Ехали в карете

 

 К годовщине памяти Николая Яковлевича Мережникова.


Карета едет среди лета,
Скрипят у ней  рессоры,
И сочной зеленью одеты
Поля, леса и горы.

Ручейки вокруг звенят,
Распевают птицы.
Это вышли на парад
Зайки и синицы.

А рессоры скрип да скрип,
На пригорке видишь гриб,
У сосны  черничку,
В небе быстроптичку.

Быстроптичка - это стриж,
Быстро как летает ишь!..

Разговоры, разговоры.
Продвигаемся нескоро.


Как-то раз ехали в карете Николай  Яковлевич Мережников и Николай Васильевич  Ганебных. Как это получилось? А вот так, взял  я книжку,

Это я  вчера  взял  в руки книгу,
Читанную-перечитанную,
Хорошо знакомую,
и опять обрадовался.
Книжка хорошая, 
       называется
            «Ехала карета»
Оглянулся, рядом в карете
 Николай Яковлевич Мережников сидит,
               книжкин автор.

Ну, мы и разговорились.

Весело едем.

Ветерок веет, колесики поскрипывают,
То ли колеса у кареты  посвистывают,
То ли это в часах шестеренки жужжат, позвякивают
 А может быть, это дождик на крышу капает: кап-кап-кап, кап-кап-кап…

   Выглянул я из кареты – да нет дождя!

Нет дождя,  при ясном солнышке,
Нет дождя-воды  на  донышке,
Дорога суха-пуста,
    ни вороны,  ни куста,
Даже рыбьего хвоста
           нету,
Нигде нету!

Обживаем мы  карету.
Кому  заяц  первый друг,
Выходи скорей на луг!

Встала карета!
И вот -
С первой страницы
Рожь колосится,
Парень по полю идет,
Коржик беленький несет,
Коржик белый, булочку.
  По буеракам идет, да по закоулочкам

Вот послушайте! Вот как Николай Яковлевич  нам об этом сам рассказывает:


«Нес я брату коржик,
в ивовом  лукошке.
А сказать по правде,
нес ему лепешку.
Ух, как он обрадуется:
лепешка-то сдобная!
А сказать по правде,
мне бы ее попробовать.
Думал я, подумал –
и откусил малость!
А  сказать по правде,
лепешки не осталось.
И с пустым лукошком
Заспешил я к брату.
А сказать  по правде,
повернул обратно».

- Николай  Яковлевич,
это так же,  как  про Красную шапочку:
Напекла матушка пирожков и велела отнести их бабушке!...

- Ну, ты молодец!  Тут не так, однако.
Нет  в книжке печальных историй.
Ты ее  читал?

-  Прочитал. Не на один раз прочитал.
-  А ну, расскажи!

- Вот:

«Шмель
 мохнатый
 стукнет в раму –
мне от  луга
 Телеграмма.

Сядет
 Птенчик
 На крыльцо –
Мне от рощи
 Письмецо

 Стрекоза
 Влетит в
 В калитку –
Мне от озера
 Открытка.

-Где ты?
Ждем тебя с утра.
Начинать  игру
 Пора.

Я
 Ответ им не пишу.
Я к ним сам
 Скорей спешу».

- Ну-ну,  Николай Васильевич!  Не спеши! Из кареты-то на ходу не выпрыгнешь!
- Ну что Вы, Николай Яковлевич!  Я с Вами до последней страницы  книги!

- Вот прочту еще:

«У меня весной
 лицо -
Как кукушкино
 яйцо
 И, конечно, от девчонок,
Мне весной
 Проходу нет.
- Кукушонок!  Кукушонок! –
То и дело
 Слышу вслед.
А бывает и такое:
Просто кликнут вслед:
- Ку-ку!
Ну, нигде весь день покоя:
Что с того, лицо рябое!
Не сидеть же
 На суку!»

- Николай Васильевич, вспомнил я про свои веснушки в детстве, вот и написалось.
- А у меня, Николай Яковлевич,  в родне  старые бабушки были  такие, все лицо в рябинах-оспинах… Дальняя родственница, Евдокия  Евграфовна, да соседка, через дом от нас… Вот мое стихотворение:

Под окном стоит рябинка,
В доме бабушка живет,
Крутится в избе пластинка,
Замечательно поет.
Про кудрявую рябину,
Про парнишку- паренька…

   Эх, родная половинка!..
   Схоронила старика...

"На лице ее рябины,
Видно, дрозд-рябинник жил," -
Вспомнил бабушку Арину,
Сам я  тоже старожил…

Старый-старый,старый-старый,
Говорю про то недаром,
я в карете уступлю
скоро место звонарю.

С звонарем карета едет,
Будит зайцев и медведей,
Звон летит, лети  окрест,
Никому не надоест.


- Нет,  уж лучше к книжке вернемся. Еще вот вспомнилось из Вашей  книги:

«Лучше можно,
Чем нельзя.
И не мостиком – по жердочке,
И не вверх, а вниз глаза,
Во весь рост, а не на корточках.
Лучше, лучше, лучше луч!
Лучше лучше всяких туч!
Лучше солнце,
Лучше лето, И не то, а это, это!
А уж летний мягкий луг –
самый лучший,
Самый друг.
А что рядом с ним  лесок -
Припасай туесок!
Лучше лес,
В лесу полянка,
Земляничная делянка.
На делянке той искринки –
Словно лучшие лучшинки!
Значит, лучшего лучшей,
Перейти через ручей.
Лучше лето,
Лучше я –
По ту сторону  ручья!»

- Николай Яковлевич, в  Вашей книжке  главная загадка, которую никак не разгадать Как это Вам удается быть в одно и тоже  время и восьмилетним, и десятилетним  мальчишкой оставаться. И даже серьезным пятнадцатилетним. Только никогда губы не надуваешь, ни разу ни на кого не обиделся.
  Судя по книжке, это так. Вот мне тоже очень много лет, а  босоногим мальчишкой  по лугу  бегать мне не удается.  Как Вы умудряетесь?
-  А не  надо думать,  сколько тебе  лет. Их всегда столько, полстолька, да еще   четверть столька. Главное, задержаться на миг, оглядеться, и оказаться на той стороне ручья, где твое детство, взойти на ту горку, где твоя зрелость, пойти по той тропинке, что к твоему дому ведет. Вот о том, что  такое память наша:

«Продается шкаф с котом.
Шкаф с котом,
А кот – с хвостом.
На шкафу  лежит он тучей,
Темно-дымчатый,
Дремучий.
Шкаф из  дуба
 Ну а кот,
Самый тот,
что под дубом этим жил,
По златой цепи ходил.
Продавец на весь базар
 Рекламирует товар:
Что ему, де, нет цены
 Как предмету старины.
Кстати, вот и покупатель.
Посмотрел и ахнул:
- Вот
 Красотища! Настоящий чудо-кот,
Кот-котище!
Хоть бесценна красота,
Дам вам цену за кота.
Продавца он озадачил,
Так  сказав -
 - Я коту вам дам
 в придачу
 этот шкаф!
Покупатель: Что вы, что вы!
Мне не нужен шкаф дубовый,
У меня есть дуб и цепь
 Золотая,
Лишь такого мне кота
 Не хватает.
Всем доволен я вполне –
Не хватает сказки мне!»


- Николай Яковлевич, опять то же, сперва Красная шапочка, а теперь кот ученый!..
-А чем  еще жива литература? Сказками, прибаутками и великими именами.  И ты тоже Пушкиным живешь. Ну-ка любимое из Пушкина...
-  Прочитаю то, что из школы помню?
- Конечно!   

"Горит восток зарей холодной,
На поле шум работ  умолк.
С своей волчихою голодной
 Выходит на дорогу волк.
Его почуя, конь дорожный
 Храпит, и путник осторожный
 Несется в гору во весь дух.
На утренней заре пастух
 Не гонит уж коров из хлева.
Поутру молодая дева,
Прядет, и длинных друг ночей
 Горит лучинка перед ней!"


- Ах, Николай Васильевич!   Все так, только  на нивах шум работ умолк, С своей волчихою  голодной … и так далее… Но еще ошибочки есть. На утренней заре пастух Не гонит уж коров из хлева, И в час полуденный в кружок Их не зовет его рожок. Вот как написано у Александра  Сергеевича! Чего это у тебя дева  с  утра лучину жжет!
- Да, остается смущенно умолкнуть.    Век учись…
- Ну-ну, без продолжения!  Про шкаф ты прочитал, а не можешь ли теперь про трех котов?... Приятно свое послушать, когда другие тебе читают.
- Пожалуйста!


"Три кота
 На рояле
 Катались.
Восхищались,
Лапы кверху воздев.
Три кота
 Наслаждались ездой:
- Красота!
- Распрекрасный рояль!
- Лакировка! Отделка!
Ну, а все -таки жаль,
Что колесики мелки.
- Эх,  такой бы карете-
Да приличную скорость!
Размечтались коты
 О великих просторах.
Но пришел композитор
 И крышку откинул –
И рояль зазвучал
 Изнутри, из средины,
Из своей сердцевины.
Изумились коты:
- Что за блажь!
В балалайку зачем
 Превращать экипаж?
Нет, чтоб сесть
 Да на зависть другим прокатиться,
Сбоку он почему-то
 Решил приютиться.
Лучше б нас попросил
 Постараться хозяин,
Мы бы дали получше концерт:
- Мяу!
- Мяу!"



Понимаешь, Николай Васильевич, люди, особенно детки  большие и маленькие, видят мир иначе. Это для нас земля -   шар, а для них  земля - без конца и края, им неизвестен Тихий океан,  они просто видят берег и море, за которым вот здесь кончается земля, терра  инкогнита. Так и остается терра  инкогнита.  И  ненавязчиво  поэзия зовет к тому, чтобы этот мир вы   раздвигали, наполняя его  красотой и  добротой. 

"Около калитки
 Жили две улитки,
Жили  две улитки
 С пятого числа.
Жили и не знали:
А в какие дали
 Эта вот калитка 
Их бы увела.

Но однажды ветер
 Распахнул калитку
 И сказал  улиткам:
- Можете  идти
 И сказал улиткам-
 -Мир широк и светел.
Пожелал улиткам
 Доброго пути.

Но улитки:
-Кто ты?
Но улитки:
-Что ты?
Но улитки:
Кто ты, кто ты?  Как же так?
Это ж невозможно,
Надо ж осторожно,
Надо же надежно
 Сделать первый шаг
 Нет уж, нет уж, нет уж…
Утянули  рожки,
Усики и ножки
 В панцирь костяной.
-Нет уж, нет уж, нет уж.
И сомкнули створки,
Опустили шторки:
Ни за что не ступим
 Из избы родной."


   Мир в книжке наполнен всякими неожиданностями:


"Разговоры с комаром
 Не кончаются добром.

Пожужжать такому мало
 До тебя б добраться жалом

 Ты ему и то,  и это. –
Ни к чему ему  советы!

Знай, зудит незваный гость.
Знай,  пронзить готов насквозь!

Как терпенью  тут не лопнуть,
Как ладонями не хлопнуть!

Пусть он мошка – не гора,
А ведь жалко комара.

Так и  сгинет, бедненький!
Жало собеседника…

Разговоры с комаром
 Не кончаются добром."



- Николай  Васильевич, а  свои стихи почитай-ка!
- Да, это вот я  написал.

У  вас
  есть дома
      попугай?
Талантливая птица!
Веселье
   льется  через край,
Всласть птица веселится.
Мой попугай
  такой смешной!
Он повторяет
   все
     за мной.
Все то же
   делает,
         что я.
Мы  - закадычные друзья!

Вчера повздорили мы с ним
 И до сих пор не говорим.

Звонит по утру телефон.
Его как ветром сдуло.
Куда запропастился он?
А он в углу, под стулом!
Запрятал трубку под крыло 
И говорит- «Алло, алло!»
- Вы Вову можете позвать?
   Коровкин Вова дома?
А он в ответ:
    - Что тут скрывать,
      Мы с Вовой незнакомы!
      А Вы попали не туда,
      Здесь детская больница.
      Вы не желаете у нас
      Немного  подлечиться?

Вот снова телефон звенит.
Звонят отцу с завода,
А попугай им говорит:
- «У вас отключат воду!»

Звонок, и попугай кричит:
«Пожар!
       Скорей спешите,
Упали угли из печи,
Нас с Вовой потушите!»

На том конце гудит отбой.
Приятель бросил трубку.
Похоже, что разбойник мой
 Придумал злую шутку.

У вас
  есть дома телефон?
Смешливый попугай?

Когда звонит ваш телефон,
Сам другу отвечай.

Не отвечай как попугай
 Звонящему народу
 И понапрасну не пугай
 Директора завода.

Ведь говорить так
 стыдно,
     и глупо,
             и обидно!


- И еще одно, можно?

Мне купили черепашку,
Принесли сегодня в дом.
Словно маленькую  чашку
 Повернули кверху дном.

Панцирь есть у  черепашки,
Твердый каменный металл.
На спине смешные бляшки,
Я их  все пересчитал!

Буду я любить животных,
Познавать животный мир.
Вы не знаете животных,
Подходящих для  квартир?

- Николай  Яковлевич,  поэтов детских много.  Агния Барто, Сергей Михалков со своим «Дядей Степой». А какое свое детское стихотворение  вам кажется наиболее  удачным?
- Ну, об этом, Николай Васильевич, пусть судят сами читатели.
- И это правильно.
Можно, в заключение  я прочту самое-самое  серьезное из Вашей книги?

"Жил да был Пупырышкин
 Его не любили.
Жил он в доме один,
Ездил в автомобиле.
Кошелек у него был пупырчатый,
А портфель у него был бугорчатый.
Нос у него был пузырчатый,
А лоб – гармошечно-сборчатый
 Место, где жил он,
Было бугристое,
а болото, где жил он, было  волнистое.
Путь, которым ходил он, было все в выбоинах,
А ручей, из которого пил он, было все в вымоинах.
Дом, в каком пребывал он, было все в выпуклостях,
Дым, который извергал он, было все в выклубостях.
Так как же жить ему теперь, нелюбимому,
Ну и как тут не стать   нелюдимому."


Вот Вы, Николай  Яковлевич Мережников,  никогда таким не были. Обаятельный, разговорчивый, улыбчивый.
Спасибо Вам за эту поездку!

Ну вот, и доехали!