Прохладный ветерок подул мне на лицо, и я открыл глаза.
Синие небо на грани двух миров. Мириады туч, белых, как молоко, мягких, как шелк. Шелест листвы и диких трав, так похожих на щебет муз – все это пробудило меня от томных сновидений. Я невольно зажмурился, после чего вскочил, как ошпаренный на ноги, оглядевшись – вокруг ни души. Я был в зеленом поле, а всюду лишь и свет, свет и свет… долгожданный свет после черных и хмурых комнат Склепа, из которого я выбрался, казалось, совершенно недавно, но в тоже время словно сотни лет назад.
«Так вот он каков… этот Таллиам, - подумал я про себя, с облегчением принимая тот факт, что здесь-то уж мои мысли никто прочесть не сможет. – Прямо как в каких-нибудь видеоиграх, что ли… Все такое… яркое, - после я резко вспомнил почему же попал в этот чудный мир, и веселость моего духа тотчас развеялась, как дым. – Великая игра богов, значиться?.. Ферзи, слоны, пешки и шахматная доска… Впрочем, коль уж я тут… почему бы и не попытать удачу? – я коснулся три раза магического камня на своем чудо-браслете, как и говорил мне учитель Дано. – Такс, посмотрим, что тут у нас. Мой статус все еще «странный бродяга», хорошо. Или же не очень хорошо?.. В любом случае в отношения с кем-либо здесь я еще не вступал, посему ничего удивительного в том, что мне пока что не показывают. Логично».
Я словил себя на мысли, что начинаю «входить во вкус» и тотчас несколько раз хорошо побранил себя за потерю хладнокровности. «Последнее, что тебе осталось, Икки, так это сойти с ума на фоне всего этого, - сказал я себе и снял со спины портфель - самый обыкновенный, черный рюкзак, такой же унылый, как и я в каком-то роде. Деревянный брелок был на месте, что тотчас вызвало у меня довольную улыбку. Недолго думая, я вывалил все содержимое из своего «чемоданчика» на зеленую траву под ногами и склонился над своим скромным сокровищем, как гном склоняется над грудой золота.
«В этот мир можно взять только одну вещ… - размышлял я с серьезной миной, разглядывая одну из своих университетских тетрадей. – Видать, о содержимом этих «вещей» в правилах ничего не говориться. Хах, неужто я, не успев толком начать саму игру, уже смошенничал? ай-ай-ай, Икки, что же ты такое делаешь? Неправильно все это, - я поморщился, беря в руку черную шариковую ручку. – Впрочем, не думаю, что только я один догадался об этом… Да и не слишком уж это смахивает и на мошенничество, если так подумать. Больше на остроумие (если я только, правда, им обладаю…) - следующий предмет, который я взял в руку и детально рассмотрел, как бы видя впервые – был мой учебник по философии. – На данный момент – макулатура. Костер разожгу или же какой-нибудь факел сделаю», - заключил я, решив поступить со всеми последующими книгами точно также, окрестив их про себя бесполезным балластом. Вот уже после них пошло что-то реально стоящее.
«Два бутерброда с колбасой и сыром… Нужно будет их скорее съесть, а то испортятся… м-м, а это что? - я с удивлением обнаружил среди прочего хлама пачку сухофруктов. – Ах да, соседка же просила купить ей немного для торта, который она сегодня делает. Ну что поделать… будет торт без сухофруктов», - разбирая дальнейшие пожитки я также обнаружил связку ключей от дома с брелоком в виде маленького серебряного кота, наполовину сточенный карандаш, свой телефон, который тоже скоро станет бесполезным из-за отсутствия зарядного устройства, ну и немного ваты с антисептиком, который у меня в обиходе практический каждый день в следствии крайне радикальных взглядов на жизнь и мир вокруг меня.
«М-да, ну что я могу сказать… негусто, но на первое время хватит. Телефон я скорее всего обменяю у кого-нибудь из здешних жителей. Они такую штуку с руками и ногами оторвут – магия, все дела. И вот когда уже обзаведусь местными деньгами, буду думать, что делать дальше».
Я сложил все свои вещи обратно в портфель (кроме бутербродов); с удовольствием отобедал, еще раз посмотрел на небо над собою и неспешно поднялся на ноги. Пейзаж вокруг за все время нисколечко не поменялся, солнце также продолжало стоять в зените.
«Итак, что же стоит сделать в первую очередь? - задал я себе вопрос, бороздя просторы сего бескрайнего поля, вознамерившись достигнуть сегодня того небольшого леска, что виднелся по правую руку; вздымался вверх разлогими пышными дубовыми кронами. – Наверное, перво-наперво, стоит достичь хоть какой-нибудь «цивилизации», деревни или городка, чтобы хотя б понять в каком из Шестнадцати Королевств я нахожусь. Затем, деньги, ну и, конечно же, ночлег, - я почесал затылок и вытер лоб от испарины. – Жарко… дома было куда прохладнее. А воды, как на зло, в портфеле не оказалось», - дубовый лес впереди становился все ближе и ближе ко мне. Листья его шумели; я тонул взглядом в глубокой зелени.
Странное чувство одолевало вашего покорного слугу. Я находил себя в экстазе, но каком-то странном, необычном и даже немного ненормальным, если можно так выразиться.
Страх из меня вышел; я был спокоен и умиротворен. Стены Склепа больше не преследовали меня на каждом шагу, будто те гончие псы, наверное, именно поэтому я и ощущал сейчас на кончике языке привкус свежего воздуха, а не затхлых помещений этой «недомогилы». Когда я прощался с учителем Дано – во мне было лишь негодование, а голова полна скептицизма ко всему происходящему. В том плане, что я не мог, да и сейчас не могу поверить, что все это происходит именно со мной, а не с кем-либо другим. Слушал Ульяма я с иронией, а на свои ответы реагировал никак иначе, как с насмешкой, издевкой и презрением к самому себе.
Неужели я ругал себя тогда за то, что слишком легко смирился со всем? Но ведь это же было вполне здравое решение, иначе, в противном случае, можно и инфаркт, не дай Господи, схватить.
Попав же в Таллиам, я вообще, как дите малое, начал воспринимать все, как некую забаву, хотя… кажется, я сам себе начинаю врать. Может, это моя такая психическая самозащита? При любом раскладе, я отвечу лишь одно: «Мне было чертовски интересно во что это все выльется». И это был в самом деле самый ненормальный интерес. Обычно я лишь делаю то, что делаю. Плыву по течению, изредка высаживаясь на берег, чтобы перекусить и поспать, а здесь…
Моя прошлая жизнь состояла лишь из банального шаблона: дом – университет, университет - дом. Родители мои работают за границей, в квартире я был сам… ну, Слон иногда захаживал ко мне в комнату, вилял длинным рыжим хвостом и уходил, как ни в чем не бывало дальше ловить воробьев, словно он и не при делах вовсе. Плюс моя «бедность»… (читайте главу номер один, если кто забыл, что я имею в виду под этим словом). Негласная кликуха «волка-одиночки» и прочее, прочее… Все это перемешалось у меня в голове в коктейль прошлого, поэтому, скорее всего я и чувствовал себя сейчас как бы не на своем месте, параллельно ощущая какие-то странные судороги в сторону тупой веселости, которая шла бок о бок с «интересом».
Многое было для меня совершенно новое, и тот факт, что еще четырнадцать точно таких же, как я людей, гипотетически желают моей скорой смерти – абсолютно меня не настораживал… пока что. Впрочем, хочу сразу сказать и даже подчеркнуть, что сказанное немного выше далеко не означает, что я, мол, не любил или же презирал свою «прошлую жизнь». Она меня вполне устраивала. Я был доволен. Мне было хорошо. Наверное, я даже в какой-то мере был счастлив. А что, скажите мне, желает человек больше всего, как не счастья?
Да, может быть, я многое повидал в ней (в своей жизни), многое понял, сделал надлежащие выводы, проанализировал сотни и сотни поступков: плохих и хороших, дурных и очень даже мудрых. Был разочарован в некоторых вещах, краснел и признавал тотальное поражение, был на гране срыва и тому подобное, но не в этом же суть, дамы и господа... Да, может быть, я все это и перенес… однако суть ведь и главное заключается как раз в том, что я вынес из всего этого полезного. Например, что рыцарей на белых лошадях не бывает, а феи давно все вымерли.
Но давайте вернемся назад.
Немного погодя, я все же пришел к выводу, что в моей ситуации стоит быть чуточку посерьезней. Если я, как минимум, хочу выжить, конечно. Интерес – это всегда хорошо, спору нет, однако все должно быть в меру.
Осознав это, я тотчас же выбил из своей головы всю дурь. Можно сказать, я снова, как и в Склепе до этого, стал самим собой. Тем самым Икки, который в первую очередь думает, а потом действует. Тем самым Икки, который смотрит куда глубже, а не зацикливается на милом и красивом личике. А этот мир был ужасно красив. Красив до того момента, пока у меня есть еда и я не устал. Потом же придет голод, холод и, может, что и похуже.
Я уже шел по дубовому лесу. Здесь было куда поприятнее, нежели в открытом поле – ни знойного солнца, ни гипотетических солнечных ударов. Меня сопровождали кроткие тени; трава под ногами прогибалась под тяжестью ног, которые неспеша несли мое тело дальше. Шел я просто вперед, ввиду отсутствия карты, да и вообще хоть какой-нибудь ориентации на местности. Пока что все получалось, и я даже начал встречать изредка на своем пути крошечные полянки, полные всевозможных и невиданных мне ранее растений и цветов.
Внезапно мой слух, кажется, уловил шум небольшого ручейка. Я остановился, вслушался в тихое настукивание толи сапог, толи крохотных капель, что падали на какую-то плоскую поверхность звучно, как струна ударяется о палец. Недолго думая, я пошел на звук воды и вскоре и впрямь вышел к достаточно жалкому на вид, обставленному со всех сторон тесаным булыжником источнику с настолько прозрачной водой, что я без труда смог увидеть в ней собственное отражение, заглянув в него.
Вода было настолько чистой, что поначалу мне даже это не понравилось. Подозрительно. Но потом я резко вспомнил, что больше не нахожусь в родном мире, где химикатами отравили практически каждый сантиметр окружающего тебя бытия, и, еще буквально с момент поколебавшись, опустил в воду руки и с жадностью, присущей мучавшемуся и истощенному жаждой человеку, напился.
Мне тотчас стало еще легче, я вздохнул полной грудью: «М-да, обязательно нужно будет раздобыть себе воду. Здесь без нее никак…» - я внезапно прервал поток своих мыслей и с хитрой ухмылкой снял портфель. Затем достал из него герметический лоток, в котором лежали мои бутерброды и, чтобы вы думали, набрал в него воды. Несколько раз проверил, ли все плотно закрыто и ничего ли не вытекает, после чего сунул его обратно в рюкзак и продолжил свой путь сквозь вековые деревья.
Так прошло… около двух часов. Я просто шел и оглядывал вокруг себя природу, ее глянцевые и матовые краски, кистями расписанные и размазанные здесь по всему живому, как вдруг… также спонтанно и неожиданно, как это бывает, ну скажем, в фильмах, вышел я на самую что ни на есть настоящую каменную дорогу, поросшую мхом, травой и ромашками.
«А вот это уже интересней… - подумал я, вглядываясь вдаль - туда, куда заворачивали серые плиты, пропадая толи в зелени, толи в коричневатых иглах дубов. – Если есть дорога, значит она сто процентов должна куда-то вести. Ну, по крайней мере, есть у меня такие соображения. Осталось лишь понять, куда именно. А еще, желательно, в какую сторону», - в эту секунду я снова вдруг услышал какие-то странные звуки, исходящие из-за крутого поворота и спустя всего ничего ко мне навстречу выехала небольшая карета-повозка. Черная, как уголь, прямоугольная, с крышей в виде перевернутой обеденной тарелки, управляемая бородатым кучером-стариком, который изредка подгонял короткой плетью двух белых, как и его борода, жеребцов с красивыми черными гривами.
- Хэй! Кто идет?! – вдруг обратился ко мне старик, видя, что я не совсем хочу сходить с дороги. Я тотчас встрепенулся… впрочем, скорее всего это меня встрепенули после нескольких-то часов абсолютно безмятежного блуждания по лесу. Но, как бы-то ни было мои ноги сами увели меня с пути сего невероятного транспортного средства, остановив вашего покорного слугу с противоположной стороны тракта, где я уже с другого ракурса смог разглядеть человека, что вел карету.
Теперь я заметил на нем красивый серый фрак, а также две белые перчатки. Глаза у старика были посажены глубоко; лицо, словно шрамами, все было покрыто рубцеватыми морщинами, лоб большой и плоский, нос крючком, немного, наверное, даже орлиный. Сам старик, похоже, разглядел меня так себе, ибо через мгновение снова вопросил: кто и идет, а затем и вовсе остановился подле меня вместе с каретой внимательно вытаращив свои желтоватого оттенка глазки на мой необыкновенный прикид. Поначалу его морщинистое лицо оставалось неподвижным и даже немного занудным, плоским, заинтересованным явно чем-угодно, но только не мной, однако… После оно кардинально переменило свою форму: вытянулось, стало гладким, на лбу появились капельки пота, а глаза выкатились, как на парад, буравя меня огненными молниями, словно видели перед собой самого дьявола воплоти.
Так прошло относительное количество времени.
- А-а… в-вы, м-молодой человек… к-кем будете? – наконец подал он свой голос с некоторым замешательством и даже дрожью.
- Меня зовут… И… Икки, добрый человек, - сказал я, пристально наблюдая за реакцией деда, который словно еще больше и еще внимательней начал вглядываться в меня. – А в-вы кто?
- Икки, говорите? – проигнорировал мой вопрос дед.
- Да, ну а вы кто?
- А полное имя, часом не Иккариус?
- Нет, с чего бы это вдруг? – честно не понял я, но насторожился такому вопросу, уж больно он мне не понравился… «Неужто этот дед меня с кем-то путает? Хах, главное, чтобы этот «кто-то» не оказался местным маньяком убийцей в розыске, а-то худо будет… и мне и ему, конечно же», - Н-ну, а вы сами кто?
- Святые угодники! – воскликнул извозчик ни с того, ни сего, из-за чего я даже отшатнулся. – Я – Мел, работаю кучером между городом Ипту и городом Сам-сам. Но вы-то, м-молодой человек, кто?
- Я… я п-простой путешественник, - ответил тогда я первое, что взбрело мне в черепушку. - Прибыл из далека, вот и одежка моя, знаете, весьма вычурна и необычна.
- Издалека… - повторил шепотом старик и, поморщившись и кажется, продолжая меня с кем-то изрядно путать, спросил. – И-и куда путь держите?
- В ближайший отсюда город, - не колеблясь, ответил я.
- Я-ясно, - мой собеседник умолк, ну и я вместе с ним.
Мы долго смотрели друг на друга. Смотрели так, что другой бы подумал – мы сошли с ума, съехали с катушек и тому подобное, однако, в защиту нас хочу отметить, что делали мы это отнюдь не просто так, а вглядываясь, что называется, куда глубже, нежели на плоскость лиц и замечая много больше, чем цвет глаз или оттенок и длину волос.
– Стало быть, полагаю, вам нужно туда скорее добраться? – нарушил тишину дед, а в его глазах загорелся странный огонек. – Что же, садитесь, я вас довезу.
«Чего?.. - тут же сгенерировал мой мозг, но вслух выдал лишь легкий смешок. – И с какого такого перепугу такая внеземная щедрость, старый пень? - я скривился, и дед по какой-то причине сделал тоже самое. – Люди никогда не отличаются особой щедростью, особенно когда речь заходит о щедрости за просто-так. Денег у меня заплатить ему не было, и, очевидно, старик это прекрасно понимал, поскольку в противном случае сразу же назвал бы мне цену, а не стал вилять вокруг да около. Однако же, предложение весьма заманчиво. Кто его знает, сколько мне нужно будет переться в этот город пешком, а здесь на колесах; отдохну немного, поднаберусь сил и все такое… Впрочем, желает ли он мне зла или же добра – тоже сказать пока что достаточно тяжело, уж больно он немногословен, да и судить его только лишь по одному странному огню в глазах, наверное, будет не совсем правильно… это ведь все-таки новый мир. А вдруг люди здесь кардинально отличаются от тех людей, что живут у меня дома, и они вовсе не будут вставлять тебе нож в спину, обманывать, предавать, бросать на произвол судьбы, обменивать, как ту моменту, и управлять, как тою пешкой на шахматной доске? – я натянуто улыбнулся. - Хах, еще чего… в жизни не поверю!»
- А как город-то называется? – решил я немного потянуть время.
- Сам-сам.
- И далеко до него?
- Около трех миль.
- Ясненько… - я задумался и, кажется, мой собеседник последовал моему нескромному примеру. Простояли мы в полной немоте несколько долгих мгновений, пока его не нарушил я.
- Что же, я согласен. Но только у меня нет ни денег, ни ничего ценного, чтобы оплатить поездку. Вы уверены, что хотите взять меня с собой?
- Я-я, уверен, - немного поколебавшись, ответил дед и демонстративно уступил мне место рядом с собой. Меня снова накрыла волна тучных сомнений, но в перспективе идти пешком – я сомневался еще больше. «К тому же, если откажусь – то лишу себя возможности разузнать у него что-нибудь интересное об этом чудном мире, куда меня отправили в качестве игрока, - подумал я, уже забираясь к извозчику. – Будем держать ухо востро, при малейшем намеке на то, что дед далеко не тот, кем показался мне на первый взгляд – ноги в руки и…»
Я умостился на мягком сидении, и кучер ударил плеткой, покатив нас куда-то вперед по тракту, дребезжа деревянными колесами телеги по твердым матовым серым пятнам, что изображали собой цельную, немного сгорбленную местами дорогу.
Ехали мы молча. По крайней мере, до поры до времени, пока мой извозчик не подал голос:
- А вы-то, молодой человек, из какого королевства-то к нам пожаловали? – спросил он, в очередной раз ударяя плетью.
Я тотчас же начал поднимать в голове свои скромные знания по географии и истории, в конечном итоге выдав что-то этакое:
- Я из далекого-далекого королевства под названием Римская Империя, - сказал я с таким видом, что не поверить мне было, ну очень трудно.
- О-о-о!.. - многозначительно окнул дед, беря немного левее. – Никогда не слышал о… Нимской Габерии… наверное, не очень известное королевство. Бедное, не так ли?
«Ну, на счет Нимской Габерии, ты положительно прав, мой дорогой друг…» - заметил я про себя, странно улыбаясь, а вслух добавил:
- Не сказать, что сильно бедное, но пусть будет по-вашему.
- Понял. Я почему спрашиваю, ибо на вас такие лохмотья, прошу прощения, одеты, что, честно говоря, вызывает кучу подозрений, не обессудьте. Но, коль уж вы прибыли из королевства, которое не очень-то и богато – вам это простительно.
«Какой же невероятно тонкий намек на то, что я похож на вшивого бродягу, - заметил я и вдруг вспомнил про свою судьбу, которую любезно предоставили мне «велике боги». – А-а, так вот, где собака зарыта», - я снова натянуто улыбнулся.
- А вы сами-то откуда будете? – спрашивал я, понимая, что прозвучит это крайне неправдоподобно и притянуто за уши, но что уж тут поделать.
- Вы имеете в виду, что это за королевство? – старик вздохнул и почесал бороду. – Ну что же… это королевство называется Нобболский Лес, самое дальнее королевство от центра континента и самое южное из всех. Достаточно невзрачное, по некоторым суждениям, но уютное. Много разного народа здесь живет. В основном люди, конечно, но местами можно заметить и всякого рода другую живность.
- Как например? – вырвалось у меня.
- Как например, орков. Это такие зеленокожие твари, рослые, словно тот дуб, - дед указал на дерево неподалеку.
- Ясно, - скривился я, решив более ничем не интересоваться.
- А прибыли-то в наше королевство по какому поводу? – продолжал расспрашивать старик.
«А вот это уже хороший вопрос», - я пытался сообразить, что же такого ответить ему ответить.
- Я бродячий волшебник, исследую… новые заклинания.
- Волшебник?! – воскликнул извозчик, и я уж было подумал, что мы сейчас врежемся в поворот, однако старик ловко натянул поводья на себя, ударил хлыстом, и все, слава Богу, обошлось.
- А чем… докажите? – с каким-то толи фанатичным рвением, толи недоверчиво вопросил меня дед, когда выровнял повозку, и я наконец смог расслабить хватку и отпустить деревянный подлокотник, за который вцепился за время нашего пируэта. – Что вы волшебник-то?
«Ишь чего захотел, окаянный, - цыкнул я про себя и закусил губу. – Ну что же, будут тебе и доказательства», - я демонстративно снял с себя портфель, расстегнул его с характерным звуком и через мгновение вытащил на свет свой телефон.
- Это телефон, - многозначительно сказал я, вертя в руках небольшой черный сенсорный кирпичик. – Магический камень, способный замораживать время.
На этом моменте старик так и раскрыл рот от удивления, заморгав желтоватыми глазками, словно тем светофором, однако также быстро взял себя в руки, придав себе весьма важного виду. Он немного поглядел на нечто, что я гордо именовал «телефоном», потом прокашлялся, а его лицо странно дернулось, словно в попытке скрыть ехидную улыбку: «Джекпот!»
- Вы… что-то сказали? – не расслышал я.
- Я? Не-е-ет! – отрицательно замахал головой дед. - Я просто был невероятно удивлен, вот и все!
«Да ну? Неужели?» - недоверчиво поднял я одну бровь, глядя не это умиляющееся лицо, а вслух сказал:
- Правда? Ну что же… доказательства, каковы они есть.
- Доказательства, - повторил за мною старик. – Что же, теперь я вам верю. Вы и вправду чародей-волшебник. Ха-хах, - кучер странно рассмеялся и прибавил ходу. – Оу, глядите! Вот мы и приехали.
И правда, я посмотрел вперед, за указательным пальцем своего попутчика, увидав невысокую, каменную, местами всю истрескавшуюся городскую стену, затем притаившиеся и словно вшитые в нее дубовые ворота, покрытые, очевидно, воском, а под конец и несколько темных бойниц с намордниками в виде тонких решеток, безобразно разбросанных по всему гранитному фасаду.
«М-да, прямо, как в фильмах, - решил я, с интересом осматривая несколько хмурых рыцарей, что застыли у входа и сейчас ровным счетом ничего не делали, гоняя под своими ногами тень с пылью. – Сейчас что-то должно произойти».
- Хэй, кто едет?! Остановись!
«Вот и произошло, - я устало покачал головой, ругая себя за свои «экстрасенсорные способности». Когда же мы подъехали поближе, я приветливо (насколько мог) улыбнулся стражнику, остановившему нас, но, ведать, жеста моей доброй воли он ни капельки не оценил, лишь что-то тихо прокашлял себе на ухо. Мы пялились друга на друга энное количество секунд, пока в наш «безмолвный разговор» не вступил Мел.
- Я Мел, - начал Мел. – Прибыл к вам из города Ипту, вот мой пропуск, - старик достал из-за пазухи маленький желтый свиток, цвет которого весьма гармонично сливался с оттенком его зрачков, и передал его через меня стражнику. Последний нахмурился, но взгляда от меня не отвел, после вдруг закашлялся и, знать не знаю, смотрел ли он предоставленный ему документ или нет, но ушел с дороги, пропуская нас в внутрь.
Мел благодарственно кивнул ему, забрал свиток, поместив его туда же, откуда и достал, а затем ударил поводьями.
Город Сам-сам (и что за название такое странное) был, по некоторым моим соображениям, самым обыкновенным, среднестатистическим и, даже можно сказать, обыденным фентезийным городком, коих на моей памяти было ровным счетом ни одного, но тем не менее судить я все-таки решился и даже находил себя в этом относительным профи. В нем были каменные улицы, уложенным плитами и мхом ярко-зеленого оттенка, высокие и низкие сгорбленные дома из дерева, иногда из красного кирпича, а порой и гранита, спящие в дневную пору фонари, расположенные почти что на каждом шагу, вкрапление миловидных лужаек
Людей было немного, зато все разные, все кардинально отличающиеся друг от друга и одеждой, и манерой речи, и вычурной походной, иногда чудными возгласами, а порой и баритом собственного смеха. Местами навстречу нам ехали другие повозки, полные всевозможных явств, продуктов и изделий. Где-то подвывал пес, которому в вышине отвечали пронзительным «кар» черные птицы, а где-то слышалось веселое пение, мелодичное постукивание часов городской ратуши. Все, как по шаблону, если вы позволите так выразиться вашему покорному слуге. Ничего лишнего, ничего, чтобы резало тебе глаз и прямо в лицо кричало своим необыкновением.
Разве что… солдат в серебряном было чересчур много (что наталкивало меня на определенные мысли, однако пока что я, пожалуй, оставлю их при себе).
Мел остановил повозку близь высокого деревянного здания, чем-то смахивающего на средневековую таверну, откуда слышался шум, гам, крики и возгласы, пахло выпивкой и жаренным мясом, а через два широких белых окна легко проглядывались вереницы коренастых дубовых столиков, а также каменная барная стойка, за которой томился среднего роста рыжий человек.
- Прибыли, молодой человек-волшебник, - возвестил меня старик. – Это самая лучшая таверна во всем Сам-саме. Здесь работает мой хороший друг, Эрик. Скажите, что вы от Мела и он даст вам свою лучшую комнату.
«Опять эта странна щедрость», - недоверчиво подумал я.
- Слушайте, мне, конечно, очень приятно, что вы так заботитесь обо мне, - начал было я, слезая с повозки. – Однако, почему вы это делаете? Какая вам с этого выгода?
Старик удивленно уставился на меня, очевидно думая, не читаю ли я случайно мысли. Хах, что же, как бы здесь был учитель Дано - с уверенностью ответил бы, что нет, не читаю, однако… поскольку его здесь нет, на данный вопрос отвечу я… а точнее уже ответил. Если же копнуть немного поглубже, и заинтересоваться этим на толику больше – то все виной будет моя жизнь, дорогие мои, которая многому меня научила за эти «девятнадцать долгих лет». Поэтому язык и спрашивает, порой, даже не думая.
Впрочем, на этот раз мой поступок был вполне себе осознан и даже намерен, по причине, сказанной мною много выше.
- Выгода? – через какое-то время повторил дед. – Какая выгода, молодой человек?! – залепетал извозчик, вымахивая руками. – Я делаю это от чистого сердца, клянусь Шестнадцатью Богами! – заявил он. – Н-ничего другого.
Убедил ли он меня? Ну, он старался. Не до конца, но я все же немного успокоился и даже несколько расслабился, помахав ему на прощание рукой и проводив взглядом на край улицы. «Итак, первая часть нашего плана выполнена: до цивилизации мы добрались, - покачал головой я, встав напротив входа в таверну, принявшись осматривать красивую бронзовую резьбу вокруг него. - Дальше на повестке дня крыша над головой и самое главное – деньги. А поскольку я не думаю, что мне вечно будет светить такая же лафа, как с эти Мелом - деньги обязательно, - я медленно шагнул к дубовой двери, пару раз глубоко выдохнул и вошел внутрь.
Таверна, как она и есть: каменный пол, вбитый в основание тяжелым молотом, вдали теплиться рыжий огонь (а его языки весело танцевали в потрескивании сухих дров), всевозможные запахи и крики, бесконечная суета и тот самый непередаваемый уют, о которым вы могли читать в книгах, дамы и господа; читать, но никогда прежде не ощущать.
Признаться, я не был сильно удивлен. Мне больше понравилось поле и лес, куда меня выбросили в начале Игры, а не это шумное место, где, как показывает практика, всегда с главными героями происходит какая-то несусветная ересь: то деньги требуют, то в чашку что-то подсыпят и выкрадут, то вообще окажется, что таверна-то человеческим мясом в рулетах промышляет, и ты должен бежать отсюда, пока и тебя не загребли. А, может, именно такое впечатление было связано с моей «прошлой жизнью», на протяжении которой я особо не горел желанием бывать в местах, подобных этому. Не бороздил, что называется, просторы ночных клубов, ища себе приключения на одно место, не зависал до четырех часов утра на улице с друзьями, не убивал свободное время в гигантских торговых центрах, бесцельно шатаясь от магазина к магазину, от лавки к лавке и так далее… Единственно, где я был – это университет. Но это совсем другое, посему и как пример его, а жаль, не наведешь.
Мое появление в таверне было сопровождено громким хлопком дверных петель; предательский сквозняк вынудил присутствующих вытаращить на меня глаза, а я, в свою очередь, сконфужено замер, не зная куда и подеться. Около двух десятков человек самого разного пошива, с самыми разными физиономиями принялись испытующе буравить меня, словно пытались проделать дырку, а то и вообще испепелить за то, что я прервал их веселье… я же, собрав остатки смелости и решив не обращать на них никакого внимания, твердой походкой зашагал к бармену, который, при виде меня, и сам как-то сконфузился, начав лихорадочно тереть стеклянный бокал, что держал в левой руке беленькой тряпочкой.
«Да я что настолько плохо выгляжу?.. - подумал я, подступая ближе, чувствуя, как все те же двадцать с лишним голов неспешно поворачиваются следом за мной. – Что они все так пялятся на меня, словно на врага народа?.. Нет, я, конечно, не красавец, чего только стоит мой дохлый рыбий взгляд, но, черт подери, неужели все так плохо?!»
- Эм, здравствуйте, - сказал я бармену, полностью остановившись.
- З-здравствуйте… м-мистер… - заикаясь ответили мне.
Я удивленно насупился.
- С вами все в порядке? – поинтересовался я, слыша, как позади меня начинает медленно подниматься обеспокоенный шум. – Вы весь дрожите.
- Я? В полном порядке! – тотчас заявил бармен, представившись. – М-меня зовут Эрик Д-диоген.
«А меня Икки Аристотель», - чуть было не вырвалось у меня (но потом я вспомнил, что нахожусь в совершенно другом мире, и подобные имена здесь могут быть вполне себе обычным делом).
- А меня зовут Икки, - сказал я, и бармен весь аж побледнел от страха. Потом, очевидно заметив, что я нахожусь в полном недоумении из-за его реакии, немного расслабился и наконец поставил бедный бокал, уже весь просто сиявший от блеска, на стол перед собою. – Эм, меня вам отрекомендовал господин Мел, знаете его? – постарался как можно более спокойно спросить я, чтобы мой собеседник часом не свалился в обморок.
- А-а-а! Мел, - услышав знакомое имя бармен окончательно успокоился и даже приветливо улыбнулся мне. – Да-да, знаю такого, извозчик?
- Ага.
- Да, знаю, знаю, хороший малый. Всегда мне новых клиентов приводит. Как, говорите, вас зовут?
- Икки, - нетерпеливо ответил я: «Опять этот чертов допрос. Сколько Можно, у них что память, как у золотой рыбки?»
- Чем занимаетесь?
- Я волшебник, - повторил я уже привычное вранье и гордо выпрямился, словно было в этом нечто особенное.
- Хорошо, так и запишем. Икки, волшебник. Прибыли из?
- Римской Империи, - не менее гордо отказал я.
- Хо-ро-шо, - прокомментировал Диоген, что-то быстро черкнул у себя в блокноте, и тут дверь таверны резко распахнулась, а внутрь гурьбой ввалилось десяток солдат во главе с Мелом.
- А вот и он! Глядите, как я и говорил! Черные, торчащие в разные стороны волосы и дохлый рыбий взгляд! – не своим голосом закричал старик, тыкая пальцем прямо в меня. – Держите, но главное не дайте ему колдовать! А не-то всех нас пожрет, ирод, Бог Смерти, Иккариус!
«Бог чего?» - ошеломленно, но не до конца повторил эту фразу мой шокированный мозг, и я почувствовал, как по моей спине пробежали мурашки.
- Это как еще понимать? – хотел было я обернуться к бармену за словесной помощью, но не успел, так как тот внезапно набросился на меня, повалил с ног и сам начал кричать, словно резаный:
- Я поймал его! Поймал! Быстрее вяжите его! Вяжите этого крысеныша!.. – последние слова вырвались у моего душителя совершенно случайно, так как я предпринял тогда спонтанную попытку выбраться из-под его огромной туши и начать бежать, однако, поскольку он оказался куда сильнее и шустрее меня, да и я сам, признаться, никогда не обладал особыми физическими данными - на этом мое героическое сопротивление и закончилось, после чего вопящего Диогена сбросили с меня уже сами солдаты в серебряном, бесцеремонно ткнув его в живот железными ножнами так, что тот покатился по палу.
Меня быстро подняли на ноги, заломили руки и почти что на четвереньках повели куда-то прочь из таверны, приговаривая на ухо: «Ишь, как кой хитрый попался, простым магом претворился… Ну ничего, мы-то хорошо знаем, кто ты на самом деле, Бог Смерти Иккариус, и не таких ловили и не таких…»
Я хотел было заявить, что меня с кем-то перепутали, и Мел по своей старческой глупости и возможно даже маразму признал во мне совершенно другого человека, но… когда мы вышли на улицу и передо мной предстало здание городской ратуши, я тотчас себя остановил: «Хах, так вот почему он сопроводил меня прямо к этой таверне… » - подумал я, злобно и как бы торжествующе улыбаясь и видя перед собою на большой доске объявлений собственный же портрет в полный рост и надписью: «Привести живым или мертвым. Ворожеи говорят. Воскрешенный из того света злыми силами Бог Смерти, Иккариус де Валлиос. Награда за поимку сто тысяч золотых».
«М-да, как я и говорил… щедрость никогда не бывает за просто так… - прохрипел я, чувствуя, что теряю сознание из-за шока и рвущегося наружу душевного крика, который больше, наверное, походил на смех больного. – И люди здесь… такие же, как и в моем родном мире… жалкие».