- Это хорошо или плохо? – задумался наш длинноволосый новый знакомый.
- Сейчас и узнаем, - Ворон аккуратно отодвинул меня за свою спину.
- Почему ходим по проезжей части? – кинул нам подходящий служивый.
- Если бы она была проезжая, - ответил вокалист.
- Типо, в шутники записался?
- Типо, в несчастного участника пробки записался. Кажется, мы как раз вас и ищем.
- Ну, считай нашли, - полицейский наконец- то подошёл к нам. – И что хотели?
- Как и все тут. Узнать, сколько нам ещё стоять?
- До утра точно.
- Утра? Там что, динозавра убивают?
- Химикаты разлились. Убирать долго. Так что, до утра точно движения не ждать.
Возвращались мы явно не в духе. В особенности, Ворон. Как быстро он хотел ехать - так медленно мы двигались по задуманному маршруту.
Компания наша была не мало удивлена этой новостью. Наверное, они думали, что мы как Санта – Клаус, принесём им подарки и чудо этой ночью, но увы. Мы оказались простыми родителями, которых спалили на подкладывании подарков.
- Ладно, - вздохнул Ник, когда мы сели в машину обратно. – Тогда надо просто ложиться спать. Хоть выспимся. Боб говорил, что сиденья вроде как откидываются?
Тут в окно около Ворона постучался какой – то мужчина. Блондин опустил стекло:
- Извините, что отвлекаю, - нерешительно начал он. – Я слышал, что вы ходили узнавать что – то по – поводу этой пробки?
- Да, - хмуро бросил в ответ вокалист, закурив. - Полицейского встретили впереди.
- И что он сказал?
- Впереди химикаты разлиты. Движения до утра не будет.
- До утра??
- Мгм.
- Это издевательство какое – то! – протянул мужчина, протерев руками потное лицо.
- Не говорите. Оно самое.
- А раньше никак?
- Вроде бы, нет.
- Чёрт. А где этот полицейский? Впереди стоит?
- Нет. Он пошёл к своему посту, в начало пробки. А зачем он вам? Другое вряд ли скажет.
- У меня жена беременная. 9 месяц. Анализы очень плохие. Роды могут начаться в любой момент. Нас уже как час ждут в больнице, где должны были делать кесарево. А мы тут стоим…
- А что у неё с анализами? – в голосе блондина послышалась заинтересованность.
- Я не знаю. Не разбираюсь особо в этом. Я обычный рабочий. Ладно, спасибо вам, - понуро ответил тот и побрёл к своей машине.
Его остановили пассажиры следующей машины. Точнее – один: тёмноволосый парень в выглаженной рубашке и рваных джинсах. Он вышел из своей ауди прямо к нему:
- Извините, я тут краем уха услышал про вашу жену. Я могу помочь ей, если хотите. Я студент Мед. Университета. 4 курс.
- Правда? – обрадовался будущий отец. – Спасибо, это было бы очень кстати.
- Отведите тогда меня к ней. Я осмотр проведу.
- Да… да, конечно. Пойдёмте.
Они начали отдаляться от нас. Вокалист зажал сигарету зубами и, выйдя из машины, пошёл следом за ними:
- Это куда он? – не понял Кит.
- Сидите здесь, - бросила компании я и снова пошла следом за блондином.
Не так далеко от нашей машины, в пробке стояла старая, потрёпанная легковушка. С открытой дверью заднего сиденья, высунув ноги наружу, сидела девушка средних лет, с вьющимися, еле заметно, русыми волосами. Лицо её было подобно мученице. Руки сложены на раздавшемся животе, который она постоянно поглаживала. Перед ней уже сидел тот самый студент, замеряя пульс. Ворон остановился в нескольких шагах от них и, посмотрев на это зрелище с минуту, сказал:
- Пульс ниже. Если только ты не кости ей щупаешь.
Студент удивлённо обернулся в нашу сторону:
- Парень, проходи быстрей, - бросил он блондину. – Не видишь, я работаю!
- Щупая её кости? Пульс измеряют ниже. На запястье. Или в своём университете ты этого не проходил?
- У тебя какие- то проблемы? – он встал и подошёл к вокалисту.
- Сейчас ты можешь стать проблемой для ещё не родившегося человека.
- А ты возомнил себя врачом, что ли?
- Видимо, как и ты.
- Неужели? – студент стал закипать.
- В отличие от тебя – я пульс мерить умею.
- Что, в школе проходили?
- Отец - медик рассказывал.
- Отлично. Сын мед брата будет учить меня медицине.
- Что ты сказал!? – Ворон уже хотел врезать обидчику, но я вовремя успела остановить его.
- Успокойся, - я встала перед вокалистом. – Не надо этих разборок перед беременной. Ей и так не сладко.
Взглядом Ворон согласился со мной и пошёл к будущей матери:
- Ты собираешься с сигаретой роженицу осматривать? – усмехнулся студент. – Очень профессионально!
- Да, ты прав, - тот вытащил изо рта сигарету и всучил парню окурок прямо в рот. – А ещё я наркоман, и что?
Студент даже сразу ответить не смог. Лишь спустя секунд 10, он отошёл от шока и с отвращением выбросил бычок на асфальт:
- Хамло!
Ворон уже не обращал внимание на него. Замерив пульс у девушки, он аккуратно дотронулся до области сердца и, отсчитав нужный промежуток, тихо спросил её:
- Давно у вас аритмия?
- Откуда вы узнали? – удивилась роженица.
- Ритм подсказал. Ну, так?
- Началась где – то на 3 – ей месяце.
- Понятно, - он перевёл руки на живот, аккуратно ощупывая его. – Ребёнок начинает поворачиваться.
- Что это значит? – заволновался отец.
- Занимает предродовое положение. Это плохо. Очень. Идёмте, - он встал и пошёл вперёд, зовя отца за собой.
- Куда мы? – тот засеменил следом.
- Искать этого копа. Ей нельзя тут оставаться. Роды могут начаться в любой момент.
Они ушли. Несколько незнакомцев, что сидели в соседних машинах, подошли к беременной, спрашивая, надо ли ей что – нибудь? Пытались успокоить и помочь хотя бы словом.
Студент спросил у неё, нет ли случайно бумаг с анализами у них с собой? Девушка указала на свою сумку в машине. Тот взял из неё нужные лист и стал изучать.
Прошло 30 минут, а Ворон всё не возвращался. Я уже хотела пойти искать его, но тут увидела знакомый чёрный плащ среди машин. Увидев их, роженица с надеждой посмотрела на мужа. Тот подошёл, сел перед ней на корточки и сказал:
- Прости, дорогая. Скорая приедет только утром.
- Они серьёзно? – удивилась я и посмотрела на Ворона.
- Да, – зло ответил тот. – Там за нами несколько километров пробка, а больница с той стороны ещё дальше. Доедут в лучшем случаи за несколько часов и то, не факт, что смогут пройти сюда. Они вызвали, но гарантии никакой. А с другой стороны тем более ничего не будет, пока не уберут химию с дороги.
- И что делать сейчас? – тихо спросила перепуганная роженица, вытирая слёзы.
- Будем стараться сдерживать роды и ждать скорую.
Рядом с дорогой была небольшая зелёная зона. Много кто не хотел сидеть в машине целую ночь, поэтому люди вынести одеяло, коврики... всё что у них было на траву. Развели костёр, подстелили несколько слоёв одежды и положили туда беременную. Каждый принёс по чуть – чуть еды, кто – то включил радио. Так женщина смогла хотя бы немного успокоиться, а муж сидел с ней рядом, обняв жену. Наша компания тоже присоединилась.
Мы с Вороном и студентом стояли около машины и, разложив на капоте анализы будущей мамы, разбирали бумажки:
- У неё тромбоцитапения, - сказала я, изучив несколько анализов крови. – Даже в больнице роды были бы рискованные.
- Почему? – студент посмотрел на меня.
- Ты хоть что – то вообще учишь? – сказал Ворон. – Она кровью истечёт. Нарушено протромбиновое время.
- Я знал, - обиженно сказал тот. – Просто забыл. Среди их таблеток есть против схваток что – то.
- Это она уже и так принимает. Как мы видим, толку маловато. Надо как-то снять боль, - вздохнул вокалист. – Это для неё стресс и может как раз спровоцировать схватки.
- У неё не было там обезболивающих, - сказал парень.
- У неё нет, а в другой месте…, - протянул Ворон и пошёл к костру.
Подойдя к Волку, он отвёл его в сторону, повёл к нашей машине, я пошла следом:
- У тебя обезболивающих не осталось? – спросил он гитариста.
- Что? – удивился тот. – Хочешь сейчас прямо закинуться? Спятил что ли?
- Да не я! И не те! Которые без наркотиков. Ты забрал и те и другие…
- Зачем тебе?
- Ты что, глухой? Не мне! Девушке дать надо, беременной.
Волк полез в машину, нашёл один чемодан и стал в нём искать таблетки:
- Честно, я не помню, брал их или нет… по – моему я оставил что – то дома, - через несколько минут поисков, он протянул другу два пузырька. – Вот, всё, что есть.
Ворон посмотрел на этикетки и, сказав:
- То, что надо! – пошёл к костру.
Он был прав. Таблетки помогли. Девушка наконец – то смогла уснуть. Муж укрыл её своей курткой. Мы все сидели у костра. И тот парень в костюме со своей девушкой, и семья с двумя детьми (маленькими мальчиками), молодожёны, которые ехали с медового месяца, какой- то большой парень, который по внешности напоминал какого – то турка, ещё одна семья, только без детей… одним словом, все из рядом стоящих машин, которые были тут. Перед нами сидел какой- то парень с гитарой. Он ехал со своими друзьями в поход. У него была гитара. Парень сидел и тихонько что – то наигрывал. Кажется, всем нравилось. Роженицу это не будило, а все сидели, смотрели молча на костёр, о чём – то тихо говорили и по возможности что – то ели с «общей поляны». Мэдди уснула на коленях у Волка, Люси тоже по – тихоньку засыпала, Кит сидел, читая что – то на телефоне... А Ворон сидел рядом со мной, смотря на пламя. Я видела, как он медленно выкручивал свои запястья. Я положила на одно из них руку:
- Что такое?
- Уши скоро отвалятся, - тихо сказал Ворон. – Играет абы что.
- Успокойся, - я улыбнулась. – Он скорее бренчит, чем играет.
- Тогда пусть отойдёт от людей и бренчит хоть до потери пульса, который оказывается, в костях меряют.
- Ладно тебе, - я тихонько пнула его в плечо. – Не так уж и плохо.
Тут парень начал играть что – то другое:
- Боже ж мой, - ещё тише завыл Ворон и уткнулся ртом себе в руку.
- Ты чего?
Блондин обернулся ко мне и немного приподнявшись, сказал:
- Без ножа режит… Джеймса Боя так испоганить…. И песня одна из моих любимых…точнее, была одна из любимых.
Я прислушалась:
- Что – то не похоже на Джеймса Боя… я знаю несколько его песен, слушала раньше, но…
- Это не может быть похоже на Джеймса Боя! – тихо злился вокалист. – Это…это… дерьмо!
- А какая это песня? Может, по названию пойму…
- Это вряд ли!
- Ну, а вдруг?
- Move Together.
- Нет, - задумалась я. – Такой песни я не помню. Напой, может я вспомню?
- Под это? – он искоса посмотрел на «исполнителя».
- Ты ведь понял, что это эта песня. Сможешь и напеть. Тихонько, только мне. Давай, - я придвинулась к вокалисту ближе .
Тот, усмехнувшись, провёл рукой по волосам, тоже придвинулся ко мне, повернул голову в сторону моего уха, дождался нового такта и тихонько стал петь. И снова эта дрожь от его голоса. Как же я люблю это. Этот голос мне уже кажется настолько родным, что я даже не могу представить, как можно слушать что – то другое? И тут парень с гитарой и рядом сидящий с ним друг как – то странно посмотрели на нас. Ворон замолчал и, в попытке не засмеяться, уткнулся мне в плечо:
- Я правильно услышал? – спросил тихо парень.
- Нет у тебя слуха парень, не обманывай себя, - сказал тихо Ворон, по – прежнему не расставаясь с моим плечом.
Я чуть было не засмеялась, но зажала рот рукой:
- Я что – то вас не понял сейчас, - мне показалось, что «гитарист» стал злиться.
Ворон выпрямился, посмотрел на него и тихо сказал:
- Прости. Больше не будем, - он решил не раздувать скандал, как обычно и я была этому безумно рада. Видимо, решил пожалеть роженицу, которая по – прежнему сладко спала.
- Ты пел? – всё не отставал парень.
- Пел? Я? Неет...Я не умею. Голоса нет, - вот тут я уже не смогла сдержаться и тихонько рассмеялась.
- А девушка так не думает, кажется, - протянул парень напротив.
- Это, - он толкнул мне в бок, чтобы я успокоилась. – Это она просто представила, как я пою, - я снова начала смеяться. – Видите, - он указал на меня рукой. – Смех, да и только.
Кит и Волк тоже усмехнулись, но старались держаться спокойно. Парень, видимо, решил замять тему и принялся снова играть. Ворон положил руки на согнутые ноги, уткнулся в них подбородком и будто сквозь кашель сказал:
- Выше, дурень!
- Что? – удивился тот.
Ворон прокашлялся, уже без слов и сказал:
- Всё, отпустило. Простите, умолкаю.
- Ты пытаешься меня выбесить что ли? Ты сказал, что у тебя нет голоса, так что ты можешь понимать?
- Ну…, - блондин медленно размял шею, наклонив голову. – Голоса, может и нет, а слух вроде как есть.
- Вот как? – я всё больше убеждалась, что парня Ворон уже бесил не слабо. – Слух, говоришь, у тебя есть… ладно, умник. Раз так, прошу. Сыграй лучше меня и вопросов нет, - он протянул ему свою гитару.
- И гриф держать снизу или сверху? – вокалист театрально изобразил удивление.
Тут уже и я, и Волк, и Кит, и Люси, и рядом сидящие тихонько стали смеяться:
- Ты нарываешься что ли? Типо, напялил чёрное и стал крутым? – «гитарист» разозлился окончательно.
- Нет, чёрное стройнит просто, - он погладил себя по животу. – Ведь так и не скажешь, что во мне все 105 кг, правда?
Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться вовсю. Все остальные тоже. Тот уже хотел подойти к Ворону, но вокалист сказал:
- Ладно, ладно. Не горячись. Я не буду осквернять твой святой инструмент своей игрой дилетанта, так что позволь опозориться на своей балалайке, - он встал и пошёл к машине.
Вернулся через минуту. Его гитара выглядела в разы лучше и качественнее, чем у того парня. Тот заметил это и уже немного занервничал. Ворон снова сел на своё место, взял инструмент в руки по - удобнее и, вздохнув, тихо начал играть. Все искоса обернулись в нашу сторону. Такт, ещё один, ещё…и тут… его тихий, надорванный вокал. Я видела, как у того парня чуть не отвисла челюсть. Я улыбнулась этой победе. Беременная женщина проснулась. Она сразу же посмотрела на блондина и улыбнулась ему. Ей нравилось. Вокалист понял это и его голос стал громче. Песня была очень чувственная или же это Ворон её сделал такой? Голос извивался, как змея, передавая все эмоции, вытягивая каждую ноту. Все, кто сидел у костра, смотрели на него. Это не было что – то быстрое, а наоборот. Парочки определились быстро. Девушки обняли своих мужчин и сидели, положив головы к ним на плечи и слушали вокалиста. Я обернулась. Много кто даже вышел из своих машин и пришёл к нам на звуки песни. Народу собралось не мало. Волк протянул руку первому неудавшемуся артисту за его гитарой. Тот, с открытым ртом, передал инструмент. Зверь взял его, сел на место и, на следующем предложении подхватил игру Ворона. Тот стал петь сильнее. Громко, чётко, уверенно и в каких – то местах очень тонко.
Move together – двигаться вместе. Видимо, это было совпадение и ирония одновременно. Все ребята рядом и что не мало важное – я рядом с ними. Кто знает, чтобы было со мной сейчас, если бы он не спас меня?
Песня кончилась. Аплодисменты наполнили воздух. Парень напротив нас сидел и не мог закрыть рот от удивления:
- Это я так, - отмазался от его взгляда Ворон. – Просто в душе часто пою.
Все снова рассмеялись.
Всё же, столько всего произошло за сегодня… я устала. И думала, что, когда мы легли с Вороном по – дальше ото всех, подстелив плащ вокалиста, сон мгновенно набросит на меня свои сети, но не тут то было. Я лежала на груди блондина, слушая отдалённые звуки костра. Парень достал из кармана сигареты и предложил мне. Я взяла одну штуку:
- Что такое? – он заметил мою улыбку.
- Всё хорошо, - немного пристав, я посмотрела на парня. – Просто… не могу поверить, что ты здесь. Что я здесь… что всё это на самом деле происходит.
- Всё думаешь, что это сон? – парень говорил тихо, но низко. Это завораживало.
- Немного.
- А может, так и есть? – Ворон закурил и дал мне зажигалку.
- То есть?
- Может… это правда? И всего этого нет? – он сделал глубокую затяжку и посмотрел в небо. – И меня нет, и Волка, и Кита, и Мэдди, и Люси, и даже твоей Дженни… а хотя, нет. Такие стервы и в реальности процветают.
Я рассмеялась и толкнула парня в плечо:
- Не запугивай меня!
- Ну, почему сразу запугивать? – он посмотрел на меня. – Вся наша жизнь сон, если верить Кальдерону, - блондин сделал ещё одну затяжку, а затем провёл рукой по моим волосам. –
Однажды умереть – лишь как уснуть.
Не более того, и сном этим сказать:
«Закончились страдания души
И тысяча естественных ударов, что плоть приемлет»-
Вот конец!
Желанный в глубине. Скончаться и уснуть.
Уснуть! Быть может видеть сны, да вот загвоздка!
В посмертном сне, какие сноведенья будут?
Лишь мы с себя смертельную удавку сбросим,
Вот, что нас медлить заставляет – вот почтенье,
Что катастрофу делает длинною в жизнь, - блондин замолчал, но так и не сводил с меня взгляда.
Я тоже была не в силах оторваться от него:
- А это уже Шекспир. «Гамлет», - тихо продолжил Ворон. – Так перевёл Богорадо. Это всегда был мой любимый перевод. Доказали, что треть своей жизни человек проводит во сне и для многих эта часть самая лучшая. Так что… может во всех этих словах есть доля истины и все эти люди были в чём – то правы и тебе это всё лишь сниться.
- Если так… не хочу просыпаться, - я придвинулась к Ворону ближе. - И пусть я просплю не треть жизни, а всю целиком, но лучше так, чем оказаться в реальности без тебя.
Вокалист медленно передвинул руку к моему лицу и пальцами аккуратно провёл по губам. Его взгляд был спокойный, но сердце в груди билось сильно:
- И ты готова остаться в вечном сне после всего, что я тебе рассказал?
- Я…возможно потом, если ты позволишь, и я решусь, хотела кое – что спросить у тебя, но сейчас просто хочу быть с тобой рядом.
Ворон придвинулся ко мне и поцеловал:
- Боже, - он немного отстранился от меня. – Как же я всё - таки боюсь.
- Боишься? – я удивилась. – Чего ты можешь бояться?
- Боюсь сломать тебя. Сделать больно. Ты…, - он взял мою руку и провёл по пальцам. – Ты такая хрупкая. В первые дни я боялся до тебя дотронуться, - тут он выкинул сигарету и, взяв меня обоими руками за лицо, сказал. – Мой самый большой страх – это ты. Если я не смогу уберечь тебя и что – то случиться… никогда не прощу себе этого.
- Ты уже уберёг меня. Если бы не ты, не знаю, была ли я сейчас жива? Как ты оказался там?
- Мы очень рано выехали. В конце дороги я мельком увидел в окне, будто кто – то стоит на дороге сзади, но это было лишь на секунду. Подумал, что показалось. Заехал за угол, остановился. Вышел на дорогу, но там уже никого не было…
- Я тогда пошла к дому, - прервала его я.
- Что? Ты там была?
- Да. Я видела вашу машину. Когда вы свернули… я подумала, что ты уехал и пошла к двери, сидела около неё. Наверное, когда сошла с дороги, ты меня и не заметил.
- Наверное…
- Но вы потом уехали всё же, так?
- Кит заставил. Мэдди долго думала над этим. Видел ли я кого – то или мне просто показалось? Решила проверить. Позвонила тебе. Я услышал в трубке голос твоего отца и сразу развернулся обратно.
- Так… получается… вы вернулись из – за меня?
- По – другому и быть не могло. Прости, я долго не хотел уезжать. Всё надеялся, что ты придёшь, но…
- Спасибо, - я обняла парня. – Не извиняйся. Ты ни в чём не виноват. Это я убежала, - парень хотел мне что – то возразить, но я быстро накрыла его губы своими.
Спустя 15 минут, мы отодвинулись друг от друга, снова закурили и легли. Вот сейчас я уже начала засыпать…:
- Ворон! – послышался крик Кита у костра. – Сюда, скорее!
То, чего мы пытались избежать, всё же не обошло стороной. Начались роды. Я правильно прочитала анализы девушки. Под ней начало образовываться кровавое пятно. Ей было больно и с каждой минутой та всё сильнее кричала. Студент принёс самую чистую одежду, которую смог найти. Люди дали, что было не жалко, т.к. понимали, что всё это будет в крови. Волк нашёл тёплую воду ( кто – то грел до этого на костре) и… все ушли, кроме Ворона и мужа. Я хотела остаться, но смотреть, как кричит бедная девушка, было для меня слишком. Всё же, теория куда легче, чем практика. Даже Люси сказала, что не сможет ничем помочь, ибо руки у неё просто тряслись от криков. Люди как могли сдвинули машины вокруг роженицы, чтобы никто не пялился на всё это и дело пошло.
Стонов было много. Пришёл полицейский. Кит рассказал ему ситуацию. Он зашёл за машины. Вышел быстро, буквально через пол минуты. Глаза того были широко раскрыты. Он сказал, что попытается вызвать патруль и быстро ушёл. Никто не видел, что там происходило. Лишь стоны роженицы доносились до нас. Студент всё же решил пойти туда, сказав, что это его долг, но и этого смельчака хватило не на долго:
- Боже! – он сел и зажал рот руками. – Никогда не видел столько крови… кошмар!
Спустя час, из – за машин вышел отец. Его куртка была в кровавых пятнах, лицо перекошено. Все пытались спросить у него, что там происходит и, спустя несколько минут, бедняга смог успокоиться и сказал:
- Он не может остановить кровь. Она… она теряет сознание из –за малокровия и не может… не может рожать... ребёнок вышел как раз по шею и, когда она теряет сознание, он задыхается, - мужчина больше не смог говорить и закрыл лицо руками.
Много кто думал, что это конец. Стоны роженицы то угасали, то взрывались с новой силой. Прошло почти 5 часов. Ворон не думал сдаваться. Под конец, когда её стоны становились совсем прерывистые, я слышала его крики: «Смотри на меня! Не смей сейчас отключаться, слышишь?!»
- Я не могу больше, - услышали мы тихий, плачущий голос девушки. – Я больше не могу…
- Заткнись! – заорал Ворон. – Ты не для того столько страдала, чтобы сдаться! Хочешь убить его?! – в ответ были слышны слёзы. – Хочешь убить своего ребёнка?!! Хочешь?!
- Нет, – плакала девушка.
- Тогда борись! Давай!
Последние пол часа диких стонов, оров, криков. Много кто уже не выдержал и ушёл по – дальше, лишь бы не слышать этого. Муж роженицы был сам не свой. Он уже просто плакал. И тут… всё затихло. Ни единого звука. Все обернулись туда. Ворон встал и куда - то пошёл. Отец заметил это и бросился туда. Всё же, на эмоциях я смогла перебороть себя и тоже зашла.
Кровь везде. Девушка лежала обессиленная, муж бросился к ней, стал пытаться привести в чувства:
- Ребёнок, - изнемогая шептала та. – Что с моим ребёнком? Он жив?
Ворон стоял на противоположной стороне костра, спиной к нам на коленях. По движениям я поняла, что он делал. Ребёнок не дышал. Много кто всё же зашёл. Волк и Кит поняли, что произошло:
- Ворон, - тихо позвал того Зверь. – Оставь, - но вокалист продолжал что – то делать с маленький тельцем в сгустках крови. Кит подошёл к нему и хотел отвести, но вокалист откинул того в сторону.
- Не трогай меня!
- Ворон, - всё же пытался сказать барабанщик. – Ты сделал, что мог… оставь его.
- Пошли прочь!!!! – заорал тот. Роженица всё поняла и начала плакать сильнее.
И тут резко, как гром среди ясного неба, мы все услышали детский плач. Он всё же смог. Он спас его.
Словами не передать, как сильно я перепугалась, когда Ворон повернулся. Кровь на одежде, на лице, на шее, везде… слава Богу, что не его, иначе я бы точно потеряла сознание от страха.
Ребёнка вытерли, завернули в одеяло и дали матери. В той будто открылось второе дыхание. Она не могла перестать улыбаться, глядя на дочь (хотя, родители были уверенны, что родиться мальчик), но… Happy And не был такой радостный на самом деле. Ворон это понимал. Когда мы сидели и я вытирала с него кровь, он сказал:
- Если скорая не приедет в ближайший час – она умрёт. Крови очень много потеряла.
- Понимаю, - тихо ответила я и хотела вытереть лицо парня, но тут он резко подорвался и стал ходить туда сюда.
- Что такое? – не понял его движений Волк.
- Ненавижу себя, - бормотал Ворон.
- Да что такое? – не понял Кит.
- Если бы…, - он осмотрелся и когда убедился, что рядом с нами никто не стоял, продолжил, но тише. – Если бы я был чист, смог бы дать ей свою кровь. У меня первая группа. Я идеальный донор. Для неё особенно – потому что у неё тоже первая и резус - фактор подходит, но вот беда: если я дам ей свою наркоманскую кровь – она точно умрёт!
- Ты не обязан давать ей свою кровь, - сказала Люси.
- А что мне делать?
- Ждать скорую, - попыталась сказать Мэдди, но Ворон прервал её.
- Ждать её смерти то есть?
- Ты сделал, всё что мог, - подытожил Кит. – Всё, что от тебя зависит, даже больше. Я знаю, что тебя заносит иногда, но не надо жертвовать собой так…
- Я и не смогу…
- Успокойся. Полицейский сказал, что скорая уже едет.
Девушке становилось всё хуже. Среди нас первой группы ни у кого не отказалось. Конечно, из тех, кто готов был пойти на это, а это лишь несколько человек. Вокалист ходил из стороны в сторону, через каждые 10 минут проверяя пульс молодой мамы. В один его такой замер, она посмотрела на него и спросила:
- Как вас зовут?
- Это имеет значение?
- Для меня да.
- Зовите меня Ворон, - отрезал парень, держа пальцы на её пульсе.
- Ворон…, - протянула девушка. – Красиво. Вы спасли мою дочку. Спасибо.
- Не говорите так.
- Как так?
- Не надо спасибо. Не сейчас. Скажите, если выживете, а пока меня не за что благодарить.
- Если бы не вы, я бы потеряла ребёнка. Чтобы бы вы там не говорили… я благодарна.
Ворон отошёл от неё и снова стал смотреть на дорогу. И тут мы услышали, как впереди начали заводиться моторы. Сердце забилось чаще. Сквозь машины я увидела, как к нам бежали несколько врачей с небольшими чемоданами. Это было спасение.
Ворон рассказал им, всё, что требовалось знать о её состоянии. Молодой матери вкололи какие- то препараты и через несколько минут смогли пригнать машину, которая ехала буквально по обочине. Полицейские смогли расчистить ей проезд и та смогла уехать в больницу. Была лишь одна проблема. Мать хотела, чтобы отец поехал с ними и с ребёнком. Ворон смог помочь и тут. Мужчина дал ему ключи. Свой телефон. Сам взял телефон жены и, договорившись, что блондин пригонит их машину к больнице, смог спокойно уехать с женой на скорой. Я поехала с вокалистом.
Через 20 минут мы наконец – то смогли выехать из пробки и понеслись по дороге вперёд вслед за скорой. А вот все остальные остались в нашей машине, очередь которой выезжать из этого «заточения» ещё не пришла. Ворон крепко держал руль обеими руками. Лихо объезжая машины у него на пути. За это время я поняла, что водить он умеет, но всё же такая манера вождения пугала:
- Может, поедешь по медленнее? – пугливо предложила я.
- Зачем? – он даже не посмотрел на меня.
- Просто… если… если полиция увидит, на какой скорости ты едешь, то могут быть проблемы…
- Похрен, - отрезал парень, по – прежнему не сводя взгляд с дороги.
Я утихла. Видимо, разговора сейчас не получиться…:
- Прости, - неожиданно сказал Ворон. – Не хотел тебя обидеть. Просто нервы уже сдают.
- Это и не удивительно, - я с неким облегчением улыбнулась. – После такой ночи, кто угодно на коня сядет.
Через 30 минут езды, мы наконец - то вошли в здание больницы. Такие места всегда меня пугали. Действительно, лучше просто обо всём этом просто читать и никогда не видеть. К нам сразу подошёл какой – то парень в белом халате. Представился врачом роженицы и увёл Ворона в сторону, узнавая подробности того, что происходило ночью. Краем уха я слышала, что говорил Ворон. Это не было похоже на обычный рассказ тупого подростка, которого ожидал врач. Вокалист точно, с медицинскими терминами описал всё, что было. Процесс родов, время между схватками, приблизительный объём потери крови, осмотр перед родами… всё, что знал. Сказал так же обо всех таблетках, которые пила роженица. В том числе и о своих обезболивающих:
- Хорошо, что у вас тогда они оказались под рукой. Другое ей вряд ли помогло бы от такой сильной предродовой боли. Сколько она приняла?
- Одну таблетку. Я дозировку знаю.
- Это хорошо, потому что препарат сильный и побочные эффекты при передозировке очень серьёзные, - врач опустил взгляд в карту больной, что – то в ней записывая.
- Простите, - я не смогла сдержаться и всё же подошла к ним. – Я случайно услышала ваш разговор про побочные эффекты. Вы не могли бы сказать по точнее?
- Эм… а зачем вам…
- У меня просто мама принимает их, - я быстро нашла, что соврать. - Хотелось бы узнать из уст специалиста. Это же не… ну, допустим… не наркотические препараты какие- то?
Услышав это, Ворон быстро опустил взгляд и отвёл его в сторону.
- Да, наркотического в нём ничего нет, - подтвердил врач. – Но вместо того, там целый ряд сильных химических соединений. Они могут серьёзно бить по печени, что обычно происходит в первую очередь. Оказывают токсичное действие на поджелудочную, почки и при частом, повторяющимся, употреблении даёт необратимые повреждения сердца.
- Спасибо, - еле выдавила из себя я. – Обязательно буду контролировать дозировку для мамы.
- Это правильно. Обязательно контролируйте. Потому что, если она привяжется к этим препаратам, таблетки могут просто перестать оказывать своё обезболивающие действие и тогда, как правило, многие переходят, как вы упоминали в начале, на наркотические обезболивающее.
- То есть… наркотические препараты это уже следующих шаг, правильно?
- Да, на первом этапе хватает и первого препарата.
- А можно принимать их вместе, допустим?
- Ни в коем случае. Шанс сердечного приступа, инфаркта в разы выше и вероятность этого почти 80%.
Я стояла молча, пытаясь не выдавать своей реакции от услышанного. Врач смотрел на меня с вопросом, всё же не каждый день девочки его спрашивают о таком. Он уже было хотел спросить меня о чём – то, но я театрально достала телефон и якобы набрала матери:
- Привет, мама. Я тут говорила с врачом по поводу твоих обезболивающих. Да. Тех самых, которые ты принимаешь, - я посмотрела на Ворона. Я обращалась к нему, через этот спектакль. Надеюсь, он понимал. – Ты ведь их принимаешь не первый день, так? И регулярно. Я просто узнала от врача, что у них большое количество опасных побочных эффектов. Так что ты их больше принимать не будешь, - у Ворона вытянулось лицо от моих последних слов. Видимо, он всё же понял, что я обращаюсь к нему. – Я понимаю, что тебе больно, но лучше мы поищем что – то другое, чем будет дальше гробить тебе сердце, печень, почки и другие органы. Хорошо, мама, я потом заберу их у тебя. Давай, пока, - я положила трубку и посмотрела на врача. – Спасибо вам большое.
- Да не за что, - улыбнулся тот. – Вы правильно сделали.
- Мгм, - недовольно и немного зло «согласился» Ворон. – Очень правильно. З – забота. Но, тем не менее, она не подумала, как будет чувствовать себя она без этих таблеток.
- Ей станет лучше, - воспротивилась я.
- Правда? – парень театрально удивился. – А мне кажется, что от боли, на которую ты её обрекаешь, она раньше кожу на себе разорвёт!
- Этого не будет! Мы подберём ей другой препарат, который не имеет такое количество опасных последствий!
- У вас общая мама? – не понял врач.
- Да, - на эмоциях согласился вокалист.- И папа, и мама, и сиденье для унитаза… всё блин, общее!
- Эм… то есть, вы не хотите, чтобы ваша мать слезла с этого опасного обезболивающего что ли?
- В отличие от моей сестры, - Ворон указал на меня. – Я понимаю, как тяжело нашей матери приходиться. И эти таблетки ей здорово помогают, а она хочет обрести её на пытку!
- Пытку? – злость пробрала мой голос. – Я хочу ей только лучшего! И хочу помочь!
- Ну, да! Что? Постепенное отвыкание от препарата? Не, не слышали! Будем так действовать! Чтоб человек просто сдох от боли!
- Она его и так долго принимает и, может, у неё уже есть какие – то признаки передозировки, а мы и не видим! Мы будем искать другое лекарство!
- Какое другое?! Это одно из самых сильных! Остальные слабее и не помогут!
- А вот мы и проверим!
- Ахренено, - Ворон резко развернулся и ушёл прочь от нас.
- Простите, - бросила врачу я и пошла вслед за ним. Вокалист вышел в коридор и остановился, видимо, успокаиваясь. Я медленно подошла к нему и уже хотела решится сказать хоть что-то, но блондин опередил меня:
- И не надо сейчас стоять сзади меня, дрожать и боятся сказать хоть слово, - он сел на рядом стоящую скамейку. Я села рядом. И снова тишина. - Ну, давай, - продолжил парень. - Говори, что хотела.
- Я просто переживаю за тебя.
- Пускай эти переживания будут внутренними, - отрезал блондин.
Я снова замолчала. Протёрла лицо руками, но всё же не смогла сдержать порыва:
- Похоже, мы сейчас с тобой находились возле разных врачей. В то время, как мой говорил мне о необратимых повреждениях сердца, твой говорил тебе о розовых пони.
- То есть? - Ворон непонимающе посмотрел на меня.
- Ты действительно не понимаешь всё серьёзность этих последствий или просто прикидываешься дурачком?
- Ничего я не прикидываюсь, - ответил парень на повышенном тоне, но всё же не закричал.
Вместо него это успешно сделала я:
- То есть слова инфаркт или сердечная недостаточность для тебя не новые для понимания?! Или ты думаешь, что поболит один день и отпустит!?
- Думаешь, я настолько тупой?!
- Видимо, да, раз думаешь, что мне настолько пофигу на тебя! Знаешь, ты всё - таки ещё тот эгоист! За тебя волнуются, переживают, а тебе плевать! Лишь бы закинуться!
- А давай об этом ещё громче поорём? - тише, но злее отвечал мне вокалист. - Я пока не собираюсь в тюрьму. А хотя, тебе бы это было на руку. Буду сидеть в четырёх стенах и можно не волноваться на мой счёт!
- Как ты не понимаешь, что каждая следующая таблетка всё приближает и приближает необратимые последствия!
- Конечно, не понимаю. Я ж тупой!
Я откинулась на скамейку и зло выдохнула:
- Ладно. Раз тебе пофиг, что я волнуюсь, делай что хочешь!
- Я не сказал, что мне пофиг, - не сдавался парень.
- Но мои слова для тебя, тем не менее, как пустой звук, похоже.
- Чёрт! - Ворон провёл руками по волосам и приложил их ко рту, видимо, пытаясь снова успокоиться. - Знаешь, похоже это ты чего - то не понимаешь, а не я.
- Вот как? - я искренне удивилась. - Ну, тогда объясни мне, такой тупой!
- Да боже ж мой! - он опустил руки и с раздражением взглянул на меня. - Ты нарочно пытаешься меня выбесить что ли!? Я не говорил, что ты тупая!
- Но тем не менее я всё же чего то не понимаю! Объясни тогда!
- Не здесь, - он отвернулся и попытался закрыть тему.
- Нетушки! - я не думала сдаваться. - Объясни сейчас!
- Достала! - выпалил парень, взял меня за руку и, резко встав, повёл к какой-то двери.
Это был мужской туалет. Перед дверью я хотела остановиться, но Ворон всё же силой завёл меня туда. Везению не было придела... там стоял какой-то парень. Он был у стены и не заметил, кто именно вошёл. Ворон подошёл к нему и, встав позади него, взглянул на того, через зеркало. Когда бедняга поднял глаза, оцепенел от страха:
- Не могли бы вы ненадолго покинуть это столь чудесное заведение? - будто могильным голосом попросил его вокалист. Тот застегнул ширинку и быстро пошёл к выходу, оборачиваясь на нас, будто на сумасшедших. Ногой, Ворон по очереди чуть ли не вышиб дверь каждой кабинки, проверяя, чтобы там никого не было. Последняя из дверей всё-таки была слишком хлипкая и, не выдержав удара парня, сорвалась с петель, с грохотом свалившись на пол. Я вздрогнула и прикрыла уши руками. - И так, - напористо начал Ворон, облокотившись на одну из раковин. - Объясняю то, что ты так настойчиво просила. 1. Это обезболивающее одно из самых сильных. Другие слабее, а следовательно когда меня прижмёт, твои "другие" таблетки мне ни черта не помогут. 2. Когда это ни черта перейдёт в стадию "Мать вашу, я сейчас сдохну", мозг как раз таки и вспомнит о том, что сильнее всяких обезболивающих. А именно - героин. 3. А когда мозг вспомнит это дерьмо, начнётся ломка, которую я не факт, что выдержу, потому что до этого если не было наркотиков, были хотя бы обезболивающее и я мог хоть как-то, на порывах последних сил, выдержать, но ты же хочешь меня просто на сухой паёк посадить, а точнее на нулевой. И единственное, что мне интересно, сколько времени я смогу орать от ломки и боли, прежде чем сдохну к чёртовой матери?! - тишина. - Ну, как думаешь, сколько? - продолжил блондин. - 20 минут? 30? Или, может, дотяну до часа? Я вот думаю, поскольку я ещё тот живучий сукин сын, пару часиков я смогу рвать глотку, а потом Happy End и будет то, чего ты так хочешь: чистый я. Без наркотиков, обезболивающих и другой хрени. Правда тебе придётся произвести детоксикацию моего тела и по анализам проверить, когда я буду чист. Ну, думаю с банальными анализами ты справишься. Ты же у нас умная, это я тупой.
От такого напора и расклада, который представил мне Ворон, я стояла и не могла даже слово выдавить из себя:
- Ещё вопросы будут? - продолжил блондин. Я отрицательно покачала головой. - Ну, вот и отлично, - он достал из кармана пузырёк с таблетками, посмотрел на них, открыл упаковку и начал отсыпать себе в руку по штуке. Одна, две, три... на этом числе он остановился и уже хотел принять их, но всё-таки это было бы слишком просто.
- Стой! - выпалила я, чуть ли не закричав. - Тебе не кажется, что это слишком много? Дозировка - одна таблетка, а не пол пачки.
- Это далеко не пол пачки. К тому же, что мне даст эта одна таблетка?
- А три таблетки тебе дадут полный список того, о чём говорил врач! - я подошла к Ворону и уже хотела забрать предмет спора из его рук, но парень не дал мне это сделать.
- Даже не думай! Я с утра ничего не принимал!
- Вот и отлично. Давай и продолжим в том же духе!
- Я уже несколько часов терплю!
Тут двери туалета неприятно скрипнула и в них показался какой-то парень. Заметив нас, он остановился в проходе, осмотрел ситуацию и уже хотел что-то сказать, но...:
- Что-то хотели? - вроде бы вежливо, а вроде бы с нотой едкого сарказма спросил того вокалист.
- Я... я хотел...эм...
- Мужик, потерпи, а?
- То есть...
- Ну, если уж совсем невтерпёж, сгоняй на другой этаж.
Тут незнакомец заметил лежащую неподалёку дверь кабинки и с круглыми глазами уже хотел выйти, но как только развернулся, столкнулся в проходе с Волком. Перекрестившись, он быстро протиснулся около него в дверной проём и чуть ли не бросился бежать прочь.
- И как это понимать? - более чем удивлённо спросил гитарист, закрывая двери. - Мы вас по всей больнице ищем...!
- Вот и нашёл, умница, - не перебил его Ворон, спрятал таблетки в кулак и, подойдя к другу, хотел увести его. - А теперь пошли!
- Подожди, - воспротивился тот. – Что у тебя в руке такое? Какого чёрта вы вообще тут делаете?
- Женский не нашёлся, пошли! - всё настаивал вокалист.
Мне показалось довольно странным, что Ворон с таким напором хочет вывести друга отсюда. Он будто бы испугался, когда тот вошёл:
- Да, подожди, - всё сопротивлялся Волк. - Алекс, что вы тут делали?
- Мы говорили.
- О чём?
- О таблетках.
- Каких?
- Тех обезболивающих, что пьёт Ворон. Которые ещё роженице давали.
- А что с ними не так?
- Да, боже ж мой! Пошли отсюда! Надоело в сартире торчать! - ещё больше занервничал вокалист.
Я решила доверится интуиции и рассказала Волку весь разговор с врачом.
После конца моего ёмкого рассказа, Волк довольно зло посмотрел на Ворона и сказал пренебрежительным тоном:
- Значит, вот оно как на самом деле?! Да как ты мог!
- Что такое? – не поняла я его бурной реакции.
- Не начинай, - протянул в ответ блондин, закинув голову. – У каждого лекарства есть побочные эффекты. Это не новость…
- Но не такие же! Теперь мне понятно, что это было утром, в день отъезда!
- Да что такое?! – ещё громче переспросила я.
- А ничего необычного! – на эмоциях отвечал мне Ник. – Ворон просто решил походу из меня осла сделать, которому можно врать в три короба! Я давно спрашивал про эти чёртовы таблетки! – он указал на те, что были у Ворона в кулаке. – Я спрашивал у него про побочные эффекты и попросил мне найти статью про них, чтобы я смог почитать. И походу он мне просто сам, своим медицинским языком написал, что от них может быть типо головная боль и всё! А перед отъездом, вчера утром, я нашёл в ванной спрятанную за трубой кофту в крови. В частности, на рукавах. То есть, скорее всего, просто кровь уже пошла изо рта и он решил это скрыть! Просто ушёл в ванную, переоделся и всё! Потому что я помню, когда ты вышел, - Волк посмотрел на друга. – Ты был уже в другой одежде! Мы все завтракали, а ты отказался. Конечно, после того, как рвёт кровью в таких количествах, есть то не особо захочется! – он замолчал, выждал где – то пару секунд и продолжил. – Ну, так!? Я прав?!
- Кровь могла пойти от чего угодно, - немного скованно отвечал вокалист. – Не обязательно, что из – за этих таблеток…
- А я даже не думаю, что только из –за них! Ты принимал 4 вида обезболивающих! Вот этот коктель тебе и посадил желудок, а возможно и печень! Просто ты ещё не пожелтел! А про сердце, главный орган поражения, как сказал врач, я вообще молчу! И после всего этого дерьма ты сейчас хочешь принять это?! Ни за что! Отдал! – Волк напористо пошёл к другу и попытался силой забрать таблетки.
Вокалист не сдавался. Он был достаточно быстрый, но и Ник на эмоциях не особо уступал ему. Несколько движений спустя, это становилось всё больше и больше похоже на драку:
- Хватит! – попыталась остановить их я, но меня никто не услышал.
Ворон потихоньку перевешивал «драку» в свою пользу, лихо пряча таблетки как можно дальше от друга, но тот решил пойти напролом. Сжав кулак, он впечатал его в живот вокалиста, чуть выше печени. Ворон вскрикнул от боли и упал на колени, опустив голову. Испугавшись, я бросилась к нему. Волк воспользовался моментом, выхватил у того из рук таблетки и быстро пошёл с ними к унитазу:
- Проверь его карманы! – сказал мне гитарист. – Быстро! – он видел, что мной начинала овладевать паника.
Я сделала, что он сказал. Да, в карманах было два пузырька. Я вытащила их и уже хотел протянуть Волку, но тут Ворон поднял глаза. Я в шоке чуть ли не упала на пол. Рот весь красный, небольшими каплями с разных сторон кровь стекала на пол. Вокалист заметил в моей руке два пузырька и уже хотел забрать их, но я быстро повернулась к Волку и протянула ему все таблетки. Ворон схватил меня за куртку и хотел остановить, но тут… от такого сильного рывка, из моего кармана что – то упало. Я обернулась и чуть ли не обмерла. На полу лежало несколько таблеток и два шприца. Боже! Как я могла забыть про них! Всё это время они были у меня в карманах! С того самого утра, как я откопала их из ящика Ворона за кладбищем. Оба парня стояли в шоке. От стыда я готова была просто застрелится. И тут мы услышали какие- то шаги в нашу сторону. Ворон не растерялся. Он схватил то, что было на полу и спрятал к себе. Несколько секунд спустя, двери открылись. В них показался охранник, а за его плечами тот самый парень, который заходил не давно:
- Вот они! – указал он пальцем на нашу компанию.