Я никогда не искал отдушину в религии. Всегда считал, что люди обращаются к богу только в те моменты, когда им особенно тяжело. Делиться радостями хочется только с близкими людьми. Если копнуть ещё глубже, то я гораздо больше атеист, чем верующий.
Но наша жизнь не всегда радость, удача, успех.... Судьба намного чаще преподносит нам неприятные сюрпризы, чем все остальные, вместе взятые. И поэтому люди ощущают себя маленькими беззащитными детьми в лесу, имя которому — жизнь. Так хочется успокоиться, почувствовать себя сильным духом, живущим с каким-то смыслом и религия всегда обещает это.
Религия - как терапия потери смысла жизни. Вы можете верить или не верить в Бога, но вам советуют: все равно сходите в церковь, поставьте свечу, просто по¬будьте там, и вам станет легче. Я редко ставлю свечи. Скорее сам горю свечой. Обливаю светом, горю, согреваю теплом, и, в конце концов, по всем законам жанра, таю, превратившись в уродливую восковую фигуру, доселе неизвестную геометрии жизни.
Всё так и закончилось, если бы не один эпизод, который заставил меня поверить, если не в бога, то уж точно в неведомые силы, которые наблюдают за нами откуда-то сверху, и направляют нас по магистралям судьбы.
Несколько лет тому назад, по невероятному стечению обстоятельств, я проезжая вдоль берега Байкала где-то между Листвянкой и островом Ольхон, по невнимательности сбился в пути, и забрёл на своем авто в какой-то провинциальный рыбацкий городок, чаще именуемом в России без идиллий - захолустьем. Не буду долго останавливаться на его имени, только добавлю, что такие «горе-городки» не редкость, на обширном пространстве от Балтики до Сахалина. В тот день, когда происходили события, этой доселе мной необъяснимой истории, стояла необыкновенно жаркая погода, поля покрылись рыжеватой пеленой, а воздух, словно тяжёлыми липкими комками кислорода повис над землей, и его можно было не только увидеть, но и пощупать руками.
Ни что не предвещало иного развития событий, кроме того, как покинуть это унылое и бесперспективное место. Поскольку была середина июля, мне было привычно испытывать такие неземные перегрузки за рулем своей старой тольяттинской «семёрочки». Конечная остановка этого судна, во главе с его капитаном, то есть со мной, была еще далеко за горизонтом. Расхолаживаться времени не было, поэтому я спешно засобирался в путь. Но тут в дело вмешался циклон надвигавшийся широченной стеной из глубины Байкала, или было бы правильнее сказать циклоп, который своим единственным глазом разглядел меня в этой глуши и заставил ненадолго ретироваться. Ударив могучим кулачищем, по стенам тёмно-серого сосуда, который закрыл большую часть небесного покрывала, вздыбив водную гладь озера, он откинул меня от намеченного маршрута на проселочную дорогу. Она всем своим убогим видом, устремлялась в недра скромного по всем меркам селения.
Промчавшись по главным «проспектам» городка «N», и хорошо осмотревшись по сторонам, я попал на старинную ремесленную площадь, уснувшую, судя по всему, лет пятьдесят назад и не собиравшуюся, судя по всему пробуждаться при моем появлении. Казалось вот-вот и раскат грома разобьёт вдребезги всю эту идиллию, и покажет истинное лицо этого деревенского миниполиса. Однако все вышло иначе.
В центре причудливых строений возвышался, чуть покосившись на бок, каменный остов, ни то местного клуба, ни то полуразрушенного кинотеатра. Но за всё время вояжа, мне редко доводилось видеть поселковые клубы, выстроенные в таком диковинном архитектурном стиле. В силу того, что остальные строения городка представляли для меня еще меньший интерес, я решил укрыться от стихии под крышей этого чудо-дома.
В поисках подходящего места для входа, я сделал несколько почётных кругов и зигзагов, то и дело, натыкаясь на каменные глыбы и арматуры. Окончательно промокнув, я наконец-то пробрался через пробитую стену внутрь. Попав сюда у меня, сжалось сердце, потому как предо мной предстали не ящики с советской хроникой и не плакаты времен развитого социализма. Так, совсем не собираясь на воскресную службу, я оказался в центре дышащего на ладан храма. Погром в храме потряс меня: полы были покрыты копотью и пылью сотен лет, на стенах проступал дикий аппетит плесени. Всюду виднелись следы современных прихожан, которые явно приходили сюда не для приватной беседы с богом. Переполняясь от консервных банок и пустых бутылок, дом божий стал приютом для местных маргиналов. Но, повергнув в хаос свой духовный дом, они не смогли вдохнуть жизнь и в эти стены. Смотря на всё это святотатство, я даже не заметил, как началась и стихла гроза. Погрузившись в доселе неведомый мне мир раздумий, я слушал дыхание храма, минуты тишины как будто закутали меня в уютное одеяло из детства. Старинные своды источали душевный покой, прислушиваясь к этой далеко не гробовой тишине и прислонившись рукой к обшарпанным стенам, можно было ещё почувствовать, как пульсируют вены стен. Я долго стоял, наслаждаясь работой старинных зодчих, на которых при создании этого архитектурного шедевра, наверняка нисходило ни одно божественное вдохновение. Я ни как не мог поймать себя на мысли, как за всё это время, что существует современная Россия, эта пристань человеческой веры, ни обрела свой первоначальный вид.
Будучи человеком, которому небезразлично прошлое и будущее своего города, не говоря уже о стране, в которой живу, я дал обет обязательно вернуться, да, как можно скорее вернуться сюда, но уже не с пустыми руками, под эту, похожую на решето крышу.
Через некоторое время, находясь всё ещё под впечатлением, от посещения храма, я закончил все срочные дела у себя на малой родине, взял внеплановый отпуск, прилетел в Иркутск, и всеми правдами неправдами нашёл этот неприметный байкальский городок, с плохо запоминаемым советским названием. Я продал дачу, занял у друзей, организовал среди местных жителей сбор средств, чтобы хотя бы расчистить и облагородить территорию храма и приступить к его реставрации. Благо, на мой призыв откликнулись не только простые люди, но и местные депутаты и меценаты. Но даже несмотря на это, все равно, пройдут еще долгие месяцы, чтобы этот чудесный храм вновь задышал полной грудью.
P/S
Сейчас, даже спустя годы после той поездки, вернувшись домой, иногда по ночам, я как наяву вижу восстановленный, ухоженный и под завязку заполненный прихожанами храм, который словно слетел с открыток далёкого прошлого, и выглядит теперь безгранично гармоничным, и воистину бессмертным оплотом жизни на Земле