Дождь. Для многих, он обладает свойством успокаивать расшатавшиеся нервы, настраивает на спокойный лад душу, окуная её в безмолвие. Даже беспрерывное громовое дыхание огромной Московской агломерации, стремясь через слух всякого человека, проникнуть в самую его сущность, чтобы завладеть его разумом, натыкалось на дождь, как на непреодолимую стену, охраняющую эту таинственную тишину. Так было и этим утром. Он неспеша подходил к остановке, торопиться не было никакого смысла, ведь по расписанию троллейбус должен был прибыть только спустя десять минут. Он знал, что так оно случится и на этот раз. Глаза пробежали по кронам парковых деревьев. Одна веточка большого клёна, запутавшись в проводах, между фонарными столбами, тихонько раскачивалась на лёгоньком ветру, заставляя провод ходить волнами.
-Одно и то же каждый день: один и тот же подъезд, один и тот же лифт, одна и та же дверь, ведущая на свободу из большого муравейника многоподъездной многоэтажки, одна и та же дорога, одна и та же остановка, одна и та же девушка....сидящая на скамейке, на остановке. Девушка. Уже два года подряд, в конце своего пути, он видел её, одну и ту же, неизменно. И если когда-нибудь, хоть раз её бы там не оказалось, тогда вся система, сложившаяся годами, дала бы сбой и сознание отказалось бы принимать изменившуюся реальность. Подъезжал троллейбус, который, правда, единственный в этой незыблемой последовательности событий, был не один и тот же, а временами чередовался с другими, в троллейбус садились одни и те же пассажиры, и рассаживались на одни и те же места, каждый на своё любимое. И девушка, сидевшая на одной и той же остановке, пересаживалась на одно и то же место, четвёртое справа у окна. И, наконец он также, как и все пассажиры, садился на своё привычное место через два сиденья спереди на возвышении, лицом к одной и той же девушке. За длительное время проведённое, в троллейбусе в поездках на работу, он успел изучить её всю: каждую весушку на её носике, каждый штрих лица, разрез и цвет её глаз, каждое движение её губ, когда она слушая, что-то через наушники, неслышно подпевала, может и сама того не замечая, неосознанно. Ее лицо со временем настолько сильно запечатлелось в памяти, что закрыв глаза, он мог бы с потрясающей точностью описать её какому-нибудь художнику и тот бы непременно её изобразил на своём холсте именно такой, настоящей. Но больше всего его волновали её невероятно длинные светлые волосы. Они были всегда распущены, переливаясь огненным золотом на ярком солнце и горели тёплым, и спокойным светом, когда на улице было пасмурно и шёл дождь. На вид ей было лет двадцать пять, некоторые полагают, что в средние двадцатые, у девушек случается самый расцвет привлекательности. Эту девушку для себя он прозвал Рапунцель? Нет, Русалочка. Троллейбус повернул, доехал до очередной остановки, автоматически на секунду-другую притормозил, открыв и сразу закрыв двери и не впустив и не высадив никого, отъехав ещё метров пятьдесят, упёрся в хвост другому троллебусу, ушедшему перед ним полчаса назад. Шли минуты, водитель спокойно сидела и ждала, ничего не объявляя пассажирам, девушка напротив о чём-то задумавшись смотрела в окно. За окном продолжался дождь.
- Привет! К окошку троллейбуса подошла водитель впереди стоящего.
- Привет, Ларчик! Ну чего там стряслось?
- Да, как всегда, обрыв, примерно в районе Академика Зелинского, передают, ветка большая на провода упала, передо мной ещё, где-то за смотровой стоит 3875. Уж час прошёл, ремонтники чего-то там ковыряются наверное, а толку пока нет.
- Девушка, мы когда поедем? - послышался женский раздражённый голос из салона. Уже пятнадцать минут стоим, чего там произошло то? Водитель повернулась вполоборота и оглядев салон, взяла микрофон и произнесла:
- По техническим причинам троллейбус дальше не пойдёт
- Эй, как это не пойдёт, тут почти все на работу едут. А опоздаем? Вы будете нам из своей зарплаты компенсировать? - не унималась вредная тётка. Водитель отодвинула дверь и вышла в салон.
- Уважаемые пассажиры, повторяю ещё раз, троллейбус дальше не пойдёт, впереди обрыв контактной сети, сколько продлится восстановление, не известно, лучше не ждать, в десяти минутах ходьбы находится станция Воробьёвы горы. Не теряйте времени даром. Только после этого, до пассажиров стало понемногу доходить, что троллейбус действительно в скором времени никуда не поедет и большинство из них, недовольные, нехотя приподнялись со своих одних и тех же мест и вышли на улицу через распахнутые настежь двери. Девушка, продолжала сидеть, отвернувшись, она всё так же задумчиво смотрела в окно и слушала музыку. В возникшей тишине стало отчётливо слышно, как из её наушников доносится:
- Бц-Бц-Бц-Бц!
- Девушка, девушка? - водитель подошла к ней.
Девушка, вас что это не касается? Все покинули салон, а вы продолжаете сидеть как ни в чём не бывало. Девушка привстала, вскинула недоумевающий взгляд на водителя и спросила:
- Простите, а что случилось? Что дальше не поедем?
- Да, обрыв контактной сети, троллейбус поедет нескоро, рекомендую пересесть на другой транспорт, ну если никуда не торопитесь, сидите дальше, конечно. Девушка взяла с соседнего сиденья большую сумку и накинув её на левое плечо, тоже вышла на улицу.
Недалеко впереди по блестящей асфальтовой дорожке шли пассажиры высаженного троллейбуса и где-то среди них шёл он, то и дело оглядываясь назад, в надежде увидеть её. И вскоре увидел. Она единственная из всех кого сегодня утром подвела рогатая машина, шла без зонта. Дождь не был сильным, он лишь отличался своей постоянной интенсивностью, не затихал и не становился сильнее и оттого казался занудным и монотонным. Её роскошные длинные волосы уже успели слегка намокнуть и оказавшись чуть прилизанными к голове, охватывая плечи спускались почти до пояса и всё это придавало в его глазах ещё большую её схожесть с русалкой, каких рисуют в детских книжках или показывают в кино. Как-то неожиданно для самого себя, он остановился и направился назад, к ней.
- Прошу прощения, девушка, вижу вы без зонта, немного промокли, не желаете? могу своим поделиться. Девушка вначале посмотрела на него с некоторым удивлением, а затем немного смущённо улыбнулась. Конечно она тоже его заметила, заметила давно и знала откуда он и помнила, как он выглядит. Только в отличии от него, не придавала ему такого большого значения, как он ей и уж тем более не вспоминала о нём, будучи на работе. Не переставая смущенно улыбаться, она ответила:
- А мы вдвоём уместимся под один ваш зонт? Вроде он кажется небольшим.
- А я могу нести его над вами, а сам пойду рядом
- И промокните.
- Ну, то не так страшно, мне не привыкать, а вот вам зонт, наверное нужнее, у вас такие красивые волосы, мне кажется их следует беречь.
Девушка засмущалась еще сильнее, по щёчкам пробежал еле заметный румянец и она улыбнувшись ещё шире, сама сделала шаг ему навстречу.
- Ну тогда пойдём вдвоём! - произнесла она как-то неожиданно весело. Он сделал характерный жест приглашая взять его под руку и она, взглянув ему прямо в глаза, своими двумя прекрасными искорками, приняла приглашение и они пошли. К этому времени, пассажиры троллейбуса уже скрылись за поворотом и теперь они оказались единственными пешеходами на широком блестящем тротуаре. Справа от них расстилался лес, то есть не лес вовсе, но очень схожий с лесом дикий парк около МГУ, поросший плодовыми деревьями вперемешку с липами, клёнами и тополями. Лес издавал лёгкий приятный шёпот, от падающего на листву дождя и оттуда, из его чащи, доносилось разноголосое пение населяюших его птиц.
- Вы наверное до метро пойдёте? - спросила она.
- Ну-у, м-м, вообще-то нет, не собирался, я в районе площади Гагарина работаю, теперь уже проще будет дойти пешком, чем с двумя пересадками ехать.
- Тогда и мне с вами по пути! Я на остановке институт академика Семёнова обычно выхожу, там до работы три минуты идти.
- Да я, в принципе знаю. Ведь каждый день в одном троллейбусе ездим.
- И прямо таки приметили, на какой остановке я выхожу? - ответила она с хитрым кокетством, чуть прищурив один глаз.
- У меня память хорошая на последовательность событий, которые повторяются по одному и тому же сценарию изо дня в день и вы тоже постоянный участник этих событий, так сказать входите в их цепочку. Вот если бы вы, допустим один или два раза вышли бы не на своей остановке, я бы даже и не подумал, что это не ваша остановка и мне всё равно бы казалось, что вы выходите здесь всегда. Главное, что вышли раньше меня, вот если бы позже, то я бы это сразу заметил, как нарушение последовательности событий.
- Ну вы вообще загнули! Она весело засмеялась. А где работаете, если не секрет, а то такие заумные вещи говорите.
- Институт общей и неорганической химии имени Курнакова
- О-о-о, ды вы учёный!
- Не совсем, скорее помогаю некоторым научным сотрудникам вести их деятельность. В общем-то младший научный сотрудник.
- Ну ведь всё равно же наукой занимаетесь! А чего хоть за направление то? Просто интересно, правда.
- Ну как бы это объяснить... всякие там процессы синтеза неорганических материалов, условия его протекания, особенности, ну и всякая прочая лабуда связанная с этим, в общем вы не поймёте.
- О, да! Это я точно не пойму. В школе по химиии был тройбан. Но всё равно интересно. Порой встречаешь людей по жизни и спрашиваешь: где работаешь, чем занимаешься? А большинство отвечают: ну менеджер я, или финансовый аналитик какой-нибудь, а ещё трейдер, ресейлер, супервайзер. Такая скукота. А тут наука всё-таки.
- А вот вы где работаете? - наконец спросил он.
- А, я обычный менеджер в турфирме. Работаю, наверное уже лет пять, начала в ней подрабатывать, когда ещё на втором курсе в институте училась.
- Путешествуете?
- Да как вам сказать? Не так часто, как хотелось бы, как говорится сапожник без сапог. Да и не с кем особо. Подруги не хотят туда куда я хочу, а больше кандидатов разделить со мной путешествие пока нет.
Она снова подняла на него глаза, и он уловил в её взгляде лёгкую грусть. А ещё, как ему показалось, в её глазах появилось доверие и нечто вроде интереса к нему. Так когда-то на него смотрела его бывшая подруга, когда он с ней долгими вечерами, до позднего часа гулял по паркам и бульварам столицы, рассказывал ей про себя разные забавные истории из жизни, анекдоты, поражая её своей эрудированностью и веселя незаурядным чувством юмора. Он на минуту представил, что могло бы случиться, если бы вот сейчас она оказалась здесь, ну, например шла бы навстречу и увидела его неспеша гуляющего под руку с девушкой, которая младше ее лет на семь и они вместе улыбаются друг-другу, смеются и не торопятся ни на какую работу. От этой мысли ему стало не по себе до такой степени, что его слегка передёрнуло и он поёжился. Она этого не заметила. Он на минутку задумался: Нет, ты тряпка, тоже мне, раскис перед смазливым личиком, чего ты вообще к ней подошёл, ехал бы себе дальше на работу и всё, а сейчас ты вообще совесть потерял, не ты ли подумывал снова сойтись с ней? Нет, нет, нет, постой, я не делаю ничего предосудительного, просто ведь провожаю девушку до работы, держу над ней зонтик, ну она меня под руку держит. Но ведь это всё! Просто идём и мило болтаем, никаких задних мыслей. Ну да, конечно! Никаких задних мыслей ай-яй-яй, как бы не так. А волосы?, а фигурка её тебе нравится, а как на округлости её пялишься? Что, съел!?
Он одёрнул себя и постарался взять в руки. От мыслей, пришедших в голову за последние пять минут, стало нехорошо.
- Кстати, совсем не представилась, меня Аня зовут. Он посмотрел на неё. Она улыбаясь протягивала ему свою гладкую аккуратную ручку.
- Иван.
- Очень приятно, Иван.
- И мне тоже очень приятно, Аня.
Они шли дальше, сейчас он почему-то уже не думал о том, что опоздал на работу, что ещё полчаса и ему начнут трезвонить из лаборатории, о том, что начальник отдела за всё это его вообще по головке не погладит. Он думал о ней, о том, что понадобилось долгих два года для того, чтобы она вот сейчас шла с ним рядом, вот так мило и непренуждённо разговаривая и по видимому даже не стараясь успеть на работу. Но ведь это скоро закончится, через какие-то минут двадцать, когда я её провожу, она исчезнет за дверями офиса, улыбнётся, может сделает ручкой на прощание и всё! И всё! Понимаешь, кретин и всё! Ведь ты же постоянно думаешь о ней, не об этом ли ты мечтал? Завтра ты её снова увидишь в троллейбусе, на своём законном месте, с электронной книгой в руках. Она посмотрев на тебя, может быть улыбнётся в ответ, ты ей тоже, ну может как-то ещё поприветствуете друг-друга. Троллейбус вряд ли снова сломается и покатитесь каждый к себе на работу. И всё, что было до этого, быстро уйдёт у обоих из памяти. Нет, надо попробовать, надо брать быка за рога. И он, набравшись храбрости взял.
- Аня, а вы на работу не опаздываете?
- Нет, что вы. Мне, в принципе, можно и к десяти приходить, у нас все так работают. Это я просто люблю пораньше, пока кофе себе приготовлю, пока просто посижу, порасслабляюсь перед работой.
- А вы не будете против, если мы с вами встретимся, вечером, после работы? Ну, например, сходим куда-нибудь?
Она снова посмотрела ему в глаза. На этот раз её взгляд выражал смятение, изумление и трудноскрываемую радость одновременно. Она остановилась, он вслед за ней. Оба пристально смотрели друг-другу в глаза.
- Хорошо....а куда?
- А-а-а, это не проблема, пока буду на работе, придумаю, куда можно было бы сходить.
Когда он сейчас с ней говорил, то старался не терять самообладания, чтобы казаться в её глазах невозмутимым, но внутри всё равно всё дрожало и бурлило.
- Согласна! - она снова протягивала ему свою милую, маленькую ручку и он аккуратно обхватив её своими пальцами, слегка потряс в знак взаимного согласия.
Дождик стихал, где-то вдалеке разверзлось небо и через эту брешь на землю заструился видимый глазом солнечный свет.
- Ой, смотрите, как красиво! - показала она пальчиком в сторону спускающихся, словно небесные дорожки солнечных лучей
- Да, правда здорово! Редко такое можно увидеть в большом городе. Ему почему-то вспомнилось, как они с бывшей спутницей своей жизни, тогда ещё совсем юной отдыхали на даче у её родителей. Самих родителей тогда с ними не было, они куда-то уехали, по-моему в отпуск, на море, оставив ей ключи от загороного дома. И вот тогда, они предоставленные самим себе, целую неделю наслаждались друг-другом на даче, чувствуя непередаваемое словами безграничное счастье. Закончилась гроза, они вышли в сад, она взяла его за руку и они молча стояли и слушали, как сквозь тишину, последние капли дождя падают с яблонь и вишен, а потом сквозь тучи точно так же, как и сейчас прорезалось солнце, осветив мощными ниспадающими лучами тёмный после грозы лес. Он напрягся и усилием воли подавил в себе это воспоминание, одно из самых радостных и безмятежных в их совместной жизни, которая продлилась ни много ни мало, двенадцать лет. Они шли мимо отеля Корстон, на тротуаре стояла большая группа китайских туристов. Китайцы гомонили о чём-то своём, фотографировались на фоне отеля и неспешно, по одному, заходили в экскурсионный автобус.
- Ну вот, думаю, наверное можно убирать зонт. Он улыбнувшись посмотрел на Аню.
- Да, пожалуй, дождя то уж как минут десять нет, а мы всё под зонтом гуляем, ответила она доброй взаимной улыбкой. Он сложил зонт, хорошенько встряхнул его, поправил сумку и теперь они просто пошли рядом.
Вдруг он подумал: а ведь лишь полчаса назад этот обычный чёрный зонтик стал на недолгое время им обоим совместной крышей, случаяно сблизив их, до сего момента почти друг друга не знавших. Ну разве считаются те два года молчаливых переглядываний в троллейбусе.
- Иван, мы уже почти пришли, вы сами, наверное, опоздали из-за меня, здесь уже недалеко, я бы могла дойти сама. Так во сколько вы предлагаете увидеться?
- У меня всё банально, как у всех, в 18:00 свободен как птица.
- Я такая же! Послушайте, у меня возникла идея: знаете, где находится смотровая площадка Российской Академии Наук?
-Ещё бы!
- Давайте встретимся там, около семи. Пока я закончу с делами и дойду, пока вы подоспееете. Согласны?
- Идет! А номер телефона не оставите, на всякий случай, ну, если, допустим, что-то не заладится и я опоздаю.
Она нарочито, будто обидевшись, надула губки и засмеялась
- А вы не опаздывайте! Это нам, девушкам позволено опаздывать, а кавалерам ни-ни!
В закрепление своих слов, она повела из стороны в сторону указательным пальчиком в воздухе. Диктуйте свой номер, а я вам тут же перезвоню.
Он назвал номер своего телефона, и она перезвонила. Оба, убедившись в том, что теперь то уж точно все контакты получены и, если что можно будет друг-друга найти, выжидательно смотрели друг на друга, как будто молча спрашивая: - А ты меня не обманешь? А ты действителтно придёшь?
- А ты, ты не передумаешь? А вдруг?
Её прекрасные, тёмно-серые с лёкгим голубым оттенком глаза судорожно бегали, будто пытаясь нащупать в нём опору и убедиться, что её надежды на сегодняшний вечер, сбудутся.
- Ну ладно, мне пора, сказала она немножко грустным тихим голоском и снова улыбнулась и тогда он неожиданно понял, что в ней ещё кроме её фантастических волос, сводит его с ума. Улыбка. Волшебная и обезоруживающая, проникающая в самую глубину сердца, заставляя его таять и растекаться, как мороженое. Он обеими руками, нежно взял её руку погладил и отпустив, слелал шаг назад, как бы собираясь уходить.
- Ну, что до встречи, Иван! До вечера?! Не опаздывайте, вы мне пообещали!
- Аня, не опоздаю, клянусь, будь я неладен! Оба засмеялись и развернувшись быстро-быстро поспешили каждый на свою работу, то и дело оглядывались друг на друга, делали ручкой и снова почти бежали. Он взглянул на часы: было 9:44.
На удивление, рабочий день выдался нормальным, без особых трудностей. И, как ни странно, даже никакого недовольства со стороны начальства по поводу своего часового опоздания, он не увидел. Так, лишь начальник отдела спросил чего-то вскользь, типа ну ты чего, проспал, что ли и получив ответ о том, что на Косыгина встали троллейбусы и ни туда и ни сюда, посмотрел в навигатор и сказал:
-Да, действительно. Ну ладно иди работай.
Вечером, без двадцати семь, он как штык стоял на смотровой площадке РАН. В руках пестрела охапка разноцветных тюльпанов, купленных впопыхах в палатке у метро. То прохаживаясь взад-вперёд, то останонавливаясь и переминаясь с ноги на ногу, он думал. Думал о своей бывшей девушке. Что за все двеннадцать лет так ни разу и не повёл её под венец. На смотровой площадке народу было немного. В уголке, слева, миловалась какая-то парочка с сиреневыми волосами и в чудных чёрных шляпах, рюкзаками за спиной, да ещё и на роликах. На другом её конце, полуобнажённая девица в коротеньких до неприличия шортах, позировала фотографу, который еле удерживая свой здоровый фотоаппарат то приседал, то снова вставал, делая кадр за кадром и отпуская ей короткие реплики:
- Так, вот терерь ногу сюда, вот, вот, немного выше, так, ага, хорошо, хорошо! Чуть повернись, вот так, левым плечом ко мне, голову немного назад! Вот всё! Супер! Здорово! Молодец!
Что только ни сделаешь ради славы или карьеры, подумал он, а может быть просто ради возвышения в собственных глазах и ещё большей уверенности в себе? Весь инстаграм захламлён подобными кадрами и что? Кому-нибудь помогло это, придало уверености, повлияло на дальнейшую жизнь. Нет, лишь удовлетворило собственные амбиции пройти фотосессию, чтобы хотя бы один раз увидеть и почувствовать себя тем недостижимым идеалом, которого скорее всего никогда не удастся достичь в повседневной жизни.
- Молодой человек, вы не меня ищете? Послышался весёлый голосок. Он будто ужалил его и он, вынырнув из своих глубоких мыслей, очнулся. Перед ним стояла Аня. Личико сияло милой улыбкой.
- Ой, Аня, так неожиданно! А я чего-то смотрел в другую сторону и не заметил, как вы подошли! Это вам!
- Иван, ну вы даёте!, ну зачем, ну не стоило! В её голосе чувствовалось волнение. Она взяла у него большой букет тюльпанов. Всё-таки какие они красивые! Спасибо! Я, честно не ожидала, растерялась немного!
- Аня, давайте перейдём на "ты"?
- Давайте, то есть давай, конечно, с радостью! А знаешь, это одно из моих самых любимых мест. Я и работаю недалеко и вид отсюда потрясный, а тебе нравится?
- Обожаю! Я тоже сюда иногда захожу, люблю посмотреть на вечернюю зарю, просто поразмышлять о чём-нибудь.
- Во-во, это точно! Глядя на такую красоту, часто посещает вдохновение и сама начинаю думать о чём-то возвышенном, вечном, умиротворяющем. Правда?!
- Всё верно, Аня!
- Слушай, а пойдём вниз в Нескучный сад, там так классно, я тебе покажу мои любимые гроты, и мост старинный, там можно и по набережной прогуляться и мороженого поесть. Любишь мороженое?
- Ну, бывает, покупаю иногда
- А я обожаю!
Она совершенно неожиданно для него схватила его за руку своей гладкой и холодной ручкой и повлекла вниз, по дорожке, в сторону Андреевского монастыря.
- Пойдём, Иван, я тебе свои заветные места покажу! Скоро они вышли на набережную. По велодорожке в обе стороны сновали велосипедисты, роллеры скейтеры, гироскутеристы всех мастей и чтобы её перейти и спуститься дальше к набережной, понадобилось даже слегка пробежаться. Аня размахивая букетом в левой руке, а правой держа за руку его, бежала вместе с ним и весело смеясь, повернувшись смотрела на него, на его прекрасное лицо, в котором прослеживались благородные черты, присущие настоящим, добрым и порядочным мужчинам. Ей казалось, что он ненамного старше её, может года на три, не больше. Да, в принципе, сейчас это не имело для неё столь важного значения.
- Аня, ну что, в сторону парка Горького, направо?!
- Конечно! Куда же ещё!
Они шли вдвоём по набережной и держась за руки, разговаривали. Он почувствовал, что ему вдруг захотелось ей очень многое рассказать: о себе, о жизни, о впечатлениях от путешествий в разные страны. Она, с интересом слушала его, не перебивала и лишь иногда повернув в его сторону аккуратненькую головку и вздёрнув вверх свой веснушчатый носик, переспрашивала:
- Да, надо же, а я не знала! Правда! А где это находится? И что действительно они такие, как про них пишут?
Он вдруг начал замечать, что ей с ним действительно хорошо и интересно, и то, что она вот так сразу согласилась на эту первую с ним встречу, что-то да должно было означать. Возможно нечто важное.
В тот вечер они прошли весь Нескучный сад, попутно расссказывая друг-другу разные интересные истории из жизни, смеялись, узнавая новое друг о друге, удивлялись и радовались непринуждённому общению.
- Смотри, вот, он, тот грот с привидением, о котором я тебе рассказывала! Она повлекла его в сторону приземистого моста, под которым виднелась большая тёмная дыра. Действительно настоящий грот!
- Знаешь его историю? Нет?! Ну вот, однажды, в саду разразилась сильная гроза, все разбежались кто куда, а две пары, гулявшие вместе, вымокли до нитки, пока не набрели на этот грот. В общем спрятались, стоят, обсыхают, на улице дождь стеной, стемнело, ничего не видно. И вдруг, кто-то из них закричал и дрожащей рукой стал показывать в тёмную глубину этой пещеры. Будто отделившись от противоположной стены, на них надвигалось белое облако, всё больше принимая очертания человека. В общем, понимаешь, у всех четверых, пятки сверкали так, и неслись оттуда не помня себя. Очнулись только тогда, когда очутились в парке Горького. Вот такая история. Говорят, правдивая. Иван слушал и удивлялся тому, сколько в ней жизнерадостности, позитива, яркого девичьего задора и совсем юной чистоты. Они стояли как раз в этом гроте и он изловчившись, резко, но нежно дёрнул её за левую руку.
-У!
-А-а-а! Блин, ты меня напугал! Она повернулась к нему, как бы изображая испуг и готовность заплакать и сквозь смех и визг, заколотила ручонками по его широкой груди.
- Да я пошутить хотел, извини, что так сильно напугал! Он тоже смеялся.
- А если, б ты меня заикой сделал, А? Ха-ха-ха-ха-ха! Снова залилась она своим весёлым смехом. Всё, я знаю, что делать, ты проштрафился и с тебя должок! Сейчас узнаешь какой. Они спустились вниз, на набережной уже было достаточно народа. На широкой её части, у причала, на деревяных подмостках, пары под руководством инструктора, танцевали румбу.
- Эй, нам сюда! - Аня указала на танцующих.
- О, нет! О, нет, нет, нет! Запротестовал он и замахал руками. Я танцевать вообще не умею, о, для меня это будет позорище!
- Ой да, да, и ещё раз да! Пошли, не робей, здесь все такие же, как мы или ты подумал здесь одни лишь кубинские мачо пляшут?! Не успел он опомнится, как Аня затащила его на помост.
- Эй, кто тут у нас? Новая пара! Поприветствуем! Давайте друзья, не останавливаемся, двигаемся, двигаемся, смелее, все, покажите свою страсть! Повторяйте за нами! И.......!
Играла весёлая, заводная карибская музыка, пара молодых инструкторов, он и она, выписывала пируэты, то, прижавшись друг к другу всем телом, то разъединившись, продолжала кружиться в безудержном танце, чувственном и откровенном.
- Ваня, услышал он. Я немного умею, повторяй за мной! Она, прижалась с такой силой к его телу, что сквозь ее пылающий жар, он почувствовал, сильные удары её сердца, услышал её частое дыхание и увидел капельки пота на милом лице. Она выглядела счастливой, нет, точнее чувствовала себя такой, сердце переполнялось восторгом и нежностью. Он неуклюже повторял за ней движения, всё больше и больше раскрепощаясь, робость потихоньку куда-то исчезла, когда увилел и осознал, что он то оказывается как раз в сравнении с другими, не хуже всех танцует! Конечно до её умения ему было далековато, но всё же что-то ведь получалось.
Еще немножко и музыка замолчала, будто оборвавшись на полуноте и инструктор громко поприветствовал собравшихся в микрофон:
- Э-ге-гей! Поприветствуем наших участников! Молодцы! Ваши апплодисменты! Аррива!
- Ну как, тебе понравилось?! запыхавшись спросила она, вся сияя от радости.
- Я не ожидал, что это так заводит! Это здорово! А ты где так научилась танцевать?
- Я просто когда-то ходила в школу латиноамериканских танцев, там и научилась немножко танцевать румбу. В общем всё, твой долг оплачен, держи чек! И тут она ловким танцевальным движением, обхватила его за шею и закинув назад разлетевшиеся веером волосы, прильнула своими горячими губами к его губам. Он даже и не думал сопротивляться, сейчас это было уже бесполезно, да и вообще казалось подобно самоубийству, он обнял её в ответ, прижавшись к её пульсирующей груди и они надолго слились в страстном поцелуе. В голове всё померкло, отключился рассудок. Воля и разум оказались бессильны против чар этой русалки. Он понял, что заболел, заболел ей, мгновенно и безнадежно. Он не помнит, когда закончились эти сладостные минуты, но они снова стояли рядом, держались за руки и с нежностью смотрели друг-другу в глаза.
- Слушай, чуть не забыла! Я тебе ещё хотела кое-что показать. Здесь недалеко, мы до этого прошли мимо и не зашли туда.
На улице уже смеркалось, на проплывающих по Москве-реке корабликах зажгли иллюминацию, на некоторых из них, под громкую музыку, народ, как говорится, отрывался по полной. Всё время чего-то восторженно выкрикивали, то оле-оле, то горько, то просто орали как сумасшедшие от одуряющего веселья.
Они подошли к началу маленького овражка, превращенного в сад. С наступлением темноты, это место покинули последние отдыхавшие на его лавочках граждане, и они там оказались совсем одни.
- Вот это место, моё любимое здесь, сказала она полушёпотом.
- А чего ты шепчешься? Разве так нужно? Нужно, а то нас услышат духи леса и позовут приведение из грота! У-у-у-у-у! Сказав это, она сорвалась на громкий смех, заразив и его вызвав в ответ гомерический хохот. Им вдруг стало так весело, что оба смеялись до колик в животе и долго не могли унятся.
- Вань, пойдём сюда, а?
Впереди виднелся арочный мост, сложенный из красного кирпича.
- Пойдём! А чего там?
- Увидишь!
Дойдя до моста, они зашли под одну из его высоких арок и присели на скамейку.
- Тебе здесь нравится? Необычно, правда?
- Да, уютненько, как то всё отличается от остального парка, вроде как всё обособленное.
- Ваня, а сколько тебе лет?
- Мне? Тридцать.
- Тридцать?! Я б тебе меньше дала, ну года на три-четыре, наверное. Здорово выглядишь! А угадай, мне сколько?
- Ну, Аня, это неприлично, угадывать возраст у девушки. А если я чего не так скажу и ты обидешься?
- Все прилично! Говори! Ну! Она смотрела на него с азартом, хотя, в опустившейся темноте, её глаз было уже почти не различить, он это чувствовал.
- Ладно, допустим двадцать пять?
- Ну вот, - всплеснула она руками, вот видишь как легко! Почти угадал. Двадцать четыре. Ему стало как-то неловко и он, пытаясь оправдаться, сказал:
- Но выглядишь ты тоже немного моложе своих лет.
- Да ладно! Перестань, всё в порядке. Лучше в двадцать четыре выглядеть на двадцать пять, чем в двадцать пять на тридцать пять. Не правда ли?
- Ну, вообще-то верно! Знаешь, а ведь я тебя давно в троллейбусе приметил.
- Ой, правда, а я и не знала! - засмеялась она. Ты мне уж два года глаза мозолишь по дороге на работу. Она смеялась и не смогла успокоиться, он тоже разошелся так, что оба почти дохохотались до икоты. И что тебе так во мне понравилось? - продолжала она.
- Да всё, абсолютно всё, а особенно твои шикарные длинные волосы. И я, не зная твоего имени, придумал своё и называл для себя Русалочка.
- Русалочка!? Ого, это так сказочно, так нежно и романтично! Меня никто ещё так не называл, честно. Произнеси ещё раз, ну пожалуйста!
- Русалока
- Ещё!
-Русалочка, русалочка, русалочка ты моя! Он нежно целовал её лицо, губы, глаза, носик, её горячие мягкие щёчки, она таяла от его поцелуев и тоже целовала в ответ его глаза, щеки нос, эти губы, которые шептали ей прекрасные слова - Русалочка!
Устав, они откинулись на спинку лавочки и она положила ему на грудь светлую головку, он поцеловал её, втянув пьянящий запах её нежных волос. Они сидели молча, было уже всё понятно без слов. В этой тишине, Ане почему-то вспомнился припев из старой, некогда популярной песни:
-Замолчала сердца половина
- Половине холодно одной
- Просто ты не знаешь, что ундина
- В море унесла его с собой.....
Она глубоко вздохнула и произнесла шёпотом, еле слышно:
Нет, никогда. Тебя никогда и никому не отдам.