах от нашего дома, в конце улицы на Вспольном переулке, в двухэтажном доме развалюшке на первом этаже. Матушка зачастила в гости к Пантелемону Ивановичу, который был на сорок лет старше её, и вскоре он стал для неё кумиром и вселенной. Пантелеймон Иванович был другом Николая Карловича Метнера, за что и был арестован. В Москву из Лондона от Метнера приехал человек с оказией, он привёз письмо от него. Они встретились в ресторане Метрополь, и славно пообедали. После обеда посланец отправился в Лондон, а Пантелеймон Иванович в лагеря. Во время допроса его спросили, почему он поддерживает связь с врагом народа?
- Это для вас он враг, а для меня он друг! - ответил Пантелеймон Иванович . Получил пять лет.
Среди учеников Пантелеймона Ивановича игре на рояле, был профессор Зволинский, отец, которого бы расстрелян в таких же лагерях. Отец, офицер и литератор, недаром к нему приходил Булгаков, был хозяином той самой Крюковской усадьбы. Благодаря многолетней дружбе с профессором и тайным монахом , иноком Никитой, Михаил Андреевич и оказался в Усадьбе Шмидтов-Зволинских, вместе с мамой.
***
14 глава
В Евангелии нет ни одного случайного слова. Такая же ёмкость и значимость в произведениях Олеси Николаевой. Каждый штрих, взятый из жизни, начинает звучать. Автор этих строк впервые в жизни погладил себе рубашку в шестьдесят лет, через три года после смерти матушки. До этого ему казалось, что поглаженные рубашки сами возникают из воздуха. И погладить рубашку, не зная как это делается, для автора это был подвиг. И Михаил Андреевич гладит рубашку, собираясь в гости к Медее на Новый год, не зная что его там ожидает. И гладит сам рубашку уже после смерти мамы.
Автор этих строк, несколько раз , искушая автора повести своею бестактностью, приводя её в ледяное и вежливое бешенство, был поражен как прекрасна она даже, когда гневается! И Михаил Андреевич тоже очаровывается гневающейся Мусей. Всюду жизнь! У Олеси Александровны, до малейшей букашки, незначительного слова, связь с реально произошедшими событиями, почему так и живёт повесть. Отвечая одной недоумевающей даме в интернете, я написал ей, что произведения Олеси иногда могут быть водевильными, но не опереточными.
Кстати и два разных одеяла, под которыми Михаила Андреевича уговаривает спать Медея, таща его в свою постель, взяты не из воздуха. Внучка кошачьей Старушки жестоко разругалась с мужем, суперменом, - до развода!. Они жили в однокомнатной квартире в Химках, и мужу в то время некуда были идти. Бывшая супружеская пара спала на той же кровати, как и раньше, но под разными одеялами. Потом разъехались.
Не случайно Михаил Андреевич метёт монастырскую площадь. Михаил Андреевич пока учился вокалу в музыкальной школе, пять лет проработал дворником в Союзе писателей на Поварской, на участке Андрея Платонова. До этого он работал в музыкальном театре, выходил на сцену. Но духовник заявил, что театр это гадкое место, и настоял на работе дворником. Михаил Андреевич бунтовал, но за духовником стоял преподобный старец, абсолютно святой, перед волей, которого трепетал и духовник, и Михаил Андреевич. Преподобный писал Михаилу Андреевичу из своего затвора ,за триста километров от Москвы, город Кувшиново.
Как-то когда Михаил Андреевич мел двор патриаршей резиденции в Переделкино, к нему подошла начальница, матушка Татьяна,и указывая на епископа, стоящего в очереди к о.Кириллу Павлову, спросила - Видишь этого епископа?
- Вижу.
- Гони! Метлой!
Духовным лицам, и особенно епископам, было запрещено без приглашения находиться на территории резиденции.
- Матушка, ну как же я буду гнать православного епископа, да ещё метлой?!
- Гони!
Что было делать. Послушание выше поста и молитвы. Все же отложив метлу, я подошёл к епископу, взял у него благословение, и спросил - Владыка, а вы согласовали свое пребывание здесь с матушкой Татьяной? Поставили её в известность?
- Никакой матшки Татьяны я не знаю, - ответил епископ, тревожность насупившись.
- Хорошо!- сказал я, и отправился за метлой. Пока медленно ходил за метлой, пока сообщал ответ матушке, епископ проскочил к о. Кириллу. Его отправляли а горячую точку на Украину, и перед отъездом он хотел побывать у своего старца.
И в "Секрете обольщения" Михаил метёт монастырскую площадь, и гоняет бесов, спрявшихся в развевающейся мантии наместника.
В реальной жизни наместник спросил Михаила зачем он приехал в монастырь?
- Так благословил духовный отец!
- Духовный отец ! Духовная мать! Духовная девка! А что своей головы на плечах что -ли нет?! - ответил наместник.
***
15
Олеся упоминает, что к Михаилу Андреевичу в имение приезжали его друзья. Он три зимы пробыл в Усадьбе в обществе друзей, пока к нему не поселили котовую Старушку мать, с которой они стали большими друзьями. Старушка относилась к нему как к своему третьему сыну. Сыновья были людьми успешными, не один раз бывали женатыми, и на какое-то время дом превратился в богатый трактир для холостяков , где лилось вино, и подавались самые изысканные блюда. Однажды утром, после очередного застолья, Старушка с беспокойством спросила Михаила Андреевича - "Сережа! Что же ты будешь завтракать?! В доме ничего кроме икры и красной рыбы нет!"
Два сезона в Усадьбе прожил поэт Владимир Гоммерштадт, и создал целый цикл стихов, посвящённый Усадьбе. Два месяца там прожила его бывшая жена полустарообрядка Ирина. Блаженная Марина просила меня приютить Ирину, когда их брак распался. Ирина была фанатичной, и считала, что единственная реальность нашей жизни - Смерть. И писание стихов мужем это детское баловство. Сумела убедиь в этом мужа, добилась чтобы он выбросил томики стихов Пушкина, и затолкала его , Володю, в монастырь, в Оптину пустынь. В Оптиной в это время сменилось руководство, и атмосфера в монастыре была очень нездоровой. Ожидали конец света на днях, во всем видели происки жидо-масонов, утверждали, что все погибнут, кроме православных, и то, только Оптинских или Дивеевских. Прожив в монастыре полгода, Володя сбежал оттуда к ужасу Ирины. Мать Володи возмутились духом, и выгнала Ирину из дома. Она стала бездомной. Нашла приют в Крюково, потом перешла к старообрядцам ( ради келии), освоила знаменные распевы. Занялась иконописью. Именно во время пребывания её в Крюково, я познакомил её со своим педагогом по живописи, Толстовкой, боготворящей Дионисия. Ирина стала заниматься у неё. Педагог объясняла ей, что без знания мирового искусства, нельзя понять и иконопись. Кругозор Ирины резко расширился. Года через два совместных занятий , педагог Толстовка начала подумывать о крещении, а старообрядца Ирина стала на квартирах преподавать девушкам пластику, потому что когда-то занималась балетом.
Одно из стихотворений Владимира Гоммерштадта посвященное Крюковской Усадьбе.
***
Усадьба. Безысходности пора.
Смурной ноябрь, безлюдьем одолев,
Надолго жизнь уводит со двора.
И засыпает дом, как старый лев.
Зима все сны вместила в снегопад.
И в оттепель, в преддверии весны,
Сосульками рисует водопад,
Стеклянный храм звенящей тишины.
Дом леденеет, сумрачно кряхтит,
В мехах песцовых, с синевой в тени,
Седым вельможей солнцу предстоит,
Весь помыслами врос в былые дни.
И вдруг – кольнёт многоочитый взгляд:
Ряд окон, схожих с ликами совы,
Века в глаза задумчиво глядят
Холодным взором, полным синевы.
***
Художник Анатолий Морев неделю работал в Крюково. Потом виды и интерьеры Усадьбы были выставлены в Доме художника. Приезжал по издательским делам писатель диссидент Эдуард Молчанов. Он очень умилялся рыжему коту Кисандрину, жившему со мною. После долгих бесед, чая и коньяка, когда было пора укладываться спать, обнаружили что кот спит на постели, приготовленной для Эдуарда. Эдуард не позволил его будить, и , к моему изумлению, расположился на подстилке рядом с кроватью. В середине ночи кот проснулся и ушёл гулять, и только тогда Эдуард занял освободившееся место.
***
16)
В повести Олеся пишет, как Муся изумляется мистическим рассказам Михаила Андреевича , связанных с ним с самим. Кажется, что это результат разгоряченного воображения Михаила Андреевича. Но вот старец о.Иоанн Крестьянкин прочитавший рукопись о пяти посмертных явлениях о. Всеволода Шпиллера, основном в храме, и давший ответ на каждое явление, и признавший их, написал в письме к Мише
- И тебе, и о. Всеволоду нужна только молитва. И если ты окажешься неспособным хранить сокровенное, то отнимется у тебя то, что даруется! ... ...
Другой запредельный старец преподобный Павел Троицкий писал -
" Я его [(Серёжу)] очень прошу, пусть держится своего духовника, и не ищет других. От добра добра не ищут. Береги, что имеешь." ... ...
Это очень перекликается с тестами "Секрета обольщения" о явлениях святых так же предупреждающих, наставляющих, возвещающих Истину. " Дорожи тем, что есть!"- говорит старец, явившийся Михаилу.
Но Олеся создает свой мистический сюжет, достойный пера Николая Васильевича Гоголя. Арбатская старуха, "Пиковая дама" умирает в ту ночь, когда дарит Мише картину "Голая правда", которая про неё, " Пиковую даму" Когда картина покинула квартиру с клопами, Старуха умирает. А перед этим очень негодует на Мишу, что своим наведением чистоты, он изгнал из дома дорогие ей души умерших.
И облом виртуального романа Муси происходит, когда она приходит на квартиру Михаила Андреевича получить в дар эту картину. " Пиковая дама" словно насмеялась над ней, как над Германом у Пушкина.
17)
Описание Олесей Старушки хозяйки Имения разошлось с реальностью. Олеся пишет, что она любила общество, и ни в какие тайные силы не верила. Это не совсем так. Реальная Старушка любила общество, как цыгане любят. Не была истово религиозной. В Бога верила, как её бабушка и дед, но акафистов не читала. В приметы не верила, но верила в гадание по картам. Была в курсе всех тайн обитателей имения, Цыганской подругой и наставницей юных дев имения. Иногда их свахой и исповедницей, организатором свиданий. Все соседи были её друзьями. Так что в Усадьбе было постоянно и детское общество, и общество взрослых. Готова была отдать все нуждающимся и просящим. Соленья рабочим соседа мафиози, одежду, деньги. Бабушка её Елена, повторила судьбу Дуни из " Станционного смотрителя " Пушкина. Молодой, богатый офицер пленился молодой официанткой с осиной талией,чёрными цыганскими косами в вокзальном ресторане, и увез ее в Пронск. Однако родители помещики не приняли её. Офицер женился без родительского благословения. В этом браке на свет появилось двенадцать детей. Супруги стали изнемогать, поехали спрашивать старца, что делать? Старец ответил, что дети это милость Божия. В хозяйки тоже была цыганская кровь, она вся трепетала заслышав цыганские песни. В молодости сидела на дереве и читала Надсона. Безумно любила поэзию и кошек. Была внешне смиренной, но роковой женщиной.
Как-то на неё очень сильно наехал другой сосед олигарх мафиози. Наехал с матом. Галина Матвеевна отключилась, мафиози перестал для неё существовать. Через два месяца мафиози был убит киллерами недалеко от имения. Глаза у неё были цыганские , колдовские.
Действительно, боясь, что старого рыжего кота съедят собаки, побежала за ним и сломала руку и ногу. Михаил Андреевич жил с нею, разделяя ее одиночество. Изнемогая от телевизионных передач " Давай поженимся" и " Поле чудес", приобрёл плашет, и вышел на стихи Олеси, не зная, кто она такая, и принимая её за " Девушку с клироса" Так началась их совместная переписка, описанная в повести " Секрет обольщения"
***
Штрихи к " Секрету обольщения" Олеси Николаевой . Сергей Федоров Мистик Проза. руhttp://www.proza.ru/2019/04/26/825
Ответ Олесе Александровне о " Штрихах к " Секрету обольщения"
Я хотел поделиться восхищением от Вашего "Секрета обольщения" как от Ваших стихов. Конечно, произведение гениальное! И гениально как у Пушкина! Попробовал писать рецензию. Но текст стал диктовать сам себе, сам организовывать себя, и диктовать мне. Я совершенно не собирался выискивать реальность в Вашем секрете, и поначалу сравнил ванные, в которых спасается Михаил Андреевич, и не один раз, с ветрянными мельницами Дон Кихота. И выискивание реальности совсем не было моей задачей. Меня такое положение вещей , репортаж, стало пугать и тревожить. Но властно диктуют сверху, и ни в право, ни влево не дают уклониться. Почему-то надо именно так! Я не совсем самостоятельно пишу. И обыкновенно не знаю, что напишется, какие " гениальные" мысли будут вложены сверху. Открытия, на которые я со своим немощным умом, не способен. Раз семь перечитывал Ваш "Секрет", и все больше и больше поражаюсь Вашему языку, Вашему мышлению, все большая красота и душевность раскрывается. Как от долгого созерцания раскрывается божественная красота древних икон, свидетельствующих о подлинном опыте Богообщения. Но как исследователи творчества Рублева изучают его реальную жизнь, истоки творчества, пути становления, и это реальная жизнь, реальные люди, и это важно для всестороннего понимания миросозерцания Рублева, что не из пустоты возникли эти сверхгениальные образы. И есть Лазаревы, Тарковские объясняющие тайну и историю творчества преподобного Андрея, объясняющие реальность, которая за этим творчеством стоит. Вы знаете,что в некотором смысле я Вас уже канонизировал для себя, и не только для себя, люди, женщины согласны со мною. И вот пишу Ваше житие, как Ваш современник. Но пишу не от себя, а что продиктуют сверху.
" Христос, Воскресе!"
***
У Вас - своя Муся, у меня - своя! И от этого она хуже не становится! Почтительный поклон.
***
Восемнадцатый абзац Штрихи о " Секрете обольщения" Олеси Николаевой" Заключительный.
18)
- О Мусе. "Секрет обольщения"
" Но слова его становились все более пылкими, все более проникали в сознание и сердце возлюбленной, пока не прижились, не вошли в состав её крови и не сделались органичной частью её самой."
***
Из письма кузины
" Ты понимаешь, какая опасная грань. Это действительно для девушек происходит незаметно. Просто разговоры по душам. Каждую неделю, а потом каждые 3 дня, а потом каждый день, и вот, вот уже как наркотик, это вписывается в обмен веществ. Возникает зависимость, но только совершенно невозможно себе в этом признаться. Все мучения и сомнения талантливые творческие люди вплавляют в свои произведения. Так что они отчасти кровью писаны, эти прекрасные страницы. Душою платят. Ну а как же, меньше не имеет смысла, как говорил мой незабвенный товарищ Саша Новотоцкий.Если речь идет о чем-то действительно настоящем. А ты говоришь, рецензия... Тут жизнь, страсти, необыкновенные кружева и завитки человеческого бытия. Да и сам рассказ совсем не такой простой. Тут зашифрованы многие смыслы, и кто в теме, тот может развить мысль..."
О "Секрете обольщения"
***
Повествуют, что Хемингуэй, узнав о присуждении ему Нобелевской премии за рассказ "Старик и море", рассмеялся и сказал окружающим
- Много лет я работал над романом " Там за рекой, в тени деревьев" Но он единодушно был отвергнут критикой. И вот как-то попал в ситуацию, когда у меня не было ни цента. И решил быстренько написать рассказ, чтобы получить за него деньг и. И получил Нобелевскую премию. И теперь спрашиваю себя, - " Не является ли безденежье лучшим вдохновением для писателя?"
" Красная шапочка" была написана " левой ногой" Шарлем Перро для внучки. И стала мировой жемчужиной на все времена. А никто не знает важных трактатов о государстве королевского сановника Перро.
Впечатление, что Олеся сама не подозревает, какой шедевр она создала, избавляясь от временного наваждения. Её роман " Меценат" ( православный аналог " Войны и Мира") очень сложный и масштабный, труден для восприятия, большим количеством персонажей. Приходится все время держать в памяти, кто есть кто? " Секрет обольщения" как удар молнии, вспышка гениальности! Эта молния может убить Нобелевский комитет! Браво! ( Убиться веником!)
***
Из переписки с Валентиной Майстренко
С.
Мне тоже очень нравится! Вы тоже узнали! Почему же мне Олеся отказывает быть Михаилом Андреевичем?! Отказывает в бессмертии!
В.
Сергей Федоров Мистик
У Олеси Александровны, как у большого писателя, это уже иной преображенный герой. Это не Сергей Федоров, который, выражаясь абстрактно, "подарил сюжет", а Михаил Таганцев, который живет своей жизнью, идет своим путем, иногда и не спрашивая автора. Интересно было бы за ним проследить дальше, за этим Таганцевым.
Он уже вошел в виртальный мир, не оглядываясь на Вас.
Вы только руки можете протягивать: Мишенька, ты куда? И все. Недосягаем. Он уже не Вы.
***
С.
Это уже прямо "Нос " Гоголя! " Нос Федорова"! Михаил Андреевич.
В.
Сергей Федоров Мистик Я Ваше узнавание читала урывками. Конечно, Вам интересно узнавать, сопоставлять.
Но не ведающему читателю безразлично, что нос Михаила Андреевича - Ваш. Потому что Таганцев уже не Ваш и даже не всецело Олесин. Он всецело принадлежит читателю.
А литературоведам, которые любят искать прототипов, конечно, интересно будет сопоставлять и т.д. Но это никак не повлияет на Михаила Андреевича Таганцева. Он появился в русской литературе и стал законным ее жителем. Интереснейший типаж!
Рада, что Вы тоже пишете, у Вас свой слог, свое чувство юмора, а когда речь идет о чудесах Божьих, нет придыханий, ахов и цитат. И эта сдержанность подкупает. Продолжайте писать и издавать свои книги. Читатели есть.
Федоров Сергей Проза.ру штрихи к Секрету обольщения http://www.proza.ru/2019/04/26/825
©