Баржонку ставило на попа. Около неё кружили два катера.
Их длинные ножеобразные корпуса то и дело наполовину вы-
летали из волн. Так обычно выпрыгивают играющие дельфины.
Но это была плохая игра. Восьмибальный северняк крепчал,
а на барже оставался человек, последний человек на рейде.
Он отчаянно махал рукой
-Уходи!
И катера ушли. К вечеру три плашкоута сорвало с якорей.
Два ткнулись в песок берега, третий карёжило на камнях
мыса Жон-Кьер около кекуров "Три брата". А баржонку ста-
вило на попа. Иногда человек появлялся на палубе, и тогда
с берега наводили бинокли.
- Кажись, расклинивает брезент.
- Полез, полез, как краб.
- Будешь крабом...
Ночью по берегу ходили моряки. Всю ночь с фонарями. Человек
на барже понимал их и жёг фальшфейеры. Но они кончились, и
до рассвета перед людьми была ревущая тьма. Они совали ей в
пасть свои фонари, и тогда у тьмы прорезались зубы, Крупные,
белые в бескончное число рядов.
Его сняли через двое суток. Нет, он не поседел, не заговари-
вался.Это был обыкновенный только очень усталый человек.
Первые его слова:
- Что у нас потоп?
- Устроили суматоху.
*************************